ПАЦИФИЗМ В ИСТОРИИ

К оглавлению

Номер страницы после текста на этой странице.

С.Купер (США)

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЕВРОПЕЙСКИХ ОБЩЕСТВ МИРА [1816-1871].

Мир, понимаемый как отсутствие войны между суверенными государствами, является состоянием, которое традиционно решается на правительственном уровне. По желанию властей мир может быть легко нарушен. Право вести войну всегда оставалось явной прерогативой государственной власти. Правда, это право периодически оспаривалось и ставилось под сомнение философами, и политологами, поэтами и политиками, которые стремились изменить, ограничить или совсем отменить эту прерогативу правительства.

Вплоть до начала XIX в. вопросы мира оставались в ведении королей, философов, ученых и политологов. Только незадолго до окончания эпохи Великой Французской революции и наполеоновских войн простые европейцы стали создавать общественные неправительственные ассоциации по вопросам, оказывающим непосредственное влияние на жизнь людей. В число таких вопросов входили борьба с вредными привычками (например, с алкоголизмом), образование для детей бедняков, отмена работорговли, установление всеобщего избирательного права, изменение статуса женщин и т. д. В XIX в. в Европе сформировались как массовые политические движения, так и различные комитеты, целью которых было воздействие на членов парламентов при решении конкретных вопросов. По инициативе простых граждан были созданы различные общества, выступающие за установление мира, за сокращение гонки вооружения, за обуздание милитаризма и за выработку мирных способов решения международных конфликтов. Международные общества мира и общества, заинтересованные во внутренних реформах и даже в революции, имели существенное отличие: в большинстве случаев деятельность обществ борьбы за мир выходила за пределы государственных границ, поскольку иначе трудно было бы рассчитывать на успех.

В период между 1815 г., когда было заключено Венское соглашение, и 1871 г., когда был подписан Франкфуртский мирный договор, общественная жизнь в Европе претерпела серьезные изменения. Попытки отвергнуть или свести к минимуму законодательство Великой Французской революции и восстановить старый режим столкнулись с либеральным и национальным движением, став источником постоянного напряжения в политической жизни европейских стран.

Промышленная революция, внесшая необычайные изменения в производственные процессы, а также в социальную и классовую структуру общества, начавшись в Англии, продвигалась волнами в глубь континента. Постоянно происходили столкновения между представителями старой элиты, пытавшейся вернуть былую власть, и новыми, только нарождающимися социальными группами, которые требовали политических, экономических и интеллектуальных изменений. Некоторые из наследников традиционной дипломатической, военной, административной и юридической элиты к 1860-м годам поняли, что для сохранения власти необходимо приспособиться к новым условиям. Социальные группы, возникшие в Европе в период между 1815 и 1871 гг., были кровно заинтересованы в проблемах войны и мира. Отношение к войне и миру часто становилось критерием отношения к процессу модернизации.

Объединение граждан в общества под названием «друзья мира» началось в Великобритании и Соединенных Штатах Америки сразу после наполеоновских войн и войны 1812 года. В обеих странах организацией обществ мира занимались главным образом лидеры евангелистской христианской церкви, т. е. люди либеральные, здравомыслящие, стремящиеся претворить в жизнь проповеди Евангелия и выступить против бессмысленной смерти ради интересов национальной политики. Лидеры этого движения, такие, как Коаг Уорчестер в Америке и Джозеф Т. Прайс и Уильям Аллен1 в Великобритании были убеждены, что здравомыслящие люди могут покончить с войной. С 1793 по 1815 гг. в Англии появились различные антивоенные политические группировки, выступающие против предпринятой Уильямом Питтом военной кампании против Французской революции2. Некоторые из противников войны и применения силы в международных отношениях ратовали даже за отмену новой Конституции США3. Движение за прекращение уже развязанных войн в Англии и Соединенных Штатах Америки не достигло непосредственной цели, однако бесспорно оказало сильное влияние на последующее политическое развитие. В Англии ак-

тивные действия групп, выступающих против политики правительства тори, руководимого Уильямом Питтом и его последователями, несомненно подрывали власть старых олигархий и формировали новое общественное сознание, признававшее необходимость либеральных реформ. Особенно это направление проявилось в 1830-х годах4. В 1817 г. правительство США подписало Руш-Баготское соглашение по демилитаризации Великих озер и приграничных с Канадой территорий.

После кровопролитных войн в Европе 1793-1815 гг. различные протестантские группировки, такие, как диссентеры, квакеры, евангелические и даже несколько государственных обществ, принадлежащих англиканской церкви, в 1816 г. успешно объединились в Общество за установление прочного всеобщего мира. Часто его еще называют Лондонским обществом мира. Первоначально оно включало 30-40 высокообразованных бизнесменов, банкиров и священников. Менее чем через 10 лет эта организация насчитывала уже почти 1500 членов, имея более 20 различных отделений по всей территории Англии. Это общество издавало газету «Вестник мира»5, публиковало дешевые брошюры, создавало отделения на местах и всемерно поддерживало публичные лекции. Общество, созданное в поддержку христианского лозунга о прекращении всяких войн, знаменовало собой значительный поворот в самой природе христианского пацифизма. Если раньше наблюдались отдельные выступления граждан против войны и отказ участвовать в войнах, то появление группы, или общества, означало начало выступлений широких слоев населения за более глубокие политические перемены, изменение старого мышления, признававшего необходимость войн6.

Создатели Лондонского общества мира были, несомненно, счастливы узнать, что подобные группы и общества имеются и в Соединенных Штатах Америки (например, в 1815 г. в Массачусетсе, в Нью-Йорке и затем в Огайо)7. Истинной же целью Лондонского общества мира было стремление воздействовать на события на Европейском континенте. В XIX в. мир в Европе зависел не от триумфа пацифистских принципов в Соединенных Штатах Америки, а от европейцев, которые к середине XIX в., овладев техническим потенциалом, должны были контролировать и оказывать влияние на весь мир. После 1815 г. в Европе верх одержали приверженцы реакционной политики. Участие людей в каких-либо неофициальных обществах вызывало подозрение. Евангелистское общество квакеров в Европе оказалось непо-

следовательным. Подавление либеральных и прогрессивных настроений было закреплено в ряде международных соглашений, подписанных в Вене в 1815 г. и периодически обновлявшихся вплоть до 1822 г. Парадоксальной выглядела поддержка на начальном этапе британских пацифистов Священным союзом, который на словах выступал за сохранение мира. Речи царя Александра I были созвучны британским пацифистам, и только кровавые события и антиреволюционные репрессии 1820-х годов отрезвили пацифистов и раскрыли истинное лицо Священного союза.

Британские пацифисты поняли, что без поддержки со стороны единомышленников на Европейском континенте, которые бы вели пропаганду дела мира, надежда на то, что прекратятся войны между народами христианского мира, практически равна нулю. Первыми, к кому обратились британские пацифисты на континенте, были филантропические общества, поддерживавшие реформы. Результаты, в частности, установление контактов с голландцами, немцами и жителями Швейцарии, выступавшими за установление мира в 1820-х годах, были незначительны и не привели к образованию достаточно крупных организаций мира. Основные надежды англичане возлагали на Парижскую группу борьбы за реформы. Эта группа под названием Общество христианской морали, созданная в 1821 г., вызывала недоверие Бурбонов. Возглавляемое герцогом де Ла Рошфуко-Лианкортом, человеком, признающим целесообразность реформы, общество включило протестантов, сторонников реформ в сельском хозяйстве, криминальной юстиции и в ряде других отраслей, будущего министра Франсуа Гизо, а также целый ряд лиц, причастных к свержению монархии в 1830 г. Сначала члены общества настаивали, чтобы оно занималось только изучением и проведением реформ и чтобы «усердно избегало как в устных беседах, так и в документах всего, что могло бы усилить противоречия в религиозной сфере или же сомнения... всячески стремилось способствовать сокращению внутренних разногласий и прекращению войн с иноземцами, уменьшая ненависть и слепой патриотизм... На решения общества не влияет ни одна партия...»8

Первое заявление общества, а именно отказ от участия в политике различных партий, напоминало аналогичное обещание Лондонского общества мира. «Друзья мира ничего не имеют общего с политикой партий... Наше дело — дело церкви, а не политики; и в тот момент, когда мы забудем о первой и каким-нибудь образом повернемся ко второй, мы потеряем основную поддержку...»9

Британские пацифисты, однако, были разочарованы в Парижской группе, так как ее члены, несмотря на обещание бороться с безоглядным патриотизмом, на самом деле мало интересовались проблемами мира. И только в начале 1840 г. это общество выразило согласие издавать сборник работ, посвященный проблеме: «Какие меры лучше всего способствуют решению международных конфликтов и установлению Всеобщего Мира без применения оружия»10. За лучшую работу был учрежден приз. Победителем стал Константин Пекье, в прошлом последователь Сен-Симона и Фурье. Он выступал за создание объединяющей народы конфедерации, в которой все международные конфликты решались бы юридически. Странным может показаться то, что Пекье не принимал во внимание религиозные идеи. Он исследовал исторические предпосылки современной индустриализации в течение относительно мирного периода времени (с 1815 по 1840 г.) и сделал вывод, что прогресс требует мирных условий. Стиль и содержание работы Пекье свидетельствовали, что автору были не известны аргументы пацифистов, которые заполняли все колонки издания «Вестника мира». Автор также не был знаком с литературой, распространяемой поборниками мира в Англии.

Европейские сторонники мира и урегулирования международных отношений предпочитали аргументы морального, этического и практического плана, а не религиозный рационализм. Первой открыто признанной организацией на территории Европы стало Общество мира, образованное в Женеве в декабре 1830 г. графом Жан-Жаком де Селлоном (1782-1839). Общество провозглашало религиозные принципы, однако во главу угла ставило практические и экономические аргументы. Селлон, будучи активным протестантом, пришел к выводу о необходимости установления мира в международных отношениях в результате приверженности к еще одной цели своей жизни — отмене смертной казни11. Как и другие христианские пацифисты, Селлон был убежден, что ничто не оправдывает лишения человека жизни — только Бог вправе это сделать. Его проекты касались самых разнообразных сфер — от исправительных заведений до строительства каналов. Селлон был глубоко убежден, что войн в Европе можно избежать. Достигнуть же этого можно путем заключения международных договоров, но только при условии, если правящие круги укоренятся в мысли, что этот шаг является жизненно важным для будущего цивилизации.

Ни британские пацифисты, ни парижские филантропы, ни члены Женевского общества мира, ставшие первым поколением миротворцев, не проявляли интереса к массовому участию граждан в деле мира. Когда в редакцию «Вестника мира» поступило предложение обратиться к низам, т. е. к тем, кто составляет основу армии, редактор отклонил его, утверждая, что дело избавления от войн принадлежит правящим классам12. Когда в 1840-х годах участники чартистского движения заинтересовались антивоенной деятельностью, то созданное ранее Британское общество мира проигнорировало их. Группа Рошфуко-Лианкорта в Париже в 1820-е годы и группа Селлона в Женеве в 1830-е связывали свои надежды исключительно с правящей верхушкой. Общество Селлона состояло в основном из представителей женевской элиты. Пропаганда, как главный метод действия, была обращена лишь к тем, кто обладал властью и влиянием, т. е. к группировкам интеллектуалов и политических деятелей, в число которых входил и находящийся в изгнании Луи Наполеон13.

Селлон принадлежал к поколению людей, еще хранивших и памяти ужасы террора якобинцев и санкюлотов. Поэтому он пытался убедить элиту в том, что сокращение расходов на вооружения необходимо как для роста экономики, так и для социальных и культурных целей, жизненно необходимых «новому времени». Селлону представлялось абсурдным, что так неразумно используются людские ресурсы — 3 млн. человек служат в армии в мирное время. Этих людей можно было, по его мнению, использовать «для строительства дорог, мостов, каналов, пенитенциариев для правонарушителей и, возможно, для колонизации Африки» (причем, он искренне считал, что колонизация будет проходить мирно, путем экономических преобразований)14. Логическим развитием современной цивилизации Селлон считал путь организации европейских государств в федерации и конфедерации, путь мирных методов урегулирования конфликтов и сокращение расходов на вооружение. Общественный рационализм счастливо сочетался у него с христианской моралью.

