Сергей Сафонов

Русская православная церковь в конце XX века: территориальный аспект

Сафронов Сергей Геннадьевич - кандидат географических наук, научный сотрудник географического факультета Московского государственного университета.

Ист.: pubs.carnegie.ru/workpapers/2001/1

Введение. - 1. Приходы, монастыри, семинарии. - 2. Рост епархий. - 3. Епископат. - Роль в политике. - Заключение. - Таблица: епархии и и их епископы.

Cм. библиографию.

Рабочие материалы. 2001, #1 Сергей Сафронов Русская православная церковь в конце XX века

Предисловие

Русская православная церковь (РПЦ) - большой, важный, динамично развивающийся и вместе с тем весьма закрытый общественный институт. Нельзя сказать, чтобы он привлекал мало внимания, но исследовательские публикации о нем либо носят фрагментарный очерково-журналистский характер, либо затрагивают его по касательной, опираются на весьма убогую государственную статистику и сугубо описательны.

Предлагаемая вниманию читателя работа - исключение. В ней систематизируется и вводится в научный оборот большой массив новой информации, исследуются динамика развития "православного пространства" и его преемственность по отношению к дореволюционному времени, анализируется инфраструктура Русской православной церкви, включая систему духовного образования и сеть монастырей, прослеживается эволюция территориальной организации церкви.

Еще один важный и интересный сюжет, представляющий по сути дела книгу в книге, - исследование элиты русской православной церкви и изменений в ней за последние несколько десятилетий начиная с 40-х годов, когда произошел серьезный сдвиг в отношении к церкви со стороны государства. С. Сафронов анализирует эволюцию структуры правящего епископата, его корни: социальные, образовательные, территориальные, горизонтальную и вертикальную мобильность, внутреннюю неоднородность включая архиерейские "партии". Показано также, каким образом РПЦ участвует в социально-политической жизни страны и отдельных регионов, как складываются ее отношения с армией и силовыми структурами в целом, с политиками, с бизнесом.

Самостоятельный интерес представляют собой многочисленные карты, разработанные специально для этой работы. Это не просто иллюстративный материал, не вариант графического представления статистических таблиц, это серьезные исследования, интересные в содержательном, концептуальном и методическом плане. Это картографическая аналитика, квинтэссенция исследований, частью представленных в работе на вербальном уровне, частью - нет.

Работа С. Сафронова провокативна в лучшем смысле этого слова. Представляя собой некий новый этап в отечественных конфессионально-географических и, шире, религиоведческих исследованиях, она скорее открывает тему, чем закрывает ее, побуждает к размышлениям относительно церковного возрождения и факторов, внутренних и внешних, ему препятствующих, преемственности и изменений в собственно церковной жизни, отношений церкви с властью и обществом.

Роль Русской православной церкви в развитии гражданского общества в России и в постсоветском пространстве, как представляется, может быть очень велика в силу того уникального положения, которое занимает сейчас РПЦ при всех явных своих ограничениях, связанных с тем, что церковный организм - часть общественного и ему свойственны те же болезни (С. Сафронов приводит тому многочисленные свидетельства), что церковь вообще, а в России особенно, очень тесно связана с государством, что нынешняя церковная элита в значительной степени является советской и др. Дело в том, что при очевидной преемственности относительно советского времени церковь несет в себе и преемственность более глубокую. Она может способствовать восстановлению у общества корней - историко-культурных и территориальных, сейчас практически потерянных, уж не говоря о неком морально-нравственном стержне. В силу понятных традиционализма и консервативности церкви, а может быть, и мудрости ее иерархов РПЦ в отношениях с обществом избежала "контрастного душа" из неоправданно высоких ожиданий и разочарования от не сбывшихся надежд, который резко ослабил все остальные институты. Что же касается церковной элиты, то за десять лет, и это убедительно показывает С. Сафронов, выросла новая, уже постсоветская ее генерация. Приход представителей этого нового поколения на высшие церковные посты и неизбежен, и близок.

Проблемы современной конфессиональной жизни в России очень политизированы, они выведены даже на уровень международной политики. В частности, в ежегодном докладе Госдепартамента США за 2000 г. о состоянии религиозных свобод в мире (http://www.state.gov/www/global/ human_rights/irf/irf_rpt/irf_russia.htm) России, критикуемой, во многом справедливо, за дискриминацию религиозных меньшинств, уделено значительное место. В связи с докладом, обнародованным в сентябре, в мировой печати прошла очередная волна публикаций относительно связи РПЦ и государства в России, дискриминационного закона о религии 1997 г. и определения Конституционного суда в связи с ним 1999 г., положения нетрадиционных конфессий. Парадокс заключается в том, что, как обычно, большинство привлекает меньше внимания, чем меньшинства, хотя роль, которую в российском обществе играют РПЦ и отчасти ислам, несопоставимы с ролью любых других конфессий. Есть и еще одна причина, по которой проблемы, связанные с жизнью доминирующей в России конфессии, получают непропорционально малое отражение в мировой литературе - как в научных исследованиях, так и в публицистике. Дело в том, что в отличие от многих других сторон российского общества, которые доступны изучению и активно исследуются западными учеными, жизнь Русской православной церкви не очень поддается наблюдению и изучению извне, со стороны. Тем ценнее работа С. Сафронова, находящаяся на стыке двух крупных программ Московского Центра Карнеги - политической и этноконфессиональной.

