о. Бронислав Чаплицкий

ИСТОРИЯ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ
В РОСCИИ

К началу

В византийских источниках говорится о крещении "русов" ("россов") после нападения их на Константинополь. Может быть, имелось в виду нападение Аскольда и Дира². Существуют также сведения о митрополии Росна. По всей видимости, это была Тмутаракань на Таманском полуострове.

Так как не существует достоверной информации ни в византийских, ни в русских источниках, можно принять, что первым епископом, проповедовавшим в столице Киевской Руси, был, приехавший в 961 г. по просьбе княгини Ольги, епископ Адальберт (впоследствии - епископ Магдебургский). Однако, по всей видимости, на момент прибытия немецкой миссии в Киев, там уже воцарился сын Ольги, Святослав, который не был заинтересован в укреплении христианства, и поэтому Адальберт вынужден был отправиться назад³. Святослав оставался язычником, много времени проводил в войнах. Также вел себя и его сын Владимир, который и языческих идолов ставил, и гарем содержал, и руки в крови "омывал".

На тему крещения Руси в 988 г. существует разная, часто исключающая друг друга информация. На самом деле точно неизвестно где и когда принял крещение сам Владимир. Мы принимаем наиболее распространенную версию его крещения в Херсонесе и дальнейшего крещения подданных в Киеве.

Описания крещения свидетельствуют о посильной помощи княжеской дружины в обращении земляков, а также в распространении христианства по всем русским землям. Хотя существует предание о том, что Владимир приглашал послов из разных стран, и изучал их веру, вероятно, это надо рассматривать, как легенду, созданную позднее. Летопись "Повесть временных лет" предлагает такую версию: под 6494 (986) и 6495 (987) годами там говорится, что личные послы Владимира отправлялись в разные страны, чтобы рассказать ему о своих впечатлениях, связанных с проведением службы в разных конфессиях. Заметим, что главным аргументом, убедившим князя, была красота византийского богослужения⁴.

Несомненен тот факт, что после принятия крещения в 988 г. не прекращались контакты Киева с Римской Церковью и самим Святым Престолом⁵. В Киеве побывал также и епископ-миссионер Св.Бруно Кверфуртский, направленный с миссией к печенегам. Владимир его принимал и даже дал ряд поручений на переговорах с печенегами⁶.

На основании анализа источников арабских, византийских, армянских и русских можно вслед за Андреем Поппе принять, что процесс крещения Руси начался еще задолго до крещения князя Владимира, который вместе со знатью преследовал не только духовные, но и политические цели. Его государство входило в круг крещеных народов Европы. Он лично породнился с византийским царствовавшим домом и обеспечил себе независимость. Хотя русские летописи указывают на Херсонес (Корсунь) в Крыму, как место его крещения, в период нападения на этот город, то сравнение этих источников с восточными, может привести нас к следующим заключениям:

1. До 988 г. на Руси не редки были случаи крещения отдельных людей. Так, например, бабка Владимира, Великая Княгиня Ольга крестилась, а значит, ее единоверцы могли быть и среди киевской знати.
2. Русь, как и другие неспокойные народы не была безопасным соседом Византийской империи.
3. Во время, предшествовавшее крещению Руси, Византия находилась в состоянии гражданской войны, и императорская власть нуждалась в военной поддержке со стороны россов.
4. Русские (может быть, вместе с варягами) участвовали на стороне императоров Василия и Константина в сражениях с мятежниками.
5. Взятие Херсонеса было, по всей видимости, подавлением бунта города против императорской власти. Участие в просвещении Руси херсонесского духовенства могло быть вызвано военной победой.
6. Перенос из Херсонеса части мощей Св.Климента и разной церковной утвари могло быть своеобразным выкупом.
7. Сравнительно быстрое прибытие "багрянородной" Анны (сестры императоров Василия II и Константина) в Киев для заключения брака с Владимиром было вызвано бедственным положением императорского дома и крайней потребностью в военной поддержке Россов⁷.

Хотя летописи и говорят о том, что предки русских не приняли немецкой веры, но кажется, что это суждение возникло в последующие века. Косвенно это доказывает, что между греческим и латинским обрядом в те времена не было противостояния, и латинские миссионеры принимались наравне с греческими. Об этом свидетельствует радушный прием Владимиром епископа Бруно Кверфуртского и отправка его с дипломатической миссией к печенегам.

Подобные контакты с Римской Церковью были и у Господина Великого Новгорода. В XI в. близ Новгорода основал свой монастырь Антоний Римлянин, который был, вероятно, ирландским монахом.

Также первый новгородский святой юродивый Прокопий Устюжский живший в XIII в., был родом "от западных стран, от латинского языка, от немецкой земли"⁸.

Учитывая, что русские земли находились на пути "из варяг в греки" и "из варяг в арабы", надо полагать, что на этих путях, особенно в связи с развитыми торговыми контактами и местное население соприкасалось с разными верованиями: языческими и мусульманскими, христианскими и иудейскими. Повествование о Владимире, изучавшем разные религии, тоже говорит об этом. Варяги по русским рекам не только плавали, чтобы напасть на другие богатые народы, они останавливались, а иногда и селились на этих землях. Некоторые из них занимались работорговлей, как арабские и византийские купцы. Об этом свидетельствуют захоронения тех времен.

В такой обстановке несомненно зерна Евангелия падали на русскую землю задолго до официального ее крещения в 988 г. (впрочем и эта дата оспаривается историками). Участие варягов в создании государственности на Руси - факт бесспорный. Многие князья, в том числе, сам Владимир у своих скандинавских родственников набирал наемников для своих дружин.

"На протяжении второй половины XI-XII вв. конфессиональное противостояние между Римом и Константинополем было перенесено и на славянскую почву, но на данном этапе развития было характерно, прежде всего, для отношения друг к другу некоторых кругов славянского духовенства обеих конфессий. Такое противостояние не охватывало, однако, всего общества. Отношение между светскими верхами общества Древней Руси и ее западных соседей, в особенности, отличались взаимной заинтересованностью, терпимостью, отсутствием конфессиональной предвзятости. Не случайно в ориентированных на интересы именно этой социальной среды исторических сочинениях мы вовсе не находим выпадов против православной и католической веры, а в сфере ее жизни, связанной с религией, широко использовались сакральные предметы из чужого мира"⁹.

Таким образом, политические, бытовые и даже религиозные контакты Руси с латинским миром продолжались в течение XI-XIII вв. Поэтому контакты с северными и западными народами, которые на Руси назывались "немцами", остались традиционными, особенно для северных племен. Даже столкновения со шведами в XIII в. стоит рассматривать, не как некие крестовые походы, но как простые пограничные войны. Жители Великого Новгорода больше всего заботились о своем достатке и поэтому хотели жить в мире со всеми соседями - принимали у себя тех же шведов, немцев, арабов, греков и других. На их землях наряду с православными строились и латинские ("немецкие") церкви: Из западных стран приглашались мастера, участвовавшие в строительстве церквей и изготовлении церковной утвари. В монастыре на реке Сазаве в Чехии в алтаре были помещены мощи русских святых Бориса и Глеба. Представители духовенства если и осуждали эти контакты, аргументация у них была далеко не богословская.

Анализируя тексты хроники Генриха Латвийского и первой Новгородской летописи, Б.Н. Флоря приходит к следующим выводам. Крестоносцы считали себя более вправе завоевывать языческие земли под предлогом обращения в христианство, а новгородцы только ради добычи. Поскольку новгородцы завоевывают только земли, но не обращают их население в христианство - крестоносцы считают возможным приносить христианство и язычникам, проживающим на территории формально подчиняющейся Новгороду. Это и приводит к конфликтам, однако, в Новгородской летописи не читается никакого враждебного отношения к крестоносцам, которые там называются просто "немцами". Новгород в то время воевал также и с другими русскими княжествами и "немцы" для него были не самыми опасными врагами.

На русских территориях стояли и латинские храмы, на "папских" - "греческие". Линия, проводимая папским престолом в XIII в.: унитаризм - попытка достичь единообразия в обрядах привела к нетерпимости. К этому стоит добавить и отголоски бесчинств крестоносцев в Византии. "Усиление враждебности папства к православному миру нашло свое выражение и в политике, которую проводило папство в Прибалтике с конца 20-х гг. резко усилилось внимание курии к взаимоотношениям Новгорода с его католическими соседями (не только с крестоносцами в Прибалтике, но и со Швецией, вторгнувшейся в сферу новгородского влияния в Финляндии), и стала очевидной готовность курии поддерживать этих соседей против Руси"¹⁰, - пишет Б.Флоря.

Впервые русские называются "неверными" и "врагами католической веры" только в 1232 г. Это, несомненно, возникает из желания некоторых "настоящих христиан" воевать именно в Прибалтике, а также объясняется пограничными конфликтами, в которых русские входили в союзы с язычниками или просто защищали территории ими заселенные.

Несомненно такая окраска папских булл была вызвана и информацией прибалтийских епископов. Также отчеты разных миссионеров о беспорядках господствующих и в латинских приходах на Руси (можно полагать и в самой Православной Церкви) вероятно стали причиной такой оценки Папского Престола. С другой стороны, еще не угас пыл крестовых походов не только против неверных, но и собственных еретиков.

В Католической Церкви в это время возникали нищенствующие ордена, которые активно включились в миссионерскую деятельность. Братья-доминиканцы усиленно работали в миссии на Руси. Этот орден был создан с мыслью выступать против еретических заблуждений и был использован в качестве поставщика богословов-инквизиторов. В такой атмосфере было нетрудно причислить "схизматиков" к "еретикам" и найти повод к войне с ними. С другой стороны, некоторые князья, особенно в Галиции, руководствуясь политическими причинами, искали союза с Римом и латинскими государями.

Не находит также фактического подтверждения мнение многих историков, что шведско-немецкие вторжения на русскую землю были спланированным крестовым походом. Даже если это и так, то поход был предпринят не против самого Новгорода, но лишь против язычников.

В редких случаях в христианизации народов Европы не было принуждения, и обращение Руси тоже свидетельствует об этом. Почти всегда "эффективная" евангелизация страны начиналась только с момента обращения князя. Очень часто именно церковная власть (епископы) сдерживала слишком ревностных политиков, которые хотели быстро завершить крещение народа.

Распространено мнение, что епископы прусских земель действовали рука об руку с Тевтонским орденом, однако это исторически неверно. То же относится и к рижскому епископу, который очень часто противостоял методам, принятым членами ордена Меченосцев, называвшегося также Ливонским.

Тем более нельзя согласиться с весьма популярными в российской литературе утверждениями, что войны на границах зон шведско-русского влияния были инспирированы только идеей крестовых походов. Для сравнения рассмотрим примеры вековых проблем и войн польско-тевтонских или тевтонско-литовских. Языческая Литва была не менее агрессивной по отношению к своим западным и восточным соседям, чем католические Тевтонский или Ливонский ордена.

Битву в устье Невы и Ледовое Побоище тоже не стоит идеологизировать. Кажется, подобных битв было даже меньше, чем междоусобных войн между удельными князьями. Примером может служить, в частности, и борьба за Киевский престол. Участие в этих конфликтах и польских дружин надо оценивать именно как выяснение отношений между родственниками. В это время одним из распространенных способов заключения политических союзов были браки между представителями правивших домов Европы. Такие браки часто способствовали принятию христианства всем народом. Так было, например, в Польше, Литве, Киевской Руси.

Особенно сохранению открытости Руси западному христианству способствовал культ Св.Папы Климента I. Этот Папа, умерший в изгнании в Крыму в начале II в., стал первым покровителем Руси. Произошло это благодаря дипломатическим и миссионерским поездкам апостолов славян Кирилла и Мефодия. Они, возвращаясь из миссии от хазар, остановились в 861 г. в Херсонесе и тогда Св.Кирилл нашел мощи Св.Климента и часть их потом отвез в Рим в дар Папе Адриану II. Другая часть мощей этого святого, остававшаяся в Херсонесе, была в период его завоевания в 988 г. взята князем Владимиром, перевезена в Киев и помещена в Десятинной церкви Святой Богородицы.

Таким образом, у истоков молодого Русского государства стоял культ святого Папы. В 1018 г. немецкий хронист Тиммер Мерзембургский назвал Десятинную церковь "храмом мученика во Христе и Папы Климента". В 1048 г. Ярослав Мудрый показывал мощи Св.Климента, приехавшим от французского короля Генриха I послам, которые прибыли сосватать своего короля с русской княжной Анной. В Киевском кафедральном Софийском соборе сохранилась мозаика, изображающая Св.Климента. В его честь строились храмы. Так в 1153 г. в Ладоге новгородским епископом Св.Нифонтом был заложен такой храм.

Этот культ противостоял "эллинизации" Русской Церкви. Чтобы освободиться от влияния Константинополя в 1147 г. Собор русских епископов избрал митрополита из русских - Климента Смолятича, проповедника и писателя¹¹. Однако эта попытка не только была отклонена - последовали анафемы на избранного епископа и князя Изяслава, а также - смещение русских епископов.

В Апостольском послании в ознаменование 1000-летия Крещения Киевской Руси от 25 января 1988 г. Папа Иоанн Павел II говорит: "По свидетельству древней, так называемой Несторовой летописи ("Повесть временных лет"), в 944 г. в Киеве существовала церковь во имя Пророка Илии. В этой, уже подготовленной, среде княгиня Ольга свободно и на глазах у всех крестилась около 955 г. Обеты, данные при крещении, она сохранила до конца жизни. Существует предание, что в 957 г. во время пребывания в Константинополе, патриарх Полиевкт будто бы обратился с пророческим приветствием: "Благословенна ты между женами русскими, что возлюбила свет и отвергла мрак, благословлять тебя будут сыны русские до последнего рода"¹². Папа обращает также внимание и на то, что во время принятия Русью Крещения, Церковь еще не была разделена, и для Руси были открыты христианские ценности и Востока и Запада: "Уже княгиня Ольга обратилась к императору Оттону I с просьбой о присылке епископа, и в 961 г. на Русь прибыл епископ, который должен был наставить ее на путь истинной веры; это был инок Адальберт Трирский. Он действительно направился в Киев. (...). Князь Владимир знал о существовании церковного и европейского единства. Поэтому он поддерживал отношения не только с Константинополем, но и с Римом; все признавали, что епископ этого града возглавляет церковное общение. Согласно Никоновской летописи, Князь Владимир и Папы той эпохи - Иоанн XV (который именно в 988 г. даровал князю мощи Святого Папы Климента Римского и этим ясно напомнил ему о миссии Святых Кирилла и Мефодия, перенесших эти мощи из Херсонеса в Рим) и Сильвестр II обменивались посольствами. Тот же Сильвестр II наделил Бруно Кверфуртского титулом Archiepiscopus gentium (архиепископ народов) и послал его проповедовать Евангелие; около 1007 г. Бруно Кверфуртский посетил Владимира, которого назвал "королем руссов" (rex Russorum). Позднее, Святой Папа Григорий VII даровал королевский титул Киевским князьям, о чем сообщил в Послании от 17 апреля 1075 г., адресованном Demetrio (Isjaslaw) regi Russorum et reginae uxori eius (Димитрию (Изяславу), королю руссов и королеве супруге его). Эти последние отправили своего сына Ярополка в паломничество "ad limina Apostolorum" (в Рим), желая поставить свое княжество под покров Святого Петра"¹³.

Со временем перенос главных акцентов на культ Св.Апостола Андрея, привел к снижению уровня культа Св.Климента. Но культ этот сохранился и в последующие века. Он вновь укрепился после присоединения Крыма к России в XVIII в¹⁴.

Изгнанный из Киева сын Ярослава Мудрого Изяслав, обратился за помощью к своему родственнику, польскому королю, но не нашел ее. Также он не нашел помощи и у немецкого императора Генриха IV и тогда отправил своего сына Ярополка к Папе Григорию VII. Тот не только поддержал претензии Изяслава, но и склонил польского короля Болеслава Смелого помочь русскому князю, благодаря чему он вновь смог занять Киевский престол. Факт контакта Изяслава и Ярополка с Папским Престолом не помешал причислению их в будущем Русской Церковью к лику святых.

Когда в Западной Церкви не утихли еще страсти, связанные со стремлением освободить святые места от "неверных", когда на фоне желания или нежелания европейских государей участвовать в крестовых походах возникали конфликты между Папским Престолом и светскими правителями, когда вновь возникла необходимость борьбы с ересями - в самой Церкви стали возникать евангельские общины, которые желали по-настоящему обновить Церковь. Ими являлись нищенствующие ордена, особенно францисканцы и доминиканцы, которые и пробудили миссионерское рвение, не столько завоевывать какие-то территории, отбирать имущество, сколько проповедью обращать грешников и язычников. Поэтому в XIII в. наблюдался подъем миссионерского движения. Католические миссии направлялись на Кавказ, к степным народам, к заявившим о себе воинственным монголам, в Китай.

Один из первых братьев Св.Доминика, поляк Св.Яцек, неутомимо совершал миссионерские путешествия. В Киеве он возродил, существовавшую раньше монашескую общину. И хотя нашествие хана Батыя в 1240 г. привело к разрушению всего города, но католические миссионеры, посылаемые Римскими Папами, отправлялись в посольствах уже в самые ханские ставки в Центральной Азии.

Посольство францисканских монахов во главе с Иоанном Плано Карпини в ставку хана в 1245-47 гг. можно бы сравнить только с залезанием в пасть льва. Но миссионеры вернулись живыми, хотя не все из них были столь счастливы. Заметки миссионеров, путешествовавших и через русские земли, принесли европейской культуре много знаний об азиатских народах и их обычаях. Плано Карпини провел также переговоры о возобновлении единства между Римской Церковью и галицким князем Даниилом Галицким. Стоит также упомянуть об участии русского архиепископа Петра на I Лионском Соборе (1245г.), который выступил перед присутствовавшими там, с подробной информацией о татарах.

О влиянии западного, латинского христианства на русское свидетельствуют церковные термины не греческого происхождения: крест - crux; агнец - agnus; алтарь - altar; пастырь - pastor; орарь - orare; поганый - paganus; и даже камканье, камкати (т.е. - совершать литургию) происходит от communio¹⁵.

Также и в литературе видно западное влияние. Наравне с описаниями житий восточных святых распространяются также и жития святых, почитаемых только в Западной Церкви. Здесь можно привести следующие примеры: "Мучение Св.Вита", "Мучение Св.Аполлинария Раменского", "Житие преподобного Бенедикта Нурсийского", "Мучение Св.Анастасии Римлянки и Св.Хризогона", "Житие Св.Климента Папы Римского", "Мучение Св.Стефана, патриарха Римского и дружины его", "Житие и произведения Папы Св.Григория Великого" и другие.

В молитве Пресвятой Троице с XIII-XIV вв. Упоминаются святые, канонизированные только Римской Церковью, такие, как Св.Магнус, Св.Канут Датский, Св.Олаф Норвежский¹⁶.

Если старославянский язык на Руси довольно рано стал церковным, значит на него влияли не только греческие понятия, но и латинские, поскольку Св.Кирилл и Мефодий действовали на грани двух культур: в Моравии, а их ученики - в Болгарии¹⁷. Солунские братья Кирилл и Мефодий, апостолы славян поддерживались и византийскими императорами и Папами Римскими Николаем I (857-867) и Адрианом II (867-872) и хотя нелегко складывалось их соседство с немецкими епископами, они всегда находили понимание у Папского престола¹⁸.

Св.Кирилл (Константин) еще до начала своей славянской миссии, в пору дипломатической поездки к хазарам, отыскал в Херсонесе мощи Св.Климента, взял с собой их часть и они уже всегда были с ним. Когда он вместе с братом Мефодием направился для отчета к Папе Адриану II, мощи он преподнес Папе в дар, его миссия и метод евангелизации (славянский язык, перевод Библии и богослужебных книг) были одобрены. Св.Кирилл скончался в Риме 14 февраля 869 г. Св.Мефодий вернулся в Паннонию (еще до заселения ее мадьярами). Там его обвинили во вторжении на чужую территорию, но был оправдан Папой и Константинопольским патриархом Фотием. Вернувшись в Моравию он продолжил свою деятельность, там и скончался в Велеграде в 885 г. После смерти моравийского князя Ростислава, его ученики преследовались и вынуждены были уйти в Болгарию, где способствовали развитию славянской культуры¹⁹. Контакты с Болгарией и Моравией, а потом и Чехией помогли процессу быстрого возникновения русской национальной культуры. Об этом же пишет Папа Римский Иоанн Павел II в своем послании "Magnum Baptismi Donum" (Великий дар Крещения): "Труды Кирилла и Мефодия, на которые подвиг их сам Господь, имели своим следствием и то, что обитатели Киевской Руси, принявшие евангельскую весть от константинопольских миссионеров, немедленно получили доступ ко всему византийскому наследию и усвоили его с большой легкостью. Усвоение Священного Писания и богослужебные книги уже имелись в переводе на славянский язык, ибо святые братья и их ученики "не побоялись использовать в богослужении славянский язык, превращая его в действительное орудие приближения божественных истин к тем, кто говорил на том языке".

Тогда еще существовала полнота общения между Римской и Константинопольской Церковью, почему Киевская Церковь и могла развиваться в духовном общении с этими Церквями и соседними Церквями Европы, составляя с ними единую Христову Церковь. Владимир ввел Киев в богатое домостроение Вселенской Церковью, сохраняя Восточную традицию и оберегая неповторимость собственного народа.

Следом за евангелизацией Руси в этих землях развивается процесс внедрения "веры в культуру", запечатлевшую собой всю историю этих народов. Мне уже приходилось говорить, что культуры всех славянских народов обязаны своим возникновением или своим развитием трудом Солунских братьев"²⁰.

Одной из форм связей Русской Церкви со славянским Западом было бенедиктинское аббатство в Сазаве (Чехия), где служилась славянская литургия и где в 1093 г. были алтари в честь Св.Русских князей Бориса и Глеба, а также хранились их мощи. Может быть, их туда перенес летописец Нестор, в чьих трудах прослеживается влияние чешской литературы и агиографии.

О контактах с Западным христианством свидетельствует существование латинских храмов в Киеве (Девы Марии), в Новгороде (Св.Петра, Св.Олафа), в Ладоге²¹.

В Крыму христианство существовало практически непрерывно. Факт ссылки, смерти и сохранения мощей Папы Климента I свидетельствует о том, что уже во II в. в Крыму существовала христианская община. Она сохранялась там и во время готского владения, хотя это христианство было, по всей видимости, арианским. В период крещения Руси, крымское христианство имело, несомненно, восточный, греческий облик, хотя население могло быть смешанным. Известно о торговых контактах, в которых участвовали и мусульмане, и иудеи, и греки, и купцы северной Европы. В XIII в. начинается миссионерская активность Католической Церкви, как бы спровоцированная и крестовыми походами, и активизацией азиатских народов - монголов и турок. Кроме организации политических союзов в разбитой на княжества Европе, особенно у Пап Римских и представителей нищенствующих орденов присутствовало миссионерское рвение. Так как рыцарство было все труднее поднимать на крестовые походы, монахи решительно спешили послами в далекие страны, готовые отдать жизнь за веру во Христа. Они открывали новые края, проповедовали христианство. Иногда у них получалось создавать миссионерские центры. Такие центры возникли в Крыму, на Таманском полуострове, на Северном Кавказе и в Закавказье.

Из Крымских²² епархий²³, существовавших в XIV-XV вв. и известных с III в. можно вспомнить Боспор (Керчь), Мангуп и Херсонес²⁴. В Боспоре в 1333 г. епископом был францисканец Франциск Камерино. В то время возникли также епископства в Тане (Азов) и Самстре (Пера). Существует также информация о назначении епископа в Тану в 1300 г.

Наиболее известным Крымским центром была Кафа (Феодосия). Епархия там была основана в 1320 г. Иоанном XXII, первоначально, как суфрагания Кимбалыка (Пекина). Это свидетельствует о тех миссионерских целях, которые преследовали Папы Римские, а также о слабом представлении Рима о расстояниях. В Кафе находился Кафедральный собор Св.Агнессы. Епископами бывали францисканцы или доминиканцы, а после Флорентийской Унии - греки западного обряда. Уже в 1313 г. в Кафе существовал францисканский госпиталь, а в 1335 г. была основана коллегия для подготовки миссионеров для стран Востока, в частности - Персии. В 1318 г. Бартоломеус Право учился там армянскому языку, потом отправился в Армению, где стал первым епископом Нахичевани. В Кафе существовало несколько церквей, принадлежавших разным орденам²⁵.

Епископство готское существовало и в татарское время. Епископство Херсонеса оставалось, в основном восточным, но бывали там и епископы латинского обряда: в 1333 г. - Рихард и в 1643-1650 гг. Сигизмунд Моссальский²⁶.

Названия местностей в Крыму менялись в зависимости от того, кто тогда господствовал в тех краях: греки, готы, татары, итальянцы. В зависимости от политической обстановки менялась церковная принадлежность Крымских и Приазовских епархий. Так первые епархии в начале XIV в. принадлежали епископству Кимбалык (Пекин). Но вскоре возникла митрополия в Крыму (Vospren - Боспор - Керчь), к ней в пору принадлежности Латинской Церкви примыкала суфрагания Херсонес. Однако, уже Балаклава фигурирует как суффрагания Сарая. По мнению А.Криштопы, архиепископство Кимбалыка было со временем перенесено в Кипчак, а позднее - в Сарай на Волге. И вероятно, именно к нему относились кавказские и крымские епископства. Но уже епископство Севастополя относилось к персидской митрополии Солтании, возникшей в 1318 г. В Севастополь епископы назначались на протяжении всего XIV в. и только с середины XV в. он остался вакантным (титулярным). Епископство Сарматских Земель (Астрахань) осталось вакантным с 1434 г. Крымская Солдая (Судак) имела епископов весь XV в. Добавим, что в Татарии (вероятно в Средней Азии было также епископство Армалек) в 1328 г. был убит епископ Cornelius de Grassis, францисканец.

Крымские епархии были связаны с возрождением армянского католичества. И в Армению и в другие столицы стали назначаться епископы, родившиеся в Крыму. В приазовскую Тану (Азов) епископ был назначен еще в 1464 г. Крымские католические общины продолжали существовать и в следующие века. Хотя там продолжали действовать миссионерские центры, но, по всей видимости, католиками оставались, главным образом, армяне. Из Западной Европы прибывало все меньше миссионеров. Последний епископ Балаклавы был в 1475 г. увезен турками в Константинополь, как раб.

Несмотря на трудные условия, христианство не переставало существовать в Крыму, вплоть до присоединения полуострова к России в 1783 г. Уже во время Крымской войны в 1778 г. из Крыма были переселены христиане - 31386 человек. В том числе: греки (18391 человек), основавшие г.Мариуполь и около двадцати поселков, и армяне (13611 человек), основавшие Новый Нахичевань (Ростов-на-Дону) и другие поселения. Новые Крымские войны привели к массовому исходу крымских татар в Турцию. На освободившиеся земли приглашались немцы-колонисты²⁷. После окончания русско-турецких войн часть католиков-армян вновь переселилась в Крым.

Кроме Крыма католичество распространилось на Таманском полуострове и на Кубани, где существовали францисканские миссии. Около 1300 г. возникло епископство Тана (Азов), а на побережье Черного моря на Таманском полуострове возникла новая епархия Матрега, которая со временем (в 1349 г.) стала митрополией всего Северного Кавказа. Такую информацию передал в 1358 г. Папе ее архиепископ Иоанн Зики, францисканец, черкес по национальности. Он писал, что его митрополия распространяется до Дербента²⁸.

Эти миссии находились на "Великом шелковом пути" и поэтому успешно развивались. Путешественники: венецианцы И.Барбаро, Джованни-Мария Анджолелло и купец-аноним, побывавшие на Северном Кавказе, в частности в Дагестане, в XV в. сообщали о бедственном положении христиан, в том числе католиков, которые подвергались нападениям со стороны мусульман²⁹.

Существует также информация о "епископстве Каспийских гор", охватывавшем часть территории Дагестана, принадлежавшем к архиепископству Матреги и возникшем в 1363. Оно в 1392 г. насчитывало около 10 тыс. обращенных в католичество. Есть сведения также и о пяти епископствах "в стране Кайтагской" (центр Дагестана): Chomek, Thuma, Tarchu, Dergweli, Michaha³⁰.

Согласно материалам, собранным московскими францисканцами, католические миссии направлялись также и к поволжским татарам - упоминаются такие названия, как Сарай и Астрахань, однако эти миссии не были постоянными, как, на пример в Крыму и на Кубани.

Католические миссии Северного Кавказа пострадали во время нашествий Тимура в 1395-96 гг. Миссионеры и колонисты в то время пытались привлечь внимание всей Церкви к своему трудному положению. Даже готовился крестовый поход против Тимура, во главе которого должен был стать уроженец Дагестана, Антуан Солпан, францисканец³¹.

В 1422 и 1433 гг. в Дагестан прибыли новые группы миссионеров. Но в середине XV в. миссии в Дагестане пришли в упадок. Турки взяли Константинополь, захватили проливы; прекратились или ослабели торговые связи. Свидетельства начала XVI в. указывают, что католические общины на Кавказе еще существовали, но подвергались нападениям со стороны мусульман³².

Из приведенных в статье махачкалинского автора материалов следует также, что христиане на Кавказе принадлежали к трем обрядам: греческому, армянскому и латинскому. Из грузинских источников можно узнать также, что миссия в Кафе продолжала существовать и в XVII в. Некоторые монахи-итальянцы, там пребывавшие, обвинялись в работорговле. На самом деле речь шла о выкупе невольников-христиан и передаче их в христианские руки туда, где могли бы получить свободу и образование. Последняя информация о назначении епископа на кафедру в Тане (Азов) датирована 16.09.1464 г. Здесь кажется уместным отослать читателя к работе А.Е.Криштопы из Махачкалинского университета, помещенной в этом пособии.

Грузия довольно рано (в IV в.) приняла христианство. Христианство так и сохранялось все время, хотя в Средние века грузины подвергались частым нападениям со стороны разных народов, особенно мусульманских. Данные об истории Католической Церкви в Грузии приведем на основании книги грузинского католического священника Михаила Тамарашвили, которая в 1902 г. была издана в Тифлисе на французском языке.

Первые миссионеры-францисканцы прибыли в Грузию в 1230 г. Потом к ним присоединились доминиканцы, которые и основали монастырь в Тифлисе. В 1232 г. Папа Григорий IX обратился к царице Русудане и ее сыну Давиду с просьбой содействовать присланным миссионерам. В новом обращении 1240 г. Папа снова обращался к тем же адресатам с объяснением, что пока нет возможности помочь в борьбе с сарацинами, но для ободрения грузин посылает братьев-доминиканцев. Грузины вступали во францисканский и доминиканский ордена и отправлялись миссионерами в Индию. В 1329 г. епископство Смирны было перенесено в Тифлис, и назначен первый епископ: Иоанн Флорентийский - доминиканец, который принял столицу в 1330 г. 18 лет служа в ней, он сделал множество переводов на грузинский язык. Следующие епископы Тифлиса были разных национальностей и принадлежали, в основном, францисканскому и доминиканскому орденам. Епископство существовало в XIV и XV вв.

В следующие века усилились набеги со стороны турок, которые обращали население в ислам и убивали священников. Такое бедственное положение в 1626 г. описал, возвратившись в Рим, доминиканец Григорий Орсини. В том же году в Грузию отправились новые миссионеры-тиатинцы, но попали в плен в Константинополе и, чудом уцелев, вернулись в Италию. Однако, выехав вновь в 1628 г., через Алеппо и Персию, к концу года они все-таки прибыли в Грузию в Гори. Там они увидели разорение. Они выполнили также дипломатическую миссию (привезли из Персии тело мученицы Кетевани, матери царя). Прибыли также и августинцы, собиравшие в Индии пожертвования на строительство нового храма.

В 1661 г. Папа Александр XII отправил в Тифлис капуцинов. В следующие годы поддерживались контакты царя Шахнаваза с Папским Престолом. Были посланы новые миссионеры-капуцины. Они и построили церкви в Тифлисе и Гори, а также несколько монастырей - все это сгорело во время нашествия персов. После присоединения Грузии к России, главноуправляющий князь Цицианов по просьбе капуцинов выхлопотал у правительства денежные средства на постройку новых церквей. Но этих средств не хватало. Российское правительство не поощряло миссионерской деятельности католиков. Поэтому могилевский архиепископ в 1784 г. сообщил, что католические церкви в Грузии находятся в его попечении. Грузинским церквам не хватало также священников³³.

В очерке по истории Католической Церкви в России нельзя обойтись хотя бы без краткой зарисовки зарождения и развития Католической Церкви на побережье Балтийского моря, поскольку некоторые области этого побережья принадлежали к России в прошлом, как прибалтийские республики, а другие (Калининградская область) - принадлежат ей и сейчас. Иными словами, эти территории имели какое-то отношение к русским землям.

Наш обзор начнем с Пруссии. На территории между нижними Вислой и Неманом проживал народ пруссов, принадлежавший к группе балтийских народов. Когда соседние польские племена уже приняли христианство, пруссы оставались язычниками, при этом не щадили своих соседей. Евангелие среди них проповедовал и магдебургский епископ Адальберт (Войцех). Неоднократно изгоняемый из своей столицы, он был принят польским князем Болеславом и направлен с миссией к неспокойным балтам. Там его и постигла мученическая смерть в 997 г. Несколько лет спустя мученического венца среди их восточных соседей яцвенгов (племя, которое впоследствии, как и пруссы, исчезло с лица земли). Не принесла результата ни миссия бенедиктинцев из Плоцка в 1138-49 г., ни чешская миссия 1141 г. в 1206 г. Папа Иннокентий III упоминает в своей булле о цистерцианском аббате Годфриде (Богухвале), который направился к пруссам для освобождения своих братьев из плена и был там благосклонно принят. Вероятно, цистерцианская миссия успешно развивалась³⁴.

Следующим апостолом Пруссии стал Христиан монах-цистерцианец из Оливы³⁵. В 1215 г. он был в Риме на Латеранском соборе вместе с прусскими князьями, которые крестились, и дарили Христиану земли. Первым епископом Пруссии был назначен 18 февраля 1216 г. ее миссионер, Христиан³⁶. Он был хиротонисан в прусские епископы и получил право организовывать крестовые походы в Пруссию, а также устанавливать епископские кафедры и некоторые другие полномочия³⁷.

Однако, восстания пруссов, занятость Папского Престола крестовыми походами в Палестину, а польских князей, которые должны были поддерживать миссию - в международные споры, привели к приостановлению христианизации Пруссии. Немецкий император Фридрих II в 1224 г. издал указ, в котором брал под свою защиту христиан Латвии, Эстонии, Самбии, Пруссии, Семигалии. Этот указ обеспечивал их свободу и привилегии. Однако Папа Гонорий III с целью не допустить вмешательства императора в дела миссии и подчинения Пруссии немецкой Империи, выслал в Пруссию своего легата, личного духовника, бывшего до этого епископом Модены - Вильгельма. Он хотел также предотвратить излишнюю самостоятельность Христиана, который мог бы по примеру рижского епископа Альберта - подчинить Пруссию императору³⁸. Но имевший личные проблемы с соседями Мазовецкий князь Конрад решил пригласить рыцарей бездомного, изгнанного из Святой земли Тевтонского ордена, для защиты от пруссов. Тогда инициативу проявил снова император Фридрих II, который, называя себя "господином мира", объявил, что собственностью ордена будет не только Хелминская земля, но и все земли, которые населены неверными. Таким образом, Фридрих игнорировал и права и Папы Римского и Прусского епископа Христиана. В такой ситуации орден использовал в своих целях все обещания и от Конрада Мазовецкого, и от императора, и от епископа Христимна. В 1230 г. небольшой отряд рыцарей начал дело обращения. Мирная евангелизация Пруссии превратилась в евангелизацию "огнем и мечом". Епископ попал в плен к пруссам, но для рыцарей это было выгодно. Также и Папа Григорий IX в 1234 г. наделил орден привилегиями, но рыцари стали вести свою политику - подделывали документы, не помогали в освобождении епископа.

Первым сигналом о злоупотреблениях ордена было письмо епископа Христиана Папе Григорию IX, легат которого должен был разобраться в делах ордена. Однако, после смерти папы в 1241 г., ситуация изменилась, да и сами крестоносцы часто меняли свою тактику. Чешский король Оттокар II, в честь которого в устье р. Преголи был построен и назван замок Королевец (Кенигсберг), оказывал помощь в их завоевательной политике. В течение XIII в. все прусские земли были заняты, прусская верхушка - германизирована, а остальной народ - оказался в фактическом рабстве³⁹.

В 1243 г., еще не полностью подчиненные прусские земли были разделены на четыре епархии папским Легатом Вильгельмом из Модены. Северная часть, находившаяся между реками Преголей и Неманом, входила в Самбийскую епархию, южнее располагалась епархия Вармийская⁴⁰. Епископы часто являлись членами ордена, но часто им приходилось постоянно бороться за свои права с хозяевами государства.

Полная евангелизация Пруссии не была проведена. Войны с соседней Польшей привели сперва к расширению орденского государства, а потом к его же падению. Последние правители этого государства - великий магистр Альбрехт и самбийский епископ Поленз - практически превратили его в первое в Европе протестантское государство. Проведение секуляризации ордена в 1625 г. и признание подчинения его Польше практически привело к полной ликвидации Католической церкви и так называемой княжеской Пруссии⁴¹. Вармя, ранее входившая в состав Польши, осталась католической. Она сохранилась такой же и после падения Речи Посполитой. В дальнейшем важную роль в европейской истории стала играть Пруссия - новое немецкое государство возникшее при объединении Бранденбургии и Княжеской Пруссии. Это государство еще более окрепло после присоединения к Пруссии Силезии и после разделов Польши в конце XVIII в. территории Пруссии после I-й Мировой войны оставались при Германии, но вследствие II Мировой войны были разделены между СССР и Польшей. Немцев-католиков на советской стороне (Калининградская обл.) практически не осталось. Известны факты, что некоторые немецкие дети-сироты, спасаясь от голодной смерти, находили убежище в Литве, где они были приняты в литовские семьи.

На польской стороне осталось больше католического, а также лютеранского населения, которое считало себя поляками. Однако положение после II Мировой войны, политика социалистической Польши, а также отношение их новых соседей - переселенцев с Виленщены и Украины, практически привело к тому, что Вармийцы и Мазуры покинули родные места и выехали в Германию. Изгнанная иерархия была заменена польской, католические приходы восстановились и в местах прежнего проживания лютеран. Только в последнее время возникли греко-католические общины переселенных украинцев.

В северной части Пруссии католические священники-немцы оставались на своих местах, но были изгнаны советской властью. Население почти полностью поменялось, став или атеистическим или православными. Часто католические и лютеранские храмы становились православными церквями. С конца 1980-х гг. также и католики Калининградской области стали объединяться в католических приходах. Прихожане там - это литовцы, поляки из Белоруссии, а также какой-то процент российских немцев, переселившихся из Казахстана.

Эти прибалтийские народы жили на пути торговых контактов разных народов, в том числе уже принявших христианство. Латгалия находилась в зависимости от полоцких князей. Христианство в Латвии и Эстонии распространяли немецкие миссионеры, приезжавшие с купцами, ведшими торговлю с Ливами. Первую церковь в Икшкиле построил Мейнгард в 1184 г., а в следующем году - в Саласписе. Став епископом, он просил Папу Римского о присылке священников. После его смерти епископом стал Бертольд, которого вскоре убили язычники. Третий епископ, Альберт, в 1201 г., основал Ригу и туда перенес свою столицу. (М.Амара-Пуанье указывает 1186 год как год основания Рижской епархии)⁴². В 1203 г. король Ливонии Кауно посетил Рим и передал свою страну Папе Римскому Иннокентию III. Ливония стала церковным государством. Правителем ее стал епископ Альберт. Подчинение страны Римскому Престолу должно было также обеспечить ее независимость от полоцких князей.

Эстонцы, также принявшие к тому времени христианство, вместе с латышами создали Ливонское государство, управлявшееся Рижским епископом. Когда епископ Альберт находился в 1215 г. в Риме, Папа Иннокентий III назвал это государство землей Марии и посвятил особому покровительству Богородицы. IV Латеранский Собор определил, что новообращенным народам Евангелие следует проповедовать на родном языке, и поэтому в Риге, кроме латыни и немецкого языка в церквях стал использоваться и латышский.

Альберт проводил решительную самостоятельную политику. Он старался распространить свое влияние и на переданную Тевтонскому ордену Пруссию и на славянское Приморье, на княжества Польши в период разделения. Об этом свидетельствует тот факт, что он в 1251 г. в месте с епископами Каменя и Шверина хиротонисал епископа для Самбии, хотя и без одобрения Папы и даже против его воли⁴³.

Для защиты от язычников епископ Альберт основал орден Меченосцев. В 1237 г. он объединился с Тевтонским орденом. Крестоносцы не всегда желали подчиняться правящему архиепископу, хотели подчинить себе местное население и поэтому для его защиты от посягательств ордена в 1249 г. был подписан договор, в котором гарантировалась свобода местным жителям. Таким образом, латыши смогли избежать судьбы пруссов, которые были истреблены, германизированы, или полностью порабощены.

Само собой разумеется, что Ливонское государство, как любое другое имело пороблемы с соседями, которыми были язычники литовцы и славянские прибалтийские племена, и более организованные княжества: полоцкое, псковское и новгородское. Эти княжества время от времени воевали друг с другом, вступая в различные союзы, в том числе с литовцами и Ливонским государством, в котором орден Меченосцев не всегда подчинялся правящему архиепископу, а набеги на соседей были чаще способом защиты или ответной мерой. Факт сохранения и культурного развития коренных национальностей свидетельствует об уважении к местному населению, которое веками не столь притеснялось, что защищалось церковной властью⁴⁴. Крепостное право в этой стране было введено только после победы лютеранства⁴⁵.

В 1562 г. архиепископ рижский и последний Великий магистр ордена Меченосцев Готхард Кеттлер передали свою страну в подчинение польско-литовскому королю, что должно было защитить это государство от посягательств со стороны московских царей. Курляндия и Семигалия стала отдельным княжеством. Остальная часть вошла в состав польского государства⁴⁶. Однако, за эти земли начались польско-московская и польско-шведская войны. В конце 1629 г. Швеция заняла большую часть Прибалтийских земель. Так как немецкая верхушка Лифляндии приняла протестантизм, это же сделало и зависевшее от нее крестьянство. Таким образом, местное население поддерживало шведскую сторону, еще и потому, что шведский король ему много обещал. Только в юго-западной части Латвии (Латгалии), которая оставалась при Польско-Литовском государстве до его первого раздела в 1772 г. сохранилось католическое большинство⁴⁷.

В 1582 г. началось восстановление католичества в Риге, что не обошлось без бунтов. В Ригу приехали иезуиты, чья деятельность оценивается неоднозначно, особенно в лютеранских кругах, хотя именно они как раз и способствовали интеграции бедного населения с Католической Церковью и развитию национального самосознания латышей⁴⁸.

В 1582 г.⁴⁹ была создана Католическая епархия в Вендене, но после победы Швеции в 1621 г., католические миссии, главным образом иезуитские, должны были покинуть свои места. Католические миссии сохранились также в более самостоятельной Курляндии-Семигалии, которая была в большинстве протестантской.

В Латгалии, принадлежавшей Польше довольно долгое время, была перенесена епархия из Вендены. Епископ проживал в Динабурге⁵⁰. После разделения Речи Посполитой эти территории заняла Россия, и они разделили судьбу других, украинских, литовских и польских земель. В Эстонии также были созданы католические епархии в XIII в.⁵¹, однако, по всей видимости, существовали недолго. Эстония, рано включенная в состав Швеции, почти полностью стала лютеранской. Когда возникла Могилевская митрополия, ей стали подчиняться также земли Латвии и Эстонии, а также Финляндии.

Земли вокруг Финского залива долгие века были плацдармом соперничества между Швецией и Российскими княжествами, особенно Новгородским. Эти территории населяли разные племена, в том числе и славянские. В соперничество за них вступили также и Ливонское государство и Псков. Подобным образом дело обстояло и с распространением христианства. Племена, жившие вокруг залива и Ладожского озера, сохраняли верность языческим верованиям, что служило предлогом завоевательских устремлений, как православных князей, так и католических епископов.

В контексте политически-миссионерских сражений надо рассматривать также и Невскую битву 1241 г., которая предотвратила попытку создания в Нарве епископской кафедры для Карелии, Ингрии и Ватланда. 19 марта 1255 г. Папа Александр IV поручил рижскому епископу Альберту II назначить на эту территорию епископа. Но назначенный кандидат не приехал.

В XIII в. католические церкви возникли во вновь основанных шведами Выборге, где позднее состоялось крещение карел, и Ландскроне (1300 г.) на месте современного Санкт-Петербурга. Но новгородцы уничтожили Ландскрону. В 1344-48 гг. повторилось крещение шведами карел и ижоры. В Выборге в 1293 г. возникла замковая часовня. В 1351-52 гг. уже говорится о приходе. Церковь принадлежала епархии Або⁵². В Выборге почитались Божия Матерь, Св.Олаф, Св.Эрик, Св.Бригитта, Св.Лаврентий. При приходе с начала XV в. существовали библиотека и школа. Кроме приходской церкви в Выборге были церкви, при которых служили доминиканцы и францисканцы. Приходские церкви существовали и в окрестных поселках.

После введения в XVII в Швеции лютеранства, почти все церкви стали протестантскими, приходский храм Св.Олафа стал кафедральным собором. Новая история католичества на этих территориях началась с XVIII в., когда они перешли к России, тогда и первый могилевский епископ Станислав Богуш Сестренцевич, стал титулярным епископом Або⁵³. Приход в Выборге возродился в конце XVIII в., благодаря благосклонности Павла I и Александра I⁵⁴.

В XI в. в Новгороде проживал Антоний Римлянин, основавший там первый монастырь. Возможно, он был ирландским монахом, потому, что в то время ирландское монашество широко распространило свою деятельность в Европе⁵⁵. Также и первые новгородские святые были выходцами из западных стран. Среди канонизированных или признанных Русской Православной Церковью святых были Прокопий Устюжский, Исидор Ростовский (1474 г.), а также Иоанн Власатый (1580 г.).

Северо-западные русские княжества: Новгород, Псков, Полоцк не только воевали со своими западными соседями, но и поддерживали торговые и культурные контакты, о чем свидетельствует существование в самом Новгороде двух латинских церквей - Св.Петра и Св.Олафа⁵⁶.

Александр Невский, вошедший в российскую историю, как победитель западных захватчиков и святой защитник православия, на самом деле был политиком, искавшим союзников и у татар и на Западе, в том числе у Папы Римского. В 1248 г. из Рима русскому князю Александру было направлено послание, из которого следует, что он хотел заключить с Папой соглашение и построить в Пскове латинскую церковь⁵⁷. В том же году в Новгороде его посещали папские легаты⁵⁸.

Процесс разделения русских княжеств завершился татаро-монгольским нашествием XIII в. Татары разорили Русь, Венгрию, Польшу, но установить свою стабильную власть на этих землях не смогли. Труднее всего приходилось восточным русским землям, которые пережили довольно длительный период под татарским игом. Галиция (Красная Русь) раньше других вступила в контакт с польским и венгерским государствами и оказалась под их влиянием, так что, в конце концов, стала частью Венгрии, а потом Польши. Другие русские земли, постоянно сражавшиеся с татарами, объединились в литовском государстве.

Здесь уместно заметить, что литовцы долгое время жили набегами на своих соседей. И польские и русские земли пережили их нападения. Смелые нападения литовцев не щадили также и земель Тевтонского ордена и ливонских рыцарей. Некоторые литовские князья принимали христианство от православных, другие оставались язычниками. В Литве распространились также русский язык и русская культура. Литовские и белорусские земли объединились в XIII-XIV вв., в основном, мирным путем⁵⁹.

