Подготовил Евгений Герф

Журнал "Истина и Жизнь" № 6 за 1993 год

О.Николай Толстой

О. Николай Толстой, сын обер-гофмаршала А.Н. Толстого. Окончил Пажеский Корпус, а затем Московскую духовную академию. В 1893 г. рукоположен во священника. Совершил кругосветное путешествие. В 1894 г. он принят Папой Львом XIII и приносит Святому Отцу исповедание католической веры. По распоряжению Папы его зачисляют в католический Антиохийский патриархат и возводят в сан протопресвитера Иерусалимской церкви Гроба Господня. Возвратившись в Москву, о. Николай устраивает в своем доме часовню, где тайно собираются здешние католики. Обер-прокурор К.П. Победоносцев возбудил против него в Синоде судебный процесс, в результате которого о. Николая лишили сана, запретили проводить богослужения и взяли подписку о невыезде из Москвы. С тех пор он находился под постоянным надзором полиции. Затем через Петербург и Финляндию бежал за границу. Спустя два года ему разрешили вернуться в Россию. Лишенный по закону всего состояния, о. Николай поселяется в Москве и в более чем скромной обстановке тайно продолжает свою работу. Именно в этот период под его влиянием принимает католичество Владимир Соловьев, о чем свидетельствует опубликованная в журнале “Китеж” за декабрь 1927 г. копия документа, подписанного о. Николаем Толстым и свидетелями кн. Е.В. Долгоруковой и Д.С. Новским. О. Николай принадлежал к Греко-Католической Церкви и, согласно некоторым сведениям, в 20-х годах служил в Одессе по восточному обряду. В 1926 г. он скончался.

О. Алексей Зерчанинов

В 1896 г. заявил о своем вступлении в католичество благочинный села Борисова Арзамасского уезда Нижегородской епархии о. Алексей Зерчанинов, после чего при содействии своего духовного и светского начальства был немедленно посажен в Суздальскую тюрьму при Спасо-Евфимьевском монастыре. О. Алексей Зерчанинов родился в 1847 г. в семье православного священника. Первоначальное духовное образование получил в нижегородской семинарии, от права поступления в Академию отказался, чтобы скорее приступить к пастырской работе. Служил в Нижегородской епархии, где жило много сектантов и раскольников, поэтому приходилось исполнять одновременно и пастырские, и миссионерские задачи. Самостоятельное углубленное изучение трудов Отцов Церкви, литургики и истории Соборов привело его к мысли о необходимости возврата к истокам Единой Церкви. Открыто перешел в Католическую Церковь. Ряд лет провел в заточении, где, пользуясь самодельными чернилами и гусиным пером, написал объемный труд — апологию католичества, основанный исключительно на материалах русской религиозной печати. Эта работа под названием “Царство Божие в мире. Компиляция материалов, прочитанных деревенским дилетантом” была издана в Кракове. В начале 1900-х гг., по заступничеству Н.С. Ушаковой, о. Алексей Зерчанинов был выпущен на свободу с условием безвыездного проживания на своем хуторе в Нижегородской губернии. О. Алексей устроил там домашнюю часовню и тайную школу. Незадолго до революции 1905 г. он уехал во Львов, а затем в Рим, где его принял Папа Пий X. Но в 1905 г. о. Зерчанинов вновь вернулся на родину. После манифеста 17 октября 1905 г. он переезжает в столицу России и поселяется на Петербургской стороне, на ул. Полозовой, 12. Это был дом русской католички, сестры милосердия В.А, Тимофеевой. В своей комнате он служит Божественную Литургию, на которую собираются жители окрестных кварталов. Этот момент можно считать началом деятельности русской католической общины в Петербурге и в целом в России. После революции 1917 г. о. Алексей вновь подвергся гонениям: несколько раз сидел в тюрьме, затем был сослан в Тобольск, где скончался 23 сентября 1933 г.

