ЗАВТРА МЫ СНОВА БУДЕМ ВЕРИТЬК оглавлению Глава 13. ЗНАКИ БОЖИЕЙ БЛИЗОСТИ Как мы становимся христианами? У большинства наших читателей наготове ответ: через крещение. Значит, человек становится христианином не собственными усилиями, но действием Божиим. Все крещеные принадлежат к христианской общине самой многочисленной религиозной группе в мире. Итак, все просто? Родители приносят крестить младенцев, и те становятся христианами. А позднее многие об этом и знать не желают. Другие хотя и называют себя всю жизнь христианами, однако ничто в их поведении не говорит о том, что они следуют за Христом. Как раз такие "христиане на бумаге" вредят доброму имени христианства в мире. Крещение для них нечто вроде прививки против оспы: сделал и раз и навсегда думать забыл. Нет, не все так просто! Нечто в нас противится тому, чтобы называть таких людей христианами и это вполне справедливо. Ведь, по крайней мере, у взрослых людей должно, помимо прочего, присутствовать главное вера. Об этом мы поговорим в других главах. Сейчас речь о самом начале христианской жизни. Как стать христианами? Начало действительно происходит от Бога. Бог дарует его в таинстве крещения. Что же такое таинство? ТАИНСТВА ЗНАКИ БОЖИЕЙ БЛИЗОСТИ В чем проявляется сближение людей, симпатизирующих друг другу? Они используют формы выражения чувств, которые можно видеть и слышать, например, жмут друг другу руки, переписываются, ведут беседы. По мере дальнейшего сближения эти формы становятся все выразительнее, у любящих перерастают в нежность и в любовные свидания. По этим знакам можно судить о развитии внутренних отношений пары. Знаки симпатии и любви не только говорят о чувстве, но также вызывают и углубляют его. Мы знаем по опыту, что благодаря знаку симпатии и любви спор может стать беспредметным и окончиться. Более того, добрые слова и жесты способствуют возрастанию любви, которая затем богато одаривает любящих. И вера заключает в себе отношение к другому, то есть к Христу, а через Него к Богу Отцу. И тут нужны формы выражения знаки. Бог знает человека, его чувственную природу. И Бог идет навстречу человеку, избирая знаки, присущие людям вообще: к примеру, хлеб и вино (чтобы в Вечере Господней показать, что этим человек жив), или воду (дабы через крещение выразить необходимость очищения от вины). И в этом случае знаки не только обозначают внутренний процесс, но одновременно осуществляют обозначенное: очищение человека, Божью любовь и близость. Они объединяют человека с Богом. Бог присутствует в повседневной жизни. Если припомнить, что дарованное нам Богом мы называем благодатью, то сразу проясняется смысл таинств как "видимых знаков, обозначающих и в то же время осуществляющих невидимую благодать". Слово "таинство" (по-латыни "sacramentum") подразумевает "святую вещь", "тайну". Это общее название для семи знаков таинств, установленных Христом: крещения, миропомазания, Евхаристии, таинства покаяния, елеосвящения больных, священства и брака. Магия и колдовство Возможно, вы вновь сомневаетесь: как это Бог должен связывать себя этими знаками? Не попадет ли Он в таком случае в распоряжение человека? Разве это не чары, колдовство, магия, предрассудки, наконец? Вернемся еще раз к примеру о человеческом выражении любви. Разумеется, все эти знаки можно проявлять чисто внешне, не испытывая сердечной привязанности. Тогда они всего лишь пустая оболочка, лицемерие. Они не выражают внутренних переживаний и не вызывают их. Точно так же таинства действуют только тогда, когда в них участвуют и Бог и человек. Лишь Бог может связывать Свое Божие действие с видимыми знаками. В случае если люди сами пытаются вынудить у Бога благосклонность и помощь, прибегая к ритуалам, мы говорим о магии или колдовстве. Но таинства не имеют с этим ничего общего. Мы не в силах овладеть Богом, "присвоить" Его, ограничить или обязать. Бог участвует в таинствах не потому, что Он обязан делать это, а потому что, Он хочет этого, будучи верен Своим обещаниям (1 Кор 1,4 и далее; ср. 1 Фес 5,24). Он Сам обещает Свое присутствие, если мы будем использовать знаки таинств, установленные Христом. Поэтому только Христос и никто другой мог установить таинства. Церковь это сделать не могла. Папа Пий XII говорит: "Когда таинства Церкви совершаются во внешнем обряде, сам Христос пробуждает их действие в людях... Это Он Своей силой крестит, учит, ведет, разрешает, связывает, приносит жертву, отрекается" ("Mystici Corporis", энциклика Пия XII). Поэтому действенность таинства не зависит от личных достоинств посредника. Христос, например, отпускает грехи и тогда, когда отпущение совершает грешный священник. Однако внутреннее убеждение человека должно соответствовать внешнему знаку. Когда Бог отвечает на этот знак таинства, это предполагает некое обязательство не для Него, а скорее для нас. Не мы требуем от Него, а Он от нас требует безусловной веры. Вера по крайней мере, для взрослого человека, выступает предпосылкой принятия всех таинств. Таинства вовсе не автоматы, которые, будучи включенными, работают сами собой. Они не могут проявиться там, где нет веры и сотрудничества. Таинства скорее семена, требующие хорошей, благодатной почвы, иначе они никогда не дадут урожая. Видимая сторона таинств дает повод упрекать Католическую Церковь в излишней привязанности к формальностям. В этой связи часто слышишь о "фокусах". А ведь нам хорошо известно, что видимый знак сам по себе совершенно недейственен. Внешние обряды вполне естественны. Бог, конечно, может даровать нам благодать и чисто духовным путем. Однако Он предпочитает установить связь с человеком в привычных тому формах. Мы, люди, суть тело и дух, а потому всегда чуждаемся во внешних знаках для выражения внутренних переживаний. Припомним хотя бы различные формы приветствий у разных народов земли, или обмен кольцами, символизирующий верность вступающих в брак. Никто из нас не собирается отрекаться от таких форм выражения человеческих взаимоотношений а почему дело должно обстоять иначе? Разве человек должен менять знакомое окружение только потому, что стал верующим? Отбросить все земное, человеческое? Христос вовсе не предполагал этого. Ведь Он сам установил некоторые знаки. Их установил Христос Нам хорошо известно, как Христос установил некоторые таинства, например, крещение, таинство покаяния и Евхаристию. Что касается таинства брака, елеосвящения больных, миропомазания и таинства священства, то в Новом Завете не говорится дословно, что их установил Христос, но упоминается об их совершении. Апостолы стремились делать все в точности так, как хотел Христос, и не желали вводить ничего нового; поэтому то обстоятельство, что они совершали эти таинства, можно объяснить лишь их убежденностью в выполнении Христовой воли. Это следует и из того факта, что апостолы с самого начала точно знали как, то есть каким видимым действием надо, например, при миропомазании передать благодать Духа Святого. В процессе более поздних богословских исследований выяснилось, что все эти разные действия имеют нечто общее, потому они и получили общее название таинства. Общее название употребляется с XII столетия. Потому порой ошибочно утверждают, что таинства были установлены в том столетии. Учение о том, что этих таинств семь древняя традиция веры. Это явствует и из того, что восточная церковь, которая отделилась еще до XII века, до наших дней сохранила все семь таинств. Таинства и жизнь Все таинства правда, лишь когда правильно понимаются и "живут" идут навстречу человеку в его мечте о счастье. Хотя все они имеют одну и ту же общую роль, каждое таинство выполняет ее по-своему. Все они служат спасению человека и сопровождают его в течение всей жизни с самого начала (крещение) и до смертного ложа (елеосвящение). Мы можем положиться на силу таинств. Хотя невозможно вести протокол Божиего воздействия на человека, и воздействие таинств тоже не изменяет его природных наклонностей. Однако, удивительно, как проявляется благодать в отдельных людях, когда, например, кто-то поднимается к новой жизни из бездны падения, когда здоровые люди из христианской любви к ближним помогают больным, а больные и покинутые, доверившись, предают свою судьбу в Божии руки. Политики из христианских убеждений борются за мир, богатые заступаются за нищих и требуют социальной справедливости. Примеры можно умножать, во всем действует Божия сила. Благодать, конечно же, не связана только с таинствами. У Бога много путей к человеку. И тот, кто ничего не знает о помощи, которую предоставляет нам Бог посредством таинств, может получить Божию благодать, если живет по совести и выполняет Божию волю. Таинства по сути являются продолжением дела искупления. Через них Бог и Божия благодать опять входят в наш мир, очеловечиваются, чтобы приблизиться к нам. В этом проявляется основной закон искупления: так, как Сын Божий принял обличье человека ради человека, и Христово воздействие на мир должно всегда быть соединено с видимыми знаками. Знаки, используемые в таинствах, слова, вода, хлеб, вино, миро это часть нашей жизни. Это означает, что через земные вещи мы достигаем своего спасения. Они должны постоянно напоминать нам о том, что Бог хочет быть для нас всем живой водой, истинным хлебом, самой жизнью (ср. Ин 4,13; 6,35; 14,6; 15,1). КРЕЩЕНИЕ Большинство наших читателей крещены. У многих есть хотя бы неясное представление о значении крещения; многие участвовали в крещении, были даже крестными отцами или матерями. Что происходит во время крещения? Наверняка вы будете удивлены, узнав, что крещение не является исключительно христианским обрядом. Обряды крещения существовали задолго до Христа. Из Библии мы знаем, что Иоанн крестил, дабы пробудить раскаяние, а Христос принял крещение, чтобы дать нам пример (Мк 1,10). Но именно Иоанн подчеркивает огромную разницу между своим и Христовым крещением: "Я крестил вас водою, а Он будет крестить вас Духом Святым" (Мк 1,8). Сам Христос не крестил, но явно считал нужным, чтобы этот обряд был перенят как знак спасения с приданием ему нового значения и действенности. Крещение Его именем становится главным таинством для всех, кто обращается к Нему и к Церкви: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа" (Мф 28,19). Апостолы и их последователи крестили тех, кто созрел для веры. Например, когда в день сошествия Духа Святого Петр провозглашал весть о спасении, слушатели спросили его: "Что мы должны делать?", Петр ответил: "Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов" (Деян 2,38). В конце первого столетия уже известно точное руководство для совершения крещения в "Учении двенадцати апостолов", которое можно считать в некотором роде образцовым катехизисом. Действие крещения Очищение Наверное, это значение первым придет вам на ум, как только вы вспомните, что вам когда-то рассказывали о крещении. Вода в нашем представлении связана с умыванием. Теперь ясно, насколько удачен знак, использованный Иисусом для обозначения последствий крещения. Ведь дело тут и впрямь в очищении, "смывании" наследственной вины всех грехов, словом, в "преодолении" греховного прошлого. "И если будут грехи ваши красны как пурпур как волну убелю" (Ис 1,18). Дабы подчеркнуть такое действие, новокрещеные взрослые во времена раннего христианства носили белую ризу со дня крещения. Снимали ее только через восемь дней. Поэтому и первое воскресенье после Пасхи называется "Белым", что означает "воскресенье снятия белых одежд". Ведь крещение совершалось за восемь дней до этого в ночь на пасхальное воскресенье. И в наше время окрещенного малыша одевают в белую рубашечку. Умереть и восстать из мертвых То, что "умывание" вовсе не поверхностно, а преображает всего человека, становится явным из чтения Священного Писания (Рим 6,3-11), которое называет крещение "смертью и воскресением во Христе". "Древнее прошло" (2 Кор 5,17), умерло, погибло. Окрещенный может начать все сначала. По этой причине раньше крестившиеся целиком погружались в воду, как бы хороня себя. К сожалению, в наши дни при крещении из практических соображений в воду уже не погружают, а поливают водой, что не так очевидно выражает глубинное воздействие крещения. Но последствия те же: старый грешный человек погребен с Христом, дабы в Нем воскреснуть к новой жизни. Новая жизнь Будем кратки, так как об этом мы подробно говорили в главе "Весть об освобождении". Здесь мы будем иметь в виду сказанное в ней. Очищение, умирание это, скорее, негативные образы того, что связано с крещением. Нечто уничтожается. Действие крещения, однако, лучше объяснить на положительных высказываниях Священного Писания, которое говорит о "новой жизни", "новом сотворении", "новом человеке", "новом рождении" и т. д. Никодим был уважаемым человеком у тогдашних евреев. Он был богословом и политиком. Однажды вечером он пришел к Христу поговорить о главных вопросах жизни. Иисус объясняет собеседнику, что есть лишь один путь к Царству Божиему, а тем самым к собственной жизни: "...если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие" (Ин 3,15). Новую жизнь, приходящую от Бога, мы не можем ни запланировать, ни создать, наоборот, мы должны "родиться" для нее. Крещение и есть такое новое рождение. Оно воистину дарует новую жизнь (2 Кор 5,17), крещеный становится Божиим чадом. Поэтому крещение называют также "банею возрождения "(Тит 3,5). Кто возродится подобным образом, в том пребывает Дух Божий, и Павел называет христиан "храмом Божиим" (1 Кор 3,17). И тут на месте символ воды. Без воды нет жизни, нет плодородия. И имя, которое ребенок получает при крещении, должно выразить, что крещением начинается новая жизнь. Наилучшим образом обновленное состояние человека, ставшего христианином, выражается тогда, когда ребенок получает имя примерного христианина (покровителя). Присоединение к Церкви Крещение связывает человека не только с Богом, но и со всеми остальными людьми, верящими во Христа. Через крещение мы стали единым Телом (1 Кор 12,12). Крещение знаменует вступление в Церковь. Обряд крещения совершается в крестильне (комната для совершения обряда Крещения) или в самом храме. Крещение дома разрешается в исключительных случаях, например, при болезни ребенка. Прекрасно, если при крещении присутствует вся община, чтобы таким образом было подчеркнуто введение крещаемого в сообщество Церкви. Мы становимся членами Церкви отнюдь не так, как вступают в какой-либо клуб, но рождаясь так же, как рождаются в семье. Жизнь неотъемлема от общества как в мирской, так и в религиозной сферах. Мы приходим к вере путем откровения и под влиянием Церкви, то есть через общество и поколение. Католическая Церковь считает крещеными всех, принявших крещение в каком-либо ином церковном сообществе. Каждое крещение действительно, если оно осуществляется водой во имя триединого Бога. Если крещение состоялось, человек окрещен навеки. Не существует какого-либо повторного крещения, "перекрещивания". Только тогда, когда существуют сомнения в правильности осуществления крещения, крещение впрочем, лишь условное может быть повторено. Нужно ли крещение? Из сказанного следует, что крещение необходимо всем, кто пришел к полному пониманию Евангелия. Ведь без крещения не достичь единства со Христом, а без соединения со Христом не приблизиться к Отцу Небесному (Ин 14,6). Если у кого-либо нет никакой возможности принять крещение, они вовсе не должны быть лишены общения с Богом, если жаждут креститься и раскаиваются в своих грехах (Лк 7,47; 23,43). Такое состояние называется "крещением желания". Точно также кто-то, не имеющий понятия об обязанности креститься, но праведно живущий по совести и взыскующий Бога, может общаться с Богом. И это будет, хоть и неосознанное, "желание крещения". Некоторые называют это "крещением жизнью". О "крещении кровью" мы говорим тогда, когда кто-то пожертвует своей жизнью во имя Христа до крещения водой (например, мученики). Надо ли крестить маленьких детей? В наше время обычной церковной практикой стало повсеместное крещение маленьких детей. Порой встречается возражение такого рода, что крещение предполагает личный выбор, а дети крещением привязаны к Церкви прежде, чем они обретают необходимые