Литовские князья воевали не только с соседями, но и между собой. И в то время тесные отношения с литовцами установил Полоцк. Литовские князья, приглашенные на Полоцкий княжеский престол, очень часто выступали против своих братьев в Литве. Литовский князь Гедимин объединил литовские и белорусские земли. Его сын Ольгерд воевал и с крестоносцами, и с Москвой, и с татарами. Разбив в 1362 г. при Синих Водах татар, он освободил Украину. Таким образом, многие русские земли вошли в состав Великого княжества Литовского. После его смерти за великокняжеский престол развернулась война между многими его сыновьями. Великим князем стал Ягайло (Ягелло). Старшему среди братьев, Андрею, князю полоцкому пришлось уйти в Москву, и таким образом, он помог победить татар на Куликовом поле. Союзник орды, Ягайло, не вступил в бой и таким образом решил исход Куликовской битвы. Когда Ягайло стал королем Польши, на великокняжеский литовский престол взошел еще один его брат Витовт (Витольд), пожелавший вести собственную политику, но в 1399 г., потерпев поражение от татар, примирился с Ягайлой, и вместе с ним воевал с тевтонским орденом в 1410 г. под Грюнвальдом, где принимали участие полоцкие и смоленские полки⁶⁰.

После заключения унии между Польшей и Литвой в конце XIV в., началась христианизация Литвы, остававшейся языческой. Было создано Виленское епископство. Тевтонский орден, ослабленный после Грюнвальдской битвы, уже не угрожал соседям. Несмотря на междоусобные войны, Литва становилась католической. Слитые в одном государстве литовско-белорусско-украинские земли отражали не только нападения со стороны татар, но и московских князей. Эти войны приводили также и к возникновению вражды между белорусским и украинским народами с одной стороны и так называемой Московией - с другой. Эти разногласия приводили и к проблемам в церковной жизни и Великое княжество Литовское и Княжество Московское стремились влиять на православную Киевскую столицу.

После разорения Киева татарами, киевские митрополиты проживали в разных городах, чтобы, в конце концов, оказаться в Москве. Стремление не допустить влияния Московского митрополита и через него - Московского князя, на дела в Польско-Литовском государстве привело к разделению митрополии и возникновению отдельной Киевской митрополии в Великом княжестве Литовском. Митрополит проживал, в основном, в Вильно. Это общее историческое вступление необходимо для правильного представления развития идеи Унии и наступивших впоследствии событий. Деятельность Унии была неразрывно связана со всем комплексом политических событий своего времени и в этом контексте ее и следует рассматривать. ПРОБЛЕМЫ РАЗДЕЛИВШЕЙСЯ ЦЕРКВИ

Об окончательном разделении Церквей Востока и Запада к 1054 г. говорить сложно. На самом деле различные разрывы бывали и в прошлые века. На Востоке Церковь была связана священными узами с государством, на Западе, особенно в Средние века, постоянно продолжалась борьба за сохранение независимости Церкви от государственной власти, которая продолжалась и в последующие времена. Этим контактам мешали различные политические события и некоторые другие условия существования Церкви на Востоке, хотя Папский Престол, вовлеченный в эту борьбу, часто становился политической силой. На Папском Престоле политика была связана с религией. Борьба Пап за инвеституру на самом деле привела к церковной реформе и к универсализации мира. Религиозный призыв к освобождению Святых мест, где жил Иисус Христос привел впоследствии к нерелигиозным последствиям. Результатом Крестовых походов и их "побочных" извращений стала вековая ненависть Востока к Западу и неэффективность попыток восстановления единства.
Так Лионская (1274 г.) и Флорентийская (1439 г.) унии не имели успеха⁶¹.

В 1254 г. была предпринята, оставшаяся без последствий, попытка заключить унию с Галицкой Русью во время правления Даниила Романовича. Раздробление русских земель, разорение их во время татаро-монгольского нашествия, избрание многими киевскими митрополитами с 1326 г. Москвы своей столицей, объединение Запдно-Русских земель в Литовское, а позднее - в Польско-Литовское государство привело к соперничеству между Москвой и Литвой. Литовские князья добивались учреждения отдельной митрополии, московские митрополиты часто называли себя митрополитами "всея Руси"⁶².

Ранее мы говорили о тяготении литовских князей к русской культуре, приглашенных в русские княжеские столицы и о сохранении язычества в самой Литве. Ситуация изменилась, когда Великий князь Литовский Ягайло стал Польским королем, принял католическое крещение и обязался при заключении унии в Креве (1385 г.) крестить Литву⁶³.

Идеи объединения Русской Церкви с Римом вынашивал и Великий князь Витовт (Витольд) (1430 г.), но он часто менял политику. Особенно важным этапом в процессе объединения была Флорентийская уния. Для Западной Церкви, истерзанной испытаниями западной схизмы и Авиньонского пленения это было событие самого высокого ранга. Многие историки обращают внимание на тот факт, что Восток находился в критическом положении по причине угрозы со стороны турок, и Западная Церковь воспользовалась этим трудным положением. Но кажется, что многие восточные иерархи действительно искренне хотели единства. Нельзя говорить, что участвовавшая в Соборе делегация Русской Церкви из Москвы подписывала документы о единении по принуждению.

"После многочисленных заседаний 5 июля 1439 г. во Флоренции, в церкви Санта Мария Новелла, 116 латинскими иерархами во главе с Папой Евгением IV и 33 восточными представителями было подписано соглашение о воссоединении Церквей"⁶⁴.

Через два месяца после подписания акта объединения, русская делегация отправилась домой. Московский митрополит Исидор в Великом княжестве Литовском объявил в каждой епархии об объединении. Унию приняли Киевская, Брянская, Смоленская, Полоцкая, Луцкая, Туровская, Владимиро-Волынская, Холмская, Перемышльская и Галицкая епархии⁶⁵. Прибыв 19 марта 1342 г. в Москву, Исидор служил литургию с поминовением Папы Римского, но не встретил там одобрения. Князь Василий II Темный арестовал митрополита и заточил в монастырь⁶⁶. При попустительстве властей митрополит смог бежать⁶⁷. Впоследствии он направился в Рим, где и удостоился звания кардинала. В 1448 г. Русская церковь официально прервала общение со Вселенской и объявила о своей автокефалии⁶⁸. Князь Московский по собственному почину и без согласования с Константинопольским Патриархом возвел на митрополичий престол архиепископа Рязанского Иону. Это был неканонический акт, ознаменовавший разрыв между Москвой и Константинополем и положил начало автокефальности Московской Церкви⁶⁹.

Падение Константинополя, обретение Московской Церковью самостоятельности, а также политическое возвышение Московского государства привело к развитию идеи "третьего Рима". На этот процесс влияли также следующие факторы:

1. Отказ от Флорентийской унии в то время, когда Константинополь ее сохранял;
2. Появление таких художественных произведений, как "Сказание о белом клобуке" (которое является чистейшим вымыслом)⁷⁰.
3. Письмо-пророчество старца Филофея из Псковского монастыря в 1523 г. государю Василию III. Он пишет, что центр мирового христианства из Рима через Константинополь перешел в Москву, но четвертого Рима не будет⁷¹.

Одновременно ряд политических событий и неоднозначность положения Московской митрополии отталкивали от Москвы другие русские епархии в Литовском государстве. Также и государственная власть стремилась влиять на назначение епископов. Правда, прения продолжались еще несколько десятилетий. В 1459 г. на Московском соборе восточнорусские епископы предали анафеме Флорентийскую унию и митрополита Литовского, Григория, одобренного Папой.

В зависимости от личного подхода правителей Польско-Литовского государства менялась и политика, так что нельзя говорить о полном восприятии Унии. Более жесткая политика приводила к сближению русских князей из Великого княжества Литовского с Москвой. Попытка не допустить этого привела к практическому закреплению прав Православия⁷².

Одновременно с этим активная деятельность католических монашеских орденов приводила к распространению латинского обряда в Литве, Белоруссии и на Украине в этом контексте надо также видеть роль ордена иезуитов, которые активно противостояли распространению протестантизма в стране. Они основывали школы, где обучали также и православных детей.

В Речи Посполитой (название принято на Люблинском сейме в 1569 г.) сохранялась толерантность, но факты перехода иноверцев на службу враждебным государствам часто приводили к более жестоким мерам. Прихожане православных церквей для защиты своих прав создавали "братства", которые стали довольно большой силой и по протестантскому образцу пытались влиять на жизнь Церкви, поддерживаемые иногда восточными патриархами. Так, например, Антиохийский патриарх Иеремия, побывав во Львове, принял сторону братства, против местного епископа. Епископы оказались в затруднительном положении и постепенно стали склоняться к идее унии с Римом, чтобы также обеспечить себе королевскую поддержку. Первоначально активным сторонником унии был епископ Львовский Гедеон Балабан, потом епископы: Луцкий Кирилл Терлецкий и Брестский - Ипатий Потей⁷³. Активная подготовка унии в епархиях Львовской (еп. Гедеон Балабан) и Перемышленской (еп. Михаил Копыстенский) привела к сильному сопротивлению мирян, которых на это вдохновлял киевский воевода Константин Острогский⁷⁴.

Очень часто о проблемах, связанных с Унией пишут предвзято, обвиняя польско-литовских правителей в насильственном ее насаждении, указывая на целенаправленную деятельность иезуитов. Уния якобы должна была стать путем латинизации и полонизации русского народа. Несомненно, и такие факты имели место, но, скорее всего, как результат сложившейся к тому времени политической обстановки. На самом деле польские правители часто становились гонителями, а не распространителями Унии.

Как же это происходило? - 23 декабря 1595 г., заручившись поддержкой короля Сигизмунда III, послы, восточные епископы Кирилл Терлецкий и Ипатий Потей, в присутствии Папы Климента VIII произнесли католическое вероисповедание согласное с учением Флорентийского и Тридентского Соборов⁷⁵. Уния была подтверждена на Брест-Литовском Соборе 16 октября 1596 г. Папа Климент VIII апостольской конституцией "Magnus Dominus et laudabilis nimis" оповестил об этом Вселенскую Церковь, а в апостольском послании "Benedictus et Pastor", обращаясь к епископам Киевской митрополии известил их о заключении Унии. Ранее давшие согласие на вступление в Унию, епископы Львовский и Перемышльский, не вступили в нее. Уния в Галицких епархиях установилась в конце XVII в.⁷⁶.

Важно знать, что в это время происходило в соседнем Московском княжестве, не принявшем Флорентийской Унии, но оставившем за собою право назначать митрополитов. Царь Иоанн IV Грозный, который дал себе право созвать в 1551 г. Стоглавый Собор, своей политической деятельностью привел страну к хаосу, к тяжелой войне с Польско-Литовским государством. Он обратился к Папе Григорию XIII и за посредничество в мирных переговорах с Польшей и Литвой готов признать Папу "главой всей Церкви и наместником Иисуса Христа"⁷⁷. Папское посольство возглавил о.Антонио Поссевино, иезуит. Переговоры продолжались в Москве в течение семи месяцев, но ни на тему единства, ни о совместном выступлении против реформации и ислама так и не было принято никаких решений. Католики Москвы не получили права на строительство храма, хотя протестанты уже имели свой храм. Грозный обвинял католиков во всех смертных грехах, особенно в бритье бород, а самого Папу за то, что он не живет по апостольскому учению. На самом деле, Иоанн Грозный преследовал единственную цель - отдалить польскую угрозу⁷⁸.

Андреев в своей "Истории иезуитов в России" так излагает эти события: "В августе 1581 года в Старице Антонио Поссевино встретился с Иваном IV, откуда выехал в Псков для организации переговоров с поляками. С 13 декабря 1581 года по 15 января 1582 Антонио Поссевино вел все заседания и писал все потоколы переговоров, закончившихся Ям-Запольским десятилетним перемирием. 14 февраля 1582 года А. Поссевино приехал в Москву, где по разрешению царя 21, 23 февраля и 4 марта провел публичные диспуты о вере. Дискуссия получилась жаркая, и чуть не привела к взаимным оскорблениям. 15 марта 1582 года иезуит выехал из Москвы в Рим с русским посольством Якова Молвятинова от Ивана IV к папе с грамотой, содержавшей общее слова о любви и братстве"⁷⁹.

Многие недовольные такой политикой Грозного московские бояре оказались в Польско-Литовском государстве и своим присутствием вдохновляли, тех кто мечтал о политическом и церковном единстве на действия, которые впоследствии привели московскую историю к так называемому "смутному времени". Совпадение этих событий по времени с подготовкой, проведением и борьбой за сохранение Брестской унии, заставляет некоторых историков видеть в этих фактах какую-то целенаправленную антисхизматическую деятельность. Не следует забывать и о том, что игроков на этой сцене было много, и каждый преследовал собственную цель.

После Иоанна Грозного царствовал якобы его сын Федор, а на самом деле Борис Годунов, который вел не лучшую политику, чем Грозный. В то время приехал в Москву Константинопольский патриарх Иеремия II, который как все восточные патриархи в Османском государстве нуждался в материальной помощи. Борис Годунов поставил Иеремии II условие, что даст ему денег, при условии установления в Москве патриархата. И Иеремия, не оглядываясь на других восточных патриархов, установил в 1589 г. Патриархат в Москве, давая ему второе место после Константинопольского⁸⁰. Возвращаясь к Брестской унии, заметим, что подход Польского короля Сигизмунда III к ней менялся в зависимости от обстоятельств. В Речи Посполитой королевская власть была сильно ограничена, и монарх должен был считаться с мнением сейма, сената и влиятельных дворян.

Хотя Брестскому собору в 1596 г. была обещана государственная поддержка, однако параллельно (в протестантской молельне) мог состояться другой Собор, на котором предстоял грек Никифор, слуга покровителя православия в Речи Посполитой Константина Острогского. Правда, этот Никифор был впоследствии заключен в тюрьму, но ни князю К. Острогскому, ни поддерживавшим его епископам Львовскому и Перемышльскому ничто не угрожало. Одновременно, заключенная Уния имела много противников. Ими были и православные магнаты и взбунтовавшиеся при поддержке Москвы и Турции запорожские казаки. Также латинское духовенство не желало делить привилегий с русским. Назрела война с Москвой, заставившая короля Сигизмунда III поменять тактику. Чтобы нейтрализовать православных вельмож и казаков, король потребовал от униатских епископов вернуться в православие.

Особенную роль в укреплении Унии в Речи Посполитой сыграл Митрополит Ипатий Потей, потом и его преемник Иосиф Рутский. Сохранившиеся братства и всесильный князь Острогский защищали православие. Отличившиеся в войне с Москвой казаки стали думать о создании своего государства. Вступая в православное киевское братство, они подвергались провокациям с разных сторон. В одной такой провокации участвовал также Иерусалимский патриарх Феофан II, который должен был направить Москву и казаков на Речь Посполитую согласно плану Турции. Атаман Канашевич, мечтавший о собственном государстве дал втянуть себя в эту игру. Феофан II назначил в епархии, ставшие униатскими, православных епископов и просил казаков защищать их. Вновь назначенные епископы пытались, используя помощь казаков занять униатские кафедры. Казаки поставили ультиматум, что не пойдут воевать с Турцией, если не будет уничтожена Уния, во многих местах казаки даже убивали священников, верных Унии.

В такой обстановке в 1623 г. сейм в Варшаве назвал назначенных Феофаном II епископов бунтовщиками, но для установления спокойствия в стране, принял постановление о признании их прав. Таким образом, возникли параллельные епархии. Только что назначенный патриархом Феофаном II православный епископ Мелентий Смотрицкий решил всеми способами опозорить униатского Полоцкого епископа Иосафата Кунцевича. Это привело к его мученической смерти от рук взбунтовавшихся витеблян. Заговор и убийство провели к противоположному эффекту: впоследствии вся Полоцкая епархия утвердилась в унии, а сам Смотрицкий, который бежал в Константинополь и Антиохию, в 1627 г. принял Унию и всю остальную жизнь провел в покаянии в монастыре. Именно он ходатайствовал перед Папой о канонизации Иосафата Кунцевича и написал "Апологию" в защиту Унии⁸¹.

После смерти Св.Иосафата, междоусобные войны утихли. В год смерти короля Сигизмунда III, в 1632 г., уже миллионы людей принадлежали к униатским приходам. Сын Сигизмунда Владислав IV, которого в Смутное время и в Москве хотели видеть царем при условии, что он станет православным, проводил свою политику. Во имя этой политики, ставившей своей целью объединение Речи Посполитой со Швецией и Москвой, он был готов пожертвовать униатами. Поддерживал православных и казаков. В его время Киевским православным митрополитом стал известный Петр Могила, который к концу жизни сам склонился к Унии. Он открыл в Киеве Академию - кузницу православной науки и культуры, которая в будущем сильно повлияла на православную жизнь в Москве⁸².

Следующим смертельным ударом по Унии стало казачье восстание 1648 г. под руководством Богдана Хмельницкого. Он по политическим соображениям принял сторону Турции и в нескольких битвах победил польские войска. Одновременно придал восстанию религиозную окраску, назвав себя борцом за чистоту православия. Это привело к гибели сотен униатских священников и монахов⁸³. Платой за перемирие с Хмельницким должно было стать полное уничтожение Унии⁸⁴. Но окончательное поражение казаков в 1651 г. под Берестечком сохранило унию. Впоследствии, в 1654 г. Хмельницкий перешел на сторону Москвы, после чего началась польско-московская война, законченная в 1667 г. Андрушевским миром, результатом которого Левобережная Украина вместе с Киевом перешла к Москве.

Результат этих войн и восстаний был таков: Перемышльская епархия присоединилась к Унии в 1692 г., Львовская - в 1700 г. и Луцкая - в 1702 г., а Киев, оказавшийся за пределами Речи Посполитой перешел в подчинение Московского патриархата, а позднее - обер-прокурора Священного Синода⁸⁵.

Движение, начатое на Флорентийском Соборе, и развитие Брестской Унии привело к унии в Закарпатье. 24 апреля 1646 г. в церкви Ужгородского замка. 63 священника Мукачевской епархии под предводительством монаха василианина Парфения Петровича и в присутствии епископа Егерского Героргия Якушича признали единство с Папским Престолом. Так зародилась так называемая ужгородская Уния, на территориях принадлежавших в то время Австрийской империи⁸⁶. ОРДЕН ИЕЗУИТОВ В РОССИИ

Орден иезуитов (Общество Иисуса) сыграл важную роль в восстановлении Церкви, пошатнувшейся во время Реформации. Налицо его успехи в миссионерской деятельности. Орден никогда не был связан с инквизиционными судами. Очень быстро организовал в разных странах солидную образовательную систему. Кроме выше упомянутой миссии о.А.Поссевино (посланника папы, который охранил Россию от катастрофы) орден практически не предпринимал никаких действий, которые можно бы считать направленными против России. Иезуиты, правда, сыграли видную роль в укреплении идеи унии в Литве, но это была чисто церковная деятельность не направленная против какой-либо нации или государства. Только во время казацких восстаний на Украине мысль о том, что во всем виноваты иезуиты была использована Б. Хмельницким и вылилась в нападениях на них. Так от рук казаков погиб видный иезуитский миссионер, Андрей Боболя. В вину иезуитам вменяется и то, что в "смутное время" польско-литовским королем был Сигизмунд Ваза, воспитанник иезуитов.

На эту тему Андреев приводит такие фрагменты документов: "Некто Дмитрий, настоящее имя Гришка, то есть Григорий, присвоил себе имя Дмитрий. Под чужой личиной он бежал из Московии к полякам" - так написано в "Историческом исследовании Литовского общества иезуитов"⁸⁷. И еще: "Граф Дмитрий Толстой писал о Лжедмитрии: "При нем (Лжедмитрии - прим. о. Б.Ч.), правда, находились два иезуита, Николай Черницкий и Андрей Лавицкий, но он употреблял их для дипломатических сношений, а вовсе не для распространения в России римско-католической веры"⁸⁸.

Прибывший в 1684 г. в Москву в составе посольства Священной Римской империи иезуит Карло Маурицио Вота, организовал в Москве миссию и школу. Тогда-то для обслуживания католиков в московской Немецкой слободе прибыли и 5 лет работали два иезуита из Чехии: Давид Тихавский и о.Милан. Как когда-то А.Поссевино, так и Д.Тихавский описал в книге положение дел в России. Трактат об особенностях московитско-русинского варианта Библии был практически первым учебником русского языка в Западных странах. Те же иезуиты были выдворены из России по указанию Петра I, и по требованию Патриарха Иоакима.

Однако Петр I не сторонился иезуитов в своих заграничных поездках. Поэтому иезуиты вновь оказались в Москве, открыли школу, в которой обучались дети русских вельмож, и обслуживали построенную в 1707 году каменную церковь Св. Троицы. Миссионеры-иезуиты служили в католических общинах Санкт-Петербурга, Архангельска, Казани, Азова⁸⁹ и Астрахани⁹⁰.

Стефан Яворский тоже учился в иезуитском колледже в Риме. Потом он в Москве сотрудничал с иезуитами, перенимая их опыт, но впоследствии выступил против них. Иезуиты вторично были выдворены из России в 1719 году в связи с делом царевича Алексея.

Благодаря расширению границ России, особенно на запад, в Российской Империи оказалось не только много католиков-мирян, но и представителей различных орденов, в том числе и иезуитского, который, особенно в Литве и Белоруссии, имел многочисленные дома и школы. Время первого раздела Польши почти совпало с роспуском иезуитов Папой Климентом XIV. Только на территории оторванной от Речи-Посполитой в 1772 г., находилось 200 иезуитов, 6 коллегий - Полоцкая, Витебская, Оршанская, Мстиславская, Могилевская, Динабургская и много разных миссий и домов. Этот потенциал решила использовать в своих целях Екатерина II, хотевшая отторгнуть от Рима и переподчинить себе Католическую Церковь в своей империи. Она не позволила опубликовать в России буллу Климента XIV о роспуске иезуитов, а протестующему папе ответила, что она "не привыкла, кому бы то ни было, отдавать отчет в распоряжениях своих в пределах империи", и что она не понимает его жалобы на иезуитов "надежнейших поборников латинской веры"⁹¹.

После роспуска ордена Литовско-Белорусский провинциал Казимир Соболевский отказался от должности, но власть принял вице-провинциал Станислав Черневич, в прошлом секретарь генерала Лоренцо Риччи (заключенного и умершего в замке Ангела в Риме), ректор Полоцкой коллегии. Иезуиты принесли присягу царице. В Полоцке открылся новициат, в который прибывали кандидаты со всего мира. В 1777 году его посетила императрица. В 1782 она "разрешила" иезуитом избрать для себя генерального викария с правами руководителя ордена. Этим своим указом она повелела иезуитам подчиняться архиепископу Могилевскому. Екатерина всячески защищала орден. Стоит здесь заметить, что многие иезуиты отправились служить в только что основанные Поволжские немецкие колонии.

С такой же благосклонностью к иезуитам относился и Павел I. Он посетил в 1797 г. в Оршанской коллегии нового генерального викария, Гавриила Ленкевича. В 1798 г. генеральным викарием был избран ректор Полоцкой коллегии Франциск Каре, которого ближайшим помощником, и впоследствии преемником стал Гавриил Грубер. Этот родившийся в 1740 г. в Вене высокообразованный человек, с 1787 г. был преподавателем в Полоцкой коллегии. Потом находился в Санкт-Петербурге, был доверенным лицом Павла I. В 1800 г. он основал при храме Св. Екатерины иезуитскую коллегию. В 1802 г. Грубер стал генеральным викарием ордена⁹².

Император Павел I в 1800 г. обратился к Папе Пию VII с письмом, в котором он ходатайствовал о восстановлении ордена иезуитов в Католической Церкви. Эта просьба была удовлетворена 7 марта 1801 г. Папа Пий VII выражает свою признательность Императору и восстанавливает орден иезуитов в Российской империи. Генерального викария Франциска Каре, к которому послал отдельное послание, вводит в должность генерала. Отменяет действие буллы своего предшественника Климента XIV "Dominus ac Redemptor" на территории Российской Империи, напоминает изменения территориальной структуры Церкви проведенные нунциями Андреем Аркетти при Екатерине II и Лоренцо Литта при Павле I. Но с документами этими ознакомились иезуиты уже после смерти Павла I.

Новый Император Александр I относился первоначально к иезуитам не менее благосклонно, чем Екатерина или Павел. В 1803 г. при Петербургской коллегии в иезуитском доме был открыт Благородный пансион для воспитания детей русской аристократии. В 1805 г. в пансионе было 56 воспитанников. Из таких семей как Голицыны, Толстые, Гагарины, Пушкины, Растопчины, Шуваловы, Кутузовы, Вяземские, Северины, Строгановы, Новосильцевы, Одоевские, Рюмины, Каменские, Глинки. Грубер погиб при пожаре в 1805 г. Новым генералом ордена стал Фаддей Бжозовский. Кроме Литвы и Белоруссии, в таких городах Российской Империи, как Саратов, Тамбов, Казань, Астрахань, Пенза, Воронеж, Романов, Рига, Харьков, Одесса, существовали иезуитские миссии. Были они также в Сибири и Крыму⁹³. С 1807 г. иезуиты оказываются в Моздоке на Северном Кавказе. В 1817 г. в Империи было 337 иезуитов. Проявлением той признательности, какую проявлял Александр I к иезуитам, может быть возведение Полоцкой коллегии в ранг Академии, со всеми правами университета. Другие иезуитские школы Белоруссии были подчинены той Академии.

В 1814 году Общество Иисуса было восстановлено во всей Католической церкви. Тогда оно еще более развернуло свою пастырскую деятельность. Иезуиты служили в Поволжских колониях с 1803 по 1820 г. Они объезжали эти колонии, служили мессы, проповедовали, обучали детей и взрослых, обустраивали церкви. Среди этих иезуитов были священники разных национальностей. Назовем здесь некоторые имена. В Саратове был приором Алоиз фон Ландес, который родился в Аугсбурге, обучался в Полоцке. В Саратове находился с 1803 г., основал там приход и построил часовню. В 1809-1829 гг. был профессором коллегии в Витебске, потом служил в Галиции, а позднее стал немецким ассистентом генерала ордена⁹⁴. В Пройсе долгие годы (в 1805-1820) служил иезуит Николай Аибри. В немецких колониях служили также бельгийцы Франциск Корнет, Генрих и Иоанн Гиймены, Петр Якобс, Иоанн Кеверс, Иоанн Брюкнер. Известны также имена немецких иезуитов: уже упомянутый А. фон Ландес, Франциск Асум, Антон Янн, Иоанн Меер. О последнем известно, что после служения в нескольких колониях, с 1806 г. стал супериором в Саратове (в 1809-1820 гг.). Среди иезуитов, служивших в колониях, были также французы, поляки и австрийцы.

Кроме поволжских приходов иезуиты обслуживали также Астрахань. С 1806 г. два иезуита, Ф.Войшвилло и А.Ганри, направились в Моздок на Северном Кавказе. В начале XIX в. возникли также Причерноморские немецкие колонии. Иезуиты служили в таких местностях, как: Одесса - приблизительно с 1810 г., Манхейм - с 1811 г., Клейнлибенталь - с 1804 г., Йозефшталь - с 1805 г., Мариенталь (бывший сначала филиалом Йозефшталя), Зельц - с 1811 г., Карлсруэ - с 1815 г., Ландау - с 1813 г, Зульц - с 1816 г.⁹⁵. Некоторые колонии были уже тогда приходами, но крещения и богослужения проводились также и в дочерних колониях, где в то время еще не существовало приходских церквей. Среди пастырей этого времени стоит упомянуть таких выдающихся, как Антон Янн, родившийся в Германии, поступивший в Динабурге в орден, потом бывший профессором немецкого языка в Санкт-Петербурге. Он был рукоположен в Одесской миссии в 1811 г. Потом служил в Ландау и Йозефштале. Построил часовню в Францфельде, в Мариентале и Клейнлибентале - церкви, а в Йозефштале - приходский дом. Начал также строительство церкви в Ландау. После изгнания исполнял важные обязанности в Тарнополе и Австрии⁹⁶. До него несколько лет работал в Одесских колониях Алоиз Лефер. Он укрепил приход в Клейнлибентале и Йозефштале, где построил церковку и школу. Стоит также вспомнить и Андрея Пирлинга, родившегося в 1782 г. в Петербурге. Поступил в орден в Динабурге, с 1804 г. работал в Одесской миссии. В 1813 г. построил церковь и дом в Зельце. В 1813-1816 гг. служил в Ландау. С 1814 г. был супериором одесской миссии. В 1819-1820 - в Херсоне. После изгнания служил в Галиции и Австрии⁹⁷. Надо сказать и о выходце из Баварии, Франце Шерере, который с 1816 г. служил в Ландау, Карлсруэ и Зульце⁹⁸.

Кроме самоотверженной службы иезуитов в немецких колониях стоит упомянуть и некоторых других священников, ставших пионерами создания церковных общин на юге России. Например, Лаврентий Мийо. Родился в 1762 г. во Франции. Революционные и военные ветры носили его по Бельгии, Голландии, Германии, Швейцарии и Италии. В 1803 г. он вновь покинул Францию и отправился в Санкт-Петербург. Оттуда, вместе со своим школьным другом Карлом Николем - в Одессу, где помогал ему создавать школу. Позднее им создана школа для иностранцев в Москве. В 1810 г. Мийо отправился в Крым, но его пригласил к себе губернатор Новой России, бывший университетский друг, Ришелье. Ездил он также в Йозефшталь совершить похороны умершего священника. Недолго служил в Крыму, с 1812 г. был настоятелем в Симферополе. Потом, передав приход другому священнику, вернулся во Францию.

Среди крымских католиков служил также иезуит Дю-Бан, француз. В 1704 г. он прибыл в Бахчисарай вместе с тремя другими собратьями по ордену. Они получили от хана разрешение на служение среди христиан, как невольников, так и свободных (греков и армян)⁹⁹.

История взаимоотношений России и Мальтийского ордена восходит к XVIII в., в котором продолжались дипломатические и военные контакты. На русскую службу поступил граф Джулио Литта и участвовал в шведской войне. В 1795 г. он вновь оказался в России, на этот раз - в качестве посланника Великого Магистра. Впоследствии он принял русское подданство, женился на вдове Е.В.Скавронской, стал придворным обер-камергером и членом Государственного совета, умер в Петербурге в 1840 г. и похоронен в Царском Селе. Он старался сохранить деятельность ордена на территории Польши, отошедшей к России. После смерти Екатерины II в 1786(?) г. Павел I установил еще более тесные контакты с орденом. Подписанная в 1797 г. Конвенция, давала ордену в России особые права, император становился протектором ордена. Однако, когда в 1798 г. Наполеон захватил Мальту, а рыцари сдались ему без боя - в русском приорстве осудили Великого Магистра фон Гомпеша и объявили его низложенным, орден передали под руководство Павла I, а Мальту объявили губернией Российской империи, призывали других рыцарей приезжать в Россию, а самого императора избрали Великим Магистром. Павел эту должность принял, вслед за чем последовало широкое внедрение Мальтийского ордена в государственные организации, жизнь столицы и российскую геральдику. В 1799 г. начинается постройка Мальтийской капеллы, совершаются торжества в честь Святого Иоанна Крестителя. Возникает и чисто русская ветвь ордена. Но когда Папа Пий VI послал к своему нунцию в Санкт-Петербурге Лоренцо Литте¹⁰¹ меморандум, который выражал отрицательное мнение Папы по деликатному вопросу о принятии Павлом титула Великого Магистра. Это мнение дошло до императора, который повелел отправить Джулио Литту в ссылку. Его брата выслали немного позже. Так закончилась деятельность этого посла его Святейшества, который был настоящим церковным деятелем, и преуспел во многом, в вопросе организации католической структуры¹⁰².

После смерти Павла I, Александр I принял только титул протектора Мальтийского ордена, а с 1817 г. была упразднена его русская ветвь. ПОЛОЖЕНИЕ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ НА ЗЕМЛЯХ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ
ПОСЛЕ ЕЕ РАЗДЕЛОВ

Польские земли оказались в России, Австрийской Империи и Пруссии. Все государства стремились унизить Католическую Церковь, объединявшую народ. Везде были ограничения в поддерживании контактов с другими частями разрозненного государства и с Римом.

Пруссия, с состав которой вошли и Гнезно - столица примаса, и Варшава с нунциатурой, потребовала ликвидации нунциатуры. Потом границы были изменены вследствие наполеоновских войн, участия в них поляков и наступившей впоследствии Реставрации. По решению Венского конгресса в 1815 году было создано соединенное с Россией Царство Польское (Конгрессовое королевство). Земли украинские, белорусские, литовские и лифляндские (латышские) были полностью включены в Российскую Империю и стали именоваться Западным краем. При Пруссии оставались: собственно Пруссия, Вармя, Померания, Великопольска, Силезия. При Австрии - Галиция от Кракова по Каменец-Подольский.

Центральные польские земли входили в состав собственно Царства Польского. Таким образом, снова были перемещены границы епархий. Церковь, лишенная официального пути контакта с Римом, старалась передавать информацию по подпольному каналу, предостерегать от выбора недостойных кандидатов, которых правительство предлагало на епископские кафедры. Существовал также и обратная подпольная связь. Во всех государствах иерархия была лишена политических прав, кроме того, повсеместно у духовенства было отобрано имущество - таким образом, государства пополняли свои нарушенный вследствие войн бюджеты. Церковные владения передавались фаворитам и заслуженным военачальникам. Для того чтобы эти земли не могли вернуться обратно, в польские руки, их заселяли колонистами с целью русификации этих земель. Духовенство, лишенное источников содержания, зависело от государства, выделявшего мизерное жалование.

Другой формой подчинения государству было требование государственного согласия при назначении на церковные посты. Это приводило к внутренним междоусобицам (борьбе карьеристов за власть) а в то время церковная жизнь приходила в упадок. Однако во всем вышесказанном находились и положительные моменты, поскольку все епископства оказались в равном материальном положении, и у епископов не было стремления менять свою епархию на более богатую, как это было в Речи Посполитой. Таким образом, возникала связь епископов с паствой. Была ликвидирована монашеская жизнь; закрывали монастыри, отбирали земли и другое имущество, желая таким образом уничтожить рассадники "польскости". Особая ситуация сложилась в Царстве Польском, где существовало нечто вроде правительства, проводившего свою политику, часто независимую от Церкви. Парадокс заключался в том, что духовенство часто обращалось с жалобами на действия этого правительства к царю Александру I. Епископы искали в Александре защиты от либерализма, масонства, против вмешательства администрации в дела заключения браков.

В 1808 году в Галиции, принадлежавшей Австрии была созданна Галицкая греко-католическая митрополия со столицей во Львове, суффраганиями в Перемышле и Холме. Но после изменения границ, Холмская епархия осталась в границах Царства Польского и в 1830 году была подчинена прямо Риму. Следствием подавления ноябрьского восстания 1831 года стало принятие целого ряда карательных мер. В частности, духовенство, которое, по мнению властей, поддерживало повстанцев, репрессировалось, семинаристы не допускались к рукоположению. Царская власть старалась полностью подчинить себе латинскую Церковь. Наместник Привисленского края¹⁰³, Иван Паскевич, после покорения поляков, видел в Церкви, подчиненной власти стимул к сохранению порядка.

В Литве, Беларуси и на Украине проводились строгие репрессии. С одной стороны, была поддержан институт церковного брака - ликвидированы гражданские браки и разводы, с другой - были введены строгие карательные санкции за переход из православия в католичество. Обязанность воспитания в Православной вере всех детей из смешанных браков была распространена на Царство Польское. Священникам было запрещено исповедовать незнакомых лиц. Особо тяжелый удар пришелся на ордена. Ликвидировано двести четырнадцать монастырей, остальные были обречены на медленное умирание, поскольку нельзя было принимать новых кандидатов. Вместе с монастырями ликвидировались двести шестнадцать школ, несколько сотен больниц и благотворительных организаций, были закрыты новициаты, семинарии, типографии. Массовая поддержка польского восстания со стороны духовенства была осуждена с одобрения царских властей Папой Григорием XVI в 1832 году. Многие понимали, что это было последствием политической игры, но среди освободительного движения были посеяны семена недоверия к Римской Церкви. Однако благодаря польской эмиграции, мир узнал о трагедии униатской Церкви, и о репрессиях по отношению к Римско-католической Церкви. Поэтому тот же Папа Григорий XVI осудил царскую церковную политику.

Несмотря на репрессии, существовало в Польше подполье, заговорщики старались втянуть в эту работу духовенство как латинское, так и униатское, а через духовенство привлечь крестьян. В российской части священник Петр Сцегенный, призывал к войне против дворян и монархии¹⁰⁴.

Духовенство, особенно епископат, не всегда состояло из лучших людей, потому что власти любыми способами старались не допускать назначения сильных личностей. Епископы из компромисса не всегда были самими лучшими, но, в основном, оставались преданными Церкви. Власти стремились подчинить себе духовные семинарии, объединив с университетами, чтобы мысли просвещения проникали в духовенство. Главная семинария в Вильно, основанная в 1803 году Александром I, не нравилась Римским ультрамонтаниским кругам¹⁰⁵.

С 1787 года в Варшаве действовал орден редемптористов со cв.Клеменсом Хофбауэром. Редемптористы разбудили евхаристическое движение, организовывали бесплатные школы для бедных, проводили народные акции. Также и женщины из круга жены Великого Князя Константина, Иоанны Грудзинской (похороненной в Царском Селе в 1831 г.), организовали патриотическое и религиозное воспитание женщин и молодежи. Приблизительно в середине XIX в. особую роль в религиозном возрождении сыграли капуцины, Здесь необходимо вспомнить блаженного Гонората Козьминского, который, действуя только через исповедальню, смог основать десятки новых подпольных конгрегаций.

Для образования духовенства в правительственном духе Виленская духовная Академия была переведена в Санкт-Петербург (1840 г.). Особо выдающейся личностью был ректор Академии, позднее митрополит могилевский, Игнатий Головинский (1851-55 гг.) - из его круга вышло несколько выдающихся личностей, епископов, в том числе: епископ августовский Констанций Лубенский (1863-69 гг.), митрополит варшавский Зигмунт Фелинский (1862-63 гг.)¹⁰⁶. Последний был избран на Варшавскую столицу накануне январского восстания. Находясь в центре противоречивых политических мнений, был обвинен в поддержке повстанцев, и отправлен в 20-летнюю ссылку в Ярославль. К управлению епархией ему не было дано вернуться. ПРОБЛЕМЫ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В РОССИИ В XVIII - XX ВЕКАХ

С давних пор небольшое число католиков проживало в России, в силу экономических и дипломатических причин, а также политической иммиграции. Намного большее их количество оказалось в стране вследствие ее имперской экспансии (особенно в XVIII веке). Это были, в основном, католики латинского и греческого обрядов, а также и армянского. Не надо также забывать о большой иммиграции немцев, создававших компактные колонии.¹⁰⁷

В 1684 г., в период регентства Софии, российские власти дали согласие на приезд в Москву католических священников и на постройку там католической церкви. 16 сентября того же года Папа Иннокентий XI апостольским посланием "Ingentis sane" формально утвердил католическую миссию в России. В то время иезуиты кроме Москвы опекали миссии в Киеве и Смоленске, а позднее и в Санкт-Петербурге. Когда в состав Российской империи вошли Эстония и часть Лифляндии, а Петр Великий открыл страну для иностранцев, число католиков увеличилось. Перед первым разделом Польши, в 1772 году, в России насчитывалось около десяти тысяч католиков и миссии организованные в Москве, Санкт-Петербурге и Астрахани, имевшие свои церкви.¹⁰⁸ Эти миссии поддерживала Конгрегация Распространения веры. 6 (17) ноября 1766 г. Екатерина II подчинила их Юстиц-коллегии Лифляндии, Эстонии и Финляндии.

Когда в Польше начался "период Тарговицы"¹⁰⁹, предательство высокопоставленных лиц вызвало ненависть патриотов, которые стали вешать ренегатов. Было произведено также покушение на короля Станислава Августа Понятовского, который был связан с пророссийским лагерем. В это время молодой Виленский каноник С.Сестренцевич не побоялся обличать такие действия, чему была свидетелем Екатерина II, которая запомнила образованного и отважного священника, преданного Российскому двору. Виленский епископ Массальский просил Папу назначить его своим помощником. Эта просьба была удовлетворена, и через нунция в Варшаве была проведена каноническая процедура. 3 октября 1773 года он был посвящен в епископы, как викарий Виленского епископа для той части епархии, которая отошла к России.

После первого раздела Польши в 1772 г. в России оказалось около 100 тыс. католиков латинского обряда, ранее принадлежавших Смоленской, Лифляндской и Виленской епархиям. При втором разделе - к России отошли территории Виленской, Луцкой, Киевской и Каменецкой епархий. С третьим разделом - ей достались территории Лифляндской, Виленской, Жмудской (Жемайтийской), Луцкой и частично Холмской епархий. В результате в границах России оказалось около 1900 тысяч католиков латинского обряда и намного больше греко-католиков (униатов). В 1773 г. Екатерина II создала Белорусское епископство (латинского обряда) с епископом С.Богуш-Сестренцевичем во главе. Поскольку в состав этого епископства вошли части Виленской, Лифляндской и Смоленской епархий, он должен был получить полномочия от их епископов. Варшавский нунций Архетти 15 июля 1778 г. способствовал получению Сестренцевичем юрисдикции над всеми католическими церквями в Российской империи. В 1782 г. Екатерина II возвела Белорусское епископство в ранг архиепископства Могилевского. Папа Пий VI буллой "Onerose pastoralibus" от 15 апреля 1783 г. дал варшавскому нунцию право канонически узаконить архиепископство Могилевское, что он и сделал 21 декабря 1783 г.

После III раздела Польши, Екатерина II пошла еще дальше, ликвидировав существовавшие Виленскую, Лифляндскую, Луцкую, Каменецкую епархии, и оставив только Жмудскую. Остальные епархии она объединила в новые. Были проведены конфискации церковного имущества, закрыты монастыри, монахи разогнаны, а постройки переданы или под государственные учреждения или Православной Церкви. Монашеские ордена были обречены. И только в конце XIX в. и начале XX в. стали подпольно возникать общины, не носившие монашеской одежды. Вмешательство властей в деятельность епархиальных структур и духовных семинарий приводило к катастрофической нехватке священников.

Было ликвидировано много монастырей. Запрещались всякие контакты монахов с их духовными властями за пределами империи. Государственные представители вмешивались в жизнь приходов, монастырей. Смешанные браки, заключенные в присутствии католического духовенства, считались недействительными. Детей от смешанных браков надо было крестить только в православной Церкви. Католическому духовенству запрещалось обслуживать униатов. Давление было настолько сильно, что Могилевский епископ в 1836 году запретил исповедовать неизвестных лиц без справки от настоятеля.

Проблемы с налаживанием нормальной церковной организации возникали из следующих причин.
1.Российские правители не считались с каноническим правом Католической Церкви¹¹⁰.
2.Правительство всегда желало отделить Католическую Церковь от Рима.
3.Исполнителем правительственных замыслов был могилевский митрополит С.Богуш Сестренцевич, который более считался с волей императоров, чем Папы.

Поэтому очень затруднена была работа нунциев, посылавшихся в Россию, ибо царская власть принимала их с особой недоброжелательностью. Размеры этих трудностей видно по судьбе папского нунция Томмазо Ареццо, который осуществлял эту службу во время правления Александра I (в 1803-1804 гг.). Его деятельность описана в книге М.Амара-Пуанье "Посол его Святейшества", вышедшей в Санкт-Петербурге в 1996 г.

В 1769 г. Екатерина II передала все католические дела в юрисдикцию Юстиц-коллегии - сугубо светской инстанции. Изначально она была создана для протестантов. При Павле I был создан Католический департамент Юстиц-коллегии. Этому органу были переданы и духовные, и бракоразводные, и административные дела. Благодаря усилиям тогдашнего нунция Л.Литты, департамент превратился из сугубо светской в церковно-светскую инстанцию. Однако под председательством Сестренцевича этот орган допускал злоупотребления¹¹¹. В период временного отстранения Сестренцевича от дел, в Юстиц-коллегии произошла реорганизация.

Когда на престол взошел Александр I, он повелел изучить вопрос управления Католической Церковью. Так в 1801 г. зародилась Духовная Коллегия. "Духовный суд, из духовных и мирских особ составляемый, относится на дела общие по законам гражданским; а для дел духовных и церковных, к догматам веры и правам каноническим относящихся, и не подлежащих суду мирян, остаются духовные консистории, в епархиях учрежденные; а над ними Главная духовная консистория или Римско-Католическая Духовная Коллегия, вместо департамента юстиц-коллегии", - так гласил 1-й пункт "Положения", документа утвержденного императором 13 ноября 1801 г.¹¹²

Дело в том, что духовные консистории были детищем Екатерины II образованным по протестантскому образцу управления Церковью. И Духовная Коллегия и консистории ограничивали власть епископов. Коллегия становилась не столько гарантом сохранения чистоты вероучения и дисциплины в Церкви, сколько сохранения государственных интересов. Она являлась апелляционным судом в случае жалоб на епископов и консистории, а также по бракоразводным делам. Поскольку монашеские ордена подчинялись епископам, то их членам запрещались контакты с орденскими властями, находящимися вне Российской империи.¹¹³ Коллегии давалось право вмешиваться в назначение на церковные посты (в том числе и епископов). Униаты в Духовную Коллегию не вошли. Они почувствовали себя ущемленными, что вызвало протест архиепископа И. Лисовского. В итоге, в 1804 г. они получили право войти в Коллегию. Постоянные разногласия между латинскими и греко-католическими представителями в этом органе привели к новым жалобам униатов. Поэтому указом Александра I от 15 июля 1805 г. Духовная Коллегия была разделена на 2 департамента: римско-католический и униатский.

Духовная Коллегия начинала свою деятельность во время пребывания в Санкт Петербурге нунция Т.Ареццо. Он обращал внимание на несоответствие этого суда канонам Католической церкви. Но, несмотря на отсутствие одобрения со стороны Папского Престола, Коллегия продолжала существовать. В 1810 г. было учреждено Главное управление духовными делами иностранных исповеданий, являвшееся уже полностью светским учреждением. Оно занималось представлением кандидатов в епископы, утверждало провинциалов орденов, раздавало бенефиции (имущество, связанное с занятием церковного поста), осуществляло надзор за семинариями, за церковными капиталами, за организацию паломничеств, рассматривало жалобы на епископов.¹¹⁴ В 1817 и 1824 гг. это Управление было дважды пере подчинено Министерству Просвещения. Впоследствии Департамент духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ стал подчиняться МВД). Осознавая сложное положение Католической Церкви в России, Папский Престол, который понимал не каноничность Духовной Коллегии, не осмеливался ее осудить. Такое осуждение последовало лишь в 1867 г. со стороны Пия IX, но в 1875 г. вследствие переговоров между Апостольским Престолом и Россией, существование Духовной Коллегии признано допустимым при условии, что светская власть не будет вмешиваться в духовные дела.¹¹⁵

С давних времен Церковь организовывала школы, университеты и духовные семинарии. Так было и на землях, присоединенных к России. Перед разделами Речи Посполитой, каждая епархия имела свою семинарию, а иногда и две. Также многие священники получали образование в Риме. Кроме того, ордена проводили солидную философско-богословскую подготовку. За подготовку духовенства в семинариях отвечали некоторые ордена - иезуиты, миссионеры cв.Викентия де Поля. Иезуиты кроме многочисленных коллегий руководили также Виленской Академией. В униатских епархиях дело с образованием духовенства обстояло хуже. Уровень образования поднимал весьма популярный среди униатов василианский орден. Еще такие правители, как Екатерина II и Павел I высоко ценили систему образования, выработанную в Католической Церкви (особенно иезуитами).

Многие священники, преимущественно французы, спасавшиеся в России от Французской Революции, включались в процесс образования индивидуально, или создавая школы. Примером могут быть учебные заведения, организованные аббатом Николем в Петербурге и Одессе. В Петербурге он открыл школу на Фонтанке, где обучались дети аристократов. Катехизис там преподавался православным священником. В 1805 г. о.Николь уехал в Одессу, где основал известный Ришельевский лицей.¹¹⁶ Немалых успехов, особенно в Санкт-Петербурге, достигли также иезуиты, чья школа при храме Св.Екатерины оказалась настолько привлекательной, что многие из российской знати отправляли туда своих детей.

