ЗАВТРА МЫ СНОВА БУДЕМ ВЕРИТЬК оглавлению Глава 3. ИИСУС ХРИСТОС ГОСПОДЬ Решающий вопрос Вокруг Иисуса Христа всегда было много вопросов, точно так же как и сейчас. В Нем сомневаются, многие про Него спрашивают. Он достоин такого интереса. "Кто же этот Иисус Христос, который во все вмешивается... и который все снова и снова требует, чтобы мы ставили Его на первое место в нашей жизни?" (Рильке). Это решающий вопрос для тех, кто хочет прийти к вере, или в своей вере подойти к личному решению, и тем самым к зрелости. Нерешительный человек вызывает у нас неприязнь; несомненно, если бы Иисус жил в наше время, такой человек ни в коем случае не распял бы Его, он принял бы Иисуса, выслушал все, что тот хотел ему сказать, чтобы затем устроить из Него посмешище (Карлайл). Иисус или вообще ничто Ему нечего сказать и Он абсолютно ничего не значит, или же Открыватель Божиих тайн. Он "Божие Слово" ответ на все вопросы человечества. Он Сам "Бог от Бога", Спаситель и Завершитель, дающий меру и отмеривающий, Который как судья решает, кому должно спастись или погибнуть, краеугольный камень, на котором все основано. Он Тот, Кого предали. Тот, Кто вернется к ужасу считавших Его убитым и желавших проигнорировать Его существование, забыть о Нем. Он Тот, Кому веришь. Кто есть "Путь, Истина и Жизнь" (ср. Ин 14,6) для всех, кто о Нем спрашивает, кто желает Его увидеть, услышать Его слова и следовать за Ним, куда бы Он ни пошел Он возьмет их с Собой и приведет домой, в Свое Царство, к Богу, и тем самым, к полноте их жизни. Вопросы об Иисусе Христе ни в коем случае нельзя отнести к малозначащим; наоборот, вокруг Иисуса очень много вопросов, и Он способен ответить на них. Однако, Он требователен. Поспешное отвержение, попытка проигнорировать Его личность, нежелание выслушать Его требования все это человеческие уловки, которые перекрывают все доступы к вере или дальнейшему продвижению в ее постижении. КЕМ БЫЛ ИИСУС ХРИСТОС? Жил ли Иисус вообще? Сколько усилий приложили люди, чтобы уничтожить законность прав Иисуса и больше из-за Него не беспокоиться! Отрицали Его существование, низвели до обыкновенного человека, подсмеивались над Евангелием как над книгой сказок. Или стали расценивать как миф, возникший благодаря фанатизму Его приверженцев, которые использовали имеющиеся под рукой понятия из ближневосточных религий. Люди окончательно усомнились в возможности знать о Нем что-то определенное и в конце концов успокоились на том, что веру в Него предоставили личной религиозности отдельного человека, который читает Священное Писание, и там, вопреки науке, с Христом встречается. Или заявляли, что не имеет значения, возможно ли о самом Иисусе выяснить чтонибудь историческое или нет. Достаточно интерпретировать Новый Завет определенным образом, и современный человек сам придет к смыслу своего существования. При всем этом несомненно, что благодаря критическому, взыскательному и обстоятельному изучению личности Иисуса за последнее столетие мы приобрели множество ценных знаний о Нем Самом и о Его эпохе, о возникновении и смысле свидетельств о Его личности, о Его учении и Его делах. Таким образом очевидно, что Иисус жил, что Он существует, что Его просто невозможно отвергнуть, не обратив на Него внимание. Существование Иисуса из Назарета неопровержимо доказано. Если и жил кто-то в прошлом вообще, так это Иисус. Никого иного столь основательно не изучали. В любой умной книге про Иисуса можно вычитать, что и языческие (Плиний, Тацит, Светоний), и иудейские писатели (Иосиф Флавий, авторы Талмуда) упоминали по крайней мере о Его существовании, даже отчасти с историческими подробностями; хотя для летописца событие на колониальной периферии огромной Римской империи воистину не было достойно внимания. В том, что Иисус жил, сегодня уже никто не сомневается, если только он не задался целью отрицать Иисуса. Догадки об Иисусе В наше время человека более интересует вопрос, кто, собственно, такой Иисус и что Он значит для людей тем самым и для меня. И тогда возникают блистательные и разнообразнейшие догадки об Иисусе. В этой путанице вокруг Иисуса много недоразумений, и лишь при критическом анализе начинают понемногу вырисовываться контуры этой исключительной личности; Иисус приобретает очертания, отдельные точки зрения рисуют единый образ. Из сравнительно неясного, неопределенного, вызывающего вопросы и сомнения Иисуса из Назарета появляется, одновременно с постепенным переходом от неверия к вере, весь Иисус Христос, которому можно верить, так как Он сам приводит человека к вере. Вокруг Иисуса нагромождаются вопросы: "Что это?" (Мк 1,27). "Кто же Сей?" (Мк 4,41). "Никогда ничего такого мы не видели" (Мк 2,12). "Он вышел из себя" (Мк 3,21). В Иисусе сомневаются. В стремлении уничижить Иисуса и тем самым разбить христианскую веру или, по крайней мере, представить ее не имеющей значения, накладывается рука на основы христианства. Но заданные вопросы не пропадут даром, так как можно надеяться, что мы получим окончательный ответ и информацию. Иисус вызывает вопросы и задает их Сам, таким образом вера становится возможной лишь благодаря вопросам. "Откуда Ты?" (Ин 19,9), "Чего Ты от меня хочешь?" (ср. Мк 1,24; 5,7), спрашивают люди. "За кого почитаете Меня?" (Мк 8,29), "Кого ищете?" (Ин 18,4),спрашивает Иисус. Иисус "неоднозначен", предварительно Он довольствуется намеками, предоставляя воле человека решать "в Его пользу или против Него" (ср. Мф 12,30). Иисус ломает все представления и схемы. Но и существующие понятия ожидаемого Спасителя Ему не подходят, они должны быть расширены и дополнены. Он всегда позволяет заглянуть в Свое бытие глубже и определеннее (ср. Ин 16,13), давая для этого просветление духа. Так возникает надежда, прорастающая из беспомощности, малая вера, которая хоть и бедна, но еще может развиться. Иисуса нельзя понять с легкостью, Его нельзя открыть запросто (Ин 20,17), он приходит постепенно, но всегда ускользает из поля зрения, рук и мыслей тех, кто хочет Его понять. Случай Вознесения это ситуация очевидца, находящегося лицом к лицу с Иисусом-человеком. Мгновенье назад Он еще был здесь. Где же Он теперь? Есть Он, или Его нет? Куда уходит, откуда приходит? Он "здесь или там" (ср. Мк 13,21)? Или Он "обещание, о котором никто не знает, кто же его выполнит" (Костер)? Путаница и ошеломление вот характерные признаки различных предположений об Иисусе, которые едва ли или же только изредка совпадают. Если уже современники понимали Иисуса полностью неправильно, то тем более неправильно Его поймут люди времен более поздних. Возникнут все те же предположения, в которых Иисус понимается отчасти верно, но в целом совершенно ошибочно: Иисус человек, соответствующий вкусам своих современников. Иисус, воплотитель всех грез и мечтаний. Иисус, земной Мессия, революционер, великий волшебник, который одним взмахом руки заново приведет в порядок то, что испортилось; Иисус, издевательский образ, карикатура на человеческое бессилие и несовершенство, проекция собственного ошибочного бытия. Существует множество "фальшивых христов" (ср. Мк 13,22). Кто же истинный Христос? Как Он жил в действительности? Что Он сказал дословно? Как к Нему добраться сегодня? Где Он? И что Он может нам, современным людям, еще сказать? Эти вопросы все еще актуальны. Величайший вопрос об Иисусе, Неизвестном, который пришел инкогнито, до сих пор, по-видимому, остается без ответа. Евангелие как свидетельство об Иисусе Христе Что же делать? Да вот что: будем последовательно исследовать все предположения и взгляды и пробираться к тем сведениям, которые или исходят непосредственно от Него самого или имеют к Нему отношение и могут предоставить существенные факты и детали. У того, кто хочет знать поточнее, кто такой Иисус, и чего Он требует от человека, есть только одна возможность читать Евангелия. В них наиболее подробно говорится об Иисусе. Эти записи исходят от первых, и тем самым непосредственных свидетелей жизни Иисуса, их основа в самом Иисусе. Они возникли в первом столетии, как доказала дотошная критика Библии, и потому являются подлинными. Их текст в сущности нетронут и может читаться сегодня на языке оригинала со всеми возможными незначительными вариациями в каждом из изданий этих Евангелий. Хотя речь идет не о репортаже, не об исторической биографии Иисуса, все же как свидетельство веры излагается история Иисуса, связанная с "Иисусом из Назарета" (ср. Лк 24,19). Евангелия содержат то, что стало источником веры первых христиан, то, что и теперь побуждает верить современных людей. Так из свидетельства о вере может возникнуть убежденность в вере. Евангелие достойно веры. Здесь, очевидно, возникает не только вопрос, что "есть в тексте", но и что там "имеется в виду". Это большая проблема и весьма трудная задача, связанная с переводом, изложением и использованием Евангелий. То, что было выражено языком, который стал чужим, в образах, подчас труднопонимаемых, должно быть сделано доступным и быть показано как осуществимое. Призыв Евангелия был дан раз и навсегда, но он проходит сквозь мысли и слова людей и отражается в ушах и сердцах последующих поколений. Это мост через пространство времени. Не только самим авторам, но и последующим проповедникам трудно добиться того, чтобы Иисус действительно присутствовал в их слове, в их записях, в их повествовании, и в своей предельно истинной сути дошел до нас. Уже давно возникли сомнения по поводу того, действительно ли идентичны "исторический Иисус" и "Иисус веры". Высказывались мнения о существовании определенных добавлений и изменений. Более того, говорили, что Евангелие не передает действительных исторических событий, а всего лишь красивые легенды. История исследований жизни Иисуса (Швейцер) доказывает, что в равной степени напрасно пытаться совсем досконально и "исторически" приблизиться к самому Иисусу, как и напрасно предполагать, что Евангелие это нечто вроде романа об Иисусе, в котором Иисус персонаж, приспособленный к вкусам эпохи. На самом деле критически настроенный читатель в Евангелии встретится с достоверным, с точки зрения верующих, изображением Иисуса, которое было записано для того, "чтобы и другие могли верить" (ср. Ин 20,31). Евангелие призывает верить именно так, как это делали первые люди, которые встретились с историческим Иисусом. И в более позднюю эпоху вера предлагается всем людям точно так же; внимание направлено на Иисуса. Передача веры первых свидетелей осуществляется последовательно, достоверно, ответственно по отношению к источнику, и не предполагает ничего своевольного. Традиция это не какое-то искажение, отступление, но передача без подделки. И хотя в Церкви всегда возникали различные вопросы, которые она в честной борьбе стремилась выяснить, речь всегда шла о том же самом Иисусе "вчера и сегодня и во веки" (Евр 13,8). И будут "гласить о Нем до края земли, пространства и времени" (ср. Деян 18; Мф 28,20) повсюду и в любое время. Евангелие это весть для каждого. Нечто необычайное в Иисусе Иисуса в Евангелии нельзя было выдумать. Если апостолов считать авторами романов, то тогда почему им не пришло в голову описать что-то более интересное и сенсационное, чем жизнеописание неизвестного еврея. Этот сын плотника выступает с необычными претензиями и не предлагает никаких материальных выгод, зато выдвигает нелегкие требования, касающиеся личного и общественного образа жизни. Почти никем так и непонятый и отверженный, Он в конце концов был объявлен богохульником и государственным изменником и казнен на кресте как обычный преступник. Весть о Его воскресении невозможно объяснить лишь убеждениями Его приверженцев, ибо взрыв веры и доверия после полного разочарования никак не удастся обосновать, если только действительно не произошло какое-то событие. Оно-то и было затем столь эмоционально воспроизведено и записано (вот откуда текстовые вариации). Читающий Евангелие непредвзято в скором времени заметит в каждой строке эту цельность и добросовестность повествования и путем сравнения может сразу же обнаружить приукрашенное изображение и вычурный стиль так называемых "апокрифических" (неподлинных) евангелий. Даже наличие текстовых швов, которые очевидны и возникли при компоновке и редактировании традиционного материала внутри любого из Евангелий, доказывает добросовестную передачу того, что происходило на самом деле. Иисус Нового Завета рассматривается с различных точек зрения, выделяется та или иная черта Его личности. Его исследуют со всех сторон. Иногда Слово слушается как бы "иными ушами", в новой ситуации, и тогда приобретает различные оттенки, особенные призвуки. Но в центре внимания всегда Один и Тот же. Тот, на Которого можно без конца смотреть, Которого можно без конца слушать и Которого мы никогда не сможем постичь до конца. Один и Тот же Иисус в различных Евангелиях, в многообразном свидетельстве веры Нового Завета. Евангелия всегда подразумевают Его одного, имеют отношение именно к Нему, в конце концов исходят от Него. За письменами Евангелий стоит живая, непостижимая личность, Тот самый Иисус из Назарета, с Которым необходимо разобраться. Его непостижимость отличает Его не только от вымышленных фантастических героев, но и от всех реальных людей всех времен. Он не только из "определяющих людей" (Ясперс): преодолевает и переубеждает всех. Его даже нельзя сравнивать с идолами! Но и сравнение с великими основателями мировых религий явно в Его пользу. Не только потому, что Он отличается от них своей человеческой чистотой. И Лао-Цзы, и Конфуций, и Заратустра и Будда, и в конце концов Мухаммед при всей своей гениальности не достигли того особенного превосходства жизненного пути, несравненной полноты учения, и уж никак не обладали абсолютными полномочиями говорить от имени Бога так окончательно и находиться с Ним в столь тесной связи, что захватывает дух. При этом такое право Иисуса нисколько не является заносчивым, высокомерным. Просто Он иной, нежели все другие, без принижения их значения, в Нем есть иная суть и иные измерения. И отличие от иудаизма очевидно. Пускай Иисус в каких-то случаях подчеркивает свое происхождение из народа Авраама, Моисея и Давида, пускай современные верующие иудеи уже пытаются напоследок принять и как-то адаптировать "брата Иисуса" (Бубер), все-таки Он продолжает оставаться изгоем, богохульником, которому не простится, что Он посягнул на закон, что изрек такие слова, которые могут принадлежать только самому Богу; что Он занял место, которым не был удостоен даже ожидаемый Мессия. Он тот изгнанник из иудаизма, который умирает "вне" (ср. Евр 13,12), который ускользает от преследования, который переживет падение Иерусалима, который идет не только к избранному народу, но и намного дальше, обращаясь ко всем людям и желая спасти всех. Иисус выдержит любое сравнение, Он оригинален, уникален. Перед Ним разрушается любое представление, Он не позволяет ограничить Себя какими-либо рамками, и в конце концов, Его нужно принимать Таким, Какой Он есть. У того, кто хочет встретиться с Иисусом, дабы это помогло ему принять веру, нет иного выбора, как потянуться к Новому Завету. К сожалению, Новый Завет зачастую становится "старым", ибо в притворной доверительности с ним обходятся так, словно все уже давно известно. Ищущему человеку важно читать Новый Завет как "новый" и открывать его для себя как "новый", каждый раз заново; решительно и упорно, с терпением и желанием следить за Иисусом; созерцать Его, умолкать перед Ним, прислушиваться к Нему, медитировать; позволить потихоньку проникнуть в себя неизгладимому впечатлению от этой личности, которая раскрывается все более. Спрашивать Его, спорить, бороться или просто: молиться, чтобы однажды, возможно, вкусить полную истину и добраться до сути слова, исходящего из уст Божиих, чтобы пережить мгновение решающей встречи с Иисусом в вере. Каков Иисус в Новом Завете Попытаемся сообразно Новому Завету обрисовать черты этой исключительной личности, хотя и невозможно упомянуть каждую деталь. Образ Иисуса Христа в каждом людском сердце будет несколько иным, более или менее отчетливым. Поэтому на протяжении веков существовали различные изображения Иисуса, выделяющие в каждом из этих образов какой-то особенный аспект. Однако, ни один из них не постигает Его во всей полноте. Пожалуй, можно перефразировать известное стихотворение Новалиса: "Вижу Тебя, мой Иисус В тысяче образов, дивно начертанных, Но кто мне сумеет объяснить Как Тебя видит моя душа..." Ну как же быть с этим Иисусом из Назарета? Он спрашивает у нас: "Что вы думаете обо мне?" (ср. Мф 16,15). Проберемся к Нему поближе, "Нам хочется видеть Иисуса!" (Ин 12,21). Весьма интересно лицезреть Иисуса на фоне Его народа и Его эпохи, открыть духовную и