познания. Однако Христос обещает Царство Божие и детям (Мф 19,14; Лк 18,15 и далее). То есть и дети могут войти в него. Крещение осуществляет принятие в Царство Божие. Священное Писание не указывает точный возраст для принятия крещения. В Библии, однако, упоминается, что крестился "весь дом", что в тогдашней языковой практике означало и детей этого дома (ср. Деян 16,15; 16,33; 1 Кор 1,16). По свидетельству Тертуллиана (конец II века), крещение детей входит в норму между 120-150 гг. Церковь вполне серьезно относится к словам Христа: "Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие". Говорят, что вера должна предшествовать крещению, ибо у Марка (16,16) написано: "Кто будет веровать и креститься, спасен будет". Но здесь нет временной последовательности. Скорее, Божие воздействие опережает все, в том числе и веру. И она является благодатью. Перед дарами крещения взрослый предстает таким же беспомощным, как младенец, который еще не может верить и решать за себя. Между верой и крещением, безусловно, существует тесная связь. Поэтому взрослые крестятся лишь тогда, когда хотят этого и готовы верить. Но и крещение детей не оторвано от веры веры их родителей и крестных, дающей гарантию того, что ребенок 6удет воспитан в вере. Там, где нет таких предпосылок, крещение со стороны Церкви совершаться не должно. Разумеется, позднее тот, кто был крещен, будучи ребенком, должен дозреть до настоящей веры и жить по ней. Об этом мы поговорим в следующих главах. Ни вера сама по себе, ни крещение еще не приводят к Богу. Человек должен признать свое крещение, подтвердить этот крестный обряд. Поэтому он вновь и вновь призывается к обновлению крестного обета, данного за него крестными родителями. Это бывает, например, на Пасху. Каждый из нас постоянно перенимает нечто из своего окружения. Ребенок особенно зависит от родителей. А они стремятся передать ему как можно больше духовного и культурного богатства. Сюда относятся и предваряющие решения, которые родители принимают за своих детей. Ребенок по праву мог бы упрекнуть своих родителей, если бы они погрешили против такого воспитания. Вот и родители-христиане стремятся передать своим детям веру, в которой живут, которую сами считают мерилом жизненных ценностей. Однако, в начале крещение. Пренебрежение им тоже будет предваряющим решением, только со знаком минус. Родители-христиане не могут отречься от обязанности передавать своим детям веру, иначе получится, что они проявляют свою веру недостаточно. Ведь любое проявление их веры влияет на детей, которые учатся в основном на примере родителей. Рассуждение многих: "Каждый сам решает вопросы веры" можно лишь приветствовать. Ведь такое решение потребуется рано или поздно от каждого окрещенного. Но прежде чем сделать выбор, он должен быть осведомлен о том, что придется решать. Он должен знать, что им принимается или отвергается. Крестные Крестные принимают на себя обязанность вместе с родителями крещеного заботиться о его христианском воспитании. От его имени они вместе с родителями прочитали Символ веры, ручаясь тем самым за его веру, одновременно выступая как представители церковной общины. Их роль не сводится к тому, чтобы быть простыми свидетелями акта крещения. Поскольку неразумно требовать от христиан-некатоликов ответственности за католическое воспитание своего крестного сына или дочери, то понятно, что их кумовство не совсем желательно. Конечно, они могут присутствовать в качестве свидетелей крещения или почетных крестных. Совершенно невозможно согласиться с выбором в качестве крестного равнодушного к религии человека только из тех соображений, что он приходится дядюшкой или обладает богатством. Жить как крещеный Папа Лев Великий (440 г.) писал: "Христианин, познай свое достоинство, ведь ты участник Божиего промысла, не возвращайся к прежнему ничтожному образу жизни, не отвечающему твоему положению по рождению" (Проповедь 21), Крещеный избавлен от вины, начал новую жизнь, но носил ее в "глиняных сосудах" (2 Кор 4,7). Новая жизнь может прорасти, как любой росток, а может зачахнуть и погибнуть. Искушения и склонность к лени, эгоизму и злоупотреблению властью не уничтожаются крещением. Крещеный должен нравственно расти и выдержать испытание. Никто лучше нас, христиан, не знает, насколько мы отстаем от образца, каким могли бы и должны были стать. Отсюда и берут начало многочисленные упреки в адрес Церкви. Если они относятся к тем, кто только зовется христианином, то не затрагивают христианства как такового: ведь эти люди вообще не живут по своей вере. Более серьезен упрек тем христианам, которые хотя внешне и выполняют свой религиозный долг, но в повседневной жизни не проявляют и следа христианского мышления. В этом случае действительно нет жизни в соответствии с верой. Поражение тех, кто по Священному Писанию должен был стать "светом мира" и "светить пред людьми" (ср. Мф 5,14 и далее) в самом деле чрезвычайно тревожит. А если вдобавок такие люди убеждены, что у них все как полагается, то им нет никакого оправдания. Впрочем, "не судите, да не судимы будете" (ср. Мф 7,1). В наше время нам известно гораздо больше, чем в предшествующие эпохи о том, как сильно влияют среда и воспитание на человека. И лишь с напряжением всех сил он с трудом может преодолеть свой природный характер. Благодать, однако, не нарушает природу человека. Нам неизвестно, насколько упорно борются эти люди со своими недостатками, которые очень хорошо осознают. Но прежде всего неизвестно, в каком направлении пошло бы их развитие без благодатных таинств. МИРОПОМАЗАНИЕ Иисус обещал своим ученикам Духа Святого. После Его ухода из этого мира обещание сбылось: Божий Дух овладел людьми! Наш праздник Сошествие Святого Духа (Пятидесятница) служит напоминанием об этом. С тех времен апостолы и их преемники передавали Духа Святого возложением рук на крещеных: Находившиеся в Иерусалиме апостолы, услышав, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, придя, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого" (Деян 8,14-17; ср. 19,6; Евр 6,4). Возложить на кого-либо руку означает приручить его; в данном случае это знаменует введение в область Божия воздействия. Священное Писание упоминает здесь о следующем, отличающемся от крещения, знаке Божией близости. Это таинство мы называем миропомазанием. В первые века н. э. оно совершалось сразу же после крещения, с которым тесно связано. Из текста Деяний апостолов видно, что лишь апостолы обладали правом совершать миропомазание, потому и в наши дни его дарует епископ как преемник апостолов. Слову "миропомазание" соответствует слово "конфирмация", которое происходит от латинского "confirmatio" и означает укрепление. При миропомазании епископ возлагает на голову христианина руку, помазывает ему лоб миром (благовонное масло, смешанное с бальзамом) и говорит: "Прими знамение дара Духа Святого". Помазать кого-либо миром вспомним о средневековом помазании императора на царствование означает наделить его силой. О последствиях миропомазания говорится в Деяниях апостолов: "...и приняли Духа Святого". Разумеется, Дух Святой передается человеку уже при крещении. Но тогда Он всего лишь посаженный росток, который полностью вырастает при миропомазании. Результат миропомазания отчетливо виден у апостолов: Ведь и апостолы перед принятием Духа Святого принадлежали Христу, но еще во многом были незрелы и поверхностны. Вспомним хотя бы об их тугодумстве и нетвердости в вере. Божий Дух еще не целиком овладел ими. Однако, они разительно изменились во время Сошествия Святого Духа! Оковы боязни и неразумения упали, апостолы отважно проповедовали Христову весть, ибо "исполнились Духа Святого" (Деян 2,1-41). Все сказанное прежде о воздействии Духа Святого относится и к миропомазанию. Это таинство роста и совершенствования. "Новая жизнь", которую мы получаем при крещении, подкрепляется миропомазанием. Оно делает христианина взрослым и готовым к борьбе с равнодушием мира и смятением своей души, к открытому исповеданию веры. Каждый верующий по-своему становится апостолом Христа, проповедником Евангелия в мире: в политике и труде, в семье и обществе, на улице и в храме. Апостол Павел в своем послании к Галатам говорит о воздействии Духа: "Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание" (Гал 5,22-23). Со ссылкой на Исаию (11,1-3) часто говорится о "семи дарах Духа Святого": премудрости, разуме, совете, крепости (силе), ведении (знании), благочестии и страхе Господнем. Бог приходит к нам лишь тогда, когда мы открываемся Ему. Поэтому даже миропомазание не действует автоматически. Таинства это не "сезам, откройся!", они требуют нашего в них участия. Не без нас, а с нами, работает Бог. Если мы нагромождаем препятствия Его воздействию, замыкаемся перед Ним, Он не может влиять на нас. Это проясняет высказывание Священного Писания о единственном непростительном грехе: "хуле на Духа" (Мф 12,31). Под этим и подразумевается замкнутость человека в самом себе. Против этого бессилен даже Бог, ибо он не принуждает. Но если мы отдадимся на Его волю, а не нацелим свою жизнь на эгоистическую погоню за прибылью, если прислушаемся к Богу и примем Его замысел, тогда Он может воздействовать на нас. ЕЛЕОСВЯЩЕНИЕ БОЛЬНЫХ Учение Церкви о таинстве елеосвящения больных приобрело новый акцент на II Ватиканском Соборе: было обосновано его место в жизни церковной общины и в личной судьбе больного. Таинство должно называться "елеосвящение больных", а не "последнее напутствие", ибо совершается не только в случае крайней опасности для жизни, но всегда, когда жизнь верующего находится в опасности из-за болезни или старости. Священник, совершая таинство елеосвящения больному, должен подбодрить его тем, что подчеркнет значимость его болезни для него самого и всей церковной общины. "Через священное Елеопомазание и молитвы пресвитеров, вся Церковь препоручает болящих Господу, страждущему и прославленному, чтобы Он облегчил их немощи и спас их (ср. Иак 5,14-16), и более того, наставляет их, чтобы через свободное свое приобщение к страданиям и смерти Христа (ср. Рим 8,17; Кол 1,24; 2 Тим 2,11-12; 1 Петр 4,13), содействовать ко благу народа Божия" (Догматическая Конституция о Церкви). Апостол Иаков так говорит о елеосвящении: "Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть они помолятся над ним (что могло бы напоминать простирание рук над больным, соединенное с молитвой), помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему" (Иак 5,14). Елеосвящение больных есть таинство в полном смысле слова, Священник, совершая его, помазывает лоб и руки больного освященным елеем, говоря: "Этим святым помазанием и ради милосердия да поможет тебе Бог благодатью Духа Святого. И освобожденного от грехов да спасет тебя и милостиво укрепит". Церковь учит, что во время этого таинства больному прощаются грехи и их последствия, он чувствует облегчение, силы его укрепляются. Отмечается порой и положительное воздействие на физическое состояние больного, если это необходимо для его спасения. Собственно благодать, передаваемая через таинство елеосвящения больных, это духовная помощь, целью которой является религиозная победа над болезнью либо обретение душевного здоровья. Благодать таинства двояка: она готовит больного к выздоровлению или смерти в благодати. Но и тогда, когда оно не поможет выздороветь, осуществится духовная победа над болезнью. Победа заключается в том, что больной преодолевает внутренний протест против Бога, допустившего его болезнь; такой протест мешает ему жить в благодати. Благодать, передаваемая через это таинство, придает больному душевные силы, укрепляет его доверие и мужество как результат встречи с Христом, с Господом. Поэтому нельзя медлить с принятием этого таинства. Елеосвящение больных не относится лишь к умирающим в час их смерти, это таинство тяжелобольных. Если болезнь кончается смертью, благодать, переданная этим таинством, помогает больному окончательно победить смерть. Таинство елеосвящения больных может привести к их физическому выздоровлению. Но эта возможность не должна заставлять больного пренебрегать врачебной опекой. Он может и поправиться, но это не будет иметь ничего общего с теми исцелениями, которых стремятся достичь приверженцы некоторых современных харизматических движений. Возможность физического выздоровления проистекает из психосоматической (телесно-духовной) конституции человека. А духовное утешение и поддержка, которые душа больного получает посредством благодатного таинства, воздействуют обратной связью на тело и могут способствовать процессу выздоровления. Пастырская практика заботы о больных всегда будет связывать совершение таинства елеосвящения больных с таинством примирения. В случаях клинической смерти или потери сознания таинство елеосвящения должно совершаться лишь при предположении, что больной желал бы его принять. Но совершая это таинство в случаях потери сознания и клинической смерти, надо всегда тщательно избегать всего, что могло бы вести к магическому пониманию таинства. Глава 14. ЖИТЬ ПО-ХРИСТИАНСКИ Современный человек мыслит реалистически, воспринимает лишь то, что и впрямь произошло. Верит только увиденному. Поэтому он ко всему относится критически. Бога нельзя увидеть. Христос жил почти две тысячи лет назад. Однако есть люди, которые верят в Бога и руководствуются Христовыми заповедями. У них-то и хочет узнать человек нашего времени, как ему понимать Христа. Следовательно, все зависит от того, насколько достойно и достоверно являют верующие пример единения с Богом в своей жизни. Число верующих еще не показатель того, сколько людей серьезно относится к вере и живет по ней в нашей стране. Многие вспоминают о крестильном свидетельстве только перед свадьбой, при рождении ребенка или смерти коголибо из родственников. Как говорится, "по случаю". От веры остался фасад, за которым ничего нет. "Мы живем в языческой стране с христианским прошлым и остатками христианства" (Карл Ранер). Хорошо, но кого же можно считать истинным христианином? Если "сезонные христиане" станут усердно посещать храм, превратятся ли они в настоящих христиан? Разве посещение храма не может быть пустой формальностью, никак не влияющей на повседневную жизнь? И не создали разве многие своего рода "двухкамерную систему": воскресная набожность а в остальные дни недели расталкивание ближних локтями, ведь "без этого ничего не добьешься"? Итак, кто истинный христианин? При анкетировании на вопрос о том, как люди вообще представляют себе христианина, можно было услышать такой ответ: это тот, кто соблюдает множество заповедей и запретов, усердно молится, а, будучи католиком, обязан вдобавок по воскресеньям ходить в храм. Вряд ли можно сильнее исказить облик христианина. Неужели Радостная Весть Христа, обращенная к людям, и впрямь состоит из сплошных ограничений и требований? Новая основа Человек не сделает себя христианином собственными усилиями: это доступно лишь Богу. Настоящим христианином становишься не тогда, когда точно исполняешь заповеди, но только если примешь призыв Бога, обращенный через Иисуса. Начало христианского бытия всегда исходит от Бога, это дар. Он заключается в совершенно новом отношении к Богу, который для верующего является не просто Создателем, но и Отцом. Об этом мы подробно говорили в главе "Бог в нас". Итак, мы умываем руки: Бог все сделает сам!? Вовсе нет! Тут, собственно, и начинается задача христианина. Он спасен, но находится еще в самом начале новой жизни. Эта жизнь дарована ему, но он должен "наполнить" ее, расширить, достичь "в меру полного возраста Христова" (Еф 4,17). Библия неустанно подчеркивает, что мы должны быть верны себе: Христос живет в нас, наступил наш черед облечься "в Господа нашего Иисуса Христа" (ср. Рим 13,14). Призыв "жить по-христиански" становится нашим личным делом. В своей повседневной жизни мы должны осуществлять то, что Христос основал. Чем активнее делает это христианин, тем ближе он ко Христу, которому надлежит подражать, тем более по праву носит Его имя. Но для этого нужны усилия всей жизни. Вы наверняка заметили, что во всех предыдущих главах мы беседовали о жизни христиан, особенно когда