СОДЕРЖАНИЕ С. Введение. 3- 12 Глава I. Гуманистическое движение в Германии в XIV-XVI вв. 12-36 1.1. Зарождение гуманистического движения в Германии в XIV в. 14-19 1.2. Развитие гуманистического движения в Германии в XV в. 19-25 1.3. Гуманистическое движение в Германии в XVI в. 25-36 Глава II. Исторический портрет Эразма Роттердамского. 36 - 44 2.1. Становление гуманистического мировоззрения Эразма Роттердамского. 37– 40 2.2. Эразм Роттердамский – ведущий гуманист Германии и Европы XVI в. 40- 44 Глава III.Мировоззрение Эразма Роттердамского. 44 - 75 3.1. О творческом наследии Эразма Роттердамского. 46-49 3.2. Отношение Эразма Роттердамского к религии и католической церкви. 48- 58 3.3. Теория государства в произведениях Эразма Роттердамского. 59- 63 3.4. Размышления Эразма Роттердамского о социуме. 64- 68 3.5. Размышления Эразма Роттердамского о человеке. 68-75 Заключение. 75- 78 Список использованной литературы. 78-81 Приложение. (Таблица №1 «Немецкие гуманисты XIV в.». Таблица № 2 «Немецкие гуманисты XV в.». Таблица № 3 «Немецкие гуманисты XVI в.»). 82- 91 ВВЕДЕНИЕ Движение порождает движение, а закостенелость взглядов часто может приостановить развитие человеческой мысли. М.А.Барг Изучение истории культуры эпохи Возрождения на современном этапе развития человеческого общества актуально и отвечает духу времени. Проявляется эта актуальность в установлении связующей преемственности эпох, в более многогранном исследовании наследия Возрождения, как прямого преемника античности и предшественника нашей эпохи, когда социально- политические, философские, педагогические, культурные и иные аспекты развития человеческого общества напрямую связываются с идейными истоками духовной эволюции эпохи Возрождения и Реформации. Спустя века после эпохи Возрождения для человека по-прежнему не безразлично, какой была его эволюция, что представляет собой природа, какова природа общества, что представляет собой природа самого человека, как должна быть устроена жизнь человека в соответствии с его природой. В противовес технократическому развитию, человек, по прежнему хранит в своей душе «гуманистические зерна» Возрождения по законам «генетической памяти» и новое осмысление, и переосмысление прошлого в контексте современной истории, изучение наследия прошлого в сравнении с деятельностью «новых гуманистов», широкая пропаганда гуманизма и гуманизация общества становится «требованием времени» в условиях нарастающего духовного мирового кризиса. С самых первых шагов человечества как сообщества разумных людей выявлялись и утверждались, становясь ядром его бессмертной «генетической памяти», высшие нравственные качества и ценности человеческого бытия. Объективно подтверждено всем ходом истории, что в борьбе за свое выживание, каждое из приходящих в мир поколений усовершенствуя свое «материальное пространство» неизбежно наталкивалось на необходимость совершенствования своего «духовного пространства», оставляя своим потомкам величественные произведения культуры, которые отражали их мировоззрение, их взгляд на добро и зло, их чаяния и надежды на будущее. Объективно и то, что век за веком, накапливается и сплачивается в единую концепцию идея взаимосвязи и взаимовлияния естественно - исторического процесса с нравственными ценностями человеческого разума. Объективно и то, что человек всегда поднимался над жестокой реальностью бытия, в зависимости от того, в каких исторических условиях он существовал – и словно вытаскивал самого себя из болота своих страхов и заблуждений, своей покорности и неизбежности плыть «по воле волн». В зависимости от того, на каком «витке» социальной эволюции он был «разбужен», человек выстраивал свои концепции и понятия «счастливой жизни». На протяжении тысячелетий «счастливая жизнь» неразрывно связывалась с религиозными верованиями. С момента осознания человеком внешнего пространства своего бытия религия - его неотъемлемый элемент. В каждый исторический момент эволюции человека она была «связующим звеном» сначала между человеком и природой, затем между человеком и государством, и только после между человеком и человеком. Прежде чем выработались светские нормы общения, религиозные нормы составляли прочную основу общества. Вопрос о вере в бога пошатнула именно эпоха Возрождения, когда началось «расщепление личности», зародилось сомнение под влиянием развития научных представлений об окружающем мире, новых научных открытий последующих столетий. Стремительное развитие буржуазных отношений породило, с одной стороны, культ денег и, одновременно, с приходом к власти коммунистов, культ личности. С этого момента для многих вера в бога стала частью традиций прошлого, которые охотно соблюдали, забывая о сущности «философии религии». Религия, став элементом культуры, отступила на второй план уступив место светскому пониманию жизни, но неизменно оставаясь в лице «ее хранителей» прочным фундаментом. С развитием политической, экономической и культурной интеграции в конце XX века, в результате утверждения мировой рыночной системы, и развала «идеологии двух мировых систем» одновременно усилились дезинтеграционные процессы. И именно в этот период времени с новой силой заговорили о религии и ее месте в современном мире, о переосмыслении знаний о религии, причем это в одинаковой мере относится к различным направлениям религии1. «Заканчивается XX столетие. Ученые и политики не рассчитывали столкнуться в последней его трети с широкомасштабным оживлением религиозных течений»2. Философские размышления на религиозные темы перешагнули страницы журналов, газет, телевидения и внедрились во всемирную глобальную сеть информации - Интернет. Сегодня существуют сотни сайтов и форумов различных религиозных конфессий, где интеллектуальная молодежь и более взрослое поколение размышляют над вопросами истории религии и атеизма, о месте и роли религии и церкви в современном мире, о своей роли в мировой истории и истории своей страны. Прослеживается преемственность эпох в размышлениях над вопросами бытия человека, но на более высоком уровне3. Переплетение двух исторических явлений начавшееся во второй половине XX вв. – возрастание интереса к наследию прошлого на фоне назревания требования «гуманизации общества» и активизация деятельности церкви – есть «прямая связь» с историческим прошлым, только в новых исторических условиях. Изучение эпохи Возрождения в контексте с изучением развития реформационного движения церкви (католической) являлся одним из узловых и дискуссионных вопросов зарубежной общественной мысли рубежа XIX - XX вв. Поэтапное освещение отдельных вопросов историко-политических, социально-политических, философско-этических на фоне их развития в отдельно взятых европейских странах, в том числе, и в Германии, до целостного восприятия данного исторического явления прослеживается в трудах многих немецких ученых, таких как М.Геррманна, П.Иоахимсена, Э.Готгейна, Г.Эргарда, К. Гагена, Д. Буркгардта, Г.Фойгта, Л.Гейгера, К. Лампрехта, Г. Гермелинка, Э. Трельча и др4. Анализ их исследований содержится в монографиях историков А.Н. Немилова и Л.С. Чиколини5.В результате изучения работ этих авторов, удалось выяснить содержание взглядов немецких историков рассматривающих в своих произведениях процесс становления и развития немецкого гуманизма. Характерно и то, что именно в этих работах впервые используются и объясняются термины «гуманизм», «религиозный Ренессанс», обозначаются хронологические границы эпохи Возрождения в разных странах, освещаются особенности этого периода времени на фоне развития реформационного движения. Идеализация многих исторических явлений, включая и историю эпохи средневековья, сознательное игнорирование проблем социальных конфликтов и революций, присутствие прагматизма и изучение вопросов локального характера создавало несколько ограниченное представление о изучаемом историческом периоде в трудах немецких историков рубежа XIX – XX вв. Развитие этих проблем получило в трудах историков следующего поколения 30-40 гг. XX в. Исследования таких немецких историков, как Р.Невальда, Г.Рупприха, М. Зайдльмайера - это обращение к проблемам культурно-исторических традиций, послуживших основой для гуманизма, убежденное пристрастие к принципам свободы мысли, не знающей религиозных, политических или национальных ограничений. Данный исторический период характеризуется формированием понятия «светского гуманизма», «общечеловеческого» на основе развития понятия предыдущих эпох и на фоне протеста здравомыслящих людей против бесправного и бесчеловечного режима насилия - фашизма. В послевоенные 50-70 годы тенденция изучения гуманизма в целом подчинялась противопоставлению гуманизма в «буржуазном» понимании (П.Кристеллер, Л.В.Спитц, В.Дитце) и «социалистическом», просматривался классовый подход на многие спорные вопросы. Необходимо отметить, что интерес к творческому наследию и деятельности гуманистов, в том числе и Эразма Роттердамского, в зарубежной историографии всегда оставался актуальным и находился в постоянном «поле зрения» историков. А роль Эразма Роттердамского, как гуманиста европейского масштаба периода Возрождения и Реформации, всегда оставалась ведущей. Сам факт, что в 1966 году Всемирный Совет Мира постановил провести юбилей Эразма в связи с пятисотлетием со дня рождения лишний раз подчеркивает значимость данной исторической фигуры на фоне истории европейских государств6. Проблемы Возрождения с позиций марксисткой идеологии начали рассматриваться в 40 гг. XX в. Впервые проблемы Возрождения были рассмотрены советскими историками М.А. Гуковским и С.А. Лопашевым. В основу изучения проблематики гуманизма, в том числе и немецкого, легли труды их предшественников Я. Буркгардта, А.Вульфиуса, Л.Гейгера, М.Корелина, изданных в России в досоветский период7. За основу построения размышлений о соотношении принципов классового самосознания с общечеловеческими принципами историками советского периода были взяты труды Ф.Энгельса и К.Маркса. Монографии историков следующего поколения 50 - 70 гг. С. Д. Сказкина, В.Н. Лазарева, М.В. Алпатова, М.М.Смирина, О.Л. Вайнштейна, Б.И. Пуришева, В.И. Рутенбурга, Л.М. Баткина, М.Я. Либмана, С.П. Маркиша и многих других посвящены вопросам соотношения гуманизма и реформации, пересмотрена периодизация Ренессанса, роль «северного Ренессанса» и его соотношение с культурой итальянского Возрождения. В теоретическом обосновании второй, третьей и частично первой главы дипломной работы использованы исследования историков этого периода времени М.М. Смирина и С.П. Маркиша, в том числе даны ряд обобщающих высказываний Ф. Энгельса8, а также А.И. Герцена9 о процессе развития гуманизма в Германии и значение эпохи Возрождения в истории человечества. М.М. Смирин, в своей монографии «Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны», рассматривает политические и социально- экономические предпосылки реформации в Германии тесно связывая их с развитием гуманизма. Гуманистическое движение представлено как идеологическая платформа способствующая росту общественного сознания, свободомыслию. Процессу гуманизации и его особенностям посвящена отдельная глава, где так же дается обзорный исторический портрет Эразма Роттердамского10. Литературному наследию и деятельности Эразма как гуманиста, уделил особое внимание в своем труде С.П. Маркиш11. Ему принадлежит и перевод одного из самого значительного труда гуманиста «Разговоры запросто»12. В 80-е годы XX в. изучение проблематики гуманизма становится одной из ведущих тем в советской историографии таких историков как А.Н. Немилова, М.А. Барга, Т.М. Котельниковой, И.Л. Григорьевой, Л.М. Брагиной, И.Х. Черняк, О.Ф. Кудрявцева, Н.В. Ревякиной, А.Э. Штекли, Л.П. Урмановой, Л.С. Чиколини, В.М. Володарского, С.Л. Плешковой, Н.В. Рувенковой, В.Ф. Мордвинцева, И.Н. Осиновского, А.Х. Горфункель, М.А. Ауганбаева, В.М. Богуславского, М.Л. Малаховской, М.Л. Логутовой, В.Д. Балакина и многих других. Это связано в первую очередь с продолжением исследования специфики гуманизма и реформации, а также с нарастанием политического мирового кризиса, ростом антивоенных настроений и безусловно, позже, с началом «эпохи свободомыслия» – перестройки в СССР. Так полемическая монография «Немецкие гуманисты XV в.» А.Н. Немилова, которая взята за основу построения первой главы дипломной работы, уже наполнена «духом» свободомыслия. Историк выносит на обсуждение ряд спорных вопросов, освещая роль религиозного элемента и клерикализма в деятельности и учениях немецких гуманистов XIV - XV вв, и создает свое представление о процессе формирования особенностей немецкого гуманизма до Эразма Роттердамского13. Общие проблемы истории свободомыслия рассматриваются в совместной монографии философов и историков (И.К. Клочкова, Т.В. Степугиной, В.Г. Боруховича, Э.Д. Фролова) под редакцией А.Д. Сухова14. Отдельная глава посвящена средневековому вольнодумству из которой были взяты отдельные высказывания, а также некоторые сведения о Эразме Роттердамским. Проблемы исторического сознания средневековья уточняются благодаря монографии М.А. Барга15. С его точки зрения именно эта эпоха наиболее интересна для сравнения с современным мировосприятием и требует более детального изучения, так как проявление в определенный момент общности исторических условий наделяет одним и тем же значением конкретные исторические явления Выдающимся мыслителям эпохи Возрождения, в первую очередь Эразму Роттердамскому, и их вкладу в развитие передовой европейской культуры посвящена книга Л.С. Чиколини «Эразм Роттердамский и его время»16, в которую включены монографии 21 крупнейших историков- медиевистов, 12 из которых (М.А. Ауганбаева17, В.Д. Балакина18, В.М.Богуславского19, В.М.Володарского20, И.Л.Григорьевой21, О.Ф. Кудрявцева22, А.Н. Немилова23, С.Л. Плешковой24, Н.В. Рувенковой25, Л.П. Урмановой26, Л.С. Чиколини27, А.Э. Штекли28) представлены в обосновании третьей главы дипломной работы. В этих монографиях освещается широкий круг проблем, в том числе дискуссионных, по истории общественной мысли, культуры, искусства эпохи Возрождения и Реформации. Рассматриваются идейные истоки, этапы духовной эволюции, выдающиеся творческие достижения Эразма, а также его иконография. В статьях даются сравнительные исторические характеристики социально-политических, философских, педагогических и иных аспектов творчества Эразма, уделено внимание исследованию редких изданий его работ. Данный совместный монографический труд советских историков, на рубеже 80- 90 гг. XX вв., представляет особый интерес и является определенным итогом работы Всесоюзной научной конференции приуроченной к 450-летию со времени кончины Эразма, которая проходила в Москве в 1986 г.29 Проблема развития личности в контексте ведущих «положений» о человеке эпохи Возрождения уже ярко просматривается в трудах историков этого поколения. Каким должен быть внутренний, духовный мир человека, чтобы он мог реализовать себя как личность и стать достойным членом общества? Какова культура самосознания современного человека? Как правильно «строить» самого себя на основе усвоения высоких идейно-нравственных принципов? Какова роль личности в жизни общества? Какова связь эпохи Возрождения и Античности с современностью? Данные и многие другие вопросы гуманистической направленности рассматривает в своей работе «Культура самосознания: Человек в поисках истины своего бытия» доктор философских наук Л.В.Скворцов30. Острые полемические «рассуждения» автора с философами, историками, юристами, психологами разных стран мира и своими соотечественниками поднимают проблематику гуманизма на более высокий уровень. Интерес к наследию эпохи Возрождения и Реформации продолжает расти. Рост гуманистического и одновременно религиозного движения - два ярких исторических явления рубежа XX- XXI вв. И концепция венгерского историка Т.Кланицай, которая ранее подвергалась сомнению, имеет место на утверждение: «Гуманизм и Реформация, два тесно взаимосвязанных явления, по существу две стороны или два течения внутри культуры Ренессанса, которые взаимодействуя выработали единый стиль Возрождения»31. Эту же мысль развивает уже современный историк В. Феллер в своих трудах «Эволюция христианства»32 и «Эскиз германской истории»33. Исходя из вышеизложенного, не возможно не согласиться с высказыванием современного гуманиста Б.Г.Кузнецова., в котором наиболее полно проявляется смысл преемственности в истории развития исторической мысли: «Связь эпох теряет смысл, если все, что придает ценность человеческой жизни, - поиски истины, добра и красоты – ограничено данным мгновением (хотя бы историческим «мгновеньем», данным этапом истории), если нет ощущенья живой преемственной связи эпох, если мы не ищем в настоящем результаты прошлого и зародыши будущего. И если не ищем в прошлом живого, близкого нам, подготовлявшего нашу жизнь, любимого нами. Сейчас нам особенно близка в культурном прошлом человечества проходящая через его историю сквозная струя живой, неудовлетворенной ищущей мысли».34 Можно утверждать, что из узко, локально «социалистического» и «буржуазного» гуманизма, на основе уже сформулированных основных принципов гуманизма эпохи Возрождения рождается «новый гуманизм», единый в своем понимании Человека и его жизненного предназначения. Гуманистические принципы уже легли в основу законодательной деятельности различных «институтов» и организаций государственного и мирового масштаба. Несомненно, просматриваются они и в концепции нового личностно-ориентированного образования. Целью дипломной работы является изучение развития и особенностей гуманистического движение в Германии в XIV – XVI вв, его роли в формировании предпосылок и идейной подготовке Реформации на основе анализа мировоззрения и деятельности выдающегося гуманиста - Эразма Роттердамского, а также обоснование преемственности гуманистического учения Эразма в контексте с современными идеями гуманизма. При этом непосредственными задачами дипломной работы являются: — выявление социально - экономических, политических и культурных условий в которых развивалось Возрождение и реформационные воззрения в Германии; — изучение мировоззрения представителей различных гуманистических течений и роли их в развитии гуманизма и реформационной идеологии в Германии; — «зарисовка» исторического портрета Эразма Роттердамского, как наиболее яркого представителя гуманистического движения этого периода, наиболее последовательного в своих убеждениях в отстаивании идей гуманизма в период реформации и народных волнений; — конкретизация мировоззрения Эразма Роттердамского по отношению к католической церкви и религии, выявление представлений гуманиста о социальной структуре и политической организации Германии, а также прослеживание целостного восприятия проблем человека, как центральной идеи эпохи Возрождения. — актуализация проблем прошлого в контексте с современной историей; Основными источниками для достижения цели дипломной работы являются труды самого Эразма Роттердамского в переводе с латинского языка на русский. Всего изучено 12 источников- произведений, из них полных текстов 9, и во фрагментах 3. В непосредственном пользовании находились такие произведения Эразма, как «Декламация о достойном воспитании детей для добродетели и наук, и при этом с самого рождения» (О достойном воспитании детей с первых лет жизни)35, «Жалоба мира»36, «Книжица о приличии детских нравов»37, «Разговоры запросто»38. Существует и другая группа источников- произведений Эразма изучение которых осуществлялось через библиотечные фонды сети Интернет. В их числе: «Адагии», «Воспитание христианского государя», «Кинжал христианского воина», «О возлюбленном согласии в Церкви», «О свободе воли», «О приличии детских нравов», «О чистоте скинии», «Похвала глупости», «Приготовлении к смерти». Характеристика данных источников, их смысловое и структурное содержание, время издания описывается во второй и третьей главах дипломной работы. В структурном отношении дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и материалов приложения. Первая глава называется «Гуманистическое движение в Германии в XIV-XVI вв., в которой исследуются истоки зарождения и развития гуманизма, а также изучаются мировоззренческие позиции представителей различных гуманистических течений и школ. Вторая глава имеет заглавие «Исторический портрет Эразма Роттердамского». В ней изучается процесс формирования гуманистического мировоззрения гуманиста. В третьей главе дипломной работы «Мировоззрение Эразма Роттердамского» рассматриваются взгляды гуманиста по отношению к католической церкви и религии, его представления о социальной структуре и политической организации Германии, а также прослеживается целостное восприятие проблемы человека, как центральной идеи эпохи Возрождения. Каждой главе предшествуют эпиграфы, которые определяют главную идею соответствующей части дипломного проекта, и в целом отражают актуальность их в современных условиях, тем самым подчеркивая определенную историческую связь. В заключении даются выводы обобщающего характера о значении деятельности и творческого наследия Эразма Роттердамского, как одного из крупнейшего гуманиста эпохи Возрождения в пору наивысшего расцвета ренессансной культуры и кануна Реформации. ГЛАВА 1 ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГЕРМАНИИ В XIV –XVI ВВ. Для более полного выявления исторической значимости Эразма Роттердамского (1469-1535) в гуманистическом движении Германии необходимо обратиться к истокам зарождения и развития гуманизма, которое по времени соотносится с XIV – XVI вв. Общей целью первой главы дипломной работы является выявление социально - экономических, политических, культурных условий в которых развивались гуманистическое движение и реформационные воззрения, а также изучение мировоззренческих позиций представителей различных гуманистических течений и школ, которые излагаются тезисами и приводятся в приложении к работе в виде таблиц.39 Гуманистическая деятельность Эразма Роттердамского, которая приходится в основном на XVI в., не рассматривается в данной главе, так как этому посвящены отдельные разделы дипломной работы. Посредством изучения исследований крупных специалистов по данной проблематике М.А. Ауганбаева40, В.М. Богуславского41, В.М. Володарского 42, А.Н. Немилова.43, Н.В.Ревунковой44, М.М. Смирина45, А.Д.Сухова46, Л.С.Чиколини 47 выстраивается обоснование общей цели главы. В обосновании использованы также высказывания Ф. Энгельса из его работ «Крестьянская война в Германии»48, «Из области истории»49, «Развитие социализма от утопии к науке» 50, А.И. Герцена «Письма об изучении природы»51. Содержание первой главы включает в себя следующие разделы: 1.1. Зарождение гуманистического движения в Германии в XIV в. 1.2. Развитие гуманистического движения в Германии в XV в. 1.3. Гуманистическое движение в Германии в XVI в. В конце каждого раздела дается общий вывод по основным тенденциям развития гуманистического движения в Германии на определенный момент времени и обобщающий вывод по первой главе дипломной работы. 1.1. ЗАРОЖДЕНИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ГЕРМАНИИ В XIV В. Безумию дарована привилегия говорить правду, никого не оскорбляя. Эразм Роттердамский XIV в. – Треченто, как называют его итальянцы, в истории Западной Европы имеет значение рубежа, от которого в развитии общественных отношений наблюдается поворот, начало того важнейшего социального сдвига, каким явилось зарождение раннего капитализма. Этот век наполнен бурными событиями классовой борьбы, проявляющейся в разнообразных формах и выражающей первые признаки социального и политического кризиса. В Европе возникает и крепнет с каждым десятилетием новый общественный уклад – ранний капитализм. Италия стала первенцем в этом процессе. В силу того, что Италия и экономически, и политически была тесно связана со странами Центральной Европы, век этот был новым этапом и в их истории. Общение с итальянскими купцами и финансистами становится посевом новых представлений и жизненных принципов, которые постепенно разрушали привычные представления былых времен о моральных и политических устоях. В представлениях современников еще жило понятие «Священная Римская империя», хотя в результате различных исторических процессов происходило обособление государств и определение их независимости от империи. Германия представляла собой четыре комплекса земель и городов, которые имели разный «политический вес»: Северо-немецкая Ганза во главе с Бременом и Любеком, Швабский союз и менее слабые в политическом значении Союз рейнских городов и Верхняя Саксония и Тюрингия, экономически связанные также с Польшей, Венгрией и входившим в состав империи Чешским королевством. В этих странах, своим языком и древними племенными традициями сильно отличающихся от немецких, города по составу населения более, чем наполовину были немецкими и возникали на основе заимствованного из Германии городского права, что давало возможность немецким купцам чувствовать себя в них господами. Первые шаги раннего капитализма в Германии связывают с возникновением крупных торговых компаний, аккумуляцией торгового капитала, развитием производства. Немецкое национальное самосознание в конце XIV и начала XV в. едва зарождалось. Благодаря крепнущей взаимосвязи между отдельными землями возникло понимание «немцев», как с аналогичными проявлениями национального самосознания в Германии. То и дело шла речь о «тюрингах» и «франках», о «баварской нации», «саксонской нации», «остфалах» и «вестфалах». Отражение таких различий находится и в университетских статутах, и в торговых договорах, и в ремесленных уставах. Особенно трагичным для судьбы немецкого народа в этот период исторического развития было то, что монархии, в силу объективных закономерностей приобретавшей все более национальный характер, недоставало политического центра, такого, каким был для Франции Париж, для Англии – Лондон, а для освобождавшейся от татарского ига Руси уже становилась Москва. В Германии не было города, который мог бы стать опорой и резиденцией правящей династии, способной (независимо от происхождения) выразить интересы нации. Историческим парадоксом можно счесть то, что на подобную роль в Центральной Европе мог претендовать лишь один город – и именно он сделался в середине XIV в. резиденцией правящей династии Люксембургов - но это была Прага, которая никак не могла стать центром национального сплочения Германии просто потому, что не была немецким городом Политическая борьба, охватившая Германию в первой половине XIV в., стимулировала возникновение оппозиционных католической ортодоксии идей. По существу своему идеи эти всецело входили понятие средневековой, феодальной идеологии, не затрагивая основ сословности общества, безусловного признания авторитета «священного писания» и» отцов церкви». Но мятежный дух отразился в своеобразном «возрождении номинализма», в признании равенства людей перед богом и в критическом отношении к папству и ряду католических институтов. В какой-то мере это проявление вольномыслия можно связать с классовой борьбой в немецком городе. В XIV в. По западной Германии чередой прокатились цеховые восстания против патрицианского режима. В это же время возникают и распространяются мистические учения.52 Мистики были неизменно представителями церкви, как правило доминиканцами. Орден этот был органически связан с городами, причем его деятельность развертывалась в первую очередь в крупных промышленных центрах, там, где было много ремесленников и торговцев. Скептицизм по отношению ко многим вопросам церковной догматики, столкновения бюргерства и церкви в борьбе за коммунальные права способствовали быстрому распространению еретических идей. В большинстве своем мистики уже во второй половине XIV в. вновь стали самой верной опорой папства и томисткой схоластики. Рассадниками вольнодумства и оппозиции церкви становились и возникшие университеты. Уже в начале XIV в. в Германии получают распространение осужденные Парижским университетом учения Дунса Скота и Вильгельма Оккама.53 Оба «иностранца» для Германии, уживаются здесь благодаря покровительству императора Людовика Баварского. Распространению вольнодумству в определенной мере способствует и то, что немало немцев получило образование в Италии. «По подсчетам Г.