человеческую родину, из которой Он происходит "по плоти", показать, каким образом в нем выполняются ожидания эпохи. Прежде всего при этом проявится простая, скромная и на первый взгляд как будто совершенно обычная жизнь Иисуса из Назарета, которого считают сыном плотника, да и родню Его все знают, но который вдруг идет собственной дорогой, предъявляя необычные, вызывающие страх требования. а) Иисус из Назарета В Нем как в человеке читателю Нового Завета что-то будет ясно, но чтото одновременно останется необъяснимым. Он "подобен нам во всем, кроме греха" (ср. Евр 2,17; 4,15). "Подобен нам во всем": По описаниям очевидцев, Иисус настоящий человек, да еще какой! Излишне спрашивать, как Он выглядел. Евангелия содержат лишь намеки. Его подлинного образа не существует, и все же несомненно, что Он был здоров телесно и импонировал людям. В Его душевном здоровье тоже невозможно усомниться. Быстрый ум проявился при обмене взглядами с противниками; Его притчи и язык были понятны каждому. Сильная целенаправленная воля, в которой, однако, не было ничего твердолобого и холодного, указывает на твердость Его характера. К этому добавляется глубина и богатство мысли, открытое сердце, которое обращено ко всему, что касается человека и мира. И потому сведения о Его беседах и Его притчах являются живым свидетельством. В Нем вообще нет ничего от фантазера или безумца, а некоторые были бы очень рады при случае представить Его именно таким. Он чуток и к людской радости и к людскому страданию, радуется с радующимися и печалится с теми, кому грустно. Он знает цену человеческой дружбе, Ему знакома тяжесть враждебного отвержения, за которое Он не желает платить тем же. Отсюда и такое особое впечатление от Его проникновенных бесед с отдельными людьми, особенно с женщинами. Однако, Он понимает и природу, и человеческую культуру весь мир в целом. Хотя и неверно было бы считать Его социальным реформатором или апостолом гуманизма, однако невозможно не услышать из Его уст одобрение всех земных ценностей. Уникально Его отношение к человеческой вине. Насколько сильно Он чувствует ужас греха и обнаруживает даже его тончайший след, настолько велико Его понимание и прощение грешников. Никто другой в мире не сумел бы освободить человека и дать ему новый шанс так, как Он. Люди на краю своего существования, последние и забытые, Ему очень близки. "Пришел взыскать и спасти погибшее" (Лк 19,10). "Кроме греха": При всем при этом сам Он без греха, в Нем нет ни капли вины нет у Него и какого-либо ощущения вины и покаяния. И Его друзья, и недруги "не могут обличить Его во грехе" (ср. Ин 8,46). Это просто невероятно. Людские глаза никогда не видели ничего подобного. Все-таки Иисус необычаен. Это выясняется, если постоянно и более подробно заниматься Его учением. В своей подлинности и простоте это учение ни с чем не сравнится, и даже противники христианства признают, что оно стоит отдельно от всех религий мира. Иисус в нем рассудителен и необъясним; ни Его происхождение, ни Его воспитание и обучение не дают оснований объяснить, откуда взялось это учение. Оно исключительно, но хотя и родственно по способу мышления Ветхому Завету и духовным течениям времен Иисуса, оно превосходит все существовавшие в то время духовные течения (например, учение секты из Кумрана у Мертвого моря). Он учит "как власть имеющий" (Мф 7,29). И "никто не говорит так, как Он" (ср. Ин 7,46),так, что и простые набожные люди, и глубокие мыслители всех веков находят более чем достаточно материала для размышлений. Интеллектуальное чудо! Если, однако, кто-то более основательно задумается над Его жизнью, то почувствует в Нем нечто всепобеждающее. Вот Он Тот, Кто живет точно так же, как учит жить. Моральное чудо! Он не только требует выполнения заповедей, но и Сам воплощенная заповедь. Однако не так, чтобы слепо следовать "букве закона": Он дает простор совести и возможность личного выбора. Его жизнь и учение настолько составляют единое целое, что никто не смеет удивляться, если "из Возвещающего Он стал Возвещенным". Он тождественен возвещенному Им Самим. И как не хотели бы мы строго придерживаться, не приуменьшая, человеческого в Иисусе, повествование о Нем не дает исчерпывающей информации. Кто стремится справиться со всем дословным текстом повествований об Иисусе, столкнется со многим, что удивит, приведет в замешательство, возможно испугает, выведет из равновесия (ср. Мк 6,51). Именно такой была первая реакция людей, встретившихся с Ним, что и отразилось, к примеру, в Евангелии от Марка. Ничего подобного еще никто не видел и не слышал (ср. Мк 2,12). Иисус не "только человек", но и нечто большее. В по-настоящему живом человеке Иисусе, одном из нас, проглядывает нечто более глубокое, отличительное, что именно Его человеческая жизнь нам приближает и дает возможность хотя бы немного Его понять. б) Бог в Иисусе Христе В конце концов этот Иисус разрушает любые рамки. Он не подходит под концепции, не дает втиснуть себя в понятия и уже готовые схемы. Должно быть, Он больше чем обычный человек (ср. Мф 12,41 и далее). От него исходит неслыханное требование, которое современники тотчас принимают во внимание, отвечая согласием или неприятием. Этот "некто" утверждает, что Он "единственно возможный Спаситель", т.е. тот, кто провозглашает последнюю Божию волю; и заодно исполнитель самых глубоких желаний человека, и лишь Он обладает исключительным правом находиться в особенных взаимоотношениях с Богом. Причем таким способом, который почти отождествляет Его с Богом. Иисус ведет себя так, как будто сам Бог в Нем и с Ним на этот раз окончательно и непревзойденно начинает присутствовать на земле, говорить и действовать. Это право дано Ему всем Его существованием. Такого еще не было, и столь же уникальным это продолжает оставаться. Никто кроме Иисуса в истории человечества не проявил себя так. Но и никто никогда не предъявлял столь высоких требований столь скромно и естественно. Это шокирует. Это требует решительного ответа от того, кто с таким человеком встречается. Взыскующий Иисус Хоть и нелегко доискаться в евангельских словах Иисуса, как именно Он их произнес, можно обоснованно допустить, что расширенные и углубленные Его слова, которые мы читаем в Евангелиях, будучи переданы авторами текстов, не приписаны Ему они соответствуют смыслу слов, сказанных живым Иисусом, они точно совпадают с Его мыслями и являются истинными. То, "что Иисус на самом деле сказал" (Шварц), Он сказал так, чтобы люди разобрались и смогли передать это далее, и так, чтобы в будущем сказанное было понято лучше и глубже. Его слова "не прейдут" (Мк 13,31), так будет раз и навсегда. Первые свидетели веры смотрели Иисусу в лицо и на руки, читали у Него в глазах каждый совет на будущее и, таким образом, могли понимать самые скрытые движения Его сердца. Это было стимулом для собственных размышлений, догадок и вытекающих из этого поступков. Что не может исходить из современного мышления,как иудейского так и неиудейского;что не следует из взглядов ранней Церкви, что не тождественно ни тому, ни другому и, следовательно, необъяснимо, это есть, как говорят толкователи Библии, подлинное слово Иисуса. В нем слышен Его собственный голос. Тогдашние и позднейшие высказывания при любых обстоятельствах могут считаться растолкованной, развернутой для дальнейшего познания истинной Иисусовой речью. Средства выражения, которые уже есть в распоряжении, исправляются, избавляются от недоразумений, если их использует Иисус. Существует сборник подлинных слов Иисуса Благовестие Его собственных уст. Сюда относятся необычайные высказывания и сравнения. Сам Иисус наверняка говорил очень мало, многое оставлял открытым для свободного размышления. Его слово всегда должно было быть "метким", а значит: выразительным, чтобы его легко удалось как и запомнить, так и забыть. Тогда оно останется в подсознании и даст повод к дальнейшим размышлениям. Небезопасная, но в то же время освобождающая весть. Намек и одновременно призыв. То, что говорит Иисус, признается "последним Божиим словом". Именно это приводит к смятению и ставит решающий вопрос, на который можно ответить или отрицанием или верой. "Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие; покайтесь и веруйте в Евангелие... Идите за мной!" (Мк 1,15-17). Это суть, ядро Евангелия. Обращение, приводящее к смятению; вызов Иисуса, возбуждающий страх. Сказавший такое знает, что говорит; хотя кому-то может показаться, что Он "вышел из себя" (Мк 3,21). Он говорит с невероятной уверенностью в себе, как Сын, познавший Отца, как проповедник Божий, которому известно, кто такой Бог и чего Он хочет от человека и для человека, которому известно, что Бог есть и будет; Он приходит, чтобы спасти всех людей. Полнота, названная Божьим управлением, понятая как любовь к людям, присутствует вместе с Иисусом,близко, ощутимо, посреди мира и истории, здесь и теперь уже на самом деле но еще не целиком. Речь Иисуса уникальна, Он использует определенные речевые обороты, которые можно понять лишь учитывая, что Иисус находится в доверительном согласии с Тем, Кого зовет "Авва" (любимый Отец). Таким образом становятся понятными Иисусовы изречения о Самом Себе, Его утверждения, сформулированные в Евангелиях. Например: "Прощаются тебе грехи твои" (Мк 2,5). "Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть" (Мф 11,27). "Ты ли Сын Божий? Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных" (Мф 26,63 и далее). "Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах" (Ин 3,13). "Ибо что творит Он (Отец), то и Сын творит также" (Ин 5,19). "Ибо Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну, дабы все чтили сына, как чтут Отца" (Ин 5,22 и далее). "Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе" (Ин 5,26). "Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь" (Ин 8,58). "Я и Отец одно... верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем" (Ин 10,3038). "Видевший Меня видел Отца" (Ин 14,9). "И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира" (Ин 17,5). Взыскательны прежде всего те высказывания, которые начинаются словами: "Я есмь" или просто восклицанием "Это Я!" они претендуют на имя Ягве, которое так или иначе заключено в имени Иисус. Иисус это значит: Ягве помогает и хранит! В требованиях Иисуса содержатся эти самые выражения: "Я есмь сущий", "был и будет", "Бог с нами". Если Иисус говорит, то уже не провозглашает, как пророки, одно лишь только "изречение Ягве"; но говорит от собственного имени: "Истинно! Говорю вам!" "Я вам говорю". Положив руку на Святой Закон Божий, Он не разрушил его, а придал ему большую глубину. На это не отважился даже Моисей. Существует Некто "больший", чем кто-либо из предыдущих Божиих проповедников. С нами говорит Некто, имеющий полноту власти. Иной раз Иисус уклоняется от прямого вопроса, избегая неверного понимания. На вопрос Он отвечает вопросом: А что думаете вы? Либо укажет: Ступайте и увидите! Возвещайте, что вы видели и слушали! Или упрекает: Блажен тот, кто не соблазнится о моих словах. Почему вы так боязливы? Вы маловерные! Разве вы не знали? Долго ли мне еще сносить ваше неверие? Никого однако не принуждает. Ему нужно свободное решение признать в Нем нечто исключительное. Говорит притчами. Этот исполненный тайны и значения способ выражения, столь близкий к жизни и потому понятный для человека, приводит к тому, что Его требования и призыв постепенно становятся ясными. Он знает, что хочет сказать, и имеет в виду больше, чем пока еще могут понять Его слушатели. Это несравненное приближение Бога к человеку и человека к Богу Он возвещает на доступных и понятных примерах. И Сам Он есть подобие, образец и пример даруемой любви Божией, начинающееся "Само Божие Царство" (Ориген). Он побуждает людей действовать так же как Он или хотя бы примерно так. Во всем этом косвенно содержится утверждение Иисуса, что в Нем присутствует Сам Бог. Наверное, люди так Его и понимали. Это вызвало упрек: "Чем Ты Себя делаешь?" (Ин 8,53). Это стало основной причиной Его отвержения, осуждения и смерти. Поэтому содержание упомянутой надписи "Иисус Назорей, Царь Иудейский" (Ин 19,19) послужило поводом для обвинения и приговора к смерти на кресте. И это Мессия! Тот, Кто утверждал нечто подобное, оказался вовсе не тем, кого ожидали. Такого нам не надо. Лишь когда начало понемногу проясняться, один человек признал: "Истинно, Человек Сей был Сын Божий" (Мк 15,39). Для всех остальных это притязание Иисуса было просто богохульством (Мк 14,64). Об Иисусе говорится, что на все обвинения и на вопрос: "Кто же Ты тогда в действительности?", "Откуда Ты?" (Ин 19,9), под конец он вообще не давал никакого ответа. Этим возвышенным, благородным молчанием Он разом перечеркнул все глупые речи, все ложные догадки, все сумасбродные недоразумения. Он непонятен и все тут. Его нельзя поймать на слове. Он ускользает от любых выяснений. Его существование несомненно, но одновременно необъяснимо. Лишь с возрастанием веры человек способен прийти к тому, что же заключено в этом Иисусе и кем Он в действительности является. Что Он сказал и что при этом подразумевал. Иисус исчезает и в то же время возникает. Становится ясным, почему Иисус столь сдержанно относится к различным званиям и титулам, которые были уготовлены ожидаемому Божиему посланнику; по крайней мере, Он отстранился от них и вероятно не употребил ни одного из этих титулов. Иисус не хотел быть ни мирским, ни религиозным "Мессией", Он напрямую запрещает так Себя называть (ср. Мк 1,24 и далее). И выражения "Сын Давидов", "Царь", "один из пророков", и даже титул "Сына Божиего" были для Него весьма и весьма неопределенными и неоднозначными, ибо под этим мог подразумеваться и любой другой Божий человек. Пожалуй, Ему наиболее подходило имя "Сын Человеческий", которое означает не только примерно живущего и страдающего человека (Божиего слугу), но и решающую личность, пришедшую из мира иного, от Бога; имя, которое выражает Его "посредническую" задачу. Иисус это просто Он Сам. Его тайна продолжает оставаться тайной, и лишь потихоньку приоткрывается. Непознаваемый, Он постепенно дает Себя познать. "Кого ищете?" "Иисуса Назорея". "Это Я". "Если Меня ищете, оставьте их, пусть идут" (Ин 18,4-8). В Евангелиях эти названия встречаются лишь в очищенном и наполненном смысле. Наконец, с именем "Иисус" соединено греческое слово "Христос" в значении Мессия, и оба сливаются в единое имя, которое выражает суть этой необычайной личности: "Иисус Христос". Лишь то, что Иисус нам действительно сказал, истинно уловлено, записано и передано нам в Новом Завете, без каких бы то ни было изменений смысла и неправильных толкований. Это притягивает и современного человека. Многозначность Иисуса Неслыханными и почти невероятными выглядят требования Иисуса. Или они исходят из уст безумца, а может, даже мошенника, или же все-таки соответствуют действительности. То, что Иисус не лжец, который обращается к миру с бессмысленными речами, и не мошенник, которому нравится обводить людей вокруг пальца, должно быть очевидным из описаний Его личности. Утверждение, что Он лжец и мошенник, никогда ни имело ни единого доказательства, а потому и никогда не принималось всерьез, разве что это делалось по злому умыслу. Есть нечто более убедительное: Иисус не только говорил много важного, но и сделал. Его "собственные поступки" (Р. Пеш) доказывают то, что Он провозглашает. Это указующие жесты кого-то исключительного, сигналы реально возникающего Божиего мира, знание спасения, доказательства славы Христа. Здесь по сути "изумительный" человек, человек "наполненный Богом", который делится этим с остальными людьми. Иисус вовсе не волшебник или шарлатан. Он не тот, кто притворяется и обманывает, стремясь извлечь лишь собственную выгоду. Он бескорыстен; великодушно дает и разделяет, отказываясь, однако, продемонстрировать как по заказу требуемое знамение (ср. Мк 8,11 и далее). Он свободно творит дела, достойные внимания и требующие веры. Они непостижимы и указывают начало чего-то гораздо более значительного. Сказания о чудесах в Новом Завете выглядят примерно так же, как и подобные описания в современной литературе. Однако, они просты, кратки и скупы на слова, чем и отличаются от легенд (мифологии или сказочных версий жизни великих "чудотворцев"). В них описаны факты, хоть дело не в самих исцелениях, укрощении бури или насыщении голодных. Просто Иисус, говорящий и поступающий подобным образом, обладает могущественной силой и властью приносить людям Царство Божие, мир и спасение. Могущественные деяния Иисуса подтверждают Его полновластное слово, объясняют его, делают зримым. И наоборот, поступки Иисуса объясняются Его словами; становится однозначным то, что