Ричард Фрай

ЗОРОАСТР И ЕГО ПРОПОВЕДЬ

Оп.: Наследие Ирана. М.: Восточная литература, 2002.

См. библиографию. Мень о З.

Жизнь и деятельность Заратуштры, или Зороастра, как именовали его греки, и в наши дни продолжает вызывать споры среди ученых. Приходится признать, что после стольких лет исследований мы все еще не знаем, когда и где он жил, как не знаем и многого, касающегося его учения. Можно попытаться выстроить в ряд свидетельства источников и заключить, что с его именем связана деятельность нескольких лиц или что его нельзя отнести к определенному периоду. Действительно, заслуживающих доверия сведений о пророке и времени его жизни почти нет. Попробуем изложить известные факты, причем постараемся прежде всего привести наиболее достоверные данные с тем, чтобы иметь право сделать некоторые, хотя бы предварительные, выводы.

Почти несомненно, что Заратуштра не является плодом фантазии, а что он действительно существовал. Доводы о том, что его выдумали для того, чтобы было кого противопоставить пророкам других религий, или что Авеста является позднейшей подделкой, совершенно неосновательны, и нам достаточно придерживаться исторических фактов, чтобы отвергнуть эти доводы. Имя, которое носил пророк, также внушает доверие — такое имя вполне могло существовать в древности в одной из областей Ирана. Имя Заратуштра (Zaraθustra) разъясняется лучше всего как "(тот, кто] ведет верблюдов", хотя предлагались и другие этимологии. Из Авесты мы узнаём о его принадлежности к роду Спитамы (Spitama) и о тесно связанной с ним семье Хайчатаспы (Haecataspa), о его дочери и его друзьях; более поздние среднеперсидские комментарии приводят даже имена его отца и матери. Однако все это не помогает нам восстановить историю жизни Зороастра, особенно время и место его деятельности. Мы должны обратиться прежде всего к Гатам — предположительно речам самого пророка — и к более поздним источникам, привлечь также соображения общего характера к таким образом попытаться найти для Зороастра место в истории и на карте.

У нас нет данных, которые позволили бы точно установить даты жизни Зороастра; можно лишь заключить, что он, скорее всего, жил в период, предшествовавший образованию ахеменидской державы. Если попытаться более точно определить эти даты, то следует обратиться к свидетельствам Гат, греческих авторов и к позднейшей зороастрийской традиции, представленной в двух видах — в пехлевийских книгах и в мусульманских сочинениях. Мы должны постараться согласовать эти источники между собой или, по крайней мере, дать оценку данным, содержащимся в них.

Не подлежит сомнению, что Гаты, "строфы" или "поэмы", прежде чем быть записанными, в течение многих веков сохранялись в памяти. Семнадцать поэм, образующие пять групп и известные под общим названием "Гаты", объединяются сходством метрики и архаичностью диалекта. В языке Гат и "Младшей Авесты" обнаружены некоторые особенности, указывающие на сохранение архаичных черт, в том числе даже и таких, которые утрачены ведическим санскритом (1). Однако из этого вовсе не вытекает, что Гаты старше, чем Ригведа. Достаточно вспомнить, что в кругу алтайских языков современный монгольский во многих отношениях "более архаичен", чем древнетюркский, и что арабский находится в таком же положении сравнительно с древнееврейским.

Греческие авторы мало радуют нас своими сообщениями о Зороастре. Ксанф Лидянин, старейший источник в данной области (V в. до н. э.), относит деятельность Зороастра за 600 (или 6 тыс.) лет до Ксеркса, а сведения других греческих авторов еще более фантастичны (2). Из античных источников можно лишь заключить, что Зороастр жил в глубокой древности, сколько-нибудь точные даты вывести по ним невозможно. Совершенно ясно, что классические авторы не располагали надежной информацией о жизни Зороастра, однако мы должны попытаться объяснить, почему у них не было такой информации. Некоторые источники, отодвигающие Зороастра на несколько тысяч лет, отражают иранское мифическое летосчисление, основанное на определенной эсхатологической доктрине — представлении о мировой эре (3). Являются ли эти или другие, явно фантастические, даты жизни Зороастра у греческих авторов результатом того, что персы сознательно вводили их в заблуждение, или же Зороастр был так отдален временем и пространством от западного мира, что о нем знали только легенды? Если персы сообщали грекам заведомо ложные данные, то как могло случиться, что к античным авторам не просочилось никаких сведений, которые бы соответствовали действительному положению дел, и зачем было персам обманывать греков? При ответе на первый вопрос нужно учитывать, что персы вряд ли могли скрыть от греков правильную информацию, и если они пытались так поступать, то это едва ли следует объяснять одним лишь упрямством или желанием освятить имя Зороастра седой древностью. Какой же вывод надлежит тогда сделать из греческих источников? Можно, видимо, полагать, что греки действительно получили информацию от персов, которые сами не знали точных дат Зороастра. Если отправляться от греческих авторов, то 1000 г. до н. э. может показаться несколько более вероятной датой, чем 600 г. до н. э., но это всего лишь предположение. Необходимо поэтому обратиться к иранским источникам — зороастрийской традиции.