Селлон посвятил жизнь разработке всевозможных систем организации европейских государств. Если убедить правителей и элиту в необходимости такой организации в Европе, то, по мнению Селлона, можно было бы создать европейское правление. Он предлагал сформировать федерации подобных групп, например, германская, славянская или латинская группы. Эту идею впоследствии развили сторонники Мадзини. Однако Селлон считал, что и одна нация может

представлять целую группу наций. Франция, в частности, может представлять Испанию, Португалию, Италию, Бельгию и швейцарских французов; германская конфедерация могла бы представлять Голландию, немецкую Швейцарию, Швецию, Данию; Россия могла бы представлять Восточную Европу, включая Грецию. Для Селлона не имело значения, каким образом будет управляться страна. Дипломаты стран Европы должны были бы обращаться в правление с просьбой учредить суд для решения спорных вопросов. Все нации должны будут подчиняться Декларации прав человека, согласно которой отменяется смертная казнь и право вести войну15. Подозрительно относясь к современной демократии, Селлон не принимал во внимание требования национальной независимости народов. Даже борьба греческого народа за независимость, которая велась с помощью Англии в 1820-х годах, не вдохновила его, и он постарался заглушить интерес, который проявил его племянник к героической борьбе угнетенных народов за независимость (племянник Селлона — молодой Камильо Бензо ди Кавур)16. После смерти Селлона в 1839 г. его дочь Валентине де Селлон попыталась продолжить работу общества, созданного отцом, однако протоколы заседаний общества, если таковые и были, не сохранились.

К 1840-м годам различные направления обществ мира, сливавшиеся в единый поток идей мира, сконцентрировали внимание на преимуществах, которые можно было бы получить от сокращения расходов на вооружение и разработки методов сохранения мира между государствами. Даже среди американских и британских кругов, которые выдвигали на первый план набожность, религиозные мотивы уступили место идеям социальных перемен. Так, в Англии Манчестерская школа либеральной экономики, кампании Ричарда Кобдена против закона «Анти-корн» и борьба Кобдена и Брайта17 за ослабление британской воинственности использовали не только призывы к миру, но и экономические прагматические аргументы.

На континенте под влиянием как Сен-Симона, так и либеральной политической экономии возродился неподдельный интерес к миротворчеству. Например, последовательница Сен-Симона Эжени Нибойе с 1844 г. стала издавать первую газету на континенте «Мир двух миров». Газета стала первой попыткой создания во Франции издания, аналогичного английскому. Нибойе, убежденная в том, что три десятилетия мира на Европейском континенте с 1815 г. принесли для улучшения жизни людей намного больше пользы, чем

все наполеоновские войны, утверждала, что «прогресс... не нуждается в пушках и ружьях, промышленность развивается без ударов и взрывов». Ее мечтой было, чтобы благами прогресса пользовались бедные и неимущие, а не только, как у Селлона, исключительно, «избранные христиане», которые объявили войну злу, однако полностью игнорировали неравенство и социальную нищету современного общества. Дня Нибойе справедливость предполагала как экономические, так и юридические аспекты18.

В течение 1840-х годов британские пацифисты предприняли попытку созвать международный конгресс, используя пример движения за отмену рабства. Такой конгресс мира состоялся в Лондоне в 1843 г. На нем присутствовало большинство британских участников движений мира, несколько делегатов из Америки, а также маркиз де ла Рошфуко-Лианкорт, сын основателя Общества христианской морали. В 1848 г. в Брюсселе состоялась вторая встреча. Это был результат работы американского активиста мира Элиу Бурритта, лондонского Общества за установление прочного всеобщего мира, активистов и последователей Аугуста Висшера, бельгийского юриста, который стал президентом этой встречи19. Третья и наиболее известная встреча состоялась в Париже в 1849 г. под председательством Виктора Гюго и при содействии ряда видных французских либералов. В 1850, 1851 и 1853 гг. состоялись еще три конгресса — во Франкфурте и снова в Англии, однако им не хватило того энтузиазма, который присутствовал на конгрессах 1848 и 1849 гг. Подавление революции 1848 года и последовавшая Крымская война 1854 года положили конец конгрессам мира, которые не возобновлялись вплоть до 1867-1870 гг., когда франко-прусская война и Франкфуртский договор послужили новым толчком для созыва конгресса мира.

На встречах 1848-1849 гг. риторика религиозного пацифизма была приглушена. Американец Элиу Бурритт, полный энтузиазма относительно созыва конгресса наций в Европу, был вдохновлен знаменитой статьей Уильяма Ладда20. Американские делегаты, прибывшие на конгресс мира, надеялись что европейские народы примут какую-нибудь ипостась Федеральной конституции Соединенных Штатов Америки — законодательную, исполнительную или правовую — для решения проблем войны и мира в Европе. Буррит не являлся исключением. Для него решение таких вопросов, как арбитраж и сокращение вооружений, представлялось абсолютно возможным. Все, что должны были сделать прави-

тельства европейских стран, это подписать контракт, или договор, как это сделали в 1787 г. американские штаты, когда они отказались от статьи о конфедерации в конституции. Вдохновленный этим историческим примером, Буррит вел неустанные переговоры с правительствами европейских стран, пытаясь получить разрешение на созыв конгресса мира в Европе.

Однако для европейских делегатов, особенно во время встреч в Брюсселе и Париже, взгляды Бурритта оказались совершенно неприемлемыми. Единственный аргумент, который смогли принять европейцы, был анализ, проведенный теоретиками свободной торговли, помимо Висшера, бельгийцем Шарлем де Брукером, экономистами Мишелем Шевалье и Жозефом Гарни, Гюставом де Милинари и Фредериком Бастиата, журналистом Эмилем де Гирадина, предпринимателем Денизом Потони, а также Ричардом Кобденом. Существо их аргументации теперь хорошо известно. Это была усложненная версия идей Селлона 1830-х годов; военные расходы, как в военное, так и в мирное время отвлекают средства от разработок важных проектов, способствуя нищете и неравенству. Свободный поток товаров и услуг через границы, более того, через континенты, непременное условие для современного развития. Капитал, необходимый для развития экономики, не должен тратиться на войны и на подготовку к ним. Свободная торговля, устранение барьеров для обмена товарами между странами принесут большую пользу человечеству. Эти теоретики никогда не считали себя апологетами нарождающегося капитализма, они лишь подводили идеологическую базу под неуправляемую жажду наживы. Они искренне считали себя предвестниками новой цивилизации, которая одна только и могла поднять уровень жизни человечества на иную ступень21. В середине 1840-х годов прогрессивные экономисты и пацифисты не могли предполагать, что в результате их борьбы будет создано общество с таким же экономическим неравенством, как и то, которое они собирались изменять. Верхом глупости и греха им казались расходы на поддержку военных предприятий, на оплату паразитирующего класса офицеров и на приобретение вооружений, в то время как эти средства, тратящиеся по существу на силу разрушения и силу, которая сама может быть достаточно быстро и легко разрушена, необходимы для строительства каналов, мостов, дорог, машин, портов, складов и хранилищ, фабрик и заводов, а также на обучение рабочей силы.

В 1848 г. на Брюссельском конгрессе не были приняты во внимание массовые движения, пошатнувшие троны по всей Европе. Делегаты ограничились обсуждением путей усиления влияния движений мира и разработкой новых призывов для привлечения новых сторонников22. В 1849 г. на Парижском конгрессе присутствовало большое число делегатов: 600 участников и 1500 гостей23. Подавляющее большинство делегатов были из Англии и Франции, 23 делегата из Америки (включая одного раба), а также по нескольку делегатов из Дании, Бельгии, Германии и Италии. Непосредственное влияние конгресса было значительно слабее, чем по прошествии некоторого времени. Именно на этом конгрессе Виктор Гюго выдвинул идею создания Соединенных Штатов Европы. Мысль о «Соединенных Штатах Европы» была первоначально высказана делегатом из Италии, политическим теоретиком Карло Каттанео на конгрессе предыдущего года. Слова Виктора Гюго звучали примерно так: «День придет, когда ты, Франция, ты, Россия, ты, Италия, ты, Англии, ты, Германия — все вы, нации на континенте, не теряя индивидуальности и отличительных качеств, сольетесь в единое сверхъединство и образуете Европейское братство как Нормандия, Бретань, Бургундия, Лотарингия, Эльзас объединились в единую Францию»24.

Самым замечательным было то, что конгресс 1849 г. привлек не только выдающихся политических лидеров и экономистов, но ему покровительствовал и архиепископ Парижа, лидеры протестантской общины и главный раввин Франции — три человека, три направления, которые обычно не связаны друг с другом. Пацифисты были в восторге. Покровительство со стороны таких трех сил имело решающее значение для легализации движения.

Единодушие и высокие идеалы организаторов периодически подвергались проверке. Так, французы, руководимые де Жирадином, редактором газеты «Ла Пресс» не поддержали революцию, осудившую использование силы во все времена. Британские делегаты под руководством Джозефа Стерджа25 требовали, чтобы все военные предприятия были заклеймены. Де Жирадин согласился обвинить и заклеймить все войны, которые ведутся «из честолюбия или с целью завоевания», но не с целью самообороны. Де Жирадин предпочитал акцентировать внимание на огромных расходах на военные цели. Он, например, отмечал иронически, что в 1848 г., в год мира, на военные цели во Франции было потрачено больше средств, чем на военную службу во время наполеоновских войн. Этот анализ был дополнен Бастиатом, кото-

рый документально подтвердил военные расходы, которые вынужден нести на своих плечах народ. Ричард Кобден внес предложение, чтобы банкиры отказывались субсидировать свои правительства, если эти деньги предназначены на развязывание и ведение любой войны, кроме войн в целях самообороны против прямого нападения26.

Несмотря на обещание французским властям, что конгрессы мира не будут обсуждать политический вопрос, делегаты Парижского конгресса не могли обойти вниманием ужасы контрреволюций в 1849 г. Во время благопристойных дискуссий на конгрессе до делегатов дошли сведения о жестоком подавлении революции в Венгрии и о разгроме государства Лайоша Кошута австрийской и русской армиями. Подавленный этими новостями, Кобден заклеймил монархические режимы27. Хотя пацифисты не хотели вмешиваться в политические события, это оказалось невозможным.

Франциск Буве, член правительства Франции, был настолько потрясен событиями в Восточной Европе, что не смог далее присутствовать на конгрессе. Известие в поражении надежд Кошута пришло вслед за информацией о разгроме Итальянской республики.

Таким образом, в 1848-1849 гг., когда бельгийские и французские либералы стали, к большому удовлетворению англо-американских лидеров движения, активно проводить в жизнь идеи мира, произошел резкий подъем национального освободительного движения. Обнажилась существенная политическая ограниченность идей всеобщего мира. Потерпевшие поражение революционеры бросились в Брюссель, Париж и Лондон с обвинениями лидеров пацифистов. Один из беженцев кричал: «В тот момент, когда деспоты объединяют свои силы по всей Европе для нанесения последнего удара, вы можете всерьез предлагать нам выбросить оружие и утверждать, что это поможет установить мир и свободу в мире?»28

По словам другого беженца: «...чтобы уничтожить войну, необходимо сначала уничтожить угнетение... Искренние, настоящие борцы за мир должны... энергично бороться и готовить народы к последней битве, к битве угнетенных против угнетателей. Когда все нации и народы станут хозяевами своей судьбы, они поймут сами, как надо уважать и права друг друга, и это станет гарантией мира»29.

Итальянский патриот Мауро Маччи, последователь Мадзини, сделал следующий вывод: «Никто не желает войны ради самой войны. И это не наша вина, что в мире столько несправедливости, которая не может быть уничтожена иным

путем, кроме как с оружием в руках... Те люди, которые не одобряют существующего порядка в Европе, должны подняться на борьбу с этим порядком, и это будет единственно возможный путь для завоевания независимости народов и всеобщей свободы»30.

Ответ пацифистов на призыв к завоеванию независимости и свободы был двусмыслен. На конгрессе во Франкфурте в 1850 г., например, де Жирадин сказал, что основной целью революции является вооруженный мир, который поддерживается правительствами стран. Участник конгресса из Германии доктор Боденштаат, представитель конституционной партии Берлина, поставил вопрос о ситуации в Гольштейне, где вот-вот должны разразиться война между Данией и Германией. Президиум заставил его замолчать, так как он затронул «современные политические события». Бурритт утверждал, что все проблемы в Европе можно решить, если созвать конференцию дипломатов, которые создадут постоянно действующий конгресс. Эта позиция совершенно игнорировала стремление «старого режима» сохранить власть31.

Прогрессивные силы, поддерживавшие идеи установления мира в Европе, постепенно отказывались от конгресса. Публицист Виктор Консидерант призывал средние классы объединяться с рабочим классом, чтобы покончить с остатками феодального милитаризма и завершить Французскую революцию, что стало бы непременным условием установления прочного мира32. Идея последнего крестового похода, который бы покончил с феодальной тиранией и утвердил бы эру мира, привлекла ту часть общественности, которая открыто порицала итог невмешательства Англии в события в Будапеште и Вене (что, по их мнению, разрушило эти революции) и невмешательство Франции в события, связанные с реставрацией власти папы (что уничтожило республику Мадзини и Гарибальди). К 1852 г. Виктор Гюго, ставший почетным президентом Парижского конгресса мира, находился в изгнании, спасаясь бегством от только что созданной империи Наполеона III сначала в Брюсселе, а затем на Норманнских островах. Кобден также заявил, что не поддерживает идею мира любыми средствами.

