Владимир Марцинковский

СЛОВО ЖИЗНИ

Избранные произведения

Славянское Миссионерское Издательство "Сеятель Истины" Ашфорд, Конн., США, 1986 г.

Оглавление

Предисловие

Знаменитый греческий философ Платон иллюстрировал свое учение-лекцию о "познаии" трудом - "Миф о пещере". В этой работе он изображает одно волнующее событие - исход жителей из подземелья-пещеры - на яркий свет. Поводом к их исходу послужил слабый отблеск света, чудесным образом проникший в их пещеру. Следуя за ним, обитатели мрака вышли во свет жизни. В заключение, философ считает, что опыт исхода из царства мрака во свет жизни для этих людей будет поучительным и незабвенным.

В "Слове Жизни" - сборнике лекций, светлой памяти, профессора Владимира Филимоновича Марцинковского, которые он читал во многих университетах и аудиториях Европы и Палестины (Израиля), анологично отображается потрясающее событие; из жизни автора. Оно связано с духовной "Одиссеей" этого замечательного человека, вышедшего из парализующего мрака в свет полноценной жизни. При этом, важно заметить, что опыт автора не является иллюзией или мифом, а скорее всего яркой действительностью.

Мы можем проследить, как Владимир Марцинковский, обогащенный своими глубокими духовными исканиями, в корне меняет свое миросозерцание. Он начал смотреть на людей, как на братьев, участников в "великой мировой скорби", с любовью и состраданием. Как в Европе, так и в Палестине в тридцатые годы, он утешал "Словом Жизни" скорбящих, и делился последней коркой с бедными. Видя нужду и болезни среди взрослых, а в особенности среди детей Палестины, он пригласил своего друга, верующего еврея, доктора Якова Юка, специалиста по детским болезням, через служение любви которого были спасены тысячи жизней еврейских, арабских и других детей и взрослых. Везде уважали и любили Владимира Филимоновича, как доброго человека и друга.

Многоуважаемые Читатели "Слова Жизни"! По случаю семидесятилетия годовщины Издательства "Сеятель Истины" от всего сердца желаем Вам радостной и незабвенной "Одиссеи" с автором, а в особенности с Тем, Который сказал: "Я есмь свет миру!".

Выражаем нашу искреннюю благодарность и признательность с. Нелли Марцинковской, вдове автора, за ее любезное согласие издать труды ее мужа, и нашим дорогим друзьям за их материальную поддержку для осуществления этого издательского плана!

Валерий Копань

Слово от брата по вере и доброго сотрудника

Впервые я встретил Владимира Филимоновича Марцинковского в Лондоне, столице Англии, куда он приехал с коротким визитом на какую-то выставку, которую он хотел видеть. Не помню деталей, но этот визит послужил началом его лекции "Когда люди станут братьями?".

Будучи молодым человеком, я даже не мог себе представить, что эта встреча приведет с течением времени к долголетнему общению и сотрудничеству в стране Божьего обетования - в Палестине - ныне Израиле.

Это было в 1926-м году. Владимир Филимонович произвел на меня впечатление человека приветливого и доброго, хоть с виду не совсем здорового и несколько грустного. Это, естественно, объясняется тем, что он пережил потрясающие лишения в своей молодой жизни и потерю общения с родиной и с теми, которые были дороги его сердцу.

В Палестину - Израиль - В.Ф.М. впервые приехал как турист в 1928-ом году - увидеть "Святые Места", но, как царь Саул в свое время, когда он пошел искать заблудившуюся ослицу своего отца, но нашел царство - так и Владимир Филимонович, помимо ознакомления со Святыми Местами нашел себе спутницу - Нелли Шумахер - дочь известного археолога-инженера, д-ра Шумахера, которая в то время работала старшей учительницей в немецкой школе для арабских детей в Иерусалиме.

В 1930-м году В.Ф.М. женился и поселился в г. Хайфе на горе Кармил. Он довольно скоро изучил еврейский язык (современный иврит), так что был в состоянии проповедовать на этом языке, но в первые два-три года нуждался в уточняющем переводчике, и на мою долю выпала почетная обязанность помогать ему на публичных собраниях и лекциях. Еврейская интеллигенция его очень уважала за огромную эрудицию и светлый ум; многие с удовольствием приходили на его лекции, особенно выходцы из России, которых восхищал его чистейший, изящный русский язык; с огромным вниманием уроженцы Израиля слушали не такой уж красочный и богатый, но очень понятный и доходчивый перевод. Некоторые его лекции - "Третий Исход", "Наука и Религия", "Сущность Христианства" и пр. - с помощью Господа мне удалось перевести на иврит. Эти книги вышли большими тиражами и были распространены в Израиле.

Владимир Филимонович отличался Христианским смирением, простотой в общении с ближними, без чванливости и гордыни. Не один раз мы с ним вместе посещали еврейские селения (тогда их называли "колонии"), чтобы на улицах и в домах, где только можно было, раздавать трактаты, Евангелия, лично побеседовать с теми, к кому проявлялся интерес В.Ф.М., и он нисколько не тяготился работой простого книгоноши, и своим человеколюбием служил примером своему молодому сотруднику. Он мог сам, без меня выйти из дома, чтобы побеседовать с еврейскими рабочими-строителями во время их обеденного перерыва. Люди принимали его с большим почтением, очень внимательно слушали его доходчивые слова.

В его уютном, маленьком домике на горе Кармил немало евреев, арабов и других верующих, находили утешение в добром совете и укреплялись в своей вере. Он также много лет был старшим руководящим братом в Хайфской общине свободных братьев - общине основанной за несколько лет до его прибытия в Палестину. Община эта продолжает свою благословенную работу под руководством молодого верующего еврея - врача.

Владимир Филимонович ушел к Господу в 1971-ом году и похоронен на интернациональном кладбище в г. Хайфа. Вспоминается он как искренний, верный, богато-одаренный служитель Божий. Россия навсегда была для него первой любовью, мечтой и молитвой. Он никогда не оставлял русскую духовную работу. Помимо многих статей для разных журналов в разных странах русского рассеянья, но много времени отдал на корректуру нового перевода украинской Библии. Но его высокая одаренность, знания и жизненный опыт, требовали более широкого поля деятельности, чем был для него Израиль. Как один английский брат о нем выразился: "Он подобен Наполеону, оставшемуся со своим слугой". При ограниченных для него условиях, В.Ф.М. делал максимально то, что было в его силах, чтобы служить Промыслу Божию.

Тело В.Ф.М. покоится в Хайфе. "То мы благодушествуем и желаем выйти из тела и водвориться у Господа" (2 Кор., 5:8), Которому так самозабвенно служил Владимир Марцинковский.

И память о нем во многих странах русского рассеяния и в возлюбленной Богом Стране обетования еще долго, долго будет жить.

Соломон Островский

Христос и раввины

"Горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих?" (Иез. 34:2). "И поставлю над ними (сынами Израиля) одного Пастыря, Который будет пасти их, раба Моего Давида" (Иез. 34:23). "Ты - учитель Израилев, и этого ли не знаешь?" (Ин. 3:10).

1. Раввины и христианство

О еврейских раввиных сложилось понятие, будто они-то главным образом и мешают евреям уверовать во Христа. К ним, по-видимому, можно отнести слова, которые Христос сказал фарисеям: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете" (Мф. 23:13). Но и среди раввинов, как и среди фарисеев, всегда были такие благородные искатели истины, как упоминаемый в Евангелии Никодим. Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: "Равви! мы знаем, что Ты - Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог". И Христос беседовал с ним о великой тайне духовного рождения человека, которое составляет сущность Нового Завета, предсказанного пророком Иеремией: "Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет... Вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом" (Иер. 31:31-33). Об этом же говорит пророк Иезекииль: "И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам... Вложу внутрь вас дух Мой, и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнять" (Иез. 36:26-27).

Во исполнение этого обетования Христос указывает Никодиму путь "рождения свыше", "рождения от Духа". Он Сам, посланный Богом Мессия, является этим путем (Ин. 3). Фарисей Никодим благоговейно внимает этому откровению Нового Завета, хотя оно и превосходит его человеческое понимание. "Как это может быть?" - спрашивает он в недоумении. Его дух скован и ограничен влиянием внешней, обрядовой религии, свойственной фарисейству. Христос выражает ему упрек, который мог бы быть высказан тысячам раввинов и другим духовным руководителям нашего времени: "Ты - учитель Израилев, и этого ли не знаешь?"

Этот же учитель Израилев впоследствии открыто выступил против несправедливого заочного осуждения Христа первосвященниками и фарисеями и сказал им: "Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?" (Ин. 7:51). Фарисей Никодим во время погребения Христа выразил на глазах у всех свое благоговение перед невинным Страдальцем, принеся "состав из смирны и алоя, литров около ста", и тело Иисуса было обвито пеленами с этими благовониями (Ин. 19:39).

К таким благородным сторонникам истины принадлежал также знаменитый член синедриона -богатый человек Иосиф Аримафейский. О нем сказано, что он "учился у Иисуса, был человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их, ожидавший Царствия Божия". Он "пришел к Пилату и просил тела Иисусова; и, сняв его, обвил плащаницею и положил его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен". (Лк. 23:51. Мф. 27:57. Мк. 15:43).

Через Иосифа из Аримафеи исполнилось пророчество Исаии: "Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого..." (Ис. 53:9).

Из истории первой еврейской христианской церкви в Иерусалиме мы узнаем, что "и из священников (еврейских) очень многие покорились вере" (Деян. 6:7).

Да они, как и раввины нашего времени, ревностно боролись с Новым Заветом, принимая его за новшество, оскорбляющее веру отцов, но, увидев истину, честно "покорились вере". Это те, которые не затыкали ушей своих перед глаголами правды, исходившими из уст Христа, и не закрывали очей пред делами милосердия и благодати, совершаемыми Его руками. В ту пятницу, когда Спаситель умирал на кресте, в час вечерний, они были в храме и приносили там положенную жертву (минха). И тогда-то перед их очами произошло потрясающее чудо: "завеса в храме раз-дралась надвое, сверху донизу..." (Заметим, что землетрясение случилось лишь после этого. Мф. 27:51).

И они впервые увидели то, что никогда не открывалось их смертным очам, - Святое святых, место, где Бог говорил с человеком, небо на земле. Преграда между Богом и человеком устранилась в тот самый момент, когда на Голгофе умер Искупитель, Агнец Божий, взявший на Себя грехи мира и Своею жертвою открывший грешному человеку "доступ к Отцу".

Тогда этим священникам открылась тайна Мессии, и они уверовали в Него.

Она открылась и образованнейшему раввину всех времен, ученику знаменитого Гамалиила - Савлу, который сказал о себе, что он "обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению фарисей, по ревности гонитель Церкви Божией, по правде законной - непорочный". Он "гнал" Христа "по неведению". Но вот он лично встретился с воскресшим Господом. Он увидел Его ослепительный, сияющий Лик, он "услышал Его голос: Савл, Савл, что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать?" (Деян. 9:4-6). И этот противник Христа Савл стал Павлом, Его апостолом и мучеником за веру. Ученые всех народов преклоняются перед мудростью этого еврея, ибо он преклонился пред Источником мудрости. О, если бы тысячи раввинов, ревнителей веры, услышали, подобно Савлу, голос Христа, полный скорби и любви, обращенный к сердцу народа-богоборца, изнемогающего в ненужной борьбе, к совести Израиля: "Израиль, что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна".

"Но народ Мой не услышал гласа Моего, и Израиль не покорялся Мне... О, если бы народ Мой слушал Меня и Израиль ходил Моими путями! Я скоро смирил бы врагов их и обратил бы руку Мою на притеснителей их" (Пс. 80:12,14,15).

Но, как уже отмечалось выше, среди еврейских раввинов во все века были и люди свободного духа, дерзавшие ради истины Божией не считаться с преданиями человеческими, умевшие отличать предание истины от предания лжи. Не говоря уже о том, что существует множество так называемых либеральных раввинов (реформаторов), которые, вопреки талмудическому запрещению: "да изгладится имя Его и память", открыто признают Христа великим пророком, цитируя и толкуя Его слова в синагоге. Так поступал известный Стефан Вайз в Нью-Йорке. К таким раввинам принадлежал Яков Исаевич Мазе, образованнейший российский еврей, о встрече с которым я пишу в моей книге о религиозном движении в Советской России."

К почитателям Христа относился и "духовный раввин" Семен Ионович Субботник, преподававший еврейский Закон Божий в той гимназии, где я в свое время был преподавателем русской словесности. "Как Вы смотрите на Иисуса Христа?" - спросил я его. "Я верю в Него как в Мессию и Сына Божия. Уже более сорока лет, как я в этом убежден". - "Знают ли об этом ваши ученики?" - "Конечно, знают. Я говорю им об этом, но не в гимназии, а частным образом, у себя дома". Этого раввина можно отнести скорее к "тайным ученикам Христа".

Но были и такие раввины, которые открыто исповедовали Христа как Мессию, обещанного Богом. К таким относится раввин Лихтенштейн (Венгрия). Его переписка относительно вероисповедания опубликована. Вот что он говорит о переживании, которое он испытывал, когда впервые стал читать Евангелие: "Боже, как передать мне впечатление, которое я тогда получил!.. Это был поток света, излившийся на меня из Нового Завета... И я понял, что, как Бог огненным столпом освещал и вел наших предков в их странствовании по пустыне, так и в эту двухтысячелетнюю ночь скитаний нам дан Богом обетованный Мессия - Иисус Христос, - божественный путь к спасению и избавлению".

В своей брошюре "Иудаизм и христианство" он говорит: "В ослеплении я считал Новый Завет нечистым источником гордости и эгоизма, человеконенавистничества, низкой мстительности, но стоило мне только открыть его, как я почувствовал в себе непостижимое обновление... Лучистый свет радости внезапно, как молния, пронизал мою душу. Где я искал шипов, там собрал розы. Я нашел жемчуг вместо ожидаемых простых камней, вместо мстительности -всепрощение, вместо смерти - жизнь: небесные дары утешения и воскресения".

О своей вере во Христа как в обещанного Богом Мессию раввин Лихтенштейн с глубокой искренностью и теплотой рассказывает в письмах к сыну и в других своих произведениях. Он умер в 1908 году 85-летним старцем.

К явным ученикам Христа принадлежал и умерший в 1930 году в Иерусалиме раввин Елиаким.

В 1931 году в Румынии после моей лекции о еврейском вопросе ко мне подошел учитель-раввин и рассказал о своем обращении ко Христу. В своей молитве он, обращаясь к Богу, говорил: "Ты - это Он (Христос), а Он - это Ты". "Мои близкие знают о моей вере, но у меня еще нет силы открыто эту веру исповедовать", - сказал он мне на прощание.

2. Обращение раввина Бенедикта

Передо мною лежит большая книга, вышедшая в Америке, в которой раввин Георг Бенедикт (Барух) в живых, захватывающих красках описывает путь своих исканий, окончившихся тем, что он, подобно евангельскому иудею Нафанаилу, обратился ко Христу и исповедал свою восторженную веру словами:

"Равви, Ты - Сын Божий, Ты - Царь Израилев".

Основные факты и мысли этой книги, без сомнения, представляют глубокий интерес для евреев, душа которых полна вопросов, выражающих вековую священную тревогу: "Не пришел ли Мессия?" Они важны и для нас, христиан, которые со священным трепетом всматриваются в судьбы еврейского народа, в полный тайны лик Израиля и вопрошают:

"Не обращается ли уже Израиль как народ к своему Мессии? Не распускаются ли почки на смоковнице, предвещая скорое второе пришествие Господа, которое должно открыть в неизреченной славе и красоте грядущее Царство правды?"

Эта исповедь современного еврейского раввина Бенедикта служит вещим напоминанием и другим духовным вождям еврейского народа о единственном пути к возрождению Израиля.

Книга эта называется "Христос находит раввина", и рассказывает она о личном опыте духовной жизни.

К содержанию этой замечательной книги мы теперь и обратимся.

В одной из христианских школ Шотландии учительница на уроке Закона Божия рассказывала о том, как Иуда предал Христа. Среди учеников был еврейский мальчик. С глубоким волнением слушал он историю позорного предательства великого Друга людей. Горькие слезы стыда за свой народ катились по его лицу. Жгучая боль сжимала его сердце. Словно его маленькая душа подвергалась распятию. Учительница заметила это. Когда урок окончился, она велела мальчику подождать, пока все дети выйдут. Потом она подошла к нему и тихо, без слов, вытерла своим платком слезы на глазах мальчика. Этот нежный знак чуткости тронул его сердце. Прерывающимся голосом он сказал учительнице: "Я бы не предал Иисуса... о, нет; я хотел бы, чтобы Он избрал меня в число Своих учеников". Учительница в ответ поцеловала мальчика. Этого она никогда не делала с другими детьми в классе.

Прибежав домой, мальчик хотел было рассказать обо всем матери. Но она перебила его: "Пс... Ты не должен говорить о толо" ("толо" означает "повешенный". Этим позорным словом в некоторых еврейских кругах заменяется имя Иисуса, ибо само оно, согласно фанатической традиции, не должно быть упоминаемо). Напрасно пытался мальчик добиться разъяснения этого запрета.

Уже будучи студентом духовной школы, готовящей раввинов, Бенедикт однажды слушал лекцию выдающегося христианского проповедника доктора Кампбелла. Образ Христа во всем обаянии духовной красоты встал перед ним. Он решил купить Новый Завет. Он нашел его у букиниста (торговца старыми книгами) на улице Фаррингдон. "Букинисты не имеют обыкновения заворачивать в бумагу проданную книгу. Я застегнул доверху мою тужурку, спрятав под ней запрещенную, но драгоценную книгу. Придя в свою комнату, я закрыл дверь и с трепетом раскрыл книгу. Это был не страх, а волнение. Я никогда не забуду первого стиха, который я увидел в Новом Завете. Я читал его снова и снова... Я протирал глаза: уж не обманывают ли они меня? И когда все потрясающее значение этого стиха стало вполне ясно для меня, я пал на колени. Эти слова мог сказать о себе только безумец или... Сам Бог: "Мужайтесь: Я победил мир" (Ин. 16:33).Эти слова сказал Христос, идя на позорную смерть, которая должна была рассеять Его друзей и оставить Его одного в обществе разбойников. "Вот поистине Человек", -одумал я. И тогда меня молнией сразила мысль, повергшая ниц: "Это поистине Бог".

Бенедикт понял, что только Христос может быть "связующим звеном между иудеем и христианином". Через Евангелие он уверовал во Христа как Мессию и Сына Божия. Эта вера преобразила его. Она заставила его посвятить свою жизнь страдающим и угнетенным. Так, в дни порабощения Кореи ему удалось создать в Америке движение, принесшее свободу этой стране. Эта вера сделала его способным пламенно свидетельствовать о Мессии своему горячо любимому народу - Израилю.

3. Духовный кризис Израиля

По сведениям Бенедикта, "из двух с половиной миллионов евреев, живущих в Нью-Йорке, не меньше миллиона и шестисот тысяч никакого отношения к синагоге не имеют, и дети их остаются без всякого религиозного воспитания".

"999 евреев из тысячи никогда не думают о том, чтобы осознать свои грехи и покаяться". Даже "массы евреев, называвших себя лет тридцать тому назад ортодоксальными, теперь переживают процесс религиозного разложения". Известный раввин Стефан Вайз, вдохновитель реформированного иудаизма в Америке, как-то проповедовал в Нью-Йорке на своеобразную тему: "Агония Израиля". Еврейская религия, говорил он, "это большей частью не что иное, как жалкое, мертвое подражание и притворное изображение безжизненного мистицизма.

В жизни Израиля осталось мало так называемой религии, если вообще что-либо уцелело в этом смысле. Ортодоксальный иудаизм так же мертв, как и реформированный.

Другой раввин, д-р Блау, в 1922 году пишет, восклицая: "Так что же осталось? Безжизненный формализм, с которым никто не считается всерьез, там и здесь патетический обрывок национальной традиции в связи с погребением или по случаю свадьбы". Поистине "от Израиля уцелел лишь религиозный скелет".

Богослужения в синагоге требуют участия, по крайней мере, десяти молящихся (миньян). По пятницам это число большей частью составляют лица, приходящие в синагогу для чтения заупокойной молитвы (кадиш) по родственникам. Так поступают во всяком случае в каждых 19 из 20 синагог Соединенных Штатов и Канады.

Без этого кворума в указанных странах не могло бы быть никаких богослужений, кроме трех случаев в году, когда обеспечено хорошее посещение синагоги, а именно: в праздники Нового года (Рош-Хашана), Судного дня (Иом-Киппур) и Пятидесятницы (Шевуот), когда в Америке происходит конфирмация молодежи, окончившей еврейские "воскресные школы".

Бенедикта поражает, что на главной конференции американских раввинов обед духовных вождей еврейского народа, участников съезда, начинается и кончается без молитвы. Правда, есть "среди раввинов артисты, которые умеют блестящими маневрами держать в руках свои общины". Они умеют зарабатывать со своего амвона от 15 до 20 тысяч долларов в год. Один из них говорил: "Нам никогда не позволяют проповедовать из Библии... Исключение представляют Судный день или Новый год. Нам не позволяют быть поистине религиозными".

"Иудаизм гибнет всюду из-за отсутствия религии". "Наша религия - печальное занятие в этой стране... В этом нет ничего удивительного: мы стремимся привлечь людей к нам самим, но не к Богу. "Смотрите, - сказал мне раввин Блау, озираясь по сторонам, - я думаю, Вы здесь один из немногих мечтателей, которые еще носят при себе Библию. Они посчитают Вас ненормальным - это, мол, неэтично". "Верите ли Вы в пророков?" - спросил я его. "Не знаю, - ответил он, - изучение пророков не требуется от раввинов нашего времени. Это практикуется ныне только в школах. Раши говорит, что Исав заслужил лишение первородства, ибо он пренебрег им, отдав его за чечевичную похлебку. Так и мы, раввины, продали наше первородство в качестве вожаков Израиля мирянам, членам наших общин, которые нас нанимают".

"Христианские миссии распространяют ежегодно 30 миллионов экземпляров Священного Писания на 908 языках и наречиях. Между тем, я знаю, что ни одна еврейская организация не "распространила" даже одного экземпляра нашей еврейской Библии. Такова участь "народа книги". "Мы стали, - как сказал Зангвиль, - народом записной книжки". А почему? По той простой причине, что "мы перестали любить Бога и потому перестали распространять Его Слово". В течение двух тысяч лет основой иудейства являлась вера в Мессию, в воскресение мертвых, в пророков.

Теперь же из 13 догматов веры, которые были провозглашены в XII столетии Маймонидом и признаются до сих пор евреями во всем мире, иудейство на практике не придерживается двенадцати. В настоящее время иудаизм твердо стоит только на одном из этих принципов, а именно - на исповедании единства Божия, каковой догмат является столько же еврейским, сколько и христианским. "Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый" (Мк. 12:29).

4. Духовная паника

"Мы, евреи, переживаем панику при имени Иисуса. И из-за этого мы потеряли всякий энтузиазм в нашей религии, а ведь такой факт имеет роковые последствия для всякой веры. Оттогото мы ходим в синагогу без внутреннего интереса, механически, если вообще кто-либо из нас делает это (приблизительно 1 из 55 человек). Мы ходим туда случайно или нехотя - отчасти для того, чтобы дети не забыли нашу религию; когда мы умрем, могли бы читать заупокойную молитву - кадиш по нас. Мы не руководствуемся единственным и ценным мотивом - чувством внутреннего побуждения, рожденным в нашем внутреннем существе от Бога. И это оттого, что мы приходим в панику при имени Иисуса. Мы боимся Его Личности. И этот страх способствует утрате в нашей совести сознание Личности Бога, когда мы обращаемся к Нему. Саморастворение в Боге во время молитвы практически не существует в еврейском бого-почитании. Для истинно верующих во Христа Бог остался живою Личностью. Между тем для нас, несчастных евреев, которые сами лишили себя Христа, Он стал лишь отвлеченным Божеством, теорией для философствования. Именно эта утрата Христа привела к тому, что Бог умирает второй раз, теперь уже не на деревянном кресте, но на кресте еврейской трусости, страха евреев перед тем, что будет, если они признают власть Его над собой. О боязливый Израиль, где твой героизм? Презирая Христа, мы в наши лучшие часы презираем самих себя. Бесчисленные признаки в жизни ортодоксальных, консервативных и реформированных евреев показывают, что "воинство Господа Бога в панике". Евреи перестали молиться естественно, они совершают только формальные молитвы и то большей частью только в синагоге. Домашней молитвы практически не существует. Исключение составляют маленькие дети, которые на сон грядущий читают молитву христианского происхождения ("Теперь я отхожу ко сну"). При этом современная религиозная литература крайне скудна, между тем как простое перечисление наиболее известных христианских религиозных сочинений заняло бы несколько страниц.

Это оскудение духа молитвы вызвано упадком веры в личного Бога. Вера в Мессию (Христа), ныне почти вымершая в иудействе, необходима для веры в живого Бога и оживления иудаизма.

Упомянутая молитва - кадиш первоначально вовсе не была предназначена для заупокойного моления. Это была молитва о пришествии Мессии. Кадиш -молитва о пришествии Христа, Сына Божия, Спасителя мира. Она произносится несколько раз во время каждого из трех молений, которые прежде совершались ежедневно. Эта молитва является ключом еврейского молитвенника".

5. Духовные искания

У каждого человека есть запросы духа, без удовлетворения которых он не может жить. Поэтому так понятны духовные искания среди мыслящих евреев. При этом надо заметить, что духовные потребности евреев в значительной степени питаются влиянием христианства - через христианскую литературу, школу, наконец, через общение с христианами. Согласно последним данным, в Дании, например, 60% еврейских браков заключаются с христианами. В Голландии таких смешанных браков 44%. В Соединенных Штатах и в Канаде имеются около тысячи официальных раввинов в среде ортодоксальных, консервативных и реформированных евреев. За исключением ортодоксальных раввинов, составляющих приблизительно одну треть всего числа официальных служителей иудейства, практически все американские раввины получают в большей или меньшей степени духовное питание, подкрепление и наставление из христианского Священного Писания.

"Ввиду этого разве не лучше было бы, чтобы раввины признали, что именно христианство является ключом к разрешению вопроса о еврейской безрели-гиозности, а не все растущее неверие, равнодушие и атеизм - эта угроза для американской цивилизации? Не должны ли мы объединить Ветхий и Новый Заветы и употреблять эту единую книгу в наших синагогах, как это сделали с нашей Библией в своих церквах христиане, оказавшиеся гораздо более мудрыми, терпимыми и интеллигентными?"

Либеральные раввины (так называемые реформисты) не боятся упоминать имя Христа с амвона синагоги. Они проповедуют отдельные мысли из Евангелия, стараясь создать в синагоге атмосферу подлинного благочестия. Одну из таких синагог в Филадельфии посетил приезжий еврей. Во время богослужения он демонстративно вышел из синагоги. Его спросили, почему он уходит. "Я ошибся, - ответил он. - Я думал, что это еврейская синагога". В синагоге он ведь привык видеть беспорядок, шум, а тут такое благоговение, тишина! К великому своему удивлению, он услышал, что это все-таки синагога, а не христианский храм. Именно в этой синагоге д-р Краускопф мужественно провозглашает в своих проповедях идеи Христа. Раввин Бенедикт сказал ему: "Открыто возвышая Христа, Вы снимаете ужасный кошмар с еврейской души. Я не могу представить себе более важного служения иудейству, ибо это поможет каждому еврею ходить прямо, расправить свои согбенные плечи после долгого скитания, со времени преступления на Голгофе, с тяжким бременем осознанной вины на своей совести". "Вы - тайный христианин", -сказал я ему. Он посмотрел на меня с удивлением, но промолчал.

Число таких тайных почитателей Христа растет. Они были во все времена среди евреев. Бенедикт встречал их тысячами. Побуждаемые благочестивым исканием подлинной религии, они оставили предписания и церемонии иудейства. То единое, чем они живут, они воспринимают от Духа Христа. К сожалению, на пути этих исканий евреи увлекаются различными лжеучениями, суррогатами христианства. Бенедикт хорошо разбирается в них, умея отличать истинное Евангелие от его подделок. "Когда я посещал залы этической культуры, христианского знания, теософии, я всюду встречал погибших овец дома Израилева, голодных и жаждущих. И всегда я покидал эти собрания с пустым сердцем. А когда обходили ряды с тарелкой для сбора пожертвований, в моих ушах звучали слова Исаии: "Для чего вам отвешивать серебро за то, что не хлеб, и трудовое свое за то, что не насыщает" (55:2). В то же время он с радостью замечал, что число еврейских лидеров, светских лиц и раввинов, которые изучают Новый Завет, росло. Личность Христа влияет на них. "Они питаются из рук Пастыря, хотя и не слышат Его голоса".

6. О Мессии

Бенедикт горячо призывает евреев признать имя Христа. При этом он напоминает, что сам он, уверовав в Христа, не отвернулся от иудейства. "О мой возлюбленный народ! Я сделал это, и моя душа обновилась духовно и физически. Так и весь Израиль мог бы ожить, обновиться и возродиться к новой и славной жизни, если б он в раскаянии за ошибку отцов пал на колени и преклонился с верою и любовью перед Тем, Кто был распят за наши грехи.

Он - наш Христос, наш великий еврейский Господь и Спаситель. Он был нашим Господом прежде, чем стал Им для язычников. Мессия был желаем и ожидаем Израилем уже 3800 лет. За 1800 лет до Его рождения в мир праотец Иаков предсказал Его пришествие: "Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет Примиритель, и Ему покорность народов" (Быт. 49:10). Это пророчество еврейские мудрецы всегда относили к пришествию Мессии. То же самое утверждает Еврейская энциклопедия (см. статью 8Ы1оЬ - Примиритель, т. 8).

Суть мессианского идеала, по мысли пророков, была не националистической, не материальной или политической, но духовной и вселенской. Абарба-нель, один из выдающихся раввинов средневековья, сурово порицает тех евреев, которые не соглашаются с Маймонидом в том, что вера в Мессию является кардинальным принципом иудаизма. Тот же Маймо-нид хвалит последователей Христа за то, что они исполняют работу Израиля, его миссию по искоренению идолопоклонства и многобожия, в то время как Израиль ее не осуществлял. Ведь именно христианство понесло факел Торы, нашей Библии, нашего света, во все темные уголки земли. О необходимости миссионерской работы Израиля в мидраше сказано:

"Языческий мир спасается от гибели ежегодным обращением в иудейство одного прозелита".

Раввин Елеазар сказал: "Святый, да будет Он благословен, послал сынов Израилевых в изгнание к язычникам для единственной цели, а именно - для приобретения обращенных, как написано у Осии, 2:23" (Талмуд, Песахим).

"Кто из двух евреев победит? - спрашивает Бенедикт. - Марк с его Евангелием или Маркс с его "Капиталом"? Последователи Маркса (с его учением о социальной справедливости) должны принять Марка (с его Благою Вестью о возможности осуществления Царства правды через Иисуса Христа).

Ежегодно еврей, когда пьет вино во время пасхальной вечери, приветствует приход Мессии. Так испокон веков подготовляется его душа к принятию Христа. И это принятие будет его духовным освобождением.

Еврейский мыслитель Спиноза любил характер Христа и эту любовь выразил в своем "богословско-политическом произведении".

"Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий". Израиль еще во тьме, в изгнании, и это пророчество относится к нему.

Герой книги Джонатана Свифта - Гулливер был выброшен на берег после кораблекрушения. Когда он спал на берегу, лилипуты опутали и связали его бесчисленными нитями. Так и могучий дух еврейского народа лежит неподвижно, скованный и обессиленный раввинскими измышлениями законническо-го иудаизма. Нити эти - 613 заповедей. Из них, по Маймониду, - 248 положительных, повелевающих делать то или другое, и 365 отрицательных, запретных. Некоторые из них отнюдь не библейского и не древнего происхождения. Так, заповедь о покрытии головы во время молитвы не старее средних веков.

Д-р Израиль Абрагамс показал восточное языческое происхождение этого обычая. Отмена коленопреклонения также не библейская - она возникла лишь для отличия от христиан (ср. молитву Соломона, Даниила и др.).

Христос пришел, чтобы сорвать эти путы с еврейской души и приобщить ее Богу посредством более прочных - внутренних связей.

Иудаизм, практически мертвый вследствие утраты древних верований, воскреснет в христианстве. Иудаизм умрет в христианстве, чтобы жить в нем более великой, более истинной и более полной жизнью. "Христианство есть исполнение иудейства. Христианство - это иудейство в его завершении, -говорил знаменитый государственный деятель Англии Беньямин Дизраэли, лорд Биконсфильд, еврей по крови, - христиане это лишь завершенные иудеи".

