Брижит Тобес

ПРАВО НА ЗДОРОВЬЕ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

К оглавлению

часть а. обзор проблемы

глава I.
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

“Если верить, что у людей есть какие-либо личные права в силу их принадлежности к роду человеческому, то у них есть абсолютное право на такое здоровье, которое общество и только общество может ему обеспечить”.[1]
1. введение:
Здоровье как право человека

Несмотря на прогресс в области медицины, достигнутый человечеством за последние 50 лет, здоровью человека до сих пор угрожает многое. Все еще остаются глобальной опасностью инфекционные заболевания, уносящие жизни около 17 миллионов людей в год. Кроме того, хронические болезни убивают более 24 миллионов человек в год, что составляет почти половину от общего числа умерших в мире[2]. Все еще недопустимо часто гибнут роженицы, а в странах с низким жизненным уровнем большинство смертей приходится на долю детей до 5 лет[3]. Те три миллиона смертей в год, причиной которых становится загрязнение атмосферы, заставляют нас обратить внимание и на проблемы со здоровьем, вызванные состоянием окружающей среды. По некоторым оценкам, ежегодно около 160 миллионов человек во всем мире становятся жертвами профессиональных заболеваний. 30-40 процентов от этого числа заболеваний перерастают в хронические, а около 10 процентов приводят к постоянной невозможности исполнять свои профессиональные обязанности[4]. При этом некоторые государства расходуют на здравоохранение менее одного процента своего годового бюджета[5]. Кроме того, отмечалось, что состояние здоровья жителей разных стран улучшается неравномерно, да и внутри каждой страны увеличились различия между здоровьем разлюдей[6]. В какой степени правительства отдельных государств отвечают за перечисленные проблемы? Иначе говоря, в какой степени недостаток здоровья у конкретного человека является результатом социальной несправедливости и в какой степени то или иное государство должно отвечать за болезнь, инвалидность или смерть своих граждан?[7] Можно ли осудить за них целое государство?

Укрепление и защита здоровья – важнейшее условие для обеспечения благополучия и достойного существования человека. Именно поэтому здравоохранение рассматривается как важное общественное благо[8]. Все государства должны нести ответственность за здоровье своих граждан и, хотя они и не могут гарантировать всем хорошее здоровье, они могут создать определенные предпосылки для защиты и улучшения здоровья людей.

Многие международные соглашения, защищающие права человека, признают здоровье одним из таких прав, учитывая решающее значение здоровья для благополучия и достоинства людей, а также ответственность государств за развитие здравоохранения. В таких документах ответственность государства за здоровье человека определяется путем признания здоровья одним из прав человека.Такие соглашения упоминают право на “максимально достижимый уровень здоровья” либо содержат аналогичные формулировки. Обычно это право обозначается как “право на здоровье” и выражает ответственность государств за здоровье общества и, в свою очередь, право каждого человека на “максимально достижимый уровень” здоровья. Большинство из этих соглашений описывают обязательства государств в отношении здравоохранения в самом широком смысле. Это и охрана здоровья как таковая, и детское здравоохранение, репродуктивное и профессиональное здоровье, а также благоприятное для здоровья состояние окружающей среды.

Содержание права на здоровье как социально-экономического права не всегда поддается точному определению и классификации. На первый взгляд, право на здоровье подразумевает право людей быть здоровыми или право на все, что касается здоровья. Не смотря на то, что термин “право на здоровье” часто употребляется в международных и внутригосударственных дискуссиях о правах человека, создается ощущение, что те, кто его употребляют, не всегда отдают себе полный отчет в том, что конкретно это право подразумевает. Вопрос, на который должно дать ответ данное исследование, таков: Каковы вытекающие из права на здоровье, признанного международными соглашениями, права конкретных людей и обязательства конкретных государств?

В 1978 г. Гаагской Академией международного права был организован семинар на тему “Право на здоровье как одно из прав человека” [9]. Из исследований, подготовленных для этого семинара, становится ясно, что множество затруднений возникает именно вокруг точного содержания и значения права на здоровье[10]. С тех пор (особенно на протяжении последних двух лет) предпринимается все больше усилий для определения смысла этого социально-экономического права человека[11]. Однако, несмотря на это, необходимо сделать еще многое для дальнейшего исследования и прояснения этого права, являющегося столь же важным, сколь и трудно поддающимся точному определению.

Главная цель настоящего исследования заключается в том, чтобы прояснить содержание и значение права на здоровье. Поэтому в первую очередь дается обзор того, как это право определяется в различных международных договорных нормативных актах. Далее анализируется, как на сегодняшний день это право реализуется международными и национальными, судебными и квазисудебными инстанциями, и с какой степенью успеха тот или иной человек может обращаться за защитой своего права на здоровье в такие инстанции. На основе этого анализа предпринимается попытка еще больше прояснить и определить содержание права на здоровье и выяснить, насколько государство отвечает за реализацию этого права.

В этом исследовании предпринимается попытка соединить информацию из разных, не связанных друг с другом источников, таких, как тексты договоров и структуры Организации Объединенных Наций (ООН), Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), неправительственные организации (НПО), актуальная информация по отдельным странам и академические исследования.

В данной, вводной главе мы сосредоточимся прежде всего на кратком анализе той категории экономических, социальных и культурных прав, частью которых является право на здоровье (раздел 2) и обзоре исторического развития понятия здоровья как права человека (раздел 3). В четвертом и пятом разделах мы обратимся к самим понятиям “здоровье” и “право на здоровье”. Шестой раздел описывает структуру следующих глав книги.

2. Экономические, социальные и культурные права человека

Обычно право на здоровье рассматривается как составляющая часть экономических, социальных или же культурных прав человека. В числе таких прав находятся также право на питание, образование, достойные жилищные условия. В этой работе мы не собираемся детально знакомиться с рассуждениями и спорами на тему экономических, социальных и культурных прав человека. В последние годы много говорилось и писалось о характере экономических, социальных и культурных прав человека в целом[12]. Тем не менее необходимо сказать несколько слов об этих дискуссиях, чтобы данная работа воспринималась в их контексте.

Экономические, социальные и культурные права, как правило, рассматриваются как существенно отличные от прав гражданских и политических. Неоднократно показывалось, что эти права взаимозависимы и в равной степени важны[13], но на практике к экономическим, социальным и культурным правам часто относятся как к менее важным, чем права гражданские и политические (в особенной степени это относится к западным государствам и неправительственным организациям) [14].

К гражданским и политическим правам человека часто апеллируют в национальном судопроизводстве, существуют механизмы подачи жалоб на несоблюдение этих прав и защиты их на международном уровне. Напротив, экономические, социальные и культурные права часто признаются не подлежащими рассмотрению в суде, так как они рассматриваются чаще в качестве общих рекомендаций для государств, нежели в качестве прав. Эти права все чаще фиксируются в появляющихся на свет новых Конституциях различных государств, что, однако, не мешает судам на местах признавать их не относящимися к своей компетенции. Не существует и отлаженных механизмов защиты этих прав и на международном уровне. Все выше сказанное означает, что на практике два упомянутых набора прав не обладают равным статусом и влиянием.

Относительно заниженный статус экономических, социальных и культурных прав объясняется многими причинами. Одной из них является то, что эти права часто определяются недостаточно точно и потому они кажутся неконкретными. Однако мы видим, что гражданские и политические права тоже часто определяются очень расплывчато, но это не мешает им сохранять практическое значение.[15] Упомянутая расплывчатость международных договоров в определении экономических, социальных и культурных прав объясняется тем фактом, что права эти имеют в определенной степени программный характер, т.е. требуют активных мер государства по их реализации. Другими словами, они подразумевают положительные обязательства того или иного государства. Проблема состоит в том, что часто бывает довольно сложно определить каким образом и в какой степени государства должны гарантировать своим гражданам право на образование, жилье и другие вещи, относящиеся к сфере экономических, социальных и культурных прав. В дополнение к этому, программный характер этих прав вызывает у государств боязнь взять на себя финансовые обязательства для их обеспечения. Многие страны просто опасаются, что соблюдение экономических, социальных и культурных прав обойдется слишком дорого, так как придется обеспечивать людей нормальным жильем, питанием и следить за соблюдением других социально-экономических условий.