При датировке событий на древнем Ближнем Востоке до Ахеменидов основываются главным образом на списках фараонов Египта. Все, что лежит за пределами культурных ареалов иероглифики и клинописи, вряд ли поддается датировке. Отсюда следует, что древние иранцы, не имевшие своей литературной традиции, могли бы сохранить точные даты Зороастра только а том случае, если бы у них были, подобно евреям, списки генеалогий. Но, по всей вероятности, таких списков не существовало. Мы вправе предположить, что древние иранцы, уже вскоре после смерти Зороастра, не могли вместить его в рамки действительной хронологии, по крайней мере связать его с событиями, происходившими в Месопотамии или даже в Западном Иране. Однако поздняя зороастрийская традиция, которой следуют такие мусульманские авторы, как ал-Бируни, сообщает точную дату Зороастра — 258 лет до Александра Великого (4). Многие исследователи отвергали эту дату, тогда как другие считали ее достоверной (5). Недавно была сделана весьма внушительная попытка доказать точность этой даты, исходя из вполне логичного предположения о том, что последователи Зороастра вели счет лет, отправляясь от какого-то важного события в жизни пророка. Когда прошло 258 лет эры Зороастра, разразилось страшное бедствие — смерть Дария III, последнего Ахеменида, и переход царской власти к Александру Великому. Это произошло в 330 г. до н. э., и таким образом мы получаем 588 г. до н. э. (258 + 330) в качестве первого года эры, принятой последователями Зороастра (6). Полезно заметить, что дата Будды вычислена примерно таким же образом — здесь использованы сведения традиции о событиях жизни Будды, происходивших за столько-то лет до царствования Ашоки. В действительности же это только поздняя традиция, выкладки которой основываются скорее на заранее постулированной дате Будды, а не Ашоки. Не следует забывать, что 588 г. до н. э., который может соответствовать дате обращения царя Виштаспы в веру Зороастра (в это время, по преданию, пророку было 42 года), получен с помощью целого ряда допущений, которые можно и оспаривать.

Согласно той же традиции, пророк умер в возрасте 77 лет, так что если задаться целью отыскать исторические даты Зороастра, основанные на приемлемых допущениях и на поздней зороастрийской традиции, то 628—551 гг. до н. э.— лучшее решение, которое можно получить при таких условиях. Можно предпочесть и менее определенную дату — восьмой или седьмой век, без попыток дальнейших уточнений. Сама зороастрийская традиция исходит из предположения, что сперва у зороастрийцев существовала твердая "эра" — отсчет годов от времени пророка, но Александр поразил их настолько, что, сменив точку отсчета, зороастрийцы даже время жизни пророка стали определять по формуле "за столько-то лет до Александра". Но, к сожалению, мы не располагаем свидетельствами, которые не были бы связаны с зороастрийской традицией и облегчили бы поиски более точных дат для Зороастра (7).

Да и само число 258 выглядит странно, его вряд ли можно считать апокалиптическим или приспособить к какой-либо эсхатологической системе. Негативная датировка — "столько-то лет до Александра" — предполагает существование у последователей Зороастра некоего летосчисления, начинавшегося с какого-то события в жизни пророка. Насколько известно, первой системой летосчисления с фиксированным начальным годом, получившей широкое распространение, была селевкидская эра. И в этом смысле последователи Зороастра должны были намного опередить свою эпоху, если они приняли "эру Зороастра", ведя счет годам от обращения пророком Виштаспы,— события, возможные отголоски которого сохранились в пехлевийском сочинении "Бундахишн" (8), где упоминается об эре "принятия религии" (padiriftan i den). "Бундахишн" был написан более чем через 1200 лет после Александра, но сам факт, что малодостоверное царствояание Виштаспы в этом сочинении изображается как продолжавшееся в течение 90 лет после "принятия веры", равно как и число 258, говорят в пользу существования "эры Зороастра". Как бы то ни было, мы все еще здесь бродим в потемках.