7. Скорбь о своем народе и призыв

Во время земной жизни Христа еврейский народ был на Его стороне - он благоговел перед Ним. Если бы Израиль не сошел с этого пути, "справедливость, мир и праведность водворились бы на земле. Но, увы, тысячи наших предков, которые преклонились перед Царем при Его входе в Иерусалим, оставили, подстрекаемые тиранами религии, прямой путь ради окольной и кривой дороги, заросшей терниями и волчцами. Они предпочли дорогу, которая никогда не вела к Богу, а лишь к бедствию, к смерти, к разложению Израиля. Сегодня с этим робко соглашаются и сами вожди Израиля, которые с печалью, но откровенно оценивают будущность народа. На этом непрямом пути мы начали преследования и продолжали их, когда имели силу. Мы схватили доброго человека Стефана, который заботился о бедных вдовах и сиротах, выбросили его из синагоги, когда он проповедовал там Христа, и побили его камнями. А добрые христиане повсюду простирают руки к евреям со словами: "Ваши предки изгнали первых учеников Христа из синагоги; в ответ на это мы приглашаем вас в наши общины". А я, раввин в Израиле, призываю вас, мои еврейские братья и сестры: мы разошлись с учениками Христа в Каиафе, соединимся же с ними во Христе! Отвергая Новый Завет, мы этим заявляем, что мы все еще на стороне Каиафы, Анны и других убийц Христа. Разве они достойны нашего почитания? Нет. Почитания достоин Христос, Которого они преследовали, благороднейшая жертва неслыханной в истории бесчеловечности. Он признан теперь еврейскими учеными, всеми без исключения, как величайший из сынов Израиля, представляющий душу еврейского народа с ее лучшей стороны, в то время как Каиафа и его сподвижники - выразители с худшей ее стороны. Иисус навеки служит выразителем еврейской праведности и милосердия, а Его противники представляли чуждые иудаизму бесчеловечность, алчность и злобу. Низость и подлость этих первосвященников-саддукеев подтверждает на основании еврейских исторических источников и профессор Кляузнер в своей книге о Христе. Христос в корне меняет характер человека к лучшему. Об этом во все времена может свидетельствовать неисчислимое количество людей. Это и я делаю с радостью. Это и есть новое, существенно новое, в Новом Завете. Раввины не имеют этого опыта спасающей силы Христа, ибо они не обращаются к этой силе".

"Однажды я был в переполненной синагоге, но в сердце моем не было никакой надежды относительно этих людей. Перед открытым ковчегом, в котором хранится Пятикнижие Моисея и возле которого показывали народу богато убранный и украшенный свиток Писания на древнееврейском языке, я пал на колени и громко молился. Это было в Судный день, пополудни. Я молил Его, Кого Израиль любил, Кому следовал и повиновался, а потом покинул и даже вознес на крест. Я умолял Его возвратиться к Своему народу! "Возвратись, о Израиль, к Нему, и Он возвратится к тебе", - послышался мне тихий ответ.

Иисус, Которого вы некогда знали, любили и почитали, зовет вас опять. Почему вы скрываете лица свои от Него? Чем заслужил это от вас Тот, Который добровольно отдал Свою жизнь как искупление за ваши грехи для того, чтобы Бог не отверг вас навсегда? Уже подошло время окончания молитвы, но я не вставал с колен. Я не мог этого сделать. Грехи моего народа, казалось, покоились на моих плечах, и они были очень тяжки. Я жаждал ответа из их сердец: он облегчил бы мое бремя, под которым я изнывал. Я был на коленях. Я пал с распростертыми руками ниц. Лицо мое коснулось земли в знак покорности моему Богу. Я был объят ужасом из-за слепоты моего народа по отношению ко Христу. От этой гнетущей тяжести я не мог встать. Я был раздавлен этим бременем, когда пытался помочь моему народу, в котором не было Христа, подняться к Богу.

Мой друг Иосиф Штигель наклонился ко мне и сказал: "Вы очень ослабели, равви, от поста и молитвы. Я помогу Вам встать". Он взял меня за правую руку и помог мне подняться. Я не мог сказать ему, что мне мешает встать не моя слабость, а слабость моего народа".

Таково переживание раввина, который пытался предстать перед Богом за свой народ, быть поистине священником Бога живого.

В конце своей книги раввин призывает: "Мы должны начертать Его имя золотыми буквами на фронтонах наших синагог. Сделаем из чистого золота слова: "ИИСУС - СЛАВА ИЗРАИЛЯ!" Украсим их алмазами и поместим их на передней стене синагоги, так, чтобы на них падали лучи света от неугасимой лампады. Возвратимся к Нему! Мы, евреи, любили Его прежде, чем это сделали язычники! Мы принадлежали Ему прежде, чем народы познали Его".

Всем, кто, услышав об этом обращении раввина ко Христу, осудил бы его и, может быть, счел бы его безумцем, автор говорит: "Я предпочитаю казаться безумцем теперь, чем быть им потом" (в грядущий день Господа).

Так человек пророческой веры отвечает "людям факта".

Не к этому ли призывает всех нас, и евреев, и неевреев, ученый раввин времен Христа Павел из Тарса, апостол и мученик Евангелия, своим пламенным словом пленивший греко-римский мир (как и множество евреев)?! Вот его слова: "Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом".

Гора Кармил в Палестине, 9 сентября 1934 г.

Христос грядущий

Власть будущего

Несколько лет тому назад я проходил по лесу в Сокольниках, на окраине Москвы.

На повороте встречаю цыганку с картами в руках. -- "Господин, хочешь, погадаю? Скажу тебе твое будущее."

— "Я знаю и твое и мое будущее", - ответил я, усмехнувшись.

Цыганка с любопытством посмотрела на меня.

Я достал из кармана Евангелие и прочитал:

"Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а неверующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем". (Иоан. 3:36) - "Разве тут не сказано о всей нашей будущности?"

— "Я тоже верую, я православная", - ответила она и показала висевший у нее на шее серебряный крестик.

* * *

Хотя гадание нездоровая и неразумная вещь - но в основе его лежит неистребимая потребность человека знать свое будущее. Что будет вообще? Чем кончится мир.и история? Победит ли зло или добро? И какова моя личная судьба в этой грядущей победе? Что будет со мной не только завтра, но после смерти, в вечности?

Человек почти не живет настоящим. Ведь, настоящее есть постоянно убегающая граница между прошлым и будущим. Прошлое, его радости и печали, грехи и подвиги определяют наше настоящее. Но, с другой стороны, наше настоящее определяется нашим будущим и связанными с ним надеждами, устремлениями и целями.

Наши успехи и поражения в настоящем зависят от того, как мы верим в наше будущее, в нашу "звезду".

В зависимости от этой веры слагается судьба и целого народа и отдельной личности.

Чтобы действовать в жизни со спокойной уверенностью, надо знать "конечную цель своего существования и ближайший шаг к ее осуществлению".

Такова психология воли: ясно сознаваемая и ценная в себе цель, как отдаленная, так и ближайшая, делает волю цельной, уверенной, сильной, определенной.

Уныние обычно рождается от потери веры в светлую будущность:

"Уже не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть"

— такова лермонтовская характеристика духовной усталости, апатии, равнодушия к жизни.

И именно наше представление о конечной цели бытия, о конце способно сделать нас или жизнерадостными строителями жизни, или унылыми пессимистами.

Автор "Дневника курсистки" Дьяконова рассказывает о впечатлении, которое произвела на нее лекция одного профессора естественных наук в университете: этот ученый доказывал, что мир идет к разрушению и небытию.

— "Если так, то какой же смысл жить, трудиться, да еще страдать?" Горечь отчаяния отравила в этот день юную душу.

Мы должны не только предполагать, но и определенно знать будущее мира и наше личное будущее.

Поэтому учение о конце (эсхатология) есть неизбежная, необходимая часть нашего миросозерцания, нашей веры, наших убеждений. От характера этого учения зависит наше понятие о смысле и цели жизни.

Поэтому исследование вопроса о будущем и о конце не есть предмет праздного любопытства.

Заниматься этими вопросами не значит отвлекаться от настоящей действительности, а напротив - это значит именно определять истинную действительность: ибо в настоящем только то и стоит делать, что имеет свою будущность, свою вечную ценность.

Можем ли мы знать будущее?

Итак мы должны знать будущее, по крайней мере, его основные черты.

И мы действительно можем его знать.

Даже наука, которая опирается только на факты, на логические выводы и математические вычисления, может рисовать некоторую картину хотя бы недалекого будущего.

Примером такого научного предвидения (прогноза) может служить хотя бы убеждение в неизбежности социальной революции, высказанное задолго до ее возникновения в России проф. С. Н. Булгаковым в его трудах по политической экономии: накопившаяся общественная неправда в неравномерном распределении труда, производства и потребления должна неизбежно привести к социальному взрыву.

Кроме трезвого научного предвидения, мы обладаем еще сверхразумными, иррациональными способностями знать будущее - к ним относится "предчувствие", интуиция и т. п.

Так Владимир Соловьев предчувствовал свою близкую смерть, о чем он пишет в своем предисловии к "Повести об антихристе".

"Ощутителен и не так уж далекий образ смерти, тихо советующий не откладывать."

Эти слова написаны на Пасху 1900 г., а в июле этого же года последовала смерть философа.

Роман Достоевского "Бесы" дает удивительную картину внутреннего хода русской революции: задолго до возникновения ее он излагает во всех тонкостях ее атеистическую идеологию, ее богоборчество (которое, однако, приведет в конце концов русский народ к ногам Христа).

Мы все обладаем способностью предчувствия, поскольку мы не иссушили свою душу односторонним, сухим интеллектуализмом - поскольку каждый создан быть "поэтом в душе" и творцом в реальной жизни.

Однако, ни на науку ни на "предчувствия" нельзя окончательно полагаться, как на средства предвидения:

наука говорит лишь об известных возможностях в будущем и притом в смысле условных предположений, которые могут и не осуществиться при наступлении новых, непредвиденных обстоятельств;

предчувствия же вообще страдают неясностью, как и все, что относится к области чувства.

Вполне же достоверную и до подробностей ясную картину будущего дают нам пророчества Библии.

Пророк не только угадывает или предполагает возможное будущее, но и видит его; "видение пророка Исайи" - так начинаются известные главы в Библии.

Если Михей говорит, что Самария будет "грудой развалин в поле, местом для разведения винограда" - то так оно и есть в настоящее время. Русский путешественник Фрей поразился точностью исполнения пророчеств, когда (в 1895 г.) увидел на месте Самарии груды каменных развалин и среди них виноградники.

Исайя видел будущее, когда писал о Вавилоне:

"И Вавилон, краса царств, гордость халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра. Не заселится никогда... Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены в увеселительных домах." Это и случилось через несколько сот лет: в IV в. до Р. X. цари персидские превратили город в огромный зверинец, где по временам происходили царские охоты.

Далее пророк говорит: "И сделаю его владением ежей и болотом".

Изменившийся в нижнем течении Евфрат затопил город, и тот же русский путешественник видел на болотистых берегах реки множество ежей. ["Земля, где жил Иисус Христос".]

Прошлое отражается и запечатлевает свои следы в памяти, этой удивительной способности человека, еще далеко не постигнутой психологами, способности переживать прошлое как настоящее.

Подобно этому, невидимому, существует также способность отражать будущее как настоящее на поверхности, или на экране нашего сознания; ведь, будущее в известной степени уже произошло в сознании Бога -- поэтому пророки, озаренные Божественным вдохновением, часто говорят о будущем, как о случившемся (perfectum propheticuin): так написано, напр., Откровение Иоанна Богослова.

Ибо "Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим пророкам".

Не частная судьба отдельной личности или данного народа - но участь всего человечества, всей вселенной охвачена вещим пророческим взором; не только столетия и тысячелетия, но и вся история и все космическое бытие пронизаны ясновидящим взором пророческой мудрости, включая явление "нового неба и новой земли, на которых обитает правда".

И подобно тому, как до сих пор исполнилось в точности все, что было предсказано в Библии, так совершится и все то, что еще предстоит, согласно ее откровениям.

Проследите в свете истории, как с буквальной точностью исполнилось пророчество о Вавилоне, Ниневии, Тире.

Мы сами являемся свидетелями того, как пророчества исполняются в наше время. [Провозглашение независимости Египта, этого древнего царства фараонов, происшедшее в наши дни, также согласуется с пророчеством Исайи о поражении и последующем восстановлении этого государства. (гл. 19).]

Всмотритесь в лицо еврейского народа.

Когда Фридрих Великий спросил своего приближенного, отчего нет чудес в наше время, тот ответил коротко: "А евреи?"

Как было предсказано в Библии еще Моисеем (Втор. 28. 64), -- они рассеяны среди всех народов. В то же время, несмотря на жестокие гонения и старания их поглотить и ассимилировать, даже несмотря на их собственные усилия ассимилироваться, раствориться в окружающих их народах - они остались единым народом, с ярко выраженным национальным единством и национальным лицом.

И теперь, с 1918 г., мы являемся свидетелями того, как евреи возвращаются в свою родную Палестину. Палестина дана им согласно мандату 1918 г. - Каждый месяц до 2000 евреев переселяется туда. В Иерусалиме сейчас евреев более, чем когда-либо со времени разрушения храма в 70 г. по Р. X.

В Палестине имеется еврейское правительство, еврейский Университет. Целый город Тель-Авив с 20 тысячами жителей создан за эти годы. Страна возделывается, отстраивается, возрождается из развалин. Язык времен пророков и Христа вновь раздается на улицах и площадях. Так исполняются пророчества:

"И возвращу их в землю их, которую Я дал отцам их". (Иерем. 16. 15).

"Кто рассеял Израиля, Тот и соберет его." (Иерем. 31. 10) Иерусалим это застывшее, из камня изваянное пророчество. Как сбылись на его судьбе слова Иисуса Христа! "Придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и разорят тебя..."

"Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками - ... тогда... кто в городе, ВЫХОДЕ из него." (Лук. 21. 20-21).

Как можно выйти из осажденного города? Однако, и эта подробность исполнилась в истории.

Римский военачальник (Галлий Цест) по каким-то стратегическим соображениям вдруг приказал войску на время отступить от города. Тогда христиане вспомнили повеление своего Учителя и, покинув Иерусалим, удалились в город Пеллу.

Судьба Иерусалимского храма - потрясающее свидетельство о непреложности пророчеств.

"И приступили к Нему ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено".

Все исполнилось, хотя люди, сознательно или бессознательно, противились этому.

В 70 г. Иерусалим был взят римским полководцем Титом, посланным императором Веспасианом.

Войдя в город, Тит, плененный красотой храма, его блеском и великолепием, приказал войску пощадить его здания. Но какой-то воин, поддавшись неудержимому инстинкту разрушения, бросил внутрь храма горящую головню. И храм сгорел.

Император Веспасиан праздновал в Риме триумф победы. Но по поводу этого торжества с мудрым сарказмом говорит древнее еврейское изречение (имеющееся в Талмуде): "Напрасно хвалишься ты, Веспасиан! Храм сожженный ты сжег. Ты льва убитого убил."

В IV в. император Юлиан Отступник, отпавший от христианства, захотел доказать неосновательность евангельских пророчеств. В 363 г. он приказал евреям строить храм. Понятно, что они взялись за это дело с фанатической ревностью. Но сама природа помешала двукратной попытке приступить к постройке - сперва землетрясением, а потом сильной грозой с шаровидными молниями, которые рассеяли рабочих.

Единственное, что они успели сделать -- это снять последние камни фундамента - т. е. они как раз довершили окончательное исполнение пророчества.

Об этом факте свидетельствуют современники - не только христианские, как Григорий Богослов и Иоанн Златоуст (речь 387 г.), но и языческий историк Аммиан Марцеллин. И так вполне точно уже исполнилось пророчество, изложенное в начале той самой главы евангелия, которая говорит о конце мира и о втором пришествии Христа.

Что мы знаем о будущем?

Если полагаться только на наш ум и опыт, то, строго говоря, о будущем мы не знаем ничего.

Мы не можем с научной уверенностью утверждать даже того, что завтра взойдет солнце. Ибо, как справедливо говорит наш русский философ А. И. Введенский в своей теории познания, сохранение мира вовсе не вытекает из факта его существования.

Никто из нас не знает ни своего завтрашнего дня, ни даже следующей минуты.

Мы привыкли к мысли, что каждый из нас смертен и, следовательно, рано или поздно умрет.

Но даже и в этом мы не можем быть уверены: строго научно и логически и этого нельзя доказать.

Ибо могут произойти непредвиденные изменения в космических условиях, в самом существе природы. И, действительно, если Христос придет скоро, например, ранее 30 лет, то, согласно слову Божию. все оставшиеся в живых уже не умрут; их тела изменятся, они станут бессмертными: скептики и отрицатели могут не признавать этой возможности, но никаких логических или фактических данных они не могут привести против такого утверждения.

Говоря кратко, единственное, что мы, люди, знаем о будущем, это то, что мы о нем ничего не знаем.

Смиренное выражение греческого мудреца Сократа уместно в данном случае более, чем где-либо.

Но совсем иначе обстоит дело, если мы взглянем на будущее в свете Слова Божия.

Тогда мы знаем о нем все, что нам надо знать для определенной и полной ориентации в этом мире, для нахождения своего ясного пути в запутанном лабиринте человеческих мнений и догадок.

Слово Божие, как величественный прожектор, бросает перед нами на нашем пути свои лучи, озаряющие бесконечные дали, пронизывающие бездны вечности.

Вот основные факты будущего, которые сообщает нам Божественное Откровение.

В истории человечества непрерывно действуют два направления, или две тенденции: центростремительная, объединяющая тенденция добра и центробежная, разъединяющая тенденция зла. К концу истории последняя будет усиленно возрастать. Будет увеличиваться вражда, "во многих охладеет любовь", дух холодного самоутверждения будет проникать во все сферы жизни. Проповедь материализма, эгоизма и человекобожия [Ср. учение Фейербаха, Ницше. Штирнера] будет все более привлекать людей. Учение о любви, смирении, благоговении, вообще христианство будет, все более подвергаться насмешкам и преследованию. "Народ святых" будет угнетаем. Придет человек, олицетворяющий в себе зло, гордый "человек греха", "сын погибели", Антихрист.

Как Отец истинный воплотился в Сыне - Иисусе Христе - и распространяет свое Божественное влияние через Духа Святого, являя собою Троицу добра, - так и "отец лжи", диавол, воплотится в Антихристе и будет распространять свое влияние через лжепророка и его глашатаев; это троица зла.

Антихрист, или зверь, в 13 главе Откровения определяется числом 666, ибо 6 - число человеческого несовершенства (именно в 6-ой день сотворен человек); взятое же один раз и десять раз и сто раз число шесть обозначает "совершенное несовершенство" (perfecta imperfectio, согласно св. Иринею Лионскому), - ибо Антихрист есть совершенное воплощение зла; в нем зло достигает своего апогея, своей высшей точки.

"Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь; ибо надлежит всему тому быть"... говорит Христос.

Однажды Реб-Акиба, еврейский ученый II столетия, проходил с учеником своим среди развалин иерусалимского храма. Вдруг они видят - лисица пробежала по камням. - "Учитель, смотри, лисица на святом месте!... Как это ужасно!"

— "Лисица?... Я радуюсь этому. Ибо у пророка сказано: "Опустела гора Сион. Лисицы ходят по ней."" (Плач. 5. 18).

Как сбываются отрицательные пророчества, так сбудутся и радостные провозвестия о грядущем торжестве добра.

"Люди факта" рабски склоняются перед видимым торжеством зла; находясь в изломе, в отрывке истории, они принимают часть за целое, близоруко упершись в стоящую перед ними стену настоящего; между тем, "люди веры" за этими стенами ограниченного человеческого видения охватывают пророческими очами безграничные синеющие дали, в которых открывается новое небо и новая земля, на которых обитает правда...

"Восстанет народ на народ, и царство на царство, и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это начало болезней." (Ев. Матф. 24.7).

Это лишь начало мук рождения, в которых возникнет новый, вечный, лучезарный мир.

"И явилось на небе великое знамение - жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения"... (Откр. 12. 12).

И наряду с этими ужасающими проявлениями зла будет увеличиваться добро.

Люди, утомившись взаимной борьбой и враждой, ощутят свое "великое сиротство" (Доестоевский), стоскуются друг по друге и возжаждут братского единения. Христиане различных церквей будут все более и более ощущать единство всех детей Божиих, рожденных от Духа и искупленных Пречистою Кровью Господа Иисуса Христа.

"Евангелие царства будет проповедано по всей вселенной во свидетельство всем народам".

И вновь явится Христос, уже не в терновом венце, а в сиянии славы, Христос -- победивший мир не только в своем Богочеловеческом Лице, но и в лице Церкви Своей, нового человечества (Богочеловечества) - прошедшего победоносно весь исторический путь искушений, преследований, соблазнов.

— "Вы победите", - говорил в России известный старообрядческий епископ Михаил, обращаясь к материалистам (лет 15 тому назад). "Но после всех победителей победит Христос."

Он победит и в русской душе, взбаломученной величайшим в мире переворотом - и эти "двенадцать" красноармейцев, героев известной поэмы Александра Блока, утомленные беспутьем, богоборческим фанатизмом, разрушением и отрицанием, устремятся в тоске и искании к свету - и впереди их будет не слепая человеческая воля, но

"Сам Христос
В белом венчике из роз."

Будет воскресение мертвых.

Зерно, брошенное в землю, сгнивает, а потом творческою силою природы собирает (аккумулирует) нужные физические элементы (калий, фосфор и т. д.), и вновь таинственная пластическая сила создает тело зерна, наполняя его плотью (материей) земли.

Также и в тот день каждая когда-либо жившая душа вновь воссоздаст свое видимое тело, вобрав нужную для него плоть, аккумулировав соответственные материальные элементы.

Будет суд и нравственный отчет каждого перед Высшей Правдой - об этом говорит совесть каждого человека, этого требует (постулирует) свободная воля (ибо каждому свойственна, по крайней мере, свобода выбора).

Будет день воздаяния, день суда.
Будет новый мир, без зла и страданья...

Как Он придет?

Это будет не только "новая эра", или "новое сознание в человечестве", или "воплощение Христа в каком-либо новом выдающемся человеке", как учат теософы.

Тот же самый Иисус Христос, Единственный и Единородный, распятый при Понтийском Пилате и воскресший - придет на эту землю?

"Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели его восходящим на небо" (Д. Ап. 1. 11) - так сказано апостолам, свидетелям вознесения Иисуса Христа.

"Грядущий приидет и не умедлит" (Евр. 10. 37) - -говорит апостол Павел, повторяя часто и в различных формах мысль об ожидании "Его пришествия". И о том же напоминают апостолы Петр, Иаков и Иоанн в своих соборных посланиях. (См. также Иак. 5.8. 1 Петр. 1.7; 4. 18. 1Иоан 2. 28. Рим. 2. 16. I Кор. 1.7,8-15.23. Филип. 1.8; 2.16. 1 Фес. 2.19; 3.13. 4.15,18. 5.2,23. 2 Фес. 1. 7; 2.1,8. 1 Тим. 6. 14. 2 Тим. 1. 12, 18; 4.1,8 и др.)

Сам Христос определенно свидетельствует об этом перед Первосвященником:

"И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных". (Мр. 15.62).

Об этом же Он говорит и Своим ученикам: "Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого." (Мт. 24.27. Мр. 13. Лк. 21.)

"Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великой". (Мт. 24.30).

"Се, грядет с облаками, и узрит его всякое око, и те, которые пронзили Его; и возрыдают перед Ним все племена земные. Ей, аминь." (Откр. 1.7). Иисус Христос придет лично и видимо.

"Се, грядет"... Он уже идет... Но некогда Его приход станет явным. И это будет мгновенно, "как молния"...

Скала, нависшая в горах, рушится сразу, хотя падение ее готовится веками: постепенно и незаметно подтачивается каменная громада. Веками накоплялись в Европе взаимная ненависть, вражда, национальный эгоизм и соперничество, и настал момент, когда стоило одному юноше в Сараеве своим выстрелом в эрцгерцогскую чету бросить искру в "пороховые погреба" Европы - и вспыхнул пожар мировой войны.

В 1918 г. красный флаг социальной революции мгновенно, как вихрь, как бушующее пламя охватил Россию, - но эта катастрофа назревала столетиями - в рудниках и тюрьмах, в глубинах человеческого сердца, озлобленного и приниженного, на дне русской жизни.

Подобно этому и тот новый грядущий день внезапно "в огне откроется", в урагане света и пламени: Он придет, "как молния"...

"Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же разгоревшись разрушатся, земля и все дела на ней сгорят". В этот "день Божий" "воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают". (2 Пет. 3. 10,12).

Когда Он придет?

Тогда, когда не ожидают, внезапно.

В этом этический (нравственный) смысл прихода Того, Кого наш русский поэт Гоголь называет Великим Ревизором.

"Будьте готовы, ибо, в который час не думаете, приидет Сын Человеческий." (Мт. 24.44).

"В чем кого застану, в том буду судить", говорит одно незаписанное изречение Иисуса Христа (аграфон).

И эта неожиданность, нечаянность Его прихода делает излишним всякие попытки высчитать время Его пришествия. "Не ваше время знать времена и сроки".

"Как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, - так будет и'пришествие Сына Человеческого". (Мт. 24. 38,39).

"Придет же день Господень, как тать ночью", - эти слова Христа повторяет и апостол Павел в своем послании (1 Фес. 5. 3), прибавляя следующее: "Ибо когда будут говорить: "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут".

Как скоро наступит этот момент?

Об этом можно говорить с двух точек зрения: во-первых, субъективно, имея в виду личный, внутренний интерес каждого из нас; в этом именно смысле каждый из нас спрашивает прежде всего, - сознательно или бессознательно желая быть готовым. И с этой точки зрения мы можем сказать: Христос придет "скоро", Он придет "сейчас".

Мы знаем, что "у Господа один день, как тысяча лет".

Этому соответствует глубокая мысль Лютера: "Иисус Христос был распят третьего дня".

Но и у человека время субъективно - и измерение его весьма относительно. Недаром поэт Надсон восклицает: "Как мало прожито - как много пережито!"

Притом смерть может постигнуть каждого из нас в следующую секунду, и она сразу перенесет нас ко дню второго пришествия.

Ибо там, в посмертном состоянии, мы живем вне времени. Не потому ли Магомет, напоминая о грядущем дне воздаяния, говорит, обращаясь к умершим: "тогда вы, пролежавшие в могилах столетия, почувствуете, что были там полчаса."

Но если даже смерть постигнет некоторых из нас через пятьдесят лет, и все эти пятьдесят лет мы не будем думать о Его пришествии и не станем на Его сторону - тогда весь этот период духовного сна и духовной мертвости, отделяющий настоящий момент от часа нашей смерти, пройдет как несуществующий, и в этом смысле мы также можем сказать: "Он придет сейчас".

И только "сейчас" поистине находится в нашем распоряжении... Тогда же, с момента смерти, мы будем уже не в своей власти, так же как с момента Его пришествия вообще кончится день человека и будет день Господа.

Тогда кончится свобода выбора, возможность выбирать путь жизни или смерти. Двери будут затворены. "И времени уже больше не будет". "Се, гряду скоро".

И поэтому - определяй свой путь и свое отношение ко Христу сейчас.

Во-вторых, вопрос о том, как скоро придет Христос, мы можем рассматривать объективно, исторически.

И в этом смысле более, чем когда-либо, внушительны сила и смысл Его слов: "Се, гряду скоро"... Более, чем когда-либо, заставляют задуматься слова Его учеников: "Господь близко". Пришествие Господне приближается".

Помню публичную лекцию профессора С. Н. Булгакова в Московском Университете в первые годы революции на тему: "Христианство и социализм".

Он говорил тогда, что глубокие мыслители нашего времени переживают "чувство конца".

Внешние признаки Его пришествия выявляются все более выразительно.

Землетрясения умножаются и увеличиваются в своей силе.

Вспомним землетрясения в Сен-Пьере (1905 г., 25,000 жертв), в Мессине (1908 г., 200,000 жертв), в Японии (1923 г., свыше 500,000 жертв), недавнее землетрясение в Палестине, "несколькими толчками сдвинувшее страну с места" (1927), последовавшую затем катастрофу в Крыму.

Как сообщалось недавно в печати, за 1927 год зарегистрировано сейсмографами 5400 землетрясений - и это еще только осенью данного года!

В часы распятия Христа - "солнце померкло, и земля потряслась", ибо был пригвожден ко кресту Тот, кто есть Свет мира.

Так и теперь...

Земля как бы содрагается от накопившегося на ней зла, как бы трепещет в виду грядущего огненного дня. "Шатается земля, как пьяный, и беззаконие ее тяготеет над ней" (Исайя). Состояние земли и нравственность ее обитателей, геология и этика имеют между собою больше связи, чем мы думаем. Землетрясение в Сен-Пьере (на о. Мартинике) довершило нравственный цинизм жителей этого города. Даже в светской русской газете "Биржевые Ведомости" сообщалось об исключительных богохульствах, которые перед этим имели место во время праздника Пасхи, когда в городе открыто проходила кощунственная процессия, несущая на кресте распятую свинью.

Ужасное землетрясение в Мессине 1908 г., когда погибло до 200 т. человек, было плодом нравственного вырождения жителей. Имя Божие там хулилось открыто, и за неделю до катастрофы в обществе распространялось, между прочим, стихотворение, попавшее в печать: "Младенец Иисус, если ты существуешь, докажи нам это хотя бы землетрясением".

(В свое время русский писатель Н. Н. Неплюев напечатал известное стихотворение по поводу Мессинской трагедии, упоминая в нем и эти подробности. Однако, и в этом видимом хаосе разрушения можно было наблюдать удивительные "случаи" спасения жизни: в печати сообщалось, например, как в одной из завалившихся часовен был найден живым коленопреклоненный католический епископ; крыша и стены, обрушившись сверху, повисли, скрестившись над самой его головой, образовав над ним нечто вроде свода).

В наши дни "камни вопиют" и о чем-то тревожно предупреждают.

1 ноября 1915 г. было небольшое землетрясение на Кавказе, в Эчмиадзине. Придел местного храма, старейшего в Европе (303 г.), раскололся; колокола сами звонили. Это вызвало панический страх в жителях окрестных сел. Колокола, казалось, били в набат.

Еще внушительнее признаки психологического свойства. "По причине беззакония во многих охладеет любовь"... Растет проповедь беззакония, эгоизма, гордость, и, как результат, возникает мировая война, за ней война классовая, социальная.

Апокалипсические кони - рыжий, черный и бледный - зловещими тенями движутся на гранях истории... "Година искушений идет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле". (Откр. 3. 10).

"И будет на земле уныние народов и недоумение"...

Не замечается ли в самом деле повсюду какая-то всеобщая усталость, растерянность?..

И наконец все яснее встает из бездны "тайна беззакония".

Все более открыто идет борьба против Христа и Евангелия, начиная от богословских аудиторий и кончая всенародным хулением; атеизм все более открывает свое подлинное лицо, как антитеизм, безбожие, как богоборчество и богохульство. "Кто не со Мной, тот против Меня", сказал Христос.

Кое-где уже совершается культ сатаны с его "черной мессой". Появляются лжепророки и лжехристы.

В 1917 г. в Москве читалась от имени Ордена Звезды на Востоке лекция о скором пришествии Спасителя. Многие наивные слушатели думали, что речь идет о втором пришествии Иисуса Христа.

Группа верующих студентов стала требовать явного указания относительно того, о каком Христе идет речь - об Иисусе из Назарета или об ином. Лектор отказался дать ответ публично, но в личной, беседе после лекции студенты добились разъяснения: речь шла не об Иисусе, а о новом воплощении Христа в лице индуса Кришна-Мурти.

Как сообщалось в печати, в конце 1925 года в Мадрасе руководительница Теософского общества и покровительница Ордена Звезды на Востоке вместе с многочисленными последователями торжественно провозгласила этого молодого индуса Мессией (Христом).

[По смыслу теософского верования, вечный Логос - Христос периодически воплощается в лице великих людей - и в наше время Он воплотился в лице Кришна-Мурти наподобие того, как некогда Он явился в лице Иисуса из Назарета.

Таким образом, рожденный от Духа Святого и Девы Марии Господь Иисус и смертные грешные люди ставятся в одну линию, в один качественный ряд - и вместе с этим стирается граница между святым л грешным, между Спасителем и спасаемыми, между Богом и тварью, что так характерно для языческого пантеизма. В последнее время последователи теософии делают поправку в том смысле, что Кришна-Мурти лишь готовится стать орудием предстоящего нового воплощения Христа. Эта поправка, однако, ничего принципиально не исправляет в теософском учении о Христе, ложность которого заключается в том, что оно не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, как единственного Спасителя и Богочеловека, распятого, воскресшего и паки грядущего, и учит о необходимости нового воплощения Христа и притом в лице обыкновенного смертного человека.]

Вспоминается предостережение Иисуса Христа:

"Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас; ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: ,,я Христос", и многих прельстят". (Матф. 24.4-5.) "Тогда, если кто вам скажет: "вот, здесь Христос", или: "вот, там", - не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных" (Мр. 13. 21-22.)

Отступничество, духовное самозванство, обольщение усиливается; "тайна беззакония" возрастает. И она должна расти, чтобы до конца и свободно выявилось как добро, так и зло.

"Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще." Ибо приближается жатва как доброй, так и злой энергии на земле. "Пусти острый серп твой и обрежь грозды винограда на земле... И поверг ангел серп свой на землю и обрезал виноград на земле и бросил в великое точило гнева Божия"... (Откр. 14. 18,19).

Во вселенской Церкви Христа происходит "суд над домом Божиим", процесс очищения и приготовления.

Обличается ложь официальной государственной церкви, к которой люди принадлежат не ради Христа, а ради выгод и привилегий, вследствие правительственного принуждения или просто по семейной традиции.

