В.И. Петрушко

АВТОКЕФАЛИСТКИЕ РАСКОЛЫ НА УКРАИНЕ

В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД 1989-1997

К оглавлению

VII. РАСКОЛЬНИЧЬЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ФИЛАРЕТА ДЕНИСЕНКО

Однако, к сожалению, автокефалистская авантюра бывшего Первоиерарха Украинской Православной Церкви далеко не была исчерпана осуждением на Архиерейском Соборе в Москве пагубного для церковного мира курса митрополита Филарета . 7 апреля, в праздник Благовещения, вскоре после своего прибытия с Московского Собора в Киев, Филарет (Денисенко) за богослужением во Владимирском кафедральном соборе объявил о своем отказе сложить с себя обязанности Предстоятеля Украинской Церкви.

14 апреля 1992 года, митрополит Филарет на пресс-конференции в Укринформагенстве заявил, что Архиерейский Собор в Москве прошел с нарушением Устава об управлении Русской Православной Церкви и с нарушением регламента. Митрополит заявил, что "удар в борьбе против дарования Украинской Православной Церкви независимости был направлен на него", ибо он "главная пружина, которая толкает Церковь к полной канонической независимости". Филарет сказал, что его присяга была вынужденной, а потому неискренной. Сам он, по его словам, был оклеветан и посему отказывается уйти в отставку, намереваясь оставаться на посту предстоятеля УПЦ до конца жизни. Лицедейством выглядели слова Киевского митрополита о том, что он "уйти со своего поста не может, ибо отвечает за Украинскую Православную Церковь перед Богом" [121]. Митрополит Киевский изображал себя жертвой "имперских притязаний" Московского Патриархата, страдальцем за национальную идею, которая отныне стала мерилом всякого украинского политика. Заявление Блаженнейшего широко освещалось в прессе, на радио и по телевидению, что свидетельствовало о заинтересованности государственной власти в лице президента Кравчука в том новом витке автокефалистской кампании, который раскручивался Филаретом. По сути он шел на полный разрыв с Московским Патриархатом. "Мосты были сожжены", отступление невозможно. Однако, пути назад не было уже не только у Денисенко. Украинские иерархи также благодаря московскому Архиерейскому Собору полностью определились с выбором позиции. Поэтому, когда Филарет призвал их собраться в его печально знаменитой резиденции на улице Пушкина, 36 в Киеве, откликнулся и поддержал митрополита лишь единственный архиерей викарий Тернопольской епархии, епископ Почаевский Иаков (Панчук), наместник Почаевской Лавры [177, c.28]. За этот демарш Иакова, давно уже замеченного в симпатиях националистической идее и пытавшегося украинизировать Лавру, братия изгнала из обители. Даже те архиереи, которые на Соборе выступили активными поборниками независимости УПЦ, отказались поддержать Филарета (лишь спустя несколько месяцев к нему примкнул епископ Львовский Андрей).

Большинство верующих отнеслось к новой авантюре митрополита самым суровым образом. В большинстве храмов Украины прекратилось поминовение Предстоятеля УПЦ за богослужением [145]. Наиболее резко свое отрицательное отношение к автокефалии вообще и к личности Киевского митрополита в частности выразила Одесская епархия: в адрес Патриарха Алексия II было направлено обращение с просьбой принять в непосредственное патриаршее управление "Свято-Успенскую Патриаршую обитель, Одесскую Духовную Семинарию, Свято-Успенский кафедральный собор, а также всю полноту Одесско-Измаильской епархии" [121]. Столь бурная реакция одесских православных была также следствием того, что активным поборником автокефалистской идеи в епархии выступил архиепископ Лазарь (Швец), галицкий уроженец. Это закончилось для него жестким отпором со стороны собственной паствы и переводом на Симферопольско-Крымскую кафедру, где владыка уже не решался столь откровенно пропагандировать автокефалию.

Патриарх Алексий 17 апреля 1992 года направил с нарочным письмо митрополиту Филарету, в котором просил его сообщить соответствует ли действительности информация, распространенная через телевидение, радио и газеты об изменении его решения оставить пост предстоятеля УПЦ. Письменного ответа от Филарета не последовало, как не последовало и ответа на приглашение прибыть на заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, которое должно было состояться 6-7 мая 1992 года [121; 145].

30 апреля в городе Житомире, благодаря инициативе архиепископа Житомирского и Овручского Иова (Тывонюка; ныне архиепископ Челябинский и Златоустовский), состоялось собрание архиереев, духовенства, монашествующих, представителей православных братств и мирян Украинской Церкви. Фактически это был собор УПЦ, на котором не было только одного Предстоятеля Украинской Церкви, деятельность которого стала предметом разбирательства [121]. Заявление митрополита Киевского было подвергнуто острой критике, а сам он обвинен в клевете на Архиерейский Собор и в клятвопреступлении. Собрание потребовало от митрополита Киевского его незамедлительной отставки [145].

В светской печати появилось сообщение о том, что Филарет наконец-то все же ответил Святейшему Патриарху Алексию письмом, в котором говорил, что признает его Первоиерархом и поминает за богослужениями, однако не советует принимать против него, Филарета, никаких действий, ибо это может вызвать взрыв антироссийских настроений на Украине [5]. Трудно объяснить подобное заявление, сделанное фактически уже после полного разрыва Денисенко с Москвой. Да и факт наличия подобного послания Филарета Патриарху Алексию II вызывает некоторое сомнение: по крайней мере, в официальной печати Московской Патриархии оно не упоминалось.

Раскольническая деятельность митрополита Филарета стала предметом обсуждения на расширенном заседании Священного Синода Русской Церкви в Москве 7 мая 1992 года. Синод решительно осудил заявления митрополита Филарета по поводу Архиерейского Собора как несоответствующие истине и вводящие в заблуждение паству. Члены Синода квалифицировали эти заявления как "хулу на соборный разум Церкви, действующий по водительству Святого Духа" [121]. Священный Синод постановил до 15 мая 1992 года предписать митрополиту Филарету созвать Архиерейский Собор УПЦ и подать на нем прошение об отставке с поста Предстоятеля Украинской Церкви и действительно уйти в отставку, как он о том торжественно обещал пред Крестом и Евангелием. Синод в связи с чрезвычайным положением, возникшим в УПЦ по вине ее Первоиерарха, запретил митрополиту Филарету вплоть до Архиерейского Собора УПЦ действовать в качестве Предстоятеля, а именно: созывать Синод, рукополагать архиереев, издавать указы и обращения, касающиеся Украинской Церкви. Исключением должен был стать лишь Собор, на котором Филарет должен был бы подать в отставку и взамен его был бы избран новый Предстоятель УПЦ. Решением Синода все прещения и наказания, наложенные или могущие быть наложенными на архиереев, клириков и мирян митрополитом в связи с поддержкой ими постановлений Архиерейского Собора Русской Церкви 31 марта5 апреля 1992 года, объявлялись незаконными и недействительными. В случае же неисполнения постановлений Собора и данного решения Синода митрополит Филарет должен был быть предан суду Архиерейского Собора Русской Церкви [121]. Обо всех этих мерах украинская паства была извещена особым Посланием Патриарха и Священного Синода, в котором специально подчеркивалось, что принятие решений, пресекающих антиканонические действия митрополита Филарета, находится в строгом соответствии с соборными определениями и никоим образом не является покушением на самостоятельность в управлении Украинской Церкви, дарованную ей Архиерейским Собором Русской Церкви в октябре 1990 года [145].

По результатам расширенного заседания Священного Синода 7 мая 1992 года была проведена пресс-конференция для представителей средств массовой информации. Святейший Патриарх Алексий сообщил на ней об итогах Архиерейского Собора Русской Церкви и обрисовал тяжелую ситуацию, сложившуюся на Украине в результате антиканонической деятельности митрополита Филарета (Денисенко). Предстоятель Русской Церкви отметил, что Филарет уже не поминается в большинстве православных храмов Украины как Первоиерарх Украинской Церкви. "Из целого ряда епархий, сказал Патриарх, приходят просьбы предоставить монастырям, духовным учебным заведениям, а иногда и целым епархиям статус ставропигии и принять их в непосредственное патриаршее управление" [154]. Продолжая знакомить журналистов с итогами Архиерейского Собора и религиозной ситуацией на Украине, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл отметил, что до 95% верующих и клира в большинстве украинских епархий выступают категорически против дарования канонической автокефалии Украинской Православной Церкви и выхода ее из юрисдикции Московского Патриархата [154].

Между тем, все призывы к митрополиту Филарету внять голосу соборного разума и прекратить свою антиканоническую деятельность, подав в отставку, не возымели действия. Первоиерарх УПЦ своим поведением окончательно убеждал в том, что его автокефалистским устремлением руководили исключительно соображения личной корысти и честолюбия, но никак не забота об Украинской Церкви, которую он попрал и предал. Став неожиданно адептом национальной идеи, чего прежде за этим уроженцем русскоязычной Донецкой области [131]. никто не замечал, Филарет, с трудом освоивший "державну мову", повсюду, где только мог, вещал на плохом украинском языке о своем жертвенном подвиге во имя "национальной церкви". Интересно, что национал-демократическая пресса еще совсем недавно шельмовавшая Киевского митрополита и смаковавшая подробности его личной жизни, объявляя его типичным представителем "имперской" Русской Церкви, предателем своего народа и т.д., теперь круто изменила тон своих высказываний. Стоило Денисенко занять, пусть и из эгоистических соображений, сепаратистскую позицию, как всякая кампания дискредитации митрополита прекратилась, как по команде. Более того, постепенно многие националистические политики начинают выражать свою солидарность с Денисенко. Особенно в этом направлении отличалось окружение президента Кравчука, чья столь же неожиданная перестройка из коммуниста в националиста весьма напоминала эволюцию, проделанную его личным другом Филаретом.

В этом отношении весьма показательно обращение, которое группа из 25 депутатов-демократов украинского парламента во главе с Олесем Шевченко 20 февраля 1992 года направила Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, и которое позже фигурировало на Архиерейском Соборе 31 марта 5 апреля 1992 года. В нем, в частности, говорилось: "...митрополит Филарет правдами и неправдами ищет путей (быстро изменив свои лозунги), чтобы заручиться поддержкой нового правительства и сохранить свою порочную систему управления церковью. Не секрет, а достояние гласности, что именно митрополит Филарет (Денисенко) тесно связал свою тридцатилетнюю деятельность со службами КГБ, дабы угодить власти КПСС, послужить безбожному правительству не в интересах церкви, а ради карьеры и возможности удерживать церковь на Украине в руках единовластной диктатуры. Все это отвращает от церкви людей, сводит на нет проповеднический миссионерский труд честного священства, углубляет вражду между конфессиями и способствует расколам" (перевод с украинского мой В.П.) [5]. Вероятно, это послание депутатов Патриарху было следствием недоверия новоявленному патриоту, но уже после Архиерейского Собора 31 марта 5 апреля 1992 года те же самые депутаты принимают по отношению к митрополиту совершенно иной тон, убедившись в его окончательном переходе в стан поборников "самостийности".

Митрополит Киевский был глух ко всем призывам покаяться. Собора Украинской Церкви, на котором он бы ушел в отставку и обеспечил избрание нового Предстоятеля УПЦ, он так и не созвал. В связи с этим, Священный Синод Русской Православной Церкви, заседавший 21 мая 1992 года (в информации ЖМП это заседание ошибочно датировано 28 мая) и имевший суждение о положении в Украинской Церкви, поручил старейшему по хиротонии иерарху Украинской Церкви митрополиту Харьковскому и Богодуховскому Никодиму (Руснаку) незамедлительно созвать и провести в период до праздника Святой Троицы Архиерейский Собор УПЦ для избрания ее нового Предстоятеля. При этом Священный Синод рекомендовал провести выборы тайным голосованием не менее, чем из трех выдвинутых Архиерейским Собором УПЦ кандидатов. Мера эта была отнюдь не лишней в свете того печального опыта авторитарного стиля управления УПЦ, который имел место при митрополите Филарете. Кроме того, на том же заседании Священного Синода было определено, что до выборов нового Предстоятеля УПЦ управлять ею будет митрополит Харьковский Никодим, как старейший среди украинских архиереев [122]. В ответ на это митрополит Филарет 25 мая отправил на имя Святейшего Патриарха Алексия сообщение о том, что он считает решения расширенного Синода "необоснованными и недееспособными" [118].

Предстоятель Руской Церкви 26 мая вновь направил Филарету телеграмму, в которой он еще раз взывал к совести архиерея: "Для блага нашей общей Матери-Церкви, в подлинных интересах Украинской Православной Церкви взываю к Вам, Владыко, примите со смирением решение Священного Синода, полностью отвечающее духу и постановлениям Архиерейского Собора, согласие с которыми Вы засвидетельствовали перед лицом всего епископата нашей Церкви. Это решение не входит в противоречие с ранее принятыми соборными решениями и не ограничивает независимость Украинской Православной Церкви в ее управлении. Не наносите новые раны исстрадавшемуся телу церковному" [118].

Покаяния не последовало. Напротив, в тот же день Филарет собрал в Киеве своих сторонников, громко назвав это антиканоническое сборище "Всеукраинской конференцией по защите канонических прав Украинской Православной Церкви". Ни одного архиерея УПЦ в ее составе не было (хотя вскоре Филарет вместе с Иаковом Почаевским начал проводить кощунственные "епископские хиротонии" своих приспешников). "Конференция" отвергла решения Священного Синода от 7 и 21 мая 1992 года, а деятельность канонического епископата, не последовавшего по гибельному пути филаретовского раскола, была названа участниками "конференции" "предательством Церкви и православного народа Украины" [118].

Во исполнение определения Священного Синода от 21 мая Архиерейский Собор УПЦ собрался 27 мая, как и было предписано, под председательством митрополита Никодима. Ввиду того, что Филарет, поддерживаемый правительством и "Рухом", мог воспрепятствовать проведению Собора, использовав все имеющиеся в его распоряжении средства от властных структур до формирований националистических боевиков, Собор проходил в Харькове. Причем, по свидетельству архиереев-участников Собора, президентом Кравчуком была предпринята попытка сорвать деятельность Архиерейского Собора: президент лично звонил руководству Харькова и области, требуя от властей воспрепятствовать выборам нового Предстоятеля УПЦ. Собор сместил Филарета Денисенко с Киевской кафедры и поста Первоиерарха УПЦ и зачислил его заштат с запрещением в священнослужении. Предстоятелем Украинской Церкви епископат большинством голосов (16 из 18 присутствующих на Соборе) избрал архиерея Русской Православной Церкви митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира (в миру Виктор Маркианович Сабодан) [122], который был по происхождению украинцем, уроженцем Хмельницкой области [110]. В соответствии с пунктом 3 Определения об Украинской Православной Церкви, принятого Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 27-28 октября 1990 года, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II благословил митрополита Владимира на Первосвятительское служение в Украинской Церкви [122].

На заседании Священного Синода Русской Православной Церкви, которое состоялось 28 мая 1992 года, было выражено согласие с решением Архиерейского Собора УПЦ о смещении митрополита Филарета и избрании митрополита Владимира (Сабодана) Предстоятелем Украинской Церкви. Кроме того, определением Синода для рассмотрения дела митрополита Филарета, бывшего Киевского и всея Украины, на 11 июня 1992 года было назначено провести в Москве Архиерейский Собор Русской Церкви [122].

Определение Архиерейского Собора УПЦ об избрании митрополита Владимира Предстоятелем Украинской Церкви было с одобрением воспринято большинством Поместных Православных Церквей и их Предстоятелями, которые прислали вскоре после получения информации о Соборе телеграммы в адрес Святейшего Патриарха Алексия с выражением поддержки решений Харьковского Собора и признания митрополита Владимира единственным законным Первоиерархом УПЦ [126]. Несколько тревожным, однако, было молчание патриарха Константинопольского Варфоломея. Тем не менее, вскоре и от него было получено извещение о признании единственным законнным Предстоятелем Украинской Церкви митрополита Владимира (Сабодана).

Во исполнение определения Священнного Синода об Архиерейском Соборе, который рассмотрел бы деятельность митрополита Филарета, епископат Русской Православной Церкви собрался 11 июня 1992 года в Москве. Накануне Собора украинскими архиереями было сделано Заявление, в котором давалась обстоятельная характеристика антиканонических действий митрополита Филарета. В вину бывшему Предстоятелю УПЦ украинские епископы ставили жестокое и высокомерное отношение к подведомственнному духовенству и собратьям-архиереям. Это квалифицировалось как грубое физическое и духовное насилие, за которое клирик согласно 27 правилу святых апостолов подлежит извержению из сана. Обвинялся митрополит и в соблазне, который он вносит в среду верующих своим поведением, давая повод для поношения и хулы на Церковь со стороны внешнего мира. Подобные действия также подлежат каноническому наказанию в соответствии с 3-м правилом Первого Вселенского Собора и 5-м правилом Пято-Шестого (Трулльского) Собора [67]. Оба правила под страхом извержения из сана воспрещают целибатным клирикам или монашествующим иметь при себе в доме женщин (за исключением матери или родной сестры), дабы не вызывать соблазна и нареканий со стороны паствы.

Невыполнение обещания созвать в Киеве Архиерейский Собор и подать на нем в отставку, данного бывшим Блаженнейшим митрополитом, при Кресте и Евангелии, было приравнено украинскими епископами к клятвопреступлению. За подобные действия 25-е правило святых апостолов предусматривает извержение из сана. Под действие 6-го правила Второго Вселенского Собора подпадают публичные выступленния митрополита Филарета через средства массовой информации, направленные на дискредитацию и извращение решений Архиерейского Собора Русской Церкви, проходившего 31 марта 5 апреля 1992 года. Они были расценены епископами как клевета и хула на соборный разум Церкви [67].

В Заявлении также говорилось, что "митрополит Филарет, проигнорировав решения Архиерейского Собора Украинской Православной Церкви от 27 мая 1992 года и потеряв совесть пастыря, святотатственно усвоил себе не принадлежащее право на священннодействия в качестве архиерея. В частности, он неоднократно совершал Божественную литургию и рукополагал диаконов, пресвитеров и даже епископов, не имея на то никакого полномочия со стороны Священного Синода" [67]. За даннные действия бывший первоиерарх УПЦ подлежал "анафеме пред всем народом" согласно 88-му правилу святого Василия Великого. Ссылались при этом украинские архиереи также и на 28-е правило святых апостолов, хотя справедливости ради следует отметить, что оно предписывает подвергать отлучению от Церкви изверженных из сана клириков [87, c.16], дерзнувших священнодействовать Филарет же был только запрещен в служении, но в то время еще не лишен сана.

Поведение Филарета епископы справедливо расценивали как учинение раскола в Церкви, что наказывается лишением сана на основании 15-го правила Двукратного Собора. Украинские архиереи, в том числе даже и те, которые еще недавно были единомысленны с Киевским митрополитом на Московском Архиерейском Соборе, на основании изложенных аргументов настоятельно просили Архиерейский Собор "принять в отношении митрополита Филарета, как сознательного нарушителя церковного благочестия и каноничееского порядка, строгие меры взыскания, как того требуют священные каноны..." [67].

Собор, созванный для суждения об антиканонической деятельности бывшего предстоятеля УПЦ и ее последствиях, как и предполагалось, состоялся 11 июня в московском Свято-Даниловом монастыре. Троекратно приглашаемый на Собор митрополит Филарет так и не прибыл [118]. В работе Собора не приняли участие по различным причинам 14 архиереев, в том числе и 5 украинских. Трое из них по уважительным причинам, а митрополит Филарет (Денисенко) и епископ Почаевский Иаков (Панчук) объявили, что не подчиняются Собору. Это подтвердило их окончательный разрыв с Церковью и уход в раскол [10].

На суд Архиерейского Собора было представлено Заявление украинского епископата. Собор принял его в качестве иска и постановил, что судебную власть по делу митрополита Филарета применит полнота Архиерейского Собора на настоящем его заседании. Состоявшееся после этого судебное разбирательство засвидетельствовало признание отцами Собора обвинений, изложенных в Заявлении, соответствующими истине. Архиереи Украинской Церкви и епископы, ранее проходившие служение в УПЦ, своими свидетельскими показаниями подтвердили достоверность всех пунктов обвинения, выдвинутых против Денисенко в Заявлении. Были засвидетельствованы следующие преступления бывшего предстоятеля УПЦ:

авторитарные методы управления Украинской Церковью и Киевской епархией, игнорирование соборного голоса Церкви, проявления жестокости и высокомерия в отношениях с собратиями по архипастырскому служению, клириками и мирянами, отсутствие сострадания и христианской любви;

образ жизни, не соответствующий требованиям канонов и бросающий тень на Церковь;

клятвопреступление, выразившееся в нарушении слова, данного перед Крестом и Евангелием;

сознательное извращение подлинных решений Архиерейского Собора, хула и клевета на Собор и, тем самым, на Православную Церковь;

совершение священнодействий, в том числе диаконских, пресвитерских и епископских хиротоний, в состоянии канонического запрещения;

единоличное присвоение себе соборной власти, выразившееся в угрозе наложения прещения на архиереев, которые, действуя в соответствии с канонами и Уставом Украинской Православной Церкви, приняли на Архиерейском Соборе в Харькове 27 мая 1992 года решение о смещении его с поста Митрополита Киевского и всея Украины с запрещением в служении;

учинение раскола в Церкви незаконныым рукоположением новых епископов и назначением их на кафедры, занятые каноническими архиереями, и иными преступными действиями [173].

Было проведено голосование, в результате которого Собор постановил:

"1. Извергнуть митрополита Филарета (Денисенко) из сущего сана, лишив его всех степеней священства и всех прав, связанных с пребыванием в клире.

2. Считать все рукоположения в сан диакона, пресвитера и епископа, совершенные митрополитом Филаретом в запрещенном состоянии с 27 мая с.г., а также все прещения, наложенные им на клириков и мирян с 6 мая с.г., незаконнными и недействительными.

3. Извергнуть из сана епископа Почаевского Иакова (Панчука) за соучастие в антиканонических действиях бывшего митрополита Киевского Филарета, лишив его всех степеней священства.

4. Решения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви о извержении митрополита Филарета (Денисенко) и епископа Иакова (Панчука) из сущего сана и о лишении их всех степеней священства довести до сведения Предстоятелей всех Поместных Православных Церквей" [173].

Архиерейский Собор обратился с Посланием к пастырям и верным чадам Украинской Православной Церкви, в котором констатировалось, что в Украинском Православии возник новый раскол. До ведома верующих УПЦ доводились решения Собора. Особо отмечалось в Послании, что извержение из сана Филарета (Денисенко) и Иакова (Панчука) никоим образом не связано с принципиальным отношением к проблеме автокефалии Украинской Церкви, которая станет предметом рассмотрения на Поместном Соборе. Собор отметил, что преступники Филарет и Иаков пытаются скрыть свою вину, изображая себя "мучениками" и "жертвами" за автокефальную идею. Участники Собора подтвердили свое стремление решить вопрос об автокефалии на основе свободного волеизъявления верующих. Наличие архиереев, выступающих за предоставление УПЦ канонической автокефалии, среди осудивших Филарета и Иакова епископов было подтверждением того, что преступные лица понесли наказание отнюдь не за свои убеждения, а за направленные против Церкви действия [143].

В Послании также предупреждались православные Украины о том, что "все миряне, которые отныне будут вступать в церковное общение с бывшими митрополитом Филаретом (Денисенко) и епископом Иаковом (Панчуком), подвергают себя отлучению от Церкви, а клирики извержению из сана" в соответствии с 4-м правилом Антиохийского Собора и 2-м правилом святых апостолов [143].

Запрещение в служении и последующее извержение Филарета из сана очень скоро вызвало необычную реакцию: бывший Житомирский епископ Иоанн (Василий Николаевич Боднарчук), ранее лишенный сана за учинение раскола, принес покаяние и подал прошение о возвращении в лоно Церкви [118]. Собор определил передать дело Боднарчука на рассмотрение Священного Синода. Впоследствии, однако, он отказался от своих намерений и оставался в расколе вплоть до своей гибели осенью 1994 года. Краткий покаянный порыв Боднарчука, уронивший бесповоротно и без того низкий в раскольничьей среде авторитет этого "митрополита", тем не менее, свидетельствовал о том, что среди причин его ухода в раскол деятельность бывшего Экзарха Украины также сыграла не последнюю роль.

Лишившись поддержки епископата, а теперь и священного сана, Филарет сделал ставку на националистические силы: прежде всего, на боевиков из молодежной неофашистской организации УНА-УНСО (Украинская Национальная Ассамблея Украинская Национальная Самооборона). Именно они вместе с милицией преградили делегации УПЦ доступ в митрополичью резиденцию на Пушкинской, когда представители канонической Украинской Церкви пришли принять дела у низложенного Филарета [5]. То же самое повторилось у входа в кафедральный Владимирский собор, когда туда прибыл новоизбранный Предстоятель УПЦ митрополит Киевский и всея Украины Владимир, восторженно встреченный десятками тысяч православных киевлян на вокзале и триумфально провожаемый ими до кафедрального храма Киевских митрополитов. Молодчики из УНА-УНСО перекрыли подступы к Владимирскому собору и забаррикадировались изнутри. Чтобы избежать кровопролития, митрополит Владимир призвал православных не сталкиваться с враждебной толпой и отправился в Киево-Печерскую Лавру [5], которая отныне стала кафедрой канонических митрополитов Киевских, издавна бывших ее священноархимандритами и в дореволюционные годы имевших свою резиденцию в ее стенах. Православные лишились своей святыни Владимирского собора. Расписанный Виктором Васнецовым и Михаилом Нестеровым собор хранит величайшие реликвии православного мира святые мощи великомученицы Варвары и священномученика Макария, митрополита Киевского. К скорби православных теперь рядом с киевскими святынями стали совершаться кощунственные "богослужения" расстриженного митрополита Филарета.

А накануне приезда нового Первоиерарха УПЦ этими же боевиками из ультра-националистической УНА-УНСО было совершено разбойничье нападение на Лавру. 200 молодчиков под руководством одного из своих галицийских "фюреров" Дмитра Корчинского попытались совместно с подразделениями милиции штурмом овладеть монастырем. Безоружные монахи и православный народ, собравшийся в обители по зову лаврского колокола, отбили натиск. Было множество раненых. Важно отметить, что вопреки негласному приказу властей о поддержке филаретовцев не все структуры МВД были на стороне беззаконника Денисенко: оборонять Лавру от националистов и милиции помогали бойцы ОМОНовского подразделения "Беркут" [5].

Филарет при поддержке президента Кравчука сохранил за собой Владимирский собор в Киеве, митрополичью резиденцию на Пушкинской и полный контроль за денежными средствами УПЦ [5]. Называлась сумма в 4 миллиарда карбованцев по курсу 1992 года [7; 177, c.28], а по другим данным даже до 11 миллиардов, причем есть предположения о том, что Кравчуком на счета УПЦ благодаря Филарету были тайно перечислены и деньги компартии Украины [3]. Однако, при полной изоляции, в которой оказался бывший Первоиерарх УПЦ, единственным путем для него стало объединение с УАПЦ, осуществленное им, следует отметить, с великим искусством. Поиск выхода из тупиковой политической ситуации, в которой оказался бывший митрополит Киевский, был представлен Денисенко как вожделенное, исторически необходимое "объединение двух церквей". Президент и часть национал-демократов не только поддержали это его предприятие, но и способствовали его успешному осуществлению. Так, первоначально Л.М.Кравчук и председатель Совета по делам религий А.Зинченко объявили незаконным Харьковский Архиерейский Собор УПЦ и все его определения [177, c.28]. Это было уже откровенным и неприкрытом вмешательством властей в дела Украинской Церкви на стороне расстриженного Филарета. Более того, Президиум Украинского парламента принял беспрецедентное заявление, в котором Харьковский Собор светские власти объявляли неканоническим и незаконным [5]. Заявление это принималось по инициативе народного депутата Д.Павлычко, поэта, некогда воспевавшего КПСС, а теперь вдруг ставшего ревнителем национальной идеи. Интересно, что сам Павлычко, как и многие другие депутаты, ставшие на защиту расстриги Филарета, являлся галицким униатом. Причем, именно эти люди не так давно стояли во главе шумной кампании по обличению Филарета. Тогда он для них олицетворял Московский Патриархат, а потому не скупились народные избранники на эпитеты, обличая Киевского митрополита. Все в одночасье изменилось после его ухода в раскол. Полностью исчез недавний обличительный пафос, на смену которому пришли панегирики Филарету как патриоту Украины. Более верных адептов, чем его вчерашние очернители, Денисенко отныне трудно было найти. Сам же президент Кравчук так высказывал в прессе свое суждение о причинах "незаконности" соборных определений: Собор собрался без ведома президента и к тому же не в Киеве [5].

Для того, чтобы снять напряжение в отношениях с государственной властью и избежать лишних обвинений в незаконности православные во главе с новым митрополитом Киевским Владимиром решили собрать Собор Украинской Православной Церкви в стенах Киево-Печерской Лавры. Назначен он был на 27 июня 1992 года. Собор должен был еще раз подтвердить решения Харьковского архиерейского Собора УПЦ. Поэтому государственная власть Украины в купе с расстригой Денисенко и "епископами" УАПЦ Антонием Масендичем и Володимиром Романюком организовала доселе невиданную аферу с якобы имевшим место "объединением" УПЦ и УАПЦ в одну общую конфессию "Украинская Православная Церковь Киевский Патриархат" (иначе "Украинская Православная Церковь Киевского Патриархата" или просто УПЦ КП). В народе аббревиатуру сразу же метко расшифровали как "УПЦ коммунистической партии", закономерно видя в ней порождение Кравчука и перекрасившейся под националистов украинской партноменклатуры [164]. Создание УПЦ КП автоматически как бы ликвидировало и, по замыслу организаторов авантюры, ставило вне закона УПЦ и УАПЦ, которые с момента "объединения" юридически прекращали в глазах властей свое бытие.