Хотя этой системе продолжали доверять и при Александре I, но в пору его правления над католическим образованием сгустились тучи. Проблема состояла не в ликвидации католической системы обучения, но в способе ее подчинения государству. Император вместе со своими советниками-реформаторами решил разработать единую государственную систему образования. Эта система должна была состоять из следующих звеньев: приходские, уездные, губернские школы и университеты. Низшие ступени должны были подчиняться высшим. Университеты должны были зависеть только от правительства и при этом контролировать низшие школы. Бывшая Виленская Академия (с 1773 г. - Главная Школа) в 1803 г. превратилась в Императорский Виленский университет.¹¹⁷ Там сохранялся богословский факультет, но он выходил из под контроля епископа.

Кроме проблем, связанных с Университетом возникла и новая. В Вильно создавалась Главная семинария. Она была образована указом Александра I. Этот указ определял и форму ее финансового содержания: 15.000 р. в год, которые должны были поступать от всех монастырей как римско-католических, так и униатских. Четко регламентировался состав лиц, которые должны были составлять комитет, управлявший семинарией. Это образовательное учреждение по императорскому желанию должно было стать школой для будущих епископов и священников, которым предстоит занять руководящие посты в Церкви. Таким образом, главная семинария становилась независимой от епархиальных епископов, а остальные семинарии - становились всего лишь духовными училищами. Против этого проекта протестовал Папский престол. Однако семинария начала функционировать в этом варианте.¹¹⁸

История организации духовных образовательных учреждений в Санкт-Петербурге подробно освящена в докладе проф. М.Радвана, помещенном в приложениях. Проблемы, связанные с организацией Саратовской семинарии, рассматриваются в главе, посвященной Тираспольской епархии.

Униаты составляли самый большой процент католиков на присоединенных к Империи землях. Дело ликвидации Унии начала осуществлять Екатерина II. Во время первого раздела Речи Посполитой императрица обещала, что не будет притеснять католиков ни латинского ни греческого обряда. Но уже в 1780 г. она издала указ, повелевающий всем униатам перейти или в латинский обряд или в Православие, а на место умиравших униатских священников ставить только православных. Многие священники и монахи попали в тюрьмы.

В сложившейся ситуации латинский Могилевский архиепископ Сестренцевич старался перевести униатов в латинский обряд, предчувствуя, что уния все равно будет ликвидирована. Это он объяснял и в письмах нунцию Гарампи в Варшаву. Архиепископ обращал также внимание и на тот факт, что потеря униатов будет означать также и потерю многих латинян, которые, не имея поблизости своих храмов, посещали униатские. Нунций одобрил эту деятельность, но столкнулся с протестом со стороны униатского Полоцкого архиепископа. Сестренцевич со своей стороны, всячески помогал униатским священникам стать латинскими и издал служебник в польской транскрипции, чтобы они могли читать латинские тексты.¹¹⁹ Перешедшие в латинский обряд униаты в будущем избежали участи остальных своих собратьев.

После второго раздела Польши, когда к Империи отошли новые белорусские и украинские земли, было создано миссионерское общество, которое должно было с помощью войск обращать униатов. В итоге за время правления Екатерины около трех миллионов униатов было переведено в Православие.¹²⁰ В этом обращении царицу поддерживал православный архиепископ Могилевский Г. Конисский и его помощник епископ В Садковский, который впоследствии стал ответственным за миссионерство. В 1784 г. на униатское Полоцкое епископство был поставлен епископ Ираклий Лисовский, который не только не старался сохранить унию, но и поддерживал переход в православие. По словам самого архиепископа в 1796 г в Волыни и на Украине он едва мог насчитать 200 униатских церквей. Все остальные униатские епархии были ликвидированы.

Мнение Павла I было таково: униаты должны принять либо православие, либо стать католиками латинского обряда, однако он разрешил восстановить Брестское и Луцкое епископства. Униаты были подчинены Юстиц-коллегии. В 1804 г. Униатская церковь была подчинена Духовной Коллегии. По причине жалоб униатов на римских католиков, эта коллегия в 1805 г. была поделена на два департамента: латинский и униатский. В 1806 г. Александр I восстановил униатскую митрополию, а митроплитом сделал И.Лисовского.¹²¹ Митрополит должен был проживать в Санкт-Петербурге.¹²² Когда в 1825 г. на престол взошел Николай I, в России было 1462 униатских прихода, около 2000 духовных лиц, 80 василианских монастырей с 507 монахами, и 10 женских - с 80 монахинями. В 1832 г. царь ликвидировал все униатские монастыри. В 1834 году он повелел изъять из униатских церквей богослужебные книги и запретил поминать Папу Римского при богослужении.

В 1838 г. бывший православный епископ Иосиф Семашко самовольно захватил униатскую митрополичью кафедру и по заранее подготовленному плану провел "обращение" униатов. Он лишал приходов упорствовавших священников, высылал непокорных в Россию, подвергал заточению в монастыри.¹²³ В 1839 году три епископа-отступника¹²⁴ в Полоцкой церкви провозгласили объединение Греко-католической Церкви с Православной, что царь Николай I утвердил, провозгласив: "Благодарю и принимаю". Около полутора миллионов униатов было включено в Православную Церковь. Из 2000 настоятелей и 342 василиан, отступление от Рима подписали 1305 священников. В следующие годы лишены приходов были 1307 священников, 105 попало в тюрьмы, не подчинявшиеся отправлялись в отдаленные губернии. Все церкви были переделаны в православные. Сопротивлявшихся прихожан утверждали в православной вере казаки плетью и реквизициями. На месте бывших униатских епархий были созданы православные: Виленская, Минская, Полоцкая. Таким образом, царская власть ликвидировала чуждый элемент в русской культуре, что в смысле политическом было огромным успехом.

В Речи Посполитой Унию армян с Римом провел Львовский армянский архиепископ Николай Торосович, который был хиротонисан изгнанным католикосом Эчмиадзина, приверженцем унии, Мелхиседеком. Это событие состоялось 24 октября 1630 г. во Львове. Архиепископ Торосович получил титул митрополита для Польши, Молдавии и Валахии. Коадъютор архиепископа, Вартан Гунанян трудящийся в пользу унии в Армении был там пленен и мог вернуться во Львов только в 1686 г. Он реформировал свою Церковь. Дело реформы продолжали и его преемники.¹²⁵ После присоединения к России части украинских земель, а также Новой России, Крыма и Кавказа, в Российской Империи оказалось довольно много армян-католиков. Для них в 1807 г. было создана отдельная епархия. Столицей армянской епархии был избран Могилев-Подольский. Первым (и последним) епископом стал священник Иосиф Криштофович. Посвятил его в епископы львовский армянский архиепископ Я.Сымонович. Полностью преданный властям могилевский митрополит Станислав Богуш Сестренцевич позаботился, чтобы новый епископ принес присягу на верность государю.

Сохранившиеся в Санкт-Петербургском архиве документы на эту тему - это, в основном, переписка армянского епископа с митрополитом, иногда - со священниками и рапорты из приходов. Переписка ведется на польском и латинском языках. Там упоминаются армянские приходы: Николаевский, Одесский, Каразубазарский в Крыму, Кизлярский, Моздокский, Астраханский. Некоторые армянские священники отказывались от повышения, для этого надо было бы ехать в Могилев, где почти не было армян. Им было выгоднее служить в латинском обряде, хорошо им известном.

После смерти Криштофовича, армянский епископ уже не назначался, а епархией управляли священники. С 1818 г. дела ведет официал Вартерисович,¹²⁶ в 1825 г. администратором армянской епархии является священник Н.Машоро.¹²⁷ Документы по армяно-католической епархии вообще кончаются на 1828 г., видимо она была упразднена. Некоторые армянские приходы со временем становятся латинскими и входят в Могилевскую митрополию, а после образования в 1848 г. Тираспольской епархии, те армянские приходы, которые находились на ее территории, вошли в ее состав.

Стоит отметить интересный случай. В 1820 г. митрополиту Сестренцевичу послал письмо некий армянский епископ, подписавшийся: Антоний Пурадиан, Архиепископ Каразубазарский, Администратор Армяно-католической Церкви. Могилевский митрополит, узнавший, что того не хиротонисал в епископы "епископ римский" (в унии с Римом), не признал в нем католического епископа.

Архивные документы о проблемах в Моздоке датируются 1805-1810 гг. Это переписка между синдиками (старейшинами) католической общины в Моздоке и архиепископом могилевским С.Б.Сестренцевичем. Суть переписки - в священниках. Старейшины недовольны тем, что когда их священник Давид Тантис (или Тантисов) уезжает, часто на несколько месяцев для несения службы по всей Кавказской линии, в Моздоке умирают некрещеные младенцы и некому совершать похороны. Поэтому просят направить им двух отцов (патеров) иезуитов. Другая группа армян из Моздока, вероятно в контакте со священником-доминиканцем Онуфрием Оганжановым из Гори (Грузия) просит архиепископа назначить Оганжанова, как знающего армянский язык. Архиепископ спрашивает синдиков, смогут ли они содержать и Тантисова, и двоих иезуитов, и Оганжанова? Тантис жалуется на Оганжанова, тот находит повод вернуться в Грузию. Тантис остается в Моздоке. Приезжают два иезуита И.Войшвилло и А.Ганри. Интересно, что еще 08.02.1810 г. священник Давид Тантис просит митрополита, отпустить его на некоторое время в Грузию, на его родину, объясняя это так: он узнал, что в Грузии "страдает много польского народа", ибо священники-капуцины проповедуют только на грузинском языке. Значит ли это, что Тантис знал и польский язык или научился ему у иезуитов? 02.09.1810 г. митрополит Сестренцевич отпускает Тантисова на 4 месяца в Тифлис.

Из документов, хранящихся в Ставропольском архиве видно, что иезуиты Войшвилло и Ганри были изгнаны из России до 1827 г. еще в 1838-39 гг. царские власти вели расследование, не вернулись ли эти священники обратно в Кавказскую область. На их место был назначен священник Деврициан.¹²⁸ Если в начале XIX в. в Моздоке была такая активная община (20 дворов, где могло проживать более 200 человек), значит, она имела свой молитвенный дом. В каталоге Тираспольской епархии от 1917 г. имеется информация: Приходская церковь имени Успения Пресвяятой Девы Марии, деревянная, на каменном фундаменте, построена 1814-1820 гг. иезуитами на добровольные пожертвования, освящена иезуитом Иоанном Войшвилло". Еще живы люди, которые посещали эту церковь, но от самого здания не осталось и следа.

Существует информация, что моздокские армяне прибыли из Кизляра. Католическая община там существовала еще до 1776 г. Несомненно, у нее был молитвенный дом. В книге православного митрополита Гедеона находится и такая запись: "Католические и армянские храмы в Кизляре и Моздоке затмевали своим блеском и богатой утварью православные церкви этих старейших городов Северного Кавказа".¹²⁹ Это высказывание православного владыки Иеремии от 1844 г. В последнем (1917 г.) каталоге католической Тираспольской епархии приход в Кизляре не упоминается. Вероятно, он прекратил свое существование. Если в конце XIX в. можно было продать часовню в Кизляре, значит, католиков там не оставалось.¹³⁰ По всей видимости, часть армян-католиков из Астрахани в середине XVIII в. переселилась в недавно основанный Кизляр и там построила часовню, которая еще через 100 лет "затмевала своим блеском" православные церкви.

Во второй половине XVIII в. был основан Моздок и снова туда переселились армяне католического вероисповедания. Для подтверждения, что это могло происходить именно так, приведем еще одну цитату из книги владыки Гедеона: "Осетинской духовной комиссии в своей миссионерской деятельности приходилось ... парировать происки католических проповедников. Об одном таком случае в 1765 году рассказывает П.Бутков: "Явились на Осетинское подворье к игумену Григорию с кистинским старшиною два католических патера и один переводчик, что они имеют от папы позволение проповедовать Слово Божие. Полковник Гак, начальник в Моздоке, приказал не допускать их к проповеди и водворению в Осетии; а межу тем донес и о сем обстоятельстве Коллегии иностранных дел. Указом ее от 29 августа того же года Кизлярскому коменданту генерал-майору Потапову поступок Гака аппробован, предписано и впредь иноверных проповедников стараться удалять и разведать, откуда приехали, и не те ли они, которые в 1756 году были в Астрахани два капуцына Франциск-Мария и Сотер, на которых были от армянского архиерея многие жалобы в том, что обращают армян в католицкий закон. Оба тогда же высланы из России, но капуцын Сотер в 1758 году через Гданск морем опять сюда прокрался и вторично выслан. Точно ли были те самые патеры, не получено известие. Разведано только, что они приезжали из Ахалцыха..."¹³¹

На этих территориях и поселяются армяне-католики. Кроме Моздока они проживают в Грозном, Владикавказе, Пятигорске, Екатеринодаре, Новороссийске. Армяне знают молитвы на родном языке, но со временем становятся членами многонациональных католических приходов. Уже нет отдельной армянской епархии, а прежние армянские приходы становятся латинскими. У входа в Пятигорский костел находится таблица с надписью также и на армянском языке. Значит во время его строительства (около 1840 г.) там проживали армяне-католики. Несомненно, армянином был многолетний настоятель прихода в Екатеринодаре (сегодня Краснодар) Иосиф Канунов а также его помощник Ягулов, который в конце XIX в. основал приход в Новороссийске.

В 1786 г., после смерти Екатерины ее сын Павел I пожелал исправить деяния матери, и пригласил последнего нунция в Польше, Лоренцо Литта, чтобы он провел реорганизацию Католической Церкви в Российской Империи. 22 июня 1797 г. нунций прибыл в качестве папского посла, и после переговоров с российским правительством, в августе 1798 г., он издал декреты, силой которых были ликвидированы Смоленская и Лифляндская епархии, Киевская была перенесена в Житомир, возникла новая епархия в Минске, а границы других епархий были изменены с тем, чтобы совпадать с границами губерний.

К Могилевской архиепархии была присоединена левобережная Украина и часть приходов Витебской губернии. Число католиков в ней достигло 300 тысяч, приходов - 159, епархиальных священников - 204 человека. Епархия имела 66 мужских монастырей с 524 монахами и 8 женских - с 44 монахинями. Каменецкая епархия совпадала с Подольской губернией. Она потеряла часть приходов, отошедших к Австрии, но к ней была присоединена часть Луцкой епархии. Она насчитывала 101 приход, 27 мужских монастырей со 195 монахами, 142 епархиальных священника, 1 женский монастырь с 16 монахинями. Общее число католиков в епархии составляло 191 тысячу человек.

Луцкая епархия совпала с Волынской губернией. Она потеряла приходы за Прусской и Австрийской границами. Часть ее отошла к новой Минской епархии и епархиям Каменецкой и Виленской. Одновременно эта епархия персональной унией была объединена с Житомирской епархией (с раздельными кафедрами, консисториями и семинариями). В 1804 г. обе епархии в сумме состояли из 83 приходов. В них было: 214 епархиальных священников, 57 мужских монастырей с 498 монахами, 3 женских - с 51 монахиней и 166 тысяч верующих.

Новая Минская епархия совпала с Минской губернией и включила в себя приходы из Виленской и Луцкой епархий. В ней было 56 приходов, 156 епархиальных священников, 50 мужских монастырей с 425 монахами, 8 женских - с 77 монахинями и 140 тысяч верующих. Виленская епархия потеряла часть приходов в пользу епархий Могилевской и Минской, а также Вигерской за Прусской границей, но приобрела новые приходы от Лифляндской и Луцкой епархий. Она охватывала Литовскую губернию (кроме Жмудской епархии) и Курляндию. В ее состав входили: 272 прихода, 626 епархиальных священников, 106 мужских монастырей с 1229 монахами и 19 женских - с 343 монахинями. Верующих было 920 тысяч. Жмудская епархия потеряла лишь небольшую часть своих приходов, которые отошли к Пруссии. В ней было 171 приход, 338 епархиальных священников, 14 мужских монастырей со 186 монахами, 3 женских - с 40 монахинями и 350 тысяч верующих.

Основные изменения в границах епархий в Российской империи наступили вследствие заключения в 1847 г. Конкордата между Папским Престолом и Россией. Исполнителем Конкордата был епископ И.Головинский. Могилевская епархия потеряла временно подчиненный ей Белостокский округ, который отошел к Виленской епархии и архидиаконат Киевский, который отошел к Житомирской епархии. На юге России возникла новая Херсонская (Тираспольская) епархия. К Могилевской епархии были приписаны Финляндия и все возникшие к этому времени азиатские приходы. Бессарабия, после присоединения к России в 1812 г. временно управлявшаяся Каменецким епископом, вошла в состав Тираспольской епархии. Курляндия перешла в Жмудскую епархию, которая стала именоваться Тельшейской и совпадала с губерниями Ковенской и Курляндской.

После польского январского восстания 1863 г., в 1866 г., Александр II ликвидировал Каменецкую епархию. В 1869 г. была ликвидирована Минская епархия. Эти изменения были оформлены канонически только в 1880-82 гг. Каменецкая епархия, в качестве апостольской администратуры была вверена епископу Луцко-Житомирскому, а Минская - архиепископу Могилевскому. Хотя архиепископы Могилевские по настоянию властей проживали в Санкт-Петербурге, но канонически это состояние было закреплено только в 1873 г. Также в 1883 г. резиденция жмудских епископов была перенесена из Ворни в Ковно. Минская епархия была вновь установлена в 1917 г., а Каменецкая - в 1918 г. Хотя за XIX век численность католического населения возросла, церковные структуры увеличились только частично. Это касается возникновения новых приходов в Центральной России, в азиатской части империи, на Кавказе и Черноморском побережье.

На территории Белоруссии и Украины численность приходов даже сократилась, по причине репрессивных мер правительства, а также как следствие выселения католиков и насаждения православия. Уже после разделов Польши было много ссыльных, отправлявшихся в дальние губернии, где не было никаких католических церквей.

После ноябрьского восстания 1830 - 1831 г., российские власти не только не дали разрешения на развитие сети приходов, но наоборот - ее ликвидировали. Многие повстанцы ссылались на отдаленные земли и до конца жизни числились в солдатах среди враждебного окружения. Так было на Кавказе: в Дагестане, в Грузии, в Осетии, на Кубани, где находились тысячи поляков. Их капелланами были тоже, по всей видимости, ссыльные священники.¹³² На место сосланных поляков из Литвы, Белоруссии насаждалось православное русское население. Особенно этот процесс ликвидации приходской сети усилился после 1839 г., когда в Российской Империи была отменена Уния. Чтобы не дать униатам возможности посещать римско-католические церкви, власти уменьшили количество храмов. Еще быстрее этот процесс пошел после январского восстания 1863 г. Также к закрытию приходов часто приводила ликвидация монашеских орденов. Конфисковывалось все имущество монастыря, в том числе и церковь, которая часто была приходской. В 1860-1915 гг. были ликвидированы 160 приходов, 70 филиалов и 220 часовен.¹³³ Только в Белоруссии 180 монастырей, католических церквей и часовен было отдано православным, а около 150 храмов - стали гражданскими объектами или просто были закрыты, чтобы со временем разрушиться...

После изгнания в 1820 г. иезуитов из России, их места заняли миссионеры Святого Викентия де Поля и других орденов. В связи с возникновением дочерних немецких колоний, а также ссылками и последующим освобождением с каторги, но без возможности выезда, возникали новые общины католиков. Так было в Европейской части России, в Сибири и на юге. Кроме колонизации и ссылок причиной возникновения новых приходов служили также такие большие стройки, как Сибирская железнодорожная магистраль.

Таким образом, в Могилевской архиепархии создавались новые приходы. Только в Сибири возникали очень крупные приходы такие, как Томск, Красноярск, Бороковское, Омск, Владивосток, Ташкент, насчитывавшие более чем по 10 тысяч прихожан. Другие, вроде Иркутска, Читы, Кустаная, Петропавловска, Тобольска, Харбина - насчитывали более чем по 5 тысяч прихожан.¹³⁴ Увеличивалось количество приходов и в Тираспольской епархии. Рождаемость в немецких колониях была очень высока. Росли также приходы в городах, но, в основном, за счет миграции. Хотя получить разрешение на строительство храма или часовни было не просто, но настойчивость и терпение прихожан приводили к цели.

Первыми католиками, оказавшимися в отдаленных уголках Сибири, были не повстанцы против российской имперской власти. Это были граждане существующего Польско-Литовского государства. Пленные, среди которых были и римские католики, и униаты, и православные, угонялись в Сибирь еще в XVI в..¹³⁵ Такая же практика была и в отношении военнопленных также из других государств, с которыми воевала Россия.¹³⁶ Большое количество ссыльных оказалось в отдаленных губерниях вследствие подавления так называемой Барской конфедерации.¹³⁷ Призванные на помощь войска не ограничились только борьбой с конфедератами, но уводили и гражданское крестьянское население.¹³⁸ Еще одна волна ссыльных появилась во время войны 1792-1793 гг. и вследствие восстания Т.Костюшко в 1795 г..¹³⁹

После ноябрьского восстания 1830 г. около 200 тысяч поляков было отправлено в разные, в основном штрафные, подразделения армии на 25 лет. После ликвидации Польского Войска в Царстве Польском¹⁴⁰ офицеры и солдаты ссылались на Кавказ, в Среднюю Азию и Сибирь.¹⁴¹ Существовали многочисленные варианты ссылки, среди которых самой тяжелой была каторга. Так как среди сосланных было много глубоко верующих людей, а также духовенства - очень скоро возникли разные формы религиозной жизни: на квартирах более состоятельных граждан (часто офицеров) совершались Святые Мессы, Крещения и т.д. Много информации об этих событиях дошло до нас от ссыльного священника о.Кшиштофа Швернцкого, который стал настоятелем прихода в Иркутске. Он объехал вновь присоединенные земли на Амуре, где совершал богослужения, крестил, исповедовал. Позднее добрался до самого Сахалина. O.Шверницкий встречался с католиками, которые были чиновниками, ссыльными, поселенцами и военными. Встречал людей около 20 лет не видевших священника.

Репрессии начались также после январского восстания 1863 г. Тогда производились новые депортации. В порядке репрессий у тех, кто поддерживал восстание, конфисковывались имения. Кроме того, для поляков существовал запрет занимать должности в образовании, на железной дороге и в администрации на польских землях. Такой подход привел к массовому оттоку способной молодежи из родных мест и поиску возможности обучения, работы и карьеры в Центральной России, на Кавказе, в Сибири. Поэтому в разных регионах России возникли крупные католические центры. Организовать приход и там было сложно, но намного легче, чем на литовских, белорусских и украинских землях. В начале XX в. происходили также и добровольные переселения крестьян и рабочих на вновь создаваемые заводы.

Таким образом, возрастало количество приходов в Могилевской и Тираспольской епархиях, а не увеличивалось и даже уменьшалось количество католиков в так называемом Западном крае. Если принять, что накануне разделов Речи Посполитой население Литвы и Белоруссии было в большинстве своем католическое (римское или униатское), то к началу XX в. процент католиков резко снизился. Униаты насильно были переведены в Православие, а любые попытки перехода в Римско-католическую Церковь преследовались, как измена, поэтому говорить в то время о прозелитизме среди православных (даже бывших униатов) не приходится. Документы Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД, хранящиеся в петербургском Российском Государственном историческом архиве свидетельствуют о том пристальном внимании, с каким российская власть относилась ко всякой попытке перейти в Католическую Церковь или окрестить в ней своих детей. Каждое такое дело тщательно рассматривалось. Кара ждала не только самого виновника, но и священника. Политика советского правительства стала на самом деле продолжением репрессивной деятельности царских властей. НЕМЦЫ В РОССИИ¹⁴²

Немцы жили в России ещё задолго до планового переселения немецких крестьян. Уже в средние века купцы Немецкой Ганзы селились в Новгороде на севере России. Во времена правления Ивана Грозного (1533-1584) усиленно приглашались различные специалисты (ремесленники, строители, архитекторы, врачи, офицеры, служащие и другие). В Москве возникло целое предместье (Немецкая слобода), в котором Пётр Великий (1672 - 1725) охотно бывал в свои юные годы. Пётр Великий, при котором начался процесс европеизации России, привлёк много немцев в своё окружение. Его последователи также поручали ответственные посты в дипломатии, управлении и в армии немцам. Достаточно лишь поближе ознакомиться с именами выдающихся лиц того времени, чтобы убедиться, что немцы участвовали решительно во всех сферах общественной жизни России. Но зачастую только их имена оставались немецкими. Лишь в таких больших городах как Москва, Петербург, Одесса существовали немецкие общины со своими собственными церквями и образцовыми школами. Совершенно иначе складывались обстоятельства в замкнутых поселениях в основном сельского характера.

На широких просторах России имелось большое количество плодородных неиспользованных и незаселённых земель. Победоносные войны с Турцией в конце 18 века значительно расширили территорию России на юге Украины, где население было очень малочисленным. Чтобы освоить эти земли, Екатерина Вторая издала Манифест от 22 июля 1763 года, в котором иностранные граждане приглашались для поселения в Россию.
Важнейшие положения этого Манифеста гласили:
1. "Всем иностранцам дозволяем в Империю Нашу въезжать и селиться где кто пожелает, во всех Наших Губерниях".
2. "Всем прибывшим в Империю Нашу на поселение иметь свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно".
3."Не должны таковые прибывшие из иностранных на поселение в Россию, никаких в казну Нашу податей платить, и никаких обыкновенных служеб служить". Кто селился в необжитых землях, освобождался от налогов на срок до 30 лет, в других областях - на срок от 5 до 10 лет.
4. "Поселившиеся в России иностранцы, во все время пребывания своего, ни в военную, ни же в гражданскую службу против воли их определены не будут".

Решающее значение для будущего колонистов (так именовались поселенцы) имели дополнительные распоряжения по поводу землевладения и землепользования:
1. Все отведённые колонистам земли передавались им в неприкосновенное и наследуемое владение на вечные времена, но не как личная, а как общинная собственность каждой колонии.
2. Эти земли нельзя было ни продавать, ни передавать без ведома и согласия вышестоящего общинного управления.
3. Для расширения и улучшения своих хозяйств колонистам разрешалось приобретать земельные участки у частных лиц.
4. Выделенные государством земельные наделы наследовал обычно младший сын (минорат).

Далее колонистам предоставлялось право на общинное самоуправление. Они подчинялись непосредственно Престолу, а не внутреннему управлению Империи. Нельзя не упомянуть и заверение властей в том, что колонисты могли в любое время покинуть Царскую империю. В отличие от местных крестьян колонисты не были крепостными, они были свободны.

Манифест Александра Первого от 20 февраля 1804 года особо выделял "поселенцев", которые могли служить образцом в крестьянском деле и в ремесле..., хороших землевладельцев, знавших толк в виноградарстве, в выращивании тутовника и других полезных растений или имевших опыт в скотоводстве, особенно в разведении овец улучшенных пород, - крестьян, обладающих необходимыми знаниями для рационального ведения хозяйства..." В так называемой Всемилостивейшей Привилегии Павла I от 6 сентября 1800 меннонитам определялись дополнительные права (освобождение от военной и гражданской службы на все времена, освобождение от присяги перед судом, свобода ремесел и др.).

Причины эмиграции:
1. Привилегии, обещанные царём, казались людям, жившим в нужде и лишениях, особенно привлекательными. Прежде всего, это касалось земли Гессен и юго-западной части Германии.
2. Семилетняя война, война с Наполеоном, иностранная оккупация, политическое угнетение иностранными и собственными правителями, солдатчина и подати (например: продажа солдат в Америку), хозяйственная нужда, неурожаи, голодные годы (например: Вюртемберг 1816 год), строгие, зачастую несправедливые методы управления, ограничение свободы вероисповедания.

Основными центрами эмиграции были следующие районы: из Данцига и Западной Пруссии шло переселение меннонитов (1789 -1804 годы), вместе с которыми селились также католики и лютеране (1823). В 1815-1818 годах в Бессарабию переселились колонисты из Польши, ранее эмигрировавшие сюда из Пруссии и Вюртемберга. Из Гессена в 1763 - 1767 годах шла основная волна переселения на Волгу и позднее, в начале XIX века, в Причерноморье. Но наиболее крупными эмиграционными районами были юго-запад и юг Германии: Вюртемберг, Баден, Пфальц, Эльзас, Прирейнские области Гессена и примыкающая к Вюртембергу Баварская Швабия.

Плановое заселение России немецкими крестьянами началось в 1763 году и длилось до 1842 года. Некоторые колонии закладывались вплоть до 1862 года. После Семилетней войны на основе Манифеста Екатерины началось массовое переселение немцев из Гессена, а также из Прирейнских областей и Вюртемберга в Россию. Трудный путь - тогда ещё не было железных дорог и пароходов - пролегал по суше до Любека, а затем по морю до Петербурга. Дальнейший путь оттуда проходил по суше через Москву, или водным путём по Волге до Саратова, где на замкнутой территории было заложено 104 поселения. Вторая большая эмиграционная волна шла из Данцига и Западной Пруссии в 1789 году, затем повторно в 1803 году. Это, как уже говорилось, были меннониты. Их путь пролегал через Ригу в Причерноморские края, в Хортицу и на реку Молочная. В 1804 году и 1816/1817 годах до 1842 года шло наиболее интенсивное переселение немцев из Вюртемберга. Путь на этот раз проходил из города Улыба вниз по Дунаю, через Подолию на земли близ города Одессы, в Бессарабию, в Крым и на Южный Кавказ. Переселенцы из Пфальца, Эльзаса и северной части земли Баден прибыли в 1809/10 годах. Их дороги вели в основном через Польшу и Подолию на земли около Одессы (в Одесскую область), где возникло много больших католических сёл. Зачастую переселенцы давали своим колониям имена тех мест, которые они оставили на старой Родине (например: Штутгарт, Карлсруэ, Маннгейм, Зельц, Штрасбург, Тиге, Тигенхаген, Альтонау, Лихтенау, Орлофф, Базель, Дармштадт, Мариенталь, Розенберг, Рейнгардт). Всего в Черноморских областях, в Бессарабии и на Южном Кавказе была основана 181 материнская колония. В 1763-1768 годах в Поволжье поселилось около 8000 семей общим числом в 27000 душ. На горной стороне (правый берег Волги) было основано 45 колоний и на луговой стороне (левый берег Волги) 57 колоний. Поселения были заложены строго по вероисповеданию:

Немцы Поволжья в своём большинстве являются выходцами из Гессена, но есть среди них и колонисты из Пфальца и Вюртемберга. Сельские поселения вокруг Петербурга и Беловежья (к северу от Киева), а также поселение Рибендорф, возникли почти одновременно с заселением Поволжья. Волынские немцы являются в основном носителями нижненемецких диалектов и происходят в своём большинстве из северной части Германии и из районов Вислы и Померании. По указу Александра Первого от 20 февраля 1804 года в Германии вновь началась вербовка, но уже по строгим имущественным критериям. Требовалось наличие определённого имущественного ценза. Большой успех эта компания имела в юго-западной и южной областях Германии. В Херсонской и Ектеринославской губернях, в Бессарабии, в Крыму и на Южном Кавказе (1817) на выделенных землях были заложены большие замкнутые поселения немцев. По вероисповеданию немецкое население Причерноморья состояло в 1914 году из следующих групп:

Кроме того, существовали немецкие поселения на Кавказе, а также основанные позднее немецкие районы южнее Урала и в Западной Сибири. Городское население российских немцев охватывало 50 городов с долей немецкого населения от 500 до 5000 человек. В Одессе их было до 12000, в Москве до 20000 и в Петербурге до 42000 человек (данные 1905 года).

Система наследования (младший сын наследовал усадьбу), многодетность и привилегии при покупке земли вели к образованию многочисленных дочерних колоний, поначалу вблизи основной (материнской) колонии в Поволжье и Черноморских краях, а затем, к концу XIX века на Северном Кавказе, Урале, в Сибири, Казахстане и в Центральной Азии. Последние поселения образовались ещё в 1927-28 годах на Амуре. В Поволжье возникло 440, в Причерноморье около 1800, в Сибири 500 дочерних колоний. Всего из 304 основных (материнских) колоний образовалось 3232 дочерние колонии. В 1940 году существовало 3500 немецких селений (без Прибалтики!). Колонии строго делились по вероисповеданию на лютеран (43%), католиков (27%), баптистов (16%), меннонитов (8%) и др.(6%). Многодетность немецких семей была одной из причин широкого расселения российских немцев. В то время как в Европе рождаемость среди национальных меньшинств была ниже уровня рождаемости основного населения, у российских немцев эта цифра поднималась выше.

На 1000 немецких жителей приходилось в европейской части России 43,8 (против 39,8 у русских), на Украине - 47,3 (против 40,3 у украинцев), на Волыни - 3б рождений. В Германии в это же время эта цифра была на уровне около 19. Среднее количество детей в семье перед 1918 годом составляло 8. Численность немецкой национальной группы возросла за 150 лет от первоначальных 100000 переселенцев до 1,7 миллионов (по данным переписи населения в 1914 году), т.е. численность их увеличилась в 17 раз. У всех немцев в России со временем развилось чётко выраженное сознание Малой родины. В отличие от переселенцев в США или в Канаде российские немцы не хотели растворяться в среде местного населения.

Среди основанных в 1764-67 гг. на Волге 101 немецких колоний, 31 была католическая. Это: Каменка, Гусарен (Ельшанка), Пфейфер (Гнилушка), Гильдман (Пановка), Шук (Грязноватка), Фольмер (Копенка), Роттамель (Памятное), Зеевальд (Верховное), Деготт (Каменный Овраг), Франциозен (Россоши) - впоследствии стала лютеранской, Семеновка, Келер (Караульный Буерак), Лейхтлинг (Илавля), Гебель (Усть-Грязнуха), Пройс (Краснополье), Гельцель (Кочетное), Зельман (Ровное), Нейколони (Кустарево-Краснорыновка), Брайбандер (Казицкая), Делер (Березовка), Мариенталь (Тонкошуровка), Луис (Остроговка), Ролендер (Раскаты), Граф (Крутояровка), Герцог (Суслы), Катериненштадт, Обермонжу, Шеншен (Панинское), Золотурн, Цуг (Гатунг), Люцерн (Реммлер).¹⁴⁴ Первоначально с колонистами прибывали и священники, среди которых были немцы и чехи из францисканских орденов. Позднее добавились также доминиканцы и тринитарии.

С 1783 г. эти колонии были подчинены только что созданной могилевской митрополии. Поэтому в колониях оказались орденские священники, в основном из Белоруссии. В связи с проблемами своего ордена (см. соответствующую статью), многие иезуиты оказались в немецких колониях. Так в 1803 г. в Саратове приором оказался о.Алоиз Ландес, в других местностях (приходах, миссиях) служили следующие настоятели-иезуиты: Каменка - Антон Постоль, Шук - Рафаил Зубович, Семеновка - Иоанн Меер, Мариенталь - Алоиз Мориц, Ролендер - Игнат Захаревич, Казицкая - Тадеуш Хватовский, Пройс - Алоиз Лефлер, Панинское - Фердинанд Майтре, Катериненштадт - Иоанн Рихард (или Ришар). С 1803 по 1820 г., когда иезуиты были изгнаны из России, в поволжских колониях служили 27 священников-иезуитов. Представители этого ордена работали также среди немцев в причерноморских колониях.¹⁴⁵

Одесская миссия принадлежала церковной провинции Константинополя и подчинялась Конгрегации Распространения Веры (Propaganda Fide). Еще до создания в 1848 г. Тираспольской епархии с 1811 г в Одессе существовало визитаторство (деканат). Первым визитатором был известный своей просветительской деятельностью о.Николь (1811-1820) потом визитаторами были в основном священники поляки. К этому времени существовали уже такие приходы как: Николаев - обслуживали францисканцы из Константинополя, Херсон - первым священником был там капуцин из Праги, в округе Молочна - служил бернардинец (францисканская ветвь), в Таганроге - доминиканец, а в Одессе - францисканец. В 1804 г. в Иозефшталь прибыли иезуиты, которые были вынуждены уехать в 1807 г. из за отсутствия материальных средств, но уже в 1811 г. в округе Одессы снова появились иезуиты, которые стали настоятелями в создаваемых колониях. Полное самоотдачи пастырство членов этого ордена в немецких колониях заложило основу глубокой религиозности на долгие годы.¹⁴⁶

Религиозная жизнь была у поселенцев очень активной, ведь многие эмигрировали по религиозным мотивам. Так как со стороны русского правительства обеспечивалась свобода вероисповедания, колонисты были готовы вносить большие суммы денег в качестве пожертвования на строительство церквей. Церкви строили собственными силами. Распределённый общиной церковный налог охотно вносился, а участие в строительстве считалось почётным. В каждом среднем и большом селе имелась видная церковь со статной колокольней, устремляющейся ввысь над домами селян. Церкви были гордостью селян, своим архитектурным стилем они напоминали построенные на родине исторические образцы неоклассицизма 18 и 19 веков. Большим разнообразием отличались высоко поднимающиеся колокольни. Строительным материалом служили, в зависимости от наличия, либо дерево, либо ракушечник или же обожжённый на собственных заводах кирпич. Церкви в немецких селениях активно посещались. Из всей семьи оставался дома лишь один человек. Поэтому богослужения были всегда переполнены. Воскресный покой соблюдался образцовым образом. По воскресным дням не работали, даже при уборке урожая или во время молотьбы. Не только в каждом немецком поселении, но и в некоторых городах,¹⁴⁷ имелись немецкие церкви.

Преследования по отношению к немцам были жёсткие. В 1921-24 и в 1932-33 гг. впервые за всю историю среди российских немцев разразился голод. Смерть нанесла глубокие раны, унося жизни в первую очередь детей и мужчин. В результате I Мировой войны, Гражданской войны и голода число немцев сократилось с 1.621.000 (1914 г.) до 1.238.500 (1924 г.). В ходе коллективизации и так называемого раскулачивания в 1929-1930 годах мужчины-колонисты в первую очередь были депортированы на Крайний Север и в Сибирь, откуда они ничего не могли сообщить о себе своим семьям. Особенно жестоко ударили по немцам массовые репрессии 1937-1938 годов. Немцы в среднем были более состоятельны и лучше образованы, чем местное население, что усугубляло преследования. У многих были родственники за границей (в Германии, США, Канаде). Иногда одно-единственное письмо оттуда ("связь с заграницей", "шпионаж") становилось причиной ареста. Германская поддержка Франко во время Гражданской войны в Испании (1936-1939) содействовала дополнительным антинемецким настроениям в Советском Союзе.

Есть сведения, что в некоторых местах проживания немецкого населения в 1937-38 гг. было депортировано до 48% всех мужчин старше 20 лет. Безотцовщина среди немцев в то время превышала общий уровень соответствующих данных после Второй мировой войны. Последняя волна арестов и расстрелов среди немцев пришлась на первые месяцы после германского нападения (22.06.1941 г.) на СССР, когда первоначальные большие потери Красной Армии провоцировали поиск "виновных". Редко кто возвращался из ссылки. В небольшом городке Копейске на Южном Урале, например, лишь трое из 132 арестованных вернулись домой. Для немецких детей здесь стало непривычным иметь в доме отца. В сёлах Грюнфельд и Бергталь (Киргизия), общим числом дворов 60, было арестовано более 40 мужчин старше 20 лет, на свободе осталось меньше двадцати. В посёлке Тельман (район Молотовобад Душанбинской области) с 58 дворами под арест ушли 29 мужчин (пятеро из них после начала войны) и 4 женщины. В 1942 году ещё 37 мужчин взяли в "Трудармию" на каторжные работы. Только 12 мужчин пережили военное время. Количество немецкого населения в обеих областях проживания резко сократилось.

По данным переписи населения 1926 года в Поволжье проживало лишь 379.630 немцев против 650000 в 1914 году. Для Черноморья эти цифры составляли соответственно 355.000 и 650.000. С введением колхозов, раскулачиванием и обобществлением земель в сёлах с прежде однородным (немецким) населением начался процесс смешивания наций. ЦЕРКОВЬ В РЕГИОНАХ РОССИИ

Новая история католичества на Северном Кавказе начинается с прибытием туда католиков, в первую очередь - армян (Кизляр, Моздок). Позднее развиваются католические общины в Ставрополе и Пятигорске, где храмы строятся в 1820-1840 гг.

В начале XIX в. священник из Моздока обслуживает всю Кавказскую линию. Такое служение несут, несомненно, и иезуиты И.Войшвилло и А.Ганри. Еще в 1838 г. по Петербургу пошли слухи о том, что эти священники остались на Кавказе. Управление Кавказской области в Ставрополе сообщает, что они были оставлены в Моздоке до 1827 г. по причине отсутствия другого священника, знающего язык прихожан. После назначения священника Деврициана они сразу были высланы.¹⁴⁸

Интересным документом является рапорт иеромонаха Хризолога Калиновского Начальнику Кавказской области. Калиновский приезжает вместо иеромонаха Одорика Булясевича. Он сообщает, что "правила запрещенного прозелитизма ему известны".¹⁴⁹ Видно, отец Одорик был выслан за прозелитизм. Курат Антоний Шиманский (реформат) прибыл в Ставрополь, но некоторые лица католического вероисповедания не пришли к пасхальной исповеди. Об этом священник доложил в рапорте Начальнику Кавказской области генерал-лейтенанту Георгию Емануелю,¹⁵⁰ с просьбой повлиять на подчиненных. Со временем католическая община в Ставрополе укрепилась. Она смогла организовать комитет для строительства церкви. В 1845 г. настоятель Ипполит Стоклинский обращается к гражданскому губернатору Ольшевскому (католику), чтобы тот направил письмо в Могилевскую Духовную консисторию по делу освящения вновь построенного костела.

В таких городах, как Владикавказ (столица Терской области), строительство настоящего храма начинается только около 1867 г., хотя католическая община существует там задолго до этого. То же происходит и в Грозном. Довольно рано возникает также приход в Майкопе. Иначе дело обстоит с Дагестаном. Там уже в 1837 г. существует довольно большая группа католиков. Подобная ситуация складывается и в Северном Азербайджане. Сохранившиеся в Махачкалинском архиве метрические книги свидетельствуют о том, что в те края в тридцатые годы XIX в. было сослано много поляков. Они были отправлены в армию практически пожизненно. Книга похорон показывает, что часто причиной смерти была заразная болезнь, а в других случаях - раны в сражениях. Гарнизоны стояли и во Владикавказе, и в Грозном, и в Пятигорске. Хотя на Кубани тоже располагались гарнизоны, но приход в Екатеринодаре возник позже - во II половине XIX в. Архивные данные из Краснодара свидетельствуют, что там служили рекруты из Литвы. Прихожанами и в Дагестане, и на Тереке, и на Кубани были, в основном, поляки из Литвы и Царства Польского. Нелегко было получить разрешение на строительство храма. Приходские комитеты годами добивались этого разрешения, потом долго собирали средства.

Приходы в Новой России возникли в связи с переселением армян из Крыма, а так же с появлением немцев-колонистов, которые со временем поселились еще и в Бердянске, Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Мариуполе, Екатеринославле, Одессе. В этом же регионе селились также поляки, которых привлекали служба в администрации, в армии, поиск работы в промышленности и т.д. Только в немногих случаях поляки создавали сельские поселения. В начале XX века возникают новые католические колонии: французские, бельгийские, чешские, итальянские. Часто причиной их создания становится работа в какой-либо отрасли промышленности - в шахтах, на строительстве портов, в кораблестроении и т.д. Так католики оказываются в Новороссийске, Грозном, Баку, а также в Макеевке и многих других городах. В Екатеринодаре поляки работают на стекольном заводе, в Макеевке - французы на шахтах, немцы остаются, в основном, земледельцами, но в XX веке многие работают и на заводах.

Армянские католические приходы существуют в Армении и Грузии, а также - в Крыму. В других местностях Северного Кавказа, таких как: Пятигорск, Моздок, Грозный, Темир-Хан-Шура, Екатеринодар - армяне вливаются в латинские приходы. Иногда там служат священники-армяне, а также грузины. На Кавказе имеются и немецкие колонии, но среди них есть только два немецких католических прихода - это Рождественка и Семеновка, оба на реке Кубани. Со временем в бывших местах ссылок возникают и гражданские поселения. Таким образом, первоначально военные капеллании в последующие годы становятся нормальными приходами. Такие огромные приходы существуют в Грузии. Когда в военные части уже не ссылаются рекруты-католики, некоторые приходы становятся малочисленными, или даже совсем исчезают. Так, например, ликвидируется приход в Кусарах на границе Дагестана и Азербайджана.

После присоединения Бессарабии к России находящиеся там католические приходы были временно подчинены Каменецкому епископу. Одним из самых старых приходов, о котором существует достоверная информация, является Красная. Среди жителей были поляки, а также немцы - переселенцы из разных земель. В 1814 г. там основали приход. Первая церковка была построена, в 1818 г. Священники были из Каменецкой епархии. Так продолжалось вплоть до образования Тираспольской епархии. В 1866 г. была построена красивая церковь в неороманском стиле. К концу XIX в. настоятелями были, в основном, немцы. Уже в 1814 г. в Кишиневе существовала католическая община. Приход (с филиалами в Эментале, Бальмасе и Ларге) был также в Бендерах. Около 1820 г. в Бессарабии возникли также новые немецкие колонии. Удивительно, что епархия, которая первоначально должна была называться Херсонской (см. материал о.Б.Кумора), приняла название Тираспольской, несмотря на то, что там, на самом деле, не было католического прихода, хотя небольшая группа католиков, несомненно, в это время проживала.

В 1918 г. Бессарабия отходит к Румынии, приходы подчиняются епархии в Яссах. После присоединения этой территории к СССР, ситуация очень осложняется, и религиозная жизнь практически замирает. Ее возрождение в Молдавии начинается с приезда туда около 1974 г. о.Владислава Завальнюка. Он не ограничивается служением в Кишиневе, но открывает часовни в селах. Его активная деятельность вызвала недовольство властей и в 1979 г. о.Владислав был изгнан.¹⁵¹ В 1991 г. в Молдавии была создана Апостольская Администратура. В настоящее время она насчитывает около 10 приходов.

В Крыму существовали следующие армяно-католические приходы: Феодоссия, Каразубазар, Симферополь, Евпатория. Параллельно с ними в начале XIX в. возникли латинские приходы: Симферополь - в первые годы столетия; Розентель (Шабан-Уба) - колония возникла в 1807 г., приход - в 1823 г.; Перекоп, где жили ссыльные поляки - в 1807 г.; возникли села Александровка со смешанным населением, и Григорьевка. Приход в Александровке был основан в 1863 г.

Также латинские приходы были в Феодосии, Керчи (с филиалом в Ялте), в Севастополе. В последнем, уже в 1830-40 гг. было решено строить церковь. Однако война с Турцией помешала этим планам и только к концу века там была возведена часовня. Наиболее интересным был приход в Феодосии (раньше - Кафа), который практически не прекращал существовать весь период, пока Крым принадлежал татарам. Известны фамилии таких священников, как Броневский, который прибыл в Крым в 1578 г. или Бауплан - в 1660. Существует информация, что отец-иезуит П.Згода из Каменца приглашен ханом Джанибек-Гераем, построил там церковь и приходский дом. Известны имена таких армянских настоятелей Феодосии в XVIII в. как Иоанн Хасматиджян (1728-1748), Игнатий Джензис-Оглю(1748-1768) и Иаков Вартересович (с 1769 г.), который с частью своих прихожан в 1779 г. покинул Феодосию и переселился в Самару (позже Екатеринослав а сегодня Днепропетровск). Он также организовал переселение в 1779 г. 31 тысячи армян из Крыма в Азовскую губернию. Скончался 19 марта 1799 г.¹⁵² В 1781 г. из Львова был отправлен в Екатеринослав, а оттуда в 1790 г. в Каразубазар в Крыму священник Христофор Духай, который там и скончался 7 апреля 1813 г. В 1787 г. в Феодосии, при поддержке Екатерины II, архиепископом С.Богуш-Сестренцевичем, была освящена, перестроенная из бывшей мечети, католическая церковь.