О. Евстафий Сусалев

В 1908 г. к Католической Церкви присоединяется старообрядческий священник из города Богородска Московской губернии, бывший настоятель храма при Морозовской мануфактуре о. Евстафий Сусалев. В 1909 г. он приезжает с семьей в Петербург и поселяется недалеко от Полозовой улицы. Своим участием в делах католической общины он способствовал открытию первого русского католического храма в Петербурге.

В верхнем этаже дома, где жил о. Алексей Зерчанинов, община снимала небольшую квартиру из трех комнат, одну из которых занимал священник. Между двумя другими комнатами была снесена перегородка, и в образовавшемся помещении устроена церковь. Первая Литургия прошла на Пасху 1909 г. при большом стечении верующих. Тотчас после службы за подписью о. Сусалева на имя Государя Императора была послана телеграмма: “В светлый праздник Христова Воскресения русские старообрядцы, приемлющие общение со Святейшим Римским Апостольским Престолом, возносят ко Всевышнему молитвы о здравии Вашего Императорского Величества и Государя Наследника Цесаревича”. Из ответа следовало, что Его Величество благодарит “русских старообрядцев, находящихся в общении со Святейшим Престолом”, за молитвы. Так фактически было санкционировано открытие русского католического храма. После манифеста 1905 г. Католическая Церковь в России получила право гражданства, и правительство не вмешивалось в ее внутренние дела. Храм Св. Духа на Полозовой улице стал миссионерским центром не только для Петербурга, но и для всей России. На богослужение собиралось так много народа, что маленькое помещение не могло вместить всех, и люди стояли на лестнице. Однако до полного признания Католической Церкви в России было еще очень далеко. Несмотря на манифест 1905 г., свободы совести в России не было, и русским католикам этот документ, по сути дела, дал не много. Незадолго до первой мировой войны распоряжением Петербургского викарного епископа Никандра храм Св. Духа был закрыт. Только после 1917 г., когда был учрежден русский католический экзархат во главе с о. Леонидом Федоровым, католицизм в России какое-то время мог развиваться свободно. С благословения Патриарха Тихона и при поддержке других высших иерархов Русской Православной Церкви началась интенсивная духовная жизнь в общине русских католиков.

Но с приходом к власти большевиков эта свобода закончилась. По всей территории России началось методичное уничтожение всего, что было связано с любой религией. Был арестован и выслан за границу архиепископ Могилевский Эдуард Ропп, глава всех католиков латинского обряда в России. Экзарх русской Греко-Католической Церкви о. Леонид Федоров несколько раз арестовывался, а затем был сослан на Соловки. В 1935 г. он скончался.

Вл. Павел, епископ Гераклиопольский

О том страшном времени свидетельствует вл. Павел, епископ Гераклиопольский: “В конце 1937 г. я был выпущен из концентрационного лагеря. Начиналась другая жизнь. Но это была жизнь постоянного беспокойства, постоянных лишений и преследований. Никто не хотел меня принимать, никто не хотел дать мне приюта на ночь. Когда, на мое счастье, какая-нибудь добрая и сострадательная душа меня принимала, то она мучилась от страха и беспокойства.

И в самом деле, если бы ГПУ узнало о таком поступке, то оказавшего подобное милосердие человека ожидала верная смерть. Без продовольственной карточки, без права на жительство, без денег я обрекался на бродяжничество, на положение беглого, переходящего с 'места на место и не имеющего права жить ни в одном из этих мест. Я проводил ночи в лесах и пещерах, и из этих своих убежищ тайно я поддерживал связь со своей епархией, продолжал свое служение и совершал таинства.

В 1938 г. в Москве было открыто всего 10—12 церквей, все остальные церкви были разрушены, разорены или превращены в склады, магазины, кинематографы и театры. Оставляя нетронутыми эти несколько церквей, Сталин преследовал скрытые политические цели: ему хотелось создать впечатление у иностранцев, будто он терпимо относится к религии.

Средневековая инквизиция является детской игрой по сравнению с той, которая ведется сейчас в России. Странно и непростительно, что Европа так мало осведомлена обо всех этих ужасах”.