Николай Петров, приглашенный профессор Колледжа Макалестер (Сент-Пол, США)

Рабочие материалы. 2001, #1 Сергей Сафронов Русская православная церковь в конце XX века

Введение

Последнее десятилетие XX в. открыло новую страницу в жизни российских конфессий. Потепление отношений между властью и религией, которое часто отсчитывают от празднования 1000-летия крещения Руси, коснулось прежде всего Русской православной церкви. Однако уже в начале 90-х годов выяснилось, что надежды на быстрое религиозное возрождение оказались несостоятельными. Дискуссия о том, как определить процессы, происходящие сегодня в жизни этой наиболее многочисленной российской конфессии, и может ли вообще она "возрождаться" отдельно от остальной части находящегося в кризисе общества, не закончена.

В настоящее время в религиозной сфере России действуют две противоположные тенденции, которые фиксируются опросами. С одной стороны, резко снизилась доля "абсолютно нерелигиозных" людей. Однако и количество верующих в традиционном понимании, хотя бы раз в месяц посещающих религиозную службу, за последние годы почти не возросло и по разным оценкам составляет лишь от 6% до 17% населения. Сказывается наследие советского периода, в течение которого Россия в значительной степени стала секуляризованной страной, где религия перестала быть основой образа жизни для большей части населения.

В то же время в последние годы интерес к религии заметно вырос. В современном обществе она призвана обеспечивать стабильность, передачу от поколения к поколению этических и нравственных норм. А после восстановления свободы совести и "возвращения" религии в культуру и образование конфессиональная принадлежность наряду с этнической вновь становится важной частью самоидентификации людей.

Неоспоримым и наиболее ощутимым результатом первого десятилетия возрождения религиозной сферы России стало воссоздание и расширение структур РПЦ, которые все активнее вовлекаются в социально-экономическую жизнь страны. Прежде всего это сети приходов, монастырей, духовных учебных заведений, в совокупности образующих основу православной инфраструктуры. Приходские общины, организующие вокруг себя верующих, - это "базис" конфессии. Их география не только фиксирует границы ареала распространения русского православия, но и позволяет приблизительно оценивать уровень религиозности населения в разных его частях.

Монастыри выполняют роль религиозных центров разного уровня, на которые церковь всегда опиралась при осуществлении своей политики. Наиболее крупные из них аккумулируют значительные людские и материальные ресурсы, а потому обычно выступают в качестве фокусов религиозной жизни целых регионов.

Создание полноценной системы духовных учебных заведений, без которой невозможно нормальное воспроизводство в обществе православной культуры, - сегодня одна из основных проблем РПЦ. Параллельно приходится решать две задачи: создания достаточно плотной сети центров религиозного образования и обеспечения необходимого уровня учебного процесса. В полной мере церковь смогла подойти к их решению лишь во второй половине 90-х годов, накопив определенные силы и опыт.

Еще одной важной составляющей организационной структуры РПЦ является ее административная и управленческая "надстройка", формирование которой также имеет пространственный аспект. Церковь, канонической территорией которой является шестая часть суши, а большая часть религиозной деятельности сосредоточена на епархиально-приходском уровне, вынуждена постоянно корректировать свое административно-территориальное деление. Хотя оно и строится на основе веками сложившейся практики, однако в пространственном отношении весьма исторично и подвижно - это современный "взгляд" церкви на ареал своего распространения. В нем отражается и плотность сети первичных общин, и особенности взаимоотношения с властью, и те стратегические и тактические задачи, которые конфессия ставит перед собой сегодня.

О религиозной, в частности православной, элите говорят и пишут значительно меньше, чем о политической, хотя первые серьезные работы на эту тему уже появились [21]. Территориальный аспект при формировании православного епископата в последнее десятилетие приобретает особое значение, поскольку впервые кадровая политика проводится церковью независимо от государства. Кроме того, единый ареал влияния РПЦ оказался рассеченным государственными границами, что привело к уменьшению взаимообмена кадрами между разными частями церкви и к началу формирования национальных епископатов.

Все отчетливее вырисовываются направления участия РПЦ в социально-политической жизни страны. Некоторые из них восстанавливаются на основе дореволюционного опыта, а другие, в частности участие в политической жизни и предпринимательской деятельности, приходится осваивать заново. Складывающиеся формы внерелигиозной деятельности РПЦ - в немалой степени логическое продолжение того, что достигла и чего не смогла достичь церковь за прошедшее десятилетие.

В работе сделана попытка представить динамику структур РПЦ в 90-е годы не только в виде аналитики, но и с помощью серии карт. Это не просто иллюстрация к тексту, а источник независимой информации, на основе которой читатель может сделать собственные выводы, согласившись или не согласившись с автором. Более того, понять ситуацию в РПЦ без учета ее региональных особенностей очень трудно. Эта конфессия как никакая другая небезразлична к территории России: ее судьба тесно переплетается с историей всей страны и отдельных ее частей, с традициями населяющих ее народов.

Предлагаемая читателю работа - результат исследования, которое несколько лет велось в рамках двух программ Московского Центра Карнеги - "Внутренняя и внешняя политика России" и "Этничность и нациестроительство". Автор выражает признательность их руководителям профессору Марте Брилл Олкотт, профессору Майклу Макфолу, доктору исторических наук Алексею Малашенко. Особая благодарность - профессору Колледжа Макалестер (Сент-Пол, США), бывшему члену научного совета МЦК Николаю Петрову, советы которого значительно обогатили эту работу.