О. Швёбеля из 100 каноников аугсбургского соборного капитула в течение первой половины XIV в. 19 получили образование в итальянских университетах, 2 из них имели ученую степень доктора прав. Но эти данным, как подчеркивает Немилов, не следует придавать слишком большого значения – они отнюдь не свидетельствуют о том, что ренессансная культура Италии оказала значительное влияние на Германию в ту пору».54 Вторая половина XIV в. приносит в Германию укрепление идей, предшествовавших зарождению немецкого гуманистического движения. В 70 –е годы XIV века в Нидерландах возникает религиозное течение «новое благочестие» («братья общей жизни»), отличавшееся строго этической ориентацией и сугубо личным отношением к религии: все хитросплетения схоластического богословия ничего не стоят по сравнению с личным благочестием, а оно достижимо лишь через мистическое постижение духа Христова, через подражание земным поступкам и человеческим добродетелям Христа, изображенным в Святом писании. «Новое благочестие» было представлено тремя институтами: «братствами общей жизни» в городах, монастырями Виндсгеймской августино – эремитской конгрегации вне городов и, наконец, городскими школами для подростков. Формально светские, но монашеские по существу «братства общей жизни», из всех сфер своей деятельности главной выделяли воспитание детей. «Братья» основывали школы сами или же поступали учителями в школы при больших церквах, а главное – содержали приюты для школьников. Основателям движения и теория, и практика представлялась неразрывно связанными, но в действительности они выражали различные тенденции общественного развития и обладали различным социальным влиянием. Положительным фактором в деятельности теоретиков движения – реформа августинских монастырей, которая способствовала развитию образования и позже переросла в реформу школ в течении XV в. Реформа школ охватила всю Центральную Европу и полного успеха достигла уже с развитием гуманистического движения в Германии. Особую роль в становлении нового образования сыграла Девентерская школа, которая воспитала целую плеяду первых и самых значительных гуманистов XV в.55 Оценка этого движения и его историческая роль в развитии гуманистического движения в Германии не однозначна, но в целом близка по своей первоначальной сути. А.Н. Немилов, в своей монографии, приводит мнения немецких исследователей по поводу этого учения: «Девентерская школа» была первым этапом в развитии изучения и преподавания классической латыни, поэтому подготовляла гуманизм» (Л. Гейгер), «Определяя в качестве главной специфической черты немецкого гуманизма его религиозную направленность и наполнение идей обновления церкви, Г.Гермилинк видит в обращении к идее раннехристианской церкви важнейшее проявление эпохи Возрождения», «Весь Ренессанс, в том числе итальянский, пронизан религиозной идеей и что в «северном», т.е. нидерландском и немецком Ренессансе и гуманизме эта идея связана с мистическими корнями «Нового благочестия» и ведет свое начало от Герта Грооте» (П.Мествердт), «Весь северный Ренессанс берет свое начало от организации «братьев общей жизни», что в отличие от «языческого» возрождения в Италии, за Альпами Ренессанс носил всецело религиозный характер, и термин «христианский Ренессанс» распространяет на все понятие «северного Возрождения» (А.Хима)», «В развитии традиции Девентерской школы определился путь нерепицированного, оригинального немецкого гуманизма, который и прослеживается в дальнейшем вплоть до эпохи Реформации (М. Люкер)»56 На формирование «нового благочестия» («devotio moderna»), непосредственно связанному с зарождением раннего гуманизма в Германии немаловажное влияние оказали и своеобразные явления культурной жизни Праги середины и второй половины XIV в. Проблему так называемого «Пражского центра раннего гуманизма», Немилов рассматривает на трудах Конрада Бурдаха: «…начало гуманистического движения в немецких землях, к которым он причислял и Богемию, почти не отстает от Италии и тесные связи имперской канцелярии в Праге во времена Карла IV Люксембургского с папской резиденцией в Авиньоне и с Римом привели к интенсивной рецепции гуманизма», и трудах Э. Винтера: «… именно Прага послужила источником раннего гуманизма для всей заальпийской Европы, в первую очередь для Нидерландов. Культура раннего гуманизма пришла, по мнению Винтера, не только из Италии, но также из Парижа –с идеями «via moderna», из Баварии –с идеями реформы церкви, и из прирейнской Германии – с идеями мистики. Гуманизм, номинализм и идеи реформы нашли свое полное воплощение в учении Яна Гуса, и в такой же мере повлияли и на выработку «нового благочестия» которое, в свою очередь, легло в основу немецкой Реформации».57 В начале XV в. волна свободомыслия приносит совершенно новые тенденции, которые легли в основу определенных особенностей раннего Ренессанса и начала гуманистического движения в Германии. 1414 г. стал поворотным в судьбе церкви. Рост национального самосознания в Чехии требовало разрешение церковного вопроса, выхода из –под диктатуры папы, утратившего авторитет первосвященства. Выход был в создании новой системы взаимоотношений церкви и национальных монархий, опиравшихся на сословные институты. В Констанце открылся собор, на котором впервые соприкоснулись два разных мира: представители церкви и светские лица. Сам по себе факт, что дела и судьбы церкви решались при участии мирян, был ударом тарана в твердыню церкви с ее монополией на интеллектуальную деятельность. И не смотря на решения ряда спорных вопросов между национальными церквями и папством, кризис усиливался. Обострился он и в результате сложной политической обстановки в Европе: династический конфликт между Англией и Францией, территориальное обособление Нидерландов и Гуситское движение в Чехии. Созванный в 1431 г. Базельский собор ярко выявил ослабление позиций единой церкви. Главной причиной созыва собора были гуситские войны. Требования реформ в системе церкви и империи делались все более решительными. Они исходили из различных политических кругов, но подкреплялись таким веским аргументом, как нарастающая волна классовой борьбы и распространяющихся идей гуситского движения. Уже в самом решении о создании комиссий по разработке реформ империи и церкви, в постоянном сопротивлении попыткам пап и императоров воздействовать на решения собора, проявилось нечто новое. Понимание необходимости политического и религиозного компромисса делалось всеобщим благодаря усиления турецкой опасности. Нужно помнить еще и об изменении политической ситуации во Франции – резкий перелом в ходе столетней войны, произошедший в результате снятия осады Орлеана и коронации Карла VII, имел значительный отклик во всей Европе. Стремление привлечь к работе собора как можно больше образованных людей определялось потребностью времени. В результате работы Базельского собора возник грандиозный план реформ одновременно и имперской, и церковной системы, озаглавленный «О всеобщем согласии». Собор закрепил право на религиозную автономию, что позднее явилось наиболее очевидным выражением национального суверенитета. Историческое значение Базельского собора заключалось не столько в конкретных решениях, принятых им и имевших лишь очень не продолжительный успех, не в разработанных на нем грандиозных проектах переустройства католической церкви и политического строя Европы, оставшихся невыполненными, а в новом принципе подхода к явлениям общественной жизни и церковного устройства. Собор отразил новые веяния: самосознание европейских наций, кризис сословно - представительных институтов, кризис норм феодального права и иерархии. На соборе главную роль играла новая ренессансная интеллигенция. Огромное значение Базельского собора для развития гуманистического движения в Центральной Европе признается по существу всеми историками гуманизма. Ко времени Базельского собора Германия вступила в эпоху Возрождения. На соборе впервые выступили деятели, которых мы вправе назвать немецкими гуманистами. Во всех выступлениях чувствовался порот к новому. Но в этих речах, как будто объединяющих всех гуманистов в единый лагерь мыслящих людей, которым, наконец, судьба дала возможность разумно решить судьбу человечества и достигнуть надежного обеспечения всеобщего мира, не было единства мнений. Споры были настолько сильны, тенденции так различны, что собор безнадежно увязал в дискуссиях, не достигая согласованного решения. Приблизительно в середине 50- х годов Базельский собор прекратил свою деятельность. А над Германией вскоре вспыхнули первые зарницы битв грядущей немецкой Реформации. И политические программы, прозвучавшие в речах ораторов, превратились в прокламации, «летучие листики» и зазвучали в страстных проповедях новоявленных апостолов. Первая половина XIV – начала XV вв. стала периодом зарождения и становления гуманистического движения в Германии. На фоне возникающих противоречий между «новыми» (буржуазными) и «старыми» (феодальными) отношениями, столкновениями зарождающегося немецкого национального самосознания с влиянием папского Рима при слабой центральной власти и феодальной раздробленности страны в Германии намечаются изменения в мировоззрении представителей отдельных слоев германского общества. Определенное итальянское, чешское и нидерландское влияние в распространении гуманистических идей, разрыв первых гуманистов с официальной церковно - схоластической культурой средневековья, восстановление преемственной связи с античным наследием создает условия для дальнейшего развития новых гуманистических идей и концепций. «Теория гуманизма» не распространяется дальше изучения вопросов религиозных, поиска места человека в структуре бытия, осуждения пороков церкви, роли ее в жизни страны. 1.2. РАЗВИТИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ГЕРМАНИИ В XV В. Предвидение будущего получается не от оракулов и авгуров, а от мудрости. Эразм Роттердамский XV в. – Кватроченто- второй этап Возрождения, который можно характеризовать как зрелый. В этот период более четко проявляются черты свободомыслия. Мыслители этого периода не ограничиваются традиционными проблемами и нередко посвящают свои сочинения вопросам устройства государства, его прославлению, а также идее и практике гражданственности (гражданский гуманизм). Социальные проблемы, выдвигавшиеся представителями в это время, расширяют характеристику человека и его достоинств, что способствовало усилению более глубокой аргументации идей свободомыслия Как уже отмечалось, Возрождение было общеевропейским явлением, хотя Италия и была главным регионом его проявления, а итальянское свободомыслие – наиболее ярким его выражением. Не только влияние Италии на другие страны Европы, но и взаимовлияние разных европейских стран этого периода было характерно для этого периода эпохи Возрождения, которая привела к образованию общеевропейской возрожденческой интеллигенции. Для Германии второй этап Возрождения начинается после Базельского собора, который ярко показал, как и новые явления в жизни страны, так и назревшие противоречия. Базельский собор значительно способствовал укреплению политического самосознания имперских городов юго-западной Германии. Усилилась их самостоятельность в имперской политике, а это потребовало привлечения на дипломатическую службу города образованных людей. Впрочем, и помимо Базельского собора в течение XV в. наблюдается значительный рост городской бюрократии, отражавший внутренние изменения в жизни и управлении города. Усложнилась внутренняя жизнь города, в нем возникали многочисленные канцелярии, и в городское право начали постепенно внедряться приспосабливаемые к условиям городской жизни XV в. нормы римского права. Проповедники настоятели городских церквей, учителя городских приходских школ, наконец, «физикус» –врач-гигиенист города, в дополнение к советникам по вопросам права (консулентам) и ораторам составляли во второй половине XV в. уже значительную группу городской интеллигенции. Это была именно городская, бюргерская интеллигенция, значительно рознившаяся от образованных министериалов и служилого дворянства при дворах князей, от ученых братьев – эремитов августинских монастырей. 40-е годы XV в. явились моментом пробуждения немецкой общественной и политической мысли. Значительную роль в этом сыграли проповеди Яна Гуса, послужившие источником для идей реформации, вызревших в ходе «соборных споров» первой половины XV в. В середине XV в., в первую очередь в имперских городах юго-западной Германии, возникают первые гуманистические кружки. Первый кружок возник в городе Нюрнберге. Он не был связан и с традициями Девентерского братства и школ «Нового благочестия». Он не имел специальной регламентации и был просто содружеством интеллектуалов, более всего напоминающим «Академии» итальянских гуманистов. Состав его был достаточно пестрым. Характерной тенденцией Нюрнбергского кружка гуманистов было распространение его влияния на весь массив городской культуры. В то же время из объединения привлеченных на службу в город образованных людей кружок постепенно перерастал в содружество образованных горожан. Таким образом в целом эту тенденцию можно характеризовать как локализацию гуманистического движения. Можно отметить еще одну характерную черту гуманистического кружка в Нюрнберге. Он постепенно включал в орбиту своего влияния и связанные с городом небольшие культурные центров, в том числе резиденции епископов. Вне сферы его культурного влияния оставались только лишь резиденции светских князей. Большую роль в распространении гуманистической культуры, реформе образования играли многие патрицианские семьи. Например, патрицианская семья Пиркгеймеров, которая принадлежала к наиболее образованной части городской верхушки, являлась активным меценатом года Нюрнберга. В Аугсбурге богатый патриций и купец, бургомистр Сигизмунд Госсемброт не только являлся меценатом, но и сам организовал гуманистический кружок. В Нюрнберге и Аугсбурге, городах, со второй половины XV в. игравших наибольшую роль в политической жизни Германии, раньше всего складывались гуманистические сообщества.58 Гуманистическую ориентацию приобретали и другие города Германии. Так город Ульм играл большую роль в формировании немецкой национальной культуры, как один из ранних центров книгопечатания. В то же время Базель стал важнейшим центром гуманизма в борьбе за реформу университетского образования. В первой половине XV в. Прага утрачивает роль столицы империи. Среди городов империи не многие из них могли претендовать на первенство. Королевская резиденция и канцелярия находилась в Надьвараде до Констанцского собора (1414 г.). Вступив на имперский трон, Сигизмунд I делал попытки перенесения столицы в Аугсбург или в Нюрнберг, но практически Надьварад оставался основной резиденцией вплоть до избрания на имперский трон Фридриха III. Стремление прочнее утвердиться в австрийских владениях, в том числе в Вене, не желавшей признавать его права на эрцгерцогство, побуждает императора перенести резиденцию имперской канцелярии в Вену. Вена становится очагом раннего гуманистического движения. В глазах многих историков Вена, как столица Австрии, была наследницей традиций средневековой империи. Кроме того, в средневековой немецкой культуре этот город играл важную роль. Вена была одним из крупнейших центров университетского образования и в то же время резиденцией имперской канцелярии, с деятельностью которой и связаны первые шаги гуманизма. Вокруг имперской канцелярии был создан кружок гуманистов.59 Большинство молодых людей, начавших свою карьеру в имперской канцелярии, приобщившись там к гуманизму, в дальнейшем оказываются чаще всего на высших духовных должностях или в аппарате управления княжеств. Благодаря этому происходило распространение гуманистической образованности из Вены. Безусловно, существовали нити, связывающие имперскую канцелярию и кружок с Венским университетом. Но проникновение гуманистических веяний в этот схоластический центр образованности происходил в слабой степени, соприкосновение было не значительным. Деятели гуманистического кружка при имперской канцелярии не часто бывали в университете, а их выступления перед студентами имели скорее политическое значение, чем гуманистическое. Ослабление власти Габсбургов в Австрии в 60 –80- х годах XV в., неприспособленность Вены к тому, чтобы стать настоящим центром и столицей империи и Германии, политические события и войны этих лет – все это привело к затуханию гуманистического движения в Вене. Но деятельность представителей раннего гуманизма не осталась бесследной. В самом конце XV в., когда при Максимилиане I Вена стала центром империи, возник благоприятный стимул для развития гуманизма. К концу 60-х годов XV в. в Германии отчетливо определился кризис политики, ориентированной на союз с папством под лозунгом организации крестового похода против турок. Настойчивые требования реформ не могли быть удовлетворены провозглашением «имперского мира» по принципам «Золотой буллы» XIV в. В 1467 г. делается попытка установления системы координированного «земского мира», охватывающая основные части империи. Это был первый шаг так называемой «Швабской реформы». Но одновременно возникла новая опасность с запада, со стороны разрастающегося Бургундского государства. С приходом к власти на место расчетливого и дипломатичного Филиппа Доброго его сына, Карла Смелого, Бургундия начала агрессивно расширяться за счет имперских территорий. А между тем проникновение английских купцов в Балтийское море ставило под угрозу само существование Ганзы. Кельн, наиболее заинтересованный в торговле с англичанами и боявшийся своего бургундского соседа, вышел из Ганзы, получив за измену право торговать в Англии. Переговоры императора с Карлом Смелым зашли в тупик и осенью 1473 г. переросли в военный конфликт, который завершился в июне 1475 г. заключением союзного договора между Филиппом III и Карлом Смелым. Германия была на перепутье в эти годы. В жалкой фигуре императора нашла свое олицетворение обреченность политической системы. Слова «Император злодей, а о папе и говорить нечего» выражали всеобщее разочарование в традиционных представлениях: система средневековой феодальной империи на давала выхода из выявлявшихся противоречий. В эффективность церковных соборов никто уже не верил. Стремление князей к суверенитету выглядело лишь выражением эгоистических целей феодалов, а стихийное тяготение мелкого дворянства к императору не имело реальной перспективы. Ни один из имперских городов не способен был стать политическим центром нации и классовое самосознание зарождавшейся буржуазии, еще не могло пробить себе путь через косность сословных представлений средневекового феодального общества. Историческое «перепутье» 60-70 –х годов XV в. было также временем укрепления экономики Германии: начинает переориентироваться на внутринемецкий рынок Ганза, быстро развивается горный промысел в Саксонии, Тюрингии, особенно – в Тироле. Крепнут торговые связи с Нидерландами, щупальца наиболее предприимчивой части немецкой буржуазии тянутся в Португалию, ширившую свои заморские завоевания и успешно направляющую корабли в Индию. Интерес к мореплаванию охватывает, казалось бы, такие удаленные от морей города, как Нюрнберг и Аугсбург. В городах происходит новое обострение внутренней политической борьбы. Подчас она выливается в открытые выступления цеховых ремесленников и плебейства против патрицианской олигархии, как в Аугсбурге, подчас выражается в жестокой распре внутри самого патрициата, как в Нюрнберге. Борются между собой различные тенденции развития города, смутно в этой борьбе начинают проглядываться интересы возникающей буржуазии. Настоятельная необходимость укрепления центральной власти ощущалась повсеместно. 1486 г. становится в истории Германии «переломным». Коронованный короной «римского короля» Максимилиан при поддержке энергичного архиепископа Майнцского, Бертольда фон Геннеберга, берет курс на проведение имперской реформы в интересах предотвращения взрыва накапливающегося недовольства и с целью создания базы для активизации внешней политики в Европе. Так Германия, казалось бы, вышла из состояния «на перепутье», но насколько перспективен был принятый ее правителями курс, вряд ли мог тогда предвидеть кто бы ни было из современников Политическая нестабильность 60- х – начала 80- х годов несколько препятствовала процессу гуманизации в целом. Ни один рейхстаг, хотя они и созывались довольно часто, не послужил ареной для встреч и обмена мнениями гуманистов, как бывало в период соборных споров. Зато крепли гуманистические сообщества в имперских городах, начиналось проникновение гуманистов в старые схоластические университеты, делались первые попытки в реформе образования. Отражая крепнущее национальное самосознание ,усиливалась связь между различными культурными очагами Германии, и в то же время ширились внешние связи немецких гуманистов с их итальянскими, нидерландскими и французскими коллегами. В последнем десятилетии XV в. Германия вступила в период всестороннего подъема, расцвета городской жизни и культуры. Небывалого могущества достигла ее экономика, неслыханными богатствами располагали торгово-финансовые компании, которые в действительности повелевали миром. Имена Фуггеров, Вельзеров, Паумгартнеров или Гохштеттеров звучали повсеместно на мировом рынке. Главным содержанием политической жизни Германии в самом конце XV- начале XVI вв. было нарастание классовой борьбы, то там, то здесь прорывавшейся в открытой форме, в виде крестьянских выступлений, заговоров, столкновений между оппозиционными силами и властями в городах. Усиливающийся рыцарский разбой превращался из анархических выступлений одиночек в организованную борьбу сословия имперских рыцарей. Повсеместное выражение недовольства существующим положением вещей было настолько неудержимым, что осознание необходимости и неизбежности и реформ как единственного пути предотвращения социальной катастрофы постепенно укрепляется даже среди лидеров господствующего класса. Промежуток времени от 1486 до 1508 гг. был для Германии временем настойчивых надежд на реформы империи и церкви. Вокруг проектов и предложений кипели споры, одни планы сменялись другими, но осознание несбыточности их наступило только тогда, когда после открытого вступления Германии в итальянские войны изменилась вся расстановка политических сил и в стране, и в окружающем мире. Можно определить две главные тенденции в политике реформ. Первая была выражена императором и заключалась в попытке создания централизованной власти при финансовой поддержке имперских городов и опоре на постоянную наемную армию, комплектуемую из имперского рыцарства и пеших отрядов ландскнехтов. Вторая выражалась князьями, и в основе ее было не только свойственное крупным феодалам любой страны стремление законсервировать свое положение полусуверенных властителей территорий, но и объективное стремление населения этих территорий к установлению надежного правопорядка вместо «кулачного права», на котором основывалась рыцарская вольница. Именно поэтому, что в Германии монархия не в состоянии была гарантировать эти нормы и до известной степени поощряла анархическую вольницу, естественным образом усиливались позиции князей. Отсюда их стремление, округлив границы своих владений, максимально упростить внутри княжеств систему феодальной иерархии путем присвоения себе деспотических прав, по образцу ренессансных тираний в Италии. В 1485 г. на Франкфуртском рейхстаге была сделана попытка проведения реформ во всеимперском масштабе, которая предполагала компромисс между двумя тенденциями. На некоторое время была создана иллюзия укрепления целостности империи. Но преобладание второй тенденции над первой проявилось в дальнейшем укреплении германских княжеств и стремлении установить их определенный территориальный статус. К числу крупнейших относились Баварское и Саксонское герцогства. В 1508 г. Максимилиан вынужден был признать закон о неделимости герцогств, принцип майората при наследовании престола и полноту суверенитета герцогской власти. В обстановке интенсивного распада Германии на самостоятельные политические организмы –княжества политика императора мало чем отличалась от политики князей. Максимилиан подобно остальным князьям спешил превратить свои земли в прочное суверенное государство, а судорожная попытка возродить «Священную империю» была только политическим блефом. Швабская реформа увязла в бессмысленной и дискредитировавшей ее Швейцарской войне. А стремление восстановления господства империи над Средиземным морем, несмотря на кризисную политическую обстановку в стране, в 1508 г. захватывает Максимилиана полностью. Так открывается новый этап истории Германии, шедшей к Реформации. К этому моменту, на рубеже XV и XVI вв., гуманистическое движение в Германии получило почти повсеместное распространение. Как бы ни сопротивлялись старые университетские общины магистров и докторов, упорно державшихся за привычные схоластические принципы и сознательно заботившихся о том, чтобы отупляющее действие их преподавания не оставляло возможности пробуждению свежей и свободной мысли – теперь и им под натиском требований времени приходилось считаться с победоносным шествием гуманизма. 