размышляли об искуплении, благодати, таинствах и вере. И снова мы ведем речь о том же. Обращаясь ныне к этике, поведению христиан в будничной жизни, мы сознаем некую узость взгляда, мешающую разглядеть целое. Однако, человек так устроен, что способен мыслить лишь последовательно, по частям. Новые перспективы Однажды писатель и летчик Сент-Экзюпери совершал полет вместе с механиком. Глубокой ночью их самолет рухнул посреди Ливийской пустыни. Вокруг до самого горизонта ни души, ни жилья. Вскоре кончились продукты и вода. На рассвете четвертого дня скитаний ослабевшие, больные и почти отчаявшиеся, они уже смотрели смерти в глаза. И вдруг потерпевшие бедствие летчики заметили двух арабов с верблюдами. Положение разом изменилось. Вновь засветилась надежда на будущее. Мысли и дела обратились к новым возможностям. (А. де Сент-Экзюпери. Земля людей). Уверовав, человек встречается с Богом. Тем самым ему открываются совершенно новые горизонты. Все обретает новое измерение и новую ценность. Отношение человека к Богу направляет его жизнь по новому руслу, может целиком перевернуть ее. Появляется новая система ценностей. Проясняются многие из ранее почти незамеченных мелочей. Все, что перед тем казалось непроницаемым и противоречивым, приобретает смысл. Жизнь освещается новым светом. Человек начинает лучше понимать самого себя, ибо приобретает необходимые взаимосвязи. Истинный христианин и добросовестный нехристианин внешне могут вести себя совершенно одинаково: получить одну и ту же профессию, заботиться о семье, строить дом... Не исключено и их одинаковое старание и хорошие результаты труда, но все же между ними есть разница. Мотивы деятельности, мировоззрение, даже практические последствия будут разными. Христианин реалист Христианин считается с реальностью но во всей ее широте, а не с отдельными аспектами. Горизонт христианина не заключен видимыми границами: имуществом, семьей, работой. Он простирается и за пределы смерти. Такой взгляд на мир не лишает христианина активности на этом свете, наоборот: он приводит к более глубокому пониманию окружающего мира и своего места в нем. Верующий наблюдает за происходящим в мире, так сказать, очами Бога, усваивая Божье понимание мира и человека. Все становится для христианина "областью божественного" (Тейяр де Шарден), где он с осознанной ответственностью продолжает дело Создателя, способствуя тем самым мировому развитию и исцелению. Все проблемы, волнующие человечество: война и мир, вина и прощение, достойный общественный строй и справедливый раздел богатств нашей земли рассматриваются христианином с вышеприведенной точки зрения. Христианин не живет одним лишь накопленным человеческим опытом. Он живет встречей с Богом, ожидая и получая ответы на свои вопросы и дела. Важно начать разговор с Богом, слушать и созерцать Его и поступать в соответствии с этим! Действительность зовет нас Все сказанное правильно. Но где я встречусь с Богом, и каким образом Он обратится ко мне, если не принимать во внимание Божественное Откровение? Стоит ли прислушиваться к таинственным внутренним голосам, к озарениям, подобным молнии, ждать иных необычных знамений? Разумеется, нет. Основную часть того, что Бог хочет поведать нам, мы как и все остальные, узнаем самым конкретным образом через окружающую нас действительность. Повседневность вот язык Бога в нашем мире. Человек живет не в безвоздушном пространстве. Он плачет, смеется, созидает и наслаждается на этой земле. Подвергается воздействию тысяч причин, связывающих его с другими существами. Реальность побуждает его к разговору с Богом. И Он должен дать человеку верный и достойный ответ. Именно это имеем мы в виду, говоря о "порядке творения", "законе природы" либо о "естественном нравственном законе". Ведь в неживой природе мы обнаруживаем существенные взаимосвязи и взаимозависимости законов. В соответствии с ними Земля вращается вокруг Солнца, камень падает на землю. Даже животные инстинктивно подчиняются этой системе: птица вьет гнездо, высиживает птенцов и добывает корм... Вся неодушевленная природа слепо и неизбывно следует порядку Божьего мироздания. Неодушевленная природа развивается под внутренним нажимом естественных законов без какого бы то ни было исключения, притом не сознавая происходящего. Совсем иначе обстоит дело с человеком. Он тоже должен учитывать физические законы природы, если не хочет погибнуть. К примеру, он не может начать строительство дома без предварительных статических расчетов. Но вместе с тем человек в состоянии подчинить эти законы своей воле во многих аспектах. Поскольку он способен познать законы природы, их взаимосвязь и прапричину, то может планировать свою деятельность с учетом этих законов. Однако его вмешательство может нарушить или изменить эти законы. Здесь начинается ответственность человека за свои действия. К примеру, человек познает процесс расщепления ядра и атома и сопутствующую этому страшную разрушительную силу. Лишь от него теперь зависит не допустить губительного использования подобной силы. Либо человек осознает свою принадлежность к сообществу людей, в котором каждый обладает равными правами на жизнь, а это требует от человека бережного и искреннего отношения к другим... В своих действиях человек подвергается не физическому нажиму, а скорее моральному "ты должен". Осуществление жизненного порядка, которое совесть ощущает как требование, зависит от его личного решения. Это требование не чужая или даже деспотическая воля, противостоящая человеку, чтобы поработить его; это сам миропорядок, являющийся лучшим благом для самого человека. Всюду, где человек действует в гармонии с ним, он совершает нравственные поступки. Нарушение миропорядка это всегда сотрясение основ жизни; оно противоестественно и рано или поздно отомстит за себя. Последствия в виде урона, катастроф не заставят себя ждать. Измена разрушает семьи, угнетение рождает бунт, лень ведет к бедности. Человек чувствует, что поставлен в такое положение Богом. Значит, он не чужой в этом мире, он скорее доверенное лицо, управляющий. В сотворении он усматривает дело Бога, а значит, и свое собственное. Вот мы и пришли к важному выводу: человеку вовсе непросто понять окружающую его действительность и характер своих действий в той или иной ситуации. Расслабленность, нерешительность и предрассудки затемняют наше сознание. Кроме того, каждый и сам знает, сколь тяжкой бывает борьба во имя добра и как легко мы склонны к самооправданию. Недаром говорят, "человек верит тому, чего желает". Наше познание поэтому подкреплено двумя вспомогательными факторами: способностью к моральной самооценке, называемой совестью, а также проявлением Божией воли в Откровении Ветхого и Нового Заветов. Давайте поговорим о том и о другом. Высшая норма жизни Еще до того, как человек узнает нечто о высказанной Божией воле или о заповедях, он верующий и неверующий уже способен отличать добро от зла. Природа одарила его особым чувством некоей разновидностью нравственного инстинкта, которым он руководствуется в своих действиях. Человек произвольно оценивает данную реальность. Эту врожденную способность моральной оценки мы называем совестью (ср. 1 главу). Совесть это своего рода компас, указывающий нам правильный путь; радар, говорящий о близкой опасности. Совесть побуждает нас к действию или предупреждает о последствиях. Поступок вызывает радость или тоску (угрызения совести). Голос совести высшая норма поведения для каждого человека. Человек обязательно должен следовать голосу совести. Кто идет против своей совести, становится виноватым (ср. Рим 2,14-16; 14,23). Никто не может избавить человека от необходимости решать по совести ни Церковь, ни сам Папа. Даже угроза насилия не должна помешать человеку поступать по совести. Из сообщений о судах над военными преступниками мы нередко узнаем, что обвиняемые в свое оправдание ссылаются на "приказ верховного командования". Можно по-человечески понять их страх перед репрессиями, тем не менее, это не избавляет их от конкретной вины за совершенные вопреки совести деяния. Совесть обязывает и тогда, когда она ошибается; ибо она является для человека высшей инстанцией, решение которой нельзя обжаловать. Поэтому Бог судит нас не по видимым поступкам, а потому, "что исходит из сердца" (Мф 15,18). Даже если кто-то полагает, будто голос совести заставляет его идти против приказаний Церкви или Бога, он должен прислушаться к своей совести, хотя в данном случае возможна ошибка. Видимо, дело тут в прошлой вине, когда этот человек не формировал свое сознание должным образом и не руководствовался Божьей волей. В наше время все важнее становится голос совести каждого из нас. Вопервых, человечество стало более зрелым, ответственным в принятии решений, чем в прошлые времена. Во-вторых, появилось множество разнообразных потенциальных конфликтов с совестью. Тот, кто в трудной ситуации с учетом всех обстоятельств и по возможности посоветовавшись с более опытными наставниками примет решение по совести, должен мужественно следовать этому решению. Поскольку человек обязан всегда и во всем руководствоваться своей совестью, остальные обязаны уважать его решение. Безответственно заставлять силой кого бы то ни было поступать вопреки его совести. Решение совести так важно и неотвратимо, что этот дар следует всячески пестовать и совершенствовать. Ведь воспитание и практическая деятельность могут развить этот дар. А ставшее привычным "бессовестное" поведение притупляет совесть и даже заставляет умолкнуть насовсем ее голос. По мере того, как человек перестает прислушиваться к голосу своей совести, он привыкает отмахиваться от ее упреков. В таком случае мы говорим о "спящей совести". И наоборот, чрезмерная щепетильность может развиться в маниакальную совестливость, которая из болезненного страха перед грехом всюду усматривает зло. Для воспитания совести недостаточно одних нормативных предписаний. Поэтому мудрые родители пока не поздно стремятся развить в своих детях понимание добра не путем сплошных запрета, а обосновывая свои требования. Существует постоянная угроза сделки с совестью, когда на карту поставлено личное преуспевание человека. Гордыня, дух времени, страсть и своенравность могут исказить голос совести, и также, как мы проверяем перед работой измерительные приборы на точность, надо проконтролировать, соответствуют ли требования нашей совести миропорядку и Божиему слову. То и другое отражено, помимо прочего, и в заповедях. Разве заповеди устарели? Нередко люди полагают, будто заповеди ограничивают их свободу. Такую внутреннюю защитную реакцию могло вызвать воспитание, основанное на авторитарном "ты должен, обязан". Это вполне можно понять. Но на самом деле, в Божиих заповедях заключаются всего лишь нормы жизни, способствующие человеческому счастью. Ведь никто не отважится утверждать, что безоглядное злоупотребление властью, обман и грабеж, угнетение и издевательство, убийство и шантаж направлены на благо отдельного человека или всего общества. Заповеди оберегают те ценности, без которых жизнь людей станет почти невыносимой; они выражают неписаный закон достойного человеческого поведения. Однако заповеди не устанавливают каких-либо точных правил поведения в любой ситуации. Они всегда лишь уточняют нижнюю границу, но никак не могут и не хотят заменить собой свободное человеческое решение. Нельзя вместить в заповеди вопросы перенаселенности, атомного вооружения, применения новых лекарств и т. д. Поэтому решение в каждом конкретном случае остается делом совести человека. Заповеди лишь предоставляют неоценимую помощь в принятии решения. Поэтому нельзя противопоставлять заповеди совести: ведь по сути совесть и нравственный закон, заложенный в человеческой природе, выражают одно и то же добро. Обязательный характер обоих проистекает от Создателя всего миропорядка от Бога, а никак не из опыта поведения большинства людей. Зло никогда не превратится в добро из-за того, его совершают многие или даже все. Правила и законы людей Предписания и приказы, изданные человеческим авторитетом государством, Церковью отличаются от Божиих заповедей. Они конкретизируют ценности и порядок, оберегаемый Божиими заповедями, и объясняют их для каждой культурной эпохи. Совесть колеблется во многих вопросах, а Божии заповеди не могут и не стремятся давать точные указания в каждом отдельном случае. Поэтому Церкви было дано особое поручение Христа: "Что свяжете на земле, будет связано и в небе". Воплощение основных этических норм может быть разным в разные эпохи и в различных обстоятельствах. Право на жизнь и имущество, к примеру, дает гарантии обладания жизненно важными вещами не только индивидууму; в наше время необходим такой мировой экономический порядок, который обеспечит всем их долю в богатствах земли. С учетом нищеты отдельных людей или целых народов ограничивается основное право на частную собственность (ср. следующую главу). В этой связи становится понятно, почему Папа или епископы, или мирские общины высказываются по мировым и экономическим вопросам и связанными с ними этическими аспектами. Это вовсе не означает, что у Церкви есть готовый ответ на все жизненные трудности. И Церковь непрерывно отстаивает понимание Божией воли вместе со своими членами она даже должна прислушиваться к голосу неверующих ученых-специалистов. Не исключено, что в будущем на основе новых знаний сложатся более благоприятные условия для осуществления добра. Поэтому церковные законы и предписания ни при каких обстоятельствах не обладают той же ценностью, что Божии заповеди, даже когда они буквально сформулированы как церковные заповеди: ведь последние могут меняться. Тем не менее, они обязывают; ведь и то, что меняется и совершенствуется, требует твердых решений. Часто мы вынуждены удовлетворяться неокончательными ответами и должны обладать немалым мужеством для поиска даже предварительных ответов. Приведем пример: врачебный консилиум приходит к заключению о том, что жизнь больного можно сохранить только с помощью операции, хотя ее результат остается под вопросом. Такое решение соответствует современному состоянию медицинской науки. Больной должен последовать совету врачей но это не исключает возможности того, что десять лет спустя он придет к выводу, что иные методы лечения были бы действеннее. Даже церковные рекомендации или заповеди никогда не заменят решение собственной совести. Порой говорят: хорошо католикам, им точно разъясняют, что можно делать, а чего нельзя. Такое просто невозможно жизненная реальность чересчур разнообразна и непредвиденна. Чем дальше, тем больше христиан будет полагаться только на свою совесть. Всюду, где нет четкого свидетельства Откровения, разнятся точки зрения даже в самой Церкви. Именно в нашу эпоху осуществляется новое, углубленное изучение многих областей. Тем самым к совести каждого будут предъявлены еще более высокие требования. Это не означает, что снизятся возможности свободного принятия решений: просто возрастет ответственность за них. "Новая заповедь" Христа Жизнь христианина, таким образом, вовсе не сводится к рабскому следованию буквам закона. Безусловно, есть для нас некоторая опасность в переоценке заповедей и в превращении закона в законничество. От этого отмежевался сам Христос, подчеркнув, что главное не в исполнении буквы закона, а в помыслах. Грехом является не только убийство, но уже ненависть, даже неприветливость. "Законник" спрашивает: как далеко я могу зайти, где начинается и где кончается мой долг? Где та дырка в сети закона, через которую я мог бы проскользнуть? Многие христиане пытаются подобным образом балансировать на узкой грани между добром и злом. Грешить они не хотят, но желали бы овладеть всем, что еще не целиком запрещено. Такая позиция является "законничеством", которое отвергается Христом. Это роль подданного, раба, который покоряется лишь потому, что боится наказания. По-другому думает свободный человек. Он не задает вопрос: "Что мне положено делать?". Нет, он спрашивает себя: "Что я могу сделать?". Еще дальше идет любовь. Она не спрашивает, что разрешено, что приказано. Она инстинктивно умеет отличить самое лучшее от просто