Когда с бочки снимают железные обручи, она рассыпается.

С отделением церкви от государства, устраняется ив церкви авторитет светской власти, который силой железного полицейского аппарата удерживал народ в церкви и сохранял ее внешнее единство. И теперь в церкви остаются лишь те, кто связан личным подвигом веры с Главой ее Иисусом Христом.

"И дана мне трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник и поклоняющихся в нем; а внешний двор храма исключи и не измеряй его; ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца." (Откр. 11. 1,2).

Огненное испытание революции очищает Церковь, удаляет из нее неискренние элементы и в то же время укрепляет истинных исповедников Христа. Революция имеет не только свою причину в грехах прошлого, но она в вечных планах Бога имеет и цель - быть горнилом, которое сожжет солому и очистит золото, - быть молотом, который, "дробя стекло, кует булат". "И введу... третью часть в огонь и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото", говорит Бог устами пророка Захарии. (13.9).

Совершается суд над мирским христианством , поскольку оно вступило в прелюбодейный, компромиссный союз с миром - искажая в угоду сильным мира и прихотям толпы святые заветы Христа; творится суд над "великой блудницей", - "женой, сидящей на звере багряном", - над лжецерковью, которая опирается на государство и строится кровью насилия. Она величественна внешне - "облечена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом."

Но этому внешнему величию соответствует лишь ее внутреннее убожество: она "мать блудницам и мерзостям земным". Она не только не страдает за Христа, но сама преследует Его последователей: "Я видел, что жена упоена была кровью свидетелей. Иисусовых, и, видя ее, дивился удивлением великим." (Откр. 17. 6).

И вожди того самого мира, на который она надеялась, ожесточенные и разочарованные. видя себя обманутыми со стороны проповедников полухристианства, "возненавидят блуд-вицу, и разорят ее и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне, потому что Бог положил им на сердце исполнить волю Его." (Откр. 17. 16,17).

Не это ли пророчество исполняется в том процессе унижения и отнятия материальных богатств от Церкви, который уже не раз происходил в истории?

Лжецерковь разоблачается и падает, вместе с удалением ее ложных, обманчивых, мирских опор.

Осуждается неверная жена, великая, блудница.

Но в то же время во всей непобедимой силе и красоте встает "жена, облеченная в солнце", верная невеста Христова.

Она блистает не золотом и серебром, - но солнечными ризами духа. Ибо "Церковь есть не мастерская золотых дел мастера, но собрание ангелов", по словам Иоанна Златоуста. Она не гонит никого, но сама гонима: она рождается и живет в страдании, ибо "все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы".

"И явилось на небе великое знамение - жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения." (Откр. 12. 1,2).

Перед изумленным миром вновь является Церковь бедная, гонимая, Церковь апостолов, исповедников и мучеников, утвержденная не на песке мирских упований, а на камне исповедания Господа Иисуса Христа; та самая, о которой Он сказал, что врата ада ее не одолеют.

"Кто это блистающая как заря, прекрасная как луна, грозная как полки со знаменами?" (Песн. 6. 10).

Согласно русскому народному сказанию, истинная Церковь Христа, Церковь невидимого града Китежа, потонула в прозрачных водаж Светлояр-озера, она ушла из глаз греховного мира; теперь она встает из своих таинственных глубин, вся сотканная из лучей лунного, звездного и солнечного света.

Ревность исповедания Христа и проповеди Евангелия язычникам возросла в наше время, как никогда прежде.

Св. Писание переведено приблизительно на 800 языков и наречий. Христос, "Слово Божие", с острым мечом, исходящим из уст Его - воинствует, чтобы побеждать народы. Но силы тьмы не дремлют. "Они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога вседержителя." (Откр. 16. 14).

Чуткое духовное ухо улавливает в истории наших дней вещие голоса, предвестия, которые будят душу от сна: "Летите, собирайтесь на великую вечерю Божию." (Откр. 19. 17).

"Бегите, трубите трубою... Горе нам! день уже склоняется, распростираются вечерние тени". (Иер. 6. 1,4).

Наши дни - это не только "закат Европы", т не только "сумерки истории", но Сумерки Вселенной.

Для тысяч и тысяч умерло Духовное Солнце, Уже нет ничего святого... Устранились преграды между добром и злом. Во многих областях жизни уже "взят от среды удерживающий теперь." (2 Фес. 2. 7).

"Если Бога нет, то все позволено". И потому все становится неинтересным, пресным; нет ни сладкого яда зла, ни благоухающей красоты добра, нет добродетели, нет борьбы, потому что нет цели и нет ценностей. Ужас последней тоски, ужас бесцельности и скуки охватывает Душу.

И потому наступает "уныние и недоумение народов".

Море восшумит и возмутится... Жутка будет его пустынная гладь - ибо никто уже не пошлет корабля по его водам в далекие края.

Близко время, когда царство зверя станет мрачным и люди будут "кусать языки от страдания", "будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них".

Будут искать книгу жизни, томясь от духовного голода, но не найдут ее.

"Вот наступают дни, говорит Господь Бог, когда Я пошлю на землю голод, не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря и до моря и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его." (Амос. 8. 11,12).

Тьма прострется по всей земле, как в часы Распятия Христа... но тьма более ужасная, духовная...

Не ее ли предвидел пророк, из души которого вырвался тревожный крик: "Сторож! сколь ко ночи? Сторож! сколько ночи?" Сторож чает: приближается утро, но еще ночь." (Ис. 21. 11,12).

О, не гасите огня в эту ночь!
Не смыкайте очей в этой тьме: "молитва лучше сна"
Блажен, кто не погасит лампады своей до утра
"Блажен народ, знающий трубный зов!
Они ходят во свете лица Твоего, Господи!"

Для чего придет Христос?

Зачем восходит солнце каждое утро?

В своей трилогии "Христос и Антихрист" Мережковский дает мистическое толкование восхода:

"Солнце выходило из-за тучи, сияя в силе и славе своей, подобно лику Грядущего Господа. И небеса и земля и вся тварь пели безмолвную песнь восходящему светилу. Осанна! Тьму победит Свет! Антихриста победит Христос!"

В час пришествия Христа будет утро вселенского рассвета. Оно взойдет, духовное вечное Солнце, в лучах которого наше "солнце померкнет и луна не даст света своего."

И неудивительно. Когда Савл встретил прославленного, воскресшего Господа на своем пути в Дамаск, его внезапно осиял великий свет с неба - это было около полудня, в Сирии, - и даже ослепительные, жгучие лучи полуденного сирийского солнца померкли в лучах лика Господня. Этот неземной свет на время ослепил Савла.

Мы называем приход Христа "Страшным Судом", мы боимся его и бежим от него или стараемся заслониться от него и даже его отрицать.

Но утро страшно лишь для сов и летучих мышей, для сынов тьмы, которые "возлюбили тьму более, нежели свет". Сынам же света, тем, кто жаждал правды, благая весть о Грядущем" говорит: радуйтесь утру вы все, томящиеся во тьме; "восклонитесь и поднимите головы ваши". Так цветы радостно вздрагивают навстречу утренним лучам.

"Мы пришли в мир для того, чтобы увидеть солнце", говорит наш русский поэт Бальмонт.

Но Евангелие зовет нас к более радостному бытию: оно предлагает нам облечься в Солнце. А в тот день мы будем насквозь пронизаны им, в океане Света... И об этом полном слиянии с Отцом светов, об этой желанной встрече с Небесным Женихом тоскует душа, как некая греческая Психея, которая в темнице этой жизни утешала себя хотя тем, что могла целовать лучи Солнца, упавшие через железную решетку на каменный пол угрюмого монастыря.

Мы привыкли называть этот грядущий момент "концом света". На самом же деле это будет "конец тьмы" и "начало света", начало нового мира, который один только и в праве называться "Светом", ибо это будет царство света. "Царство мира (который "во зле лежит") соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков." (Откр. 11. 15).

Это новое бытие Христос называет веком грядущим и пакибытием (paliggenesia, renouvellement de toutes choses - новое бытие, обновление всей твари).

То, что теперь открывается лишь в образах, символах, намеках, чаяниях и грезах, тогда раскроется во всей полноте и осуществится в пребывающей, вечной действительности.

Это будет день Господа, в то время как теперь мы живем в день человека - в эпоху, когда человек еще совершается своим усилием и Божией благодатью ("Отец мой доныне делает, и Я делаю" - говорит Христос).

День человека имеет свой закат, день же Господень будет беззакатным, вечным, потому что Солнце его сам Бог.

"Вот наступает день Господень... И станут ноги Его в тот день на горе Елеонской... И придет Господь Бог мой и все святые с Ним. И будет в тот день, не станет света; светила удалятся. День этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь; лишь в вечернее время явится свет... И Господь будет царем над всей землею... И проклятия не будет более".. Так рисуется этот день эсхатологии Ветхого Завета (Захар. 14), день, когда выявится полное Господство Божие, Царство Божие по всей земле.

Этот грядущий новый Иерусалим "не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его Агнец". (Откр. 21.23.)

В порядке дней творения это "последний день", день восьмой.

Характерно, что шестой псаломk в котором говорится о гневе Божием, называется до. еврейски Ал-гашминис - что значит "на восьмом".

Обычно, это слово переводят: "на восьмиструнном", как будто здесь речь идет о музыкальном инструменте, игрой на котором должно сопровождаться пение псалма.

Но Иоанн Златоуст переводит: "о восьмом дне" - и относит псалом к грядущему дню Господню.

В шестой день творился человек, в седьмой день Бог почил, предоставив человеку свободу спасения - это день человека, день истории. Мы живем теперь в сумерках истории, в конце седьмого дня.

Этот последний день не будет иметь конца - "ночи там не будет".

Суд же будет состоять в испытании нашей способности жить в царстве любви и света.

Суд любви

Откроется суд любви, на котором никто не спросит меня о моей вере, о моем правоверии, о моей набожности: верил ли я в св. Троицу и притом правильно догматически? и ходил ли в церковь, и притом в церковь данного вероисповедания?

Вера рождает любовь, она действует любовью - и тогда спросятся плоды веры, спросится любовь.

Уже не нужно будет верить, потому что настанет видение. Но любить нужно будет - потому что вся жизнь там есть общение в Боге, а Бог есть любовь.

И недостаточно будет предъявить дело любви, но нужно будет иметь самую способность любить.

Спросятся и дела, но лишь как показатель желания и готовности любить. Спросятся самые маленькие проявления - напр., "посетил ли больного?", потому что на это есть возможность у всякого - было бы только желание. Это минимальная способность общения, сострадания, готовности жить жизнью другого, хотя бы заботой, участием, письмом, мыслью, сожалением, молитвенным воспоминанием.

А чтобы яснее различить добрые дела от способности любить - вспомним рассказ Достоевского о луковке.

"Жила-была одна баба, злющая-презлющая и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели... И кинули ее в огненное озеро. А Ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую ее добродетель припомнить, чтобы Богу сказать. Вспомнил и говорит Богу: она, говорит, в огороде луковку выдернула и нищенке подала. Отвечает ему Бог: возьми ж ты эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянется, и коли вытянешь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь. Побежал Ангел к бабе, протянул ей луковку: на, говорит, бабе: схватись и тянись. И стал Он ее осторожно тянуть, и уже всю было вытянул,^: да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтобы и их вместе с ней вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и начала она их ногами брыкать: "меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша". Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день. А Ангел заплакал и отошел". [Ф. М. Достоевский "Братья Карамазовы", т. I, стр. 538.]

Из этого мы видим, что человек спасается не одной теоретической верой и не одними внешними делами, ибо и "вера без дел мертва есть", и дела без веры мертвы. А спасается он живой верой; спасает человека "вера, действующая любовью". Без любви нам нечего будет делать в царстве любви, там, где умолкнут все языки, и будет понятен лишь язык сердца, умеющего общаться, жить вне себя, жить жизнью других, т. е. любить.

А чтобы иметь эту способность, нам, эгоистам по природе, нужно стать "новою тварью", должно "родиться свыше" от Бога, который есть любовь. И так как мы будем призваны жить в царстве света, то мы должны будем еще пройти испытание света.

Суд света

"Теперь судите вы, потом будет судить Он" (Ламеннэ).

"И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. И увидел я мертвых малых и великих, стоящих перед Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни, и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими... И кто не был записан в книгу жизни, тот был брошен в озеро огненное." (Откр. 20. 11,12,15).

Мы увидим ослепительную белизну и свет Божьего совершенства, такого святого, что и "небеса нечисты в очах Его".

Мы увидим сидящим на престоле Его Самого, Христа, как Он есть - и ясно поймем, что такими мы должны были быть сами. Ведь Он был не только Сын Божий, но и Сын Человеческий, "подобный нам во всем, кроме греха."

И так мы сознаем тогда, какими мы должны быть.

И в то же время увидим себя, какие мы есть.

Раскроется книга жизни. Пророк Малахия говорит, что "перед лицем Бога пишется памятная, книга о боящихся Господа и чтущих имя Его". Но не только о боящихся, но и о каждом человеке пишется книга жизни. Уже у египтян было убеждение, что каждый поступок человека записывается в "световых архивах богов". А Христос просто предупреждает, что "нет ничего тайного, что не сделалось бы явным."

То же самое подтверждает современная психология, установившая закон "сохранения представлении". Нет абсолютного забвения, есть только относительное забвение, временное заслонение связей между представлениями (ассоциаций). - Но тогда, в день света - все заслонения отстранятся, спадут все завесы и маски. - И Тот, у Которого очи, как пламень огненный, пронижет своим испытующим взором все, до конца, до тайных глубин "подсознательного" - каждая пылинка мысли, желания, незавершенных намерений всплывет тогда в свете лучей ослепительно-белого престола. [Нечто подобное испытывали некоторые утопавшие, которые в момент смертной опасности вдруг видели всю свою жизнь в подробностях.] Все тайное будет разоблачено, все поступки, их мотивы и следствия.

"Похороните со мной мое влияние", просил перед смертью один юноша. Но человеку это недоступно - он не может сделать "бывшее небывшим", и потому - "дела их идут вслед за ними".

В тот день мы увидим все следствия нашего поведения, плоды каждого поступка, может быть, случайной улыбки или нечаянно оброненного слова.

Ведь, и "от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься". Неудивительно поэтому, что тогда будут "говорить горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел веля-кий день гнева Его, и кто может устоять?" (Откр. 6. 16,17). Устоит только тот, кто записан в "книгу жизни у Агнца, закланного от создания мира", кто "убелил одежды свои кровию Агнца", ибо и наша собственная "праведность, как запачканная одежда". Лишь Бог-Отец всякого бытия, называющий несуществующее, как существующее, может сделать и бывшее небывшим и совершенно изгладить из книги бытия мой грех.

Чтобы устоять в лучах света, нужно самому быть частью этого света, сыном его, нужно быть светорожденным.

И не звал ли к этому Христос, когда говорил:

"Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света."

Тогда нельзя будет сказать в свое оправдание: "мы не знали, мы не могли...

Мы по природе эгоисты и не могли любить; мы рабы греха - и не могли его побеждать; мы родились в грехе - и не могли себя переродить, мы не могли себя очистить от вины греха, освободить себя от власти его, исцелить себя от пятен его."

Но поистине прав Ибсен, когда он говорит:

"Простится то тебе, чего не сможешь; чего не захотел ты, - никогда". В том то и весь возможный ужас Суда, что он обнаружит н нашу искренность и наше лукавство. И окажется, что мы не столько не могли, сколько не хотели.

"Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет." Так сказал Христос.

Он лучше нас знал о нашем падении и неисцельных ранах, о нашем рабстве греху.

Он сам сказал: "всякий делающий грех, есть раб греха".

Но Он же обещал: "Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете".

Ведь, Он для того и пришел, чтобы "взыскать и спасти погибшее"; Он пришел не к здоровым, но к больным, не к праведникам, но к грешникам, чтобы призывать их к покаянию.

И тогда мы вновь увидим всю ту Божественную возможность, Божественную любовь, которой мы пренебрегли.

Как мы скажем, что мы "не знали"? Ведь, Бог послал нам Свое Слово - и писанное и воплощенное во Христе.

Эта небольшая книга Евангелия, может быть, теперь у нас заброшена куда-нибудь и лежит в пыли среди ненужных вещей; тогда же она будет оценена, но поздно.

"Отвергающий Меня и не принимающий Слов [Rhmata слова, как произносимые звуковые сочетания] Моих имеет судью себе: слово [LogoV разум, смысл.], которое Я говорил, оно будет судить его в. последний день".

Но словам Иоанна Златоуста, Евангелие "к стыду нашему написано", ибо оно должно само собой звучать в сердце человека. В тот день всплывет на поверхность души наше первозданное, истинное, человеческое сознание, логос, "Свет, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир" - и мы увидим, что Евангелие, проповеданное Христом и Его апостолами, это наши собственные светлые порывы; что Он "пришел к Своим, и Свои Его не приняли", что, отвергнув Его, мы, в сущности, отвергли самое святое в нас самих и потеряли самих себя.

Мы увидим тогда и само воплощенное Слово, Иисуса Христа, увидим все, и "те, которые пронзили Его".

Увидим следы гвоздей на Его руках и ногах, - и самый крест, знамение Сына Человеческого.

И вспомним, что Он пролил Свою кровь за нас, именно потому, что мы "не могли", и для того, чтобы мы могли следовать за Ним.

Тень Голгофы еще раз упадет укором на нашу совесть.

Скажем ли мы тогда: мы считали себя недостойными, мы не заслужили атой милости Бога? Но тогда вновь мы прочитаем огненное слово любви, составляющее сущность Благой Вести: "Даром"... "Жаждущий пусть приходит и желающий пусть берет воду жизни даром".

Мы не могли любить, но как же мы не могли принять любовь, дар любви Божественной, отдавшей себя на кресте на безвинные нечеловеческие муки за каждого из нас?

Мы увидим не только Христа, но и "облако свидетелей" - ведь, "Он грядет с облаками" неисчислимого множества святых и искупленных, сияющих неземной, небесной красотой нового, прославленного, преображенного, светоносного тела (потому и будут эти сонмы святых иметь вид легких пронизанных светом облаков, уже освобожденные от несовершенства земной материи - от непроницаемости и тяжести.) [О "восхищении" всех верных, оставшихся в живых, и приобщении их к сонмам Церкви небесной во время пришествия Господня - смотри I Фесс. 4. 15, 16.]

Тогда каждый найдет среди них своего обличителя и своих "судей, сидящих на 12 престолах". Это будут не ангелы, а люди подобные нам. Ибо "не ангелам Бог покорил будущую вселенную".

Еврей не скажет тогда: я не мог веровать в Иисуса, так как в этом препятствовали мне законы Моисея, учение пророков и предания отцов. Ибо он услышит слова еврея из Палестины: "Мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета". (Иоан. 1.) Или его обличат слова апостола Павла: "я, обрезанный в восьмый день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению фарисей, по ревности гонитель Церкви Божией, по правде законной - непорочный"... "стал благовествовать веру, которую прежде истреблял", "проповедуя в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий и Мессия". "Для меня жизнь - Христос, а смерть приобретение". И это были не только слова: некогда предававший на казнь исповедников Христа, апостол Павел сам сложил свою голову под мечом Нерона за проповедь Евангелия.

Студент и профессор, которые теперь ссылаются на то, что чудеса Евангелия противоречат науке, увидят тогда среди свидетелей Христа и таких честных скептиков, как апостол Фома, и таких гениев науки, как Паскаль и Пастер, Ломоносов, Ньютон, Фарадей.

Человек, порабощенный грехом, ссылающийся теперь в свое оправдание на свою слабость и говорящий: Евангелие возвышенно, но неосуществимо для падших - увидит свое обличение в лице мытарей и блудниц, которые через Христа нашли возрождающую силу к новой, чистой и святой жизни.

"Неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники,.. ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники Царства Божия не наследуют. И такими были некоторые из вас, но освятились: но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего". (1 Кор. 6. 9,10,11).

При виде всех этих святых, бывших некогда грешниками, такими же, как каждый из нас, мы поймем слова Иоанна Златоуста: "Хотя он был и Павел, но он был человек", и слова Библии: "Илия был подобный нам человек".

Ад

Многие пытались нарисовать картину адских мук, начиная от Отцев Церкви и кончая Данте.

В сущности уже теперь в зачатке мы носим в своей душе и ад и рай, и потому можем несколько проникнуть в тайну мук ада. Не отрицая реальности ада и всей его физической страшной стороны, мы вдумаемся в другую его сторону, более существенную. Ибо справедливо говорит Достоевский, что не так мучительны страдания людей, которых жгут на огне, как терзания и муки душевные.

"Что есть ад?" - спрашивает старец Зосима. "Ад есть страдание о том, что нельзя уже более любить".

То же самое, что составляет блаженство рая, своим отсутствием в аду рождает муку.

"Я хочу любить, но не могу. А было время, когда я жил на земле - я мог любить, но не хотел. Я мог зажечь черный и холодный уголь своей души от Божественного огня любви Христовой, но не хотел. И эта любовь Христа теперь обращается в "бич любви" [Флоренский. "Столп и утверждение истины"], в жгучие укоры, которые поистине повергают душу в "озеро огненное". Я мог сиять лучами любви, рассеивать вокруг себя ее благодатный свет, но я предпочитал жить в замкнутом "черном колодце" холодного эгоизма; умел поглощать лучи, но не рассеивать их и излучать из себя в доброй улыбке, в подвиге самоотречения, в полагают души своей за друзей своих. И вот объяла душу тень смертная, темная бездна ада, (Греч, слово ад, aidhV - означает состояние невидения - тьмы внешней, когда человек ничего и никого не видит, кроме себя, когда он погружен в темное, угрюмое одиночество.)

Широко открыты двери рая и тогда, и видимо лоно Авраама, и на этом лоне радуется бедный Лазарь, как засвидетельствовал Христос в Евангелии - но теперь уже нет доступа к свету: "хотящие перейти" из одного состояния в другое "не могут". (Лук. 16. 26) Никто не запрещает мне войти в рай, но я сам не способен быть в нем.

"Свет небесный давит душу", привыкшую к полутьме (как говорит Метерлинк в одной из своих драм).

Подобно этому, на известной картине Васнецова "В преддверии рая" - девушка, которую принесли ангелы из земного бытия, смертельно изнемогает от нестерпимого света, который льется на ее бледное лицо от этих золотых глав, потоками струится от ликов святых, излучается от всей преображенной твари.

Нам тягостно было бы в раю и даже скучно, как и теперь на земле бывает скучно человеку, привыкшему к нравственной грязи, быть в чистой атмосфере людей с возвышенными идеалами.

Но теперь есть некоторая возможность уйти от совести, забыться, - тогда же будет обнаженное сознание своей греховности, без всякой возможности покаяния и самозабвения.

Совесть (или со-ведение, совместное ведение того, чем мы должны и могли быть, и того, что мы есть), своим внутренним разладом будет терзать душу.

"И воззрят на Него те, которые пронзили Его" - не только распявшие Его при Пилате Понтийском, но и те, которые и сейчас ранят Его "копьями своего разума" и гвоздями своего греха, - "и возрыдают о Нем"...

Рай

"Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его".

"А нам Бог открыл это Духом Своим", говорит апостол.

Напрасно гениальный итальянский поэт Данте силился проникнуть в тайны райского блаженства и дать образы грядущей радости в своей поэме "Божественная комедия". Жизнь Италии XIII в. дала ему яркие краски для изображения ада, но для рая у него нашлись лишь бестелесные, отвлеченные слова, восклицания и восторженные возгласы.

Апостол Иоанн на острове Патмосе в порыве неземного экстаза видел своим орлиным пророческим взором сияющий красотой образ Грядущего Мира.

"И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.

И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего".

Все самое прекрасное из бедного человеческого словаря берет Иоанн для передачи своего видения. Стены города сделаны из драгоценных камней: они сверкают переливами сапфира, аметиста и изумруда. "Двенадцать ворот - - двенадцать жемчужин... Улицы города - чистое золото, как прозрачное стекло."

Там нет ни зла, ни страдания, ни болезни, ни смерти, ни слез. От престола Бога и Агнца исходит "река воды жизни, светлая, как кристалл. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, и "листья дерева для исцеления народов". Там "нет ночи", но вечный, незакатный день. Нет вражды, разъединяющей теперь людей и всю тварь. Мечи уже перекованы в плуги и копья в серпы. Тогда "волк будет жить вместе с ягненком... и теленок и молодой лев будут вместе, и малое дитя будет водить их".

Нет бесплодных песков и пустынь - но всюду жизнь, благоухание...

"И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое".

Будет новое небо и новая земля... Будет новая, одухотворенная природа, являющая вся Божественную тварную премудрость, софийная до конца.

Будет новое тело, духоносное, насквозь проникнутое светом и жизнью; это полное болезней и недостатков "уничиженное наше тело", поруганное и обезображенное, лишенное своей первозданной красоты - Христос "преобразит так, что оно будет сообразно славному Телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все". (Фил. 3. 21).

"И возвел их на гору высокую одних и преобразился перед ними: и просияло лице Его. как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет". Такое же славное Фаворское преображение ожидает нас на горе Нового Иерусалима: "И вознес меня в духе на великую и высокую гору и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога: он имел славу Божию"...

Бедная русская девушка Лукерья, пораженная тяжкой немощью, войдет туда вслед за Христом: она видела в своем вещем сне, что за нею хотела войти в рай какая-то желтая собачка, но последняя не была допущена в царство света: желтая собачка это была ее болезнь ("Живые мощи" Тургенева).

У нас будет новая душа, новое сознание: здесь мы живем во времени, и потому спешим и опаздываем, и подпадаем под иго забот о завтрашнем дне - там "времени уже больше не будет". Как этим оправдывается учение Канта о том, что время есть лишь форма нашего теперешнего сознания.

Но одна из самых радостных сторон этого нового бытия будет состоять в том, что душа наша не будет способна грешить. Ибо "есть лишь одна действительная печаль на земле, это печаль не быть святым".

И те из нас, которые изнемогают подчас от нравственной борьбы, да укрепятся сознанием этой нашей светлой будущности, когда не будет ни искушений, ни греха. Теперь "христианин есть воин, который может получать раны, но который не бросает оружия". Но там не будет уже и ран. Ни одно облачко самого малого и невольного мысленного греха не будет омрачать нашего неба и заслонять от нас созерцание дивного Солнца. Мы изгнаны из рая, но некогда мы вернемся в него лучшими, чем были в нем: в первом раю была лишь наивная, естественная святость души, неизведавшей зла - а тогда будет святость, победившая зло, после познания и добра и зла свободно избравшая добро и устоявшая в нем.

Тогда мы познаем не только счастье, которое всегда относительно и подчас эгоистично, - нам откроется блаженство, радость совершенная. Радость есть совпадение действительности с нашими желаниями. Радость совершенная там, где действительность отвечает всем нашим заветным возвышенным стремлениям. Это и будет в новом мире. Там плачущие узнают блаженство утешения, алчущие и жаждущие правды насытятся там, где обитает правда. Здесь она лишь ютится в яслях, здесь она гонима и распинаема - там она обитает и царствует.

Как-то в Москве я попал под следствие по поводу проповеди Евангелия и был в заключении. Однажды меня в числе "политических" перевели из временной тюрьмы в постоянную. Мои спутники были в большом унынии. Они молча толпились в передней тюрьмы, усталые и печальные, в ожидании, пока их разведут по камерам. Я достал из кармана Библию, и вот какое место открылось само собой: "Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника. Малый и великий там равны, и раб свободен от господина своего". (Иов 3.18,19). Да, там не будет ни больницы, ни тюрьмы, ни кладбища", обезображивающих лице этой земли.

Все неразрешимые вопросы о несправедливых страданиях, о свободе и необходимости, все так называемые "проклятые" вопросы будут там разрешены, все непонятные страдания разъяснятся - и мы благословим Господа и скажем: "Прав Ты, Господи, и правы пути Твои". Это будет гимн из недр земли, который воспоет Богу вся тварь - как ожидает этого Иван Карамазов у Достоевского.

Согласно Апокалипсису, верные воспоют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца: "Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! праведны и истинны пути Твои, Царь святых! Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты един свят: все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои". (Откр. 15. 3,4).

Все, разделяющее людей, как ночь и море и грань смерти, устранится, и мы вновь увидим тех, с которыми некогда пережили скорбную разлуку.

Мы увидим Самого Бога, узрим лице Его, увидим Христа, как Он есть. Не только увидим, но будем сопричастниками Его вечного, Божественного Бытия.

И вместе с Ним будем участвовать в вечном радостном творчестве. Ибо томится душа не только о том, чтобы видеть красоту, но чтобы и быть в ней; и не только быть, но и творить в красоте. [См. В. Соловьева: "Жизненная драма Платона".] Тогда во всем мы будем подобны Ему - в Его всеведении, всемогуществе и блаженстве. Тогда "Бог будет все во всем".

Он будет царствовать по всей земле. До сих пор Царство Божие проявлялось совершенно лишь во Христе; затем оно завоевывало свою власть в каждой душе; потом оно прострется до пределов социального и космического боговластия (теократии) и охватит всю землю и все бытие. "И не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей: ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море". (Ис. 11.9.)

В историческом процессе будут сняты семь печатей, и семь золотых чаш гнева Божия будут вылиты на землю, и прозвучат семь великих трубных зовов.

"В те дни, когда возгласит седьмый Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам". (Откр. 10. 7).

В чем же эта тайна, загадка и смысл бытия? "И седьмый Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: Царство мира сделалось Царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков". (Откр. 11. 15).

Тогда мы увидим, что весь смысл бытия заключался в этом выявлении Бога в человеке и природе.

И потому, что Бог будет царствовать, будут царствовать все, кто с Богом. Это не будет мертвый покой неподвижного бытия: "они будут служить перед престолом Его день и ночь". "Бог будет все во всем"... В этом новом Иерусалиме не будет храма: сам Бог храм Его и Агнец. Вся вселенная будет храмом, потому что Бог будет не только над всем, но и во всем.

Как в океане каждая капля живет вибрациями всей безмерной водной стихии, так и там будет взаимное проникновение, общение и ощущение всего многогранного и многоцветного бытия в каждом. Natura tota in minimis existit, по выражению Сведенборга.

Вся природа существует и теперь в каждой самой маленькой своей части. Тогда непостижимо Бог, Его полнота, будет ощущаться каждым. Туда принесут славу и честь всех народов, вся красота художественного творчества и подвигов святости и глубина мудрости будет там - и она будет достоянием каждого. В каждой самой маленькой капле бытия и сознания отразится и серафическая красота огнекрылых ангелов и Фаворский свет Господень.

"Тогда разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде - как звезды, вовеки, навсегда". (Дан. 12. 3).

Те, которые участвовали теперь в Христовых страданиях, возрадуются тогда и восторжествуют "в явлении славы Его".

"Радость вечная над головою их, а печаль и воздыхания удалятся". Некогда на земле, в преддверии истинного бытия, они "лучше захотели страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение".

Они предпочли быть "обезглавленными за свидетельство Иисуса и за слово Божие и не поклонились зверю".

Это "люди веры", града взыскующие.

В тот день они не только увидят славу Его, но эта слава откроется в них; они. не только увидят "Царя в красоте Его", но и сами облекутся в виссон царственной красоты.

"И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуйя! Ибо воцарился Господь Бог Вседержитель.

Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему. славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя. И дано было ей облечься в виссон чистый и светлый; виссон же есть праведность святых. И сказал мне Ангел: напиши: блаженны званные на брачную вечерю Агнца. И сказал мне: сии суть истинные слова Божии". (Откр. 19. 6,9).

Туда принесут венцы свои все, кто творил красоту в произведениях искусства или духовного подвига.

"Сеющий со слезами, понесет снопы свои с радостью".

Там в Царстве славы будут сонмы и толпы людей, осиянных неземным светом: "после сего взглянул я, и вот великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов, и языков стояло перед престолом и перед Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках... Они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца; за это они пребывают ныне пред престолом Бога и служат Ему день и ночь, и Сидящий на престоле будет обитать в них; они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: ибо Агнец. Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод, и отрет Бог всякую слезу с очей их." (Откр. 7. 9,14-16).

Тогда сбудется слово Христа: "Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царствии Небесном."

И многие из тех, которых мы в своем узком вероисповедном правоверии считали погибшими, еретиками и сектантами - только потому, что они шли иным путем ко Христу, чем мы, окажутся там. Ибо "у Отца Моего обителей много", и многие дороги ведут ко Христу. Лишь Сам Христос есть единственный путь: "Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, только через Меня". (Иоан. 14.6)

В Новый Иерусалим "не войдет ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни". (Откр. 21. 27)

"Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись". (Д.Ап. 4. 12) Этот путь узкий, определенный и единственный, как единственна и истина и жизнь: но мудрость любви должна научить нас сочетать узость пути и широту сердца.

"Се, скиния Бога с человеками"... В лице Иисуса явился миру Богочеловек.

А тогда, в последний день, откроется тайна сочетания Бога с человечеством, Богочеловечество.

Все жаждущие правды и вся тварь вздыхает об этом великом последнем свершении, об окончательном Богоявлении.

"Поднимите врата, верхи ваши, и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь Славы"...

"Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих; посему благословил Тебя Бог навеки.