В Великобритании, где структура обществ мира больше всего напоминала ассоциации, создаваемые для борьбы против рабства, существовало определенное единство взглядов участников обоих движений. Состоявшийся в 1843 г. в Англии первый международный конгресс мира полностью совпадал с состоявшимся в 1840 г. в Лондоне Всемирным конгрессом против рабства. Британские пацифисты, не же-

лавшие соединять проблемы мира между народами и внутренней справедливости, были гораздо более радикальными, чем пацифисты континента в своих нападках на несправедливость обращения с колониальным темнокожим населением. В 1843 г. британские активисты движения мира бросили грозное обвинение правительству Франции за низвержение королевы Помаре на Гаити. Британское правительство обвинялось в «насильственном внедрении вредных для здоровья наркотиков в население Китая», а также в том, что оно вынуждало «народы (Афганистана) платить иностранным властям». Ораторы, знавшие климат Средней Азии, предупреждали, что британские солдаты погибнут, выполняя приказ правительства контролировать афганские границы33.

Британские пацифисты критиковали политику Лондона в отношении кафров. Они утверждали, что ни один христианский народ не должен силой навязывать свою власть другим народам. На митинге в 1851 г. выступавшие обвиняли не только правительство Англии в том, что оно провоцирует войны с народами Африки, но и лондонский «Таймс» в «заблуждениях и лжи», дезориентирующих и оболванивающих публику. В отчетах, представленных собраниям британских пацифистов, звучали обвинения в жестоком обращении с желтокожими, чернокожими или смуглыми народами со стороны белых людей, что противоречило христианским принципам. Это нарушение христианской морали наблюдалось не только в Африке, но и в Новой Зеландии и в странах Нового Света. Идеология лидеров британского миротворческого движения сводилась к следующему: «Мы не можем принять теорию, согласно которой цивилизованное общество, соседствующее с нецивилизованными племенами, пагубно бы влияло на последних»34.

Британские пацифисты послали запрос в правительство, требуя объяснить, почему поселенцы и официальные представители в Южной Африке так плохо обращаются с местным населением. Один из выступающих внес предложение провести расследование колониальной политики официальных лиц35. В течение 37 лет находясь на посту руководителя британского движения мира, Генри Ричард (1811-1888) постоянно сохранял интерес к данному вопросу. С 1860-х годов и до конца 1880-х годов он публиковал критические статьи по поводу политики правительства Индии, заклеймил вторую Опиумную войну против Китая, истребление народа Майори в Новой Зеландии, вторжение в Японию и бомбардировку Египта36. Британские религиозные пацифисты последовательно выступали за признание прав местного насе-

ления стран Африки и Азии и за установление мирных отношений с «менее развитыми народами». Тем не менее они не приняли ни одной резолюции в защиту Римской республики Мадзини и Гарибальди, которая была уничтожена французскими войсками. Отрицание религиозными пацифистами любого вооруженного насилия носило абсолютный характер, и идея «освобождения» итальянцев и образования ими самостоятельного государства не смогла заставить религиозных пацифистов отказаться от своей позиции.

В то же время континентальный пацифизм испытал влияние восстаний 1843 и 1849 гг. Практически на два десятилетия прекратились конгрессы и собрания активистов движения мира. Когда же международное сообщество мира возродилось в Европе в конце 1860-х годов, то возникло два направления пацифизма. Одно из них продолжало идеи политэкономистов (как Сен-Симона, так и либеральных экономистов). Согласно их взглядам, преимущества мира теоретически являются условием для достижения какого-либо отдаленного будущего, которое придет в результате модернизации современного общества. Инициатором этого направления был француз Фредерик Пасси (1822-1912), ученик Бастиата37. Вместе с преуспевающим банкиром Джином Долфусом и интеллектуалом Адольфом Франком весной 1867 г. Пасси добился от полиции Второй Империи разрешения на проведение публичной лекции по вопросам «преимуществ» мира. Это произошло вслед за событиями в Люксембурге, которые едва не привели к войне с Пруссией. С этого времени начинается история новой Международной Постоянной лиги мира, которой приходилось отстаивать свое право проводить собрания и чьи публикации периодически конфисковывала полиция.

Представители второго направления движения мира считали, что в каждом цивилизованном государстве социальная справедливость и демократия должны предшествовать или, по крайней мере, сопровождать создание организаций, целью которых является сохранение мира на международной арене. Эта позиция, впервые высказанная Эжени Нибойе, основывалась на том, что мир между народами является следствием внутренней демократии — политической, религиозной и социальной, если не экономической. Представители этого направления признавали естественное право угнетенных народов на борьбу за свободу, право на самозащиту в случае нападения. Против такой формы пацифизма выступал Эдмон Потонье (1820-1902), который создал аналогичную сеть организаций под названием Лига общественного

благосостояния. Эта лига была создана в период между 1859 и 1867 гг., когда движение за мир пришло в упадок38.

В 1867 г. в Женеве группа республиканцев, эмигрантов из Германии и Франции, при поддержке английских, итальянских и бельгийских прогрессивных сил провела встречу, где обсуждались проблемы мира и демократии. В сентябре прошел представительный конгресс под председательством Джузеппе Гарибальди, который создал Международную лигу за мир и свободу. Эта организация просуществовала формально до конца 1930-х годов. Работе этой лиги оказывали огромную поддержку многие выдающиеся люди: помимо Гарибальди в ее состав входили такие видные представители либеральной интеллигенции, как Эдгар Кине, Виктор Казинс и Джон Стюарт Милль; ряд таких политических эмигрантов, как Аманд Гоэг, Жюль Ферри, Жюль Барни, такие прогрессивные деятели Швейцарии, как, например, Пьер Жолисант, такие лидеры рабочего класса, как У.Р.Кремер из Англии (основатель Интернационала), писатель и эксперт в области технологии, последователь Сен-Симона Шарль Лемонье, многие представители интеллигенции Швейцарии, в частности, Эли Дюкомен, итальянские и бельгийские экономисты, друзья Гарибальди, среди них Тимотео Риболи. В 1868 г. эта организация стала первым европейским обществом мира, которое создало специальную ветвь, что было результатом работы Мари Гоэг (жены Гоэга). В программе лиги отмечалось, что основным условием формирования международного примирения должно быть создание республиканских организаций. Гарибальди и его последователи призывали к полному отделению церкви от государства, а его речь на открытии конгресса с обвинениями в адрес папы Римского едва не стала причиной восстания39. Лемонье и Гоэг призвали к свержению королевской власти и провозглашали права народа на самоуправление. Для Лемонье гарантией мира было создание республиканских государств, руководство которыми осуществлялось бы при всеобщем избирательном праве для мужчин (позднее он признал и право женщин на участие в выборах). Программа лиги предусматривала роспуск постоянных армий и создание милиции в целях обороны, полную свободу совести, свободу слова и собраний, всеобщее массовое обучение, гарантированное право на труд и подчинение экономических интересов принципу свободы. Во время открытия конгресса лига провозгласила, что мир «несовместим с огромными военными монархиями, которые нарушают основное право человека на жизнь, содержат большие армии и пытаются по-

давлять малые страны»40. Открытое заседание, в котором приняло участие примерно шесть тысяч человек, представляло собой по существу съезд европейской демократии. С поддержкой конгресса мира, который состоялся в 1867 г. в Женеве, выступили и ряд таких активистов движения, которые раньше стояли в стороне: У.Р.Кремер, ведущий лидер английского рабочего класса: члены палаты общин, Карл Лонге (зять Маркса), Эли Реклюс, Толейн, Камиль Пеллетан, Сезар де Паэпе и Михаил Бакунин. Многие прибыли на конгресс непосредственно с заседания I Интернационала. Встреча в Женеве несомненно явилась широким протестом против империи Наполеона III, монархических государств Центральной и Восточной Европы, положения в Италии (Гарибальди, председательствовавшей на этой встрече, вернувшись в Италию, собрал армию для похода на Рим; при столкновении с правительственными войсками в Ментане он был ранен). Представители традиционного британского пацифистского движения и либеральные бельгийские экономисты в целом не были согласны с позицией Женевской лиги. Им ближе была группа Пасси. Пытаясь провести разграничение между своей группой и радикальными демократами в Женеве, Пасси утверждал: «Мы не пытаемся что-либо свергнуть, что-то изменить. Мы хотим, чтобы те перемены, которые происходят на наших глазах, проходили более быстрыми темпами. Сейчас, когда цивилизованный мир становится единым, мы хотим, чтобы была создана единая сеть организаций. ...Мы хотим, чтобы только закон, а не сила участвовал в решении судеб людей, городов и даже целых наций»41.

Имевший богатый опыт по части государственной цензуры, Эдмон Потонье, письма которого постоянно конфисковывались полицией, выразил глубокое сомнение относительно того, что общество, получившее в Париже право на проведение собраний, может внести серьезный вклад в дело мира. И действительно, общество Пасси действовало в строгих рамках, избегало призывов к массам, предлагало сложные проекты, как, например, публикация упрощенных вариантов высоконаучных произведений, таких как, например, исследование Поля Леруа-Болье «Современные войны», в котором повествуется о человеческих и материальных потерях в войнах XIX в.42

Лидеры Парижской лиги предпочитали концентрировать внимание на уже существующих международных соглашениях, таких, как Кларендонский протокол Парижского договора (1856 г.), согласно которому государства обязаны

прибегать к третейскому суду с целью избежать войны. Поскольку такое межгосударственное соглашение уже существовало, пацифисты могли призывать правительства использовать эти методы, не рискуя показаться революционными. Метод убеждения использовался и во время частных визитов к важным и именитым лицам. Пасси призывал известных людей к поддержке общества мира, посещению лекций, вправлению писем чиновникам правительства. К такой деятельности относились с уважением. В письме к одному дипломату Пасси так писал о лиге: «Нашей основной задачей шляется счастье человечества и наша просьба к Вам о поддержке лишена каких-либо материальных соображений»43. Парижская группа отвергла предложение Женевского общества об объединении.

Парижская организация, которую поддерживали Британская ассоциация мира Генри Ричарда и такие видные экономисты, как Густав де Молинари из Брюсселя, отошла от бурной политической деятельности, ее члены проводили публичные лекции (не отвечая при этом на вопросы публики) и надеялись оказывать влияние на сильных мира сего. В какой-то мере этот метод работы можно было бы оправдать, назвав успешным. «Тихая дипломатия» Генри Ричарда и британских активистов мира имела даже некоторые практические результаты: они убедили Лорда Кларендона включить протокол о третейском суде в Парижский договор (1856 г.). Показателен также случай с швейцарским бизнесменом и филантропом Анри Дюнаном, который в 1862 г. неожиданно убедил целый ряд европейских правительств в необходимости созвать дипломатическую конференцию, на которой была подписана Женевская конвенция и создан Международный Красный Крест44. (Дюнан выдвинул идею помощи раненым после того, как стал свидетелем человеческих жертв на поле битвы в Сольферино). В 1869 г. Кларендон согласился создать частную миссию, чтобы обсуждать проблемы сокращения вооружений с представителями правительств Франции и Пруссии. Именно на этом в течении длительного времени настаивали либералы. Однако эта миссия провалилась. Прусский министр Бисмарк рассматривал ее как признание слабости Франции и как попытку скрыть воинственные настроения министров Луи Бонапарта45. Какими бы помыслами ни руководствовалась в своей работе Парижская лига, политическая ситуация во Франции исключала возможность расширить движение вплоть до сентября 1870 г.

Международная лига мира и свободы в Женеве с презрением относилась к осторожной и тонкой работе Парижской группы. Полные противоречий материалы двуязычной газеты Женевской лиги, которая называлась «Соединенные Штаты Европы», перепечатывались также на немецком языке и периодически публиковались на итальянском. Состоявшиеся в Женеве второй и третий конгрессы в 1868 и 1869 гг. были более энергичными, чем осторожные лекции Парижской группы, хотя оба конгресса не были столь бурными, как Женевский первый конгресс, — Гарибальди уже не появился на них и местные консерваторы уже не пытались запретить митинги. Лемонье и Гоэг стали выразителями основных направлений организации и оба много путешествовали, выступая с публичными лекциями.

В 1867-1868 гг. Лемонье и Гоэг предприняли попытку контакта с I Интернационалом, программа которого относительно проблем мира весьма напоминала программу лиги. В конечном итоге из этого ничего не вышло. Бельгиец Сезар де Паэп в ответ на приглашение принять участие и оказать поддержку съезду Общества мира в выступлении на конгрессе I Интернационала в 1868 г. сказал, что лига мира не имеет права на существование, она не должна работать вместе с I Интернационалом, что предполагало бы, что эта группа вольется в Интернационал и станет участвовать в работе одной из его секций46.