Он хотел сказать. Одно связано с другим. Живой Иисус словом и делом присутствует в повествованиях очевидцев и с верой Его можно познать. Деяния и речи Иисуса пробуждают веру. Сама вера является Его чудесным воздействием на человека; "однако, чудо не есть возлюбленное дитя веры". Иисус говорит как власть имеющий и совершает соответственные поступки. Что сказал, то и сделал. Что сказал, то сказано, что сделал, то останется. Непреложный факт, неизбывная действительность. Иисус полон чудесной силы и доведет до конца чудо исцеления мира. То, что совершил Иисус, осталось в силе. Это означает очень многое и, пожалуй, даже все. Это дает о себе знать в вере людей и их готовности следовать за Иисусом, что приводит к постоянному изменению мира. Из непрерывающегося воздействия Иисуса с очевидностью следует, кто такой Иисус, и что Он в действительности значит для освобождения человека и мира, для состояния, называемого "спасением". Примером такого деяния, в котором слово Иисуса не расходится с делом, может быть рассказ об исцелении слепорожденного (Ин 9,1-41). Иисус, свет мира, стоит лицом к лицу с человеком, слепым от рождения. Из земли (что была под рукой) и из собственной слюны (добавленной жизненной силы) Он делает лечебную мазь. И слепой увидел свет мира. Из последующих событий и спора становится ясным, что же, собственно, произошло, и кто есть Тот, кому удается сотворить с человеком подобное. С благодати прозревший спрашивает об этом и затем исповедует свою веру со всеми последствиями. Однако, остальные продолжают оставаться слепыми, не хотят видеть и слышать, обрекают сами себя своими предрассудками, закосневают в своем грехе и тем самым изолируют себя от Иисуса, от уготованного им спасения. Всем было предложено стать видящими и верующими. Одни решатся на это, другие не желают этого делать. Вот зачем пришел Иисус. На это Он обращает внимание людей. Евангелие написано для того, чтобы невидящие все же уверовали. Чтобы все могли верить (ср. Ин 20,29-31). Вот так понимали Иисуса первые верующие, так они свидетельствовали о Нем и пытались убедить других. Под конец, нужно сказать еще о самом важном знамении Иисуса. Оно удостоверяет живого Иисуса, Который в любой момент может встать перед человеком и потребовать от него веры. Воскресение Иисуса Это действительный факт, событие, побуждающее к вере и благовестию, ибо в противном случае наша вера была бы напрасна (1 Кор 15,14), как напрасна была бы и весть об Иисусе. Иисус был бы мертвым, рассыпавшимся в прах. Самое раннее по времени доказательное свидетельство факта воскресения мы находим в Первом Послании к Коринфянам (15,3 и далее). Это Послание написал Павел примерно в 56-57 г. н.э. В приведенном отрывке он запечатлел то, что принял сам. Вера в воскресение Иисуса уже обозначилась и была сформулирована в раннехристианском символе веры. В послании Павел пишет: "Я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати, потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили. Потом явился Иакову, также всем Апостолам. А после всех явился и мне, как некоему извергу". Евангельские свидетельства были записаны позднее. Все свидетельства о воскресении говорят о Господе, который явил Себя живым, живым Он и остается, даже если Его новое состояние понять нелегко. Вопреки тому, что все ожидания Его приверженцев были разрушены Его смертью, вопреки их разочарованию и отчаянию, Он войдет к ним через двери, ими от страха запертые. Живой более, чем когда бы то ни было, Он будет есть, пить и разговаривать с ними. И прямо на глазах исчезнет, как только они Его узнают и обрадуются. Идет навстречу. Дает Себя узнать. Стоит за их спинами, когда они от всего отказываются и хотят уйти. Догоняет, опережает и остается с ними, и все же вновь исчезает; а когда Его хотят удержать, ускользает. Под конец, облако скрывает Его из вида. Они предоставлены вере и отныне должны ее удерживать, должны идти в мир и проповедовать Живого Иисуса, полагаясь при этом на то, что Он останется с ними (несмотря на видимое отсутствие) на все дни и придет снова. Между тем Он оставляет их в ожидании. Вдыхает в них дух жизни, делает их такими же живыми, как и Он Сам, и заботится о том, чтобы они не выдохлись, когда останутся без Него и когда будут стремиться к тому, чтобы Его весть о грядущем Божием Царстве стала известной всем людям. Это стержень различных пасхальных повествований. Они кажутся противоречивыми в деталях, так как по указанной причине выделяют то одно, то другое, делают те или иные выводы из происшедшего. В конце концов, однако, все сходится. Они не хотят описывать как происходило воскресение, но хотят провозглашать Воскресшего, который живет и оживляет других. Им потребовалось не менее 40 или 50 дней, чтобы постепенно понять и осознать то, что произошло уже на третий день, то есть в столь короткий срок со времени смерти Иисуса. И потребуется все время существования мира, чтобы это стало как можно более понятным для всех людей, чтобы они были обращены и призваны к этой вере. Кратко основные моменты вести о Живом Иисусе: Иисус умер и был погребен. Однако, Бог воскресил Его. Он позволяет Себя увидеть, является людям. Люди уверуют в Него. Скажут об этом другим. Следовательно, они услышали благовестие о возвышении и преображении Иисуса. Постепенно уясняя веру, они заимствовали это благовестие, чтобы передать его всем как толкование того, кто такой Иисус и что Он значит. Реальное, правдивое событие, которое поначалу принимали с большим замешательством, становится свидетельством, которое лишь с трудом можно выразить словами. Постепенно оно становится значительным, воспринимается как знамение и предлагается остальным, привлекая их внимание к Живому Иисусу и возможности ощутить веру. Вершина жизни Иисуса, которая представляется нам ее критическим моментом, одновременно является критическим моментом человеческой жизни и критическим моментом веры. Здесь решается все. Иисус дает увидеть Себя живым. Человек таким Его видит. И должен решить: или сделать вид, что ничто не произошло, или принять во внимание этот факт и дать себя увлечь (как неверующий Фома). Если у него загорается сердце и открываются глаза (как у эммаусских учеников), если узнает: "Это Он!" Или Сам Иисус может явиться в его убежденной и убеждающей вере или же он видит только пустой гроб. В событии, факте, действительности, которую мы называем "воскресением", окончательно проясняется, кем Иисус был, есть и будет: Первый, Последний и Живый! (Откр 1,18). Кто ощутит Иисуса воскресшего, тот становится живым верующим. Иисус будет для него знаком надежды на его собственное воскресение. Знаком надежды в мире, который, как нам кажется, погряз в смерти и горе. Вера в Иисуса Христа Это центральный и ключевой момент христианской веры. Перелом в жизни Иисуса приводит к перелому в жизни верующего. Вознесение Иисуса явилось вознесением веры. С этого момента веру начали провозглашать, исходя из этого были написаны Евангелия, Новый Завет. С этого момента "дело Иисуса идет далее" (Марксен). Это главный пункт живого христианства. (О значении воскресения Иисуса для веры более подробно говорится в 5 и 6 главах). Факт воскресения зачастую изменяет личные впечатления об Иисусе. Картина приобретает законченную форму, художник на глазах у зачарованной публики последним жестом сделает видимым весь образ. Подобное произойдет с тем, кто был призван к вере, когда он переживет этот кульминационный момент, когда ему в итоге "воссияет Бог в лице Иисуса Христа" (ср. 2 Кор 4,6). В отдельных деталях теряется общее представление, путаются мысли, разрушается чувство, воля ослабевает. Если собрать все воедино, в одно мгновенье мы встретим совершенно иного человека и будем способны сказать Ему да. Но это способность, дар, а не что-то вынужденное или вымышленное, сотворенное человеком, нечто, исходящее из "плоти и крови" (Мф 16,17). Иисус делает человека верующим. Это главное обстоятельство, главный факт. Живой Иисус, идущий навстречу, есть первопричина веры, которая становится живой. КТО ТАКОЙ ИИСУС ХРИСТОС? Тайна веры Прежде всего в вере и только в вере проявится, кем Иисус является изначально, в конечном результате и на самом деле. Лишь тогда человек может Его правильно понять. Тот, кому Иисус дал веру, начнет верить с того, что уверует в Иисуса. Таким образом, благовествующий Иисус становится Христом, в которого уверовали. Первое, самое простое, и тем не менее самое полное исповедание веры заключено в формулировке: "Иисус Христос (Мессия) есть Kyrios (Господь). Это, однако, нисколько не исчерпывает и не объясняет тайны Иисуса из Назарета, Который утверждает Свое право быть окончательным и полномочным Спасителем, Который являет Себя живым после Своей смерти и продолжает действовать в Своих свидетелях, оставаясь в них. Они же ожидают Его пришествие, хотя и не имеют о нем полного и ясного представления. К более глубокому познанию, лучшему пониманию, к более правильному описанию, толкованию и объяснению Иисуса, стоящего выше любого понимания, стремится теология (богословие). Ей известно, что Иисус не только проблематичен, Он достоин того, чтобы над Ним задумались. Теология пытается посредством рассуждений и размышлений сделать доступной Его тайну. Теология высказывается осторожно, иногда, от случая к случаю, прибегая к намеку, так как стремится сформулировать эту тайну словами. Эти знания растут и углубляются, находя свое выражение в догмате. При защите от недоразумений, еретических учений становится более очевидным, кем Иисус был, есть и будет. Он устоит перед любой ложной спекуляцией, любой попыткой от Него избавиться, покончить с Ним. Иисус не подходит ни под одну концепцию. Он был и остается единственным. Его невозможно выдумать, невозможно с кем-то сравнить: Он уникален. Он не подходит под обычные мерки. Он велик и неизъясним, однако Он близок и вызывает доверие. Он позволяет себя видеть и являет Себя людям видимым. Уже в Новом Завете тайну Иисуса начинают описывать и обсуждать, присваивая Ему существовавшие тогда названия и понятия, которые в дальнейшем будут отчасти отвергнуты или по крайней мере скорректированы. К Нему пытаются подобраться со всех сторон. Ради волнующего факта воскресения обращаются к прошлому и отыскивают, откуда родом Иисус, восстанавливают историю до Его прихода в мир. И тогда оказываются перед фактом Его происхождения из таинственной жизни Бога. Потому они спрашивают про то будущее, куда Он ушел и откуда Он в конце концов снова придет. Спрашивают, где Он находится теперь, каковы Его намерения, как будет продолжено Его дело, какое направление развитию истории дает существование Иисуса. Так можно объяснить возрастающее постижение Иисуса, с которым мы встречаемся в Новом Завете. Тайна Иисуса приоткрывается, и все-таки продолжает оставаться тайной. Многозначность Его личности допускает различные объяснения, она дает только намеки. Этот Иисус по крайней мере двузначен: с того времени длится история двух различных взаимоисключающих толкований. "Иисус по плоти, Иисус по духу" (ср. 2 Кор 5,16), из этого возникает вопрос: "Разве разделился Христос?" (1 Кор 1,13). Говорится о целом Христе, а не о Христе половинчатом, непонятом, неверно объясненном, урезанном. "Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос" (1 Кор 3,11). "Нет иного Евангелия" (ср. Гал 1,6-9), иного Иисуса. И "никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (1 Кор 12,3). Далее всего идет пролог Евангелия от Иоанна "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. И слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его..." (Ин 1,1;14). Это радуга, второй конец которой опирается на текст Откровения, где Иисус назван "Первым и Последним" (Откр 1,17). В этом пространстве заключен весь объем повествования об Иисусе Христе, куда требуется занести и отдельные изречения. "Учение об Иисусе Христе" (христология) постоянно стремится заполнить это пространство тем, что задает как можно более точные вопросы, давая пояснения. Вопрос, адресованный Иисусу: "Кто Ты?" остается. Возможно, люди слишком односторонне сосредоточили свое внимание прежде всего на вопросе Божьей жизни Иисуса до Его воплощения. И между тем не только оставили без внимания то историко-динамическое в Иисусе, Который среди нас людей жил и действовал как Человек, и даже нисколько не осмелились заглянуть в будущее, устремить взгляд на Иисуса грядущего. В вопросе, касающемся самого Иисуса и Его существования, еретическая вера легко устремляется в одностороннем направлении и упускает из виду столь необходимую противоположность. Иисус только Человек, и ничто иное! Иисус только Бог, и ничто иное! История веры и ереси движется между двумя этими крайностями. Так длилось долгое время, пока не возникла, как следствие дискуссий и споров, формулировка Халкидонского Собора: "Исповедуем единого истинного Христа, Сына, Господа, Единородного, Который есть в двух естествах (Божественном и человеческом), неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно". Или определение из послания Папы Льва I-го: "В непорочном и совершенном естестве истинного Человека, родился истинный Бог, совершенный во Своем, совершенный в нашем". Это есть истинная вера, устремленная к подлинному Иисусу Христу. Только так подлинный Иисус Христос сохранит в наших глазах свое целостное значение. Ибо: тот, кто был бы только Богом и не касался бы нас, не мог бы нам помочь. И кто бы был всего лишь обычным человеком, тот ничего бы не значил для нас, не достиг бы ничего особенного. Лишь Иисус Христос, "Двуединый", "соделавший из обоих одно" (ср. Еф 2,14), есть Тот единственный, Кто одновременно стоит целиком на стороне Бога и на стороне человека. "Единый посредник" (1 Тим 2,5), Который пребывает в полном согласии с Богом и людьми, Который соединяет в Себе разделенное. Он Тот, Кто существует "в небе так же как и на земле" (Бергенгруен), и таким образом открывает Бога для человека и человека для Бога. Лишь когда этот "Двуединый" имеет свой корень жизни в "Триедином Боге", и все же одновременно прорастает в человеческом естестве, Его тайна доступна и объяснима для человека. То же выражение "Богочеловек" Иисус Христос, которым пытаются выразить это двуединство вовсе не подразумевая какого-либо мифологического гермафродита, не вполне соответствует тому, Кем, собственно, является Иисус Христос. Какое же это, однако, чтение по слогам и заикание, когда мы пытаемся правильно говорить об Иисусе! По сути это не выходит за рамки первоначальной формулировки: Иисус из Назарета есть Господь, есть Сам Бог, являющий Себя Христом, Мессией, Спасителем, в котором Бог и человек встречаются и объединяются, пронизывают друг друга, не переставая быть самими собой. Бог существует в Иисусе Христе, в единичном человеке представителе "каждого (одного) из нас". Однако, Иисус в то же время совершенно иной: Он такой, "каким есть Бог". Поэтому вместо многих неправильных формулировок, которые часто создают путаницу и нарушают тайну Иисуса, пытаясь ее разгадать (ср. История спекуляций вокруг Иисуса), лучше воспользуемся сдержанным описанием того, Кем Иисус был и Кто Он есть, не нарушая Его тайны "Бог, посреди жизни, указывающий на неземные сферы" (Бонхофер). Решающий ответ Вопрос, заданный Иисусу, звучит так: "Кто Ты?" Было важно открыть, кем Иисус является на самом деле. Ибо, если вера не имеет опоры в самом Иисусе, это вера без основы, без цели и содержания. Теперь каждый должен допытаться сам: Кто для меня Иисус? Зачем Он мне нужен? Что Он для меня значит? Чего Он хочет от меня? Иисус хочет встретиться со мной, хочет, чтобы я обратился и верил, хочет меня спасти и исцелить. Хочет наполнить мою жизнь, сделать меня христианином. Тем самым Он ставит надо мной знак вопроса. Следовательно, очень важно, чтобы мы имели о Нем верное представление. Изложенное здесь попытка немного в этом помочь. Но главное и конечное каждый может совершить только сам. Может как слепой встать на пути у Иисуса и воскликнуть: "Господи, дай, чтобы я видел!", как глухой может просить: "Сделай, чтобы я слышал!", как хромой: "Сделай, чтобы я ходил!", как прокаженный: "Сделай, чтобы я очистился!", как мертвый: "Дай, чтобы я верил! Укрепи мою веру!" И как исцеленный, верующий, может спрашивать Иисуса: "Что Ты хочешь, чтобы я сделал?" В определенный миг Иисус явится ищущему и просящему и скажет, кто Он на самом деле и чего хочет от человека. Каждый может на Него положиться. Глава 4. ВЕРА КАК ВСТРЕЧА С БОГОМ Вера проблематична "Трудно в это поверить" Это выражение отражает ситуацию современного человека. Вера представляется ему или слишком сложной, почти нереальной, или же он противится вытекающим для верующего последствиям, возможно, пренебрегает верой