хорошего, ищет самое прекрасное решение, истинно христианский ответ. Не говоря уж о самом зле, одно только пренебрежение добром она считает предательством. Потому "новая заповедь" Христа такова: Любовь. Она требует от человека гораздо больше, чем приказание или закон, ибо любовь не знает границ. Она предел и исполнение закона (ср. Рим 13,10), так как делает его ненужным. "Освобожденные во имя свободы" Теперь мы понимаем, почему Павел вновь и вновь противопоставляет свободу закону. Отрицая "закон", он имеет в виду "законничество", но отнюдь не провозглашает беспредел: христианская свобода не означает своеволия. Ведь именно "взрыв" свободы порабощает человека. А свобода предполагает долг, не навязанный извне, но принятый по собственной воле ради любви (ср. Гал 5). Наверное, это трудно понять, так что попытаемся объяснить на примерах. Любая свобода натыкается на границы, поставленные ей ближними. Тот, кто осмеливается ограничивать жизненное пространство другого, ставит под угрозу его свободу. Тот, кто всегда делает то, что хочет, лишь кажется свободным. Разве мы не говорим, что кто-то стал рабом своих капризов, привычек, инстинктов, гордыни, богатства и жажды власти? Именно такие люди часто уверены, что они свободны, но из-за слишком сильной привязанности к чему-либо всетаки зависимы. Истинную свободу может дать лишь тот, кто не боится за нее, а его могущество не зависит от беспомощности остальных. Это Бог. Он одновременно всемогущ и свободен и поэтому может позволить себе сотворить свободного человека. Иметь в нем не раба, а партнера: "Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего..., чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление" (Гал 4,4 и далее). Сын не только послушен, Он также любит. Люби и делай, что хочешь Это краткое изречение мы понимаем неправильно, если полагаем выполнить его таким образом: в своем поведении избегая всего, что могло бы обременять других. Нет, это было бы слишком легко. Вернее всего понять это изречение можно, еще раз вернувшись к примеру, приведенному нами в начале предшествующей главы. Двое влюбленных находят совершенно естественным путем видимые формы для выражения своих симпатий. У них находится время друг для друга, они взаимно внимательны, полагают своим долгом считаться с желаниями другого. Конечно, можно предположить, будто кто-то внимателен к кому-то без любви. Гость весьма любезен, но не исключено, что из одной вежливости. И на дороге один водитель считается с другими, потому что знает, что в противном случае начнется полная сумятица. Внешне это проявляется почти одинаково, но уже на первый взгляд видно, сколь велико различие между двумя людьми. Один поступает так из любви, а второй только потому, что признает общепринятые нормы поведения, либо считает это своим долгом. (C. Tilmann. Das geistliche Gesprach (Духовный разговор). Leipzig 1965.) Точно так же кто-то может стремиться исполнять Божий заповеди, участвовать в богослужениях, помогать бедным, то есть внешне вести себя как подобает христианину, и все-таки при этом не жить по-христиански. Ибо совершая свои действия по привычке, такой человек всюду ищет лишь самого себя или слушается из страха; здесь нет любви. Можно ревностно относиться к своим обязанностям, однако без любви. Наоборот, исполнение долга следствие любви. И тот, кто ограничится одним лишь выполнением приказаний и обязанностей, упустит момент приобщения к христианству. Что же удивляться, если такому человеку не дано пережить чудо своей веры, и потому он останется неудовлетворенным и вряд ли станет примером для своего окружения. Христианство начинается с сознания того, что нас берет под свою защиту Бог и что Он любит нас. Мы не слуги, а друзья; более того дети и наследники. Но ведь и в дружбе есть мера, и сын зависит от отца, причем гораздо сильнее, чем слуга отца. Сын чувствует свою зависимость благодаря наследству а ведь его положение сильно отличается от положения подданного. Будучи Божиим сыном, христианин спрашивает, какова Божия воля. Из Божиего замысла он творит свой замысел, а потому молится: да будет воля Твоя. Вот почему Христос может вместить все в одну заповедь: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душею твоею, и всем разумением твоим" (Втор 6,5): "сия есть первая и наибольшая заповедь". Вторая же подобна ей: "возлюби ближнего твоего, как самого себя" (Мф 22,37 и далее). Рядом в качестве равноценных приводятся любовь к Богу, любовь к ближнему и к самому себе. Из сказанного проистекает прежде всего то, что одного хорошего отношения к людям недостаточно. Многие уверены, что "христианство практических действий" единственно верное служение Богу. Здесь не хватает одного измерения: любви к Богу. Она, разумеется, относится не к области неконтролируемых чувств, а, скорее, к воле. Кто любит, стремится понять любимого, найти для него время, поговорить с ним. С другой стороны, любовь к Богу не должна приводить к невнимательному отношению к человеку рядом с нами, к пренебрежению им. Если набожные прихожане храма в будние дни нелюбезны друг к другу, то они забывают вторую половину заповеди любовь к Богу и ближнему тесно связаны между собой, ибо: "Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо нелюбящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего". (1 Ин 4,20 и далее). Эта любовь не забывает ни о ком. Христос распространяет эту главную заповедь даже на врагов. "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будьте сынами Отца вашего небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не так же ли поступают и язычники?" (Мф 5,44 и далее). Здесь мы достигаем точки, где христианские требования превышают то, что наше врожденное чувство признает справедливым. "Великая хартия" христианства, то есть Нагорная проповедь, возвышает эти требования до запредельности, невозможности: "Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный" (Мф 5,48). Этого требования не надо бояться: ни один человек не может выполнить его. Но разве в повседневной жизни не ставятся все более высокие цели? В тот миг, когда человек достигает намеченного, он начинает стремиться к чему-то новому. Если бы он удовлетворился достигнутым, его жизнь стала бы бесцветной, лишенной интереса. Вот и христианское учение ставит перед человеком недостижимые цели, и в этом заключается его динамика. Именно так надо понимать радикальное требование Христа: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя..." (Мф 16,24). Или: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф 6,33). Постепенно можно понять и "евангельские советы", предлагающие путь бедности, безбрачия и послушания, к которым стремятся, к примеру, в монастырях. Мера Христова Как строит свою жизнь в соответствии с этим христианин? Христианская жизнь зависит не от какого-то морального кодекса, но от определенной Личности Христа. Его жизнь и Его слово путеводные звезды. Матфей (4,19) повествует о том, как Иисус собирал своих учеников и звал их: "Идите за Мною!". Те тотчас оставили рыбацкие сети и последовали за Ним. Следовать за Христом не означает копировать Его. Слишком просто было бы получить опробованные рекомендации на все случаи жизни, но Христос не дает их, ибо не хочет раз и навсегда закрепить понятие добра, но непрестанно развивает и совершенствует это понятие. Его образ мера, модель. Однако это открытая модель, которую каждый может реализовать в зависимости от своей натуры и способностей, а также требований своей эпохи. Поэтому никто не будет освобожден от собственных раздумий и личного выбора. Священное Писание четко и кратко учит: мы должны стать "вторым Христом" (ср. 2 Кор 5,17 и др.). Так же, как Он любит и служит, должны возлюбить и служить мы. Подобно Ему сообразовываться с волей Бога, стремиться познать ее. Поэтому и ходит христианин ежедневно перед Христом и советуется с Ним в молитве: "Как бы Ты поступил на моем месте, как Ты думаешь, что мне дальше делать?". Все это хорошо звучит. Но разве Христос не потерпел поражение в Своей жизни? Кто хочет во всем жить по-христиански, того остальные часто считают неразумным чудаком. Стоит ли удивляться тому, что многие и многие не хотят и даже не могут жить по-христиански? Вот почему говорят, что действительность совсем иная. Или: другие не лучше нас. Факт остается фактом; наше общество в целом и отдельные люди весьма далеки от истинно христианского образа жизни. Но разве это оправдывает нашу собственную пассивность? А вправе ли мы отказать человеку в имени христианина, если у него не все получается? Осуждать легко. Но если стремиться к осуществлению идеала, мучиться собственной половинчатостью и постоянно совершенствоваться, то Христос обратится к тебе, как явствует из многих Его высказываний в Священном Писании. Надо иметь мужество признаться: "По своему теперешнему образу жизни я еще не готов. Путь мой негладок, я иду вперед, но часто спотыкаюсь, теряю из виду цель". Евангелие требует не останавливаться на своем пути. Кто познает слова Иисуса, должен идти вперед. А тот, кто идет, меняется, и тем самым изменяет мир. Это постоянное изменение к лучшему, обретение смысла и любви и есть главная цель жизни христианина. Глава 15. СОВРЕМЕННЫЙ ХРИСТИАНИН "Когда вы видите облако, поднимающееся с запада, тотчас говорите: "Дождь будет"; И бывает так... Лицемеры! Лице земли и неба распознавать умеете; как же времени сего не узнаете? Зачем же вы и по самим себе не судите, чему быть должно?" (Лк 12,54-57) В предыдущей главе мы разбирали основные мысли о том, как должен жить христианин. Как же это выглядит в действительности, ведь мы судим по делам? "Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет?" (Иак 2,14). Займемся же вопросами, которые имеют особую важность в современную эпоху. Церковь высказалась о них на II Ватиканском соборе в Пастырской Конституции "Радость и надежда". Этот документ послужил источником многих наших размышлений. Требования эпохи Мы живем в мире, в котором происходят быстрые и глубокие изменения. Человек господствует в природе, использует и формирует ее. Повсюду мы видим следы его деятельности, преображенный им мир. Общественные структуры тоже подверглись изменениям: из некогда земледельческой цивилизации мы превратились в индустриальное общество, в котором целые области срастаются в городские агломерации. Прежний авторитарно-патриархальный строй сменился во всех сферах жизни демократическими формами правления, предполагающими совместную ответственность. Изменениям подвергается не только окружающий человека мир, но и его собственная душа. Внешние перемены воздействуют на нас самих. Газеты и кинофильмы, радиопередачи и телепрограммы обрушивают на нас новые впечатления, показывают новые жизненные позиции и тем ускоряют темпы перемен. Молодое поколение не подчиняется традициям. В новой ситуации оказался и современный христианин. Он должен узнавать "знамения эпохи", чтобы правильно реагировать на них. Ведь через события и обычных людей к нам приходит Бог, Он обращается к нам и предъявляет новые требования. ИНДИВИД И ОБЩЕСТВО При случае нередко говорят о том, что мы живем в обществе массовой культуры. Кроме всего прочего это означает, что отношения между людьми стали намного теснее, возросла их зависимость друг от друга. Ежедневно мы узнаем о событиях, лично нас не касающихся. Но мы вдруг понимаем, что все находимся в одной лодке. Революция в Южной Америке или война на Дальнем Востоке отбрасывают тень и на нас. Спутники связи, отпуска в разных краях света и торговые связи все сильнее объединяют нас. Мы первое поколение, которое ясно осознало, что человечество составляет единое целое. Вновь и вновь становится понятно, что каждый человек является неотъемлемой частью целого, ближним. Все это требует нового мышлени и подхода. Главное в том, чтобы привести в соответствие интересы индивида с требованиями общества. Нельзя отказаться от человеческого достоинства, оно неприкосновенно. Священное Писание говорит, что человек создан по образу и подобию Божию и призван властвовать над всеми творениями (ср. Прем 2,23; Сир 17,3-10). Невозможно принять лозунги типа "Отдельный человек ничто, народ все". Общество скорее должно заботится о максимальном развитии индивидуума. Общественные институты, как например, страхование, а также судебные органы, партии и государственные инстанции не самоценны, но должны служить людям. Все люди обладают равными правами независимо от пола, цвета кожи, социального происхождения или положения. Ни осужденный, ни внебрачный ребенок, ни нетрудоспособный, ни старик не являются людьми второго сорта. Перед Богом все равны, тут "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе" (Гал 3,28; ср. Мф 25,40; Рим 8,29). Поэтому надо позаботиться о том, чтобы каждый человек имел возможность получить все необходимое для жизни: еду, одежду, дом. У каждого есть право на воспитание и образование, на труд и создание семьи, свободный выбор профессии и разнообразие жизни. Человек по своей сути ориентирован на жизнь в обществе. Без общения с другими людьми и своим окружением он не может жить и развиваться. Общество решающим образом влияет на развитие человека. Любой из нас во многом обязан обществу, в котором живет (семье, народу). Из этого проистекают и наши обязанности, долг по отношению к обществу. Каждое право предполагает наличие обязанности. Нездоровый эгоизм индивида подрывает социальную структуру. Любой из нас, как и все общество в целом, должен считаться со справедливыми требованиями других людей и обществ. Но главное нельзя быть равнодушным к благу всей нашей общечеловеческой семьи. Мы члены единого неделимого человеческого рода и обязаны помнить об этом, соответственно вести себя. Мир можно сохранить Все должны препятствовать бесправию и насилию, бороться за мир и свободу. Поэтому нельзя отрицать право государства на охрану этих ценностей. Так в средневековье возникло учение о "справедливой войне", не одобряющее войны как таковые, но допускающее самооборону государства в случае нападения. Для обороны необходима армия, для обучения которой необходима строевая подготовка с оружием. Армию надо вооружать. Как поступить в этом случае христианину? И вообще действительны ли в эпоху атомной бомбы прежние нормы? Не становится ли оборона бессмысленной, если при этом уничтожается и то, что надо оборонять? В Библии мы не найдем готовых рецептов решения этих проблем. Однако, в ней явно подчеркиваются такие ценности, как мир, любовь к своему врагу и примирение с ним. Война противоречит Божьим замыслам. Все христиане сходятся в этом. Итак, тот, кто хочет быть христианином, должен любить мир. Но следует откровенно признать, что у самих христиан разные представления о путях достижения мира. Одни требуют мира и разоружения любой ценой. Мир до отказа набит порохом и оружием, достаточно искры и вспыхнет глобальный пожар. Сторонникам ненасилия возражают: обеспечение мира весьма похвально и по-христиански, но поставить бесправию заслон невозможно, и мы невольно становимся пособниками насилия и войн, иными словами соучастниками. Как показывает опыт, именно беззащитность и слабость провоцируют безответственные народы к агрессии. Поэтому приверженцы такого взгляда усматривают единственный, к сожалению, выход в поддержании равновесия в вооружениях. II Ватиканский Собор вновь подчеркнул необходимость в устранении агрессивных и тотальных войн. Однако, вопрос об оборонительной войне сложнее, и потому ни один христианин не должен сомневаться в христианском мышлении другого, если тот придерживается иных взглядов в этой области. Тут каждый руководствуется велениями своей совести. Главное для любого христианина устранить напряженность и беспокойство в своем окружении начиная с собственного сердца и семьи. Сначала следует изменить свой образ мыслей, а затем изменится и наше поведение. Это удастся нам лишь после того, как мы преодолеем в себе глубинное сопротивление, то есть грех. Христос хочет принести нам покой: "Мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам..." (Ин 14,27). Кроме того, каждый несет свою долю ответственности за ускорение мирного процесса путем переговоров, активностью посредников, деятельности