1496 г. В Гейдельберге создается первое гуманистическое содружество, по образцу которого создаются аналогичные кружки в других городах Германии. Оно возникло не при университете, не при дворе, но в качестве вольного содружества при поддержке меценатов города. Условия для создания подобных «Академий» были благоприятны.60 Аналогичные сообщества возникали в крупных городах Восточной Европы. На основании вышеизложенного можно заключить, что постепенно формировался оплот передовой мысли в противовес враждебных гуманизму сил. Схоластика из системы средневековой учености превратилась в силу, направленной против развития мысли как таковой. Столкновение феодальной и антифеодальной идеологии было уже неизбежным процессом на фоне утраты прогрессивных возможностей феодализма. В сфере духовной культуры развитие индивидуализма противопоставлялось средневековому корпоративизму и сословной ограниченности. Церковь постепенно утрачивала свою монополию даже на религиозные идеи. Разрушение выработанных феодальным обществом представлений о взаимоотношениях между людьми требовало создание новой этики «истинного благородства». Специфическая обстановка видимости реформ в империи при фактически происходившем процессе стабилизации княжеств создала наиболее благоприятные условия для вызревания гуманистического движения. Гуманисты приобрели достаточное общественное признание, чтобы их сообщества могли стать самостоятельными организациями. Выражение национального самосознания, патриотизма, в идеях немецких гуманистов звучало все с большей силой. А столкновения гуманистического движения с господством римской церкви придало тот специфический оттенок религиозно- философской струи, которая и явилась началом идеологических битв эпохи Реформации. Секуляризация идеологии, преимущественное внимание к проблемам мировоззренческого, построение этико-философской системы, национальный патриотизм вот те особенности гуманистической культуры Германии, которые вызрели в ходе ее формирования в XV в. 1.3. ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ГЕРМАНИИ В XVI В. Реформация предала Человека. Эразм Роттердамский XVI век - Чинквенченто – поздний этап Возрождения, эпоха великих потрясений, небывалого расцвета искусств и смелых открытий передовой мысли. Для этого периода характерно усиление новой, раннебуржуазной идеологии, использование античных традиций и языков наряду с возрастанием значения языков национальных, создание сочинений антиклерикального направления. Возрождение XVI века в Германии развивается на фоне народных движений и совпадает по времени с Реформацией, окрашивая весь исторический процесс в утверждение свободомыслия. И хотя специфика двух явлений, Возрождения и Реформации, не однолика, несомненно их взаимовлияние и взаимопроникновение. Критика церкви в трудах гуманистов способствовала выступлениям против папства деятелей Реформации, хотя цели и итог этих выступлений были разными: использование античных традиций деятелями Возрождения приводило к усилению языческих антиклерикальных сторон культуры. Сторонники Реформации прибегали к древним языкам для опровержения старых и утверждения новых религиозных норм. «Несмотря на специфические черты в процессе таких явлений, как Возрождение и Реформация, на определенных этапах они имели точки соприкосновения в области свободомыслия».61 Открытое свободомыслие не только оказало огромное влияние на идеологическую жизнь всей Европы повергнув в смятение римско-католическую церковь, видоизменив ее облик, но также явилось своеобразной почвой, на которой взошли семена новых общественных сил. «Это была величайшая из революций, какие до тех пор пережила Земля"» - писал Ф.Энгельс о Возрождении.62 В своих заметках «Из области истории» он пишет о Возрождении как о грандиозной эпохе, когда горожане подорвали мощь феодализма, на арену классовой борьбы выступило крестьянство, а за ним и предшественники пролетариата. Действительно, в XVI – веке позднего Возрождения – произошла первая буржуазная революция в Европе – Великая крестьянская война в Германии, а за ней и вторая буржуазная революция – в Нидердландах, завершившаяся победой нового строя. Конец XV и первая четверть XVI вв. занимают особое важное место в истории средневековой Германии. Как и в предыдущие века, Германия оставалась политически раздробленной страной с неустановившимися и в ряде мест спорными границами. Название «Священная Римская империя германской нации» отражала лишь стремление германских императоров к господству над всей Западной Европой. В действительности же эта «империя» не обладала внутренним единством и не имела политического центра. Важные сдвиги в экономическом развитии страны особенно в начале XVI в. обострили классовые противоречия в стране и выявили всю невыгодность раздробленного состояния для ее дальнейшего экономического развития и особенно для ее международного положения. Раздробленная Германия, состоявшая из обособленных территориальных княжеств и многочисленных имперских графств, прелатств и городов, считавших себя политически суверенными, все больше и больше уступала консолидировавшимися силам соседних народов, среди которых развивался и в ряде случаев завершался процесс формирования национального государства (Россия на востоке Европы, Франция на западе). Развитие Германии больше напоминало хаотичное явление, в ней не проявлялось концентрация сил и интересов. Как отмечает Энгельс, «…в начале XVI в. разные сословия империи – князья, дворяне, прелаты, патриции, бюргеры, плебеи и крестьяне –составляли чрезвычайно хаотическую массу с весьма разнообразными, во всех направлениях взаимно перекрещивающимися потребностями. Каждое сословие стояло поперек дороги другому и находилось в непрерывной, то скрытой, то открытой борьбе со всеми остальными».63 Внешнее проявление сложности классовой структуры германского общества в целом отражало противоречивость и не способность ни одного класса сознательно выступить как общенациональная сила. Имущие классы были еще в той или иной мере связаны с сословными и корпоративными привилегиями феодального общества. На этом фоне, все отчетливо выступали стихийные народные волнения крестьян и плебеев, тех, кто не имел в феодальном обществе никаких привилегий. Нарастанию революционного подъема способствовали гуситские войны в Чехии. «Чешская ересь» обнаружила тенденцию к распространению по другим странам и основные причины, облегчающие это распространение, заключались в тесной связи данной ереси с отрицанием всякого феодального господства и феодальных платежей церковным и светским феодалам. В этот период на крестьянское революционное движение уже возлагали надежды и некоторые оппозиционные круги из имущих классов, что, следовательно, назревающее движение получило общеполитическое значение. В этих условиях развитие специфического германского гуманизма, с его религиозно - философской основой против католической церкви и национальной идеей, должно было вызвать острые идеологические конфликты и чрезвычайно осложнить и без того запутанную политическую обстановку в стране. Гуманисты в Германии выражали настроения тех передовых горожан (оппозиционных кругов из имущих классов), которые не могли мириться с жалким состоянием раздробленной Германии, раздираемой княжескими распрями и подвергающейся грабежу со стороны папской курии.64 Немецкие гуманисты живо реагировали на все вопросы, волновавшие разнородную политическую и религиозную оппозицию в стране. Их внимание привлекали, прежде всего, вопросы религии, философии и морали, вопросы общественной и политической жизни, связанные с нараставшим оппозиционным движением в стране. Гуманизм позднего Возрождения уже значительно отличался от гуманизма раннего Возрождения своей боевой настроенностью против средневековой идеологии, своей настойчивостью и конкретностью в борьбе за самостоятельность и независимость опытных наук по отношению к богословию. Проблемы германской государственности и бесцеремонного засилья в Германии католического духовенства стали главенствующими во взглядах гуманистов, а размышления о античной литературе и философии, восхваление культурой Итальянского Возрождения отступили на второй план. Католическая церковь к концу XV началу XVI вв. являлась самым крупным феодальным землевладельцем и в феодальном мире сверхгосударственной силой, политические претензии которой подкреплялись не только тем, что она была идеологической опорой феодализма, но и определенным аппаратом нажима. Этот аппарат сверху донизу – от самого папы до мелкого католического клира – лежал тяжелым бременем на народах христианских стран, из которых выкачивались огромные средства. Папа был настоящим светским государем, который имел свое войско, свои государственные доходы, свой государственный аппарат, свои дипломатические связи. Двойственность в положении папского двора и папских учреждений проявлялась, прежде всего, в смешении светских и церковных функций. Результатом смешения церковных функций с функциями светского государства было то, что в своей военной и дипломатической деятельности папское государство опиралось не только на религиозный авторитет и влияние католической церкви, но и на огромные богатства церкви, на огромные доходы, которые стекались в Рим со всех стран католического мира, а также на свою многочисленную агентуру во всех христианских государствах. Проникая во все страны христианского мира, обладая во всех странах политическими позициями папская церковь претендовала на то, чтобы стоять выше светского государства. Проповедуя всюду презрение к миру и к человеческому земному существованию, освещая этой проповедью феодальный строй и крепостнические отношения «Вотчина святого Павла» старалась всеми религиозными, материальными и политическими средствами подчинить себе мир и овладевать его благами в угоду своему огромному, разветвленному по всем странам аппарату. Всюду говорили об «обмирщвлении» церкви, о том, что церковь погрязла в неблаговидных материальных делах, «испортилась» и совершенно «забыла» о своем духовном назначении. С 1513 г. папский престол занимал Лев X, при котором началось бурное реформационное движение65. «Биография этого папы, как до его вступления на престол, так и во время его папского правления, также является ярким показателем характера «обмирщвления» католической церкви».66 К этому моменту уже развернулась консолидация в Европе ряда национальных государств, которым притязания церковной сверхгосударственной организации были ненавистны. Даже в церковных кругах этих государств нарастала оппозиция против папского монархизма, которое получило в истории название «соборное движение». В этом движении местного духовенства разных стран нашло свое отражение общее стремление, утвердившееся в политических кругах этих стран и со стороны светских государей, - стремление отстоять свою самостоятельность как в области политической, так и в области религиозной. Базельский собор ограничивший права пап, вынудил в 1516 г. Лев X пойти на большие уступки французскому королю, представителю самой большой и авторитетной католической страны того времени. Своими уступками римский двор обезопасил себя от действий церковной оппозиции и надеялся, что его соглашение с французским королем ослабит влияние соборного движения в других католических странах. Действительно, соглашательская политика дала значительные результаты в тех странах, где процесс централизации уже был завершен или завершался. Правительства крупных феодальных государств в эпоху подъема крестьянских антифеодальных движений и развития оппозиционного движения в городах сами были заинтересованы в незыблемости религиозного авторитета католической церкви. И уступки привели к ослаблению реформационного движения. Иным было положение в политически раздробленной Германии. Здесь представители высшего католического клира чувствовали себя полными хозяевами. Многие епископы и другие высшие церковные чины были территориальными князьями и считали для себя нормальным образ жизни светских государей. Папские легаты, посланные для сбора денег и для проповедей, разъезжали по Германии, действовали там бесцеремонно вплоть до открытых широких продаж индульгенций. Торговля доходными местами приняла в Германии поистине беззастенчивые формы. Считая немецкую церковь самой богатой во всем христианском мире папский Рим не считался с императорами и не желал идти ни на какие уступки. Папа умело лавировал между раздираемой междоусобицами Германией и не без основания рассчитывал на поддержку духовных князей, на немецкий епископат, на раздоры и соперничество между князьями империи, между князьями и императором, на слабость политических позиций городов, на общую боязнь всех имущих классов перед назревшим восстанием народных низов. Невозможность для германских императоров сопротивляться папскому произволу объяснялась и тем, что великодержавная программа Габсбургов – создание универсальной всехристианской монархии – представлялась германским императорам осуществимой только в тесном контакте с универсальной католической церковью. Несмотря на многовековую вражду между императорами и папами, обе эти реакционные силы должны были действовать солидарно в эпоху, когда завершалось образование национальных государств в Европе, а в самой Германии назревали бурные революционные события. Уже 90 года XV в. можно назвать поворотными в истории немецкого гуманизма, насыщение его новыми передовыми идеями. Гуманистическая литература этого времени оказала уже влияние и на те круги, которые не принадлежали к гуманистам. Интеллектуальная элита, наблюдая приближавшуюся социальную грозу, стремилась к ее предупреждению, разоблачая в резкой форме наиболее возмутительные пороки, укоренившиеся в обществе и церкви, и призывая к их устранению. Выражая настроения образованных кругов горожан, гуманисты выступали противниками церковного мракобесия и средневековой схоластики, высмеивали и отвергали феодальный строй.67 Антифеодальная идеология утверждала новые принципы гуманистической культуры, в основе которой была заложена «философия Христа». В необходимости искоренения зла в любых его проявлениях человеческого бытия они видели залог обновления жизни и отношений между людьми. Поворотным в истории период гуманистического движения можно назвать и потому, что именно в этот промежуток времени наиболее ярко проявился аристократизм гуманизма, который «миновал массы и отрезал от них высшие сословия».68 Несмотря на то, что творческая деятельность известных немецких гуманистов была тесно связана с народными корнями, и именно ими был поднят первыми флаг национального самосознания, однако по самой своей форме гуманистическая культура представляла собой особый вид аристократии – аристократию знания, аристократию образованности. Это было для народных масс «несравненно оскорбительнее аристократии крови».69 Именно в этом и есть главное отличие Реформации от Возрождения, которая «не миновала массы». Но для любого действия, в том числе и исторического, необходимо время вызревания идеи (теории), которой и стало Возрождение. Религиозно-философская и национальная основа идей германского Возрождения стала той формой, которая волновала тогда в той или иной степени все разнообразные прослойки общества. Общий лагерь гуманистов, в целом представителей определенных прослоек германского общества, первоначально единый против реакционно-католического лагеря, под влиянием неизбежных политических процессов раскалывается на революционный и реформаторский. Разница первых от вторых была в полном утверждении светской власти вместо власти духовенства. «Прежде чем начать успешную борьбу против светского феодализма в каждой стране и в отдельных его сферах, необходимо было разрушить центральную священную организацию».70 Реформация, т.е. движение против папской католической церкви, стала первым этапом широкого революционного движения в первой половине XVI в. в Германии. Начало германской реформации связано с именем Мартина Лютера.71 Реформация началась 31 октября 1517 г. с провозглашения требований, отвечавшие интересам средневекового бюргерства, об установлении «дешевой» церкви, об отмене торговли индульгенциями. «Бюргерская ересь требовала восстановления простого раннехристианской церкви и упразднения замкнутого сословия священников. Это дешевое устройство устраняло монахов, прелатов, римскую курию – словом, все, что в церкви было дорогостоящим».72 В основе протеста лежало обращение к различным местам священного писания, о котором «забыли» священнослужители и первоначально смысл протеста был далек от серьезного конфликта с папством. Лев X увидел в выступлениях обычный спор между соперничавшими монашескими орденами и не придавал им значения. В 1519 г. на диспуте в г. Лейпциге Лютер уже заявил о том, что церковь может существовать и без папы. Он отвергал и духовенство как особый священный институт, говоря, что перед богом каждый христианин является в известной степени священником. Он публично заявлял свою солидарность со взглядами Яна Гуса и осуждал тех, которые сожгли на костре великого чешского реформатора. Когда папа во второй половине 1520 г. издал указ против Лютера буллу об отлучении его от церкви, Лютер не обратил на нее никакого внимания. Она торжественно была сожжена студентами во дворе Виттенбергского университета. Лютер вскоре ответил на нее ругательным памфлетом «Против буллы антихриста». В нем антихристом он называет теперь самого папу и обращается к новому императору – Карлу V – с предложением отнять у папы Рим и произвести секуляризацию всех церковных земель в Германской империи. На некоторое время вокруг Лютера объединились самые различные элементы германского общества – от более умеренных до самых крайних, выступавших против папской власти и католической церкви. «Молния, которую метнул Лютер, попала в цель. Весь немецкий народ пришел в движение. С одной стороны, крестьяне и плебеи увидели в его воззваниях против попов, в его проповеди христианской свободы сигнал к восстанию; с другой стороны, к нему примкнули более умеренные бюргеры и значительная часть низшего духовенства; общий поток увлек за собой даже князей. Одни думали, что настал день для того, чтобы свести счеты со всеми своими угнетателями, другие желали лишь положить конец могуществу попов и зависимости Рима, уничтожить католическую иерархию и обогатиться посредством конфискации церковных имуществ».73 На сторону Лютера стали многие гуманисты, среди них Ульрих фон Гуттен. Гуманисты старшего поколения - Эразм Роттердамский и Рейхлин не присоединились к реформации.74 Сложная по своему составу оппозиция против папства, проявившаяся в период 1517 – 1520 гг., к 1521-1522 гг. распалась на три лагеря: умеренной бюргерско-княжеской реформации, ставившей целью отделение германской церкви от папы, секуляризацию церковных имуществ и организационную перестройку церкви в интересах князей и бюргерства (М. Лютер); реакционный феодально-католический лагерь, во главе которого стояли император и часть князей и к которому принадлежала также патрицианская городская верхушка, и лагерь революционный, плебейско-крестьянской реформации, вождем которой стал радикально-демократический проповедник Томас Мюнцер,75 к нему примкнули анабаптисты (перекрещенцы), которые выступали против обрядов, уничтожения икон и признавали крещение лишь для взрослых. В 1522 -1525 гг. ознаменовались двумя крупными политическими восстаниями – бунтами против церкви: сначала – низшего дворянства (рыцарское восстание), а затем Великой крестьянской войной. Оба потерпели поражение. В первом случае немецкое рыцарство потеряло всякую политическую самостоятельность и полностью подчинилось князьям, с которыми их связывала общность интересов. Во втором случае, Крестьянская война, охватившая в основном Швабию, Фраконию и Тюрингию-Саксонию, показала политическую не состоятельность не только самих крестьян, но и их союзников – мелких феодалов –крепостников (рыцарей) и бюргерства. Разнородность интересов, раздробленность крестьян и их доверчивость к феодалам, склонность зажиточных элементов крестьянства к компромиссам с «господами» неизбежно должны были привести к поражению. Сама феодальная раздробленность Германии налагала отпечаток провинциальности и узости на выступления всех классов, в том числе и буржуазии. Поражение крестьянской войны поставила под угрозу самую реформацию. Феодально-католический лагерь стремился после 1525 г. полностью восстановить в Германии господство католической церкви. Но большая часть имперских князей, успевших к этому времени присвоить громадное количество секуляризованной церковной собственности, была против такой реставрации. Между императором и поддерживавшими его католическими князьями, с одной стороны, и большинством князей, державшихся лютеранской, или, как она стала называться, протестантской, религии, - с другой, началась война. Сам папа тайно поддерживал блок князей, против Карла V, его абсолютно не устраивало усиление имперской власти даже с полным восстановлением католицизма. Заключение в 1555 г. Аугсбургского мира стало завершающим в конфликте между этими силами. По договору между Карлом V и князьями при посредничестве папы предоставлялось право определять религию населения местным князьям. Провозглашался принцип: «Чья страна, того и вера». Сознавая полное крушение своих планов, Карл V в этом же году отрекся от престола. Крах политики Императора означал для Германии дальнейшее ослабление центральной власти и усиление еще более феодальной раздробленности страны. Реформация не ограничилась только Германией. Уже в 20-х и особенно в 30-х годах XVI в. лютеранство проникло в скандинавские страны - Швецию, Норвегию, Данию. В Прибалтике Прусский орден был секуляризован и превратился в светское герцогство Пруссию (с 1525 г.) Частично лютеранство нашло себе сторонников в Англии, Франции, Польше, Венгрии. Но особенно благоприятную почву реформация встретила в соседней с Южной Германией Швейцарии. Именно в этой стране буржуазная реформация сделала следующий шаг вперед (после Германии) как в идеологическом, таки организационном отношении. Здесь были выработаны новые системы протестантизма и созданы новые церковные организации. В Германии католицизм был оттеснен на задний план лютеранством, а также проникавшими сюда из Швейцарии кальвинизмом и цвинглианством. Оба учения были более демократичнее в вопросе организации церкви, более светскими в своем понимании учения Христа и буржуазной морали. В середине и особенно во второй половине XVI в. католическая церковь перешла в наступление против инакомыслящих при поддержке правящих феодальных классов76. Абсолютизм, торжествовавший в крупнейших государствах Европы – во Франции, Испании, Австрии, нуждался в католицизме как идеологической и политической силе, при помощи которой он надеялся держать в повиновении народные массы. Чтобы восстановить свое господствующее положение, католическая церковь вынуждена была пойти на существенные уступки монархам. В ряде стран она признала частичную секуляризацию, т.