Лемонье был очень удивлен такой враждебностью со стороны социалистов. На это Бакунин сказал ему, что «определенный круг» людей оказывает большое влияние на работу рабочих ассоциаций. Бакунин имел в виду Маркса. Вскоре и сам Бакунин вышел из лиги мира, так как в 1868 г. конгресс мира отклонил его резолюцию, в которой утверждалось, что мир предполагает, «что существующая экономическая система... должна быть радикальным образом изменена в направлении освобождения рабочего класса»47. Лига мира не поддержала бы социализм, если социализм предполагал отмену всякой частной собственности. Лига также не могла бы поддержать ни анархизм, ни монархизм. Но также непреклонно выступала Лига и против позиции Британского движения мира. По мнению Лемонье, Международная лига мира и свободы никогда не уподоблялась Британскому обществу Мира: «Мы не поддерживали химеру, будто абсолютного и всеобщего мира могут достигнуть существующие правительства. Лига стремится установить мир путем создания Европейской федерации. Было бы наивно ожидать добра от существующих правительств. В течение трех веков в

Европе шли скрытые войны. В настоящее время в Европе перемирие, а не мир»48.

Таким образом, Женевская Лига выработала свою идеологическую позицию, которая, по мнению Лемонье, «была непосредственным продолжением Европейской революции 1789 года, наследницей Канта и философии XVIII века». Эта позиция нашла поддержку у Теодора Каршера, который заявил, что «война против агрессора является справедливой. Любое вооруженное столкновение является преступлением, если оно не имеет благородной цели защиты прав народа и личности на самоопределение». Лига публиковала брошюры и статьи в газетах об американской гражданской войне, с большой симпатией относилась к проблеме равноправия негров и ни слова не писала об ужасах и кровопролитии этой гражданской войны, которая раздирала семьи. Когда стало известно, что Эмилио де Кастелар предпринял успешное выступление против испанской монархии, Лига писала: «Будем надеяться, что 30 сентября в Мадриде станет таким же сигналом для всей Европы, каким был день 24 февраля 1848 года в Париже»49. Виктор Гюго присутствовал на конгрессе Лиги в 1869 г. и использовал ее приглашение как платформу для обвинения «маленького Наполеона»: «Первым условием мира является освобождение. Для этого необходима революция, которая несомненно будет великой, и, возможно, к сожалению, война, которая будет последней. Затем все будет кончено. Наступит вечный и нерушимый мир, больше не будет армий, больше не будет королей»50.

Таким образом, между 1867 и 1870 гг. в Европе существовало две ассоциации, которые призывали к миру. Каждая из них имела свое представление о социальных и политических предпосылках достижения мира. Консервативный характер Парижской группы отражал, с одной стороны, неверие в причастность, а с другой — ситуацию, которая сложилась в годы Второй Империи, когда политические деятели с большой осторожностью и подозрением относились к инициативе простых граждан. Вот что ответил Генри Ричарду представитель парижской полиции, отклоняя просьбу Ричарда об организации и проведении международного конгресса мира в 1867 г.: «Ваши люди... привыкли к массовым митингам, однако у французов все по-другому. Когда они получают возможность выступить перед публикой — и он (полицейский) закончил предложение очень выразительной гримасой»51.

Подобно Селлону и Ричарду, Пасси также не верил в необходимость войн в целях национального освобождения. Он не видел ничего позитивного в войнах за объединение Италии и полагал, что Италия добьется желаемого в будущем без войн и жертв, когда международная система будет должным образом организована52. Однако Пасси при его достаточно скромной социальной философии и умеренном требовании международного мира все же не был поклонником Луи Наполеона. Его отказ присягнуть на верность Империи означал, что он не мог получить ни одной должности, включая академические.

Неожиданно летом 1870 г. исчезла причина, которая разделяла обе Лиги мира.

Когда война между Пруссией и Францией стала неминуемой, Женевская лига мира заявила, что она «не является войной за освобождение людей и народов, а ведется в силу династических амбиций» Луи Барни громогласно заявлял, что эта война подтвердит выводы проведенного поборниками мира политического анализа: если не осуществлять контроль за правительствами со стороны республиканцев, то политики и правящие круги постараются отвлечь внимание народа от его реальных задач и интересов. Мэри Гоэг утверждала, что эта война доказала необходимость политической эмансипации женщин, вовлечения их в общественную жизнь и необходимость предоставления им возможности получать образование с тем, чтобы они могли руководить общественной жизнью, а не только воспитывать детей53.

Пасси обратился к Женевской лиге мира с предложением создать единый фронт против войны, а также уговорить нейтральное швейцарское правительство выступить посредником. Однако битва при Седане в сентябре 1870 г. круто изменила ход событий. Война династий неожиданно превратилась в войну в защиту Франции и в войну за национальное объединение большинства немцев. Движение за мир было вынуждено заново пересмотреть свою идеологию и приоритеты.

Надвигающаяся война заставила членов ведущей масонской ложи в Бельгии выступить с новыми инициативами. Шарль Потвин убедил своих братьев по ложе обратиться к германской и французской масонским ложам с требованием немедленного прекращения огня и переговорам о мире. Идея проведения марша масонов не была реализована, однако Потвину удалось включить пункт о мире в последующие повестки для собраний масонских лож. Этот пример вдохновил активистов в Голландии на создание обществ ми-

pa и национальной ассоциации, которая объединилась с группой Пасси в Париже. В Лондоне В.Р.Кремеру удалось создать рабочую Ассоциацию мира, начав работу с осуждения Франко-Прусской войны54.

Эдмон Потонье, оказавшись в Париже, пытался обратиться к немцам, среди которых жил долгие годы. Он распространял послания среди наступающих армий, напоминая им, «что пушки, основное средство королей, никогда не должны стать средством общения между народами», однако его обращения не принесли успеха. Осенью 1870 г. видя бездействие правительства Франции, он пытался вновь обратиться к оккупационным германским войскам: «Вы что, хотите, чтобы история наказала вас, уподобив гуннам?... Вы хотите остаться рабами? Если это так, то продолжайте вести войну против Французской республики... Если нет, то возвращайтесь обратно через Рейн, разбейте оковы и сбросьте своих королей»55.

Военный правитель Парижа положил конец этим попыткам говорить через голову политической власти. Потонье было запрещено созывать публичные собрания под эгидой Лиги. Осенью 1870 г. за много месяцев по падения Коммуны голос Потонье был единственным, настроенным радикально-демократически, он считал, что простые граждане имеют полное право участвовать в обсуждении вопросов войны и мира, так как правительство не собирается учитывать их интересы.

Пасси, находившийся в это время вне Парижа, слал послание за посланием прусским правителям, напоминая им: «Вы объявили... что война вам нужна только для самозащиты; а не для нападения... что Вы ведете войну не с населением Франции, а с ее правительством... Правительство пало, однако Вы продолжаете нападать. Не забывайте о том, что вы обещали!» Он писал Бисмарку: «Вы не более чем создатель безумной политики и ложного патриотизма, и когда-нибудь Вас отвергнет та самая земля, которая Вас породила»56.

После Седана Пасси пытался убедить англичан выступить посредником и даже хотел предпринять поездку к правителям Пруссии, однако смерть любимого родственника в Вогезах повергла его в отчаяние. Он возвратился на родину и ушел в заботу о своем здоровье.

В Женеве Общество мира стало терять своих германских членов, а затем и открыто защищать французское правительство. В то время как Парижская Коммуна доживала последние дни, становилось ясно, что Франция уже не сможет

вновь пережить подъем масс, как это было в 1793 г. Единственное, на что оставалось надеяться Международной лиге за мир и свободу, так это на то, что германские солдаты когда-нибудь сами поймут, что они поддерживают реакционное правительство. Когда был обнародован Франкфуртский договор, Женевская группа объявила его воровством, имея в виду, в частности, присоединение Эльзаса и восточной Лотарингии к Германии. Лемонье и его соратники рассматривали этот факт, как провокацию новой войны. Видя кровавую расправу над Парижской Коммуной, лига чествовала коммунаров на конгрессе 1871 г. На этом же конгрессе лига также потребовала освобождения Августа Бебеля и Вильгельма Либкнехта, которые находились в тюрьме за принципиальную оппозицию войне. Выступавшие сурово осуждали Бисмарка и прусское государство, однако на конгрессе не было ни одного германского представителя и очень мало итальянцев57. Виктор Гюго отказался приехать в Швейцарию в 1872 г., чтобы участвовать во встрече Женевского мирного общества: «В наше время война создала тяжелые условия, которые угрожают всей цивилизации. Наше будущее наполнено ненавистью. Сейчас по крайней мере странно говорить о мире»58.

Так в 1870-х годах два крупных общества мира практически прекратили свою деятельность, однако, они никогда не исчезали окончательно. Парижская Лига под руководством Пасси была реорганизована во Французское общество международного арбитража. В Женеве Международная Лига под руководством Лемонье при содействии Мэри Гоэг и итальянского представителя этического социализма Гаэтано Мила (больше известного под псевдонимом Умилта) продолжала свою работу. Пасси и Лемонье по-прежнему придерживались различных взглядов: Пасси считал, что арбитраж является основным средством решения международных споров, а Лемонье защищал идею создания ограниченного Европейского конгресса республиканских парламентарных государств. Наконец, во время Парижской выставки 1878 г. оба эти общества, а также британские, голландские, бельгийские организации, вновь образованная итальянская организация и ряд частных лиц, заинтересованных в проблемах мира, предприняли попытку возродить международное пацифистское движение. Однако раны, нанесенные этому движению, были слишком глубоки. Франко-Прусская война охладила энтузиазм и интерес к движению за мир практически на целое поколение. Пацифисты, особенно либеральные сторонники мира из таких стран, как Англия, Франция,

Бельгия и США в большой мере недооценили силу национализма. Демократические пацифисты, такие, как группа Лемонье, например, недооценила силу консервативных политических кругов. Но они все были правы в отношении опасности, которую представляло собой вооружение. Как справедливо заметил в 1850 г. Жозеф Гарни, когда перестают действовать четыре основные причины войн, а именно религиозные интересы, династический эгоизм, экономические причины и узко национальные интересы, то всегда остается угроза со стороны военных политических правящих кругов, которые обладают оружием и армией: «Война является сущностью любой армии, так же как сущностью грозовых облаков являются шторм и гроза. Когда мы видим армии, которые собираются предотвратить войну, это всего лишь дипломатические уловки, а война чаще всего имеет место, и это факт»59.

Как бы ни были «нереалистичны» и даже «утопичны» доводы целого поколения пацифистов, которые действовали в крайне неблагоприятных условиях Европы в XIX в., справедливость их отношения к современному оружию в руках национальных государств в условиях международной анархии подтверждалась каждый раз, когда начиналась война с применением достаточно сложного современного вооружения.

Народные выступления в защиту мира перешли от стадии детства к стадии недоразвитой зрелости в период с 1815 по 1871 г. В период с 1889 по 1914 гг. это движение перешло на более сложный и высокий уровень деятельности.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Biographical Dictionary of Modern Peace Leaders. Westport, 1985.

2 Cookson J.E. The Friends of Peace: Anti-War Liberalism in England. 1793-1815. Cambridge, 1982, esp.ch. 1.

3 См.: Merle Curti. Peace or War: The American Struggle, 1636-1936. N.Y., 1936. P. 30-32. . .

4 См.: Cookson J.E. Op. cit. P. 257-261.

5 Linden W.H. van den. The International Peace Movement, 1815-1874. Amsterdam, 1987.P.6; Cooper S.E. (ed.). Internationalism in Nineteenth Century Europe: The Crisis of Ideas and Purpose. N.Y., 1976. P. 21-32.

6 Вrock P. Pacifism in Europe to 1914. Princeton, 1972.

7 Нью-Йоркское общество мира было создано Дэвидом Л.Доджем в августе 1815 года, а Бостонское общество мира — Н.Уорчестером в декабре 1815 г., опередив британское на год. См.: Linden W.H. van den. Op. cit. P. 29-31.

8 Proceedings of the first General Meeting of the Society of Christian Morals, printed in Society for the Promotion of Permanent and Universal Peace: Annual Report, 1822.

9 Cooper S.E., ed. Op.cit. P. 36-38. The Herald of Peace, Febr., 1819.

10 Ibid., 1841.

11 Биографические сведения о нем см.: Biographical Dictionary... 1985. P. 865-870.

12 The Herald of Peace. 1819. Feeb. P. 36.

13 Schazmann P.E. Napoleon III: precurseur de la Societe des Nations: Lettre inedite de Louis Napoleon Bonaparte a Jean-Jacques Sellon // Revue Historique, 1937. № 179. P. 368-371.