Вопрос о родине Зороастра также вызвал оживленные споры, и многое в нем остается до сих пор невыясненным. Большинство исследователей ныне согласны в том, что пророк жил и выступил со своим учением в Восточном Иране. Зороастрийская традиция помещает пророка в Азербайджан, но географический горизонт Авесты ограничен Восточным Ираном, так что позднейшее перенесение его деятельности на территорию Западного Ирана должно объясняться политическими условиями. Справедливо, что мифическую географию Авесты и мифическую прародину зороастризма, Airyana Vaejah, можно приспособить к территории Азербайджана, как и к любой другой области Ирана, однако географической картины Авесты недостаточно. Зато есть основания считать, что легенды и предания о деятельности Зороастра (но не о его рождении), относящие ее к востоку, выглядят более соответствующими действительности, нежели привязывающие пророка к областям Западного Ирана. Так, например, весьма древним и широко распространенным является предание о том, что в Кишмаре, на территории Хорасана, был посажен кипарис в память об обращении Виштаспы в зороастризм. Другие предания относят рождение пророка к Paгe, средневековому Рею (близ Тегерана), и сообщают о хиджре Зороастра на восток, где его учение принял Виштаспа. Непонятно, однако, каковы были причины, заставившие Зороастра бежать на восток, если он действительно жил на западе, тогда как бегство на запад кажется более оправданным: Восточный Иран неоднократно подвергался вторжениям из Средней Азии и в течение длительных периодов выходил из-под власти иранцев. Существует зороастрийская традиция о том, что пророк был убит в Бактрии, но ряд преданий относит его деятельность к другим районам на востоке. Можно полагать, что он действовал в округе Герата, охватывая на юг области до Сеистана, на восток — до Бактрии (Балха) и на север — до Мерва.

Лингвистические данные также говорят в пользу отнесения пророка к Восточному Ирану. Исторически оправдано, что Авеста, с ее мифологией и чертами героического зпоса, примешивающимися к общим восточноиранским сказаниям (они будут рассмотрены чуть позже), оказалась составленной на языке, который был близок к языку первоначальной территории обитания арийцев. Эта прародина могла располагаться в Средней Азии или даже южнее, в районе Герата. Индийцы, когда они продвинулись с этой прародины в различные районы субконтинента, сохранили, несмотря на происшедшие в их диалектах изменения, ведические гимны на древнем языке преданий; так же и иранцы, распространившиеся по нагорью, сохранили гимны Митре и другим арийским богам. Я полагаю, что персы, мидяне и другие иранские племена, двигаясь к областям их позднейшего обитания, пели гимны богам, сходные не только по содержанию, но и по языку, являвшемуся языком их древней прародины— страны Airyana Vaejah. Племена, пришедшие в Западный 54 Иран, распространили свои наречия среди местного населения — эламитов, хурритов и др.; в результате их диалекты стали утрачивать формы грамматического рода и началось раскалывание, расхождение этих языков. Но до того как это произошло, на Востоке появился пророк, проповедовавший на языке Гат,— архаическом, консервативном наречии, возможно на диалекте области Герата. Речь Гат звучала более торжественно и авторитетно, чем другое авестийское наречие, употреблявшееся в других районах жрецами в их восхвалениях Митры, Ардвисуры и других божеств. Позднее, когда учение Зороастра распространилось по всему Ирану, другие жрецы просто присоединили свои гимны на гатском диалекте к прежним общеиранским, составленным на авестийском (младоавестийском) языке. Это случилось, по-видимому, при Ахеменидах, и нам придется еще ниже сказать об этом.