О том, как происходило пресловутое "объединение", и кто были его главные режиссеры, некоторое представление можно составить на основании воспоминаний одного из главнейших участников создания новой "национальной" конфессии бывшего "митрополита Переяславского и Сичеславского" УАПЦ Антония (Масендича). Позднее он принес покаяние в своей раскольнической деятельности и после законной архиерейской хиротонии вошел в состав епископата Русской Православной Церкви [100; 153, с.103] и рассказал о том, как проходила афера, в результате которой возникла УПЦ КП.

Филарет и другие творцы раскольничьего "союза" воспользовались преклонными годами лжепатриарха Мстислава Скрипника, которому исполнилось к тому времени уже 95 лет и который практически не мог уже контролировать ситуацию на Украине. За его спиной 25-26 июня 1992 года и возник с подачи президентской власти и при содействии депутатов-националистов стойкий альянс между Филаретом и управляющим делами УАПЦ (то есть наместником Мстислава в Киеве) Антонием (Масендичем).

Владыка Антоний вспоминает, что обрадовался, когда впервые услышал о результатах Московского Архиерейского Собора и обещании Филарета подать в отставку. Это, по мнению управляющего делами УАПЦ, открывало дорогу к объединению с УПЦ, так как препятствием все раскольники считали личность Филарета. Удивительно, что буквально через несколько дней все тот же одиознейший Денисенко стал теперь уже, напротив, причиной и автором пресловутого "объединения", к которому якобы стремились раскольники. Вероятно, информаторов у УАПЦ было достаточно, так как, по словам епископа Антония, автокефалисты еще до того, как состоялся Харьковский Собор, не сомневались в том, что возглавит УПЦ именно митрополит Владимир (Сабодан). Епископ Антоний сообщает, что позвонил в Совет по делам религий и спросил, можно ли поздравлять владыку Владимира с избранием Предстоятелем УПЦ [7]. Удивляет, что на подобные темы фактический лидер раскольников беседовал с государственными чиновниками, что подтверждает активное вмешательство госаппарата Украины в церковную сферу. В Совете Антонию порекомендовали воздержаться от поздравлений. Здесь надеялись принудить УПЦ действовать в нужном для правительства направлении сохранения руководящей роли Филарета.

Владыка Антоний рассказал о том, что с Филаретом (еще до его извержения из сана Архиерейским Собором Русской Церкви 11 июня) встречался "викарный епископ" УАПЦ Володимир Романюк. Целью их встреч был, как говорит епископ Антоний, вопрос о "сближении позиций" УАПЦ и "Украинской Православной Церкви" Филарета [7]. То есть зондировалась почва на предмет объединения раскольников в одну конфессию. В это время в Киеве автокефалисты из УАПЦ устроили "собор" по случаю второй годовщины "Киевского Патриархата", на который, правда, главный герой лжепатриарх Мстислав так и не приехал. Этот "собор" дал Антонию исключительные полномочия принимать в отсутствие "патриарха" наиболее важные решения самостоятельно, хотя и после предварительной телефонной консультации с пребывающим в Америке Скрипником [7]. Весьма кстати, как оказалось, были дарованы "митрополиту Сичеславскому" диктаторские полномочия в УАПЦ, тем более, что ни для кого не было секретом: Мстислав терпеть не мог Денисенко и скорее всего отказался бы иметь с ним дело в случае личных переговоров об "объединении". Возможно, в это же самое время имели место и другие попытки переговоров с Денисенко на более высоком уровне, а не только те, которые вел "всего лишь викарный епископ", как называет Романюка сам Антоний (Масендич) [5; 7].

Ничего не известно о содержании беседы Антония (Масендича) с Филаретом, состоявшейся по просьбе последнего вскоре после того, как представители православного духовенства канонической Церкви приходили в его резиденцию принять дела митрополии. Эта попытка призвать Филарета к порядку тогда закончилось столкновением с УНА-УНСО и избиением клириков. В числе пострадавших был и восстановленный в сане после низложения Филарета епископ Ионафан (ныне архиепископ Сумской и Ахтырский, управляющий делами УПЦ). Но едва ли Антоний (Масендич) прибыл на Пушкинскую только для того, чтобы предупредить Денисенко о возможности лишения сана в случае его отказа уйти в отставку [7].

Антоний (Масендич) сообщает, что присутствовал (инкогнито, хотя и был опознан) на всенощной первом богослужении, совершенном митрополитом Владимиром в Трапезном храме Киево-Печерской Лавры, который стал отныне его кафедрой. Затем он отправился после всенощной в Лавре и во Владимирский собор, на "службу" расстриги Филарета , которая происходила при закрытых вратах храма, зорко охраняемого боевиками УНА-УНСО [5]. Здесь "епископ" Спиридон Бабский (из числа "рукоположенных" Филаретом и Иаковом уже после лишения сана. В 1994 г. принес покаяние, ныне священник УПЦ [14, c.544]) радостно сообщил Антонию о предстоящем объединении "Украинской Православной Церкви", каковой отныне величала себя кучка приверженцев Филарета, и УАПЦ. "Владыка" Спиридон сказал о том, что насчет слияния двух "церквей" уже договорились Филарет и "викарный епископ" Мстислава Скрипника Володимир Романюк (будущий лже-патриарх УПЦ КП). Антоний, по его словам, впервые узнал от Спиридона и о том, что уже намечен совместный "объединительный собор" УАПЦ и филаретовцев [7].

Вечером того же дня, по словам епископа Антония, к нему в резиденцию на Трехсвятительской приехал Спиридон Бабский и уговаривал его встретиться с Филаретом. "Я сдался на просьбы," лаконично говорит владыка Антоний о событии, которое грозило самыми трагическими последствиями Украинскому Православию [7].

Во время личной встречи Антоний (Масендич) посочувствовал Филарету по поводу расставания с деньгами, резиденцией и Владимирским собором [5; 7]. Этот штрих вобрал в себя всю психологию раскола: грубый материальный расчет, личные корыстные интересы. Показательно, что храм в перечне "благ" стоял на последнем месте. В ответ на сочувствие Антония прагматик Филарет сразу перешел к деловому предложению перечислить все средства УПЦ на счета УАПЦ. В обмен расстрига требовал гарантий, что ему сохранят право собственности на все суммы [7]. Как говорит владыка Антоний (Масендич), он всю ночь не спал, пытаясь связаться с Мстиславом Скрипником, как и было предписано июньским "собором" УАПЦ. Происшедшее "чудо", по-видимому, также было предусмотрено "соборным разумом" автокефалистов: телефон и факс в канцелярии и резиденции Мстислава в Баунд-Бруке исправно молчали. Владыка Антоний попытался, по его словам, уехать из города, дабы избежать ответственности за события, которые начали бурно разворачивались в Киеве 24 июня. Однако, в его резиденцию нагрянули вдруг воспылавшие религиозной ревностью депутаты Павлычко, Скорик, Червоний, Поровский, Тернопольский и прочие, уже успевшие прославиться своим экстремизмом на национальной почве [7]. Нелишним будет отметить, что двое первых ревностные греко-католики, и можно только догадываться, что подвигло их столь решительно озаботиться судьбой Православия на Украине. Депутаты в ультимативной форме потребовали от "митрополита" созвать "объединительный собор" УАПЦ. В ответ на возражения Антония, говорившего, что он не имеет право на подобные действия, последовал ответ: " Вы обязаны, это распоряжение президента Украины" [7].

Однако, сам Антоний в своем интервью киевской газете "Независимость", которое он дал после своего возвращения в лоно Московского Патриархата, усомнился в решающей роли Кравчука в афере с учреждением УПЦ КП [7]. По его словам, депутаты лишь прикрывались именем президента. Едва ли это справедливо. Можно думать, что бывший "митрополит Сичеславский" опасался навлечь на себя гнев Леонида Макаровича: интервью давалось в марте 1994 года, когда президент Кравчук еще был у власти. В то же время, владыка Антоний полностью опроверг свои собственные слова, тут же вспомнив, что президентскими указами были устранены со своих постов "недоброжелатели" Филарета. Среди них Пилипенко и Колесник, председатель Совета по делам религий (его место занял филаретовец Зинченко). Вскоре был уволен даже Генеральный прокурор Украины Шишкин, осмелившийся опротестовать "объединительный собор" и новоявленную УПЦ КП, объявившую себя правопреемницей УПЦ и УАПЦ [7]. Предлагать от себя лично в качестве подарка за послушное "объединение" храм Софии Киевской депутаты едва ли могли. Это также выдает участие президента в униональной кампании. Последующие события, в том числе и участие экс-президента Кравчука в постыдном шоу с похоронами лже-патриарха Романюка, с головой выдали Леонида Макаровича как одного из активнейших созидателей филаретовской псевдо-церкви, которую он мнил видеть столь же национальной, сколь и послушной своей воле, чего не мог он добиться ни от УПЦ, ни даже от УАПЦ.

Небезынтересно было бы провести параллель между пожеланием президента Кравчука иметь в "самостийной и незалежной" Украинской державе столь же "самостийную и незалежную", единую церковь и ранее имевшими место прецедентами в истории Украины. Кравчук был далеко не оригинален в этом устремлении. О введении на Украине своего собственного патриаршества говорил в свое время и глава Директории Симон Петлюра. По его мнению, сильная, дисциплинированная церковь будет иметь огромное позитивное значение в борьбе с Москвой [134].

Депутаты уверяли Антония, что Филарет "пробудет в руководстве" новоиспеченной конфесии всего три-четыре месяца, после чего будет отправлен на покой. Именно это, по словам епископа, подвигло его согласиться на "объединение" [7]. Хотя сам епископ Антоний неоднократно говорил, что знает Филарета слишком хорошо, чтобы иметь с ним дело [7]. Видя "заботу" президента и депутатов о расстриженном "Блаженнейшем", нетрудно было догадаться, что Филарет так просто никуда и никогда не уйдет. По словам епископа Антония, "сам Филарет говорил, что не будет претендовать на власть в церкви, а значит, перед нами открывались возможности переговоров и объединения с канонической православной церковью Украины" [7]. Как исполняет Филарет свои обещания, он уже успел продемонстрировать после того, как перед Крестом и Евангелием обязался уйти в отставку с поста предстоятеля УПЦ. Надеяться же на то, что объединение с Филаретом увеличило шансы на успех переговоров с УПЦ, не приходилось. Наличие в рядах раскола расстриженного экс-митрополита, напротив, ставило дополнительное и весьма существенное препятствие возможному воссоединению раскольников с Церковью: согласно 3-му правилу св. Василия Великого, законным образом изверженный из сана не может вновь получить его [87, c.310].

Епископ Антоний также сообщает, что в ответ на требования депутатов он сказал, что должен обсудить все с Мстиславом. На это Павлычко "отрезал", что это не его забота, а созвониться с "патриархом" УАПЦ легче из резиденции президента Украины. Антоний также, по его словам, настаивал на обсуждении вопроса "епископатом" УАПЦ, но депутаты требовали немедленного принятия решения об объединении и настаивали на поездке к Филарету для согласования условий. Как отмечает бывший управделами УАПЦ: "Пришлось поехать" [7].

Беседа Антония и Филарета, происходившая за три дня до Собора канонической УПЦ, то есть 24 июня, была краткой и сводилась к тому, что необходимо опередить митрополита Владимира (Сабодана) и провести "объединительный собор" раньше, чем в Лавре соберется Собор УПЦ [7]. Антоний уверял, что успеть невозможно. Тем не менее, Филарет требовал созвать "собор" в четверг, 25 июня, с тем, чтобы уже 26-го совершить совместное с раскольниками из УАПЦ "богослужение". Для его проведения правительство обещало предоставить Софийский собор, что также выдает заинтересованность президента Кравчука в объединительной авантюре Денисенко-Масендича. Антоний утверждает, что еще раз пытался связаться с Мстиславом по телефону и даже отправил ему факс. Ответа не последовало. Тогда Антоний (Масендич) позвонил "преосвященному" Ивано-Франковскому Андрею Абрамчуку, который управлял наиболее многочисленной "епархией" УАПЦ. Как говорит владыка Антоний, "если бы Андрей не поддержал, я бы не рискнул созвать архиереев. Но он сказал, что патриарх за океаном, а нам, видимо, надо прислушаться к тому, что говорят депутаты" [7]. После этого управделами УАПЦ обзвонил раскольничьих "архиереев" и срочно вызвал их в Киев, не сообщив им ничего о цели приезда [5; 7].

25 июня прибыли в Киев "иерархи". Среди них, однако, не оказалось Василия, "епископа" Тернопольского, и Петра (Петруся), "епископа" Львовского, который был известен своей неприязнью к Филарету. "Владыка" Петро сказался больным [5], вероятно, на всякий случай, предчувствуя, чем оборачивается дело, и желая остаться в стороне от творцов новой аферы. Показательно прямое и неприкрытое вмешательство политиков: на это же собрание явились все те же депутаты, уже имевшие дело с Антонием (Масендичем), а также Виктор Бурлаков из "Руха" (ныне генерал Службы безопасности Украины) [5]. Антоний проинформировал "епископов" о цели их собрания. После этого Андрей Ивано-Франковский тут же заявил, что на сделку с Филаретом идти отказывается. На него набросились с угрозами и бранью депутат-католичка Лариса Скорик и "викарный епископ" Володимир Романюк, обозвавшие Абрамчука "агентом Москвы" и "предателем" (среди украинских политиков это обычные ярлыки для всех с чем-либо несогласных). Тем не менее, не взирая на угрозы, трое "епископов": Андрей Абрамчук, Антоний (Фиалко) и Николай (Грох) покинули собрание раскольничьего "епископата", отказавшись от участия в затее объединения с Филаретом. Позже, однако, Андрей все же вошел в состав УПЦ КП, а Антоний (Фиалко) и Николай (Грох) принесли покаяние и стали каноническими епископами в УПЦ, возглавляемой митрополитом Владимиром: епископ Антоний ныне возглавляет Хмельницкую кафедру, а владыка Николай управляет Ивано-Франковской епархией [153, c. 110-111].

На собрании Львовскую епархию УАПЦ представлял протоиерей Володимир Ярема, пионер раскола (будущий лже-патриарх УАПЦ Димитрий). По словам Антония, он на этом собрании скандалил с депутатом-экстремистом Червонием, но, тем не менее, не покинул сборища [7]. Как говорит бывший "митрополит Сичеславский", "если бы не давление депутатов, а они тогда еще были в авторитете, ни я, ни епископы ни на какое объединение с Филаретом не пошли бы" [5]. Заявление, надо отметить, странное для тех, кто именует себя "епископами": что же это за "архипастыри", если так их легко запугать и заставить делать то, чего желают нечистоплотные политики?

На следующий день было совершено торжественное "богослужение" по случаю долгожданного "воссоединения" расстриги с раскольниками. Но оно едва не было сорвано по вине главного героя очереднного политического спектакля. Перед самым началом "службы" в Софии Киевской бывший митрополит Филарет, лишенный сана по совокупности за добрый десяток преступлений против Церкви и нравственности христианина, неожиданно проявил поразительную щепетильность и каноническую совестливость. Филарет объявил, что не может служить вместе с безблагодатными лже-архиереями УАПЦ, которые только что приняли его в свое собщество [5; 7]. Думается, что все-таки не соображения канонического порядка двигали Филаретом. Скорее всего, он хотел с первых же своих шагов в расколе утвердить столь решительным образом свою гегемонию среди автокефалистских "иерархов", подчеркнув свою исключительность. Антоний (Масендич) пригрозил тогда ему, что не только уйдет, но и всем расскажет, что Филарет на самом деле простой монах, так как лишен сана. Позиция бывшего "митрополита Сичеславского" явно непоследовательна. Если считал Денисенко простым монахом, то как возможно было служить вместе с ним? И более того, ведь известно, что впоследствии Антоний принял от него вновь "перерукоположение" значит считал расстригу Филарета более "благодатным", чем иерархического беспризорника Мстислава, от которого принимал "хиротонию" ранее. Очевидно, что если каноническое сознание иногда и давало о себе знать у лидеров раскола, пусть и весьма причудливым образом, то жажда власти и денег заглушала все, и тогда становились возможными самые неожиданные альянсы и самые сенсационные заявления.

Но депутаты надавили на Филарета. Он похорохорился больше для вида, грозя позвонить президенту и пожаловаться на всех. Вскоре раскольники уже совместно служили "молебен" и "литургию", совершая очередное кощунство в святых стенах Софийского собора [5; 7]. Причем, "богослужение" это завершилось торжественным "снятием анафемы" с гетмана Ивана Мазепы. Показательно, что один клятвопреступник и расстрига Филарет великодушно прощал другого Мазепу. Так произошло эпохальное "объединение", в котором самым уродливым образом переплелись политика, коррупция, национализм и полнейшее беззаконие. Однако, все участники постыдного шоу стремились придать ему видимость важнейшего события в церковной жизни Украины.

Сам Антоний, менее чем два года спустя, назвал этот "собор", создавший новую объединенную конфессию УПЦ КП, нелегитимным и незаконным, совершенно не соответствующим канонам Православия. Экс-"митрополит" УАПЦ справедливо отметил, что итогом этой "унии" стал новый раскол, а не его преодоление. Вину за все происшедшее епископ Антоний (Масендич) в своем интервью газете "Независимость" возложил на Филарета и депутатов [7].

"Собор" действительно был абсолютно неканоничен он проходил вопреки воле подавляющего большинства тех, от лица кого совершалось "соединение". Причем, с обеих сторон. Ни единого епископа УПЦ, которую якобы представлял Филарет, на сборище раскольников не было. Со стороны УАПЦ также далеко не все были согласны на авантюру с Филаретом. Среди них был и сам глава автокефалистов лжепатриарх Мстислав. Узнав едва ли не позже всех о случившемся 25-26 июня, Мстислав Скрипник решительно выступил против каких бы то ни было контактов с бывшим митрополитом Киевским, говоря о церковном союзе с Филаретом, что это ниже его, Мстислава, человеческого достоинства [176]. Нельзя скрестить капусту с горохом, говорил Скрипник. Однако, вскоре Мстислава удалось уговорить признать свершившееся: через Антония президент Кравчук обещал "патриарху" передать в его ведение ряд храмов, в том числе и собор святой Софии в Киеве.

По воле объединительного "Всеукраинского Собора" УАПЦ, подтвердившего "слияние" УАПЦ и УПЦ (в лице Филарета и присных) и провозгласившего образование новой конфессии "Украинская Православная Церковь Киевский Патриархат" (УПЦ КП), главой ее номинально был провозглашен Мстислав . Он стал "патриархом" новообразованной "церкви". Однако, Филарет сохранил за собой титул "Блаженнейшего митрополита Киевского" (что весьма странно при наличии "патриарха Киевского") и даже присовокупил к нему экзотический пост "заместителя патриарха", которого не имеется ни в одной Поместной Православной Церкви. Действуя в духе "самосвятской" идеологии Липкивского, "Собор" избрал для управления новым объединением Церковную Раду, в состав которой вошли и миряне те самые радикально националистически настроенные депутаты, которые и подготовили создание УАПЦ КП: В.Червоний, О.Шевченко, М.Поровский и другие, в числе которых оказались даже галицкие депутаты-греко-католики [177, c.28]. Тем самым новая конфессия открыто продемонстрировала, что по сути является не религиозным, а политическим объединением.

Происшедшая в расколе метаморфоза впечатляла своим размахом. Еще не так давно украинская диаспора в Америке воспринимала Филарета вполне однозначно как "красного". Политики националистического толка клеймили Денисенко позором за аморальность, всячески стараясь изобразить его типичным для "имперской" Русской Православной Церкви явлением. Сам же Филарет, в свою очередь, говорил, что УАПЦ это "канализация, куда текут все нечистоты" [176] и решительно отмежевывался от сепаратизма всякого рода [151]. Ему же принадлежали слова о том, что он никогда не станет утверждать приоритет украинского языка в богослужении, говорить о его "богоизбранности" [152]. И вот теперь, после "унии" с УАПЦ, Денисенко по сути возглавил украинский автокефалистский раскол, так как Мстислав практически постоянно пребывал в США, а Антоний (Масендич) был вскоре оттеснен Филаретом от кормила "Киевского Патриархата".

Интересно, что очень скоро Филарет вновь перерукоположил многих автокефалистских "архиереев", в том числе и Антония (Масендича). Для некоторых это была уже третья "хиротония" (после проведенных Иоанном (Боднарчуком) и Мстиславом Скрипником) [177, c.28].

Вскоре после происшедшего "объединения" на Украину прибыл "патриарх" Мстислав. Скрипник с большой неохотой признал новую конфессию, во главе которой он неожиданно оказался. Однако, характерно, что не беззаконие властей, не судьба Православия на Украине были причиной озабоченности Мстислава, а личная неприязнь к Филарету. Однако, думается, что в действительности Скрипник был не вполне искренен в своем протесте против "объединения" слишком уж легко его удалось вскоре уговорить признать УПЦ КП и возглавить ее. Не мог не понимать Мстислав, что отныне новой конфессии благодаря поддержке президента откроется "зеленый свет". А что касается моральных издержек от принятия в свою среду Филарета, то и здесь престарелый "патриарх" лукавил, изображая нравственную брезгливость. За Скрипником водились дела ничуть не лучше филаретовских. Известно, что в годы II Мировой войны Скрипник выдал немцам некоего Тараса Бульбу Воровца, одного из деятелей "бандеровщины", за что партизаны-националисты приговорили Мстислава к смерти, но привести приговор в исполнение не смогли [177, c.30]. Его афера по присвоению денег, собранных для создания скита в Канаде и истраченных на строительство коттеджа для собственной семьи, некогда стоила Скрипнику потери всей его Канадской раскольничьей епархии [160, c.23]. Столь же нечистоплотной была и попытка Мстислава похитить у своего преемника на Канадской "кафедре" Илариона (Огиенко) матрицы украинской Библии, подготовленные последним для первого издания Священного Писания на украинском языке [177, c. 30]. Так что не Скрипнику было морщить нос по поводу общения со столь аморальным типом, каким представлялся ему Филарет. Оба раскольника стоили один другого. Скорее всего причина нежелания Скрипника сотрудничать с Филаретом была в другом: как старый и хитрый политик Мстислав понимал, что такой "заместитель", как Филарет, сделает из американского лжепатриарха "свадебного генерала" и будет заправлять всеми делами в УПЦ КП при поддержке Кравчука. Так оно вскоре и произошло. Поэтому 2 июля, когда Мстислава принял Кравчук и долго убеждал его возглавить Киевский патриархат, он еще колебался. Не дав окончательного ответа и демонстративно отказавшись остановиться в киевской резиденции Филарета, Мстислав уехал за город [179, c.22-29]. На 4 июля был назначен "собор" УАПЦ. Ожидали, что на нем все и прояснится.

Между тем, сторонники раскола отнюдь не бездействовали. При попустительстве властей и активном содействии националистических боевиков по всей республике автокефалисты захватывали храмы и епархиальные управления. Даже в столице отряды УНА-УНСО несколько раз повторяли попытки штурма Киево-Печерской Лавры, где, по их заявлению, "окопались москали" (там находилась резиденция митрополита Владимира). Всякий раз фашиствующих молодчиков удавалось отбить: братия Лавры и православные люди стойко обороняли вековую святыню от кощунников.

Филарет (Денисенко) и Антоний (Масендич) тем временем поехали в Стамбул к патриарху Варфоломею. В честь киевских гостей был дан обед в патриаршей резиденции. Раскольники посетили Царьградские святыни. Филарет преподнес в дар Варфоломею две драгоценные панагии. Однако, Вселенский патриарх проявлял свой дипломатический талант: он медлил с признанием митрополита Владимира Предстоятелем Украинской Церкви, но в то же время, весьма торжественно принимая Филарета, ограничивался только обещаниями. Отказал он и в выдаче Св. Мира для Денисенко [3].

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II обратился с письмом к Вселенскому Патриарху Варфоломею, в котором изложил церковную ситуацию на Украине, возникшую в связи с раскольнической деятельностью монаха Филарета. В письме говорилось: "К глубокому сожалению, преступные антиканонические деяния монаха Филарета (Денисенко) соответствуют амбициозным устремлениям определенных политических кругов на Украине и активно поддерживаются ими. Последние получают выражение в умножающихся попытках насильственного захвата храмов, монастырей, зданий епархиальных управлений Украинской Православной Церкви. В своей борьбе в целях разрушения канонической структуры Церкви на Украине монах Филарет (Денисенко) использует захваченные им церковнные финансовые средства" [82]. Патриарх Алексий оповещал Патриарха Варфоломея о том, что раскольничьи круги распространяют на Украине информацию о якобы успешном протекании переговоров Филарета с Вселенским Патриархом, что вызывает беспокойство у православных людей. Предстоятель Русской Церкви выражал надежду миллионов своих верных чад о том, что Патриарх Варфоломей не допустит распространения раскола и не окажет никакой поддержки антиканоническим проискам Филарета [82]. В ответ из Стамбула поступило сообшение о том, что литургического общения с раскольниками не было. 26 августа 1992 года Константинопольский Патриарх известил, наконец, Москву о признании митрополита Владимира (Сабодана) Предстоятелем Украинской Православной Церкви и поддержке решения о лишении Филарета сана [61].

Одовременнно с беззаконным "объединительным" сборищем, учиненным Филаретом и Антонием при поддержке властей, 26 июня 1992 года в Киево-Печерской Лавре состоялся Собор Украинской Православной Церкви. Именно его так стремились опередить раскольники. Собор этот признал Архиерейский Собор, проходивший 27-28 мая в Харькове, каноническим и законным и утвердил все его деяния. В том числе Собор утвердил и избрание Предстоятелем УПЦ митрополита Владимира. Собор призвал к единству всю полноту Украинской Православной Церкви в связи с антиканонической деятельностью монаха Филарета. Так называемое "объединение", состоявшееся 25 июня 1992 года, рассматривалось как личное дело Филарета и объявлялось не имеющим никакого отношения к УПЦ. Смело и решительно выступил Собор с обличением вмешательства властей в церковные дела и поддержки, оказываемой ими раскольникам, что доводилось участниками Собора до ведома президента Кравчука. Обратилась УПЦ и к судебным инстанциям Украины с просьбой положить конец беззаконным действиям Филарета [149]. К постановлению Собора Украинской Православной Церкви было добавлено за подписью управляющего делами УПЦ архиепископа Житомирского и Овручского Иова (Тывонюка) особое приложение: "В связи с незаконным присвоением имущества и кредитов Украинской Православной Церкви в больших размерах гражданином Денисенко Михаилом Антоновичем (бывшим митрополитом Киевским и всея Украины) и использованием их на собственные нужды обратиться к органам прокуратуры с просьбой о возбуждении против него уголовнного дела" [149]. Это заявление, впрочем, осталось "гласом вопиющего в пустыне", равно как и обращение к администрации города Киева с просьбой о возвращении УПЦ ее законного имущества Свято-Владимирского собора и митрополичьей резиденции на Пушкинской. Глухим к призывам православного народа Украины помочь в прекращении беззаконных действий Филарета и его приспешников остался также и президент Кравчук, хотя ему участники Собора отправили на этот счет свое специальное Обращение [116]. Правда, возмущение православной общественности произволом и беззаконием, творимыми Филаретом и другими раскольниками, стало столь масштабным, что Кравчук все-таки был вынужден принять митрополита Владимира и признать полную законность его избрания. Авантюрность затеи с образованием УПЦ КП была очевидной, а поддержки народа она не получила вовсе, поэтому президент поневоле должен был признать, что УПЦ, которую власть уже числила упраздненной в ходе пресловутого "объединения", продолжает свое бытие под руководством нового Предстоятеля митрополита Владимира Сабодана). Это, однако, не означало, что президент собирался нормализовать тяжелейшее положение УПЦ, в котором она оказалась благодаря деятельности Филарета.

После возвращения из Стамбула в Киев Антония (Масендича) ожидал неприятный разговор с Мстиславом. Престарелого "патриарха Киевского" уже, впрочем, вовсю обрабатывали народные депутаты-филаретовцы, то сулившие ему "золотые горы", то угрожавшие изоляцией "Его Святейшества" в случае непризнания объединения с Филаретом. В киевской гостинице "Жовтневой" состоялась встреча Антония (Масендича) и Мстислава Скрипника. Причем, сам епископ Антоний говорил позже, что боялся этого разговора. Мстислав, выслушав Антония, сказал, что раз уж он действовал по заданию президента, то это смягчает его вину, но все же объявил Масендичу о своей немилости [7]. На просьбу Антония принять Филарета Мстислав ответил отказом. Не внял он и уговорам депутатов Червония, Скорик, Поровского. Но через некоторое время Мстислав, сочтя, что уже достаточно изобразил свое недовольство, все-таки признал "объединение", но выступил при этом против наличия в новой конфессии должности "заместителя патриарха", которую, тем более, занял Филарет. Скрипник говорил, что над его "заместителем" в мире попросту смеются [7]. "Митрополит" Ивано-Франковский УПЦ КП Андрей Абрамчук свидетельствовал, что Мстислав в пору уговоров его народными депутатами признать Филарета своим заместителем говорил: "Пусть сядет тихо. Пусть докажет верность Украинской Православной Церкви в Одесской епархии" [168].