Несколько слов о епископе Павле. Он родился в 1880 г. в Архангельске. Окончил духовную семинарию, затем поступил в Соловецкий монастырь. В 1908 г. был рукоположен во священника. Пробыв еще шесть лет в монастыре, по решению начальства стал заниматься миссионерской деятельностью, был странником в Северной Руси. В 1920 г. арестован за контрреволюционную деятельность. Перенес пытки. В 1925 г. освобожден. Вновь проповедовал в Москве, Калуге и Серпухове. В 1931 г. опять арестован, осужден на семь лет каторги в песках Казахстана. После освобождения в 1937 г. вновь путешествовал, проповедовал, служил Литургию, совершал таинства. В 1941 г. оказался в Белоруссии, на территории, оккупированной немцами. Участвовал в открытии многих церквей. За короткое время с его помощью было восстановлено более 60 приходов. В 1943 г. хиротонисан во епископа Брянского в Минском

кафедральном соборе. При отступлении немцев покинул Россию, оказался в Баварии. Работал в лагерях русских беженцев. В Регенсбурге познакомился с архиепископом Михаилом Бухбергером, который сделал все возможное, чтобы помочь епископу-изгнаннику. С тех пор его интерес к христианскому единству, живший в нем с юных лет, стал расти. В 1946 г. епископ Павел вместе со своей сестрой, настоятельницей Серафимой, присоединился к Католической Церкви. Он стал первым православным епископом, совершившим такой шаг. Святой Отец дал ему титул епископа Гераклиопольского. В 1948 г. епископ Павел поселился в Бельгии, сначала в Шевтоньском монастыре, потом в Брюсселе, где принял живое участие в работе Русского католического центра.

О. Дмитрий Кузьмин-Караваев

О. Дмитрий Кузьмин-Караваев родился в 1886 г. в Петербурге. Его отец — участник японской войны, генерал, депутат I и II Государственных Дум. Окончил гимназию, затем юридический факультет университета, где, будучи студентом, стал активным членом большевистской секции социал-демократической партии. В 1907 г. был арестован и в течение осени содержался в одиночной камере. В первую мировую войну был санитаром на фронте. По окончании войны стал посещать собрания в доме католического священника о. Владимира Абрикосова. В 1920 г. принял католичество в русском приходе Рождества Богородицы. В 1922 г. вместе с о. Абрикосовым и другими выслан из России за участие во встречах католиков и православных, которые проходили зимой 1921-1922 гг. в Москве с благословения Патриарха Тихона. В 1923 г. вступил в греческую коллегию св. Афанасия в Риме. В 1927 г. удостоен степени доктора богословия и рукоположен в сан иерея. Назначен настоятелем в русский католический приход н Берлине. С 1931 г. — домовый священник студенческого общежития в Лувене. Скончался в 1959 г.

О. Диодор Колпинский

О. Диодор Колпинский родился в православной русской семье в 1892 г. в Пскове. Окончил в Петербурге Первый Кадетский корпус. В 1911 г. вместе с матерью, Ольгой Васильевной, теткой Е.В. Новоселовой и бабушкой Е.М. Новоселовой (в девичестве Мартьяновой) перешел в католичество. В Риме окончил курс папского Григорианского университета и получил степень доктора философии. Затем возвратился в Петербург, где принял священство по латинскому обряду. Служил в церкви св. Станислава викарным священником, заканчивая одновременно историко-философский факультет Петербургского университета. В 1917 г., перейдя в греко-католический обряд, занял должность секретаря русского католического экзархата. После революции эмигрировал в Польшу. С 1927 г. преподавал в Люблинском университете и в Миссионерском иституте. При институте действовали два храма. Для православного о. Диодор по собственному проекту построил иконостас и написал все иконы в древнерусском стиле; для католического создал великолепный проект мраморного Престола в романском стиле, который и был осуществлен. В 1927 г. о. Диодор предпринял издание единственного в то время русского католического журнала “Китеж”. В 1929 г. он был назначен настоятелем русского католического прихода в Харбине. В Австралии и ныне существует община русских католиков, образованная русскими эмигрантами, переселившимися из Китая.