как чем-то нестоящим человека, ребячеством, которое принимать не следует. Неверие, однако, может также выражать кажущуюся неспособность современного человека верить. Как бы то ни было, вера стала проблематичной. Поэтому необходимо вернуться к самому началу и выяснить, что же это такое вера. Возможно, таким образом, мы придем к новому пониманию веры как личной встречи с живым Богом. Вера это корень и начало спасения (Тридентский Собор), основное решение и основная позиция христианской жизни. О самой вере следует говорить прежде, чем о ее содержании. Недоразумения, касающиеся веры Верить в привычном смысле значит не знать. Если мы не знаем чего-либо определенно, а только догадываемся или предполагаем, то используем при этом неподходящее выражение "я верю". Ведь современный человек с легкостью пренебрегает верой, строго заявляя: "Верить значит не знать". В подобном утверждении скрывается крупица истины в том смысле, что человек не может знать всего, а вера способствует познанию, которое вне знания. Однако, упускается из виду, что таким образом достигается высшая форма познания, на которую вообще способен разум. Верить это не только знать. Но и не только чувствовать. Кто считает веру слепым чувством, точно так же ошибается, ибо вера не исключает разума ни при своей реализации, ни при своем развитии. Наоборот, разум пребывает в наивысшей активности, однако его одного недостаточно. Верить значит также не только хотеть. Воля сама по себе не способна заставить верить. Надо считаться не только с разумом, но с волей и чувствами человека, которые, соединившись, становятся силой, целиком захватывающей человека. Вера в конце концов это результат дара, новая способность. Вера без всей своей полноты зачахнет в заблуждениях. Ненаполненная вера ищет выход в суеверии. Даже неверие где-то в глубине может быть скрытым желанием верить, "анонимной верой" (Ранер). Недоверие, собственно, может породить доверие. Человеку нужен кто-то, на кого можно положиться. Тот, кого волнует вера, недалеко от нее. Что значит верить? В определенном смысле вера это знание Каждому предмету познания соответствует особый познавательный процесс. Следует избегать ошибки, что человек приобретает новые знания только естественнонаучным познанием или непосредственным чувственным восприятием предмета. В отношениях между живыми людьми познание веры играет особую роль. И личное отношение человека к Богу может существовать лишь при наличии веры. В контактах с людьми нам никак не обойтись без веры. Это относится и к особенностям речи, и к выражению лица, и к языку жестов, присущему человеческому поведению. То, что происходит в другом человеке, всегда можно определить, основываясь на полученной информации. Внутренний мир человека открывается благодаря его внешнему выражению. Становится отчасти известным то, что в ином случае оставалось бы скрытым. Приспособиться к этому, суметь это принять значит верить. То же касается отношения родителей к детям, учителей и мастеров к ученикам в процессе воспитания. Это имеет отношение и к научным знаниям, которые передаются людям, к передаче известий из далеких стран, и в непоследнюю очередь к истории. В зависимости от степени доверия вера достигнет большей или меньшей степени надежности. Наивысшую и наипрекраснейшую надежность веры можно пережить в дружбе и любви. В таких отношениях один воистину понимает другого, то есть умеет поставить себя на место своего партнера и до определенной меры смотреть на вещи его глазами. Надежность посредничества основывается на доверии, на вере в то, что партнер не ошибается и не намерен каким-то образом совершить обман. Насколько сердечнее подобное отношение, насколько оно личное, настолько надежнее взаимная вера. Вера в религиозном смысле Это не означает, что утверждения катехизиса следует безлично принимать за истинные. Вера это личная встреча с Богом. С Богом, который "правит в недоступном свете", который "превышает все представления", который, как и каждая личность, имеет свою интимную сферу, свои тайны, которые невозможно объять разумом. Даже если разуму понятно, что Бог существует, ему неизвестно, кто такой Бог. Он не знает о Боге ничего конкретного. Бог, которого можно было бы постигнуть разумом, уже не был бы Богом. Божии тайны не противоречат разуму, они его превышают. Из любви они передаются человеческому сознанию в откровении. В воплощении Бог выражает Себя Самого. "Божье Слово" это Иисус Христос; через Него Бог встречается с человеком физически. В Иисусе Христе Бог одновременно есть предмет и основание веры. Я верю в Бога ради Бога. Верю, что Он говорит о Себе Самом. Я верю Иисусу в том, что Бог триедин. "В вере человек осознает реальность триединого Бога" (Джозеф Пипер). Исповедание веры это личное "Верую в Тебя". Проанализировав веру, мы не придем к какому-либо определенному заключению. Вера живая, и ускользает из-под скальпеля разума и психологии. И все-таки отдельные моменты могут проясниться. Участвуя в этом наравне с волей, разум лишь приближается к своим границам, если будет внимать, вслушиваться, замечать и размышлять о Божиих тайнах. Воля подчиняется требованиям Бога, что приводит к определенным последствиям в личной жизни. Вера это познание и признание. Она не является ни следствием рассудочного вывода,ибо мы не можем путем собственного рассуждения прийти к вере и обосновать ее, исходя из собственных знаний. Вера не слепая отвага, ибо человек не кидается сломя голову к чему-либо иррациональному. Вера это дело сердца. Конечно, мы не подразумеваем под сердцем центр чувств. Это как ядро личности, из которого исходят отдельные решения. Следовательно, от человека ни в коем случае нельзя требовать веры. В сущности это даруемая благодать. Если Бог не приблизится к человеку, напрасны будут его попытки. Веру невозможно осуществить только человеку или только одному Богу. Бог не требует веры, он дает ее тому, кто ищет, кто хочет и готов верить. Что может человек сделать прежде, нежели начнет верить так это раскрыть свои руки и свое сердце, чтобы Бог имел возможность дать. Символ пустых рук соответствует такому пониманию веры. Следовательно, вера становится реальностью в момент встречи. Будучи живой, она возрастает, но не логическим и даже не психологическим путем. В одно мгновение множество отдельных понятий образуют целое, которое выглядит чудом. Таким образом, развитие веры исходит от слышания и понимания разумом через намерение, закрепленное волей, окончательно положиться на Бога, которого мы встречаем в Иисусе Христе. Эта вера неясна, ибо превышает человеческое понимание, и, следовательно, в определенной мере остается риском. Но именно поэтому это зависит от самого человека, примет ли он свободно свое решение верить. Человек не приводится к вере насильно, но он сам может открыться тому новому свету, который не исходит из него самого. Бог дает ему "глаза веры" (Августин), которыми он может узреть сияние тайны, и с ней он свяжет свою жизнь. Вопреки всей неопределенности и искушениям, которые атакуют веру, вера прежде всего надежна, ибо ее основа не в человеческой науке или человеческом опыте, а в Боге, который не может ошибаться и не может обманывать. "Кто верит, тот не дрожит", тот пребывает в Боге". Вера как встреча с Иисусом Христом Подобное понимание веры по праву может быть обосновано текстами Священного Писания. Уже в Ветхом Завете понятие веры подытожило все позиции человека в его отношении к Богу. Божиему откровению и призыву соответствует внимание, вопрос, сопротивление, послушание и поступки человека. Бог Сам непосредственно открывается великим людям Священной Истории и через них сообщает народу то, что они от Него слышат. Такие личности как Ной, Авраам, Моисей, пророки, Иов примеры подобного целостного человеческого отношения, они живут Божиим призывом. Недаром Павел в своем Послании к Римлянам назвал Авраама "Отцом верующих". А в Послании к Евреям он приводит длинный ряд свидетелей веры, который (как река) течет к Иисусу, "начальнику и совершителю веры" (Евр 12,2). В Новом Завете вера это личная встреча человека с Иисусом. Как условие этой встречи необходима metanoia (обращение мышления). Это значит, что человек должен без каких бы то ни было предрассудков открыться требованиям Иисуса и избавиться от противления разума и воли. Ему необходимо обратиться, примкнуть к Иисусу, полностью ему довериться и безоговорочно следовать за Ним. Доверие как следствие веры, безграничное "да", сказанное Иисусу, для человека означает спасение. Однажды посвятив себя Иисусу, человек все начинает заново, думает и поступает по Его примеру. Он готов позволить Иисусу, чтобы Тот дал ему познать Божии тайны, тайны Божьего управления в человеке; ибо: "видящий Иисуса видит Бога" (ср. Ин 12,45). Человек принимает самую глубинную жизненную позицию ум Христов (1 Кор 2,16). Однако, эта вера в Иисуса не остается лишь почитанием, она требует последовательности и подражания. Твердость веры подвергается испытанию маловерием и недоверием. Остаться с Иисусом вопреки негодованию, вызванному Его страданием и крестом и пережить воскресение это явится победным доказательством веры, которое содержится в раннехристианском исповедании: "Иисус Христос Господь" (что значит Бог!). Следовательно, в вере не только Бог в лице Иисуса Христа приходит к человеку, но одновременно и человек к Иисусу, и тем самым к Богу. Вера это "отношение к Богу, дающее силу человеку во всем его внешнем поведении и в его внутренней жизни" (А. Вейс). Человек, увлеченный Иисусом, человек, стоящий "лицом к лицу" с Иисусом (Паскаль), человек, "который стал современником Иисуса" (Кьеркегор), имеет такую же возможность верить, как и тот, кто встретил исторического Господа. Элементы веры наглядно показаны у Матфея (14,22-33) в событии, главное действующее лицо которого Иисус. Этот случай уже в самом себе несет начало пасхального ощущения Живого Господа. Он подходит для любой ситуации, где речь идет о вере. Напрасное сражение рыбаков в лодке с ветром и бурей подобно человеческому существованию без Бога. В такой ситуации человек легко поддается малодушию, растущему отчаянию. И тогда начинает вырисовываться фигура, первоначально невыразительная и только слегка очерченная, она становится все более очевидной. Из центра почти безнадежной темноты она является неверящим. Они, конечно, сразу же пытаются рационально объяснить, что же к ним пришло: "призрак". Галлюцинация, плод возбужденной фантазии, т.е., собственно, ничто. Это объяснение, однако, разрушается отчетливо слышимым голосом: "Это Я!" Более того, этот голос воодушевляет к отваге и бесстрашию. Росток надежды на то, что это может оказаться реальностью, выходом из безнадежной ситуации, что существует личность, которой можно доверять, вновь оживает и крепнет. А поскольку был слышен Его голос, поскольку говорящий в самом деле шел по воде, обнаруживая тем самым наивысшую силу, весьма правдоподобно, что Он тот, кто действительно способен дать силу и смысл. И теперь следует отважный поступок: "Если это Ты... (здесь еще сомнение), так вели, чтобы я пришел к Тебе!" Человек, которого не оставляет в покое мечта верить, открывается Тому, Кто стоит перед ним. Но соберется с силами только после настойчивого призыва зова "Иди!" Благодать уже действует. Путь к связи с этой благодатью таится в сердце человека. И вот, это удается! Появляется уверенность, и ступающая нога остается на поверхности воды, уменьшается расстояние, которое прежде казалось непреодолимым. И снова заговорят сомнение и страх, сознание собственной слабости, мысль о том, что человек может полагаться только на себя; подозрение, что произошла ошибка. Сильный ветер мира сего, безнадежность, зыбкость, возражения против веры более очевидны, нежели та личность, контуры которой вновь становятся неясными. При этом всегда не хватает полного отдания. Человеку не хотелось бы рисковать, хотелось бы иметь уверенность, хотелось бы понять, а не уверовать. Однако, в то же мгновенье он начинает тонуть в море мира сего, в хаосе своих собственных мыслей, будучи на грани отчаяния, закрутившись вокруг себя самого. Но в этот миг, в момент, когда он вынужден с болью осознать, что очутился на краю, он цепляется за единственно возможный выход, последнюю человеческую возможность существовать в вере: простирает руки в мольбе и кричит: "Господи, спаси меня!" И тогда он уже только отдается, только принимает. Тогда уже выметена из сердца вся гордость, и остается в нем только пустота, которую может заполнить один Господь. Руки, простертые к Господу это единственное, что может человек со своей стороны сделать для веры. И в это решающее мгновенье Господь берет своей рукой протянутые руки молящегося и вытаскивает его к Себе наверх. И тогда человек воистину ощущает, что его встретил Сам Господь Бог, который несет его отныне на своей груди. После кроткого упрека Господа: "Почему ты усомнился, маловерный?" следует явное, однозначное исповедание веры с уверенностью человека, которого держит Бог, и который полагается на Бога (то есть, он уже верующий): "Воистину Ты Сын Божий!" Когда Марк в этом месте (6,51) пишет, что "они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились", тем самым он подчеркивает, как важно для того, кто приходит к вере, выйти из кружения вокруг самого себя и поставить в центре внимания кое-кого иного, т.е. Бога, и таким образом прийти к полному и окончательному единению. Это захватывает всего человека его разум, волю и сердце. Но полноту, несомненность и реализацию веры может дать только одна благодать. Все действия человека сосредоточены на отдаче как на условии уделения этой благодати. Таким образом нетрудно распознать в этом процессе все важные элементы акта веры в их внутреннем соединении. Путь веры Поиск веры Как в таком случае неверующий (неверующий вообще, еще неверующий или уже неверующий) может прийти к встрече с Иисусом, и тем самым к вере? 1. Ему необходимо приготовление. Он будет стараться добросовестно искать, честно спрашивать, будет стремиться стать "слушателем слова" (Ранер). Человек должен приготовиться слушать, слушаться, быть смиренным. Приготовиться к самоотречению, к самоотдаче, к преодолению пределов своего разума и воли. Ему следует признать себя сотворением, ограниченным телесно-духовным бытием, которое, однако, способно быть дополненным. Ему необходимо избавиться от всех предубеждений, наихудшим из которых есть уверенность в отсутствии каких бы то ни было предубеждений. Если этих основных предпосылок нет, разговор о вере бесплоден и лишен смысла. Современный человек кажется "неспособным к Богу" (Альфред Делп). Он в разладе с самим собой, и это потому, что принимая решение, "опоздал на свидание" (Франсуаза Саган); и теперь вновь должен сделать его возможным. В конце концов для этого человеку не нужно сделать ничего иного, как только закрыть рот и умолкнуть перед Богом. Ищущий человек познает так: Я хотел бы верить! 2. Ему придется вступить в основательную дискуссию. Не уклоняться ни от каких вопросов, каждый ответ критически изучать. Ищущий человек будет каждый раз заново перечитывать Евангелие, чтобы с каждым разом понимать его все лучше и лучше. Он встретит в Евангелии Иисуса, Его слово, Его деяния, Его исключительную личность. И будет спрашивать: Кто же это? Чего Он, собственно, от меня хочет? Постепенно, путем мучительного выяснения и приближения, ему становится ясно, что в Иисусе с ним встречается не просто великий человек, но Сам Бог, с Которым все решится. Далее ищущий человек встретится с живой Церковью, будет стараться со своей стороны ежедневно повторять опыт веры ее первых свидетелей. Он встретит верующего человека, который действительно живет для Христа и для Бога. Такая встреча для неверующего станет мостом к вере. "Слушающий вас Меня слушает" (Лк 10,16). Хотя не каждый, называющийся христианином или считающий себя членом Церкви, в достаточной мере представляет Иисуса Христа, скорее он заслоняет и затемняет Его своей виной. Тем более убеждает пример переживаемого христианства; тот, кто действительно следует за Христом, будет для других "примерным человеком" (Вальтер Нигг). Но в любом случае христианин указывает на Того, Кто стоит над ним, чье имя (по праву или не по праву) он носит. Его направленность остается прежней к Христу, хотя сам по себе он всего лишь "второй Христос". Для ищущего человека все это означает: И я мог бы верить. 