Тем не менее было справедливо замечено, что в этом отношении между правами экономическими, социальными, культурными и правами гражданскими, политическими больше общего, чем привыкли думать некоторые ученые и исследователи[16]. Часто утверждается, что в то время как политические и гражданские права включают в себя “отрицательные обязательства” стран, права экономические, социальные и культурные подразумевают обязательства “положительного” свойства. Следует, однако, учитывать, что может быть и наоборот: если гражданские и политические права могут вынудить государство действовать и принимать меры, то права экономические, социальные и культурные могут побудить государство воздержаться от определенных действий[17]. Например, государство обязуется воздерживаться от принудительного выселения людей из их жилья, чтобы защитить социально-экономическое право на крышу над головой[18].

Для того, чтобы расширить применение экономических, социальных и культурных прав на практике, необходимо во что бы то ни стало четко определить содержание, границы и значение каждого из них в отдельности. Право на здоровье, которому посвящена данная книга, это важное социально-экономическое право, которое особенно часто недооценивается и игнорируется именно правительствами и международными организациями. Как уже было сказано выше, здоровье очень редко понимается как одно из прав человека. Это достаточная причина, чтобы постараться прояснить именно это право человека.

3. Историческая эволюция здоровья как права человека

Попытки сделать общество ответственным за состояние здравоохранения предпринимались во все века, и их результатом стало принятие в XIX веке первых законов о здравоохранении, а в ХХ веке – признание здоровья как права человека, которое обеспечивает здравоохранение. Здоровье как право человека берет начало в общественном движении за здоровье в XIX веке; с конца этого столетия существовало движение за признание экономических, социальных и культурных прав.

3.1. Период до XIX столетия

До ХIХ века и ученые, и официальные документы редко упоминали право на здоровье[19]. Однако, чувство ответственности государства или хотя бы общества за здоровье граждан так или иначе проявлялось и в древнейших цивилизациях. Уже с глубокой древности власти предпринимали меры для улучшения общественного здоровья. Совокупность подобных действий общества обычно называют “общественное здравоохранение” [20]. Короткий обзор развития общественного здравоохранения необходим, чтобы понять точнее, как складывалось понятие о праве на здоровье.

На протяжении веков цивилизации отдавали себе отчет в том, что общественная санитария является стержневым фактором улучшения здоровья населения. Принимались меры по поддержанию на должном уровне гигиены, особенно в городах. Древнейшие обнаруженные археологами свидетельства о подобной санитарии – это водопроводы и канализационные системы, найденные при раскопках в древнем Египте, Индии, крито-микенской культуре, Трои, в городах древних инков[21].

Сходным образом боролись с антисанитарией и в средневековой Европе. Обществом предпринимались и другие действия, например, важным достижением средневековья стало создание административной системы, занимающейся предотвращением заболеваний, надзором за санитарией и охраной общественного здоровья, просуществовавшей до XIX века.[22]

Поворотной точкой в истории здравоохранения стал XVIII век. Было осознано значение здоровья для общества, предприняты усилия для решения различных проблем здравоохранения.[23]

Оригинальное выражение эта тенденция нашла у немцев. Под влиянием философии просвещенного абсолютизма было заявлено, что монарх несет ответственность за защиту здоровья народа.[24] Был разработан план по созданию “медицинской полиции”, которая административными мерами проводила определенную политику в сфере здравоохранения.[25] В то время термин “полиция” не означал организацию, борющуюся лишь с преступностью, а включал в себя весь спектр вопросов общественной безопасности. Термин “медицинская полиция” относился к управлению, чьей целью было следить за санитарными условиями и гигиеной.[26] Медицинская полиция успешно справлялись с улучшением санитарных условий в крупных городах Западной Европы и Соединенных Штатов на протяжении всего XIX века.[27]

Йохан Питер Франк был влиятельной личностью в движении “медицинской полиции” XVIII века. Он заявил, что главной причиной болезней является бедность и для того, чтобы улучшить положение со здоровьем людей, необходимо поднять их жизненный уровень. В своей речи 1790-го года он сформулировал это так:

“Необходимо, чтобы правительство искоренило в наших областях нищету, которая более всего и порождает любые болезни! Тогда плодородное лоно матери будет производить на свет множество сильных детей. Болезни будут загнаны в города, развращенные пороком. Поддерживаемые постоянным трудом, возродятся радость, целомудрие, патриотизм и будущее здоровье граждан” .[28]

На основе идей Франка был составлен кодекс здоровья, охватывавший широкий спектр проблем и призванный поддерживать в надлежащем состоянии здоровье людей. Однако юридическим документом этот кодекс так и не стал.[29]

Еще одной заслугой Франка является то, что он обратил внимание на проблемы санитарии в международном масштабе. В своем “Приглашении ученым” он обозначил необходимость международного контроля за регулированием здравоохранения и обменом информацией по этому вопросу между государствами[30].

Французские философы уделяли внимание не столько ответственности правительства за здоровье граждан, сколько просвещению людей в вопросах здоровья.[31] Подобное мышление нашло свое отражение в “Энциклопедии” Дидро[32], однако и в ней определенное внимание уделено ответственности государства за здоровье своих граждан. В статье “Homme” (Человек) была подчеркнута необходимость монарха бороться с детской смертностью, дабы стимулировать рост населения. В статье “Hфpital” (Больница) им было высказано предложение о создании схемы поддержки населения, которая включала бы в себя пенсионное обеспечение и медицинскую помощь[33].
3.2. Общественное движение за здоровье в XIX веке

Хотя основы современной системы здравоохранения были заложены давно, в своем нынешнем виде она появилась благодаря европейской промышленной революции XIX в. [34]. Индустриальное общество с его вредными условиями жизни и труда стало источником серьезных проблем для здоровья людей, например, эпидемий. Особенно яркими проявлениями новых проблем со здоровьем в городах стали эпидемии холеры в 1832 и 1849 годах. Вот как об этом пишет Де Сваан:

“В те дни общественное воображение было отчаянно заворожено призраком холеры, в котором слились озабоченность ужасным положением и скученностью бедняков, проистекавшая отсюда угроза здоровью обеспеченных слоев общества, и сознание необходимости санитарной и административной реформ в городах”.[35]

Когда политики поняли социальные последствия болезней, они стали разрабатывать такие меры по развитию общественного здравоохранения, которые бы позволили поднять уровень жизни.

Нет сомнений, что движение за общественное здравоохранение возникло в Англии, там же, где начиналась промышленная революция. Одним из властителей дум Англии того времени был Эдвин Чедвик. Находясь под влиянием философа-утилитариста Бентама, Чедвик верил, что существование здорового рабочего класса должно принести выгоду всему обществу.[36] Он участвовал в принятии нового Закона о Бедняках в 1834 г., призванного заменить собой предыдущий, несовершенный закон, принятый еще в XVII веке при королеве Елизавете.[37] Законом предусматривалось создание комиссии по бедным, членом которой и стал Чедвик. В 1842 г. комиссия опубликовала отчет, в котором делался акцент на связи между состоянием окружающей среды (хорошее водоснабжение, своевременный вывоз нечистот) и заболеваемостью горожан.[38] Результатом этого стало принятие в 1848 г. Закона об общественном здравоохранении, который предусматривал создание централизованной системы департаментов здравоохранения.[39] Достижениями этой системы стали, среди прочего, устройства по отводу нечистот, удовлетворительное водоснабжение и создание службы сотрудников по надзору за общественным здоровьем.[40]