Кн. Александр Волконский

7 мая 1866 г. в княжеском роде Волконских родился сын Александр Михайлович. Этот древний род ведет свое происхождение от Рюриков, и все Волконские являются прямыми потомками св. князя Михаила Черниговского. Князь Александр окончил юридический факультет Петербургского университета, Пажеский корпус, Николаевскую академию Генерального штаба. В первую мировую войну он был военным представителем России в правительстве Италии и приемщиком военных заказов на итальянских заводах. После революции 1917 г. остался за границей. Много сил отдавал он деятельности, которая призвана была предотвратить “денационализацию” русских эмигрантов. Так, в 1928 г. совместно с братом Сергеем Михайловичем он выпустил книгу, называвшуюся “В защиту русского языка”. Князь Александр Михайлович пришел к мысли о необходимости вернуться к первоистокам, то есть к неразделенной Церкви времен свв. Ольги, Владимира, Антония и Феодосия Печерских. Князь Александр, став католиком, принял священство в византийском обряде. Он стал одним из выдающихся лекторов папского Восточного института, где читал русскую литературу и историю. Написал несколько книг, в том числе “Католичество и Священное Предание Востока” и “Католичество”. Протоиерей Александр Михайлович Волконский скончался 18 октября 1934 г. в городе Альба-Лонга под Римом.

Надежда Александровна Лаппо-Данилевская

Надежда Александровна Лаппо-Данилевская, в девичестве Люткевич, родилась в Киеве в 1874 г. Окончила Елизаветинский институт в Санкт-Петербурге. Много путешествовала, особенно по Италии, где училась пению, после чего дебютировала на оперной сцене Ла Скала в Милане. Но вскоре убедилась, что ее настоящее призвание — литература. В 1911 г. появился ее первый роман “В тумане жизни”, а затем и ряд других. Особенным успехом пользовался роман “Русский барин”. Надежда Александровна с детства была глубоко верующей. После революции 1917 г. под влиянием выпавших на ее долю испытаний она проходит через полосу долгих религиозных исканий и в 1923г. в Риме переходит в католичество. В 1925 г. вышел ее роман “К счастью”, а в 1926 г. — повесть “Поруганный”, посвященные проблемам русской католической эмиграции. Не имея особых средств, Надежда Александровна тем не менее занималась благотворительностью. Многие помнят ее “Христову коробочку” — копилку, куда собирала она пожертвования для нуждающихся. Лишая себя самого необходимого, она помогала не только соотечественникам, но и французам, евреям — всем, кто страдал и нуждался в участии. 17 марта 1951 г. она скончалась в Шароле во Франции.

О. Алексей Шевелев

О. Алексей Шевелев родился 16 марта 1896 г. в Одессе. По материнской линии он происходил из графского рода Галлеа-но из Генуи. Его дед Андрей Галлеано хотел, чтобы внук стал католиком, но по законам того времени это было невозможно, и мальчик был крещен в православии. В 1914 г. Алексей окончил Одесский Кадетский корпус, в 1915 г. он был направлен на фронт, где получил ранение и контузию. С детства чувствуя призвание к священству, в 1920 г. он поступил в Одесскую духовную семинарию, которая через год была закрыта. Алексей продолжал учиться самостоятельно, и в 1921 г. в городе Елизаветграде был рукоположен во священника. В 1931 г. его арестовали. Выйдя на свободу в 1937 г., он поначалу работал экскурсоводом в Керчи. Закончив Ленинградский заочный историко-археологический институт, стал сотрудником Керченского музея. Во время войны он с семьей оказался в Германии, где какое-то время работал на американском военном складе. В Мюнхене вошел в контакт с Русским католическим центром и в 1948 г. вместе с женой перешел в католичество. В 1949 г. о. Алексей приехал в Рим и с этого времени в течение 20 лет вел передачи радио Ватикана на русском языке. В тот период, когда радио глушили, о. Алексей читал текст, очень внятно и отчетливо выговаривая каждое слово. Эту привычку он сохранил до конца своих дней. В 1969 г. он вышел на пенсию, но до 1973 г. продолжал вести на радио религиозную программу. О. Алексей скончался 5 июля 1974 г. в своей квартире в Руссикуме.