3. Наконец, многое зависит от правильного решения. Ищущий человек готов к встрече, которая ему предлагается. Осуществится ли это зависит от события, которое выглядит как личное решение человека, однако, приход к этому решающему шагу проявляется как необъяснимая способность; как решение о человеке и для него, как благодать, как Божье провидение. Бог дает благодать веры не потому, что человек стремится, но уже за то, если он стал стремиться. Внешняя благодать благовествования Библии, Церкви, встречи с верующими людьми освобождают его от предрассудков. Внутренняя благодать распространяется на него самого, она освобождает его от себя самого, исцеляет, облегчает, просвещает, помогает, не затрагивая при этом его личное свободное решение. И неверующий человек не лишен благодати, ибо Бог хочет, чтобы все люди пришли к спасению. Но все это позволяет человеку остаться свободным, что для него значит: Собственно, я уже должен был бы верить! Он может принять даруемую веру, и также может сам со своей стороны дарить веру. Этапы на пути человека к вере в Бога переданы уже в Библии в различных образах: "В день скорби моей ищу Господа; рука моя простерта ночью" (Пс. 77,3). "Ибо рука Божия коснулась меня" (Иов 19,21). "Руку мою полагаю на уста мои" (Иов 39,34). "С Богом моим восхожу на стену" (Пс. 18,30). Разными бывают моменты жизни человека, когда он встречается с Иисусом и таким образом приобретает веру. Он видит, как Иисус приходит. Он спрашивает: "Кто же это?". Иисуса можно видеть и слышать, Он позволяет понять, узнать себя: Это Я! Сразу же у человека откроются глаза, и он поймет значение слов, прежде полных тайны, в одно мгновенье поймет: Это Господь! Человек твердо это признает и будет сам себя спрашивать: Кто я перед Ним? Что Он значит для меня? Чего Он от меня хочет? Отныне человек знает, "в Кого уверовал" (впрочем, до сих пор не до конца) (ср. 2 Тим 1,12), и Кому он теперь стремится верить полностью. Умножать веру И верующий человек в каком-то смысле остается подобен неверующему. Его вера живая, и следовательно, пребывает в движении. Человеку не удастся упорядочить свою веру за всю свою жизнь. Человеку, принявшему крещение, вера не дарована как нечто, что невозможно утратить, но только как способность, которую требуется постоянно совершенствовать. Ей, как и всему живому, потребуется пища, чтобы она могла расти. Ей придется преодолеть различные кризисы, чтобы стать зрелой. У веры есть ступени, которые соответствуют возрастным периодам у человека. Вера ребенка иная, нежели вера подростка, у зрелого человека нежели у старика. Детская вера легко "деградирует", если не приспособится к новому жизненному опыту (ср. со "Сказками о милом Господе Боге" Вольфганга Борхерта). Нечего удивляться, что такая неразвитая вера неспособна решить реальные жизненные проблемы. В Символе веры нужно говорить "Я верую" (К. Барт). То, что "люди" веруют, еще не означает моей веры. И если кто-то пока верит лишь заодно со всеми, ему придется попробовать верить в одиночку, чтобы в случае возникших сомнений он все-таки сумел бы верить. Тогда вера станет жизненной позицией, которой свойственна верность; и она не сдастся даже перед "сложностью верить сегодня". Кризисы веры необходимы, они делают веру живой, выносливой и независимой. Как преодоленная болезнь зачастую вырабатывает иммунитет у организма, так укрепляют веру преодоленные кризисы. Далеко не любая трудность веры это сомнение в ней. Тот, кто спрашивает, вовсе не лишен веры. Избегать вопросов значит быть трусливым. Подавленный вопрос рано или поздно отомстит. Каждая проблема, связанная с верой, должна быть отвоевана, осуществлена, и отмолена. "Верую, Господи! Помоги моему неверию" (Мк 9,24). Здесь также уместен истинный разговор о вере, при котором один укрепляет веру другого. Если и возможно дать ответ на вопросы веры, то только такой: "Христос решение всех сложностей!" (Тертуллиан). Вся вера Содержание веры До сих пор мы говорили в основном о вере, "которой" верят, о вере как позиции и о процессе веры. Однако, необходимо также поговорить о вере, "в которую" верят, то есть о предмете и содержании веры. Недостаточно того, чтобы кто-либо верил, важно, во что он верит. Все сказанное в дальнейшем будет касаться содержания веры, особенно когда речь пойдет об Иисусе Христе. Ибо в нем подытожена вся вера. Если в какой-то момент истории относительно некой личности, судя по ее словам и делам, приходят к выводу, что здесь явил себя Бог и сообщил нам тайные вещи, в этом случае невозможно ограничиться холодной констатацией, занять нейтральную позицию и распорядиться этим по собственному усмотрению. Для того, с кем Иисус однажды встретился, нет другого пути, кроме Иисуса. Он будет должен остановиться и принять решение. Здесь, в христианстве он будет застигнут абсолютным требованием, больше или важнее которого невозможно представить. Здесь полнота истины, здесь произнесено последнее Божье слово, возвещено грядущее Божье Царство. Однако, здесь также готовится спасение человека, предлагается Божья любовь. Каждый ищущий человек, в конце концов, находится на пути к месту встречи с Богом в Иисусе Христе. Все, что доселе он познал недостаточно ясно и отрывочно, там станет бесспорным, что означает, сокровенным и исполненным. Христианская вера непревзойденна, ее не удастся заменить какой-либо иной религией. Скорее, она превосходит, заключает в себе и доводит до совершенства любую человеческую религию. Христианство существует для всех, давая все и всем. Для того, чтобы упомянутое здесь сделать наглядным, существует вероучение и наука о вере. Теология это тщательное размышление над тем, чему предлагается верить, а не назойливое и бесплодное мудрствование. Одновременно это сдержанный и осторожный рассказ о Боге и Его Откровении. Догматы (звенья веры) всегда новое и лучшее понимание Церковью тайн, вверенных ей Богом во все времена, с каждым разом во все более постижимых понятиях и при помощи Духа Святого, который "научит всему и напомнит все", что Иисус сказал и сделал (ср. Ин 14,26). Следовательно, это ни в коем случае никак не будут плоды самовольного вымысла. Медитация это углубление веры при помощи собственного опыта, закрепление возрастающего познания веры в собственной личной жизни. Возрастающему познанию веры в многообразном подобии соответствует исповедание веры каждый раз новыми словами и собственным голосом. Живая вера Однако, вера не остается только личным делом человека, но проявляется и в отношении к другим людям. Вере нужны результаты. Она пронизывает все бытие и становится зримой в поступках человека. "Вера без дел мертва" (Иак 2,20). Она должна быть ощутима в повседневной жизни. Потому верующее "Да" человека не должно пребывать только в согласии с разумом, оно должно проявляться в соответствующих поступках его жизни. Вера это не только принятие чего-либо как истины, теоретическое "да" благовествованию Иисуса. Она формирует целую жизнь. В ней теория и практика составляют единство. Вера это указание (Бубер) и путь (Брокс). Мы должны экспериментировать с верой постоянно (Херманн) всю жизнь. Таким образом и разделенных христиан соединяют два якобы противоречащих вывода, которые в действительности дополняют друг друга: "Праведный верою жив будет" (ср. Рим 1,17) и "Вера, если не имеет дел, мертва" (ср. Иак 2,17). Достоверна одна только любовь! (Бальтазар). Глава 5. ВЕЛИЧИЕ И НИЧТОЖЕСТВО ЧЕЛОВЕКА Чего же собственно хотел Христос? Цель Его прихода в мир можно подытожить так: Бог хочет даровать Себя миру, чтобы привести его к Себе. Через Иисуса Христа человека достигает любовь Бога. И жизнь его обретает смысл и цель. Однако, наблюдая за окружающим миром, мы видим, что из всего этого осуществилось очень мало. Мы убедились, как тяжело дается человеку само познание Бога. О какой бы то ни было близости между Богом и человеком по крайней мере, со стороны человека не может быть и речи. Нет ли в сущем и в человеке некоей трещинки, заставляющей постоянно сомневаться в смысле бытия? Значит, жизненный подвиг Христа напрасен? А почему бы Богу не сотворить человека и мир с самого начала в тесной взаимосвязи с Собой? Зачем Он допустил эту трещину? Сплошные вопросы. Давайте в первую очередь подумаем о том, что означает библейское выражение "Бог любит человека". БОЖЬЕ"ДА"ЧЕЛОВЕКУ Слово "любовь" затаскано. Сейчас им обозначают все что угодно. Люди любят Брамса, собачек, любят уют, у них свои "любимые" блюда. Они любят детей и любят супругов. И всякий раз имеют в виду иное чувство. Самым ошибочным стало бы усиление до бесконечности этого неясного понятия и попытка выдать его за Божью любовь. Чтобы обозначить разницу, Иоанн не говорит: "Бог любит", но "Бог есть любовь". Любовь это Его сущность, суть. Он любит всегда Сам по себе, даже когда в нас нет ничего достойного любви. Бог говорит нам да таким, какие мы есть, со всей нашей неповторимостью. Даже если другие терпеть нас не могут за то или иное качество, даже если мы невыносимо противны сами себе, Бог уважает наше своеобразие. Он видит доброе зерно сквозь грубую оболочку, созерцает то совершенство, которого мы с Его помощью должны и можем достичь. Бог в состоянии видеть и любить нас таким образом потому, что Его любовь не вспыхивает от нашей большой порядочности, не требует добра и не замыкается на нем, но сама прежде всего излучает добро. "Бог прежде возлюбил нас..." (1 Ин 4,18). Разве не говорится в Священном Писании, что Бог сотворил человека по Своему образу и подобию? В каждом из нас Бог узнает собственную искорку, и потому любит нас. ...еще во грехе Такая любовь неподвластна разочарованию. Бог любит даже того, кто отвернулся от Него. "Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками" (Рим 5,8). Свобода величие человека Божья любовь воспринимает нас всерьез. Бог оставляет нам нашу свободу, даже если мы отвергаем Его. И когда человек решится совершить грех, он может быть уверен: Бог уважает и эту его волю. Бог постоянен. Он не меняет своих решений подобно разгневанному человеку, не кичится Своей мощью, любит по-настоящему. Люди реагируют иначе. Кто не с ними, того рано или поздно свергают. Либо при первой же возможности употребляют власть, чтобы навязать свою волю. Сколько родителей, требуя любви от своих детей, именно поэтому ее теряют. Видимо, такое поведение присуще слабому. Потому нам совершенно непонятно, как это Бог предоставляет нам свободу даже в том случае, когда мы поднимаем на Него руку. Не удивляет ли нас, что многие понимают знак Божьего суверенитет как "беспомощность Бога" по отношению к сотворенному Им миру? Вспомните хотя бы Бога, изображенного Борхертом, в виде немощного старца, безустанно хнычущего: "Ах, дети мои! Все они мои детки, а я ничего не могу изменить". Поразительно и то, что люди действуют по принципу: "Бог совсем не такой", "Мы все, все до одного попадем на небо?" Против столь неправильных объяснений беззащитна всякая любовь, даже любовь Бога. И все-таки Бог не нарушит свободу человека. Даже если нам это покажется необходимым. Бог желал сотворить не какой-то безвольный инструмент, куклу, а человека. Однако именно потому, что Бог уважает человеческую свободу и относится к ней серьезно, на человека возложена полная ответственность за последствия своего решения. Наши решения "обязательны" и для Бога, если можно так выразиться. Это означает, что Бог не навязывает Себя тому, кто отдаляется от Него. Итак, "нет", сказанное Богу и длящееся всю жизнь, может стать решающим и для вечности. Чем выше кто-либо возносится, тем глубже бывает его падение. СВОБОДА НИЧТОЖЕСТВО ЧЕЛОВЕКА Величие человека одновременно представляет для него угрозу. Ведь любую способность, всякий талант можно употребить и во зло. Существует и грозная опасность злоупотребить свободой, поступать неправедно, творить зло. У нас создается впечатление, что нередко зло бывает сильнее добра. Верность и любовь преданы и поруганы. Человек человеку волк. В прекрасном мире есть океаны крови и слез. Откуда приходит зло? По Библии сразу исключаются две возможности; Богу не противостоит никакое другое антибожественное злое всемогущество, несущее зло в доброе творение мира. Бог единственный Создатель всего сущего. Но и Бог не создает зла; Он страстно желает добра, борется со злом. Он хочет миру добра (Быт 1,31). Главный источник зла, согласно Библии,злоупотребление свободой. Лишь свободный человек может исказить волю Создателя, нарушить порядок мироздания, жизни, впустить зло в мир, сказав "нет" Божьим замыслам (Быт 3,1 и далее). Что есть грех? Отрицание воли Бога, желающего нам добра, мы называем грехом. Надо осознать понятие греха во всей его ужасной сути, иначе все сказанное в дальнейшем останется для нас непонятным и разочарует. Собственно говоря, есть лишь один великий грех: отрицание Божьей любви. В Ветхом Завете его недаром называют вероломством, нарушением союза, который Бог заключил с человеком. То есть человек как бы хочет выразить, что он самодостаточен и не нуждается в Боге. Это означает, что все поставлено с ног на голову. Бог и человек существуют друг для друга, однако человек разорвал связь с Богом и сделал самого себя мерилом всего. Разумеется, не в каждом грехе это отчетливо просматривается, но мы все испытывали неудачи и опаздывали делать добро. Мы хорошо знаем, что опаздываем в достижении образца, предначертанного для нас Божьим планом. Заповеди, через которые мы узнаем Божью волю, не являются таким образом, ни придирками, ни насилием они способствуют благу отдельного человека и всего человеческого общества. Разве люди могут сосуществовать без правдолюбия, родительской любви или без защиты собственности? Именно для человека грех величайшая глупость, бессмыслица, ибо Божий замысел мира хорош для него. Грех разрушает человека, отчуждает от самого себя. Любой из нас наверняка помнит, как после совершения греха не мог понять причин своего поступка. Кто усматривает в вере лишь множество запретов и предписаний, мешающих ему жить, либо даже колючую проволоку, отгораживающую от жизни, тот вообще не понимает, что такое вера. Есть, разумеется, и степени греховности, в зависимости от того, насколько сознательно и рассудительно человек говорит "нет" Божьей воле. Бог судит человека по его замыслам, намерениям, а не только по его деяниям. Может случиться и так, что совершивший греховный поступок вовсе невиновен, ибо не усматривал греха или не имел греховного умысла. Иное дело, если человек может противопоставить себя Богу в более или менее важном деле. Поэтому каждый согласится с тем, что есть разница между кражей и проездом "зайцем", либо между убийством и грубостью (оба греха нарушают пятую заповедь). Уже апостолы различали проступки, допускаемые всеми (Иак 3,2; 1 Ин 1,8), и грехи, приводящие к смерти (Рим 1,32; Кол 2,12 и др.). Последствия греха Совершенный грех не исчезает, а создает ощущение вины. Согрешивший человек отдает предпочтение перед Богом желанному для себя. Потому грех (тяжкий) приводит к отчуждению от Бога, рвет узы любви между Богом и человеком. И человек расходится с Богом. Его жизнь становится бессмысленной, он теряет из виду предначертанную ему цель, которая одновременно служит и достижению личного счастья. Но не Бог отворачивается от человека, сам человек отвергает Бога. Если Бог источник и цель всего сущего, то грех одновременно разрушает взаимоотношения между человеком и его окружением и вызывает мучения, беды и страдания. Из-за греха мир становится хуже. Отвергая Бога, мы не раним Его это невозможно мы попадаем в самих себя, полностью утрачивая смысл своего предназначения. Признаками этого выступают неуверенность, отчаяние, страдание, болезни и смерть. Каждому из нас известны случаи, когда грех уничтожал человека и физически (например, клевета, алкоголь за рулем). Не Бог наказывает за грех, наказывает сам грех. Последствия такого рода отражают отсутствие Бога в нашем мире (ср. Рим 5,12). Любой испытал на себе, что с каждым совершенным грехом растет склонность к дальнейшим грехам. Наступает цепная реакция последующего зла. Со времени первого "нет" первого человека по отношению к Божьей любви все мы рождаемся на свет помеченные грехом. Вот мы и пришли к тому моменту, вокруг которого ведутся многочисленные дискуссии. "Наследственная вина" Сегодня мы лучше, чем в прошлые эпохи, знаем об общей судьбе всех людей. Какой-нибудь диктатор из дальнего уголка мира еще способен втянуть полмира в ужасную войну. Но и обыкновенный отец семейства, покинувший свою семью, может тем самым уготовить для следующего поколения несчастливые изломы в его дальнейшей судьбе. Уже при рождении каждый человек имеет определенные условия, влияющие на всю его жизнь (национальная принадлежность, воспитание в кругу верующих или неверующих родителей...). С другой стороны, сейчас мы в меньшей степени, чем в предшествующие эпохи, готовы взять на себя вину других и задаем вопрос: "А что мне до адамова греха?". То есть мы считаем грех сугубо личным делом человека и Бога, не обращая внимания на его последствия в целом. Распространенное