Нечто подобное можно было наблюдать и в европейских странах. В Германии, например, с 1820 г. существовало довольно сложное по своей структуре движение за здоровье, пришедшее в упадок после революции 1848 г. На протяжении этих двадцати с лишним лет его участники всячески подчеркивали, что государство несет ответственность как за здоровье граждан, так и за улучшение качества медицинского обслуживания для бедных.[41] Ньюман в своей книге Общественное здоровье и собственность исходил, в сущности, из идеи права на здоровье (хотя и не формулировал ее прямо) на основании прав человека на собственность. Суть идей Ньюмана заключалась в следующем. Здоровье является важнейшим благом для человека любого социального положения.[42] В то же время, права собственника являются самыми важными для подданного всякого государства. Государство, как гарант частной собственности, так же должно защищать и тех, чьей единственной собственностью является их труд. Для полноценного труда необходимо хорошее здоровье, так что рабочий класс вправе рассчитывать на защиту государства в этом отношении.[43]
3.3. Первые международные организации по охране здоровья

В том же XIX веке были сделаны первые шаги по созданию международной системы охраны здоровья. Наиболее заметным из них стала организация целой серии Международных конференций по санитарии, первая из которых прошла в 1851 г. в Париже.[44] Развитие торговли и транспорта сделало необходимым координацию усилий по предотвращению распространения заразных болезней на международном уровне. Главной целью конференций было не повышение уровня здоровья как такового, а защита европейских стран от привозных инфекций (в основном холеры, а также чумы и желтой лихорадки). По объяснению Роскэма Эббинга, цель проведения этих конференций состояла в предохранении Европы от “экзотических эпидемий”, которые помимо прочего еще и “препятствуют развитию международной торговли”.[45] Итоги этих конференций нельзя назвать впечатляющими, в основном по той причине, что медицинской науке к тому времени было известно очень мало о процессах распространения основных болезней.[46]

Одиннадцатая по счету конференция в 1903 г. была более успешной, чем предыдущие, по нескольким причинам. Во-первых, к этому времени были выяснены пути распространения трех наиболее опасных инфекций. Это сделало возможным принятие более эффективных мер по защите общественного здоровья. Во-вторых, на этой конференции было принято решение о создании международного ведомства по охране здоровья, и в 1907 г. в Риме было подписано соглашение о создании соответствующей организации с главным офисом в Париже.[47] Главной функцией этой организацией, носившей французское название Office International d’Hygiйne Publique (Международная организация общественной гигиены, МООГ) стало распространение информации об общественном здоровье, причем особое внимание уделялось инфекционным болезням.[48]

В 1919 г. МООГ была взята под покровительство Лиги Наций.[49] В МООГ ощущался недостаток персонала и финансирования, что не позволяло ей успешно справляться с глобальными проблемами. Лига Наций учредила новую международную организацию, получившую название Организация Лиги наций по охране здоровья. Эта организация существовала параллельно с МООГ вплоть до появления ООН.[50]

Во время двух конференций, организованных новой структурой в 1931 и 1937 гг. и посвященных здоровью аграрного населения, обсуждалась также необходимость первичной охраны здоровья всего населения. В резолюции первой конференции говорилось:

“Эффективной в широком смысле слова может считаться та система общественного здравоохранения, которая организует медицинские службы таким образом, чтобы было все население могло пользоваться всеми достижениями современной медицины с целью улучшения своего здоровья, выявления и лечения болезней в их начальной стадии”.[51]

Эта дальновидная концепция стала основой стратегии ВОЗ, сформулированной спустя 40 лет в Алма-Атинской декларации 1978 г.[52]

Еще одной организацией, созданной в те годы и существующей по сей день является Международная организация труда (МОТ), основанная в 1919 г.[53] Занимаясь прежде всего организацией труда, МОТ в основном имеет дело с вопросами здоровья, так или иначе связанными с производством.[54] До Второй мировой войны МОТ проводила в основном частные исследования в области профессиональных заболеваний. Благодаря ей было запрещено использование в промышленности некоторых ядовитых материалов, уменьшилось число профессиональных респираторных заболеваний, был принят кодекс нормативов промышленной гигиены.[55] В 1950 г. работа МОТ в области профессиональных заболеваний была упрощена благодаря созданию специального Комитета, целью которого было выявление проблем, связанных с влиянием производства на здоровье, которые следовало решать при помощи международных соглашений.[56]

Все вышесказанное свидетельствует о постепенном осознании здоровья как права человека в государственном и международном масштабе. Со временем убежденность в том, что государства несут ответственность за здоровье своих граждан, росла. Были сделаны первые шаги по координации усилий в сфере здравоохранения и законодательства на международном уровне.

Очевидно, что власти довольно рано поняли, что невозможно существенно улучшить здоровье населения только развивая службы здравоохранения, но что необходимо совершенствовать общественную санитарию, бороться с бедностью. Далее будет показано, что международные соглашения, признающие здоровье правом человека, отражают понимание связи общественного здравоохранения с социально-экономическими факторами.[57]
3.4. Развитие социальных прав

Параллельно разворачивалось признание социальных прав человека. Здесь огромную роль сыграло пробуждение социальной ответственности в конце XIX в.[58] Однако настоящим поворотным пунктом в признании экономических, социальных и культурных прав считается обычно речь Франклина Рузвельта в 1941 г. (ее называют “Речью о четырех свободах”). В этой речи он говорил о “свободе слова и самовыражения, свободе поклоняться Господу в избранной человеком форме, свободе желаний и свободе от страха”.[59] Третья свобода, упомянутая Рузвельтом – свобода желаний – имеет, безусловно, четкое социально-экономическое измерение. Сам Рузвельт объяснял эту свободу как “систему экономических принципов, которые обеспечивают каждому народу здоровую и мирную жизнь во всем мире”.[60] “Свобода желаний” обычно рассматривается как фундамент, на котором в международных договорах и Конституциях государств возводится концепция экономических, социальных и культурных прав.[61]

После Второй мировой войны развитие идеи экономических, социальных и культурных прав стало приносить свои плоды. Эти права были закреплены в различных международных соглашениях и декларациях, а также в национальных Конституциях, принятых в то время.

3.5. Признание здоровья одним из прав человека

Признание здоровья как одного из социально-экономических прав человека началось с конференции ООН по международному устройству, проходившей в Сан-Франциско в 1945 году. На этой конференции бразильской делегацией был представлен меморандум, в котором цитировалось утверждение Спеллмана (тогда архиепископа Нью-Йоркского): “Медицина является одной из опор мира”. Результатом этого меморандума стало упоминание о здоровье в статье 55 устава ООН, в которой говорится, что “ООН должна способствовать решению международных экономических и социальных проблем, а также проблем, связанных со здоровьем людей...”. Предложенный Бразилией меморандум также привел к принятию Декларации об учреждении Всемирной организации здравоохранения.[62] В соответствии с этим упомянутая выше МООГ уступила свое место новой организации под эгидой ООН.

Всемирная организация здравоохранения начала свое существование в 1946 г.[63] Во время международной конференции, проходившей в Нью-Йорке с 19 по 22 июля 1946 г. представители 61 государства подписали Устав Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ).[64] Предисловие к этому Уставу, определяющее понятие здоровья, является первым международным документом, в котором формулируется право человека на здоровье. В нем определяется право на “максимально возможный уровень физического, интеллектуального и социального благополучия”. В документе перечислен ряд принципов, обязательных для соблюдения странами-участницами. Так, в частности, говорится, что в соответствии с исторически сложившимся представлением о том, что здоровье людей нельзя улучшить только через организацию служб здравоохранения, правительства должны защищать и улучшать здоровье людей, “обеспечивая принятие соответствующих социальных мер”.[65] Как будет видно во второй главе, этот текст ВОЗ предопределил упоминание права на здоровье во многих международных соглашениях и договорах.