Не менее удивительна история возникновения прихода в Каразубазаре. Армяне прибыли туда из Феодосии, затем они покинули Крым и обосновались в Екатеринославе. В 1790 г. они вернулись в Каразубазар вместе со своим священником Духаем и основали там приход.¹⁵³

Эволюция католической Церкви в Северо-Западном регионе России отличается от развития католицизма в других регионах. В конце XVIII в. в Санкт-Петербурге проживало не больше нескольких тысяч католиков, в основном - иностранцев, состоявших на правительственной службе. Императоры, особенно Екатерина II, желая ослабить Католическую Церковь в своей империи, потребовали, чтобы митрополит католических церквей проживал в Санкт-Петербурге. При Николае I там расположилась и Императорская Духовная Академия. С другой стороны, развивающийся большой город давал возможность образования, карьеры, работы. Таким образом, в Санкт-Петербурге кроме слабо увеличивавшихся немецкой, французской, итальянской колоний, развивалась колония польская. Некоторые заводы или целые профессии были специфически польскими. Со временем среди польской колонии стали выделяться литовская, белорусская и даже латышская группы, которые были значительно меньшими.

Накануне I Мировой войны численность католиков на Северо-Западе России (Санкт-Петербургский деканат) составляла 100 тысяч. В XX в. стала развиваться также группа русских католиков. Таким образом, назревала необходимость создания новых приходов, постройки церквей и часовен. Возникли благотворительные общества, приюты для сирот и престарелых. Эволюция католицизма на Северо-Западе России обрисована А.Дремлюгом в его диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук.¹⁵⁴ В этой рукописи автор делит историю католичества в регионе на 3 основных периода:
1. иностранный;
2. польский;
3. русский.

Как каждое обобщение этот метод имеет свои погрешности. И в иностранный и в польский периоды некоторые русские предпринимали попытки перейти в католичество, а если это случалось редко, то лишь по причине политики правительства, считавшего отход от православия государственной изменой и наказывавшего за это соответственно. Советское время - это период практического уничтожения Церкви, а также ликвидации польской колонии (в основном, физически, а также за счет "обрусения" вследствие заключения смешанных браков). Так как в прошлом Католическая Церковь отождествлялась с "католическими" национальностями, а в советское время была практически парализована, единственным путем ее сохранения было объединение коренных католиков. Включение в Католическую Церковь русских или представителей других народов, считающих русскую культуру своей, могло наступить только в условиях свободы вероисповедания после перестройки.

В местах исторического проживания католиков там, где были соответствующие храмы и сейчас возрождаются общины, потомки прежних прихожан составляют лишь небольшой процент. Новые прихожане - сначала это были в основном немцы, когда-то высланные Сталиным из своих родных колоний в Казахстан и Среднюю Азию.¹⁵⁵ Их число значительно уменьшилось из-за большой миграции немцев в Германию. В других местах значительный процент составляют высланные в 1939-1944 гг. литовцы и поляки из Западной Белоруссии и Украины. В некоторых местностях появляются прихожане-католики, которые переселились из бедных земель Белоруссии или попали в разные города СССР по распределению после окончания институтов. Все эти люди в основном заключали смешанные браки, жили в чужой среде и поэтому ассимилировались. К тому, особенно в больших городах, в католические общины входит и значительное число этнических русских. Однако наблюдается и обратный процесс: дети от смешанных браков или "обрусевших" католиков часто переходят в Православие. Кроме того, нередко происходят переходы в протестантские общины, и даже секты, что вызвано высокой миссионерской активностью этих групп.

Папа Григорий XVI, который осудил польское ноябрьское восстание, почувствовал себя обманутым, когда узнал о многочисленных репрессиях против Католической Церкви в Российской Империи. Он публично выступил с осуждением такой политики.¹⁵⁶ Голос общественного мнения заставил царя Николая I искать контакта с Ватиканом, следствием чего стал конкордат 1847 года, в котором одним из пунктов стала необходимость создания на Юге России новой епархии (особенно ради проживавших там немцев). Исполнителем конкордата с церковной стороны был назначен бывший ректор Духовной Академии в Петербурге Игнатий Головинский, впоследствии митрополит могилевский. Он объехал все приходы Юга России, которые никогда не видели католического епископа. Тогда и была создана Херсонская епархия. Туда входило 52 прихода и 40 филиалов. Они были выделены из Могилевской митрополии, а также из епархии Яссы и из временно управлявшейся каменецкими епископами Бессарабии. Вновь назначенный епископ Ф.-Г.Канн не мог поселиться в своей епархии. Была ликвидирована, установленная в 1807 г. епархия армян-католиков со столицей в Могилеве-Подольском, а армянские приходы переподчинены Тираспольской епархии. Армянские священники, как и все другие должны были приносить присягу на верность Императору.¹⁵⁷ Основное число прихожан составляли немцы-колонисты, на втором месте были армяне из Закавказья и Крыма. Немало было также католиков польского происхождения (солдаты Кавказских гарнизонов). Численность армян-католиков и немцев-колонистов - возрастала по причине большой рождаемости, а поляков - зависела от мест дислокации военных гарнизонов.

В Херсоне центр епархии создать не получилось, поскольку не было соответствующих условий: церковь была маленькая, не было желающих войти в члены капитула, зато существовал протест со стороны православного епископа, предлагавшего местом резиденции католического епископа центральный, не портовый город. Кроме того, вскоре после установления Херсонской епархии Высочайшим указом было предложено перевести управление епархии из Херсона в Тирасполь.¹⁵⁸ С 15 декабря 1852 г. епархия должна была называться Тираспольской.¹⁵⁹

Еще в 1854-55 гг. велась переписка Управления Новороссийского и Бессарабского генерал-губернаторов с Тираспольским римско-католическим епископом об устройстве помещения Тираспольского епископского управления в г.Тирасполе.¹⁶⁰ Однако, ни управления, ни семинарии основать в Тирасполе, а также в Одессе не было суждено. В 1856 г. епископу Ф.-Г.Канну было разрешено временно обосноваться в Саратове, где впоследствии была организована семинария.¹⁶¹ Такое положение сохранялось вплоть до 1917 г.

Имеется информация об открытии в г.Саратове римско-католической консистории, семинарии и установлении кафедрального собора.¹⁶² Их открытие состоялось в 1856 г. Кафедральный собор располагался в маленькой деревянной церкви. Консистория разместилась в арендованном доме, туда же переехал и епископ Ф.-Г.Канн. Так же как и в других епархиях, реально делами ведала Духовная консистория, подчинявшаяся Духовной Коллегии в Санкт-Петербурге. Именно ее документы хранятся в Госархиве Саратовской обл. Приведем некоторые любопытные факты из этого источника. Так, например, обсуждается возможность возвращения на родину прелата Иоанна Щитта, высланного из Польши в г.Саратов (вероятно в наказание).¹⁶³ Духовная Коллегия издавала также указы о совершении "благодарственных молебствий" по самым различным поводам: по случаю благополучного разрешения от бремени Великих княгинь, в честь военных побед и т.п.¹⁶⁴ Именно в консисторию из армянских приходов посылались жалобы на священников.¹⁶⁵ Даже для сбора средств на строительство церкви, консистория должна была подписать разрешение и выдать учетные книги. В 1864 г. Духовная Коллегия требует каждые полгода поставлять в ДДДИИ сведения о воспитанниках духовной семинарии.¹⁶⁶

Для изучения этой темы могут быть любопытны данные каталога Тираспольской епархии за 1864 г. Этот каталог носит заголовок: "Directorium Officii Divini et Missae sacrificii, ad usum utriusque clerri Dioecesis tiraspolensis in Annum Domini MDCCCLXV editum". Внизу титульного листа написано Vilnae (место издания) Tipus Josephi Zawadzki, 1864. Если каталог был подготовлен раньше, то его печать в Вильно в 1864 г. кажется невозможной хотя бы по той причине, что каталог указывает в месте епископа Тираспольского вакансию, несмотря на то, что епископ Кан скончался только 6.10.1864 г.¹⁶⁷ В нем указаны фамилия епископа-суффрагана (В.Липского), состав кафедрального капитула, фамилии почетных каноников, состав консистории, фамилии епархиальных экзаменаторов, профессорский состав, а также фамилии учащихся высшей и малой семинарий в Саратове.¹⁶⁸ Названы все приходы латинского и армянского обрядов. Среди армянских - 39 приходов в Закавказье и 4 прихода в Крыму. Эти приходы, в основном, невелики. Самые крупные из них насчитывают немногим больше 1000 прихожан, но в каждом приходе численностью свыше 500 прихожан кроме настоятеля работает также и викарий. Правда есть викарии и в меньших приходах. Армянские священники преимущественно принадлежат к белому духовенству, но есть и члены орденов.¹⁶⁹

В городах и немецких колониях почти исключительно служат священники с польскими фамилиями. Они принадлежат и белому духовенству и орденам: францисканцы-обсерванты, доминиканцы, тринитарии. Самые большие приходы располагаются в таких колониях, как Каменка в Поволжье, где насчитывалось 6102 прихожанина. Этот приход обслуживают только 2 священника, хотя кроме приходской церкви есть еще 2 филиала - Гнилушка и Ельшанка. Семеновку с 4159 прихожанами обслуживает вообще только один священник. Похожая ситуация складывается и в Тонкошнуровке, где один священник приходится уже на 5916 прихожан или в Гейдельберге, где проживает 4402 прихожан. В Одессе, где насчитывается 3982 прихожанина, кроме настоятеля служат еще 4 викария: для французов - француз, для итальянцев - армянин (?), для поляков - поляк, для немцев - француз. Мы раньше обращали внимание на то, что в начале XIX в. в немецких колониях самоотверженно служили священники-иезуиты разных национальностей. В 1820 г. их сменили священники-миссионеры Св.Викентия де Поля, а потом и других орденов. Каталог за 1864 г. указывает, что во всех епархиальных учреждениях служили, в основном, священники-поляки. Приходы в немецких колониях часто имеют филиальные церкви или часовни.

Не менее интересная ситуация в кавказских приходах. Тифлис насчитывает 5932 прихожанина, что, даже учитывая, проживающих там католиков-армян (викарием является священник-армянин) - кажется огромным приходом. Старинный католический грузинский приход Гори насчитывает только 89 прихожан. В некоторых приходах основную часть прихожан составляют военные. В таком случае и настоятель является также военным капелланом.
Сравним:
- Сухумкале (совр. Сухуми) - 2739 прихожан;
- Белый Ключ - 1670;
- Царские Колодцы - 2000;
- Владикавказ - 2500;
- Грозный - 2500;
- Пятигорск - 4960;
- Ейск - 2010;
- Темир-хан-Шура (совр. Буйнакск) - 2596;
- Кусары - 1200.

Заметим, что некоторые местности были лишь гарнизонами и в дальнейшем приходы там прекратили свое существование (Кусары, Белый Ключ, Царские Колодцы, Ейск), другие, хотя и остались приходами до Октябрьской революции, однако число прихожан там уменьшилось (Темир-хан-Шура, Владикавказ, Пятигорск). Интересен и такой указ: деканам запрещается пользоваться печатями с изображением святых, а предписываются печати с изображением государственного герба. Дело тянется с 1871-72 гг.¹⁷⁰ В 1871 г. начинается выдача книг для сбора пожертвований на постройку Кафедрального собора в Саратове.¹⁷¹ Такие же книги поступают во все римско- и армяно-католические приходы. Деньги на строительство нового кафедрального собора собирались по приходам епархии (Самарской губ., Кавказа, Юга России). Новый собор был освящен епископом Ф.Цоттманном 24 мая 1881 г. Из Духовной коллегии через консистории поступали указы чтобы совершить молебен по поводу победы над Турцией.¹⁷² Консистория занимается также делами прибывших из за границы священников, главным образом армяно-католических. Й.Шнурр в книге о жизни российских немцев обращает внимание, что в немецкой епархии пастырство практически не было в руках немецких духовных лиц, а первый немецкий священник был рукоположен спустя только 13 лет от основания епархии.¹⁷³ Обратим, однако, внимание на факт, что семинария не могла быть образована сразу после основания епархии. Она была открыта в 1856 г., следовательно, через 8 лет после формального основания епархии, но только в 1863 г. епархия решила приобрести дом, который в будущем должен быть перестроен для нужд семинарии.¹⁷⁴

Сыновья колонистов не могли поступать в семинарию по причине отсутствия среднего образования, и поэтому возникла необходимость организации малой семинарии с гимназическим курсом обучения. Попытки епископа Ф.Канна пригласить в семинарию немецких профессоров не увенчались успехом. На самом деле представителей немецкого духовенства в Тираспольской епархии было очень мало, а один из них - недавно рукоположен во священники, о.Франц Цотманн был инспектором (нынешний вице-ректор) семинарии. По всей видимости, существовал конфликт между ним и польскими воспитателями во главе с ректором И.Жельвовичем.

Используя эти факты, а также только что подавленное польское восстание 1863 г., император Александр II предложил следующий план: для устранения влияния польского духовенства на поляков в национальном духе, необходимо священников-поляков из Западного края выслать в отдаленные губернии и капелланами в войска, а на их места назначить немцев - выпускников саратовской семинарии. Вероятно, в это дело был вовлечен священник Ф.Цотманн. Власти долго не соглашались назначить нового епископа. "Управляющим епархией" (викарным капитульным) был викарный епископ В.Липский. Он был, по всей видимости, стар и болен, и на все предложения властей соглашался.¹⁷⁵

Эти меры царского правительства привели к "перестройке" Саратовской семинарии. Ставший ректором Ф.Цоттманн поехал на свою родину в Баварию где нашел священников, готовых приехать в Саратов. Это были Михаил Глоснер и Виллибальд Цоттманн. С тех пор в семинарию поляков не принимали. Только со временем, когда план замещения в Западном крае священников-поляков немцами провалился, было разрешено принимать одного кандидата-поляка, знающего немецкий язык, в год. Языком преподавания стал немецкий. Многие мальчики оканчивали малую семинарию, но не поступали в высшую духовную семинарию. Тогда власти нашли выход: кто не хотел поступать в высшую семинарию, должен был вернуть деньги, затраченные на его обучение. Со временем, когда план использования немецких священников в польских приходах не осуществился, а кандидатов в семинарию не хватало, было разрешено принимать в год одного кандидата-поляка со знанием немецкого языка.

После смерти Липского, Тираспольским епископом стал Франц Цоттманн. Его заслугой является постройка кафедрального собора в Саратове, улучшение условий существования семинарии. При исследовании писем епископа Цотманна видно, что он постоянно просил денег. Тяжелая работа подорвала силы епископа Цоттманна - по состоянию здоровья он был вынужден отказаться от правления епархией. Его преемником стал, родившийся уже в России, епископ Антоний Церр. Известны его ум и человечность, но, несмотря на это, он тоже не выдержал трудностей, связанных с управлением епархией. В отличие от Цоттманна, который после отставки жил забытый всеми в Далмации, а умер на родине, Церр остался жить на Украине. Там он работал как простой священник, занимаясь также научными и историческими трудами. После его отказа от правления епархией, краткое время Тираспольским епископом был Эдуард фон Ропп, а после его назначения в Виленскую столицу, Тираспольским епископом стал Иосиф Кесслер, который объехал всю епархию и во многих случаях только он совершал освящение давно уже построенных церквей.

В семинарии в Саратове обучались также кандидаты-грузины. Священники других национальностей - итальянцы, французы, приезжая получали разрешение и становились проповедниками для своих соплеменников, особенно в Одессе. Часто в латинских приходах служили также священники-армяне. Военными капелланами на Кавказе были, в основном, поляки, которые одновременно выполняли обязанности настоятелей приходов в данных местностях. Со временем в немецких приходах возникали школы, издавались религиозные книги, журналы, на высоком уровне было церковное пение.¹⁷⁶ В начале ХХ в. отпала необходимость посылать такое большое количество солдат-католиков на Северный Кавказ. Они большей частью направлялись в азиатскую часть империи.

Сохранившиеся метрические книги бывших католических приходов в Темир-хан-Шуре (находятся в Архиве Республики Дагестан в Махачкале), во Владикавказе (там и хранятся), в Пятигорске (то же самое), в Ставрополе (то же), в Екатеринодаре (совр. Краснодар), а также другие архивные документы помогают восстановить картину процессов, происходивших в католической среде данного региона. Книги свидетельствуют, что многие приходы в начале были большими гарнизонами, состоявшими с отправленных в армию участников восстаний или солдат высланных в те места на длительный срок. О многом могут сказать и книги похорон. Там указывается причина смерти - чаще всего от заразной болезни или же: "погиб в сражении". Это говорит о том, что на Кавказе весь XIX в. было неспокойно. Со временем заключается все больше браков, особенно в городских приходах, таких, как Пятигорск, Ставрополь, Екатеринодар, Владикавказ, все больше совершается крещений (родители были, в основном, выходцами из Белоруссии, Литвы, а иногда - Царства Польского). Увеличивается и количество интеллигенции в городах, в том числе и офицеров высшего ранга.

Описанная нами выше политика по отношению к саратовской семинарии, привела к изменениям, которые видно из таблицы, помещенной в "Каталоге Тираспольской епархии за 1919 г.":¹⁷⁷

Presonae

Так как эта таблица не указывает количество армян-католиков и численность армянского духовенства, мы здесь приведем данные из Саратовского архива за 1900-1901 гг. об армянах:¹⁷⁸

Ведомость о движении народонаселения по
Симферопольскому Римско-Армяно-Католическому деканату¹⁷⁹

Ведомость о числе священников, прихожан обоего пола бракосочетавшихся, родившихся и умерших армяно-католического исповедания в Тифлисской губернии Закавказском крае на 1 января 1901 г.

Хранящиеся в архиве Республики Дагестан, в том числе, и в архиве ЗАГСа метрические книги дают информацию о количестве крещений, о социальном составе католиков. Так в 1882 г. священник К.Варпуцианский крестит сына полковника Димитрия Андреевича Лебедовича-Драевского. Крестными бывают капитаны, полковники. В 1893 г. крестным является генерал-майор Фабиан Римашевский.¹⁸⁰ Книга умерших Темир-хан-Шурской римско-католической церкви Дагестанской области¹⁸¹ дает возможность ознакомиться со временем служения разных священников. Они по-разному подписываются. В приходе по 1867 г. был капелланом Варфоломей Прушковский, в 1869 г. его заменяет ксендз Казимир Варпуцианский, в 1886 г. - священник Конрад Келлер, в 1894 г. ксендз (иногда подписывается "патер") Георгий Майер, в 1895 г. священник Михаил Антонов. В начале ХХ в. случаются частые замены священников. Священник из Темир-Хан-Шуры именовался: военный капеллан Дагестанской и Бакинской областей и администратор прихода. Кроме крещений в самой приходской церкви в Темир-хан-Шуре происходят крещения в других филиальных церквях или просто на дому. Приведем несколько таких местностей: г.Шемах Бакинской обл., г.Куба, г.Хупзы, г.Покровск (совр. Махачкала), г.Баку, г.Дербент. В 1869 г. упоминаются Дешлагарская и Кусарская римско-католические филиальные церкви.

В 1900 г. священник М.Антонов направляется в Закаспийский край и посещает следующие местности: г.Мирва Закаспийской обл., г.Бухара Самаркандской обл., Новая Бухара, Самарканд, Ташкент Сыр-Дарьинской обл., укрепление Кизыл Арват. Следующая его поездка началась в сентябре того же года, когда он снова посещает Самарканд, Асхабад, Бухару, Новый Маргелан, Андижан Ферганской обл. в этих местностях совершаются крещения, иногда - венчания. Но записи этих актов священник в носит в книгу прихода в Темир-хан-Шуре.¹⁸² Крещения и другие богослужения совершались на частных квартирах. Из этого следует, что в то время было особенно много военных в Средней Азии, а епархиальная принадлежность не была установлена, если поездку совершал священник Тираспольской епархии. Это разграничение произошло, скорее всего, в начале ХХ в., а священники, посещавшие этот регион, постоянно находились в пути. Все вышесказанное свидетельствует о передаче Тираспольской епархии попечения о Средней Азии.¹⁸³ Попытка улучшить эту ситуацию была предпринята в 1921 г., когда был создан викариат Сибири.¹⁸⁴

В больших городах Тираспольской епархии общины разрастаются. Так в Тифлисе накануне революции в 2 приходах проживает больше 10 тыс. католиков. Отдельный военный приход в Манглисе насчитывает 13.600 душ. Растет также приход в Баку - 1300 душ. Из Северокавказских приходов самое большое число католиков находится в Грозном (проживающий там священник является также и капелланом военного округа). Уменьшается число католиков в Темир-хан-Шуре (очевидно уже туда не посылаются солдаты). Кроме двух растущих немецких приходов в с.Рождественском и Семеновке, основанных в XIX в., возникает проблема с постройкой молитвенного дома в Армавире (разрешение получается). Растет приход в Екатеринодаре.

Обратим внимание на один интересный документ из журнала Ставропольской православной Духовной консистории от 6 февраля 1917 г. Дело касалось возможности отслужить в Ставропольском Губернском Правлении панихиду по скончавшемуся в Одессе бывшем Ставропольском губернаторе католике Брониславе Мечиславовиче Янушевиче. Консистория обсудила этот вопрос и дала согласие.

Когда в 1864 г. Гражданское отделение канцелярии начальника Терской области (столица - Владикавказ) собирало сведения о числе католических церквей, духовенства и католиков по Терской области, католиков разделяли на римских и армянских, а также на местных и приезжих. Поступила следующая информация: Кабардинский округ - 9 римских и 31 армянский католик, Грозный - 180 римских и 69 армянских, Моздок - 52 римских и 127 армянских. По всей области три католических священника и столько же молитвенных домов (не указано в каких местностях, вероятно: Модзок, Владикавказ, Пятигорск, (может быть, Кизляр), а также один священник армяно-католик.¹⁸⁵ Из именного списка пересланного Начальнику Терской Области из Тираспольской Римско-Католической Духовной консистории 24 апреля 1895 г. явствует, что во Владикавказе служил священник Казимир Варпуцианский - настоятель Владикавказской церкви и капеллан войск Терской области с 1865 г., в Моздоке курат - Франциск Рогозинский с 1890 г., в Пятигорске настоятелем являлся Иосиф Шевчинский с 1862 г.¹⁸⁶

Из документов, хранящихся в Санкт-Петербургском архиве, мы узнаем следующее: строительство костела во Владикавказе длилось с 1864 г. Не хватало средств на его завершение. Как свидетельствует переписка Владикавказского прихода с Департаментом духовных дел иностранных исповеданий (ДДДИИ) МВД, настоятель обращался в Духовную Коллегию. Чтобы Владикавказский приход мог завершить строительство своей церкви, власти Департамента решили: надо разобрать существующую в Кизляре "каплицу" (часовню), стройматериалы продать, а деньги использовать на завершение постройки костела во Владикавказе. На это было получено разрешение епископа Тираспольской епархии.¹⁸⁷

В 1889 г. начинаются ходатайства чехов Франца Кошки и Якова Коляра об устроении молитвенного дома в Новороссийске, но разрешения они не получают. Дело тянется 10 лет. В 1899 г. освящение молитвенного дома устраивается без разрешения. Прихожан обслуживает священник Ягулов. Дело несомненно вдохновлялось екатеринодарским настоятелем, И.Кануновым. Власти в конце уступают: если часовня уже освящена, то решают ее уже не закрывать, но наказание затрагивает священников. Священник Канунов сопротивляется и поэтому получает приговор: "заключение на два года в монастырь".¹⁸⁸

Во время Октябрьской революции Тираспольская епархия сильно пострадала. Епископ И.Кесслер ушел из Саратова. Он однозначно отказался оказывать поддержку большевикам. Так как на юге советская власть была установлена не сразу, курия и семинария были переведены в Одессу, где семинария просуществовала еще несколько лет. Разразившийся вскоре голод сильнее всего свирепствовал в Поволжье и на Украине, где были даже случаи людоедства. Население немецких колоний выступало против действий большевиков, некоторые священники поддерживавщие своих прихожан были тогда убиты. Когда была организована церковная Миссия помощи голодающим, священники активно с ней сотрудничали. 10 лет спустя те же священники арестовывались и ссылались по обвинению в контактах с Миссией или же в участии в съездах немецких союзов. КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ДОКУМЕНТАХ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО АРХИВА

Большинство дел 125 описи 821 фонда в РГИА посвящены не только разрешению на строительства церквей и часовен, но, в основном, решению, можно ли принять пожертвованные кем-либо деньги в пользу одной из церквей. Непростым делом было не только пожертвовать деньги, но также и приходу получить разрешение на использование этих денег.

Особый интерес в этом плане представляет 1 инвентарная опись того же фонда. Она касается католического исповедания в России. Вот над какими проблемами трудился ДДДИИ. С точки зрения информации для нас важны не только содержание самого дела, но и его объем, и время, в течение которого оно велось. Все это свидетельствует о том, в какие бюрократические рамки была втиснута церковная жизнь.

Приведем несколько примеров:

• Д.7 - Дело о вызове Николаем I в Петербург провинциала василианских монастырей в Литве архимандрита Жарского, для объяснения с ним в связи с восстанием в Польше - 21 л., 1832 г.;
• Д.8. - Дело о принятии в казну имений упраздненных монастырей - 111 листов, 1832-1846 гг.;
• Д.9. - Переписка с Синодом, Канцелярией обер-прокурора Синода и другими учреждениями по вопросу о привлечении к православию бывших униатов Западного края, исповедующих католичество, о деятельности Комиссии для приведения в известность лиц перешедших из унии в католичество - 490 л., 1833-1842 гг.;
• Д.28. - Дело о привлечении к уголовной ответственности бывшего униата Волынской губ. Зборовского за переход из православия в католичество и о принятии мер по возвращению его в православное исповедание - 33 л., 1844-1855 гг.;
• Д.42. - Переписка с РКД Коллегией и обер-прокурором Синода о рассмотрении православными священниками и ксендзами списков прихожан католических приходов западных губерний и причисленных к православию всех бывших униатов, исповедующих католичество - 377 л., 1846-1866 гг.

Кроме таких "криминальных", дел ДДДИИ занимался, в основном, финансовыми вопросами, часто связанными с взысканием денег с разных лиц, завещавших эти суммы в пользу различных монастырей и церквей, которые вследствие разных репрессий были закрыты.

• Д.235 - Дело о передаче Крипецкого костела Кременецкого уезда Волынской губ. в православное ведомство - 20 л., 1855-1847 гг.

Департамент занимался назначением преподавателей в духовные семинарии или такими чисто церковными делами, как разрешение на вступление в брак лиц, находящихся в родстве.

• Д.276 - Дело о вызове в г.Владимир из Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря бывшего униатского священника Ленговского для приведения его ксендзом к присяге на верность Александру II - 5 л., 1856 г.;
• Д.390 - Дело о разрешении брака православной княгини Голицыной с иностранцем католиком Корнияни и крещении их детей по католическому обряду. - 4 л., 1857 г.;
• Д.495 - Дело о наблюдении за каноником Красинским во время его пребывания во Франции. - 13 л., 1858 г.;
• Д.714 - Переписка с Тираспольским епископом и министром иностранных дел о том, чтобы оставить Тираспольское римско-католическое епархиальное управление в г.Саратове еще на 6 лет; о предполагаемом вызове из Германии священников для приходов Тираспольской епархии - 56 л., 1861-1864гг.

Из самого оглавления следует, что вопрос о немецких священниках в епархии поднимал еще епископ Ф.-Г.Кан, что он сам, его управление и духовная семинария оставались в положении неизвестности.

• Д.774. - Дело о репрессиях против католического духовенства в связи с его антиправительственной деятельностью в Западном крае, в том числе за его участие в восстании 1863 г. - 204 л., 1862-1866 гг.;
• Д.795. - Дело о доставлении Инженерному Департаменту Военного министерства выписки из Высочайше утвержденного доклада 1844 г. о передаче г.Вильно 19 монастырских зданий - 3 л., 1862г.;
• Д.826. - Исповедные списки воинских чинов. - 33 л.,1862 г.

Кроме дел, касающихся наказаний за переход из Православия (несомненно, бывших униатов) в католичество, часто встречаются дела о репрессиях за крещение детей в Католической Церкви. В таком случае наказываются и священники.
В 1860-е гг. увеличивается количество дел, касающихся закрытия католических церквей, часовен, а также монастырей.

• Д.1019 - Дело о временном разрешении кс.Францкевичу совершать богослужения для участника восстания 1863 г., находящегося в арестантской роте г.Вятка. - 11 л., 1864-1865 гг.;
• Д.1067 - Дело о разрешении похоронить графиню Строганову в склепе Царскосельского костела Петербургской губ. - 1864 г.;
• Д.1080. - Дело по вопросу о возможности передачи Папе представлений епископов Царства Польского; о приведении в действие Высочайшего указа о закрытии большей части монастырей, уничтожении для оставшихся должности провинциалов и запрещении контакта с орденскими генералами в Риме - 186 л., 1865-1866 гг.;
• Д.1205 . - Дело о постановке Виленским, Ковенским, Гродненским и Минским генерал-губернаторами вопроса о целесообразности дальнейшего существования Минско-Могилевской римско-католической духовной семинарии. - 30 л., 1867 г.

В 1870 г. появляются дела, в которых рассматриваются жалобы католиков, насильно принуждаемых перейти в православие. Прошения не удовлетворяются, костелы закрываются¹⁸⁹, священники наказываются тюремным заключением. Архивные дела говорят также о том, что в семинарию нельзя было поступить без согласия губернатора. В компетенцию Департамента входило давать согласие на смешанные браки, особенно иностранных подданных. Тогда же сразу рассматривался и вопрос, в каком вероисповедании будут крещены дети.

Когда в 1839 г. в Российской империи была ликвидирована Уния, продолжала существовать одна Холмская епархия, находившаяся на территории так называемого Царства Польского. Репрессии, обрушившиеся на Католическую Церковь после январского восстания 1863 г., самым существенным образом коснулись и этой епархии.¹⁹⁰ Этим вопросам посвящена огромная (в 2177 дел) 4-я инвентарная опись 821 фонда в РГИА г. Санкт-Петербурга (Департамента Духовных дел Иностранных Исповеданий - ДДДИИ).¹⁹¹ Среди репрессивных мер по отношению к униатам после 1863 г. были такие: введение русского языка в проповедях и в семинарии, отстранение от управления епархией епископа Иоанна Калинского, навязывание на главные посты в епархии приверженцев православия, запрет на контакты с римско-католическим духовенством. В 1873 г. по инициативе властей возник Комитет по делам Холмской епархии, задачей которого было перевести униатов в Православие.¹⁹² Сопротивлявшиеся священники и миряне ссылались в отдаленные губернии.

Не вникая в содержание самих дел, поскольку их анализ ждет еще своих исследователей, а только на основании кратких содержаний дел данной описи, составленных архивными работниками, можно сделать следующие выводы:
1. Епархия была большой, хорошо организованной, с епархиальной семинарией и приходскими школами. В ней имелись василианские монастыри.
2. Большое количество дел свидетельствует о пристальном внимании к делам епархии со стороны властей.
3. Епархия была ликвидирована вследствие январского восстания 1863 г., во время которого епископ и немалая часть духовенства поддерживала повстанцев.
4. Униаты не имели права присоединяться к Римско-Католической Церкви.
5. Многие униаты искали возможность сохранить верность Католической Церкви.
6. Униаты повсеместно оказывали сопротивление насильственному подчинению их Православной Церкви.
7. Репрессии против Унии затрагивали и Латинскую Церковь поскольку униаты приходили в костелы.

Для подтверждения этих выводов достаточно ознакомиться с заголовками некоторых дел уже упоминавшейся 4-й описи. Интересно, что в 1860-е гг. иногда происходит передача некоторых упраздненных римско-католических костелов униатам.¹⁹³ Сейчас уже совершенно ясно, что конечной целью таких акций была последующая переделка этих храмов в православные.

В 1870-х кроме передачи Православной Церкви всех униатских учреждений, закрывались и передавались православным также и многие латинские костелы. По всей видимости, эта мера должна была не допустить окормления униатов в латинских храмах.¹⁹⁴ Многие дела касаются мер против влияния римско-католических священников на униатов. Уже самые заголовки дел свидетельствуют о том, что поощрялись те священники и светские лица, которые помогли ликвидировать Холмскую епархию.¹⁹⁵

Дела возбуждались против: пения в униатских церквях польских народных песен, чтения проповедей на польском языке, посещения униатами костелов, сохранения в церквях латинских элементов, органа и т.д. и, конечно, наказывались священники препятствующие присоединению униатов к Православной Церкви. Даже центр римско-католической епархии в г.Янова Подляского Люблинской губерни должен был быть перенесен, чтобы ограничить влияние Римско-Католической Церкви на униатов.¹⁹⁶ Сосланные в Екатеринославскую и Херсонскую губернию униаты, не только не смирились, но и там проводили свою "пропаганду".¹⁹⁷ Сопротивление униатов, в том числе крестьян, было сильно. Они защищали свои церкви, иногда не щадя своей крови. Недавно были провозглашены блаженными униатские мученики из Пратулина.¹⁹⁸

21 февраля 1582 г Иван Грозный заявил о.иезуиту Антонио Поссевино: "Римлянам, венецианам и цесаревой области торговым людям в Московское государство приезжать и торговать позволено и попам с ними их веры ездить воля безо всякого возбранения, только им учения своего русским людям не плодить и костелов им в государстве Московском не ставить". Таким образом, желание Папы Григория XIII, чтобы было разрешено строительство католических церквей в Московском Государстве, не сбылось. Несомненно, что вместе с купцами приезжали и духовные лица, но практически только в Смутное время в Кремле действовала католическая часовня.

В последующие годы все прошения пребывавших на государственной службе иностранцев (среди которых были и люди в больших чинах, генералы, графы и т.д.) отклонялись. В 1684 г. в составе австрийского посольства в Москву прибыли иезуиты¹⁹⁹ Иоганн Шмидт, а также Альберт Дебж, Георгий Давид и Товия Тихановский (двое последних в 1689 были высланы из Москвы). Благодаря особенным усилиям шотландца генерал-поручика Патрика Гордона и флорентийского купца Франциско Гаскона 5 мая 1687 г. была освящена церковная палатка и в ней совершилось богослужение.

Несмотря на то, что Гордон служил царю Петру I, он не смог добиться приезда католических священников на место изгнанных иезуитов. Не было разрешения и на строительство церкви. Правда, московским католикам разрешалось иметь "светского священника, даже двух, под условием, чтобы в Москве им отнюдь в чужие дела не вмешиваться, Греко-российской вере противного не чинить, русских не прельщать, на дома к ним не ходить, службу совершать в домах начальных людей католической веры. А пока они не прибудут, в Москве может остаться прибывший с австрийским посольством доминиканец. Но не вмешиваться ни в чужие дела, не чинить никаких прелестей, жить смирно".

Около 1692 г. была построена католическая церковь в немецкой слободе. Это был, по всей видимости, упоминаемый в 1695 г. "деревянный костёлик". На смену доминиканцу Коблицио прибыли епархиальные священники Франциск Лефлер и Павел Ярос. Гордон не отставал, однажды он воспользовался хорошим настроением Петра, который сначала был у него в гостях, а потом они вместе отправлялись на свадьбу. Проезжали мимо "деревянного костёлика", тогда Гордон и попросил государя о разрешении заменить деревянную церковь каменной. Петр разрешил, но официального указа за этим не последовало, Петр отправился в военный поход, а католики сами стали строить новый храм. Было проведено расследование, которое выяснило, что строительство под видом своей личной усыпальницы начал Гордон. Стройка была прекращена, и только, когда политика изменилась, и Петр оказался в войне с протестантской Швецией, был, наконец, построен каменный храм. 20 октября 1706 г. сообщение об этом было выслано Папе Клименту XI. Существовало даже две церкви: большая - холодная летняя и маленькая - теплая зимняя. Так продолжалось до 1812 г., когда храмы были уничтожены и потом восстановлена только зимняя. Но так как немецкая слобода находилась довольно далеко от центра города, а католики селились в городской черте, то в 1845 г. в Милютинском переулке появился новый храм Святых Апостолов Петра и Павла. Позднее был построен французский храм Святого Людовика, а уже в начале XX в. - польский храм на Грузинах.²⁰⁰

Санкт-Петербург был основан Петром I в 1703 г. В строительстве нового города участвовали многочисленные иностранцы. В 1712 г. в Санкт-Петербург была перенесена столица государства. Долгие годы главным архитектором города был Доменико Трезини. Именно в его доме, построенном в 1705 (1706?) г. находилась первая католическая церковь. В 1710 г. Трезини перенес свой дом вместе с церковью и домом для священников на участок, подаренный Петром ван дер Гаром. Там состоялось и крещение сына архитектора. Крещение совершил о.иезуит Скорти, восприемником был сам царь. Костел был построен на Адмиралтейском острове. Священниками были лица разных национальностей. В 1710 г. там служил бенедиктинец Вольфганг Гериндер, по всей видимости, немец. Он завел первую метрическую книгу крещенных. Источники говорят о францисканцах, капуцинах, иезуите. С 1716 г. метрические книги стали вестись на латыни. В 1720 г. говорится об итальянцах-капуцинах и двух поляках-реформатах.²⁰² Они заняли место иезуитов. Но между капуцинами и францисканцами были раздоры. В дела вмешивались и представители других государств, а также многонациональная община. Споры продолжались вплоть до 1725 г.

В 1737 г. сгорела первая церковь. В 1738 г. Анна Иоанновна разрешила построить новую каменную церковь. Проект составил Петро Трезини, сын покойного Доменико. Во всех проектах храм был соединен с жилым комплексом, который первоначально мог служить источником средств на строительство самого храма. Поэтому сначала, около 1740 г., стали строить дома. Нуждам общины служила только временная часовня. На сам храм не хватало средств. Со временем отступили от проекта Трезини в стиле барокко. Новый проект в 1761 г. сделал де ля Мот. Сейчас трудно установить, была ли начата стройка еще при Трезини, и должен ли был де ля Мот перерабатывать проект уже строившегося храма. Екатерина II пожелала, чтобы на его фронтоне была надпись, что храм начали строить 9 июня 1763 г. Это может быть, всего лишь информация, что царица посетила стройку в тот день. И снова начались споры, главным образом по поводу денег, императрице приходилось вмешиваться. Кроме священников, окармливавших разные национальные группы, в конце XVIII в. в Санкт-Петербурге проживало более 20 священников, главным образом французских, спасавшихся в столице России от французской Революции. В связи с постоянными раздорами в католической общине, уже в 1798 г. францисканцы были отстранены, а с 1800 г. Павел I передал Санкт-Петербургский храм иезуитам.

Любопытна история францисканца Яна Дукля.²⁰³ После рукоположения, он служил в Петербурге с 1767 г., с 1774 г - в Саратове, где "после нападения киргизов"²⁰⁴ был захвачен в плен, а в 1779 г. оттуда выкуплен. Потом шесть лет служил настоятелем в Саратове, впоследствии был капелланом генерала Клезио, а с 1788, приехав в Санкт-Петербург, был капелланом посла Неапотканского (неаполитанского?), с 1792 служил священником для немцев.²⁰⁵

История латинских миссий в Астрахани восходит к XIII в. Еще в 1594 году была построена первая деревянная "латинская" часовня. В 1630 г. в город приезжает монах-капуцин Сотер для образования католической общины и строительства деревянного храма (предыдущий, вероятно был разрушен). В XVI веке там проживали армяне, для которых Астрахань стала домом и убежищем от преследований. И уже с католической общиной Астрахань была присоединена к России. Монахи-капуцины проводили просветительскую работу: была основана греко-латинская школа, существовал деревянный монастырь и церковь, которые сгорели в 1718 г. (в том же году в Астрахань из Персии прибыл священник Антоний Марк). На ее месте было построено каменное здание, в котором кроме монастыря находилась также и "латинская школа", которую в 1722 г. посетил Петр I. Над этим зданием был поставлен крест. В этой школе обучался первый русский академик В.Тредиаковский.

В 1752 г. из Праги в Московскую миссию прибыл о.Ромуальд-а-Понте, доктор медицины. Позже он был направлен для служения в Астрахань, где быстро стал популярен своими проповедями на армянском и татарском языках, а также безвозмездной медицинской помощью нуждающимся. С ним прибыли капуцины Кантус и Крещенциус. Именно тогда, в 1762 г., стали возводить каменный храм, существующий и по сей день. Он был построен к 1769 г, в 1776 г. были установлены кресты на башнях, а в 1778 г. с разрешения Папы Пия VI храм был освящен. В начале XIX века при церкви служили иезуиты, которые и открыли в 1807 г. коллегию по обучению языкам, географии, арифметике, священной и светской истории.²⁰⁶ В связи с укреплением российских позиций на Северном Кавказе из Астрахани стали выезжать и католики, чтобы поселиться на новых местах. Так возникли католические приходы в Кизляре и Моздоке.²⁰⁷

После указа Николая II о веротерпимости католики воспряли. Многие бывшие униаты переходили в католическую Церковь латинского обряда²⁰⁸ - присоединилось более 100.000 человек, но восточный обряд обновить было невозможно. Он сохранился лишь в Австро-Венгрии. Во Львове на митрополичий престол взошел Андрей Шептицкий - по отцу из древнего украинского рода, давно "полонизированного". Он стал духовным наставником всех униатов и, поэтому, не по своей воле стал символом украинского возрождения. Хотя Львов находился за пределами Российской Империи, митрополит Андрей вызывал в России беспокойство, поскольку она опасалась украинского национализма. Еще в XIX веке среди русской интеллигенции и дворянства появился интерес к католицизму.

Принимавшие католичество, вынуждены были понести строгие наказания, многие эмигрировали. Но интерес все равно существовал. Православный священник из Центральной России Алексей Зерчанинов принял католическое вероисповедание, за что был наказан ссылкой в Суздальский монастырь для священников-ослушников, но остался верным. Потом получил от митрополита Шептицкого право служения на территории России, исходя из того, что митрополит формально являлся епископом также Каменецкой епархии. Зерчанинов приехал в Петербург и основал подпольную часовню, существование которой терпели власти. Позднее появились новые священники, переходившие в католичество из православия.²⁰⁹

Особым примером был Леонид Федоров, обратившийся к католицизму в Петербурге, потом связавшийся с митрополитом Шептицким. Много времени посвятил образованию, монашеской жизни. В то время вспыхнула Первая Мировая война. Когда российские войска заняли Львов, пленили и митрополита, который попал в тот же монастырь- тюрьму, в котором содержался когда-то Зерчанинов.

После Февральской революции Временное правительство создало условия для всех вероисповеданий, Шептицкий оказался в Петербурге, и провел там с восточными католическими священниками первый Синод. Федорова назначил экзархом русских католиков во всей России. Федоров отказался принять епископскую хиротонию. Хотя он был человеком весьма образованным, не смог объединить всех священников, среди которых были и необразованные и просто недостойные люди. Но общины развивались несмотря ни на что, возникали также в других городах.

Сильная община возникла в Москве, сосредоточившись вокруг супружеской пары Абрикосовых. Владимир Абрикосов стал священником восточного обряда, его жена, Екатерина Абрикосова основала орден, опиравшийся на правило третьего доминиканского. На квартире Абрикосовых была создана часовня, там проживали и совершали свои духовные упражнения все сестры. Была также предпринята попытка создать мужскую ветвь ордена. Сестры, часто имевшие высшее образование, обучали других сестер, работали в государственных учреждениях и в приходе.

Владимир Абрикосов вскоре был арестован и во избежание смерти смог выехать за границу. Оказался в Риме и разными путями пытался поддерживать контакты с женой. Она же была арестована, осуждена со многими сестрами и отправлена в ссылку. Все сестры пострадали и неоднократно арестовывались. Немало пострадала и община в Петербурге. Первые потери были вызваны голодом вследствие войны, вторые - арестами, третьи расколами в общине. Арестованы были, вероятно, все.

Сам Леонид Федоров имел неприятности, как от своих священников, так и от латинских. Он осознавал, что латинские священники его не понимают. Он старался добиться, чтобы русские не переходили в латинский обряд, а если такое бывает, чтобы это зависело от согласия восточного настоятеля. Свои проблемы он описывал в многочисленных письмах митрополиту Андрею Шептицкому.

Несмотря на то, что Католическая Церковь находилась в стесненных условиях, она жила: существовали епархии, строились храмы и часовни, работали духовные семинарии. Всего на территории Российской империи (без Царства Польского) к 1914 году находилось 1158 приходов, 1491 храм, 1358 часовень, 2194 священника и 5 миллионов верующих.²¹⁰

Указ Николая II о веротерпимости от 1907 года был первым законодательным актом, который немного улучшил положение католиков в России, но даже и после него государство подвергало католических священников наказаниям, в частности, "заключению в монастырь", в чем мы можем убедиться, читая биографии священнослужителей.²¹¹ Все это необходимо учитывать, чтобы правильно оценить положение Католической Церкви в изменившейся политической ситуации.

Февральская революция 1917 года облегчила положение католиков, поскольку Временное правительство дало всем вероисповеданиям полную свободу. Постановление об отмене национальных и вероисповедных ограничений, освобождение греко-католического митрополита А.Шептицкого,²¹² легализация деятельности Русской Католической Церкви, создание специальной комиссии при Министерстве Внутренних дел, восстановление в должности Виленского епископа Э.Роппа, отправка в Рим посланника А.И.Лысаковского для установления отношений с Ватиканом - эти и другие действия Временного правительства давали основание полагать, что со статусом "покровительствуемой" Церкви покончено, и заложены основы ее полной автономии".²¹³

Благоприятные условия, созданные после Февральской революции, внушали надежду, что и большевистская власть, благосклонная к трудящимся и угнетенным народам, не будет притеснять ранее гонимую Церковь. Такое впечатление сложилось, когда 2 декабря 1917 года архиепископ Эдуард фон Ропп занял кафедру Могилевской митрополии. Эта епархия была вакантной с 1914 года, и ее принял епископ, избранный депутатом I-й Государственной Думы и в 1907 году отправленный в ссылку за несогласие с правительством по вопросу отношения к католикам.²¹⁴ Архиепископ был прекрасно подготовлен к выполнению новой задачи. Он происходил из знатной лифляндской семьи, получил образование за границей, имел опыт епископского служения в Саратове и Вильно, где им был организован Христианско-демократический Союз, от которого он и был избран в Думу.

Большевистская власть, однако, с первых дней своего существования была настроена антирелигиозно. Исходя из определения Маркса, что религия не более чем надстройка над неким материальным базисом, Ленин утверждал, что покончить с Церковью, можно только лишив ее собственности.²¹⁵ С самых первых дней власть Советов проявила удивительную быстроту в воплощении этого тезиса в жизнь. Декрет о Земле от 8 ноября 1917 года лишал Церковь прав собственности на землю. Декрет от 17 декабря все земельные угодья, включая церковные, передавал в собственность государства. Декретом от 24 декабря все учебные заведения передавались в ведение Комиссариата просвещения, следовательно, и Церковь лишалась всех академий, семинарий, училищ. 31 декабря 1917 года перестал считаться законным церковный брак.

С начала 1918 года посыпался целый град декретов и постановлений, направленных на удушение Церкви. Так, 20 января 1918 года был опубликован Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, а 23 января был разослан Приказ Народного Комиссара государственного призрения о прекращении выдачи средств на содержание церквей и священнослужителей.²¹⁶ Декрет от 2 февраля 1918 года лишал Церковь всего имущества, движимого и недвижимого и права приобретать его, прекращались любые государственные субсидии всем религиозным организациям. С этого времени религиозные общества могли арендовать необходимые для богослужений помещения (храмы) и предметы, но на условиях "бесплатного пользования" только после получения на это разрешения властей, однако переданное религиозным обществам имущество облагалось налогом. Во исполнение этого декрета у Церкви сразу же были отняты сотни храмов и монастырей, как особо ценные памятники истории или архитектуры, подлежащие переходу под "охрану государства", были закрыты и все банковские счета религиозных ассоциаций.²¹⁷ Названный выше Декрет запрещал также и "преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях". С этого времени считалось преступлением обучать религии, хотя бы и "частным образом", детей и молодежь до восемнадцати лет. Тогда 19 апреля 1918 года было объявлено о создании при Наркоме юстиции "Ликвидационной комиссии" по проведению в жизнь Декрета от 20 января 1918 года, которая инициировала новые постановления карательного характера.