е. переход большей или меньшей части церковных земель и прочих имуществ в светские руки. Власть королей в абсолютических государствах еще больше, чем раньше, распространялась на местные национальные церкви. К концу XVI в. политическая раздробленность усилилась. Политическая власть многих князей усилилась в связи с полным подчинением лютеранской церкви местным правителям. А разделение князей на протестантов и католиков углубляло и оформляло территориальную раздробленность страны. Религиозные распри продолжали прикрывать борьбу князей с императорами. Император по- прежнему был в теснейшем союзе с папством. Политическая и общественная реакция на долгое время укрепится в Германии и только в XIX в. под влиянием новых исторических условий начнет ослабевать и видоизменяться. Реформация в Германии, в идеологическом плане, в основном, не достигла тех желаемых результатов, которые стояли изначально. Правда, у лютеран, обрядность была подчинена буржуазному требованию «дешевой церкви». Пышность католического культа была упразднена, так же как и почитание икон и мощей. Торжественная католическая литургия (месса) заменена проповедью. Из семи католических «таинств» лютеране сохранили только два – крещение и причащение. Но это была только внешняя сторона изменений. Внутренняя сторона Реформации – углубления политического и экономического кризиса в Германии. Эпоха Возрождения, как и любое историческое явление, прошло стадию зарождения, расцвета и своего субъективно и объективного упадка. Гуманизм в процессе своего исторического развития, особенно на тех этапах, когда складывались и крепли принципы ренессансного миропонимания, расчистил почву для Реформации, утвердился и получил практическое распространение в программе борьбы за новую культуру. Из идейной тенденции в идеологической жизни эпохи он вырос в общественное движение, оказавшее мощное воздействие на дальнейшее развитие европейской культуры. Но одновременно, драматические события порожденные Реформацией и Контрреформацией, привили к краху многих иллюзий гуманистов, в том числе, идеи, что «в основе всех вероисповеданий и всех философских учений лежит единая «всеобщая мудрость», неотделимая от «всеобщей религии», что преобразование существующей церкви, синтез различных религий и философских учений принесут с собой мир и полное согласие».77 Наиболее ярко идейный кризис гуманизма проявился во взглядах крупнейших гуманистов эпохи Возрождения на Реформацию. «Спор видных гуманистов объективно выявил дилемму, перед которой оказалось гуманистическое движение: и примыкая к реформации, и оставаясь на стороне старой церкви, гуманизм еще пытался сохранить завоеванную автономию своего развития и свои собственные цели, но и Эразм, и Гуттен зорко подметили друг у друга растущую бесперспективность этих усилий. Деформировались прежде всего былые политические программы гуманистов. В них неизбежно нарастали черты утопизма».78 Учение о человеке, как центральное эпохи Возрождения, в период Реформации также претерпевает изменения. «С развитием Реформации, когда доктрина Лютера была достаточно систематизирована, Эразм первым указал, что она предала человека, которого Эразм стремился возвысить до «божественного».79 Определяя моральный облик человека, его образ жизни религиозно - философскими взглядами гуманисты по мнению В.М. Богуславского, приходят к выводу, что: «поведение людей вовсе не определяется их взглядами, сторонниками которых они себя объявляют; чаще (а значит есть исключения!) всего происходит обратное – люди избирают мировоззрение в зависимости от своих корыстных побуждений».80 Конечно, в данном случае, наиболее ярко этот пример подтверждается на попытках «власть имущих» приобрести популярность в обществе, утвердиться или усмирить «врагов истинной веры» т.е. инакомыслящих. Особенно возмущение гуманистов вызывала жестокость массовых расправ, чинимых над инаковерующими. Сомнения, впрочем, не заставляют гуманистов отказаться от своих мировоззрений и к концу XVI в. гуманистические представлений о Человеке, получают наиболее законченную форму и обстоятельную аргументацию в этико-философских учениях, которые актуальны и в настоящее время. Несомненно, самый значительный результат тот, что гуманизм эпохи Возрождения подготовил формирование национальных культур, хотя с их появлением уступил им место. Гуманисты переосмыслив исторический опыт человеческого бытия, обогатили его своим уникальным опытом и самое главное открыли человека самому себе. На верхнем интеллектуальном полюсе общественной жизни накопился заряд церковно- феодального мракобесия , а на нижнем – «молнии» бунтов и ересей, отражающих стремление человеческой мыли к свободе. Революция духовная (в сфере культуры) предшествовала революциям политическим. Ренессанс раскрепостил человеческий разум, что стало необходимым условием будущего социального раскрепощения и утверждения, как ценности, демократических норм. Возрождение выковало образ Человека - волевого, решительного, непреклонного, земного в своих чувствах и помыслах и одновременно высоконравственного, богоподобного, богоравного в своей свободе, в могуществе своего разума. Обращение титанов Ренессанса к античной эстетической традиции было не только опорой, стимулом и материалом для выражения новых идей, новых социально-политических и культурных тенденций, но и возрождение свободы философской мысли, продолжение традиций прошлого. Утерянная нить, связь с прошлым была восстановлена и человеческая радость в освобождении, в осознания себя в цепи исторического процесса вылилась в бесконечное и разнообразное буйство красок, идей и форм, звуков, пронизанному светом гуманности и надеждами. Идеал Человека земного, разумного, веселого, дополненного духовностью и возвышенностью чувств, не мог реализоваться в мрачной действительности средневековья. Смелые устремления вольнолюбивой гуманистической мысли были сдавлены, словно железным обручем, феодальной реакцией. Однако внутренние силы Возрождения были настолько велики, что именно в эпоху своего угасания, умудренное и просветленное, оно выдвинуло для философии, социальной мысли и культуры в целом уже не масштаб одной личности, или, города, или страны, но масштаб всего человечества. Возрождение «разбудив» человека, пробудило от спячки всю Европу. Освобожденная мыслящая личность бросается в водоворот буржуазного накопительства, пытаясь наверстать упущенное время, когда материальные ценности были привилегией единиц. Идеалы гуманизма отступают перед новой идеологией «джентльменов удачи», циничных, жестоких, цепких, прагматичных. Мечта познания и творческой активности вырвалась к свету науки и техники. «Примат материальный» стремительно утверждается на новых позициях оттесняя «примат морального». Искренность, жажда истины и свободы, неустрашимый порыв к свету знания, постижения смысла человеческого бытия и наполнение его существование духовностью – вот те «зерна», которые отделило от «плевел» Возрождение. «Зерна», которые по законам «генетической памяти» сохранившись, взошли уже на новых нивах истории в XX веке. ГЛАВА 2 ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО Не думаю, чтобы плоды моих занятий намного пережили меня, о бессмертии для них и мечтать не смею. Эразм Роттердамский. Изучение деятельности и творческого наследия Эразма Роттердамского, как наиболее яркого представителя гуманистического движения не только Германии, но и всей Европы, не возможна без последовательного изучения процесса формирования его гуманистического мировоззрения, что и является общей целью данной главы дипломной работы. «Зарисовка» исторического портрета Эразма Роттердамского создается посредством изучения исследований С.П. Маркиша81, М.М. Смирина82, А.Д. Сухова83, Л.С. Чиколини 84, Л.И. Григорьевой85, А.Э. Штекли86. Содержание второй главы включает в себя следующие разделы: 2.1. Становление гуманистического мировоззрения Эразма Роттердамского. 2.2 Эразм Роттердамский – ведущий гуманист Германии и Европы XVI в. В каждом разделе даются обобщающие выводы, в которых определяются основные принципы мировоззрения Эразма Роттердамского и особенности их формирования. Определяющим является общий вывод ко второй главе дипломного проекта, в котором раскрывается историческая роль гуманиста в истории Германии и Европы. 2.1. СТАНОВЛЕНИЕ ГУМАНИСТИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО Становление гуманистического мировоззрения Эразма Роттердамского началось в детские годы и связано с пребыванием его в Девентерской школе «братьев общей жизни», где здесь он впервые встретился с двумя решающими для всей его дальнейшей жизни духовными движениями – гуманизмом и так называемым «новым благочестием». Очень многое в мироощущении Эразма –не только в богословских его принципах, но и шире, в философских взглядах, - легко и убедительно объясняется влиянием именно этого периода времени. В дальнейшем секуляризация мышления произошла под влиянием итальянизированного французского гуманистического движения в Париже, где Эразм обучался с 1492 по1499 гг. Решающими в формировании взглядов великого гуманиста оказало пребывание его в Англии в возрасте 30 лет, где он познакомился с передовыми мыслителями Томасом Мором и Джоном Колетом. К 32 годам мировоззрение Эразма Роттердамского, как гуманиста было сформировано полностью. Эразм родился в ночь с 28 на 29 октября 1469 года. Год рождения его был и остается предметом ученых споров. Пятисотлетний юбилей Эразма отмечался в разных странах на протяжении четырех лет – с 1966 по 1969.Но наиболее вероятной датой считают 1469 год, принятую земляками великого гуманиста: 1969 год был объявлен в Голландии «годом Эразма». Он появился на свет в голландском городе Роттердаме. Голландские земли входили тогда в состав герцогства Бургундского; Эразм родился в правлении последнего герцога Бургундской династии, Карла Смелого. В ту пору фамилии у голландцев еще не существовали, люди звались либо по отчеству, либо по месту рождения. Имя «Эразм» – греческого происхождения; в русском переводе оно звучит как «любимый» или «желанный»; в латинском – «desiderius». Позже, уже взрослым, Эразм присоединит латинский перевод к греческому оригиналу и станет известен всему миру как Дезидерий Эразм Роттердамский. Он был незаконнорожденным ребенком .Отцом его был священник, а мать служанкой. Пятно незаконного происхождения наносило человеку тяжелый урон, как нравственный, так и вполне вещественный – препятствуя карьере, особенно духовной. Папа Юлий II в 1506 году особой грамотой (бреве) освободил Эразма от всех канонических ограничений, налагавшихся на него рождением вне брака. В 1517 году Лев X подтвердил это решение. Четырех лет от роду мальчика отдали в школу в городе Гауда, а пять лет спустя мать отвезла Эразма и старшего брата Питера в Девентер и поместила в школу при соборной церкви святого Лебуина. Школа пользовалась доброй известностью не только в Голландии, но и в соседних областях В 1485 году в Девентере вспыхнула чума. Мать Эразма – она жила вместе с сыновьями в Девентере – умерла; оба юноши возвратились в Гауду, близ которой служил на приходе их отец. Вскоре скончался и он. Опекуны желали, чтобы Эразм и Питер поступили в монастырь. Сироты сопротивлялись этому плану, как могли, и в конце концов, получили разрешение продолжить прерванные занятия в Хертогенбосе. Здесь им пришлось худо: Хертогенбосская «общежительная братия» учила своих питомцев кое-как и все силы употребляла лишь на одно – убедить или принудить молодых людей принять монашеские обеты. Питер и Эразм продолжали упорствовать, но не известно, чем бы кончилась эта борьба, если бы чума не посетила и Хертогенбос. В 1487 году оба брата снова в Гауде. Эразм сделался послушником обители Стейн, принадлежавшей к ордену августинских уставных каноников и расположенной примерно в полутора километрах от Гауды, и по истечении недолгого срока послушничества принял постриг. Первое время в Стейне Эразм чувствовал себя спокойно. В обители была хорошая библиотека, он много читал, - и «языческих» классиков, и древних христианских писателей, - беседовал и переписывался с друзьями, сочинял стихи. Но довольно скоро ему становится тесно и душно в монастыре. Он умолкает, замыкается, думает лишь о том, как из опротивевшего монашеского мирка снова вырваться в мир, где не только опасности и губительные соблазны, но и знание, мудрость, наука. Случай вырваться представился в 1493 году. Генрих Бергенский, епископ соседней Камбрейской епархии, готовился к поездке в Рим и искал ученого секретаря, безупречно владеющего латынью. Разрешение на временную отлучку было получено и от настоятеля монастыря, и от генерала ордена, и от епископа Утрехтского, в чьей епархии находился Стейн. Служба у епископа продолжалась более года и сложилась совсем не так, как рассчитывал Эразм. Путешествие в Рим расстроилось, время проходило в бесконечных кочевьях с места на место, из одной епископской резиденции в другую, работы было очень много, досуга для ученых и поэтических трудов не оставалось вовсе. Летом 1492 года Эразм упросил епископа отпустить его в Париж, учиться богословию, и в сентябре был уже студентом богословского факультета Парижского университета. Здесь Эразм впервые непосредственно соприкоснулся с традициями итальянского гуманизма и активно общался с гуманистами Парижа.87 До весны 1499 года оставался он парижским студентом, существуя не столько на мизерную стипендию Генриха Бергенского, сколько частными уроками. На попечении у него были подростки, которым надо было преподать общеобразовательный курс наук, именовавшийся в средние века «семью свободными искусствами». Главным в этом курсе была латынь, универсальный язык тогдашней науки и литературы, целью было выучить мальчика правильно и изящно выражать свои мысли устно и письменно. Чтобы учить в согласии с новыми взглядами, требовались и новые учебники, а их еще не было. Эразм составлял для своих подопечных собственные пособия; печатать их он не торопился, но друзьям передавал и пересылал регулярно. Все это время он искал доброхотных меценатов, которые захотели бы обессмертить свое имя покровительством будущему светилу богословия и словесности. Осенью 1498 года такой меценат, наконец, нашелся: ульям Блаунт, четвертый лорд Маунтджой (ок. 1479-1534). В мае 1499 года Маунтджой увозит Эразма в Лондон. Первый визит Эразма в Англию продолжался сравнительно недолго – немногим полугода, но английские встречи оказались чрезвычайно важными для дальнейшей судьбы, прежде всего – встречи с Томасом Мором и Джоном Колетом. Универсальный язык средневековья – латынь - начисто снял языковые барьеры. Томас Мор для Эразма без всякого сомнения стал самой замечательной личность среди всех, кого Эразму удалось узнать за свою жизнь. Во многом Эразм и Мор были несхожи и словно бы дополняли друг друга, образуя вдвоем действительно «совершенного человека», «венец природы». Они не просто любили друг друга, гордились и восхищались друг другом – они были необходимы друг другу.88 «Дружеские связи двух ученых привели к созданию совместного труда под названием «Лукиановы вещицы», что стало незаурядным событием в истории европейской культуры».89 Казнь Мора станет для Эразма тяжелой утратой, он утратит всякую связь с внешним миром и через некоторое время сам уйдет в небытие. Интерес Эразма к религии, к ее внутреннему, в первую очередь, содержанию, к книгам Священного писания, как к источнику личного благочестия, возник в школьные и укрепился в первые монастырские годы. Затем он отступил на задний план перед гуманистическими интересами филолога и литератора. Но «Восстановление им подлинных текстов Нового завета и сочинений «отцов церкви» оказало огромное влияние на научную критику Библии, что имело большое значение для возрожденческого свободомыслия в масштабах всей Европы».90 В ученой среде его и заметили, и оценили, «но трудно не согласиться с мнением одного американского исследователя, что к тридцати годам Эразм не создал еще почти ничего, а умри он около сорока, его едва ли помнили бы сегодня».91 Чтобы стать властителем дум предреформационной Европы, а потом более четырех столетий сохранять репутацию самого крупного или, по малой мере, образцового представителя ренессансного гуманизма, чтобы прийти живым в XX век, он должен был снова обратиться к богословию, к проблемам веры и благочестия. «Возможно, это прозвучит парадоксально, но, не утвердись Эразм в богословии, останься он преимуществу филологом и литератором, не было ни «Похвалы глупости», ни иных произведений, которыми восхищается сегодняшний читатель, относя их к сфере художественной литературы».92 Новое обращение к богословию и построение его на фундаменте твердых и глубоких филологических познаний, на изучении древнейших источников христианства, своего рода союза богословия с гуманистической наукой Ренессанса были первоначально следствием влияния Колета, Мора и других английских гуманистов, которых часто именуют «христианскими гуманистами». В не слишком густые ряды «христианских гуманистов» становится теперь и Эразм, чтобы со временем занять место в самой голове колонны. 2.1. ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ - ВЕДУЩИЙ ГУМАНИСТ ГЕРМАНИИ И ЕВРОПЫ XVI В. Начало XVI в. для Эразма Роттердамского – это начало нового жизненного этапа. В результате своей деятельности он получает широкую славу и признание не только в Германии, но в странах Европы, в первую очередь в Нидерландах, Англии, Швейцарии, Италии способствуя «созданию международной атмосферы свободомыслия».93 В начале 1500 года Эразм возвращается в Париж. Эразм издает первое свое произведение «Адагии» (Книга поговорок) – сборник античных поговорок и притч. За 1500- 1504 года, Эразм выпускает еще несколько своих работ: «Об обязанностях» - текст трактата Цицерона; «Кинжал христианского воина» – самое известное богословское сочинение; «Примечания к Новому завету» итальянского гуманиста Лоренца Валлы (1407-1457), где он попытался восстановить истинный смысл главной книги христианства – Нового завета, - затемненный, а кое-где даже изуродованный традиционным латинским переводом. 1505 – 1506 года Эразм побывал в Англии и Италии. В 1506 году он получил докторскую степень. За этот период работал над переводом двух трагедий Еврипида, пополнял «сборник пословиц» греческим материалом. 1509- 1511 года работа над книгой «Похвала глупости». В 1511 – 1514 годах Эразм живет преимущественно в Кембридже, преподает греческий язык, читает лекции, но главное его занятие – работа над письмами святого Иеронима и Новым заветом. Не прекращаются и чисто филологические труды, в частности – исправление и пополнение сборника пословиц. В 1513 году «Юлий, не допущенный на небеса» - отклик Эразма на военные события в Европе, где он обвиняет папу первопричиною всеобщей взаимной вражды. В 1514 году Эразм расстается с Англией. Это год становится важным в его жизни. Теперь он знаменит, теперь не он ищет меценатов, а меценаты спорят из-за него. Но Эразм их выбирает себе теперь сам - Иоганн Фробен становится его монопольным издателем на долгие годы. «Миновало около двадцати лет. Безвестный парижский студент превратился в великого, прославленного по всей Европе ученого- богослова и филолога, лучшего латиниста своего века и, как знаем ныне мы, всех веков Возрождения. Он был некоронованным владыкою в не знавшей государственных границ республике ученых, властителем умов всей образованной Европы. Короли,князья,епископы почитали за честь получить от него письмо и увидеть свое имя в посвящении к новому труду Эразма».94 В этом же году, Эразм получает письмо от настоятеля монастыря Стейн: августинскому канонику Эразму предлагалось возвратиться, наконец, в свою обитель после двадцатилетних странствий. Эразм отказывается вернуться, ссылаясь на свою негодность к монашеской жизни, но прежде всего на то, что исполняет великое и угодное богу дело возрождения богословия. Хотя вернуть его силой, как беглого, монастырские власти, по-видимому не могли (Эразм успел обзавестись охранными грамотами от папской курии, даровавшими ему особые права и привилегии), ответ приору Стейна – важная веха в биографии Эразма: он бесповоротно порвал с прошлым, осознал свое назначение в жизни. С 1515 –1517 года работа над трудами продолжается. Выпущены новые богословские труды: освобожденный от ошибок греческий текст Нового завета с обширными комментариями и латинским переводом; девять томов сочинений святого Иеронима; «Воспитание христианского государя», посвящая его королю Карлу Испанскому в благодарность за должность королевского советника, которую он получил в 1515 году. В 1516 году он содействует выходу в свет книги Томаса Мора «О наилучшем устройстве государства и о неведомом острове Утопия» . В эти годы все, когда-либо вышедшее из-под пера Эразма, приобрело и ценность и интерес. Многие его рукописи, рассеянные по разным городам Европы, стали предметом внимания типографов и выходили в свет без ведома, а нередко и к немалому возмущению автора. В 1517-1521 годах Эразм жил преимущественно в Лувене. Первые два из них можно считать апогеем Эразмовой славы. Он самая яркая звезда и светской науки, и богословия. Ему нет покоя от посетителей. Он завален письмами и подношениями. Но 31 октября 1517 года выступил со своими 95 тезисами против индульгенций Мартин Лютер. Началась Реформация. Сначала Эразм поддерживает Лютера полностью (впрочем, лишь частным образом, не публично), затем со все большею настороженностью присматривается к его действиям и прислушивается к высказываниям. Он видит, что Лютер непримирим и нетерпим точно так же, как его противники, а борьба лютеран с папским Римом направлена не к обновлению Церкви, а к ее расколу. В справедливости борьбы Эразм не сомневается, но цель ужасает его. Консервативные богословы мигом ощутили внутреннюю связь между «новым богословием» Эразма и «Лютеровой ересью». В поправках к тексту и традиционному толкованию священных книг, в стремлении вернуться вспять, к источникам христианства, к идеям и правилам древней церкви, они увидели посягательства на католическую веру в целом – и были, по-своему, правы. Военные действия открыли лувенцы. Среди новоявленных оппонентов были и добрые знакомцы Эразма, люди, которых он уважал и ценил. Тем более необъяснимой и неожиданной оказалась для него эта внезапная вражда. Он отбивался изо всех сил, писал одну «апологию» за другой, взывал к защите папы и императора. К богословам присоединились нищенствующие монахи-проповедники (доминиканцы и кармелиты). Эразма публично поносят в церквях. Его объявляют ересиархом – предтечею и прямым пособником Лютера. Теперь цель травли одна – заставить князя ученых и богословов выступить против Лютера и, тем самым, раздавить Лютера весом Эразмова авторитета. И католики, и лютеране ждали от Эразма решительного и решающего выступления, а он все молчал, или высказывался как можно более неопределенно. От старых своих позиций он не отрекался (и католические фанатики кричали, что это он повинен во все происходящем), но и согласия с Лютером не декларировал (и лютеране клеймили его изменником). Положение Эразма становится все более трудным и двусмысленным. Он предпочитает бегство, и в конце 1521 года переселяется в Базель. Здесь, укрытый от истошной брани врагов, он хладнокровно и трезво определил свою позицию в борьбе, которой положило начало выступление Лютера. На первых порах он сочувствовал Лютеру всецело и, хотя от публичной поддержки уклонялся, считая, что это лишь обострит раздор, частным образом всячески его оправдывал. Потом, еще в Лувене, он пытался примирить враждующих, призывал обе стороны ко взаимной сдержанности, одновременно убеждаясь все яснее, что путь Лютера – не его путь, что если они и были союзниками, то лишь временными. И уже в Базеле, не под чужим давлением, а по собственному почину, по внутренней потребности, он размежевался с Лютером до конца («О свободе воли», 1524). Но это не заставило его присоединиться к лагерю обскурантов и заядлых папистов. Свои убеждения он сохранил не тронутыми и продолжал высказывать их до конца жизни, подставляя себя под огонь обоих лагерей. Базельский период длился до 1529 года, когда сторонники реформы взяли верх в Базеле. И снова, как когда-то в Лувене, Эразм вынужден бежать, только на сей раз он спасает свою независимость от победивших реформаторов, которые, среди прочего, поспешили объявить присутствие на своих воскресных богослужениях обязательным. 1529 – 1535 года он жил во Фрейбурге. Политические события почти не волнуют его больше – годы и болезни берут свое. Но ни старость, ни недуги, не властны над неиссякаемою трудоспособностью этого человека – одна книга следует за другою: «О раннем и достойном воспитании детей» (1529), «Изъяснение псалма XXII», «Рассуждение насчет войны с турками», «О приличии детских нравов» (1530) , «Истолкование Символа веры», «О возлюбленном согласии в Церкви» (1533), «О приготовлении к смерти» (1534), «Экклезиаст, или Евангельский проповедник» (1535), И это – не считая новых изданий античных авторов и отцов церкви, переводов, «апологий», сборников своих писем, дополнений к «Разговорам». В июне 1535 года Эразм приехал в Базель, чтобы лично наблюдать за печатанием «Евангельского проповедника», которого он писал много лет и сам оценивал очень высоко. Весть о казни Томаса Мора до крайности тяжело. По- видимому, он действительно ощутил, что жизнь кончена. Он скончался в ночь на 12 июля 1536 года в доме Иеронима Фробена, сына и наследника Иоганна Фробена. 18 июля он был со всеми возможными почестями погребен в кафедральном соборе Базеля. Эразм Роттердамский - один из самых образованных людей и выдающийся деятель гуманистической культуры, создатель новой гуманистической системы мировоззрения и признанный властитель дум предреформационной Европы по праву называется «Иоанном Предтечею Реформации. Он пролагал ей дорогу и критикой монашества, и своей концепцией светского благочестия и светского богословия, и постоянным противопоставлением древности и современности, и изданиями Нового завета и Отцов Церкви… Эразм снес яйцо, Лютер его высидел».95 Было бы наивно приписывать важнейшие исторические события деятельности отдельных людей, но все же те или иные вехи истории не случайно ассоциируются в сознании и памяти с определенными именами, становящимися как бы символами этих событий. «Влияние Эразма на передовую общественную мысль XVI –XVII вв. было огромно. До разворота событий Реформации, когда его слава пошла на убыль, современники видели в нем бесспорного главу международной «республики ученых» и даже Лютер признавал Эразма «красноречивейшим в столетии».96 ГЛАВА 3 МИРОВОЗЗРЕНИЕ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО Он был Вольтером того времени, великим революционером в области мысли, который своим скептицизмом, своим тонко выраженным сомнением, за которым на самом деле неверие в старые истины, чрезвычайно сильно потрясал основы средневековья. А.