Надо думать, что Мстислав был более неравнодушен, чем Филарет, к тому, как выглядит он caм и его действия перед лицом общественности. Правда, после долгого сопротивления он все же дал себя уговорить не только признать УПЦ КП ( хотя громко об этом он тоже не стал объявлять), но и принять, наконец, Филарета. Скрипник беседовал с Денисенко наедине около 15 минут. Вскоре "патриарх" вновь улетел в США, предварительно попросив, чтобы среди провожающих его в аэропорту Борисполь лиц не было Филарета. Тем не менее, Денисенко прибыл и еще раз встречался с Мстиславом [7]. Вскоре в США Мстислав столкнулся с неприятием среди диаспоры авантюры по "объединению" с Филаретом. В один из последних своих визитов на Украину Скрипник даже Кравчуку стал говорить о том, что эта затея во всем мире вызывает откровенный смех. Понимая, что вполне реальную власть он имеет только над своими американскими приходами, Скрипник в последний год жизни, вопреки тому, что он сам говорил ранее, стал периодически делать заявления о непризнании УПЦ КП и лично Филарета, как своего "заместителя". А к исходу 1992 года Мстислав окончательно решил отмежеваться от аферы с УПЦ КП: он объявил пресловутое "объединение" частным делом монаха Филарета и Антония (Масендича). Причем, первого Скрипник с некоторым опозданием стал считать лишенным сана, а Антония, как и Володимира Романюка "изверг из сана" самолично [3; 94]. Делалось это, очевидно, с оглядкой прежде всего на украинскую диаспору в Америке. Возможно, что это была и досада на оправдавшиеся предчувствия: Филарет в короткий срок стал лидером подавляющего большинства раскольников и благодаря своим связям с властными структурами и политиками превратил УПЦ КП в мощную, но весьма сомнительную, с точки зрения нравственности, политическую силу на Украине. Однако, на реакцию Мстислава уже никто не обращал внимания: он сделал свое дело, и теперь только мешал новым лидерам раскола реализовать власть в автокефалистском сообществе.

Итак, УПЦ КП вышла на политическую арену Украины и тотчас зарекомендовала себя подлинным агрессором по отношению к каноническому Православию. Политические экстремисты, стоявшие у колыбели УПЦ КП и обеспечившие ее появление на свет, не оставили своим попечением общее с Филаретом детище. Альянс воинственных депутатов-националистов и Денисенко оказался на редкость устойчивым. При тесном содействии все тех же Тернопольского, Поровского, Червония, Скорик и прочих УПЦ КП, как злокачественная опухоль, стала давать метастазы по всей Украине. В Галиции, где почти все православные храмы были к этому времени уже захвачены униатами и раскольниками, Филарету, еще недавно хулимому, теперь рукоплескали. Но на Востоке, где у раскола не было никакой поддержки от православного населения, новая филаретовская "церковь" стала насильственно водворяться при содействии властей и активной помощи боевиков УНСО и прочих фашиствующих формирований. Причем, безответными оставались многочисленные жалобы на творимый филаретовцами произвол коррупция давно сплотила воедино Денисенко и чиновников, успешно перевоплотившихся из деятелей партономенклатуры в ревнителей "самостийности". Но основа их союза с Филаретом осталась прежней: деньги. Достоянием гласности стали, например, факты, изобличающие чиновников Совета по делам религий Зинченко и Ткачука в получении огромных сумм от "заместителя патриарха Киевского" [105]. Выделял Филарет деньги и народным депутатам Червонию, Поровскому, Тернопольскому и Корчинскому, лидеру УНА-УНСО. Причем, будучи уличенным в этом, Денисенко оправдывал это тем, что сравнивал данные "гонорары" депутатов-экстремистов с зарплатой депутата, которую как член парламента получал митрополит Агафангел (Саввин). Факсимиле платежных ведомостей, по которым народные избранники получали взятки из казны "Киевского патриархата" за подписью самого Филарета, также публиковались в печати [2]. Гигантскую аферу совместно с Денисенко проворачивают чиновники из Комисси по вопросам чернобыльской катастрофы при Верховной Раде Украины. Ему с необъяснимой целью передается огромное количество имущества, прибывшего в качестве гуманитарной помощи из Германии. Это было, главным образом, солдатское обмундирование (в количестве нескольких вагонов), 46 автомобилей и масса иного военного имущества. Все это некогда принадлежало армии ГДР, а теперь было использовано Филаретом для снаряжения галицких боевиков из УНА-УНСО и других военизированных националистических формирований, с помощью которых Денисенко, развозя их по всей Украине, штурмовал и захватывал храмы и епархиальные управления [2; 3].

Имея ничтожно малое число приверженцев УПЦ КП, Филарет стал стремиться всеми силами создать видимость многочисленности своей "национальной церкви". Почти все храмы, прежде закрытые при советской власти, а теперь возвращаемые верующим, попадали в руки филаретовцев. Так, искусственно были созданы приходы УПЦ КП во многих городах Центральной и Восточной Украины. Включали они в себя почти всегда лишь по нескольку человек активистов "Руха" из числа выходцев из Галичины или представителей националистической интеллигенции. Многие и вовсе числились только на бумаге приверженцев УПЦ КП где-нибудь в Луганской области найти было трудно, а директиву из Киева местным властям выполнять приходилось. Увеличивал Филарет число своих приходов и методом захвата храмов у канонической УПЦ. Боевики Корчинского и Витовича, "казачки" Червония и прочий полууголовный-полунацистский элемент стали главной опорой Филарета, а "духовником" их числился лже-епископ Володимир Романюк, будущий "патриарх Киевский". По его и Филарета "благословению" началась настоящая вакханалия насилия. Личное участие в захватах соборов в Луцке, Ровно и многих других городах принимали все те же депутаты Поровский, Гудима, Червоний и прочие [177, c.29]. В Луцке в ходе автокефалистских бесчинств в 1992 г. многие храмы оказались просто разграбленными. В Ровно Червоний при помощи своих "казачков" развязал настоящий террор против канонической православной епархии. В течение всего лета верующие с огромным трудом отбивали натиск автокефалистов, которым удалось захватить здание епархиального управления. Представители власти бездействовали, а раскольники и боевики штурмовали на их глазах кафедральный Воскресенский собор [2; 61], который в итоге удалось отобрать у православных верующих.

"Митрополит Переяславский и Сичеславский" Антоний (Масендич) также лично принимал участие в штурме многих храмов, принадлежавших УПЦ. Так, он, например, возглавлял кампанию по захвату православных храмов на Волыни. В августе 1992 года, в канун праздника Успения Пресвятой Богородицы, Антоний (Масендич) вместе с несколькими "архиереями" УПЦ КП, сопровождаемый боевиками УНА-УНСО, прибывшими на военной технике (той самой, из немецкой гуманитарной помощи), нагрянул в недавно открытый Зимненский Успенский Святогорский монастырь в окрестностях Владимира-Волынского. "Иерархи" вошли прямо в собор, где шла служба отмечали престольный праздник обители. "Митрополит" вызвал игумению Стефану и стал требовать, чтобы она вместе с сестрами перешла в УПЦ КП. В противном случае обещал прогнать всех монахинь "за Урал". Тем не менее, они отказались перейти в безблагодатную псевдо-церковь. Монахини считают настоящим чудом Божиим то, что громилы Масендича не тронули беззащитный женский монастырь и больше не появлялись в нем [136]. Однако, для множества других храмов на Волыни, Ровенщине и Тернопольщине визиты "митрополита Сичеславского" принесли куда более плачевные результаты.

Особенно отличились "бойцы" из УПЦ КП в Тернополе. Здесь еще в 1990 году были захвачены униатами и раскольниками все православные храмы. Верные УПЦ собирались для совершения богослужений в маленьком и тесном здании епархиального управления. Но "казаки" под руководством Червония и Антония (Масендича) в начале 1993 года решили отобрать у православных последнее помещение. Епископ Тернопольский Сергий (Генсицкий) вместе со всеми, кто находился в здании епархии, был выброшен на улицу. Внутри здания был учинен погром, причем с престола были сброшены Святые Дары, уничтожены богослужебные книги и документы. Червоний лично руководил "боевой операцией", а "митрополит Сичеславский", желая остаться в стороне, находился неподалеку, в ранее занятом раскольниками кафедральном соборе. Видя, что дело обернулось избиением православного архиерея, Антоний решил уехать, но "казаки" Червония этому воспрепятствовали: дескать, воюем за общее дело, так будем вместе до конца [7].

Ситуация на Западе Украины значительно ухудшилась также вследствие еще одного предательства: в июле 1992 года к Филарету перебежал епископ Львовский и Дрогобычский Андрей (Горак). Он незаконно передал в веденние УПЦ КП кафедральный Покровский собор (бывший костел св. Николая, в 1940-х 1960-х годах действовавший в качестве православного Михайло-Архангельского собора), здание епархиального управления и все имущество епархии, включая ризницу, архив и автопарк [141]. После этой измены положение православных на Львовщине стало поистине катастрофическим. В самом городе оставался лишь один православный храм русский приход святого Георгия. В епархии было около 30 общин, но многие из них скрывали и ныне продолжают скрывать свою принадлежность к канонической Украинской Православной Церкви. По словам нынешнего правящего архиерея Львовской епархии епископа Львовского и Дрогобычского Августина (Маркевича), когда он приехал осенью 1992 года к месту своего нового архипастырского служения, епархия УПЦ уже была снята областной администрацией с регистрации [141]. Шантажом и угрозами от немногих остававшихся верными Московскому Патриархату священников Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской епархий требовали перейти либо в унию, либо в филаретовскую УПЦ КП.

Положение канонической Украинской Православной Церкви стало столь отчаянным, что Синод УПЦ 16 сентября 1992 года решился обратиться к президенту Кравчуку с решительным протестом против творимого при попустительстве и даже поддержке властей беззакония в отношении УПЦ. Тон Заявления-протеста был весьма резким. В нем, в частности, говорилось: "Почему одна конфессия Украинская Православная Церковь (Киевский Патриархат) получает различные привелегии, а Украинская Православная Церковь жестоко и целенаправленно притесняется? До каких пор будет продолжаться такое прямое и безжалостное нарушение прав верующих?

Почему сегодня слезы, как и ранее пролитая за отцовскую веру кровь верных чад Украинской Православной Церкви, открыто игнорируются государственной властью?

Неужели наша исполнительная власть на Украине настолько бессильна, что допускает существование таких страшных столкновений на религиозной почве" [69]. Президенту еще раз указывалось на недопустимость вмешательства политиков в дела Церкви, а тем более, если речь идет о представителях депутатского корпуса Украины.

Филаретовцы не ограничивались насилием, которое они чинили против верных УПЦ. Началась при помощи средств массовой информации настоящая кампанния по дискредитации Украинской Православной Церкви и ее Предстоятеля, митрополита Владимира. Киево-Печерскую лавру автокефалисты объявляли центром антигосударственной и антиукраинской деятельности [3]. Православных стали травить как "пятую колонну" Москвы [141]. Зависимая от Кравчука и Филарета пресса муссировала слух о том, что митрополит Владимир якобы призывал молодежь к отказу служить в вооруженных силах Украины. Пресекались и наказывались всякие попытки журналистов освящать деятельность УПЦ объективно и давать ей положительную оценку. Так, например, все те же печально известные Поровский и Червоний обратились к руководству телерадиовещания Украины с требованием привлечь к ответственности журналистку Л.Протас только за то, что она в своей программе "Благовест" предоставила слово епископу УПЦ Ионафану (Елецких), жертве филаретовского произвола [3]. На владыку Ионафана, дерзнувшего подать рапорт на Филарета в Москву еще тогда, когда никто не решался и заикнуться о беззаконии, творимом всесильным митрополитом Киевским, автокефалисты ополчились с особой злобой. Все та же группа депутатов-филаретовцев подала на него в суд, инкриминируя епископу кражу имущества из Киево-Печерской Лавры в бытность епископа Ионафана ее наместником. Однако, все надуманные обвинения развалились в ходе судебного разбирательства, когда вдруг свидетели отказались от ранее данных показаний, заявив, что давали их, будучи принуждаемы Филаретом и его "названной сестрой" Е.П.Родионовой. Кроме того, дом родственников владыки Ионафана, где он проживал, был умышленно подожжен [3]. Бесчинство автокефалистов дошло до предела, когда "митрополит" Антоний (Масендич) заявил, что собирается требовать запрещения УПЦ как "фашистской организации" [3].

Несколько раз боевики из УНА-УНСО вновь пытались захватить Киево-Печерскую Лавру, но всякий раз верным УПЦ удавалось ее отстоять. С завидным постоянством галицкие громилы, большинство из которых принадлежат вовсе не к УПЦ КП, а к униатской церкви, придумывали новый повод для очередной провокации. Однажды, воспылав "ревностью" к памяти митрополита Тобольского Павла (Конюскевича), издавна местно почитаемого в Киеве, филаретовцы возжелели провести раскопки на руинах Успенского собора Лавры, где почивали до взрыва храма в 1941 году нетленные мощи святителя. Расчет был верным, и в итоге, когда православные попытались выпроводить нежеланных гостей, это вызвало новую драку и патасовку. В другой раз повод был избранн еще более оригинальный: УНСОвцы решили пропеть молебен на могиле одного из царских генералов, погребенного рядом с митрополичьими покоями владыки Владимира. К счастью, новое побоище тогда удалось предотвратить [3]. Подобным провокациям автокефалистов нет числа.

И тем не менее, сам Филарет и его приспешники постоянно чувствовали себя абсолютно уверенными в собственной безнаказанности. К общественному мнению они всегда были равнодушны настолько, что даже, как сообщает В.Анисимов, сенсационные интервью детей Филарета и Е.П.Родионовой нимало не отразились на положении "заместителя патриарха Киевского" [5]. А поддержка властей, личное покровительство президента Кравчука и мощное лобби в парламенте Украины давали раскольникам все основания не бояться последствий своих "подвигов". Не дало никакого результата предание гласности фактов финансовых преступлений Филарета и присных. Деятельность УНСО и откровенно фашистские заявления ее лидеров также не стали поводом для судебного разбирательства, хотя одни только военизированные лагеря для боевой подготовки УНСОвцев, созданные вопреки законам, уже могли стоить их создателям свободы.

Чтобы создать видимость размаха деятельности УПЦ КП, Филарет проводит огромное число "епископских хиротоний". Причем иногда лжеепископы ставятся на те или иные кафедры чисто номинально: на Востоке их "епархии" могли включать в себя один-два прихода, и то почти безлюдных. Но тем не менее, Денисенко скоро создал вокруг себя целую плеяду новых раскольничьих "архиереев", достаточно надежных и верных своему "шефу". Причем, Филарет иногда умышленно "рукополагал" людей, чем-то себя запятнавших, так как их легче было держать в повиновении из страха перед разглашением их грехов. Были и откровенно скандальные ситуации. Так, "епископом" Ивано-Франковским Филарет определил быть женатому священнику, супруга которого, узнав об этом, устроила семейную сцену [177, c.29]. И напротив, многие из числа лже-епископов прежней УАПЦ стали приносить покаяние и возвращаться в лоно Московского Патриархата. Уже упоминались "епископы" Николай (Грох) и Антоний (Фиалко). Вскоре к ним прибавились Спиридон Бабский и даже Антоний (Масендич) [14, c.544-551]. Всего же только за полтора года, прошедшие с момента "объединения" и создания УПЦ КП, ее покинуло 12 лже-архиереев [5]. Некоторые из них были впоследствии законно рукоположены и ныне являются архиереями Украинской и Русской Православных Церквей. Другие приняты в том сане, который имели в УПЦ до ухода в раскол. Некий "епископ" Поликарп Пахалюк вообще стал светским человеком [14, c.548].

Уже во второй половине 1992 года Филарет стал абсолютным лидером раскольничьей УПЦ КП, из которой ему в короткий срок удалось сколотить коррумпированное сообщество, ничего общего с собственнно религиозной жизнью не имеющее, но несмотря на свою малочисленность агрессивно влияющее на ход церковной жизни Украины. Филарет приобрел столь решающий вес, что будучи "заместителем патриарха" сумел полностью изолировать и нейтрализовать пребывающего за океаном Скрипника. И когда последний отлучил Филарета (Денисенко), Антония (Масендича) и Володимира Романюка, об этом на Украине попросту почти никто не узнал [5]. Все документы, поступавшие в Киев от Мстислава из его резиденции в Баунд-Бруке (США), объявлялись либо частным мнением "патриарха", либо вовсе подложными. А потому Филарет их клал под сукно и управлял "Киевским патриархатом" целиком по своему усмотрению. Так, например, он скрыл не только факт отлучения Мстиславом Денисенко, Масендича и Романюка, но и факт назначения управляющим делами УАПЦ (а не УПЦ Киевского Патриархата, которую Мстислав перестал признавать) "архиепископа" Львовского Петра (Петруся). При этом Петр объявил о том, что более не признает Филарета, и был последним "отлучен" [5] (все это, впрочем, не помешало Петру впоследствии, в октябре 1997 г., перейти в "юрисдикцию" филаретовской УПЦ КП). Филарет вместе Е.П.Родионовой стали неограниченнными хозяевами "Киевского патриархата". Прежний диктаторский стиль руководства Денисенко не только сохранил, но и развил, о чем свидетельствуют сообщения украинской печати. Анисимов, в частности, связывает с деятельностью ФФилаерта уже упомянутый поджог дома епископа Ионафана, два покушения на жизнь, которые перенес Антоний (Масендич) [5], загадочная гибель в автокатастрофе Иоанна (Боднарчука) [5; 177, c.30] и, наконец, столь же загадочная и внезапная кончина "патриарха" Романюка, освободившая Филарета от ревизии его финансовой деятельности и доставившая ему вожделенный клобук "патриарха Киевского" [5].

VIII. ЛЖЕПАТРИАРХИ ДИМИТРИЙ ЯРЕМА И ВОЛОДИМИР РОМАНЮК И "РАСКОЛ ВНУТРИ РАСКОЛА"

Уже в первой половине 1993 года обозначилось со всей очевидностью явление, которое можно было бы охарактеризовать как "раскол внутри раскола". Сделавший свое неблаговидное дело старый "патриарх" Мстислав, никому более не нужный и почти всеми забытый, доживал свои последние дни в Америке. Однако, "Блаженнейший митрополит Киевский" Филарет и его присные по-прежнему все свои дела вершили именем Скрипника, не обращая никакого внимания на его протесты из Баунд-Брука и не предавая их гласности. Мстислава уже даже перестали приглашать посетить Украину. Он попросту стал неудобен автокефалистам. Смерти престарелого лжепатриарха новые лидеры раскола ожидали, чтобы полностью развязать себе руки. Тем не менее, не все внутри раскола были согласны с узурпацией власти в УПЦ КП Филаретом (Денисенко). Против засилия растриги выступили те, кто был наиболее привержен идее автокефалии скорее в силу националистических убеждений, нежели по соображениям личной корысти. Примкнули к ним и те, кто не нашел общего языка с Филаретом и оказался не у дел. Сплотились эти силы вокруг галицких раскольничьих лидеров "архиепископа Львовского" Петра (Петруся) и протоиерея Володимира Яремы, одного из зачинщиков автокефалистского раскола. Их гипертрофированное националистическое сознание не могло примириться с тем, что автокефалистское движение возглавили не идейные сепаратисты, а деятели наподобие Филарета и его ближайших соратников. Галицкие националисты обвиняли последних в том, что они коррумпировали раскольничье движение. Около 500 львовских приходов (30 % от общего числа УПЦ КП) примкнули к Петрусю и Яреме, признавая одного лишь Мстислава как "патриарха", но не Филарета в качестве его "заместителя" и настаивая на старом самоназвании раскола "УАПЦ". Фактически уже весной 1993 года на Украине оформились две раскольничьи конфессии. Причем обе формально возглавлял Мстислав Скрипник, и в обеих в реальности всеми делами заправляли совершенно другие лица.

Окончательное размежевание УАПЦ и УПЦ КП произошло после смерти Мстислава Скрипника, которая последовала в Америке 11 июня 1993 года [177, c.30]. Там же "патриарха" без особых почестей и похоронили. Кончина "первоиерарха" поставила перед обеими группировками раскольнников проблему преемника, что неминуемо должно было привести к появлению двух новых "предстоятелей", ибо разногласия были слишком велики, чтобы остановиться на какой-либо одной, приемлемой как для УПЦ КП, так и для УАПЦ кандидатуре. Так оно и случилось.

Оппозиционная Филарету группа вскоре после смерти Скрипника собрала свой "собор" УАПЦ для выборов нового раскольничьего лжепатриарха. Наиболее активную роль в этой реанимированной УАПЦ играли помимо Петруся и Яремы "епископы": Харьковский Игорь Исиченко (доцент Харьковского университета, известный своими националистическими убеждениями ), Уманский Михаил, Луцкий Феоктист. Благодаря их активным действиям новым "патриархом Киевским" был провозглашен зачинатель раскола львовский протоиерей Володимир Ярема, который был наиболее решительно настроен против Филарета [177, c.30]. Будучи женатым священником, Ярема был спешно разведен со своей матушкой во имя торжества автокефальной идеи и пострижен в монашество с именем Димитрий. Выходец из униатской семьи, знакомый в молодости с Шептицким, Ярема не получил даже элементарного богословского образования. Его проповеди и выступления в печати поражают своей безграмотностью, что, впрочем, не помешало ему возглавить УАПЦ. Там по-прежнему ценили исключительно приверженность национальнной идее. А в этом отношении Ярема был безупречен.

Смириться с избранием нового "патриарха Киевского" Филарет, конечно же, не мог. Он сам не прочь был занять место Мстислава или хотя бы обеспечить избрание "патриархом" человека, который был бы послушен воле Денисенко. Однако с самого начала внутри УПЦ КП обозначилась довольно значительная партия противников избрания Филарета "предстоятелем". Это были также, главным образом, выходцы с Западной Украины. Однако не настолько непримиримые, чтобы порывать с УПЦ КП подобно Яреме и Петрусю, они понимали, что Филарет нужен, как гарант благоприятного отношения властей к расколу. Более того, они осознавали, что слишком "национально сознательная" позиция деятелей УАПЦ может привести к узкой локализации раскола на Западе Украины, тогда как альянс с Филаретом обещал более активное продвижение на Восток. Вместе с тем, противники Филарета внутри УПЦ КП полагали, что если "Киевский патриархат" возглавит столь одиозная фигура, как Денисенко, то это отвернет от УПЦ КП многих ее сторонников в Галичине. В том, что подобное может случиться, убеждало не только воссоздание УАПЦ под руководством Яремы, но и отказ украинцев диаспоры после смерти Скрипника оставаться в юрисдикции УПЦ КП или УАПЦ. Автокефалисты США быстро убедились в том, что пресловутый "Киевский патриархат" на деле стал орудием в руках политических дельцов и коррумпированных элементов, а потому отказавшись от громкой патриаршей титуляции, избрали преемником Скрипника над раскольничьими американскими приходами "митрополита" Константина.

Оппозицию Филарету внутри УПЦ КП фактически возглавил "митрополит" Антоний (Масендич), который, возможно, тоже имел свои собственные планы в отношении "патриаршества". Во всяком случае, на "соборе", избиравшем нового "предстоятеля" УПЦ КП он выступил с предложением понизить возрастной барьер для кандидатов в "патриархи Киевские": "митрополиту Сичеславскому" тогда было лишь 32 года, а по уставу УПЦ КП возглавить ее мог только "архиерей" не моложе, чем сорока лет [183]. Разрыв между бывшими союзниками и творцами УПЦ КП Антонием и Филаретом стал очевиден для всех. Но несмотря на поддержку депутатов и председателя Совета по делам религий Зинченко, Филарет не смог стать "местоблюстителем". Антоний (Масендич) прямо тогда заявил ему, что это будет чревато выходом из УПЦ КП галицких епархий, которые не хотят иметь Филарета "патриархом" [7]. Ради сохранения с таким трудом созданного "патриархата" Денисенко согласился на избрание "местоблюстителем" Володимира Романюка, что и произошло 14 июня 1993 года [164].

21-24 октября 1993 года в Киеве состоялся "собор" УПЦ КП, на котором "патриархом Киевским" был избран Володимир Романюк. Перед этим депутатами была предпринята попытка все-таки протащить в "первоиерархи" Филарета (Денисенко). Как сообщает епископ Антоний (Масендич), на "соборе" народные избранники вели себя столь же нагло, как и в Верховнной Раде: встав у двух микрофонов подобно тому, как они делали это в парламенте, Поровский и Червоний, требовали избрания Филарета "патриархом". Столь же активно на "соборе" вела себя и греко-католичка Скорик, также поддержавшая кандидатуру Денисенко. Епископ Антоний уверяет, что даже при коммунистах церковь не испытывала на себе такого влияния властей, как в новообразованной независимой Украине. В знак протеста Антоний и несколько "архиереев", некогда входивших в состав УАПЦ, покинули "собор". Эта акция, по мнению владыки Антония, подействовала, что в итоге и обеспечило избрание Романюка, а не Денисенко [7]. Филарет же по-прежнему остался при нем "Блаженнейшим митрополитом Киевским" и "заместителем патриарха Киевского и всея Руси-Украины" [177, c.30].

Новый "патриарх" Володимир (Василий Емельянович Романюк) не прибавил авторитета расколу. Это была личность весьма недалекая и слабовольная, хотя и с громким прошлым правозащитника. Родился Романюк в 1925 году в униатской семье в Станиславской (ныне Ивано-Франковской) области [161]. За участие в бандеровщине приговорен в сентябре 1944 года к 10 годам лишения свободы. После выхода на свободу женился. Романюк учился в Московской семинарии, которую так и не закончил. Став в 1964 году священником Ивано-Франковской епархии Русской Православной Церкви, он вскоре увлекся националистическими идеями. В июне 1972 года за антисоветскую деятельность и националистическую агитацию был вновь осужден и приговорен к семи годам тюрьмы и трем годам ссылки. Еще находясь в заключении, Романюк в 1976 году объявил себя членом раскольничьей УАПЦ. В 1979 году он вступил в уже упоминавшуюся Украинскую Хельсинкскую группу [13]. Следует отметить, что за некий недостойный поступок, совершенный им в лагере, основная масса диссидентов отвернулась в свое время от Романюка. Со стороны некоторых политзаключенных он и вовсе стал подвергаться преследованиям. Инициатором травли Романюка в заключении являлся униатский экстремист Иван Гель. Впоследствии, когда Володимир уже стал раскольничьим "архиереем", не выносил его также и Мстислав Скрипник, в свое время говоривший Антонию (Масендичу): "Если вы хотите быть моим другом, то о Романюке мне больше не напоминайте" [7].

Довольно темным моментом в биографии Романюка являются его взаимоотношения с канадскими автокефалистами из епархии "митрополита" Василя Федака, которая вошла в последнее время в юрисдикцию Константинопольского Патриархата. В 1984 году Романюк неким "епископом" Андреем из украинской диаспоры в Америке был удостоен права ношения митры, якобы по благословению Патриарха Константинопольского Димитрия [13]. В 1987-90 годах Романюк жил в Канаде и пребывал священником "митрополии" Федака. В 1990 году вернулся на Украину, где перед раскольниками открывалась заманчивая перспектива. Володимир не обманулся в своих надеждах: почти мгновенно по прибытии примкнувший к расколу Боднарчука и Яремы, он в одночасье стал и монахом, и "епископом" Ужгородским и Виноградовским УАПЦ [13]. Романюк был в числе "архиереев" получивших свое "преемство" от лишенного сана Боднарчука и самозванца Чекалина. Мстислав впоследствии "перерукополагал" Володимира. В 1991 году он стал "викарным епископом Белоцерковским" и возглавил миссионерский отдел УАПЦ. На самом же деле его "миссионерство" заключалось в политработе с боевиками УНА-УНСО. Некоторое время Володимир являлся "архиепископом" Львовским и Сокальским, но в столице галицкого сепаратизма не прижился и вскоре был оттуда переведен вновь викарием в Киев.

Избранный 21 октября 1993 года "патриархом Киевским", Володимир тем самым не очень порадовал Кравчука, мечтавшего увидеть в белом куколе своего старого друга Филарета (Денисенко). Президент даже отменил прием по случаю избрания нового "предстоятеля" УПЦ КП. Однако, избрание Романюка мало изменило ситуацию внутри "Киевского патриархата". Новый лжепатриарх стал по сути марионеткой в руках "заместителя патриарха" Филарета. "Блаженнейший" по-прежнему верховодил всеми делами раскольников и значил в УПЦ КП куда больше, чем "святейший". К тому же Володимир любил выпить. Епископ Антоний (Масендич) считает, что Филарет намеренно спаивал Романюка, дабы иметь на него большее влияние [7]. Жил "патриарх" в резиденции Филарета на Пушкинской, в нескольких маленьких комнатах на антресолях так Филарету легче было его держать под контролем. Самостоятельно Романюк почти что не служил повсюду с ним рядом был Денисенко. В поездках по епархиям он также неотлучно находился при "патриархе" [182].

Монах Филарет приобретал при сером и бесхарактерном "предстоятеле" УПЦ КП неограниченную власть. Он распоряжался во всех раскольничьих структурах исключительно по своему усмотрению. Так, по собственному почину он практически ликвидировал "отдел внеших церковных сношений", доставшийся Романюку в наследство еще от УАПЦ, а его сотрудников отстранил от всякой деятельности [182]. Столь же свободно он распоряжался и всеми финансами УПЦ КП, для чего организовал специальный банк "Киевского патриархата" [165]. Все более "церковь" Филарета превращалась в "агитационно-пропагандистский отдел ультранационалистических политических сил и удобную нишу для отмывания финансовых средств" [1]. По мнению киевских аналитиков, созданный при непосредственном участии Кравчука и Филарета "Киевский патриархат" стал эффективным каналом для негласных финаннсовых афер. Это было легко достижимо при наличии в УПЦ КП собственного банка и многочисленных коммерческих структур. С их помощью стало возможным "отмывание" средств, полученных противозаконым путем. Кроме того, из средств УПЦ КП оказалось легко финансировать нужных политиков и даже целые политические движения. А отсутствие контроля со стороны государственных финансовых органов давало возможность беспрепятственно получать финансовые вливания от заинтересованных зарубежных сил [1].