4. проблема определения Здоровья как права человека
4.1. Полемика вокруг использования термина “право на здоровье”

Принципиальным моментом данного исследования является само определение здоровья как права человека. Различные авторы никак не могут прийти к согласию по вопросу о том, какой термин следует признать наилучшим, поэтому используют разные определения. В литературе, посвященной правам человека и законам о здоровье, чаще всего используются три выражения: “право на здоровье”, “право на уход за здоровьем” и, реже используемое, “право на защиту здоровья”.[66]

На международном уровне чаще всего используется термин “право на здоровье”. Он лучше других соответствует духу международных соглашений по правам человека, определяющих здоровье как одно из таких прав. Эти соглашения провозглашают право не только на защиту здоровья, но и на здоровую окружающую среду, на защиту от профессиональных заболеваний. Термин “право на здоровье” прижился на международном уровне не без критики. Утверждали, что данный термин неприемлем, так как он провозглашает право людей на нечто, что не может быть гарантировано, т.е. на “идеальное здоровье”, “сохранение здоровым”. Отмечалось, что значение такого глубоко субъективного понятия, как здоровье, может существенно разниться от человека к человеку или от страны к стране.[67] Касс отмечал:

“Здоровье – это жизненное состояние, оно не может быть дано, а отнято или подорвано другими людьми может быть только косвенным образом. Смысла провозглашать право на здоровье нет, так же как нет смысла провозглашать право человека на мудрость или храбрость. Эти душевные и физические качества требуют от каждого, кто к ним стремится, дарования, постоянного внимания и усилий, а также дисциплины. Переложить ответственность за собственное здоровье на кого-то еще было бы не просто нечестным, это означало бы навязать ему обязанность, которую невозможно выполнять”.[68]

Сходные причины заставляли Роскэма Эббинга считать, что термин “право на уход за здоровьем” является более реалистичным:

“Было бы более реалистичным сформулировать это право как право на уход за здоровьем. Система охраны здоровья должна быть в распоряжении человека в той степени, в которой это представляется реальным, включая то, что обязательства системы перед человеком должны быть в рамках нормальных возможностей. В отличие от права на здоровье, право на уход за здоровьем может быть справедливо востребовано человеком, так как существует законная обязанность государства оказывать ему медицинскую помощь”.[69]

Будахрейн исходит в своей критике с принципиально других позиций. Он считает, что сама концепция права на здоровье построена на представлениях западного мира и не применима к такой стране как, например, Марокко. Во-первых, уровень развития Марокко еще не позволяет стране гарантировать своим гражданам такое право и принимать соответствующие меры. Во-вторых, концепция “права на здоровье” слишком расплывчата и широка, это позволяет включать в нее аспекты, выходящие за рамки защиты здоровья и относящиеся, скорее, к социальному благополучию людей. Последнее означает участие в поддержании этого права государственных институтов, обеспечивающих социальную безопасность и помощь.[70]
4.2. Доводы в пользу использования термина “право на здоровье”

В доказательство правомерности использования термина “право на здоровье” в данной работе можно привести три довода: 1) этот термин является наилучшим с точки зрения соответствия международным документам и соглашениям, 2) он вообще чаще других используется на международном уровне, 3) он помогает осознать, что речь идет не только об охране здоровья, но и о праве на ряд условий, без которых невозможно здоровье, таких как доступ к чистой питьевой воде и здоровая экологическая обстановка.

Первая причина, по которой стоит использовать этот термин, как было сказано выше, заключается в том, что он соответствует терминологии, используемой в соответствующих международных документах по правам человека. Фраза “право на здоровье” ближе всего к тому “праву на наивысший достижимый уровень здоровья”, о котором говорится в статье 12 Международного соглашения по экономическим, социальным и культурным правам (International Covenant on Economic, Social and Cultural Rights, ICESCR, далее МСЭСКП), самого известного договора из тех, где говорится о праве на здоровье.[71] Во второй главе мы покажем, что в отношении других прав человека используются похожие термины.[72] “Право на наивысший достижимый уровень физического и душевного благополучия” легче сократить до “права на здоровье”, чем до “права на уход за здоровьем”.

Однако, как опять-таки уже говорилось выше, еще важнее для нас то, что меры, которые упомянуты в 12 статье МСЭСКП и сходных с этим документов, касаются не только охраны здоровья, но и широкого спектра других мер применительно к общественному здоровью, которые должны предприниматься государствами. Именно поэтому использование более узкого термина “право на уход за здоровьем” не в состоянии отразить этого широкого спектра требуемых мер.

Возвращаясь ко второй причине, по которой следует использовать термин “право на здоровье”, уточним, что он наиболее часто используется в документах ООН и в международном научном сообществе.[73] Термин “право на здоровье” часто используют для отсылки на более полные и детальные тексты соглашений.[74] Употребление подобных отсылок является довольно распространенной практикой в дискуссиях о правах человека, и такие термины, как “право на жизнь”, “право на личную жизнь”, “право на справедливый суд”, “право на жилье” приобрели вполне ясный и практичный смысл.[75]

Так как мы поставили своей целью совместимость этого исследования с международными дискуссиями по этому вопросу, использование термина “право на здоровье” представляется нам оптимальным. Если бы мы применили термин “право на уход за здоровьем”, то международные специалисты решили бы, что книга посвящена только части “права на здоровье”, а именно специфическим проблемам здравоохранения, что исказило бы наши намерения.

Можно было бы использовать и термин “право на защиту здоровья”, но это лишь запутало бы дело. Можно еще предложить термины “право на медицинский уход” или “право на адекватный уровень здоровья” и т.д. Такие термины могут более точно подчеркнуть тот или иной аспект проблемы, но увеличат терминологический разнобой и вызовут новый виток споров. Можно, наконец, пользоваться полной фразой из статьи 12 МПЭСКП: “Право на наивысший достижимый уровень физического и душевного благополучия”. Однако использование столь сложной и неблагозвучной формулировки идет вразрез с вышеупомянутой тенденцией к использованию в дискуссиях по правам человека терминов точных и ясных.

Третий и последний довод в пользу термина “право на здоровье” тесно связан с предыдущими двумя. Обзор истории общественного здоровья показал, что для улучшения здоровья людей следует развивать не только собственно здравоохранение, но и санитарные условия, заботиться об окружающей среде.[76] Чистая питьевая вода и удовлетворительная санитария необходимы для здоровья людей. В то же время, эти аспекты не затрагиваются термином “право на охрану здоровья”.

Необходимо отметить, что право на здоровье не включает в себя в обязательном порядке хорошее здоровье каждого отдельно взятого человека.[77] Право на здоровье не есть право быть здоровым, не есть оно и право использовать все достижения медицины. Это право гарантирует доступ к определенному числу служб, требований и свобод, связанных с медициной и здоровьем. Оно так же учитывает возможности того или иного государства и потребности его граждан.

4.3. Право на здравоохранение и суть самого термина

В свете всего сказанного отношения между правом на здоровье и правом на здравоохранение выглядят следующим образом. Право на здоровье охватывает широкий спектр явлений, связанных со здоровьем, одним из которых является непосредственно право на здравоохранение. Как уже было сказано выше, право на здравоохранение может поэтому рассматриваться как часть права на здоровье.

Мы не отрицаем возможности того, что в рамках некоторых обсуждений термин “право на здравоохранение” может оказаться более приемлемым в силу своей конкретности. Это касается, например, обсуждения приоритетов в уходе за здоровьем на национальном уровне, где использование этого термина будет более точным. Именно поэтому в некоторых странах Запада дискуссии, вызванные бюджетными ограничениями на медицину и растущими ценами на медицинское обслуживание, увязываются обычно с правом на здравоохранение.[78]
4.4. Право на защиту здоровья и значение термина “охрана”

Право на защиту здоровья можно считать совпадающим с правом на здоровье.[79] Как и последнее, оно может охватывать широкий спектр проблем. Тем не менее и здесь возможна путаница при обращении к слову “защита”, которое легко истолковать слишком узко. Причина такого положения дел в том, что в международной концепции прав человека термин “защита” обладает очень специфическим значением. Суть этой концепции в так называемой тройственной классификации обязательств, проводящей существенные различия между обязательствами “уважать”, “защищать” и “реализовывать” каждое право человека.[80] Любое право человека включает в себя обязанность государства одновременно “уважать, защищать и реализовывать” его. Обязанность защищать составляет один из трех типов обязанностей, могущих проистекать из самих прав человека, и, следовательно, имеет достаточно частное и ограниченное значение. В отношении права на здоровье, “обязанность защищать” предусматривает принятие государствами довольно конкретных мер по защите здоровья каждого человека от покушения на него третьих лиц.