международных организаций типа ООН, переговоров об ограничении вооружений, отказа от ядерного оружия и т. д. Мир достижим но не вечно же поддерживать его гонкой вооружений! В наше время мы отрицаем кровную месть как варварский пережиток точно так же надо на международном уровне отказаться от варварски кровавых боев за национальное равноправие и улаживать возможные распри в международных судах. Пришла пора, когда следует серьезно подумать о достижении прочного мира в глобальных масштабах. Путь к Иерихону Вам наверняка известна притча о самарянине (Лк 10,25-37). Вопросом, обращенным к Христу: "А кто мой ближний?", люди с незапамятных времен пытались определить дистанцию между собой и ближним. Им очень хотелось определить границы, чтобы затем с удовлетворением почувствовать: вот, я сделал все, что только мог, большего от меня никто не может требовать. Тот человек не задал бы Иисусу вопрос, если бы заранее знал ответ: каждый, кто в нас нуждается, становится нашим ближним. Мы частенько слышим: "У нас нет нищеты; любой, кто хочет работать, обретет необходимые жизненные условия". Тем не менее, отважимся признать, что и сегодня беды и нищета стучатся в нашу дверь. Но они приходят в ином обличье. У скольких людей есть много еды и достаток, но они одиноки, брошены, находятся на грани отчаяния! Множество покинутых стариков чувствуют себя совершенно ненужными и отринутыми. А нищета терзает людей в отдаленных уголках мира, и мы знаем об этом. Путь из Иерусалима в Иерихон помните притчу о самарянине пролегает сегодня рядом с дверью нашего дома. Из газет и теленовостей мы узнаем, что две трети человечества брошены на этом пути беды. Столько "ближних", как теперь, еще никогда не было. Самые далекие люди стали нашими ближними, и каждый их них вправе "во имя Христа" надеяться на нашу любовь и помощь. В прошлом евангельские заповеди не были полностью осуществимы, ибо недоставало средств на устранение нищеты и беды. Сейчас многие живут в богатых промышленно развитых странах, в то время как в других из года в год усиливается голод. Личные расходы на алкоголь и косметику поглощают бессмысленно высокие суммы денег, на которые мы могли бы оказать помощь страдающим от голода в слаборазвитых странах. Отговорки и ссылки на то, что нищета чересчур велика, чтобы ее полностью преодолеть, несерьезны. Впрочем, забота о других в наше время уже не может быть делом отдельных людей, это дело общее. Сейчас созданы всемирные объединения на частной, государственной и международной основе. Они взяли на себя эту заботу. Церковь сотрудничает в этом направлении со многими объединениями (например, "Каритас", "Бедность в мире", "Хлеб для мира"). ЛЮБОВЬ К МИРУ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА МИР Мы привязаны к этому миру, будучи его частью. Чувствуем себя в нем как дома, любим его. Так и должно быть: мир и человек принадлежат друг другу. Именно вера имеет большое значение для понимания мира. В Библии говорится, что мир создан Богом и, следовательно, должен иметь смысл. Подчеркивается в Библии и любовь Бога к миру, одобрение и поддержание его (Ин 3,16; Быт 1-3). Таким образом; Мир как целое хорош. Бог Сам послал Своего Сына в этот мир значит, мир того стоил; он заслуживает и нашей любви. То самое Священное Писание, которое однозначно отсылает человека к Богу, с другой стороны положительно оценивает все человеческие качества и ценности, например, его плоть, предназначенную, по словам Христа, для воскресения (Ин 11,23 и далее), для радости: "Радуйтесь с радующимися..." (Рим 12,15 и др.). Благая весть Иисуса отрицает хмурый аскетизм, стесняющий человека и скрывающий от него мир. "Второе сотворение" Библия побуждает человека к прогрессу в науке, технике и культуре: "Наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте... над всяким животным..." (ср. Быт 1,28 и далее). Бог передал мир человеку не как выстроенный дом, а как незаконченное строение, которое надо достроить и завершить. Для этого следует использовать свой разум, открыть тайны природы и подчинить их своим нуждам. Человек должен оставить в мире печать своей силы и своего духа. Он несет ответственность за то, что из этого получится. Поэтому человек больше чем потребитель или простой распорядитель Бога он господин мира. Лишь перед Богом отвечает человек за мир. Мир не только творение Бога, все в большей мере он должен становиться делом наших рук. Города, дороги, предприятия, станки, машины, автоматы, ракеты, искусственные спутники созданы нами, людьми. Мы настоящие помощники в осуществлении Божиего замысла, конечно, с одним различием: Бог творит из ничего, мы же используем существующий материал. Мы не обязаны оправдываться перед Богом за огромные перемены, совершенные нами в мире, если не занимаемся разрушительной деятельностью. Наоборот: все, с чем мы приходим в соприкосновение, является Божиим повелением для нас. Тем, что мы активно участвуем в делах людей и событиях в мире, мы служим Богу. В конце концов, нет противоречия между святым и мирским. Старая крестьянская пословица гласит: "Если Бога у тебя в конюшне меньше, чем в церкви значит, живешь без Бога". Будто по конвейеру двигаются к нам постоянно новые задачи, предметы, люди а в них приходит к нам Бог. В наших каждодневных заботах заключена отчасти наша набожность ответ на Божию весть. Уход от мира будет уходом от Бога. Профессия и религиозная жизнь не должны противоречить друг другу. Христианин, который пренебрегает своими мирскими обязанностями, пренебрегает и любовью к Богу и ближнему. Вера не уводит человека от его мирских задач она обязывает его решать эти задачи. Стремление к прогрессу правильно: но где пролегают те границы, которые человек не должен переступать, чтобы не поставить под угрозу собственное существование? Павел VI в своей социальной энциклике "Octogesima adveniens" (ст.21) указывает, что современная деятельность человека характеризуется "неразумной эксплуатацией природы с риском полного ее уничтожения, и тогда сам человек станет жертвой этого уничтожения". Очевидно, над нами нависла угроза создания непригодной для обитания человека среды: вспомним хотя бы о загрязнении вод, изменениях климата и различных химических средствах, а также о новых болезнях, возникающих в результате этого. Мы явно сделали что-то не так и нарушили жизненное равновесие в природе, а ведь все мы зависим от нее. В наше время практически все можно изменить, вопрос только в масштабах этих изменений. Сегодня предупреждение звучит не только от "неудобных" моралистов, но и от ученых-естествоиспытателей. Именно они обращают внимание на то, что в будущем человеку придется в большей степени сражаться с самим собой, а не с природой. Просто потому, что он не имеет права осуществлять все, что мог бы осуществить. Проблематично, однако, откуда взять нормы для столь нужных решений. Поэтому христианин вместе со своими ближними должен взять на себя ответственность за общее будущее. Смысл труда Тяжким трудом исполняет человек свое предназначение на этой земле. Но разве содержание нашей жизни только в труде? Живем, чтобы работать или работаем, чтобы жить? Как-то раз спросили троих каменщиков, чем они заняты. Первый отвечал: "Не видишь разве, я обтесываю камни". Второй сказал так: "Тружусь, чтобы прокормить семью". А третий ответил "Строю мост". Все трое делали одну и ту же работу, и все-таки каждый занимался иным. Все ответы правильны, но у третьего самый широкий взгляд на вещи. Для первого работа неизбежное зло, для второго способ прокормить семью; третий же считает себя участником великого дела, обновителем мира. Порой работа может быть бременем и мукой. Усилий требует не только физический труд на палящем солнце, но и умственная работа. Усталость снижает наши силы, неудача заставляет начать все с начала. Надо иметь это в виду и не заниматься одним только воспеванием труда. Ветхий Завет обосновывает тяжесть труда совершенным грехом: "Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее... В поте лица твоего будешь есть хлеб..." (Быт 3,17 и далее). Это и по сию пору так. Рабочее время сокращается, условия труда облегчаются, но повышается темп работы. Труд всегда будет сопровождаться мучительными усилиями. Не стоит удивляться тому, что в древности труд рассматривали именно под таким углом зрения. Работу оставляли рабам либо как в наше время в примитивных культурах женщинам. Работа унижала: лишь нетрудовая жизнь считалась достойной человека. У христиан другая точка зрения. Христос спас человека, а тем самым мир. Спасение распространяется и на мирскую деятельность. Христианин, живущий в соответствии со своей верой, чувствует призвание к совершенствованию мира. Труд в любой форме изменяет мир: растут урожаи, производство товаров потребления. Результаты исследований дают новые знания, делают труд более человечным. Труд, следовательно, знаменует участие в создании нового мира, изменении нашей жизни по сути, в спасении, то есть освобождении. Вы знаете сказание о Прометее, укравшем у богов огонь. Хитростью и вопреки воле богов, желавших удержать господство над людьми, он передал огонь в руки людей. За это Прометей навсегда прикован к скале. Мы же, напротив, убеждены, что с чистой совестью можем содействовать прогрессу. Работа не всегда только лишь мучительное усилие это по опыту знает каждый из нас. Стоит заболеть и долго бездействовать вопреки своей воле, как становится ясно, что не хочешь быть вечно "безработным". Труд это предпосылка физического и духовного развития человека. Труд должен служить человеку, а человек быть не его рабом, но властелином. Отсюда и требование отдыха и покоя по Божией воле: "Шесть дней работай, и делай в них всякие дела твои; а день седьмой суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела..." (Исх 20,9 и далее). Заработная плата и собственность Все сказанное звучит, наверное, немного напыщенно. Обычно во время работы мы думаем о ближайших целях: заботе и ответственности за других, особенно за свою семью, о приобретении состояния и независимости. Мы работаем, чтобы жить. Каждый труд должен соответственно вознаграждаться: "...ибо трудящийся достоин награды за труды свои" (Лк 10,7). Все в порядке, если речь не идет о безоглядной погоне за прибылью, при которой работа становится лишь средством заработка, а о служении ближнему и не вспоминается. Вопрос справедливой оплаты будет актуален всегда. Плата зависит от выполненной работы: не заплатить по труду или тянуть резину в оплаченное рабочее время одинаковый грех. Главное, плата за труд должна быть достаточной для обеспечения семьи. Государство выравнивает доходы, помимо прочего, и специальным пособием на детей. Социальные реформы всегда будут необходимы, чтобы все получили причитающуюся им часть социального продукта, то есть благосостояния общества. Именно христиане должны ощущать здесь свою ответственность. Помимо права на справедливую оплату по труду каждый имеет основное право на личную собственность. Кто же не хочет воспользоваться плодами своего труда? Где кончается право собственности? Бог не дал землю человеку или избранной группе, но всем людям. У всех есть право жить на этой земле и пользоваться ею. По этим соображениям право собственности ограничено правом другого на все необходимое ему для жизни. Даже имущество социально обусловлено и не является независимым от общества. Это относится не только к отдельному человеку и его имуществу, но и к целым народам. Совсем не беспочвенным является вопрос о том, справедливо ли разделены богатства нашей земли между всеми обитателями планеты. Ведь две трети человечества голодают! Очевидно, что кто-то может злоупотреблять собственностью и имуществом. Тогда они опасны. Потому на все вышесказанное можно взглянуть и иначе. Отрицает ли христианство мирские ценности? Нас по праву могли бы упрекнуть в утаивании, если бы мы умолчали о решительном "нет", сказанном в одной из частей Библии всему мирскому. Но следует осознать вот что: с подобным отрицанием мы встречаемся только тогда, когда "да" означает злоупотребления в миру, порабощение мирским короче, отвращению от Бога ради мирского. Чем притягательнее красота и сила мирского, тем выше опасность, что оно заслонит от нас Бога. Христианская открытость миру вовсе не наивный оптимизм. Жажда накопить богатство делает из людей воров, может привести к мстительности и насилию. Работа может поработить, прогресс привести к уничтожению мира. Успех ведет к самовосхвалению, деньги и богатство к жадности и жестокости. При этом утрачивается и Бог, и ближний. Понятно, что в Библии говорится не только о "Божием мире", но в другой связи и о "мире зла", с которым не стоит "сообразовываться" (ср. Гал 1,4; Рим 12,2). Во втором случае под "миром зла" Библия понимает совокупность всего эгоистического и вульгарного. Евангелие одобряет и одновременно критикует мир: христианское служение миру должно быть зрелым и осознанным. Отсюда аскетизм и самоограничения, которые часто принимают за отказ от мира. Футболист тренируется для сохранения формы, исследователю для достижения результата нужны старательность и настойчивость. Ведь жизнь показывает, что человек вообще склонен к лени и моральной несдержанности. Аскетизм борется с этими склонностями сознательно и планомерно. Самодисциплина, отречение и обеты не самоцель, а средство достижения цели. Они вполне полезны, прежде всего, на работе, в семье, в обществе и т. д. Требуется чтобы мы не уходили в себя. Цель не отрицание мира, а увеличение любви. А любовь не боится жертв, жертва это отречение во имя высшего блага. Поэтому Христос в Нагорной проповеди требует от нас "нищеты духа", то есть духовной независимости от имущества. В этом смысле можно пожертвовать таким добром и благами, чтобы взамен получить более ценное. Несостоятельно и мнение о том, что Бог радуется, если мы делаем свою жизнь тяжелее. Тогда христианство стало бы по-настоящему тяжким бременем, как о нем думают многие. "Бог не хочет от нас того, что тяжело, он хочет только добра, но, разумеется, и тогда, когда добро тяжело дается" (C. Tilmann Das geistliche Gesprach (Духовный разговор). Leipzig 1965). Еще раз вернемся к одному из основных возражений против христианства: вы не принимаете мир всерьез. Ради перспективы "загробной жизни" вы не обращаете внимания на важные дела, на красоты и радости этой земной жизни, пренебрегаете ею. В конце этой главы должно проясниться вот что: вопрос "Бог или мир" поставлен неправильно. Двойная бухгалтерия многих христиан минимум шесть дней в неделю отдавать мирскому, а час в воскресенье посвящать Богу, тоже неверна. Все обыденное: сон, пробуждение, еда, питье, смех и плач, а также все великое, сложное и необычайное наших дней это пространство, в котором мы должны доказать, что Бог для нас что-то значит. В этом смысле христианин должен обладать "мирским мышлением", чтобы оставаться истинным христианином. В нашей любви к миру и ближнему должна проявляться Божия любовь к миру и человеку. Только тогда наше служение миру превратиться в настоящее богослужение. Глава 16. КАТОЛИЧЕСКОЕ БОГОСЛУЖЕНИЕ Главное католическое богослужение Святая Месса. Вы наверняка заметили, что в последние годы литургические обряды сильно изменились. Нынешнюю Мессу служат иначе, чем много лет назад, но ее ядро осталось неизменным. Латинский язык в качестве церковного был заменен национальными языками. В последнее время кое-где стараются осовременить Мессу, экспериментируют с современной музыкой вместо старых церковных песнопений. Это попытки облегчить современникам участие в Мессе. Однако на этом дело не кончается: все чаще молодежь спрашивает, нужна ли еще молитва и что меняется в нашей обыденной жизни от богослужений. Протест против несправедливости, борьба с голодом, проблемы войны и мира кажутся молодым важнее религиозных проповедей. Они не хотят бездействовать и прятаться в стенах храма. Многие, считающие себя христианами, вообще вычеркнули церковную службу из своей жизни. Литургия переживает кризис? и хорошо, что переживает. Ведь для многих христиан она стала привычной рутиной, а не выражением живой веры. Она никак не связана с их каждодневной жизнью. Прежде чем мы