выражение "наследственный грех" не совсем точно выражает суть дела. Критическому разбору подлежит как слово "наследственный", так и слово "грех". Собственный грех всегда предполагает личный поступок и личную ответственность. Не так обстоит дело с наследственным грехом. Потому и учит христианство, что Бог никого не отдаляет из-за одного наследственного греха, но лишь из-за личного греха человека, который таким образом подтверждает первородный грех человечества. Упоминая о наследственном грехе, нельзя иметь в виду наследственность в биологическом смысле, но, скорее, участие в греховном сообществе. Наследственный грех это не поступок, а состояние, точнее, неучастие в общении с Богом, и в этом состоянии мы пребываем с самого нашего рождения. Такое неучастие мы более определенно называем наследственной виной. В официальном языке Церкви, латинском, есть обозначение "первородный грех", оно наиболее удачно объясняет выражение "наследственная вина". Речь идет не о грехе, который Адам Адам значит просто человек когда-то однажды совершил, и с тех пор этот грех отягощает всех нас. Это роковое наследство скорее говорит вот о чем: с самого начала человек сбился с пути и тем исказил Божий замысел. Каждый человек ныне вступает в мир, отмеченный отрицанием Бога. Каждый человек ныне во власти греха. Проступок Адама не прошлое, а самое что ни на есть настоящее. Ибо любой человек на протяжении своей жизни снова и снова подтверждает первоначальное "нет" по отношению к Богу. Так проявляется наше личное участие в отчуждении от Него. В одном учебнике религии для 3-4 классов говорится: "Все, что характерно для всего человечества, библейский автор конкретизировал в одном человеке в Адаме. Адам является одновременно причиной и прототипом нашего состояния". Описание грехопадения в Ветхом Завете дано в образной форме. Истиной веры выступает лишь факт, что в начале истории человечества был совершен грех; однако все подробности происшедшего не стоит понимать буквально. Библейский рассказ о сотворении мира оставляет открытым вопрос и о том, была ли в начале истории человечества всего одна пара (моногенизм), либо несколько человеческих родов (полигенизм). Толкованием библейских текстов, особенно рассказа о сотворении мира, мы займемся позднее. Так откуда же зло и грех? Поскольку грех непосредственно касается человека, возникает вопрос: как человек доходит до того, что добровольно совершает столь бессмысленные поступки? Этого невозможно понять. Человек всегда стремится лишь к тому, что считает благим, ценным. Значит, и грех должен явиться ему в оболочке добра, достойного трудов и усилий. Иначе никто не решился бы на грех. Вор, к примеру, думает, что присвоив себе чужое имущество, станет богатым и счастливым. Лгун хочет избежать наказания, либо обрести уважение людей и т. д. Только этим можно объяснить, почему человек решается грешить, и грех предпочитает дружбе с Богом. Но каждый раз убеждается в своей ошибке что грех того не стоит. Грешник начинает сожалеть, он мечется между своим желанием и своими поступками, и потому св. Павел вздыхает: "Доброго, которое хочу, не делаю, а злое, которое не хочу, делаю" (Рим 7,19). Однако человек сам не придет к греху. Священное Писание указывает, что искушение идет извне. Разве нам не кажется, что бесчеловечные преступления, например, в концлагерях, вызваны такой злобой, какую нельзя назвать человеческой? За этим должна стоять мощная духовная сила, нечто демоническое. Такие отрицающие Бога духовные силы Священное Писание называет дьяволом, обозначая его как "первоначального обманщика", "diabolos", что означает "вызывающий смятение", опрокидывающий ценности и убеждающий, что черное это белое. Только так грех становится соблазнительным для человека. Великий обман дьявола заключается в том, что он пытается извратить суть греха и вины. Однако, это не может служить для человека оправданием, ведь грех совершается только с его согласия. Как представить себе дьявола? Священное Писание не считает нужным говорить об этом. Оно хочет объяснить лишь суть и воздействие дьявольской силы. Стоит ли за "дьяволом" некая личностная сила, или это лишь общее название зла в мире? В Новом Завете мы встречаем, с одной стороны, дьявола как личностную силу, к примеру, при искушении Иисуса и изгнании бесов. С другой стороны, там встречаются демоны как безличные силы (ср. Еф 6,12; 1 Петр 5,8-9). Церковь всегда соединяла зло со "Злым", "Лукавым": "Бог сотворил дьявола и иных злых духов изначально как добрых, но они сами стали злыми. Человек же грешит по искушению дьявола..." (IV Латеранский Собор, 1215 г.). Подытожим: человек сам вызывает в мире зло тем, что поворачивается спиной к Божьей воле. Полностью ли этим объясняется зло? Полагаем, что нет. Ведь мы отчетливо представляем себе, что после сказанного опять возникнет много сомнений и противоречий: зачем Бог предоставил нам эту ужасную свободу грешить? Разве Он не несет долю вины за ее последствия, то есть за зло? Все это им допускается. И тогда оказываются верны наши предыдущие размышления о свободе. Даровать такую свободу человеку было рискованно, но без этого риска человек вряд ли стал чем-либо иным, нежели безвольным инструментом. Бог желает человеку величия. Вправе ли мы жаловаться поэтому на Божью любовь? Величие всегда таит в себе угрозу. Бог не хочет зла, но отваживается сотворить человека настолько великим, ибо Он уверен мы еще увидим это что Его любовь обратит зло в добро, что вопреки всему Он приведет Свой замысел мироздания к хорошему концу. ...но эти страдания! Тут же возникает еще более страшное сомнение: откуда берется страдание, которое нельзя соединить с грехом, страдание, не причиненное человеком самому себе, не зависящее от его свободной воли, скорее противоречащее ей? Откуда катастрофы (землетрясения, несчастья, наводнения, голод), муки невинных детей? Откуда в мир приходят беды, слезы, беспокойство и страх, наконец, смерть? Никто из нас не может избежать страдания и потому хорошо знает, что это такое. Кто несет за это ответственность? Не лучше ли никакого мира, чем такой? Мир сотворен Богом, так разве не Он за все это отвечает? Именно проблема страдания с начала истории человечества до наших дней вызывала возражения против Бога. Кто-то окликнул меня: "Вы читали в газетах о зверском убийстве маленькой девочки? Так ответьте, прошу вас, только без набожных отговорок где был Бог? Не могу верить в Бога, если Он допускает такое!". И впрямь, как соотнести все это с Божьей любовью? А может, Бог попросту беспомощен? Ни один земной отец не в состоянии видеть страдания своих детей! "Нет", говорит врач священнику в романе Камю "Чума", у меня иное представление о любви, до самой смерти я буду противиться тому, чтобы возлюбить мир, в котором мучают детей". Надо признать, что для верующего проблема страдания неслыханно трудна и вызывает тревогу; но то же самое относится к атеисту. Нельзя уходить от этого вопроса, надо заняться им всерьез. Кто-то предложит: вместо того, чтобы задаваться вопросами, на которые не найти ответа, давайте творить добро, строить больницы, двигать вперед науку, чтобы облегчить страдания и отдалить смерть. Давайте улучшать социальное обеспечение. Преодолеем страдание, не мудрствуя над ним это, безусловно задачи, относящиеся ко всем нам. Страдание и зло противоречат Божьей воле. Пусть же всякий и повсюду облегчает страдания, уничтожает зло, делая это по велению Бога, ибо Он вовсе не желает пассивной покорности злу, но хочет миру добра и счастья. Однако в состоянии ли мы полностью уничтожить всякое зло в мире? Ни один врач не начнет лечить болезнь, не узнав о ее причине. Так можем ли мы тогда отбросить вопрос о происхождении и смысле страдания? Не останемся ли мы потом вновь наедине с бессмысленностью нашего бытия? Если нельзя уничтожить страдание в мире, то все-таки можно поверить, что оно имеет смысл и не является крахом Божьей любви. И это важнее самого объяснения, ибо теперь можно ужиться со страданием. Прежде, чем обратиться к высказываниям Библии по данному поводу, давайте попробуем поразмышлять об этом сами. Страдание может очищать. Тот, кто не испытал на своем пути ударов судьбы, тот не узнал этой жизни в ее полноте. Страдание часто открывает суть вещей и позволяет заглянуть глубже, за их пределы. Страдание может сделать человека зрелым (но может, конечно, и сокрушить его). Любой из нас встречал людей, отмеченных страданием, например, незрячего, перед душевным величием которого мы казались себе ничтожными и жалкими. Возникает вопрос: почему очищение должно протекать столь болезненно? Боль может предупреждать, указывать на болезнь. Если болезнь благодаря боли выявлена своевременно, ее еще можно в некоторых случаях излечить. В этом смысле боль служит жизни, из страдания порой рождается нечто доброе. Но наш вопрос не разрешился: "А нельзя ли по-другому?" С такими рассуждениями далеко мы не продвинемся. Давайте же посмотрим, что говорит о страдании Библия, и как относился к нему Христос? Многие спонтанно связывают страдание с грехом, считая его наказанием. Родители грозят обжегшемуся малышу: "Вот наказание за то, что ты не послушался...". В Ветхом Завете действительно страдание считается наказанием за возможно скрытую вину (ср. Книгу Иова, но и там этот взгляд корректируется). В Новом Завете, однако, это мнение не подтверждается. Когда ученики увидели шедшего мимо незрячего человека, они спросили: "Кто согрешил, он, или родители его, что родился слепым?" Иисус отвечал: "Не согрешил ни он, ни родители его" (Ин 9,2). Соединение греха со страданием не так уж обязательно. Но грех наказывает себя сам, тем, что разрушает правильный порядок вещей. В этом глубоком смысле и в Новом Завете человеческий грех связывается со страданием так же, как и в Ветхом (ср. Рим 5,12 и др.). Мы уже говорили о том, что вследствие греха мир становится хуже. Трагизмом отрицания отмечен не только человек, но и окружающий его мир. Бог первоначало всех вещей, и наше "нет", сказанное Богу, сотрясает основы всего сущего, потому и обладает разрушительной силой. Царство вещей и животных таинственным образом связано с человеком. Человек вершина эволюции (Тейяр де Шарден), должен быть венцом творения, судьбой мира. Вся вселенная включена в историю человечества. Поэтому "нет", содержащееся в любом грехе, вместе с тем вредит целому, нарушая порядок мироздания. Взаимосвязь между судьбами мира и решениями человека четко выразил апостол Павел в послании к Римлянам (8,18 и далее). Пусть сегодня эта мысль на первый взгляд представляется нам чужой, но именно люди нашей эпохи инстинктивно чувствуют, что все сущее находится у них в руках для спасения или гибели? Следует признать, что и Библия не говорит прямо, откуда приходит зло. Ей важно сделать акцент на том, что Бог не хочет страданий и зла, но лишь добра и блага. Христос как Искупитель, "Спаситель" приходит именно к больным и грешникам, чтобы начать свое спасительное дело там, где оно нужнее всего. Встречая страдания и смерть, Он часто проявляет сочувствие (ср. Лк 7,13), сострадает. Он изо всех сил противостоит злу и страданиям. Исходя из того, что во Христе мы встречаемся с Отцом Небесным, надо сделать вывод: Божье "допущение" вовсе не означает равнодушное наблюдение; напротив, Бог делает все для того, чтобы уничтожить страдание. А мы должны содействовать Ему в этом. Вот мы постепенно пришли к выводу, который важнее любого "объяснения". Если мы обречены на страдание, от объяснений нам не станет легче. Мы нуждаемся в обретении некоего смысла страдания, нуждаемся в надежде. И тут Библия указывает нам: Бог в своей вести не отвечает на вопрос, откуда берется страдание Он принимает его на Себя. Он не беспомощен по отношению к страданию, не допустит, чтобы оно возникло ни с того ни с сего. Бог как бы берет в услужение болезненное страдание и все зло, чтобы наперекор ему достичь своей цели, нового сотворения. Мир еще не готов. Очевидно, человек обязан помочь его завершению. Вот каким образом Бог борется со злом и страданием. Поговорим об этом подробнее. БОЖИЯ ВЕРНОСТЬ Признаемся откровенно: образ человека, который постепенно вырисовывается из наших размышлений, весьма далек от совершенства. Он трещит по швам. Те знания о человеке, которые мы привели в первых главах, подтвердились верой. Но этот образ явился бы пессимистическим лишь тогда, когда стал бы последним словом. Однако самое главное еще не сказано. Еще раз обобщим все то, что говорится в христианской вести о человеке. Бог хочет, чтобы человек был рядом с Ним. Человечество в каждом своем индивидууме говорит "нет", отрицает Божий замысел. Тем самым нарушается гармония между Создателем и сотворенным, а также между людьми, между человеком и миром. Человек оказывается в незавидном положении, бессмысленном и не имеющем выхода. В целом господствует всеобщее согласие по поводу реальности такого неблаговидного положения. Все мнения сильно расходятся по вопросу о его возникновении. И уж совсем противоположные взгляды на выход из этой дилеммы. Проблема выхода из этого зла является скрытым фундаментом всех религий. Христианство считает основополагающим вот что: как бы ни был нужен прогресс и иные людские усилия, продвигающие человека вперед, все же сам он из столь тяжелого положения не выберется. Нельзя же вытянуть себя из болота за волосы. Человек самовольно отдалился от Бога, совершив грех, возобновить же Божью близость самостоятельно он не в силах. Помощь, защита мы, христиане, говорим о спасении должна заключаться в преодолении отчуждения от Бога, а это может сделать только Бог. И Он сделал это. Он вновь приблизился к человеку через Христа, в котором предначертанное Богом величие человека возродилось во всем великолепии. Через Христа добро становится сильнее зла в этом мире. Бог совершил самый отважный изо всех возможных поступков и вновь проявил Себя в нем как "любовь". Он приходит в наш поврежденный грехом мир. Через Сына берет на себя тяжесть сложившегося положения, становится одним из нас, принимает смерть за нас. В Человеке Иисусе "нет", сказанное Богу, вновь превращается в "да". Иисус говорит о Себе: "Моя пища есть творить волю Пославшего меня..." (Ин 4,34). Тем самым отчужденность Бога, по крайней мере, в одной точке, во Христе, основательно разрушена, и мировое владычество греха сломлено. Пусть человек покинул Бога, но Бог не покидал человека. Более того, Он взял страдание мира на Себя и сделал его собственной судьбой. Он идет к его источнику греху. Павел прямо говорит, что Бог "Своего Сына, не знавшего греха, :сделал для нас жертвой за грех" (2 Кор 5,21). Бог и грех такое совмещение никак не укладывается в голове. В судьбе Христа отчетливо прослеживается трагизм человека, отдалившегося от Бога, ибо Его солидарность с нами доходит даже до одиночества на кресте ("Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?", Мф 27,46). То есть до крайней границы людского страдания и смерти. В этой связи еще раз надо подчеркнуть: Богу не по душе страдания человека и тем более Его Сына. Но Бог желает нашего счастья, и потому отдает наиценнейшее Самого Себя во Христе. Вот высшее доказательство Божьей любви, обещанной нам, ибо: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин 15,13). Кто хочет, тот поймет! Как неполно представление многих в том числе христиан о тех событиях, если они рассуждают таким образом: Человек согрешил. Бог разгневался и потребовал справедливого наказания. Он настаивает на вечном покаянии. Сын предлагает Себя и добровольно идет на ужасные муки, дабы справедливость восторжествовала. Таким представлять себе Бога нельзя. Он не кровожаден, не стремится защищать свои интересы, нет, через Христа Он пытается спасти человека. Бог не требует, Он дает! Бог не хочет мук, боли, смерти, но лишь добра и совершенного человека даже если этого так тяжело достичь. Таким добрым, совершенным Человеком был Иисус. Он первый "безупречный человек", человек в полном смысле слова, в согласии с Божьим замыслом. Христос победил зло, поэтому в Нем вновь встречаются Бог и человек отчуждение преодолено. А то, что приверженность добру привела Иисуса на крест дело наших рук. Если вообще существует какое-либо объяснение "кресту", то оно таково: это совершила любовь! Только она приносит себя в жертву, даже идет на смерть. В этой любви Бог искал убегающего от Него человека, грехом уничтожившего самого себя. Зло исправляется не наказанием, а большой любовью. Через Христа к нам пришла Божья любовь если бы люди хотя бы в наше время согласились с этим, и весть Христова нашла веру, то Христовы муки и крест стали бы ненужными. Но человек вновь сопротивляется, и его "нет" в ответ на Божью любовь снова вызывает боль и смерть. Но