В. Луначарский Для конкретизации мировоззрения Эразма Роттердамского в третьей главе дипломной работы изучаются взгляды гуманиста по отношению к католической церкви и религии, выясняются его представления о социальной структуре и политической организации Германии, а также прослеживается целостное восприятие проблемы человека, как центральной идеи эпохи Возрождения. Обоснование цели данной главы выстраивается в первую очередь на основе изучения произведений Эразма Роттердамского: «Адагии» (1500)97, «Кинжал христианского воина» (1501)98, «Похвала глупости»(1515),99 «Воспитание христианского государя»(1516)100 ,«Жалоба мира»(1517)101, «Разговоры запросто»(1522)102,«О свободе воли» (1524)103, «О достойном воспитании детей с первых лет жизни»(1529)104, «Книжица о приличии детских нравов»(1530)105, «О возлюбленном согласии в Церкви» (1533)106, «О приготовлении к смерти»107 (1534), «О чистоте скинии»(1536)108. Для более полного выявления взглядов гуманиста на различные стороны человеческого бытия в обосновании используются исследования М.А. Барга109, О.Ф. Кудрявцева110, С.П. Маркиша111, А.Н. Немилова112,С.Л.Плешковой113, Н.В. Ревуненковой114, Л.П. Урмановой115. Содержание третьей главы включает в себя следующие разделы: 3.1.О творческом наследии Эразма Роттердамского. 3.2.Отношение Эразма Роттердамского к религии и католической церкви. 3.3. Теория государства в произведениях Эразма Роттердамского. 3.4. Размышления Эразма Роттердамского о социуме. 3.5. Размышления Эразма Роттердамского о человеке. Выводы завершают каждый перечисленный раздел дипломной работы. 3.1. О ТВОРЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО Многосторонний литературный дар Эразма - мастерство язвительного сатирика и полемиста, драматурга, рассказчика, искусного составителя психологического портрета. Первым его напечатанным произведением был громадный сборник греческих и латинских изречений и поговорок «Адагии»(1500), который открывал путь в царство античной образованности всякому желающему. Ему принадлежало сочинение «Кинжал христианского воина»(1501) – образец нового богословия, далеко от мертвых умствований и обращенного к жизни, гуманистического богословия, где нашла свое наиболее четкое выражение система мыслей и взглядов, лежащая в основе всего, что создал Эразм в дальнейшем. Он был, бесспорно, лучшим латинистом Возрождения, и не только по природному таланту, но и потому, что отчетливо сознавал бессмысленность рабского копирования античных образцов, даже самых совершенных. Ему принадлежало первое печатное издание Нового завета в греческом оригинале с обширными комментариями, где он показал, как неверно, вопреки истинному смыслу толкуются многие места из священных книг христианства, и причина неверных толкований – невежество. Новое понимания Писания способствовало расчистке почвы для Реформации и не только. «Переводы Библии на новые языки и распространение Писания среди широких слоев народа имели последствия, которых Эразм никак не предвидел: анабаптисты в Германии и Чехии, воины Кромвеля в Англии, гугеноты во Франции шли на бой и на смерть со стихами Писания на устах»116. Он готовил к печати и комментировал сочинения древних христианских писателей, так называемых Отцов церкви, привлекая внимание к истокам христианства, к первоначальной простоте, искренности и бескорыстию, столь разительно несхожими с современным богатством, жестокостью, бездушной обрядностью и властолюбием католической церкви.Он написал шутовскую декламацию «Похвала глупости», и шутовство, как это иногда случается, обернулось высшею мудростью, и тоненькая книжица осталась на века самым знаменитым из всего, что создано Эразмом. «Он был некоронованным владыкою в не знавшей государственных границ республике ученых, властителем умов всей образованной Европы. Короли,князья,епископы почитали за честь получить от него письмо и увидеть свое имя в посвящении к новому труду Эразма».117 Эразмианская манера - ее легкость и изящество, бесконечные шутки, насмешки, уколы, увертки, оговорки – бесила врагов, тяжеловесных фанатиков, не меньше, чем прямая ересь. Особого внимания уже при жизни Эразма удостоился труд «Разговоры запросто». И при жизни Эразма, и после его смерти «Разговоры» предавались проклятию как в лагере лютеран, так и у правоверных католиков. В 1559 году книга прочно заняла место в папском «Списке запрещенных книг». Но, несмотря на гонения, книга пользовалась ни с чем не сравнимою популярностью. Одних только прижизненных ее изданий известно около сотни, а затем, в течении двух с половиной веков, она была в руках всех школьников Европы и заморских колоний, служа одновременно любимым развлекательным чтением для взрослых. И в начале XX в. в Англии «Разговоры» выходили в виде учебника, приспособленные для нужд современной школы. Все произведения Эразма имели троякую цель: художественное воздействие, обучение и воспитание. Больше всего укоров от недругов и даже от друзей, при жизни и, особенно, после смерти доставалось Эразму за непоследовательность. Но «неприятели либо не знали, либо умышленно не принимали в расчет всей совокупности взглядов Эразма, его мироощущения и мировосприятия в целом»118. Целостное восприятие бытия (космополитизм) в творчестве Эразма не исключает чувства к родной земле, а наоборот только его усиливает. Для него Германия талантами ничуть не ниже и не беднее самой Италии, родины Возрождения. Эразм никогда не скрывал своей национальной принадлежности, именуя себя то голландцем, то, на латинский лад, батавом, то германцем. «Впрочем, после 1520 г., особенно в конце жизни, все чаще говорил он о себе как о голландце, называя своей родиной то Галлию, то Германию»119. Поприще ученого – литератора для Эразма благодатно и радостно. Хотя труд того, кто возвращает жизни памятники древней, истинной учености, скорее схож с мучительным подвижничеством Геркулеса, чем с беззаботными плясками Муз. А в награду – презрение невежд, смех полуневежд и зависть немногих, кто, действительно, способен оценить всю грандиозность и тяжесть исполненной работы. Но Эразм не задается вопросом: «стоит ли заниматься таким делом, лишая себя всех человеческих удовольствий, забывая о своем доме и хозяйстве, не дорожа ни своей внешностью, ни здоровьем, ни сном?». Для Эразма существует идея «общественной пользы» на основе его «христианского гуманизма». Литературное творчество Эразма Роттердамского в разные периоды исторического времени оценивалось по разному. В целом можно выделить следующие «суммарные» составляющие творчества гуманиста: 1.Смелость и изящество. 2.Нетвердость веры. Заря вольнодумства. Эразм –Вольтер. 3.Концепция «естественного человека». Эразм - Руссо. 4.Беспроглядный мрак, пессимизм, отчаяние. Все в мире нелепо, бессмысленно, тщетно, вся жизнь – не более, чем пустой фарс. Великая сила в ее интеллектуальной отваге и дерзкой решимости. 5.Сатира бичующая дурные нравы. Назидание. 6.Изобразительность. 7.Соразмерность в изяществе пропорций. Вся жизнь человеческая, во всех измерениях, сторонах и перспективах, и со всем тем такая стройность, легкость, обозримость. Собственную оценку значимости своей деятельности Эразм выражал в следующих словах: «Даже тираны терпеливо выслушивают своих дурачков- шутов и считают неучтивым обижаться на колкости дурачка»120 - и продолжает, - «не думаю, чтобы плоды моих занятий намного пережили меня, а о бессмертии для них и мечтать не смею».121 Но и сегодня спустя 500 лет многие идеи Эразма Роттердамского также актуальны. 3.2. ОТНОШЕНИЕ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО К РЕЛИГИИ И КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ Все свои богатства, силы, заботы употребить на пользу возможно большему числу христиан; подобно тому, как Христос не для себя родился не для себя жил и не для себя умер, но целиком отдал себя за нас, так мы должны служить не собственной пользе, но пользе братьев. Эразм Роттердамский Проблемы религиозно – философского характера, занимают центральное место в творческой деятельности Эразма Роттердамского. Пытливый ум Эразма достаточно скоро уловил противоречивость «теории» и «практики» католической церкви. Поиск этического смысла христианства становится первоначальным в его деятельности. В центре богословских представлений Эразма стоит Христос. Утверждая полное единство между Христом и богом- творцом, нерасторжимою связь между ними в любое из мгновений жизни Христа, утверждая, что Христос раскрыл человеку бога, Эразм тщательно обходит все догматические вопросы о соотношении между человеческой и божественной природами Христа и между ипостасями троицы. Его внимание сосредоточено на том живом образе и образце для подражания, который поднимается перед глазами верующих в Новом завете. «Философия Христа», есть гуманистическая основа взглядов Эразма. Важно и характерно для эразмовой христологии то, что образ Христа представляется ему светлым и радостным. «Грубо заблуждаются некоторые, кто болтает, будто Христос от природы сам был печален и мрачен и будто призывал к безрадостной жизни».122 На смену старому, ветхозаветному закону Христос привел новый. Ветхому закону люди служили и подчинялись из страха перед наказанием, Новый они исполняют добровольно, из любви. Поэтому ветхий закон равнозначен рабству, а новый – свободе. Ветхий закон был законом плоти, новый – закон духа, закон любви. Не во внешних действиях он состоит, а в том, чтобы «Все свои богатства, силы, заботы употребить на пользу возможно большему числу христиан; подобно тому, как Христос не для себя родился, не для себя жил и не для себя умер, но целиком отдал себя за нас, так мы должны служить не собственной пользе, но пользе братьев».123 Закон духа, таким образом, - не столько правовая норма или жестокое предписание, сколько путь, на который наставляет человека бог, вселяя в него желание исполнить закон и наделяя его потребной для этого силой. О церкви Эразм судил в согласии с взглядами древних ее деятелей и столпов. Церковь – это мистическое тело, голова которого – Христос, а христиане – члены, это община любви, живущая по «уставу духа». Каждый христианин не может не радоваться радостью ближнего и не страдать его страданием потому, что все они – одно тело. Противник революционного переворота в церкви он выстраивал свое обоснование «настоящей, истинной церкви» на почве старой церковной традиции при помощи гуманистических идей. Рационалистическая критика, не уничтожительная, а конструктивная лежит в основе всех его мотивов недовольства католической церковью. Анализируя тексты Библии и произведений отцов церкви в Эразм вовсе не покушался оспаривать постановления Церкви. Он только призывал к обсуждению. Ведь в других случаях, и гораздо более важных, Церковь сама отказывается от прежних взглядов и приходила к новым. Полной непогрешимости нет, и не бывает, ни в отдельном человеке, ни в человеческом сообществе. Не свободна от заблуждений и Церковь. Вся она в целом может, например, ошибаться относительно срока пасхи, но это не пошатнет ни благочестия, ни веры. И папская непогрешимость, о которой иногда толкуют, - вещь несуществующая. Критика Эразма католической церкви затрагивает все ее ступени от высшей к низшей. Сравнивая критику высшего клира, богословов и монахов, нетрудно заметить, что в отношении епископов, кардиналов и пап его тон гораздо более сдержанней. Эразм не понимает, как можно согласовать власть и богатство с философией Христа. Не только не понимает, но и судить об этом не берется. С резкой критикой он выступает против монахов, в особенности нищенствующих: «Но что растленная знать для государства, то же для церкви нищенствующие монахи, не все, разумеется, но худшие из них, а худших всегда намного больше, чем лучших. Они теперь повсюду, без них и шагу не ступишь. Они и на проповеднической кафедре, и у алтаря, и в школах, они и священников поставляют…Им исповедуется народ, без них не заключаются договоры между государями, без них не совершаются браки, они председательствуют на пирах и игрищах. Даже умереть без них невозможно!… В любых беспорядках и распрях они первые участники. Они отстранили и оттерли и священников, и епископов – и обирают народ; они не пастыри, они разбойники. А народ, обманутый благочестивою внешностью, чтит своих грабителей. От них нет ни защиты, ни убежища, они заполнили весь мир, и уже не государи, ни папа не в состоянии их обуздать».124 Эразм желал бы вернуть монашество к истокам, к древним образцам. Являясь «носителем» нового Эразм подвергал критике схоластическую науку и богословов: «Что до богословов, то, быть может, лучше было бы обойтись их здесь молчанием, не трогать этого смрадного болота, не прикасаться к этому ядовитому растению».125 Лекции и проповеди богословов Эразм называет бреднями и пустословием и не видит никакого смысла в рассуждениях над вопросами типа: «В какой именно миг совершилось божественное рождение? Является ли сыновство Христа однократным или многократным? Возможно ли положить и доказать, будто бог- отец возненавидел сына? Мог ли бог превратиться в женщину, дьявола, осла, тыкву или кремень? Если бы он превратился в тыкву, могла ли бы эта тыква проповедовать, творить чудеса, быть распятой?».126 Эразм не видит особенного различия в учениях реалистов, номиналистов, фомистов, альбертистов, оккамистов, скотистов. Для него все это представители сект, пвсевдо-учителя. Эразм не видит никакой практической пользы в привольных рассуждениях богословов и говорит: «Как много мы знаем о теле и как мало о душе, а о боге так, пожалуй, и вовсе ничего не знаем»127. Представителей Церкви он называет «силенами навыворот», высмеивая внешнюю обрядовую сторону католической церкви: «Здесь все силены, и силены навыворот… Есть люди, перед которыми ты готов благоговеть, глядя на их выбритые макушки; но загляни внутрь силена – и ты увидишь не священника, но вдвойне мирянина. Найдутся, пожалуй, и епископы, которых ты сочтешь небесными существами, если окажешься свидетелем торжественного посвящения в сан, если увидишь убор нового архиерея –митру, сияющую самоцветами и золотом, и посох такой же драгоценный, коротко говоря, весь мистический доспех «от шпор до гребня шлема». Но опрокинь силена: ты убедишься, что пышные знаки отличия – всего лишь комедия, потому что внутри не сыщешь никого, кроме воина, купца или даже тирана. Раскрой силена – и ты обнаружишь пустомель, кутил, шарлатанов, развратников, даже грабителей и тиранов…» впрочем, редко кто раскрывает силена, а потому внешнее для нас дороже внутреннего, духовного»128.Блестящей и торжествующей Церковь зовут не за торжество благочестия, а за то, что блещут драгоценностями алтари, а служители бога разодеты в пурпур и шелк, как сатрапы. «Мне кажется, в смертном грехе повинны люди, которые тратят без счета и меры на сооружение и украшение монастырей и храмов, меж тем как сколько живых храмов Христовых голодают, коченеют от голода полунагие, мучатся жесточайшею нуждою»129. Благочестие не в особом образе жизни, особенном платье или прическе, или в особых познанья, - оно в подражании высшим образцам: Христу и его святым130. Эразм наивно мечтал о том, чтобы духовенство добровольно отказалось от этих низменных, языческих благ или хотя бы не дорожило ими так, словно ничего на свете дороже нет. Рассматривая взаимоотношения церкви с простым народом, он видит в ней его угнетателя. В этом проявлялось осуждения феодальной идеологии. Украсть что бы то ни было из храма – смертный грех, но обманывать, угнетать и грабить бедняков и вдов, живые храмы божии, - проступок, по общему мнению, ничтожный. Куда ж падать ниже, если люди разучились называть вещи своими именами? Религиозные обряды также подвергаются Эразмом критике. Он ненавидел и не переносил сам посты и вообще считал, что от них пользы никакой, а вред громадный, потому что беднякам и людям слабого здоровья они причиняют ущерб телесный, а богачам служат поводом к расточительству и обжорству. И далекие паломничества – в Иерусалим ли, ко гробу господню, в Рим, к могилам Петра и Павла, или в Сан- Яго, к мощам апостола Иакова – ни к чему, если в сердце у паломника Содом, Гоморра и Вавилон: долгое путешествие лишь ведет его в новые искушения и грехи. Вдобавок, семья паломника и его имущество подвергаются со стороны алчных, коварных соседей и лжепокровителей. И все это суеверие, ветреность, опрометчивость, глупость прикрываются именем благочестия! А обеты? Каких только нелепых или прямо-таки кощунственных обетов не приносят люди в час опасности, чтобы затем, спасшись, не менее кощунственно пренебречь своим обетом, да еще хвастаться: вот, мол, как ловко надул святого. Подобные высказывания можно прочитать в различных «суммах» Эразма. Впрочем, обиды святых Эразма не волнуют: непомерно разросшееся почитание святых представляется ему «новым язычеством», ибо вытесняет из души образ Христа. Даже культ богородицы, по его мнению, умаляет величие ее божественного сына, а потому должен быть умереннее, скромнее. Истинный культ святых – в подражании их подвигам и достоинствам, а не в идольском поклонении реликвиям, большая часть которых, вдобавок, заведомо подложна. Наконец, и церковные службы, и сами молитвы не продолжительности требуют, не изнурительного стояния в храме, но душевной сосредоточенности, без которой молитва немногого стоит Религиозные обряды важны не сами по себе, не как магические знаки и действия, но лишь как побуждение души к добру и усовершенствованию. Без доброй воли и добрых дел обряд бессилен131, подобно тому как без злого умысла, без злой воли не может быть смертного греха132. А слепое, фанатическое усердие в обрядах убивать веру, превращает христианство в некий новый иудаизм 133. Память о святых священна, но она, как уже сказано выше, - в стремлении им подражать, а не в том, чтобы по разным нуждам молиться разным угодникам, мученикам и исповедникам, забывая о боге, и не в поклонении реликвиям – всем этим щепкам, тряпицам, костям, веригам, старым сапогам, - большая часть которых заведомо подложны; и то и другое – новое язычество, идолопоклонство134. Что чрезвычайно тревожит Эразма, так это светская власть в руках у духовных лиц и церковные богатства, иными словами – обмирщение клира. Духовные владыки, одновременно несущие обязанности светских государей, не способны хорошо исполнить ни своего долга перед паствою, ни перед подданными. Для политических взглядов Эразма характерно отрицательное отношение к теократии. Политическая власть, по его мнению, должна находиться в руках светских лиц, а роль духовенства не должна выходить за рамки моральной пропаганды. О высшем католическом клире, о епископах, кардиналах и самых «верховных первосвященниках», т.е. папах, в «Похвале Глупости» Эразм говорит, что они стараются превосходить светских вельмож и государей в пышности и беспредельной роскоши, что они думают и заботятся только о собирании денег и совсем не думают о борьбе с пороками, о предотвращении войн, о сопротивлении несправедливым государям. Эразм резко выступает против того, что сам «святейший отец» думает не об интересах христианской жизни, а только «о богатствах, почестях, доходах, победах, должностях, диспенсациях, приношениях, индульгенциях, конях, мулах и наслаждениях»135. Особенно ополчается Эразм на пап за то, что они, как и светские государя, ведут войны и проливают кровь ради захватов территорий и корыстных интересов вообще. «Хотя война есть дело до того жестокое, - говорит Эразм устами Глупости, - что подобает скорее хищным зверям, нежели людям…до того зловредное, что разлагает нравы наподобие дурной болезни, до того несправедливое, что лучше всего предоставить ее ведение отъявленным разбойникам…однако папы, забывая обо всем на свете, то и дело начинают войны» и при этом «бывают готовы поставить вверх дном законы, религию, мир и вообще дела человеческие, ежели им представится в том нужда»136. Эту тему он затрагивает и в «Жалобе мира»: «Мир сам скорбит о своих бедствиях. И не только собственную участь он оплакивает, сколько безумие людей, променявших величайшие блага, приносимые миром, на ни с чем не сравнимое зло войны. Миролюбие и взаимное согласие – закон всего мироздания; даже нечистые, проклятые богом бесы между собой ладят и дружатся. Человек от природы предназначен и предрасположен к миру больше, чем любое иное существо, а христианская вера вдобавок обязывает к миролюбию, но христиане хуже язычников. Раздоры на всех социальных ступенях – среди черни, при дворах, между учеными, священниками, монахами. Даже согласия с самим собою не знает человек, в его груди разум воюет со страстями, страсти – одна с другою. Удивительно, как после всего этого мы еще смеем называть себя христианами! В христианстве все до мельчайших деталей враждебно войне. Что ни день, ты молишься: «Отче наш, иже если на небесах». Но можешь ли ты рассчитывать на прощение отца, если погружен меч в утробу другому его сыну, а своему родному брату? Война противна самому понятию Церкви Христовой и всем ее таинствам, каждое из которых обязывает к единодушию и братской любви»137. Открыто он осуждает крестовые походы и стремление церкви обратить мусульман в христиан: «Хотя христианская жизнь нам почти неизвестна, хотя вера больше на устах у нас, чем в сердце… силою устрашения и угроз мы стараемся заставить людей верить в то, во что они не верят, любить то, чего они не любят, и понимать то, чего они не понимают», - и продолжает - «что приобретено мечом, то меч и отнимает. Мы хотим привести турок ко Христу? Пусть они увидят в нас не только звание, но истинные признаки христианина: непорочность жизни, желание творить добро даже врагам, неистощимое долготерпение в обидах, презрение к богатству… вот таким оружием всего лучше покорять турок… а так выходит, что турки сражаются с турками… В самом деле, разве это христианский поступок, когда убийством людей – пусть нечестивых, по твоему разумению, но все же людей! – ради спасения которых умер Христос, ты приносишь диаволу самую любезную для него жертву, радуешь нечистого вдвойне: и тем, что убит человек, и тем, что убийца – христианин … Так же иные, желая понадежнее доказать свое правоверие, жесточайше клянут тех, кого называют еретиками, хотя скорее сами заслуживают этого прозвания… Мы надрываем глотки яростной хулою против турок, а может быть, мы противнее богу, чем сами турки»138. Во взглядах Эразма чувствуется передовая политическая мысль. Он ненавидит войну и считает, что с точки зрения здравого смысла, нет ничего глупее и что каждая страна в войне больше теряет, чем приобретает. Он отмечает, что война ведет неизбежно к упадку культуры. В разжигании войн Эразм винит и богословов: «Но нет почти ни единого из наставлений Христовых, которые иные толкователи не поставили бы с ног на голову сходного рода измышлениями и расчленениями. А ведь их читают и одобряют мудрейшие, по мнению толпы, богословы, их повторяют, будто изречения оракула, их преподают всенародно, к ним прислушиваются государи, ими подогревается наша воинственность, как будто в ней и без того недостает безумия. И в результате христиане бунтуют, вздорят, сражаются из-за имущества, богатства. Впрочем, надо обуздать боль сердца, какою бы справедливою она не была…»139. Война – это одна из уступок евангельского духа духу жизни, это неизбежное зло, которым предупреждаются другие, еще большие и более тяжкие, и оправдывать войну, ссылаясь на Евангелие, - нелепость и нечестие. Эразм первым обосновал гуманистической аргументацией призыв к миру, обращенный ко всем людям доброй воли. В мире он видел норму гражданской жизни, главное условие развития наук и расцвета всех форм трудовой деятельности человека. Уточнение религиозно-философских концепций Эразма произошло в результате начавшейся в Германии Реформации. Он определил четко свои позиции и свое отношение по многим вопросам. Эразм осуждал категорически и бесповоротно индульгенции. Он ни на волос не верил в их силу, считал их неприкрытым обманом и требовал решительных действий на пользу и во спасение стада Христова, даже если эти действия и в ущерб папе. По вопросу об индульгенциях Эразм был совершенно согласен с Лютером и всегда открыто об этом заявлял. По мере развития Реформации стал очевиден разрыв Эразма со взглядами Лютера. Он осудил раскол в лагере реформаторов. Первый антилютеровский трактат Эразма «О свободе воли»140 открытый удар, нанесенный в борьбе с Лютером. Название трактата, вероятно, было не случайным, и в своей основе он нес главное заключение Эразма в отношении Реформации «которая предала человека» и что корысть двигала реформаторами, а не свобода воли. Была открыта и поставлена тема лютеранского раскола, но поставлена ради примирения враждующих: Эразм хотел показать обеим сторонам, что между ними нет пропасти, что их расхождения непринципиальны, что в главном они сходятся друг с другом. Свобода воли – одна из труднейших и самых спорных проблем богословия, и Эразм, прежде всего, высказывает пожелание, чтобы спор велся без брани и злобы – и оттого, что это более по- христиански, и оттого, что вернее можно найти истину, которая нередко теряется в чересчур горячих препирательствах. «Такой склад ума я решительно предпочитаю иному, когда люди слепо привержены какому-то одному суждению и не выносят ничего, с ним несогласного. Что бы ни вычитали в Писании, тут же искажают на пользу и в поддержку тому мнению, в рабство которому отдались … Лютера, продолжает Эразм, я читал, признаюсь, он меня не убедил. Возможно – по моей же собственной тупости или необразованности: ведь кое- кто твердит, что у Лютера в мизинце больше учености, чем у Эразма в голове и во всем теле. Может быть, оно и верно, но дайте же поучиться у более мудрых, щедрее взысканных и одаренных богом! А впрочем, не надо вглядываться слишком пристально: это скорее вредит христианскому согласию, чем помогает благочестию. Лютер твердит, что вся Церковь заблуждается, что прав только он, но и доказательств убедительных не приводит, и чудес не творит, и чистоты апостольских нравов за ним и его приверженцами нет»141. Проявляя осторожность в суждениях, боясь стать тем, кто усилит «пожар» и» раздоры» Эразм предупреждает, указывая на крайность в действиях реформаторов. «Но ежели обе стороны будут и дальше цепляться за свои крайности с прежним упорством, я предвижу меж ними такую битву, какая была некогда меж Ахиллом и Гектором…которых сумела развести только смерть»142. Как гуманист, как противник конфликтов и войн Эразм призывает к сдержанности не только самих реформаторов, но и тех, кто представляет лагерь их противников. В письме к папе Адриану VI от 22 марта 1523 года Эразм призывает воздерживаться от жестокостей в борьбе с последователями Лютера, предупреждая, что это лекарство не излечит, а лишь усугубит болезнь. И Крестьянская война в Германии отозвалась в нем ужасом и отвращением. Вся реформаторская деятельность Эразма есть призыв вернуться вспять, к древней церкви, ли, точнее к тому идеалу, который виделся ему в Писании и в сочинениях древних христианских авторов. Надежда на возрождение в этом специфическом смысле не покидала Эразма даже тогда, когда ему стало ясно, чем оборачивается борьба Лютера против Рима, когда он понял, что Лютерова реформа – никак не исполнение его чаяний, а скорее удар по ним, когда открыто выступил в поддержку Рима и традиционного католицизма. Проблема отношения к Реформации Эразма рассматривается в й работе С.