углубимся в эти размышления, давайте подробнее рассмотрим католическое богослужение. Я и сам умею молиться... Все богослужебные действия Церкви называются литургией (от греческого "leitourgia" "служение народа"). Под этим понимается официальное и совместное воздание хвалы Господу народом. Литургия, таким образом, не только дело священников, на которое взирают верующие или в котором они пассивно участвуют, но праздник для всей Церкви. По своей сути человек существо общественное. Можно ли представить дружную семью без совместных обедов, ужинов, прогулок, разговоров? То же относится и к Церкви: ей необходима совместная деятельность, прежде всего, совместное прославление Бога. Набожность вдали от людей хороша, но не заменит совместную молитву. Христос обещал собравшимся верующим свое личное присутствие (ср. Мф 18,20). Поэтому христианство никогда не считалось сугубо личным делом каждого. В религии человека подстерегает опасность заботиться только о себе самом и стремиться лишь к собственному спасению. Многих отвращает это "эгоистическое стремление к спасению". Потому и нужно участие в совместном богослужении, чтобы верующий сталкивался с проблемами Церкви и требованиями времени, а не погружался целиком в свои личные заботы и радости. Помимо прочего, в этом проявляется единение верующих и единство Церкви. Рабочий и директор предприятия, крестьянин и горожанин, бедный и богатый, черный и белый все одинаково преклоняют колени, объединенные одними правами и общими желаниями. Литургия знаменует новое общество, в котором человек избавлен от гонки за престижем и живет как равный среди братьев. Ведь важно не только творить добро каждому за себя, но и врасти в подлинное сообщество людей. Известно, что одинаково думающие люди стремятся к единой цели, а это умножает радость веры и укрепляет веру каждого. Все мы нуждаемся в поддержке окружающих. Из опыта мы знаем, что вне религиозной общины большинство верующих быстро теряет контакт с Богом. Упомянем хотя бы поступивших на работу после окончания школы молодых людей, которые в новой атеистической среде отрекаются от веры. В одиночестве верить труднее. Все эти размышления не были, видимо, чужды и Христу. Христос очень хорошо знает людей и принимает их таковыми, какие они есть. Он собирает вокруг себя общину и устанавливает совместную трапезу как свой знак. Вот эта вечеря и является центром католического богослужения. СВЯТАЯ МЕССА Название "Вечеря" у нас употребляется редко, может быть, потому что это празднество не ограничивается вечером. Уже Павел говорил о "трапезе Господней" (1 Кор 10,21), и в Деяниях апостолов встречается выражение "преломление хлеба" (Деян 2,42-46). Сейчас используется выражение "тайна Евхаристии", означающее благодарение. Распространенное название Евхаристии "Святая Месса". Это название происходит, скорее всего, из заключительной формулы св. мессы: "Ite missa est Идите, вы отпущены". По-немецки слово "Messe" означает церковную службу и ярмарку. Нам известны названия "Leipziger Messe" (Лейпцигская ярмарка), "Frankfurter Buchmesse" (Франкфуртская ярмарка). В прошлом ярмарки были неразрывно связаны с богослужениями, Мессами, и это название сохранилось до сих пор, хотя современные ярмарки ничего общего с литургией не имеют. Месса отнюдь не только вечерний пир "Вечеря". Ее можно рассматривать с разных точек зрения. Попробуем объяснить самые важные. Месса воспоминание Вечером накануне своих крестных страданий Иисус встретился со Своими учениками на традиционном еврейском празднике пресных хлебов. Когда все совершилось по обычаю, Иисус "взял хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть Тело Мое, которое за вас пре дается". С теми же словами Он поднял чашу с вином. Потом повелел: "Сие творите в Мое воспоминание" (ср. Лк 22,19). Иисус, следовательно, Сам приказал Своим ученикам делать то же, что и Он, в Его воспоминание. Под воспоминанием не подразумевается только память о прошлом, но и присутствие Христа и воссоздание Его судьбы в нашем современном мире. Поэтому Месса не пустой символ; это не наши действия, а Христовы. Как бы повторяется Его смерть и воскресение из мертвых (ср. 1 Кор 11,26). Иными словами, и в XX веке Христос присутствует среди нас, хотя и не в образе Человека, как некогда в Палестине. Месса трапеза Первоначально "преломление хлеба", "Месса" была связана с настоящей трапезой агапой. Общины были небольшими, и несколько участников трапезы размещались за столом. В начале или в конце трапезы исполнялась заповедь Христа "сие творите в Мое воспоминание" и праздновалась Вечеря Господня. Сегодня в больших церквях бывает нелегко распознать под торжественным ритуалом молитв и обрядов первоначальную вечерю. Однако суть ее осталась неизменной и в современной Мессе. В центре действия накрытый стол (часто богато украшенный, а в средневековье с алтарной стеной с иконами). Как и во время Тайной Вечери, произносятся над хлебом и вином те же слова, некогда сказанные Христом преломляют, едят и пьют. В римско-католическом богослужении верующие не причащаются Кровью Христовой из чаши. Это ограничение объясняется практическими доводами. Однако при этом Христово приказание не нарушается. Ведь это живого Христа во всей Его полноте принимают под видом хлеба и вина. В давние времена первых христиан Евхаристию приносили, к примеру, больным только под видом вина. После причащения евхаристическим хлебом и вином Вечеря Господня становится более понятной. Поэтому последний Собор вновь разрешил причащаться жертвенным вином в особых случаях и обыкновенно в маленьких общинах. Связанные с Римом восточно-католические церкви всегда причащали евхаристическим вином. Почему Христос избрал знаком Своего присутствия именно пищу? Зададимся вопросом: а что происходит при принятии пищи? Мы подкрепляемся, восстанавливаем силы и наслаждаемся общением. Хлеб и вино служат пищей человеку и необходимы для жизни. Наша плоть не насыщается Евхаристией, это ведь пища для вечной жизни: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную" (Ин 6,54). Этим Христос хочет сказать: "Ты нуждаешься во Мне так же, как в хлебе насущном". Трапеза это знак взаимной принадлежности. Мы знаем как сближают людей обед во время рабочего перерыва или свадебный пир. Христос зовет нас на пир. Поэтому мы воссоединяемся с Ним таким образом, какой невозможен среди людей: "Ядущий Мою Плоть пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем" (Ин 6,56). Если мы правильно участвуем в трапезе, то Его мысли, дух, сила, любовь вселяются в нас. Посредством Христа мы достигаем воссоединения с Богом и людьми. Не зря говорил Христос, что эта трапеза служит заключению нового союза с Богом. Связь с Богом теснее сплачивает между собой и людей. Сплачиваются верующие, причастившиеся одного хлеба, становясь "одним телом" (ср. 1 Кор 10,16-17). В итоге мы, к примеру, становимся ближе и терпимее к человеку, который нам неприятен. Месса жертва История религии учит нас, что человек выражал свое отношение к Богу с помощью жертвы. Отдавая нечто из личного имущества, он хотел поблагодарить Бога за себя и все свое имущество. Уничтожая нечто (например, сжигая), он проявлял сознание своей вины, за которую заслужил смерти. Жертва стала символом преданности Богу и примирения с Ним. Иное понимание жертвы у католиков. Они называют Святую Мессу "жертвой". Христианское богослужение понимается не как действия людей, но самого Бога. Инициатива принадлежит не человеку, а Богу. Не мы жертвуем в Мессе, а Христос заступается за нас. Не наша, а Его жизненная жертва становится символом преданности Богу, способствует примирению с Ним. Этим Христос отверг как недостаточные способы жертвоприношения, существовавшие до Него (ср. Евр 9,13-28; 10,12; 1 Ин 3,1б). Месса, следовательно, не простое повторение Последней Вечери Иисуса, но и воспроизведение Его смерти на кресте. "Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию смерть Господню возвещаете, доколе Он придет", говорит Павел (1 Кор 11,26). Сам Христос связывает Свою последнюю Вечерю с распятием на кресте, говоря: "...сие есть Тело Мое, которое за вас предается, ...сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая...". Жертву Иисуса на кресте мы не должны понимать в том смысле, что Бог удовлетворился лишь кровавой жертвой. Поведение Иисуса преследует две цели: Бога и человека. Иисус идет к человеку и становится мишенью всей людской злобы и греха. Он неминуемо должен был потерпеть поражение, так как грех обладает силой уничтожения. Но Своей верностью Богу Он превозмог грех. Так Он соединил то, что было разделено человека и Бога (ср. Рим 3,25; 8,3; Евр 2,17). Как только человек доверится Христу, он примет участие в этом деянии и уже никогда не потерпит крушения. Наше совместное участие в Св. Мессе правильно тогда, когда мы присоединяемся к Христу в Его деяниях. Мы стоим под крестом и не можем оставаться безучастными; мы должны перенять мысли Христа и быть готовыми прожить свою жизнь во имя Бога и людей. В этом смысле Христова жертва станет и нашей жертвой. Вот новое доказательство связи христианского богослужения с каждодневной жизнью. Когда нарушается эта связь, мы перестаем жить для других, и само богослужение бесплодно, так как мы не сделали того, что совершил Христос. ...тайна веры Разумеется, в нас снова пробуждаются сомнения: и все это скрывается под простыми символами Мессы? Возможно ли, что Бог так близко? И Он приходит к нам под видом хлеба и вина? Мы можем лично встретиться с Ним? Иоанн сообщает нам, что и евреи в свое время не захотели понять этого и затеяли спор с Христом. Когда Иисус сказал об этом таинстве, даже Его ученики роптали, а многие ушли. Но Иисус требует от нас однозначного решения. Он настаивает на буквальном толковании Своих слов (Ин 6,48-49). Значит, речь идет не о символах или религиозных знаках, а о действительном присутствии Бога среди людей. Кто не узнает в Иисусе Самого Бога, тот не поймет смысла Мессы. ПОРЯДОК СВЯТОЙ МЕССЫ В Мессе соединяются два богослужения: Евхаристическая Литургия, берущая начало в Вечери Господней, и Литургия Слова, в которой сохраняется наследие иудейского богослужения. (До сих пор мы говорили только о Евхаристической Литургии, потому что она нуждается в более подробном объяснении по сравнению с чисто молитвенной литургией либо чтением Св. Писания). Разделение мессы на две части видно и потому, что во время Евхаристической Литургии священник стоит у алтаря: ведь для Вечери ему нужен стол. Во время молитв и чтения Библии священник сидит или стоит боком к алтарю, либо у аналоя для чтения. Начальные обряды В сопровождении органа или совместного пения священник с министрантами (алтарниками) подходит к алтарю. Преклонив колена, он поднимается по ступеням к алтарю и отходит к сиденьям. Перед началом Святой Мессы священник благословляет всех. Затем он приветствует собравшихся, и они отвечают на приветствие. Первое, что ощущает человек, оказавшись наедине с Богом, собственное несовершенство. Поэтому первая совместная молитва это покаяние, в котором мы просим Бога смилостивиться над нами. Та же просьба заключена в последующем "Kyrie, eleison Господи, помилуй!", повторяемом шесть раз. Далее следует "Gloria Слава в вышних Богу", выражающая хвалу Господу и радость при известии о рождении Христа. Затем собравшихся призывают помолиться, и после краткой паузы для раздумий священник читает Вступительную молитву, которую собравшиеся подтверждают словом "Аминь" (да будет так). Этим заканчиваются начальные обряды. Литургия Слова Самое главное в Литургии Слова чтение книг из Ветхого Завета, новозаветных посланий и Евангелий. Они соединяются медитативными песнопениями. Затем обычно следует проповедь, в которой библейский текст растолковывается применительно к современной жизни. По воскресеньям и праздникам после проповеди читается исповедание веры ("Credo"). Всеобщая молитва, в которой собравшиеся просят о помощи в нынешних нуждах, завершает Литургию Слова. "Итак, вера от слышания, а слышание от слова Божия" (Рим 10,17). Слушая Божие слово, человек чувствует, как в нем пробуждается и углубляется вера, без которой последующая Евхаристическая литургия не имела бы прочной основы. В слове Библии присутствует Христос; это слово готовит нас к встрече с Христом в Евхаристической литургии. Поэтому при чтении Евангелия мы встаем а во время торжественной службы даже подносятся свечи и кадило к аналою для чтения в знак особого почитания. Евхаристическая Литургия В то время как готовятся жертвенные дары, верующие поют хором, министранты приносят священнику на алтарь книгу Мессы (служебник), чашу, блюдо (патену), хлеб и сосуды с вином и водой. Священник подходит к алтарю, жертвует положенные на патену хлеб и вино, которое перед тем, слегка разбавив водой, он налил в чашу. Затем священник моет руки водой, символизируя чистоту мыслей перед началом Христовой вечери. Закончив подготовку даров, священник призывает верующих помолиться, чтобы Бог принял совместную жертву. Молитвой над жертвенными дарами заканчивается первая часть Евхаристической Литургии. Во время подготовки даров у верующих собирают деньги на благотворительные и тому подобные цели. Смысл сбора в том, что богослужение не должно оставаться чисто внутренним делом, но отражаться в будничных поступках. Следует Евхаристическая молитва канон. Канон начинается с префации торжественной молитвы хвалы и благодарения, которая меняется в зависимости от праздника. Префация завершается пением "Свят, свят, свят Господь Бог Саваоф" ("Sanctus."). Евхаристические Молитвы бывают разными, но во всех говорится о жизни Христа и о деле Церкви. Главными в Каноне всегда, однако, являются слова, произнесенные Христом на Тайной Вечере (ср. Лк 22,7-23). Когда верующие устами священника повторяют по завету Христа Его слова "это совершайте в память обо Мне", повторяется Тайная Вечеря: Христос пресуществляется в хлебе и вине. Священник поднимает Хлеб и Чашу, чтобы все собравшиеся могли видеть их и воздать почести, и говорит: "Тайна веры". Верующие отвечают кратким исповеданием веры (Раннехристианской формулой веры). Евхаристическая Молитва завершается торжественным хвалебным песнопением. Третья часть Причащение. Оно следует за молитвой "Отче наш", котора подобно молитве перед едой готовит к Причастию. Затем священник тихо молится о мире, следует приветствие мира, в разных странах верующие поразному делают это, если делают вообще. Священник преломляет Хлеб, а верующие поют или говорят: "Агнец Божий, берущий на Себя грехи мира, помилуй нас". Священник особой молитвой готовится к причащению. Затем поднимает гостию и произносит: "Вот Агнец Божий...", а собравшиеся отвечают: "Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и исцелится душа моя..." (ср. Мф 8,8). Верующие подходят к причастию. Затем священник очищает чашу и читает краткую заключительную молитву. Заключительный обряд Наступает время для различных объявлений о событиях жизни в приходе, о времени богослужений и т. д. После объявлений священник еще раз обращается к верующим, благословляет их и отпускает со словами: "Идите с миром". Богослужение завершается песнопением или игрой на органе. Верующие возвращаются в повседневную жизнь. Дарохранительница Дароносица Процессия Яркая отличительная особенность католического Божиего храма "вечный свет", негасимо горящий перед дарохранительницей (табернакулой), установленной на почетном месте. Входя в храм или выходя из него, католик непременно с почтением преклонит колени перед дарохранительницей. Здесь хранится оставшийся Святой Хлеб, пресуществленный в Христово Тело на Мессе, с тем, чтобы в любой момент можно было причастить больного или поклониться Святым Дарам. Здесь же хранится большая частица Евхаристического Хлеба, которая в торжественных случаях выставляется в дароносице. В свободные от служб тихие часы многие молятся на коленях перед дарохранительницей, ощущая близкое присутствие Христа, "обитающего среди нас" как говорится о воплощении в Евангелии от Иоанна. Существует особенный, имеющий 700-летнюю традицию чисто католический праздник: праздник Тела и Крови Христа. В этот день процессия обходит храм. В центре