Священнослужители становились лицами без прав ("лишенцами") и не могли входить в какие-либо руководящие органы, даже в религиозных обществах. Не только священники, но также их помощники - псаломщики и другие церковные служители, а также их жены лишались избирательных прав.²¹⁸ Церковные организации были лишены прав юридического лица и приравнивались к частным обществам и союзам. Такая постановка вопроса практически отнимала у епископов и священников возможность руководить паствой, что могло привести к расколам и полному подчинению Церкви государству. Такие жесткие действия властей вызвали массу протестов со стороны всех Церквей.

Когда 22 мая 1918 года Наркомат юстиции предложил архиепископу Э.Роппу принять участие в совещаниях по вопросам отделения Церкви от государства, он сообщил, что готов лично приехать в Москву, однако власти не изъявили желания сотрудничать с католиками в разработке этого вопроса.²¹⁹ Вместо этого была издана Инструкция от 20 августа "О порядке проведения в жизнь Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви", которая было опубликовано 30 августа. Она лишала все Церкви прав юридического лица и передавала их имущество в "непосредственное заведование местных Советов рабочих и крестьян"[220]. Эта инструкция окончательно лишила духовенство всяких прав и объявила "двадцатки" мирян единственным органом, правомочным получать от государства в аренду культовые здания и церковное имущество. 9 сентября 1918 года архиепископ выступил с протестом против "Инструкции". Его поддержал экзарх русских католиков Л.Федоров. Тем не менее, были закрыты Духовная Академия и Семинария в Санкт-Петербурге, Саратовская семинария Тираспольской епархии, хотя она еще нескольких лет продолжала свое существование в Одессе, закрыты были также все католические школы.

На этом, однако, не кончились силовые и "правовые" методы ликвидации "религиозных предрассудков". Различные постановления 1919-1920 годов дали начало открытой войне против почитания мощей, которые вскрывались и насильно забирались в государственные музеи. Проведение в жизнь всех этих декретов и постановлений встречало сопротивление церковных властей и верующего народа. Выступления и протесты духовенства приводили к арестам, народ вставал на защиту своих пастырей и также подвергался репрессиям.

Католическая Церковь пыталась спасти храмы, ссылаясь на невозможность передачи их светским властям без согласия Папского Престола, но относилась не так принципиально к передаче приходских книг органам ЗАГС, а кладбищ и имущества - местным советам. Католики в попытках сохранения церквей обращались за поддержкой к иностранным государствам, но в условиях пренебрежения всех норм права Советским правительством эти попытки не приносили результатов.²²¹

После опубликования Наркомом юстиции пресловутой "Инструкции" от 24 августа 1918 года началась упорная борьба вокруг "договоров" о пользовании храмами, продолжавшаяся вплоть до конца 1920 года. На волне политических перемен в некоторых католических приходах стали возникать комитеты мирян для защиты храмов и духовенства. В январе 1919 года был организован Центральный комитет римско-католических общин Могилевской епархии. Этот орган принял устав, часть положений которого вызвала несогласие духовенства. На совещании петроградского духовенства с участием архиепископа Э.Роппа состоялось обсуждение проблемы церковных советов. Учитывая создавшуюся к тому времени обстановку, архиепископ обязал настоятелей избирать на общих собраниях верующих 20-30 полномочных представителей от прихожан, с тем, чтобы председателем этого совета становился настоятель, который и должен был распоряжаться кассой храма, а все переговоры мирян с властями - согласовываться с настоятелем. Целью Центрального комитета было объединение приходских советов, организация защиты и помощи епархиальному управлению. Он действовал в течение полутора лет и энергично протестовал против антирелигиозных акций властей, беря под защиту архиепископа и священников.²²²

Эту решимость преданных Церкви мирян невозможно сравнить с обстановкой в глубинке, где католики были немногочисленные, а священники отдалены друг от друга, и все подвергались репрессиям со стороны часто меняющейся власти, наводившей там свои порядки, как об этом свидетельствует хотя бы "Телеграмма отдела управления губревкома Томскому уревкому" от 7 апреля 1920 года - предоставить сведения о количестве храмов в городе, числе верующих, возможности использования храмов для общественных нужд. В самой телеграмме находились такие понятия, как "утилизация церквей на общеполезные нужды".²²³ Местные коммунисты, будучи иногда католиками, выслуживаясь перед властями, действовали быстро и расправлялись со священниками, не дожидаясь одобрения сверху.²²⁴

На положение Католической Церкви в Советской России повлияла также общая политическая ситуация, сложившаяся после Первой мировой войны. Возникли новые независимые государства: Польша, Литва, Латвия, Эстония. Немалая часть активных прихожан покидала советской России: одни католики возвращались на историческую родину, другие бежали от голода. Все усугубила гражданская война, и католики стали заложниками государственных интересов. 29 апреля 1919 года в Петрограде был арестован митрополит Э.Ропп, а на следующий день - несколько священников. Волна арестов прокатилась также по Белоруссии. Как потом выяснилось, заложники были взяты в ответ на то, что польские войска заняли Вильно и арестовали там коммунистов. После безрезультатных письменных и личных обращений Центрального комитета католических общин к властям с просьбой освободить митрополита и других священников, в Петербурге состоялась манифестация с аналогичными требованиями. Ответом стали новые аресты священников и мирян. Митрополит был переведен в Москву, а после заключения польско-советского соглашения об обмене заложниками смог выехать в Польшу. Во главе Могилевской архиепархии оказался архиепископ Я.Цепляк. Тираспольский епископ И.Кесслер оказался после изменения государственных границ в Бессарабии, и советские власти не допустили его возвращения в епархию.

Некоторые епархии Могилевской митрополии частично или полностью оказались за пределами Советской России, что приводило к проблемам в их управлении. Епископ Сигизмунд Лозинский создал заново в Минске епархиальные структуры, открыл Духовную семинарию. Такую же работу проводили новые епископы на Украине. Но польско-советская война²²⁵ и ее последствия привели к разделу епархий и новым притеснениям Католической Церкви. Уехавшие в Польшу епископы: С.Лозинский, И.Дуб-Дубовский, П.Маньковский, - оставили на востоке своих генеральных викариев. Земли, на которых большевистская власть не была установлена: Сибирь, Дальний Восток, Кавказ, Крым, - получили своих администраторов, которые, однако, недолго смогли исполнять свои обязанности. Например, в 1923 году возникла Владивостокская епархия, но ее епископ К.Сливовский был вскоре изолирован, пребывал под домашним арестом и не имел возможности управлять епархией.²²⁶

Характерным примером борьбы за сохранение свободы Католической Церкви в Советской России являются подробно исследованные события в Петрограде. 26 июля 1919 года Петроградский Совет распорядился опечатать помещение Курии и Консистории и передать его вместе с архивом окружному отделу ЗАГСа. Благодаря резкому протесту управляющего могилевской епархией архиепископа Я.Цепляка, через несколько месяцев печати сняли, но архивы Консистории были отобраны властями. Одновременно шла борьба с требованием заключать договоры о передаче храмов верующим. Католическая Церковь настаивала на том, что храмы - ее собственность, поскольку были построены на средства, поступившие с Запада. Большое значение имел также протест архиепископа Я.Цепляка от 29 сентября 1919 г. против национализации церковного фонда.²²⁷ Католическое духовенство, поддерживаемое приходскими комитетами, не только отказывалось разрешить подписание договоров о пользовании храмами, но добивалось также свободы преподавания Закона Божия.²²⁸ Священники на своих собраниях обсуждали вопрос об отношении к коммунизму как к антихристианскому учению и старались оградить прихожан от его влияния.²²⁹

2 апреля 1920 года был арестован архиепископ Я.Цепляк. Церковные комитеты разослали телеграммы протеста в самые высокие инстанции, ответом властей стали массовые аресты мирян, многие из которых были отправлены в лагеря. Во избежание дальнейших репрессий среди католиков архиепископ Я.Цепляк 15 апреля написал заявление, обязуясь "способствовать успокоению умов", и через два дня был освобожден, но за ним было установлено наблюдение.

Священников арестовывали снова и во время польско-советской войны. 18 марта 1921 года в Риге был подписан завершающий войну мирный договор, в VII-ю статью которого было внесено право Католической Церкви в России самостоятельно осуществлять свою деятельность "в пределах внутреннего законодательства". Однако именно это законодательство было полностью антицерковным и антирелигиозным, как уже говорилось раньше,²³⁰ и потому эта статья не облегчала положения католиков в Советской России. Но благодаря Рижскому договору многие поляки, литовцы, латыши, эстонцы смогли принять гражданство новых государств, не уезжая из России, среди них были и священники.

Новый повод к преследованию Церкви появился в связи с голодом в Поволжье и на Юге России. И Папа Римский Бенедикт XV и проживавший в Польше Могилевский архиепископ Э.Ропп организовали помощь голодающим. Благодаря соглашению Ватикана и Советской России стало возможным открыть Миссию помощи голодающим. Вновь избранный папа Пий XI сам выделял пожертвования и призывал весь мир спешить на помощь. Комиссия во главе с американским священником иезуитом Э.Уолшем прибыла в Россию 25 августа 1922 года и развернула широкомасштабную деятельность. Несмотря на это, большевики воспользовались голодом, чтобы начать акцию по изъятию ценностей и ответственным за нее решением Политбюро РКП(б) от 11 ноября 1921 года был назначен Л.Троцкий. Последовали новые постановления властей, прежде всего Декрет ВЦИКа от 23 февраля "О порядке изъятия ценностей, находящихся в пользовании групп верующих".²³¹ Его жертвами стали храмы различных конфессий.

Папа Римский заявлял о готовности выкупить церковные ценности, в том числе и Православной Церкви. И сами верующие готовы были отдать деньги и личные ценности, чтобы не допустить попрания святынь, но властям было важно изъятие именно церковных ценностей, которое проводилось как в православных, так и в католических храмах. Во многих местах прихожане активно протестовали, в некоторых им удалось вместо церковных отдать свои собственные драгоценности. Сопротивление изъятию ценностей, а также упорный отказ приходских общин от подписания "договоров" привели к новой волне закрытия церквей.²³²

Ответом властей на протесты католиков стало то, что в начале 1923 года все католические церкви были опечатаны. Священники служили по квартирам, а верующие направляли в различные государственные инстанции многочисленные петиции с просьбами об открытии храмов, обращались за помощью в международные организации, в том числе и в Комиссию помощи голодающим. Но власти опять отреагировали на это по-своему. 2 марта 1923 года архиепископ Цепляк и 14 священников из Петрограда были вызваны в Москву, чтобы предстать перед Революционным Судом. Первый Московский процесс показал истинные намерения новой власти, которой не была важна реальная вина подсудимых. Обозначив религию, как враждебное явление, советская власть начала физическое уничтожение "врагов".

Тогда же советское правительство нашло для себя еще одну выгоду: когда требования освободить какого-нибудь священника были очень настойчивы, оно соглашалось обменять его на коммунистов, арестованных в Польше или прибалтийских странах. Благодаря таким обменам уцелел архиепископ Я.Цепляк и многие другие осужденные священники.²³³ Бывало и так, что священник, освобожденный по обмену, с началом Второй Мировой войны снова попадал в руки коммунистов, а то и фашистов, и тогда его догоняла смерть. Кроме того, органами ГПУ практиковался часто и выкуп осужденного католика за большую сумму денег, например, была выкуплена братом из Соловецкого лагеря Ю.Н.Данзас.

Уже с самого начала большевики стремились внести разлад в Церковь изнутри. В Православной Церкви это привело к настоящему расколу, в Католической - раскола не произошло, однако многих священников власти угрозами и обещаниями пытались заставить это сделать.

Отсутствие семинарий ослабляло Церковь. Поэтому в Ленинграде, Киеве и некоторых других городах эти учебные заведения создавались подпольно. Впервые семинарию в Петрограде попробовали открыть в 1921 году. Ректором ее стал А.Малецкий, а после арестов 1923 года - М.Рутковский, на чьей квартире и проходили занятия. Только двое из кандидатов: Б.Юревич и Ю.Цимашкевич, - окончили курс и в 1925-1926 годах были рукоположены на Украине отставным епископом А.Церром.

Вторая попытка была связана с переговорами между Москвой и Ватиканом, которые ни к чему не привели, и тогда было решено с октября 1926 года начать новый набор учащихся (А.Малецкий в то время уже был епископом). Собралось восемь человек, занятия проходили на квартире священника А.Василевского. Кандидаты, работавшие в государственных учреждениях, были вынуждены заниматься по вечерам. Однако уже 14 января 1927 года на квартире ректора был произведен обыск, он сам и другие священники были арестованы: староста семинаристов К.Тысовский был осужден на 5 лет лагерей. привлеченный к делу священник П.Хомич был осужден на 10 лет лагерей, а двенадцать мирян, проходивших по этому делу, были отправлены в ссылку.

Новая попытка епископа А.Малецкого организовать духовную семинарию привела к аресту и его самого и семинаристов. Доказательством "преступлений" епископа были вечера для молодежи, проповеди, контакты с другими священниками, получение из-за границы календарей или денег.²³⁴ Для Житомирской епархии священники готовились в Польше и потом тайно переходили границу. Возможность получения духовного образования появилась позднее и в Риме - в Коллегии "Руссикум", организованной при Конгрегации Восточных Церквей.

Помимо подготовки новых священников, огромное значение придавалось также и обучению детей Закону Божию. Формально это было запрещено, но священники более прислушивались к голосу Бога и Церкви, чем властей. Верующие организовывали различные просветительские и религиозные кружки, и это была обычная церковная деятельность, отвечавшая потребности людей в развитии духовной жизни. Но в понимании властей эти кружки были антисоветскими организациями, подрывающими государственные устои. Действовали, хотя и тайно, монастыри. Существовало несколько монашеских общин в Ленинграде, в Москве и на Украине. Все они были разгромлены советской властью, а члены общин приговорены к длительным срокам заключения.²³⁵

Особенному давлению подвергались "двадцатки". С одной стороны, они были изобретением советской власти, поэтому духовенство поначалу их опасалось. Их создание попирало канонические правила Церкви, и возникало опасение, что власть может использовать все средства для полного подчинения себе этих "двадцаток". Однако, в целом, они оказались защитой Церкви, поскольку несли ответственность за приходские дела, давали верующим возможность помогать нуждающимся, в том числе священникам-"лишенцам", особенно находившимся в заключении и ссылке. Многие из них выжили только благодаря самоотверженной помощи прихожан. Члены "двадцаток" неоднократно арестовывались вместе со священниками и их личными помощниками: органистами, ризничими, домработницами.

Репрессии, а также атеистическая пропаганда ослабляли Церковь. Многие священники находились в заключении, некоторые были высланы за границу. В СССР не осталось ни одного католического епископа, не считая престарелого, давно отошедшего от дел, Тираспольского епископа А.Церра, проживавшего на Украине и епископа К.Сливовского из Владивостока, полностью изолированного от епархии. Поэтому Папа Римский Пий XI учредил при Конгрегации Восточных Церквей Комиссию "Pro Russia" для координирования помощи Церкви в России. Ватикан пытался по дипломатическим каналам связываться с советским правительством, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Официальные переговоры успеха не имели, но посланник Ватикана, епископ М.Д'Эрбиньи, приезжал несколько раз в Россию в 1926 году и смог восстановить разрушенную структуру Католической Церкви, назначить апостольских администраторов и некоторых из них хиротонисать во епископы.

К этому времени на территории Советского Союза администрация Католической Церкви имела следующую структуру:
1. Могилевская архиепархия, включающая центральную и северную часть европейской России и северо-восточную (советскую) часть Белоруссии;
2. Минская епархия (восточная ее часть находилась в составе СССР);
3. Житомирская епархия, в большей своей части находилась на территории Советской Украины (туда входили северная и центральная часть Украины);
4. Каменец-Подольская епархия - полностью на территории СССР (южная Украина);
5. Тираспольская епархия, включавшая Поволжье и Южную часть восточной Украины;
6. Владивостокская епархия, образованная 3 февраля 1923 г. (Восточная Сибирь и Дальний Восток);
7. Апостольский Викариат Сибири (Западная часть Сибири и Средняя Азия);
8. Апостольский Викариат Крыма и Кавказа, образованный, вероятно, во время гражданской войны в южной части Тираспольской епархии;
9. Апостольская администратура для католиков армянского обряда;
10. Экзархат Греко-католической Церкви в России.²³⁶

Проведенная тайная реорганизация была призвана восстановить иерархию Католической Церкви в России. Лишение юрисдикции епископов, проживавших за пределами СССР: Минского - С.Лозинского, Могилевского - Э.Роппа, Житомирского - А.Шеленжека, Тираспольского - И.Кесслера, - было попыткой оградить Церковь от обвинений в иностранном вмешательстве.

Были созданы следующие администратуры:

• Москва - епископ П.-Э.Неве,
• Могилев и Минск - епископ Б.Слоскан,
• Ленинград - епископ А.Малецкий,
• Харьков - священник В.Ильгин,
• Казань, Самара, Симбирск - священник М.Иодокас,
• Одесса и Крым - епископ А.Фризон,
• Северный Кавказ - священник И.Рот,
• Поволжье - священник А.Баумтрог,
• Закавказье - священник С.Демуров,
• Житомирская епархия - священник Ф.Скальский,
• Каменецкая епархия - священник Я.Свидерский (см. биографии).

Однако вскоре чекисты докопались до этих тайных назначений, и новые администраторы подверглись различным репрессиям. 9 июля 1926 года был арестован первым Житомирский администратор, священник Ф.Скальский. Администратор Минско-Могилевский епископ Б.Слоскан во время богослужения в Витебске 14 ноября 1926 года публично объявил о своем назначении и епископском сане. Поэтому ГПУ установило за ним постоянное наблюдение, и через несколько месяцев арестовало. 25 апреля 1929 года был арестован администратор Каменецкой епархии о.Ян Свидерский.²³⁷ Не легче сложилась судьба ленинградского администратора о.А.Малецкого, который неоднократно арестовывался, а в 1930 году в возрасте 69 лет был выслан в Сибирь.²³⁸ Администратор М.Иодокас также был арестован и выслан.²³⁹

Еще более трагично складывалась жизнь у администраторов-немцев, погибших позднее мученической смертью. Епископ А.Фризон так и не смог поселиться в Одессе. Практически он служил только в Симферополе, подвергаясь частым арестам, а при последнем аресте был расстрелян. Апостольский администратор Поволжья о.А.Баумтрог был арестован с группой священников и мирян и погиб в лагере. Администратор Северного Кавказа, священник И.Рот, неоднократно арестовывался, ссылался и позднее был расстрелян.²⁴⁰ Похожи были судьбы администраторов Закавказья - армянского и латинского обряда. Тюрьмы, лагеря и ссылки перенес и экзарх Греко-Католической Церкви в России Л.Федоров, умерший в последней ссылке.²⁴¹

Но даже в таких условиях Церковь продолжала существовать. Ленинград получил еще двух епископов. Первым был коадъютор епископа А.Малецкого, о.Ф.Матуленис. Когда же он оказался в лагере и потом выехал по обмену в Литву, епископ Неве тайно хиротонисал в Москве французского священника из Ленинграда, Жана (Иоанна) Амудрю, который вскоре был выдворен из Советского Союза. Сам же Неве благодаря защите посольства Франции, продержался в СССР в очень стесненных условиях до 1936 года, но после выезда во Францию на лечение уже не смог вернуться в Москву.²⁴²

Так завершилась попытка папы Пия XI восстановить иерархию Католической Церкви в СССР, где к 1939 году уже не осталось ни одного местного католического священника, находившегося на свободе.

Во многих странах раздавались голоса, требовавшие от Папы Римского публичного осуждения действий советских властей. Папа опасался, что после такого выступления положение католиков в Советском Союзе еще более ухудшится. Никакие переговоры представителей Ватикана с советским правительством не давали ни малейших результатов - в СССР продолжались аресты священников, закрытие храмов, идеологическое и физическое уничтожение Церкви. Когда стало ясно, что все легальные и нелегальные попытки сохранить Церковь в СССР оказались безуспешными, Папа Пий XI, который очень трезво оценивал ситуацию, уступил давлению с разных сторон и перестал молчать. 9 февраля 1930 года в газете Ватикана "L'Osservatore Romano" появилось его письмо от 2 февраля, адресованное викарному епископу Рима, кардиналу Б.Помпили "Требование предоставления священных прав, жестоко попираемых на территории России". В этом письме осуждались действия советских властей по отношению к религии.²⁴³ Там же он напоминал о своих усилиях, в связи с Генуэзской конференцией в 1922 г., направленных на предоставление верующим в России гарантий религиозной свободы. Кроме того, Пий XI писал о своем выступлении в защиту патриарха Тихона, о помощи голодающим в России, организованной Католической миссией, спасшей от голода 150 тысяч детей, однако, несмотря на огромную необходимость в ней, запрещенной властями. Далее он упоминал заключенных епископов Б.Слоскана и А.Фризона, а также экзарха католиков восточного обряда Л.Федорова. Папа также осуждал и кощунственную антирелигиозную кампанию, оскорблявшую чувства верующих. Выражал свое сочувствие страдающим людям. Призывал к покаянной молитве.²⁴⁴

Призыв Пия XI получил широкий отклик и поддержку во всем мире, и не только среди католиков. Это был тот самый знаменитый молитвенный крестовый поход в защиту верующих в СССР. И хотя весь мир выражал свою солидарность с Папой и верующими в России, в самом СССР этот призыв вызвал волну ярости и обвинений в адрес Пия XI. Коммунистическая пресса обвиняла его в попытке организовать военную агрессию против СССР. О положении Церкви в СССР свидетельствует тот факт, что Московский митрополит Сергий Страгородский присоединился к нападкам на Папу, говоря в своих выступлениях о том, что преследования верующих связаны не с верой, а вызваны их антиправительственной и контрреволюционной деятельностью. Это утверждение было хорошо известно и распространялось всеми средствами массовой информации, так что не было сомнения в том, кто является его настоящим автором.²⁴⁵

И хотя в газетах продолжались нападки на Папу, его призыв заставил высшие власти СССР приостановиться и сдержанно покритиковать слишком варварские методы борьбы с религией. Тем не менее, при арестах священники и в дальнейшем обвинялись в шпионаже в пользу Ватикана, что свидетельствовало об опасности, какую представлял для огромного СССР маленький Ватикан.

Выше мы уже перечислили методы борьбы с религией, какие применяла советская власть сразу после революции. Это были, прежде всего, указы, ликвидировавшие собственность Церкви, лишавшие ее прав, разрушавшие ее единство, отбиравшие предметы культа, устранявшие священников от влияния на приходские дела, запрещавшие религиозное обучение и воспитание, уничтожавшие церковную иерархию. Церковь обезглавленная, с обрубленными руками, уже не была социальной силой, не имела возможности широко влиять на людей. Она становилась прибежищем людей старых или наоборот - самых стойких, осознававших ценность веры и готовых за нее страдать, поскольку было необходимо противостоять не только физическому насилию, но и натиску атеистической пропаганды, которая не встречала никаких препятствий.

Для более успешной борьбы с религией 7 февраля 1925 года Емельяном Ярославским был организован Союз Безбожников. Но его фундамент был заложен намного раньше. 19 марта 1922 года Ленин писал Молотову: "Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".²⁴⁶

В войне с религией большевики использовали "тайный орден рыцарей революции" - ВЧК (позже НКВД) и секретную Антирелигиозную комиссию при ЦК ВКП(б), где в обстановке строжайшей секретности разрабатывались планы тотального подавления Церквей. Ее председателем был Е.Ярославский, его заместителем - начальник 6-го отделения ЧК, Е.Тучков.²⁴⁷ Эта комиссия изобретала способы раскола Церквей, создавая различные "реформаторские" группы, особенно этот метод применялся по отношению к Русской Православной Церкви.

С 1929 года Союз Безбожников становится более активным, что отразилось в изменении названия: "Союз Воинствующих Безбожников". Эта организация, типичная для коммунистического государства, объединяла не только добровольцев или фанатиков, она также была близко связана со всеми структурами власти и ГПУ, тесно сотрудничала с отделом общей пропаганды, комсомольской и пионерской организациями, поддерживала отношения с Интернационалом, с зарубежными коммунистическими партиями. Союз стал массовой организацией для всех профессиональных и возрастных категорий населения. Безбожие пропагандировалось везде: на заводах, в школах, в колхозах и даже в тюрьмах. Уже в 1922 году Ярославский основал издательство "Атеист", которое наводнило страну журналами, брошюрами, плакатами, высмеивавшими религию, духовенство и верующих. А вскоре, 21 октября 1922 года, появился журнал "Безбожник", выходивший на языках народов Советской России и имевший специализации: для рабочих, молодежи, колхозников и т.д. Общий тираж атеистической прессы в то время составлял 44 млн.экз. Антирелигиозные издательства располагали всеми материальными и техническими средствами.²⁴⁸

Эта пресса имела широко развитую сеть корреспондентов и агентов, отслеживавших религиозную жизнь на местах. Упоминавшиеся в их статьях лица были практически обречены. Особенным достижением антирелигиозной пропаганды было создание новой, атеистической лексики. Вместо слова "религия" говорилось: "предубеждения", "предрассудки", "религиозный фанатизм", "религиозная идеология". Понятие "вера" заменялось словами: "суеверие", "невежество", "отсталость", "реакционное мышление". Отделения Союза Безбожников, кроме пропаганды в печатных изданиях, устраивали также театрализованные представления, высмеивавшие религию; митинги, на которых звучали требования закрытия церквей и осуждалась шпионская деятельность духовенства; создавали Музеи атеизма, а по случаю религиозных праздников устраивали атеистические манифестации и выступления; организовывали курсы атеистической пропаганды. Активисты Союза распространяли антирелигиозные издания, следили за людьми, участвовавшими в религиозных мероприятиях, доносили на них. В 1926 году программу Союза Безбожников утвердила ВКП(б).²⁴⁹

Стоит упомянуть об одной из таких манифестаций, организованной Союзом Безбожников в Минске 18 января 1930 года, с участием военных, комсомольцев, профсоюзов, спортивных и других организаций. После шествия по улицам города с антирелигиозными транспарантами состоялся митинг - на площади Свободы перед католическим Кафедральным собором. Во время этого мероприятия было сожжено множество изображений святых и принята резолюция, требовавшая закрыть все храмы в Минске и снять колокола - в течение месяца250. Аналогичные манифестации организовывались и в других городах. В Ленинграде, например, по случаю Рождества 1924 года было устроено двадцать кощунственных шествий. "Заслугой" Союза Безбожников можно считать уничтожение храмов различных вероисповеданий, множества бесценных предметов религиозного искусства: икон, картин, церковной утвари, древних религиозных книг.²⁵¹

Для усиления борьбы с традицией, сохраняющей религиозные верования, в конце 1920-х годов был организован так называемый "польский эксперимент". В местах, где большинство населения составляли поляки, были созданы автономные округа: Мархлевщина под Житомиром на Украине и Дзержинщина в Белоруссии. Там повсеместно был введен в употребление польский язык. Он должен был стать главным средством для изменения традиционно религиозного, католического и патриотического самосознания поляков из приграничных областей на просоветскую и пролетарскую интернациональную солидарность, чтобы привлечь их к большевистской революции, а затем перенести ее на территорию Польши.²⁵²

Вся координация атеистической, в том числе национальной пропаганды, находилась в руках ВКП(б). Особенный упор делался на "атеизацию" детей и молодежи. Эта программа полностью поддерживалась государством, поскольку уже в Конституции 1918 года детям и молодежи до 18 лет всякое участие в религиозных обрядах было запрещено. Преподавание Закона Божия запрещалось, но не только разрешалось, а даже всячески поощрялось преподавание атеизма. Осенью 1928 года Народный Комиссариат Просвещения издал тайный циркуляр, в котором всем учителям предписывалось следить за учащимися и их семьями, посещать их квартиры для выяснения отношения семьи к религии, а в 1929 году им было принято решение об обязательном создании во всех школах кружков "Воинствующих безбожников".²⁵³

Особая роль отводилась пионерской и комсомольской организациям. Их члены занимались практическим антирелигиозным воспитанием. Дети и молодежь получали награды за то, что доносили на тех, кто участвовал в совершении религиозных обрядов, в том числе и на своих родителей. Такие методы рекомендовал "Безбожник" (№2 за 1929 г.), одновременно призывавший расправляться с родителями, наказывающими своих детей за атеистическую деятельность.

Во время церковных праздников организовывались антирелигиозные карнавалы, к участию, в которых привлекались дети с тем, чтобы и они действовали против Церкви, священников, религии. Организовывались конкурсы на наиболее едкие оскорбления Бога, устраивались игры в суд над Богом, иногда во время антирелигиозных маскарадов дети должны были плевать на кресты и осквернять другие религиозные символы. При участии атеистических организаций, семей и комсомола публично сжигались на кострах иконы из частных домов. На этих карнавалах дети смотрели, как пожилые люди бросают в огонь иконы и кресты. Об этом 27 декабря 1929 г. писала газета "Вечерняя Москва".²⁵⁴ На народных гуляниях в Москве - участники переодевались в Иисуса Христа, Божию Матерь и святых, представляя их в карикатурном виде.

Этой же цели служила популяризация сексуальной свободы и всяческое унижение института семьи, которая была названа "основной формой рабства". Борьба с семьей стала наиболее эффективным способом освобождения молодежи от "религиозных предрассудков". Максимально упростилась процедура развода, звучали призывы "освободить женщину от бремени семьи, материнства, религии и буржуазной морали". Аборты были узаконены уже в 1920 году.

Атеизация проводилась также посредством фильмов и радиопередач. Артистам запрещалось петь в церковных хорах. В библиотеках изымались и уничтожались книги религиозного содержания. Преподавание атеизма было обязательным в университетах, институтах, средних школах и профессиональных училищах. В 1929 году ВЦИК отменил семидневную неделю, вместо воскресенья ввел новое понятие - "выходной день". В 1930 году было издано распоряжение о том, чтобы в обязательном порядке сдать в местные Советы Священное Писание, религиозную литературу, богослужебные книги, причем, власти объясняли народу, что проведение этой акции вызвано недостатком бумаги для издания газет. Одновременно было постановлено, что все семейные праздники, свадьбы, похороны должны носить светский характер, на могилах было запрещено ставить кресты. Особенно яростно активисты Союза Воинствующих Безбожников устремились "просвещать" деревни. Но достигнутых результатов оказалось недостаточно, и поэтому в организации сопротивления процессу атеизации нужно было обвинить остававшихся на свободе священников.

Приведем здесь некоторые лозунги, опубликованные перед Рождеством 14 декабря 1929 года в польско-язычной газете "Орка", издававшейся в Белоруссии:

• "Долой "рождество", да здравствует непрерывная рабочая неделя! <...>
• Вместо "рождества" - день индустриализации и коллективизации!
• Попы - верные помощники контрреволюции!
• Костелы, церкви и синагоги - очаги обмана и лицемерия - превратим в очаги социалистической культуры! <...>
• Боевое задание комсомола - усилить борьбу с религией!
• Социалистическое соревнование является классовым орудием борьбы с религией!
• Боритесь с примирительным отношением к религии! <...>
• Трудящиеся! Вступайте в ряды Союза Воинствующих Безбожников!
• Ксендзы - верные слуги польских фашистов, капиталистов и помещиков!
• Долой молитвенники - читайте советские книги и коммунистические польские книги!
• Превратим каждую школу в оплот борьбы за антирелигиозное воспитание молодежи!".²⁵⁵

Мы уже упоминали об успешных попытках расколоть Церковь изнутри путем создания "прогрессивных" церковных кругов. В церковные общины внедрялись осведомители. Запугивая людей или оплачивая услуги, органы безопасности использовали прихожан, некоторых священников и их помощников в качестве своих агентов, и таким образом ломали нравственную силу самой Церкви, сеяли недоверие к священникам. Вместе со священниками часто арестовывали людей, единственной виной которых было их присутствие на богослужениях или выполнение в церкви какой-то работы (органисты, певчие, уборщицы).

Попытки разрушить таким образом единство Католической Церкви успеха не имели. Приведем пример: ГПУ знало о белорусском патриотизме священника Иосифа Белоголового из Могилева, и в первой половине 1920-х годов ему было предложено принять сан епископа у старокатоликов в Германии, чтобы создать независимую от Рима национальную Белорусскую Церковь. О.Иосиф отверг это предложение и впоследствии погиб на Соловках. Также не увенчалось успехом давление на Апостольского администратора Ленинграда епископа А.Малецкого, чтобы он превысил свои полномочия и созвал Синод Апостольских администраторов СССР.²⁵⁶

Одновременно органы пытались вынудить некоторых священников обнародовать заявления об отсутствии гонений на веру и полной свободе совести в СССР, а также о том, что если священников и арестовывают, то только за государственные преступления: шпионаж, контрреволюцию и т.д. Очень часто такие заявления фабриковало само ГПУ, а потом шантажом заставляло их подписывать. Бывали единичные случаи, когда священник, сломленный органами ГПУ, публично отказывался от сана и отрекался от веры, но даже такие факты верующие воспринимали как происки тех же органов, и не осуждали священников.

Протесты верующих становились все слабее, однако, в многих местах прихожане годами героически отстаивали церкви, устраивали богослужения и молитвы без священника, оплачивая все возрастающие налоги за право пользования храмом; посылали священникам в лагеря и ссылки продукты и деньги.

Расколоть Католическую Церковь в СССР изнутри не получилось. Никакая, даже самая агрессивная пропаганда не приносила нужных результатов. Поэтому для усиления борьбы с "предрассудками и темнотой" власти стали использовать самое надежное средство: аресты, лагеря и ссылки священников и мирян. Одним из особенно распространенных способов физического уничтожения Церкви стали групповые процессы, являвшиеся уникальным проявлением советского "правосудия". В разных регионах арестовывались группы священников и мирян. Пока проходил тот или иной процесс, органы безопасности выискивали людей, прямо или косвенно связанных с арестованными, и из них, как пирамиду, строили антисоветскую шпионскую группировку. Название такой организации часто выдумывалось органами, и примером тому может служить ПОВ (Польская Организация Войсковая) - за принадлежность к этой мифической организации были арестованы и получили смертные приговоры многие священники и миряне.

Чаще всего священников с Украины, из Белоруссии, а также Сибири, обвиняли в шпионаже в пользу буржуазных государств, поляков - в пользу Польши, немцев - Германии, священников - Ватикана. При этом следует подчеркнуть, что основанием для обвинения могли стать события и факты любой давности: скажем, то, что священник когда-то сотрудничал с католической благотворительной Миссией помощи голодающим или имел контакты с консульствами и посольствами. Получение финансовой помощи из-за границы служило доказательством шпионской деятельности (деньги, якобы, были вознаграждением за переданные сведения).

Официальные церковные структуры были парализованы, а в дальнейшем и вовсе ликвидированы, но они не перестали существовать, только нелегально. Важную роль в сохранении церковной жизни сыграли монашеские или сходные с ними общины, преимущественно женские. Некоторые работавшие в СССР священники были представителями монашеских орденов: доминиканец - Ж.Амудрю в Ленинграде, ассумпционист - епископ П.-Э.Неве в Москве, священники-иезуиты, тайно посланные в Россию в 1939 году - У.Чишек, В.Новиков. Но они практически не имели возможности создавать общины последователей своих орденов, тем не менее существовали, хотя и подпольно, различные женские, в том числе, терциарские,²⁵⁷ общины, среди которых была наиболее известной Абрикосовская община в Москве, сыгравшая большую роль в церковной жизни того времени (ее история в настоящее время довольно хорошо исследована и описана в уже упоминавшейся книге под редакцией И.Осиповой).²⁵⁸

Община доминиканок возникла еще до революции на квартире супругов Абрикосовых, Владимира Владимировича и Анны Ивановны, хотя оба происходили из довольно равнодушных к религии семей. "Супруги были "свободомыслящими": Бога, правда, не отрицали, но и не верили, в жизни обходились без Него <...> находились под влиянием западной христианской культуры, которая привела их к католичеству. Посещая во время путешествий по Европе музеи и монастыри, созерцая памятники духовной культуры, они усвоили западно-латинскую форму христианства <...> Первой присоединилась к католичеству Анна Ивановна в 1908 году в Париже".²⁵⁹

1909 год супруги Абрикосовы посвятили изучению католического богословия в Риме и Париже. Папа Пий X разрешил им временно практиковать латинский обряд, но при ближайшей возможности вернуться в восточный. В 1913 году в храме Св.Людовика в Москве они были приняты в новициат Третьего ордена Св.Доминика, позднее в Риме принесли терциарские обеты. В Москве они сначала принадлежали к латинскому приходу Свв.Апп.Петра и Павла. Со временем их квартира стала местом встреч русских католиков: там проводились философские, богословские и исторические диспуты. Но община имела западный, а не восточный характер, а позднее, после рукоположения Владимира Абрикосова во священники восточного обряда, этот дом стал центром русской восточной миссии и местом собраний католического и православного духовенства, а также интеллигенции. В это же время Анна Ивановна возглавила в своем доме уникальную женскую общину, опиравшуюся на правило Св.Доминика, в которой одни сестры приносили все монашеские обеты, другие - были светскими терциарками. Многие из них имели высшее образование. Настоятельница монастыря стала называться матерью Екатериной.²⁶⁰

Вскоре для общины наступили тяжелые времена. 17 августа 1922 года был арестован о. Владимир, приговорен к смертной казни, но позднее приговор был заменен на бессрочную высылку из страны. 29 сентября того же года он покинул Москву навсегда, а настоятелем прихода стал о.Н.Александров. Осенью 1923 года органы ГПУ провели в Москве и Петрограде массовые аресты среди русских католиков. Арестованы были все священники, мать Екатерина и сестры-доминиканки, а также сотрудничавшие с ними миряне. Закрытый судебный процесс завершился в мае 1924 года, арестованные были приговорены к 3-10 годам политизоляторов, лагерей и ссылок. Остатки прихода объединились вокруг священника С.Соловьева, и даже в эти трудные времена несколько человек приняли монашество. В феврале 1931 года все остававшиеся на свободе члены общины были арестованы в и осуждены.

В лагерях и ссылках, там, где это было возможно, представительницы Абрикосовской общины продолжали монашескую жизнь. В сохранении верности Церкви им особенно помогал дополнительный обет - страдать за обращение России. Освобождаясь из лагерей, они пытались в 1933 году возобновить общинную жизнь в Москве, Костроме, Краснодаре и Смоленске, но вскоре, во главе с матерью Екатериной, они вновь были арестованы и получили новые сроки. Обвинения не отличались разнообразием: создание антисоветской организации, антисоветская агитация, шпионаж, подготовка террористического акта... На самом деле их вина заключалась только в том, что они пытались восстановить общинную жизнь. В 1935 году группа сестер-доминиканок была привлечена к следствию по делу католического духовенства в Тамбове. Аресты проживавших в ссылках сестер продолжались вплоть до 1949 года,²⁶¹ но почти все члены общины остались верны Католической Церкви - их не сломили ни тюрьмы, ни лагеря, ни ссылки, они и там продолжали свою апостольскую деятельность.

Менее известна судьба других монашеских общин, существовавших в советское время в Санкт-Петербурге, на Украине и в других местах. Так, в Петрограде-Ленинграде оставалась францисканская община, основанная некогда священником З.-Ш.Фелинским, впоследствии - варшавским архиепископом, проведшим долгие годы в ссылке во Владимире. В 1930 году по указанию ГПУ сестры, как "вредный элемент", были вынцждены покинуть Ленинград. Тринадцать из них поселилось в Костроме, где уже раньше жили шесть других францисканок, а четыре - поселились в Ярославле. В Ленинграде остались лишь четыре пожилых сестры.²⁶²

Бoльшую часть нашей Книги Памяти составляют биографии католических священников. Далеко не все их судьбы хорошо исследованы, особенно мало информации о тех, кто подвергался репрессиям в период становления советской власти. В этом смысле показательна судьба священника И.Баумтрога, убитого большевиками в Поволжье, равно как и многих других на Украине и в Белоруссии, ставших жертвами во время гражданской войны. Священники-поляки, немало потрудившиеся во время Первой мировой войны для создания в Российской империи просветительских союзов и благотворительных организаций, отождествлялись с возрождающейся Польшей и становились политическими заложниками. Например, священники во главе с митрополитом Э.Роппом, арестованные в Петрограде в апреле-мае 1919 года как "польские заложники", стали предметом торга в политической игре.²⁶³ Примечательно, что делегация католиков Петрограда, 14 мая встречавшаяся с П.А.Красиковым по поводу их освобождения, доказывала ему, что арестованные священники - люди пожилые и по национальности не поляки.²⁶⁴

Большевистская власть требовала также привлекать священников к физическому труду, что было особой формой дискриминации их самих, как дармоедов, и религии, как ненужной трудящимся. В начале 1920 года власти арестовали архиепископа Я.Цепляка, а потом еще 189 человек из числа тех, кто протестовал против его ареста, многие из них получили суровые приговоры. В 1922 году состоялись групповые процессы духовенства в Ярославле, Минске, Каменец-Подольске. Проводили их так называемые Революционные Трибуналы, часто выносившие смертные приговоры, а потом заменявшие их тюремным заключением.²⁶⁵

Следующим массированным ударом по Католической Церкви после высылки из страны митрополита Э.Роппа и группы священников был процесс Цепляка-Будкевича. Католики во главе с архиепископом Я.Цепляком продолжали упорствовать, не подписывали договоры об использовании храмов и противостояли изъятию церковных ценностей. И хотя некоторые приходы уступили, но в целом - Церковь держалась. В ответ на это власти стали опечатывать храмы, решив во что бы то ни стало, показать католикам, что не потерпят противостояния. Многочисленные обращения верующих с просьбой открыть храмы были оставлены без внимания, а вместо этого власти нанесли новый сокрушительный удар. В Москву были вызваны архиепископ Я.Цепляк, четырнадцать священников и один мирянин. Архиепископ, предчувствуя, что может оттуда не вернуться, передал управление епархией настоятелю прихода в Детском Селе (б. Царское Село) под Петроградом о.С.Пржирембелю, которого назначил генеральным викарием.

После прибытия католического духовенства в Москву, власти развернули против него пропагандистскую кампанию в прессе,²⁶⁶ а вскоре вся группа была взята под стражу. Процесс над арестованными начался 21 марта в Доме Союзов (б. Дворянском Собрании). Председатель трибунала М.В.Галкин и государственный обвинитель Н.В.Крыленко были не юристами, а революционерами, профессионалами были лишь адвокаты В.Н.Бобрищев-Пушкин и Н.В.Коммодов. На скамье подсудимых оказались: 66-летний архиепископ Я.Цепляк, 43-летний экзарх русских католиков, Л.Федоров, прелаты 56-летний К.Будкевич и 62-летний А.Малецкий, настоятели приходов 54-летний А.Василевский, 50-летний Т.Матулянис, 39-летний Ф.Рутковский, 33-летний Л.Хведько, 59-летний П.Янукович, викарий Прокафедрального собора 36-летний А.Пронцкетис, 42-летний секретарь курии Я.Тройго, 39-летний Д.Иванов, а также 17-летний прихожанин Я.Шарнас. Обвинение строилось на материалах, захваченных чекистами в 1920 году и относившихся к 1918-1919 годам, а также на показаниях работников церковных столов²⁶⁷ Петрограда.²⁶⁸ Подсудимые обвинялись в принадлежности к организации, ставившей своей целью нанесение урона диктатуре пролетариата, рабочему классу и пролетарской революции, в сопротивлении исполнительной власти и провоцировании этого сопротивления, а также в обучении малолетних основам религии. Архиепископ Цепляк и священники пытались доказать, что всего лишь сохраняли верность церковным установлениям. Выступления адвокатов были напрасны, поскольку власти запланировали на Католическую Пасху привести в исполнение смертный приговор. Приговорили к смерти архиепископа Цепляка и о.К.Будкевича, четыре священника получили по 10, остальные - по 3 года заключения, а несовершеннолетний Шарнас - 6 месяцев условно.

Откликом на приговор стали сотни телеграмм протеста из многих стран мира, за осужденных заступались и правительства европейских стран. Благодаря этому была спасена жизнь архиепископа Цепляка, смертный приговор которому заменили десятью годами тюремного заключения, но о.Будкевич все-таки был расстрелян в Лубянской (по другим сведениям - в Сокольнической) тюрьме в ночь с 31 марта на 1 апреля 1923 года. Этим показательным процессом советская власть хотела продемонстрировать, что сопротивление ей не имеет смысла. Процесс носил чисто политический характер, его целью была демонстрация силы власти. Со временем, благодаря обменам, некоторые священники и архиепископ Цепляк смогли выехать в Польшу, другие, как А.Малецкий, вернулись после освобождения к своей службе.

Тем же способом, каким советская власть сломила сопротивление Православной Церкви, она показала и католикам, что ожидает каждого, кто попытается протестовать. Власти преследовали и другую цель - поколебать христиан в вере, скомпрометировать священников, заставить верующих бояться. Но многие из них, вопреки всему, сплотились вокруг своих пастырей, организовывали им материальную помощь, и особенно активно действовала в Ленинграде благотворительная организация "Конференции Св.Викентия". После арестов ее руководителей, помощь стали оказывать приходские комитеты.

Такие же групповые дела были связаны с воссозданием в Петрограде-Ленинграде духовной семинарии. Каждая попытка тайной подготовки священников заканчивалась арестами организовывавших ее священников и семинаристов. Почти все групповые процессы католического духовенства и мирян, проходившие в дальнейшем, проводились органами ГПУ-НКВД, и приговоры выносились Коллегиями, а позднее Тройками и Особыми Совещаниями при Коллегиях.

Следующим был уже упоминавшийся процесс русских католиков из Москвы и Петрограда, арестованных с ноября 1923 по март 1924 года. Они обвинялись в контактах с международной буржуазией, "которая по указанию Ватикана проводила кампанию против Советского государства и готовилась к вооруженному вторжению на его территорию".²⁶⁹ Все получили приговоры от трех до десяти лет тюрьмы или ссылки. После заключения в политизоляторы некоторые из них были позднее вывезены в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Первым попавшим туда католическим священником стал Н.Александров из Московского прихода русских католиков, а также бывший семинарист Д.Новицкий, впоследствии тайно рукоположенный на Соловках в священники восточного обряда, благодаря тому, что там же находились в заключении экзарх русских католиков Л.Федоров и епископ Б.Слоскан.

Следующая волна процессов пришлась на 1926-1928 годы. Обвинения были стандартны: антисоветская агитация, контрреволюционная деятельность, шпионаж... Процессы 1929-1931 годов были связаны с завершением коллективизации. Население католических деревень, в основном на Украине и в Поволжье, противостояло этому процессу, поэтому виновников бунта советская власть усматривала в священниках. К этому очень легко было присовокупить сотрудничество с иностранной разведкой, так как на Украине священники были в основном поляками, а в Поволжье и на Черноморском побережье - немцами.

Групповой процесс католического духовенства в Поволжье опирался на послереволюционную деятельность духовенства. Священники обвинялись в том, что создавали национальные союзы, проводили съезды, агитировали население против колхозов, сообщали о состоянии приходов церковным властям. Сотрудничество с благотворительными организациями, помогавшими голодающим в годы гражданской войны, сейчас расценивалось как шпионаж в пользу Германии или Ватикана.

В 1930 году в Харькове прошел закрытый судебный процесс над тридцатью священниками и многими мирянами. На этот раз обвиняемые "работали" не на Германию, а на Польшу, но обвинения и приговоры были схожими, чаще всего это были тюремные заключения сроком до 10 лет, хотя выносились и смертные приговоры, но они позднее заменялись десятилетними лагерными сроками.

В то время больше всего католиков, особенно священников, содержалось на Соловках (не только на островах, но и во всей системе СЛОНа, к ней принадлежал и Беломорско-Балтийский канал). Так как СЛОН был исправительно-трудовым лагерем, призванным к перевоспитанию заключенных, там проводились разные "педагогические эксперименты". Достаточно упомянуть лишь об одном: для того, чтобы оградить остальных заключенных от пагубного влияния религии, было решено перевести католических священников на остров Анзер. Этому предшествовало закрытие 5 декабря 1928 года часовни Св.Германа, где с разрешения властей совершались богослужения, легально они могли проводиться только по воскресеньям, но тайно проходили и в другое время, особенно ночью. 19 января 1929 года у священников был проведен обыск, отобраны богослужебные книги, предметы культа, утварь для совершения богослужений, а сами священники - переведены в уголовную роту. Несмотря на это богослужения не прекращались: в подвалах, мастерских, камерах... Затем большая часть священников во главе с епископом Б.Слосканом была переведена на остров Анзер.