О. Георгий Коваленко

О. Георгий Коваленко родился в 1900г. Когда он учился в Киевском политехническом институте, началась революция. В 1918 г. на его глазах были расстреляны отец, генерал царской армии, и старший брат — офицер. Это побудило его в возрасте 18 лет вступить в Белую Армию. Дважды попадал он в плен и дважды бежал. Из Эстонии, где он был произведен в офицеры, Георгий перебрался в Польшу, но там снова попал в плен и снова бежал. В 1922 г. в Данциге работал грузчиком, бухгалтером, преподавателем русского языка. Принял католичество и стал послушником в ордене Иисуса. Затем переехал в Италию, где изучал философию и богословие и в 1944 г. был рукоположен во священника. В 1947 г. работал в Риме среди русских беженцев. В 1951 г. он перебрался в Буэнос-Айрес, где принял руководство Русским католическим центром. В 1958 г. в связи с ухудшением здоровья вернулся в Рим, где перенес тяжелую операцию, но от болезни так и не оправился. В Риме занимал должность эконома, затем библиотекаря, затем преподавателя русского языка в Руссикуме. Скончался 5 ноября 1975 г.

О. Иоанн Корниевский

О. Иоанн Корниевский родился 20 февраля 1910 г. в селе Оконечник Омской губернии. Отец его был богатым человеком. Чтобы избежать раскулачивания, в 1928 г. семья перебралась на Украину. По окончании школы будущий священник служил в армии интендантом и даже дослужился до звания майора. Во время войны он попал в плен, а по ее окончании оказался в Бельгии. Там Иоанн принял католичество. В 1950 г. поступил в Руссикум и в 1955 г. был рукоположен во священника. В Италии о. Иоанн выпустил книгу “Евангелие для детей”. С 1956 г. находился на пастырской работе в Германии, затем, переехав в Бельгию, стал сотрудником издательства “Жизнь с Богом”, где в 1959 г. опубликовал Четвероевангелие на русском языке. В 1962 г. вернулся в Россию. До конца дней своих он был предан Католической Церкви и часто служил Мессу в своей квартире. О. Иоанн скоропостижно скончался 12 июня 1984 г. на 74-м году жизни. Похоронен он на городском кладбище в Запорожье.

Иеромонах Плачидо де Шестер

Отец Сергий Веригин

Кто из воспитанников Греческого колледжа в Риме выпуска 1907 г. не знал отца Сергия Веригина, протоиерея византийско-славянского обряда? Высокий, стройный, с копной густых, не знавших ножниц волос, с длинной, всегда неподстриженной бородой, в безукоризненной рясе и камилавке, отец Сергий являя собой как бы живую проповедь и византийскую суровость. Кто не помнит те торжественные и длинные службы на Святой Неделе, на Пасху, на Троицу, при рукоположениях в церкви св. Афанасия, в которых кроме отца Сергия участвовали архимандрит Ладикос, священник Грека-Православной Церкви Никола Франко, отец Кирилл Королевский и все священнослужители византийского обряда, сколько их ни находилось в то время в Риме? А вопросы, которые, пользуясь случаем, задавали воспитанники отцу Сергию: о способах отправления служб, о почитании святых и еще о многом другом?..

Родился о. Сергий 24 марта 1868 г. в Любляне Словенской. Его родители происходили из древних русских дворянских родов.

О его юношеских годах известно немного. Его кормилица г-жа Балан, савойярка, которая никогда с ним не расставалась, рассказывала, что Сергей был хилым ребенком, и мать, чтобы поправить его слабое здоровье, в течение нескольких лет проводила с ним самые холодные месяцы года в долинах Савойи и на Лазурном берегу.