14 «Supplement», Voeux adresses au futur congres, 1830. Nov. 1.

15 См.: Archives de la Paix. 1973. № 4.

16 Whyte A.J. The Early Life and Letters of Cavour, 1810-1848. Oxford, 1925; Ettore Passerin d'Entreves, «Jean-Jacques de Sellon (1782-1839) e i fratelli Gustavo e Camillo di Cavour di fronte alia crisi politica europea del 1830» // Cantimori D. et al. (eds.). Ginevra e l'ltalia. Florence, 1959. P. 674-699.

17 Биографические данные см.: Biographical Dictionary... 1985. P. 108-110, 171-174.

18 См.: Ibid., P. 689-690; Le Paix des Deux Mondes. 1844. Feb. 15; De la paix comme l'entendent certains cheretiens // L'Avenir. 1844. № 42. 28 nov.

19 Биографические данные см.: Biographical Dictionary... 1985. P. 995-996.

20 Ladd W. An Essay on a Congress of Nations for the Adjustment of International Disputes without Resort to Arms. Boston, 1840. Главный организатор Американского общества мира (Нью-Йорк, 1828) Ладд до конца своих дней служил делу мира. Умер в 1841 г. Краткие биографические данные см.: Biographical Dictionary... 1985. P. 534-536; Краткие биографические данные о Бурритте см.: Ibid. P. 124-127.

21 Обзор идей экономистов, выступающих за мир, см.: Silber пег Е. La Guerre dans la pensee economique de XVI au XVIII siecle. P., 1939: The Problem of War in Nineteenth Century Economic Thought, Princeton, 1946; см. также: Bastiat F. Paix et Liberte ou le Budget Republicain; Lavaleye E. On the Causes of War. N.Y., Garland, 1971.

22 Был объявлен конкурс на лучший призыв. Победителем стал молодой бельгиец Луи Бара, написавший длинное эссе, доказывая, что для установления мира необходимо создать организацию для системного изучения потребностей движения за мир, которая предотвратила бы случайный и не всегда четкий харак-

тер конгрессов, обществ, эпизодических лекций и журналов. Бара считал, что надо обучать специалистов в области исследований мира.

23 Journal des Economistes. P., 1849. № 24. 155.

24 Report of the Proceedings of the Second General Peace Congress, held in Paris 22, 23, 24 of August, 1844. L., 1849. P. 11-12.

25 Биографические сведения см.: Biographical Dictionary... 1985. P. 916-918.

26 Report... 1849. P. 78.

27 Ibid.

28 Antoi ne E. Chronique de l'etranger //La Voix du Proscrit. 1850. 17 okt.

29 Karcher Th. Paix et Guerre // Ibidem.

30 La Pace di Mauro Macchi, Genoa, 1856. P. 221.

31 Report of the Proceedings of the Third General Paece Congress held in Frankfurt, 22, 23 and 24 August, 1850. L., 1851. P. 14, 19, 43-44, 51.

32 La Derniere Guerre et la Paix definitive en Europe. P., 1850.

33 Proceedings of the first General Peace Convention held in London, June 22 1843 and the two following days. L., 1843.

34 La Derniere Guerre... P. 67.

35 Ibid. P. 82.

36 CM. Biographicial Distionary... 1985. P. 803-805; The Present and Future of India under British Rule (1858).

37 CM. Biographical Dictionary... 1985. P. 730-732.

38 Ibid. P. 763-765.

39 Lemmonier Ch. La Verite sur le Congres de Geneve. Geneva, 1968. Introduction.

40 Вarnel J. (ed.). Annales du Congres du Geneve, 9-12 Septembre 1867. Geneva, 1868. 127 f.

41 League Internationale et permanente de la Paix. Premiere Assemblee Generate, juin, 1868. P., 1868.

42 Potonie-Perre E. Histoire du Mouvement Pacifique. Bern, 1899. P. 90.

43 См.: Deville papers in Archives Nationales, 51, A.R./2.

44 Merchanton De. Henry Dunant: essai bio-bibliographique. Geneva, 1971.

45 Abrams I. Disarmament in 1870 // Die Friedenswarte, 54/1. Basel, 1957. P. 57-67.

46 La Premiere Internationale. Geneva, 1962. P. 1, 388-389.

47 E.D. «Le Congres de Berne» in: Les Etats-Unis d'Europe, 35, 30 VIII 1868, 139; Marx Vuilleumier, «Bakunin, L'Alliance Internationale de la Democratic Socialiste et la Premiere Internationale & Geneve»// Cahiers Vilfredo Pareto, 4. P., 1963.

48 Les Etats-Unis d'Europe I, 46, 1868. 15 Nov. P. 182.

49 Les Etats-Unis d'Europe. P., 1872. P. 108-109; Les Etats-Unis d'Europe, i. 51. 1868 Feb. p. 18; I, 40. 1868 Oct. P. 157-158.

50 Hugo Victor. Actes et Paroles, II: Pendant l'exil, 1852-1870. P., 1884. P. 407. См. также: Angrand P. Victor Hugo raconte par les papiers d'etat P., 1861. P. 277.

51 Henry Richard. Journal. P. 1867. February // National Library of Wakes, Archives, 1020L A., 8 February, 1867.

52 См.: L'Economiste Beige, November 19, 1859.

53 Les Etats-Unis d'Europe, III. 1870. July. P. 56, 65-66, 69.

54 Rapport sur la question de la paix 10 mai, 1872 // La Chaine d'Union de Paris, Journal de la Maconnerie Universelle (X August, 1872). P. 462-467. См. также: Linden van den. Op.cit. Ch. 23; Howard E. Sir Randal Cremer: His Life and Work. N.Y., 1973. P. 82-83.

55 Reported as «A nos freres d'AUemagne» / circulated from July through October, 1870 in: Histoire du Mouvement pacif ique. P. 91-

56 Pour la Paix; notes et documents. P., 1909. P. 49-50; Les Etats-Unis d'Europe, III. 8. P. 71.

57 Goegg A. et al. Rapport au nom du Comite central Lausanne, 1871. P. 5-7; «Aux membres du Congres de la paix h Lugano» in Actes et Paroles, III, Depuix l'exil. P. 283-284.

58 Proceedings. Frankfurt, 1850. P. 29. ;

В.Гросси (Швейцария)

ПАЦИФИЗМ: ДОЛГИЙ ПУТЬ К СОЗДАНИЮ ДОКТРИНЫ [1867-1902]

Термин пацифист и пацифизм появились лишь в начале XX в. Однако к тому времени пацифистское движение имело долгую историю. В его активе уже был и целый ряд международных встреч.

В Париже через сто лет после Французской революции и отмены рабства, во время Всемирной промышленной выставки произошли два очень важных для пацифистского движения события: первая Межпарламентская конференция и первый Всеобщий конгресс мира. После этого парламентарии и пацифисты стали проводить периодические встречи1.

Именно в 1901 г. на X Всеобщем конгрессе мира в Глазго несколько участников сначала неформально, а затем открыто выступили за введение понятий пацифист и пацифизм. Дискуссия показала, что, несмотря на видимое единство, движение включало различные идеологические тенденции, которые не всегда преследовали одни и те же цели. Впрочем, эти тенденции были заметны уже с самого начала пацифистского движения.

Наполеоновские войны начала XIX в. послужили импульсом создания первых обществ мира, которые возникли поначалу в англосаксонских странах2. Зарождению этого движения способствовали и ряд других сопутствующих факторов.

Прежде всего, следует отметить, что в Англии и в Соединенных Штатах уже в то время имелись возможности для создания ассоциаций и свободы выражения мнений, тогда как на Европейском континенте ничего подобного не было. Особо важная роль в жизни местных обществ принадлежала индивидуальным инициативам. Квакеры выступили пионерами в вопросах сохранения мира. Вдохновленные нравственными и религиозными идеями, они основали первые общества мира. В 1815 г. торговец Дэвид Л. Лодж создал Нью-Йоркское общество мира. Одновременно в Соединенных Штатах возникли и другие аналогичные общества. В 1816 г. квакер Уильям Аллен основал Лондонское общество

мира, которое в течение первой половины XIX в. оставалось маяком пацифистского движения в Европе. Его пропаганда за пределами Англии вскоре достигла Севера Европы и других континентов3.

Вместе с тем значительно усилились связи между американскими и английскими квакерами. Так, американский кузнец Элиу Бурритт решился пересечь Атлантику, чтобы совершить в мае 1846 г. турне по Англии и основать Лигу братства, которая очень скоро уже насчитывала до 6000 членов4. Лига оказала сильное влияние на многих лидеров английского пацифистского движения и в 1857 г. слилась с Лондонским обществом мира. Как признавал Ричард Кобден, без рвения и упорства квакеров никогда бы не было обществ и конференций мира5.

К тому же бурный рост промышленности и торговли стимулировал общественную и экономическую среду для развития филантропии и благотворительности, а также и пацифистского движения. Действительно, с конца XVIII в. Давид Рикардо, Джон Стюарт Милль и другие экономисты убедительно показали взаимосвязь между торговлей, промышленными кругами и проблемой мира. Первыми пацифистами часто становились пасторы и экономисты6.

Например, пацифистка Присцилла Пекковер, выходец из семьи богатого кембриджского квакера использовала полученное наследство для развития пацифистской пропаганды в Англии и в других европейских странах7.

Пацифисты часто задавались вопросом о причинах, побудивших англичан заняться делом мира. Так, французский дипломат барон Поль д'Эстурвиль де Констан, получивший нобелевскую премию мира в 1909 г., хорошо знавший Англию, где провел много времени еще до 1895 г., отмечал: «...характер нации должен всерьез учитываться при определении политики... Несмотря на культ атлетических видов, спорта, движения, путешествия и приключения, англичане слишком привязаны к миру и к деньгам, которые позволяют им наслаждаться этим миром»8.

Если менталитет, религиозные и экономические факторы, политические структуры были в числе главных причин, побудивших англосаксов стать защитниками мира и инициаторами пацифистской доктрины, то на Европейском континенте эта доктрина приобрела иную ориентацию, отразив местные условия и политические реалии. В первой половине XIX в. идеи мира интересовали лишь ограниченный круг людей. Казалось, что культ войны и насилия больше привлекал толпу, чем «слабости» общего мира, польза которых

во многом отрицалась их хулителями. В 1830 г. граф де Селлон основал первое на Европейском континенте Общество мира9. Восставший против смертной казни де Селлон посвятил последние девять лет своей жизни (1830-1839) этим двум идеям. Однако его Общество мира исчезло вместе с его смертью.

Прошло еще несколько лет, прежде чем пацифистское движение укрепилось на европейском континенте. Предвестников этого движения Ричарда Кобдена, Джона Брайта и Генри Ричарда привлекала скорее идея о свободных экономических общинах. В лице Фредерика Пасси и Огюста Куврера Ричард Кобден нашел сторонников своих доктрин о свободном обмене во Франции и в Бельгии10. Тем не менее Пасси являлся прежде всего увлеченным последователем Бастиа, имя которого во Франции символизировало либеральную экономику. Пасси был сторонником его экономической системы, основанной на метафизических представлениях XVIII в. На Парижском конгрессе мира 1849 г. Бастиа так говорил об основах своей пацифистской идеи: «Религия и мораль не выясняют, являются ли гармоническими или антагонистическими интересы людей». Они призывают людей: «Живите в мире независимо от того, выгодно это вам или нет, так как это ваш долг». Затем политическая экономия добавила: «Живите в мире, ибо ваши интересы гармоничны, а внешний антагонизм, часто вкладывающий в ваши руки оружие, являет собой грубейшую ошибку»11. Бастиа сформулировал предпосылки создания всеобщего мира, который должен основываться на добрых естественных законах и дарованной Богом гармонии. Мысль Бастиа об обязательном миропорядке содержала в себе веру в Бога12.

Пасси, так же как философ Ренувье, примыкал к протестантизму. Это исключительной добросовестности человек на протяжении всей своей жизни размышлял о предназначении человека и о ценности морального и религиозного воспитания. Подобно Бастиа, он надеялся, что человечество приблизится к Царству божьему, верил в прогресс, потому что верил во всемогущество Бога: он не мог отделить человека от творения Провидения13.

Существо идей, сформулированных Бастиа, отчасти объясняет притягательную силу их воздействия на Пасси и других деятелей религиозного мира, ставших известными в пацифистском движении Франции.

Что касается экономических взглядов, то Пасси был убежден в солидарности труда и капитала. Будучи горячим защитником частной собственности, он считал, что она слу-

жит гарантией обмена в обществе и что коммунисты не сумели показать, как может функционировать общество, где человеческое усилие не компенсируется доступом к частной собственности. В области политики Пасси присоединялся к формуле Токвиля «Близкое неотвратимое и всеобщее торжество демократии в мире», считая презрение к демократии «презрением к человечеству»14.