Препояшь себя по бедру мечом Твоим, Сильный, славою Твоею и красотою Твоей". (Пс. 44. 3,4).

Этой славою, духом уст Своих, Он убьет нечестивого, как Он "умертвил ад блистанием Божества", когда сошел в царство тьмы освободить ожидавших Его.

И теперь ожидает Его прихода всякая живая человеческая душа. Невыразимая тоска и дума русского народа есть томление об этом великом Дне.

"Вся Россия лишь страданье, Ветра стон в ветвях берез, Но из крови и рыданья Вырастает ожиданье Царства Твоего, Христос".

Да и "вся тварь с надеждой ожидает откровения сынов Божиих, когда выявлена будет подлинная царственная природа человека.

Все слезы и скорби земли, все стоны и воздыхания, несущиеся от земли к небу, таят в глубине своей одну молитву:

"Да приидет Царствие Твое!"

До любовь Бога ко всем людям отсрочивает приход этого дня.

"Не медлит Господь исполнением обетования... но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию." (II Петр. 3).

Эта же богоподобная любовь влагала в уста древних христиан молитву "о продлении конца" (de mora finis).

Всемирное ожидание суда

На юго-восгочной стороне Иерусалима находится долина Иосафата. Недалеко возвышается Елеонская гора. На нее, согласно библейскому пророчеству, сойдет Господь. В настоящее время в названной долине находится кладбище; христиане, иудеи и магометане стремятся быть погребенными здесь, ближе к месту Его пришествия. Хотя они различно верят в Мессию, но их всех объединяет вера в грядущий день воздаяния. И не только представители этих трех религий верят в последний суд - но эта вера является неотъемлемой потребностью каждого душевно-здорового человека: ему свойственно сознание свободы выбора и нравственной ответственности.

Бытие Бога, свобода воли и бессмертие души требуются (постулируются) нравственным сознанием человека, его совестью, как учил уже философ Кант. Лучше сказать, неизбежность предстоящего нам всем последнего отчета столько же понятна всем людям, сколько присуща им совесть.

Но не менее, чем совесть, близок всем людям и образ Христа - ибо Он есть "Свет Истинный, Который просвещает всякого человека, грядущего в мир".

Он ведом и магометанину, и язычнику, и даже атеисту.

И потому сказано: "и узрит Его всякое око, и возрыдают перед Ним все племена земные".

"Нет твари сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет".

Нравственный смысл эсхатологии

"Все, о чем не умалчивает согласно Божией воле Священное Писание, об этом и мы не можем молчать, и вы должны об этом слушать", говорит блаженный Августин.

То, что открыто людям о будущем, сообщается в пророчествах Библии не для удовлетворения праздного любопытства.

Нам могут возразить, что подобные сообщения о скором конце уже встречались в истории, даже назначался год и день конца мира, а в результате такие проповеди вызывали нездоровое возбуждение в народе, отвлекая его от насущной повседневной работы. Срок проходил, и обманутые ожидания вызывали разочарования или насмешки в людях. Ссылаясь на эти неудачные и, кстати сказать, небиблейские попытки точно установить день пришествия Христа, Который предупредил, что никто не знает ни дня ни часа Его возвращения; -люди нашего времени все более равнодушно относятся к пророчествам. Но самое это равно-

душие также предсказано в Библии. Здесь мы прибавим к местам, приведенным выше и говорящим об этом роде неверия, слова ап. Петра: "Прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям и говорящие: где обетование пришествия Его? ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается также... И далее прибавляет: "Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением, но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию. Придет же день Господень, как тать ночью". (2 Пет. 3. 3,4).

Нам скажут еще - "вы запугиваете подобними речами людей".

Но когда в доме пожар и люди беспечно спят, скажите - что лучше: убаюкивать ли спящих колыбельными песнями или вызвать в них тот спасительный страх, который заставит их мигом собраться и броситься вон из горящего здания?

Как сказано выше, в 1905 г. случилась известная катастрофа с городом Сен-Пьером на о. Мартинике.

Этот цветущий город с населением в 25 тысяч человек был расположен недалеко от горы, которая вдруг начала извергать огонь и лаву. Жители были в страхе." Но ученая комиссия опубликовала успокоительное разъяснение: характер лавы, форма и величина кратера и другие признаки, согласно точным научным исследованиям, свидетельствуют об отсутствии какой-либо опасности, и потому жители могут спокойно оставаться на местах. Но катастрофа все же произошла: извержение вдруг приняло гигантские размеры, так что, по свидетельству печати, горел воздух" (воспламенился водород) - и почти все жители погибли.

Известно, что некоторые христиане не поверили ученым объявлениям и вовремя спаслись: они знали своим внутренним чутьем показания другого рода, будучи свидетелями вопиющей безнравственности, которая проявлялась в этом городе, не останавливаясь даже перед глумлением над крестными страданиями Христа.

Кто же отвлекал тогда людей от реальной жизни: те ли, кто полагался на свой "здравый практический смысл", или те, кто "смотрел на невидимое?" А тем, кто упрекает нас в том, что мы отвлекаем людей от реальной трудовой жизни, от настоящего в сторону неизвестного будущего, от земного к небесному, мы поставим с своей стороны вопрос:

Какое из двух убеждений побуждает человека к творческой деятельности и нравственной ответственности?

Вера ли, которая ожидает, что придет "Хозяин дома, поручивший каждому свое дело," и нелицеприятно потребует отчета у каждого из нас?

Или неверие, которое провозглашает: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем!"? (Ибо "если нет бессмертия, то все позволено").

Замечательно, что именно послания апостола Павла к Фессалоникийцам, посвященные откровению о втором пришествии Христа, кончаются заветом, который заимствован в качестве трудового девиза современным материалистическим коммунизмом: "Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (2 Фесс. 3. 10) - Эти именно слова и начертаны на памятнике революции в Москве, и.они же выражают одну из основ советской конституции.

Там, на полях России, на передовой линии атеизма, мы слышали уже глухие раскаты и видели сверкающие молнии, грозные предвестия грядущей вселенской грозы, последней борьбы Христа и Антихриста. Но там же мы видели тихий отсвет зари занимающегося нового дня...

Мы пришли сюда на запад из горящего дома, и не можем не сказать нашим братьям в Европе: и вы живете в этом же доме! И у вас пахнет гарью; правда, "не на крышах домов, но в умах", в вашей теологии, философии, в вашем буржуазном христианстве; их представители убаюкивают вас колыбельными песнями, позитивизма, модернизма и других удобных теорий.

В наши дни мы не говорим, что мы верим в пророчества Библии о конце, мы знаем их правду, мы видим и ощущаем их неопровержимую, очевидную истину. "Народы трудятся для огня, и племена мучат своя напрасно." "Земля и все дела на ней сгорят." [Ср. картину Рериха - изображающую мир в океане бушующего пламени.]

Культура все больше вырождается, уклоняясь от вечного к временному, от духовного к внешнему, от существенного и сущего к призрачному, от действительной жизни к снам и мечтам. И люди в слепом самозабвении пляшут на краю смерти и празднуют пир во время чумы.

Когда-то на балу равнодушного света русский поэт страдал при виде мещанского обмельчания человека.

"О, как хотелось мне смутить веселость их
И бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!"

Но теперь мало таких больных чувств и едких слов.

Нужны нечеловеческие, пророческие слова, горящие огнем вселенской любви, исходящие слезами мировой скорби.

"Рыдает сердце мое о Моаве."

"О, кто даст голове моей воду и глазам моим источник слез! Я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего." (Иер. 9).

Еще задолго до революции Леонид Андреев написал под впечатлением Апокалипсиса свое загадочное произведение "Черные маски".

Душа человека (в лице юного герцога Лоренцо) ощущает себя разоблаченной от всех своих черных масок, от низких, греховных страстей - в свете грядущего дня.

Христос идет. "Очи у Него, как пламень огненный, и волосы, как клубы золотистого дыма." "На колени рыцари и дамы, перед лицем Господа, Владыки неба и земли", восклицает герой в безумном экстазе; (перед этим он поджигает свой замок, ища свободы от черных страстей в море очистительного пламени.)

Да, новый день "в огне открывается", "проходит образ мира сего" - это чувствуют не только пророки, но и поэты, не только проповедники, но и светские мыслители.

Евангелие переводится не только на языки всех народов, но оно также истолковывается на языке всех сфер человеческого духа - его влияние все больше проникает в современник поэзию и науку, (также как и дух антихристианства). [В частности, момент "конца" особенно близок духу русского творчества (ср. картины Васнецова и Рериха и народные духовные стихи о Страшном Суде).]

Что же нам делать?

"И увидел я другого Ангела, летящего посредине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку, и народу; и говорил он громким голосом: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его, и поклонитесь сотворившему небо и землю, и море и источники вод." (Откр. 14. 6,7.)

Перед первым явлением Христа народу суровый Иоанн Креститель проповедывал в пустыне иудейской:

"Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное".

Теперь, перед вторым приходом Христа, опять должна возродиться жгучая жажда глубокого, всецелого покаяния, которое должно сделать нас готовыми к Его встрече.

Но, скажут нам, если вое уже предсказано, го, значит, уже предопределено - кому спастись и кому погибнуть, кому быть на правой стороне и кому на левой в день Суда; а в гаком случае, какой смысл имеет покаяние и подготовка?

Разве воля человеческая свободна? Разве не скована она вечным определением или тем, что называется судьбой? "Чему быть, того не миновать".

Рассуждающие так забывают, что пророчества Библии о наказании и суде имеют некий условный, предостерегающий смысл, не фатальный, а динамический [Е. Н. Трубецкой "Смысл жизни"], не сковывающий волю человека, а движущий ее, побуждающий и предупреждающий.

"Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то ело, которое помыслил сделать ему.

А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, что устрою и утвержу его; но если он будет делать злое перед очами Моими и не слушаться гласа Моего, Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его". [Иерем. 18.7,10. (Ср. оригинальное толкование притчи о Страшном Суде у русского философа, Н. Федорова.)]

Так, ведь, и случилось в истории Ниневии.

Пророк Иона пришел в этот пышный языческий город, полный греха и разврата, и предсказал от имени Бога: "Через сорок дней Ниневия будет разрушена".

Но. народ покаялся, и Ниневия была помилована. Впрочем, пророчество исполнилось, но как бы в ином, новом смысле. Старая Ниневия, столица греха и зла, была уничтожена, но не гневом Божиим, а покаянием людей - через сорок дней была уже другая Ниневия, преображенная и очищенная в огне жгучего раскаяния...

Каждый из нас, кто сейчас отвергает Христа, в очах Божиих, видящих будущее, уже стоит по левую сторону, среди тех, которые обречены на гибель; но если такой человек переменит сейчас свое отношение ко Христу, то этим самым меняется и его место, которое он будет занимать в тот грядущий день.

Две встречи

Каждому из нас без исключения предстоят две встречи.

Первая встреча - с Антихристом.

Узнаем ли мы его? Это будет нелегко. Он, ведь, не будет "зеленого цвета и с одним глазом во лбу".

Сила тьмы, воплощенная в нем, будет употреблять все усилия, чтобы "сатана явился ангелом света"; его ум, красота, чарующая обаятельность, гуманность будут привлекать к нему. "Ведь, для того, чтобы быть принятым, надо быть приятным", - говорит Владимир Соловьев в своей "Повести об Антихристе". Он будет творить чудеса, чтобы "прельстить, если возможно, и избранных". [Мр. 13.22. См. также II Фес. 2.8-12. "Пришествие (Антихриста) будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но любившие неправду."]

Он будет стараться походить на Христа. "Его лжепророк" "имеет рога, подобные агнчим". (Греч, слово "антихрист" значит не только противник Христа, но и Его заместитель, подмена Христа).

Вначале его можно будет узнать лишь по духу.

Он придет во имя свое, в то время как Христос "пришел во имя Отца Своего".

Но не вся задача в том, чтобы узнать его.

Нужно еще преодолеть его соблазн, не устрашиться его угроз, "не принять начертания на правую руку свою или на чело свое" - т. е. не действовать в его духе и самый дух свой и свою мысль не подчинить его образу мыслей.

Если я плыву в лодке, по течению реки - недостаточно сознавать, что водопад, шумящий на реке впереди меня, угрожает мне гибелью; нужно победить силу течения, которая неотвратимо, со стихийной силою, влечет меня к бурлящей бездне...

О силе же Антихриста сказано в Откровении:

"И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира". (Откр. 13.3).

Его победит лишь Агнец; и те, которые с Ним, суть званные и избранные и верные". (Откр. 17. 4).

Они "победят зверя и образ его, и начертание его и число имени его", т. е. устоят и внешне и внутренне: не поклонятся образу его и преодолеют духовный соблазн, направление и сущность зла.

Все, кто не имеет духа Христовой любви, имеют в себе дух эгоизма, дух Антихриста.

"Кто не со Мной, тот против Меня" (быть против Христа и значит иметь в себе дух Антихриста, противника Христа, и неизбежно жить какою-либо подменою Христа).

И всякий, имеющий этот дух противления, стихийно увлечется за своим первообразом, за Антихристом. Христос говорил:

"Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете". (Иоан. 5. 43).

Эти слова были сказаны религиозным людям, ортодоксальным иудеям, и они сохраняют свою силу по отношению ко всякому самоутверждению и эгоизму, хотя бы он был и религиозным.

Антихрист через лжепророка будет порабощать людей духовно. "И чудесами, которые дано было ему творить пред зверем, он обольщает живущих на земле"...

Он порабощает волю и мысль людей, полагает "начертание на правую руку их или на чело их".

"И никому нельзя будет, ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его". И будет "убиваем всякий, кто не будет поклонятся образу зверя". Страшны не пытки и тюрьмы, не костры и кресты, ибо они дают лишь вечную славу мученикам и радость пострадать за любимого Учителя и Господа - страшен тонкий духовный яд, обольщающий неопытную и маловерную душу личиной добра, порабощающий, как некогда в раю, "похотью плоти, похотью очей" и... самым тонким и незаметным духовным влиянием - "гордостью житейской"...

И еще предстоит нам всем - встреча со Христом.

Мы, конечно, все узнаем Его: Он придет не в образе нищего раба, и не в терновом венце, а во славе, со святыми ангелами.

Но признает ли Он нас Своими? Или мы, и даже те из нас, которые именем Его пророчествовали и чудеса творили, услышим неожиданно суровое слово: "Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие?" (Мф. 7. 22).

"Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: "Господи, Господи, отвори нам". Но Он скажет вам в ответ: "не знаю вас, откуда вы". Тогда станете говорить: "мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты". Но Он скажет: "говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды". (Лк. 13. 25,27).

Не тогда, а теперь мы должны спросить себя: готовы ли мы предстать перед великим белым престолом, в пронизывающих лучах которого откроется все наше тайное? Облечены ли мы в одежду, убеленную кровию Агнца, которая в очах Божиих делает "бывшее небывшим?"

Принадлежим ли мы Христу, как "не свои", но купленные дорогою ценой? Можем ли мы вместе с апостолом Павлом сказать: "во Христе мы имеем искупление кровию Его, прощение грехов по богатству благодати Его?"

"Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь". [Иоан. 5.24. В церковно-слав. переводе стоит; "прейдет" но русский синодальный перевод точно пере дает слово греческого оригинала (metabebhke - перешел).]

Перешли ли мы эту грань между жизнью и смертью?

Записаны ли мы в книгу жизни у Агнца, закланного от создания мира? Или нам предстоит увидеть лишь книгу собственной жизни, во всем ее обнаженном ужасе - обличающую нас всем нашим прошлым, каждою тайною мыслью и каждым делом неправды?

Тем, кто надеется войти в царство света в одежде своей собственной праведности, Он скажет: "Друг, как ты вошел сюда не в брачной одежде?" И не найдется у нас никакого ответа в оправдание - и мы будем молчать, обличенные нашей собственной совестью и нашей одеждой, которая при всей нашей праведности будет кричащим черным пятном на фоне небесного пира, сияющего белоснежными ризами искупленных. Так молчал гость за трапезой изображенного в Евангелии царского брачного пира: он пришел на торжество в своей собственной одежде, не приняв брачной одежды, предлагавшейся всем званным.

Имеем ли мы в себе новую жизнь этого грядущего бытия, которая выражается прежде всего в способности любить, прощать, служит! до самозабвения, общаться, растворяться без остатка в жизни других, сжигать себя до тла на жертвеннике служения?

Возрождены ли мы к этой новой, одухотворенной, небесной жизни - или мы все еще влачим мещанское прозябание, рабски следуя велениям плоти и крови? Но "плоть и кровь не могут наследовать Царства Божия."

О, как хотелось бы ощутить и выразить всю силу пророческого гнева и пророческой любви, которыми дышет вечное слово Божие, и сказать всем - и верующим и неверующим о том великом грядущем дне, который - хотим мы или не хотим, - надвигается с каждым мгновением на всю землю и на каждую человеческую душу, грозя каждого застигнуть врасплох!

Среди атеистов есть добросовестные и честно сомневающиеся - как Ницше, который "ночью крался с цветами на могилу своего божества"; они тайно тоскуют и томятся по вечной божественной правде, отвергая подчас не Бога, а человеческие мнения о Нем.

К ним прежде всего, да и ко всем неверующим, хочется обратить слово Христа: "Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света".

Выбор еще предоставлен каждому, еще не кончился день человека. Еще не кончился "день твой", пока можно говорить "ныне", пока можно свободною волею отвергнуть себя и принять Христа, Его прощающую и возрождающую любовь.

Там, в будущем, за гранью смерти, уже нет свободы выбора - там лишь продолжение в вечности того, что здесь начато и определено во времени. Нет новых решающих возможностей и какого-либо перевоплощения, которое сулят некоторые мечтательные, ни на чем не основанные, теории.

"И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение". (Евр. 9. 27,28).

Весь смысл жизни на земле состоит в том, чтобы взыскать и свободно принять Бога. Вне этой задачи - жизнь бессмыслица, невыдержанный экзамен, напрасный труд, "суета сует и томление духа".

Еще в глубокой древности Бог сказал через Моисея:

"Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое". (Вт. 30. 9).

Бог не только предлагает свободу выбора, но и возможность исполнения великой задачи жизни: Он Сам идет к человеку, ищет Его, - в образе Божественного Странника, человеками отвергнутого, стучится к нему; и теперь уже не в том состоит задача человека, как было до Рождества Христова - чтобы искать Бога, а лишь в том, чтобы принять Его:

"Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним и он со Мною. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем..."

Узнаешь ли Царя Славы в образе странника? Примешь ли Его теперь как своего Спасителя и Господа? Или, подобно Великому Инквизитору, скажешь Ему: "уйди, Ты нам мешаешь?" Пойдешь ли за "Правдой Распятой или за силою распинающею?"

В этом определится весь твой духовный удельный вес, вся правда твоей жизни, твоих исканий и сомнений.

Бог в лице любви, распятый на кресте, простер пронзенные руки всему миру.

Широко распахнуты двери Царства Божия - и всякий употребляющий усилие, входит в них.

"Приди и ты, и пей с нами вино радости новой", на пиру небесной Каны Галилейской, куда зовет Алешу старец Зосима (у Достоевского). "Что хоронишься?" Что прячешься за деревьями ложных теорий и оправданий? Не Бог скрывает Себя от нас, но мы скрываем себя от Бога, как некогда Адам, стыдясь своего греха, прятался в раю за деревьями.

"Кто внушил вам. бежать от будущего гнева?" - говорил к фарисеям Иоанн Креститель.

Некуда человеку бежать от Бога. Единственное место, куда можно бежать - это к Самому Богу, туда, к подножию Голгофы, где произошло примирение Бога с человеком в лице невинного Страдальца - Богочеловека. "Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их... Итак мы - посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными перед Богом". (2 Кор. 5. 19,20).

Апокалипсическое христианство

"Соберите ко Мне святых Моих, вступивших в завет со Мною при жертве". (Пс. 49. 5 [стар. рус. изд.]) - Этот Божий призыв относится к тем, кто уже вкусил сил будущего века и познал любовь Христа.

Что скажем мы, верующие, о своей вере и жизни в свете грядущего дня, когда мы увидим Его, как Он есть?

"Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое." (2 Кор. 5. 10).

Мы стали на сторону Христа, мы получили Его благодатную силу, мы приняли завет строить Его Царство. И вот тогда будет взвешена вся ценность, чистота и жертвенность нашего служения и нашей верности: на каком основании мы строили и чем мы жертвовали для этого строительства?

"Каждый смотри, как строит.

Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос.

Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы - каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть" (1 Кор. 3. 10,12).

Много ли кладем мы в свою работу для Христа чистого золота любви и самоотречения? Много ли жемчуга и серебра, сердечных слез молитвы и сострадания? Много ли материальных жертв для помощи обездоленным, для служения любви, для распространения Евангелия? Ведь, "деньги это самое малое, что мы можем дать".

И Бог исчисляет нашу жертвенность не по тому, что мы дали, а по тому, что мы оставили себе.

Одно верно и неизбежно: сено и солома благих намерений, пустых обещаний и красивых слов сгорят в огненном испытании того дня. О, если бы мы прониклись пророческим чувством близости и величия того дня, мысль о котором шевелила священным ужасом белые волосы на голове старца Иоанна, когда он писал на острове Патмосе свои огненные слова о последнем, апокалипсическом христианстве.

"Знаю дела твои и труд твой и терпение твое... Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою", говорит Христос (Откр. 2.4).

Ведь, без нее, без всепоглощающей горящей любви, нельзя будет нам вольно дышать гам, в царстве любви, - где умолкнут языки, и знание упразднится; там, где не нужно будет ни знания всех тайн, ни чудотворного могущества, ни пророческого ясновидения, ибо тогда тайна Божия уже совершится; устранится болезнь и смерть, которые могут быть предметом чуда; не будет уже ни времени ни самого будущего, в которые проникает пророческое ведение, - но все будет чудо, радость и жизнь, ибо Бог будет все во всем.

Религия есть любовь к Богу. Христианство есть любовь ко Христу; не мысль о любви, не воспоминание о прежней любви, а та самая первая любовь к Нему, трепетное и цельное устремление ко Христу, как в первый день обращения. Хлеб предложения на алтаре святилища должен быть всегда свежий, а не черствый и заплесневелый.

Вспомним, как мы тогда любили Его и в Нем весь мир, и друзей и врагов!

Вспомним не только наше личное первоначальное восторженное христианство, но и первохристианство всей церкви, первую любовь невесты к своему небесному Жениху: как она горела тогда жаждой и жить и умирать во имя Христа, вся охваченная ожиданием встречи с Грядущим Господом!

Центром, душой и священной страстью этой любви были не догматы, не формы, не идеи - а Сам Христос.

"Возлюбленный мой принадлежит мне, и я Ему; Он пасет между лилиями".

В то утро, когда Господь явился ученикам на берегу лазурного Тивериадского озера, Он задал только один вопрос апостолу Петру:

"Симон Ионин, любишь ли ты Меня?" - и спросил его трижды об этом.

И теперь Он обращает этот вопрос к каждому из нас, потому что в этой любви вся наша жизнь и наша вечность.

Только эта любовь победит Антихриста и устоит против всех его могущественных соблазнов.

"Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете." Вспомним, как об этой победе зла говорит Владимир Соловьев в своей "Повести об Антихристе".

В этом религиозно-философском рассказе автор пытается нарисовать картину встречи между Антихристом и тремя христианскими церквами - католической, православной и протестантской.

Император объединил все народы и теперь председательствует на вселенском соборе. Еще никто не узнаёт Антихриста в его лице.

"Император, ставши около трона и с величественной благосклонностью протяну вши руку" произнес звучным и приятным голосом: "Христиане всех толков! Возлюбленные мои подданные и братья! От начала моего царствования, которое Вышний благословил такими чудными и славными делами, я ни разу не имел повода быть вами недовольным; вы всегда исполняли свой долг по вере и совести, но мне этого мало. Моя искренняя любовь к вам, братья возлюбленные, жаждет взаимности... Христиане, чем мог бы я вас осчастливить? Что дать вам, не как моим подданным, а как единоверным братьям моим? Христиане, скажите мне, что для вас в с его дороже в христианстве?"

И затем он напоминает католикам, что, ведь, для них дороже всего в христианстве духовный авторитет, в лице римского первосвященника, и тут же объявляет о восстановлении папства со всеми его правами и древним величием на престоле в Риме. Тогда большинство католического духовенства и мирян переходит на сторону Императора.

Для православных, для которых, по словам Императора, "всего дороже в христианстве его священное предание, старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения", он учреждает в Константинополе "всемирный музей христианской археологии, с целью собирания, изучения и хранения всяких памятников церковной древности". И после этого большинство православных иерархов, священников, монахов и мирян переходит на сторону правителя.

Обращаясь к протестантам, которые, ведь" "более всего дорожат в христианстве личной уверенностью в истине и свободным исследованием Писания, "Император "подписывает учреждение всемирного института для свободного исследования Священного Писания со всевозможных сторон и во всевозможных направлениях". (Император имеет, оказывается; почетный титул доктора теологии, поднесенный ему Тюбингенским Университетом за написанное им сочинение по богословию.)

Больше половины ученых теологов перешли на сторону Императора. Из всех трех церквей не пошли за соблазнителем группы верующих, которые теперь сблизились между собой и жались около старца Иоанна, папы Петра и профессора Паули. Обращаясь к ним, Император повторяет грустным тоном свой вопрос:

"Скажите же мне сами, вы, христиане, покинутые большинством своих братьев и вождей., осужденные народным чувством: что всего дороже для вас в христианстве?"

"Тут, как белая свеча, поднялся старец Иоанн: "Великий Государь! Всего дороже для нас в христианстве Сам Христос, - Он Сам, а от Него все, ибо мы'знаем, что в Нем обитает вся полнота Божества телесно. . И на вопрос твой: что можешь сделать для нас, - вот наш прямой ответ: исповедуй здесь теперь перед нами Иисуса Христа Сына Божия во плоти пришедшего, воскресшего и паки грядущего - исповедуй Его, и мы о любовью примем тебя, как истинного предтечу Его второго славного пришествия".

И здесь обнаруживается, что во главе народа и вселенского собора стоит Антихрист...

И, конечно, недостаточно будет одного правоверного догматического исповедания Божественности Иисуса Христа, - его имеют и бесы, но нужна будет действительная всецелая любовь к Нему, послушание Христу и слову Его. Ибо, если послушание без любви есть мертвое законничество, то и любовь без послушания есть нездоровая, сентиментальность, прикрывающая лишь любовь к самому себе и ведущая к беззаконию.

Это и есть та ересь николаитов, которая упоминается в Апокалипсисе (николаиты, последователи диакона Николая Антиохийского, неправильно учили о свободе верующих, так что она переходила в распущенность и распутство, "служа поводом к угождению плоти".)

Если Христос у нас не на первом месте, то Его совсем нет у нас - остается разве лишь Его название и внешнее изображение. Поэтому апокалипсическое христианство, осознанное апостолом Иоанном в свете Грядущего Дня, так пламенно зовет к цельности словами Христа:

"Ты ни холоден, ни горяч! О. если бы ты был холоден или горяч!

Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих."

Любовь ко Христу горящая, побеждающая, жертвенная - это христианство первых и последних веков. Об исповедниках такого христианства говорит Апокалипсис:

"Они победили его (антихриста) Кровию Агнца и словом свидетельства своего и не возлюбили души своей даже до смерти".

Этс народ, "обрекший душу свою на смерть", смертники Христовы, для которых "жизнь - Христос, а смерть приобретение".

Их верность, даже до крови, вновь украсит венцами мучеников Церковь последних дней.

Мы часто живем так, как будто нет Живого Христа: вновь мы падаем под бременем прошлого, как будто Христос не был распят и Своею Пречистою Кровью не смыл все наши вины; мы вздыхаем под тяжестью забот и гнетущего одиночества, как будто Он не воскрес и не пребывает с нами во все дни, согласно Своему обетованию; и мы живем с такими тревогами о будущем, с такими планами и ожиданиями - как будто Он не придет.

Но Он придет и уже идет. Христос грядет...

И все, кто обратил свой взор ввысь и вперед, живут заветами Грядущего.

Эти заветы и отрицательные и положительные, и предостерегающие и зовущие, заветы и веры и неверия, и любви и нелюбви, и единения и разделения.

Верующим дана заповедь не верить.

"Тогда, если кто вам скажет: "вот, здесь Христос", или: "вот, там" - не верьте."

Глашатаям любви дана заповедь не любить.

"Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей; ибо вое что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего." Ибо - "весь мир лежит во зле".

Мы должны быть в мире, но не от мира, - как корабль должен быть в море, но не море в корабле, - чтобы любить и спасать от зла мир, который в его первозданном существе Бог возлюбил так, что отдал за него Сына Своего Единородного.

Призванным к единству и миротворчеству дана заповедь отделения, выхода из мирского христианства, из Вавилона, мирской лжецеркви, которая подчиняет христианство миру, в угоду людям искажая Евангельскую правду, и идет путем великой блудницы, "сидящей на звере багряном".

"Выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее; ибо грех.и ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее". (Откр. 18. 4,5).

"Выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому, и Я прииму вас; и буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями", говорит Господь Вседержитель. (2 Кор. 6. 17,18).

"Прелюбодеи и прелюбодейцы, не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу. Или вы думаете, что напрасно говорит Писание: до ревности любит дух, живущий в нас?" (Иак. 4. 4,5).

Эта ревность ведет нас через испытание и жгучие скорби все к той же единой цели - к совершенной любви. При встрече со Христом, когда откроется Царство Славы, мы возблагодарим Его за все страдания, ценою которых Он воспитывал в нас способность любить Его беззаветной, отрешенной от всего внешнего, любовью: возблагодарим за горечь утрат, ибо чтобы уметь любить, надо научиться терять - "кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником", учеником Божественной любви. Жажда такой любви, такой верности и всецелой преданности Небесному Жениху вложила в уста прекрасной Суламиты, горящей первою, восторженной любовью, такие слова: "Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный." (Песн. 8. 4).

В Своих прощальных словах Иисус Христос открыл Своим ученикам тайны будущего. И тогда Он оставил им также положительные заветы, уча их не только тому, что не надо делать, но и указывая путь, по которому надо идти.

Надо бежать от мира и мирской религии, от Вавилона и великой блудницы - но в то же время надо идти путем истинной церкви Христа, Его верной невесты, "жены, облеченной в солнце".

Каждый, кто верует и крестится во Христа, облекается в Него, в духовное Солнце мира и приобщается к светоносному сонму нового, возрожденного человечества - и только те,кто загорелся от новой, солнечной природы, способны будут, не ослепляясь, увидеть лучи грядущего вселенского рассвета. [Мр. 16. 16. "Кто будет веровать и креститься, спасен будет", говорит Господь. Гал. 3.27. "Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись."]

"Все вы сыны света и сыны дня", говорит апостол: "мы не сыны ночи, ни тьмы. Итак, не будем спать, как прочие, но будем бодрствовать и трезвиться"... Далее Он призывает, "чтобы мы, бодрствуем ли, или спим, жили вместе с Ним", т. е. со Христом.

Этот завет Христос выразил простыми и краткими словами: "Бодрствуйте и молитесь".

Бодрствуйте, чтобы видеть врага; молитесь, чтобы его побеждать.

В день искупления мы получили полное прощение от Бога и облеклись в белую одежду.

От нас же зависит сберечь ее незапятнанной.

"Се, иду, как тать. Блажен бодрствующий и хранящий одежду свою". "Будьте готовы". Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи". Горит ли благодатной любовью наша вера, иди она только мерцает а чадит?

Ожидать Христа - значит быть готовым всегда все оставить, или, как говорит Достоевский, уметь всем своим существом оторваться от быта, не привязываться ни к чему в этом мире, жить иной, нездешней жизнью (это - инобытие, отсюда -- "иночество").

"Время уже коротко, так что имеющие жен должны быть как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего". (1 Кор. 7. 30,31).

Мещанское самодовольство, привязанность к месту (amor loci), буржуазное, комфортабельное христианство, культ вещей, - это симптомы духовного вырождения современного человека. Ничто так не способствует этому духовному сну, как утеря чувства конца и ожидания грядущего.

И как противоположно нынешнему равнодушию было горение апостольского христианства, этих "града взыскующих", первых последователей Христа! Назад, к этой первой всецелой любви!

"Выйдем к Нему за стан, нося Его поругание...

Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего".

Иные и знали весть о Грядущем, в верили в нее - но они устали верить, потеряли терпение.

Между тем, Христос предупредил:

"Претерпевший до конца спасется".

Кто-то пытался выразить все эти заветы великого ожидания в трех правилах:

Никогда не говори того что тебе стыдно было бы говорить, когда Он придет. Не делай ничего, за чем ты не хотел бы, чтобы тебя застал Христос. Не ходи никуда, где ты не хотел бы быть застигнутым врасплох Христом.

Еще короче эти советы можно было бы высказать так: поступайте так, как будто Христос придет сейчас, как будто до Его прихода остался только один день.

"Готовься к сретению Твоего Господа". "Вот Жених идет - выходите навстречу Ему". "Близок великий день Господа, близок, и очень поспешает; уже слышен голос дня Господня; горько возопиет тогда и самый храбрый!" (Соф. 1. 14). "Из глубины вечности уже слышны Его шаги"...

Чуткое ухо слышит голос Господа. "Ей, гряду скоро!"