Возвращаясь к двум языкам или, точнее, диалектам — гат-скому и авестийскому (диалект Гат и диалект "Младшей Авесты"), можно полагать, что они лучше всего привязываются к области, расположенной между центральными пустынями и горами Афганистана. Поскольку Младшая Авеста связана с во-сточноиранской эпической традицией, мы вправе утверждать, что и с точки зрения содержания, и по языку обе части Авесты указывают на Восточный Иран. Это не значит, конечно, что гимны Младшей Авесты пели или декламировали только в Восточном Иране. Более того, некоторые части Младшей Авесты, особенно "Вендидат" (или "Видевдат"), "закон против дэвов", вполне могли быть созданы в Западном Иране магами, которые, по всей вероятности, были жрецами и у мидян, а позднее у всех западных иранцев. Если это так, то маги могли знать авестийский язык до Зороастра. В ритуале и в обрядах маги должны были испытывать влияние аборигенов Западного Ирана и древних культур Месопотамии, тогда как жрецы на востоке, zaotar (как именует их Авеста), сохраняли в большей чистоте культовую практику арийцев. Но мы отдалились от самого Зороастра. Прежде чем перейти к исторической или, точнее, эпической атмосфере Восточного Ирана во времена пророка, следует остановиться на его жизни и учении.

Мы уже говорили, что Зороастр не был окружен вакуумом: мы знаем из Авесты и из позднейшей зороастрийской традиции о его семье, его друзьях и врагах (9). Более того, как мы увидим ниже, предание поместило пророка среди легендарных доисторических царей Восточного Ирана, последовательное описание которых для этого дописьменного периода содержится в народных сказаниях. Многое из этой картины может быть вполне историчным, но что именно и в какой степени — мы не знаем. Время Зороастра кажется наделенным характерными чертами эпохи, когда боги как бы сходили с небес на землю; заканчивался период мифов, начинался героический век Ирана, век эпоса.

Мы не будет останавливаться на семье и родственниках Зороастра, ограничившись замечанием, что их имена в целом вполне уместны и органичны для древнего Восточного Ирана. Родственные связи предков пророка с царскими династиями крайне сомнительны, и я их совершенно не признаю.

Зороастр, вероятно, был жрецом древнеарийской религии, ибо в Гатах (Ясна 33,6) он называет себя zaotar (инд. hotar). Поскольку он употребляет это древнее слово, не вкладывая в него отрицательного смысла, можно предполагать, что он сохранял в новой религии старый институт арийских "жрецов". Он сохранил и древнюю поэтическую форму: метрика Гат сходна с метрикой Вед. Он развил арийское понятие Арты — "Правды" (авест. asa, инд. rta) и применял многие религиозные термины в тех же значениях, что и в Ведах. Но Зороастр сделал большее: он был пророком и выступил с проповедью нового вероучения, которое не приняли его соплеменники (10). Мы можем найти в Гатах упоминания об этом, а также о хиджре пророка, скитаниях на чужбине (Ясна 51, 12) и, наконец, о радушном приеме его у Кави Виштаспы и успехе его проповеди. Таким образом, Зороастр был пророком, нашедшим признание не в своем отечестве, а за его пределами. Чем же отличалось его учение от прежних верований и обычаев?

Разница между Гатами и Ригведой сказывается уже в характере отношений между поклоняющимся (в Гатах это сам Зороастр) и божеством. Прежде всего поражает фамильярный тон Гат, особенно в Ясне 44, которая начинается стихом: "Я спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура [Мазда]". Верховное божество выступает в качестве собеседника пророка, и это было введено Зороастром. Не обойдены в Гатах и последователи пророка, так что можно составить представление о возможной социальной базе его проповеди. Тот, кто видит в последователях Зороастра мирных пастухов со стадами скота, а их врагами считает страшных кочевников, угоняющих и убивающих скот, тот, вероятно, находит в словах пророка больше, чем в них содержится. На первом плане в его учении стоят дуализм, деление на Добро и Зло, и великое значение человека, который должен выбирать между этими двумя началами. Остается неясным, являлся ли дуализм Зороастра протестом против существовавшего монотеизма, но большинство согласно с тем, что Зороастр — это первый настоящий пророк, с высокими этическими идеалами и убеждающими мыслями. Какими идеалами затронул Зороастр сердца своих современников? Изучение Гат привело последнего по времени их переводчика к таким заключениям (11):