Международную и постоянную лигу мира Пасси основал 21 мая 1867 г., ее президентом стал промышленник Жан Дольфюс. Созданная Пасси лига ставила целью найти практические средства, чтобы предотвращать войны, сокращать постоянные армии, снижать национальную и конфессиональную вражду, передавать международные конфликты на решение государствам-арбитрам. Лига отличалась умеренными позициями и религиозной терпимостью. Поэтому нет ничего удивительного, что она привлекла внимание большого числа деятелей религиозного толка. В нее вошли великий раввин Исидор, протестантский пастор Мартен Пашу, отец Гиасинт Лоуйсон и отец Гратри. Не смотря на частные разногласия, на заседаниях лиги шел плодотворный диалог15. Лига избегала обсуждать темы, которые могли бы задеть ее членов, или касались социальных и политических вопросов.

Пасси не прерывал отношений с английскими пацифистскими кругами, которые с самого начала поддерживали морально и финансами все его инициативы. Между лигой и Лондонским обществом мира существовало множество контактов. Пасси пригласил Общество мира прислать своих представителей на первую генеральную ассамблею лиги. Пастор Генри Ричард и сопровождавший его Эдвард Пиза приняли участие в ассамблее.

Ричард в краткой приветственной речи, подчеркнув космополитический характер лиги, призвал, однако, к тому, чтобы она оставалась чисто французской организацией, не стремясь стать международной16. Он говорил о благотворном влиянии его друга Кобдена на распространение идей международного арбитража в парламентских кругах и указал на большую пропагандистскую работу, проводимую ораторами из Общества мира.

Пасси пригласил также Элиу Бурритта принять участие во втором заседании лиги. Однако, будучи болен, американец не смог приехать во Францию, но подтвердил поддержку миротворческой деятельности Пасси. Бурритт заявил, что организация должна стать движущей силой для формирования на Европейском континенте подобных обществ, поддер-

живать отношения с обществами мира в Англии, Америке и других странах17.

В мае 1870 г. Пасси принял предложение Ричарда присутствовать на ассамблее Лондонского общества мира. Как заявил Пасси, Ричард останется «нашим наставником и нашим всемирно почитаемым руководителем: самым дорогим и самым преданным из наших друзей»18.

Инициатива Женевского конгресса 1867 г. была вероятно поддержана масонскими кругами, которые стремились установить всеобщий мир международно-правовыми средствами. Этот конгресс завершился 12 сентября 1867 г. созданием Лиги мира и свободы19. Результаты конгресса вызывают множество споров прежде всего из-за состава участников, представлявших различные политические и социальные круги и особенно из-за участия Гарибальди, выступившего с антиклерикальной речью, которая была встречена в штыки женевскими кальвинистами.

Основанная в тот же год, что и Лига Пасси, Лига мира и свободы собрала деятелей, представлявших несколько идеологических течений — от либерального консерватизма до нигилистских и анархических идей Бакунина. Социалистический интернационал оказал некоторое идеологическое влияние на начальную деятельность лиги20. Утопический социализм Фурье, Прудона и Оуэна, а также английский утилитаризм нашли отражение в политических и социальных устремлениях программы лиги, ставившей перед собой задачу создания «Соединенных Штатов Европы» (так назывался издаваемый лигой журнал). В этих целях она стремилась стать «Школой гражданского долга», программа которой служила бы образцом для европейской демократии. Работая во благо мира, можно было бы положить начало эре республики и демократии21.

Первым руководителем Лиги мира и свободы стал философ и горячий республиканец Шарль Лемоннье, давний сторонник идей Сен-Симона. Из-за политической ситуации Лига избрала Женеву местом своей резиденции. Пасси с сожалением говорил об этом блестящем конгрессе, который несколько затмил первые этапы деятельности его собственной лиги. С тех пор он пытался придать новый импульс своему миротворчеству. В бельгийском экономисте Огюсте Куврере, члене-основателе лиги, Пасси нашел союзника, который побудил его возобновить компанию по вовлечению новых членов. Кувреру, по его словам, «не терпелось отомстить за настоящие причины нанесенного ему поражения» «и привлечь всех приличных людей» на сторону лиги22.

Осенью 1868 г. Пасси прибыл в Женеву, чтобы основать там секции своей Лиги. Благодаря примирительным позициям он сумел получить поддержку самых умеренных и консервативных кругов. Он совершил также поездку в Бельгию, где укрепил отношения с Висшерсом, который также был членом лиги Пасси. С самого начала Пасси установил контакты с датчанином Фредериком Байером, единственным представителем Дании. Байер, которого в его первых попытках развивать пацифистское течение поддерживали англо-саксонцы, был одним из редких пацифистов, которые входили в обе лиги23.

Роль квакерских кругов и британских сторонников свободного обмена на Европейском континенте была в определенной мере решающей. Хотя английское воздействие и не проявлялось открыто, Пасси нашел в нем ценного союзника, который вдохновлял его в наиболее трудные моменты. Через 50 лет после создания собственной лиги он дал оценку своих первых контактов с англичанами в следующих словах: «Генри Ричард был чудесным человеком, наделенным практическим чутьем, преданностью и талантом, с ним я работал с 1867 г. до самой его смерти в такой же задушевной обстановке, как и с вами; он очень старался никогда не показывать "руку англичан" в нашей пропаганде на континенте»24.

Сейчас весьма сложно точно оценить эффективность воздействия Ричарда и других английских пацифистов на континентальное пацифистское движение. Тем не менее Ричард имел в Европе многочисленных друзей: Куврер в Бельгии, Манчини и Склопис в Италии, Дадлей-филд в Соединенных Штатах. Ричард «в зависимости от обстоятельств ездил то туда, то сюда и заложил основы с чувством меры, которая была его сильной стороной, того, что и Кобден, — в 1869 г., т. е. нетрадиционной дипломатии, которая иногда оказывалась наилучшей из всех возможных»25.

Ассоциация молодых друзей мира посредством права была основана в Ниме 7 апреля 1887 г. группой учащихся философского класса лицея. Через две недели она уже насчитывала около 80 членов. Ее почетным президентом был избран Фредерик Пасси. Ассоциация ставила особой целью создание арбитражного трибунала со специальным кодексом, упразднения постоянных армий и формирование национальных милиций для выполнения функций внутренней полиции26.

Знакомство с программой показывает, что ассоциация первоначально испытывала на себе сильное влияние идей

квакеров. Действительно, один из ее руководителей Ж.-А.Барнье был молодым человеком, готовившимся к карьере пастора; он несколько недель провел в Англии, где жил среди квакеров. Эти пионеры абсолютного пацифизма внушили ему великие моральные принципы Евангелия, и в частности, осуждение войны — как акта противного учению Христа27.

Барнье удалось включить в первоначальный устав ассоциации вопрос о ликвидации армий. Когда его призвали на военную службу во Франции, он отказался. Однако вскоре был вынужден выйти из ассоциации и вернуться к своим друзьям — квакерам. После его отъезда было принято решение включить в устав поправку, обязывающую членов ассоциации подчиняться военным законам своей страны. Изменение позиции свидетельствовало об отношении протестующей Ассоциации к отказу от военной службы по религиозным мотивам28. Это выступление против отказа от военной службы по религиозным мотивам представляло собой одну из характерных черт национальных обществ мира, которые признавали военные учреждения своей страны и не поднимали вопроса о пользе национальной армии.

Организация в последствии называлась «Мир посредством права», более чем пятьдесят лет (1887-1938) представляла собой юридическое течение французского пацифизма, которое, впрочем, имело большое число сторонников в Швейцарии, Бельгии и Италии.

Национальные общества мира не получили бы столь широкого развития без активного участия англичанина Ходсона Пратта. Хотя этот человек и не получил общественного признания (он несомненно был достоин нобелевской премии мира), ему принадлежала честь придания нового импульса европейскому движению мира. Коллеги Пратта считали его настоящей моделью человека будущего, или просто человеком мира, патриотом человечества. С начала 1830-х годов он путешествовал по Европе в поисках личных контактов с людьми, которые помогли бы ему выполнить главную задачу его жизни — освободить человечество от бедствий войны29.

Еще будучи ребенком, Пратт сопровождал отца в его разъездах по Европе, в ходе которых имел возможность встречаться с деятелями литературы и науки. Одним из лучших его друзей был племянник Виктора Гюго Леопольд Гюго. Молодым человеком Пратт поступил на службу в Ост-Индскую компанию, будучи вместе с тем корреспондентом журнала «Экономист». Пребывание за границей освобо-

100

дило его от предрассудков. После возвращения в Англию в 1880 г. он создал пацифистскую Ассоциацию международного арбитража и мира, идеи которой о свободном обмене получали широкое распространение на Европейском континенте. Ассоциация быстро обзавелась секциями в различных странах Европы и организовала конференции: в Брюсселе (1882 г.), Берне (1884) и в Базеле (1885). Среди многочисленных проблем фигурировали и темы международного арбитража, положений об арбитраже в договорах, нейтрализации океанских линий, учреждения Международного трибунала и разоружения30.

Пратт лично финансировал миротворческую пропаганду. Его можно было бы считать предшественником американского филантропа, пацифиста и промышленника Карнеги, хотя его средства были неизмеримо скромнее капиталов сталелитейного магната. Пратт воплощал в себе одновременно теоретика и практика миротворчества. Он был неутомимым оратором, ему случалось читать по нескольку лекций в день. Хотя иногда он и бывал разочарован недостатком интереса к его идеям, в частности в Германии и Австро-Венгрии, но он с неизменным усердием продолжал свою миссию. В 1887 г. журналист Эрнесто Монета (Нобелевская премия 1907 г.) под влиянием идей Пратта основал Ломбардский союз мира. На протяжении более 50 лет этот союз оставался главной пацифистской организацией на итальянском полуострове31.

XIX век был несомненно чрезвычайно щедр на конгрессы и международные конференции. Мир организовался. Всякое усилие должно было приводить к конкретным воплощениям. Международное пацифистское движение существовало уже несколько десятилетий. Однако ему недоставало общего руководства и организации. На Парижском конгрессе мира 1878 г., собравшемся во время Всемирной выставки, участники колебались между идеей создания федерации мира и бюро. Эти сомнения отражали столкновение двух направлений: федеративная и более умеренная тенденции, представители которой считали, что момент для объединения в федерацию еще не наступил32.

После попытки создания федерации пацифисты на II всеобщем конгрессе, состоявшемся в Лондоне в 1890 г., вновь вернулись к идее основать бюро. Фредерик Байер представил там проект временного устава постоянного международного бюро мира (МБМ) по образцу Международного почтового союза. Проект был утвержден, и МБМ было открыто в Берне 1 декабря 1891 г., получив в Швейцарии статут

101

международного юридического лица, и в качестве такового получало субсидии от правительства Швейцарии33.

Под руководством и наблюдением административной комиссии из 15 человек, представлявших общества мира различных стран, МБМ выполняло многочисленные функции. Оно информировало заинтересованные ассоциации и отдельных лиц по вопросам, относящимся к пропаганде мира; разрабатывало повестку дня конгрессов и конференций; выполняло принятые решения, хранило архивы и создало специализированную библиотеку. МБМ собирало также арбитражные решения и постоянно пополняло библиографию по вопросам мира34.

Первым почетным президентом МБМ стал Элие Дюкоммюн, который согласился служить делу мира при условии, что не будет получать никакого вознаграждения. Дюкоммюн полностью посвятил себя этому делу, особенно после 1896 г., когда ушел с должности секретаря Компании железнодорожных дорог Жюра-Симплон35.

Дюкоммюн поддерживал постоянные контакты с коллегой Альбертом Гоба, секретарем Межпарламентского союза. Семья Гоба жила в Берне недалеко от дома семьи Дюкоммюна. К несчастью сотрудничество, которое стремились наладить обе эти организации оказалось трудно осуществимым. Некоторые парламентарии считали, что их деятельность не следует смешивать с деятельностью пацифистов. Дело в том, что первые годы существования Межпарламентского союза были омрачены рядом противоречий. Многие парламентарии оспаривали честь инициативы создания этой организации36. В действительности же заслуга принадлежит англичанину Ричарду Кремеру и Фредерику Пасси, которые в 1889 г. созвали в Париже представителей парламентов.

Пропагандистская активность, которую развили Международное бюро мира и Межпарламентский союз (один общественный, а другой парламентский) свидетельствовала о стремлении объединить усилия с помощью рациональной организации пацифистских сил. Однако не будем заблуждаться насчет того, что обе эти организации располагали большой властью. Они служили связующим звеном между различными национальными обществами мира и организовывали всемирные и ежегодные конференции. Тем не менее таким образом пацифистское движение стремилось создать себе статут, доказать свое право на существование и убедить правительства в своей дееспособности.