К июню 1929 года там оказались все пребывавшие на Соловках католические священники.²⁷⁰ Их поставили на тяжелые работы: рубить лес, таскать стволы, пилить дрова. Самой тяжелой работой на этом каменистом острове считалось рытье землянок для вновь прибывающих каторжан. Двадцать три священника были изолированы в северной части острова (командировка Троицкая). В 1932 году число находившихся на острове Анзер священников достигло тридцати двух человек. Главной проблемой для них было - где служить Литургию и откуда брать облатки и вино. Но и с этой проблемой они справились: служили в лесу на камне, потом - на чердаке барака, где жили - стоя на коленях, поскольку помещение было очень низким. Жильем им служила комната длиной 3-4 м, шириной - 2 м. Все священники должны были там умещаться, а службы, как уже говорилось, совершали ночью на чердаке поочередно.²⁷¹ Небольшое количество вина тайно поступало с передачами, поэтому священники решили, что в данной ситуации для совершения Литургии достаточно 6-8 капель вина. Когда же и его не стало хватать, тогда старались раздобыть изюм, из которого сами делали вино.²⁷²

Так возникла "коммуна ксендзов". Священники решили все продукты делить поровну, выполнять работы за больных, не работать по воскресеньям, а воскресную норму выполнять в другое время. Коммуну возглавлял выборный староста, кроме него был также человек, заведовавший хозяйством. Священники получали посылки от Польского и Политического Красного Креста, которые поровну распределялись между всеми. Проблемы взаимоотношений с властями лагеря решали на общем собрании. Но этот "социалистический" образ жизни католических священников не понравился лагерному начальству. В июле 1932 году было проведено очередное изъятие предметов культа, а сами священники арестованы, большинство из них изолировано друг от друга, восемь человек этапированы в Ленинград, двое - в Ярославский изолятор, остальные разделены по другим командировкам. Но в 1933-1934 годах вновь стали проводиться тайные богослужения.

К 1937 году, несмотря на то, что многие священники уже умерли или были освобождены (некоторые выехали по обмену за границу), на Соловках находилось еще около пятидесяти католических священников.²⁷³ Их контакты с мирянами были затруднены, но иногда бывали случаи благословения католического брака (см. биографию К.Крушельницкой).

В 1937 году на Соловках произошла реорганизация. Многие узники были вывезены в другие места и там расстреляны. Точно известно о расстреле двадцати шести священников и двух мирянок в начале ноября 1937 года в урочище Сандормох под Медвежьегорском в Карелии, а также десяти священников в декабре 1937 года в Ленинградской тюрьме.²⁷⁴

Через Соловецкие лагеря прошли также члены петроградской (ленинградской) и московской общин русских католиков. Из священнослужителей, арестованных в Ленинградской области, стоит упомянуть священников С.Пржирембеля, Б.Юревича и епископа Т.Матуляниса. Вместе с ними привлекались к суду также тридцать девять мирян, в основном, из церковных "двадцаток". Священники получили по 10 лет, миряне - различные сроки заключения.

Особым примером жизни Церкви во время гонений может послужить история группы верующих, сосредоточившихся вокруг православного архиепископа В.Ремова, принявшего тайно католичество благодаря влиянию епископа П.-Э.Неве. Вместе с В.Ремовым в 1934-1935 годах была арестована большая группа монашествующих и мирян. Епископа расстреляли, а остальные получили по 3-5 лет лагерей. В это же время в Воронеже состоялся процесс троих священников, трех сестер из Абрикосовской общины и группы мирян. Священники получили по 10 лет лагерей, а сестры были судом оправданы.

Особенно масштабным оказался процесс польского и украинского духовенства на Украине в 1935-1936 годах, обвинявшегося в принадлежности к "фашистской контрреволюционной организации римско-католического и униатского духовенства на правобережной Украине", по которому проходило и много мирян. Все они в основном были осуждены к 5-10 годам лагерей и ссылок.

В 1937-1938 годах прошли последние групповые процессы католических священников и мирян. Наиболее частым было обвинение в принадлежности к Польской Организации Войсковой (ПОВ) и связано это было с Оперативным приказом № 00485 Народного комиссара внутренних дел Ежова о ликвидации местных организаций "Польской организации войсковой" от 11 августа 1937 года, в котором перечислялись все категории поляков, подлежавшие аресту. В список попали и все верные служители революции: военные, чекисты, служащие и рабочие заводов и фабрик, колхозники, коммунисты и беспартийные.²⁷⁵ Для иллюстрации приведем сотрудника НКВД из Боровичей Я.Сендиковского, который входил в состав Тройки, судившей епископа А.Малецкого и "коммуну ксендзов" на острове Анзер. В августе 1937 года он разделил участь десятков тысяч расстрелянных на Левашовской Пустоши под Ленинградом.²⁷⁶

О массовых арестах поляков известно, что они проходили практически во всех городах СССР, но особенно пострадали поляки в Москве, Ленинграде, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Орле, а также в Белоруссии и на Украине. О масштабах акции могут свидетельствовать, например, воспоминания жителей маленького хутора Минского под Прохладном в сегодняшней Кабардино-Балкарии, где в 1937 году были арестованы все мужчины поселка и почти никто из них не вернулся домой. В Сибирском Белостоке по сведениям сына "врага народа" из этого села, В.Ханевича, в 1937-1938 годах были также арестованы и вскоре расстреляны почти все мужчины и только немногие имели счастье "отделаться" 10-летним лагерным сроком. Все они обвинялись в принадлежности к ПОВ, про которую они, может быть, и никогда не слышали.²⁷⁷ На самом деле эта организация была создана Ю.Пилсудским в 1914 году и прекратила свое существование около 1920 года. Наличие ее в СССР, да еще в 1937 году, было вымыслом ГПУ, необходимым для оправдания массовых репрессий среди поляков в Белоруссии, на Украине, и даже в Восточной Сибири.

Пятеро последних остававшихся на свободе священников из Белоруссии: К.Андерекус, П.Авгло, И.Боровик, П.Янукович и С.Райко - были арестованы по обвинению в руководстве ячейками ПОВ. 25 августа 1937 года все они были приговорены к смертной казни и два дня спустя расстреляны в Минской тюрьме. Неоднократно прошедшие тюрьмы или ссылки священники, монашествующие и миряне - арестовывались снова и снова...

Освобожденный из тюрьмы киевский священник Б.Блехман поселился во Владикавказе и через некоторое время был арестован вместе с местным священником А.Червинским, Апостольским администратором Северного Кавказа И.Ротом, и группой мирян. Червинский и Рот были расстреляны в январе 1938 г., а Блехман приговорен к 10 годам тюрьмы. Миряне, проходившие по этому делу, получили приговоры от 4 до 10 лет лагерей. Нельзя забывать и о том, что многие, после отбытия срока наказания, получали "минусы",²⁷⁸ другие отправлялись на спецпоселения или ссылались по приговору в отдаленные районы страны.

Власти лишали людей свободы самыми разными способами. Часто это была обыкновенная городская тюрьма, как Бутырки и Сокольники в Москве. Едва ли не самой дурной славой пользовалась внутренняя тюрьма НКВД - на Лубянке, где применялись особо жестокие методы воздействия на узников: запрет ложиться, постоянный, яркий электрический свет, психическое давление, продолжавшиеся без перерыва по несколько суток допросы, смена следователей (один из которых жестоко избивал, а на смену ему приходил другой "добрый").

Существовали еще и штрафизоляторы, и наиболее "популярным" среди католиков был штрафизолятор в Ярославле, отличавшийся строгостью режима и полной изоляцией узников. В 1930 году там было тридцать заключенных-священников с Украины, позднее там содержались и немецкие священники из Поволжья, хотя для многих он стал пересыльной тюрьмой перед отправкой в лагерь.

Помимо лагерей и тюрем, существовали ссылки или спецпоселения. Они обычно находились в очень тяжелых климатических условиях - в Сибири, за Полярным кругом и в других областях, но в основном в местах, весьма удаленных от крупных населенных пунктов. Священники, монашествующие, миряне старались попасть туда, где еще была действующая католическая церковь, но их участие в жизни приходов приводило к тому, что вместе со священником арестовывались и все активные прихожане. Так было в Орле, Нижнем Новгороде, Владикавказе и других городах.

Выше было немного сказано о геноциде поляков в СССР, но такой же геноцид был в отношении советских немцев, а также и других национальностей. И хотя среди этих арестованных и расстрелянных было много людей неверующих, всей душою преданных коммунистической идее, но нельзя забывать о том, что массовый террор привел практически к полному разгрому существовавших ранее приходов и общин. И это надо иметь в виду, когда мы говорим о сегодняшних трудностях в возрождении Церкви.

Особенную роль в это страшное время играла первая женя писателя М.Горького, Екатерина Павловна Пешкова. Она возглавляла Комитет помощи политзаключенным, но называемый по-старому Политическим Красным Крестом, будучи одновременно и уполномоченной Польского Красного Креста, открытого в декабре 1920 года и закрытого Н.Ежовым в 1937 году. В Политический Красный Крест обращались многие заключенные, в том числе католические священники, монашествующие и миряне, а в Польский Красный Крест обращались в основном поляки. Сама Екатерина Павловна к своей службе относилась очень добросовестно, лично отправлялась в разные места заключений, рассматривала все поступающие просьбы, многие узники-католики были ее близкими знакомыми. Она организовала отправку материальной помощи в лагеря и ссылки, и можно смело утверждать, что многие католические священники из числа лиц, впоследствии освобожденных и выехавших в Польшу, выжили благодаря ее помощи. Она также посредничала в передаче по назначению помощи, поступающей из-за рубежа. Сохраненный в Москве архив Польского Красного Креста включает в себя 5639 личных дел. К сожалению, на русском языке эта тема пока не освящалась в печати.²⁷⁹

К 1939 г. практически прекратилась жизнь Католической Церкви в СССР. В очень стесненных условиях действовали французские храмы в Москве и Ленинграде. В живых оставалось еще несколько священников, в основном немецких, прошедших лагеря и проживавших в ссылке в Казахстане или Средней Азии, но они практически не могли исполнять пастырского служения, потому что в этих регионах, как правило, не было католиков. Ситуация изменилась, когда в 1937 году власти стали ссылать поляков с Украины в Казахстан, а из Белоруссии и Ленинграда - в Сибирь.

Изменения продолжились в 1939-1940 годах в связи с присоединением к Советскому Союзу густо населенных католиками территорий Западной Украины, Западной Белоруссии и стран Прибалтики. По договору Молотова-Риббентропа от 23 августа 1939 года Польша должна была быть разделена между гитлеровской Германией и СССР. Границей между ними становились реки Буг и Нарев. Польское правительство не знало об этом договоре, поэтому, когда 17 сентября советские войска вошли на территорию Восточной Польши - польское командование отдало приказ не вступать в бой с Красной Армией.

Еще не воевавшие или переведенные с Запада на Восток, части польской армии были практически все арестованы и отправлены в лагеря.²⁸⁰ Помимо попавших в плен офицеров, полицейских, капелланов, солдат, были арестованы и представители интеллигенции, священники, учителя, бывшие военные-колонисты - и все они отправлялись в тюрьмы и лагеря. Некоторые из них были убиты красноармейцами сразу без суда и следствия, но священники, оказывавшиеся в лагерях, чаще всего не расстреливались. Поэтому во время переговоров между Советским правительством и Польским правительством в изгнании (находящемся в Лондоне) об организации в СССР польской армии для борьбы с гитлеровской Германией, встал вопрос и об узниках-священниках.

Священников, арестованных в СССР до войны, практически не осталось в живых, также как и военных капелланов, вместе с польскими офицерами отправленными осенью 1939 года в лагеря Козельска, Старобельска и Осташкова.²⁸¹ Там находилось тридцать восемь священнослужителей (среди них трое лютеран, двое православных и один раввин). По свидетельству уцелевших узников, многие священники и офицеры вели в лагерях действительно святой образ жизни: организовывали молитвы, хранили предметы культа, делали иконы. Они не были настоящими военнопленными, поскольку с Красной Армией не воевали, а были просто интернированы. К Рождеству 1939 года священников из лагерей вывезли, в основном, в московские тюрьмы. В апреле-мае 1940 года они были расстреляны, и места захоронения большинства из них известны лишь приблизительно (только тело Яна-Леона Зюлковского нашли потом в Катыни). Уцелели всего двое: К.Контак и Ф.Тычковский.²⁸²

В Катыни под Смоленском, в Твери и Харькове покоятся около двадцати тысяч польских офицеров, в основном из резерва, а также многие капелланы, призванные на службу в армию с началом войны. Но это только малая часть католического духовенства, подвергшегося репрессиям, большая часть была убита в 1939-1941 годах прямо там, где они служили, другие были вывезены в советские лагеря: в Казахстан, в Сибирь, на Колыму, в Коми АССР. Были и такие священники, которые добровольно выехали в ссылку вместе со своими депортированными прихожанами, некоторые из них скрывали свой священнический сан. С вступлением немецких войск на территорию СССР в июне 1941 года многие священники и их помощники, оказавшиеся ранее в тюрьмах и лагерях, были освобождены.

Не легче была участь и тех, кто оказался на территории Виленщины, первоначально отданной советским правительством Литве, а потом вместе с другими прибалтийскими государствами "мирно присоединенной к Стране Советов". Тогда и там начались массовые репрессии, а ведь к 1940 году в Литве было 1487 епархиальных и 152 орденских священников, 1000 монахинь, 71 католическая школа, существовало 7 католических издательств и выходили 32 журнала. Многие виды церковной деятельности были запрещены, закрыты издательства и журналы, со школ убраны кресты, изъяты колокола и различная церковная утварь, литовский гимн был запрещен и его место занял "Интернационал". Но даже в таких стесненных условиях Церковь не переставала исполнять миссионерское служение.²⁸³

В Латвии был закрыт Богословский факультет Рижского университета, в течение года депортировано 40 тыс. людей и убито 11 священников.²⁸⁴ Обезглавлена была и бурно развивавшаяся после Первой мировой войны католическая миссия в Эстонии, Апостольский администратор, архиепископ Э.Профитлих, был арестован,²⁸⁵ осужден и впоследствии скончался в 1941 году в Кирове.

В 1941 году, после нападения Германии, правительство СССР стало искать союзников на Западе. В частности, начались переговоры с польским правительством в изгнании, результатом их стал договор Сикорского-Майского,²⁸⁶ после заключения которого в СССР начало формироваться Войско Польское под командованием генерала В.Андерса, были созданы Делегатуры польского правительства, а для сотен тысяч граждан, вывезенных в советские лагеря, была объявлена "амнистия". Польское правительство ожидало освобождения пленных офицеров, которых уже не было в живых, а на настойчивые запросы польской стороны, Сталин отвечал, что они, возможно, "удрали в Маньчжурию".

Благодаря "амнистии" и деятельности Делегатур польского правительства, многие молодые люди потянулись в места формирования Войска в Средней Азии. Туда же отправлялись и священники, освобожденные из тюрем и лагерей. В СССР приехал польский военный епископ Ю.Гавлина, который организовал структуру военного пастырства, а некоторых семинаристов, освобожденных из мест заключения, рукоположил. Большинство из них исполняли пастырское служение в местах дислокации армии не только среди военных, но и среди местного населения.

Однако вскоре между польским правительством и советскими властями начались разногласия, вследствие чего генерал Андерс решил вывести свою армию из СССР. Среди солдат находились семинаристы, которые потом были отправлены в специально созданную для них семинарию в Бейруте, где преподавали священники, вышедшие из СССР вместе с войсками. Таким же образом спасались из СССР семьи военных, сироты и госпитали и как беженцы оказывались потом в лагерях в Индии, на Ближнем Востоке, в Африке. С ними шли в качестве капелланов священники. Капелланы же военных частей прошли с армией весь путь через Ближний Восток, Африку, Италию. Только незначительная часть солдат и офицеров Войска Польского после войны пожелала вернуться в Польшу. Многие из них родились на ее восточных территориях, после второй Мировой войны оставшихся под властью СССР, поэтому они выбрали эмиграцию, в основном в Англии, но также и во Франции, США и других странах. Таким образом там возникали новые приходы - польские, белорусские, украинские.

В СССР осталось три капеллана: Р.Грабовский в польском представительстве в Котласе, А.Яноха, оставшийся тайно, и Т.Федорович, который во время ухода армии болел, а потом остался в Казахстане. Во время Второй мировой войны, когда Южную Украину вместе с немецкими оккупировали итальянские и румынские войска, там стали открываться давно закрытые и частично уничтоженные храмы. Богослужения совершали военные капелланы, в некоторых случаях - выпускники "Руссикума". Священники П.Леони и Ж.Никола из Одессы вскоре после окончания войны были арестованы и оказались в советских лагерях.²⁸⁷

Несмотря на некоторое облегчение религиозной жизни в период немецкой оккупации на территориях Западной Украины и Белоруссии, отдельные священники, служившие там в то время, удостоились венца святости, пострадав от рук фашистов. Здесь стоит особенно упомянуть о новомучениках, принадлежавших к ордену мариан: о.Е.Кашире и о.А.Лещевиче, - погибших при проведении немцами карательной акции. Священники могли избрать другую участь, но предпочли смерть в пламени огня, чтобы не оставлять своих прихожан идущих на смерть.²⁸⁸ Такой же была судьба 11 монахинь-назаретанок из Новогрудка, которые во время немецкой оккупации без следствия и суда были расстреляны гестапо 1 августа 1943 года под Новогрудком в Белоруссии.²⁸⁹

Положение верующих на этих землях усугублялось тем, что НКВД, а потом и гестапо, использовали национальные противостояния жителей бывших восточных регионов Польши, поэтому члены польских подпольных организаций зачастую выдавались властям украинцами, белорусами, литовцами как во время советской, так и последующей немецкой оккупации. Эта вражда, особенно на Украине, зачастую выливалась в резню, которую устраивали в польских селах националисты-украинцы, также как и польские партизаны уничтожали бойцов национальных движений. Эта трагедия нуждается в тщательном исследовании, мы упоминаем об этом только для того, чтобы не забыты были страдания чад Церкви в военных условиях.

В 1941 году все немцы из Крыма, Украины, Поволжья были высланы в Казахстан и Сибирь. Находившиеся в ссылках и в лагерях монахини и миряне не только сохраняли свою веру, но и неоднократно приводили к ней таких же, как они, узников. Также и немногочисленные, оставшиеся в живых священники получили возможность оказать духовную помощь своим единоверцам.

Нелегко сложились и судьбы иезуитов У.Цишека (Чишека) и В.Новикова, подготовленных в "Руссикуме", знавших восточный обряд и с 1938 года проживавших в с. Альбертин под Слонимом, где они готовились к миссии на Востоке. В марте 1940 года, получив благословение от Львовского греко-католического митрополита А.Шептицкого, они завербовались как рабочие на Урал, но вскоре были арестованы и многие годы провели в тюрьмах, лагерях и ссылках.

Нужно сказать и о роли священников во время формирования в СССР в 1943 году Армии Людовой (Народного Войска Польского), в организации которой участвовали сотрудничавшие со Сталиным польские коммунисты. Это войско было практически копией Красной Армии, но тем не менее и здесь не обошлись без католических капелланов. Их судьбы поразительны. В 1-й Армии капелланом был священник-облат В.Кубш, который в 1942 году попал в немецкий плен, благодаря помощи охранника-австрийца бежал, присоединился к отряду советских партизан, где исполнял обязанности зубного врача. Там его нашли, привезли в Москву, а потом в лагерь Первой Народной дивизии. Еще более удивительна история священника Т.Федоровича, который в 1939 году вместе со своими ссылаемыми прихожанами добровольно выехал из Львова в Казахстан, где был арестован, но по "амнистии" освобожден и служил при созданной там польской гимназии. Когда началось формирование Второй Польской дивизии Армии Людовой, о.Т.Федоровича нашли в Казахстане, и он, став капелланом этого войскового подразделения, вместе с ним пришел в Польшу.

Когда в 1944 году советские войска вошли в Польшу, начались массовые аресты офицеров, солдат и капелланов Армии Крайовой.²⁹⁰ Арестованные священники: В.Буковинский, Б.Джепецкий, Р.Кранц, Ю.Кучинский, - пробыли в советских лагерях долгие годы. Впоследствии вышли на свободу и служили на Украине отцы Джепецкий и Кучинский; после лагерей служил в Караганде о.В.Буковинский;²⁹¹ в городах Средней Азии сначала тайно, а потом и официально служили уцелевшие немецкие священники; много лет служил там же последний священник Тираспольской епархии М.Келлер.

Новые репрессии в Латвии начались в 1944 году, после возвращения туда Красной Армии, когда были замучены 10 священников и еще 40 - высланы, а все епископы, кроме митрополита А.Спринговича, были изгнаны. В 1947 году он же хиротонисал двух викарных епископов. Один из них, К.Дульбинскис, провел в лагерях и ссылках долгие годы, в Латвию смог вернуться только в 1964 году, а возможность служить получил после 1989 года. Количество слушателей в духовной семинарии было ограничено до 15 человек, а в 1965 - до 5. Быстро уменьшалось число оставшихся в живых священников. Наиболее сильна была Католическая Церковь в Литве, и она подверглась сильным репрессиям. Виленская (Вильнюсская) епархия оказалась разделенной между Литвой, Белоруссией и Польшей. Многие верующие из Виленщины выехали в Польшу, вместе с ними, спасаясь от арестов, уехало более сотни священников. Архиепископ Р.Ялбжиковский был изгнан из СССР и впоследствии занимался организацией епархиальных структур в Белостоке, в польской части епархии. В 1946-1947 годах из Литвы в Сибирь было вывезено 330 священников, в их числе епископы П. Раманаускас и Т.Матуленис, уже ранее побывавший на Соловках. В 1956 году из них вернулось на родину только 120 священников, остальные окончили свои дни в местах ссылок.²⁹²

Миссионеры-иностранцы - П.Леони, Ж.Никола, П.Шалей, В.Яворка - после освобождения из заключения были высланы из страны уже после смерти Сталина,²⁹³ другие священники продолжали отбывать свои сроки в тюрьмах и лагерях. И.Кучинский, проведший в заключении семнадцать лет, вспоминал: "Я постоянно убеждался в том, что Бог попускает звериную злобу власти, чтобы оказать религиозную помощь наиболее измученным людям. (...) Самые ревностные пастыри не смогли бы сами попасть туда, куда послала их власть. Там, в этом ледяном аду, настоящие священники испытывали невероятную радость, принося утешение истерзанным людям".²⁹⁴

Особую страницу в Мартирологе Католической Церкви бывшего Советского Союза нужно отвести миссии в Манчжурии.²⁹⁵ В начале XX в. в Харбине была образована апостольская префектура, во главе которой стали священники из ордена ассумпционистов.²⁹⁶ Однако военные и революционные события начала века изменили ситуацию. Часть католиков уехали из Манчжурии. В 1923 году в Харбине был посвящен в епископа Владивостокского о.К.Сливовский. Одновременно с этим там возникла община католиков восточного обряда, которую с 1928 году по поручению Папского престола возглавил священник-марианин Ф.Абрантович. Развивающейся миссии принадлежали школы-интернаты, среди воспитанников которых было много сирот. В Харбине тогда существовало несколько католических храмов: более ранний - Св.Станислава, именовавшийся польским, при котором действовали различные польские организации, миссионерами там были в основном поляки, а среди католиков восточного обряда - белорусы; храм Св.Иосафата, построенный священником А.Лещевичем, причисленным к лику блаженных 13 июня 1999 года, и другие. Особую роль в деятельности этой миссии играл о.Ф.Абрантович, который основал лицей Св.Николая для мальчиков, а также опекал школы-пансионы урсулинок и францисканок. Деятельность миссии не прекращалась и в годы японской оккупации: продолжали работать священники-мариане из Западной Белоруссии, а сестры-монахини, хотя и в очень стесненных условиях, не прекращали свою воспитательную деятельность.

Кроме восточной миссии в Харбине действовала также и латинская миссия, возглавляемая священником-францисканцем Г.Пиотровским, который должен был стать апостольским администратором Сибири, но не смог исполнять своих обязанностей на территории СССР.

С 1947 года, после прихода к власти в Китае коммунистов, начались репрессии, завершившиеся в 1948 году арестом всех священников и сотрудничавших с ними мирян и передачей их советским властям. Смерть в СССР нашли: о.Ф.Абрантович, сменивший его на посту администратора, священник А.Цикото и многие миряне, помогавшие им. Монахини были изгнаны. К 1949 г. европейцы в большинстве своем покинули Маньчжурию. А русские смогли выехать в СССР только в 1954 г. и только на освоение целинных земель.²⁹⁷

История ликвидации унии на Западной Украине еще недостаточно изучена.²⁹⁸ Советская власть после занятия Львова в сентябре 1939 года не особенно преследовала Греко-Католическую Церковь. Однако усиленно разжигаемый в годы войны польско-украинский антагонизм, унес не одну человеческую жизнь, в том числе и служителей Церкви. Это вынудило многих поляков, после установления новых границ в 1944-45 годах, покинуть родные места и устремиться в Польшу. Но после окончательного установления на Западной Украине советской власти пришло время гонений и на Греко-Католическую Церковь.

Сменивший умершего митрополита А.Шептицкого И.Слипый вместе с другими украинскими греко-католическими епископами и многочисленными священниками были арестованы. Группа священников во главе с Г.Костельником, согласившихся присоединиться к Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 8-10 марта 1946 года провела санкционированный Сталиным "Львовский Собор", на котором была осуждена Брестская Уния 1596 года и принято решение о ее ликвидации и присоединении греко-католиков к Русской Православной Церкви.²⁹⁹ На самом деле "Собор" не был каноническим и не поддерживался ни одним из арестованных епископов. По воспоминаниям знавших его людей, Г.Костельник пошел на проведение Львовского Собора, чтобы таким образом сохранить Греко-католическую Церковь и ее священство, поскольку надеялся на приближение новой войны, которая изменит существующее положение дел.³⁰⁰

Население отнеслось к этому по-разному: часть скрывала верных Унии подпольных священников, часть посещала немногие римско-католические храмы, а большинство продолжало ходить в те же самые церкви, как и прежде. Возвращение храмов после признания Греко-Католической Церкви в период перестройки свидетельствует о том, что приверженность Унии в народе сохранилась.

Греко-католические священники, не подчинившиеся решениям Собора, уходили в подполье и там продолжали свое служение. При арестах их обвиняли в поддержке УПА,³⁰¹ так же как римско-католических священников обвиняли в принадлежности к АК.³⁰² Следственные органы не интересовало, насколько справедливы были эти обвинения, им нужно было сломить Церковь.

Находившиеся в ссылках греко-католические священники служили и для римских католиков. Случалось, что латинские священники, тайно подготовленные в России, принимали рукоположение от подпольных украинских епископов. Митрополит Львовский И.Слипый, после многих лет лагерей и ссылок, благодаря личному вмешательству Папы Римского Иоанна XXIII, был освобожден и смог выехать в Рим, где впоследствии скончался.

Вследствие изменений границ после Второй мировой войны на территории СССР оказались:

• несколько епархий в Литве;
• две епархии в Латвии;
• немногочисленная община в Эстонии;
• Минско-Могилевская, Пинская и часть Виленской (Вильнюсской) епархии в Белоруссии;
• Луцкая, Львовская, Каменецкая, Житомирская и часть Пшемысльской епархии на Украине.
• Несколько греко-католических епархий на Украине

Многие литовские епископы были арестованы, в их числе был и епископ Т.Матулянис, который еще до войны "отведал" советских лагерей. Архиепископ Виленский (Вильнюсский) В.Ялбжиковский был выдворен в Польшу. Его участь разделили белорусские и украинские епископы, которые прошли тюрьмы и лагеря, а впоследствии оказались в Польше. Проживая там, они формально были ординариями своих епархий в СССР, иногда их назначали администраторами в другие епархии. В послевоенные годы, во время "репатриации", большинство поляков покидали свои родные места и отправлялись на отобранные у Германии новые земли Польши. С прихожанами, переселявшимися иногда целыми деревнями, выезжали и священники. Нет сомнений, что причиной отъезда польского населения в большей степени с Украины, чем из Белоруссии или Литвы, была резня поляков украинцами, спровоцированными Украинской Повстанческой Армией во время немецкой оккупации. В самом Львове, как и в других крупных городах Украины, особенно с восточной стороны довоенной польско-советской границы, осталось немало римских католиков, но священников среди них было мало. В Белоруссии и на Виленщине большинство католиков осталось там, где они жили прежде, однако многие священники были арестованы и большинство храмов закрыто. Но сопротивление народа было настолько сильным, что церковная жизнь сохранилась.

В начале 80-х годов положение несколько улучшилось. Семинария в Риге, хотя и с большими ограничениями, стала принимать кандидатов в священники со всего СССР, однако семинарская жизнь контролировалась властями, которые не допускали, чтобы там обучались кандидаты с религиозными убеждениями. Сохранившиеся подпольно женские монашеские ордена вели миссионерскую деятельность не только в Латвии, но и в Казахстане, и на Кавказе. Священники в ссылках тоже находили возможность служить ссыльным католикам. Особенную роль в сохранении жизни Католической Церкви не только в Латвии, но и во всем СССР играла Аглона, место паломничества многих людей к чудотворной иконе Богородицы.

Из нескольких действовавших в свое время в Литве семинарий открытой осталась только одна - в Каунасе, но и она так же, как и семинария в Риге, не имела полной свободы. Она практически не принимала кандидатов из других республик СССР, так как нужно было воспитывать священников для многих епархий Литвы, хотя бывали и исключения - так, например, архиепископ Т.Кондрусевич и епископ И.Верт окончили именно эту семинарию. Священники находились под постоянным наблюдением, их связи контролировались, и КГБ использовал отработанные еще в довоенные время методы. Запрещалось обучение детей катехизису, верующие учителя изгонялись с работы, не было никакой католической прессы. Епископ В.Сладкевичюс был арестован в 1959 году, а епископ Ю.Степонавичюс - в 1960 году. Были закрыты многие храмы, одни стали галереями, как вильнюсский Кафедральный собор, другие - музеями атеизма. Кроме священников, были арестованы многие представители тайной оппозиции режиму. Особую роль в это время играла нелегально издававшаяся с 1972 г. "Хроника Католической Церкви в Литве". Этот машиннописный, нелегально распространяемый журнал стал хроникой репрессий, направленных против веры и верующих. Его главным редактором был священник, в последствии арестован и пробывший в заключении сем лет, а сегодня председатель Литовской епископской конференции, архиепископ С.Томкявичюс. В Литве возникали также правозащитные организации, активно преследуемые КГБ, с которыми сотрудничали и священники.

С приходом к власти Н.С.Хрущева, казалось, положение католиков в СССР на время улучшилось. Вышли на свободу многие священники и миряне, осужденные за веру, хотя почти всем запрещалось возвращаться в западные области Советского Союза. Они оставались в основном в Казахстане и Средней Азии.³⁰³ Там некоторые священники сумели добиться легализации своего служения, что, конечно, не давало им полной свободы, поскольку все, что было связано с религиозной деятельностью, находилось в ведении Совета по делам религий. Священники были под постоянным наблюдением КГБ, в их приходы засылались осведомители. А вскоре начались новые аресты и повсеместное закрытие храмов. На Украине и в Белоруссии в этот период погибли памятники архитектуры - здания католических храмов и древних монастырей. В республиках Прибалтики уничтожению храмов оказывалось настолько сильное сопротивление, что власти ограничивались лишь арестами епископов, священников и наиболее активных мирян, а храмы, в основном, сохранились, хотя часто использовались не по назначению.

После возвращения наблюдателей от Московской Патриархии со Второго Ватиканского Собора был освобожден греко-католический митрополит И.Слипый, который провел в заключении 18 лет.³⁰⁴ Митрополит получил приглашение принять участие в работе Собора, но на границе у него изъяли советский паспорт и его возвращение в СССР стало невозможным.³⁰⁵

В 1960-х годах оживилась миссионерская деятельность священников, появились "странствующие" священники, которые колесили по огромным просторам Сибири, Казахстана, Кавказа и других мест, отыскивая католиков. Такими священниками были С.Кашуба, О.Бень, а позднее - И.Свидницкий. Благодаря этим священникам католики в самых отдаленных местах имели возможность участвовать в Таинствах, не имея ни храма, ни прихода.

Стоит также упомянуть и о нелегальной подготовке священников. Официальные духовные семинарии находились под постоянным давлением КГБ, поэтому кандидаты, которые не были одобрены властями, не могли быть приняты в семинарию или исключались из нее. Тогда некоторые священники организовали тайную подготовку юношей, которые, работая в государственных учреждениях, в свободное время изучали богословие и другие предметы, сдавая их экстерном. Такое обучение существовало в Литве, Латвии, Белоруссии, на Украине и в Казахстане. Священники, окончившие тайные семинарии, хотя имели пробелы в образовании, но оказались хорошими миссионерами. Подпольно готовились к принятию священства и нынешний Карагандинский епископ Я.Ленга, и ректор Санкт-Петербургской семинарии А.Гей, и декан Северо-Западного региона Е.Гейнрихс, и многие другие. Рукоположения проводились тайно в Польше, на Украине, в Литве.

Со временем Абрикосовская община распалась и постепенно перестала существовать. Однако и в Санкт-Петербурге, и в Москве, и в Литве зерна, посеянные стараниями и молитвой сестер-доминиканок, продолжают и сегодня приносить плоды. Множество активных мирян и несколько священников, вышедших из среды, связанной с сестрами из Абрикосовской общины, продолжают служить возрождающейся Католической Церкви в России. Войну пережила и существовавшая с давних времен Житомирская община сестер-Служительниц Иисуса.

Сохранение монашеской жизни в СССР стало возможным, главным образом, благодаря присоединению земель, где она была развита: на Западной Украине и Западной Белоруссии, в Литве и Латвии. Хотя много монахинь выехало в Польшу, общинная жизнь все-таки сохранилась, особенно в новых конгрегаций, так как там не принято было ношение монашеской одежды. Такие общины, как евхаристки из Литвы и Белорусии или сестры конгрегации Бедного Младенца Иисуса из Латвии, не только сохранили свои структуры, но и открыли новые монашеские дома в Казахстане и на Кавказе. В условиях, когда надо было скрывать свою монашескую принадлежность, нелегко было привлечь новые призвания, тем более, что советское время сделало монашеское призвание непонятным для молодежи. Чтобы где-то открыть новую общину, сестры вынуждены были прописываться, что бывало весьма затруднительным, и для этого они устроивались на работу, которую мало кто хотел выполнять. Позднее они старались перейти на другое место, где была возможность заниматься тайно апостольской деятельностью.³⁰⁶

Сестры собирали верующих на молитву, часто на кладбище или в каком-нибудь частном доме, таким образом, община укреплялась, а со временем ее мог навестить священник. Показателен пример сестер из конгрегации Бедного Младенца Иисуса в Латвии, которые, побывав в Казахстане и Грузии, в конце концов, обосновались в городе Прохладный в самом центре Северного Кавказа. Там в семидесятые годы они собирали католиков, в основном немцев, и так возник, после Москвы и Ленинграда, третий католический приход в России.

Следует отметить, что в СССР сохранились и мужские ордена: францисканцы, иезуиты, мариане, салезианцы, доминиканцы. Их представители скрывали свою принадлежность к ордену и служили, как обычные священники. Даже руководство семинарий редко знало о принадлежности семинариста к ордену. Другие кандидаты готовились к рукоположению тайно, рукополагались иногда за границей, чаще всего в Польше, и как священники долгие годы совершали только подпольное служение. Таким образом, они избегали режима жестоких ограничений, в котором работали священники, получившие регистрацию.

Особенно важным делом была регистрация приходских групп верующих. Формально это было возможно, но практически вызывало большие сложности. Надо было создать "двадцатку", которая стала бы ядром общины и представляла ее перед властями. В условиях, когда все виды религиозной жизни подвергались репрессиям, это не было простым делом. И даже, если такая группа собиралась, впереди ее ждали многолетние мытарства. Проще было в местах, где большинство населения составляли католики, но и там закрывались храмы, особенно после арестов священника и наиболее активных прихожан.³⁰⁷

Судьба любого священника находилась полностью в руках так называемых "уполномоченных" из комитетов по делам религии в исполкомах, которые были на самом деле орудием репрессивного аппарата властей и осуществляли постоянное давление. Если священник слишком хорошо работал: обучал молодежь, проводил нелегальные богослужения, разъезжал без разрешения по приходам - он мог оказаться в лагере, но чаще всего, особенно с шестидесятых годов, лишался "справки", а значит - и права легального служения. Если этот священник пытался получить право на служение в другом месте, то на него отправлялся запрос на прежнее место жительства для получения полной информации о его "благонадежности". Так что жизнь пастыря проходила в постоянном страхе и унижении, не всякий мог выдержать это. И любая помощь священникам, особенно служившим подпольно, подвергала верующих опасности, поэтому помогавшие им миряне, были, действительно, героями.

Кроме западных областей СССР, наиболее благоприятная ситуация для церковной жизни сложилась в Казахстане. Туда было выслано много католиков, особенно немцев и поляков, которые помнили еще традиционную церковную жизнь. Они часто проживали часто в одном месте и таким образом могли организоваться в общины, иногда им даже удавалось открыть молитвенные дома и добиться регистрации священника.

Запрет на обучение детей и молодежи до 18 лет Закону Божьему существовал практически до времен перестройки. Бывали периоды, когда в отдельных районах СССР за соблюдением этого предписания следили меньше. Однако везде и всегда находились "добровольцы", готовые донести на своих соседей, знакомых, родственников... Учителя должны были следить за тем, чтобы дети не ходили в храмы. Дети, уличенные в таких "преступлениях", исключались из пионеров и из комсомола, а иногда - даже из школы. Поэтому главную роль в привитии детям религиозных чувств и обучении их молитве играло домашнее воспитание, и чаще всего этим занимались бабушки, помнившие еще нормальную религиозную жизнь в домах и приходах. О силе веры пожилых людей свидетельствуют сохраненные ими молитвенники, кресты, иконы, Библии, четки, сопровождавшие верующих в ссылках, трудармиях и т.п. Висевшие в землянках или в коммунальных квартирах распятия и иконы, образ молящихся бабушек - все это стало первым катехизисом для многих детей, хотя и слышавших в школе, на пионерских и комсомольских собраниях атеистическую пропаганду, но в сердцах своих сохранивших религиозное чувство или слова молитвы, которой когда-то их научила бабушка.

Родители, не помнившие уже приходской жизни, не имели такой твердой веры и поэтому далеко не всегда были способны передать ее детям. Немалую роль играло и обычное в то время для многих опасение, что дети могут подвергнуться дискриминации в школе, не смогут спокойно завершить среднее образование и поступить в вузы.³⁰⁸ Кроме того, помня унижения своих родителей, молодые родители пытались оградить от этих бед своих детей. Эти же опасения заставляли многих не учить детей родному языку, в особенности это касалось немецких детей, и без того ненавидимых сверстниками. Многие из поляков и немцев даже старались скрыть свою национальную принадлежность и "обрусели", теряя, таким образом, и свои католические корни - и причиной этого было плохое отношение к ним, неофициально пропагандировавшееся.

Часто родители, сами воспитанные атеистической пропагандой, уже не в состоянии были передать веру своим детям. Но, несмотря на это, в семьях сохранялись хотя бы частично некоторые религиозные обычаи: благословение детей, празднование Рождества и Пасхи, обряды, связанные с похоронами, ношение крестика или медальона, чаще всего спрятанного поглубже. Это позволяло детям и молодежи пронести веру через школьные годы, а также через военную службу, где делался особый упор на атеистическое воспитание.

Атеистическая пропаганда и гонения на веру и верующих, а также аресты, действовали еще долгое время и продолжались вплоть до времен перестройки, хотя постепенно репрессии стали ослабевать.

Народный способ передачи веры, в отсутствии священников и большом рассеянии католиков, привел к тому, что постоянно возникавшими молитвенными группами, особенно среди немцев, руководил всегда какой-нибудь пожилой человек. Члены группы читали старинные молитвы, пели религиозные песнопения, часто соответствующие литургическому периоду. На этих собраниях присутствовали, в основном, пожилые люди, у которых еще сохранялась потребность в литургической молитве. Младшее поколение на этих собраниях почти не присутствовало, оно не понимало ни самого языка молитв, ни их смысла.

В этих группах возникали стихийные лидеры, которые не только руководили общей молитвой, но и крестили детей или организовывали христианские похороны, учили родителей, как нужно благословлять своих детей, заключающих брак. Бабушки разбавляли освященную когда-то воду, чтобы иметь ее запас на случай освящения могилы или пасхальной пищи.

В местах, где верующие защитили храм от закрытия, но не было священника, прихожане сами служили Литургию. Существуют описания таких богослужений: верующие клали на алтарь священническое облачение, пели песнопения и читали по молитвеннику текст Св.Мессы. Только на время Пресуществления Св.Даров в храме воцарялась тишина, иногда прерываемая плачем. Бывали случаи, когда наиболее верные прихожане получали от священников право раздачи Причастия, но верующие боялись причащаться без исповеди.³⁰⁹ Самые стойкие католики использовали любую возможность: командировку, отпуск, - чтобы побывать в действующем храме, исповедоваться и причаститься.

"Странствующие" священники собирали верующих по домам, ночью исповедовали, учили, крестили детей, венчали, служили Св.Мессу и с раннего утра уезжали. Стоит особо отметить героизм тех, кто их тайно принимал, и чаще всего это были те же самые бабушки, которые в отсутствии священника проводили молитвы.

Сталинские "переселения народов" привели к тому, что католики оказались в совершенно новых для них местах. Так, поляки с Украины и из Белоруссии в 1937 году были переселены в Казахстан и Сибирь. Следующие высылки относятся к 1939 году, о чем мы говорили раньше. В 1941 году все немцы из европейской части России были переселены в Казахстан, республики Средней Азии и Сибирь. Массовые высылки из стран Прибалтики и Западной Украины начались уже после Второй мировой войны. Однако все эти мероприятия неожиданно привели к положительному побочному эффекту: возникновению новых, довольно больших католических поселений в местах ссылок. Многие из бывших заключенных оставались в тех краях уже на постоянное жительство.

Когда в конце 60-х годов стало возможным переселение в другие, более благоприятные места, верующие старались находить жилье на небольшом расстоянии друг от друга для того, чтобы можно было создать молитвенную группу, впоследствии становившуюся целью миссионерских посещений священника.

Со временем репрессии стали ослабевать. Немалую роль в этом сыграли политические процессы в мире, в частности в Восточной Европе в 1970-1980-е годы. Хельсинский договор о безопасности и сотрудничестве в Европе, уделявший серьезное внимание правам человека, вселил во многих граждан СССР и соцлагеря надежду на либерализацию жизни, в том числе и религиозной. Избрание Папой Иоанна Павла II укрепило дух не только католиков, но и многих других верующих, которые поняли, что о них помнят, и они не одиноки.³¹⁰

Хотя чиновники на местах еще долго строили различные препятствия, верующие постепенно избавлялись от страха, требовали возвращения закрытых церквей. Особенно сильна была волна протеста на территориях, где проживало много католиков. В России дело обстояло гораздо сложнее...

В столичных городах - Москве и Ленинграде, а также в Прохладном на Кавказе уже существовали католические приходы. Но в Прохладном не было своего священника, а поехать туда священник из Москвы или Ленинграда не имел никакой возможности. Открытия же новых приходов, куда мог бы приехать священник, пришлось ждать до перестройки, когда были созданы сибирские приходы, находившиеся недалеко от более организованного в этом плане Казахстана.³¹¹

Железный занавес поднялся стихийно: польская "Солидарность" обратила внимание на иные ценности, чем борьба, затем рухнула берлинская стена, народы стали возвращаться к традиционным ценностям. Перестройка в СССР привела к разрушению тех основ, на которых строилось общество. Но зерно свободы, брошенное на неподготовленную почву, проросло развалом, самоволием, эгоизмом, национализмом и безответственностью. Религиозный голод при полной свободе вероисповедания привел не только к возвращению людей в Церковь, но и к возникновению различных псевдорелигиозных групп.

Общество, находящееся в нестабильном положении, часто ищет образ врага, "мешающего" ему нормально развиваться. Этим гипотетическим врагом может быть кто угодно: сионисты, Ватикан, Америка, НАТО и т.д. Люди, приученные принимать за чистую монету все, что говорится в газетах, по радио и телевидению, особенно в ситуации ангажированности этих средств, не могут разобраться в потоке информации и часто впадают в полную апатию. Следует учитывать, что большинство граждан России живет на грани бедности, богатеют лишь единицы, и даже связанные с Церковью люди далеко не всегда являются образцом христианской жизни, поэтому становится понятным, почему в этой обстановке многие не верят уже никому и ничему...

Энтузиазм первых лет перестройки, резко вспыхнувший интерес к религии, массовые крещения постепенно уступают место религиозному безразличию. Общины растут медленно, иногда только формально. Внешняя религиозность легко заменяется магическими и языческими проявлениями духовности, при этом человек не обращается к Богу и не согласует свою жизнь с христианским учением. Получается, что верой можно оправдать и призывы к насилию, и ложь во имя защиты своих политических, экономических и других, весьма корыстных позиций.

В таких условиях приходится восстанавливать в России Католическую Церковь. В царское время она считалась иностранным вероисповеданием, хотя и была второй по численности верующих. Для оправдания целенаправленного разгрома Католической Церкви в советское время использовался весь пропагандистский арсенал исторических фобий, и в настоящее время Церковь зачастую терпит нападки с использованием тех же методов. Поэтому для занятия католиками подобающего места в современном российском обществе необходимо восстановить историческую справедливость. С этой целью и выходит Книга Памяти, повествующая о том, что в этой земле католики оставили зерно своей веры и имеют право из этого зерна возродиться - на благо Родине и всего мира.

Когда впервые католическая вера пришла в Дагестан? Как распространялась она в этом краю? И какова была судьба ее первых исповедников? Мне удалось найти лишь одну работу, прямо посвященную данной теме - это доклад на XXV Международном конгрессе востоковедов (Москва, 1960) французского историка Жана Ришара из г.Дижона: "Латинские миссионеры у кайтагов Дагестана в XIV в." (Jean Richard. Les Missionaires latins ches les Ka(tak du Daghestan (XIV-e - XV-e siecles). Но поставленные вопросы заставили привлечь и другие материалы - прежде всего, это сочинение архиеп. Жана де Галифонтэна "Книга познания мира" (Joannes de Galonifontibus. Libellus de notitia orbis) 1404 г.; работа историка Ф.К.Бруна (1867 г.) о путешественнике-воине XV в. Иоганне Шильтбергере и др.

Начать придется с необходимых кратких сведений о проникновении католичества на Северный Кавказ. Еще в 1192 г. император Византии Исаак Ангел возобновил прежнюю привилегию итальянских купцов-генуэзцев, позволив им посещать все земли своей державы, "включая Русь и Матраху". Матраха - старинное поселение на Таманском полуострове, которым в разное время владели, по-разному его именуя: византийцы - Таматарха, русские - Тмутаракань, итальянцы - Матрега. Вслед за купцами на эту окраину Северного Кавказа пришли клирики. Например, определенно известно, что венгерские доминиканцы, отправившиеся в 1236 г. за Волгу на поиски Великой Венгрии (прародины мадьяр), высадились именно в Матреге, ведь отсюда давно были проложены пути и на Русь, и на Волгу, и на Дербент. Отметим кстати, что в XIII в. доминиканцы основали монастырь в Тифлисе - именно через них первые известия о жителях Северного Кавказа достигли Европы.

К 1288 г. относится известие о гибели двух францисканцев в "Каспийских горах". Однако Ж.Ришар все же остерегается относить этот факт к Дагестану: ведь по одной версии, убийцами их были аланы, другая - относит это к Иберии, т.е. Грузии (округ Каспи). Но в то же время Марко Поло (конец XIII в.) упоминает о генуэзских кораблях на Каспии, которые "стали плавать сюда недавно", торгуя гилянским шелком. И вряд ли при этом Дербент не привлек их внимания...