Принимая во внимание особое значение термина “защищать” в этом контексте, было бы разумным не применять и термин “право на защиту здоровья” одновременно с другими в его основной форме.

5. Значение термина “здоровье”

Здоровье есть опыт, и этот опыт у разных людей разных как с точки зрения объективных параметров, так и с точки зрения субъективных ощущений. Более того, уровень здоровья может и объективно, и субъективно зависеть от географических условий, меняясь от одной страны к другой. И все-таки на протяжении веков предпринимались попытки преодолеть эти трудности и четко определить, что же такое здоровье. Ниже будут рассмотрены некоторые из таких определений. После этого мы рассмотрим вопрос, нуждаемся ли мы в строгом определении термина “здоровье” для прояснения ситуации с правом на него.

5.1. Попытки точного определения понятия “здоровье”

Злоровье определяют по-разному в зависимости от обстоятельств.[81] Можно ведь говорить только о физическом здоровье, или о физическом и душевном, или даже о социальном благополучии. С другой стороны, оценки подразделяются на “умеренные” или “негативные” (“здоровье как отсутствие болезни” или “возможность существовать в обществе”) и “абсолютные” (“здоровье – это позитивное качество” или “здоровье – это общее благополучие”).

Первоначальной является более узкая концепция здоровья. Она постепенно расширялась и окончательно пришла к своему завершению в виде весьма широкого определения в уставе Всемирной организации здравоохранения после Второй мировой войны. Впоследствии не раз предпринимались попытки сузить это определение.

Историческая эволюция определения или понимания здоровья подробно описана Сигеристом. Он отмечает, что древнегреческие философы, как правило, высоко ценили здоровье, считая его одним из высочайших благ.[82] Важным для здоровья считалось сохранение равновесия с помощью “диеты” (определенного образа жизни). Сигерист также говорит о том, что греки под “здоровьем” подразумевали прежде всего здоровье физическое, не психическое. Это прослеживается на примере следующего определения, данного Аристотелем: “В том, что касается тела, совершенство есть здоровье в виде получения пользы от тела, не отягощенного болезнями...”[83]

Сигерист также обращает внимание на то, что концепция здоровья носила скорее аристократический, нежели демократический характер в том смысле, что она распространялась на избранных.[84] Она была в гораздо большей степени направлена на улучшение здоровья отдельного человека (аристократа), чем всего общества через, к примеру, принятие мер в отношении общественного здоровья.

Далее Сигерист объясняет, что со временем концепция здоровья постепенно расширялась.[85] Для римлян она уже охватывала душевное здоровье и благополучие: ut sit mens sana in corpore sano.[86] Тем не менее позднее римляне восприняли греческую концепцию, делавшую акцент на умеренности и диете, и понимание здоровья вернулось к той точке, когда в нем гораздо больше внимания уделялось телу, а не духу.[87]

С приходом христианства концепция здоровья в очередной раз кардинально изменилась. Прежде всего здоровье было признано в большей степени относящимся к сфере духовного, нежели физического. Сигерист отмечает, что в новую эпоху “...главным стал дух. Без Христа каждый болен. Нужны не диеты или упражнения, но крещение – омовение, дающее здоровье.”[88]

Во-вторых, в отличие от греко-римских концепций, здоровье было признано ценностью, принадлежащей не избранным, а всем людям. Понятие “здоровье” стало более демократичным, что среди прочего отразилось на увеличении внимания к общественной гигиене.[89] Согласно Сигеристу, с этого момента концепция здоровья стала постепенно расширяться, пока не включила в себя здоровье физическое в такой же степени, как и душевное.

В процитированной выше книге 1941 г. Сигерист и сам дал определение здоровья. Оно оказалось гораздо шире древних представлений о “физическом и душевном здоровье”. По его мнению, “здоровье это не просто отсутствие болезней: это нечто положительное, радость жизни, бодрое принятие личностью всей ответственности, возлагаемой на человека жизнью”.

В соответствии с этим определением он утверждал, что мы должны воспринимать здоровье не только как физическое или душевное состояние человека, но и как социальное явление.[90] Такой широкий взгляд на проблему того, что понимать под здоровьем, вдохновил ВОЗ на составление определения в духе концепции Сигериста, которое было принято после Второй мировой войны как часть устава Всемирной организации здравоохранения: “Здоровье это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, не определяющееся одним лишь отсутствием болезни или немощью.”[91]

Во второй главе будет говориться о том, что не совсем понятно, почему это широкое определение было тогда принято. Не исключено, что оно стало результатом энтузиазма, вызванного международным сотрудничеством и большими ожиданиями, возложенными на медицину и ее роль в жизни после Второй мировой войны.[92] Это определение не раз критиковали как слишком широкое и категоричное.[93] Говорили, что нельзя отождествлять здоровье с благополучием.[94] Утверждали, что включение в это определение термина “социальное благополучие”, может привести к чрезмерному влиянию медицины на другие области жизни и “наделить медиков слишком большой властью”.[95]

В результате, с тех пор было предпринято много попыток дать альтернативное определение, и все они сужали определение ВОЗ. Некоторые авторы вычеркивали слова о душевном и социальном благополучии, некоторые – только о социальном. Подобно самым ранним концепциям здоровья, в это слово снова вкладывалось в большей степени одно из двух – физическое или духовное – значение.[96] В остальных определениях здоровье рассматривалось с функциональной точки зрения, как “способность функционировать в обществе” или “автономно”.[97]
5.2 Необходимо ли определение здоровья?

Определение, данное ВОЗ, по прежнему используется наиболее часто, в том числе в тех случаях, когда речь идет о правах человека. Как бы то ни было, остается вопрос: а нужно ли вообще такое определение? Может ли точное определение этого слова помочь нам в понимании значения “права на здоровье”? Что, например, может дать понимание здоровья как состояния “полного физического, душевного и социального благополучия” в рамках разговора о праве на здоровье?

С точки зрения автора этой работы, определение ВОЗ, как, впрочем, и все остальные, не обязательно приводит к лучшему пониманию права на здоровье, и давать особое определение здоровью вовсе не обязательно. Как уже было сказано, право на жизнь или личную жизнь можно рассматривать лишь как “символические выражения, отсылающие читателя к более подробным определениям, содержащимся в международных соглашениях, и к фундаментальным принципам прав человека”.[98] Если мы станем анализировать права на жизнь и неприкосновенность личности, то увидим, что подобно праву на здоровье в них провозглашаются некие ценности (“жизнь”, “неприкосновенность личности”), являющиеся глубоко субъективными и с трудом поддающиеся абстрагированию. Очень сложно определить, например, когда начинается или прекращается жизнь, и этот вопрос до сих пор не решен в юриспруденции.[99] Тем не менее право на жизнь имеет довольно конкретное значение в дискуссиях по правам человека.[100] То же самое можно сказать и о праве на неприкосновенность личности. Каждый человек по разному ощущает это свое право, но тем не менее оно уже прочно закреплено в международных законах по правам человека и в правоведении.[101]

Сказанное относится и к праву на здоровье. Значение этого права может постепенно сформироваться само собой, путем многократного применения этого права в международных и национальных судебных и квазисудебных инстанция.

Итак, об определении здоровья можно сказать следующее. Для реализации этого права лучше всего не рассуждать абстрактно,[102] а анализировать конкретные случаи применения права на здоровье. На основе международных соглашений, судебных прецедентов и дискуссий по правам человека нужно выяснить, какие элементы содержатся в праве на здоровье и как следует его применять на практике.