Он был очень кротким, глубоко набожным ребенком, чурался своих сверстников и нигде не бывал, кроме церквей, которые посещал охотно, по несколько раз в день.

В 1888 г. он окончил лицей в Москве, а затем поступил в Духовную академию, получил аттестат зрелости и диплом об окончании богословского факультета с отличными оценками, особенно преуспев в истории и литургике.

Еще в юности о. Сергий прочитал много трудов по истории. У него были изумительная способность усваивать прочитанное и необыкновенная память. Когда ему задавали вопрос относительно какой-нибудь исторической даты, канонов какого-либо церковного Собора либо имен исторических деятелей, он чаще всего отвечал уверенно и почти с математической точностью, критикуя либо одобряя тенденции автора исторической книги, рассказывая его биографию, а если автор был современником — то и дополняя его высказывания личными замечаниями.

То же самое можно сказать и о богословских вопросах. Он изучал эти вопросы не столько умозрительно и отвлеченно (ибо считал, что такой подход — игра довольно-таки опасная, т.к. ум человеческий может с легкостью принизить вещи божественные и сверхъестественные до уровня своего ограниченного понимания), сколько в их историческом и документальном плане. Из его признаний можно было сделать вывод, что эти знания, почерпнутые из хорошо изученных первоисточников, и привели его к исповеданию католической веры.

Он был рукоположен в православного священника в Пензе и получил золотой крест в знак особой милости и расположения императора.

В силу этого посвящения он вынужден был подчиниться традициям Православной Церкви и вступить в брак. У него было двое детей: мальчик и девочка. Но супружеская жизнь была тягостна о. Сергию, и, как только появилась возможность, он отдалился от жены и детей и виделся с ними лишь изредка, а после большевистской революции вообще потерял их из виду.

В 1905 г. он был направлен в качестве священника Русской Православной Церкви во Францию и служил в По и Биарицце до середины 1907 г.

Во время своего пребывания в России и за рубежом о. Сергий не упускал ни единой возможности, чтобы совершить паломничество к наиболее известным святыням Европы и Азии. Наибольшее удовлетворение в Москве он испытывал от посещения греческого монастыря и присутствия на его богослужениях, которые, как он мне не раз говорил, совершались с максимальным соблюдением всех канонов, предписанных Типиконом. Здесь он встретил старца Герасима, к которому всегда относился с большим почтением из-за его святости и набожности. Фотография о. Герасима стояла на его письменном столе.

О. Сергий совершил паломничество в Святую Землю, был в Египте и даже в Индии, интересуясь, главным образом, жизнью и подвижничеством монашеской братии различных обрядов: греческого, коптского, эфиопского — их ритуалами и отправлением церковных служб. Ревностный блюститель строгого следования обрядам, предписанным для церквей его конфессии, он расспрашивал монахов, священников, епископов об их аскетических правилах, о соблюдении дисциплины, о способах совершения обрядов и их интерпретации. Благодаря своей наблюдательности и прекрасной памяти он отмечал все интересное, что видел и слышал в церквах и монастырях, и нередко во время бесед на эти темы замечал: на горе Афон делают так-то, в Иерусалиме у греков такой-то обряд, в Александрийском патриархате я обратил внимание на такое исполнение предписания Типикона, в то время как русские изуродовали, сократили, модифицировали такую-то и такую-то части Литургии и т.д. и т.п.

Бедные русские! По отношению к ним он выбирал не самые мягкие выражения. Может быть, потому, что, будучи сам их роду-племени, свои симпатии о. Сергий отдавал грекам, которые, как он не без основания утверждал, сохранили истинный дух и подлинную интерпретацию византийской Литургии.