Л. Плешковой «Эразм Роттердамский и Лефер Д’ Этапль». Она отмечает: «Последовательности Эразма, не принявшего Реформации, рано увидевшего расхождение лютеранства с принципами гуманизма и просветительства…противостояла полная противоречий позиций Лефера, пытавшегося совместить гуманизм с Реформацией»143. Н.В. Ревуненкова в своей статье «Эразм и Кальвин» пишет о влиянии теологии Эразма на идеи Реформации: «Известно, какое значительное влияние оказала теология Эразма на идеи Реформации. На его произведениях было воспитано целое поколение людей, сумевших решительно выступить против папства. Но известно также и то, что теология Эразма как целое была осуждена Лютером и не удовлетворила Цвингли и Меланхатона, глубоко почитавших талант нидерландца. После конфликта Эразма с Лютером реформаторы первого поколения не скрывали острого разочарования в Эразме – теологе»144. Невозможно рассматривать «философию Христа» по эразмиански не коснувшись вопроса веры. Эразм говорил, что размышлять над проблемами веры и церкви значит искать главнейшую истину, искать самого себя и свое единственное место в системе бытия, и это право принадлежит каждому; богословие – не монопольная привилегия, даруемая шапочкою и перстнем. Напротив, поскольку нет ничего дороже души и ее спасения, а забота о душе непременно сталкивает человека с этими проблемами, непрофессиональное богословствование необходимо, а часто и более плодотворно, и более глубоко, нежели профессиональное. Подлинная вера, непоказное, нелицемерное благочестие (определяемое как благовение перед богом и Писанием, незлобливость, милосердие, терпение) не отвлеченны, но конкретны, человечны. «Вера – единственные врата, ведущие ко Христу»145.Но и сама вера приобретается усилием воли, требует активности. Вера – это не надежное имение христианина, она завоевывается в борьбе с соблазнами, и всякий раз заново. Вера выше знания. Но знание и вера не противостоят друг другу, а оба, по глубочайшему убеждению Эразма, дружно служат поиску истины. Объединение религиозно- философских взглядов Эразма в одну общую гуманистическую концепцию «философии Христа», осмысление ее с «высоты прожитых лет», просматривается особенно в трудах последних лет жизни. В них выразился и протест против контрреформации и сожаление о расколе церкви. «Главный рассадник раздора –это, что мы злобным глазом следим за недостатками ближних. Пусть же он закроется, этот злобный глаз, и пусть откроется добрый, которому видны их достоинства. Если мы будем чистосердечными ценителями достоинств, нас меньше будут раздражать изъяны. Невозможна дружба ни между братьями, ни между супругами, если хотя бы на некоторый изъяны друг друга они не смотрят сквозь пальцы. Как же устоять согласию всей Церкви, если каждый на чужие достоинства подслеповат, а на пороки глазастый, как те зеркала, которые, когда в них глядишься, делают лицо намного больше и уродливее?»146. Разумеется, непременное условие терпимости – взаимность: «Справедливее справедливого, чтобы те, кто не желает стать жертвою насилия в делах веры, сами не чинили насилия над другими»147. Как бы ни жаждал Эразм прекращения раскола и примирения враждующих, собственных позиций он не уступал даже ради такой цели. Дух благочестия и Дело благочестия –две части единого целого для Эразма, а в остальном: «все – одно лицемерие»148. До последних своих дней Эразм был верен учению Церкви и своим гуманистическим идеалам. «Он, действительно, вправе называться христианским гуманистом»149. Эразм Роттердамский один из немногих осознал необходимость преодоления предвзятого мнения светских лиц к учению Христа. Он опасался, что обмирвщление Духа постепенно ведет человека к обесчеловечеванию и считал, что учение Христа доступно всем. Эразм Роттердамский призывал: «Все свои богатства, силы, заботы употребить на пользу возможно большему числу христиан; подобно тому, как Христос не для себя родился, не для себя жил и не для себя умер, но целиком отдал себя за нас, так мы должны служить не собственной пользе, но пользе братьев»150. Из всего вышеизложенного следует, что идеологически в высказывании Эразма Роттердамского все подчинено учению Христа, но в целом просматривается идея космополитизма, единения, общей цели человеческого разума подчиняться единым законам Добра и Любви. 3.3. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО Переверни летописи и древних и новых времен – ты убедишься, что за несколько веков едва ли сыщется один или два государя, которые не принесли бы смертным величайших бед исключительно своею глупостью. Эразм Роттердамский Гуманистическая этика в поисках политического идеала общественного устройства получила свое развитие в период XV- XVI вв. «Дискуссии о наилучшем общественном порядке приобрели особую актуальность. Впрочем, несомненно и то, что эти дискуссии носили не только академический характер; ученые споры получали немедленный общественный отклик»151. Дискуссия между гуманистами о том, каким должно быть государственное устройство рассматривалось с точки зрения Аристотеля и Платона. О.Ф. Кудрявцев подчеркивает, что «Поворот к Платону, его пониманию справедливости и наилучшего государственного устройства произошел в среде гуманистов не сразу и не просто»152. Наибольшую популярность в сочинениях ренессансных мыслителей приобрели размышления Фичино, которые даже стали своего рода девизом гуманистического движения: «Словом, сознавая, что род людской ничего не приобрел за столь веков от законов, производящих разделение вещей в собственность, более того, день ото дня клонится к худшему, он (Платон) не без основания обратился к законам дружбы, предписывающим друзьям иметь все общим, дабы, устранив разделение, а также причину разделения и бедствий, мы обрели согласие, единство, счастье»153. Взгляд Фичино автор рассматривает на примере его комментариев к пятой книге Платона «Государство». В этой работе Фичино провозглашает в качестве истинной нормы отношений общность и единство друзей. У Эразма эта мысль, «у друзей все общее», звучит в его работе «Адагии», где он приводит целый ряд писателей древности, у которых встречается это выражение. Религиозно –философские взгляды лежали в основе «теории о государстве». Гуманисты считали, что монархия «более естественная форма правления, чем республика, потому что в макрокосмосе бог один управляет Вселенной, а в микрокосмосе все члены подчинены правлению сердца»154. Гуманисты рассматривали королевскую власть в качестве высшей политической ценности в противовес феодальной раздробленности. А подданство королю, как «служение самому себе». Для Эразма: «Властитель – прежде всего христианин и, стало быть, не господин, но слуга общества, обязанный хранить справедливость и закон; это особый его «крест», отказаться от которого он не может. В качестве христианина он не выше любого из своих подданных, ибо все искуплены одинаковой ценой – крестною мукою Христа…Народ обязан тебе многим, но ты обязан народу всем… Христианин употребляет не насилие, но любовь по отношению к подданным, и кто выше всех, не всеобщим господином пусть считает себя, но всеобщим слугою»155. С точки зрения «христианского гуманизма» выстраивается критика Эразма государей. Не отрицая монархию, он отрицает недостойное поведение монарха, как христианина и просто человека. Эразм сравнивает государей с орлами. Орел – по праву эмблема и символ власти, начиная с языческих времен: поэты рассудили верно, что ни одно из пернатых не могло бы более точно изобразить нравы и жизнь государя. «Только орлы среди всех птиц не знают ни правил, ни законов, только орла не приручишь никакими средствами – так они яростны и своевольны от природы. Кривой клюв и когти с первого взгляда дают понять, что «это хищник, враг покоя и мира, рожденный для битв и опустошительных грабежей. Орел никого не любит и сам не пользуется любовью ни единого живого существа, совершенно так же, как дурные государи, которые властвуют лишь себе на пользу, государству же –великий ущерб...А пышные титулы государей, что это, как не сплошной обман? Они требуют, чтобы их именовали Божественными, а они и людьми едва ли вправе зваться; Непобедимыми, а они бегут с позором из любого сражения;…Тишайшими, а они возмущают целый мир военными бурями и безумными мятежами; Просвещеннейшими, а они погрязают в глубочайшем мраке невежества; Католическими, а они обращены духом к чему угодно, только не ко Христу»156. Нередко государи оказываются недостойны народа, виновны перед ним, главным образом – во время войн: «Разве мы не свидетели тому, как замечательные города, основанные народом, разоряются государями? Как государства богатеют трудолюбием граждан и нищают хищностью государей? Как справедливые законы устанавливаются властями из народа и попираются государями? Как народ печется о мире, а государи раздувают войну?»157. По мнению Эразма поводы к войнам ничтожны, а нередко и преступны: ведь случается, что тираны умышленно разжигают войну, ибо мир и благополучие народа – угроза их власти. И династические претензии государей неосновательны, в первую очередь, потому, что право владения народом –совсем не то же, что право владения скотом: его дает согласие всего народа, и оно же отнимает. А в династических войнах не о том идет дело, чтобы свергнуть тирана и отдаться под власть истинного государя, но о том лишь, кому платить налоги… Надо было бы, чтобы все бедствия войны падали на тех, кто ее затевает, - на государей, но по несправедливости судьбы они обрушиваются на простой люд, который ненавидит и проклинает войну; в случае победы ему не достается ни гроша. Напрасно государи требуют у подданных повиновения законам, если сами живут совершенно беззаконно. Эразм видит в государях Силен навыворот: «Когда видишь скипетр, трон, свиту, когда слышишь титулы «Тишайший», «Милосерднейший», «Славнейший», не преклоняешься ли ты перед государем, как перед неким земным божеством?.. Но открой силена навыворот - и ты найдешь тирана, нередко врага граждан, ненавистника общего согласия, мастера сеять раздоры, угнетателя честных, губителя законов, разрушителя городов, грабителя Церкви, разбойника, святотатца»158. Не один раз набрасывает Эразма картины всеобщего разброда, разрухи, социального упадка: «Такая повсюду клоака преступлений, столько святотатств, разбоев, притеснений, насилий, издевательств, столько подкупов, столько тиранических законов и наглых искажений закона, не говоря уже о мелочах – обветшалых мостовых, обрушившихся храмах, обвалившихся набережных»159. И во всем этом в первую очередь повинны государи, которые безразлично относятся к жизни своих подданных и ведут часто праздную жизнь: «Государи возлагают все заботы на богов, а сами живут в довольстве и веселии и, дабы не смущать своего спокойствия, допускают к себе только таких людей, которые привыкли говорить одни приятные вещи. Они уверены, что честно исполняют свой монарший долг, если усердно охотятся, разводят породистых жеребцов, продают не без пользы для себя должности и чины и ежедневно измышляют новые способы набивать свою казну, отнимая у граждан их достояние»160. Да, король богат и могуч, «но если он не имеет в душе своей ничего доброго, если вечно он ненасытен, то остается беднейшим из бедняков. А если к тому же в душе он привержен многим порокам, он уже не только нищий, но и презренный раб» - такой вердикт выносит королям Эразм.161 С сожалением произносит гуманист: «Переверни летописи и древних, и новых времен – ты убедишься, что за несколько веков едва ли сыщется один или два государя, которые не принесли бы смертным величайших бед исключительно своею глупостью»162. Эразм относится с отвращением и осуждением тирании государей. Тирания растлевает всех и вся в государстве: мало того, что все подонки тянутся к тирану, который, в свою очередь, никому так не рад, как преступникам, в машину злодеяний втягиваются и честные граждане, которые либо боятся за свое благополучие, либо считают необходимым подчиниться обстоятельствам. Таким образом, не трудно заметить, что у Эразма, который соглашаясь с мнением Фичино, не отрицая монархию и провозглашая девиз государства «у друзей все общее», все же свое «особенное» понятие монархизма. С.П.Маркиш считает, что «Из страха перед обеими крайностями (анархия и тирания), совпадающими в страшных своих последствиях, рождается монархизм Эразма. Можно утверждать почти наверняка –монархизм вынужденный, ибо государственный порядок, вызывающий у Эразма всего больше симпатии, - это строй вольных имперских городов или самоуправление крупных городских общин в Нидерландах»163. Эразм выступал сторонником свободы мнений в государстве проявляя во взглядах определенный демократизм: «Нет ничего дивного или великого в том, чтобы государи не препятствовали народу говорить, что вздумается, - при условии, что им самим вольно поступать, как вздумается. О поступках государей толпа обычно судит по - разному: что одобряют одни, осуждают другие, но государь должен быть выше того, чтобы прислушиваться к подобным голосам…В свободном государстве и языки должны быть свободны»164. Несомненно, что такие политические мировоззрения, отражают зарождавшуюся идеологию нового класса буржуазии, которая еще не имела конкретных очертаний определенных требований в теории государственного устройства и только в дальнейшем получит свое развитие. «Государями рождаются, и кому бы ни улыбнулась судьба, - будь он честен или нет, умен или глуп, в здравом уме или слабоумный, - если только наследник престола не лишен человеческого обличья, приходится доверять ему верховную власть»165. Эразм без обиняков объявляет неразумным, противоестественным принцип наследственной власти (т.е. монархию) и соглашается с ним только как с неизбежным злом. Но и здесь Эразм, выступая конструктивно, набрасывает образ идеального правителя в «Воспитании христианского государя»166. Здесь излагаются система образования государя (цель которой – внушить ему любовь к подданным и заботу о них) и способы уберечь юного властителя от яда лести; искусство поддерживать мир и порядок и методы справедливой раскладки податей (предметы первой необходимости должны быть свободны от обложения за счет высоких налогов на предметы роскоши); принципы законодательства, назначения высших чиновников и советников, заключения союзов и договоров и т.д. Эразм видит причины недостатков государей именно в воспитании. «Оскорбить герб государя –тягчайшее преступление, а растлить и искалечить его душу, утвердив на месте доброты жестокость, на месте мудрости коварство, - значит достойно воспитать будущего властителя»167. Взгляд Эразма на идеальное общественное устройство рассматривает и Л.П. Урманова в своей статье «Отношение Эразма Роттердамского к собственности». Она пишет: «Эразм проявлял критическое отношение к современному ему обществу: осуждал налоговый гнет, деспотизм, произвол властей, несправедливость законодательства и изъяны нарождавшегося абсолютизма…Несовершенным порядкам своего времени гуманист противопоставлял образец «доброго» правления, призваного защить свободу и человеческое достоинство граждан, обеспечить благо и процветание всего народа.»168.Отмечая прямую зависимость между личным достоянием гражданина и процветанием государства, гуманист настойчиво призывал правителей заботиться о довольстве подданных, оберегать их собственность. В заключении необходимо, во-первых, отметить, что государственное процветание, к которому должен стремиться «идеальный» правитель, мыслилось Эразмом, прежде всего как процветание экономическое, предполагающее развитие земледелия, ремесла, торговли, городского строительства и во-вторых, образец «доброго правления» и любовь «христианская» к своему народу должны быть «привиты» будущим государям с детства. Только тогда, по мнению Эразма Роттердамского, в государстве «будут царить мир, социальная гармония, веротерпимость»169. И только такое государственное правление достойно титула правителя, а государь достоин любви своего народа. 3.4. РАЗМЫШЛЕНИЯ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО О СОЦИУМЕ Государство начинается с народа который, если хочет быть счастлив обязан повиноваться государю, любой иной порядок вещей противоестествен, роль простого люда в государстве ничтожна. Эразм Роттердамский Общество в мировидении гуманистов, в том числе и в мировоззрении Эразма, еще лишено собственного исторического измерения. «Единственным полностью осознанным углом зрения, под которым оно расматривалось, была его политическая организация: формы правления, государственные институты»170. Гуманисты ввели понятие «политическое тело» (corpus, corpo politico) ,что указывало на то, что это политическое воплощение «одушевленного организма». Если общество- это «политическое тело» , то членами его являются «классы» - сословия , каждое из которых выполняет соответствующую его призванию функцию, необходимую для здоровья государства. «Подобно Вселенной сословия соподчинены строго иерархически, в зависимости от степени «благородства» функций, каждому из них отведенных в общественном целом. Король естественно, олицетворял вершину общественной «лестницы». В нем видели не только «помазанника бога», но и олицетворение божественного начала в земном граде – живую связь между земным и небесным, естественным и чудесным, выражением чудодейственных сил бытия народа. Это даже не личность, а священный символ единства народа. Он сплачивал «политическое тело» в единое целое, был гарантом его благополучия – внутреннего порядка и внешней безопасности, его политического здоровья»171. Свою концепцию о социуме, своих современниках в первую очередь, Эразм выстраивает на гуманистической этике исходя из следующих позиций: отношения к сословности, как исторического явления и целесообразности деятельности представителей различных сословий. В своих взглядах он отражает целостное восприятие государства, как единый организм в котором все взаимосвязано, где каждый гражданин от государя от простого человека должен думать о благополучии своей страны. В этой взаимосвязи на первое место Эразм ставит народ, а государь должен обеспечивать благополучие народа. Отрицая приоритет сословности, социальный статус человека Эразм провозглашает равенство исходя из своих позиций«христианского гуманизма». Для него от природы все люди равны: «Рождение не различает Креза от Ира, царя от простолюдина» и «все искуплены одинаковой ценой – крестною мукою Христа»172. Сугубо сословные свойства, никак от человека не зависящие, поставлены в один ряд с индивидуальными, т. е. оказывается возможным благородство и не наследственное: «Не платьем различается человек от человека, но в каждом от самого рождения заложены некие качества, которые просвечивают в лице и во взгляде и по которым ты легко можешь узнать свободного и раба, знатного и мужлана, честного и бесчестного»173. Центральной в размышлениях о социуме является идея общественной пользы: «свое имущество и себя самого целиком посвяти общественной пользе». С этой позиции выстраивается у Эразма критика, критика праздной жизни. В «Похвале Глупости» дворян и знать он относит к «сословию безумцев» за то, что их жизнь лишена разумной цели: ради «охоты на красного зверя» они забывают обо всем на свете. Эразм бичует тех, которые «кичатся благородством своего происхождения», хотя и «не отличаются ничем от последнего прохвоста», тех, кто хвастают скульптурными и живописными изображениями своих предков и «готовы приравнять этих родовитых скотов к богам»174. Высокомерие дворянства, по его мнению, ничем не оправдывается, так как сам по себе дворянин ничем не лучше крестьянина и сапожника. «Неотесанная знать нашего века, в которой, кроме внешнего облика нет ничего человеческого, однако же себе самой она кажется прямо-таки равной богам. Знатные, - и прежде всего придворные, - лживы, льстивы, завистливы, они коварные интриганы; сорви с них пурпур и драгоценные украшения – и обнаружишь грубых поденщиков. Они и безбожники к тому же: мало того, что в храмах держаться не умеют, но даже не стыдятся утверждать, будто Христово учение знатных не касается – пусть, дескать, его придерживаются попы да монахи. Между тем для знати позорное поведение – это позор вдвойне.»175. «Некоторые думают, будто им позволено жить недостойно как раз по той причине, что они происходят от славных предков. Напротив…промахи благородных постыднее, чем проступки людей темного происхождения»176. По мнению Эразма именно знатные вельможи, нарочно портят и развращают государей, чтобы самим привольнее было бесчинствовать. Они так впились в народ, что их и клещами не оторвешь. Подобно чуме, они внедрились во все жилы государственного тела. Им мила и любезна война – под звон мечей легче грабить и наживаться. Хорошо бы всем гражданам сплотиться и свергнуть тиранию знати. Но приходится терпеть; а иначе как бы тирания не сменилась анархией, - злом еще более губительным. Осуждая дворянство, Эразм одновременно не относит их прямо к паразитическим классам, так как признает за ним известную руководящую роль. Самой бесполезной и паразитической социальной прослойкой для Эразма наемные солдаты. Затем в меньшей степени нищие, арендаторы, маклеры, ростовщики, прислуга. Частый предмет возмущения Эразма– несправедливость в судах, продажность судей, безнаказанность, которою пользуются крупные хищники, меж тем как мелким злоумышленникам пощады нет177. Весьма в неприглядном свете он описывает и купцов: «Глупее всех купецкая порода, ибо купцы ставят себе самую гнусную цель в жизни и достигают ее наигнуснейшими средствами: вечно лгут, божатся, воруют, жульничают, надувают и при всем том мнят себя первыми людьми в мире, потому только, что пальцы их украшены золотыми перстнями». Он очень суров к купцам – важнейшей части городского населения: для них нет ничего святого, кроме наживы, «ею мерят они благочестие, ею – дружбу, ею – добродетель, ею – славу, ею – все божественное и человеческое. Прочее – вздор»178. Страсть к накоплению богатств, гордость своим богатством безусловны порочны. Самоуверенные богачи – богоотступники, потому что место бога у них занимают деньги.179 Л.П. Урманова в своей работе «Отношение Эразма Роттердамского к собственности» акцентируя внимание на вопросе о собственности и взгляде на него Эразма отмечает, что «на раннем этапе творчества, когда в центре внимания мыслителя находились религиозные проблемы, его представления о собственности почти всецело определялись нормами христианской морали. Земным благам он противопоставлял духовное богатство, а людей, стремившихся накопительству, порицал, как безумцев, гоняющихся за призраком. Бескомпромиссно осуждал деньги….Со временем взгляды мыслителя изменились. Эразм считал, что материальный достаток важен не только для отдельного индивида, но и для всего общества. В период зрелого творчества он высказывал мысли о том, что богатство само по себе не является злом и может служить основой для добрых дел. Имущественное благополучие сообщает жизни привлекательность, способствует достижению подлинного счастья, бедность же угнетает человека. Ведь неимущие подвергаются всевозможным несправедливостям, терпят голод, нужду, порой доходят до крайнего отчаяния. Полагая, что участь бедных тяжела и несчастна, он рекомендовал овладеть профессиями, обеспечивающими регулярный доход, способствующими приумножению состояния и тем самым уберегающими человека от нищеты»180. Из осуждения Эразмом всех паразитических элементов и всех тех, деятельность и общественное положение которых не имеет разумных. оснований и не является полезной, следует, что производители материальных благ, прослойка трудящегося народа, должны были пользоваться его признанием и симпатией. Нельзя отрицать этого с точки зрения того, что трудолюбие высоко ценилось Эразмом: «Презренная и темная чернь основывает замечательные города, достойно управлять ими, и они богатеют и цветут. А после в них вкрадываются сатрапы и, словно трутни, расхищают нажитое чужим трудолюбием, и то, что было честно собрано очень многими, пускается на ветер несколькими негодяями, что было честно воздвигнуто, жестоко и подло разрушается»181. В праздном отдыхе Эразм видел начало нравственной порчи и сам, несмотря на слабое здоровье, был всегда в трудах. Созидательный, мирный труд народа противопоставляется Эразмом, деятельности государей, которые раздувая войны разрушают города, расхищают имущество и в случае победы простому люду не достается ни гроша. В трактате «Неравный брак» он пишет: «Мы, христиане, непрерывно воюем, а ведь нам известно, что самая большая доля военных бедствий приходится на тех, кто никак этого не заслужил»182. Но вместе с симпатией просматривается и неприязнь к простому народу. Эразм считает его невежественным и больше всех подверженным глупости. Он сознает, что народ, «исполинский и многоголовый зверь», меньше всего склонен считаться с его призывами к осторожности и умеренности. «Народ – толпа» для Эразма - это и безликая масса, источник анархии, насилия, кровавого бесчинства, которые он ненавидит и панически боится, это и совокупность личностей, талантливых ученых, несчастных, удачливых, отважных, робких, вызывающих восхищение, сострадание, гнев и тысячи иных чувств всякий раз – живое непосредственное чувство. Именно поэтому Крестьянская война в Германии отозвалась в нем не только ужасом и отвращением, но и жалость к мукам и обидам бедняков. И именно поэтому «недавний бунт крестьян в Германии внушил нам, что бесчеловечность государей все же терпимее, чем анархия. Молнии грозят всем, но поражают не столь уж многих. А море, выйдя из берегов, не щадит никого»183. Эразм, как мы видим, сознает, что мятеж угнетенных спровоцирован бесчеловечностью угнетателей, и все же ярость восставших («анархия») для него страшнее любой тирании. Такое отношение к Крестьянской войне характерно для всех, за редчайшими исключениями, гуманистов, вне зависимости от их религиозных и политических убеждений. В понятии Эразма: «знатными должно считать всех, кто возвышает душу благородными занятиями. Пусть другие рисуют на своих гербах львов, орлов, быков и леопардов: истинной знатности больше в тех, кто… может изобразить столько геральдических фигур, сколько изучил свободных искусств»184. Нельзя не согласиться с мнением С.