6. Структура настоящей книги

Как уже говорилось, задачей этой работы является выяснение содержания и применения права на здоровье, насколько оно признано на международном уровне. Точнее, мы решаем вопрос, что это право может дать людям и какие обязательства оно возлагает на государство.

В центре этого исследования стоит юридический аспект права на здоровье. В широком смысле слова это означает попытку решить вопрос, может ли право на здоровье защищаться судебными или квазисудебными органами и могут ли эти органы проводить расследования на основе этого права.

Вторая глава предваряет следующие, в которых выясняется объем права на здоровье. В этой главе рассматриваются международные соглашения и договоры, в которые нашло свое отражение право на здоровье. Насколько это возможно, анализ будет производиться с учетом тех подготовительных материалов, которые предшествовали заключению соответствующих соглашений.

В части Б будут рассмотрены способы, с помощью которых право на здоровье реализуется в организациях ООН и в национальных судебных и квазисудебных органах. В главе III будет рассмотрено осуществление права на здоровье через процедуру международного контроля. Подробно рассматривается контроль за правом на здоровье в деятельности МПЭСКП, о надзорной деятельности других организаций говорится короче. Четвертая глава посвящена тому, какую роль право на здоровье сыграло в различных судебных разбирательствах в ряде государственных и международных судебных и квазисудебных инстанциях. Все это должно помочь понять, в какой степени право на здоровье может применяться в юриспруденции.

Часть В в этой книге является главной. Глава V посвящена максимально точному определению “объема” права на здоровье, т.е. пытается ответить на тот вопрос, который является принципиальным для данного исследования принципиальным. Далее в этой главе предпринята попытка определить, в какой степени право на здоровье совпадает с другими правами человека. Другими словами, в ней выявляется, какие элементы права на здоровье входят в другие права человека. Здесь обсуждается и возможность конфликта этого права человека с другими. В дополнение к этому, глава V имеет своей целью определить “центральное ядро” права на здоровье, те важнейшие элементы этого права, без которых оно обессмысливается.

В главе VI область права на здоровье рассматривается с точки зрения обязательств. Другими словами, подвергаются тщательному рассмотрению обязательства, которые государства обязаны соблюдать в очерченной выше сфере действия права на здоровье. В первую очередь анализируются тексты международных договоров и соглашений и используемые в них термины. Среди прочего задается вопрос о значении формулировки: “насколько позволяют имеющиеся у государства ресурсы”. Во-вторых, обязательства государств по обеспечению права на здоровье разделены на его обязанность “уважать”, “защищать” и “реализовывать” право на здоровье (на основе упомянутой ранее тройственной типологии обязательств, разработанной специалистами по правам человека). Вниманию читателя представлена схема, в соответствии с которой государства обязаны уважать, защищать и реализовывать право на здоровье. Этот анализ сопровождается иллюстрациями нескольких возможных нарушений обязательств, подразумеваемых правом на здоровье. Одновременно эти примеры проливают дополнительный свет на вопрос о том, как данное право человека может защищаться в суде.

В этой главе так же предпринята попытка определить принципиальные обязательства, накладываемые правом на здоровье и вытекающие из “сущности его содержания”, представленной в главе V. Кроме того, автор пытается соединить тройственную типологию и идею принципиальных обязательств для того, чтобы подробнее сформулировать обязательства “уважать”, “защищать” и “реализовывать” право на здоровье. Как и ранее, этот анализ сопровождается примерами возможных нарушений обязательств, выявленных таким путем.

Часть Г является заключительной частью исследования. В главе VII сделаны выводы, включающие в себя результаты этой работы и даны некоторые рекомендации относительно того, как можно способствовать применению права на здоровье. В приложении помещен составленный автором проект Принципиального комментария понимания права на здоровье, сформулированного статьей 12 Международного соглашения по экономическим, социальным и культурным правам.

[1] Это изречение не принадлежит Аристотелю! Цитата была приписана Аристотелю Фон Вартбургом (Von Wartburg) в 1979 г., с. 112. См. также Рэмер (Roemer), 1989, с. 17 и Джемэр (Jamar), 1994, с. 2. Вероятнее всего, “цитату” эту придумал сам Фон Вартбург. Аристотель не писал этих слов. Античные философы никогда не мыслили категориями прав человека, выработанными современной цивилизацией.

[2] ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения, World Health Organization, WHO), Отчет о мировом развитии, 1996, с. 1. (WHO, World Development Report).

[3] ВОЗ, Здоровье для всех: истоки и обновление, влияние на меняющийся мир (проект), Женева, 1997. (WHO, Health For All: Оrigins and Renewal, Reflections on a changing world (draft).

[4] ВОЗ, Отчет о мировом здравоохранении, 1997 г., сс. 13 и 65. (WHO, World Health Report).

[5] Всемирный банк, Отчет о мировом развитии, 1995, сс. 180-181. (World Bank, World Development Report).

[6] ВОЗ, Здоровье для всех: истоки и обновление, влияние на меняющийся мир (проект), Женева, 1997.

[7] Боол и Бондсон (Bole and Bondeson), 1991, c. vii.

[8] Дэниелс (Daniels), 1979, с. 181.

[9] Семинар, Гаага, 27-29 июля 1978 г., организован Гаагской Академией международного мрава благодаря участию Университета Объединенных Наций. Докладчики: М.Боте (M.Bothe) (общее представление о праве на здоровье), Дж.Тинберген (J.Tinbergen) и С. Рэдвэн (S.Radwan) (международное взаимодействие с целью выполнения права на здоровье), и П.М. Дюпюи (P.M. Dupuy) (право на здоровье и защита окружающей среды). См. Дюпюи, 1979.

[10] Дюпюи, 1979.

[11] Для исследований на эту тему среди прочего см. Роскэм Эббинг (Roscam Abbing), 1979 (по поводу права на защиту здоровья); Панамериканская организация здоровья (Pan American Health Organization, PAHO), 1989; Джэмэр, 1994; Лири (Leary), 1995; и Чэпмен (Chapman), 1997.

[12] См. среди прочего Элстон (Alston), 1987; и Айд (Eide), 1995.

[13] Всемирная конференция ООН по правам человека, Венская декларация и программа действий, UN Doc. A/CONF.157/23, 12 Июля 1993 г., парагр. 5.

[14] С другой стороны, существенно, что многие страны из так называемого Второго и Третьего мира играют выдающуюся роль в защите экономических, социальных и культурных прав.

[15] См. раздел 5.2 этой главы.

[16] О критическом отношении к экономическим, социальным и политическим правам см.: Фирдаг (Vierdag), 1987. О взглядах, более направленных в их поддержку среди прочего см.: Айд (Aide) и Краузе (Krause), 1995, сс. 16-19; и Ван Хуф (Van Hoof), 1984.

[17] См. главу VI, раздел 3, посвященный введению в трехсторонний принцип “уважения, защиты и осуществления” экномических, социальных и культурных прав человека.

[18] См. среди прочего Комитет по экономическим, cоциальным и культурным правам ООН (United Nations Committee on Economic? Social and Cultural Rights), Право на достаточное обеспечение жильем (ст. 11 (1) Соглашения, общее замечание № 4), UN Doc. E/1992/23 (Шестая сессия, 1991), параграфы 8(а), 10 и 17(а) и (б).

[19] См. цитату, ошибочно приписываемую Аристотелю в начале этой главы.

[20] Подобные усилия общества по предотвращению болезней, увеличению срока жизни людей и содействию здоровью в целом, по определению Холланда, включают в себя “оздоровление окружающей среды, контроль за инфекциями внутри сообществ, обучение людей основам личной гигиены, организацию медицинских служб для предварительной диагностики и начального лечения болезней? а также развитие социальных организаций, обеспечивающих жизненный стандарт? обеспечивающий поддержание здоровья людей на определенном уровне.” Холланд (Holland), 1991, с. 381.