Между тем, проповедь католицизма все чаще раздавалась в соседних странах. Все больше генуэзских и венецианских колоний возникало в Крыму, а затем и на кавказском берегу от Сухуми до устья Дона. На южной окраине Закавказья ильхан Абу-Саид (1317-1335) из монгольской династии Хулагу-хана, правившей Ираном и сопредельными землями, дал согласие Папе Иоанну XXII основать архиепископство в своей столице Султании. Вскоре другое католическое архиепископство возникло на Нижней Волге в Сарае - столице соседней Золотой Орды. Их миссионерская деятельность ширилась, успех их проповеди закреплялся созданием миссий - опорных пунктов, называемых в исторических трудах "епископскими центрами". Некоторые из них вплотную примыкали к пределам Кавказа: с юга - в Тебризе, Мараге, Сарабе, Тифлисе, а с севера - в Тане (устье р.Дон).³¹³

Третье архиепископство возникло в Матреге: его главой был назначен Иоанн Зихский (Jean de Ziquie), черкес по происхождению. Это произошло 21 февраля 1349 г. в г.Авиньоне. Подробности, полвека спустя, сообщил в своих записках Жан де Галифонтэн: "Иоанн был одним из знатных людей Черкессии, но попал в плен и был продан в Геную, там он был освобожден, учился". Допущена лишь одна ошибка: Жан, сам, будучи доминиканцем, причисляет к своему ордену и Иоанна. Но, как заметил исследователь этих записок Л.Гарди, Иоанн Зихский был францисканцем - это ясно видно из буллы Папы Климента IV.

К 1358 г. архиеп.Иоанну Зихскому были даны полномочия облекать саном епископа (к тому времени уже существовал епископский центр Маппа (Анапа)). Тогда же Иоанн докладывает римской курии, что его "провинция" распространяется до Железных Ворот (Ж.Ришар считает, что это Дербент), откуда "на расстоянии восьми дней пешего хода (т.е. около 200 км.) нет другого епископства латинского обряда". Действительно, дальше к югу, примерно на этом расстоянии, могли уже начинаться пределы влияния миссий архиепископства Султанийского - Сараба, Тебриза, Мараги.

В 1363 г. возникла необходимость разграничить пределы парафий Таны и Маппы. Обе принадлежали к разным архиепископствам (Сарая и Матреги), а потому понадобилось основательное размежевание: одним из последствий стало выделение особого "епископства Каспийских гор" (точную дату его основания установить трудно, но, во всяком случае, в 1363 г. оно уже существовало).

Такова была предыстория проповеди католицизма в Дагестане. К тому же она объясняет, как Дагестан оказался в пределах архиепископства Матреги, а не Сарая или Султании. Ж.Ришар, отметив сравнительно меньшее влияние итальянских торговых колоний на духовную жизнь этой части Кавказа, все же замечает: "Тем не менее, итальянские торговцы не пренебрегали Дагестаном, и подъем здесь католических миссий побуждает нас к отысканию следов их проникновения сюда. Район Железных Ворот (Дербента) был, несомненно, местом неминуемым для тех, кто ехал в "Северную Татарию" (Сарай), и кто возвращался в "Восточную Татарию" (Тебриз); ... быстрое развитие церковной провинции Матреги должно было происходить вдоль пути, которым следовали торговцы, направлявшиеся в Дербент, и важность порта Матрега, ставшего с XIV в. генуэзской колонией, должна была в особенности соответствовать важности торговли, которая проходила по этой дороге". Иначе говоря, необычная конфигурация территории архиепископства Матреги, длинной полосой растянувшейся от Тамани и черноморского побережья вдоль подошвы Большого Кавказа до Дербента (включая Внешний, т.е. Восточный Дагестан) объясняется прохождением международного торгового пути, соединявшего Матрегу и Дербент. Купцы проложили дорогу миссионерам.

Сведения об их деятельности довольно скудны - булла Папы Бонифация IX гласит: "Итак, в далекие времена к восточным частям (прибыли( верующие мужи из ордена братьев-миноритов, из общества пилигримов в названные Тартарию и Бакинское море, евангелизируя также близлежащие части в Стране Кайтагской (in Chaydakensi patria) ...Chomek, Thuma, Dergweli, Michaha с лагерями (или укреплениями? - cum castris) и деревнями, в большом числе не побоялись перейти в христианскую веру". В издании этого текста у Ф.Бруна (географические( названия даны несколько иначе: Comech, Thuma, Tarchu, Davech, Michaha. Документ этот относится к 1401 г., однако, там евангелизация страны Кайтагской отнесена к "далеким временам" (но не ранее 1363 г.). Итак, вскоре после 1363 г. в этой земле началась миссионерская деятельность. В приведенных названиях поселений, где она имела успех, можно уверенно узнать нынешние с.Тарки, Дургели и видимо Дубек и Мекеги. Менее ясны - Chomek и Thuma (Ж.Ришар видит в них - Кумух и Тюмен).

В капитальном собрании источников о деятельности францисканцев на Востоке (Girolamo Golubowich. Bibliotheca biobibliografica delle Terra Santa e dell'Oriente franciscano, t.V, p.92) приведен текст 1370 г., где названы три кавказских епископа - среди них Лазарь Таркинский. Приводящий эти сведения Ж.Ришар, добавляет о нем: "Первый, имя которого кажется именем лезгинского (т.е. дагестанского) епископа греческого вероисповедания, перешедшего в католицизм, является без сомнения штатным главой Таркинского (епископского) центра", - и далее замечает: "Многие епископы Кумука были назначены Папой: несомненно, именно здесь была резиденция епископа Каспийских гор" (последние три слова даны по-латыни, как титул главы католиков Дагестана, оформившийся еще в XIV в.). К сожалению, дижонский исследователь при этом не приводит никаких источников в этой своей публикации.

Весьма вероятно, что в эти годы, образно говоря, меняется соотношение "удельных весов" трех архиепископских центров на Кавказе:

• во-первых, в 1368 г. в ходе династического переворота в Китае главная архиепископская кафедра Монгольской империи ("архиепископство Ханбалыкское") покинула Пекин и перешла в Кипчак (Золотую Орду) - ее глава сделался митрополитом и это, конечно, подняло статус Сарайской кафедры (среди ее персонала преобладали францисканцы);
• во-вторых, в 1376 г. в Матреге умер архиеп. Иоанн Зихский - почти 30 лет спустя, Ж. де Галифонтэн с почтением вспомнит его, добавив: "там он жил и долго держал свою землю, и обратил в христианство многих из своего народа" - позже мы уже не видим здесь столь влиятельных иерархов;
• наконец, в 1377 г. началась карьера самого Ж.де Галифонтэна: Папа Григорий XI назначил его епископом Нахичевани - этим влияние архиепископства Султанийского продвинулось еще далее вглубь Кавказа.

Итак, влияние архиепископства Матреги на Кавказе падает, а "архиепископства Ханбалыкского" (в Сарае) - растет. Может быть, поэтому понтификальная булла 1392 г. разрешает викарию "Северной Татарии" пополнить ряды миссионеров "епископства Каспийских гор" и насчитывает там более 10000 обращенных! Проверить эту внушительную цифру по другим источникам, к сожалению, невозможно. Зато нет сомнения в том, что некоторым здешним католикам удавалось подчас занять видные места в иерархии ордена францисканцев. Ж.Ришар сообщает об уроженце Дагестана по имени Антуан,³¹⁴ Солпан который накануне нашествия Тимура был "посланцем от имени резидента Ордена в викариат России и в крепости Сарая". Есть также два сообщения о смерти епископов "Каспийских гор" - одного в 1389, другого - в 1396 гг. Об обстоятельствах их кончины не говорится. Между тем, вторая дата совпадает с нашествием Тимура на земли Дагестана к югу от с.Тарки (здешние источники подчеркивают особую жестокость Тимура к иноверцам).

Историки согласны с тем, что это нашествие Тимура стало "началом конца" христианства в Дагестане, хотя в отдельных его уголках оно продержалось еще почти сто лет. В нашу тему не входит разбор военных действий этого очередного "бича Божия" из Центральной Азии - здесь нас интересует лишь его отношение к различным конфессиям. Прагматик Тимур охотно поддерживал взаимовыгодную торговлю с Европой, ради этого наделял льготами "франков" - торговцев и дипломатов; не исключал он и политического союза с Западом против турок. Однако, покоряя одну за другой сопредельные страны, он был беспощаден к тамошним иноверцам. Жестокость его к католикам Дагестана косвенно подтверждают и народные предания, и свидетельства придворных историографов Тимура. Те сообщают о длительной осаде здешней крепости Ушкуджа - это закончилось уничтожением всех ее обитателей-иноверцев, из их трупов Тимур повелел соорудить холмы. Среди историков преобладает мнение, что речь тут идет о даргинском селе Усиша (прежде Ускиша или Ускича). Там доныне сохраняются предания о прежнем христианстве: упорствуя в этой вере, жители его последними в округе приняли ислам; кроме преданий о здешней большой церкви, в селе издавна хранили крест из золота и серебра и "одежду епископа" - они исчезли в начале 30-х гг. нашего века и потому теперь невозможно более точно определить конфессиональную принадлежность здешних христиан (предания эти собрал и опубликовал этнограф Б. Алиев).

У тех же историографов приведены названия и других здешних крепостей, разрушенных Тимуром: Нергес, Мика, Балу, Деркелу. По крайней мере, два из них совпадают с названиями "епископских центров", упомянутых в булле Бонифация IX: Деркелу = Dergweli (ныне с.Дургели), Мика = Michaha (Мих/кя (?),³¹⁵ т.е. ныне с.Мекеги). Итак, удар не миновал католиков "Страны Кайтагской". Можно добавить еще Tarchu (с.Тарки): хотя он не упомянут в числе уничтоженных, зато здесь в 1396 г. долго стоял обоз Тимура, и вряд ли это пошло на пользу здешним католикам.

Одним слвом, как гласит понтификальная булла 1398 г.: "Многочисленные города с их церквами и большая часть страны были опустошены огнем, много верных были убиты врагами или уведены в плен, богатые стали нищими и доктрина Евангелия, замерев на устах у тех, кто проповедовал ее, прекратила распространяться"... Как пишет венгерский историк Л.Тарди, эта булла была вручена в Риме еп.Нахичеванскому Ж.де Галифонтэну - вскоре, 26 августа 1398 г., Папа Бонифаций IX произвел его в "архиепископы Султании и всего Востока" (он стал восьмым по счету). По его совету Папа повелел давать индульгенции тем, кто жертвовал деньги на восстановление разрушенных Тимуром церквей в Грузии и Армении и на выкуп плененных им христиан. В булле 1398 г. прямо отмечено, "...что если бы жителям этих краев не оказывались помощь и поддержка, то вера давно была бы уничтожена мечом неверных".

Из той же буллы следует, что католики Страны Кайтагской оказали сопротивление Тимуру, отмечена даже попытка помощи их итальянских единоверцев: "некий генуэзец Антуан³¹⁶ Реккана (Reccana) даже основал общество с целью спустить на Каспий суда, собрать воинов и положить конец нашествию Тимура" - говорит Ришар. Но далее источники сообщают о неудаче этого начинания: "После того как... (Реккана) перешел... означенное море, и ему, некогда счастливому, повезло - (тем не менее(, он, все же оставив поклонение Богу и распространение веры, решил заняться делом более выгодным". Ж.Ришар поясняет это: "...Антуан Реккана, располагавший кораблями, не мог удержаться от желания использовать их для того, чтобы торговать с другими странами у Каспийского моря... Реккана без сомнения убедился (между 1396 и 1401 гг.) в расположении этого последнего (т.е. Тимура) по отношению к торговцам и поторопился этим воспользоваться...

...Но один фрацисканец, родившийся в Дагестане - Антуан Солпан (Antoine Solpan), "посланец от имени резидента Ордена в викариат России и крепости Сарая" - добился от римского Папы позволения возобновить этот проект. Организация военного флота на Каспийском море была одобрена, участникам этого предприятия была пожалована индульгенция, и Антуан Солпан был назначен главнокомандующим". Это отражено и в булле 1398 г.: "Теперь же, как мы утверждали, некоторые христиане по той же самой причине пытаются перейти широкое море в надежных кожаных шлемах и со своими людьми, с опорой на твердую веру живущих в тех краях, но также для наступления и изгнания неверных, поселившихся вблизи вышеназванного моря".

Однако поход не состоялся. В Европе возобладали противоположные мотивы: выгоды торговли с огромной державой Тимура на Востоке, возможность военного союза с ним против турок. Этому соответствовали действия Тимура: он подтверждает прежние привилегии итальянских купцов на Востоке, в 1402 г. через посредство Ж.де Галифонтэна он начинает переговоры с королем Франции Карлом II о торговом договоре - одновременно он наносит страшное поражение турецкому султану Баязету. "Опасность миновала, и мы не слышим более разговоров об организации крестового похода против Тамерлана, чтобы защитить кайтагцев. Но маленькая христианская община Дагестана продолжает жить...", - так подводит итог всем этим событиям Ж. Ришар.

Скудные сведения об этих христианах после нашествия Тимура есть в записках Жана де Галифонтэна. Сам он в Дагестане не был, а то, чего он сам не видел - излагает (по его же словам) по сообщениям купцов. Перечисляя те народы "Великой Татарии", среди которых "много христиан", он называет также и "авар", и "тех, центр которых - Kumuch" (видимо, лакцы), и народ "ivlat (ivlach)", в котором первый исследователь этих записок А.Керн хотел видеть "леков" (т.е. дагестанцев). Попутно Ж.де Галифонтэн отмечает, что почти все они умеют говорить по-татарски, а ниже добавляет: "Жизнь этих lagzi едва ли управляется каким-либо (одним) законом: одни из них следуют сарацинам, другие - грузинам, иные - христианам". В этом тексте "закон" означает конфессию, "последователи сарацин" - это, понятно, мусульмане. Но почему "грузины" и "христиане" здесь разделены? Вероятнее всего, автор, как сын своего времени, считает "настоящим христианством" лишь свою конфессию. В таком случае "последователи грузин" - это православные, а под "христианами" надо понимать "лагезов" - католиков, которые уцелели в Дагестане к 1404 г., когда Ж.де Галифонтэн завершил свою "Книгу познания мира". Видимо, жизнь их была близка тому, что видел около 1410 г. в одной из горских католических общин в Осетии близ Джулата (Татартупа) путешественник и воин Иоганн Шильтбергер: "Далее через гористую страну Джулат (Setzulat), населенную большим числом христиан, которые там имеют епископство. Священники их из Ордена Босоногих (Кармелитов), и имеют понятие о латыни, но поют и читают молитвы на татарском языке. Это для того, чтобы их прихожане были более тверды в вере. При этом многие язычники укрепляются в христианской вере, так как они понимают слова, которые священники поют и читают".

Там, где прокатилось нашествие Тимура, налицо упадок и католической жизни: в частности, незаметно никаких следов деятельности архиепископств Сарая и Матреги. Наконец, в 1410 г. Папа Иоанн XXIII передал Ж.де Галифонтэну, "архиепископу Султании и всего Востока" также и "архиепископство Ханбалыка (Пекина)", т.е. верховенство в католических делах в пределах Золотой Орды. Таким образом, в руках Ж.де Галифонтэна соединились оба архиепископства двух огромных азиатских держав. Матрега же превратилась в сеньорию влиятельного генуэзского рода Гизольфи. Т.о. "епископство Каспийских гор", сильно пострадавшее от нашествия Тимура, фактически осталось теперь без руководства. Однако в католических верхах понимали, что помощь ему необходима. Ж. Ришар в своей работе дает своего рода хронику событий: "В 1421 г. новый епископ, назначенный в Китик, привозит с собой буллу-индульгенцию для верующих Каспийских гор; в 1422 г. один генуэзский францисканец начал подыскивать миссионеров для усиления францисканских монастырей (!) в этом районе; в 1433 г. епископ Тарков Atrachitanus привел, в свою очередь, церковников, дабы укрепить в вере ""очень многочисленный христианский народ" Каспийских гор". Здесь Ришар добавляет, что этот епископ Atrachitanus Корнель не должен смешиваться с Астраханским епископом Земли Сарматской, упоминаемым под 1434 г. (но ничем не подкрепляет этого).

Между тем в бассейне Черного моря усиливались турки. Как симптом этой новой опасности выглядит безуспешная попытка рода Гизольфи продать в 1425 г. свою сеньорию Матрегу - бывший центр архиепископства. Примерно в те же годы покидает Кавказ "архиепископ всего Востока" и глава "архиепископства Ханбалыкского (Пекинского)" Жан де Галифонтэн. Последние годы своей жизни он провел в Крыму - здесь и обрываются сведения о нем (сведений о месте и времени его смерти нет).

Захват турками Константинополя в 1453 г. перекрыл черноморские проливы и обрек на сдачу все черноморские колонии (Матрега пала последней в 1482 г.) "Завоевание Османами берегов Черного моря ставило отныне страны Кавказа в положение изоляции. Миссионеры, шедшие из Италии и Польши, не имели теперь возможности добраться до Страны Кайтагской, где христианская община Дагестана приближалась к исчезновению при неясных обстоятельствах", - резюмирует Ж.Ришар и поясняет: "Нельзя упускать из виду, что в XV в. с точки зрения и религиозной и экономической, связи Каффы с Польшей были самыми активными. Львов был основным центром отношений Польши с Крымом".

Об исчезновении католической общины Дагестана сохранилось немного сведений. Уроженец Таны (венецианской колонии в устье Дона), Иосафат Барбаро в конце жизни (он умер в 1493 г.) описал свое путешествие в 1473-1479 гг. в качестве посла Венеции в Персию, ко двору ее тогдашнего правителя Узун-Хасана Ак-Коюнлу. На склоне лет Барбаро вносил в эти записки и все то, что успел узнать о тех землях и событиях уже годы спустя после возвращения оттуда - и это надо все время учитывать, используя его "Путешествия в Персию".

Побывав в 1479 г. в Дербенте, он вспоминает: "...туда отправились братья Св.Франциска и некий наш священник-латинист. Народы, которые живут в этих местах, называются кайтаги (caitacci).., говорят на языке, непохожем на другие; многие из них христиане, из которых часть верует по-гречески, часть - по-армянски, а другие - по-католически..." Затем он говорит о своей беседе с миссионером-доминиканцем, братом Винченцо, который уже около 1487 г. подвизался в "той стране" и сообщил, что дагестанцы-католики подвергались тогда массовому истреблению каким-то войском фанатиков-мусульман, ходивших в газийский поход из Ирана через Ширван, Дербент и Терек в "Черкессию": они "...вошли в Каспийские горы, где есть многие христиане-католики, и в каждом месте, где находили христиан, без всякого сожаления умерщвляли всех: женщин, мужчин, малых и взрослых". Судя по исходному пункту и дате похода, речь шла о вторжении Шейх-Хайдара Сефеви, разбитого впоследствии в Табасаране. Примечательно, что часть его маршрута - от Дербента до Терека - приходилась примерно на те же места, где 90 годами раньше истреблял дагестанских "иноверцев" Тимур.

Точно датировать встречу И.Барбаро с братом Винченцо и его рассказ довольно трудно - где-то между 1487 и 1493 гг. Т.о. в конце XV в. И.Барбаро застает агонию дагестанского католицизма. В те же годы ислам проник и к православным аварцам Западного Дагестана, но сюда его несли "свои", местные проповедники, предпочитавшие обращать земляков-иноверцев - поэтому до сих пор там сохранилось много преданий о прежней "грузинской" вере и т.п. Католикам-кайтагцам пришлось хуже: "чужие" газии предпочитали здесь массовое уничтожение иноверцев. Видимо, поэтому здешние предания о прежней вере очень скудны и глухи - быть может, лишь в предании о "франкском" происхождении кубачинцев сквозят какие-то их следы.

В нашем сообщении говорится обо всех известных автору католических епископствах, когда-либо существовавших на территории России в сегодняшних ее административных границах. О церквах, которые существовали уже с ХI в. на северо-западе сегодняшней России, сведения очень скупые и нет уверенности в том, что они являлись епархиями. Будем коротко упоминать о епископствах на Волге и на Северном Кавказе возникших во время миссии среди татар и других тогда языческих народов.

1. Побережье Черного и Азовского Морей.

Несомненно, что на этих территориях Евангелие провозглашалось очень давно - уже в после апостольское время неразделенной Церкви. Так было при готах, которых епископы участвовали во вселенских соборах. Чисто латинская евангелизация Крыма, Причерноморского побережья, Северного Кавказа началась во время подъема миссионерского рвения в Католической Церкви, связанного с возникновением нищенствующих орденов, особенно францисканцев и доминиканцев. Другим фактором, способствующим такому направлению миссий, были торговые контакты и возникновение итальянских (венецианских, генуэзских) колоний.

В XIII в. возникли миссии, а в XIV в. епископства в самом Крыму и к востоку от него. Наиболее известной епархией является ТАНА (Tanais - Азов). Трудно определить точно год основания этого епископства, но 1300 г. это самая ранняя известна дата назначения епископа на эту кафедру. Церковное подчинение менялось при разных папах (менялась столица архиепископа) Чаще всего она находилась в Крыму, где было несколько епархии.

На побережье Черного Моря (на Таманском Полуострове) существовала в то время также другая известная епархия, которая со временем (1349 г.) становится митрополией для всего северного Кавказа. Это МАТРЕГА. Ее архиепископ, черкес по национальности, Иоанн Зикхи сообщил папе в 1358 г, что территория его архиепископства распространяется на весь Северный Кавказ до Дербента у Каспийского моря. Миссии эти успешно распространялись благодаря расположению на известном шелковом пути и пути из Западной Европы в Китай. Эти епископства продолжали свою деятельность и в XV в. Трудно указать точное время фактической ликвидации этих епархий. Несомненно, это связано с падением Византии, с завоеванием Турцией Черноморских проливов и постепенным воцарением на Северном Кавказе ислама. Последняя известная дата назначения епископа на кафедру в Тане это 16.09.1464 г. Но христианские традиции на Северном Кавказе и то не только среди осетин, сохранились вплоть до времени присоединения этих земель к Российской империи.

И в Крыму и на Северном Кавказе в начале XIX в. уже существовали католические приходы, в основном армянские. Тана и Матрега существуют, по сей день, как титулярные епископства. Можно также упомянуть существование в то же время епархий в Дагестане (Chomek, Thuma, Tarchu, Dergweli, Michacha) а также на Волге (Сарай, Астрахань). По всей видимости, они долго не просуществовали.

2. Побережье Балтийского Моря

Между нижней Вислой и Неманом проживали пруссы. Евангелие среди них проповедал и епископ магдебургский Адальберт и пражский епископ, св.Адальберт (ВОЙТЕХ) и св.Бруно Кверфуртский. Первым епископом Пруссии был назначен 18.02.1216 г. ее миссионер, Христиан. Когда в 1230 г. евангелизацию-завоевание Пруссии начал тевтонский орден, Папский Престол создал на не вполне еще подчиненной земле церковную иерархию. Разделение провел 04.06.1243 г. папский нунций Вильгельм из Модены, представитель папы Иннокентия IV. Территория сегодняшней Калининградской области принадлежала к самбийской епархии, которой столицей со временем стал Кенигсберг. Это территория между реками Преголей и Неманом. Земли южнее Преголии принадлежали варминской епархии.

САМБИЙСКАЯ епархия существовала с 1243 г. до секуляризации тевтонского ордена, т.e. по 1525 г. Ее последний епископ, Поленз, имея контакты с Лютером, содействовал принятию в Пруссии протестантизма, став при этом лютеранским епископом. Католицизм сохранялся в подчиненной Польше Вармии. И 1614 г. вармийский епископ добился права открыть в Кенигсберге католический приход, а с 1617 г. получил от папы юрисдикцию во всей самбийской епархии. Со временем в Кенигсберге возникли и другие католические церкви.³¹⁸

СМОЛЕНСКАЯ епархия была основана после присоединения Смоленска к Речи Посполитой в 1613 г. Первоначально до 1630 г. ею управляли администраторы. Второй ее администратор, Петр Парчевский, стал в 1630 г. ее первым епископом. Епископы на эту кафедру назначались вплоть до его упразднения в 1798 г., хотя после отпадения Смоленска от Речи Посполитой епископство это было территориально ограничено, не могло содержать своей семинарии. Территория смоленской епархии декретом папского нунция Лоренцо Литты от 07.08.1798 г. была подчинена могилевской архиепархии. На смоленской земле продолжали существовать несколько католических приходов даже после октябрьской революции.

МОГИЛЕВСКАЯ епархия (митрополия) была создана в связи с первым разделом Речи Посполитой и желанием императрицы Екатерины II, подчинить своей власти католиков, которые оказались в Империи. Хотя избранный ею для этой цели епископ Сестренцевич был законно введен в сан епископа (как суффраган виленский), стал исполнителем требований царской власти в обход Ватикана. Ему по государственному назначению были также подчинены приходы, оторванные от других епархией (смоленской, лифляндской). Во избежание схизмы, папский Престол узаконил этот факт 15.04.1783 г., а 07.08.1798 г., уже после падения Речи Посполитой, нунций Л.Литта отменил изменения, которые ввела Екатерина II, ликвидировав также епархии лифляндскую, смоленскую и киевскую. Могилевская епархия, становилась митрополией для всех земель Украины, Белоруссии, Прибалтики и самой России. Архиепископ имел свою столицу в столицы Империи, Санкт-Петербурге. После упразднения властями минской епархии, был и ее администратором.

ТИРАСПОЛЬСКАЯ епархия. После долгих и трудных переговоров между Россией и Апостольской Столицей в 1846 и 1847 г., был, в конце концов, подписан, единственный в истории конкордат.(03.08.1847 г.). Одним из его согласованных пунктов было создание на Юге России новой католической епархии. Создавалась она (03.07.1848 г. - день ратификации конкордата) главным образом с мыслей о многочисленных поселениях немцев на Волге и в так называемой Новой России. К ней должны принадлежать Бессарабия, Новая Россия, Крым, Кавказ и Закавказье, а также Поволжье по Самарскую губернию. Первоначально ее столицей должен был быть Херсон. По причине протестов Православной иерархии и после попыток организовать епископскую столицу в Одессе и в Тирасполе (18.19.1852 г. папской буллой получила она название Тираспольская), в конце концов, в 1856 г. она была "временно" перенесена в Саратов. Там были в последствие созданы малая и высшая духовные семинарии. Саратовская семинария, это, несомненно, первая (1857 г.) католическая духовная семинария на территории сегодняшней России. В Саратове был построен кафедральный собор. Это "временно" продолжалось до октябрьской революции, когда-то последний Тираспольский епископ, Кесслер, перенес свое место жительства и семинарию в Одессу. (В Одессу во время немецкой оккупации был назначен католический епископ из духовенства Тираспольской епархии).

3. Изменения в Сибири

Ситуация в самой большой в мире епархии (Могилевской), изменилась после революций 1917 г. и государственных изменений после I мировой войны. Всю Сибирь посетил в 1921 г. папский делегат, монс. Жан де Гебриан. Наверно, на основании его представлений, Конгрегация Распространения Веры отделила от могилевской Архиепархии сибирские деканаты. На их территории создала она самостоятельный Апостольский Викариат Сибири (01.12.1921 г.), который включал в себя также приходы в Средней Азии. Насчитывал он 75 тыс. верующих, 39 церквей и 15 священников. Викарием апостольским был назначен францисканец, о.Герард Пиотровский, но, по причине невозможности приехать в Сибирь, получил назначение в Манчжурии. В 1926 г. администратором викариата стал священник Юлиан Гронский. Этот викариат фактически перестал существовать со смертью его последних священников (1938 г.). Его новая история началась с переселениями народов во время и после II мировой войны. Можно сказать, что эту историю продолжают администратуры апостольские Сибири и Казахстана, а также миссии sui juris в среднеазиатских государствах СНГ.

ВЛАДИВОСТОКСКАЯ епархия. После визитации папского делегата наступило еще одно изменение в административной структуре Католической Церкви в Сибири. 02.02.1923 г. была учреждена Владивостокская епархия на территории Приморья, Амурской области и части Сахалина (южная его часть принадлежала тогда к Японии и там успешно развивались католические миссии). Владивостокским епископом стал Кароль Сливовский, декан во Владивостоке. Его хиротония состоялась 28.10.1923 г. в Харбине, но его возвращение во Владивосток было уже затруднено. Новая епархия насчитывала несколько священников и 11 тыс. верующих (1920 г.). Власти вскоре отобрали у Владивостокского прихода здание малой семинарии и другие строения. Старый епископ вынужден был покинуть город, хотя, и не был арестован. Больной, лишен возможности служения, умер 05.01.1933 г. в поселке Седанка. Владивостокская епархия существует номинально, по сей день.

Апостольский викариат Кавказа и Крыма был создан из южной части Тираспольской епархии, включая в себя 30 священников 50 церквей и 70 тыс. верующих. Северный Кавказ тоже принадлежал к нему. Он был создан, когда советская власть не закрепилась еще на этой территории. Управлял им титулярный архиепископ Адриан Сметс, визитатор апостольский Грузии.

4. Структуральные изменения в 1926 г.

Положение Католической церкви в Советской России было плачевное. В ней не было иерархии. Архиепископ могилевский, Ропп, вынужден был покинуть Россию, а сменивший его администратор, архиепископ Я.Цепляк, после смертного приговора и тюремного заключения, был обменен большевиками в Польшу. Тираспольский епископ И.Кесслер находился в Бессарабии, когда эта земля перешла к Румынии, и не мог вернуться в Россию. На территории Тираспольской епархии проживал еще престарелый, давно находящийся на покое, ее бывший епископ Антоний Церр, но он не исполнял никаких юрисдикционных функций.

Эта трудная ситуация и невозможность обеспечить нормальным путем сохранение структуры католической Церкви заставила папу Пия XI искать другой путь. И 1926 г. несколько раз приезжал в Россию тайный делегат папы, епископ Мишель Д'Эрбини. Он разделил могилевскую и Тираспольскую епархии на несколько апостольских администратур. Прежние епископы и епископ А.Сметс лишались в них власти. Некоторые администраторы получили епископский сан. Епископом стал администратор Ленинграда, Антоний Малецкий и администратор Москвы Пий Эжен Неве, а также другие администраторы, которых резиденция находилась за пределами сегодняшней России.

Кроме выше названых администратур, в границах сегодняшней России находились еще следующие администратуры:

• Казань, Самара, Симбирск, администратором которой 01.09.1926 г. был назначен священник Михаил Иодокас,
• Центральная Россия - Поволжье (Саратов). Ее администратором являлся священник Августин Баумтрог, назначенный 26 .05.1926 г.
• Северный Кавказ (Пятигорск). Администратором был 23 мая 1926 г. назначен священник Иоанн Рот.

Епископ Неве, хотя всячески ограничен в своей деятельности смог продержаться в Москве до 1936 г. Его заменил американский священник Л.Браун, а потом А.Ляберж. После арестов и ссылок епископа Малецкого, а также его коадьютора, епископа Ф.Матуляниса и после их изгнания, администратором Ленинграда являлся, тайно введен в сан епископа в Москве епископом Неве, французский священник, Иоанн Амудрю. После его высылки из страны, его заменил уже последний в Ленинграде священник, о.М.Флоран, который, однако, был тоже выслан после разрыва Советским Союзом дипломатических отношений с Францией в 1941 г. Сдал он свои полномочия укрывающемуся священнику Павлу Хомичу, но тот был вскоре арестован и 10.09.1942 расстрелян.

Ваши Высокопреосвященства!
Многоуважаемые преподаватели и гости!
Дорогие студенты и слушатели!

Намереваясь говорить о католическом теологическом образовании Петербурге, я хотел бы остановиться на периоде с 1843 г. по 1917 г. и затронуть тему, связанную с действующей тогда в этом городе Духовной Академией и Архиепархиальной Духовной Семинарией, иногда определяемой как Санкт-Петербургская, а иногда - как Могилевская. Подготавливая свой доклад, я толь ко частично мог использовать архивные материалы Российского государственного Исторического архива, поскольку главные источники находятся в Областном Санкт-Петербургском архиве по-прежнему закрытом на ремонт. Опубликованных данных по нашей теме, помимо энциклопедических, очень мало.

Петербургская Академия своими корнями уходит к иезуитской коллегии, основанной в Вильно в 1570 г. и уже через 8 лет преобразованной в университет. После временного роспуска иезуитского ордена³¹⁹ университет был реорганизован и стал Главной школой с тремя отделениями: нравственных, физических и медицинских наук. После разделов Польши Главная школа вновь была преобразована в университет, и хотя он не имел теологического факультета, однако было создано несколько теологических кафедр в рамках факультетов нравственных и политических наук.

Почти одновременно в Вильно возникла Главная семинария, тесно связанная с университетом. Обучение в ней продолжалось 4 года, однако, она вызывала много возражений со стороны духовных властей, поскольку местный епископ не имел над нею никакой власти. До 1828 г. в ней обучались клирики,³²⁰ как латинского обряда, так и униатского. После ноябрьского восстания 1831 г. Виленский университет был закрыт, а Главная семинария вместе с факультетом нравственных наук преобразована в Духовную Академию.

В 1837 г. - по-видимому, так было и в другие годы - на трехгодичном семинарском курсе обучалось 49 клириков, а в самой Академии, т.е. в рамках высшего духовного образования - 31 священник. В Академии преподавали 4 профессора духовного звания и 3 священника-адъюнкта, один священник исполнял обязанности эконома и один - священника-духовника. Кроме того, в ней трудилось 7 светских профессоров и лекторов. Программа Академии включала в себя курс лекций по Священному Писанию, догматике, гомилетике, истории России, а также занятия по русскому языку, латыни, греческому, французскому и немецкому.

Виленская Духовная Академия подчинялась петербургской Духовной Коллегии и министру внутренних дел, а непосредственно ее опекал Виленский епископ-ординарий, который имел только право визитации, участия в экзаменах и заседаниях, а также обращений по ее делам в упомянутую Духовную Коллегию. Просуществовала Академия всего лишь несколько лет, так как уже в 1842 г. по ходатайству министра внутренних дел Перовского была перенесена в Санкт- Петербург. Окружение министра старалось оградить будущих церковных деятелей от влияния Вильно, обстановка в котором после ноябрьского восстания³²¹ не благоприятствовала такому воспитанию духовенства, какого ожидала элита светской власти.

Студенты Виленской Академии перебрались в Петербург в конце сентября 1842 г. Первоначально они поселились в доме Локотникова, в квартале образуемом улицами Ивановская (ныне Социалистическая) и Грязная (ныне ул. Марата), где проводились также дидактические занятия. Последнее заседание администрации Виленской Академии состоялось 20 октября 1842 г., а уже 16 ноября того же года отец-ректор Головинский провел в Петербурге заседание администрации новой Академии.

Источником финансирования, как этой инициативы, так и многих других церковных установлений были доходы, получаемые от продажи либо аренды недвижимой собственности, принадлежащей бывшим католическим монастырям, которых в одном только 1842 г. упразднено было 192. Большой доход приносила также недвижимость, оставшаяся после иезуитов и служившая некогда источником для поддержания Полоцкой Академии и многочисленных коллегий.

На нужды Академии за сумму в семьдесят две тысячи рублей и сорок восемь копеек было куплено здание бывшей Российской Академии, исторически связанной с именем княгини Екатерины Романовны Дашковой, на Первой линии Васильевского острова. Перестройка здания была закончена в 1844 г. и его освящение 22 июня 1844 г. совершил епископ Казимир Дмоховский. 18 декабря 1844 г. Академию посетил Николай I, удостоив ее чести именоваться Императорской, и подчинив ей все католические духовные семинарии в Империи, а также определив ежегодный бюджет Академии в размере сорока тысяч ста пятидесяти рублей.

Перенос Академии из Вильно в Петербург был произведен без согласования с Апостольской Столицей, поэтому ее существование вызывало там сильную обеспокоенность в течении ряда лет, до тех пор пока епископ ординарий не получил в однозначной форме, в рамках конкордата с Россией от 1847 г., право решающего голоса во всех делах Академии. Конкордат предусматривал, и это нашло выражение в российских законоположениях, следующее:
103. Римско-католическая Духовная Академия учреждена для высшего образования духовных лиц, предназначающих себя к главнейшим должностям Римско-католической Иерархии в Империи.
106. Архиепископ-Митрополит Могилевский пользуется такою же властью в отношении к С.-Петербургской Римско-католической Духовной Академии, какою пользуется каждый Епископ в отношении к его епархиальной Семинарии. Он один в ней начальствует и имеет высшее управление. Совет или управление Академии имеет только совещательный характер.
107. Выбор Ректора, Инспектора, и Профессоров Академии, производится Архиепископом, по представлению Совета Академии. Постановления, содержащиеся в статье 105, равномерно применяются и к сим выборам.

А в этой статье читаем:
105. Выбор Ректоров, Инспекторов, Профессоров или Учителей епархиальных Семинарий предоставляется Епископу. До назначения их, он должен удостовериться, что в отношении к гражданскому поведению сих лиц избрание их в сии должности будет одобрено правительством. Если Епископ признает нужным удалить Ректора или Инспектора или кого-либо из Профессоров или Учителей, то немедленно и на вышеизложенном основании назначает ему преемника. Он в праве прекратить на время преподавание одного или нескольких курсов наук в своей Семинарии. В случае, когда он найдет нужным прекратить все курсы наук вдруг и отослать воспитанников к их родителям, то о сем безотлагательно доводит до сведения правительства.
108. Профессора и Адъюнкты Богословских наук избираются всегда из духовных особ. Прочие учителя могут бить избираемы из светских лиц, исповедующих Римско-католическую веру, и преимущественно из тех, которые окончили курс учения в одном из высших учебных заведений Империи и удостоились ученых степеней.

Духовную Академию возглавлял совет, состоящий из ректора, двух профессоров духовного звания и двух светских профессоров, а также священника прокуратора, обладающего правом совещательного голоса в хозяйственных делах.

При определении круга преподаваемых дисциплин, а также состава педагогических кадров за образец была взята Виленская Академия. Поначалу это была довольно узкая программа с определенной целью подготовить сотрудников на высшие посты в католической церковной иерархии. Штат Академии позволял первоначально принять 40 студентов, а начиная с 1867 г., после упразднения Академии в Варшаве, - 60 студентов. Обучение продолжалось четыре года, и, как правило, принимались только воспитанники семинарии Империи и Царства Польского, которых направляла та или иная епархия, и лишь в исключительных случаях студентами могли стать и клирики нижних курсов. Академия присуждала своим выпускникам следующие ученые степени: кандидата, магистра, доктора теологии и доктора канонического права.

Однако, по прошествии почти сорока лет, в 1882 г., опираясь на новые соглашения между Апостольской Столицей и российским правительством, Могилевский митрополит был уполномочен пересмотреть, совместно с другими епископами - как территорий Империи, так и Царства Польского, прежние правила, регулирующие деятельность Академии. По поручению митрополита тогдашний ректор Академии священник Альбин Симон пересмотрел существующие правила: в основном он сохранил статут Виленской Академии 1839 г. ужесточив требования касающееся присуждения ученых степеней. Степень доктора теологии присуждалась на основании не одного теологического труда, но двух: один из них на латинском языке, а другой - на русском; а также публичного экзамена, охватывающего 50 вопросов. Для того, что бы получить двойную степень доктора теологии и канонического права, необходимо было написать обширный труд, затрагивающий проблемы теологии и канонического права, а также сдать публичный экзамен; включающий 70 вопросов из области этих наук. Начиная с 1886 г., Могилевский митрополит, уполномоченный Апостольской Столицей, имел право утверждать ученую степень.

Научные требования снова были повышены уже в начале первой мировой войны: так, например, докторские диссертации необходимо было опубликовать в печати, прежде чем состоится защита докторской степени. Защита и экзамен, состоящий из 50 вопросов по проблемам теологии, должны были происходить в течении двух дней по три часа ежедневно.

Среди наиболее выдающихся личностей Академии в первую очередь необходимо назвать и первого ректора свящ.Игнатия Головинского, который не только ее организовал, но и руководил ею в течение тринадцати лет, несмотря на то, что некоторое время одновременно занимал пост Могилевского митрополита. Он был известен как требовательный педагог, прекрасный оратор и профессор. Головинский определил ритм научной работы и воспитательного процесса Академии на десятки лет вперед, заложил фундамент для ее развития, но оно к сожалению, затормозилось во время ректорства о.Доминика Стацевича, который провозгласил идею подчинения Церкви государству. Стацевич требовал от преподавателей присяги на верность светским властям, а не Папе римскому - полностью противоречило решениям Тридентского Собора. Он нашел поддержку не только в лице директора Департамента иностранных исповеданий Эммануила Сиверса, но и епископа Станевского, тогдашнего администратора Могилевской архиепархии. Преодолеть период такого упадка Академия смогла только в годы ректорства свящ.Симона Козловского, позднейшего митрополита, и особенно во времена свящ.Франтишка Альбина Симона, который, так же как и митрополит Головинский, в течение тринадцати лет (1884-1897) был ректором.

Новые договоренности между Россией и Апостольской Столицей позволили ему установить более тесное сотрудничество с епископами всех епархий, посылавших своих священников для обучения в Академии. Он заменил преподавателей, не уважающих принципы, обязательные при подготовке кадров духовенства; ввел новые учебные пособия, основал ежегодник "Императорская Санкт- Петербургская Римско-католическая Церковная Академия", в котором публиковались научные труды профессоров и докторов наук.

Ежегодник издавался с 1885 по 1917 год. Ректор посылал наиболее одаренных воспитанников на учебу в Западную Европу. Но, к сожалению, слишком активная и многосторонняя деятельность свящ.Алвбина Симона, и особенно в качестве могилевского епископа - суфрагана, вызвала напряженность в отношениях со светскими властями, которые посчитали, что епископ Симон нарушает предписания, особенно при назначении настоятелей в приходы Белоруссии. По этим причинам он был вынужден покинуть не только Академию, но и Петербург.

В 1897 г. епископ покидает столь близкую его сердцу Alma Mater, в которой он преподавал курс по изучению Священного Писания. Симон перебирается в Одессу, затем в Рим и, наконец, в Краков, где и умирает в 1918 г., оставив после себя целый ряд трудов по библеистике. Но творческий импульс, вложенный им в Академию, не пропал даром. Педагогические кадры Академии постоянно повышали свое образование: М.Годлевский - в Швейцарии, Е.Матулевич - в Риме и Швейцарии, А.Вуйтицкий - в Лувене, И.Радзишевский - также в Лувене. Их научные труды навсегда вошли в теологическую литературу. М.Годлевский прославится как историк Католической Церкви в России; А.Вуйтицкий - как крупный специалист в области католического социального учения; Е.Матулевич - как выдающийся догматик и общественный деятель; И.Радзишевский - как ученик кардинала Мерсье станет ведущим представителем философии неотомизма в Петербурге и в Люблине.

С нескрываемой радостью папа Лев XIII подчеркнет удовлетворенность Апостольской Столицы состоянием дел в Петербургском учебном заведении, а кардинал Рамнолла, тогдашний государственный секретарь Римской Курии, напишет в 1892 г. "В Империи Александра III мы располагаем одним высшим теологическим учебным заведением, которое, несмотря на трудные условия, по-прежнему с честью выполняет свое предназначение".

Академия вынуждена была закончить свою деятельность в 1918 г. сразу же после революции. Архивные документы, которые касаются этого события по-прежнему недоступны. Многие из тогдашних преподавателей покинули Петербург и разъехались в разные стороны - в Луцк, Саратов, Ригу, Вильно и Люблин. В Люблин переехал также последний ректор Академии свящ.Идзи Радишевский, с тем чтобы уже в 1918 г. основать там Люблинский Католический Университет, в котором ныне обучаются свыше 8000 студентов. Оглядываясь на пройденный Петербургской Академией путь, временные рамки которого - 1842-1918 годы, т.е. на 76 лет ее деятельности, можно только полностью присоединится к словам папы Льва XIII и кардинала Рамполла, сказанным в адрес Академии. Ее научный и издательский вклад не был слишком велик, но достигнутый ею уровень интеллектуальной подготовки кадров высшего духовенства, их нравственного воспитания весьма высок.

Сегодня невозможно написать историю Католической Церкви в России, в Восточной Европе, не упомянув об этой Академии - из ее стен вышли 62 епископа, которые в течении многих лет определяли характер религиозной жизни, а также нравственный и интеллектуальный уровень духовной жизни России, Украины, Белоруссии, Польши, Литвы и Латвии. Из стен Академии вышли Варшавский кардинал Александр Каковский, рижский епископ Антоний Спрингович и рижский кардинал Юлиан Вайводс, люблинский епископ Мариан Фульман, луцко-житомирский епископ Кароль Недзялковский. В Академии воспитывались не только ученые, священники, епископы и управители епархий; в ее стенах возмужали многие исповедники и мученики. Как сегодня не вспомнить их имена ?

Именно здесь, в Петербургской Академии, принял рукоположение в священники ее будущий духовный отец, а позднее варшавский архиепископ Щенсны Фелинский. Сын волынской земли, мать которого была сослана в Сибирь, воспитанник Московского университета, опекун умирающего в Париже поэта Юлиуша Словацкого, рукоположенный в священники ректором архиепископом Головинским, он был в Академии профессором философии. Здесь он получил приглашение на епископскую кафедру в Варшаву, пробыл на ней только 16 месяцев, с тем, чтобы последующие 20 лет (1863-1883) нести участь ссыльного в Ярославле над Волгой. Все, что имел, он раздал нищим. Главным в его жизни всегда был Бог. Когда он умирал, не было денег на его похороны.

Процесс беатификации Фелинского подходит к концу. К оной эпохе принадлежат имена латышского епископа Болеслава Слосканса, после революции тайно назначенного и посвященного в епископы Могилева, арестованного и осужденного, умирающего на чужбине в Бельгии; епископа Ежи Матулевича - провозглашенного папой Иоанном Павлом II блаженным - профессора Академии и Виленского епископа; легендарного епископа Кароля Сливовского - первого и пока что последнего епископа Владивостока, умершего в 1933 г. в ссылке н похороненного в небольшом лесу, недалеко от железнодорожной станции близ Владивостока, в поселке Седлянка; петербургского профессора, специалиста по Священному Писанию, в дальнейшем епископа минского и пинского Зигмунта Лозинского, процесс беатификации которого также завершается; последнего после революции петербургского администратора архиепископа Яна Цепляка, арестованного в 1923 г., приговоренного к смертной казни, а затем, но требованию международной общественности, освобожденного; здесь, в Петербургской Академии, получил образование широко известный в Латвии свящ.Юзеф Бородзюля, сын витебской земли, которому суждено было провести свыше 30 лет³²² в сталинских лагерях. Выпускником Академии был также осужденный и расстрелянный в 1923 г. в Москве настоятель католического храма св.Екатерины на Невском проспекте в Петербурге свящ.Константин Будкевич.

И если Академия не только предоставляла Католической Церкви способных администраторов, епископов, но и воспитывала их в духе верности избранному призванию - вплоть до тяжких страданий, изгнания и смерти, значит, она прекрасно выполняла свое предназначение, несмотря на невероятно сложную историческую обстановку.

Другое петербургское духовное учебное заведение - с гораздо более короткой историей - Архиеиархиальная Семинария. Ее зарождение связано с историей Католической Церкви Белоруссии. До 1843 г. Могилевская архиепархия располагала тремя небольшими теологическими учебными заведениями. Будущих священников обучали в Могилеве, Краславе и Белостоке. Всего в иих училось 26 клириков.

По просьбе епископа Павловского эти три маленькие семинарии хотели заменить в одно учебное заведение, однако государственные власти не дали согласия на размещение семинарии ни в Могилеве, ни в Витебске, мотивируя это тем, что в каждом из этих городов католическая семинария была бы чужеродным телом в обществе почти полностью русским по своим ориентациям. В конце концов, было предложено поместить семинарию в Минске, поскольку там духовенство якобы "меньше заражено фанатизмом". Окончательно царь утвердил этот план 30 октября 1843 г, На строительство семинарии в Минске, которая должна была обслуживать и минскую, и могилевскую епархию, выделили из "вспомогательного фонда" тридцать три тысячи сорок пять рублей и семьдесят копеек.