Типикон он знал досконально, наизусть. Тропари из Типикона, читаемые при службах по случаю какого-либо церковного праздника, он мог цитировать во множестве, так же как и описать все подробности обряда Св. Причастия или посоветовать, какую молитву следует читать в том или ином случае. Чтобы быть хорошим монахом или священником, не обязательно, говаривал он, обладать большой ученостью: достаточно

Впервые я встретил о. Сергия в августе 1907 г. в Монтефьоло близ Аспра Сабина, где проводили летние каникулы воспитанники Греческого колледжа. Самые пожилые из них должны помнить приезд этого таинственного православного русского священника, который уединялся в келье с о. Уго Гаиссе-ром и о. Плачидо и часами вел с ними беседы.

Очень скоро причина этих секретных собеседований стала известна всем. После зрелого размышления и анализа и вполне осознавая свои действия, о. Сергий принял решение перейти в Римско-Католическую Церковь, убедившись, что только она обладает полнотой апостольской первоначальной веры.

Его Преосвященство кардинал Рамполла дель Тиндаро специально занимался вопросом возвращения этого славянского сына в лоно Матери-Церкви, и после некоторого практикума 28 августа 1907 г. о. Сергий Веригин в присутствии архимандрита Арсения II Пеллегрини объявил о своем переходе в католическую веру.

Он вернулся в Париж, чтобы сообщить о своем шаге светским и церковным властям, а также написал письмо Его Величеству императору, объяснив мотивы своего перехода в католичество и отказ от должности капеллана со всеми выгодами и привилегиями, которые она давала.

С этого времени о. Сергий стал близким другом учащихся Греческого колледжа. Он мог теперь распоряжаться своей судьбой, а посему решил обосноваться в Риме, куда и прибыл в начале 1908 г. в сопровождении своей служанки-француженки Анны Лаберте, остававшейся рядом с ним долгие годы.

Проживание в Риме не заставило о. Веригина отказаться от любезных его сердцу путешествий. Он посетил святыни в Помпеях, Лорето, Дженадзано, неоднократно бывал в Неаполе, в Лурде во Франции, в Бельгии был принят вместе с членами ордена св. Бенедикта прелатом Одилоном Голенво, теперешним ректором Греческого колледжа. Не раз пересекал он границу тогдашней Австро-Венгерской империи. Там он встречался с митрополитом Андреем Шептицким, который 8 августа 1910 г. приписал его к своей епархии как миссионера с правом совершать богослужения в русской католической церкви в Риме. И действительно, в том же году о. Сергий был назначен настоятелем русской церкви Сан Лоренцо. Он занимал эту должность вплоть до сноса этого здания при реконструкции улицы Имперо.

С какой радостью и с каким старанием служил там о. Сергий в канун праздников, в воскресные и праздничные дни! Ему помогал небольшой хор, а неутомимая Анна выступала в роли старосты. Несколько раз мне посчастливилось прислуживать ему, и я многому научился у этого несравненного мастера ведения Литургии.

2 февраля 1914 г. в этой же церкви он отмечал 25-летие своей священнической хиротонии. О. Серафим из Коллепардо, капуцин, произнес по этому случаю короткую речь в присутствии многочисленных друзей и знакомых о. Веригина.

После присоединения к Апостольскому Престолу о. Сергий вел очень простую и скромную жизнь, особенно в последние годы. Проблемы питания или одежды абсолютно его не беспокоили. На материальную сторону жизни он не обращал никакого внимания и плохо разбирался в самых элементарных житейских вещах. Если бы рядом не находилась добрая и преданная Анна Лаберте, кто знает, сколько бы раз он оставался без гроша в кармане и в платье, превратившемся в лохмотья!

Зато у него была вера — вера живая и несколько наивная.

Его внимание всегда привлекали иконы, но иконы “настоящие”, написанные в традиционной манере. Когда он входил в церковь или переступал порог чьего-либо дома, где исповедовали византийский обряд, он целовал святые образа и начинал внимательно изучать их сюжет, краски, технику письма. У себя дома он по нескольку раз в день кадил ладаном возле икон, которыми были увешаны стены в его комнате. Этой его привычки не понимала и не принимала его верная служанка. Она выговаривала ему за это точно так же, как за привычку побаловаться сигареткой. Впрочем, всем было известно, что ладан он считал средством против всяких несчастий и недугов. Выходя из дому, он брал с собой пакетик с гранулами ладана и одаривал им всех, кто ни попросит. Так, во время прогулки ему однажды встретился бравый легионер и попросил кусочек чудотворного ладана.