под балдахином несут дароносицу с Телом Христовым как выражение хвалы Иисусу Христу, который хочет быть среди нас в виде пресуществленного Хлеба. На протяжении тысячелетия в храме не было ни дарохранительницы, ни дароносицы, ни Евхаристической процессии, ни вообще какого бы то ни было прославления Тела Христова. Служили Святую Мессу, причащались, хранили в ризнице Святые Дары для больных. Но когда развернулась дискуссия о присутствии Христа в Святых Дарах, возникла потребность еще сильнее проявить веру в это Христово присутствие. Так возникло почитание "Священного Таинства". В тот период участие верующих в Мессе ограничивалось благочестивым присутствием. Причащались редко, так что Латеранский Собор в XIII веке должен был объявить обязательным причащение раз в год на Пасху. Тридентский Собор (1545-1563 гг.) исправил неправильное отношение к Мессе. Он потребовал активного участия в ней и рекомендовал причащаться. Наглядно подтвердилось, что священный долг, то есть почитание Господней Вечери, и связанное с ним причащение, это важнейший обряд таинства алтаря. Эти требования осуществились только в так называемом литургическом движении (начиная с 1909 г.). Сейчас основное внимание уделяется Евхаристической Литургии и Причащению. Мы думаем, что католическая набожность была бы обыденна, если бы ослабло почитание Евхаристии, которое развивалось по мере исторического развития. Поэтому и в наше время традиция бережно сохраняется. Дарохранительница занимает на алтарях, которые были переделаны после литургической реформы повсюду, почетное место, в том числе и как высокохудожественный предмет искусства. Церковный год Опишем кратко течение церковного года и его основные праздники. Главный праздник католической Церкви Пасха, потому что воскресение Христа является основным событием в нашем вероучении. Каждое воскресенье это повторение пасхального праздника. Благодаря своей важности и значительности пасхальные праздники требуют сорокадневного приготовления (от Пепельной Среды до середины Великой недели) то есть Великого Поста. Идут недели сосредоточенных раздумий и покаяния (отсюда фиолетовый цвет покаяния в литургических облачениях). Три пасхальных дня непосредственно перед Пасхальной ночью, во время которых вспоминаются страдания Иисуса, тесно связаны с Пасхой, ибо крест и воскресение в жизни Христа, также как в вере и литургии, неразрывно соединены между собой. После Пасхи по библейской вести празднуется Вознесение на Небо и Сошествие Святого Духа, которым и завершается пасхальный период. Еще несколько праздников группируются вокруг Рождества Христова. Они возникли немного позже. Центральный праздник Рождество Христа, далее следует Богоявление, которое празднуется 6 января, а в следующее после этого воскресенье рождественский период заканчивается. Подготовкой к нему служит Адвент (период перед Рождеством). С Адвента начинается церковный год. Адвент символизирует эпоху до пришествия Христа с ожиданием и надеждой на Спасителя. Оставшиеся от рождественских и пасхальных торжеств дни сгруппированы в 34 недели, немного сдвигаемые по времени, поскольку всякий раз Пасха приходится на разные числа. После праздника Сошествия Святого Духа в церковном календаре преобладает мысль о втором пришествии Христа и конце света. Конец и начало церковного года объединены, таким образом, ожиданием прихода Христа. Все сопутствующее этому В истории Церкви, разумеется, есть обряды более близкие восточному образу мышления, а также ритуалы настолько древние, что сегодня мы с трудом понимаем их смысл. В этом направлении необходимо было кое-что изменить, и это осуществила литургическая реформа, о которой мы уже говорили. Служение миру или богослужение? Вернемся еще раз к возражению: а нельзя ли в зависимости от обстоятельств полностью отказаться от богослужений и ограничиться служением людям и миру? Может быть, именно в христианстве служение миру одновременно выступает и как богослужение? Зачем вносить в наше служение миру элемент сакральности? К этому возражению надо отнестись очень серьезно. Уже св. Павел говорил, что христиане жизнь свою представляют "в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения" (ср. Рим 12,1 и далее). В другом месте он поучает: "Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте во славу Божию" (1 Кор 10,31). Сама человеческая жизнь, таким образом, есть служение Богу. Не существует различий между мирским и религиозным, все "от Бога" (Тейяр де Шарден). Без "мирского" богослужения все молитвы и обряды повисают в воздухе. Однако не стоит объявлять ненужной как таковую литургию собравшихся верующих. Если мы серьезно относимся к миру и окружающим нас людям, мы видим их во всей полноте, и, следовательно, в отношении к Богу. Христианин не ограничивается правильным отношением к ближнему. Он ощущает, что Бог сотворил и спас его (т.е. возлюбил его) и должен выразить это чувство. Молитва и мирская жизнь у верующего взаимосвязаны. Работая, думать о Боге, а молясь, твердо стоять ногами на земле. Но поскольку мы, люди, можем делать все лишь во временной последовательности и наши мысли могут в данный момент сосредоточиться только на одном, нам обязательно надо иногда обратиться исключительно к Самому Богу. Это вовсе не отвлекает от будничной жизни, наоборот, снова и снова подчеркивает в этой жизни наш долг. Бог и мир два фокуса одного эллипса, и на них сосредоточена наша набожность. Совсем не по-человечески было бы, к примеру, только работать и не думать о смысле своей работы. Не по-людски выглядел бы брак, в котором супруги хотя и заботились бы друг о друге, но не выражали бы любви словами, подарками или нежностью. Хиреет все, что не делается сознательно. Человеку свойственно выражать словами сознательно и определенно и свою любовь к Богу, и благодарность, и хвалу. От этого не обедняется служение миру если богослужение проводится правильно; ведь пылкая хвала Богу основана на том, что означает для нас мир. Литургическое торжество явно обращает нас к служению миру. Вопрос не стоит: или или, но: так же, как и... Если христианин правильно участвует в богослужении, он не становится другим человеком, переступая порог храма. Он не оставляет мир за этим порогом, но несет его с собой в храм. Именно в богослужении критически проверяются и направляются наши поступки в соответствии с мерилом ценностей Божиим словом. Разумеется, каждый сам отвечает за свое участие в богослужении и соединение литургии с буднями. В своем Евангелии Иоанн рассказывает, что Тайной Вечере предшествовал знаменательный обряд: Христос умыл ноги своим ученикам, то есть прислуживал им как слуга, требуя: "Ибо дал вам пример, чтоб и вы делали то же, что Я сделал вам" (Ин 13,15): то есть и вы должны служить друг другу. Это была Его первая заповедь в тот час. Вторая заповедь была высказана в тот же час: "Сие творите в Мое воспоминание" (то есть совершение Евхаристии). И первое и второе должно совершаться и превращаться одно в другое по воле Христа. ЗНАЧЕНИЕ ЛИЧНОГО УЧАСТИЯ В МЕССЕ Коленопреклонение выражает покаяние, смирение и почитание. Стоя, мы не менее почтительно, но более умиротворенно и с радостной готовностью чтим Бога. Здесь есть нечто символизирующее воскресение из мертвых, поэтому в ранней Церкви было предосудительно становиться на колени в воскресенье, день Господень. Священник, служа Мессу, молитвенно складывает руки или распростирает их. Сложенные руки выражают сосредоточенность, уход в себя. Первые христиане предпочитали распростертые в молитве руки как знак открытости Богу и широты, заключающей в себе все человеческие заботы и несущей их Богу. Важнее, однако, внутреннее состояние человека. Многочисленные значения Мессы, такие, как благодарение, жертвоприношение, вечеря, воспоминание, могут в первый раз немного сбить с толку. Конечно, всего разом постичь нельзя. Кроме того, все мы люди, настроение у нас меняется, мы грустим или радуемся, ощущаем вину или благодарность. Все это и должно присутствовать в Мессе. Чтобы Месса не превратилась в рутину, мы прежде всего должны изменить свое в ней участие. Важно, что мы лично присутствуем "при этом". Иногда нас больше привлекает зрительный ряд Мессы, то, что мы видим и что обогащает наше внутреннее содержание. А порой больше вслушиваемся и стремимся слова молитв и Библии понять в новом значении. Есть еще возможность сосредоточиться на благодарении, можно отдаться воле Божией, жертвоприношению и т. д. Минуты молчания особенно благоприятны для того, чтобы наполнить Мессу актуальным содержанием "извне". Так можно преодолеть нежелательный разрыв между богослужением и будничной жизнью, между воскресеньем и рабочим днем. Надо достичь того, чтобы основные идеи Мессы осуществлялись в течении всей недели. Глава 17. ПОКАЯНИЕ И ТАИНСТВО ПРИМИРЕНИЯ Эту главу можно правильно понять, только прочитав главу "Величие и ничтожество человека". Текст ее мы не в состоянии привести здесь, но вы, должно быть, уже знакомы с ней. Исповедь представляет для большинства некатоликов самую большую трудность. Исповедальня, которая есть в каждом храме, уменьшила симпатии к Католической Церкви у многих и многих. Но с другой стороны, именно исповедь, стремление избавиться от своей вины часто приводит немало людей к Католической Церкви. Мы намеренно не назвали главу "Исповедь", так как это слово не выражает всего, что на самом деле совершается при этом таинстве. "Исповедаться" означает признаться в своих грехах, но ведь не это главное. Гораздо важнее сам процесс покаяния, то есть внутреннее очищение человека. Поэтому Церковь говорит о "таинстве покаяния". Точнее было бы сказать "таинство примирения", потому что так более очевидно, что главное действующее лицо Бог. Тут возникает следующее возражение: если дело заключается во внутреннем преображении, к чему подробное признание своей вины, да еще с участием другого человека? Разве нельзя говорить один на один с Самим Богом? Человек с чувством вины и страха... Покаяние, вина, грех всем известно, какие это несовременные и не вызывающие симпатии понятия. Если они еще и употребляются, то только в сочетаниях "дорожные правонарушения" или "налоговые преступления". Заплатишь и готово, Бог тут ни при чем. Грех, по мнению общества, всего лишь незначительный проступок. Утверждалось даже, что не существует вины как таковой; сознание вины это якобы результат общественного нажима, вызванного религией. Можно наверняка утверждать, что каждый из нас определенным образом часто неосознанно ощущает собственное несовершенство: думая о том, что не совершил добро, о собственной бездарности, равнодушии к несчастью соседа, о принятом, но не выполненном решении. Человек иногда пугается собственных мнений такие они завистливые или агрессивные; он совершает множество поступков или бездействует из страха перед другими то есть по малодушию. Человек бессознательно чувствует себя виноватым оттого, что запустил работу, зря потратил время, плел интриги... Врачи знают, что неконтролируемое ощущение вины бывает причиной многих болезней. Однако чаще всего мы называем неконтролируемое ощущение вины по-разному: тоска, невроз, жизненный конфликт, напряженность, депрессия. Нельзя отрицать и то, что часто неконтролируемое ощущение вины коренится в воспитании и даже бывает ложным. Но этим не объяснишь и не уничтожишь каждое ощущение вины. Именно зрелые люди сознают свою провинность независимо от окружения. Если один из супругов оскорбил другого и может, как раз тогда, когда партнер простил его осознал размер своей вины, то общество тут ни при чем, оно ничего не внушало. Самоосуждение проистекает из осознания, что нарушены общечеловеческие ценности. Здесь хотелось бы углубить нашу мысль. Вина разрушает не только отношения между людьми, но и Божий замысел мира и людей, даже если мы этого четко не осознаем. Настоящая вина по сути разрушает отношения с Богом, это следствие греха. В том ее тайна и опасность. Поэтому осознание вины носит такой общий характер. Из сказанного ясно, что человек осознает свою вину, когда чувствует, что стоит перед Богом. Недостаточное осознание вины бывает нередко следствием недостаточной веры. Мы различаем тяжкие и повседневные грехи. Тяжкий (смертный) грех это сознательное действие человека против голоса собственной совести и против Бога. В сущности, это полный отказ от Бога, разрыв отношений с Ним. Потому кроме серьезности самого состава деяния условиями тяжкого греха будут осознанность и добровольность его совершения. Однако не каждая вина влечет за собой отказ от Бога. Чаще это всего лишь непоследовательность и половинчатость. Человек стремится к Богу, но не желает приложить для этого усилий. Такой грех мы называем "легким" или повседневным. ..и отпущение Нельзя преодолеть вину, забыв о ней или подавив ее. Постоянные мысли о вине прямая дорога к комплексам. Помирившиеся супруги чувствуют облегчение и умиротворенность. То же ощущает человек, который старается исправить причиненный им вред. Мы можем также довериться третьему лицу и получить от него совет, который все наладит и облегчит нашу совесть. В этих случаях вина преодолевается человеком, и он очень счастлив, что такое возможно. Виноватый зависит от другого человека, который избавит его от чувства вины, искупит ее. Но и этого мало. Мы ведь выяснили, что вина коренится очень глубоко. Прощая вину, мы тоже должны смотреть глубже. Нельзя полностью загладить вину чисто человеческими средствами с помощью общества или облегчающей беседы с психоаналитиком. Беседы по душам, примирение, исправление а все это содержится и в исповеди не объемлют всего. Истинное преодоление вины дано не человеку, а Богу, и осуществляется именно Богом. Многие представляют это таким образом: человек раскаивается, принимает твердое решение, исповедуется, а Бог отвечает отпущением грехов. Но это представление о торговом обмене. На практике оно означало бы следующее: человек исправился, а Бог милосердно простил ему прошлое. Вина это не поломка, которую легко устранить, не пятно, которое можно вывести, прошлое не "отчистить" так же легко; вина это не счет: заплатил и свободен. Если грех заключается в разрыве с Богом, то инициатива по преодолению этого разрыва должна исходить от Бога. Человек не в силах сам потребовать от Бога контакта; он может лишь открыться Богу и ждать Его. Бог готов склониться к человеку и тогда, когда тот отвернулся от Него. При первом же признаке обращения, раскаяния, Бог начинает действовать: идет к нам и зовет к Себе в самых разных ситуациях. Он заботится о нас, хотя мы еще далеки от Него (ср. Рим 5,6-10). Более того: Искупление нашей сегодняшней вины по сути уже произошло; Бог идет навстречу человеку. В Человеке Иисусе Бог приходит туда, где находится грешный земной человек, "ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех" (2 Кор 5,21). В Христе и через Него превозмогается наша вина во встрече с Христом происходит наше освобождение; надо только принять его от Христа. Христос освобождает Нищие, немощные, мытари, грешники вот те, кого всегда искал Христос. Он пришел не судить и осуждать, а спасать (ср. Ин 3,17). "Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был" (Иез 33,11; ср. Мф 9,13). Таково Божие окружение, в котором мы живем. Иисус проявляет Свою благосклонность к тем, кто признается в своей вине: к мытарю, который, чувствуя за собой вину, не отважился пройти вперед в храме (Лк 18,9); к Закхею, который стремился изменить свою жизнь и раздать нищим нечестно добытые деньги (Лк 19,1); к распятому на кресте разбойнику, который признал свою вину (Лк 23,39). Иисус знает не только людей своего времени, Ему хорошо известно все, что характеризует человека как творение: возможность провиниться и стремление избавиться от своей вины. Грехи отпускаются человеку не только благодаря его поступкам, но и по Божиему обещанию: "Чадо! прощаются тебе грехи твои" (Мк 2,5). Когда Христос произносит эти слова, они вовсе не означают то, что Бог как бы "закроет глаза", они значат больше, чем отпущение грехов, это означает новое начало. Грех действительно уничтожается; начинается новое сотворение, возрождение (ср. Ин 3). Нет больше прежнего человека, отягощенного