именно потому, что умирает Тот, Кто, будучи Богом, бессмертен, кто провозглашал Себя "жизнью мира", смерть теряет смысл и терпит поражение. Смерть не может удержать того, кто не принадлежит ей Христос восстает из мертвых. Тем самым принципиально сломлена всеобщая закономерность смерти. Смерть Иисуса была первым имевшим смысл страданием в этом мире. Обновленное величие человека Так было положено начало и открылось будущее. Если человек придерживается Христа и говорит "да" Божией воле, он вновь близок Отцу, он "искуплен". Так же, как через Адама все люди превратились в грешников, во Христе они возвращаются к Богу. Если человек как представитель всего сотворенного мироздания довел его своим грехом до столь неблагополучного состояния, то "да", сказанное Иисусом-Человеком, становится началом спасения. Новое обращение к Богу дается человеку прежде всего как возможность. Он сам поэтому должен решить и принять "да" веры. Он не будет спасен помимо своей воли или даже вопреки ей. И здесь уважается его свобода. Однако это не означает, что человек собственными поступками может вытребовать спасение оно дается Божьим даром, благодатью. Но человек должен с готовностью позволить спасти себя. "Тот, Кто сотворил тебя без тебя, не хочет спасти тебя без тебя" (Августин). К этому надо отнестись серьезнее. И снова страдание Мы сказали, что зло и страдание существуют вопреки Божьей воле. Теперь мы уже видим, что даже посредством зла Бог творит добро. То, что произошло через Христа, не было простым "улучшением" нашего бытия. Тут Бог затронул сам корень зла грех и положил новое начало: страх и смерть не последнее слово христианского благовествования. Божья любовь сильнее вины, сильнее страдания и смерти. После смерти Иисуса в Страстную Пятницу следует Его Воскресение. Христос жив, и тем преодолена наша собственная смерть. Христос стал началом "нового сотворения" (ср. Еф 1,20 и далее). Однако страдание не перестает быть страданием, а смерть смертью. Но теперь и у страдания и у смерти есть "будущее". Это больше не символы роковой безнадежности, они помогают спастись и знаменуют начало новой жизни. Крест Иисуса до тех пор отрицательный символ бессмысленной смерти становится знаком плюс перед скобками, в которых заключена вся наша жизнь. Отождествляя себя с Христом в смерти, мы обретаем новое начало подобно тому, как пшеничное зерно должно сначала "умереть", чтобы затем принести в сто раз больший урожай (ср. Ин 12,24). Лишь одновременно охватывая взглядом то, что есть и что будет, и понимая, что наша земная жизнь только часть целой жизни, предначертанной нам Богом, мы способны вытерпеть страдание. Ибо "нынешнее страдание нельзя сравнить с великолепием, которое будет явлено нам". Нам следует быть более прозорливыми, чтобы заглянуть за пределы смерти. При таком целостном взгляде отдельные детали обретут свой смысл. Так христианин находит веру в то, что зло, в конце концов, обратится в добро. Принимая во внимание все взаимосвязи, он убежден, что Бог приведет Свое творение и, в том числе, человека всетаки к хорошему концу. Таким образом, верующий переходит от бескрайнего отчаяния к безграничному доверию, он уже не ищет объяснений, но лишь надеется и верит: Бог не против нас, Он наша защита. Страдания при этом не облегчаются и даже не возвеличиваются. Задача христианина как и прежде всеми способами бороться со страданием и преодолевать его. Христианское терпение, христианская преданность предполагают вовсе не пассивное принятие зла, а напротив, высокую активность, сопротивление. Вслед за Христом и христианин принимает бой со злом. А если не в силах преодолеть зло и страдание, то, по крайней мере, сдержит его напор тем, что возьмет на себя бремя другого. Если и это невозможно, то он встретит страдание лицом к лицу в надежде на окончательную победу Добра. И подобно Христу, он переборет страдания тем, что перетерпит их, ведь только так можно побороть страдания. Христос не взвалил на нас новое бремя ведь не христианство изобрело страдание но Он хочет помочь нам нести его. Христианство ни в коем случае не способ преодоления жизненных трудностей, не пластырь на раны, нанесенные злом времени. И христианин страшится страдания, но надеется, что в нем заключен некий смысл. Конечно, надо верить в Бога и Его Откровение, чтобы это так видеть. Но существует ли лучший и более достойный человека ответ на вопрос о страдании? И есть ли вообще лучший способ победить его, чем христианское доверие? Христос надежда мира Не является ли все до сих пор сказанное религиозным самообманом? Все, ставившие целью своей жизни только мирское, разочаровались. Ведь за одну ночь это может подвергнуться уничтожению. Давайте лучше доверимся нашему глубинному стремлению, которое ведет нас как мы убедились дальше достижимого земного и заставляет надеяться. Доверимся в первую очередь Иисусу Христу, который исполнил то, что обещал. Христианин это тот, кто живет такой надеждой. В наше время много говорится о "кризисе всех свидетельств о Боге", и при этом подразумевается Бог, существующий вне нашего мира и абсолютно изолированный от него. Такой Бог воистину мертв, но не мы его убили, просто он никогда не существовал. Тот Бог, с которым современный человек покончил, это вовсе не подлинный христианский Бог, это образ Бога, который люди по своему воображали в разные эпохи. Бог, явленный нам через Христа, обращается к нам, непосредственно касается нас, занимается нами, Он есть любовь. Он поможет нам обрести себя. Наше величие и наше ничтожество решаются отношением к Нему. Глава 6. ВЕСТЬ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ В связи с темой страдания и греха мы размышляли о значении Иисуса для людей и мира. Последующие главы углубят значение для нас жизни, смерти и воскресения из мертвых Христа. В чем суть христианства? Мы никак не согласны с неполным ответом или с суждением, возникшим в результате непонимания, но весьма распространенным. Итак, для многих христианство представляется сводом заповедей и запретов. Многое надо сделать, остальное запрещено. Следовательно, прежде всего мораль. Для иных это набожность, богослужения. У других все сводится к любви к ближнему в смысле чистого гуманизма. Только осознав то, что Христос считает целью Своего пришествия, мы усвоим главное понятие Нового Завета: Христос хочет построить "Божье владычество" или "Божье Царство". "Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие; покайтесь и веруйте в Евангелие!" (Мк 1,15). Возможно, мы будем разочарованы. Царствие за этим кроется нечто авторитарное. Именно от этого человечество пытается избавиться. А Церковь продолжает провозглашать Царство Божие. Значит, недаром Сартр, Ницше и другие отвергают Бога и веру как знаменующие несвободу для человека. Но еврей современник Христа да и Сам Христос совсем иначе понимали Царство Божие. Для них оно означало справедливость, мир, помощь и защиту слабым и угнетенным. Там, где "царствует" Бог, зло уничтожено, его власть сломлена, возникает новый, лучший мир. А поскольку Бог не хочет менять мир и людей без воли человека, Христос приходит не как владыка, а как уничижившийся человек в положении слуги (Флп 2, 6-8). Вот Божий способ "царствования". Более того, мы, люди, достойны быть сопричастными управлению Царством Божьим (Рим 5,17), то есть мы ни слуги и не рабы. Божье Царство заключается в том, что любовь Бога пронизывает все и вся. Даже в человеческом понимании любовь означает освобождение от одиночества, а тем самым от бессмысленности. Царство Божие знаменует не путы, а освобождение человека во имя его самого, обретение смысла (вспомните, что в предыдущей главе говорится о Божьей любви). Павел избирает для "Царства Божия" другое выражение "Божья справедливость". Ибо любовь основана на справедливости. А Иоанн подытоживает все, что внес Христос, понятием "жизнь", "новая жизнь". В наше время вполне обоснована характеристика Христова слова и дела древнееврейским словом "шалом" умиротворение. Нам, современным людям, как мне кажется, для обозначения Царства Божия больше всего подходит слово "освобождение" как обозначение Царствия Божия. Все эти понятия заключены в Священном Писании. Вы наверняка замечаете, что Библия постоянно нуждается в новых понятиях, чтобы выразить то, что хочет Бог даровать нам во Христе. Но ни одно понятие не может полно выразить эту щедрость. Недаром каждая эпоха по-своему отвечает на миссию Христа. Умиротворение, свобода, справедливость, любовь, жизнь разве все мы не ищем этого? Не движет ли нами мечта об этом? Отвергать старое для нового строительства? Пусть это будет омоложение клеток, прогресс науки и техники или перемены в обществе, всегда речь идет об одном: о жизни, которую стоит прожить. Чего мы достигли? Даже если у кого-нибудь есть все, что жизнь может ему дать, чего-то все-таки недостает. Почему люди, которые могут позволить себе, что только пожелают, добровольно уходят из жизни? Потому что ничто земное не в состоянии полностью удовлетворить человека, обеспечить ему такую жизнь, в которой исполнились бы все надежды и ожидания. Очевидно, по-настоящему наполненная жизнь проистекает из совершенно иных источников. Что бы мы ни делали, нам, предоставленным самим себе, никогда не преодолеть своей слабости. Библия твердо убеждена в том, что человеку не дано самому обновить свою жизнь. В Послании к Римлянам Павел выражает это неисполненное стремление, восклицая: "Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?" (Рим 7,24). Грех и смерть являются для Павла совокупностью несвободы, насилия и бессмысленности. Но имеет ли вообще смысл искать новой жизни, определенности, не поддаемся ли мы иллюзиям? Разве не из-за прогресса возникла новая угроза нашему существованию? Подумаем хотя бы о загрязнении окружающей среды, проникающей радиации, отравляющем смоге... Наша жизнь чахнет.Впрочем, по сравнению с прошлыми эпохами мы ощущаем себя свободными, эмансипированными, но не появились ли между тем новые формы угнетения? Дорога ведет дальше Оценивая себя и свои возможности, мы имеем все основания быть весьма сдержанными относительно надежд на будущее. Безусловно, прогресс остановить нельзя, да и мы неизменны в своей вечной гонке за "счастьем". Мы уже столько раз заходили в тупик, и сейчас мы ничем не рискуем, если попробуем испытать модель человеческой свободы и то будущее, которое нам указывает Христос. Ведь Он рассматривает наше стремление к наполненной жизни не как неисполнимую мечту, а как материализованное настоящее. Он вкратце возвещает вот что: там, где наступило Царство Божие, там у человека появляется возможность самовыражения. Эта новая жизнь заключается в Нем, в Иисусе, она уже здесь (ср. Ин 1,4). Его программа такова: "Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком" (Ин 10,10). Эта жизнь знаменует освобождение (Лк 4,8 и далее). В начале своей речи Иисус использует слова пророка Исайи и говорит о том, что Он послан проповедовать пленным освобождение, дать слепым прозрение, а измученных отпустить на свободу. Чудеса Иисуса И чудеса Иисуса тоже необходимо рассматривать в данной связи как результат действия силы, говорящей о начале "нового сотворения". Христос не только проповедует, Он действует, исцеляет, пробуждает к жизни, изгоняет бесов и т.д. Наглядно, потрясающим воображение способом Он хочет показать, зачем пришел: возвещать и осуществлять Царство Божие. Оно освободит человека от страдания, греха и смерти. На вопрос Иоанна: "Ты ли Тот, Который должен придти?" Он сообщает: "Слепые видят, хромые ходят, прокаженные излечиваются...". Иоанну становится ясно, что эти события предвосхищают Царство Божие. Для многих наших современников наиболее непонятными из всей жизни Иисуса кажутся чудеса. Совместимы ли они с нашим математическим и естественнонаучным способом мышления? Мы знаем чудеса в переносном смысле "чудеса техники", "чудо красоты" и т. п. Но свидетельства о чудесах неотделимы от Священного Писания. Они встречаются в древнейших рукописях. Но было бы неверно исследовать эти свидетельства с точки зрения нашего сегодняшнего понимания историзма. Такой образ мыслей был чужд евреям той эпохи. Безусловно, некоторые рассказы о чудесах преследуют цель дать в наглядной форме скорее теологические, а не исторические свидетельства. Это относится к значению Иисуса для спасения людей (Иисус исцелитель больных, хлеб жизни). Сюда же входят и чудеса в природе, то есть буря на море, преумножение хлебов и т.д. Столь же неправильным будет утверждение, будто Христос вообще не совершал никаких чудес. Он, безусловно, давал необычные знамения, удивлявшие многих. Вот потому-то, и даже противники Христа не отрицали Его чудес, позднее приверженцы Иисуса могли оправданно использовать свидетельства о чудесах в соответствии со своим образом мышления. С точки зрения пасхального опыта, они вновь применяли их в качестве элементов катехизации, чтобы доказать способность Иисуса исцелять (ср. все, что мы говорили о чудесах в главе, посвященной Иисусу). Современная библейская наука признает истинность свидетельства о чудесах только тогда, когда приводятся подробные данные или когда их нельзя объяснить ни еврейским, ни эллинистическим окружением. С точки зрения веры, а также естественных наук нет возражений против того, что Бог может воспользоваться сотворенной Им природой. Но Он не ставит ее вне действия закономерностей, однако, зная обо всех ее возможностях, использует их и заставляет действовать в качестве самостоятельных вторичные причины. Для Христа чудеса это знамения, не навязывающие, а пробуждающие веру. Тем самым Христос хочет поведать о том, что как только люди и мир обновят союз с Богом, они будут спасены. Иисус стремится показать, что Божье Царство в мире началось с Его приходом. Поэтому чудеса одновременно выступают как знаки Его миссии и полномочий. Христос освобождает Действительно ли с приходом Христа что-то изменилось? В главах о Церкви мы еще покажем, что Царство Божие есть величина будущего, оно еще грядет. Но в то же время, оно зреет тайно, и, таким образом, уже присутствует в настоящем. Началось это с Христа. Как целое дерево кроется в ростке, так и провозглашенное Царство Божие не утопия. Св. Павел говорит: "Ибо мы спасены в надежде" (ср. Рим 8,24). Это означает, что уже сейчас через веру мы участвуем в Царстве Божием, но оно еще не завершено, это произойдет в будущем. Повсюду, где преобладают Божья милость, прощение, взаимная любовь между людьми, уже сейчас Царство Божие. Жизнь, покой, освобождение там воплощаются наяву. При этом люди, может быть, и не думают именно о Боге или об Иисусе. Тот факт, что для Царства Божия важен прежде всего человек, подтверждается смертью Иисуса на кресте. Иисус защищает Божьи ценности не силой, а отсутствием эгоизма и даже самопожертвованием. "Ради нас, людей, ради нашего спасения" как написано Он стал одним из нас. "Мое Тело за вас предается..., Моя Кровь за вас предается", говорится в свидетельствах о Тайной Вечери. "Жизнь за других" это суть Иисуса. Своей жизнью и смертью Он доказывает, что Царство Божие начинается с любви. Доказательством того, что Он не только обещает и несет освобождение, жизнь, мир, что жертва "за вас" не была напрасной, и в Иисусе Христе воистину началось будущее, служит Его воскресение из мертвых. Ведь разорваны даже оковы смерти. Соединившись с Христом в вере и крещении, человек будет участвовать в новой жизни, станет новым созданием (2 Кор 5,17; Гал 6,15). Здесь кончается безнадежность. Человек освобождается от угрозы страха и одиночества, а также от стремления жить только для себя. Жизнь в свободе знаменуется следующим: 1. Освобождение от греха (Рим 6,18-23; Ин 8,3136) подробно мы говорили об этом в предыдущей главе. Добавим лишь, что если кто-то заботится только о себе, своей власти, пользе, славе, будущем, капризах, имуществе, то он становится несвободным. Он уже не может жить для других и для Бога. Отчуждаясь от Бога и людей, он становится чужим самому себе, надломленным. Сам не знает, чего хочет. Мечется между познанием и желанием, в то время как отчуждение от других приводит к ненависти, лжи, конфликтам. 2. Освобождение от страха и одиночества противоположно тому, о чем говорится в первом пункте. Христос сплачивает людей, приводя их к Богу. "Все вы одно в Иисусе Христе" (Гал 3,28). "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужского пола, ни женского". Христос приносит примирение и единение. "Ибо Он есть мир наш" (Еф 2,13 и далее). Поэтому Его предложение людям можно назвать новым союзом, ибо в Нем все соединены. Тревога и отчуждение это последствия греха, который побежден Христом. То, что Он, происходящий от Бога, хочет жить только для людей, восстанавливает между людьми солидарность и мир. Рушатся одиночество и изолированность. Все исповедующие Христа должны осуществлять явленные Иисусом союз и солидарность Бога с человеком во взаимоотношениях между собой и остальными людьми. 