"{Зороастр] воспринял веру в Ахур от своих предшественников. Очевидно, он видоизменил эти верования, а возможно, даже создал имя Ахура Мазда и предложил считать Ахур воплощениями качеств Ахура Мазды. Но такими теологическими вопросами вряд ли удалось бы вовлечь целый народ в религиозное движение. Привилегированное положение, созданное для Арты (asa), прославлявшейся и противниками пророка, не было новшеством, равно как и почитание коровы, которое уже Зороастр приписывал Фрияне, мифическому предку Кави Виштаспы. Возможно, что даже дуализм в основных своих чертах был разработан предшественниками Зороастра. В чем же заключалась та отличная от прежних идея, которой Зороастр затмил всех поклонявшихся корове магов и брахманов и которая сделала его одним из величайших религиозных реформаторов? Она заключалась в представлении о вплотную приблизившемся начале последнего этапа существования мира, когда Добро и Зло будут отделены друг от друга,— это представление Зороастр дал человечеству. Она заключалась, далее, в учении о том, что каж-дый индивидуум может участвовать в уничтожении Зла и в установлении царства Добра, перед которым одинаково равны все преданные пастушеской жизни, и таким образом восстановить на земле рай с молочными реками".

Проповедь Зороастра произвела столь сильное впечатление на его последователей, что они сохранили в памяти слова пророка и передавали их из поколения в поколение. Существовали, очевидно, прозаические толкования трудных стихов Зороастра, подобные комментариям к проповедям Будды, но, к сожалению, эти толкования Гат не сохранились, что сильно затрудняет наше понимание речей пророка. Однако силу и глубину поэтического чувства, пронизывающего их, можно ощутить даже в переводе. Вот, например, Ясна 44, 3—4:

Об этом я спрашиваю тебя, о Господин, скажи мне правду:
Кто является творцом, первым отцом Праведности?
Кто начертал пути солнца и звезд?

Кто он, благодаря которому луна то увеличивается, то уменьшается?
Все это и еще многое хочу я знать, о Мудрый.

Об этой я спрашиваю тебя, о Владыка, скажи мне правду:
Кто удерживает землю внизу и небо
от падения? Кто (создал] воды и растения?
Кто впрягает [двух] боевых коней в тучи и ветер?
Кто, о Мудрый, является творцом Благой Мысли?

-----------------

1 Так, например, арийский дифтонг ai сохранился в авестийском, тогда как в ведическом санскрите он превратился в е. См.: A. Me i ll е t, Sur Ie texte de l'Avesta,—JA, 1920, стр. 187—203, а также MSLP, t. XVIII, 1913, стр. 377.

2 Хорошую сводку данных античных источников см. в кн.: А. V. W. Jackson, Zoroaster, the Prophet of Ancient Iran, New York, 1899, стр. 152-157. См. также: С. Сl е m е n, Die griechischen und lateinischen Nachrichten uber die persische Religion, Qiessen, 1920 (Religionsgeschichtliche Versuche und Vorarbeiten, Bd 17). (Ср.: Е. Benveniste, The Persian Religion according to the chief Greek Texts, Paris, 1929.]

3 Такое объяснение содержится во многих современных трудах, см., например Н. S. Nуbегg, Die Religionen des alten Iran, Leipzig, 1938 (Mitteilungen der vorderasiatische-agyptischen Gesellschaft, Bd 43), стр 28.

4 Источники у А. V. W. J а с k s о n, Zoroaster, стр. 157.

5 Дату 258 г. Нюберг (Н. S. N у b e r g, Die Religionen, стр. 33—34) считает апокалиптической, тогда как Херцфельд рассматривает ее как достоверную (E. Herzfeld, Zoroaster and his World, I, Princeton, 1947, гл. 1).

6 W. В. Hen n i ng, Zoroaster: Politician or Witch-Doctor?, Oxford 1951 52 стр.41.

7 Ср.: О. Klima, The Date of Zoroaster,—АО, t. 27, 1959, стр. 558. В этой работе (стр. 564) Клима предлагает датировать жизнь Зороастра 784—707 гг. до н. э.

8 The Bundahishn, ed. by the Late Edward Tahmuras Dinshaji Anklesaria with an introduction by B. T. Anklesaria, Bombay, 1908, стр. 240, стк. 1.

9 А.V.W. J а с k s o n, Zoroaster, стр. 19-22.

10 (О социальных мотивах учения Зороастра см.: В. И. А б а е в, Скифский быт и реформа Зороастра,— АО, t. 24, 1956, стр. 23—56; ср. также: 56 G. Q. Cameron, Zoroaster the Herdsman,—IIJ, vol. X, 1968, стр. 261—281.].

11 Humbach, Die Gaihas des Zarathustra, Bd I, Heidelberg, 1959, стр. 74.