По сути, благодаря деятельности Филарета были созданы негосударственные силовые структуры из отрядов националистических боевиков. Купленные на корню Филаретом и финансируемые им, они в нужный момент могут быть предоставлены в распоряжение определенных политических сил, если это будет выгодно Денисенко. Их участие в трагических событиях, связанных с похоронами Романюка в 1995 году, наглядно доказало всем, что филаретовские боевики идеальный субстрат для потенциального путча. Помимо упомянутых соединений УНСО в состав силовых структур УПЦ КП вошла и личная охрана Филарета, замаскированная под псевдо-церковную организацию "Чин святителя Илариона". Члены этого военизированного объединения имеют на своем счету немалый боевой опыт, приобретенный в приднестровском, армяно-азербайджанском, грузинно-абхазсском и чеченском конфликтах [1].

Никакая конкуренция с Филаретом внутри УПЦ КП уже была невозможна. Денисенко, что называется, задушил раскол в объятьях, превратив его из идейного националистического движения в криминально-политическое. Сепаратистская направленность автокефалистского раскола из цели превратилась в средство для извлечения максимума выгод Филаретом и его кланом. Вероятно, именно это стало причиной выхода из состава епископата "Киевского патриархата" "митрополита Переяславского и Сичеславского" Антония (Масендича) и еще четырех лжеепископов "архиепископа Винницкого и Брацлавского" Спиридона Бабского, "епископа Харьковского и Полтавского" Романа Попенко, "епископа Житомирского и Овручского" Софрония Власова и "викария Киевской епархии, епископа Яготинского" Иоанна Сиопко [182]. Вскоре они принесли покаяние и были приняты в лоно Московского Патриархата. Одни были приняты простыми священниками, каковыми были до уклонения в раскол, другие были заново рукоположены в сан пресвитера [14, c.554-558]. Антоний (Масендич) был хиротонисан, теперь уже канонически (в третий раз, считая "хиротонии" в УАПЦ и УПЦ КП), во епископа на Барнаульскую кафедру Русской Православной Церкви, где пребывает и поныне [153, c.103]. А Иоанн (Сиопко) стал в декабре 1996 г. после канонической хиротонии епископом Переяслав-Хмельницким, викарием Киевской епархии [14].

Однако, на место принесших покаяние и порвавших с расколом клириков Филарет рекрутирует новые кадры. Почуяв возможность обогатиться за счет автокефальной идеи в сообществе Денисенко, в УПЦ КП устремились авантюристы и "самосвяты" со всех концов мира. Расстрига Филарет принимает всех, кто не обременен канонической совестью и какими-либо принципами. В его "патриархате" встречались, например, такие деятели, как секретарь учрежденной в начале августа 1992 года Рашково-Приднестровской епархии "протоиерей" УПЦ КП Владимир Гудзь. Еще недавно он был преподавателем научного атеизма одного из кишиневских вузов. Но вскоре он оказался в рядах творцов "национальной церкви". "Отец" Владимир даже удостоился от одного из лидеров националистического "Руха" Вячеслава Черновола следующей похвалы: "Отец у вас гораздо больше политик, чем священник" [85].

Очень скоро сколоченная Филаретом УПЦ КП превратилась в вожделенное прибежище для всех, кому нет места в Церкви Христовой. Радушно приняли в лоно филаретовского лже-патриархата представителей "Украинской Автокефальной Православной Церкви Соборноправной" одной из американских ветвей автокефалистского раскола, которая после II Мировой войны целиком перешла на позиции "самосвятов" Липкивского и приняла так называемые "каноны 1921 года" [17]. К УПЦ КП примкнул и такой одиознейший деятель, как лжемитрополит Миланский Евлогий. Некогда в католической церкви его отказались рукоположить в священный сан. Затем он был все же ркоположен митрополитом Сурожским Антонием и стал клириком Западно-Еропейского Экзархата Русской Православной Церкви. Но вероятно, католики были более проницательны: в итоге Евлогий ушел к греческим раскольникам-старостильникам, приняв от них "архиерейское рукоположение". Не ужившись с греками, Евлогий основал свою собственную юрисдикцию "митрополию Западной Европы и Канады". Евлгий называет себя "митрополитом", однако любит носить патриарший белый куколь и гигантские драгоценные панагии. По свидетельству В.Анисимова, существуют сообщения о связи Евлогия с итальянским масонством [5]. В 1993 руководимая им и никем не признаваемая "автономная православная митрополия Западной Европы и Канады" вошла на правах автономии в "Киевский Патриархат". Евлогию, посетившему в 1994 году Киев, был даже вручен на сей счет особый "томос" марионетки Филарета "патриарха" Володимира Романюка [16].

16 приходов Русской Православной Церкви в Курской и Белгородской епархиях, руководимые священниками, которые правящими архиереями вполне справедливо были подвергнуты каноническим прещениям за свои прегрешения перед Церковью, объявили о создании "Курско-Белгородской епархии Свободной Российской Православной Церкви". Она стала очередным раскольничьим сборищем аморальных дельцов, которые в последнее время, будучи подвергнуты законным взысканиям со стороны церковных властей, все чаще стараются перебежать в другую конфессию, дабы не потерять доходные места. И если раньше случались подобного рода переходы в Русскую Зарубежную Церковь, то теперь для многих отщепенцев гораздо более привлекательна УПЦ КП, где в отличие от карловчан беглецов не обременяют строгой нравственностью, и где одни беззаконники и клятвопреступники легко вписываются в компанию других, себе подобных. Точно так же поступила в конце 1994 года и новоявленная раскольничья "Курско-Белгородская епархия", которая перешла в "Киевский Патриархат". Романюк и Денисенко образовали для российских раскольников "Курско-Обоянскую епархию" УПЦ КП, которую возглавил лидер курских раскольников "архимандрит" Иосиф Шибаев, уже успевший ранее побывать в Карловацком расколе. 19 февраля 1995 года он был "хиротонисан" украинскими раскольниками во "епископа" [20; 21].

Сходным образом перебежал в филаретовскую УПЦ КП и даже стал в этой "церкви" лжеепископом запрещенный в служении за аморальное поведение и коррупцию архимандрит из Ногинска (ныне Богородск) Московской области Адриан (Старина). Ныне он из удобной подмосковной резиденции управляет Харьковской, Днепропетровской и Запорожской "епархиями" УПЦ КП [29]. Адриана называет своим "епархиальным архиереем" лишенный сана и анафематствованный за свою антицерковную деятельность Глеб Якунин.

18 марта 1996 года, как сообщило агенство Рейтер, под "омофор" Филарета перешла также некая "Истинная православная церковь России", возглавляемая "епископом Сибирским" Варухом и включающая в себя якобы около 30 приходов. Филарет принимает в ряды УПЦ КП всех подряд, не слишком раздумывая над проблемами чьей-либо каноничности, так как и с собственной дела обстоят не лучше. К лишенному сана митрополиту, с 1995 г. незаконно присвоившему себе титул "патриарха", примкнули такие же расстриги со всего света. 15 марта 1996 года "Синод" УПЦ КП принял в число "епископов" греческих "архиереев" "митрополита Керацинского и Саламинского" Тимофея Кутальяноса, "епископа Бостонского" Христофора Лайнакиса, "епископа Канданского" Димитрия Бифиса. "Митрополит" Тимофей был даже произведен Филаретом в "экзарха Киевского патриарха в Греции. Судя по телеграмме, полученной митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром от Экзарха Александрийского Патриарха при Патриархе Московском архимандрита Геннадия, Тимофей и прочие "архиереи" являются просто самозванцами [109].

Апогеем "международного признания" Киевского лжепатриархата стали просьбы о принятии в его юрисдикцию, полученные Филаретом от некоего "митрополита Хайдарабада" Элиаса Салятуля из Пакистана и пяти "епископов" неопознанной юрисдикционной принадлежности из Бразилии, Аргентины и Уругвая [86]. Словом, налицо процесс концентрации раскольников и коррумпированных деятелей всех стран вокруг своего "патриарха".

Расширяя таким необычным образом свои ряды, УПЦ КП достигла внушительных размеров. К середине 1995 года она включала в себя 24 "епархии" с 2 тысячами приходов. В ней было около 1300 "священнослужителей, 11 "духовных" учебных заведений, 7 периодических изданий и 15 монастырей [29]. Однако, насколько эта победная статистика соответствовала действительности, можно судить, например, по ситуации с монастырями. Так, в одной из киевских газет сообщалась почти анекдотическая история о том, как один из "иерархов" УПЦ КП просил у некоего высокопоставленного деятеля из Верховной Рады Украины передать их "церкви" несколько монастырей. На свою просьбу раскольник получил такой ответ: "Да как же вы их обустраивать будете, коли у вас и так монастырей больше, чем монахов, одних 36, а вторых 34" [47].

Возникновение двух раскольничьих лжепатриархатов получило свою должную оценку. Священный Синод Русской Православной Церкви постановил на своем заседании 1 ноября 1993 года считать избрания двух патриархов самочинными, а лиц, дерзнувших незаконно принять на себя патриарший сан святотатцами, принимающими смертный грех на свои души. "Самочинные антиканонические "патриархаты", создаваемые при непосредственном участии и поддержке политических, чуждых Церкви сил, являются инструментом разрушения Церкви, ибо несут в себе ложь и преднамеренный обман верующих. Сам факт появления двух "патриархов" в одном месте и для одного народа является видимым знаком и свидетельством этой лжи и обмана" [79, с. 6].

Безусловно, раскол оказался доведенным до абсурда с появлением двух "патриархатов". При этом значительно пострадал международный авторитет Украины, особенно после выводов представительной комиссии Конференции Европейских Церквей о нарушении прав верующих на Украине. К этому следует добавить, что при сложившейся в последние годы ситуации отсутствие в новой украинской конституции положения об отделении Церкви от государства также зачастую используется раскольниками для достижения своих целей.

IX.ИДЕОЛОГИЯ РАСКОЛА

Основой идеологии автокефалистского раскола сегодня, как и в 1920-е годы, когда процветала Липкивщина, и 1940-е, когда возник раскол Поликарпа (Сикорского), по-прежнему остается украинский национализм. Идея "самостийной поместной церкви" для раскольников увязана в единый комплекс национал-сепаратистской программы. Не соображения блага Православной Церкви и ее более успешной деятельности на Украине заставляют раскольников настойчиво добиваться создания автокефальной церкви противоканоническими способами, а стремление привнести националистическую идеологию в церковную ограду. Как следствие этого полная бездуховность, которая царит в автокефалистских кругах, подмена Евагельского духа Православной Церкви политическими лозунгами сепаратистского характера. В представлении большинства украинских политиков-экстремистов, которые являются главными вдохновителями раскола, самостоятельная Поместная Церковь это некий необходимый атрибут независимой государственности, ее идеологическая база. Поэтому, понимая, сколь огромное влияние способно Украинское Православие оказать на умы граждан Украины, националисты не могут оставить без внимания сферу церковной жизни.

Естественно, что создание суррогата Православия в лице автокефалистских раскольничьих псевдопатриархатов, а особенно с учетом такого субъективного фактора, как личная аморальность и коррумпированность многих лидеров раскола, привело к ужасающим последствиям. Сохранив кое-как православную обрядность, раскольники напрочь выхолостили в своем сообществе всякое проявление православной духовности. Политики и агитаторы заменили в рядах автокефалистского "духовенства" подлинных пастырей. Приоритетом для них является национальная идея, в жертву которой раскольники готовы принести все, в том числе и православное вероучение. Любые соображения духовного порядка отступают на второй план, когда речь идет о главном для раскольников национальной идее. В этом плане показательна встреча, имевшая место 20 февраля 1995 года в киевской "духовной академии" УПЦ КП: по приглашению лжепатриарха Володимира Романюка ее посетила Слава Стецько, председатель Организации украинских националистов (ОУН) и Конгресса украинских националистов (КУН), вдова одного из лидеров Бандеровщины в 1940-е годы. Стецько в своем "докладе" рассказала об "органическом единстве идеологии украинского национализма и украинской церкви", отметив, что этому соответствует и лозунг ОУНовцев: " Бог и Украина превыше всего" [22]. Характерно, что даже германский фашизм, чей девиз "Германия превыше всего" бандеровцы взяли за образец, был более искренен и не прикрывал свою человеконенавистническую идеологию именем Божиим.

Говоря о взаимоотношениях двух сообществ, чьи националистические ориентиры весьма близки, УГКЦ и УАПЦ, необходимо отметить, что первоначально отношения между обеими конфессиями были весьма прохладными. Униаты, воодушевленные своим триумфом в Галиции, поначалу смотрели на автокефалистов как на конкурентов. Раскольники же, в свою очередь, тогда зачастую оправдывали свои действия тем, что автокефалия в условиях подъема националистических настроений на Западе Украины это единственное средство сохранить здесь Православие. В печати в 1989-1990-х годах между греко-католиками и автокефалистами шла активная перебранка. Униаты периодически обвиняли УАПЦ в том, что ее деятельность была инспирирована КГБ (как это было в 1920-х годах в случае с "самосвятами" Липкивского), а также заявляли, что раскол это попытка "имперских сил" сохранить свое влияние в церковной среде на Украине, трансформировав "Московское Православие" в национальное украинское. Раскольники не оставались в долгу и обвиняли униатов в латинизаторских поползновениях, полонизации украинцев и предательстве национальных интересов Украины.

Тем не менее, когда к 1991-1992 годам передел храмов и имущества в целом состоялся, и причин для откровенных конфликтов не стало, отношения между УАПЦ и УГКЦ стали заметно теплеть. Вскоре сближение вчерашних соперников стало стремительным.

Уже осенью 1991 года многие представители УГКЦ начинают высказываться в поддержку создания автокефальной православной церкви на Украине, которая объединила бы в своих рядах верных канонической УПЦ и раскольников. Более того, со стороны униатских иерархов появляются заявления о необходимости подключения греко-католиков к этому процессу. При этом, как правило, не слишком афишировался другой тезис новоявленный объединенный "Киевский патриархат" конечно же должен будет войти в юрисдикцию папского Рима.

В данном контексте интересен эпизод, имевший место в августе 1992 года, когда во Львов из Рима был привезен прах никем не признанного украинского "патриарха" кардинала Иосифа Слипого. Его останки с огромной пышностью были перезахоронены в крипте собора святого Юра во Львове. Нынешний глава УГКЦ кардинал Любачивский пригласил тогда на эти торжества как "патриарх" "патриарха" Мстислава Скрипника (Любачивский также долго и безуспешно пытается получить от папы признание патриаршего титула для себя и в последующем для всех своих преемников по руководству УГКЦ). Мстислав воспринял приглашение с воодушевлением: Слипый для него "страдалец за Христа Спасителя и великий патриот Украины" [179]. Перед лицом "святая святых" раскольников и униатов национальной идеи отступают любые конфессиональные разногласия. Их действительная религия национализм. Не случайно, по мнению авторитетов из УНСО, национализм это "религиозное усилие высшего уровня" [101].

Перенесение праха кардинала Слипого во Львов состоялось в соответствии с завещанием главы УГКЦ. Однако, другой его пункт не выполнен: униатский "патриарх" завещал похоронить себя в Софии Киевской. Но, как говорилось на церемонии похорон, которую почтил присутствием даже президент Кравчук, это станет возможным только тогда, когда "все христиане Украины объединятся в единую независимую церковь" [54]. Причем униатские иерархи не скрывают, что представляют ее, тем не менее, составной частью римо-католической церкви. Однако, не взирая на это, Мстислав Скрипник выразил полную солидарность с греко-католиками: национальная идея вновь перевесила интересы Православия.

Есть и множество других примеров того, что симпатии деятелей автокефалистского раскола к греко-католикам стали выходить за пределы простой корректности в отношении другой конфессии. Так, например, рождественскую литургию в луцком костеле свв. Петра и Павла в декабре 1994 года вместе с римо-католическим епископом Маркианом Трофимяком совершали священники УПЦ КП [18]. Однако, наиболее масштабным "экуменическим" мероприятием подобного типа была совместная служба, которую в кафедральном римо-католическом костеле города Львова 25 января 1995 года совершили "аpхиепископ Львовсий и Сокальский" УПЦ КП Андpей (Гоpак) и "аpхиепископ Львовский и Галицкий" УАПЦ Петpо (Петpусь) совместно с гpекои pимо-католическим епископатом. Согласно первоначальному сообщению униатского "Бюллетня АРI" [133], раскольничьи "архиереи" сослужили при совершении полной мессы. Позже, правда, "владыка" Петро выступил с опровержением, заявив, что он и Горак совеpшили только "Литуpгию Слова" [23]. Что происходило во львовском костеле на самом деле, до сих пор остается не вполне ясным. Те же самые автокефалистские лжеепископы Петр и Андрей совершали также "экуменическое" водосвятие во Львове в день праздника Богоявления, в 1995 году [19].

Наиболее характерна метаморфоза в поведении нынешнего филаретовского "митрополита Львовского и Сокальского" Андpея (Гоpака). Некогда он был настоятелем Преображенского храма во Львове, который на его глазах осенью 1989 года во время богослужения захватили униаты. Отца Андрея Горака тогда прямо из алтаря храма доставили в больницу с сердечным приступом. Прошло не так уж много времени, и отношение раскольничьего "архиерея" к греко-католикам вкорне переменилось: в мае 1995 года он уже участвовал в гpандиозных униатских тоpжествах в Заpванице на Теpнопольщине, посвященных 400-летнему юбилею Бpестской унии и совершал богослужение совместно с католиками [26; 27].

Другой пример довольно странного сотрудничества учеба студентов, направляемых из УАПЦ, во Львовской богословской академии УГКЦ. По соглашению "патриарха" Димитрия Яремы с отцом-ректором Михаилом Димидом будущие раскольничьи "священнослужители" направляются в это учебное заведение [27], так как у самих автокефалистов дела с образованием стоят далеко не блестяще. Кроме того, преподаватели из львовской униатской Академии читают лекции в единственном учебном заведении УАПЦ харьковской "Коллегии патриарха Мстислава". В раскольничьей коллегии, в частности, преподают: литургику Михаил Петрович, магистр Папского Восточного института в Риме; вступление в богословские науки отец Мирон Бендик, магистр люблинского католического университета в Польше. Лекции же по догматике при этом читает сам "патриарх" Димитрий Ярема [34], который в своих безграмотных проповедях, транслируемых по украинскому телевидению, повторяет еще в III веке от Р.Х. соборно осужденные взгляды еретика-динамиста Павла Самосатского, учившего, что Сын Божий и Дух Святой суть лишь силы Бога Отца, которыми Он управляет миром. В целом же можно представить себе, сколь мало от православного богословия осталось в раскольничьем учебном заведении, где заправляют униаты-галичане. Весь исторический опыт римо-католической церкви уже не раз показал, что в Ватикане давно научились извлекать максимум выгоды из внедрения католиков в образовательный процесс. Пример беспрецедентного влияния иезуитский школ на формирование униатского сознания в западно-русских землях в XVI столетии, кажется, раскольниками сознательно не принимается во внимание.

Впрочем, не удивительно, что в харьковской "коллегии" автокефалистов процветают с легкой руки "епископа Харьковского и Полтавского" УАПЦ Игоря Исиченко откровенно ромофильские тенденции. Позиция "владыки" Игоря была им предельно ясно выражена на "Беpестейских чтениях", проходивших 20-23 июня 1995 года в Хаpькове и посвященных 400-летию Бpестской унии. Исиченко повторил тогда то же, о чем не раз уже заявлял и на других униатских форумах. Его доклад был посвящен выдающейся pоли, котоpую сыгpала, по мнению Исиченко, уния в pазвитии укpаинской духовной культуpы и сохpанении национальной самобытности укpаинского наpода [26]. Свое ромофильство "епископ" Игорь демонстрировал не впервые: еще 5 ноября 1994 года он отслужил в принадлежащем раскольникам Димитриевском храме города Харькова панихиду по униатскому митрополиту Андрею Шептицкому, подчеркнув его выдающееся значение в деле становления украинской национальной идеи [16].

Одним из недавних проявлений "братской любви" украинских раскольников и католиков стало участие лжепатриарха Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата Филарета (Денисенко) в церемонии поставления новоназначенного Киево-Вышгородского экзарха УГКЦ епископа Любомира Гузара. Униатский экзархат в Киеве был создан в 1996 году в нарушение всех имеющихся договоренностей между Московским Патриархатом и Ватиканом, осуждающих прозелитизм. Православные верующие с осуждением восприняли этот вызывающий шаг католиков как меру, направленную на расширение экспансии католицизма на Восток. Тем не менее, Филарет, именующий себя православным "патриархом", счел возможным присоединиться к католическим торжествам. С умилением епископ Гузар лобызал главу УПЦ КП, лишенного митрополичьего сана Русской Церковью. Правда, от выражения подобных "теплых" чувств демонстративно дистанцировался папский нунций в Киеве архиепископ Франко: в Риме упорно пытаются создать видимость полной самостоятельности действий униатов и тем самым снять с себя ответственность за экстремистскую деятельность греко-католиков на Украине. Между тем, ни один униатский епископ не может считаться таковым без конфирмации его хиротонии самим папой, самая жесткая зависимость от которого сохраняется в УГКЦ. Тот же епископ Гузар, рукоположенный в сан архиерея еще кардиналом Слипым, несмотря на это более двух десятков лет дожидался своего утверждения в архиерейском сане и считался простым архимандритом вплоть до 1995 года [39; 40].

Однако, наибольшее недоумение вызывает позиция лжепатриарха Димитрия Яремы. В беседе с главным редактором издаваемого католическим колледжем Фомы Аквинского в Киеве "Бюллетня Центра религиозной информации" С.Речинским [129] Ярема сообщил о своем понимании католицизма. Из рассказа главы УАПЦ следует, что он попросту является криптоуниатом, мимикрирующим под православного. "Патриарх" заявил поначалу, рассказывая о своем общении с польским ксендзом, что "страшной разницы" между католиками и православными нет. Однако, вскоре "патриарх" УАПЦ сообщил и о вовсе сенсационных фактах. Он заявил, что главной целью раскольников было любой ценой оторваться от Москвы. Ради этого Ярема обращался к униатскому архиепископу Володимиру Стернюку с просьбой послужить в раскольничьем храме свв. Петра и Павла во Львове и рукоположить для автокефалистов епископа. При этом отец Ярема обещал стать союзником греко-католиков, разнося по Украине под личиной автокефального "православия" все ту же унию: "Мы пойдем на Восток, так как там еще не время говорить явно о папе и католицизме, ибо там сразу восстанут против нас" (перевод с украинского мой В.П.) [129]. Показательно, что впоследствии, став в 1993 году "патpиаpхом" УАПЦ Димитpий Яpема посвятил двухтомник собственных этюдов об изобpазительном искусстве памяти своего "учителя и наставника" митpополита Андрея Шептицкого.

Словом, автокефалистский раскол в последние годы продемонстрировал такое же полное пренебрежение к канонам Православия, как и его исторические предшественники. Налицо также и готовность пойти на сближение с греко-католиками, стоящими на сходной националистической платформе, пожертвовав чистотой Православной веры ради достижения единственной заветной цели созидания "поместной церкви", независимой от Москвы и основанной исключительно на национальном принципе. Ненависть к России и Русскому Православию, не поддающаяся уже какому-либо рациональному пониманию, возведенная на уровень религиозной идеи, была и остается движущей силой автокефалистского раскола на Украине. От Православия в нем уже практически ничего не осталось, за исключением обряда, впрочем, также весьма выхолощенного в обновленческом духе.

Кроме того, в приверженности лидеров раскола проуниатским симпатиям можно усмотреть все тот же конформистский момент, который имел место в отношении Брестской унии 400 лет назад. Автокефалисты, не признанные ни одной поместной православной церковью, оказались сегодня в полной изоляции. Удушающая атмосфера бездуховности и коррупции наряду с обновленческими новациями украинских раскольников и их пренебрежением к канонам Православия служат непреодолимым препятствием для общения автокефалистов с православным миром. Многие из лидеров раскола, некогда принадлежавшие к юрисдикции Московского Патриархата, за преступления перед Церковью и безнравственное поведение были лишены сана. Никаких признаков покаяния они не обнаруживают. Тем более, что привыкнув считать себя "иерархами", раскольничьи лжеепископы руководствуются исключительно соображениями личной корысти, не желая утратить свое положение. Поэтому они готовы скорее пойти на капитуляцию перед Римом, как и западно-русские епископы XVI столетия, нежели принести покаяние и вернуться в Церковь простыми монахами или мирянами. В такой скандальной ситуации лидеры раскола видят в католиках, всячески демонстрирующих готовность к диалогу и сослужению, единственного возможного партнера. Отсюда стремление к расширению контактов, тем более, что общий язык раскольники находят с католиками и на почве присущего и тем и другим модернизма, столь заметного в католицизме после II Ватиканского собора.

Определенное давление на автокефалистских "иерархов" в направлении расширения диалога с католиками оказывают и тесно связанные с расколом политики. Так, известный своим экстремизмом и активным участием в раскольничьем движении "Глава комитета защиты украинского православия" народный депутат В.Червоний высказался в 1992 году в Луцке за объединение двух церквей (УГКЦ и УПЦ-КП), создание "Священного Синода и Верховного Совета объединенной независимой церкви Украины" [53]. Не изменил своей точки зрения Червоний и три года спустя. Выступая вместе с Филаретом на пресс-конференции в Киеве 17 ноября 1995 года, он сказал, что, если ставится вопрос об объединении православных Украины в одну поместную церковь, то нельзя забывать и об УГКЦ, которая, по словам депутата, также "по сути является православной" [35].

Отличающийся неоднородностью и огромными внутренними противоречиями автокефалистский раскол скорее всего все-таки не имеет четко обрисованного отношения к униатству, однако униональные симпатии внутри раскольничьего сообщества несомненно присутствуют и существенно влияют на деятельность обоих лжепатриархатов, как УАПЦ, так и УПЦ КП. Однако, представляется, что более, чем дружелюбное отношение самих униатов к раскольникам, напротив, вытекает из вполне четко сформулированной программы и обусловлено весьма далекими целями. Возможно, что санкционирована подобная политика в отношении раскольников на самом высоком для католической церкви уровне. История не раз уже подтверждала, что в униональной стратегии Ватикана планы расчленения Русской Православной Церкви с целью последующего поэтапного совращения в унию занимали не последнее место.

Ставшей источником националистических настроений на Украине греко-католической Галиции в восточной политике Рима отводилось и до сих пор отводится решающее место. Галицкий сепаратизм, экспортируемый на Восток Украины, естественным образом готовит почву и для продвижения униатства.

К сожалению, приходится отмечать, что в контексте непрекращающихся попыток Ватикана расширить ареал униатства на Украине весьма тревожно выглядят нынешние действия Константинопольского Патриархата. В политике Патриарха Варфоломея в отношении Украины причудливо переплетаются папоцезаристские устремления и ромофильские симпатии, выходящие за допустимые пределы экуменической практики Поместных Православных Церквей. Довольно странным выглядело присутствие украинского епископа Константинопольской юрисдикции Всеволода (Майданского) на Синоде УГКЦ во Львове в мае 1992 года. Владыка Всеволод всячески восхвалял на Синоде Брестскую унию, говоря о ее якобы непреходящем значении в деле восстановления церковного единства и, конечно же, в становлении украинского самостийного государства. Епископ Всеволод в своей речи перед униатскими архиереями, в частности, поделился такими доселе неизвестными фактами: "Церковь Киева не принимала участия в прискорбном расколе 1054 года. Киев всегда стремился поддерживать единство с двумя сторонами... Церковь Киева различными способами пыталась держать связи со Старым и Новым Римом и в целом избегала участия в спорах между Старым и Новым Римом" [187].

Будучи православным епископом в юрисдикции Константинопольского Патриархата, владыка Всеволод выступил прямо-таки апологетом униии. "С заключением Брестской унии, говорил он на Синоде УГКЦ митрополит и иерархи не думали, что они вносят что-то очень новое и не имели никакого намерения изменять православную веру и отрекаться от нее... Все отцы Брестской унии верили, что восстановление единства с этой (т.е. Римской) церковью было восстановлением, которое никогда не было сломлено и что это было в наилучших интересах Киевской Церкви" [187]. Епископ Всеволод также поделился такими новыми открытиями в области церковной истории: "Великая Церковь Царьграда, возможно, понимая, что митрополит Михаил и другие иерархи Церкви Киевской стремились поступить как можно лучше в данной ситуации, никогда не издавала формального синодального акта, чтобы судить или осудить унию в Бресте" [187]. Так что, очевидно о подвиге священномученика Никифора, Экзарха Константинопольского, от лица своей Церкви и Патриарха осудившего унию и низложившего ее творцов, сегодня в Константинополе забыли напрочь.