О, если бы всякий, слушающий эти слива ответил подобна апостолу Иоанну: "Ей, гряди, Господи Иисусе!" (Откр. 22).

Наука и религия

Лекция, читанная студентам в Самарском университете, в Высш. Технич. Училище, в Петровской С. Х. Академии и в Студенч. Столовой в Москве (1919-1922), а затем за границей: в Чехословакии - в Праге (Студенческий Дом, 1925), в Збраславе (Кружок русских профессоров, 1925), в Польше (Брест, 1931), в Румынии (Кишинев, 1931), в Палестине (Иерусалим, 1932), в Эстонии (Ревель, 1933).

На своём жизненном пути я встречаю два типа людей. Одни во имя науки отрицают религию, другие ради религии недоверчиво относятся к науке.

Встречал и таких, которые умели найти гармонию между этими двумя потребностями человеческого духа. И не составляет ли такая гармония той нормы, к которой должен стремиться человек?

Ведь обе потребности коренятся в недрах его природы.

И не в том ли кризис современного образованного человека, что у него "Ум с сердцем не в ладу"?

Не эта ли односторонняя "умственность" разъединяла в России интеллигенцию и народ?

И уже одно то, что в настоящее время под флагом науки, которая будто бы давно опровергла религию, преподносятся народу атеизм и антихристианство - это заставляет нас глубоко обдумать и основательно решить вопрос: противоречит ли наука религии?

Что такое наука?

Еще Сократ учил, что для обеспечения правильных выводов мы должны уметь правильно определять понятия.

Поэтому постараемся дать точные определения обоих рассматриваемых нами понятий и тогда сравним их.

Наука есть система достигнутых знаний о наблюдаемых нами явлениях действительности.

Вникнем в каждое из этих слов.

Наука - это система, т.е. не случайный набор знаний, но стройное, упорядоченное их сочетание.

Оно достигается классификацией, т. е. распределением однородных данных по группам, и обобщением, т. е. установлением тех общих формул и законов, которым подчиняется природа.

Наука включает достигнутые знания, т. е. ещё не все, а только те, которые пока достигнуты. Научная деятельность движется, она есть процесс "созидания истины путём опыта и умозрения".

Этот процесс в науке есть нечто динамическое, становящееся: он проходит через вопросы, искания, сомнения, предположения, которые затем могут оказаться ложными.

И только знания, т.е. подлинные отражения действительности, составляют установленное, статическое содержание науки, знания, т. е. доказанные, общеобязательные, общепризнанные, объективные суждения, оправданные и логически и эмпирически, и умозрением и опытом.

Это знания о явлениях, т. е. о проявлениях жизни, природы, но не её сущностях (о феноменах, а не о нoуменах), о мире, как мы его видим, созерцаем (греч. слово значит созерцание), но не о мире, как он есть сам по себе, по существу.

Явления - это то, что явно для наших 5 органов ощущений (как принято считать, хотя их и больше), для нашей пяти-чувственной логики, во всеоружии технических усилений наших познавательных органов, в виде микроскопа, телескопа и др. научных инструментов.

Таким образом, область точной науки ограничена так же, как ограничены и органы научного познания в своей познавательной способности. Но мы хотим и должны знать и то, что за пределами науки, то, что ещё ею не достигнуто и, по самой природе своей, лежит за её пределами (трансцендентно).

Так, например, психология есть наука о душевных явлениях. Мы же хотим знать больше, хотим знать душу, потому что жизнь есть встречи и взаимодействие человеческих душ, а душа есть сам человек.

Странно было бы утверждать, что наука знает или может знать всё бытие.

"Много есть на свете, друг Горацио, о чём и не снилось нашим мудрецам", - говорит Гамлет у Шекспира.

А между тем мы и это запредельное хотим постигнуть, хотим разрешить те вопросы, которыми полна душа юноши у Гейне:

"Что тайна от века?
И в чём существо человека?
Откуда приходит, куда он идет?
И кто там, вверху, над звёздами живёт?"

Знание больше, чем наука. Оно достигается и теми высшими способностями духа, которыми не располагает наука. Это прежде всего интуиция, т. е. непосредственное чутье истины, которое угадывает, прозревает ее, пророчески предвидит там, куда не достигает научный способ познания.

Эта интуиция всё более в последнее время занимает внимание философии. Ею мы живём гораздо больше, чем предполагаем.

Oна-то ведёт нас в другую, высшую область духа, т. е. религию.

Что такое религия?

Широко говоря, религия есть отношение к Абсолютному, к тому, что мы называем Богом. Так как это отношение есть у всякого - даже у атеиста - то и принято говорить, что у всякого есть своя религия.

Но, принимаемая в таком широком смысле, религия может быть и правильной и неправильной, истинной и ложной, нравственной и ненравственной, в зависимости от того, что мы разумеем под абсолютной, высшей и последней ценностью мира и как к ней относимся, во что веруем и как веруем, что принимаем и что отвергаем.

Говоря же положительно и по существу - религия есть общение с Богом (religio - воссоединение, от ligare - соединять). и об этой именно религии должна идти речь в сегодняшней лекции.

Религия - как переживание - очень сложна. Её непосредственное и специфическое переживание, дающее общение с Богом, есть молитва. Конечно, молитва, как мистическое стремление, как полёт духа, как духовный экстаз, как вера и чувство, не может ставиться рядом с наукой для какого бы то ни было сравнения.

Между религией в этом смысле и наукой может быть столько же противоречий, сколько между математикой и музыкой или между математикой и любовью.

Сравнивать мы можем понятия и явления, лишь беря их в одной плоскости, в свете одного критерия (tertium comparationis).

Поэтому мы отвлечем от религии её интеллектуальные (Познавательные, доступные уму) утверждения о действительности, ту её сторону, которая является общей как для религии, так и для науки, и посмотрим, не противоречат ли эти знания и суждения о действительности друг другу. Или они только в том смысле разноречивы, что говорят о разном, а не об одном и том же разное, взаимно исключающее?

Вот некоторые основные утверждения о действительности, которые исповедуем мы, христиане.

Бог существует - даже больше - только Он и существует и то, что в Нём и с Ним связано. Он сотворил мир. В Нём всё имеет своё бытие, вне же Его лишь бывание и томление духа.

Христос действительно Богочеловек, Который был распят и воскрес и придёт снова на эту землю. Душа человека имеет личное бессмертие...

И теперь скажите, где в нашей науке, в математике, физике, биологии, истории, есть утверждения, противоречащие этим названным только что суждениям, утверждения общеобязательные, объективные, доказанные, т. е. научные?

Их нет и не может быть по существу, потому что все эти положения касаются сущностей, которые лежат вне компетенции науки, а не явлений, которые ей доступны.

Источник предубеждения

Откуда же происходит довольно распространённое среди студентов и вообще образованных людей мнение, что наука противоречит религии?

Его причина в поверхностном знании как в области науки, так и в области религии, и этим подтверждается мысль Бэкона: "Знание приводит к Богу, полузнание удаляет от Него".

Полузнание - бич нашего времени: оно-то и создает названное только что предубеждение.

Во-первых, мы мало знаем философию, в особенности ту её область, которая специально относится к нашему вопросу, т. е. теорию познания, или гносеологию.

Легковерно принимая за научные доводы те доказательства, которые приводятся в пользу суждения, что Бога нет, мы забываем выясненное уже Кантом положение, что теоретический разум одинакого бессилен и доказать и опровергнуть бытие Бога, бессмертие души и свободу воли.

Эти объекты и эти вопросы поэтому называются трансцендентными (выходящими за пределы науки).

Мы можем познать разумом лишь внешний факт, явление, а не вещь в себе (Ding an sich).

Весь мир, поскольку он связан с пространством и временем, объективно непознаваем, потому что время и пространство суть лишь субъективные формы нашего сознания, которые мы приписываем миру (проектируем в мир). Отсюда изречение: "Мир -это я".

Психология познания ещё точнее уясняет субъективность наших ощущений, восприятий и представлений. Воспринимаемые нами цвет, температура, вкус не существуют вне нашего сознания сами по себе. (Обратное признание называется в психологии наивным реализмом).

Даже материи мы не можем познать, как она есть, потому что ее специфические свойства - масса, плотность и тяжесть - субъективны, Вообще, мы не видим предметы, как они есть, а усматриваем (апперцепируем) их согласно личному углу зрения, из которого их наблюдаем.

Тем более мы не можем постигнуть своими научно-познавательными способностями то, что за вещами, т. е. их сущности, и ещё более Первосущность, т. е. Бога.

Уже поэтому наука не может отвергать бытие Бога, ибо эта тема лежит вне ее компетенции, как и вся область сущностей.

(Современные философы, как Бергсон, Лосский, уже идут далее Канта, открывая возможность разумного доказательства бытия Бога. Впрочем, гениальные шаги сделал в этом направлении уже Влад. Серг. Соловьев).

Второе наше заблуждение заключается в том, что мы смешиваем науку с мнениями учёных.

Между тем, именно эти мнения иногда действительно противоречат религии, но со временем оказывается, что они противоречат и природе, и науке, отражающей подлинные явления природы.

И возможность этих противоречий оттого и происходит, что эти мнения, отражающие не столько объективную природу, сколько вкусы учёных, простираются в ту запредельную для науки область, где начинается простор и для веры, и для суеверий.

Так называемый "научный" атеизм действительно противоречит религии, но он есть лишь предположение некоторых образованных людей, недоказанное и недоказуемое.

Теория, что мир не сотворен Богом, есть не научно доказанная истина, а совершенно вненаучная мысль.

Так называемый дарвинизм (я беру его в самом ортодоксальном смысле), признающий, что человек посредством эволюции развился из низшего вида животных, а не является продуктом творческого акта Божества, оказался только предположением, гипотезой, уже устарелой и для науки.

Эта гипотеза признана противоречащей не только Библии, но и самой природе, которая ревниво стремится охранить чистоту каждого вида и не знает перехода даже от воробья к ласточке.

Аббат Мендель, который производил опыты над скрещиванием разных сортов гороха, достигал искусственно некоторого его изменения, но природа затем нейтрализовала это насильственное вторжение человека и возвращалась к прежним видам, стремясь сохранить "чистые линии". (Этот факт с тех пор в науке называется менделизмом.)

Неизвестны факты перехода обезьяны в человека. Бывает скорее обратное - в порядке вырождения.

Теоретики, для которых их тенденция дороже истины, пускались даже на путь лживых доказательств, чтобы как-нибудь отстоять гипотезу. Видя факты, противоречащие ей, они говорят: "Тем хуже для фактов!"

Не видя фактов, благоприятствующих данной теории, они их сочиняют или, как говорится, притягивают за волосы.

Известна "история трех клише" (Деннерт "Мировые загадки" Геккеля. Русск. пер.), связанная с именем Геккеля. Желая оправдать свою эволюционную теорию, по которой человек, обезьяна и собака развиваются из одинакового зародыша, он в своей Антропогении напечатал три негатива этих зародышей, которые, однако, оказались продуктом одного негатива, печатанного с разным нажимом и некоторой подчисткой.

Подделка была замечена известным эмбриологом Гисом (Геккель признал её также, оправдываясь тем, что он был уверен в соответствии между его предположением и действительностью.) и затем вызвала энергичный протест со стороны 50 немецких ученых.

В нём принимал участие и наш русский физик Хвольсон, написавший брошюру под названием: "12-ая заповедь Кошута" (эта "заповедь" гласит: "Не пиши о том, чего не понимаешь").

Другое "доказательство" касается найденных в 1891 г. учёным Дюбуа на острове Яве костей (часть черепа, три зуба и бедренная кость), которые будто бы принадлежат недостающему между человеком и обезьяной звену -так наз. Pithecantropus erectus (стоящая обезьяна).

Между тем знаменитый берлинский анатом Вирхов считает это совершенно не доказанным, сомневаясь даже в принадлежности одному организму костей, найденных на расстоянии 15 метров.

Вирхов разоблачил и пресловутый "Неандертальский череп" и в результате подтвердил факт (указанный в Библии), что "виды фиксированы", замкнуты, и что старания отстоять дарвинизм этого рода подобны попыткам утопающего, который хватается за соломинку .

(Ното primigenius или neanderthalensis - так называется скелет, найденный в 1856 г. в Неандертальской долине в Пруссии и приписываемый первобытному человеку).

Вирхов говорит: "Попытка найти переход от животного к человеку привела к полной неудаче".

Анатомия человека и обезьяны, по его наблюдению, фундаментально различны (конечности, спинной хребет, мозговая полость и т. д.).

Сам Дарвин считал свою теорию лишь гипотезой (см. "Происхождение видов" и "Происхождение человека"). Он же указывает на качественное различие между обезьяной и человеком, а именно, способность к развитию и членораздельная речь свойственны только последнему.

любопытны также слова, найденные в записной книжке Дарвина (1837 г.), из которых видно, что он своей теорией хотел лишь дать направление научным изысканиям (Mу theory would give zest to recent and fossil comparative anatomy: it would lead to the study of instinct, heredity and mind heredity, whole of Methaphysics".)

Итак, поскольку дарвинизм противоречит Библии, он представляет не науку, а лишь мнение учёных, противоречащее научно установленным фактам.

Библия не отрицает развития в пределах видов. Организмы, начиная от клетки и кончая человеком, представляют цепь развития, но само-то это развитие, т. е. переход от низшей формы к высшей, происходило не в природе самой по себе, а в Разуме Бога. (Также как, напр., пароход эволюционировал из лодки не сам собой, а в человеческом гении).

Развитию подлежит то, что уже привито.

И эти творческие акты привития (инволюции) высших степеней сознания и жизни принадлежат Богу.

Наука знает лишь наличность этих разных степеней и видов в природе, способ же и природа творческих актов, их создавших, ей недоступны. Она учит о формах материи, а не о движениях и целях духа, что составляет область религии.

Другая теория, мешающая нам верить в религиозные откровения - это та, которая пытается выяснить элементы окружающего нас мира, сущность, а не явления наблюдаемых нами вещей.

Это материализм, который отрицает существование духа и признает лишь наличность материи (обратная теория - спиритуализм признает существование только одного духа, в то время как дуализм признает две сущности, или субстанции - духовную и материальную).

Теория эта лишний раз показывает непосильность для науки проникнуть за пределы явлений, в область сущностей.

Она до сих пор не пришла к определению, что такое материя, и именно потому, что ни опыт, ни умозрение не постигают её сущности.

Вспомним основные предположения о последней. Так называемая атомистическая теория считает, что первоначальные элементы, составляющие материю, суть атомы.

Атом есть неделимая частица вещества, и уже это приходится принять на веру и даже слепую веру, идущую наперекор логике, ибо, если атом материален, то он имеет протяжение, а всякое протяжение делимо.

Вещество, которое предположительно заполняет пространство между атомами, назвали эфиром и признали его и невесомым и весомым, при чем вес его определяется разно.

Так, Томсон утверждает, что 1 куб. метр эфира весит: 0,000 000 000 000 0001 грамма.

Вычисление другого учёного (Герц) приводит к цифре в сто миллионов раз большей.

С открытием радия явления радиоактивности признали продуктом распада атомов.

И теперь построили новую теорию - электронную. Атом по своему строению состоит из тысяч электронов ( и распадается на корпускулы). Эти электроны или электрические заряды двигаются в атоме, как в некоей космической системе.

Картина строения материи представляется так: в одном кубическом гр., находится 20 триллионов молекул, в одной молекуле - 2 атома, в атоме -несколько тысяч электронов. Их взаимные расстояния так огромны, сравнительно с их размерами, что соответствуют взаимным расстояниям планет в солнечной системе (Оливер Лодж).

Таким образом видимый космос мы пытаемся объяснить воображаемым космосом, действующая сила которого - электричество - по существу нам всё-таки неизвестна, что заявляют и такие специалисты, как Хвольсон.

По словам одного философа, замена атомистической теории посредством электронной напоминает размен монеты на более мелкую единицу.

Теория механическая уже имеет тенденцию разложить материю на силы и движения, в то время как энергетика всё сводит к видам энергии (В. Оствальд. "Несостоятельность научного материализма и его устранение" СПБ. 1896.), а взамен атомов признает нематериальные центры сил.

Самое существование материи, как субстанции, не установлено (Эмпириокритицист Эрнст Мах отрицает объективное существование тел: "Не тела вызывают ощущения, а комплексы ощущений образуют тела". - "Анализ ощущений и отношение физического к психическому" 1907, стр. 33).

(Ср. остроумное положение: "материя есть энергия в статическом состоянии, энергия есть материя в кинетическом состоянии").

Сравнивая эти естественнонаучные изыскания и их фазисы, приходится сказать, что между ними едва ли не труднее установить согласие, чем между наукой и религией.

Причина проста: это не факты, научно установленные, а мнения учёных. А мнения, как мы видим, могут противоречить не только религии, но и друг другу и самой природе.

Беда не в том, что эти мнения существуют, ибо они представляют гипотезы и проекты, восхождения и падения на пути к созиданию истины, а в том, что мы принимаем эти временные кредитные билеты за звонкую монету, а часто и фальшивые билеты за настоящие.

Удивительно в этом случае наше легковерие, по какой-то иронии проявляемое нами в области науки, и наша лёгкая внушаемость: мы часто не в силах сбросить иго чужого мнения и власть особого внушения, которое я бы назвал гипнозом научной терминологии.

Пусть нам предъявляют непонятные и невероятные вещи, но, если говорят с учёным пафосом, да ещё облекают его в форму латинских или греческих терминов, мы уже слепо верим, боясь быть изобличёнными в невежестве.

"Душа" относится у Геккеля по справедливости к "мировым загадкам". Но когда он даёт магическое определение: "Душа есть сумма мозговых функций", вся мировая загадка становится ясной, хотя по существу даётся лишь перевод русского слова на латинский язык.

Как мы уже выше сказали, атом есть элемент, принятый на веру; между прочим, для объяснения жизни Геккель вводит ещё более сложное и чудесное понятие "одушевлённого атома" - и всё же находятся люди, которые слепо верят в реальность подобных, никем на опыте не воспринимаемых сущностей.

Из всего вышесказанного следует, однако, что кажущееся временное противоречие между наукой и религией возможно, поскольку наука ищет, движется и, следовательно, может заблуждаться; она находится в процессе становления (Werden), в то время как религия уже обладает истиной (Sein), открывает нам вещи, как они есть.

Но теперь нам ясно, что это противоречие происходит между религией и мнением учёного, истинность которого, как рабочей гипотезы, признаётся лишь временно, так же как временно заслоняют строящееся здание леса; а последние неизбежны, как мы сказали, в процессе человеческого строительства.

Далее, наше великое невежество касается религии.

Знание религии существует двоякого рода.

Во-первых, можно знать религию, т. е. переживать её, иметь в своём опыте то общение с Абсолютным, которое составляет сущность религии. По существу, только тот, кто имеет этот опыт, может судить о религии, а следовательно, и основательно решить проблему об отношении её к науке.

Ведь о музыке может судить лишь человек, имеющий музыкальный вкус и слух.

И совершенно недостаточно для этого знать историю музыки, теорию музыки и даже разбираться в нотах.

К сожалению, у многих антирелигиозных писателей отсутствует этот религиозный опыт в прошлом (если не смешивать с ним формальную, обрядовую сторону религии), и уже потому неосновательны их нападки на религию в её чистом смысле.

Но есть ещё другое знание, касающееся религии, это знание о религии, о том учении, которое она исповедует как предмет веры и опыта.

Это соответствует знанию теории музыки.

Но и этой "теории" нашей религии мы почти не знаем.

Мы почти не знакомы с Библией в подлиннике и судим о ней по разным талмудам и катехизисам.

А эти последние могут противоречить науке столько же, сколько и природе, физической и духовной, сколько и самой Библии.

Мы смешиваем Библию с ее богословскими толкованиями, религию с теологией, то, что Бог открывает о Себе и думает о человеке, мы заменяем тем, что человек думает о Боге.

Геология (наука о составе земной коры и её образовании) учит, что мир был сотворён в огромный период времени, а не в 6 дней, как говорит школьное богословие.

Но посмотрим, как сказано в Библии.

Днём мы называем тот промежуток времени, который измеряется известным движением земли вокруг своей оси относительно солнца. А в Библии днём называется и тот первый промежуток времени, когда Бог сказал: "да будет свет", и когда ещё не было солнца, которое было создано в четвёртый день.

Ясно, что слово "день" здесь употреблено не в обычном смысле 24-часового промежутка, а в значении "периода". Этому соответствует и стоящее в еврейском оригинале слово йом, что значит и день и период (ср. русск. эон).

Это подтверждается и второй главой той же книги Бытия, где словом йом обозначено всё время творения, обнимающее все шесть периодов. "Вот происхождение неба и земли, при сотворении их в то время (йом) когда Бог создал землю и небо" (2 гл. 4 ст.).

Бог, творивший мир, вечен и живёт вне времени. И не было тогда ещё человека, сознание которого связано с понятием времени. Да и у человека это сознание не вечно, ибо в будущем новом мире "Времени уже не будет" (Откр. 10 гл. 6 ст.).

Объективно, вне человека, его нет и сейчас, и измерение его относительно.

Моисей, который является автором книги Бытия, говорит в своей молитве (Пс. 89): "Перед очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошёл, и как стража в ночи").

Ещё большую наивность обнаруживают те, которые оспаривают библейскую давность существования мира, забывая, что Библия определяет в годах лишь длительность человеческой истории, а не существования мира или самого процесса его творения.

Итак, если теология иногда мешает нам признавать геологические данные, то Библия находится в согласии со всеми фактами природы, а следовательно и с наукой, открывающей эти факты.

Поверхностное чтение Библии, как и всякое полузнание, вызывает ещё одно недоумение. Какой мог быть свет в первый день, если солнце создано в четвёртый день? Причиной этого затруднения является опять-таки незнание как Библии, так и науки.

Ибо уже Гершель доказал, что первоначально существовала световая туманность, а солнце, созданное в четвертый день, представляло собой центр, собравший разлитую в пространстве световую энергию.

В выражении "И создал Бог два светила великие" - слово "создал" значит "сделал", довершил выполнение того, что было сотворено, первоначально вызвано к бытию (глагол "творить" употреблен в 1 стихе).

В оригинале Библии и её переводах различаются эти два глагола: творить и создавать - англ. - create -make, нем. -schaffen - machen и т. д.

Да и в обыденной жизни - одно дело добыть огонь, а другое - сделать лампу, наполнить ее горючим веществом, зажечь и повесить ее...

Впрочем, это только слабая и не вполне верная аналогия.

Но более всего Библия смущает мыслящего человека своими повествованиями о чуде. Последнее кажется нарушением законов природы.

Если это можно говорить о чудесах легенд и апокрифических евангелий, то совершенно нельзя этого утверждать о чудесах Слова Божия.

Исцеление больных, воскрешение мертвых - не нарушение законов природы, а восстановление их.

По закону греха и наследственности болезнь и смерть являются закономерными.

Но по первоначальному замыслу, когда не было ещё греха, человек был создан для жизни (человек имеет "чело вечности").

И когда устраняется причина, вызывающая смерть (этой причиной является грех), тогда вновь восстанавливается действие Божественной творческой силы; эта сила некогда в дни творения "сверкала из глубины вечности могучими творческими словами", она, по словам того же Дарвина, "вдохнула жизнь в первоначальную клетку".

Естественным действием этой силы является не смерть (это было бы уже противоестественным), а жизнь и воскресение.

Камень в силу притяжения падает вниз, но, если сила притяжения будет нейтрализована обратным толчком, камень полетит вверх.

Чудеса Евангелия не противоестественны, а сверхъестественны (non praeter, non contra, sed supra naturam), поскольку в том или ином случае начинает действовать сверхопытная сила.

И такой факт удивляет нас, кажется нам чуждым ("чудо" и "чуждый", как и "чудной" - удивительный от одного корня, хотя то, "что чудо на земле, на небе естественно", как явления радия -чудо для дикаря, но естественны для химика.

Законы природы - не оковы, которыми Бог связал Свою и человеческую свободу, и силами природы Он повелевает.

Без чуда жизнь никогда не будет чудной, и о нём-то томится всякая живая душа, рвущаяся из царства необходимости в царство свободы.

Наука, изучающая царство необходимости, законы, как "постоянно повторяющиеся связи явлений", и силы, доступные ее "пяти-чувственной логике", не знает чуда, хотя и не может отрицать его.

Религия же соединяет нас с царством свободы, и притом не формальной и пустой, а творческой свободы, с царством благодати, той творящей силы, которая создала жизнь и мир, т. е. то чудо, свидетелями которого мы являемся; эта же сила и поддерживает этот мир столь же чудесно (сохранение мира не вытекает закономерно, логически из факта его существования, также как питание организма не обеспечено ещё его рождением - он может и разрушиться от голода).

А потому и в вопросе о чуде не может быть принципиального противоречия между наукой и религией (может быть лишь вопрос о реальности или вымышленности данного чуда, но это уже вопрос иного порядка).

Далее, ссылаясь на величие и бесконечное множество миров, мыслящий человек смущается утверждением Библии, что земля находится в центре вселенной, вследствие чего человек возомнил о себе слишком много, считая себя центром бытия.

Но это опять-тaки лишь мысль школьного богословия.

Библия не утверждает антропоцентризма, т. е. того, что человек находится в центре вселенной.

"Когда взираю я на небеса Твои, дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?" говорит псалмопевец - Пс.8, 5.

Она не учит и о геоцентризме, т. е. о том, что земля находится в центре вселенной, и даже нет в ней основания для гелиоцентризма (теории, которой временно придерживалась наука, уча, что в центре мира находится солнце).

И какой вообще возможен физический центр, равноудаленный от всех точек космической сферы, которая бесконечна?

Одно время думали, что полярная неподвижная звезда может быть таким центром, но и она оказалась и подвижной и нецентральной.

Библия учит о теоцентризме, о том, что неизменным центром вселенной является Бог (евр. Бог- на основании филологического исследования Делича значит - неподвижная, вечная цель бытия).

"Все из Него, Им и к Нему" - Рим. 11, 36.

Библия учит не о физическом, а о метафизическом центре вселенной (ибо она содержит учение не о физических, преходящих предметах, а о вечном и духовном), каким является Христос - Логос.

"Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть".

Мир христоцентричен, ибо "Слово (Христос - Логос) было Бог" (Иоанн. 1,1).

Бог воплотился на маленькой и незначительной планете Земля не по той же ли причине, по которой Он избрал и на земле маленькую Палестину и в Палестине Вифлеем (а в Вифлееме ясли -"ибо не нашлось им места в гостинице")?

Наша земля таким образом стала космическим Вифлеемом, и если свет из яслей простерся по всему лицу земли, то также он может по некоей непостижимой проекции достигать всех точек вселенной.

Самая обитаемость других миров не отрицается в Библии, как и вообще тот биологический принцип, по которому у Бога в каждом месте космоса "живёт то, что в нем жить может" Естествoиспыт. Геер.).

(Ср. англ. пер. слова "веки" Евр. 1, 2. - через worlds - миры: "Бог сотворил миры").

Этот неизмеримый космос (макрокосм) христоцентричен, так же как и малый мир (микрокосм) твоего существа.

Его Логосом, его вечным смыслом является Христос.

("Душа по природе христианка").

Только вокруг Него может быть собрана центростремительно вся душевная энергия человека, и только от Него центробежно может излучаться вся творческая его сила.

Если этот солнечный центр не на месте, то нарушается равновесие в космосе человека - душа ощущает внутреннее шатание, пустоту и затмение, так же как распятие Христа на Голгофе вызвало затмение и землетрясение в природе (ср. мысль психолога Джемса: обращение есть акт воли, посредством которого высшая ценность, бывшая во вторичных слоях сознания, становится центром последнего).

Хотя Библия не есть специальная книга о физической природе или внешней истории человечества однако и в этих областях она точна.

Да и как мы поверили бы ей в более важном, духовном, вечном и будущем, если она ошибается в менее важном доступном человеческому знанию?

Если мы сравним наивные сведения о природе, находящиеся в священных книгах индуизма, парсизма и магометанства (не устоявшие, против переворота, который Коперник произвёл в астрономии) с осведомленностью библейских авторов, то мы должны будем признать их боговдохновенность вместе с французским физиком Био (1774 - 1862), который сказал: "Или Моисей имел столь же глубокую научную опытность, какою обладает наш век, или он был вдохновлён свыше".

В Библии мы не находим древних представлений о том, что небо есть твёрдый свод, к которому прикреплены звёзды.

Согласно книге Бытия небо есть протяжённая среда, отделяющая воды, которые вверху, от вод, которые внизу.

В то время как древние учили, что земля утверждена на некоторых подпорах, Библия говорит, что Бог "повесил землю ни на чём" (Иов. 26,7).

Замечательны также и другие естественнонаучные положения, которые были известны Библии задолго до того, как они были открыты наукой.

К таким "предварениям" - Anticipations (prof. Mackaig: The Grand Old Book, London 1923) можно отнести слова Исаии: "По множеству могущества и великой силе у Него ничто не выбывает" (40, 26), подтверждённые открытыми лишь в позднейшее время законами сохранения материи (Ломоносов, Лавуазье) и сохранения энергии (Р. Майер, 1814 - 1878).

Мудрость говорит о себе в притчах Соломоновых:

"Когда Он ещё не сотворил начальных пылинок вселенной... я была там."

Не намёк ли это на элементы материи?

Постепенные научные открытия все более и более оправдывают научную точность библейской картины природы и истории.

Филология, разделяющая языки человечества на три главные группы -индоевропейскую, семитическую и туранскую, всё больше открывает общие элементы в них, приводящие к единому языку единого человечества (праязык).

Разделение человечества на 70 главных народов, данное в 10 гл. Бьпия, все более подтверждается этнологией (наука о племенах).

Геология и палеонтология (наука о ископаемых) блестяще подтвердила порядок творения, изложенный в Библии).

"Последовательность, в которой появляются органически образованные существа, составляет точную последовательность шести дней творения, как представляет её нам книга Бытия" (Физик А. Фехнер).

"Моисей оставил нам космогонию (учение о происхождении мира), истинность положений которой удивительнейшим образом подтверждается со дня на день".

"Ни одной человеческой кости не найдено ни в одном из предыдущих пластов" (Кювье, основатель палеонтологии).

Aрхелoгия, открывшая Ниневию и Вавилон (Раулинсон), нашла и остатки Вавилонской башни ("3иггурат") Башня Бирс-Нимруд; имеет 46 м. выс. и 710 м. в окружности.

Она называется "Зиггурат" - это семитическое слово означает: "сделать себе имя" (ср. слова строителей Вавилонской башни: "Сдeлaeм себе имя" Быт. 11, 4) и множество древних таблиц с изложением фактов, подтверждающих содержание Библии.

История проверила исполнение пророчеств Библии, настолько удивительное, что одно это исследование приводило сомневающихся к вере в боговдохновенность Писания. Исаия (за VIII в. до Р. Х.) говорит о Вавилоне в период его величия: "Не заселится никогда... Но будут обитать в нём звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там... Шакалы будут выть в чертогах, и гиены в увеселительных домах"... Ис. 13, 21.22.

И это сбылось. В IV в. персидские цари сделали Вавилон (по его разрушении и опустошении) местом обитания диких зверей и по временам устраивали там царскую охоту (см. Энц. Словарь Брокгауза).

Далее Исаия говорит: "И сделаю его владением ежей и болотом..." (14, 23).

Это и случилось...

Вавилон сделался жертвой наводнения вследствие изменения в нижнем течении Евфрата, и в настоящее время большая его часть находится под водой.

Русский путешественник Фрей, бывший там в 1895 г., поразился множеством ежей в болотах Вавилона, что и напомнило ему упомянутый стих из Исаии - Фрей: "Земля, где жил Христос".

Ещё много можно было бы привести фактов, вполне оправдывающих наше утверждение, а именно, что подлинная наука и истинная религия, какою является религия Библии, не противоречат друг другу.

"Религия противоречит не науке, а нашим знаниям (и предположениям) о природе".

Но между Откровением и самой природой нет противоречия и не может быть, ибо Бог является Творцом их обоих.

Общая же причина предубеждения против религии заключается прежде всего в незнании, как утверждает Бэкон, и это с Божественной простотой объясняет Сам Христос: "Заблуждаетесь, не зная Писания, ни силы Божией".

Эти слова сказаны были саддукеям, рационалистам своего времени, отрицавшим воскресение и существование духа (не таковы ли и саддукеи нашего времени, которые "принимают лишь то, что понимают?").

И как тогда, так и теперь, мы не знаем именно этих двух областей: содержания св. Писания и силы Божией, т. е. той реальности, о которой говорит Писание и которая открывается религии как опыт и переживание.

К этой стороне религии мы сейчас перейдем.

Если брать религию по существу, т. е. как внутреннее переживание, как преклонение перед Богом и общение с Ним, то мы должны согласиться, что наука не только не противоречит религии - но более того -

Наука приводит к религии

Если мы не ограничимся только кропотливым собиранием фактов, как учёный специалист Вагнер у Гёте, но как Фауст дадим простор всей человеческой жажде знаний, которая стремится постигнуть тайны бытия и обладать этими тайнами, то мы неизбежно придём к религии.

И именно наука доказывает нам её необходимость.

Она ставит те самые вопросы, на которые отвечает религия. Она по закону причинности приводит нас к первопричине мира, а религия отвечает, Кто является этой творческой Первопричиной не только мира, но и человека.