П. Маркиша: «И правда, Эразм далек от мечтаний о коренном переустройстве общества, он не обладает ни темпераментом социального реформатора, ни разумом государственного мужа, ни отважным воображением фантаста- жизнелюбца; он моралист и закоренелый книжник»185. Для Эразма основа всякого блага в жизни социума – личные усилия каждого, активность, стремление к совершенству. 3.5. РАЗМЫШЛЕНИЯ ЭРАЗМА РОТТЕРДАМСКОГО О ЧЕЛОВЕКЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ Принести спасение человечеству мы можем только собственным хорошим поведением; иначе мы промчимся, подобно роковой комете, оставляя повсюду за собой опустошение и смерть. Эразм Роттердамский Своеобразный «теоретический портрет» человека и человечества выстраивается у Эразма Роттердамского на гуманистической этике, возрожденной гуманистами на основе освоения всего богатства античной культуры в ее греческих и латинских традициях. Эпоха Возрождения потому так и названа, что она возродила многое, в том числе и развила, углубила учение о человеке в контексте от обыденной до философской мысли. Являясь представителем новой системы образования studia humanitatis (овладение духовной культурой), Эразм в своих произведениях открыто выступает против традиционного авторитарного обоснования нравственности римско-католической церковью. Идеи раскрепощения личности, высвобождения ее из под оков средневековой феодально-церковной идеологии, утверждение свободного творчества идвидуума, его всестороннее развитие и совершенствование подчиняются центральной идеи «философии Христа». На основе этого, Эразм строит свою концепцию воспитания благородного человека, отражая в ней и свое специфическое отношение, или как называет С.Маркиш «специфические черты эразмианства»186 : доверие к человеческой природе, доверие к чувствам, главенство жизни над отвлеченными умствованиями, светское благочестие, своеобразный демократизм. Необходимо подчеркнуть и еще одну особенность учения Эразма о человеке и человечестве – космополитизм - целостное восприятие развития духовно- телесного существа в органическом единстве со вселенной. Мир по эразмиански – «творение божие». Но необходимо иметь в виду, что «мир»–это, прежде всего человек, не материальные условия его существования, как природные, так равно и социальные, и вдобавок – отдельно взятый человек, а не общество. В «Приготовлении к смерти» сказано: «миром я называю ветхого (т.е. не скупленного крестной жертвою Иисуса) человека с его действиями и страстями. Впрочем, именем «мира» ты можешь обозначить и людей, преданных этому миру, которые никогда не переставали и никогда не перестанут изо всех сил сражаться против Христа и его учеников»187. «Толпа зовет «городом» стены и дома, сложенные из камней и бревен… тогда как на самом деле город образуют нравы людей»188. Знакомясь с образом Человека по Эразму, его мировоззрением по этому вопросу, можно выделить главные проблемы, которые особенно волнуют гуманиста. Светское и духовное понимание предназначения человеческой жизни он рассматривает в контексте историко-политического развития. Объясняя пословицу «Человек - что пузырь на воде», Эразм говорит: «Право же, нельзя найти других слов, которые бы лучше выражали все ничтожество нашей жизни! Прежде всего, ценою каких опасностей появляемся мы на свет! Далее, как одиноко и беззащитно наше детство! Как скоротечно отрочество! Как мимолетна юность! Аристотель…говорит, что телесная сила человека иссякает примерно к тридцати пяти годам, а духовная – к сорока девяти, Гиппократ ограничивает человеческую жизнь теми же сорока девятью годами. Если ж из этого расчета вычесть еще детство и старость – ты, понимаешь ли, какая останется малость? Да и той ежедневно грозят тысячи всевозможных болезней и, не в меньшем числе, несчастливые случайности, обвалы, яды, кораблекрушения, войны, землетрясения, падения, молнии –чего только ей не угрожает! И это самое существо, что приводит в действие сокрушительные мятежи и чьим страстям, чьей алчности тесен наш земной круг!»189. Его сожаление о быстротечности человеческой жизни подчинено размышлениям о необходимости утверждения общечеловеческих ценностей во благо всей жизни как самого человека, так и государства в целом. Подчинения смысла жизни человека не разрушению, а созиданию. Что такое «человек» по эразмиански? Наиболее полно духовно-телесное представление о человеке можно проследить в произведении Эразма «Силены Алкивиада»: «Прежде всего, не подлежит сомнению, что любая вещь имеет два лица, подобно Алкивиадовым силенам, и лица эти отнюдь не схожи одно с другим. Снаружи как будто смерть, а загляни внутрь – увидишь жизнь, и наоборот, под жизнью скрывается смерть, под красотой - безобразие, под изобилием – жалкая бедность, под позором – слава, под ученостью – невежество, под мощью – убожество, под благородством - низость, под весельем – печаль, под преуспеянием – неудача, под дружбой – вражда, под пользой – вред, коротко говоря, сорвав маску с силена, увидишь как раз обратное тому, что рисовалось с первого взгляда»190. Обманчивость первого впечатления очень опасно, и не случайно именно сдержанность в суждениях, взглядах была особенно присуща Эразму, как человеку. Что наиболее ценным во взаимоотношениях с людьми было для Эразма? Сам человек, его духовный мир, его истинная сущность проявляющаяся в его поступках и делах, а не толщина его кошелька и тем более социальный статус. «Нет никого беднее, чем знаменитые на весь мир богачи, никого несчастнее тех, кого целый свет считает небывалыми счастливцами. Этот всеобщий закон, он правит не только отдельными людьми, но и обществом и природою. Все самое лучшее и великое либо вовсе скрыто от наших чувств, либо внешне ничтожно. Ничтожно семя, но в нем начало могучего дерева»191. Утверждение духовных принципов жизни, саморазвитие и самосовершенствование личности - вот главный смысл бытия по эразмиански. В трактате «О приготовлении к смерти» он размышляет о превратности человеческих суждений: люди в ужасе перед телесной смертью, но сами спешат навстречу смерти духовной, которая в миллион раз страшнее. «Когда человек погрязает в удовольствиях и наслаждениях плоти, разве не это зовется у толпы «жизнью»? Но те, кто живет так, мертвы вдвойне»192. Утверждая эти истины, Эразм сам утверждался в своих собственных глазах, как человек. «Он отличался повышенной чувствительностью, застенчивостью, щепетильностью, даже робостью, и на всякое чужое неодобрение – справедливое или безосновательное, серьезное или ничтожное, безразлично – отвечал неодолимым желанием оправдаться немедленно»193. Но возможно внешняя оболочка Силена, скрывала «могучее дерево»? И в стремлении пойти на компромисс в малом, бесконфликтность и осторожность, тем не менее не остановила Эразма в главном, остаться до конца жизни верным своим принципам и идеалам, не подчинятся авторитетам и «сильным мира сего» в их стремлении подавить его как личность в столкновении разных течений Реформации. Отстаивая и утверждая свои принципы и идеалы, Эразм никогда не называл себя мудрецом, и часто подчеркивал, что это только его мнение, которое возможно может быть ошибочным. Он мерил «мудрость человеческую» шкалой ценностей, которой обладал тот или иной человек: «Превратной шкале ценностей отвечают превратные суждения и ложные имена вещей»194. А «непрошеную мудрость» сравнивал с опрометчивым сумасбродством. Для Эразма благоразумие должно быть обдуманным: «Что, ежели теперь какой – то свалившийся с неба мудрец вдруг поднимет крик, уверяя, будто тот, кого все почитают за бога и своего господина, - даже и не человек, ибо по- скотски следует лишь велениям страстей, что он – подлый раб, ибо сам добровольно служит многим и к тому же гнусным владыкам? Что, если, встретив человека, оплакивающего своего умершего отца, мудрец повелит ему радоваться, коль скоро лишь теперь покойник начал по- настоящему жить : ведь наша здешняя жизнь – лишь подобие смерти…Что, если тот же мудрец, увидя дворянина, гордящегося своими предками, обзовет его безродным нищим на том основании, что ему чужда сердечная доблесть, единственный источник истинного благородства? Что, если он со всеми и с каждым вздумает рассуждать подобным же образом – разве не станут все глядеть на него, как на буйно помешенного? Как ничего нет глупее непрошеной мудрости, так ничего не может быть опрометчивее сумасбродного благоразумия. Напротив, истинно рассудителен тот, кто, будучи смертным, не стремится быть мудрее, чем подобает смертному, кто снисходительно разделяет недостатки толпы и вежливо заблуждается заодно с нею»195. Никогда не разделял Эразм заблуждений и страстей толпы и никогда им не потворствовал. Но и слепая одержимость «какого-то свалившегося с неба мудреца» была ему чужда, ибо он прекрасно понимал, что «сумасбродное благоразумие» в ближайшем родстве с пагубной глупостью. Практика благочестия, или, выражаясь более современно, законы человеческого поведения, - вот что оказывается главным и в примечаниях к Новому завету, как, впрочем, и вообще в богословии Эразма. Проблемы же догматического богословия затрагиваются чрезвычайно редко. «Подозрение Лютера, что человеческое значит для Эразма больше, чем божественное, было отнюдь не лишено оснований. Человеческим и человечным был подход Эразма к тем практическим вопросам, которые его занимали»196. Обращаясь к «философии Христа», Эразм рассматривает все законы человеческого поведения подчиненным одному общему – закону Любви. «Лучше меньше знать и больше любить, чем больше знать и не любить»197. Любовь шире и выше справедливости, и главное в любви –милосердие и доброта. «Слово «милосердие» обнимает собою все проявления любви»198. Доброта –самое божественное из человеческих качеств. Так было даже во времена язычества, подчеркивает Эразм, так учил апостол Павел, так внушали отцы древней Церкви. Благодеяние без душевной доброты теряет всякую цену. Терпение к инакомыслию, сдержанность у Эразма никогда не перерастает в равнодушие, в примирение со злом. Как моралист и критик он отвергает зло, предостерегает от контакта с ним, называя его вредным и губительным, потому что чреват уступкою и соглашательством. Он искренне сожалеет: «Если зло одолевается злом, если за обиду мы мстим стократною обидой» - и когда, это зовется «справедливостью»199. Терпимость и терпеливость ко всем появлениям человеческого бытия постоянно просматривается в трудах Эразма. Постепенность и терпеливость в воспитании благочестия: «благочестию тоже ведомо свое детство, своя юность и, наконец, совершенная и плодоносная сила мужества»200. Пропагандирует терпимость и уважение к нравам и обычаям других народов. Как ни прекрасна героическая цельность и верность себе, власть и сила обстоятельств неодолимы: человек вынужден уступать и приспосабливаться, и ничего позорного в этом нет. Кто не желает приноровляться ко времени и месту, тот сам исключает себя из общества. В любой земле свои нравы и обычаи, и долг пришельца – не потешаться над ними, но подражать им в меру своих сил – такой образ действия и благороден, и полезен. Размышляя о авторитете, Эразм и здесь склоняется к определенной «шкале ценностей», преобладанию индивидуального над коллективным. Привыкая мыслить шаблонно, подчиняясь авторитетам «общество» склонно и оценивать мысль также. И инакомыслие становится всего лишь неким объектом, которое не вписывается в общую картину, поэтому и отрицаемо изначально. Нельзя оценивать мысль числом голосов, за нее поданных, - ведь так часто большая часть подчиняет себе лучшую, и не всегда то, что одобрено всеми, всего вернее. Масса, толпа –постоянный предмет неприязни Эразма. «Что до массы христиан, то, судя по их понятиям о добрых нравах, никогда не бывало ничего пакостнее, даже среди язычников»201. Недоверие к толпе, презрением к ее косности, темноте, жестокости, нелепым обычаям, дурацким мнениям отмечены многие страницы сборника «Разговоры»: «Что ты мне киваешь на народ – ведь никто не распоряжается своими делами бестолковей народа!»202 или «…повсюду грешат, повсюду играют в кости, повсюду ходят к продажным девкам, повсюду обманывают, пьянствуют, беснуются!»203 Но, Эразм выделяет из массы и самого человека, индивидуума. Признавая личность ценностью, Эразм отмечает, как и в трактате «Силены Алкивиада», ее двуликость и подчеркивает истинное место личности в коллективе. «Только личность обладает подлинной ценностью, а не коллектив, к которому она принадлежит; и заслуги и провинности следует относить на счет личности,а не коллектива». В этом же контексте, Эразм противопоставляет сословность индивидуальности. «Сугубо сословные свойства, никак от человека не зависящие, поставлены в один ряд с индивидуальными; то есть оказывается возможным благородство и не наследственное». Действительно, «существуют немаловажные различия между благородным и благородным точно так же, как между плебеем и плебеем, так что иных плебеев предпочитаешь иным благородным»204. Это принцип внесословной, незамкнутой, открытой для всех аристократии неотделим от веры в могущество воспитания – несмотря на силу природных задатков. Испорченность или же добропорядочность детей зависит главным образом от родителей, потому что «обыкновенно от добрых добрые и родятся…Значит, приложим все усилия, чтобы самим быть добрыми. Затем постараемся, чтобы дети еще с молоком матери впитали возвышенные правила и взгляды. Чрезвычайно важно, что нальешь впервые в новый сосуд. Позаботимся, наконец, чтобы они всегда имели дома пример для подражания»205. Еще определеннее эта точка зрения сформулирована в «Воспитании детей...», где Эразм категорически возражает против того, будто на детей великих мира сего общие педагогические правила не распространяются: «Разве дети граждан менее люди, чем сыновья царей? Разве собственный ребенок не должен быть дорог каждому так, словно бы он царского рода? Если участь его не высока, тем больше потребность в воспитании и науках, которые помогают подняться с земли…Ведь немалое число людей из скромного состояния призываются к кормилу государственной власти, а иногда – и к наивысшему, папскому достоинству. Не все достигают этих вершин, но устремлять к ним с помощью воспитания должно всех»206. Также мысль, что «от природы все равны» звучит в «Адагиях»: «Большею частью чем родители богаче, тем меньше заняты они мыслями о воспитании: зачем, мол, нашим детям философия, если у них и без нее всего вдоволь. И у знатных то же самое, и, что самое ужасное, у государей. Дитя, которому предстоит править целым миром, учат только одному – быть тираном, внушают лишь одну любовь – к войне»207. Воспитывает не природа, но только и единственно человек, и личность учителя зеркально отражается в личности ученика, ибо одна душа переливается в другую и дух ваяется духом. Апогеем педагогической мысли Эразма звучат строки: «Нет животного свирепее и вреднее человека, которым движет властолюбие, алчность, гнев, зависть, разнузданность и похоть. Стало быть, тот, кто не позаботился напитать своего сына лучшими знаниями, сам не человек»208. Отсутствие воспитания губительно для души, которая, не зная благородных правил и занятий, не остается пустою, но неизбежно зарастает сорняками. Человек, не получивший воспитания, хуже зверя. Гимн знаниям, не зависимо, чем занят человек в жизни, по эразмиански – гимн человечности. Самое благородное и благодарное поприще, на котором трудится человек в мире Эразма, - это науки. Ученые занятия –чуть ли не единственное светлое пятно в окружающем мраке ,чуть ли не единственное истинное благо, неподвластное самодурству судьбы, они сама радость, сама прелесть, само доброжелательство в океане уродства и злобы «мира сего». В предисловии посвящении к первому парижскому изданию «Адагий» Эразм писал: «Если бы не прикосновенность к наукам, я просто не вижу, что есть отрадного в этой жизни»209. «Скорби, грубости, суровости в ученых занятиях не место. Мне кажется, что и древние хотели указать именно на это, наделив Муз красотою, кифарою, звонким пением…Успех наук состоит главным образом во взаимном благожелательстве, от чего древние и называли ученость «человечностью»210. Путь к будущему, свободному от мрака и безобразий прошлого, лежит для Эразма только через воспитание: моралист и закоренелый, неисправимый книжник, он не обладал ни темпераментом социального реформатора, как Лютер или Мюнцер, ни мудростью и прозорливостью государственного мужа, как Мор, ни отважным воображением фантаста- жизнелюбца, как Рабле Отсюда –особое место, которое занимают педагогические воззрения Эразма в системе его взглядов. Действительно, преимущества раннего образования, необходимость разнообразия, занимательности и наглядности, роль эмоций в воспитательном процессе, средства развития памяти, круг чтения, женское образование, изучение языков, качества, которыми надо обладать учителю, и многое иное – почти все идеи Эразма оставались ведущими в педагогической теории и практике вплоть до конца XIX века. Формирование человека совершается под воздействием трех основных сил: природных задатков, опыта и целенаправленной системы воспитания. Рассуждая отвлеченно, можно предположить, что мудрость и совершенство достижимы и через один только опыт, но цена, которую придется отдать за такую мудрость, слишком велика, чтобы человек мог расплатиться в течение одной жизни. Значит, для правильного и эффективного воспитания все три силы надо соединить. «Разум творит человека…Едва ли найдется такая наука, которую ум не способен постигнуть при хороших наставниках и должных упражнениях»211. «Этическая оценка достижений разума, примат морального над рациональным есть частное проявление столь существенного в эразмианстве примата действия над умозрением, или, если угодно, практики над теорией» - такую оценку мировоззрению Эразма дает С.П. Маркиш212. Соглашаясь с этим, в заключении главы о человеке и человечестве можно сказать словами самого Эразма «Принести спасение человечеству мы можем только собственным хорошим поведением; иначе мы промчимся, подобно роковой комете, оставляя повсюду за собой опустошение и смерть»213. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Мудрость скрывается под самыми разными покровами, но она едина во времени. С.П. Маркиш Имя Эразма Роттердамского пользуется непреходящей в истории европейской и мировой культуры. Творчески переработав достижения гуманитарных наук XV- XVI вв., Эразм стал одним из крупнейших гуманистов эпохи Возрождения в пору наивысшего расцвета ренессансной культуры и кануна Реформации. Главной целью Эразма была гуманистическая реформа образования и культуры, на основе которой он надеялся мирными средствами просветительства добиться совершенствования общества, государства, церкви. Отсюда свойственная Эразму высокая оценка разума, знания, неутомимой трудовой активности человека. Его отличал неизменный интерес к задачам нравственного воспитания человека и общества – к «науке добродетели». Эразм выступал за широкое, выходившее за рамки официальной ортодоксии представление о христианстве, за сочетание наук и благочестия, неотделимого от добрых нравов, против жестоко- догматической религиозности. Он подвергал острой критике суемудрие схоластики и формализм церковного культа, невежество и ханжество клира, паразитизм монашества. Для социально-политической мысли Эразма были характерны противоречия, типичные и для многих других гуманистов. Он возлагал чрезмерные надежды на благую волю просвещенных монархов, на способность высшего клира пойти навстречу идеям радикальной внутрицерковной реформы, испытывал страх перед возможностью народного «мятежа». В то же время всей своей деятельностью зоркого критика современных порядков и нравственных основ, обличителя сословных предрассудков, он внес крупный вклад в развитие оппозиционных движений против засилья Рима, нетерпимости и произвола властей. Эразм резко выступал против феодальных междоусобиц и захватнических войн, несущих страшные бедствия народам. Он первым обосновал гуманистической аргументацией призыв к миру, обращенный ко всем людям доброй воли. В мире он видел норму гражданской жизни, главное условие развития наук и расцвета всех форм трудовой деятельности человека. Эразм, сохраняя независимость личной позиции, отвергал фанатизм любой «секты» и прокладывал путь еще редким в XVI столетии сторонникам веротерпимости. Многогранность его дарования отвечала духу времени. Блистательный знаток и пропагандист наследия античности, Эразм был талантливым писателем, выдающимся ученым-филологом, автором множества философских, теологических, педагогических работ. Его постоянно называли и называют европейцем, желая сказать, что он принадлежал всей Европе, а не какой-либо отдельной стране, не исключая и Голландии, где после монастырских лет он никогда не жил. Его наследие продолжает жить в культуре европейских стран. В Германии Эразм получил наиболее широкое признание и славу. В его творчестве выразились характерные особенности немецкого гуманизма. Эразм многократно объявлял себя сам гражданином мира, общим другом всех стран. Он считал, что к людям и вещам нужно относится так, словно этот наш мир – общее для всех отечество, и если бы люди это усвоили, ставя превыше всего закон христианской любви, то, исчезла бы война, ненависть, коварство. Он как будто ощущал нерасторжимую связь со всем миром, со всеми людьми говоря: «Пространство разделяет тела, но не души»214. Эразм ощущает не просто нерасторжимую связь с миром и людьми, но связь прошлого и настоящего, но даже как бы их одновременность, во взаимосвязи и взаимовлиянии Осмысливая творческое наследие Эразма Роттердамского можно с уверенностью сказать, что его живой взгляд на мир и проблемы человеческого бытия не утратили своей актуальности и сегодня. Все также, изменив только «детали» можно «одеть» на современный мир «Разговоры запросто», и с тем же сарказмом и сожалением одновременно «восхвалять» человеческую глупость и давать назидания будущим руководителям государств подобно «Декламации о достойном воспитании детей». Будто и не было в единой цепи исторического развития этих 500 лет, разделяющих Эразма и нас, его потомков. И как будто ничего не изменилось. Как будто поменялись только декорации «материальной» жизни человека и Мир по прежнему говорит устами Эразма: «Я- Мир, прославленный богами и людьми, источник, творец, кормилец, благодетель, защитник всего доброго, что есть на небе и на земле, если без меня не может быть ничего цветущего, надежного, чистого и святого, ничего приятного людям и угодного богам, если, в противоположность всему этому, война подобна океану бедствий, какие только существуют в природе, если из-за нее мгновенно увядает все цветущее, идет прахом сбереженное, рушатся устои, гибнет все благоустроенное, если, наконец, она –столь безбожное дело, что становиться скорой погибелью для благочестия и веры, то, о бессмертный боже, кто поверит, что ведут ее люди, кто поверит, что есть в них хоть крупица здравого смысла?…Природа произвела единственное существо, наделенное разумом и способное постигать божий промысел, породила его для благосклонности и согласия, и тем не менее среди самых диких зверей мне скорее найдется пристанище чем среди людей…Потому достойны они великого сожаления, что сами себя не оплакивают, потому столь несчастны, что не сознают своего несчастья, тогда как первым шагом к исцелению бывает осознание тяжести собственного недуга»215. И все же первый шаг сделан. XX век ,безумный и кровавый, «разбудил» спящее в своем неведении человечество: «Серьезный и вдумчивый человек не может относиться ко всему в настоящее время происходящему столь преступно безразлично. Участившиеся всевозможные бедствия, растущий и все время углубляющийся мировой кризис, угроза надвигающегося мирового бедствия – новой мировой войны, грозящей смести и уничтожить все, что есть ценного, и превратить цветущие города и страны в безлюдные пустыни и груды развалин, - открывают глаза тем немногим, которые имеют их, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать»216. Смысл гуманистического учения Эразма Роттердамского и гуманистов эпохи Возрождения, просматривается в первую очередь в осознании ими необходимости изменения духовного облика человека, воспитания человека высоконравственного, что является залогом преодоления всех противоречий человеческого бытия. И в настоящее время это по-прежнему остается актуальным: «Чтобы остановить глобальные проблемы человечества, нужны радикальные изменения в сознании, в правовых и нравственных ценностях людей»217.