[21] Роузен (Rosen), сс. 2-3. В некоторых древних городах Индии, например, существовали улицы, где система стоков была оборудована отверстиями для слива воды в специальные фильтрационные ямы. Подобные сооружения до сих пор находят в северной Индии и Пакистане. Алкинн и Алкинн (Allchinn and Allchinn), 1968, с. 244.

[22] Роузен, 1993, сс. 47, 55 и 106.

[23] Сигерист, 1941, с. 78; и Роузен, 1993, с. 111.

[24] Сигерист, 1941, с. 78.

[25] Й.П. Франк (J.P. Frank), System einer vollstдndigen medicinischen Polizey, 1779-1817 [Система совершенной медицинской полиции], в кн.: Роузен, 1993, с. 137. Термин “медицинская полиция”, судя по всему, впервые был применен в 1764 г. Вольфгангом Томасом Рау (Wolfgang Thomas Rau).

[26] Де Сваан (De Swaan), 1988, с. 126.

[27] Там же.

[28] Выступление Й.П. Франка 1790 г.: “Людская нищета: мать всех болезней. См.: Франк, 1941, с. 100. См. также Роузен, 1993, сс. 137-142.

[29] Кодекс (1800) был составлен Францем Антоном Маи (Franz Anton Mai). Роузен отмечает, что этот кодекс не был реализован из-за политической ситуации в Германских государствах в начале XIX в. Роузен, 1993, с. 141.

[30] Epistola Invitatoria ad Eruditos [Приглашение ученым], 1776. Роузен, 1993, с. 267.

[31] Сигерист, 1941, с. 80; и Роузен, 1993, с. 109.

[32] Дидро (Diderot), 1967.

[33] Дидро, 1967 (“Homme” [Человек] и “Hфpital” [Больница]). Роузен, 1993, сс. 109-110.

[34] Роузен, 1993, с. 170. См. также Ример, 1989, с. 18.

[35] Де Сваан, 1988, сс. 124 и 134.

[36] Сигерист, 1941, с. 90.

[37] Поправка к закону о бедных (Poor Law Amendment Act), состоящая из двух частей: принципы контроля за оказанием помощи и отношения с новым административным аппаратом. Роузен, 1993, с. 176.

[38] Основной отчет о санитарных условиях трудящегося населения Великобритании, 1842. Роузен, 1993, с. 187. См. также ВОЗ, Первые десять лет Всемирной организации здравоохранения (The First Ten Years of the World Health Organization), 1958, с. 4.

[39] Роузен, 1993, с. 196. См. также Ример, 1993, с. 18.

[40] Роузен, 1993, с. 198.

[41] Сигерист, 1941, с. 94.

[42] Ньюман, 1847, с. 68.

[43] Там же, сс. 64-73.

[44] Существовали, однако, и более ранние попытки предпринять шаги в направлении международного сотрудничества. Мы уже упоминали про обращение Франка (см. сноску 28). Еще одна попытка была предпринята в 1833 г. Мехметом Али (Mehemet Ali), правителем Египта, учредившим Консульскую комиссию по здоровью. В 1839 г. собрание этой комиссии происходило в Константинополе. Роузен, 1993, сс. 266-268.

[45] Среди прочего Роскэм Эббинг, 1979, с. 91. См. также ВОЗ, Первые десять лет всемирной организации здравоохранения (The First Ten Years of the World Health Organization), 1958, сс. 1-15.

[46] Было составлено несколько международных санитарных конвенций и утверждена Постоянная международная комиссия по эпидемиям. Там же, сс. 1-14. Как уже упоминалось, первая Международная конференция по санитарии прошла в Париже в 1851 г. Следующие конференции проходили в Париже (1859), Константинополе (1866), Вене (1874), Вашингтоне (1881), Риме (1885), Венеции (1892), Дрездене (1893), Париже (1894), Венеции (1897) и Париже (1903). Там же, сс. 1-15.

[47] Там же, с. 17. Государства-участники соглашения: Бельгия, Бразилия, Великобритания, Египет, Испания, Италия, Нидерланды, Португалия, США, Россия, Франция и Швейцария.

[48] Idem. Это ведомство должно было также предлагать различные усовершенствования в области охраны здоровья на Международных Санитарных Конференциях. О подробностях функционирования OIHP см.: Роскэм Эббинг, 1979, сс. 92-96.

[49] Причиной стало включение в Договор Лиги Наций статьи XXIII(f), предусматривавшей “предпринятие каждым членом Лиги шагов в вопросе о международном участии в предохранении от болезней и контроля над ними”. ВОЗ, Первые десять лет Всемирной организации здравоохранения, 1958, сс. 21-22. Роскэм Эббинг, 1979, с. 95.

[50] ВОЗ, Первые десять лет Всемирной организации здравоохранения, 1958, сс. 22-24.

[51] Межправительственная Европейская конференция по сельской жизни, Мадрид, 1931 г. ВОЗ, Применение международного соглашения об экономических, социальных и культурных правах человека (Implementation of the International Covenant on Economic, Social and Cultural Rights) (неопубл.), с. 28.

[52] ВОЗ, Первая медицинская помощь (Primary Health Care), 1978. См. также главу II, с. 34 (Право на здоровье в структуре ВОЗ).

[53] Джонстон (Johnston), 1970, с. 8.

[54] См. также главу II, с. 61.

[55] 1906: Бернская конвенция, запрещающая применение белого фосфора при изготовлении спичек; 1921: Конвенция, запрещающая применение белого свинца в изготовлении красок, применяемых для покраски помещений, и рекомендация по дезинфекции шерсти спорами карбункула; 1930: встреча в Йоханнесбурге, посвященная силикозису — респираторному заболеванию, вызываемому вдыханием человеком кремниевой пыли; 1933: составление Кодекса стандартов промышленной гигиены; 1950: Сиднейская конференция по пневмокониозису (респираторным заболеваниям). Джонстон, 1970, сс. 209-211.

[56] Там же, сс..

[57] См. главу II, разд. 2 и 3.

[58] Линен (Leenen), 1966, с. 89. Первой страной, включившей экономические, социальные и культурные права в свою конституцию, стала Мексика, за которой в 1918 г. последовал Советский Союз и в 1919 г. Веймарская Республика. Глава II, с. 79 (Право на здоровье в национальных Конституциях).

[59] Речь о Четырех Свободах Франклина Д.Рузвельта, адресованная к Конгрессу, 6 января 1941 г., в кн.: Ван Асбек (Van Asbeck), 1949, с. 86. См. также Линен, 1966, сс. 89-90 и Кууманс (Coomans), 1992, с. 13.

[60] Ван Асбек, 1949, с. 86. См. также Линен, 1966, с. 90. В письме “О статусе союза” от 1944 г. Рузвельт утверждал, что “истинная свобода индивида невозможна без экономической безопасности и независимости”. Он защищал принятие США “экономического Билля о Правах”, включающего “право на необходимую медицинскую помощь и возможность обрести хорошее здоровье”. См. Элстон (Alston), 1990, с. 387. См. также Кууманс, 1992, с. 13.

[61] Линен, 1966, с. 89; и Вердудт (Verdoodt), 1964, с. 302.

[62] ВОЗ, Первые десять лет Всемирной организации здравоохранения, 1958, с. 38. Совместная декларация Бразилии и Китая. Статья 57 устава ООН среди прочего предусматривала создание специализированного органа, отвечающего за здравоохранение. См. также Роскэм Эббинг, 1979, с. 99.

[63] Во время Второй мировой войны, т.е. с 1943 г., вся работа по международной защите здоровья выполнялась управлением ООН по вопросам медицинской помощи и реабилитации (United Nations Relief and Rehabilitation Administration, UNRRA), организацией, существовавшей еще до учреждения самой ООН. Роскэм Эббинг, 1979, сс. 96-97.

[64] Устав Всемирной организации здравоохранения, подписанная в Нью-Йорке 22 июля 1946 года и вступившая в силу 7 апреля 1948 года.

[65] Краткая история, содержание и значение этого предписания будут в дальнейшем рассмотрены в главе II, разделе 2.1.