Она говорит нам, что мы происходим от Бога (а не от обезьяны).

Наука открывает разумное устройство мира, гармонию и порядок, а религия открывает вечный Логос бытия, обусловливающий эту гармонию.

Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни.

Религия отвечает - это Бог.

Выявление Божественного начала во мне и во всём мире так, чтобы любовь, мудрость, красота охватили весь простор бытия и Бог был всё во всём и составляет разумную цель мира.

Наука обосновывает не только естественные законы, по которым мир существует, но также и нормативные законы, по которым он должен существовать в интересах сохранения жизни.

Такова этика - наука о нормах поведения.

Медицина также обосновывает правила поведения. Она доказывает необходимость чистой, нравственной жизни, предписывает юношеству половое воздержание вне брака, но не указывает источника сил для самодисциплины.

То же самое верно относительно алкоголизма.

Социология оправдывает закон солидарности и кооперации, но не заключает сама в себе средств для преодоления эгоизма.

Однако "ты должен" - следовательно "ты можешь".

И значит, должна быть такая сила, которая служила бы для нас источником и света, и энергии в духовном отношении, источником духовного удовлетворения.

Эта сила в Боге.

Наука знает лишь явления, а философская пытливость человека стремится проникнуть за завесу этой "maya", которая скрывает от нас подлинную сущность мира ("satya"), его естество, его истинное бытие, его онтологическую основу, его Истину.

Ср. гносеологические исследования Лосского в области онтологии, показывающие возможность постижения трансцендентного (в этом -"преодоление" Канта, считающего недоказуемым для отвлечённого, чистого разума как небытие, так и бытие Бога и обосновывающего последнее лишь практически, морально).

И приходит в мир Тот, Кто говорит: Я есмь Истина (т. е. то, что подлинно и вечно, что составляет истую основу бытия, его "естину" , то, что воистину есть.

Так толкует слово "истина" П. Флоренский в своем труде "Столп и утверждение истины".

Истина одного корня с лат. justus, рус. истый, истовый, чеш. jisty, польск. istniec -существовать).

Короче говоря, научное мышление доказывает, что должен быть Бог, а религия Его открывает и сообщает с Ним. (Наука доказывает необходимость Его бытия логически, эстетика показывает идеальное бытие в образах, а религия соединяет, приводит в общение с Богом.)

В "Божественной комедии" провожает поэта Данте через ад и чистилище Виргилий, олицетворение человеческого знания.

Но когда путники приходят к дверям рая, Виргилий оставляет Данте, и через порог рая в лучезарный свет Божества приводит его Беатриче ( олицетворение религии).

Только внутренний религиозный опыт поможет нам перешагнуть через порог между явлением и сущностью, необходимостью и свободой.

"Я есмь путь и истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня", - говорит Христос.

Этот религиозный опыт открыл мне в мои студенческие годы реальное непосредственное бытие Того, Чье присутствие подсказывали и мысль, и откровения красоты, и сознание собственного несовершенства.

И тогда я увидел, что религия не только не противоречит науке, но

Религия движет науку

Я не говорю о той "религии", которая сожгла на костре Джиордано Бруно, потому что она же сожгла и Яна Гуса, т. е. она боролась не только с наукой, но и с религией.

Прежде всего наше положение правильно психологически, с точки зрения психологии познания.

Мы привыкли думать, что знание сильнее веры, лежащей в основе религии. Но на самом деле именно вера сообщает силу знанию. Знание без уверенности в нём, без признания - мёртвые сведения. Вы можете знать, что аэроплан в состоянии поднять вас, но если вы в этом не уверены, вы никогда не решитесь на него сесть.

Знание, что можно без вреда для здоровья опустить руку, смазанную нашатырным спиртом, в расплавленный свинец, ещё не даст вам решимость это проделать, если вы в этом знании не уверены. А между тем рабочие на заводах моют руки в расплавленном свинце.

А тем более знания морального порядка, обязывающие нас к подвигу, риску и жертве, требуют полной веры, какою может быть только религиозная вера: ибо плоха та нравственность, к которой мы относимся нерелигиозно (само собой, что и религия, которая не нравственна, не есть религия).

Только религия даёт нравственным нормам моральную, абсолютную санкцию - и тогда они являются не относительными заповедями человеческими, но абсолютными заповедями Бога.

Религия движет науку и в том смысле, что она пробуждает и поощряет дух исследования. Это верно относительно христианства.

"Всё испытывайте - хорошего держитесь", - говорит апостол Павел.

"Исследуйте Писание", таков завет Христа.

В том-то и сила религии, что она пробуждает любовь к жизни, к природе, человеку - освещая их светом вечного, непреходящего смысла.

Я помню, что именно обращение к Богу, которое привело меня к новому мироощущению усилило во мне жажду знания, оправдало те усилия, которые требуются для его приобретения. "Мёртвые кости в анатомическом институте стали для меня живыми", - говорила одна студентка-медичка, после того как на- шла источник воды живой во Христе.

Хочется познать этот мир, который представляет не слепое, случайное сочетание стихий, идущее к разрушению, но дивный космос, являющий развернутую книгу для познания Отца.

Некогда, в "последний день", небо вновь "свернётся, как свиток". Oткр. 6, 14.

Религия потому движет науку, что в религиозном опыте мы вступаем в контакт с Beчным Разумом, Логосом мира.

"Кто любит Бога, тому дано знание от Него" - 1 Кор. 8, З.

Не потому ли честь великих открытий и изобретений принадлежит тем, которые были и великими учеными и великими христианами.

Вспомним монаха Гутенберга, который горел желанием во что бы то ни стало найти способ для широкого распространения Библии (первой напечатанной им книгой была Библия), и вспомним Ньютона, умевшего благоговейно внимать процессам природы там, где другие видели только привычное падение яблока.

Самые качества упорного исследователя - самоотверженный труд, вера в конечный результат и смирение являются более всего продуктами религии.

В то время как дедукция (т. е. метод выведения частных суждений из общих), так свойственная гордому уму, склонному все подчинять заранее принятым положениям, привела науку к бесплодному рационализму XVII века - индукция (выведение общего суждения из ряда частных фактов) - смиренное принятие фактов, как они есть - вызвала расцвет в науке, привела к открытиям и изобретениям.

Это был поворот от рационализма к эмпиризму при Фр. Бэконе, выдвинувшем индуктивный метод и принцип смиренного исследования природы - natura parendo vincitur - природа побеждается повиновением ей.

Наука без религии - "небо без солнца".

А наука, облечённая светом религии - это вдохновенная, окрыленная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира.

"Я свет миру. Кто последует за Мной, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни", - так говорит Христос. Иоанн 8, 12.

И теперь понятно, почему в жизни учёных религия играла такую выдающуюся роль.

Проф. Деннерт пересмотрел религиозные взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих учёных этой категории, и оказывается, что из них только 2% было людей нерелигиозных, 6% равнодушных и 92% горячо верующих (среди них Роберт Майер, К. Э. Бэр, Гаус, Эйлер и др.) - Dennert. Die Religion der Naturforscher.

Недавно вышла книга на английском языке под названием: "религиозные верования современных учёных" (Табрум - Есть русский nepeвод.)

Автор послал письменный запрос 133 известным английским и американским учёным, содержащий два пункта:

противоречит ли христианская религия в её основах науке;

известны ли данному лицу учёные, которые подобное противоречие признавали.

Было получено 118 благоприятных для религии ответов, остальные лица или не ответили, или высказались неопределенно.

Среди первых такие имена, как Томсон, Оливер Лодж и др.

Среди верующих христиан были названы такие, как Фарадей, Ом, Кулон, Ампер, Вольт, имена которых увековечены в физике, как нарицательные, для обозначения известных физических понятий.

А кто не знает о религиозном энтузиазме гениального математика Паскаля, написавшего удивительные "Мысли о религии"!

Вспомним ещё религиозные взгляды некоторых из учёных.

Галилей- (1564 -1642, физик и астроном): "Священное Писание не может ни в каком случае ни говорить лжи, ни ошибаться, изречения его абсолютно и непреложно истинны". (Н. Л. Любимов. История физики, ч. 111, отд. I, стр. 22).

Химик Бойль - (1626-91): "Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца" (Деннерт).

Химик и физиолог Луи Пастер - (1822-1895): "Так как я мыслил и изучал, то потому и остался верующим, подобно бретонцу. А если бы я ещё более размышлял и занимался науками, то сделался бы таким верующим, как бретонская крестьянка" - Revue des quest. scient. XXXIX. Louvain. 1896.

Философ и математик Ньютон - (1642-1727) высказал свои положительные верования в чудеса и пророчества в своём толковании на книгу пр. Даниила и Апокалипсис.

Хирург и педагог Н. И. Пирогов - (1810-1881) изложил свою веру в Евангелие и Божественность Иисуса Христа в своём "Дневнике старого врача".

"Мне нужен был отвлечённый недостижимо-высокий идеал веры. И принявшись за Евангелие, которого я никогда ещё не читывал, а мне было уже 38 лет от роду, я нашёл для себя этот идеал" (Соч. Н. И. Пирогова, т. 1, СПБ. 1887, стр. 175 - 182).

Кеплер заключает свой труд по астрономии молитвой, в которой он благодарит Бога, открывшего ему величие природы.

Наш известный физик Цингерв конце курса физики приводит слова из "Книги Премудрости Соломона" - "Сам Он (т. е. Бог) даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий" и т. д.

Автору этих строк также удалось опросить ряд великих русских учёных по данному вопросу, и такие лица, как философ А. И. Введенский, анатом Лысенков, философ Н. О. Лосский, физиолог И. О. Oгнев и много других, высказались определенно в пользу боговдохновенности Библии и др. основных истин христианства, как богочеловечество Христа и Его воскресение.

Религиозные верования оказываются и у тех учёных, от которых не принято этого ожидать.

К таким относится Ч. Дарвин - "Я никогда не был атеистом в смысле отрицания существования Творца".

"В первую клетку жизнь должна была быть вдохнута Творцом" - Письма Дарвина.

Когда известный естествоиспытатель Уоллес посетил Дарвина, то ему пришлось подождать приема, так как сын его сказал: "Теперь мой отец молится".

В тридцатых годах Дарвин был на Огненной Земле и он был подавлен картиной тамошних нравов, типичным проявлением которых были разврат, детоубийство, человеческие жертвоприношения.

Через несколько лет он вновь посетил эту страну.

И что же? Нравственность дикарей стала неузнаваемой. Оказалось, что это бьшо плодом работы христианской миссии, силою Евангелия устранившей упомянутые печальные факты.

С тех пор и пожизненно Дарвин был в числе членов и жертвователей этой миссии.

Незадолго до смерти он читал Послание апостола Павла к евреям и восхищался глубиной этой, по его выражению, "царственной книги".

Можно было бы привести ещё много подобных примеров из жизни учёных, но и этих достаточно, чтобы видеть, что только наше "полузнание" удаляет нас от Бога.

Если эти гении и таланты, двигавшие науку, были людьми веры, то почему не можем быть последними мы, являющиеся в научном отношении только их слабыми учениками?

Люди науки слагают смиренно венцы свои у подножья Божьего престола.

Как-то в московском университетском храме был такой случай с известным гинекологом проф. Синициным на Страстной неделе: положив земной поклон, старик так и застыл в этой позе... Оказалось, что он умер в эту минуту. Так склонялась до конца душа учёного перед Богом, отдавая Ему последний вздох...

Неудивительно также возникновение в pазных странах Христианского Студенческого Движения, члены которого стремятся объединить науку и христианскую религию в жизни.

Его распространению много способствовал знаменитый биолог Генри Друммoнд, который производил своими глубокими лекциями неизгладимое впечатление на студентов именно потому, что соединял в своём лице блестящую учёность и пламенную веру во Христа.

Студент-христианин явление вполне естественное, нормальное - как это ни кажется странным традиционно мыслящему студенчеству, которое считает религию уделом отсталых людей и боится, что религия не совместима с свободной мыслью.

Но мы видим на деле, что образованный человек не только может, но и неизбежно должен верить в Бога.

Великие учёные, которые служат для нас авторитетом в области науки, оказывается, могут быть для нас примером и в области peлигии.

И потому -

Не ограждайся гранью тесной,
Огней духовных не туши -
Свободомыслие совместно
С религиозностью души.

Слава тем студентам, которые умеют победить засилье традиционных предрассудков и пренебречь ложным стыдом во имя истины, или как поется в русской студенческой песне -

Слава, кто истине служит,
Истине жертвует всем.

И наоборот, студент-атеист есть явление печальное и ненормальное.

Не хочется бросить упрека честному и добросовестному сомнению, даже неверию, потому что иногда оно есть лишь протест против суеверий и искажений Евангелия и скрытая жажда глубокой сознательной веры.

Во всяком случае это есть болезнь духа, а болезнь должна вызывать только сострадание.

Нельзя не пожалеть особенно о тех, кто эту болезнь стремится распространить в народе и вместо того, чтобы говорить только в "сердце своём": "нет Бога", открыто провозглашает своё субъективное заблуждение перед "малыми сими", разоряя таким образом душу народа.

Атеизм не только не гармонирует с разумом и наукой, но идёт вразрез с ними, приводя человеческую мысль в тупик. Мысля по закону причинности, атеизм не даёт ответа о Причине, создавшей мир (или отвечает наивно, как один из учёных атеистов в Москве: "Природа сама себя создала").

Он не может указать возвышенной цели жизни, ибо отрицает бессмертие. Он не может обосновать определённой объективной нравственности (конечно, если не прибегает к заимствованиям из христианской идеологии) - потому что: "Если Бога нет, всё позволено".

В конце концов, в результате постепенного разрушения всего абсолютного и объективного, он приходит к лозунгу: "Нет ни Бога, ни природы - такая надпись висит на одной из улиц Москвы как девиз одной атеистической группы.

В большом масштабе плоды атеизма сказываются уже в тёмных массах русского народа, приводя его к нравственному одичанию.

Но и просвещённому западу угрожает та же опасность духовного оскудения и вырождения, поскольку в нём цивилизация отделилась от культуры, техника от культа, наука от религии.

Это показывает в своей проницательной оценке Европы Освальд Шпенглер (в своём произведении "Закат Европы").

Отказавшись от веры в Бога, современный человек поклоняется человеку (ср. homo homini deus est -у Фейербаха), т. е. самому себе.

Отвергнув духовную сущность, поклоняется материи. Может ли эгоизм и материализм окрылять, вдохновлять на творчество и подвиг?

Естественно, что основанная на таких началах цивилизация должна вести к "закату" и вырождению.

Она оторвана от культуры, от тех абсолютных святынь, которые достойны быть предметом культа.

В наши дни особенно ясно исполняются слова Нового Завета: "Они заменили истину Божию ложью и поклонялись и служили твари вместо Творца" - Рим. 1, 25.

Люди, которые не приняли истины, "будут верить лжи" - 2 Фесс. 2, 10 - 11.

"Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху, и от истины отвратят слух и обратятся к басням" 2 Тим. 4, 3.

Выше мы указали, что незнание есть причина неверия. Но есть ещё другая причина его - это нежелание принимать истину, ибо она не отвечает "прихотям" и не "льстит слуху".

Одни согласны преклониться перед истиной - и это есть черта настоящего ищущего студента. Другие хотят, чтобы истина преклонилась перед ними. Они искажают её по своему вкусу или, если это невозможно, отвергают её.

"Они более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы" - Иоанн. 3, 19.

И не в том беда, что "дела их были злы", потому что их злые дела могут быть устранены и побеждены обращением к Богу, а в том, что люди их возлюбили больше, чем истину.

Еще в XVII веке французский философ Мальбранш высказал мысль: "Если бы признание научных истин сопровождалось нравственными обязательствами, то и Пифагорова теорема сделалась бы предметом сомнений".

Потому-то иногда мы не хотим соглашаться с призывами Христа, что они требуют согласия отказаться от всякого любимого греха.

Не потому ли мы ухватились за дарвинизм в его грубом виде, чтобы оправдать своим "животным происхождением" наше низменное поведение?

Не от того ли нам "научно ясен" материализм, что он оправдывает нашу страсть к наживе и "культ вещей"?

И не в том ли обаяние человекобожия, обожания человека, что в нём человек находит санкцию для эгоизма, самодурства и самовлюблённости?

Вот как говорит Христос о волевой, нравственной причине неверия, обращаясь к книжникам (тоже людям науки своего времени) - "Исследуйте Писания, ибо вы думаете найти в них жизнь вечную; а они свидетельствуют обо Мне. Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь" - Иоанн. 5, 39.

Что же делать тем, кто ищет истины ради её самой, кто ищет жизни?

Первая научная задача состоит в простом - "исследуйте".

Узнайте содержание Eвaнгелия, исследуйте его вдумчиво, серьезно, добросовестно, без предубеждения.

И вы увидите свет, который озарит все проблемы, все потребности, все тёмные углы души, её раны и болезни.

Через Евангелие человек видит себя, каков он есть и каким он должен быть.

Но самое радостное знание, которое дает Евангелие, это весть о Спасителе, благодаря Которому мы можем быть такими, какими должны и какими хотим быть в своих высших стремлениях.

И тут неизбежен второй шаг - "Придите"... "чтобы иметь жизнь".

Химическая формула воды может удовлетворить жажду ума, но она не в силах утолить жажду, для которой нужна самая вода.

Нам нужны не доказательства существования Бога, не идея о Боге, а сам Бог, Живой, Любящий.

И в конце концов доказать (онтологически) существование Бога может только сам Бог Своим бытием, Своим вхождением в душу.

Помню беседу с проф. И. Ф. Огневым, целью которой было проверить у него, как у специалиста-естествоведа, некоторые частные положения данной лекции (в частности о дарвинизме).

Когда речь зашла о религии, он особенно воодушевился:

"Для меня религия - это духовная жизнь, которую мы имеем через Христа... Об одном жалею, - сказал он взволнованно, - это о том, что был целый период, когда я этой жизни не знал".

При этих словах у него навернулись слёзы.

Как хотелось бы, чтобы мы все заразились этим священным волнением, этой жаждой подлинной, одухотворённой жизни!

Ведь речь идёт не об умственной проблеме согласования науки с религией, а о жизни и смерти...

Одно знание может сделать нас только книжниками, теоретиками, Гамлетами, которые только рассуждают, но не могут творить.

Одна вера, не знающая, во что верит, не имеющая своим предметом бездонный и светлый образ Бога, явленный во Христе - слепая вера.

Она может воодушевить Дон Кихота, но... на борьбу с ветряными мельницами.

Нам нужно живое знание и зрячая вера, и только их синтез, неразрывная связь откроет возможность творческой жизни.

Крещение взрослых и Православие

От Автора

Данная статья возникла, как попытка осветить вопрос об обновлении Русской православной церкви.

В течение 2 лет я исследовал вопрос "о приеме в Церковь" пользуясь первоисточниками древнехристианской литературы, творениями отцов Церкви и т. д.

Окончательная редакция статьи в 1919-20 гг. была подвергнута совместному обсуждению группы православного духовенства и мирян, при участии представителей инославных вероисповеданий. Соответственный доклад был также заслушан с обсуждением в одном из видных московских православных храмов, при участии духовенства и прихожан. В начале 1920 г. существенное извлечение из статьи было мною лично представлено патриарху Тихону, в качестве "Докладной записки от группы православных мирян по вопросу об обновлении православной церкви". Патриарх в личной беседе, предложенной мне, высказал свои некоторые суждения по данному вопросу, прежде всего указав на то, что, "если бы даже он и был согласен со мною", он один не в праве решать такие вопросы, по существу подлежащие ведению Собора.

В заключение он посоветовал разрабатывать далее этот вопрос и соответственный материал представить на Всероссийский собор православной церкви, а также порекомендовал побеседовать на эту тему еще с секретарем патриарха, архимандритом Н., который также заинтересовался докладом. Последний подчеркнул, что вопрос о времени крещения принадлежит не к догматам, а к канонам, то есть к практическим церковным правилам, изменяющимся вместе с историческими условиями, а потому может быть пересмотрен и изменен соборною властью церкви. Он также поощрял дальнейшую разработку доклада для Собора.

Внешние обстоятельства, однако, помешали соборному рассмотрению данного вопроса.

Крещение взрослых и Православие

Где путь к созиданию Церкви Христовой? Этот вопрос может разрешить лишь Дух Божий, а Бог дает Духа Своего повинующимся Ему (Деян. 5, 32).

Поэтому, наперед спросим себя: согласны ли мы повиноваться воле Его, Слову Его, в чем бы оно ни состояло, даже если бы восстали против нас и плоть, и толпа, и сам дух зла? Открываю Библию, и взор падает на слова: "Не бойтесь и не ужасайтесь множества сего великого, ибо не ваша война, а Божия. Верьте Господу Богу вашему и будете тверды: верьте пророкам Его, и будет успех вам" (2 Пар. 20, 15-20). Открываю Евангелие и читаю: "Лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды" (Иоан. 5, 3). Не наша ли это родная земля, да и все исстрадавшееся человечество? Вот это и заставляет нас думать, молиться и плакать о возрождении христианской общины.

Всем ясно, что русская православная церковь в параличе, омертвела, служит государству, изменив Богу; не текут от нее воды живые Евангельского слова, возрождающие мытаря и блудницу, не текут потоки любви, чистоты... Но под сенью ее ютится гордость, вражда, невежество, безнравственность, тунеядство. Нет живой, творческой, свободной молитвы. Кроме редких исключений, нет в ней живых, стойких людей, святых, как в древней Церкви назывались все христиане. Нет, собственно, и самой церкви, как живой общины верующих. Ибо Церковь - это соборная неподкупная совесть народа, собрание верующих, возрожденных во Христе к чистой, святой жизни.

Вот что говорил в 1917 году современный епископ на одном религиозном собрании в Москве: "У нас, собственно, нет Церкви. Есть только толпа, которая сильно толкается по большим праздникам, по малым - меньше толкается, а в будни ее совсем нет".

Где же причина мертвости церковной православной общины? Смерть там, где нет жизни. А как будет жизнь там, где она и не рождалась? Нет в нашей общине сознательных христиан, рожденных от Духа, - следовательно, мы не в Царствии Божием, не в Церкви. "Кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие", - говорит Христос.

Кто из нас пережил обращение, познав Христа, Его прощающую любовь и силу против греха, кто сознательно вступил в Церковь? Как мы в нее попали? Одни по обычаю, другие ради прав, которые давала господствующая вера, - все потому, что родились и крещены в православной семье, православной по имени столько же, сколько и ее дети. И получились члены Церкви только по паспорту, церковь - по названию. "Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв" (Откров. 3, 1).

Причина омертвения церкви - неправильный прием в церковную общину, противный Слову Божию и вытекающему из него преданию истины, которое надо отличать от предания лжи.

Прием в церковь совершается через крещение. Это главное таинство: "дверь в церковь".

"Крещение - это такое таинство, в котором грешник, оглашенный верою Христовой, при троекратном погружении в воду, с произношением слов: "Во имя Отца и Сына, и Св. Духа", очищается благодатью Божией от всякого греха и соделывается новым человеком, оправданным и освященным" (Прав. испрв., часть 1, СПБ. 1840, стр. 77).

Таким образом, предварительным условием крещения является сознательная вера во Христа, обращение к Нему. Не крещение приводит к обращению, а обращение к крещению. Поэтому в древней подлинно-православной церкви крещению обязательно предшествовало просвещение и обращение.

Призывая во все времена к купели крещения всех людей, Церковь Христова допускала к нему не иначе, как под условием предварительного приготовления, - говорит православный исследователь Алмазов ("История чиноследования крещения и миропомазания", Казань, 1884 года).

Следовательно, можем ли мы допускать крещение новорожденных младенцев, непросвещенных и необращенных (педобаптизм)?

Посмотрим, как учит Евангелие, сам Христос

Вспомним Его личный пример: Он крестился 30-ти лет; вспомним завет Его: "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что я повелел вам" (Матф. 28, 19), в оригинале по-древнегречески сказано: "Сделайте учениками Моими все народы и научите, и совершите погружение... и наставьте".

Обычай очистительного погружения у евреев не совершается над младенцами в виду их невинного возраста. "Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет" (Марк 16, 15-16).

Итак, раньше надо уверовать, а потом - креститься в Того, в Кого уверовал.

Как учат апостолы?

"Крещение - не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести" (I Петра 3, 21).

Крещение само по себе не дает возрождения. Само же возрождение происходит только при условии покаяния и веры, после сознательного принятия Христа, после просвещения Словом Божиим и обращения к Богу. "А тем, которые приняли Его, то есть Христа, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые... от Бога родились" (Иоан. 1, 12, 13; Иоан. 3, 16; 7, 37; 10, 9; Матф. 9, 13; Мар. 1, 5, 15; I Петра 1, 23-25; I Петра 3, 21; 1 Иоан. 1, 9; 5, 1; Иак. 1, 18; I Кор. 4, 15; Гал. 3, 26; 4, 19; Еф. 1, 13; Евр.4,23; 11,6).

Из этих мест Слова Божия видно, что "из всех истин ни одна не высказана в Писании так ясно, как эта" (Дж. Мюллер), то есть - мысль о необходимости веры до крещения. Вспомним о возрождении разбойника на кресте, без крещения вступившего в Царство Божие, или Корнилия-сотника, на которого до крещения сошел Дух Святой.

В "Дидахе" ("Учении 12 апостолов") (I-II в. по Р. Хр.) читаем в главе 7-ой "О крещении": "Что же касается до крещения, то крестите так: наперед скажите тому, кого крестите, все то, что тут сказано, и потом крестите во имя Отца и Сына, и Святого Духа".

Об этом же говорят "Апостольские постановления" IV в. "Кто намерен научиться слову благочестия, тот прежде крещения должен познать Нерожденного Единородного Сына Божия и Святого Духа".

Как поступали апостолы?

(См. все случаи крещения в Деян.: гл. 2, 38-41; 8, 12, 37-38; 9,. 1-18; 10, 16, 30-33; 16, 14-15, 40; 18, 8; 19, 5). Вспомни речи ап. Петра в Деян., которые один из отцов Церкви называет огласительными: апостол благовествует о Христе, призывает к покаянию во имя Его, и лишь тогда совершается крещение оглашенных. Так же поступает диакон Филипп, обративший евнуха.

Не известно ни одного случая, чтобы апостолы крестили непросвещенных и необращенных, то есть младенцев. Защищающие детокрещение ссылаются на то, что после проповеди ап. Петра крестился сотник Корнилий и "весь дом его", а там-де могли быть и младенцы. Но "могли быть" не значит "были", и на такой предполагаемый факт ссылаться не правильно. А если бы и были, то и тогда выражение "весь дом" относится лишь к взрослым и просвещенным, в виду вышеупомянутого учения Слова Божия о крещении. Подобно тому, как мы, когда говорим: "мобилизован весь дом", подразумеваем, что призваны на военную службу все, подлежащие призыву, то есть никак не младенцы. Кроме того, слово "весь" употребляется в двух смыслах: в разделительном, когда говорится порознь о каждом, и в собирательном, когда говорится о данном коллективе вообще, не считаясь с каждой единицей, его составляющей.

Апостольская практика может быть резюмирована словами ап. Павла: "Вера от слышания, а слышание от Слова Божия" (Римл. 10, 17). Ведь и самый Новый Завет есть призыв Божьей любви, на который человеку предоставлено откликнуться сознательно и добровольно, то есть в сознательном состоянии. При том крещение есть свидетельствование своего обращения от греха, а грех вменяется лишь тогда, когда сознательно совершается, а прощается тогда, когда человек сознательно кается в нем.

Как учили о крещении отцы и учители Церкви

Они также ясно подчеркивают эти два условия, предшествующие крещению: покаяние и обращение, сознательность и активность вступающего в Церковь. Ближайшие ученики апостолов, так называемые "мужи апостольские", свидетельствуют о крещении просвещенных, даже не упоминая о крещении младенцев.

"Мы сходим в воду, - говорится в послании ап. Варнавы, - полные грехов и нечистоты, а восходим из нее с приобретением - со страхом в сердце и с надеждою на Иисуса в Духе" (Писания мужей апост. изд. Тузова, 1895 г. пер. прот. Преображенского, стр. 42). "Блаженны, которые, надеясь на крест, низошли в воду".

В книге "Пастырь" Ермы, относящейся к началу II в., сказано: "Нет иного покаяния, кроме того, когда восходим в воду и получаем отпущение прежних грехов наших" (там же, кн. III, стр. 185). "Человек до принятия Сына Божия мертв".

Св. Иустин Философ (во II веке) так описывает принятие в Церковь ("Апология", изд. Преображенского, 61 гл. 92 стр.): "Теперь изложу, каким образом мы посвятили самих себя Богу, обновившись через Христа. - Кто убедится и поверит, что это учение и слова наши истинны, и обещается, что может жить сообразно с ним, тех учат, чтобы они с молитвою и постом просили у Бога отпущения прежних грехов, и мы молимся с ними. Потом мы приводим их туда, где есть вода, и они... омываются тогда водою во имя Бога Отца и Владыки всего и Спасителя нашего и Христа, и Духа Святого". "А омовение это называется просвещением, потому что просвещаются умом те, которые познают это... И при имени Иисуса Христа... омывается просвещаемый". "Крещение предлагается только уверовавшим и давшим свое согласие, то есть исповедавшим свою веру".

Тертуллиан (кон. II и нач. III века) в назидание тем, которые боятся, что младенец без крещения погибнет, пишет: "Смотря по состоянию, расположению и возрасту каждого, полезно отлагать крещение, особенно же для детей. Ибо зачем без крайней нужды подвергать опасности и самих восприемников? Они могут умереть и не выполнить данного им обета, если же и живы будут, то дурные склонности детей могут воспрепятствовать их ожиданиям. Правда, Господь сказал: "Не возбраняйте им (детям) придти ко Мне". Пусть же приходят, когда несколько возмужают. Зачем невинному возрасту спешить к отпущению грехов? Мы осторожно поступаем в мирских делах, - как же божественное вверять тому, кому не вверяем земного? Пусть они поучатся искать спасения, дабы видно было, что оно дается просящему" ("О крещении" пер. Карнеева, часть II, стр, 26, СПБ. 1847 г.).

Св. Григорий Нисский (IV в.): "Прочие рождаемые происходят на свет от похоти рождающих, рождаемый же духовно зависит от свободы рождаемого" ("Творения", Большое огласительное слово, 4 т., 102 стр.).

"Если баня послужила телу, а душа не свергла с себя страстных нечистот... напротив того, жизнь по тайнодействии сходна с жизнью до тайнодействия, то, хотя смело будет сказать, однако же скажу; что для таких вода остается водою" (стр. 107).

Св. Кирил Иерусалимский (IV в.) написал 18 огласительных слов к новопросвещаемым, готовящимся к крещению, где объясняет смысл и способ совершения таинства взрослым по тому же крещальному чину, который сохраняется в православной церкви. В "Словах тайноведственных к новопросвещенным" он объясняет разные моменты крещения и говорит к новокрещенным: "Храни сие миропомазание неоскверненным, преуспевая в добрых делах".

Св. Василий Великий (IV в.). "Как предшествует исповедание, вводящее во спасение, так последует крещение, запечатлевающее собою наше согласие на исповедание" (Твор. т. III, стр. 273).

О необходимости сознательного принятия таинств

В соответствии с этим он (св. Василий Великий) возражает против бессознательного принятия таинств. "Приступающий к приобщению без разумения намерения, для которого дается приобщение Тела и Крови Христовых, не получает от сего пользы, а приобщающийся не достойно, осуждается" (III т., 391 стр.). (Прообразом крещения в Ветхом Завете св. Василий считает прохождение через море и облако при исходе из Египта; море - символ смерти греху, а облако - осеняющей благодати).

Подобно этому он отговаривает юношу от предполагаемого крещения в старости, "когда не в состоянии уже будешь произнести спасительных слов; может быть, нельзя тебе будет и выслушать их ясно, ни исповедание проговорить твердо, ни с Богом примириться, ни от врага отложиться, так что и присутствующие останутся в сомнении, ощутил ли ты благодать или безчувствен к совершаемому" (IV т. 236стр.).

"Равно потеря --умереть, не сподобившись крещения, или принять такое крещение, в котором недостает чего-либо одного из преданного".

Особенно подробное объяснение интересующего нас вопроса мы находим у Иоанна Златоуста (Твор", изд. СПБ. Дух. Академии 1896 г.). Как и Василий Великий, он предостерегает от крещения на смертном одре, в виду опасности бессознательного состояния. "Если готовящийся принять таинство не узнает присутствующих, не слышит их голоса и не может произнести тех слов, посредством которых он должен вступить в блаженный завет с общим нам всем Владыкой, но лежит, как безжизненное дерево или камень, нисколько не отличаясь от мертвого, то какая польза от принятия таинства при таком бесчувствии?" (II т., 251 стр.).

"Тому, кто намеревается приступить к священным и страшным таинствам, надлежит быть трезвенным и бодрым, свободным от всякого житейского попечения, исполненным великого целомудрия и великой ревности, исторгнуть из ума всякие помыслы, чуждые таинствам, и сделать храмину свою во всяком отношении чистою, как намеревающемуся принять Самого Царя" (II т., 251 стр.).