В семинарии учились 55 клириков, а воспитательио-педагогический коллектив состоял из 13 человек. Следует отметить, что помимо Минско-могилевской семинарии в Российской империи существовала также семинария в Литве, в Тельшах, в которой учились, так же как и в Минске, 55 клириков (1841 г.), в Вильно - 40 клириков (1843 г.), в Житомире - 18 клириков (1843 г.), в Каменец-Подольске 18 клириков (1843 г.)

В целом на территории империи в 1843 г. получали духовное образование 186 клириков. Семинария в Саратове возникла позже. Однако Могилевская Семинария, размещенная за пределами обширной епархии, не давала клирикам возможности ознакомиться с проблемами собственной епархии, с ее руководителями и духовенством. Душепастырская подготовка не учитывала разнообразные особенности территории и не способствовала скорейшему вхождению молодых священников в среду местного духовенства. Имея в виду эти обстоятельства, папа Пий IX обратился с посланием (19 апреля 1859 г.) к Могилевскому митрополиту Вацлаву Жилинскому, требуя, чтобы Могилевская епархия создала собственную семинарию.

Епископ Жилиньский изложил суть дела в докладе министру внутренних дел С.С.Ланскому (23 июня 1859 г.), где, в частности, писал: "Милостивый Государь, Святейший Пала в письме своем ко мне от 19 апреля 1859 г. (...) предписует согласно постановлению Тридентского Собора непременно учредить собственную Могилевскую семинарию. Доводя о том до сведения Вашего Высокопревосходительства имею честь покорнейше просить, не соизволите ли, приняв в милостивое уважение сей церковный закон и по оному данное мне Святейшим Папою приказание, учинить начальническое постановление, дабы впоследствии я не был подвержен ответственности перед Его Святейшеством за неисполнение Его повеления". Однако министр отнесся отрицательно к предложению папы. И семинария в течение последующих десяти лет по-прежнему оставалась в Минске.

К сожалению, в 1869 г. Минская епархия была упразднена, с подчинением (до 1883 г.) администратору Виленской епархии. Последний минский епископ - Войткевич перебирается в Вильно, где неожиданно умирает. Вместе с упразднением епархии ее судьбу разделила и семинария. Клирики из минской губернии могли обучаться в Вильно, в то время как выходцы из Могилевской губернии только в исключительных случаях могли учиться в Петербургской Академии, однако такие исключения бывали очень редко. Епископ Станевский возобновляет старания Жилинского.

После смерти Станевского ходатайства продолжил временный администратор могилевской епархии прелат Ивашкевич. Он писал (8 февраля 1872 г.) в Министерство внутренних дел, что в Могилевской епархии уже в течение семи лет не было рукоположений в священники, в то время как 95 священников умерло, многие священники больны или находятся в престарелом возрасте, однако вынуждены продолжать трудиться, поскольку нет преемников. Положительно на это письмо отозвался директор Департамента иностранных вероисповеданий Сиверс (8 мая 1872 г.), и объяснилось это тем, что его департамент занимался разработкой новой глобальной политики в отношении католических теологических учебных заведений, как в самой Империи, так и в Царстве Польском.

Они предлагали поместить семинарию в здании, которое прилегало к Духовной Академии, и было куплено еще в 1867 г., а пока временно сдавалось в аренду светским лицам. Ответ митрополита 13 августа 1872 г. был исчерпывающим и однозначным: он считает, что требования Тридентского Собора и папы Пия IX по-прежнему не выполнено. Епархия не располагает семинарией. Следовательно, уважая требования канонического права, семинарию необходимо открыть. Семинария должна иметь собственного ректора, инспектора и преподавателей, находящихся "под непосредственным и главным наблюдением архиепископа, права которого определены в постановлениях Тридентского Собора". А что касается числа семинаристов, то митрополит считает: как и в Минске, семинария могла бы принять 45 "казеннокоштных", а "своекоштных в таком числе, какое без стеснения может поместиться в семинарском здании. В то же время митрополит не хочет, чтобы семинария расположилась в здании на Васильевском острове, где есть место только для двадцати клириков, а кроме того по соседству размещается больница св.Марии Магдалины, и бараки для больных холерой. Он считает, что лучше будет здание это продать, а семинарию разместить в Краславе, заниматься же ею мог бы енископ-суфраган. Средства, необходимые для содержания семинарии можно было бы изыскать из "вспомогательного капитала римско-католического духовенства", и из отложенных сумм, вырученных от аренды дома на Васильевском острове.

Весь 1873 г. прошел в дискуссиях между митрополитом Фиалковским и министерством по поводу окончательного места для размещения семинарии, а также на тему обучения семинаристов русскому языку, русской истории и литературе. В решении последней проблемы обе стороны согласились на создание программного комитета, состоящего из 6 человек, в том числе - отец Стецевич, ректор Академии. Комитет работал в течение чуть ли не шести месяцев и собирался 11 раз; была разработана программа обучения по перечисленным предметам, а также по гомилетике.

Только на заключительном этапе стороны пришли к окончательному выводу, что епископ имеет право, по согласованию с Папой римским, составлять план лекций и что даже при составлении программы по светским предметам в семинарии необходимо, по крайней мере, учитывать его мнение. Окончательно постановили также, что и лекции по гомилетике будет читать духовное лицо, а по светским предметам - преподаватель из светских, согласно инструкциям Петербургского учебного округа. Делегат от этого же округа будет присутствовать на вступительных и выпускных экзаменах. На вступительных экзаменах обязательными предметами являются русский язык, география и история России. Программный комитет закончил свою работе в октябре 1874 г., и все указывало на то, что семинария, вопреки всему, начнет действовать на Второй линии Васильевского острова, в доме 49.

Сохранились планы этого здания и смета его возможной перестройки. Министерство предусматривало, что будут учиться только 15 клириков. Митрополит Фиалковский по прежнему не одобрял подобный выбор размещения семинарии, предлагая либо Краславу, либо только что переданное в его собственность куриальное здание на Первой роте. Тупиковая ситуация тянулась еще четыре года. Митрополит отдавал себе отчет в том, что при Стацевиче ректоре соседство Академии не будет благоприятствовать правильной религиозной подготовке семинаристов.

Он искал другие пути решения проблемы. Подвернулся удобный случай. Дом гражданского губернатора на Екатерингофском проспекте (ныне Римского-Корсакова) 37, принадлежащий Министерству внутренних дел, опустел - прежние его обитатели перебрались в здание, которое принадлежало "бывшей собственной канцелярии по делам Царства Польского" Министерство предложило этот дом для размещения в нем католической семинарии. В течение года, на сумму в восемьдесят девять тысяч шестьсот семьдесят рублей, были произведены работы по обустройству здания в качестве нового учебного заведения религиозно-воспитательного характера.

Формально-правовая сторона была разработана в течении 1879 г. Еще в апреле того же года министр Маков в обширном письме, адресованном царю, детально оговорил проект правового регулирования для всех католических семинарий Российской Империи и Царства Польского, образцом для которых должна была служить именно только что создаваемая Архиепархиальная Семинария, Маков писал тогда: "Принимая (...) во внимание, что к осени сего года окончится перестройка здания, предназначенного для Римско-католической Семинарии в С.-Петербурге, что означенная Семинария, как это известно и нашему римскокатолическому духовенству, должна сделаться образцовою, что с римско-католическим Митрополитом последовало окончательное соглашение касательно ея устройства и управления, что Положения или Уставы Учебных Заведений согласно Высочайше утвержденному 20 декабря 1877 г. мнению Государственного Совета, должны составлять лишь дополнение к основным об учебном заведении правилам, и утверждаются в административном порядке, что проектом Устава Римско-католических Семинарий не затрагиваются основные для сих заведений правила, установленные действующим законом, я полагал бы выработанные для организации Римско-католических Семинарий основания ввести в действия сперва в одной Архиепархиальной Семнарии, в виде временного положения об управлении оною.

Существенные основания, на коих предположено устроить эту Семинарию, закпючаются в следуницем:
1) Курс пятилетний.
2) Сведения поступающих - не менее четырех классов классической гимназии.
3) При поверочных испытаниях во время приема, а также при переходных и выпускных экзаменах из предметов общеобразовательных присутствует Окружной Инспектор Учебного Округа. 4) При Ректорате Совет на половину из духовных, на половину из светских преподавателей.
5) Все должностные лица назначаются и увольняются с утверждения Министра.
6) Кроме предметов богословских, языков: русского, французского, немецкого и латинского и отечественной истории, вводятся в преподавание:
   а) греческий язык;
   б) краткий курс законоведения;
7) Программы общеобразовательных предметов утверждаются Министром; по соглашению с Епископом, применительно к гимназическому курсу и к особенностям духовно-учебного заведения.
8) Число казеннокоштных воспитанников - 40.
9) Содержание Семинарии, считая двадцать одну тысячу рублей в год из специальных источников.

Учреждение на таковых основаниях Римско-католической Семинарии в С.-Петербурге подвигнет, смею думать, местное римско-католическое начальство приблизиться, по возможностям, к этому типу, тем более, что улучшение материального положения остальных Семинарий будет поставлено в зависимость от усвоения ими, сообразно с местными условиями, вышеприведенных главных начал для организации сиих заведений.

При таких условиях реформа Римско-католических семинарий, не требуя сразу значительных затрат и не раздробляя внимание Министерства одновременным преобразованием нескольких учебных заведений, разбросанных по окраинам государства, может совершиться у нас без столкновений с духовенством и новых усложнений с Римской Курией".

Царь одобрил предложение министра, и 16 июня 1879 г министр Маков утвердил статут Архиепархиальной римско-католической Духовной Семинарии. Наиболее важный параграф статута гласил: "Высшее управление Семинарией принадлежит Начальнику епархии". (парагр.2). И далее "Ближайшее заведование Семинарией вверяется ректору при содействии Семинарского Совета". В параграфах 6 и 7 этого же статута указывается далее, что "архиепископ Могилевский как главный начальник Семинарии (...) имеет высшее наблюдение за всеми частями управления, а также за внутреннею дисциплиною заведения (...). Начальник епархии избирает Ректора, Инспектора преподавателей и представляет их на утверждение Министра". Министр не утверждал ни эконома, ни духовника, которых следовало избирать из числа преподавателей Семинарии.

Наконец, после утверждения упомянутого статута и окончания ремонтно-строительных работ, 10 октября 1879 г. митрополит Фиалковский совершил освящение семинарской часовни в присутствии высоких гостей, в частности министра Макова, сенатора Мартынова и директора Департамента иностранных вероисповеданий Маслова. Присутствовали также первые двенадцать клириков, только что принятых в Семинарию. Усилия Католической Церкви, направленные на открытие Семинарии, которые она предприняла в течение 20 лет, приближались к логическому концу. Вот уже 10 лет в могилевской епархии не совершались рукоположения новых священников, между тем как за это время умерло около 150 священников. Вот почему в своей речи, произнесенной по- латыни, взволнованный митрополит говорил: "Большое торжество празднуется сегодня в этом доме и чрезвычайно радуются все верные католики, ибо сегодня открывается долгое время не существовавшая Могилевская Архиепархиальная семинария, эта школа добродетели и науки для духовного юношества. Да благословит Всемогущий Бог новое дело сие. Ибо без Его благословения нет ничего прочного, ничего полезного, ничего священного (...) Я же, восьмидесятитрехлетний старец, пятидесяти шестилетний труженик в Вертограде Христовом, (...) я не могу один приносить добрых, от трудов исходящих плодов (...) и ныне, когда я это произношу, сипы меня оставляют (...)".

Пятилетний курс обучения был построен так, что в течение первых двух лет учеба носила общеобразовательный характер, а три последующих года были посвящены исключительно теологическим наукам. Лекции по философии были довольно краткими - только два часа в неделю на первом курсе и три часа - на втором. Латинский язык изучался на первом и втором курсе, по шесть и по пять часов в неделю. Наибольшее внимание уделялось изучению Священного Писания, догматической теологии и теологии нравственности, а именно - но четыре часа в неделю в течение трех лет. Среди пятнадцати преподавателей Семинарии было семь лиц духовного звания.

В архиве духовных дел Департамента иностранных исповеданий сохранились все списки кандидатов, принимаемых в Семинарию за период с 1879 г. по 1916 г., т.е. за 37 учебных лет. В процедуре приема учащихся главный акцент ставился на экзамены по русскому языку, географии и истории России. До наших дней сохранились протоколы этих экзаменов, посылаемые представителем Петербургского учебного округа в указанный департамент. Только те кандидаты, которые сдали эти экзамены с положительной оценкой, могли ходатайствовать, при содействии ректора и митрополита, о получении согласия директора упомянутого департамента на зачисление их в Семинарию.

В списке принятых на первый курс в 1879 г. фигурирует личность, широко известная позже в Петербурге - Антоний Малецкий, при фамилии которого сделано примечание, что родился и закончил среднюю школу в Петербурге. Антоний Малецкий прославится как священник при строительстве приюта для бедных детей на Кирилловской улице, № 19. Позднее, в 1926 г епископ Д'Эрбиньи нелегально посвятит его в сан епископа. Будучи сосланым в Сибирь, Малецкий трагически заболеет (душевной болезнью) и, уже больным перевезенный в Варшаву, окончит там свою жизнь под опекой сестер-елизаветанок в больнице Младенца Иисуса.

В числе принятых в Семинарию в 1915 г. - предпоследнем учебном году окажется Юзеф Пастушка, впоследствии видный ученый, психолог, первый декан факультета христианской философии Люблинского Католического университета, оставивший нам воспоминания об этих годах. В течение первых 22 лет своего существования Могилевская Семинария в Петербурге размещалась на Екатерингофском проспекте, в доме № 49, а начиная с 1902 г. - на ул.Первой роты Измаиловского полка в доме № 11. В 1913 г. - рассматривалась возможность строительства нового здания для Семинарии. Исторические события воспрепятствовали реализации этих планов.

В Семинарии принимались кандидаты из разных губерний Империи, а иногда даже из Царства Польского. Преобладала молодежь из Ковенской, Виленской и Витебской губернии. Значительно меньшее число студентов поступало из Могилевской и Минской губерний. По национальльности это были литовцы, латыши, поляки, белорусы и русские. За означенный период, начиная с первого набора (1879 г.) и до последнего (1916/17 г.), Семинария приняла в свои стены 997 молодых людей, которые пришли сюда, услышав призыв Господа. Все ли они достигли поставленной цели ? Сколько молодых людей было рукоположено в священники? Вероятно, их было около 700 человек. К нам возвращаются их имена и имя Господа, который, стоя на берегу, "призвал людей, пойти за Ним готовых ". Вероятно, эти молодые люди ответили так же, как отвечали другие: "Господи, это Ты взглянул на меня". Так много молодых сердец зажглось человеческой любовью к Господу - Господу, стоящему на берегу Тивериадского моря. И молодые пошли за Ним.

Он обещал им Крест. "Кто хочет идти за Мною, (...) возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф 16, 24). Загорелись их сердца, и они пошли, чтобы дать жизнь, как Он ее дал. Пошли - свящ.Карлинг - в Хельсинки, свящ.Межвинский - на Сахалин, свящ.Островский - в Харбин, свящ.Чаевский - в Москву, свящ.Тройго - в Санкт-Петербург, свящ.Лозиньский - в Минск, свящ.Святополк-Мирский - в Могилев, свящ.Юркевич - на Соловки... Куда их только не занесла судьба !

В этот день, когда вслед за ними в Виноградник Господень входят новые ученики Христовы, мы мысленным взором навещаем могилы этих священников. И я верю, что их души, как души наших умерших предков, сегодня среди нас. С любовью и тревогой они смотрят на нас и обращают свои молитвы к Пресвятой Матери нашего Первосвященника, к Заступнице и покровительнице этой возрожденной Семинарии в Санкт-Петербурге. Они молятся о том, чтобы приходили новые молодые люди и приносили плоды. Ибо Господь снова стоит в ожидании на берегу - на берегу Невы ...

Санкт-Петербург. 22 ноября 1995 г.

13 июня сего года³²³ в Варшаве состоится необычное событие. 108 человек, священников, монахинь, мирян замученных гитлеровцами в 1939 - 1945гг. будут причислены папой Иоанном II к лику блаженных. Среди них много рожденных в Российской Империи или на землях в определенное время принадлежащих Советскому Союзу. Здесь, однако, я хотел бы сказать только о тех новомучениках, которых жизнь была связана с территорией России в ее сегодняшних границах.

Слуги Божии, связанные с Россией

Антоний Лещевич MIC (1890- 1943). Родился недалеко от Вильно (сегодня Вильнюс) в польской семье, но в белорусском окружении. С 1902 г. учился в гимназии при храме св.Екатерины в Санкт-Петербурге. В 1909 поступил там, в Духовную семинарию. И в гимназии и в семинарии отличался трудолюбием. Среди его профессоров был и блаженный ныне Ежи Матулевич и другие священники, которые в последствии стали епископами, миссионерами, мучениками. Молодой священник, сразу же после своего рукоположения 13 апреля 1914 г. был направлен на Далекий Восток, где трудился почти 25 лет, ни разу не посещая родных мест. Был викарием и законоучителем в Иркутске, в Чите, а в 1917 г. был направлен в Харбин. Служил также в других местностях Манчжурии. В 1924 г. был назначен настоятелем создаваемого прихода св. Иосафата в Харбине. Построил церковь, приходский дом, приют и школу для бедных детей. Когда многолетняя работа стала приносить плоды, а среди прихожан было обретено уважение, о. Антоний решил уйти в монастырь. Получив разрешение, через Японию и Рим приехал в Польшу, где поступил в конгрегацию отцов марианов. После новициата он снова начал свой миссионерский путь, который завершился мученической смертью.

О.Лещевич в конце августа 1939 г. был направлен в Друю, под советскую границу. После введения в западную Белоруссию советских войск, виленский архиепископ призывал священников, чтобы они направлялись на земли восточной Белоруссии, где уже давно не было священников. Так o.Антоний, а также сестры-евхаристки оказались в местности Росица за рекой Двиной. Пастырской работы было очень много, необходимо было объезжать большую территорию. В этом помогал ему, прибывший недавно из Друи, молодой марианин, Ежи Кашира, родом из этих краев.

В 1941 г. сюда пришли немцы, а в 1942 г. начали действовать советские партизаны. Для запугивания местного населения, поддерживавшего партизан, немцы решили провести жестокую акцию. Предупрежденные об этом, священники имели возможность спастись. Но они, равно как и сестры решили остаться вместе с прихожанами. Когда гитлеровцы стали сжигать дома, а людей сгонять и замыкать в костеле, священники могли бы избегнуть смерти. Они имели возможность выйти из заполненного людьми костела. Но они остались до конца, исповедуя, крестя, причащая, готовя людей на смерть. Так они и встретили свою смерть в пламени огня, вместе с сотнями своих прихожан. Немцы выводили людей группами, закрывали в деревянных зданиях и сжигали. o.Лещевич погиб 17.02 1943 г. а его собрат - Ежи, день спустя.

О.Антонию в статье я отвел больше места, потому что он дольше других мучеников жил и служил в России. Другие новомученики связаны с Россией в основном обучением в Императорской Духовной Академии. Среди них есть епископы и профессора семинарий. Санкт-петербургскую Академию окончили и 2 епископа - мученика плоцкой епархии, архиепископ Антоний Юлиан Нововейский и викарный епископ Леон Ветманский. Оба погибли в 1941 г. в концлагере г.Дзялдово.

Во время учебы в Санкт-Петербурге, семинарист Нововейский был сердечным другом другого семинариста, Яна Цепляка, в последствии - администратора могилевской архиепархии. Из их епископской переписки можно узнать довольно много о проблемах Церкви в изменившейся ситуации и о личных переживаниях архиепископа Цепляка. Вместе со своим ординарием, Плоцким престарелым епископом, был в заключение, и его помощник, епископ Леон Ветманский. Его глубокая духовность проявилась уже в петербургское время, когда он, окончив Академию, по причине войны не мог вернуться в родную епархию. Включался он тогда в пастырскую и благотворительную деятельность, а в 1917 г. был назначен духовным отцом и преподавателем гомилетики в Духовной семинарии в Санкт-Петербурге. Подобную службу нес он и после возвращения в Польшу.

Хочется также упомянуть и трех выпускников Духовной Академии, которые после возвращения в свои епархии, трудились на пастырской, научной, преподавательской, и воспитательной ниве. Это ректор и профессор варшавской духовной семинарии, о.Роман Архутовский, ректор и профессор Влоцлавской семинарии, о.Генрих Качеровский, а также бывший профессор и вице-ректор Ломжинской духовной семинарии, о.Михал Пящинский. Все они погибли от рук немецких оккупантов.

Особенным образом хочу остановиться на личности о.Генриха Глебовича. Он родился в Гродно в 1904 г., но когда ему было 8 лет, его отец был сослан в Оренбург и за ним последовала его семья. Поэтому школьные годы, октябрьскую революцию и польско-советскую войну, Генрих провел в Оренбурге. В 1921 г. поступил в семинарию в Вильно, продолжал обучение на университетах в Люблине и в Риме. После возвращения в епархию исполнял ряд ответственных функций. Особенно много сил отдавал он академической среде, не забывая о бедных. Его чувствительное на апостольские нужды сердце заставило его откликнуться на призыв архипастыря и отправиться в восточную Беларусь. Это стало возможным после присоединения всей Белоруссии и Литвы к Советскому Союзу. Его пастырский труд не понравился националистам, сотрудничающим с гитлеровскими оккупантами. Тогда они арестовали его и передали немцам. Священник был обвинен в "полонизации" местного населения и расстрелян 9 ноября 1941 г. в лесу недалеко от г.Борисова.

Вопросы, которые ждут ответа

Сегодня хочется поставить вопрос: Почему в процесс были включены только мученики фашизма? Разве меньше мучеников коммунизма, Или их жертва имеет перед Богом меньшее значение? Но так нельзя было поставить вопрос еще 10 лет тому назад. Коммунизм не осужден и по сей день в некоторых странах, и процесс церковный рассматривался бы как вмешательство в политику. Я уверен, что будут еще и в Польше и в других странах процессы мучеников пострадавших от коммунистической власти. Но многие среди них были замучены на территории бывшего Советского Союза и основная трудность - это отсутствие достоверной документации и свидетелей их мученической смерти.

Я не видел акт польского процесса, но на основе биографий помещенных в книге: "Meczennicy za wiare 1939 - 1945", изданной в 1996 г. можно судить, что в проведении этого процесса были допущены значительные облегчения. В некоторых случаях неизвестно точное место захоронения, невозможно найти останки погибшего, иногда даже дата смерти приблизительная. Как я недавно прочитал в польской прессе, в этом процессе была также применена диспенсация от чуда приписываемого Слуге Божиему, что обычно является необходимым условием в таких процессах.

Правдой является и то, что процесс этот был проведен весьма быстро. Эта скорость проявилась особенно на римском этапе. Дело в том, что постулатор этого процесса, смог в Риме найти большую группу специалистов - добровольцев, которые выполнили разные "технические" работы, обычно задерживающие каждый процесс канонизации. Приходит время, когда можно надеяться, что процесс беатификации российских новомучеников является возможным.

После кровавого подавления "листопадового" (ноябрьского) восстания на землях Речи Посполитой, несмотря на положительную для России, и прискорбную для Польши энциклику папы Григория XVI "Сum primum" от 09.06.1832 г. и призыв к Царю Николаю I о снисходительном отношении, Россия с этого года начала широкомасштабную акцию уничтожения Католической церкви и всего польского на так называемых "забранных землях".³²⁴

Царские указы антикатолического и антипольского характера посыпались как из "рога изобилия". На основании указа от 19.07.1832 г. ликвидировались 202 католических монастыря, из которых были изгнаны 2 140 монахов и монахинь.³²⁵ Указом от 25.07. того же года закрывались все католические и польские приходские школы на Волыни и Подолье; с тех пор должна ими руководить исключительно Русская Православная Церковь.³²⁶ Указ от 22.11 аннулировал все католическо-православные браки заключенные католическим священником, а указ от 26 того же месяца в духовных семинариях устанавливал numerus clausus³²⁷ семинаристов, а в монастырях - новициев.

Указом от 21.04.1833 г. отменялись права презенты (предложения) и патроната, указом от 01.01.1837 г. дела Греко-Католической церкви были подчинены Православному Святейшему Синоду, а указом от 15.05.1839 г. ему была подчинена также Греко-католическая Коллегия в Санкт- Петербурге. Силой указа от 25.07.1839г. Николай I окончательно ликвидировал Греко-католическую церковь в России и подчинил ее администрации Православной церкви. 1482 церкви, 1681 епархиальных священников, 768 монахов, 83 монастыри и приблизительно 1.750.000 католиков греко-католического обряда были закованы в железные оковы православия. Церкви и их имущество было передано Русской Православной Церкви.

Униаты, пытавшиеся перейти в Римско-католическую церковь указом от 28.10.1839 г. получили клеймо "отступников" и "предателей". Указом от 22.04.1834 г. царь Николай I основал в Варшаве православное епископство.³²⁸ С 1840 г. расширилась программа акций по уничтожению Католической церкви. Указом от 21.03.1840 г. Николай I конфисковал огромные земельные владения поляков, подозреваемых в участии в восстании, и отдал их во владение русским.

Бракоразводные дела католиков указом от 17,04.1841 г. были переданы православным судам, а с 25.11 того же года недвижимое имущество Католической церкви в Западных провинциях, на значительных территориях бывшей Речи Посполитой, передавалось в государственную собственность. Указ от 01.01.1842г. отнял власть у епископов и подчинил все их распоряжения воле специально навязанных епископским консисториям секретарей, которые были русскими и православными, чужими в национальном и конфессиональном смысле. Без их письменного согласия распоряжения епископов не имели силы, 19.11.1843 г. император подчинил духовные семинарии Императорской Духовной Академии в Санкт-Петербурге, а указом от 01,01,1842г. ликвидировал еще 60 монастырей в России. Мера мучений и гонений дополнилась арестом и ссылкой вглубь России епископа Мерцели Гутковского (1842 г.) Таким образом, в течение 11 лет Католическая церковь в России была изолирована от Апостольского престола и полностью была подчинена православной России.³²⁹

Папа Григорий XVI ничего не достиг своим осуждением ноябрьского восстания, ощутил себя полностью обманутым российской политикой "наследственной лжи" и в аллокуции "Ноеrentem diu", обнародованной на собрании кардиналов 22.07.1842 г, обвинил царя в отсутствии веротерпимости, в гонениях и уничтожении Католической церкви, обмане, искажении фактов. К ней Папа присоединил "Белую книгу", включавшую в себя 90 документов в защиту Католической церкви в России и Царстве Польском, изданных Святым престолом с 1811г. по 1812 г.³³⁰

Папская аллокуция и репрессивные меры России по отношению к Католической церкви вызвали сильную негативную реакцию в Западной Европе. Чтобы ее сгладить, император Николай I направился в Рим и 12.12.1845 г. был принят папой Григорием XVI. Пользуясь, случаем, Папа вручил царю меморандум о состоянии дел Католической церкви в России. Он включал в себя 22 пункта, а также документально подтверждал антикатолические ограничения и ликвидацию церквей, а также длительное "вдовство" обоих митрополий и многих епархий в Российской империи и Царстве Польском. 15.12 того же года царь вручил папе ответ, который "должен был доказать Святому Престолу чистоту и лояльность его намерений и его суждений по отношению Католической церкви в его империи".³³¹

В последний день приема на аудиенции у Папы 17.12. того же года царь Николай I представил папе декларацию о начале переговоров с Апостольским Престолом на тему будущего договора.³³² В связи с этим, кардинал статс-секретарь Л.Ламбрускини разработал обширное "Еspositione" (31.12.1845г.) дел и проблем, которые должны были стать предметом дипломатических переговоров между Апостольским Престолом и Россией, и переслал его канцлеру Российской Империи К.В.Нессельроде. Этот документ касался "основных законов России, которые противоречат дисциплине и божественным законам католической Церкви". Там были собраны царские указы и репрессивного характера, и ограничивающие свободный доступ Католической церкви к Апостольскому престолу, указы антиканонические, ликвидирующие церковное имущество, ограничивающие юрисдикцию епископов и ликвидирующие большинство католических монастырей. Далее перечислялись указы, касающиеся супружества и католической семьи, свободы религиозного культа и исполнения евангельских советов.³³³ В общем, в предъявленном списке было собрано 40 указов антикатолического характера.³³⁴

Дискуссии на тему будущего конкордата начались 01.01.1846 г. и окончились 03.08.1847 г. принятием текста договора. Он включал в себя 31 параграф, а также 12 параграфов "текстов несогласованных статей".³³⁵

Коротко рассмотрим конкордат и "несогласованные статьи", чтобы затем перейти к основной теме: основанию Тираспольской епархии. Конкордат был первым и последним договором, заключенным с Россией. Он, в основном, касался "отторгнутых земель" и косвенно - положению Католической церкви в Царстве Польском. Иерархия Католической церкви с тех пор должна была состоять из семи епархий в составе Могилевской митрополии. Новая епархия возникала в Тирасполе.³³⁶

Епископы во все епархии в Империи и Царстве Польском должны были назначаться "на основании согласования между императором и Апостольским престолом". Папа должен был канонически узаконивать номинатов. Апостольский престол не согласился на формальное царское назначение католических епископов. Границы всех епархий в Российской империи сильно изменились и совпадали с границами губерний.

В Царстве Польском границы епархий не изменились. Конкордат отменял царские указы, ограничивающие власть епископов в консисториях и духовных семинариях. С тех пор епископ являлся единственным судьей и администратором в церковных делах, "сохраняя зависимость от Святого Престола". Все другие дела, "которые касаются дел совести, внутренних (церковных) дел ..., дисциплины" должны были зависеть исключительно от епархиального епископа, как и назначение консисторских чиновников. Секретарем консистории отныне должен был быть человек, назначаемый епископом, а не государственными властями.

Расширилась власть епископов над духовными семинариями, их руководством, гаtio studiorum,³³⁷ назначением профессоров и приемом семинаристов. Духовная Академия в Санкт-Петербурге подчинялась Могилевскому Митрополиту. Конкордат уточнял, что ее профессорами должны быть исключительно католики.

Вследствие конфискации государством церковных поместий права презенты и патроната отменялись. Епископы могли назначать непосредственно "с разрешения правительства после предварительного экзамена и конкурса кандидатов" в настоятели, согласно предписаниям Тридентского Собора. Ремонт церквей общины должны были проводить за свой счет.

К документу был присоединен Протокол несогласованных статей, ибо конкордат являлся лишь только частичным компромиссом. Большое число предложений Апостольского Престола, хотя и обсужденных, не было принято российским правительством. К этим вопросам относились: контакты с Апостольским престолом "в делах совести и духовных", присутствие в консисториях епископских секретарей, назначенных правительством, решение проблем церковных судов в вопросах супружества и смешанных православно-католических браков, посредством отмены указа от 1832 г. Правительство предложило создание в Санкт-Петербурге суда в третьей инстанции, при митрополите Могилевском, "для отторгнутых земель и для Царства Польского".

Протесты и предложения Апостольского Престола по делу монастырской жизни были отклонены российским правительством до "будущего согласования". Правительство не согласилось также вернуть Церкви земские поместья и не дозволило "обеспечить униатам свободу религиозных практик", по образу армян, как отклонило и возможность перехода из православия в католицизм, а также принесения присяги "на верность императору и его законам без оговорок".

К сожалению, этот конкордат никогда не был полностью реализован. Единственно благодаря огромным усилиям коадъютора Могилевского Митрополита, Игнатия Головинского, удалось произвести новое разграничение латинских епархий. С тех пор иерархию латинской церкви в России составляли: митрополия Могилевская (архиепископство), в состав которой вошли епархии: Виленская, Жмудская, Минская, Луцкая и Житомирская и созданная вновь Херсонская. Папа Пий IX силой буллы "Universalis Ecclesiae" от 1848 г. утвердил реорганизацию латинской церкви в России и издал соответствующую инструкцию в этой области. Серьезным достижением являлось назначение епископов на вакантные столицы (6 епархиальных епископов в России).³³⁸

Католическая церковная структура латинского обряда у Черного моря уходит корнями в первую половину XIV в., когда папа Иоанн XXII силой буллы "Quam gaudiosa sit Deo" от 05.07.1333 г. создал епископство в Херсоне, которое было титулярным и вскоре исчезло.³³⁹ Эти территории, завоеванные в ХVIII в., и как Новая Россия включенные в Российскую империю были колонизированы в большой степени немцами - католиками. 18.01.1789 г., посылая в Рим отчет о состоянии Могилевской архиепархии, митрополит Станислав Сестренцевич писал, что в 1778-1789гг. на этих территориях возникли католические приходы в Херсоне, Кизляре, в Крыму (возможно в Севастополе), в Яссах в Молдавии, в Астрахани и Очакове, а также многочисленные часовни при общественных дорогах, эти приходы латинского обряда обслуживали капуцины и доминиканцы, а также миссионеры Св.Викентия де Поля.³⁴⁰ В информации от 18.04.1793 г. митрополит писал: "город Саратов окружают деревни почти исключительно католические - "sex pagi catholici cingunt Saratoviam". Они обслуживались доминиканцами из монастыря Забялы в Белоруссии.³⁴¹

Первый проект создания новой епархии в Новой России предложил Католический комитет в Санкт-Петербурге, а 08.08.1846 г. его утвердил император Николай I. Уже 25.01 того же года это предложение вошло в инструкцию, разработанную канцлером Нессельроде, и переданную правительственному полномочному представителю для переговоров с Апостольским Престолом, графу Блудову, назначенному на этот пост 21.07.1846 г. Поэтому на первой согласительной конференции он предложил этот проект Апостольскому Престолу (информация от 19.11.1848 г.). Этот вопрос рассматривался почти на каждом заседании. 07.01.1847 обсуждалось новое разделение епархий в России. Было предложено, что новая Херсонская епархия "будет охватывать южные губернии Российской империи, а именно: Бессарабию, Новую Россию, Крым, Саратов и Кавказский край". Территории эти должны были быть отделены от Могилевской епархии и Каменецкой администратуры (Бессарабия). Столицей епархии должен был стать портовый город Херсон, у Черного моря, а епархия должна иметь двух викарных епископов в Саратове и Тифлисе, в Грузии.³⁴²

На совместном заседании по делу конкордата (01.03.1847 г.) был предложен список приходских церквей будущей Херсонской епархии, организация ее кафедрального капитула (препозит, трое каноников, трое мансионариев), а также создание духовной семинарии (в Тифлисе для армян-католиков, а для католиков латинского обряда - в Херсоне. Согласно российской информации от 09.04.1847 г. в Грузии проживало только 2 500 католиков латинского обряда, которых обслуживали семеро священников и 8 731 армян-католиков в 29 приходах с 29 священниками этого обряда.³⁴³ Было согласовано, что епископ Херсонский получит жалование от государства наравне с епископом Виленским и Жмудским, в размере 4 480 золотых рублей, а капитул включит в себя два достоинства (препозит и архидиакон), трех каноников (теолог, пенитенциарий и кафедральный настоятель), а также троих мансионариев. Проектировалось открытие духовной семинарии в Херсоне на 15-25 семинаристов. Эти согласования вошли в конкордат от 03.08.1847 г., а в последствии в буллу папы Пия IX "Universalis Ecclesiae" от 05.07.1848 г.³⁴⁴

Булла об основании Херсонской епархии гласила: "город Херсон у Черного моря, будучи столицей государственной Херсонской провинции, расположен в удобном и красивом месте, с большим числом жителей и удобным морским портом, и многими великолепными строениями, справедливо названный красивейшим среди городов у этого моря, станет в будущем епископской столицей". Силой этой буллы и полнотой апостольской власти папа "отнес к новой епархии провинции: Грузию, Бессарабию, а также губернии: Херсонскую, Екатеринославскую, Крымскую, Саратовскую и Астраханскую в их настоящих границах". Одновременно он основал в этой епархии два викариата (суфраганата): Саратовский и Тифлиский. Легату, которым назначил коадъютора Могилевского, Игнатия Головинского, повелел избрать церковь в Херсоне в качестве епископской кафедры и установить кафедральный капитул, в составе: две прелатуры, четыре каноний основных (gremialis) и три мансионарии, а также духовную семннарию.³⁴⁵

Сразу после подписания конкордата Папа Пий IX апостольским посланием "Сum nobilis" от 10.08.1847г. уведомил императора Николая I о подписании конкордата Святым Престолом, а аллокуцией "Ubi primum" от 17.12 того же года уведомил об этом кардинальскую коллегию и католический мир. 29.11.1848 г. Николай I уведомил сенат о создании католической епархии в Херсоне.³⁴⁶

Папский посланник, епископ Игнатий Головинский силой документа от 08.11.1850 г. ввел буллу папскую в исполнение. Поэтому направился в Херсон, там освятил кафедральную церковь во имя Святых Николая и Пия V, с предназначением ее для епископской кафедры.³⁴⁷

По причине протестов православной иерархии против основания епископской столицы в Херсоне, российское правительство, уступая этим протестам, решило перенести столицу из Херсона в Тирасполь на Днестре (08.11.1852 г.). Вследствие этого папа Пий IX посредством статс-секретариата, декретом "Меmor Solicitudinis" от 26.08.1852г. перенес столицу епархии в Тирасполь и изменил ее название на "Тираспольская".³⁴⁸ Новая епархия была присоединена к Могилевской Митрополии. 20.05.1850 г. папа Пий IX назначил первого епископа епархии Херсонской (Тираспольской) немца, уроженца Галиции, о. Фердинанда Гелануса Кана, доминиканца. Он родился 17.08.1788 г., рукоположен в священники 13.03.1815 г. В доминиканский орден поступил в Забялах в Белоруссии (24.04.1809 г.), в 1822 - 1831гг. был настоятелем для немецких католиков в Таллинне в Эстонии, а потом исполнял обязанности приора в доминиканском монастыре в Риге. Епископскую хиротонию принял 29.10.1850 г. (старого стиля) в Санкт-Петербурге из рук митрополита Могилевского Казимира Дмоховского.³⁴⁹ Этот 62 летний епископ должен был стать организатором описываемой нами епархии.

Первоначально он обосновался в Одессе и издал там "Оrdo divini officii Sacrique peragendi a clero Dioecesis Tiraspolensis", к которому присоединил первый краткий каталог: "Епархиальный схематизм". Покровителем епархии стал Святой Климент, папа и мученик, в виду того, что на территории епархии в начале II в. принял мученическую смерть. Оба викариата еще пустовали. Не был еще организован кафедральный капитул (но были почетные каноники) и духовная семинария. Епископская резиденция и кафедра находились в Одессе. Кафедральный собор был во имя Вознесения ПДМ, а настоятелем кафедрального прихода являлся священник Ежи Безутович "vices gerentes prepositi" в возрасте 41 года от роду и с 15 годами священства. Были там и 4 капелании: для поляков - священник Петр Контонович, для французов - священник Франциск Салезий Конуский, кандидат богословия, для итальянцев - священник Франциск Ханнумов и для немцев - священник Леопольд Бориа, исполнявший одновременно обязанности их настоятеля. Священник Франциск Желеховский, магистр богословия и законоучитель в местной гимназии и лицее, являлся цензором польских проповедей. Согласно этому каталогу вся епархия разделялась на четыре визитаторства - деканата. В Херсонском деканате было 27 приходов, 13 филиалов - каплиц, 3 прихода армянского обряда, 4 латинские прихода были без настоятелей, там работало 31 священник латинского обряда, 6 - армянского обряда, было 44 972 верующих (отсутствуют сведения из 4 приходов) латинского обряда и 11 340 армянского обряда.

Деканат-визитаторство в Саратове насчитывал 14 приходов, 18 филиалов-каплиц, приходов армянского обряда не было. Во всех 14 приходах было 14 священников, исключительно польских фамилий. Самый большой приход во имя Рождества ПДМ в Каменке насчитывал 5758 прихожан, самый маленький в Саратове во имя Св.Франциска Ксаверия - 537 верующих. Всего деканат насчитывал 42 111 верующих.

Кавказский деканат включал в себя 16 приходов латинского обряда, 1 приход халдейского обряда, каплиц-филиалов не было, 18 священников латинского обряда (1 приход без священника и один халдейского обряда). Все священники (за исключением халдейского обряда) имели польские фамилии. Наиболее многочисленным приходом был приход Темир-хан-Шура во имя Св.Станислава, епископа и мученика - 3 111 верующих, самым маленьким Моздок - 146 верующих. У четырех приходов отсутствует число верующих. Весь деканат насчитывал 22 400 верующих.

Четвертый и последний деканат - визитаторство Закавказья, состоял из 30 приходов исключительно армянских с 40 священниками. Число армян католиков этого деканата не указывается.

Вся епархия насчитывала 57 приходов, 31 филиалов-каплиц латинского обряда, 33 прихода армянского обряда, 1 халдейского обряда, 63 священника латинского обряда, 43 армянского обряда, 1 халдейского обряда, около 120 000 верующих латинского обряда. На все посты визитаторов-деканов были назначены польские священники. Визитаторами в Новой России был священник Ян Щит, доктор богословия и философии, прелат - хранитель капитула Могилевской митрополии, сосланный туда российскими властями.

Кроме него визитатором на этих землях вместе с Бессарабией был священник Ежи Базутович, магистр теологии, почетный каноник тираспольский, цензор польских проповедей и член агрономического Общества. Визитатором-деканом католических церквей на Кавказе являлся священник Максимилиан Орловский, магистр богословия, почетный каноник тираспольский и цензор польских проповедей. Визитатором-деканом губерний в Саратове и Самаре был священник Винкентий Снарский, почетный каноник Тираспольский, цензор проповедей. Визитатором также был священник Франциск Старевич, магистр богословия, главный военный капеллан на Кавказе. Эти же обязанности в отношении католических армян исполнял архимандрит Павел Сцягулов, генеральный викарий для армян Закавказья. Епархию составляли католики двух обрядов: латинского и армянского, в национальном отношении - это были в основном поляки, немцы, армяне.

Еще епископ Ф.Кан (1850 - 1864гг.) избрал Саратов для резиденции, хотя там был только скромный католический приход во имя Св.Франциска Ксаверия, насчитывавший в 1854 г. всего 637 католиков. Там (в Саратове) Тираспольские епископы оставались вплоть до 1917 г., когда число верующих достигло 8 159 человек. В этом же году епископ И. Кесслер перенес резиденцию в Одессу. В 1914 г. епархия насчитывала 11 деканатов, 100 приходов, 179 священников и 350 000 верующих латинского обряда, а также 50 приходов, 75 священников и 40 000 верующих армянского обряда.³⁵⁰ В 1917 г. епархия насчитывала 11 деканатов, 137 приходов, 58 филиалов-каплиц и 391 508 верующих латинского обряда. Самым большим по числу населения был приход Успения ПДМ в Одессе, насчитывавший 14 968 католиков.³⁵¹

Изучая документы, хранящиеся в Санкт-Петербургском российском государственном архиве, я нашел большую папку, озаглавленную: "Цоттманн Франц, епископ, документы 1901-1902 гг.". В ней содержались несколько писем бывшего епископа Тираспольской епархии Франца Цоттманна, где он просил не задерживать ему пересылку пенсий. Нет ничего удивительного в том, что старый больной человек требует своего. Но неожиданно в одном из писем Цоттманна я наткнулся на странную фразу, совершенно не согласующуюся с остальным текстом: вспоминая о бывшем ректоре саратовской семинарии - поляке, Цоттман писал: "Я не имею ничего против поляков, но они должны быть разумнее, иначе в российской империи им будет тяжело". Я подумал, что этими словами старый епископ намекает на какое-то событие, и решил поближе познакомиться с этой темой. В результате этого поиска я обнаружил целый ряд документов (все с пометкой "совершенно конфиденциально"), которые недвусмысленно указывают на то, что саратовская семинария имела непосредственное отношение к польскому восстанию 1863 г.

21 мая 1863 г. польско-волынский генерал-губернатор "конфиденциально" пишет министру внутренних дел: "Мысль о замене католических священников в Западном Крае (сегодняшние Украина и Белоруссия. - Б.Ч.) немцами, выпускниками Тираспольской семинарии должна быть проведена в исполнение только с особенной осторожностью ... при применении вышеизложенной мысли доставить с первой поры со стороны власти сильнейшую нравственную поддержку вновь назначенным ксендзам, определяя их на место не иначе, как заранее рассчитанными продуманными группами, под надзором местной администрации".

Общая цель этих перемещений заключалась в следующем: начиная с тех губерний, "где меньше всего католических духовных лиц", и "создавая в них искусственные вакансии" постепенным смещением польских католических священников, "оттеснить политическую пропаганду, которую они несут к границам Царства Польского".

Губернатор уже готов начать эту работу, однако МВД призывает его к терпению. Тираспольская семинария уже утверждена, но сначала необходимо подготовить в ней священников-немцев, "которыми надо заместить приходы Тираспольской епархии, где до сих пор почти все ксендзы были из поляков, а потом воспитанников определить и в западные губернии".

В докладе по Департаменту духовных дел (на подлиннике рукою министра внутренних дел написано: "Высочайшее соизволение последовало - Санкт-Петербург, 15 января 1865 г.") говорится: "На место ректора поляка назначить немца Франца Цоттмана и инспектора Глюссера". В письме от 6.11.1872 г. епископ Цоттман "конфиденциально" упоминает Высочайшее определение от 1863 г., чтобы не принимать в саратовскую духовную семинарию уроженцев Царства Польского и Западных губерний и не допускать в Тираспольскую епархию ксендзов из других епархий. Ксендзов-поляков предписывается постепенно передавать капелланами в войска.

После подавления восстания в Польше в 1863 г. император решил обезопасить страну от новых беспорядков и раз и навсегда решить польскую проблему. Не без основания он видел источник национального возрождения поляков в Католической Церкви. Поэтому он решил использовать недавно созданную католическую епархию, большинство верующих в которой составляли не поляки, а немцы.

В 1863 г. вице-директор Департамента Духовных дел советник Шульц "признал необходимость удаления из начальников и преподавателей Тираспольской (саратовской) семинарии поляков". В это же время из Баварии были приглашены отцы Цоттманн и Глюссер, которые занимают главные посты в семинарии. Епископ Липский,³⁵³ "управляющий епархией" соглашается на эту замену. После его смерти Ф.Цоттманн назначается на пост Тираспольского епископа.

Для своих планов царские власти решают использовать саратовскую семинарию, находящуюся в полной зависимости от их доброй воли. Все годы своего правления епископ Цоттман добивается получения средств на постройку кафедрального собора и ремонт семинарии. Без помощи властей невозможно было построить даже баню для семинаристов. Прихожане тоже ничем не могли помочь семинарии, поскольку на сбор пожертвований среди колонистов надо было иметь разрешение МВД, которое, естественно, не давалось.

В 1890 г. по причине болезни епископ Цоттманн перестал управлять Тираспольской епархией, но видно, что до последних дней он мучился из за того, что дал себя втянуть в эту политическую игру. План по замещению священников-поляков немцами провалился, хотя и ненадолго закрыл дорогу в семинарию кандидатам польского происхождения. Несмотря на то, что поляки составляли почти треть населения Тираспольской епархии, в семинарии не было даже уроков польского языка.³⁵⁴

После 1863 г. саратовская семинария начала испытывать большие трудности с приемом кандидатов. Немецкая молодежь в колониях зачастую не имела среднего образования и не знала русского языка. Поэтому было принято решение организовать при саратовской семинарии гимназию. Однако многие мальчики оканчивали гимназию, а в высшую семинарию не поступали. В конце концов ситуация стала настолько критической, что количество кандидатов в семинарию не достигало даже определенного властями мизерного лимита.

И снова на помощь пришла царская власть. Было решено, что выпускники гимназии, не желающие поступать в семинарию, должны будут вернуть государству все затраты на обучение в гимназии. На некоторое время ситуация улучшилась, однако потом снова стал ощущаться недостаток кандидатов в семинарию. В конце концов, власти позволили принимать в семинарию одного польского кандидата каждый год с единственным условием: отличное владение немецким языком.

("Свет Евангелия", 9 июня 1996 г. № 23, с.4).