Интересны и такое высказывание владыки Всеволода: "Наша Киевская Церковь имеет глубокую историю и традицию, имеем святых и светильников, которыми мы гордимся, от Апостола Андрея до Андрея Шептицкого и Иосифа Слипого (кардинала, главы УГКЦ в ХХ веке)..." [187]. К униатским архиереям епископ Всеволод обратился с такими словами: "Дорогие братья! Впервые за 400 лет иерарх Престола Царьграда обращается к Вам, достойные иерархи Греко-Католической Церкви Киева. Вы сберегли церковное сокровище, которое принадлежит всем нам. Ваш Синод является наследником киевских митрополитов. Ваша структура дает возможности восстановления единства нашей разделенной Киевской Церкви" [187]. Великое значение унии епископ подчеркивает воспоминанием о том, что спустя 100 лет после Брестского униатского собора "те, кто не принял унии", были покорены Москвой. В контексте всего сказанного выше очевидно, что это для епископа Всеволода это гораздо страшнее, чем измена Православию.

О том, что данная идея не является исключительно достижением епископа Всеволода, свидетельствует и другой факт: в 1992 году в Оксфорде создана "Группа киевских исследований" (иначе "Студийная группа"). В нее вошли украинцы и греки представители православных и униатов. Действует организация по благословению Патриарха Варфоломея, папы Иоанна Павла II и кардинала Любачивского. Ее цель обосновать возможность нового канонического статуса УГКЦ, который предусматривал бы сохранение общения с Римом и возобновление общения с Константинополем [171]. Естественно, что процесс этот мыслится с продолжением: к нему должны будут подключиться и автокефалисты с целью создания единой поместной Украинской Церкви. Таким образом Константинополь сможет удовлетворить свои гегемонистские притязания, а Рим распространить унию на Восток. Тем более, что сегодня Ватикану не придется, как в ХIV-XVI веках, трудиться над разрушением единства Русской Церкви и исподволь готовить коррумпированные кадры будущих изменников Православия. Благодаря наличию автокефалистского раскола на Украине эта задача облегчается во много раз.

В то же время, помимо прокатолических симпатий, среди раскольников заметна и другая стойкая тенденция представление о своей преемственности по отношению к "самосвятской" псевдоцеркви Липкивского, первой среди имевших место в ХХ столетии попыток создать "самостийную украинскую церковь". Наиболее последовательно отстаивает точку зрения на УАПЦ как продолжательницу "Липкивщины" все тот же харьковский "владыка" Игорь Исиченко. 5 мая 1995 года, в 75-ую годовщину провозглашения автокефалии "самосвятами" Липкивского, он вместе с "духовенством" УАПЦ совершил в Киеве молебен, посвященный этой дате [27]. Кроме того, "владыка" Игоpь пpинял в даp "pеликвии", некогда пpинадлежавшие "самосвятскому" лжемитpополиту из УАПЦ 1921 года Ивану Павловскому. Пpи этом раскольничий "епископ" еще раз подчеpкнул свою пpеемственность от "цеpкви" Липкивского. Автокефалистам стало известно, что ряд церковных предметов, некогда захваченных Павловским в Киево-Печерской Лавре и присвоенных им, ныне вновь вернулся в Лавру. Раскольники нахально потребовали передачи этих церковных древностей себе, ссылаясь при этом на "священную память митрополита Ивана" [37].

Полное пренебрежение к священным канонам Православия закономерно обусловливает и конфессиональную индифферентность сторонников раскола. Главное для них неприятие Москвы. Под этот критерий вполне могут подойти в качестве союзника любые деноминации. В этом отношении показателен симпозиум "Религия и церковь в национальном возрождении", организованный в 1992 году Киевским институтом национальных отношений и политологии. В нем приняли участие, кроме ученых, политиков и государственных деятелей (Е.Сверстюка, Председателя Совета по делам религий при Совмине Украины Н.Колесника и др.), главы украинских церквей и их полномочные представители: "митрополит Сичеславский" Антоний (Масендич), униатский епископ Павел Василик, глава Союза евангельских христиан-баптистов пастор Я.Духонченко. Василик огласил предложение Синода УГКЦ создать совместную Литургическую комиссию с участием греко-католиков, православных, ученых и литераторов [74].

Симпатии к протестантам со стороны УАПЦ также не случайны. Во многом они определяются тем модернистско-обновленческим характером, который имели все три генерации раскольников самосвятская, поликарповская и нынешняя. Не имея канонической иерахии, УАПЦ 1921 года была вынуждена прибегнуть к противовоканоническому "рукоположению" лжеепископов. Этому необходимо было дать обоснование. Отсюда и так называемая соборно-правная идеология, противоречащая канонам Православия и открывающая возможность вмешательства в церковную жизнь извне. Все модернистские по духу новации автокефалистов находят параллель в протестантизме. Не отказываясь от чисто политических, националистических задач, УАПЦ включила их в общую систему протестантских по своему характеру ценностей.

Наглядным подтверждением этому служит, в частности, газета УАПЦ "Наша вiра". Сегодня на ее страницах можно прочитать даже отрывки из книг протестантского проповедника Билли Грэма. С ними соседствуют статьи об украинских стигматиках, полуоккультные рассуждения о медитации или полуязыческие очерки об украинском фольклоре. Что это, полнейшая богословская безграмотность и неспособность элементарно отличать Православие от разного рода духовных суррогатов? Или намеренный "духовный" плюрализм? Так или иначе, но своим приверженцам устами Билли Грэма УАПЦ рекомендует: "Настоящему христианину не следует как-то напрягать себя ... или особо молиться, чтобы получить Дух Свят". Господь уже послал Его и не за наши усилия и труд, наши муки и молитвы, а как незаслуженный ... дар благодати.

Крещение Святым Духом происходит в момент возрождения, поэтому ... не нужно его искать.

В тот момет, когда мы приняли Иисуса Христа как Господа и Спасителя ... и облеклись в Его Тело, мы и приняли Дух Свят ... Есть, будут и должны быть новые озарения Духа, но не может быть новых крещений" [102, c.3].

Подобные рассуждения ведут к отрицанию основных церковных таинств, в первую очередь, Миропомазания и Священства, равно как и святоотеческого учения о борьбе со страстями и стяжании Святого Духа, ибо, по мнению протестантов, если человек крещен Святым Духом, значит он уже свят. Все это неприемлемое для Православия учение помещает на своих страницах печатный орган отнюдь не христиан-баптистов или пятидесятников, но конфессии, которая всерьез полагает, что является "поместной православной церковью".

В том же номере этой газеты помещаются рассуждения "патриарха" УАПЦ Димитрия о соборности. Он проводит мысль о том, что епископское служение не является чем-то необходимым для Церкви. История показывает, по словам лжепатриарха, что большинство епископов отличает властолюбие, корыстолюбие и прочие грехи и злоупотребления. Особенно это касается, по мнению Яремы, конечно же, "Московской Церкви". "Церковь это собрание верующих," говорит Димитрий Ярема [102, c.10]. Если бы протестантский автор продолжил эти рассуждения Димитрия, он бы пришел к такому выводу, что епископы в православном понимании их служения не нужны Церкви вообще. Но Димитрий на этом останавливается и даже обосновывает необходимость епископов, но делает это достаточно пресно и далеко не в духе православного мистического понимания епископского служения и апостольского преемства.

Открыто лже-патриарх нападает и на каноны Православия. Ярема считает, что каноны более являются человеческими, нежели духовными, то есть Божественными установлениями [102, c.10]. Чем объяснить столь устойчивые протестантские тенденции у украинских автокефалистов? Думается, что помимо традиции, восходящей к Липкивскому, который с помощью ревизии православного учения пытался обосновать свое "самосвятское" предприятие, есть и другие причины для протестантского модернизма в современном раскольничьем движении. Можно обобщить опыт всех подобных псевдоцерковных сообществ, включая российских обновленцев послереволюционного периода, и сделать вывод: там, где политика подменяет духовность, а к руководству религиозными структурами приходят безнравственные и коррумпированные деятели, там неизбежно возникает соблазн отвергнуть каноны Православия, в пределах которых слишком очевидной является бездуховность и нравственная несостоятельность самих лидеров подобных сообществ. Нельзя отрицать и непосредственного влияния политических стереотипов на сознание раскольников, что, впрочем, в итоге также обусловлено отсутствием в нем подлинных духовных ценностей. Показательно, что один из лидеров националистического "Руха" поэт Иван Драч, например, неоднократно заявлял на митингах, что он вообще выступает за западные религиозные деноминации, при наличии которых так счастливо и комфортно устроен западный мир.

Касаясь вопроса о собственных идейных убеждениях лидеров раскола, не лишне было бы отметить ряд их высказываний, наглядно рисующих уровень богословской подготовки лиц, дерзающих самочинно надеть на себя патриарший клобук. Так, например, "патриарх" Володимир Романюк, комментируя евангельский рассказ о беседе Спасителя с Никодимом (Ин. 3, 1-21), объяснял, что "родиться свыше это ... революция в психике" [127]. А в храм человека влечет, по мысли Романюка, желание набраться особой энергетики, получить "послание оттуда" [127].

Очевидно, подобная сомнительная "патриаршая" лексика не случайно оказалась в ходу у недоучившегося семинариста Романюка. Его коллега, а точнее хозяин, по УПЦ КП Филарет пошел еще дальше. Накануне праздника Богоявления в январе 1996 года в Киеве можно было увидеть расклеенные повсюду афиши, извещавшие о том, что "патриарх" Филарет будет проводить на Днепре "водосвятие". Из той же афишки можно было узнать, что одновременно с главой УПЦ КП на той же проруби будет проводить сеанс "исцеления" и экстрассенс Юрий Омельченко [12]. По-видимому, не уверенный в себе раскольничий "патриарх" решил подстраховаться чарами народного целителя. Такого рода "духовность" несут украинскому народу раскольники.

Х. КОНЧИНА ЛЖЕ-ПАТРИАРХА ВОЛОДИМИРА РОМАНЮКА И "ВТОРОЕ СОФИЙСКОЕ ПОБОИЩЕ"

Сообщение о внезапной кончине на 70 году жизни "патриарха Киевского и всея Украины-Руси" Володимира Романюка, последовавшей около 20 часов 14 июля 1995 года [161], было весьма неожиданным: накануне своей смерти Романюк пребывал в полном здравии. Однако, трагедия, случившаяся в день похорон "патриарха" Володимира на Софийской площади, где в жестокости на равных соревновались нацисты из УНА-УНСО (Украинская Национальная Ассамблея Украинская Национальная Самооборона) и бойцы ОМОНа, напрочь отвлекла внимание от загадочных обстоятельств смерти Романюка. Впрочем, это могло входить в расчет организаторов постыдной акции.

Лишь спустя неделю после побоища в киевских газетах стали появляться первые публикации, которые заставляли усомниться в том, что глава раскольников умер своей смертью. Одним из первых привлек внимание к этой теме директор Центра демократических реформ в Киеве Роман Зварич, близко знавший покойного [99]. Он видел Романюка в день смерти и отметил, что в свои семьдесят лет "патриарх" выглядел абсолютно здоровым. При этой встрече Володимир жаловался на осложнившиеся отношения с "заместителем патриарха" Филаретом. Жаловался Романюк и на боевиков-националистов, с которыми еще недавно был тесно связан, но в которых впоследствии, по словам Р.Зварича, разочаровался. Удивительно, что именно те, на кого сетовал покойный, проявили впоследствии столь деятельное участие в его нашумевших похоронах.

Вскоре о своих сомнениях относительно смерти отца поведал через прессу и сын "патриарха" Тарас Романюк [169]. О проведении независимого расследования обстоятельств смерти Володимира сообщил член управы братства Андрея Первозванного УПЦ КП Владимир Котельницкий. Он рассказывал [169], что также видел покойного в день смерти совершенно здоровым. 14 июля, около девятнадцати часов, после таинственного телефонного звонка "патриарх", переодевшись в цивильный костюм, в сопровождении келейника вышел из своей резиденции и направился в Ботанический сад Киевского Университета, в глубине которого, на одной из скамеек, ему была назначена встреча. Его келейник долго хранил молчание и лишь через два дня рассказал о некоторых подробностях родным покойного. На скамейке ботанического сада Романюка ожидали две женщины, которых позже так никто и не смог найти. Келейник утверждает, что остался далеко в стороне, а потому ничего не слышал и не видел. Когда же "патриарху" стало плохо, он бегал вызывать машину скорой помощи. Первую помощь Романюку оказывали те самые две его таинственные собеседницы и какая-то третья женщина, случайно проходившая мимо. Только ее одну застала рядом с уже бездыханным телом прибывшая к месту происшествия скорая помощь. Две другие незнакомки исчезли. К месту кончины Романюка прибыли для снятия показаний сотрудники милиции, но почему-то из Печерского райотдела, а не из Старокиевского, на территории которого расположен ботанический сад, что тоже не совсем понятно.

Обнаружено, что у Володимира были сломаны ребра. Котельницкий допускает, что это могло быть следствием того, что "патриарху" якобы делали искусственное дыхание и массаж сердца. Однако, поведение медэкспертов,занимавшихся вскрытием тела почившего, по словам Котельницкого, было весьма странным, Тело первоначально отправили в больницу, но вскоре, не сделав вскрытия, перевезли в Феодосиевскую церковь. Патолого-анатомическое исследование было сделано лишь на следующий день, но его результаты так нигде и не были опубликованы. Откуда появилось столь уверенное официальное утверждение о сердечном приступе, также не вполне ясно. Очевидцы говорили о каких-то темных пятнах на лице патриарха [169]. Лишь спустя месяц после происшедшего Тарас Романюк сообщил, что удовлетворен результатами судебно-медицинской экспертизы, результаты которой ему были представлены, и считает, что его отец действительно скончался от сердечного приступа. Однако, он заметил при этом, что довести Володимира до инфаркта со смертельным исходом вполне могли и преднамеренно [157].

Так что же произошло на самом деле: убийство или сердечный приступ? Ответа на этот вопрос до сих пор никто и не дал. Возможно потому, что в ходе выборов преемника почившего им стал Филарет (Денисенко), которому смерть Романюка была более, чем выгодна. И все же имеется ряд фактов, способных хоть в какой-то мере пролить свет на обстоятельства кончины лже-патриарха Володимира.

В украинской печати неоднократно сообщалось о финансовых махинациях в контролируемом Филаретом банке УПЦ КП, о партийных суммах, переведенных накануне развала СССР Кравчуком на счета своего давнего друга Филарета, о присвоенных последним средствах Украинской Православной Церкви, с которыми он перебежал в автокефалистский раскол [2; 3; 5]. О криминальном характере финансовой деятельности раскольников свидетельствуют самоубийство кассира Владимирского собора, и обращение в киевское Управление по борьбе с организованной преступностью МВД Украины (УБОП) главного бухгалтера УПЦ КП протоиерея Александра Кислашко с просьбой разобраться в аферах Филарета [3; 5; 175]. "Патриарх" Володимир еще с февраля 1994 г. выразил свое согласие на сотрудничество УБОП с "Миссией Возрождения Христианства" при УПЦ КП с целью оградить свою конфессию от посягательств преступного мира [175]. Вероятно, это с самого начала было утопией, так как провести грань между криминальной средой и возглавляемыми Филаретом структурами УПЦ КП стало уже практически невозможно. "Киевский Патриархат" давно превратился в весьма темную политическую силу, внутри которой коррумпированные деятели сумели оттеснить в сторону идейных национал-радикалов.

Известно, что Романюк незадолго до смерти собирался осуществить комплексную проверку финансово-хозяйственной деятельности "Киевской епархии" "Киевского патриархата", которую возглавлял тогда "блаженнейший митрополит" Филарет [175]. При этом он обращался за содействием в Управление Внутренних дел г.Киева. Володимира особенно интересовала судьба огромных денежных средств Украинской Православной Церкви, исчезнувших в кармане Филарета. Покойный "патриарх" подозревал, что эти суммы переведены в валюту и вложены в иностранные банки. Свою просьбу к правоохранительным органам Романюк прямо мотивировал тем, что провести ревизию силами "патриархии" он не сможет: столь велико влияние Филарета. Впрочем, задействование госструктур тоже не гарантировало успеха. В 1992 г. с помощью Кравчука ему удалось сместить даже генерального прокурора Украины Шишкина, не признавшего законность "объединения" УПЦ в лице лишенного сана Филарета с автокефалистскими раскольниками из УАПЦ [5].

Эфемерный, не имевший никакого влияния и реальной власти в УПЦ КП "святейший патриарх Киевский" Володимир сознавал, что он лишь ширма, за которой в действительности всем заправляет "блаженнейший митрополит Киевский" Филарет. Опека "патриарха" Володимира со стороны Денисенко даже внешне была весьма заметна и унизительна [7]. Романюк почти никогда не служил самостоятельно, его повсюду сопровождал "заместитель" Филарет. В кафедральном Владимирском соборе безраздельно хозяйничал он же. Жить Романюку приходилось в присвоенном Денисенко здании Киевской Митрополии УПЦ, где даже питаться он вынужден был вместе с Денисенко [182]. На заседаниях "Синода" УПЦ КП Филарет грубо, но уверенно проводил свои решения, нисколько не считаясь с мнением "первоиерарха" [28]. Особенно это проявлялось в кадровом вопросе: повсюду Филарет назначал своих приспешников. Так, одним из последних прецедентов было заседание "Синода" в марте 1995 года, на котором был смещен с кафедры Ровенский "епископ" Роман, близкий Володимиру "архиерей". Его заменили "епископом" Серафимом Верзуном, креатурой Филарета [25]. При этом вновь был оказан грубый нажим на Романюка со стороны народных депутатов Поровского, Червония и Мулявы, которые окончательно утратили чувство меры в своем стремлении поставить под депутатский контроль церковную жизнь на Украине.

Такое положение марионетки и ощущение домашнего ареста чрезвычайно тяготили Романюка. Резкое обострение отношений с Филаретом обозначилось с начала 1995 года [170]. "Патриарх" стал всячески пытаться оградить себя от произвола Филарета. В первую очередь Володимир решил обеспечить свою личную безопасность, а следовательно, и относительную независимость от Денисенко. В апреле 1995 года "патриарх" обратился в органы внутренних дел с просьбой выделить ему охрану. В своем заявлении правоохранительным органам он отмечал, что подвергаетсяя грубому нажиму со стороны Филарета и его окружения, упоминал об обширных связях последнего с госструктурами и преступными группировками Киева. Романюк высказал предположение о том, что Денисенко пытался отравить его, так как переход на отдельное от него питание улучшил его самочувствие [170].

Накануне состоявшегося 20 мая Синода УПЦ-КП "патриарх" вновь обращался в органы МВД с просьбой обеспечить его безопасность, так как боялся реакции Филарета: Володимир намеревался упразднить совершенно неканоническую должность "заместителя патриарха", занимаемую Филаретом. С 19 по 21 мая Романюк круглосуточно охранялся сотрудниками УБОП, что было весьма нелишним. Приспешники Филарета организовали манифестации вокруг резиденции, скандировали оскорбления в адрес Володимира и угрожали расправой. Пикеты "филаретовцев" блокировали выходы из резиденции, а сторонники Денисенко из числа автокефального "духовенства" ворвались в "патриаршую" резиденцию, чтобы заставить Володимира отказаться от своих намерений. В разговоре с ним они вели себя грубо и неоднократно оскорбляли его. Пикеты с лозунгами, полными угроз и оскорблений, ожидали Романюка и у места проведения Синода Феодосиевского храма на Печерске. Причем имелся и плакат такого содержания: "Мы хотим видеть патриархом Филарета". Вновь попытку вмешательства в работу Синода предприняли депутаты Червоний и Мулява [175; 28].

"Патриарх" Володимир уведомил Филарета о прекращении его деятельности в качестве "заместителя патриарха" в связи с грубым нарушением субординации в "церкви"( до предстоящего "архиерейского собора"). Денисенко в ответ заявил, что этот указ о лишении его поста "заместителя" неправомерен канонически [28]. Удивляет подобная забота Филарета о канонах на фоне всей его биографии, свидетельствующей, напротив, о систематическом грубейшем попрании православных канонов. Да и экзотический пост "заместителя патриарха" никакими канонами не предусмотрен, а потому отсутствует во всех Поместных Православных Церквах, где должность викария Предстоятеля Церкви понимается обыкновенно в совершенно ином смысле. Не успел Романюк поблагодарить органы МВД за помощь, как на него обрушился такой шквал протестов со стороны соратников Филарета, что пришлось аннулировать свой указ [28].

Утомленный противостоянием с Филаретом, особенно болезненным в первой половине 1995 года, Романюк решил перебраться из совместной резиденции "патриарха" и "митрополита" на Пушкинской в новые аппартаменты в Феодосиевском монастыре на Печерске. До официального открытия новой резиденции Володимир не дожил четырех дней: оно должно было состояться 18 июля, в тот самый злополучный вторник, когда похороны "патриарха" превратились в уличное побоище [170].

Словом, очевидно, что отношения внутри автокефалистского сборища были напряжены до предела. При этом угроза разоблачения финансовых афер Филарета (Денисенко) и контролируемого им банка "Киевского Патриархата" вполне могла подвигнуть его действовать весьма решительно ради своей безопасности. Кроме того, общеизвестно было настойчивое желание Филарета украситься патриаршим куколем, к чему он так стремился еще во время пребывания в лоне Московского Патриархата. Не преуспев в этом в 1993 году, когда раскольники избрали "патриархом" Володимира Романюка, Денисенко, тем не менее, мог надеяться на то, что все же станет со временем "патриархом Киевским".

Доказательств причастности Филарета к смерти Романюка нет. Однако кончина "патриарха" Володимира последовала в тот самый момент, когда не без участия Романюка над головой Денисенко сгустились тучи. В результате многие серьезные для Филарета проблемы ушли из жизни вместе с покойным "патриархом". Заодно открытой оказалась при этом и дорога к "патриаршему" куколю. Так или иначе, но даже такие не слишком ясные обстоятельства кончины Романюка все же отчасти обнажили изнанку раскольничьего сообщества и показали, какой отвратительный сплав уголовщины и политики образовался под вывеской так называемого "Киевского патриархата", в реальности ничего общего с подлинной церковной жизнью не имеющего.

В еще большей степени это подтвердилось в день похорон лжепатриарха Володимира, когда Филарет и его давний покровитель Кравчук срежиссировали неприглядное политическое шоу на Софийской площади Киева. То, что произошло 18 июля, независимо от отношения к личности "патриарха" Володимира, можно квалифицировать как сознательное глумление над телом и памятью покойного во имя корыстных политических целей.

На пресс-конференции, состоявшейся 19 июля, уже после трагических событий предыдущего дня, Филарет (Денисенко) сообщал, что похоронная комиссия была создана им 15 июля. Она приняла решение о захоронении Володимира на территории киевского Выдубецкого монастыря. Когда же, по словам "блаженнейшего митрополита", комиссии стало известно мнение "верных украинцев" относительно места погребения, она обратилась к правительству с просьбой разрешить похоронить Романюка либо у Софийского собора, либо в Киево-Печерской лавре [30]. Это предложение было откровенно провокационным: погребение на территории Киево-Печерской лавры, пребывающей в юрисдикции канонического митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана), неминуемо вызвало бы конфликт между верными УПЦ и раскольниками из УПЦ КП, но в случае благоприятного для автокефалистов исхода сулило им возможность внедрения на территорию древней Лавры. Попытка совершить захоронение на территории собора св. Софии также обещала дать Филарету немалые политические дивиденды, что сразу же было замечено прессой: "Готовился откровенно политический шаг. Прах Владимира как бы "закрывал" собою Софию для ненавистного Московского патриархата. Местоблюститель Филарет и его "верные" не могли упустить такую возможность утвердиться, пусть и без прежнего покровителя, президента Леонида Кравчука ни греха, ни штурма, ни страшного суда они уже давно не боялись" [98]. Тем не менее, правительство отказало в предоставлении Софийского собора для погребения лжепатриарха, по-видимому, опасаясь серьезных конфликтов между верующими канонической УПЦ и раскольниками. Официальная версия мотивации отказа сообщалась по радио и телевидению: Софийский собор в Киеве памятник истории и архитектуры международного значения, проводить любые земляные работы на его территории можно только с разрешения ЮНЕСКО, так как они могут нанести ущерб археологическим горизонтам.

Вице-премьер-министр Украины Роман Шпек, умалчивая о первоначальных переговорах относительно предоставления Софийского собора для погребения, рассказал о том, что сначала "Священный Синод" и "Высшая Церковная Рада" УПЦ КП обратились к правительству Украины с просьбой разрешить погребение Володимира в киевском Выдубецком монастыре. По этому поводу в Киеве 17 июля собрался Президиум Кабинета Министров Украины. Однако, украинское правительство ответило раскольникам отказом, ссылаясь на то, что это могло бы повлечь за собой межконфессиональные конфликты, так как статус монастыря был весьма неопределенным [186]. Причина давнее решение властей о передаче его построек УАПЦ. Но в силу оно так и не вступило (позднее, в конце 1995 года, Выдубицкий монастырь будет передан УПЦ КП). Президент Украины Леонид Кучма в это время находился с визитом в Белоруссии, а потому формально оказался в стороне от происшедших событий. Правительство Украины предложило для погребения Романюка весьма почетное место на самом престижном в Киеве Байковом кладбище официальном пантеоне важнейших общественно-политических деятелей Украины. Могилу для "патриарха" предлагали расположить на центральной аллее, вблизи Свято-Троицкой кладбищенской церкви, рядом с могилой первого президента Украины, видного историка Михаила Грушевского. В качестве запасного варианта правительство давало разрешение на захоронение в черте города, на территории незаконно занятого раскольниками Князь-Владимирского собора [186].

С этим решением в ночь с 17 на 18 июля был ознакомлен Филарет (Денисенко), объявивший себя с согласия лишь нескольких "архиереев" "местоблюстителем патриаршего престола". По сообщению вице-премьера Шпека, "иерархи" УПЦ КП болезненно реагировали на решение правительства, но в итоге согласились с ним. Поскольку захоронение вблизи Владимирского собора оказалось невозможным из-за технических трудностей, окончательным местом погребения Володимира Романюка "Синод" утвердил Байково кладбище. 18 июля, к 10 часам утра, здесь была приготовлена могила [186]. Однако, можно думать, что Филарет и его сообщники заведомо не собирались следовать предложению правительства, на которое сами же дали согласие: много позже стало известно, что параллельно с приготовлением к похоронам на Байковом кладбище была выкопана могила и возле ранее переданной раскольникам Трапезной церкви Михайловского Златоверхого монастыря в центре Киева [170]. Расположенная неподалеку от Софии Киевской она должна была быть использована в случае неудачи с похоронами в Софийском соборе.

Около полудня стало известно, что "иерархи" УПЦ КП, прервав заупокойную "литургию" во Владимирском соборе, спешно собрались на заседание "епископского собора". Он, вопреки достигнутой договоренности, принял решение о захоронении Володимира на территории киевского Софийского собора. Правительство было письменно уведомлено об этом в 14 часов 15 минут. В ответ на это по поручению премьер-министра Украины Марчука были предприняты попытки договориться с "Синодом" УПЦ КП об окончательном месте погребения и возможности переноса похорон на 19 июля [186].

Филарет так объяснял "внезапное" решение похоронить Романюка у Софийского собора: "Настрой духовенства и мирян был решительным нести к Софии, поскольку она связана также с тем, что именно там выбирали патриарха, проводили интронизацию". Далее Денисенко сообщал и вовсе фантастические подробности: "Представители общин УПЦ КП говорили, что в противном случае они будут вынуждены вместе с американской делегацией отправить тело покойного в Америку и похоронить его рядом с патриархом Мстиславом" [30].

В 14 часов удары колокола на Владимирском соборе возвестили о том, что раскольники завершили отпевание своего "патриарха". Похоронная процессия двинулась по Владимирской улице. Лишь задним числом правительство было уведомлено о том, что движение идет в сторону Софийского собора [30; 186]. Позже Филарет и члены "Синода" УПЦ КП на пресс-конференции уверяли, что народ сам избрал место захоронения, и они не могли ничего изменить. Но для чего же было в последние минуты отпевания собирать "епископат" и принимать двусмысленное решение о погребении в храме св.Софии? Корреспондент газеты "Правда Украины" всеобщее недоумение по поводу поведения "иерархии" выразил так: "Пусть народ заблудшие овцы, не ведает, что творит. Но вы-то ведь знали, что власть от Бога. Если власть говорит, просит, умоляет, поверните направо, почему же повернули налево? Народ повел? Так кто же тогда овца, а кто пастырь?" [91].

Не последнюю роль в режиссуре провокации сыграл и экс-президент Украины Леонид Кравчук. Начальник Старокиевского РУВД сообщал, например, что во время отпевания Кравчук говорил "архиереям": "Все равно похороним в Софии!" [98]. О том, что на провокационных похоронах сошлись политические интересы двух давних друзей Кравчука и Филарета свидетельствуют и слова, сказанные экс-президентом уже во время побоища на Софийской площади: "Это хороший подарок к годовщине инаугурации Кучмы" [91].

Не остались в стороне и другие депутаты Верховной Рады Украины, известные своими националистическими настроениями и откровенным экстремизмом. Именно они в последний год жизни Володимира активно помогали Филарету терроризировать "патриарха"-марионетку. Теперь они шли за гробом почившего. Возглавлял похоронную процессию пресловутый депутат Василь Червоний организатор межконфессиональных конфликтов на Ровенщине. За ним несли хоругви и знамена, причем далеко не церковные. Преобладали флаги УНА-УНСО и символика бандеровской ОУН (Организация Украинских Националистов). Боевики националистических организаций с самого начала доминировали в процессии. Ближе к Софийской площади большинство их надело на голову зеленые мусульманские повязки "ветеранов чеченской войны" в Чечне УНСОвцы воевали в отрядах Дудаева [98]. Мало кто из них задумывался над тем, что участвует в похоронах "патриарха", считавшего себя православным. В очередной раз УПЦ КП расписалась в своей беспринципности и полном отсутствии подлинного православного начала в себе самой. В рядах похоронного шествия можно было увидеть и других депутатов от экстремистских кругов шествовали генерал Владимир Мулява и капитан первого ранга Евгений Лупаков. Возможно, что именно их присутствие позволило вскоре боевикам УНА-УНСО слаженно действовать против ОМОНа по всем правилам военного искусства [98].