Он верил, что вода, освященная в день Богоявления, которой он всегда держал целую склянку, не должна и не могла испортиться в течение всего года.

До того как ему пришлось, чтобы прокормиться, продать свой “Пролог” на древнеславянском языке, он имел обыкновение ежедневно читать эту книгу. Он знал почти наизусть жития святых, содержащиеся в двух толстенных томах, и нередко рассказывал потрясающие агиографические истории или иллюстрировал какую-нибудь догматическую истину притчами, похожими на сказку. Эта чудаковатость, а также вид человека, чуждого чувственному миру, вызывали кое у кого улыбку или недобрую усмешку. Однако несмотря на эти странности душа о. Сергия Веригина сохраняла почти детскую чистоту, была сосредоточена на высшей правде, и тот, кому удавалось проникнуть сквозь этот внешний слой, находил глубокую мудрость о. Сергия в делах мирских и божественных.

Закончу свое повествование забавной историей, которую мне рассказал Его Преосвященство монсиньор Шептицкий.

Монс. Шептицкий приехал в Рим где-то в 1912 или 1913 г. В первый же день к нему пожаловал с визитом о. Сергий, взволнованный, со следами испуга на лице, и сказал: неслыханные, невероятные вещи совершаются в Риме против приверженцев восточного обряда. Митрополит спросил, о чем идет речь. И тогда о. Сергий поведал ему такую историю. Тяжело заболел один из воспитанников Греческого колледжа. О. Сергия вызвали, чтобы отправить необходимый обряд соборования, но, не найдя необходимых по правилам семерых священников, удовлетворились двумя или тремя бенедиктинцами Греческого колледжа. Они уже дошли до чтения-четвертого Евангелия, когда бенедиктинец о. Александр Элий его прервал: заканчивай, заканчивай, сказал он, я теряю сознание, а наш больной умрет раньше, чем закончится церемония.

Тон и смятение о. Сергия, добавил монс. Шептицкий, так меня рассмешили, что и о. Веригин присоединился к моему смеху и согласился со мной, что дело объединения Церквей в этом случае никак не было скомпрометировано.

Вскоре у о. Сергия среди ночи случился церебральный паралич, вызванный, как сказал врач, интоксикацией крови, которую спровоцировала печка, работавшая на мазуте и горевшая день и ночь в маленькой спальне о. Сергия.

Мы, трое священников, выполнили все церемонии и прочитали все молитвы, которые положено читать семерым священникам, — к великой радости и удовлетворению о. Сергия. Наконец не без усилия, ибо пораженный параличом язык с трудом позволял ему выговаривать слова, он попросил меня повторить для него последнюю молитву об отпущении грехов, которая всегда вызывала у него глубокое благоговение. Следующий день прошел спокойно, но не принес улучшения. Несколько раз в течение дня я отпускал ему грехи, и каждый раз он был доволен, слушая эти, такие знакомые ему, слова.

К вечеру у о. Сергия резко поднялась температура, но ничто не предвещало близкой катастрофы. Однако ночью, примерно в 2 часа 15 минут, силы оставили его, и он вручил свою прекрасную и чистую душу Богу.

В пятницу, 18 февраля, над гробом о. Сергия была отслужена Литургия, в которой принимали участие все священники византийского обряда, друзья и знакомые покойного. Прах его был погребен в могильном склепе Греческого колледжа.

Упокой же со святыми, Господи, душу раба Твоего и нашего брата, достойного блаженства и вечной памяти!

1938 г.

Перевел с итальянского В. Сафонов

Журнал "Истина и Жизнь" № 7-8 за 1993 год