прошлым; после отпущения грехов перед Богом и миром предстанет новый человек. Все, что было сказано о воздействии крещения, относится и к отпущению грехов. Всю жизнь мы освобождаемся от грехов. Человек способен опомниться, вновь обрести понятия о добре: разбойник на кресте смиряется с приговором; Закхей готов исправить допущенную им несправедливость; отпущение грехов одновременно означает завет противиться равнодушию, несправедливости и злобе. А сегодня...? Кто нам сейчас отпускает грехи? Христово дело продолжает Церковь, в которой Христос присутствует через Своего Духа. Путь обращения к Христу ведет через Христову Церковь; лишь ей дано было право отпускать грехи, но не люди, а Сам Христос, действующий через людей, отпускает грехи. Бог приспосабливается к нам Он встречается с нами явным, доступным человеку образом. Достичь отпущения грехов можно по-разному: литургией покаяния, молитвой, причащением и любым добрым делом желанием помочь, исправлением причиненного вреда. В Библии говорится: любовь прикрывает много грехов. Но собственно знак отпущения, установленный Самим Христом, это таинство покаяния. Иоанн свидетельствует, как Иисус, восстав из мертвых, является Своим ученикам и говорит им: "Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас... Примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся" (Ин 20,21 и далее). Из сказанного явствует, что ученики, к которым обратился Иисус, должны участвовать в отпущении грехов. Иисус дал им право от Его имени отпускать грехи или отказывать в этом. Еще раньше Иисус дал более широкие полномочия: "Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе" (Мф 18,18; ср. 16,19). Дать людям полное право самим отпускать грехи и, главное, отказывать в их отпущении было бы нежелательно, так как человек стал бы сам решать, хочет ли он подвергнуться такому суду. Для полного отпущения грехов надо прийти в Церковь и рассказать о своей вине. К чему окольный путь? Грех считается сугубо личным делом. Поэтому нас так и тянет сказать: "Я сам могу поговорить с Богом". Напрашивается вопрос: почему Христос в этом случае избрал посредничество людей? Очевидно, Он хочет дать понять, что нет личного, частного пути к спасению, никто не способен спасти себя сам. Собственными силами человеку не справиться с грехом. Даже священник не может сам избавиться от вины; и он зависит от другого священника. И еще: Бог включает людей в процесс отпущения грехов, ибо хочет показать, что грех никогда не бывает частным делом, всегда отзывается социальным эхом. Как ни утаивай проступок, он нарушает не только личную гармонию с Богом, но и делает весь мир в целом хуже. То же касается и ближнего. Понятно поэтому, что каждый грех является и проступком по отношению к церковному сообществу; ведь когда болит один орган, страдают все остальные и этим они отягощены (ср. 1 Кор 12,26). Проступок одного человека ослабляет мощь Церкви как целого. Поэтому примирение с Церковью должно осуществляться через ее представителя. Уже Павел подтверждал участие Церкви в отпущении грехов (Гал 6,1; 2 Кор 2,5-11; 1 Кор 5,1-5; ср. Иак 5,15 и далее). Даже ранняя Церковь знала, что любой тяжкий грех означал отлучение от церковной общины. Поэтому истинное покаяние при тяжком грехе всегда предполагало примирение с Церковью через ее представителя, в те времена епископа. Не обязательно требовать от того, кто совершает таинство покаяния, полного отсутствия грехов. И священник всего лишь слабый человек, он тоже исповедуется. Еще Августин говорил: "Требовать от отпускающего грехи святости это означает вкладывать надежду не в Бога, а в человека". Если бы воздействие таинства покаяния напрямую зависело от святости служителя, потом было бы неясно, действительно ли грехи отпущены. Но поскольку в этом таинстве участвует Христос, человек, может быть уверен в том, что грехи ему отпущены. Практика покаяния была в первых столетиях существования Церкви намного строже, чем в наше время. Грех тогда считался величайшим преступлением, примириться с Богом можно было лишь раз в жизни. Поэтому таинство покаяния осуществлялось в ранней Церкви гораздо реже, часто лишь в конце жизни. Мартин Лютер объясняет исповедь в "Малом катехизисе" таким образом: "Исповедь состоит из двух частей. Во-первых, мы исповедуемся в своих грехах, во-вторых, принимаем разрешение или отпущение грехов от духовника как от Самого Бога и вовсе не сомневаемся в этом, наоборот, твердо верим, что наши грехи отпущены Богом в небесах". В таинстве примирения в целом исповедь вызывает больше всего критических замечаний. Нечего удивляться, не так-то просто рассказать о своей вине другому человеку. С другой стороны, человеку свойственно делиться своими трудностями с другими людьми. Одно это внутренне освобождает. Застенчивость и внутреннее неприятие исповеди кажущееся возникают не при исповеди, а раньше, при осознании наших проступков. Само осознание их, голос собственной совести и признание своей вины нелегки, ведь человеку так хочется быть безупречным в своих глазах. Мы боимся правды о себе и потому избегаем самопознания. Таинство покаяния делает невозможным этот набожный а точнее, безбожный самообман. Вот более глубинная причина того, что все идут на исповедь с неохотой. Но если самопознание хоть раз осуществилось, то сама исповедь о своих промахах уже не так тяжела. Внешнее обрамление таинства покаяния и прежде всего способ исповедания грехов развивался в течение церковной истории. В ранней Церкви повседневные грехи искупались молитвой и личным покаянием. Так делается и в наше время. Все, что теснее связывает нас с Богом, является источником отпущения. Для публичных, то есть всем известных грехов, достаточно было публичной исповеди; в этом случае покаяние и отпущение всегда были публичными. В ранней Церкви кроме публичного покаяния существовало исповедание тайных, тяжких грехов и их отпущение. Эта форма получила широкое применение. Кроме того, вошло в обычай во время исповеди признаваться также в повседневных грехах. Если вы услышите, что исповедь "на ухо" начала использоваться уже в IX или даже в XIII веке, то знайте, что это ошибка; в те времена была установлена более частая исповедь в связи с церковной заповедью; тяжко согрешивший обязан был раз в году исповедаться (IV Латеранский Собор, 1215 г.). В последнее время все чаще совершаются "покаянные богослужения", прежде всего во время Великого Поста и Адвента. Они имеют большое значение, потому что пробуждают дух покаяния и сожаления, ставя человека перед призывом Иисуса к обращению, человеческой совести, социальным последствиям греха и отпущения. Если, однако, общее покаяние принимается за удобную замену индивидуальной исповеди и отпущения, то здесь явное недопонимание христианского покаяния. Покаянные богослужения не заменяют исповеди. Кроме того, "бесспорное учение Церкви заключается в том, что всякий, кто совершил действительно тяжкий грех и тем исключил себя из жизни Церкви и отдалился от Бога, должен искать примирения в таинстве примирения" (Pastorale Busse und Bussakrament in der heutigen Kirche, S. 39 цитата из пастырского послания в Германии). Признание своей вины, исповедь и покаяние до сегодняшнего дня остались формой, в которой осуществляется таинство примирения. Совершившие тяжкие грехи должны обязательно исповедаться. Поскольку тяжких грехов в жизни совершается не так уж много, в действительности верующие чаще всего исповедуются в повседневных грехах. Их исповедь, разумеется, не обязанность (христиане не должны действовать по принуждению, делать лишь то, что велит долг); верующие просто хотят проявить раскаяние духа. Одновременно они верят в силу и помощь таинства в преодолении тягот повседневности. Таинство это в первую очередь встреча с Христом. Поэтому исповедь как способ покаяния отдельного человека и в будущем останется важным проявлением веры. Почему так необходимо индивидуальное исповедание конкретных грехов? Почему недостаточно общего признания и просьбы об отпущении, как во время покаянного богослужения? Мы почти не ощущаем бремени общего сознания греха. Признание отдельных заставляет нас назвать свою вину, определить свое отношение к конкретному проступку, не притворяться ни в чем. Кроме того, если бы не существовало личного признания в грехах, власть "связывать грехи" оказалась бы иллюзорной, так как не могла бы решать, что простить, а что нет. И все-таки человек стесняется признать свою вину перед другим. Поэтому для многих огромных облегчением становится анонимность исповеди. Никто не обязан исповедоваться перед тем священником, который знает его лично. Полутьма исповедален помогает устранить последние преграды. Сейчас многие как раз наоборот ищут в исповеди разговор по душам и индивидуальный совет. Однако это довольно тяжело осуществить в исповедальне, где можно только шептать. И теперь нередко приходят исповедоваться на квартиру к священнику. В современных церквях все чаще вместо исповедален встречаются комнаты для исповеди: в них можно вести настоящую беседу при сохранении анонимности. Исповедь облегчается и тем, что исповедующий священник связан строгим обетом молчания. Этот обет выше любой служебной тайны. Мы называем его "печатью исповеди", так как священнику как бы "запечатывают" уста. Никаких исключений не допускается. Священник должен пожертвовать жизнью, но не выдать ни слова из услышанной исповеди. Есть много мучеников тайны исповеди. Раскаяние и намерение Слово "раскаяние" известно нам из разговорной речи: "Услышав приговор, преступник не выказал и тени раскаяния". Так пишут, к примеру, газеты. Раскаяться означает допустить, что ты сделал что-то неправильно. Это первый шаг к преображению человека. Самокритику можно рассматривать с двух точек зрения: первая человек осознает свои поступки и признается в них; вторая он пытается отделить себя от них и освободиться. Дело не в отдельном поступке, меняется отношение в целом. Человек обращается и с решимостью спешит навстречу Христу. Подобный самоанализ и одновременно переворот в мыслях описал Христос в притче о блудном сыне. Тот покинул отца и растратил свои деньги на чужбине, "придя же в себя, сказал: ...Встану, пойду к отцу моему, и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою" (Лк 15,17 и далее). Из этого признания проистекает куда больше, чем из отчета о судебном процессе. Человек, обвиняющий себя с точки зрения христианства, ощущает себя перед Богом согрешившим, но в этом есть и вера в милосердное прощение Богом. Грешник отваживается обратиться к Богу, так как уверен, что будет снова принят. Раскаяние не относится к области чувств и не должно доводить до слез. Мы не властны над своими чувствами. Раскаяние-это вера и воля. Оно требует конкретности и одновременно последовательности; оно заключается в способности посмотреть на свою вину со стороны, в стремлении исправиться и в вере в Божью доброту. Без раскаяния нет отпущения. Если нет раскаяния, то даже Божия благодать беспомощна ведь она всегда уважает свободу человека, не допускает принуждения. Если нет раскаяния, человек отклоняется от Бога все дальше, то есть грешит. Отпущение несовместимо с таким состоянием даже тогда, когда священник по незнанию внутренней черствости сердца грешника даст ему отпущение грехов. Бог не поддастся никакой "театральщине", он смотрит вглубь сердец, и Его нельзя обмануть. Упрек католикам в том, что они поступают по принципу "я могу исповедоваться снова и снова", несостоятелен. Такое отношение противоположно раскаянию, и не допускает какое бы то ни было отпущение грехов. Раскаяние играет решающую роль в преодолении греха, и Бог тотчас простит нас, если мы, раскаявшись, обратимся к Нему. О связанной с этим обязанности исповедаться в грехе мы уже говорили. Истинное обращение предполагает решимость следовать за Христом. Так же, как любовь бывает искренней более или менее, так и не каждое раскаяние вызывает отпущение. Можно выразить сожаление по поводу совершенного греха из эгоистических соображений: страха перед наказанием или неприятностями. Это, однако, не настоящее раскаяние, ведь в центре его не Бог, асам виновник: грех удручает меня, так как я нарушил установленные Богом жизненные законы, нарушил Его план относительно мира и людей. К истинному раскаянию всегда добавляется намерение больше не грешить. Если мы в самом деле внутренне отвратились от греха, такая решимость очевидна. Раскаяние без выводов ложно. Истинное раскаяние предполагает исправление причиненного вреда путем извинения, примирения, возвращения украденного имущества и т. д. А как быть в том случае, если человек знает, что вопреки своему решению он снова впадет в грех? Скажем, алкоголик предчувствует, что наверняка снова сломается. На исповеди ему все равно будет отпущено, если он серьезно хочет исправиться, пусть умом он самокритично понимает, что от решения до исполнения путь неблизок. Так же обстоит дело со всеми нами, иначе не было бы никаких грехов вообще. Встречаемся мы еще с одной трудностью. Часто говорят: Не могу я раскаяться в грехе, и не могу решиться больше не допускать греха". В таком случае человек еще не обладает предпосылкой для отпущения греха он должен созреть для такого отпущения. Епитимья Украденную сумму денег можно вернуть; ущерб возместить; тяжелее загладить несправедливые наветы, полностью сделать этого нельзя. Нельзя исправить целиком любой проступок что сделано, не воротишь. Так что же, остается утешаться: что уж тут поделаешь? Истинное обращение заставляет человека сделать что-нибудь хотя бы в другой области, если уж нельзя исправить совершенное им. Человек ощущает необходимость принести покаяние. Хотя грех при Божием отпущении полностью аннулируется, его вредные последствия устраняются не полностью. Кое-что приклеится и к грешнику: к примеру, слабость и склонность оступаться, неприятие добра и сомнение в нем, склонность к порокам. Грех карает себя сам. Св. Августин говорил: "Несобранный человек сам себе наказание". Кто этого не испытал на себе? И после отпущения грехов мы еще боремся с их последствиями. Теперь ясно, почему священник во время таинства покаяния после исповеди накладывает "штраф" епитимью. Это первый конкретный шаг в новом направлении. Сейчас это в основном молитвы малость по сравнению с виной. Это лишь жалкий символ нашего желания страдать и искупать грех. В ранней Церкви епитимья была очень строгой, длилась нередко несколько лет. Только потом давалось отпущение грехов. Сейчас прежде дается отпущение, а наложенная епитимья выполняется после исповеди. Из этих епитимий возникли неправильно понятые индульгенции. Первоначально они означали отпущение части наложенной Церковью епитимьи (но не отпущение грехов!). Положительная сторона индульгенций, сохранившаяся до наших дней, состоит в том, что люди сознают: каждый грех вызывает последствия, и Церковь хочет помочь верующему переносить эти последствия. Под индульгенциями мы понимаем обещание Церкви снять временное наказание за совершенные грехи. Получение индульгенций необязательно. Отпущение Если человек, покаявшись, выполнил все условия, о которых мы говорили, отпущение грехов является собственно только подтверждением того, что в исповеди мы получаем отпущение во имя Христа. Формула отпущения грехов такова: "я отпускаю тебе грехи твои во имя Отца и Сына и Святого Духа". Произнося эти слова, священник осеняет крестным знамением кающегося, который принимает отпущение грехов словом "Аминь". Нет нужды еще раз подчеркивать, что священник может так говорить, лишь получив на это право от Христа, завещавшего: "Кому отпустите грехи...". Не люди, а Христос отпускает нам грехи. Люди часто говорят: "Я никогда не смогу этого простить". А Бог всегда прощает! Эта уверенность придает исповеди такую умиротворенность, какую никогда не достичь чисто человеческими усилиями. В это мгновение вся тяжесть признания забывается. Кающийся понимает возможность исповедаться как дар. В молитве "Отче наш" мы просим: "И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим...". Таинство покаяния предполагает готовность простить вину и забыть ее в отношениях между людьми. Кто отвергает брата, отвергает и Христа (ср. Мф 5,23). |