Первые стычки с ОМОНом начались по пути следования процесии к Софийской площади. Около пятисот боевиков УНА-УНСО прорвали кордоны в ожесточенной схватке с ОМОНовцами. Раненые имелись с обеих сторон, причем пострадали и гражданские лица. Власти вели себя не менее двусмысленно, чем участники шествия. Позднее аналитики утверждали, что достаточно было перекрыть машинами улицы вблизи площади и сосредоточить не ней основные подразделения ОМОНа, и тогда до Софийского собора процессия просто бы не смогла дойти, а всего случившегося можно было бы избежать [184]. Но слабые кордоны на Владимирской улице, только раздразнившие провокаторов из окружения Филарета, были сметены, путь на площадь был открыт. Не разрешая похороны у Софии, правительство тем не менее допустило, чтобы процессия подошла к собору. Что это было? Традиционная растерянность властей, бездарность чиновников? Или встречная провокация? Вполне возможно, что у организаторов шоу с похоронами нашлись единомышленники среди представителей исполнительных властных структур, которые и помогли накалить обстановку до предела, чтобы кое-кто смог в ней заработать геройскую репутацию.

На Софийской площади начался митинг. В нем приняли участие наиболее радикальные депутаты-националисты. К Яворивскому, Чорновилу, Головатому, Лукьяненко, Хмаре, Мовчану присоединился и экс-президент Кравчук. Чорновил по сотовой связи пытался связаться с правительством, но тщетно. К семнадцати часам стало известно, что началось экстренное заседание Кабинета Министров по вопросу о месте захоронения Романюка [98]. Все трое массивных металлических ворот, ведущих на территорию Софийского музея-заповедника, были закрыты и изнутри подперты грузовиками [108]. Тогда, не дожидаясь решения правительства, вблизи главных ворот Софии Киевской боевики начали кирками и ломами крушить асфальт тротуара и готовить могилу. Милиция, находившаяся рядом, не препятствовала этому [98].

К восьми часам вечеpа могила была готова, и депутат Олег Витович, один из наиболее экстремистских лидеров УНА-УНСО, взял на себя ответственность за организацию погребения. Солнце садилось, и по обычаю необходимо было успеть до заката совершить погребение. Однако, как только стали вбивать гвозди в крышку гроба, двери Софийского заповедника распахнулись, и на площадь вломились бойцы подразделения МВД "Беркут". Их появление предваряли клубы слезоточивого газа "Черемуха". Шоу с похоронами началось как фарс, но закончилось трагедией. Началось побоище над могилой "патриарха". ОМОН и боевики УНА-УНСО не уступали в ярости и жестокости друг другу. Зверски избитыми оказались многие "иерархи" и "священники" УПЦ КП. Причем, судя по кадрам, показанным в эти дни украинским телевидением, многие из автокефалистских "отцов" с крестами в руках отчаянно дрались с "беркутовцами". В свалке пострадало 18 "епископов" УПЦ КП, 26 "священников".

Впоследствии, на пресс-конференции, Филарет приводил свидетельства жестокости властей: "ОМОНовцев использовали, чтобы бить иерархов, тех, кто выступает за согласие и мир. Мы даем благословение защищать Украину, а они кидаются на нас. Поломали хоругви, порезали кресты, растоптали государственный флаг" [30]. "Местоблюститель" показывал всем свой искореженный архиерейский жезл со следами ударов от дубинок. Однако, "блаженнейший" почему-то не объяснил, куда так стремительно исчез он сам, лишь только началось избиение, куда подевались его покровитель Кравчук и другие депутаты. Не упомянул ничего "миротворец" и о том, что если бы не его провокационный призыв совершить погребение у Святой Софии, то этого отвратительного побоища не случилось бы. Кроме того, закономерен вопрос: зачем на похоронах "патриарха" присутствие боевиков, националистической символики на хоругвях и государственного флага?

Позже вице-премьер Шпек сообщал, что почти сразу же после побоища премьер-министр Марчук дал указание отпустить на свободу всех задержанных в ходе конфликта во время похорон Романюка. По словам Р. Шпека, первоначально было задержано 33 человека, 12 обратились за медицинской помощью. Со стороны сотрудников МВД пострадало 39 человек [186].

Так или иначе, но погребение "патриарха" все же состоялось. После стычки на Софийской площади Правительство наконец приняло первое запоздалое решение: кордоны милиции были сняты с площади. Поздно вечером 18 июля гроб был все же засыпан землей. Сообщали, что могилу руками засыпали десятка два депутатов и журналистов: лопат милиция, отобравшая их в стычке, не вернула. Поверх земли положили венки и установили крест. Одинокая могила на фоне асфальта выглядела зловещим символом всего автокефалистского раскола. Что посеешь, то и пожнешь. Так что закономерным итогом раскольнической деятельности лжепатриарха Володимира стало его безобразное погребение, во время которого его "соратники" тело покойного использовали как таран. И, наверное, был особый Промысл Божий в том, что в итоге тело раскольника положили в асфальт за пределами церковной ограды: воистину не ведали, что творили. Издавна вне церковной земли хоронили татей, самоубийц и преданных анафеме. Так в конце концов получилось и с раскольничьим "патриархом".

Министр внутренних дел Украины отдал распоряжение провести служебное расследование по факту событий 18 июля. Исполняющий обязанности генерального прокурора Украины объявил о возбуждении уголовного дела по факту беспорядков на Софийской площади. Во избежание повторения подобных беспорядков по распоряжению тогдашнего премьер-министра Марчука создана рабочая группа во главе с вице-премьером Иваном Курасом для определения совместно с представителями различных конфессий места для усыпальницы "патриархов" и процедуры подобных похорон [186].

История с похоронами Володимира Романюка вызвала в прессе целый шквал откликов. В большинстве случаев политическая подоплека филаретовской провокации не осталась незамеченной. Еще задолго до событий 18 июля журналистами обращалось внимание на то, что так называемый "Киевский Патриархат" является "не религиозной организацией, а агитационно-пропагандистским отделом ультранационалистических политических сил и удобной нишей для отмывания финансовых средств" [1].

"Киевские ведомости", не снимая ответственности с властей и правоохранительных органов, "спокойно созерцавших выдалбливание "асфальтовой могилы", а позже свирепо расправившихся со всеми, кто попадал под руку", заявили, что "должны быть преданы презрению общественного мнения лжепастыри, сломавшие предварительную договоренность и увлекшие за собой наэлектризованную толпу" [124]. Эта же газета указала и на особо неблаговидную роль во всем случившемся Филарета (Денисенко): "В условиях обострения борьбы за церковный трон его поведение можно квалифицировать и как политическую спекуляцию" [124].

Даже такой далекий от симпатий к Московскому Патриархату депутат, как Тарас Стецькив, член комиссии Верховного Совета Украины по вопросам правовой политики, заявил: "События, происшедшие во вторник около собора святой Софии, думаю, были умело направлены ультрарадикальными силами, существующими и в лоне Церкви, и в околоцерковных кругах". Депутат из Западной Украины судит о происшедшем также с весьма националистической позиции, но показательно, что он верно угадывает возможный эффект от безобразного политического шоу, разыгранного Филаретом: "...это, бесспорно, только дестабилизирует ситуацию и может привести к еще большему оттоку верующих Восточной Украины "под крыло" российского патриархата" [172]. Галицкому депутату, по всей вероятности, просто непонятно, что по большому счету вопрос ставится не о "московской" или "киевской" церкви, а о Церкви вообще, которой нет и быть не может там, где во главе угла стоит противная духу Евангелия идеология узкого национализма, а на роль пастырей претендуют политиканы.

С весьма подробным анализом событий 18 июля выступил на страницах "Киевских ведомостей" и Управляющий делами Украинской Православной Церкви архиепископ Сумской и Ахтырский Ионафан (Елецких). Он заявил, что бессовестная возня вокруг похорон Романюка "с головой выдает как инспираторов скандала вокруг УПЦ КП, так и их подлинные намерения нажить политический капитал в борьбе за власть в стране и попутно захватить освободившийся пост главы УПЦ КП, разыграв в очередной раз "церковную" карту...

Несостоявшийся Московский патриарх и некоторые соискатели украинского президентства совместно с боевиками УНСО открыто продемонстрировали миру свое истинное, то есть нечеловеческое, антихристианское и неуважительное отношение к главе УПЦ КП, позволив захоронить тело Владимира Романюка в грязный придорожный асфальт, в неосвященную некладбищенскую землю, как самоубийцу или еретика, спровоцировав при этом избиение людей.

Само намерение бывшего митрополита Филарета Денисенко и некоторых политиков захоронить Владимира Романюка в стенах Софии Киевской без разрешения и даже уведомления властей потенциально запрограммировало конфликт с органами правопорядка" [51].

На киевские события отозвался также и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. 22 июля 1995 года во время своей поездки в Минск Предстоятель Русской Православной Церкви назвал "достойными осуждения действия киевских раскольников, отделившихся от Матери Церкви и использующих для удовлетворения политических амбиций даже смерть" [97].

Однако, невзирая на то, что подавляющему большинству граждан Украины были вполне ясны намерения политиков "поймать рыбку в мутной воде" и заработать капитал на недостойной акции с похоронами Володимира, уже 22 июля в печати появилось беспрецедентное по наглости "Заявление представителей политических партий и общественных организаций Украины", которое было подписано главным образом теми же самыми лицами, которые и спровоцировали беспорядки на Софийской площади [65]. С поразительным лицемерием политические дельцы льют "крокодиловы слезы" по поводу побоища, которое сами же инспирировали. События 18 июля получают в их устах характеристики типа: " грубое надругательство над святыми чувствами верующих, растоптание национального достоинства украинского народа, неуважение к праху покойного" [65]. "Высшая власть Украины...запятнала себя ...кровью невинных жертв," говорится в Заявлении, хотя было доказано, что ни один человек не погиб в ходе столкновения. Все остальное в "документе" отличается такой же степенью правдивости. От президента Кучмы и правительства было ультимативно потребовано:

"Объявить День траура в связи с трагическими событиями во время похорон Святейшего Патриарха Володимира;

освободить всех арестованных участников похоронной процессии, которых содержат в жестоких условиях, без оказания медицинской и юридической помощи (на самом деле все арестованные были отпущены практически сразу после задержания по распоряжению премьера Марчука [186] В.П.);

принять меры по выявлению и наказанию всех служебных лиц, виновных в преступлении против участнников мирной траурной процессии, в том числе генерал-майора Будникова и полковника Куликова;

осуществить за счет государства и при участии Правительства торжественное перезахоронение праха Святейшего Патриарха Володимира в месте, определенном Священным Синодом Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата;

возместить материальные убытки и оплату лечения потерпевшим;

возвратить Украинским национальным церквам святыни украинского народа, в первую очередь Киево-Печерскую и Почаевскую Лавры, Собор Святой Софии, Выдубецкий монастырь;

расформировать подразделения спецназначения Министерства внутренних дел;

пересмотреть бюджет МВД в сторону сокращения с передачей высвобожденных средств для помощи военнослужащим младших офицерских званий" [65].

Комментарии к этому "документу" были бы практически излишними. Очевидно, что у украинских национал-демократов представление о таких понятиях, как демократические свободы, уважение к президенту, правительству и религиозным убеждениям сограждан (тем более, что подавляющее большинство их верные канонической УПЦ), напрочь отсутствует. Но самое страшное то, что эти агрессивные и ограниченные в своем национальном самодовольстве политические силы активно вмешиваются в церковную жизнь на Украине, претендуя при этом на роль глашатаев от лица всего народа.

Не остался в стороне и главный вдохновитель киевских событий 18 июля "блаженнейший Филарет". Как всегда, Филарет (Денисенко) показал полное пренебрежение общественным мнением. Считая себя уже без пяти минут "патриархом", он опубликовал 25 июля, спустя неделю после софийской трагедии, "Обращение Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата к украинскому народу, президенту Украины Леониду Кучме и украинской православной пастве" [73]. Окончательно потерявший чувство меры, Денисенко полагал, что уже имеет право вещать от лица всей своей псевдоцеркви. Он самонадеянно подписал свое обращение: "От имени епископата УПЦ-КП Филарет, митрополит Киевский, патриарший местоблюститель", хотя уже стало известно, что внутри "Киевского Патриархата" против одиозной фигуры Денисенко решительно высказались весьма многие "епископы".

Заявление Филарета уникальный образчик лицемерия. Еще недавно будучи Экзархом Московского Патриарха на Украине, он произносил зажигательные речи против раскольников. Но конъюнктура изменилась, и теперь Денисенко выступает как "пламенный патриот Украины", хотя по-прежнему с огромным трудом и многочисленными ошибками говорит на украинском языке. В своем заявлении он утверждает: "Мы расцениваем эти события как продолжение гонений на Украинскую Православную Церковь Киевского Патриархата как национальную Церковь украинского народа, которая прилагает усилия, чтобы объединить украинское православие в единую поместную Украинскую Православную Церковь" [73]. Почему "блаженнейший" полагает, что УПЦ КП, объединяющая в своем составе вчетверо меньшее, чем каноническая Киевская митрополия, число приходов, является "национальной Церковью", он не объясняет. Равно, как не раскрывает и несколько странное для христианского сознания понятие "национальная Церковь". В очередной раз за народ решают, к какой церкви ему принадлежать и под чей омофор входить, нимало не считаясь ни с мнением людей, ни с канонами Православной Церкви. Вновь агрессивное меньшинство навязывает свою волю всему народу, представляя себя выразителем его чаяний. Как похоже это на традиционную тактику большевиков. По сути же агрессивно-тоталитарный настрой раскольников является следствием того, что как большевизм, так и национал-сепаратизм суть сходные политические идеологии. И наличие на Украине политиков из числа бывших коммунистических лидеров, перебежавших в лагерь националистов, таких, как, например, бывший президент Кравчук, является лишним подтверждением того, что коммунизм и нацизм зеркальные отображения друг друга.

Программа требований Филарета к президенту и правительству Украины [73] еще более обширна, чем приведенная в "Заявлении представителей политических партий" [65]. Тезисы Филарета, как всегда лживы до фантастики, но напористо-воинственны. Повторяя основные требования политиков-экстремистов, он добавляет и много нового: "Прекратить гонение на национальную Церковь Киевский патриархат, которое мы усматриваем не только в этих трагических событиях, но и в попытке подчинить ее снова имперской церкви, то есть Московскому патриархату" [73]. Так Филарет ставит все с ног на голову: оказывается, что гонима именно УПЦ КП со всеми ее боевиками из УНА-УНСО, а не "имперская церковь", у которой эти же боевики силой отнимают храмы. И уж тем более странно слышать о мифическом намерении вновь подчинить расположившийся под вывеской "Киевский патриархат" клуб коррумпированных политических дельцов Московскому Патриархату.

Дальнейшие притязания Денисенко столь же нахальны, сколь и извращенно лживы. Филарет перечисляет с требованием возвращения "Софийский собор, митрополичьи палаты, церкви и строения верхней Киево-Печерской лавры, Почаевскую лавру, Выдубицкий монастырь, строения Михайловского монастыря, Андреевскую церковь, которые принадлежали Церкви до незаконной национализации их коммунистическим режимом Национальной Украинской Церкви, то есть Киевскому патриархату" [73]. Память, как и логика, подводит "блаженнейшего": до национализации все перечисленное как раз являлось собственностью все той же, единой в ту пору, "имперской", то есть Русской Православной Церкви, в которой и сам Филарет без малого три десятка лет был архиереем, пока не сотворил свой беззаконный "Киевский патриархат", который и пытается изобразить в обращении древней "национальной" церковью.

"Местоблюстителю" не впервой привлекать политические силы в церковную жизнь, дабы повлиять на нее в нужном для себя направлении. А потому завершает Денисенко свое обращение неприкрытым призывом к президенту и правительству вмешаться в церковные дела и "прекратить антиукраинскую деятельность Московского патриархата в Украине. Содействовать объединению украинского православия в единую Украинскую Православную Церковь, которая должна стать мощной опорой Украинской державы" [73]. О том же, кто возглавит эту "единую церковь" стыдливо умалчивает бывший митрополит, напрочь забывший о том, для чего Господь даровал людям Церковь.

Удивительно, как быстро из происшедших событий все, кто только мог, попытались извлечь максимум выгоды. От расстриги Филарета и депутатов-националистов не отстали и украинские униаты. Собравшиеся во Львове члены греко-католической организации "Мировой Христианский Конгресс" также выработали заявление, направленное президенту и правительству Украины. "Президент Украины должен издать указ о создании в киевском соборе Св.Софии крипты, где после смерти должны быть похоронены украинские патриархи," считают львовские католики, как всегда почему-то сильно озабоченные проблемами православных [30]. Раздача разнообразных советов и предъявление не менее многочисленных требований сегодня основное содержание политической жизни на Украине при практически полном отсутствии какой-либо политической культуры. При этом сфера церковная от политической в сознании большинства не отделяется по той же самой причине. Однако, требование галицких униатов не так наивно в своей солидарности с раскольниками-автокефалистами, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что ратуя за создание крипты для "патриархов" в Софийском соборе, униаты надеются, что также именующие себя "патриархами" предстоятели украинской греко-католической церкви тоже смогут претендовать на погребение в Святой Софии. Тогда появится и реальный шанс укрепиться в главном храме Матери Городов Русских. Так что желающие проложить дорогу в собор телами "патриархов" нашлись не только среди сторонников УПЦ КП, но и в стане униатов.

Одновременно с публикацией своего заявления Филарет провел и пресс-конференцию, на которой отмел (впрочем, без всякой аргументации) версию о том, что смерть Володимира Романюка была насильственной. Тогда же Денисенко объявил, что события на Софийской площади объединили все патриотические и церковные силы. "Местоблюститель" также подчеркнул, что позиция УПЦ КП остается неизменной: "патриарх" Володимир должен быть перезахоронен в Софийском соборе, и если правительство этого не позволит, тело Романюка останется на прежнем месте в могиле на Софийской площади [128].

XI. "ПАТРИАРХ КИЕВСКИЙ" ФИЛАРЕТ

Кончина Романюка повлекла за собой огромные перемены внутри УПЦ КП. Для всех уже было очевидно, что на этот раз Филарет не упустит шанса стать "патриархом Киевским", к чему он так настойчиво стремился. Об этом свидетельствовало и его решительное участие в истории с похоронами Владимира, и его самочинное провозглашение себя "местоблюстителем" почившего Романюка. На последнее он, впрочем, имел право, но никакого избрания его на этот пост не было все произошло явочным порядком и, разумеется, тут же вызвало протест у наиболее влиятельных "иерархов" УПЦ КП, в первую очередь у "митрополита Галицкого", управляющего Ивано-Франковской епархией УПЦ КП Андрея Абрамчука [168].

Внутри УПЦ КП давно оформилась оппозиция Филарету среди "епископов", недовольных его влиянием на Романюка, а теперь не желающих, чтобы Филарет возглавил УПЦ КП в "патриаршем" достоинстве. В партию противников Денисенко входили, главным образом, выходцы из Галичины. Не ушедшие из УПЦ КП в УАПЦ Димитрия Яремы представители автокефалистского "духовенства", некогда на время смирились с одиозной фигурой Филарета, в искренность националистических симпатий которого никто не верил. Позиция этих "иерархов" была обусловлена почти исключительно выгодами политического характера, которые через Филарета могла получить УПЦ КП от Кравчука и других влиятельных политиков. Однако Кравчука на посту президента Украины сменил Кучма, который стал намного сдержаннее, чем его предшественник, относиться к УПЦ КП. И хотя Филарет стоял во главе многочисленного сообщества деятелей, превративших раскол в грандиозный источник политических и материальных дивидентов, для большинства "идейных" раскольников Денисенко все же представлялся балластом, личностью, которая только лишь дискредитирует идею автокефалии. Понимали многие в УПЦ КП также и то, что любые переговоры о возможном объединении с УПЦ и даже УАПЦ будут заведомо обречены на провал, если УПЦ КП возглавит Филарет. Вероятно, Денисенко осознавал, что в случае новых выборов "патриарха" оппозиционеры смогут выдвинуть альтернативного кандидата, а потому шоу с похоронами Романюка во многом было обусловлено его стремлением зарекомендовать себя сугубым поборником автокефалистского движения, "борцом за идею". Тем не менее, фактически сразу же после "Софийского побоища" стали раздаваться голоса против избрания Филарета преемником Володимира Романюка.

Андрей Абрамчук решительно критиковал Филарета как личность, которая препятствует нормальному протеканию церковной жизни на Украине. Не мог он простить Денисенко и его прошлого: "митрополит Галицкий" обвинял бывшего митрополита Киевского в репрессиях против автокефалистского раскола в бытность его предстоятелем УПЦ [168]. Столь же резко отзывался Андрей Абрамчук и об узурпации Филаретом власти в УПЦ КП в бытность его "заместителем патриарха" при Скрипнике и Романюке. Подобная должность, по словам Абрамчука, сама по себе есть нарушение канонов. Но самое главное обвинение, которое "митрополит" Андрей предъявлял Филарету, заключалось в том, что на Денисенко возлагалась вся ответственность за происшедшие во время похорон лжепатриарха Володимира беспорядки [168].

За выступлением Абрамчука последовали и более решительные заявления. Так, в августе 1995 года "духовенство" из западных епархий УПЦ КП собралось в Рогатине (Ивано-Франковская область) на "собор". Его итогом стало обращение к Филарету, в котором участники "собора" просили Денисенко отказаться от выдвижения своей кандидатуры на выборах нового "патриарха" "ради согласия и объединения православия в Украине" [163]. По мнению галицких "клириков" личность Филарета является препятствием на пути диалога с УАПЦ и канонической УПЦ. Участники "собора" призвали к объединению всех "трех ветвей Православия" (30). Однако, по их мнению, это возможно лишь при условии создания единого и независимого "Киевского патриархата национальной, традиционной Церкви нашего государства" [163]. При этом галичане обратились с просьбой к президенту Кучме посодействовать этому процессу. Очевидно, "забота" президента Кравчука о церковной жизни Украины, разделившая украинское Православие на три конфессии, так ничему и не научила раскольников.

Надежда на объединение православных Украины после кончины Романюка стала высказываться в одинаковой степени как раскольниками, так и представителями канонической Украинской Православной церкви. Так, в августе 1995 года в Киево-Печерской Лавре состоялся Архиерейский Собор УПЦ, который дал адекватную оценку июльским событиям на Софийской площади. По мнению участников Архиерейского Собора УПЦ, провокация, связанная с похоронами Романюка, лишь в очередной раз подтвердила, что "Киевский патриархат" это организация не религиозная, а сугубо политическая. Она, по словам украинских епископов, ведет и будет вести только к противостоянию и разделению народа. Архиереи Украинской Церкви обратились с призывом к заблудшим братьям, пребывающим в расколе, покаяться и вернуться в лоно Матери-Церкви. Была также подтверждена готовность УПЦ к диалогу с автокефалистами, но украинские епископы напомнили, что такой диалог возможен лишь тогда, когда прекратятся насильственные захваты православных храмов раскольниками, и политики прекратят свое вмешательство в церковную жизнь. Кроме того, иерархи Украинской Православной Церкви объявляли, что любой диалог с представителями УПЦ КП будет возможен лишь при условии, что осужденный Церковью и извергнутый из сана Филарет (Денисенко) не будет принимать в нем никакого участия [178].

Тем не менее, Филарет абсолютно не внял высказанным в его адрес предупреждениям и упорно шел к заветному "патриаршему" куколю. Некоторое время он колебался, видя, что его избрание "предстоятелем" УПЦ КП может привести к очередному "расколу в расколе". Высказывались также серьезные опасения, что Денисенко, сознавая угрозу изоляции и нежелания галицких раскольников видеть его "патриархом Киевским" мог обратиться в Константинополь с просьбой принять УПЦ КП в юрисдикцию Вселенского Патриарха на правах автономной митрополии. Но честолюбивые амбиции обуяли бывшего митрополита настолько, что он, всегда осторожный и наперед просчитывающий свои ходы, стал действовать, забывая о возможных последствиях. В начале октября 1995 года было, наконец, объявлено о том, что "собор" УПЦ КП должен собраться в Киеве для выборов нового "патриарха" 20-21 октября, а уже 22 октября должна произойти "интронизация" нового "предстоятеля", для чего к президенту Кучме Филарет обратился с просьбой выделить собор св. Софии. Ответа президента на это обращение не последовало. Филарет объяснил молчание правительства опасением, что "интронизация" будет использована с целью перезахоронения Романюка на территории собора [31].

Филарет объявил в ответ на высказываемые опасения об угрозе нового раскола в случае его избрания "патриархом", что говорил с "архиереями" УПЦ КП, и они якобы заверили его, что выходить из-под его юрисдикции не собираются. Кроме того, Денисенко заявил, что "архиерейский собор", который будет собран 19 октября, выдвинет две-три кандидатуры для избрания "предстоятеля" УПЦ КП. А пока этого не произошло, Филарет назвал наиболее вероятными кандидатами в "патриархи" себя самого и Андрея Абрамчука [31]. Почти как комедию расценили на Украине заявление изверженного из сана за противоканонические деяния и аморальный образ жизни Филарета, о том, что "собор" помимо избрания "патриарха Киевского" коснется также и вопроса о повышении морального уровня общества [31].

Интересно отметить, что на "соборе" УПЦ КП и выборах "патриарха", как было объявлено заранее, должен был присутствовать в качестве официального представителя и наблюдателя епископ-помощник Львовской ахиепархии УГКЦ Василь Медвит [31].

Накануне предстоящего "собора" Филарет старался как можно чаще высказываться в прессе, на телевидении и по радио относительнно необходимости объединения всех православных Украины в "Киевский патриархат". Денисенко старался зарекомендовать себя горячим поборником национальной идеи и непримиримым "борцом" с имперской Москвой и ее Церковью. Создавал он также и видимость энергичной деятельности внутри УПЦ КП. Об этом должна была свидетельствовать и такая очередная, расчитанная напоказ, акция, как открытие ни много, ни мало "духовной академии" УПЦ КП в Луцке, которую возглавил давний приспешник Филарета Иаков (Панчук) [31].

Наконец, 19 октября 1995 года состоялся "архиерейский собор", в работе которого кроме 25 "архиереев" УПЦ КП, представлявших 27 епархий (7 из них за пределами Украины), почему-то приняли участие члены "Высшего церковного совета" (то есть все те же депутаты-экстремисты, сторонники Денисенко). "Ахиерейский собор" УПЦ КП выдвинул целых 9 кандидатов для предстоящих выборов "патриарха". Правда, все они, кроме Филарета Денисенко, тотчас сняли свои кандидатуры [32]. Однако накануне "поместного собора" четверо "архиереев" УПЦ КП "митрополит Галицкий", управляющий Ивано-Франковской епархией Андрей Абрамчук, "архиепископ Тернопольский и Бучацкий" Василий Боднарчук (брат погибшего к этому времени лжемитрополита Иоанна), "архиепископ Нежинский и Брацлавский" Роман Балащук и управляющий делами УПЦ КП, "епископ Хмельницкий и Каменец-Подольский" Мефодий Кудряков заявили о своем выходе из УПЦ КП вместе с своими епархиями. В их составе более, чем 700 приходов, то есть половина всех общин "Киевского патриархата" [32]. По другим сведениям, число приходов, отошедших от Филарета к Яреме еще более велико: 934 [41] или 943 общины из 1700, имевшихся до сих пор в составе УПЦ КП [47]. Кроме того, филаретовскую псевдоцерковь покинули и ушли в УАПЦ также община Николы Набережного на Подоле в Киеве и Феодосиевский монастырь на Печерске, где размещалось управление делами УПЦ КП, возглавляемое "епископом" Хмельницким и Каменец-Подольским Мефодием Кудряковым. О своем переходе к Димитрию Яреме объявил от имени братии и наместник монастыря "архимандрит" Викентий [47]. В Феодосиевском монастыре 19-20 октября был проведен "объединительный собор" "епископов" УПЦ КП, покинувших Филарета, и "иерархов" УАПЦ, на котором решено было обратиться к митрополиту Владимиру (Сабодану) с предложением начать переговоры об объединении [56].