3. Осво6ождение от смерти об этом мы поговорили в прошлой главе. Никогда человек не ощущает столь остро свою зависимость и несвободу как в момент смерти. Но благодаря Иисусу смерть теряет свою безнадежность, ибо утрачивает жало насильственности, окончательности. Ни жизнь, ни смерть не в состоянии отлучить верующего от Божьей любви, обещанной ему через Христа (ср. 2 Кор 7,10; 12,7-9). 4. Освобождение от законов не означает своеволия, которое лишь налагает новые путы. Тот еще не подступился к вере, кто понимает христианство как свод предписаний и запретов, ограничивающих его как узника. Есть лишь одно обязательство, которое не порабощает, но скорее освобождает от узких личных интересов: любовь, целиком посвященная Богу и другим людям. Но ведь любовь ищет новых творческих уз, не ощущая их как несвободу (подробнее об этом в главе "Жить по-христиански"). Благодать Освобождение от греха, одиночества, смерти приходит с Царством Божиим. Человек не может сам себе этого даровать. Он не в состоянии сам себя породить и точно так же не в силах освободить себя от новой жизни. Потому и говорит Писание о "новом рождении", "новом сотворении", которые необходимы человеку. Поскольку все это осуществляет Христос, Его называют новым Адамом (Рим 5,12-21). Все, что не является результатом наших действий, усилий, но исходит от Бога, называется благодатью. Нельзя понимать под этим нечто материальное, составляющее частичку нашего бытия и делающее его более ценным. Благодать это не что иное как Божья любовь к нам. В следующих главах мы увидим, что это Сам Бог, который отдает Себя нам. Поэтому св. Павел называет верующих "святыми", то есть освященными, принимающими участие в жизни Бога. Если о ком-то говорится, что этот человек святой, речь идет не столько о его нравственном совершенстве и о великих добродетелях, сколько о том, что Бог дает ему участвовать в Своей жизни. Мы приобщены к Его жизни нашей верой и должны жить соответственно, как прилично святым" (Еф 5,3). О значении благодати прекрасно говорит Библия, называя верующих "детьми Божиими" или усыновленными. "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими" (1 Ин 3,1). Это больше, чем усыновление, ибо верующий как бы "сотворен заново". То есть он хотя и остается творением Божьим, но становится "причастником Божеского естества" (2 Петр 1,4). В Послании к Римлянам говорится: "А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу" (Рим 8,17). Иисус для обозначения этой данной Богом жизни использует также выражение "вечная жизнь", так как с ней связана причастность к Божьей вечности и полноте жизни. Как сильно расходится этот образ с сетью опасений и страхов, которыми опутаны многие верящие в природные культы. Все возражения, согласно которым вера отчуждает человека от его самого, не выдерживают сравнения с христианским пониманием Бога в христианской вере. Как мы участвуем в новой жизни? В десятой главе Евангелия от Марка описано, как один молодой человек пришел к Христу и спросил: "Учитель, что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?". Он ищет то, что останется окончательным, что наполняет. Иисус сначала отсылает его к заповедям. Юноша отвечает, что с детства соблюдает их. Очевидно, он еще не обрел в них осмысленности, истинной жизни. Поэтому он спрашивает снова и снова. И вот наступает самое важное: "Иисус, взглянув на него, полюбил его". Здесь начало этой жизни, истоки ее осмысленности: есть некто, любящий и признающий нас. Это самое трогательное свидетельство, которое только могло существовать. Ибо что способно более растрогать нас, чем известие о том, что нас любят? Если исходить из того, что через Иисуса нам явлено, как Бог заботится о нас, то такая любовь будет означать бесконечно большее. Бог признает нас, любит нас это значит, что Его любовь окончательна и непреходяща, и потому Бог желает приблизить нас навеки. А это освобождение от смерти и одиночества. Разгадка христианской веры в том, что Бог любит нас. Ответ Христа юноше есть следствие этого: "Одного тебе недостает: пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим; и будешь иметь сокровища на небесах; и приходи, последуй за мною". Это означает: я жду, что ты ответишь на мою любовь, примешь ее, все поставишь на одну карту. Чтобы унаследовать вечную жизнь, надо отдать взамен самого себя. Только так можно себя обрести. Жизнь Христианина есть не что иное, как ответ на Божью любовь. Этот ответ и называется верой, то есть надеждой на Христа. Теперь мы наверное поймем изречение Священного Писания: "Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее" (Лк 17,33). Чем человек себялюбивее, тем больше он запутывается, ходя сам вокруг себя как слепой. А ведь для самореализации нужнее всего именно выйти за границы своего "я". Если усматривать только в самовыражении смысл и цель своего существования, то жизнь пройдет мимо. Самовыражение это, скорее, результат наполненности существования, обретение смысла жизни. Мы обретаем его тогда, когда, забывая о себе, идем навстречу другим: остальным людям и Богу. Теперь мы начинаем понимать, что крест в жизни Иисуса, как вообще в жизни христианина, не только несчастье и безнадежность, а переходное состояние, целью которого является наполненность, воскресение и совершенство. Чего же хочет от нас Христос? В точности того, чего требовал уже Иоанн Креститель: "Исполнилось время и приблизилось Царство Божие; покайтесь и веруйте в Евангелие!" (Мк 1,15). Обратиться значит придать своей жизни иную направленность к Христу. Обратитесь к Нему, верьте Ему. Тут человек осознает, что должен сделать выбор: принять этот призыв или отвратиться от него. Приняв его, человек совершает переворот в мыслях, поступках, в повседневной жизни. Это влияет на рутину будней, на работу, отношение к жене, детям и ближним, обществу, в котором мы живем, на наше сегодня и завтра. Неверие многих христиан заключается в том, что хотя они были крещены еще детьми, но так и не созрели до этого выбора. Глава 7. БОГ В НАС НЕПОСТИЖИМЫЙ БОГ Внутренняя сила новой жизни Иисус не остался с нами. Но и не оставил своих верных: "Лучше для вас,говорит Он, прощаясь, чтобы я пошел; ибо если я не пойду, Утешитель не придет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам" (Ин 16,7). Этот Утешитель в ином месте называется Духом Божьим, Духом Святым. Он должен привести нас к истине, явленной Христом (ср. Ин 16,13). Образно говоря, подобно тому, как кардиостимулятор поддерживает сердце при кровообращении, так Дух является нашей движущей силой. Потому его еще называют "Помощником". Павел описывает христианина как человека наполненного и движимого Духом Святым (Рим 8,17). "Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божии". Поскольку Дух Божий осеняет тех, кто признает Христа, Павел называет их "храмом Божьим" (ср. 1 Кор 3,17; 6,19). Жить вместе в полном смысле этого слова означает быть поблизости друг от друга, жить для другого и ручаться за него; познавать и любить один другого, вместе строить свой собственный мир, заменять друг дружку. Это подразумевает Священное Писание, говоря о том, что Бог нашел у нас "приют". Этот жизненный союз должен ежедневно осуществляться, жить и углубляться. Божье присутствие в нас не есть нечто неизменное, статичное,наоборот, оно живет в динамике, постоянно растет. Библия перечисляет то, что есть плоды Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал 5,19 и далее; Рим 14,17). Из всех даров Духа высшим выступает любовь (1 Кор 13). Близость Духа ощущается не столько в чрезвычайных событиях, но в течении будней: помощи нуждающемуся ближнему, супружеской верности, преодолении искуса, терпении в страданиях, в крепости веры, в нерушимости надежды на Божье обетование, в любви к ближнему и т. д. Вы скажете: человечность, любовь существуют и вне христианства. Значит, Дух Божий действует и там. Именно так! Дух Святой воздействует не только на христианина. Все хорошее, что только совершают люди, совершается с Божьей помощью. Дух Святой воздействует на людей по отдельности, а также особо осеняет Церковь. Он вдохновлял не только Павла, но и всю раннюю Церковь (ср. Деян 9,1-19 и др.). Он поддерживает жизнь Церкви, будучи ее "душой". Подробнее мы расскажем об этом в главе о Церкви. Без общения с Духом Святым нам не достичь предопределенной Богом цели. Лишь со Святым Духом мы приближаемся к Богу. Открывшись Духу Святому, мы получаем от Него ту новую жизнь, о которой выше говорили. Но первый шаг должны сделать именно мы, мы сами. И тогда в нас действительно будет Бог. Живой Бог триединый Кто же собственно Святой Дух, которого нам Христос обещал для того, чтобы начатое Им дело Дух Святой далее вел в отдельных людях и в Церкви? Дух не равнозначен разуму, уму. Древнееврейское слово, обозначающее дух, содержит в себе динамику, так как означает жизненную силу, только Дух Божий творит жизнь. В начале рассказа о сотворении мира сказано, что Дух Божий носился над водами (Быт 1,2). Это значит из Него исходила вся сотворяющая сила. Точно так же "в последние дни" Дух Божий изольется на всех (Деян 2,17). Он дает новую жизнь, Он есть сила, ведущая к добру (ср. Рим 8,18-30). Вся деятельность Христа есть действие Святого Духа (ср. Лк 4,14-18). Таким образом, Христос может передать нам Его как Своего Духа (Лк 24,49; Деян 2,23; Рим 8,9 и т. д.). Для Павла пребывать "в Духе Святом" или "во Христе" одно и то же. Библейские свидетельства уже давно привели христиан к мысли, что Дух не просто безличная Божья сила. Он также не тождественен Христу или Отцу и тем более не подчиняется Им. Следует считать Его равноценным Третьим составляющим, самоценным "Я". Следом за Никейским и Константинопольским Соборами (325 г. и 381 г.), Церковь исповедует веру: "Верую в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца и Сына исходящего, Которому равно с Отцом и Сыном воздается поклонение и слава". Выражение "от Отца и Сына исходящий" означает то, что Дух не сотворен и обладает той же Божественной сущностью, как Отец и Сын, и потому Его следует чтить и восславлять как Бога. (Нам еще предстоит вернуться к воздействию Духа Святого в главах "Церковь", "Жить по-христиански" и в молитвах). Здесь мы оказываемся перед величайшей тайной христианской веры. Приходится вновь разрушить все созданные нами представления о Боге и положиться на то, что Христос о Боге нам сообщил. Основополагающей истиной нашей веры по-прежнему остается то, что есть только один Бог, и учение о Боге-Отце, Боге-Сыне и Боге-Духе Святом никак не подвергает сомнению эту истину. Но как все это привести в соответствие? Слово "триединый" хотя и не встречается в Священном Писании, но всюду, где приводятся слова и деяния Бога, присутствует эта тайна. Видимо, эту тайну веры не открыли нам для того, чтобы мы не занимались различными умственными спекуляциями или не имели затруднений, с верой. Просто Бог был расположен к нам и пожелал, чтобы мы кое-что узнали о Его внутреннем жизненном богатстве. Вера в тайну Троицы тот пробный камень, которым определяется: хочет ли человек, чтобы ему Сам Бог сказал, кто Он такой, или все-таки он больше доверяет своему человеческому воображению и только тому Богу хочет сказать свое "да", которого сам может понять. Но такой Бог был бы ничтожнее, чем его разум. Евреи современники Христа гордились своей верой в единого Бога, которая отличала их от всех других народов. Для них важнее всего была ветхозаветная заповедь: "Я есмь Господь Бог твой! Да не будет у тебя других Богов, кроме Меня!" (Исх 20,1; Мк 12,29). Иисус тоже подчеркивает, что Бог един. Но постепенно и осторожно дабы не вызвать подозрений в провозглашении многобожия Он расширяет и углубляет это представление. Так, уже при воплощении Христа, упоминаются Отец, Сын и Дух Святой рядом; позднее они также перечисляются рядом во время крещения в Иордане (Мф 3,13-17; Лк 1,32 и др.). После своего воскресения Христос еще раз произносит все три Божьих имени вместе: "Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам" (Мф 28,18). В Священном Писании четко выступает различие и в то же время единство Отца, Сына и Духа Святого. Мы должны признать: Бог един в трех лицах (ср. Ин 16,28). Подобное высказывание было бы бессмысленным, если бы единство и тройственность понимались бы одинаково. Но это совсем не так. Бог говорит о единстве и тройственности в совершенно иных значениях. Он есть Божество в трех лицах, или же три божественных лица имеют одинаковую божественную сущность или природу (природа и лицо понимаются в духе средневековой философии). Теперь мы стоим не перед единой сущностью в самой себе, а перед Богом, который дал нам познать себя триединым подобно безграничному океану, непостижимому для нас. Естественно, возникает вопрос, какое значение имеет данная истина веры для нашей жизни.Мы приближаемся к непостижимому Богу, исходя из того, что Он переполнен невыразимой, огромной любовью, или, по словам апостола, есть сама любовь (Ин 4,8). Под этим углом зрения познание нашей собственной человеческой судьбы обретает конечную глубину. Бог является нам Богом плодотворным и непрерывно творящим; Он есть сообщество, живущее в такой полноте обоюдного доверия, что оно представляется единым целым. В нем происходит непрерывный процесс любви и понимания, интенсивный и непрекращающийся встречный процесс. Теперь нам проще поверить в желание Бога быть с нами, любить нас. Тогда мы лучше понимаем, почему на нашей земле существуют преданность, дружба и любовь, что творения Божьи живые, способные творить и плодоносить. Триединый Бог как бы излил Свою собственную сущность на мир! Человек, сотворенный по образу и подобию Божию, по своей внутренней сути направлен на общение и потому, без встречи с Богом и ближним, остается опустошенным и неудовлетворенным. В Посланиях апостолов часто повторяется признание Святой Троицы (2 Кор 3,13; 1 Петр 1,2 и далее; 1 Ин 5,7 и далее). На протяжении целых столетий Церковь придерживалась этого библейского толкования. Многие молитвы адресованы через Христа и Духа Святого к Отцу. Они заканчиваются так: Через Господа нашего Иисуса Христа, Сына Твоего, Который с Тобою живет и царствует в единстве Святого Духа, Бог, во веки веков. Бог наш Отец Если вспомнить, что мы говорили о верующем как о "Божьем чаде", то нас не удивит призыв Христа обращаться к Богу "Отец" (Гал 4,6). "Молитесь так: "Отче наш...". Это обращение хотя и существовало в иных религиях, но означало "окрыленную мудрость", то есть то, что все исходит от Бога, или же вообще представление о физическом родстве между богами и людьми (ср. древние мифы о богах). Христос не имеет в виду ни того ни другого; мы не являемся Божьими детьми в том смысле, в каком Он есть Сын Божий. Божья жизнь Его собственная жизнь, ибо Он Сам является Богом; а мы всего лишь участвуем в жизни Бога. Почему христиане называют Бога "Отцом" это не под силу истолковать людскому разуму. Но это означает: Бог не какое-то "Высшее Существо", которое где-то далеко царит над миром, предоставляя его своей судьбе. Нет, это "Бог для нас", наделяющий нас Своей жизнью. Мы можем довериться Ему как дети, так что Писание недаром восклицает: "Ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него" (Мф 6,8). Подумайте над фразой: "Бог все знает о нас...". Мир периодически бывает потрясен известиями о завалах в шахтах, засыпанных шахтерах. Все беспокоятся, живы ли они, где их искать. У засыпанных одно желание если бы снаружи знали, что мы живы и где нас можно найти! Поэтому они непрерывным постукиванием стараются дать о себе знак. Как только они услышат отзыв, страшная тяжесть как бы спадает с них, они знают: нас нашли, известно, где мы, современно техника поможет спасти наши жизни. Приблизительно так можно расшифровать смысл предложения: Бог все знает о нас, думает о нас, если даже никто другой не интересуется нами. Он смотрит на нас как отец, желающий своим детям добра. Читайте в этой связи притчу о блудном сыне (Лк 15,11 и далее). Не исключено, что сейчас в вас проснутся сомнения. Заговорит трезвый рассудок повседневности: все сказанное относится и ко мне? Неужели Бог действительно до такой степени идет нам навстречу? "Новая жизнь" должна начинаться во мне? Я могу принять участие в Божьей полноте жизни? Я Божье чадо? На это есть лишь один ответ, к которому мы будем постоянно приходить, исследуя деяния Бога в человеческой истории: "Бог есть любовь" (1 Ин 4,8-16) а любовь творит чудеса! Вот главное исповедание христианской веры, вокруг которого вращается все остальное |