Дальше указывается на необходимость добровольного согласия крещаемого, так как он "заключает договор с Богом". Слова, произносимые перед крещением: "Отрицаюся тебе, сатана" - это изречение есть договор с Господом. Как мы, покупая рабов, наперед спрашиваем самих продаваемых, желают ли они служить нам, - так делает Христос. Намереваясь принять тебя в служении, Он наперед спрашивает, желаешь ли ты оставить того свирепого и жестокого тирана, и принимает от тебя договорные условия, потому что власть Его не соединена с принуждением. "Он не принуждает тех, которые не хотят служить Ему". "Если не угодно тебе, - говорит Он, - и сам собою добровольно не хочешь записаться на службу Мне, Я не принуждаю и не заставляю". - Посему скажем: "отрицаюся тебе, сатана", скажем так, как имеющие там в тот день отдать отчет в этих словах, и будем соблюдать их, чтобы этот залог возвратить в целости" (II т., 268 стр.).

Крещение имеет значение, как свидетельство нравственной перемены, происшедшей в человеке (а это можно наблюдать только на людях сознательного возраста). "Поистине, - говорит Златоуст, - велика сила крещения: оно совершенно изменяет сподобившихся этого дара, и люди чрез него перестают быть такими же людьми. Пусть же эллины (то есть язычники) уверуют, что велика сила Духа, потому что она преобразовала, потому что пересоздала" (IX т., 221 стр.).

А вот еще о небходимости сознательного отношения к крещению, недоступного для младенцев. "Время таинств - здоровое состояние ума и целомудрие души". "Как возможно тому, кто потерял сознание, быть правильно посвященным в таинство?" (IX т., 18 стр.). Невозможно сподобиться благодати тому, кто не бодрствует... Христос всегда говорил приходящим к Нему: веруешь ли? Потому что, если мы не освоимся с тем, что даруется, то не будем сильно чувствовать и благодеяния". "Бог сначала приготовляет бодрственную душу, и тогда же изливает благодать" (IX т., 15 стр.). "Чего достойны мы, когда с таким нерадением приступаем к Царству Небесному, не заботимся о нем прежде, чем получим? А оттого мы и бываем нерадивы после получения, что не были бдительны до получения" (IX т., 16 стр.). Слова молитвы о новорожденном в 8 день (см. Требник) о том, чтобы Господь сподобил его во время благоприятное бани пакибытия - Златоуст объясняет так: "Что же значит время благоприятное? Когда готовящийся к крещению хорошо расположил себя, тогда с усердием и верою приступает к принятию его, потому что для верующего такое время и есть благоприятное" (X т., 483 стр.).

"Пусть тебя не обольщает собрание еретиков, потому что у них крещение - не просвещение, они принимают крещение телом, а душою не просвещаются" (XII т., стр. 383).

Таким образом, крещение без просвещения не есть подлинно православное предание.

Возьмем, наконец, Иоанна Дамаскина, жившего в VIII в. и составившего знаменательную для церкви книгу "Точное изложение православной веры" ("Творения", перевод Бронзова, СПБ. 1894 года).

Здесь говорится: "Быть крещенным во Христа означает: погружаться с верою в Него. Но невозможно уверовать во Христа всем тем, которые не научены исповеданию, имеющему своим предметом Отца и Сына, и Святого Духа" (стр. 208).

Как же поступали сами отцы Церкви?

Расходилась ли их жизнь с их учением? Вот что говорится о них в "Историческом учении об отцах Церкви" (Филарета, арх. Черниговского, изд. 1882 года).

Св. Иоанн Златоуст жил в IV в. Оба родители его - Секунд и Анфуса - были христиане. И тем не менее он был крещен св. Мелетием, пастырем в Антиохии, когда ему исполнилось 20 лет. Про него же говорится в Четьях-Минеях: "Когда Иоанну исполнилось 18 лет, он, еще не просвещенный св. крещением, которое по обычаю того времени принималось в зрелом возрасте, был отправлен в Афины для усовершенствования в красноречии" (Жития Свв. по Ч.-Мин., Москва, 1902 г., кн. 3, стр. 310).

Григорий Богослов (Назианз, IV века), у которого мать благочестивая Нонна, отец христианин-священник, посвятивший сына своего Богу еще при его рождении - крещен был после 24 лет.

Василий Великий (IV в.) - у него отец и мать благочестивые христиане, дед и бабка были исповедниками Христа, пять братьев иноками (из них трое епископами) и воспитательница - благочестивая бабка Макрина, -принял крещение около 30 лет.

Все это великие отцы Церкви, творцы литургии. Следует обратить внимание и на то, что так обстояло дело в примерных христианских семьях и при том в IV в., значит, неверно предположение, что взрослых крестили лишь у язычников, когда Церковь распространялась вовне и еще не было христианских детей. (Значит, в первые века не усматривали в Св. Писании намеков на крещение детей в рассказах Деян. о крещении того или иного "дома").

Крещение взрослых, как сказано в Четьях-Минеях, было обычаем еще в IV веке, и соответственная подготовка взрослых была организована. Существовало оглашение (катехизация) или просвещение желающих вступить в Церковь.

О катехизации много говорят в течение шести веков после Р. Хр., и лишь седьмой и восьмой век молчат об этом предмете. "Такой факт объясняется тем, - говорит Алмазов в своем исследовании ("Историческое чино-последованне крещения и миропомазания"), - что уже к концу VI в. повсюдным обычаем стало крещение младенцев. Цель катехизации - "обезопасить Церковь от вредных членов", "проверить твердость убеждения", "искренность желания" (там же).

Учителями-огласитслями (катехистами) были знаменитые епископы Иоанн Златоуст, Кирилл Иерусалимский, но нередко и миряне (Ориген), частным образом и женщины. Были особые "огласительные училища" - в Александрии, Антнохии.

Отсутствие строго поставленного просвещения приступающих к крещению ставилась в вину еретикам. О последних говорит Тертулиан: "Неизвестно, кто у них оглашенный, кто верующий. Они входят, слушают... молятся, как попало, у них оглашенные считаются совершенными, прежде нежели научены".

Оглашенные были организованным классом, настолько внушавшим опасение языческой власти, что за него Церковь преследовалась. Оглашенные делились на три группы, по степени подготовки:

а) слушающие,

б) коленопреклоненные,

в) просвещаемые, крещаемые.

Лишь вторые и третьи оставались за литургией при молитве об оглашенных, но и эти удалялись из храма перед литургией верных. (Остаток этого обычая сохраняется доныне в литургическом возгласе: "оглашенные изыдите").

Оглашение состояло не в одном обучении, но и в духовно-нравственной практике. Оно сопровождалось покаянием, постом и молитвой. Был даже особый чин принятия в оглашенные, например в III в. молитва с возложением рук. О св. Киприане биограф пишет: "Еще в состоянии оглашения изменил он нрав и образ жизни своей" ("Твор", Киев 1879 г., ч. 1). Наставление не состояло в заучивании готовых догматических формул (как обычно было у нас на уроках Закона Божия), не соответствующих переживанию оглашаемого.

"Символ веры, - говорит блаженный Иероним, - и надежды нашей, преподанный нам от апостолов, не пишется нами на бумаге и чернилами, но на скрижалях сердца плотяных". Отсюда обычай, чтобы крещаемый говорил наизусть Символ веры. Его не распространяли в писаном виде, потому что в противном случае еретики пользовались бы им для своих насмешек, - для них великие слова, например, откровение о тайне Христовой любви, были пустым звуком (как и теперь в устах атеистов из православных они поносятся на так называемых "религиозных диспутах").

Даже церковный историк (VI в.) Созомен не излагает в своем труде Никейского символа веры. По этой же причине "оглашенным в древней Церкви не дозволялось присутствовать при совершении таинств, в подтверждение чего имеется очень много свидетельств в произведениях древнехристианской литературы" (Алмазов).

В начале того периода, когда церковь стала государственной, - оглашение было особенно продолжительным (два и три года, и даже до семи лет) для проверки мотивов крещения, которые могли быть корыстными. Испанский Эльвирский собор IV в. определил два года.

Иоанн Златоуст предлагает своим оглашенным слушателям за 30 дней до крещения посвятить себя особому духовному упражнению и испытанию, чтобы вполне сознательно произнести обеты, даваемые перед крещением. "Как никто из вас не решится выйти на площадь без обуви и одежды, так и без этого изречения ("отрицаюся тебе, сатана", "сочетаюся тебе, Христе") - никогда не выходи на площадь, но, когда ты намереваешься переступить порог сеней, то произноси наперед эти слова: "отрицаюся тебе, сатана, и гордыни твоей и служения тебе, и сочетаюся тебе, Христе", и никогда не выходи без этого изречения, - оно будет для тебя и жезлом, и оружием, и необходимым оплотом". "Все это усвой себе с настоящего времени, дабы, когда ты получишь печать (то есть крещение), тебе быть готовым воином" (II т., стр. 270). Через десять дней он призывает их снова и дает дальнейшие духовные советы, изложенные во втором слове.

Теперь возьмем догматическое учение и богослужебную практику современной нам православной церкви.

Вышеприведенное определение таинства крещения соответствует обычной канонической форме. В библейском энциклопедическом словаре арх. Никифора (II, стр. 160) сказано: "Крещение есть таинство, в котором верующий при троекратном погружении тела в воду с призыванием Отца и Сына, и Святого Духа, умирает для жизни плотской греховной и возрождается от Духа Святого в жизнь духовную, святую" (тоже в "Правосл. Догм. Богословии" Малиновского, т. IV, стр. 56). И далее: "От того, кто желает принять крещение, требуется покаяние и вера, почему и читается перед крещением Символ веры" (и указана ссылка на евангелие Мр. 16, 16 и Деян. 2, 38 "Покайтесь, и да крестится каждый из вас..."). Таким образом, и тут сохраняется верное предание о том, что крещению должны предшествовать просвещение, обращение, согласие крещаемого.

Перейдем теперь к самому содержанию современного православного крещального чина, которое, по словам церковной науки (Алмазов), вполне соответствует порядку первых 4-х веков христианства. Он может быть осуществлен только взрослым. Перед крещением полагается молитва об оглашенных, то есть просвещенных Евангелием. Затем священник задает вопросы крещаемому: "Отрицаешься ли сатаны и всех дел его, и всех ангелов его, и всего служения его, и всея гордыни его?" - Отрицаюся. - "Отрекся ли?" - Отрекся. - "Сочетаешься ли Христу?" - Сочетаюся. - "Сочетался ли?" - спрашивает иерей о религиозном обращении, о религиозном опыте крещаемого. - Сочетался. - "И веруешь Ему?" - Верую Ему, как Царю и Богу. Поклоняюсь Отцу и Сыну, и Святому Духу".

Так же до совершения таинства крещаемый говорит Символ веры, как свое исповедание и убеждение. Потом следует самое крещение, миропомазание и благодарение. Как мы видим, - и православный крещальный чин предполагает, что прежде крещения должно быть просвещение, отречение от греха, сочетание Христу и вера в Него, то есть духовное возрождение.

Какие великие обеты, согласно этому чину, должен произнести перед лицем Всевидящего Бога крещаемый, вступая в завет с Ним!

Как изменилась бы вся жизнь, если бы каждый из нас и вся многомиллионная русская церковь действительно произносила бы их и переживала бы эти столь значительные слова! Но они не произносятся крещаемым, а бессознательно и бессвязно бормочутся взрослыми, заместителями ребенка, который не имеет ни знания, ни согласия, ни обращения. Это страшно, это обман перед Богом. А народ, обманывающий перед лицом Бога, способен на все дурное. Один ректор семинарии сказал мне в личной беседе по данному вопросу, что он считает крещение младенцев "оскорблением таинства", на вопрос же: почему не поднимают этого вопроса, ответил: "боятся".

Характерно, что на последний Всероссийский церковный собор в 1917 году была представлена докладная записка одного священника о необходимости крещения взрослых в православной церкви согласно ее догматам и крещальному чину.

У нас принято, чтобы за крещаемого ребенка произносили обеты восприемники. Но это немыслимо ни в психологическом, ни в нравственном смысле, и на это нет никакого дозволения в Слове Божием, а наоборот этот обычай противоречит Слову Божию, требующему личного покаяния и обращения от человека. (Ссылка на евангельский случай с расслабленным не правильна, так как здесь действует вера не только лиц, принесших больного, но и его самого, что видно из его послушания Христу (Мр. 2, 11-12).). Безнравственно всегда, а в особенности перед лицом Бога, свидетельствовать о том, чего в действительности не переживаешь. А это и делает восприемник, когда он, на вопрос священника, обращенный к ребенку, отвечает за него: "Сочетаюсь Христу". Это ложь! Если понимать эти слова не в прямом смысле, а в значении поручительства, то ведь немыслимо ручаться за чужое обращение в будущем, что и доказывает горькая действительность. Притом в большинстве случаев, восприемники и не сознают, что произносят, и не веруют в значение этих слов и даже не стараются исполнить в будущем взятого на себя поручительства, соответствующего воспитания ребенка. Значит, не только говорят неправду, но и обманывают в своем обещании.

Перейдем теперь к самой жизни и посмотрим, что на практике дает крещение младенцев и вообще крещение без просвещения - механическое крещение? Скажу кратко: для ребенка в настоящем оно бесполезно, для будущности его оно опасно и вредно. Вот мысли об этом христианского писателя XVII века: "Никакое крещение водою непозволительно до или без настоящего крещения (то есть духовного возрождения. Ср. слова Г. Нисского выше). Такое крещение есть иллюзия и ловушка. Это противоречит завету Христа, духу религии Нового Завета и здравому человеческому уму. Первое должно быть первым. Это угрожает чистоте Церкви, смущает ее свидетелей и мешает ее прогрессу".

Вот почему мертво наше христианство! Нет сознания и активности при вступлении в Церковь - нет и впоследствии сознательных и активных христиан, а есть христианство слепое, суеверное, безвольное, которое особенно опасно для русской натуры, по преимуществу созерцательной, женственной, нуждающейся в развитии мужественного, деятельного начала (Бердяев "Судьба России"). Нет духовной жизни, потому что нет рождения от Духа, и потому Церковь в параличе, подобна трупу, и все реформы в ней, по выражению одного священника, ведут только к "гальванизированию трупа". Известные мне лично случаи духовного возрождения среди православных (в том числе и представителей духовенства) произошли через влияние, так называемых, "сектантов". Что касается выдающихся православных христиан, святых - как, например, Сергий Радонежский, то в том то и горе, что они составляют в церкви исключение, между тем как "Церковь, святую и непорочную" составляют только "святые, искупленные кривью Агнца", и не может быть в ней противопоставления святых и несвятых (I посл. Кор. 1, 2. Еф. 1, 1. Фил. 1,1. Кол. 1, 2 и т. д.). Как знаменательно звучат в тропаре св. Сергия Радонежского слова: "От юности восприял еси Христа", как будто он в силу младенческого крещения не должен был воспринять Его с детства.

Бесплодность крещения без покаяния и веры видна также из примера русских язычников-инородцев, крещенных только внешне, часто насильственно. Например, сибирские вогулы, крещенные со своим князем в 1715 году, до сих пор совершают свои жертвоприношения перед идолами. Теперь, правда, они совершают эти кровавые жертвы и перед православными иконами, которые они не отличают от своих изображений. "Пачько (батюшка) ездит к нам со своими шайтанами", - говорят они о священнике, который раз в год приезжает в местный храм окрестить родившихся за год детей, отпеть умерших и т. п. В положенное время вогул закалывает белого барашка и жертвенною кровью мажет лик Николы Угодника, но тайно от священника, потому что он может предать его суду за вероотступничество (Инфанатьев "Путешествие в страну вогулов", СПБ. 1910 г., стр. 15, 30, 132) (Ср. также поклонение и жертвоприношение православных черемисов камню около Козмодемьянска, близ селения Шугудуш (Семашко, "Метеориты в исторических памятниках").).

В очерке Лескова "На краю света" православный архиерей с болью повествует даже о деморализующем влиянии внешнего крещения, отталкивающего лучших из язычников, более нравственных по природе, чем фиктивные православные: они соблазняются легкой моралью, ограничивающейся лишь обрядами в религии, а в жизни допускающей воровство и т. п.

И не только язычники, но и природные православные бегут от Церкви и не только от данной церкви (конфессии), но и вообще от веры в Бога. А те, которые остаются, - отуманены ложной уверенностью в спасении, которая, конечно, хуже неверия.

Люди питают ложную иллюзию, что они в детском крещении возрождены от Духа Святого и принадлежат к истинной Церкви, а потому не ищут спасения, хотя и погибают явно в грехах. Вот где "религия - опиум для народа"!

"Посредством детского крещения мы обмануты", - говорил один проповедник времен Лютера. Да, обмануты, одурманены. Церковь и истина перед нами только изображаются, но не творятся. Нет верных Христу, а потому и литургия верных только изображается, но не совершается. Ведь и вступление наше в Церковь только изображалось в обрядах и словах, ни капли не отвечающих действительным переживаниям. Мы во "Христа крестимся, но не облекаемся", - говорил протоиерей Туберозов ("Соборяне" Лескова). Ибо "Россия до сих пор не оглашена", по выражению одного профессора богословия. И это не только я и ты не пережил в младенческом крещении сознательного вступления в Церковь по Христову и апостольскому завету, - но мы все - и наши епископы, митрополиты. Не отсюда ли низкий духовный и нравственный уровень духовенства, самоубийства (епископ Ионникий, Кирион), бегство от священнослужения (еп. Никон)? Оттого и нет в сущности Церкви, по словам современного архиерея, - она пуста, - нет и собрания верующих, а есть лишь многомиллионная публика и праздная, и фанатическая, и жаждущая подлинной евангельской жизни, и "неизвестно, кто тут верный и кто оглашенный". И оттого такой духовный паразитизм, застой, нет свежего индивидуального творчества, которое вносил бы всякий свободно вступающий в Церковь. Без ведома и контроля членов церкви, вторгается в нее предание лжи, мирская стихия, языческие обычаи. Церковь продается государству, становится чисто человеческой, классовой организацией, орудием угнетения и эксплуатации, что и дает право атеистам отрицать ее божественное происхождение. Она "сделалась пристанищем всякому нечистому духу", как говорит Откровение о великой блуднице, изменившей обетам верности Христу.

И оттого иссякает светлое животворное влияние церкви, и идет от нее уже могильный запах, и бежит от нее все живое. Нет религиозного творчества, живой свободной молитвы, изливающейся от сердца, есть лишь повторение чужой, традиционной, хотя и литургийной буквы. Есть в ней питание чужими соками - от сектантов, литературы, искусства, есть выдающиеся типы естественного нравственного совершенствования, какие существуют и в других, нехристианских религиях, и даже вне религий. Да, следы жизни продолжают существовать в ней и после VI века, но не благодаря детскому крещению, а несмотря на него, беспрерывно хирея и порываясь к свету в искренней молитве и подвиге редких отдельных личностей, переживших духовное возрождение. Но это отдельные исключения, а масса внешне принадлежащих к церкви пребывает в духовном сне и смерти. Оттого бессилие слова, бессилие таинства, отпадение в секты и даже открытый атеизм в лоне церкви в среде ее руководителей. Оттого бессилие современных христиан установить правду и мир в общественных отношениях. Оттого вражда и войны между христианскими народами. И осталось только православие, благолепие формы, но нет праводействия, нет верности ни Писанию, ни вытекающему из него преданию, ни в учении, ни в действии.

Русь без Церкви, без Бога, или, что еще хуже, в ложном завете с Ним! Подмена завета с Богом... Вот откуда идет наша богооставленность и сиротство народа, истекающего кровью.

Как произошла эта подмена? Как возник обычай детокрещения? Мы приняли его совсем готовым, приняв христианство из Греции в IX веке, когда оно уже было испорчено, огосударствленно, пропитано византийским язычеством.

До конца II века нет сведений о крещении детей. (Ср. подтверждение этого в научной экзегетике, которая признает, что в Новом Завете нет никаких следов крещения детей (Неrzog, Realencyklopedie), что "Христос не устанавливал детокрещения" (Prof. Neander. Geschichte der christlichen Religion und Kirche. Hamburg 1826 1, 533, 547, 548. Наука признает также, что следы детокрещения можно найти лишь в конце II в.). Оно начинает появляться в более спокойные периоды, когда не было гонений на Церковь, при императорах Коммоде, Септимии Севере (180-308 г.), Гелиогабале, Александре Севере, Кордиане, Филиппе Арабе (218-349 г.).

Характерно, что во время последовавшего затем гонения на Церковь число отпавших от веры было больше, чем когда-либо.

Еще в IV в. было обычно крещение взрослых и именно в образцовых христианских семьях (см. выше), и лишь в VI в., когда утвердилось господствующее государственное положение церкви, детокрещение стало распространенным и повсюдным.

Причины этого можно видеть в следующем:

1. В церковь, которая стала господствующей, устремились не столько за благодатью, сколько за правами и привилегиями.

2. Детокрещение было выгодным для государства, решившего вступить в союз с церковью, так как оно доставляло ему подходящий элемент в виде людей бессознательных и пассивных, готовых на послушание не только добру, но и злу, и всякому мирскому управлению. Этому соответствовали и правительственные приказы. В кодексе Юстиниана (Codex Just. Lib. I, Tit. XI, de paganis, leg. 10 (VI век)) сказано: "Родители, как скоро сами они были крещены, обязуются под страхом тяжких наказаний крестить своих детей" (Алмазов, 592 стр.). Вмешивался в это дело церкви и император Лев Философ, повелевавший крестить детей до истечения 40 дней от рождения. (Не в этом ли способе языческое государство видело путь к обессилению и подчинению себе членов Церкви?).

3. Духовенство господствующей церкви стало пополняться людьми не апостольского призвания, а людьми профессии, а такому духовенству выгодно было лишь количество пасомых, постоянно пополняемое вместе с ростом населения, без всякого труда оглашения.

4. Между тем, оглашение очень трудная и высокая обязанность: надо просветить человека и привести его ко Христу, а среди духовенства, непросвещенного большею частью, невысокого нравственного уровня, некому было оглашать ищущих, ибо только тот может привести ко Христу, кто сам пришел к Нему и пребывает в Нем добрым подвигом веры.

5. При том именно за оглашение древняя Церковь более всего преследовалась, как за вредную пропаганду, а готовых на мученичество становилось все меньше.

6. Евангелие с течением времени всё больше заслонялось ложными человеческими учениями, языческими суевериями (например, учением гностиков о магической силе таинств). В частности в России, принявшей детокрещение как церковный обычай от Византии, этот вопрос и не поднимался в церковной литературе; решались другие, вытекающие из него вопросы, напртиер, можно ли одновременно крестить несколько младенцев.

В печати, дозволенной цензурой, совершенно не имеется (да и не могло быть) критического исследования, свободного от предвзятой мысли и определенного церковно-правительственного давления и выражающего истину, согласную со словом Божиим, как это делали древние пророки: "Жив Господь - что скажет мне Бог мой, то изреку я" (2 Пар. 18, 13). Солидное по объему и эрудиции исследование Алмазова явно грешит такой тенденцией защищать не истину, какова бы она ни была, а как бы заказанную и предписанную мысль. Иная книга при прежней церковной цензуре и не могла быть пропущена в печать. Автор не стесняется в тон синодальной государственной церкви назвать IV век самым блестящим временем Церкви, время когда церковь подчиняется государству, когда детокрещение предписывается императорскими приказами, которые тут же и приводятся. Автор забывает слова Иоанна Дамаскина: "Не дело царей давать законы Церкви", забывает о мученичестве обличителя церкви этого IV века - Иоанна Златоуста. Тут же упоминается и такое характерное для русской официальной церкви положение: "Что касается до откладывания дня крещения на долгое и вместе с тем неопределенное время, то священник должен всеми мерами искоренять этот зловредный и во многих отношениях опасный обычай, даже такими мерами, как убеждение на исповеди, жалоба епархиальному архиерею" и т. п. Всем памятно значение этих жалоб при связи церкви с полицейским государством (стр. 604).

Изредка раздавались за детокрещение и искренние голоса, но они иногда основаны на смешении понятий, и до IV века были отдельными, частными мнениями и отнюдь не выражали общецерковного учения в до-государственный период Церкви, когда она свободно следовала Евангелию - как это видно из церковной практики, которая еще в IV веке сохраняла крещение взрослых в христианских семьях, как общецерковный обычай. Защищал детокрещение или поместный Карфагенский собор, или отдельный епископ, или соборы, так называемые вселенские, халкидонский и константинопольский, бывшие уже в эпоху развития государственной церкви, действовавшей под давлением светской власти.

Епископ Карфагенский Киприан пишет в 252 г. в письме к Фиду про постановление поместного Карфагенского собора: "Все мы почли за лучшее ни одного родившегося человека не лишать милости и благодати Божией". Определение собора гласит: "Не должно нам никого устранять от крещения и благодати Бога, а особенно детей, которые своим плачем и слезами выражают одно моление" (Твор. св. Кипр. еп. Карф., ч. V. Киев 1879). Но собор этот был весьма невысок по нравственному уровню своих участников, напоминая собою наши епархиальные съезды. Тот же Киприан в "Книге о падших" сетует о том, что Карфагенская церковь низко пала в течение 40 лет мира, предшествовавшего гонениям со стороны императора Декия, и говорит про епископов своего времени, что, "оставив кафедру и удалившись от стада, они блуждали по городам, вели прибыльную торговлю, прибегали к хитростям и обманам" и т. п. Конечно, большинством голосов они могли и на соборе провести выгодную для них резолюцию (характерно, что через 400 лет после смерти Киприана христианство в Северной Африке исчезло).

В самом деле, рассмотрим, какая опасность угрожает некрещенным младенцам?

Нас побуждает к крещению детей боязнь, чтобы они не умерли вне Церкви и не погибли. Разберемся в этом при свете слова Божия. Христос сказал: "Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать - осужден будет". Осуждению подлежат те, кто отверг благую весть. А как можно согрешить неверием в младенческом возрасте и притом, не слышав вести о Христе?

Мы говорим, что ведь и новорожденные несут на себе следы первородного греха, дурную наследственность, духовную порчу. Но это не есть сознательный грех, вменяемый, личный, за который человек отвечает. "Душа согрешающая, та умрет. Сын не понесет, вины отца, и отец не понесет вины сына... правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается" (Иез. 18, 20). "За грехи нерадения не взыскивается", - говорит Григорий Богослов о детях даже 3-летнего возраста (Слово о Крещении).

Сознательный же грех очищается только личным сознательным покаянием. Возраст младенцев действительно невинный, как говорит Тертуллиан. Итак, младенцам нужно лишь очищение от следов первородного греха. В смысле же искупления общечеловеческой вины, его совершил уже Христос, взявший на Себя грех мира. Кроме того, рождаемое от святых свято, как говорит ап. Павел о детях, родившихся от христиан (1 Кор. 7, 14).

А Христос и обо всех детях говорит, что "таковых есть Царствие Божие", и ограничивается благословением их.

Именно такое благословение допустимо и теперь, как такое религиозное действие, которое совершается над детьми по вере взрослых и состоит в пассивном освящении и благословении младенцев, что мы применяем даже к неодушевленным предметам, например, освящая в молитве дом, поле, хлеб. Такое религиозное действие в сущности может подразумеваться в резолюции Карфагенского собора, хотя там оно называется крещением. 110-е правило этого собора гласит - "да, через пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения". Это же имеет в виду и Григорий Богослов, отвечая на вопрос, крестить ли младенцев (Слово о Крещении): "Непременно, если настает опасность. Ибо лучше без сознания освятиться, нежели умереть незапечатанным и несовершенным". "Оградиться им, крещением, без сомнения, полезно" (Твор III т., 301 стр. "Слово 40 на св. Крещение"). Но и он пишет далее, что здоровых детей надо крестить после 3 лет, чтобы они могли слышать, что совершается. Ибо "сколь опасно сделаться нарушителем заветов, которые заключены нами с Самим Богом" (III, 271). Григорий Богослов строго предостерегает оглашенных: "Предочистите себя ко крещению и сохраните крещение" (III, 304). Вспомним, что сам он, будучи сыном священника, был крещен взрослым.

В приведенных мнениях в пользу детокрещения речь идет лишь об очищении и освящении, но отнюдь не о духовном возрождении, которое невозможно в бессознательном возрасте, то есть без оглашения, и которое составляет духовный смысл крещения.

А для такого пассивного, очистительного и освящающего священнодействия церковь имеет соответственное молитвословие, можно сказать, особое таинство, которое нельзя смешивать с крещением, как сознательным, активным и добровольным принятием Христа, и полной отдачей Ему. Оно творится на 1, 8 и 40 день после рождения младенца. В молитве на первый день говорится: "Сохрани сию (то есть родительницу) и сего младенца, его же роди", "из нее рожденного младенца соблюди от всякого зла, от всякой лютости... от духов лукавых... и сподоби поклонитися земному храму, его же уготовал еси славословитися имени Твоему Святому". По рождестве в 8-й день приносится младенец к храму и стоит перед враты храма. Произносится молитва: "Господи, Боже наш, Тебе молимся и Тебя просим, да знаменается Свет лица Твоего на рабе Твоем сем, да знаменается крест Единородного Сына Твоего в сердце и помышлениях его, во еже бегати суеты мира и от всякого лукавого навела вражия, последовати же повелениям Твоим. И даждь, Господи, неотреченну пребыти имени Твоему Святому на нем, совокупляемем во время благопотребное (см. толк. Иоанна Златоуста выше) Святой Твоей Церкви и совершаемом страшными тайнами Христа Твоего: да по заповедем Твоим жительствовав и сохранив печать нерушиму, получит блаженство избранных во Царствии Твоем, благодатию и человеколюбием Единородного Сына Твоего".

Из молитв в 40-й день (тоже перед крещением) - "от нее рожденное отроча благослови, возрасти, освяти, вразуми, уцеломудри, удобромудрстви, яко Ты привел еси е и показал еси ему свет чувственный, да и умного сподобится света, во время, еже определил еси, и сопричтется Святому Твоему стаду. Сам, Владыко, всесильне, и принесенного сего младенца явитися Тебе, всех Творцу, благослови и на всякое дело благое и Тебе благоугодное возрасти, отгоняя от него всякую сопротивную силу, знамением воображения креста Твоего. Ты бо еси храняй младенцы, Господи: да сподобится Святого крещения, получит часть избранных царствия Твоего, соблюдаемь с ними благодатию Святой и единосущныя и нераздельныя Троицы". "И ныне, сохраняй младенцы, Господи, благослови отроча сие, вкупе с родителями и восприемниками его, и сподоби е во время благоприятное и водою, и духом отрождения сопричти е Святому Твоему стаду словесных овец, нарицающихся именем Христа Твоего".

Итак помимо и до крещения младенец подвергается благодатному воздействию Церкви, очищающему от всякой скверны, освящающему и готовящему его к просвещению и принятию крещения.

Личная же греховность детей требует личного покаяния. А для этого детям нужно обеспечить правильное крещение, действительно переживаемое, то есть через христианское воспитание нужно привести детей к сознательному покаянию и к сознательной отдаче себя Богу. Крещение не есть причина и условие христианского воспитания - а наоборот - крещение является целью воспитания детей.

Крещение младенцев без предварительной подготовки ни в каком случае не может быть оправдано, так как оно мешает им в будущем сознательно прийти к Богу, внушая им ложную уверенность в своем духовном возрождении. В христианской семье оно не нужно, потому что рождаемое от святых свято (1 Кор. 7, 14), и христианские родители или воспитатели обеспечивают правильную подготовку ребенка к сознательному крещению.

А в семье нехристианской, где не обеспечено христианское воспитание и исполнение взятых на себя восприемниками обетов - оно не допускается ни в каком случае церковью, которая в языческий период единогласно крестила только взрослых.

В наше время, когда верные христиане составляют исключение и среди родителей, и среди восприемников, и даже среди духовенства бывшей государственной церкви - Церковь единогласно должна применять способ того времени, когда она распространялась лишь вовне, то есть в среде язычества, и воспретить соблазнительный по своей легкости способ приобщения детей к стаду Христову, который в сущности имеет лишь то преимущество, что дает возможность неверующим родителям отделаться от серьезной и самоотверженной работы над душой ребенка, утешая себя внешним актом крещения,. не требующим никакого нравственного усилия. Но не забудем, что крещение детей, так как оно совершается лишь формально, без их согласия, - бесполезно, как мнимое обращение к Богу, а в будущем опасно для детей, как самообман.

Для тех, кто ценит детокрещение со стороны освящения, мы повторяем, что крещение не есть акт пассивного освящения, не требующий воли крещаемого, но сознательная отдача себя Христу, сознательная смерть греху во имя Христа (Рим. 6). Роль же освящения принадлежит вышеупомянутым молитвам церкви (см. выше).

Никакого крещения нет там, где нет веры. Где нет веры, там нет возрождения.

И эти младенцы, не познавшие Христа и не обратившиеся к Нему - не крестились в истинном смысле этого слова, над ними крещение только изображалось в обряде. Но разве только формально и на бумаге хотим мы спасения своих детей, а не в действительности?

Миссионеры Евангелия (да и мы можем это видеть) свидетельствуют, что между детьми крещенными и некрещенными нет никакой разницы - как в положительных чертах - восприимчивости и чуткости к Божественному и нравственному влиянию, так и в отрицательных чертах - в греховности. Но зато для будущего детей, как мы уже сказали, детокрещение опасно, и оно довело церковь до нынешнего падения.