Несмотря на этот эксцесс, "Поместный собор" УПЦ КП, проходивший 20-21 октября во Владимирском соборе в Киеве, с самого начала шел по разработанному Филаретом сценарию. Ни одного нового кандидата он не добавил. В итоге тайного голосования 160 делегатов из 174 присутствующих отдали свои голоса за Филарета, который стал третьим по счету "патриархом" УПЦ КП [112]. Лишь четверо делегатов осмелились проголосовать против, а 9 воздержались. Впрочем, это неудивительно. Как сообщает настоятель храма Николы Набережного отец Степан Яремчук, перешедший также накануне "собора" из УПЦ КП в УАПЦ, Филарет сам назначал делегатов от города Киева на "собор". Причем, среди них оказались люди, неизвестные ни одной из киевских общин УПЦ КП в качестве их прихожан [47]. Всего на "собор" было избрано 198 делегатов и приглашено 150 гостей. Приветствие "собору" было прислано от главы УГКЦ кардинала Мирослава-Ивана Любачивского, выразившего надежду на скорое воссоединение не только всех православных, но и униатов Украины в один "патриархат", о юрисдикционном подчинении которого кардинал вновь дипломатично умолчал [32]. Пожалуй, впервые руководство УГКЦ, до сих пор старавшееся удерживаться от каких-либо официальных контактов с расстриженным Филаретом, так откровенно поддержало его в столь важный для него момент. Результат этого шага кардинала не замедлил себя ждать: уже на пресс-конференции 23 октября новоизбранный лжепатриарх заявил, что УПЦ КП готова изменить к лучшему свои отношения с УГКЦ и начать "диалог любви" как с греко-католиками, так и и с украинскими православными любой юрисдикционно принадлежности [32]. На той же пресс-конферренции "патриарх" Филарет сказал, что выборы прошли спокойно и вполне демократично. Переход четырех "епископов" УПЦ КП в УАПЦ, к "патриарху" Яреме Филарет назвал недоразумением, которое само по себе еще ничего не значит. По словам лжепатриарха Киевского, большинство "клириков" из епархий, которыми управляли мятежные "иерархи", заявило о своем несогласии с ними и осталось в юрисдикции УПЦ КП [32]. Как заявил Денисенко, УПЦ КП требует, чтобы прах "патриарха" Володимира Романюка был захоронен на территории Софийского собора, а сам храм передан "Киевскому патриархату" в качестве кафедрального вместе с древней митрополичьей резиденцией при нем [32].

О том же, что Филарет по-прежнему ориентируется в своих действиях на тесное сотрудничество с политиками право-националистического направления свидетельствовал тот факт, что практически одновременно с избранием Денисенко на пост "предстоятеля" УПЦ КП было объявлено о создании депутатского объединения "За поместную Православную церковь", в которое вошли сначала 34 депутата, а затем еще 71. Политики, решившие столь масштабно вмешаться в церковные дела, заявили, что их лозунг "Не может быть независимой державы без единой Церкви". А расшифровали они его следующим образом: на первом этапе необходимо объединить "три ветви" украинского Православия, а позже присоединить к ним и униатов Галичины. Президент Кучма, принявший группу депутатов из нового объединения во главе с его инициатором Юлией Григорович, одобрил создание этой парламентской группы [32]. Образование депутатского объединения с подобными целями красноречиво свидетельствовало о том, что на Украине за верующих людей проблемы церковной жизни по-прежнему стремятся решать политики. Искренне их желание содействовать уврачеванию раскола, или нет, не беремся судить. Ненормальным при этом кажется вообще сам подход к решению проблемы политическими средствами на государственном уровне. В истории Украины такое не раз уже случалось, и никогда еще следствием подобных мер не была нормализация церковной жизни. Масла в огонь подлил и экс-президент Кравчук, который в связи с многочисленными высказываниями относительно возможного объединения православных Украины в одну "поместную церковь" заявил, что Русская Православная Церковь никогда не предоставит УПЦ канонической автокефалии [33].

Между тем избрание Филарета "патриархом" и переход нескольких "епископов" в юрисдикцию УАПЦ к другому лжепатриарху Димитрию Яреме стимулировали, наконец, первые реальные меры, предпринятые раскольниками на пути к воссоединению с Церковью. 24 [41] или, по другим данным, 25 октября [33] состоялась встреча нескольких представителей УАПЦ, возглавляемых бывшим управделами УПЦ КП "епископом" Мефодием Кудряковым, с представителями УПЦ, о результатах которой ничего не было объявлено [33]. Однако, эта первая попытка диалога дала начало целой цепи подобных встреч, состоявшихся впоследствии.

Первый реальный прецедент переговоров между УАПЦ и УПЦ мгновенно вызвал бурную реакцию со стороны филаретовцев, еще недавно заявлявших о "диалоге любви" с другими конфессиями. Дело в том, что как только Феодосиевский монастырь в Киеве вместе с управлением делами УПЦ КП перешел в юрисдикцию "патриарха" Димитрия Яремы, последний немедленно вселился в обитель и объявил ее своей резиденцией. "Владыка" Мефодий вместе с новообразованной "патриаршей канцелярией", порученной его заботам, также остался в Феодосиевском монастыре. 24 октября филаретовцы, стремясь проучить перебежчиков, устроили в нем погром. Перешедший было к Яреме наместник "архимандрит" Викентий был попросту перекуплен Филаретом (Денисенко) и вернулся в УПЦ КП. Руководимые им "монахи" и семинаристы учинили подлинный разгром "патриаршей канцелярии" УАПЦ [47]. Раскольники вновь продемонстрировали, сколь дикие нравы царят в их сообществе.

Вскоре отток приходов от Филарета принял массовый характер. До избрания Филарета лжепатриархом УАПЦ насчитывала подобно УПЦ КП около 1700 приходов. После того, как из УПЦ КП вышли четыре "епископа" вместе со своими 700 приходами, о выходе из УПЦ КП и присоединении к УАПЦ объявили еще 138 общин. Еще 228 приходов в начале ноября заявили о возможном пересмотре своей юрисдикционной принадлежности [41]. Из числа этих ушедших от Денисенко к Яреме приходов 50 находились в Винницкой области, 45 в Хмельницкой, 390 в Тернопольской. УАПЦ усиливалась и искала путей сближения с канонической Украинской Православной Церковью. Убедившись в бесплодности попыток по привычке насилием решить проблему утечки своих приходов к Яреме, Филарет сделал вид, что ничего опасного для его безграничной власти в "Киевском патриархате" не происходит. Он обнародовал в начале ноября прямо-таки "сенсационные" данные, которые на самом деле свидетельствовали о стремлении выдавать желаемое за действительное. По словам расстриги-"патриарха", его УПЦ КП на Украине поддерживают 48% населения, тогда как у канонической УПЦ лишь 16% приверженцев [41]. Подобная арифметика, предложенная Денисенко, была в состоянии вызвать только иронию. Особенно на фоне громкого заявления председателя Верховной Рады Украины Александра Мороза о том, что он не может поздравить с избранием "главу конфессии, дважды лишенного архиерейского сана церквами, к которым он принадлежал". Как отметил спикер украинского Парламента, "правильность такого решения в свое время признали главы всех поместных церквей мира" [41]. Не дождался Филарет Денисенко поздравлений и от других первых лиц Украинского государства, которым окончательно себя опорочивший расстрига уже отнюдь не представляется необходимым политическим партнером. Тем более, что Кучме известны близкие отношения Денисенко и Кравчука, основного политического конкурента нынешнего президента. Филарета готовы были терпеть, скорее всего, как противовес канонической Украинской Церкви, усиления влияния которой так боятся многие украинские политики.

Очевидно, что вопреки заявлениям Филарета о его желании всемерно стремиться к объединению всех трех православных конфессий на Украине в единую церковь, с его избранием "патриархом" УПЦ КП вероятность возврата раскольников-автокефалистов из УПЦ КП в каноническую Украинскую Православную Церковь стала практически равной нулю. Напротив, диалог УПЦ с УАПЦ был во многом стимулирован именно избранием Филарета и общим желанием противостоять разрушительной для Украинского Православия деятельности погрязшего в коррупции и политических интригах "Киевского патриархата". 2 ноября 1995 года состоялась еще одна встреча представителей УПЦ и УАПЦ, на которой была достигнута договореность о встрече "епископов" УАПЦ с митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром (Сабоданом) [41].

8 ноября в Харькове состоялось заседание "епископов" УАПЦ прежнего состава, на котором они приветствовали возвращение в УАПЦ своих "собратьев" из УПЦ КП. В то же время, "епископ Харьковский" Игорь Исиченко заявил о необходимости юридического оформления этого акта на "поместном соборе" УАПЦ [155]. За этим высказыванием "владыки" Игоря чувствуется некоторая настороженность "владык" УАПЦ по отношению к новым "архиереям", сразу же развернувшим столь энергичный диалог с канонической Украинской Православной Церковью. На том же совещании в Харькове "иерархи" высказались также и о неприемлемости заявления "патриарха" Димитрия, которое он сделал 19 октября 1995 года. Ярема объявил тогда, что в случае объединения УАПЦ с УПЦ КП он уйдет в отставку [155]. "Епископы" квалифицировали это сообщение своего "предстоятеля" как противоречащее уставу УАПЦ. Вероятно, Ярема боялся соединения с филаретовской "церковью", но угроза этого фактически миновала после избрания Филарета и последовавших вслед за этим событий. Поэтому Димитрий Ярема фактически дезавуировал собственное заявление, отметив, что препятствий к объединению не видит, за исключением политических [155].

Встреча раскольничьих "архиереев" из УАПЦ с митрополитом Владимиром (Сабоданом) состоялась 14 ноября 1995 года. Беседа "иерархов" УАПЦ Андрея Абрамчука, Мефодия Кудрякова и Петра (Петруся) с митрополитом Киевским Владимиром проходила при закрытых дверях. Комментируя ее итоги, "владыка" Андрей сказал, что в ходе этой встречи была достигнута договоренность о создании совместной комиссии, которая продолжила бы диалог между УПЦ и УАПЦ об объединении [155]. В то же время Абрамчук заметил, что УАПЦ по-прежнему условием объединения считает полную автокефалию Украинской Православной Церкви, которую, по его мнению, получить от Москвы будет весьма трудно [155]. Митрополит Владимир, в свою очередь, заметил, что говорить об автокефалии пока рано. Прежде необходимо объединить всех православных Украины в одну единую Церковь. В то же время, митрополит Киевский сказал, что не закрыта дверь и для диалога с УПЦ КП. Однако единственным препятствием при этом является исключительно личность ее "предстоятеля" [155].

В тот же день, 14 ноября 1995 года, в храме Николы Набережного состоялся и расширенный "архиерейский собор" УАПЦ, на котором присутствовали: "патриарх" Димитрий Ярема, "архиепископ Львовский и Галицкий" Петро (Петрусь), "епископ Харьковский и Полтавский" Игорь Исиченко, "епископ Белоцерковский и Уманский, викарий Киевской епархии" Михаил Дуткевич и "архиереи", перешедшие в УАПЦ из УПЦ КП, а также представители "клира" и мирян [34]. Как было сообщено участниками "собора", принято решение о проведении 5-6 июня 1996 года "поместного собора" УАПЦ, который и решит окончательно вопрос о возможности объединения с УПЦ [34; 155]. После "собора" также стало известно о намерении "патриарха" Димитрия Яремы на "поместном соборе" УАПЦ в 1996 году уйти на покой [155].

Вопросы, связанные с начавшимся диалогом об объединении с УАПЦ, были рассмотрены на заседании Синода УПЦ и архиерейском собрании, которые проходили в Киево-Печерской Лавре 22 ноября 1995 года под председательством митрополита Киевского и всея Украины Владимира, отмечавшего в эти дни свой 60-летний юбилей [35; 49]. При этом указывалось, что в качестве одного из вариантов объединения возможно создание автономной Галицкой митрополии [49]. Синод УПЦ одобрил создание комиссии в составе трех человек для ведения диалога с УАПЦ. Ее возглавил архиепископ Днепропетровский и Криворожский Ириней (Середний). Членами комиссии стали ректор Киевской Духовной Академии протоиерей Николай Забуга и мирянин Сергей Букин [35]. В то же время Синод отметил, что на Украине по-прежнему сохраняется ряд крайне негативных политических тенденций, способных помешать нормализации отношений между представителями различных конфессий. Среди них украинские епископы назвали, в первую очередь, отсутствие в проекте новой конституции пункта об отделении Церкви от государства [49]. Это дает почву для систематических спекуляций монаха Филарета, который всячески пытается представить руководимую им УПЦ КП в качестве "национальной церкви", которая не должна быть, по его мнению, отделена от государства, но, напротив, должна пользоваться особыми привилегиями. Так, в опубликованном незадолго до заседания Синода УПЦ обращении к президенту Кучме Филарет с поразительной смелостью заявил, что одной из причин сложной религиозной ситуации на Украине является отсутствие у государства четкой "церковной политики относительно построения на Украине единой Поместной национальной Православной Церкви" [35]. При этом каноническую Украинскую Православную Церковь Филарет поставил в один ряд с протестантскими конфессиями, назвав ее такой же чужеродной иностранной религиозной организацией [35], не упомянув, впрочем, что сам стоял во главе ее почти четверть века.

Особую озабоченность вызвали у архиереев УПЦ поправки к украинской конституции, которые разрешают властям принимать решение о поочередном служении в одном храме представителями различных конфессий [49]. Основанием для этого послужили пункты пресловутого Баламандского соглашения 1993 года, подписанного рядом православных и католических иерархов. Подобное решение депутатов Верховной Рады не только не учитывает канонического аспекта данной проблемы, но способно породить множество новых конфликтов на религиозной почве.

Диалог между УПЦ и УАПЦ становился все оживленнее. Это вызывало разные отклики внутри Украинской Церкви. Одни искренне радовались первым попыткам вернуть раскольников в лоно Матери-Церкви. Другие откровенно боялись, что соединение с ними принесет плачевные результаты. Обращалось внимание на проблему безблагодатности раскольничьей иерархии, на противный Евангелию дух национальной обособленности, который могли привнести в Церковь раскольники, в искренности устремлений которых были большие сомнения [140]. Митрополит Одесский и Измаильский Агафангел (Саввин) объявил, что в его епархии абсолютно не приемлется идея автокефалии, хотя бы и канонической, что ставит под большой вопрос поиск точек соприкосновения в диалоге с раскольниками [36]. Многие иерархи УПЦ, в том числе и Преосвященный Августин (Маркевич), епископ Львовский и Дрогобычский, обращали внимание на то, что речь может идти не об объединении с УАПЦ, но исключительно о принятии в лоно Украинской Православной Церкви лиц, покаявшихся в учинении раскола. А именно покаяния в поведении "архиереев" УАПЦ как раз и не усматривалось [43].

Однако, пока строились прогнозы относительно результативности переговоров об объединении между УПЦ и УАПЦ, произошло сенсационное событие: как гром среди ясного неба прозвучало вдруг заявление "патриарха" Димитрия Яремы, сделанное им во Львове 23 ноября 1995 года на встрече с общественностью в музее истории религии. Лжепатриарх УАПЦ объявлял, что условием объединения его "церкви" с УПЦ может быть только автокефалия Украинской Церкви. "Пока я буду Патриархом, никакого покаяния перед Москвой не будет. Речь может идти только о независимой поместной Украинской Церкви," сказал Ярема [130]. Принесение покаяния в учинении раскола, по мнению лжепатриарха, имело бы еще "худшие" последствия, чем Переяславская Рада [36]. Ярема также заявил, что пока УПЦ КП возглавляет Филарет, ни о каком диалоге с этой конфессией не может быть и речи. Димитрий сказал, что вместе с покойным "патриархом " Володимиром Романюком они готовились к объединению своих конфессий в одну, но смерть главы УПЦ КП, которую кто-то, по мнению Яремы, ускорил, оборвала эти планы. Глава УАПЦ заявил, что вместе с Романюком они были готовы отказаться от своих "патриарших престолов" ради объединения [130].

Но что было совсем ошеломляющим, так это утверждение лжепатриарха о том, что он не ведет никаких переговоров об объединении с митрополитом Владимиром (Сабоданом) [130]. Что произошло с престарелым "патриархом Киевским", трудно представить. Но он решительно отмежевался от попыток диалога с УПЦ вопреки уже опубликованным в печати его же собственным и "епископов" УАПЦ предыдущим заявлениям. Наиболее странным в свете сенсационного высказывания Яремы выглядело его датированное октябрем 1995 года письмо к митрополиту Владимиру с предложением начать переговорный процесс с целью воссоединения УАПЦ с УПЦ [56]. Возможно, Ярема стал бояться потерять популярность у своих по-прежнему националистически настроенных земляков-галичан, которым диалог с "москалями" из УПЦ был не слишком приятен. Но самым вероятным представляется предположение о том, что опереточный куколь "патриарха Киевского" оказался престарелому раскольнику дороже православного единства украинского народа, о котором он столь печется на словах. Ярема не мог не понимать, что более, чем сомнительную с канонической точки зрения "иерархию" УАПЦ не признает Украинская Православная Церковь, а значит, в лучшем случае, за предполагаемым объединением последует перерукоположение раскольничьих лжеепископов. Что при этом было бы с преклонных лет "предстоятелем", неизвестно. По-видимому Ярема решил не рисковать. Но возможно, что его заявление было следствием всплеска навязчивой национальной идеи слишком бурными были обвинения в адрес митрополита Владимира. Димитрий заявил о его якобы "антиукраинских настроениях". Совершенно истерическим выглядело требование Яремы к митрополиту Владимиру доказать сначала свое украинское происхождение, а потом уже говорить о каком-либо диалоге [130]. В конце своего темпераментного выступления на родине украинского национализма Ярема даже Чернобыльскую трагедию назвал карой Божией за то, что большая часть украинского народа "пошла за москалями" [130]. Словом, в ходе откровений "патриарха" Димитрия для всех стало очевидным, что ни о каком серьезном объединительном процессе говорить не приходится исключительно по причине неконструктивной и неискренной позиции, которую заняли "иерархи" УАПЦ. Свидетельствовало об этом и более, чем легкомысленное заявление "архиепископа Львовского" Петра (Петруся) о том, что подобно диалогу с УПЦ, начаты и переговоры об объединении с УГКЦ в одну конфессию [130]. Полная утопичность и абсурдность этого шага "епископата" УАПЦ не нуждается в специальных комментариях и убеждает в том, что все разговоры об объединении православных Украины для раскольников являются не более, чем пропагандистским приемом.

Тем не менее, даже невзирая на заявление Яремы, среди иерархов канонической Украинской Православной Церкви какое-то время еще продолжала существовать надежда на то, что некоторые сдвиги в направлении объединения все же возможны. Председатель комиссии УПЦ по диалогу с раскольниками архиепископ Ириней (Середний) справедливо отметил, что для достижения положительного результата при переговорах с УАПЦ необходимо полностью прекратить какое-либо вмешательство государственных и политических структур в сферу церковной жизни. В то же время не совсем ясно, что имел в виду владыка Ириней, говоря о том, что "никто из архиереев УАПЦ не был лишен сана теми церквами, к которым они принадлежали", что, по мнению архиепископа должно облегчить диалог [36]. С подобным суждением владыки Иринея трудно согласиться, ибо все приведенные в данной работе факты свидетельствуют о незаконности и безблагодатности "иерархии" раскольников-автокефалистов. Ни о каком священном сане не может быть речи вообще применительно к раскольничьим "епископам". Вопрос о лишении сана автокефалистских лжеепископов, таким образом, изначально был риторическим.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что все попытки найти общий язык с раскольниками и вернуть их в лоно Церкви до сих пор не увенчались успехом. Невозможно примирить с Евангельской проповедью агрессивно-националистическую идеологию, которая заменила для раскольников подлинные христианские идеалы и увлекла их от спасительного Церковного Корабля в мутные воды политики. Можно было предвидеть, что из попытки диалога с раскольниками ничего практически значимого не получится. Это отметил даже расстрига Филарет, сказав, что у УПЦ и УАПЦ нет ничего общего. Правда, Денисенко тут же уверенно заявил, что "подобный диалог возможен только под эгидой УПЦ КП" [38].

Диалог между УПЦ и УАПЦ не дал никаких ощутимых результатов, главным образом, вследствие упорства раскольников в вопросе об автокефалии Украинской Церкви как основном условии объединения. Однако, и в рядах сторонников УПЦ высказывалось неодобрительное отношение к переговорам об объединении с раскольниками. Опасение по поводу возможных негативных для Украинского Православия последствиях этого шага решительно высказал Союз Православных Братств Украины [174]. Постепенно контакты между УПЦ и УАПЦ по вопросу об объединении стали все более вялыми, а сомнения в их результативности, высказываемые через прессу, более жесткими.

Значительные перемены в позиции раскольников стали заметны после того, как в феврале 1996 года произошел временный разрыв евхаристического общения между Московским и Константинопольским Патриархатами. Автокефалисты попытались немеделенно извлечь выгоду из создавшейся конфликтной ситуации. Причем, сделать это попытались как раскольники из УАПЦ, так и филаретовская УПЦ КП.

Так, 18 марта 1996 года было сделано заявление "Синода" УПЦ КП, в котором утверждалось, что разрыв между Москвой и Константинополем неизбежно вовлечет в конфликт и каноническую Украинскую Православную Церковь. По словам раскольников, УПЦ в результате противостояния двух Патриархатов на практике ощутит пагубность своей зависимости от Москвы. По мнению Филарета, это будет, однако, способствовать объединению всех православных Украины в единую церковь. Признание от Константинополя в случае конфликта с Москвой, как полагают раскольники, можно будет получить значительно легче [84]. В ночь с 24 на 25 марта на стенах Киево-Печерской Лавры были расклеены листовки, в которых разрыв между Москвой и Константинополем квалифицировался раскольниками из никем не признанной УПЦ КП ни много, ни мало как превращение Московского Патриархата в "раскольническую группировку". В связи с этим братии Лавры, как и другим верующим УПЦ, предлагалось объединяться вместе с УПЦ КП в единую церковь [93].

Противостояние Москвы и Константинополя было также использовано некоторыми клириками для осуществления выхода из юрисдикции Московского Патриархата. Так, в городе Сумы о своем уходе из клира Сумской епархии УПЦ объявил настоятель Троицкого храма архимандрит Трифиллий (Галан). Он заявил о создании новой конфесии в составе своего единственного прихода и даже попытался зарегистрировать ее. Свои странные действия архимандрит объяснял нежеланием порывать с Вселенским Православием вследствие конфликта между Москвой и Константинополем [162]. Вскоре, однако, кризис у отца Трифиллия миновал, он принес покаяние и вернулся к своему законному архиерею архиепископу Сумскому и Ахтырскому Ионафану, который снял с архимандрита запрет [42]. Другой сумской священник архимандрит Геронтий, уйдя из УПЦ, перешел к Филарету с той же мотивацией своих действий, как и в случае с архимандритом Трифиллием [174]. Прикрывавшийся заботой о сохранении общения с Вселенским Православием Геронтий, бывший настоятель Спасо-Преображенского собора в Сумах, оказался тривиальным карьеристом: в начале апреля 1996 года он был "рукоположен" Филаретом во "епископа Сумского и Ахтырского" УПЦ КП.

Возможно, что эти беззаконные действия раскольников в Сумской епархии УПЦ ускорили заявление ее правящего архиерея владыки Ионафана о том, что вопрос об анафематствовании монаха Филарета Денисенко, не прекращающего свои антицерковные действия даже после неоднократных предупреждений, будет рассмотрен на ближайшем Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви [48]. Этот Собор состоялся в феврале 1997 года. Соборным определением Филарет Денисенко был отлучен от Церкви через анафематствование, как и перешедший в его "Киевский патриархат" бывший священник-диссидент Глеб Якунин [81]. В очередной раз можно было убедиться в том, что крайности сходятся, особенно, если речь идет о сатанинской ненависти к Церкви. Обвинявший православную иерархию в коррупции и сотрудничестве с КГБ Якунин объединил свои антицерковные усилия с Филаретом (Денисенко), прежде бывшим главным объектом его разоблачений.

Однако, извлечь выгоду из противостояния Москвы и Константинополя попытались не только филаретовцы, но и раскольники из УАПЦ. Ярема сделал заявление о том, что ни при каких условиях в Московский Патриархат не вернется, но согласен на объединение с УПЦ при условии верховенства Константинополя. Какова же должна быть степень патологической и почти немотивированной ненависти к Московскому Патриархату, по природе своей столь же украинскому, сколь и русскому, чтобы отказаться даже от автокефалии, от "патриаршества" и согласиться перейти в юрисдикцию Константинополя? Тем не менее, кажется, что в УАПЦ готовы и на этот шаг. В начале апреля 1996 года Константинопольский Патриарх Варфоломей принял делегацию УАПЦ. По слухам, он якобы обнадежил раскольников обещанием даровать Украинской Церкви автокефалию, но при условии объединения с УПЦ. А от правительства Украины Патриарх Варфоломей хотел бы получить официальное письмо с просьбой ко Вселенскому Престолу посодействовать объединению Украинского Православия [88].

Такая неопределенная позиция Константинополя в отношении автокефалистского раскола вызывает большие опасения. К сожалению, действия Константинопольского Патриарха в направлении уврачевания раскола трудно признать конструктивными. Так, в 1990 году он принял под свой омофор канадских автокефалистов на правах автономной митрополии, причем сделано это было без согласования данного вопроса с Русской Церковью и без перерукоположения раскольничьих "епископов" и "священников" [177, c.23]. А между тем, канадская митрополия ведет свое происхождение от "самосвятов" Липкивского, которые также без перерукоположения были приняты в управление сначала Скрипником, а потом Иларионом (Огиенко), законность епископского сана которых тоже вызывает большие сомнения. В марте 1995 года в юрисдикцию Константинополя перешли также и автокефалисты США, Западной Европы и других регионов, где проживает украинская диаспора. Объединенные в "митрополию", возглавляемую "владыкой" Константином, преемником Мстислава Скрипника, раскольничьи приходы стали теперь также автономной митрополией под омофором Вселенского Патриарха [24]. И вновь Святейший Патриарх Варфоломей ничего не сообщил о каких-либо перерукоположениях вновь приобретенных украинских клириков, хотя в их рядах наличествовали "самосвятские" лжепастырей. Всех американских и западно-европейских автокефалистов приняли, и возможно, "в сущем сане", невзирая на протест Русской Православной Церкви.

Возможно, если конфликт между Константинополем и Москвой, возникший в 1996 году в связи с ситуацей внутри Эстонской Апостольской Церкви, будет в дальнейшем иметь рецидивы, то Константинополь может попытаться проявить какую-то инициативу и в отношении украинских раскольников, чтобы воздействовать на Московский Патриархат. Этим шагом Вселенский Патриарх Варфоломей, уже неоднократно проявлявший свои притязания на гегемонию в православном мире по образцу римского папизма, может попытаться практически реализовать свое первенство среди Православных Патриархатов. Правда, вселяет надежду на то, что подобное не произойдет, то, что на состоявшейся в сентябре 1997 года в Одессе встрече Предстоятелей Русской и Константинопольской Православных Церквей Патриарх Вафоломей объявил о том, что признает на Украине в качестве канонического Предстоятеля Украинской Православной Церкви исключительно митрополита Владимира (Сабодана).

В то же время украинский автокефалистский раскол все более клонится к полному кризису. Свидетельством этого являются прецеденты дальнейшего дробления раскольничьего сообщества и распри между его лидерами. В частности, подобную тенденцию к углублению раскола и его разветвлению на разного рода течения продемонстрировала УАПЦ. Осенью 1996 года "церковь" Яремы стала ареной нового грандиозного скандала. В его основе лежали давние противоречия между "патриархом" Димитрием и "митрополитом Львовским" Петром (Петрусем), которые боролись друг с другом за власть и, в еще большей степени, за доходы от раскольничьих приходов. Так, пребывавший преимущественно в родном Львове Ярема не поделил с Петрусем служивший последнему "кафедрой" Успенский храм. В конечном итоге раздраженный "патриарх" объявил о том, что лишает Петра "епископского сана" [142]. Однако, Ярема, тем самым неминуемо вызвал новый раскол, теперь уже внутри самого автокефалистского раскольничьего сообщества. Петро и ряд других "архиереев" отделились от "патриарха" Димитрия.

Реакция "патриарха" на это событие была, как всегда, скоропалительной и неконструктивной. Как сообщила 2 октября газета "Вечерний Киев", Димитрий Ярема подписал заявление о ликвидации УАПЦ на Украине. Ярема объяснял это тем, что "патриарха" к этому принуждают "разочарование в тех, кто его окружал, отсутствие единства в действиях патриарха и епископата". Кроме того, по словам Яремы, на его решение повлияла неискренность некоторых "епископов" УАПЦ и "финансовые недоразумения между канцелярией и патриархом" [142].

Однако, уже 4 октября во Львове состоялась пресс-конференция лже-епископа Харьковско-Полтавского УАПЦ Игоря Исиченко, на которой присутствовал и сам Димитрий Ярема. "Владыка" Игорь объявил, что никакого заявления о ликвидации УАПЦ Димитрий не делал и "ни о какой ликвидации УАПЦ не может быть и речи". Словом, степень последовательности "патриарха" Яремы в своих действиях была традиционной [142].

Тем не менее, раскол УАПЦ на три новые группировки все-таки стал реальностью . Противоречия внутри раскольничьего лагеря нашли в конце концов свое выражение в решениях лже-собора УАПЦ, проходившего в середине октября: "патриарх" Димитрий Ярема и поддержавшие его "епископы" Игорь Исиченко и Мефодий Кудряков были низложены по воле большинства "архиереев", возглавляемых Абрамчуком и Петрусем [6; 142; 156]. Среди этой части мятежных "иерархов" было немало лже-епископов, которые перешли в состав УАПЦ в октябре 1995 года из "Киевского Патриархата" из-за несогласия с избранием "патриархом" Филарета (Денисенко). Другая часть лже-архиереев из УПЦ КП, также примкнувшая первоначально к Яреме, намерена вновь возвратиться под начало "патриарха" Филарета.