102

За исключением некоторых благоприятных моментов, преимущественно в первые годы своего существования, обе эти организации сталкивались с многочисленными трудностями, в основном финансового характера. Международное Бюро мира, которое финансировалось национальными обществами и получало добровольные пожертвования и небольшую субсидию от Федерального совета Швейцарии, продолжало свою деятельность вплоть до 50-х годов, а затем ушло в забвение. Межпарламентский союз недавно торжественно отметил столетие со дня основания: он умело адаптируется к обстоятельствам, расширяя деятельность в направлении различных вопросов экономического, социального и гуманитарного характера.

Возникновение слова пацифизм относится к 1845 г. Однако на практике оно стало использоваться лишь после 1902 г. Следовательно, термины пацифизм и пацифист появились с некоторым запозданием, уже тогда, когда пацифистское движение было организовано. В 1901 г. французский юрист Эмиль Арно высказал пожелание о принятии этих терминов. Журнал «Мир посредством права» напоминал по этому поводу: «12 сентября 1901 г. на империале трамвая в Глазго, горячие друзья мира Гастон Мош, Эмиль Арно, Анри ля Фонтэн и другие, прибывшие в этот город для участия в XI всеобщем конгрессе мира, по дороге в зал заседания рассуждали о необходимости дать название своей доктрине, которая уже оформилась в систему с четко очерченными контурами. И слова пацифизм и пацифист выпорхнули... и с тех пор проложили себе дорогу по всему миру»37. Пацифистам необходимо было защититься от множества нападок милитаристской партии, которая умышленно смешивала их с антимилитаристами, о чем пацифисты горько сожалели. Кроме того, пресса часто уподобляла их «анархистам», «людям без родины», «революционерам» и «антипатриотам». Их демарш скорее объясняется стремлением отмежеваться от того, чем они не хотели быть. Именно это утверждал д'Эстурнель де Констан: «Я имею право и даже обязан предостеречь правительства и народы против неожиданности войны, так как в наше время война вспыхивает не потому, что ее хотят; она разражается случайно, из-за неосторожности, из-за глупости; и наши дети и в Германии, и во Франции станут жертвами, несомненно героическими, но жертвами этой глупости»38.

И, естественно, что Эмиль Арно, сменивший Шарля Лемонье на посту президента Лиги мира и свободы, мечтал о том, чтобы дать движение и его главным действующим ли-

103

цам особое название. Таким образом, Арно стал крестным отцом движения, которое хотя и с запозданием торжественно отметило «необходимое крещение». По его мнению, ни одно слово в словаре не было адекватным определению «пацифистская партия». Нужно было найти такой термин, который охватывал бы все аспекты и в то же время имел суффикс «изм», как «бонапартизм, империализм, радикализм, оппортунизм, социализм, коллективизм, католицизм, протестантизм и т. д.»39.

В 1912 г. А.Сев отметил, что слово пацифизм не фигурирует в перечне слов французского языка. Просмотрев почти все толковые словари, Сев обнаружил, что только «Иллюстрированный энциклопедический словарь» в силу «счастливой непоследовательности» отважился ввести слово пацифист, дав ему следующее определение: «...политический деятель, постоянно стремящийся установить мир между нациями»40. Но большинство сторонников мира не узнавали себя в этом определении. Они не обязательно были политическими деятелями.

Что касается слова пацифизм, то оно тоже оказалось изгнанным из словарей. Сев приложил силы, чтобы выработать новое определение: «Пацифизм — это любовь к миру, к этому благу народов. Он согласовывается с самым чистым патриотизмом, так как рекомендует любить прежде всего свою малую родину, затем свою нацию, и, наконец, другие нации. Он ратует за мир между дружественными народами, и не запрещает им войну, когда она в известной мере навязана им необходимостью... пацифизм представляет собой лишь расширенный и очищенный патриотизм, окончательную форму настоящего патриотизма»41.

Нетрудно понять, что столь пространное и столь неточное определение могло вызвать у пацифистов лишь разочарование. Что должно было стать с пацифизмом во время войны? Само слово становилось символом противоречия, яблоком раздора.

В 1917 г. Теодор Рюйссен огорченно констатировал, сколь подозрительно национальная пресса, в частности газета «Фигаро», относится к пацифизму «плешивому и паршивому, от которого исходит все зло и на который ложится тяжесть ответственности в происхождении самой войны»42. Пацифизм — обескураживающий символ, ассимилируемый с пораженчеством. Пацифист же в этих условиях становится пораженцем43, антипатриотом — названия эти пацифисты ненавидят. В принципе этот термин не подходил к пацифистам Антанты. Последние никогда не претендовали на вы-

104

ступление против Родины и еще в меньшей степени на выступление против национальной обороны. Наоборот, пацифизм воплощал продолжение политики национальной обороны «до конца», а пацифист считался тогда «идущим до конца», экстремистом44, стремящимся довести до конца свои политические идеи.

История терминов пацифизм и пацифист имела продолжение, французская академия только 12 ноября 1930 г. на заседании редколлегии своего словаря высказалась за оба слова. Пацифизм был определен как «теория тех, кто верит в воцарение общего мира»45. Вернемся к оппозиции, возникшей в пацифистском движении во время обсуждения в обоих терминах.

Почетный секретарь Международного бюро мира Элие Дюкоммюн без промедления стал в направляемых им циркулярах именовать своих коллег «пацифистами». Однако Гастон Мош, бывший артиллерийский капитан, искушенный лингвист, полиглот и чемпион по эсперанто, с самого начала враждебно отнесся к этому слову и резко одергивал Дюкоммюна: «Я обнаружил в вашем циркуляре слово "пацифист". Какой ужас! Я умоляю Вас: оставьте этот безобразный варваризм нашему другу Арно. За ним я признаю все наилучшие качества человечества за исключением качеств галантного писателя и автора. Его тяжелая и шероховатая проза всегда заставляла мои волосы вставать дыбом. Я никогда не соглашусь называться пацифистом, если только это слово не написать пассиф-ист или Пасси-фист! Это слишком варварски и слишком уродливо. Мы имеем возможность выбирать между "мирными" и "умиротворяющими", или, если хотим указать на позитивную цель нашего действия, между "интернационалистами" и "федералистами". Если уже обязательно принимать варваризм, то следовало бы отдать предпочтение слову "паисты", оно, по крайней мере, результат правильного словообразования, но "пацифисты" никак не подходит! Кроме того, как заметил Мошелес, слово "фист" на английском языке означает "кулак", и выражение to fist означает "ударить кулаком"... Слово "пацифисты" никогда нельзя принять! Каждый раз, когда Арно произносит это несчастное слово, я показываю ему кулак!»46

И тем не менее предложение Арно одержало верх, и в обиходный язык вошли предложенные им слова. Мош в конце-концов принял их и признал: «Я пацифист-реалист, то есть реформист...47».

103

Мош не был единственным сторонником применения других слов. Русский социолог Иван Новиков, симпатии которого в пользу создания европейской федерации, общеизвестны, часто выступал в том же духе. По его мнению, социальный вопрос, который воздействовал на многие европейские страны, можно было решить лишь через Европейскую федерацию.

Новиков выступал против названия «пацифистское движение или пацифистская партия», так как считал, что программа этой партии слишком ограничена. В программе пацифистского движения должны учитываться устремления народов к счастью. «Чудесный идеал федерации» и уважение всех прав в сочетании со снижением налогов должны оставаться главными целями федералистского движения. Федералисты должны вступать на путь преобразования мышления посредством знаний. Это преобразование должно совпасть со слиянием социальных групп в единую ассоциацию48.

Новиков попытался определить, какая социальная группа способна сыграть основополагающую роль в преобразовании мышления. Эта роль по праву принадлежит аристократии. Увы, в начале XX в. европейская аристократия представляет собой «тело, зараженное» войной, «особой любовью к атлетическим играм», «влачащееся по дну средневековой мысли», «реакционное, консервативное или ханжеское». Современная буржуазия «приведена в сцепление с социализмом» и обычно находится в лагере милитаризма и национализма. Единственное спасение придет, вероятно, от пролетариата, потому что этот класс больше других заинтересован в европейской федерации. Международный союз даст пролетариату средство подняться над нищетой, расширить свой политический горизонт, чтобы совершить новый 1789 год: «Третье сословие стяжало славу выработкой прав человека, четвертое сословие стяжало еще большую славу выработкой прав наций...»49.

Новиков обосновал свои положения историческими примерами. Христианство и ислам, считал он, показывают, что только фанатизм может увлечь толпы и преобразовать общество. В этом смысле социализм понял, что ему нужно, чтобы успешно стать своего рода религией. Социалисты, в глазах Новикова, являлись «единственными разумными людьми», которые могут заставить верить в лучшие времена50.

«Федералисты» могли бы стать всемирной партией, если бы они предложили «рай на земле». Новиков излагал свои

106

убеждения следующим образом: «Я вновь повторяю, что спасение только в наступлении народных масс: когда они поймут, что мир — это хлеб, мы через несколько недель получим федерацию Европы»51.

Странами, которые больше всех выступали против идей федерации, оказались империи центральной Европы. Новиков с сожалением констатировал, что его федералистские идеи не оказали никакого воздействия на прусский милитаризм52.

Дискуссия пацифистов по-своему иллюстрирует столкновение двух различных взглядов на роль, которую пацифистское движение было призвано играть в обществе и в международных отношениях. Новиков и Мош видели в движении мира объединение, которое должно было иметь целью преобразование человеческого мышления. В этом смысле они присоединились к идее д'Эстурнеля де Констана, старавшегося выработать подлинную «политику мира» (носителем которой должна стать была бы интеллектуальная элита) которая постепенно стала бы основной линией поведения для главных движений в защиту мира.

Под знаменем пацифизма укрывалось несколько тенденций. Движение пацифистов не было единым. В 1910 г. движение шло к серьезному кризису. С одной стороны, обозначились «сентиментальные» пацифисты, которые интерпретировали мир в абстрактном и метафизическом смысле, смешивая его с любовью к ближнему; с другой — существовали «реалисты», которые стремились политически организовать род человеческий53.

Пацифизм стал, таким образом, «сплавом чувств доброжелательности и любви к другим людям». Этот сплав чувств выявил социолог Вильфредо Парето, так писавший о двойственности пацифизма: «Какой логик будет достаточно изощренным, чтобы объяснить нам, простым смертным, почему завоевание Египта "соответствуют праву", а завоевание Ливии противоречит праву? Воинственные пацифисты 1911 г. грешили или просто верили, что Юлий Цезарь, Наполеон I и другие завоеватели были простыми "убийцами"; что не было "справедливых войн", кроме, может быть, войны для защиты Родины; затем в один прекрасный день они изменили своим убеждениям и пожелали, чтобы другими завоевателями любовались как героями и чтобы завоевательные войны признали "справедливыми";...»54

Таким образом, пацифизм стал двойственной доктриной, так как для обозначения одной и той же реальности имелись два слова (пацифизм и патриотизм), что затрудняло

107

выявление противоречия. Эта двойственность проявилась в сентябре 1911 г. во время итало-турецкой войны, когда часть пацифистов превратилась в «воинственных пацифистов», одобряющих интервенцию Италии в Триполитанию55.

В этом конкретном случае существовало оправдательное противоречие между пацифистской теорией, которая восхваляла обращение в случае конфликта к арбитражу и Международному трибуналу в Гааге, и интерпретацией главных итальянских пацифистов, которые защищали «законное право Италии» оккупировать Триполитанию. Защита национальных интересов, понятие «справедливой войны» и пользы для Италии от оккупации этих земель представлялись в глазах пацифистов рациональными аргументами, тогда как на самом деле они дали возможность националистическому общественному мнению оказать влияние на население.

В этой связи Парето задавал вопрос о том, имеется ли логика в некоторых позициях пацифистов.

Однако это столкновение было в действительности значительно более глубоким, чем это кажется: в нем были заложены основы англосаксонской пацифистской идеологии, с одной стороны, и идея континентальных пацифистов и федералистов — с другой.

Вдохновляемые доктринами квакеров, англосаксы создали блок, чтобы помешать открытому обсуждению вопроса об Эльзасе и Лотарингии. В то же время другие пацифисты, среди которых главными действующими лицами были Мош и Новиков, считали, что пришло время изменить метод работы, если пацифистское движение не встанет на путь реализма, оно будет обречено на бессилие. Мош считал, что во Франции в условиях милитаризма необходимо определить позицию, выработав конкретные проекты, например о праве на законную оборону. Мош утверждал: «...я считаю необходимым и безотлагательным четко установить, что мы не имеем ничего общего с доктриной о непротивлении злу, которую Толстой и его школа хотели бы на нас взвалить, и которую мы, кажется, молчаливо взяли на себя... Честно говоря, я считаю положение очень серьезным и что мы уже слишком задержались в отречении от антимилитаризма, в какой бы форме он не проявлялся»56.