Чудо заключено в нас самих, в Возрождении человека, который в своей уникальной индивидуальности неизменно должен понимать, что он часть единого целого и от каждого в отдельности зависит будущее цивилизации: «Я прошу: Человечество не забудь, Что ты стало сегодня значительно старше. Мир, Земля, Шар земной – сочетание слов, сочетанье народов. Люди! Граждане всей вселенной! Гости галактик! Хозяева шара! Вы не хотите пропасть бесследно? Живите, живите, живите с жаром! Вы совершили свой первый подвиг, преодолели земную тягость, Чтобы потомки запомнили - преодолейте земные тяжбы!»218. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ I. ИСТОЧНИКИ 1.1.Эразм Роттердамский. Адагии/Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама.-М.: Мысль,1971.223 с. 1.2.Эразм Роттердамский. Воспитание христианского государя/Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 1.3. Эразм Роттердамский. Декламация о достойном воспитании детей для добродетели и наук, и при этом с самого рождения. (О достойном воспитании детей с первых лет жизни)/ Пер. с лат. Володарский В.М.// Идеи эстетического воспитания. - М.:1973. Т.1. 1.4.Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного/ Пер. с лат. Бакина В.Д.// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. М.:Наука,1989.С.248 -273. 1.5. Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. http://lib.ru/FILOSOF/ 1.6.Эразм Роттердамский. Книжица о приличии детских нравов/ Пер с лат. Алексеева М.П. Эразм Роттердамский в русском переводе XVII века.// Сб. Славянская филология. - М.: Мысль,1958. №1. 1.7. Эразм Роттердамский. О возлюбленном согласии в Церкви. /Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 1.8. Эразм Роттердамский. О свободе воли. (Разъяснения на критику, обнародованную в Париже от имени богословского факультета Парижского университета). http://lib.ru/FILOSOF/ 1.9. Эразм Роттердамский. О чистоте скинии, то есть христианской церкви. (Изъяснение псалма XIV) /Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 1.10. Эразм Роттердамский. Похвала глупости/ Пер. с лат. Губера П.К.- М.: 1960. http://lib.ru/FILOSOF/ 1.11. Эразм Роттердамский. Приготовлении к смерти. /Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 1.12. Эразм Роттердамский. Разговоры запросто/Пер. с лат. Маркиша С.П.- М..: Мысль.1969. II. ИССЛЕДОВАНИЯ. 2.1. Ауганбаев М.А. Эразм и И. Агрикола// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время.- М.:Наука,1989. С.206 –217. 2.2. Балакин В.Д.. Эразм Роттердамский и его «Жалоба мира»// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.244-248. 2.3. Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. - М.: Мысль,1987. 352 с. 2.4. Богуславский В.М. Эразм и скептицизм XVI в.// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 218-226. 2.5 Володарский В.М. Спор Эразма и Гуттена// Л.С. Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.137-148. 2.6. Герцен А.И. Письма об изучении природы. М.: Госполитиздат.1975. Соч. Т.2. 398 с. 2.7.Григорьева Л.И. Значение Парижского периода в формировании взглядов Эразма//Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд.С.37-46. 2.8. Кудрявцев О.Ф. Гуманистический идеал общежития: Фичино и Эразм// Л.С. Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.67-77. 2.9. Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама.-М.: Мысль,1971.223 с. 2.10. Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто./ Пер. с лат. Маркиша С.П. -М.: Мысль, 1969. 2.11. Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века. -Л.: ЛГУ,1979. 167 с. 2.12. Немилов А.Н. Эразм Роттердамский и Северное Возрождение// Л.С. Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 9-19. 2.13. Плешкова С.Л. Эразм Роттердамский и Лефер Д’Этапль// Л.С. Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.149-153. 2.14. Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин// Л.С. Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.154-168. 2.15.Скворцов Л.В. Культура самосознания: Человек в поисках истины своего бытия. М.: Политиздат,1989.319 с. 2.16.Смирин М.М. Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны. - М.: Министерство просвещения РСФСР, 1962. 264 с. 2.17. Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения. -М.: Мысль,1986. 288 с. 2.18. Урманова Л.П. Отношение Эразма Роттердамского к собственности.// Л.С. Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.112-119. 2.19. Чиколини Л.С. Переводы Эразма и мора из Лукиана (издание Джунти).// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.120-136. 2.20. Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время.- М.:Наука,1989.278 с. 2.21. Штекли А.Э. Эразм и парижское издание «Утопии»(1517).// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. С. 91-112. 2.22. Энгельс Ф. Из области истории// Маркс К., Энгельс Ф.- М.:Политиздат,1960.Соч.2-е изд.Т.20. 620 с. 2.23. Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии// Маркс К., Энгельс Ф.- М.:Политиздат,1956.Соч. 2–е изд. Т.7. 670 с. 2.24. Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // Маркс К., Энгельс Ф.- М.: Политиздат,1983. Избр. произв. Т.3. 640 с. III. УЧЕБНО-СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА. 3.1. Атеизм и религия: вопросы и ответы/Под ред. Алексеева В.А., Алимова Р.К. – М.: Политиздат,1988. 208с. 3.2. Бессонов М.Н. Православие в наши дни. -М.: Политиздат, 1990. 303 с. 3.3. Гутнова Е.В. Историография истории средних веков. - М.: Высшая школа,1985. 265 с. 3.4. Жданов Н.В., Игнатенко А.А. Ислам на пороге XXI века. – М.: Политиздат,1989. 352 с. 3.5. Клизовский А.И. Основы миропонимания Новой эпохи.- М.:Гранд,2000. 815 с. 3.6. Ковальский Я.В. Папы и папство. - М.: Политиздат,1991. 236 с. 3.7. Кузнецов Б.Г. Путешествие через эпохи. Мемуары графа Калиостро и записи его бесед с Аристотелем, Данте, Пушкиным, Эйнштейном и многими другими современниками. - М.: Молодая гвардия,1975. 192 с. 3.8.Правоторов В.Ф., Акопян А.А. Человек и человечество в новом столетии/ Наука и религия. №8,2001. С.2-5. 3.9 Правоторов В.Ф. XXI век: Гибель цивилизации, возврат к прошлому или небывалый прогресс?/ Наука и религия. №3,2001. С. 2-5. 3.10. Сулейменов О. Определение берега. - Алма-Ата: Жазушы,1976. 455с. 3.11.Феллер В. Эволюция христианства. http://www.vf.narod.ru/. 3.12. Феллер В. Эскиз германской истории. http://www.vf.narod.ru/ 3.13. Чернышева О.В., Комаров Ю.Д. Церковь в скандинавских странах. — М.: Наука,1988. 176 с. 3.14. Энциклопедия афоризмов. - Минск: Современный литератор,1999. Т.2. 992 с. 1 Атеизм и религия: вопросы и ответы/ Под ред. Алексеева В.А., Алимова Р.К.- М.: Политиздат,1988; Бессонов М.Н. Православие в наши дни.- М.: Политиздат, 1990;Чернышева О.В., Комаров Ю.Д. Церковь в скандинавских странах.- М.: Наука,1988. 2 Жданов Н.В., Игнатенко А.А. Ислам на пороге XXI века. – М.: Политиздат,1989. 3 Правоторов В.Ф., Акопян А.А. Человек и человечество в новом столетии/ Наука и религия. №8,2001. С.2-5. 4 Гутнова Е.В. Историография истории средних веков.- М.: Высшая школа,1985.С.120-127. 5 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века.- Л.: ЛГУ,1979.; Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время.- М.:Наука,1989. 6 Маркиш С. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.3. 7 Гутнова Е.В.Историография истории средних веков.-М.: Высшая школа,1985.С.361-370. 8 ЭнгельсФ.Из области истории//МарксК.,ЭнгельсФ.- М.:Политиздат,1960.Соч.2-е изд.Т.20.; Он же. Крестьянская война в Германии// Маркс К., Энгельс Ф.- М.:Политиздат,1956.Соч. 2–е изд. Т.7;Он же. Развитие социализма от утопии к науке // Маркс К., Энгельс Ф.- М.: Политиздат,1983. Избр. произв. Т.3. 9 Герцен А.И. Письма об изучении природы. М.: Госполитиздат.1975. Соч. Т.2. 10 Смирин М.М. Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны.- М.: Министерство просвещения РСФСР, 1962. С.119-151. 11 Маркиш С.П. Знакомство с Эразмом из Роттердама.- М.: Мысль,1971. 12 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто/Пер. с лат. Маркиша С.П.- М..: Мысль.1969. 13 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века. Указ. изд. 14 Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения.- М.: Мысль,1986. 15 Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. -М.: Мысль,1987 16 Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 17 Ауганбаев М.А. Эразм и И. Агрикола// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 18 Балакин В.Д.. Эразм Роттердамский и его «Жалоба мира»// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 19 Богуславский В.М. Эразм и скептицизм XVI в// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. М.:Наука,1989. 20 Володарский В.М. Спор Эразма и Гуттена// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 21 Григорьева Л.И. Значение Парижского периода в формировании взглядов Эразма// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. 22 Кудрявцев О.Ф. Гуманистический идеал общежития: Фичино и Эразм// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 23 Немилов А.Н. Эразм Роттердамский и Северное Возрождение// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 24 Плешкова С.Л. Эразм Роттердамский и Лефер Д’Этапль// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 25 Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 26 Урманова Л.П. Отношение Эразма Роттердамского к собственности// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд 27 Чиколини Л.С. Переводы Эразма и мора из Лукиана (издание Джунти)// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 28 Штекли А.Э. Эразм и парижское издание «Утопии»(1517)// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. 29 Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.7-8. 30 Скворцов Л.В. Культура самосознания: Человек в поисках истины своего бытия.- М.: Политиздат,1989. 31 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века. Указ. изд. С. 16. 32 Феллер В. Эволюция христианства.http://www.vf.narod.ru/ 33 Феллер В. Эскиз германской истории. http://www.vf.narod.ru/ 34 Кузнецов Б.Г. Путешествие через эпохи. Мемуары графа Калиостро и записи его бесед с Аристотелем, Данте, Пушкиным, Эйнштейном и многими другими современниками.- М.: Молодая гвардия,1975.С.4. 35 Эразм Роттердамский. Декламация о достойном воспитании детей для добродетели и наук, и при этом с самого рождения. (О достойном воспитании детей с первых лет жизни)./ Пер. с лат. Володарский В.М./ Идеи эстетического воспитания. -М.:1973. Т.1. 36Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного/ Пер. с лат. Бакина В.Д.// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время.- М..: Наука, 1989. 37 Эразм Роттердамский. Книжица о приличии детских нравов/ Пер с лат. Алексеева М.П. Эразм Роттердамский в русском переводе XVII века.// Сб. Славянская филология.- М.: Мысль,1958. №1. 38 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто/Пер. с лат. Маркиша С.П.- М..: Мысль.1969. 39 См. таблицы №1,№2,№3. Приложение. С. 81-90. 40 Ауганбаев М.А. Эразм и И. Агрикола// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. -М.: Наука, 1989. 41 Богуславский В.М. Эразм и скептицизм XVI в// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 42 Володарский В.М. Спор Эразма и Гуттена// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 43 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века.- Л.: Изд-во ЛГУ.1979. 44 Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 45 Смирин М.М. Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны.- М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1962. 8 Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения. -М.: Мысль,1986. 47 Чиколини Л.С. Переводы Эразма и мора из Лукиана (издание Джунти)// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 48 Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии// Маркс К., Энгельс Ф.- М.:Политиздат,1956.Соч. 2–е изд. Т.7. 49 Энгельс Ф. Из области истории// Маркс К., Энгельс Ф.- М.:Политиздат,1960.Соч.2-е изд.Т.20. 50 Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке // Маркс К., Энгельс Ф.- М.: Политиздат,1983. Избр. произв. Т.3. 51 Герцен А.И. Письма об изучении природы. М.: Госполитиздат.1975. Соч. Т.2. 52 См. Таблица №1. Приложение.С.82. 53 См. Таблица №1. Приложение. С.81. 54 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века. Указ. изд. С.27 55 См. Таблица №2. Приложение. С.84-87. 56 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века. Указ. изд. С. 39-41. 57 Немилов А.Н. Немецкие гуманисты XV века. Указ. изд. С. 33-34 58 См. Таблица №2. Приложение. С.85. 59 См. Таблица №2. Приложение. С.86. 60 См. Таблица №2. Приложение. С. 87. 61 Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения. Указ. изд. С.269. 62 Энгельс Ф. Из области истории//Маркс К., Энгельс Ф. Указ. изд.Т.20.С. 508. 63 Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии// Маркс К., Энгельс Ф.- Указ. изд. Т.7. С.357-358. 64 См. Таблица №3. Приложение. С.87-88. 65 Ковальский Я.В. Папы и папство.- М.: Политиздат,1991. С.174 –177. 66 Смирин М.М. Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны. Указ. изд. С. 65. 67 См. Таблица №3. Приложение. С.87-89. 68 Герцен А.И. Письма об изучении природы. Указ. изд. С.218. 69 Герцен А.И. Письма об изучении природы. Указ. изд. С. 218. 70 Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке// Маркс К., Энгельс Ф.. Указ. изд. Т.3.С. 306. 71 См. Таблица №3. Приложение. С.90. 72 Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии// Маркс К., Энгельс Ф.Указ. изд. Т.7. С.361-362. 73 Энгельс Ф. Крестьянская война в Германии// Маркс К., Энгельс Ф. Указ. изд.Т.7. С. 365. 74 См. Таблица №3. Приложение. С.89. 75 Там же. С.90. 76 Ковальский Я.В. Папы и папство. Указ. изд. С. 183 – 192. 77 Богуславский В.М. Эразм и скептицизм XVI в// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 218. 78 Володарский В.М. Спор Эразма и Гуттена// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.148. 79 Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.158. 80 Богуславский В.М. Эразм и скептицизм XVI в// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 218. 81 Маркиш С.П. Знакомство с Эразмом из Роттердама.- М.: Наука,1971. Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто.- М.:Наука,1969. 82 Смирин М.М. Германия эпохи Реформации и Великой крестьянской войны.- М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1962. 83 Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения.- М.: Мысль,1986. 84 Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. -М.: Наука, 1989. 85 Григорьева Л.И. Значение Парижского периода в формировании взглядов Эразма// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. 86 Штекли А.Э. Эразм и парижское издание «Утопии»(1517)// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. 87 Григорьева Л.И. Значение Парижского периода в формировании взглядов Эразма// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. С.37-46. 88 Штекли А.Э. Эразм и парижское издание «Утопии»(1517)// Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ изд. С.91-111. 89 Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 120. 90 Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения. Указ. изд. С.269. 91 Маркиш С.П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С. 12. 92 Маркиш С.П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С. 13. 93 Сухов А.Д. Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения. Указ. изд. С.269. 94 Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто. Указ. изд. С.6. 95 Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто. Указ. изд. С.15. 96 Чиколини Л. С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 7. 97 Эразм Роттердамский. Адагии/Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 98 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. http://lib.ru/FILOSOF/ 99 Эразм Роттердамский. Похвала глупости./ Пер. с лат. Губера П.К. -М.: 1960. http://lib.ru/FILOSOF/ 100 Эразм Роттердамский. Воспитание христианского государя/Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ.изд. 101 Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного./ Пер. с лат. Бакина В.Д.// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время.- М.: Наука, 1989. 102 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто/ Пер. с лат. Маркиша С.П. М.:1969. 103 Эразм Роттердамский. О свободе воли. http://lib.ru/FILOSOF/ 104 Эразм Роттердамский. О достойном воспитании детей с первых лет жизни./ Пер. с лат. Володарский В.М.//Идеи эстетического воспитания. М.,1973. Т.1. 105 Эразм Роттердамский. Книжица о приличии детских нравов/ Пер с лат. Алексеева М.П. Эразм Роттердамский в русском переводе XVII века.// Сб. Славянская филология.- М.: Мысль,1958. №1. 106 Эразм Роттердамский. О возлюбленном согласии в Церкви/Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 107 Эразм Роттердамский. О приготовлении к смерти/Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 108 Эразм Роттердамский. О чистоте скинии, то есть христианской церкви. (Изъяснение псалма XIV)/ Пер. с лат. Маркиш С.П.//Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. 109 Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма.- М.: Мысль,1987. 110 Кудрявцев О.Ф. Гуманистический идеал общежития: Фичино и Эразм// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 111 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама.- М.: Мысль,1971. Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто./ Пер. с лат. Маркиша С.П. -М.: Мысль, 1969. 112 Немилов А.Н. Эразм Роттердамский и Северное Возрождение// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 113 Плешкова С.Л. Эразм Роттердамский и Лефер Д'Этапль// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время.- М.:Наука.1989. 114 Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 115 Урманова Л.П. Отношение Эразма Роттердамского к собственности// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. 116 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.154. 117 Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто/ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.6. 118 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.145. 119 Немилов А.Н. Эразм Роттердамский и Северное Возрождение// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.10. 120 Эразм Роттердамский. Адагии: Выставлять напоказ горшки. № 1145/ Пер. с лат. Маркиш С.П. Указ. изд. 121 Энциклопедия афоризмов. - Минск: Современный литератор,1999. Т.2. С.216. 122 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Эпикуреец/ Пер. с лат. С. П. Маркиша. Указ. изд. С.633. 123 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. Указ. изд. 124 Эразм Роттердамский. Похвала глупости/ Пер. с лат. Губера П.К. Указ. изд. 125 Там же. 126 Там .же. 127 Эразм Роттердамский. Адагии: Силены Алкивиада.№ 2201/ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 128 Там же. 129 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Благочестивое застолье/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С.99. 130 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Поломничество/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С. 333-364 131 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Серафическое погребение/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С. 578-597. 132 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Мальчишеское благочестие/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С. 57-69. 133 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Рыбоедство/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С. 365-420. 134 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Кораблекрушение/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С. 184-194. 135 Эразм Роттердамский. Похвала глупости/ Пер. с лат. Губера П.К. Указ. изд. 136 Там же. 137 Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного. Перевод Бакина В.Д// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.262. 138 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиш С.П.. Указ. изд. 139 Эразм Роттердамский. Похвала глупости/ Пер. с лат. Губера П.К. Указ. изд. 140 Эразм Роттердамский. О свободе воли. Указ. изд. 141 Там же. 142 Там же. 143 Плешкова С.Л. Эразм Роттердамский и Лефер Д’Этапль// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.151. 144 Ревуненкова Н.В. Эразм и Кальвин// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.158. 145 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. Указ. изд. 146 Эразм Роттердамский. О возлюбленном согласии в Церкви. Указ. изд. 147 Там же. 148 Эразм Роттердамский. О чистоте скинии. Указ. изд. 149 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.151. 150 Энциклопедия афоризмов. - Минск: Современный литератор,1999. Т.2. С.215. 151 Кудрявцев О.Ф. Гуманистический идеал общежития: Фичино и Эразм// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.67. 152 Там же. С.70. 153 Там же. С. 67. 154 Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. Указ. изд. С.227. 155 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. Указ. изд. 156 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 157 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П.. Указ. изд. 158 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 159 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 160 Эразм Роттердамский. Похвала глупости/ Пер. с лат. Губера П.К. Указ. изд. 161 Там же. 162 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 163 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.204. 164 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 165 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 166 Эразм Роттердамский. Воспитание христианского государя. Указ. изд. 167 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 168 Урманова Л.П. Отношение Эразма Роттердамского к собственности// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.112. 169 Там же. 170 Барг М.А. Эпохи и идеи: становление историзма. Указ. изд. С.226. 171 Там же. С.227-228. 172 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 173 Там же. 174 Эразм Роттердамский. Похвала глупости/ Пер. с лат. Губера П.К Указ. изд. 175 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П.. Указ. изд. 176 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 177 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 178 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 179 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Серафическое погребение/ Пер. с лат.С. П. Маркиша. Указ. изд. С. 578-597. 180 Урманова Л.П. Отношение Эразма Роттердамского к собственности// Л.С.Чиколини. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.112. 181 Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного. Пер. с лат. Бакина В.Д// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С. 260. 182 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Неравный брак/ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.478. 183 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Марикша С.П. Указ. изд. 184 Эразм Роттердамский. Книжица о приличии детских нравов. Указ. изд. 185 Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.13. 186 Маркиш С.П. Эразм Роттердамский// Эразм Роттердамский. Разговоры запросто./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.157. 187 Эразм Роттердамский. О приготовлении к смерти. Указ. изд. 188 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 189 Эразм Роттердамский. Адагии. / Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 190 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 191 Эразм Роттердамский. О приготовлении к смерти. Указ. изд. 192 Там же. 193 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.20. 194 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 195 Там же. 196 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.127. 197 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. Указ. изд. 198 Эразм Роттердамский.О чистоте скинии. Указ. изд.. 199 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 200 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. Указ. изд. 201 Эразм Роттердамский. Кинжал христианского воина. Указ. изд. 202 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Аббат и ученая дама/ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.258. 203 . Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Роженица/ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.316. 204 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 205 Эразм Роттердамский. Разговоры запросто: Поклонник и девица/ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. С.137. 206 Эразм Роттердамский. О достойном воспитании детей с первых лет жизни. Указ. изд. 207 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиш С.П. Указ. изд. 208 Там же. 209 Эразм Роттердамский. Адагии./ Пер. с лат. Маркиша С.П. Указ. изд. 210 Эразм Роттердамский. О достойном воспитании детей с первых лет жизни. Указ. изд. 211 Эразм Роттердамский. О достойном воспитании детей с первых лет жизни. Указ. изд. 212 Маркиш С. П. Знакомство с Эразмом из Роттердама. Указ. изд. С.211. 213 Энциклопедия афоризмов.- Минск: Современный литератор,1999.Т.2. С.215. 214 Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного/ пер. с лат. Бакина В.Д// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.270. 215 Эразм Роттердамский. Жалоба мира, отовсюду изгнанного и поверженного/ Пер. с лат. Бакина В.Д// Чиколини Л.С. Эразм Роттердамский и его время. Указ. изд. С.248-249. 216 Клизовский А.И. Основы миропонимания Новой эпохи.- М.: Гранд,2000. С.791-792. 217 Правоторов В.Ф. XXI век: Гибель цивилизации, возврат к прошлому или небывалый прогресс?/ Наука и религия. №3,2001. С. 2-5. 218 Сулейменов О. Определение берега: Земля поклонись человеку. - Алма-Ата: Жазушы,1976. С.31. 55 |