Интересно, что Петро, Андрей и их единомышленники, считавшие именно свое сообщество "Украинской автокефальной православной церковью", ввели у себя не "патриаршее", а синодальное управление, дабы не доводить ситуацию в расколе до абсурда избранием третьего "патриарха" [142]. В своей УАПЦ Петрусь и Абрамчук ограничились избранием "патриаршего местоблюстителя": им стал Василий Боднарчук. Возможно, что эти действия были связаны также с попыткой положить конец борьбе амбиций честолюбивых искателей "патриаршего" куколя, тем более, что у УАПЦ на том этапе оказалось два новых лидера Петрусь и Абрамчук. "Пострадавшие" Ярема и Исиченко, естественно, не захотели смириться и признать свое низложение. Они составили свое собственное раскольничье сообщество под тем же названием УАПЦ, еще более запутав сложную картину раскольничьих конфессий на Украине. Но, как и следовало ожидать, автокефалистская чехарда на этом не закончилась. "Иерархи" вновь разругались, и в результате Абрамчук вернулся "под омофор" только что при его участии низложенного "патриарха" Димитрия Яремы. Петро (Петрусь) же через некоторое время, ощутив себя в полной изоляции, в октябре 1997 года перешел к Филарету (Денисенко), которого, по своим же собственным недавним словам, терпеть не мог.

В противоположность хаосу и разброду, царящим внутри раскольничьего сообщества, каноническая Украинская Православная Церковь демонстрирует сегодня глубокий и серьезный подход к проблеме межконфессиональных конфликтов. Священноначалие УПЦ призывает к предотвращению любых попыток вовлечь Церковь в политическое противостояние, в чем столь деятельно участвуют раскольники. Епископат УПЦ считает недопустимым идти на поводу у экстремистских сил, которые идею автокефалии Украинской Церкви стремятся использовать в своих корыстных политических целях. Поэтому епископат УПЦ сделал решительное заявление о нецелесообразности постановки вопроса о канонической автокефалии Украинской Православной Церкви. Соборное определение однозначно: политическая ситуация на Украине в настоящий момент такова, что обретение автокефалии неминуемо нанесет вред Украинскому Православия. УПЦ не считает себя готовой к получению полной автокефалии [66]. Об этом же неоднократно заявлял митрополит Владимир (Сабодан) в своих выступлениях перед верующими и представителями СМИ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Такова в общих чертах картина автокефалистского раскола на Украине на современном этапе.

Подводя итог рассмотрению современного состояния автокефалистского раскола на Украине, можно прийти к заключению, что раскол представляет собой явление скорее политического, нежели религиозного характера. Оно обусловлено не проблемами внутрицерковной жизни, а является исключительно следствием привнесения националистической идеологии в религиозную сферу. Это подтверждается наличием самых тесных связей между раскольничьими лжеиерархами, с одной стороны, и украинскими политиками сепаратистского направления, с другой. Какая-либо православная духовность в среде раскольников отсутствует. Следствием этого является сращивание отдельных раскольничьих группировок с и коррумпированными и криминальными кругами. Раскольничьи лжецеркви можно характеризовать исключительно как секты православного обряда.

Автокефалистский раскол на Украине породил значительные проблемы канонического характера, которым Церковь должна будет уделить пристальное внимание для того, чтобы иметь возможность преодолеть раскол. Первоочередной сегодня остается проблема воссоединения раскольников. Это возможно исключительно на основе принесения автокефалистами покаяния, что подтвердил в своем заявлении Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий во время сентябрьской встречи с Патриархом Константинопольским Варфоломеем. Однако сами раскольники по-прежнему категорически отказываются ставить вопрос о своем покаянии и присоединении к канонической Украинской Православной Церкви. Но приемлема ли в принципе для УПЦ любая иная постановка вопроса об объединении? Приведенных выше данных более чем достаточно для того, чтобы сделать самый жесткий вывод: в каноническом отношении обе гpуппиpовки pаскольников-автокефалистов абсолютно несостоятельны, и никакой диалог на pавных с незаконными и безблагодатными лжеаpхиеpеями недопустим. Соединение с ними на равных невозможно, ибо повлекло бы за собой утpату апостольского пpеемства в Укpаинской Пpавославной Цеpкви. Подобный оценку раскольничьей лжеиерархии дал и митрополит Киевский и всея Украины Владимир (Сабодан), объявивший в октябре 1997 года, что поскольку в расколе нет и не может быть благодати, то принимать приходящих с покаянием автокефалистов необходимо через перекрещивание.

Но проблема не исчерпывается исключительно поиском канонически приемлемых путей принятия раскольников в лоно Церкви. Приходится констатировать, что даже пpи условии пеpеpукоположения pаскольничьих "епископов" опасность для Украинского Пpавославия по-прежнему будет кpайне велика. Об этом, в частности, свидетельствует заявление лжепатpиаpха Димитpия Яpемы о том, что условием воссоединения УАПЦ с канонической Цеpковью непременно должно быть обpазование единой канонически автокефальной Укpаинской Пpавославной Цеpкви. В таком случае Киевская митpополия pискует быть pазложенной изнутpи влившимися в нее после подобного "объединения" вчеpашними pаскольниками, ибо никакого pаскаяния в своей антицеpковной деятельности они не пpоявляют, и едва ли сильно изменятся к лучшему в новых условиях. Ни о каком подлинно пpавославном сознании в среде pаскольничьих "иеpаpхов", как можно видеть, нет и речи. Вместе с униатами они исповедуют лишь одну pелигию национализм, котоpый успешно пеpенесли на цеpковную почву, отpавив жизнь пpавославных укpаинцев. Необдуманное и поспешное воссоединение в целях икономии с подобными политиканами от цеpкви может пpивести к самым плачевным pезультатам: Укpаинское Пpавославие в лице этих "иеpаpхов" может получить своего pода "тpоянского коня", способного изнутpи полностью pазpушить цеpковную жизнь на Укpаине.

В то же время данная пpоблема приобретает особую остроту в связи с усилением католической экспансии на Украине в настоящее время. Дарование Украинской Церкви канонической автокефалии может только ослабить ее перед лицом нарастающей агрессии униатства. Во-первых, каноническая автокефалия чревата возникновением раскола с иной стороны: Юг и Восток Украины не приемлют никоим образом идеи отделения от Московского Патриархата. В этой связи возможным станет не только движение за возврат в юрисдикцию Русской Православной Церкви, но и, как крайняя мера реакции на автокефалию, уход в Русскую Зарубежную Церковь (т.н. "Карловацкий раскол").

Во-вторых, обретение канонической автокефалии и последующее вхождение в епископат УПЦ раскольничьих "архиереев" могут не только привести к доминированию в нем бездуховных и аморальных деятелей, но напрямую открыть ворота вовлечению Украинского Православия в новую униатскую авантюру. Откровенно прокатолическая позиция большинства раскольничьих "иерархов", таких, как, например, лжепатриарх Димитрий Ярема или лжеархиепископ Игорь Исиченко, яркое тому подтверждение.

Взвешенный и вдумчивый, далекий от эйфории и восторгов по поводу ложно трактуемых идей "церковного единства" и "церковной независимости", подход должен с необходимостью лечь в основу решения столь важной для судеб не только Украинского, но и Вселенского Православия проблемы, как уврачевание автокефалистского раскола в Украинской Православной Церкви..

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Андриенко А. Тайный советник главы парламента власть ради власти // Новости. 1995. 12 мая. N 53.

2. Анисимов В. Кто содержит УНСО и нардепов // Независимость. 1993. 9 апреля.

3. Анисимов В. На колени перед расстриженным Филаретом // Независимость. 1993. 5 мая.

4. Анисимов В. Не осквернившемуся с женами // Независимость. 1996. 27 сентября.

5. Анисимов В. Не филаретствуя лукаво // Независимость. 1995. 2 августа.

6. Анисимов В. Политика и ничего более // Радонеж. 1996. N 33 (44).

7. Анисимов В. Раскаяние митрополита Антония // Независимость. 1994. 2 марта.

8. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 30-31 января 1990 года, Москва // ЖМП. 1990. N 5. С.4-12.

9. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 6. Официальная часть. С.II.

10. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 8. Официальная часть. С. IV-VI.

11. Белавенец С. И снова "самосвяты" // Московский Церковный Вестник. 1991. N 2 (январь).

12. Беспалько Р. "Патриарх" или целитель? // Русский вестник. 1996. N 2-4.

13. Бiографiя патрiарха УПЦ КП Володимира (Романюка) // Бюллетень АРI. N 31. 31 июля 1995 (укр.).

14. Блажейовський Д. Iерархiя Киiвськоi Церкви (861-1996). Львiв: "Каменяр", 1996 (укр.). 567с.

15. Бражник И. Литургия в киевской Софии // Правда. 1990. 29 октября.

16. Бюллетень АРI. 1994. N 36. 28 ноября. (укр.).

17. Бюллетень АРI. 1994. N 38. 12 декабря. (укр.).

18. Бюллетень АРI. 1995. N 2. 9 января. (укр.).

19. Бюллетень АРI. 1995. N 5. 30 января. (укр.).

20. Бюллетень АРI. 1995. N 8. 20 февраля. (укр.).

21. Бюллетень АРI. 1995. N 9. 27 февраля. (укр.).

22. Бюллетень АРI. 1995. N 10. 6 марта. (укр.).

23. Бюллетень АРI. 1995. N 14. 3 апреля. (укр.).

24. Бюллетень API. 1995. N 15. 10 апреля. (укр.).

25. Бюллетень АРI. 1995. N 16. 17 апреля. (укр.).

26. Бюллетень АРI. 1995. N 21. 22 мая.(укр.).

27. Бюллетень АРI. 1995. N 22. 29 мая.(укр.).

28. Бюллетень API. 1995. N 25. 19 июня. (укр.).

29. Бюллетень АРI. 1995. N 28. 10 июля. (укр.).

30. Бюллетень АРI. 1995. N 30. 24 июля. (укр.).

31. Бюллетень АРI. 1995. N 41. 9 октября. (укр.).

32. Бюллетень АРI. 1995. N 44. 27 октября. (укр.).

33. Бюллетень АРI. 1995. N 45. 3 ноября. (укр.).

34. Бюллетень АРI. 1995. N 47. 17 ноября. (укр.).

35. Бюллетень АРI. 1995. N 48. 24 ноября. (укр.).

36. Бюллетень АРI. 1995. N 49. 1 декабря. (укр.).

37. Бюллетень АРI. 1995. N 50. 8 декабря. (укр.).

38. Бюллетень АРI. 1995. N 51. 15 декабря. (укр.).

39. Бюллетень АРI. 1996. N 14. 5 апреля. (укр.).

40. Бюллетень АРI. 1996. N 15. 12 апреля (укр.).

41. В середине ноября начнутся переговоры об объединении двух ветвей Православия на Украине // Метафразис. 1995. N 14. 2-8 ноября.

42. В Сумах чуть не возникла новая конфессия // Бюллетень Центра Религиозной Информации. 1996. N 6 (17). С.3

43. В эпицентре смут и расколов. Интервью епископа Львовского и Дрогобычского Августина // Православная Москва. 1996. N 13 (73).

44. Визит Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на Украину // ЖМП. 1990. N 12. С.14-18.

45. Виленская Э., Поклад В. Национально-культурные ориентации жителей Луганской области // Философская и социологическая мысль. 1993. N 4. С. 58.

46. Внуков А. О русском движении в Галиции // Православная Москва. 1996. N 6.

47. Волков А., Киселева О. Диалог любви начался с погрома // Интересная Газета. 1995. N 11 (25).

48. Вопрос о предании анафеме Филарета Денисенко будет рассмотрен на ближайшем Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви // Благовест-Инфо. 1996. N 28-29. 2-15 апреля. С.3.

49. Вопросы, касающиеся диалога с УАПЦ, рассмотрел Священный Синод Украинской Православной Церкви Московского Патриархата // Метафразис. 1995. N 17(а). 22-29 ноября.

50. Воспитать любовь. Три интервью о приходской жизни на Украине // ЖМП. 1991. N 8. С.21-24.

51. Второе софийское побоище // Киевские ведомости. 1995. 27 июля.

52. Гавриленко З. Первый Собор Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1991. N 4. С.8-9.

53. "Голос Украiни". 1992. 5 августа. (укр.).

54. "Голос Украiни". 1992. 13 августа. (укр.).

55. Грамота Алексия Второго, Божией милостию Патриарха Московского и всея Руси, митрополиту Киевскому и всея Украины Филарету // ЖМП. 1991. N 2. С.11

56. Григорьев С. Верность Богу и Церкви Христовой // Запорожье православное. 1995. N 20-21 (39-40).

57. Гула В. "Православна у вiрi й католицька в любовi" // Людина й свiт. 1991. N 9, С.12-16. (укр.).

58. Гуревич А. Молебен во Львове // Московские новости. 1989. N 39.

59. Димитрiй, Патрiярх Киiвський i всiеi Украiни. Церковна соборноправнiсть i вiра // Наша вiра. 1994. N 10-11 (67-68). (укр.).

60. Дмитрук К.Е. Униатские крестоносцы: вчера и сегодня. М.: Политиздат, 1988. 381с.

61. Добровольский М. Положение церковных дел на Украине // Вестник Р.Х.Д.. II-1992. N 165. С.238-247.

62. Документы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Москва, Свято-Данилов монастырь, 25-27 октября 1990 года. Определение об Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1991. N 2. С.2.

63. Еленский В. Киевский патриархат: задачи определены, но невыполнимы // Московские новости. 1993. N 23 (6 июня). С.8.

64. Западная Украина: на волне экстремизма // Московский церковный вестник. 1990. N 8.

65. Заява представникiв полiтичних партiй та громадських органiзацiй Украiни у зв"язку з подiями 18 липня 1995 року в мiстi Киевi // Хрещатик. 1995. 22 июля (укр.).

66. Заявление Архиерейского Собора Украинской Православной Церкви. 15 декабря 1996 года // Радонеж. 1997. N 1 (45).

67. Заявление епископата Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 8, Официальная часть. С.VIII-IX.

68. Заявление православного духовенства и верующих города Самбора Львовской епархии // ЖМП. 1992. N1. С.12-13.

69. Заявление-протест Президенту Украины Леониду Макаровичу Кравчуку Священного Синода Украинской Православной Церкви // Вестник Р.Х.Д.. 1992. II-1992. N 165. С.267-268.

70. Заявление Священного Синода Московского Патриархата в связи с выходом католиков восточного обряда из четырехсторонней Комиссии по урегулированию отношений между православными и католиками восточного обряда в Западных областях Украины и по поводу решения Львовского городского Совета народных депутатов от 6 апреля 1990 года // ЖМП. 1990. N 7. С.14-15.

71. Заявление Священного Синода Русской Православной Церкви в связи со складывающейся ситуацией в отношениях с Католической Церковью // ЖМП. 1991. N 1. С.6-7.

72. Звернення Львiвськоi епархiальноi ради УАПЦ // Вiче. 1990. N 16 (укр.).

73. Звернення Украiнськоi Православноi Церкви Киiвського Патрiархату до украiнського народу, президента Украiни Леонiда Кучми та украiнськоi православноi пастви // Вечiрнiй Киiв. 1995. 25 июля (укр.)."

74. Здiорук С. Заради миру та злагоди // Голос Украiни. 1992. 15 августа. (укр.).

75. Из выступлений участников Архиерейского Собора Русской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 7. С.11-20; N 8. С.3-8.

76. Из деяний Львовского Собора // Львовский Церковный Собор. Документы и материалы. Издание Московской Патриархии. М., 1982. С.41-103.

77. Иловайская И. "Хождение за три моря" М.Горбачева // Русская мысль. 1989. 9 декабря.

78. Интервью митрополита Ростовского и Новочеркасского Владимира, управляющего делами Московской Патриархии // ЖМП. 1990. N 7. С.9.

79. Информационый бюллетень ОВЦС. 1993. N 21. С.6.

80. Исиченко Ю. Судьба Украинской автокефальной церкви. // Религия и демократия: Сб. статей под общей редакцией С. Филатова и Д. Фурмана. М., 1993. С.385-413.

81. Итоговые документы Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Акт об отлучении от Церкви монаха Филарета (Денисенко) // Православная Москва. 1997. N 7 (103).

82. К церковной ситуации на Украине // ЖМП. 1992. N 9. Официальная часть. С.VIII-IX.

83. Карташев А. В. Очерки по истории Русской Церкви. М.: "Наука", 1991. т.1 704с.

84. Киевский патриархат Филарета (Денисенко) надеется, что Константинополь будет способствовать созданию на Украине единой поместной церкви // Благовест-Инфо. 1996. N 26. 19-25 марта.

85. Кизка В. Филарет продолжает игру в Молдове // Комсомольское знамя. 1992. 19 августа.

86. Киiвський Патрiархат матиме епархiю i в Пакiстанi // Бюллетень Центра Религиозной Информации. 1996. N 6 (17). 16-30 апреля. С.5-6. (укр.).

87. Книга правил Святых Апостол, Святых Соборов Вселенских и Поместных, и святых отец. Репринт. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1992. 481с.

88. Колхозного собрания не будет. Переяславской Рады тоже. А Украинская поместная церковь? // Бюллетень Центра Религиозной Информации. 1996. N 6 (17). С.12-13.

89. Комаров Е. "Да не обольстит вас никто..." Размышления о приходской жизни в Галиции // ЖМП. 1991. N 8. С.24-31.

90. Комаров Е. "Самостийность", "незалежность" и автокефалия. Заметки с Западной Украины и с межрелигиозного форума, проходившего в Киеве 20-21 ноября 1991 года // ЖМП. 1992. N 3. С.7-13.

91. Кто овцы, кто пастыри? // Правда Украины. 1995. 25 июля.

92. "Лiтературна Украiна". 1989. 28 сентября (укр.).

93. Листовки на стенах Киево-Печерской Лавры // Благовест-Инфо. 1996. N 27. 26 марта-1 апреля. С.8.

94. Лоза А. Чи iснуе Украiнська Православна Церква Киiвський Патрiархат? // Православний вiсник. 1996. N 1. С.43-55. (укр.).

95. Локосов В., Оловянников П. Конфликт глазами социолога // Наука и религия. 1991. N 6. С.11.

96. "Молода Украина". 1990. N 9.

97. Московский патриарх осудил "киевских раскольников" // Киевские ведомости. 1995. 25 июля.

98. Мусафирова О., Соб.корр."Комсомольской правды" специально для "Независимости" // Независимость. 1995. 21 июля.

99. Насильственная смерть? // Всеукраинские ведомости. 1995. 25 июля.

100. Натыкина Н. "Как некогда блудный сын, я возвращаюсь в отчий дом" // Православная Москва. 1994. N 4 (10).

101. "Нацiоналiст". Харкiв. 1992. N 1. (укр.).

102. "Наша вiра". 1994. N 10-11. (укр.).

103. "Наша вiра Православ'я". 1989. N 1. (укр.).

104. "Наша вiра Православ'я". 1989. N2-3.(укр.).

105. "Независимость". 1993. 24 февраля.

106. Николаев К.Н. Восточный обряд. Париж: YMKA-PRESS, 1960. 335с.

107. Николай (Юрик), митрополит Львовский и Тернопольский. Возрождение Святого Православия в Западных областях Украины. Доклад на торжественном акте 15 мая 1976 года во Львове // Львовский Церковный Собор. Документы и материалы. Издание Московской Патриархии. М., 1982. С.157-161.

108. "Новая газета". 1995. N 32.

109. Новые "епископы" УПЦ КП // Бюллетень Центра Религиозной Информации. 1996. N 6 (17). 16-30 апреля. С.4-5.

110. Новый Предстоятель Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 8. Официальная часть. С.XII.

111. О положении общин Украинской Православной Церкви в Ивано-Франковске и Тернополе // ЖМП. 1991. N 4. С.6-7.

112. Обрано нового патрiарха // Урядовий кур"ер. 1995. N 160 (657). 24 октября (укр.).

113. Обращение архиереев Украинского Экзархата к духовенству, монашествующим и всем верующим Украинского Экзархата // ЖМП. 1990. N 3. С.7-8.

114. Обращение епископата Украинской Православной Церкви к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II и епископату Русской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 3. Официальная часть. С.4-5.

115. Обращение епископов Украинской Православной Церкви к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, Священному Синоду и всем архиереям Русской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 4. Официальная часть. С.5.

116. Обращение Собора Украинской Православной Церкви к Президенту Украины Леониду Макаровичу Кравчуку // ЖМП. 1992. N10. Официальная часть. С.IX-X.

117. Определение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 6. Официальная часть. С.XI-XII.

118. Определения Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Свято-Данилов монастырь, 11 июня 1992 года // ЖМП. 1992. N 8. Официальная часть. С. VII-VIII.

119. Определения Поместного Собора Руской Православной Церкви // ЖМП. 1990. N 9. С.6-9.

120. Определения Священного Синода // ЖМП. 1990. N 2. С.4-5.

121. Определения Священного Синода // ЖМП. 1992. N 7. Официальная часть. С.VIII-IX.

122. Определения Священного Синода // ЖМП. 1992. N 8. Официальная часть. С.II-III.

123. Определения Собора Украинской Православнной Церкви по вопросу полной самостоятельности Украинской Православной Церкви 1-3 ноября 1991 года // ЖМП. 1992. N 3. Официальная часть. С.3-4.

124. От редакции политики, криминальной и судебной хроники "Киевских ведомостей" // Киевские ведомости. 1995. 20 июля.

125. Ответное письмо Президенту Украины Леониду Макаровичу Кравчуку // ЖМП. 1992. N 6. Официальная часть. С.XVI.

126. Отклики Предстоятелей Поместных Православных Церквей на избрание Митрополита Киевского и всея Украины Владимира // ЖМП. 1992. N 9. Официальная часть. С. VII-VIII.

127. Патрiарх Киiвський i всiеi Русi-Украiни Володимир. Шляхи до iстини // Молодь Украiни. 1994. 15 февраля. (укр.).

128. Патрiарх мае бути похований на терiторii Софii. Iнтерв"ю з патрiаршим мiсцеблюстителем УПЦ-КП, митрополитом Киiвським Фiларетом // Вечiрнiй Киiв. 1995. 25 июля (укр.).

129. Патрiарх УАПЦ Димитрiй (Ярема): "Треба доброi волi, щоб зiйшлися християни i об"едналися, але я не доживу до того часу" // Бюллетень Цетру Релiгiйноi Iформацii. 1996. N 4 (15). 16-31 березня. С.19-23. (укр.).

130. Патриарх Украинской Автокефальной Православной Церкви Димитрий (Ярема): Украинская Православная Церковь должна быть только независимой // Метафразис. 1995. N 17. 22-29 ноября.

131. Патриарший Местоблюститель Митрополит Киевский и Галицкий Филарет, Экзарх всея Украины. Биография // ЖМП. 1990. N 7. С.5-6.

132. Первосвятительский визит в Киев // ЖМП. 1991. N 2. С.15-17.

133. Перша екуменiчна лiтургiя у Львовi // Бюллетень АРI. 1995. N 5. 30 января (укр.).

134. Петлюра С. "Про украiнську церкву" // Наша вiра. 1994. N 10-11. С. 12 (укр.).

135. Петрушко В. Ересь филетизма. Заметки по истории церковных расколов на Украине // Православная беседа. 1995. N 2, С.37-40.

136. Петрушко В. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его // Православная Москва. 1996. N 6.

137. Петрушко В. Уния ступень на пути латинизации // Православная беседа. 1995. N 3. С.38-41.

138. Политику за врата храма // Московский церковный вестник. 1990. N 19 (сентябрь).

139. Поляков В. До равноправия еще далеко // Московский церковный вестник. 1990. N 14 (июнь).

140. Поляков В. Объединение или раскол? // Радонеж. 1995. N 14, ноябрь.

141. Поляков В. Православие это подвиг // Православная Москва. 1994. N 11 (17).

142. Поляков В. Раскол внутри раскола: быть ли на Украине третьему "патриарху"? // Радонеж. 1996. N 33 (44).

143. Послание Архиерейского Собора Русской Православной Церкви пастырям и верным чадам Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 8. Официальная часть. С.XI-X.

144. Послание Архиерейского Собора Русской Православной Церкви пастырям и пастве Православной Украины // ЖМП. 1992. N 6. Официальная часть. С.XII.

145. Послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного Синода Русской Православной Церкви к епископату, клиру и мирянам Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 7. Официальная часть. С.IX-X.

146. Послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного Синода Русской Православной Церкви митрополиту Киевскому и всея Украины Филарету и епископату Украинской Православной Церкви // ЖМП. 1992. N 4. Официальная часть. С.6-7.

147. Послания Святейшего Патриарха Алексия // ЖМП. 1990. N 12. С.4-6.

148. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М.: "Республика", 1995. 511с.

149. Постановления Собора Украинской Православной Церкви. 26 июня 1992 года, Киево-Печерская Лавра // ЖМП. 1992. N 10. Официальная часть. С. VII-VIII.

150. Православные Русские обители. СПб.: "Воскресение", 1994. 732с.

151. "Православний вiсник". 1989. N 8. С.22. (укр.).

152. "Православний вiсник". 1989. N 9. С.22. (укр.).

153. Православный церковный календарь на 1996 год. М.: Издательство Московской Патриархии, 1995. 112с.

154. Пресс-конференция Святейшего Патриарха Алексия // ЖМП. 1992. N 7. Официальная часть. С.XI-XII.

155. Пятого-шестого июня состоится поместный собор УАПЦ, на котором, предположительно, будет принято решение об объединении с УПЦ МП // Метафразис. 1995. N 15. 8-15 ноября.

156. Речинский С. Церковный мир или фетиш автокефалии // Радонеж. 1996. N 33 (44).

157. Рiзнi погляди на обставини смертi патрiярха Володимира Романюка // Бюлетень Центру Релiгiйноi Iнформацii. 1995. N 8 (укр.).

158. Рожнов Г. Это мы, Господи // Огонек. 1989. N 38. С.6-8.

159. Романюк С. Нетерпимость // Комсомольская правда.1990. 5 января.

160. Садиленко М. Сумнi наслiдки липкiвщини в Украiнськiй Православнiй Церквi. Саратов: Саратовское отделение Международного фонда славянской письменности и культуры; Православно-патриотическое общество Георгия Победоносца, г. Саратов, 1995. 32с. (укр.).

161. Святiйший патрiарх Володимир (Романюк). Некролог // За вiльну Украiну. 1995. N 96 (951). 18 июля. (укр.).

162. Свято-Троицкая община города Сумы заявила о выходе из-под юрисдикции УПЦ-МП // Благовест-Инфо. 1996. N 27. 26 марта-1 апреля. С.8.

163. Священнослужители УПЦ-КП из Западной Украины призывают митрополита Филарета отказаться от патриаршего престола // Киевские ведомости. 1995. 17 августа.

164. Сергеев К. Похороны с дракой // Радонеж. 1995. N 8.

165. Силовые структуры "патриархата" попытались захватить власть? // Новости. 1995. 21 июля.

166. Скурат К.Е. История Поместных Православных Церквей. М.: "Русские огни". 1994. т. 1-2.

167. Слово Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на открытии Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. 31 марта 1992 года, Свято-Данилов монастырь, Москва // ЖМП. 1992. N 6. Официальная часть. С.IV-VII.

168. Смерть Владимира. Продолжение следует? // Независимость. 1995. 18 августа.

169. Смерть или гибель? // Независимость. 1995. 26 июля.

170. Смерть патриарха: тайное становится явным. Подробности // Всеукраинские ведомости. 1995. 3 августа.

171. Состоялась очередная встреча "Группы киевских исследований" // Благовест-Инфо. 1996. N 31. 23-29 апреля. С.15.

172. Стецькив Тарас: "Церковное руководство должно ответить за трагедию" // Киевские ведомости. 1995. 20 июля. (укр.).

173. Судебное деяние Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. 11 июня 1992 года // ЖМП. 1992. N 8. Официальная часть. С.IX-X.

174. У Союза Православных Братств Украины складываются довольно прохладные отношения с иерархией УПЦ-МП // Благовест-Инфо. 1996. N 28-29. 2-15 апреля. С.4.

175. Уголовное дело открыто по факту гибели патриарха УПЦ-КП // Независимость. 1995. 28 июля.

176. Украина: сорок сороков церквей // Коммерсант. 1992. N 27.

177. Украiнська автокефальна церква: Iсторичний нарис про церковний розкол на Украiнi. Свято-Успенська Почаiвська Лавра. Почаiв: 1995. 32с.(укр.).

178. Украинская Православная Церковь готова к диалогу // Киевские ведомости. 1995. 17 августа.

179. "Украiнське православне слово". 1992, N 7-8. (укр.).

180. Ульянов Н. И. Происхождение украинского сепаратизма. М.:"Индрик", 1996. 287с.

181. Цыпин В., протоиерей. История Русской Православной Церкви. 1917-1990: Учебник для православных духовных семинарий. Московская Патриархия. Издательский дом "Хроника", 1994. 254с.

182. "Чи не час Фiларетовi вiдпочити?" // Вiстi з Украiни. 1994. N 4 (укр.).

183. Шевченко М. Церковные смуты на родине русского христианства // Независимая газета. 1996. 6 июня.

184. Эхо софиевской драмы // Зеркало недели. 1995. 22-28 июля.

185. Юбилеи архипастырей // Благовест-Инфо. N 31. 23-29 апреля 1996. С.8.

186. Як це сталося? // Урядовий кур'ер. 1995. 20 июля (укр.).

187. Vsevolod Majdansky. Appeal to 1992 Lviv Synod // Logos. 1993. N 1-2 (34). Р.305-313.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

Бюллетень АРI Бюллетень "Агенцii релiгiйноi iнформацii" УГКЦ, г. Львов

ЖМП "Журнал Московской Патриархии"

Выражаю искреннюю признательность за помощь в работе и предоставленные материалы Его Преосвященству Преосвященнейшему Августину, епископу Львовскому и Дрогобычскому, Его Преосвященству Преосвященнейшему Сергию, епископу Тернопольскому и Кременецкому, диакону Василию Секачеву и общине храма святого Великомученика и Победоносца Георгия (г. Львов).