Новиков испытывал то же чувство беспокойства, что и его французский коллега. Он спрашивал, какими средствами удастся вывести движение «из детского и простоватого сентиментализма». Все попытки организовать пацифизм на новых конструктивных основах сталкиваются с противодействием Пекковера, д'Александера и других. Новиков не мог

108

понять, почему из повестки дня всемирных конгрессов мира постоянно исключают дискуссию по некоторым важнейшим вопросам под предлогом опасности обсуждения: «Желанием жить в облаках мы делаем себя смешными. На этом направлении пацифизм осужден на неизбежный провал подобно сен-симонизму и другим гуманитарным мечтаниям»57.

Всеобщие конгрессы мира должны были представлять «сердце и сознание цивилизованного мира». Новиков высказывал сожаление, что эти конгрессы становились ареной, где некоторые деятели пользовались возможностью выставить себя на показ. Они хотели получить некоторую известность, предлагали доклады, которые, по его мнению, не имели ничего общего с европейской федерацией, которая должна была стать конечной целью их работ58.

Мы изложили здесь первые этапы истории европейского пацифизма. Вдохновлявшееся религиозными идеями и будучи по своему происхождению англосаксонским, это движение быстро развивалось своими политическими и социальными оттенками. С 1889 г. началось организованное оформление пацифистского движения, которое в 1901 г. получило название и доктрину. Как мы видели, эта доктрина была далеко не гармоничным и единичным учением, но тем не менее ее достоинство состояло в том, что она стала объектом периодических дискуссий, в ходе которых вырабатывались предложения по вопросам сохранения мира, сближения народов, актуальности постоянного суда и Лиги наций. Пацифисты, которых современники считали идеалистами и утопистами, заложили тем не менее основы нового международного миропорядка регулируемого справедливостью и арбитражной практикой. Их идеи осуществлялись после первой мировой войны в процессе создания Лиги наций.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Первый Всеобщий конгресс мира. Париж, 1889 г.; затем Лондон, 1890 г,; Рим, 1891 г.; Берн, 1892 г.; Чикаго, 1893 г.; Антверпен, 1894 г.; Будапешт, 1896 г.; Гамбург, 1897 г.; Париж, 1900 г,; Глазго, 1901 г.

2 Историки англосаксонского пацифистского движения стали объектом изучения многих исследователей. См., например, Brock P. Pacifism in Europe to 1914. Princeton, 1972; Idem. Pacifism in the United States: from the colonial aria to the First World War. Princeton, 1968; Linden van der W.H. The Inter-

109

national Peace Movement 1815-1854, Amsterdam, 1987. P. 1-38, 115-204, 269-316, 417-480, 515-578; Be ales A.C.F. A Short Account of the Organized Movements for International Peace. L., 1931. P.45-65; Sсhоu A. Histoire de l'lnternationalisme: Du Congres de Vi-enne jusqu'a la premiere guerre mondiale (1914). Oslo, 1963. T.3. P.36-90; Lubelsky-Bernard. N. Les mouvements et les ideologies pacifistes en Belgique 1830-1914. Bruxelles, 1977. Ti. P.20-38.

3 Возникновение общества мира в 1880-е годы в Австралии, Японии и Китае также явилось результатом пропаганды англо-саксонских пацифистов. Формирование этих обществ, скорее формальное, чем эффективное, происходило в рамках религиозных миссий и благодаря деятельности пастора Уильяма Джонса. См.: Kongelige Bidliotek, Copenhager (далее — KB). Nks 2976. Peckover aBajer, 23. Mar. 1889.

4 См.: Linden van der W.H. Op. cit. P. 196-203.

5 См.: Brock P. Pacifism in Europe... P.400,367: Idem. Pacifism in the United States...

6 Schumpeter J. Imperialisme et classes sociales. P., 1919. P. 117; Bozanquer H. Free Trade and Peace in the nineteenth Century. Kristiania, 1924; Schou A. Histoire de l’internationalisme... P. 121-137; Lubelski-Bernard N. Les mouvements... P. 56-72.

7 Biograpical Dictionary of Modern Peace Leaders. Westport, 1985. P. 736-738.

8 ADS. 12J - 118. Доклад № 247 д'Эстурнеля де Константа министру иностранных дел. 12 августа 1893 г.

9 См.: Sell on J.-J. Mes reflexions. Geneve, 1829; Weisz L. J.J. de Sellon, ein schweizerischer Vorkampfer der Friedensidee. Zurich, 1929; Rens I. Giesen K.-G. Jean-Jacques de Sellon: Pacifiste et precurseur de l'esprit de Geneve // Revue suisse d'histoire, 1985. Vol. 35, № 3. P. 261-287.

10 См.: Biographical Dictionary... 1985. P. 108-110, 171-174, 803-805, 178-179, 730-732.

11 Цит. по кн.: Potonie-Pierre E. Histoire du mouvement pacifique. Berne, 1899. P. 50-51.

12 См.: Silberner E. La guerre et la paix dans l'histoire des doctrines economiques. P., 1957. P. 85.

13 Forissier M. Un eveilleur d'ames le Pere Gratry 1805-1872. Lausanne, 1949. P. 176; Bonet-Maury G. Frederic Passi, libre croyant // Paix par le Droit (далее — P.D.) 10-25 sept. № 17-18. 1912. P. 547.

14 Guуot Y. «L'economiste» dans Paix par le Droit, № 12. 25.6.1912» P. 402-403.

15 Chauvin, abbe. La pere Gratry. P., 1911. P. 339-340; Passy F. Quelques souvenirs de ma propagande pacifique. Revue des Revues, 1900. 14 Aug. P. 356-362; Linden van der W.H. Op. cit., PP. 639-669; ct Lubelski-Bernard N. Op. cit. P. 75-92. Отец

110

Гатри не разделял мнения, которого придерживались другие члены лиги. См.: BRU, Ms. Fr. 2966.

16 Premiere Assembled generate, 8 juin 1868, 2-eme ed. Paris, Biblioteque de la paix. Ligue internationale et permanente de la paix. P., 1869. P. 78-79.

17 ADS, 12J-471.

18 P.D. oct. 1910, № 10. P. 596 e s.

19 См.: Bulletin du Congres de la paix de Geneve. 1867. 9 sept. № 2. P. 147; Sarfatti M. La nascita del moderno pacifismo democ-ratico e il Congres international de la Paix di Cinerva nel 1867. Mi-lano, Edizione Comune di Milano, Quaderni del Risorgimento, № 3; Babel A. La premiere internationale ses debuts et son activite к Geneve de 1867a 1870 // Melanges d'etudes economiques et sociales offerts a W.E.Rappard. Geneve, 1944. P. 288-309.

20 См.: Bareity J., Fleury A.Mouvements et initiatives de la paix dans la Politique internationale. Bern, 1987. P. 25 et s.

21 Umi 1 ta A. L'oeuvre de la Ligue internationale de la Paix et de la liberte et la section suisse. Neuchatel. 1891. P. 5; Ducommun E. Resume d'un discours prononce a Grenoble le 27 avril 1890 (Ligue internationale de la paix et de la liberte). Geneve, 1890. P. 26.

22 См.: Biographical Dictionary... 1895. P. 557-558; Premiere Assemblee generate... P. 28-29; ADS, 12J-470.

23 См., например: письма Луи Адора к Пасси 2.10.1868 г., Байера к Пасси 6.3..1868 г. (ADS, 12J-471), Пратта к Байеру 25.8.1886 г., Ришара к Байеру 24.7.1885 г., Лемонье к Байеру 17.9.1883 г. (К.В.).

24 Международное бюро мира.

25 Passy F. Ceux qu'il faut honorer... P. 597-598.

26 KB, Барнье к Байеру, 18.4.1887; K.B. Association des jeunes Amis de la paix. Programme. Statuts, Nimes, Chastenier, s.d.

27 См.: Вabut H. Les origines de la Paix par le droit. P.D., 1928. Nf 4-5. avr. P. 170-171.

28 Ibid. P. 171, 1938. № 6-7-8. Mai-juin-juilet. P. 257.

29 См.: P.D. 1910. Dec. № 12. P. 653; Bariety J., Fleury A. Op.cit. P. 65-70.

30 ADS. 12J-470; см.: Bulletin du XII-е Congres universel de la paix Rouen et Le Havre 1903. Berne, 1903. P. 175.

31 Ducommun E. Precis historique du mouvement en faveur de la paix. Berne. 1899. P. 6; Combi M. Ernesto Teodoro Moneta, Pre-mio Nobel per la Pace 1907. Milano, 1968; Ri vsa S. Note sul concetto di pace internationale nel pensiero di E.T.Moneta, Universita degli studi di Milano.FacoIta dell lettere e filosofia, 1975-1976? G г о s s i V. Ernesto Teodoro Moneta gebrochene Stimme des Friedens, dans Der Friedens-Nobelpreis von 1905 bis 1916. P., 1988. T. 2. P. 106-113.

32 См.: Lyons S.S.L. Internationalism in Europe 1815-1914. Leyden, 1963: Bajer F. Les origines du Bureau international permanent de la paix. Copenhague, 1905. P. 2.

33 Proceeding of the Universal Peace Congress Held in Westminster Town Hall. London, from ql4th to 19th July 1890. L., 1890. P. 216-217; Peckover P. Story of the Foundation of the International Peace Bureau, Wisbech s.d. P. 7; Duсоmmun E. Precis historique... P. 23.

34 Ducommun E. Precis historique... P. 23-24.

35 См.: Monnieг V. Notes et Documents pour servir a la bibliographie d'Elie Ducommun. // Revue europeenne de science sociales. 1984. T. 22. № 67. P. 139-164; Simon W. Das Permanente Internationale Friedensburo — schweiger Konsens // Friedensnobelpreis... P. 152-159.

36 См.: Lubelski-Bernard N. Op.cit. P. 537-544; Les origines de l'Union interparlementaire. P.D. 1910. № 2. P. 115-116; P.D. 1910. № 3. mavr. P. 189. Avr. № 4. P. 247.

37 P.D. 1930. Dec. № 12. P. 504.

38 D'Estou rnelles de Constant. Le rapprochement franco-allemand n'est pas un reve // P.D. 1914. 10 Jan. № 1. P. 1-2.

39 Arnaud E. Le pacifiste et ses detracteurs. P. Berne, 1906. P. 27; Idem. Le pacifisme // Les Etats-Unis d'Europe (далее — EUE). 1901. № 2. См. также: Holl K. Pazifismus Geschichtliche Grundbegriffe: Historische Lexikon zur politischsozialen Sprache in Deutschland. Stuttgart, 1978. T. 4. P. 767-787.

40 Seve A. Le Pacifisme et le Patriotisme // ADPD, 1912. P. 61, note

41 Ibid. P. 62.

42 Ruyssen T. Les deux pacifismes // P.D. 1917. 10-25 Juin. № 11-12. P. 229.

43 Это слово появилось в словаре в 1915 г. См.: словарь Le Petit Robert. P., 1981. P. 469.

44 Это слово появилось в словаре в 1922 г. См.: Ibid. P. 1056.

45 P.D. 1930. Dec. № 12. Р. 504.

46 NU BIP, 88/5. Moch a Ducommun. 1901. 12 Dec.

47 ADS. 12J-471.

48 Nоviсоw J. Comment accroitre l'efficacite du mouvement pacifiste: Dizieme Congres universel de la paix. Glasgow, 1901. L., 1901.P. 12: Idem. La possibilite du bonneur // Bibliothbgue pacifiste internationale, Seconde serie: № 1. P., 1904. P. 141,158.

49 Novicow J. La possibilite... P. 160-161, 163, 166.

50 Novicow J. L'avenir de la propagande pacifique (extrait de «la Revue»). P., 1901. P. 7. SF. ADS, 12J-414. В 1900 г. Новиков опубликовал работу под названием: La Federation europeenne (P., Alcan, 1900, 793 p.), где анализировал препятствия, достоинства и средства достижения европейской федерации. Эта книга была призвана стать путеводной для пацифистов. См.: P.D. 1901. Avr. № 4. Р. 173-174.

112

53 SF, Les Congres de la paix. Се qu'ils sont et ce qu'ils devraient. (Manuscrit dactilographie de Novicow), s.l., s.d. (probablement 1908). P. 4.

54 Pare to V. Traite de sociologie generale. Lausanne; P., Vol. l.№ 1078. P. 571.

55 Ibid., Vol. 2. № 1559/1. P. 903.

56 BIP. 23/2.

57 Новиков к Фриду 28.2.1908.

58 Ibid.

113