[66] Термин “право на уход за здоровьем” часто применяется при обсуждении проблемы доступа к службам медицинской помощи на государственном уровне. Этот термин присутствует в Конституциях многих государств (см. главу II, раздел 7). В статье 11 Европейской социальнойо хартии (European Social Charter, ЕСУ) устанавливается “право на защиту здоровья” (см. главу II, раздел 3.1). См. также: Ример, 1989. Ример так же настаивал на том, что предпочтение должно быть отдано этому термину. В дополнение к этому, Всемирной организацией здоровья недавно был применен термин “право на безопасность здоровья” (ВОЗ, Право на безопасность здоровья как основное право человека: предварительный анализ (The Right to health security as a basic human right: a preliminary analysis (проект), 1996). Наконец, иногда можно встретить использование термина “права здоровья” (см. Томашевски — TomaЉevski, 1995a, сс. 125-143).

[67] Среди прочего Роскэм Эббинг, 1979, сс. 104-105; Ример, 1989, с. 17.

[68] Касс (Kass), “О смысле медицины и здоровья”, Общественный интерес (The Public Interest), 40, 1975, с. 39, цит. по кн.: Бойл мл. (Boyle, Jr.), 1977, сс. 5-6.

[69] Роскэм Эббинг, 1979, с. 105.

[70] Будахрейн (Boudahrain), 1996, с. 25.

[71] См. главу II, разд. 2.3.

[72] В статье 24 Конвенции по правам ребенка (Convention on the Rights of the Child, CRC), например, используется фраза “право на максимально достижимый стандарт здоровья”. См. главу II, раздел 2.5.

[73] Среди прочего Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, День общего обсуждения права на здоровье (Committee on Economic, Social and Cultural Rights, Day of General Discussion on the Right to Health), 1993; ПАОЗ (PAHO, см. сноску 11), 1989; Лири, 1993, сс. 484-486; Джемэр, 1994; и Хант (Hunt), 1996, сс. 143-145.

[74] Лири, 1993, с. 485.

[75] Там же. См. также раздел 5.2 этой главы, где проводится сравнение терминов “здоровье”, “жизнь” и “личная жизнь” в контексте соответствующих прав человека.

[76] На с. 8 было показано, что озабоченность этим вопросом имела место еще в ранние века.

[77] Тэйлор (Taylor), 1992, с. 310; и Райдматтен (Riedmatten), 1979, с. 45.

[78] См. также Лири, 1993, с. 484. Из литературы различных государств на тему ухода за здоровьем можно выделить, среди прочего: Чайлдресс (Childress), 1979; Дикмен (Dickman), 1983; Ример, 1988; Жевер (Gevers), 1994; и Роскэм Эббинг, 1990. Определение термина “уход за здоровьем” можно найти в главе V, с. 246.

[79] См. статью 11 ЕСУ, в которой употребляется термин “право на защиту здоровья”. См. главу II, раздел 3.1.1.

[80] См. главу VI, раздел 3, где данная “тройственная типология обязанностей” представлена и обсуждена более детально применительно к праву на здоровье.

[81] Сигерист, 1941, сс. 53-104 (Глава II, “Здоровье”).

[82] Там же, с. 55. См. также Темкин и Темкин (Temkin and Temkin), 1967, с. 387.

[83] “... многие являются здоровыми, если верить Геродоту, однако никто не позавидует ему до тех пор, пока [для сохранения здоровья] приходится отказываться от всех, или почти всех людских радостей”. Аристотель, 1991, Книга I, раздел 10, с. 60.

[84] Сигерист, 1941, сс. 53-104 (Глава II, “Здоровье”).

[85] Там же, с. 65.

[86] Молящийся тебе должен иметь здоровый дух в здоровом теле (Ювенал, Cатиры, X, 356).

[87] Сигерист, 1941, с. 66.

[88] Там же, с. 68.

[89] Idem.

[90] Там же, с. 100. См. также: Флюсс (Fluss), 1997, сс. 53 и 367-377.

[91] Конституция Всемирной организации здравоохранения. О более развернутой дискуссии о принятии этого положения см. главу II, раздел 2.1. Одно из последних предложений по содержанию этой фразы звучит так: “Здоровье это динамическое состояние полного физического, душевного и социального благополучия, не определяющееся одним лишь отсутствием болезни или немощью”. ВОЗ, Обзор Конституции и региональных соглашений Всемирной организации здравоохранения (Review of the Constitution and regional arrangements of the World Health Organization), EB101/7, 101-я сессия, 14 ноября 1997 г.

[92] См. главу II, с. 32.

[93] См. среди прочего Кэллахен (Callahan), 1972, сс. 77-79; Лэйкхел (Lakehal), 1991, с. 22; Кук (Cook), 1986, с. 15; Будахрейн, 1996, сс. 9-10.

[94] Среди прочего Кэллахен, 1972, сс. 77-78, на сс. 80-81; Сараччи (Saracci), 1997, с. 1409.

[95] Кэллахен, 1972, сс. 80-81. См. также Дэниелс, 1983, с. 13. Другая, противоположная по направленности критика, говорила о том, что если ВОЗ приняла бы собственное определение серьезно, то ей пришлось бы стать совсем другой организацией, обращаясь к более широкому спектру проблем. Это замечание было сделано Дж. Манном (J. Mann) в программе по правам человека (Human Rights Program), Центр здоровья и прав человека Франсуа-Ксавье Багно (Franзois-Xavier Bagnoud Center for Health and Human Rights), 1995, с. 17. См. главу II, с. 35.

[96] Кэллахен, 1972, с. 87 (“адекватное физическое благополучие”); и Бойл мл., 1977, с. 9 (“физическое благополучие”). На с. 8 Бойл так же обращается к определению Американской Медицинской Ассоциации (American Medical Association, АМА) (“физическое и душевное благополучие”).

[97] См. среди прочего Дэниелс, 1983, сс. 12-19 (“нормальный уровень возможностей”); Кэмпбелл (Campbell), 1978, с. 48 (“автономия”); Выбор комиссии в области ухода за здоровьем (Комиссия Даннинга (Dunning Comission), 1992, с. 50 (“возможность нормального существования в обществе”); и Лейкхел, 1991, на с. 22 есть ссылка на альтернативное определение Рене Дюбоша (Renй Dubos), (“способность эффективно выполнять необходимые функции в поставленных условиях...”). Более развернутая дискуссия по этому вопросу ведется в главе V, с. 281.

[98] Лири, 1993, с. 485. См. выше, сс. 18-19.

[99] См. среди прочего Верхейн (Werhane), Джини (Gini) и Озар (Ozar), 1986, глва I: Право на жизнь (при содействии Дж. Т. Нуунана (J. T. Noonan, М. Уоррена (M. A. Warren), Р. Мак Кормика (R. A. McCormick) и Дж. Робертсона (J. A. Robertson).

[100] См. главу V, сс. 260-264.

[101] См. также Ван Дийк (Van Dijk) и Ван Хуф, 1998, сс. 489-503 (об уважении к праву на личную жизнь в статье 8 ECHR).

[102] Кэллахен, 1972, с. 78, говоря об интерпретации определения ВОЗ обращается к часто цитируемой фразе Витгенштейна: “Не ищите значения, ищите применение”. (Людвиг Витгенштейн, философские исследования, парагр. 43: “В большом числе случаев, хотя и не во всех, в которых мы применяем слово “значение”, оно может быть определено так: значение слова — это его употребление в языке”.) Кэллахен, кстати, критически относился к определению Всемирной организации здравоохранения и говорил, что мы должны “искать не значения, а злоупотребления значениями”. Он довольно критически относился и к отсылке к “социальному благополучию”, сделанной в том определении. По мнению Кэллахена, она переводила давнюю проблему человеческого счастья в область медицины”. Он также говорил, что “если все проблемы — политические, экономические и социальные опустить до уровня “здоровья”, станет невозможно определить, кто и за что ответственен” (Кэллахен. 1972, сс. 79-82).