Совершенно неосновательна ссылка на то, что крещение соответствует ветхозаветному обрезанию, а так как последнее происходило в 8-й день, то и мы-де должны крестить младенцев. Но крещение не вполне соответствует обрезанию, хотя имеет с ним некоторую аналогию (подобие), потому и Христос был крещен особо, хотя в 8-й день уже был обрезан. И наоборот, крещенный уже Тимофей обрезывается ради иудеев (Деян. 16, 3). Обрезание было лишь причислением к народу Божию, автоматически вытекавшим из самого акта рождения в данной нации и по своему плотскому характеру не требовавшим от ребенка сознательности. При том оно определенно повелено Богом в 8-й день и только для младенцев мужеского пола, а о крещении младенцев такого повеления нет в Слове Божием (вспомним, как наказаны были Надав и Авиуд, сыны Аарона, за то, что они принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не повелел им (Лев. 10, 12)), и оно предписано, как сознательное действие и мужчинам, и женщинам.

Евангелие, как религия свободы, признает лишь добровольное, следовательно, сознательное вступление в Церковь. "От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Матф. 11, 12).

Можно утверждать как закон, что духовная высота Церкви всегда зависела от серьезности приема ее членов. Крещение просвещенных совпадает с золотым веком христианства, и, когда оно будет восстановлено (речь идет об изменении не догмата крещения, а лишь канона, то есть обычая крестить в детском возрасте, а каноны подлежат изменению даже в силу исторических обстоятельств), христианская община, снова засияет неземным светом Христа. Действительно, подумаем о том, что давало крещение верных, сознательных, и поскорбим о том, каких великих и незабываемых переживаний мы лишаемся благодаря тому, что этот величайший акт жизни не был пережит нами сознательно и действенно!

Св. Киприан был крещен 45-ти лет. Вот как он описывает свое переживание в письме к Донату "О благодати Божьей" (249): "Тогда чудным образом сомнения разрешились в уверенность, тайны начали открываться, мрак исчезать, что прежде казалося трудным, сделалось удобным, невозможное стало возможным; я начал познавать, что вся моя прежняя плотская жизнь, проведенная в грехах, была жизнь земная, и что теперь только и началась жизнь Божия, одушевляемая Святым Духом. Сам ты, конечно, знаешь и, как я, помнишь, что мы потеряли и что приобрели, умерши (в крещении) для греха, ожив для добродетели" (Твор. ч. I, стр. 8).

Можем ли мы, крещенные без нашего ведома и согласия, не помнящие своего обращения, "помнить, что потеряли и что приобрели?" Имеем ли мы ту этическую силу, которою полно такое воспоминание? И такое воспоминание Златоуст возбуждает в христианах своего времени. "Вы, посвященные в таинства, припомните те слова, которыми вы отреклись от владычества диавола, когда с преклонением колен добровольно прибегли к Царю Своему, произнося те страшные слова, научающие нас ни в чем никогда не смущаться диавола" (X, 452).

Св. Иоанн Златоуст пишет также на основании личного опыта о силе крещения. Оно переплавляет человека. "В крещении огненная сила, расплавив восковую статую, обнаружила вместо нее золотую" (XI т., 413). "Развратник ли кто или блудник... если он войдет в водную купель, то выйдет из этих божественных струй чище лучей солнечных... Как искра, упавшая в необъятное море, тотчас угасает и, поглощенная множеством воды, становится невидимою, так и вся человеческая порочность, погружаясь в купель божественного источника, потопляется и исчезает скорее и легче той искры" (II, 253, из слова огласительного, сказанного взрослым, готовящимся принять крещение, уже имеющим сознательную веру). Какие мы нищие в сравнении с этим обладанием! "Мы грешим, как будто и не приобщались силе Божией, а между тем грех, совершаемый после крещения, имеет двойную и тройную силу и вдвойне наказывается" (там же IX, 17). "Крещение имеет силу не только заглаживать прежние прегрешения, но и защищать от будущих. И как для заграждения прежних грехов ты принес веру, так и для того, чтобы опять не оскверняться грехами после крещения, ты должен обнаружить перемену в усердии" (там же IX, 605). И далее: "Чем для Христа был крест и гроб, тем для нас стало крещение, то есть умер и погребен грех" (IX, 600). "Крещение и общение в божественных тайнах соделывает нас братьями" (VII, 794).

Те, кто в наше время участвовал в крещении взрослых, были свидетелями величественного действия Бога на человека. Я сам наблюдал крещение взрослого, хорошо знакомого мне человека лет 35-ти, из "духовных христиан" (в детстве он не был крещен, как и все его единоверцы, не признающие никаких внешних форм). Это было в мае 1918 года на берегу Волги в воскресный день. К реке приблизилась небольшая толпа христиан с пением радостных гимнов. Наставник общины сказал слово о смысле крещения, прочитал из Евангелия соответственные слова, произнес молитву, затем вошел в воду, подозвав туда и крещаемого. Наставник спросил: "Веруешь ли ты во Иисуса Христа как Сына Божия?" "Верую, Господи, что Ты Христос, Сын Бога Живого", - сказал он твердо, подняв лицо к небу, как бы отдавая себя Богу и вполне умирая для греха. Он как бы говорил Небу, призывая его в свидетели, и земле и перед людьми, умирая для греха, так, как вот сейчас погружался в воду. Это было очень сильно и торжественно. Весь этот день он был тих и радостен. Вспоминалось, глядя на него, евангельское: "сыны чертога брачного". На другой день он ушел утром за город, в уединение, взяв Библию. (Он обратился за несколько лет до крещения, долго изучал Библию и проповедовал ее). Это крещение должно быть таким памятным переживанием для него!

Знаю и еще такое же исповедание юношей, крещенных взрослыми, знаю и таких, строго православных, которые после своего сознательного обращения переживают жажду исполнить Божий Завет и получить полноту духовной жизни. Наблюдаю годами жизненность свободных христианских общин, приемлющих лишь крещение обращенных - евангельских христиан, баптистов, и думаю, как засверкает творческою благодатью православная община с ее многосторонним историческим прошлым, с ее красотою храма, богослужения, когда догматы, сохраненные верным преданием, будут не только на бумаге, но и на деле, когда они перейдут в живую, действенную практику. Поистине, будет сорвана печать с гроба запечатленного, и выйдет оттуда воскресшая душа народа, в ризе неземной красоты, вся русская даровитая душа тут-то и явит миру свое новое слово, о котором стосковался человек...

Хромающие на обе ноги, скудно питающиеся крохами духовного мира, мы будем крещены Духом Святым, будем облечены силою свыше, побеждающею бесов, исцеляющею болезни, растворяющей остатки эгоистического "я" в лучезарной любви. И создастся древнехристианская община, которая втянет в себя лучших людей, жаждущих социальной справедливости, Царства Божия на земле. Церковная община будет жизненна, пробудится в ней дух апостольской проповеди, слова со властью, покоряющей и преображающей души; тогда и неверующие люди будут видеть явную перемену, творимую Духом Божиим, и придут к Богу.

Я не говорю уже о том, что попутно разрешатся все внешние, технические, материальные вопросы.

Если церковная община будет состоять только из возрожденных, то есть церковь будет Церковью, то не будет в ней тех тысяч мертвых мнимых христиан, над которыми одному пастырю приходится механически совершать бесконечные требы, не имея возможности ни поучаться в Слове Божием, ни поучать, ни способствовать возрождению новых членов. Священники из среды возрожденных будут только по Божьему призванию и всеобщему избранию. Их будут десятки на тысячи верующих. Одни из них будут совмещать свое безвозмездное служение с профессиональным трудом учителя, доктора, ремесленника (проект священника Красносамарского), другие, всецело занятые пастырством, будут на добровольном иждивении общины, - ибо разве верующие не будут гореть желанием поддерживать телесную жизнь того, кто способствовал их духовной жизни, их рождению в жизнь духа, истощая душу и тело для спасения ближнего!

А храмов будет столько, сколько будет домов, - религия будет в самой жизни, и литургия верных, эта брачная вечеря Агнца, будет твориться, а не изображаться в каждой домашней церкви, как во времена апостолов, и Сам Христос будет вечерять с нами. И в такой домашней церкви, как не воспитается ребенок, не будет гореть жаждой приобщиться к Церкви! Будет в ней не книжное, семинарское, а живое предание веры и Духа Христова, передание света небесного от души к душе.

Заключение из сказанного вытекает такое

Итак мы видим два предания - одно в защиту крещения бессознательных и необращенных младенцев, другое - в защиту просвещенных и обращенных. Первое предание противоречит Слову Божию, укоренилось в период государственного искажения церкви и дало горькие плоды ее омертвения. Второе предание требуется Словом Божиим, исполнялось в период духовного процветания Церкви, когда она была свободна от мирского, государственного влияния, проводилось самими отцами Церкви и предписывается доныне догматическим определением крещения и крещальным чином православной церкви.

Первое мы должны признать мнением неправославным, искажением или искренним заблуждением и решительно отвергнуть, не смущаясь тем, что его защищал какой-либо популярный епископ церкви - это лишний раз подтверждает человеческую прогрешимость - не соблазняясь тем, что детокрещение веками держалось в народных массах и исторических церквах. Св. Киприан говорит, что древность еще не есть авторитет, а может быть лишь "древностью заблуждения" (vestustas errorus), а в Церкви древность детокрещения совпадает с давностью ее падения и ослабления.

Второе предание, то есть крещение просвещенных и обращенных, есть мнение православное, предание истины, и мы должны решительно его восстановить, повинуясь более Богу, нежели человекам, "не советуясь с плотью и кровью".

Что же нам делать?

1. Так как в Церкви, в ее строительстве и служении, могут участвовать только возрожденные, то и в обсуждении вопроса о созидании истинной церкви могут участвовать лишь последние (это и будет истинный церковный собор).

2. Невозрожденным должна быть обеспечена возможность возрождения посредством организации оглашения по примеру древней Церкви, то есть через проповедь Евангелия (1 Петра 1, 23).

3. Надо на деле исполнять ту волю Божию, которая церковным преданием сохранена в крещальном чине, исполнять это таинство так, как гласит его чин, без всякой подстановки и подмены, то есть на все предлагаемые при крещении вопросы крещаемый должен давать личные и сознательные ответы.

4. Крестить можно только после оглашения, то есть просвещения Словом Божиим, и обращения к Богу крещаемого. Без этих условий равно бесполезно и опасно и крещение младенцев, и крещение взрослых.

5. Не должно крестить бессознательных младенцев, лишая их этим истинного крещения, а прежде подготовить их молитвою, оглашением и нравственным влиянием христианской семьи и церкви.

6. Обсудить перед лицом Бога и в свете Его Слова - правильно ли наше собственное крещение, совершенное над нами без нашего согласия и участия. Если неправильно, то мы еще не крещенные, а, может быть, только оглашенные, готовые принять святое крещение.

"Равно потеря, - говорит Василий Великий, крещенный взрослым, - умереть ли не сподобившись крещения, или принять такое крещение, в котором недостает чего-либо одного из преданного" (Твор. 5 том).

Может ли младенческое бессознательное крещение считаться правильным, если в нем не хватает самого главного, требуемого Словом Божиим и учением Церкви - покаяния и веры крещаемого? Греческая церковь, признавая неправильным католическое крещение, совершает повторное крещение над католиками, переходящими к ней; так же поступают старообрядцы с православными.

Вопрос таким образом идет не о повторении крещения. Мы веруем в единое крещение, но истинное, бывшее на деле, а не в то, которое только изображалось надо мною, и мне неизвестно даже, с какою степенью сознательности изображалось оно моими крестителями (Древняя церковь перекрещивала еретиков, а Трулльский собор VII века постановил, что в случае, если дети брошены родителями, и не известно, крещены ли они, - на всякий случай крестить их по формуле: "крещается раб Божий, аще не крещен есть").

В послании к Ефесянам 4, 5 слово "едино крещение" употреблено в смысле единообразия крещения, объединяющего членов единого тела Церкви, одинакового по смыслу.

В Символе веры, где говорится об едином крещении, во-первых, говорится о крещении сознательных, на что указывает выражение "во оставление грехов", а не греха, что обозначало бы первородный грех. При этом Символ веры, согласно крещальному чину, произносится самим крещаемым до крещения, упоминая о грехах, в которых он только что покаялся, "отрекшись сатаны и всех дел его".

В исполнении велений Господних мы не должны останавливаться ни перед чем. Ничто не будет слишком радикально. Вопрос о Церкви, об отношении к Богу русского народа - самый острый и больной. Здесь главный грех Руси и ее основное покаяние. "Оттого и извратилось все, оттого и растлилась вселенная, что никто нисколько не заботиться жить по-Божьи. Оглашенные, питая такие мысли, не обнаруживают никакого попечения о благочестивой жизни. Из крещенных одни приняли крещение в детстве, другие в болезни, и, так как не имели никакого усердия жить для Бога, то по выздоровлении тоже не прилагают заботы" (Иоанн Златоуст IX, 222).

А о мирской ложной стихии в христианской среде вот что говорит Господь: "Выйди от нее народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее, ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее (Откр. 18, 4, 5). "Выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому, и Я прииму вас (Ис. 52, 11) и буду вам Отцем и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель" (Иер. 3, 13, Ос. 1, 10; 2 Кор. 6, 17-18).

31 января 1920 года. Москва

Первая любовь

Евангелие призывает неверующих к покаянию.

Но есть покаяние, которое должны пережить мы, верующие. К нему призывает Христос: "Знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое,., но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою... Итак, вспомни, откуда ты ниспал, и покайся..."

В наши дни много говорят о мировом кризисе - политическом, социальном и экономическом. Корень кризиса - в совести каждого народа. А совесть народа - IB его церкви.

Церковь, это - мы, каждый из "ас, кто сознательно принадлежит Христу. Какова наша любовь ко Христу, такова наша церковь.

Какова твоя и моя любовь к Нему, такова и наша участь, наша радость и сила. Человек, это - его любовь: "и есть" то, что он любит. Сердце человека - его любовь. "Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет". Мои дела, труды, жертвы - без любви не имеют цены, потому что они не мои: их делает рука, голова, ум, воля, но не сердце. "Милости хочу, а не жертвы".

Оттого так мало в нас радости, вдохновения, силы, жизни. Не любить - значит не жить. Религия - это любовь, духовная, мистическая, возвышенная.

Что же такое любовь?.. Словами рассудка нельзя определить ее, так же как нельзя описать благоухание розы.

Что такое первая любовь ко Христу?..

Ее знает лишь тот, кто пережил ее. - Вспомни день твоего обращения, юность, весну твоей преданности Христу - первый трепет и восторг сердца, устремившегося к своему Солнцу... Как мы тогда любили Его, как тогда радость любви сияла из наших глаз, звенела из наших уст - она переливалась через край чаши на окружающих, она готова была весь мир обнять всецелой любовью!

А теперь?.. "Вспомни, откуда ты ниспал..."

Всей церкви наших дней надо вернуться к первохристианству, к первой любви, огласившей погибающий, языческий мир гимном радости из недр катакомб, с арены римского цирка, где сонмы мучеников и провозвестников Евангелия умирали, терзаемые дикими зверями за верность Христу. Их кровь была семенем христианства.

Так и тебе надо вернуться к твоему первохристианству, когда душа горела жаждой жертвенной любви, пылала первой любовью ко Христу.

Пребываем ли мы в этой первой любви? Испытаем себя в свете Слова Божия, ибо только язык Св. Духа умеет описать эту святую любовь.

Она описана в Песни Песней в образе любви жениха и невесты. Синагога издревле усматривала в этой песни любовь Бота к Израилю ("Любовью /вечною Я возлюбил тебя"). Новый Израиль, - Христианская церковь с древнейших времен увидела в ней описание любви мекду искупленной душой и ее Небесным Женихом Иисусом Христом.

Песнь Песней - так названа эта книга согласно с еврейским ее заглавием ("шир гаширим").

Каковы же песни твоей души? О чем поет она? Или она вообще не поет, а лишь ропщет и унывает? Раздаются ли в ней звуки небес, или только скучные пески земли, песни золота, славы, мирских наслаждений? Может быть, наряду с этими напевами, иногда, например, по воскресеньям, раздается и песнь в честь Господа. Но является ли она сердцем всех твоих песен, песнью песней твоей души? К кому устремляется (восторг, ликование, жажда твоего духа, что составляет глубинную тайну твоего сердца, его священный трепет и томление? Можешь ли ты петь эту песнь Соломона: "От благовония мастей твоих, имя твое - как разлитое миро". Ощущаешь ли ты неизъяснимое благоухание в святейшем имени Христа? Да, мы, естественно, любим Его за Его дары - за свет, который дает Его учение, за силу, которую Он сообщает нам для борьбы с невзгодами, с грехом, за мир, прощение грехов, за Его жертву, принесенную за нас на Голгофе.., Но любим ли мы Его Самого, за Него Самого, так что, вместе с Суламифью, мы можем сказать: "будем восхищаться и радоваться Тобою"?

Ревнуем ли о чистоте этой любви? О чистоте белой одежды, в которую Он облек нас в день искупления?

Тогда мы будем исторгать всякий грех из сердца, из нашей среды.

"Ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете."

Ловите, уничтожайте - грех, не только - когда он уже созрел, но когда он еще только начал развиваться - ловите лисенят.

"Дочь Вавилона - опустошительница... Блажен, кто возьмет младенцев твоих и разобьет их о камень".

"Любящие Господа, ненавидьте зло"... уничтожайте его в самом зародыше, без пощады.

"То сердце не научится любить,
Которое устало ненавидеть."

(Некрасов)

Если мы любим Христа, то мы бережем Его виноградники, Его церковь - нашу взаимную братскую семью, не одну нашу, а все насажденные им виноградники - от лисиц и лисенят, от всех их вредителей - нетерпимости, гордыни, недоброжелательства, нелюбви. Ибо "возлюбленный мой принадлежит мне, а я Ему; Он пасет между лилиями". И потому: - говори и делай лишь то, к чему зовет тебя эта святая любовь, неземная красота и чистота лилий...

* * *

"Рано пробудившись, буду насыщаться Твоим образом" О чем наша первая дума, когда мы пробуждаемся? Перед моим окном, среди яркой весенней травы, качаются красные цветы (анемоны) - красота Кармильских скал. Смотря на них, я могу сказать, где сейчас находится солнце, потому что к нему устремляют они свои чашечки - по его образу созданы их венчики, их багряные лепестки напоминают лучи солнца - им они живут, они радуются солнцу.

Древнее греческое сказание о душе и Божестве (Психея и Эрос) глубоко истолковано у греческого мудреца Платона.

Душа человека жаждет Бога. От Него она пришла в этот мир, в темнице этого мира она томится, ища Его: утром она целует лучи солнца, упавшие через железную решетку на каменный пол ее убогой кельи.

Обыкновенно мы называем ищущими только тех, кто еще не уверовал. Между тем, и у верующих есть искание, хотя иное. Неверующий ищет, чтобы найти. Верующие ищут то, что нашли и потом потеряли.

Ребенок шел по базару, держась за руку матери. Но вот он оторван от нее толпой, потерял ее - он с плачем ищет мать, он тревожно прислушивается, чтобы среди сотни голосов уловить родные звуки.

"Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: не видали ли вы того, которого любит душа моя? Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя". (Песнь П. 3, 2-3).

Напрасный труд - спрашивать "сторожей обходящих город", тех, кто стоит на страже форм и обрядов. Они, официальные представители религии, книжники и первосвященники, служители храма, не узнали и не приняли Того, ради Которого храм был построен.

Христос исцелил в субботу слепого. Фарисеи изгнали этого слепого из синагоги за то, что он исповедал Христа. И тогда он опять увидел Иисуса и получил от Него еще больше. "Иисус, услышав, что выгнали его вон, и нашед его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия?"

Тогда открылись у него и духовные очи - и он узрел вечный Свет своей души.

"Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя".

Не хочу критиковать те или иные церковные организации - но знаю, что я нашел Христа не в храме, а в лесу, под сенью высоких, молчаливых сосен, у пустынного моря.

"Дух дышит, где хочет"... Стражи могут обходить город и даже запереть ворота, даже извергнуть Христа, ибо Ему должно было "пострадать вне врат", но Дух Божий превыше всех стен - Он говорит человеку и в храме, как это было с Самуилом, и в дикой иудейской пустыне (к Иоанну Крестителю).

* * *

"Я сплю, а сердце мое бодрствует".

Любить Его - значит любить всегда, не только в праздники, во время богослужения, но и во все дни, и не только днем, но и ночью, не только, когда бодрствуем, но и во сне - "чтобы мы, бодрствуем или спим, жили вместе с Ним". Голодному хлеб снится, а любящий видит во сне того, кого любит, и если даже не видит, то сердцем к нему устремляется. Мать спит глубоким сном после трудового дня, но и ночью сердце ее бодрствует там, над колыбелью ее любимого дитяти.

В дни первой любви ко Христу мы видели Его во сне, - или, когда приходило искушение или опасность, мы и во сне обращались <�к Нему. />

Психология, наука о жизни души, о душевных явлениях, учит нас, что человек может переживать одновременно двойной поток сознания, двойной ряд мыслей, быть здесь и там. Один ряд мыслей постоянно меняется, смотря по тому, чем человек занят в данный момент, - стоит ли около машины, читает ли книгу, пашет ли поле, - а другой ряд мыслей, постоянный, всегда направлен на то, что любит наше сердце, всегда ищет "того, которого любит душа". В этом мире любить - значит страдать за любимое.

"Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня". Странно, но это так - любовь ко Христу испытывала самые жестокие преследования со стороны тех, кто принадлежал к служителям культа, конечно, не тех, кто служил на деле Его царству, а кто лишь "обходил город", знал лишь наружные формы религии и ревниво оберегал их, принадлежал к "стерегущим стены". Религию больше всего преследовала религия. Иоанн Гус, католический священник, большинство средневековых борцов за преображение церкви, пострадали от церкви. Сам Христос был отвергнут иудейскими первосвященниками, Глава Церкви был отвергнут служителями церкви.

Но страдать за любимое не тяжко. Сердце, горящее любовью, далее жаждет пострадать за того, кого любит.

И именно это страдание служит лучшим доказательством любви. Христос по воскресении Своем являлся ученикам и показывал им Свои раны от гвоздей, чтобы они не сомневались, а верили в то, что перед ними стоит Он Сам, Совершенная любовь - та любовь, которая не могла пройти в этом мире без язв гвоздиных и тернового венца.

Когда мы придем туда, в лучший мир, и предстанем пред лицем Его, - как докажем мы то, что были на земле христианами? Конечно, нам не помогут никакие бумажные удостоверения о принадлежности к той или иной церкви, ни свидетельство о крещении, но эту принадлежность к Телу Христа и это крещение в смерть Христа мы должны будем подтвердить ранами на руках и челе, ранами в сердце, потерями материальными, обидами и гонениями, которые мы перенесли за имя Его; ибо если Он, воплощение Божественной любви, должен был пройти на' земле путь от яслей до креста, не имея, где главу приклонить, поруганный и оплеванный, то как же это нам удается пройти по улицам и торжищам этого мира без ран и насмешек, а иногда еще и одобрение принять со стороны отвергающих Христа? Поистине - "кто любит мир, в том нет любви Отчей". Кто любит Христа, того мир должен ненавидеть.

В наши дни так часто слышишь вопрос, в особенности в среде книжных людей: "Почему именно только Христа надо любить? Разве не было других великих личностей у человечества, как, например: Магомет, Будда, Конфуций?"

"Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?" Ибо любящие Христа - имеют неистребимую жажду и другим свидетельствовать о Нем. Делают ли они это из слепого фанатизма, рабски повинуясь слепому чувству?

Но Христос не хотел слепой любви. И мы ведь знаем, почему мы любим Его; мы знаем, что Он прекраснее всех сынов человеческих.

В Его учении нет ни одного недостатка, ни одного слова, которое бы устарело или не подходило ко всем людям всех времен.

Его Личность безгрешна. Будда тщетно боролся с греховным бытием, и Магомет каялся в грехах своих. А о Христе мы вполне сознательно, на основании исторической действительности и личного опыта, - говорим: "Уста Его - сладость, и весь Он - любезность" - весь, до конца, всецело, как абсолютно совершенный, безгрешный, святой, божественный. В Его облике нет ни одного недостатка, ни тени греха. Только потому Он и может спасать грешников, и - "знает, как искушаемым помочь". "Уста Его сладость" - все, что Он говорит нам, не только через писанное Слово, но и непосредственно, через Духа Святого, хотя бы это казалось суровым требованием жертвы, - для нас сладость, ибо в Нем говорит любовь, - и лишь тогда Его голос перестает быть сладостью, когда мы утрачиваем любовь к Нему, первую любовь.

Любовь любви открывается.

"Иисус сладчайший" - так поет о Нем восточная Церковь. "Вот, кто возлюбленный мой, и вот, кто друг мой, дщери Иерусалимские!"

Поэтому мы не стыдимся Его имени, но хотим петь о Нем и кричать от радости - всем и вся.

В Америке, в одном доме происходили христианские богослужения. Жильцы дома, слыша громкие песнопения, жаловались хозяину дома, еврею. "Друзья мои", ответил он, "если бы я нашел Мессию, я бы еще не так кричал от радости!"

Да, мы хотим провозглашать о Нем на кровлях, громко, во все колокола благовествовать о Его любви, о красоте, потому что Он есть Свет мира, Логос Его, по которому томится всякая душа человеческая. А о мудрецах всех народов мы скажем словами апостола Индии Сундар Синга: "Они выкопали каналы, но лишь Христос наполнил их водою".

Но где же Он, ваш Христос? Как можете вы любить Того, Кого не видите своими глазами?

"Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? Куда обратился возлюбленный твой? Мы поищем его с тобой."

Глаза телесные не видят, но сердце знает, где Он. "Мой возлюбленный пошел в сад Свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии",

Мария Магдалина в то утро, после субботы, видела Его в саду у пустого гроба, но не узнала Его - ее глаза были полны слез - она приняла Его за садовника. А потом встрепенулась на Его голос и поняла, что это Он, возлюбленный ее души, - Господь. Но, ведь, правда, Он также и садовник нашей Души, - Он хочет и может пустыню нашего сердца, заросшую тернами и волчцами, претворить в сад ароматный.

Теперь Он пасет там, между лилиями, пасет наши души; Он весь в красоте, и хочет, чтобы и мы приобщились Его красоте и "видели славу Ero"i. Он пошел собирать лилии, пока "не наполнится их число" - и тоща вернется взять Свою возлюбленную, Церковь Свою, невесту Свою, душу, искупленную Им.

А теперь - она не знает мученья разлуки, хотя не видит Небесного Жениха телесными очами - ибо восторг первой любви делает будущее настоящим. Она обручена "единому мужу", чтобы некогда предстать "Христу чистою девою", - и уже теперь она может сказать это сладчайшее слово: "Я - принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой - мне; Он пасет между лилиями".

Вот слова, которые определяют, глубоко по существу, - что такое религия, какова связь души с живым Богом, В этих словах сказано все - и о правах и об обязанностях верующего. "Я принадлежу Ему" - "я не свой", "я куплен дорогой ценой"... - Какая могучая сила против забот, греха, страданий кроется в этих славах, если они соответствуют 'действительности в нашем сердце! А это так и есть, если мы пребываем в первой любви.

И когда нахлынут на душу волны искушений, и мир станет манить своими прелестями или угрожать пытками и даже смертью - сердце отвернется от этих волн я устремит взор, полный любви и верности, к Небесному Жениху: '"Положи меня, как печать на сердце твое, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее - стрелы огненные; она пламень весьма сильный".

"Крепка, как смерть, - любовь", "Уже не я живу, но живет во мне Христос". "Для меня жизнь Христос, а смерть приобретение" - ибо смерть разрушит последние препоны, отделяющие меня от Христа.

Как-то я видел картину Луки Кранаха в Дрезденской галерее: "Смерть Св. Екатерины".

В юности она уверовала во Христа и духовно обручилась Ему. Вот теперь пришел час испытания ее верности. Она стоит на коленях. Палач языческого императора Диоклетиана заносит над ней меч. Ее глаза, полные неземного восторга, устремлены вверх; она не боится, она ждет последнего удара, и тогда увидит Его, как Он есть.

Из Англии уезжали в дикие страны несколько молодых христиан, для проповеди Евангелия язычникам. "Как вы не боитесь? - ведь, эти дикари убьют вас, вы умрете прежде времени!" - сказали им друзья.

"Мы уже умерли, прежде чем решили поехать" - ответил один из них.

Все может сломить (противная сила - даже убеждения, - но есть одна сила могучая, непобедимая и всегда побеждающая - это сила любви. "Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Бели бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презрением".

Такое христианство, апокалипсическое, горящее огнем первой любви, побеждает и теперь в этом мире, на фронте духа, в горниле гонений,

"И пустил змей из пасти своей вслед жены воду, как реку, дабы увлечь ее рекою..."

Но "они победили его Кровью Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти".

Не возлюбить души своей можно, лишь возлюбив той всецелою любовью, которая вытесняет наше "я", наши личные выгоды, боли и потери.

Такой любви достойна лишь совершенная Любовь - т. е. Христос.

Что же нам делать?

Тот, Кто является источником огня и света, "держащий семь звезд в деснице Своей, ходящий посреди семи золотых светильников", дает нам ответ на этот вопрос.

"Вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела".

Покаяться - значит сознать свою вину.

Покаяние в утрате первой любви - это покаяние верующих. Это зов истории наших дней, это клич современных мучеников и исповедников Христа. Это голос революции, которая разразилась оттого, что остыли вера и любовь, христианства выродилось в форму, соль утратила силу, иссяк источник любви и справедливости - веками нарастала общественная неправда, которая и привела к социальному взрыву.

Покаяние в грехе нелюбви и жажда возврата к первой любви приведут нас ж тому, что мы будем томиться и вопиять к Богу - ибо только "Бог есть любовь" - и всякая истинная "любовь от Бога". Всякая другая любовь - поверхностная, призрачная, плотская, "душевная", самолюбивая, - она хочет не столько любить, сколько быть любимой.

"Вспомни", "покайся", "твори".

Твори прежние дела, в прежнем духе, в духе первой любви, - в отношении ли ко греху, к врагам, в служении ближним. Назад к первохристианству, к Евангелию, исповедуемому в чистоте и простоте Галилейских рыбаков, к Евангелию любви, объемлющей всех и вся состраданием и всепрощением! Таков зов первой любви.

"А если не так, скоро приду к тебе и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься."

О, сколько есть теперь душ, общин и церквей, со сдвинутыми светильниками! Пламя их свечи стало мигать, потом мерцать, потом чадить, - и дымом своим заслонять Лик Христа.

Такую свечу Он сдвигает с места, и ветвь, не приносящая плода, срубается.

Еще терпит Бог веру, которая представляет труд, долг без любви. Но есть другая, худшая крайность - любовь без труда, без долга, без дисциплины, без послушания. Такая любовь есть самолюбие, самолюбование, самовлюбленность, наслаждение лишь чувствами.

"Впрочем, то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела николаитов, которые и Я ненавижу".

Николай Антиохийский, один из семи диаконов (Д. Ап. 6 гл.), превратно учил о свободе воли, что его последователи поняли, как повод к распутству. Так возникла секта никалаитов. Обыкновенно лжеучение возникает тогда, когда мы следуем не Христу, а личным мыслям какого-нибудь христианина, когда мы перестаем быть Христовыми и становимся "Павловыми", "Аполлосовыми", "Кифовыми", становимся "николаитами".

Ни труд без любви, ни, тем более, любовь без труда не могут быть угодными Богу. Ему угодна деятельная, действительная любовь - Ему угоден труд любви, вера, действующая любовью.

Ибо мертвы дела без любви; пуста и ложна любовь без дел. Вспоминая о христианах Фессалоникийской церкви, апостол Павел одобряет в них: "дело веры, труд любви и терпение упования на Господа Иисуса Христа".

Такой жаждой проявить себя на деле в подвиге самоотречения и отличается истинная, первая любовь. И если мы будем бороться за возрождение в нас этой любви и в этой борьбе победим, то вот что ожидает нас:

"Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия".

Часто мы, пережив обращение, останавливаемся в начале пути, стоим у порога - и мир еще виден и манит своими приманками, и внутренность храма неясна и далека в своей непостижимой глубине. А Бог хочет, чтобы мы шли дальше, в самую сокровенную сущность Царства Его, чтобы вкушали "от древа жизни, которое посреди рая Божия".

"Жить - значит любить", любить - значит жить.

И потому лишь способных любить Бог может удостоить вкушать от древа жизни, от источника совершенной, Божественной любви.

Зло нашего времени - нецельность, дилетантство, поверхностность, "христианство порога".

Есть христиане, подобные звонарю, который бывает только на колокольне и не находит времени быть в самом храме или участвовать в процессии.

Пусть Сам Дух истины изъяснит каждому на языке его души тайну первой любви и наполнит душу святым томлением по ней.

Одно из двух: или мы останемся глухи к Его голосу и наш светильник будет сдвинут - тогда этот мир на его место водрузит свой факел, дымящийся кровавым пламенем злобы и разрушения, или мы покаемся, в ответ на призыв Духа, - и яркий светоч вновь озарит сумрак, окружающий нас, благодатным сиянием мира и любви.

"Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит..."