Яков Кротов. Богочеловеческая история. Вспомогательные материалы.

Амвросий Медиоланский

О ДЕВСТВЕННИЦАХ

По изданию 1901 г.

О девственницах в трех книгах. Книга первая

Глава первая.

1. Если, согласно изречению небесной истины (Мф. 12, 36), за всякое слово, сказанное нами праздно, мы должны представить отчет, если всякий раб, по своей непредприимчивости или по скупости закопавший в землю (Мф. 25, 14 и сл.) те таланты духовной благодати, которые были вверены ему для увеличения их нарастающими процентами, по возвращении господина, подвергнется немалому наказанию: то тем более надлежит бояться нам, которым хотя и при слабом даровании, но однако вверена великая обязанность насаждать в сердцах людей слово Божие, — (надлежит бояться), как бы и от нашего слова не потребовалась также лихва, особенно в том случае, когда Господь будет взыскивать с нас за неисполненное служение. Вот почему у меня и явилась мысль написать нечто. (А именно написать) потому, что наше слово подвергается бóльшей опасности заслужить упрек тогда, когда оно слушается, а не читается. Книга же не краснеет.

2. Итак, не полагаясь на свои природные таланты, но поощряемый примерами божественного милосердия, я осмеливаюсь начать (свою) речь; ибо, по

         1

воле Божией, заговорила даже ослица (Числ. 22, 28). И вот, если предо мной, подверженным бремени века сего, предстанет ангел, то и я также открою (свои) давно безмолвные уста: тот, кто в этой ослице разрушил преграды природы, может, конечно, уничтожить преграды и (моей) неопытности. Если в ковчеге Ветхого Завета расцвел жезл священника (Числ. 17, 8), то для Бога возможно, чтобы и в святой Церкви из наших бутонов распустился цветок. Почему же в самом деле нельзя надеяться, что Бог, Который говорил в  терновом кусте (Исх. 3, 4 и след.), не заговорить также и в людях? Бог не возгнушался же терновым кустом. О, если бы Он осветил также и мои терния. A ведь, может быть, найдутся такие, которые даже и в наших терниях будут поражены блеском некоторого света; найдутся (и такие), которых наши терния не воспламенят; найдутся (и такие), у которых голос наш, слышимый из тернового куста, освободит ноги от обуви, и тогда течение мысли (их) будет свободным от плотских преград.

3. Но это — удел мужей святых. О, если бы, хотя немного Иисус призрел на меня, лежащего под этой, еще неплодной, смоковницей (Иоан. 1, 48)! Тогда, по истечении трехлетия, принесла бы плоды и наша смоковница (Лук. 13, 6 и след.). Но откуда же столько надежды у грешников? О если бы, по крайней мере, этот Евангельский насадитель Господней лозы, уже отдавший, может быть, приказание срубить нашу смоковницу, оставил ее еще и на этот год, дабы окопать и удобрить ее корзиною навоза: не восстановит ли он ее беспомощную, хотя при помощи земли, и не возбудит ли ее, тощую, при помощи навоза. Блаженны те, которые привязывают коней своих к всенародной лозе и масличному дереву (Быт. 49, II) и посвящают, таким образом, труд свой свету и радости; меня же еще доселе

2

отеняет смоковница, т. е. привлекательный зуд мирских удовольствий, — (смоковница) низкая для возвышенного, хрупкая для труда, изнеженная для работы, бесплодная в отношении плода.

4. Может быть, кто-нибудь недоумевает, почему же я не могу говорить, а осмеливаюсь писать. Но если мы припомним то, что читали в  Евангельских писаниях (Лук. 1, 63.64), и то, (что видели) в священнических действиях, и при этом возьмем себе за образец святого пророка Захарию, то увидим, что бывает (нечто такое), что не сможет выразить голос и изобразить перо. Впрочем, если имя: «Иоанн» возвратило голос отцу, то не следует отчаиваться и мне, что, при своей немоте, могу получить голос и я, если буду говорить о Христе: хотя род Его, по пророческому слову, кто изъяснит? (Исаии 53, 8). И вот, как раб, я буду прославлять род Господень; ведь непорочный Господь избрал Себе непорочный род даже в этом теле, полном нечистот человеческой бренности.

Глава вторая.

И очень удачно вышло, что приходится говорить о девах как раз сегодня, в день рождения девы, и начинать книгу с ее прославления. День рождения девы — и мы последуем ее непорочности. День рождения мученицы — и мы принесем жертвы. День рождения святой Агнии — и пусть дивятся мужи, не отчаиваются отроки, изумляются жены и подражают ей девы. И что именно мы можем сказать достойного о той, у которой даже имя не свободно от света прославления? (Ее достоинства): обет, превышающий (законы) возраста, добродетель, возвышающаяся над природой! Как мне кажется, она даже имя носила не человеческое, а скорее — изречение пророка, которым он предуказал то, что с ней имело случиться.

3

6. Я знаю, по крайней мере, где мне искать помощи. Имя девы есть обозначение целомудрия. Я буду призывать мученицу, стану прославлять деву. И довольно великая та похвала, которая не изыскивается, а (уже) имеется. Итак, да престанет ум, умолкнет красноречие: одно уже имя ее есть прославление. Его воспевают и старцы, и юноши, и отроки. Самая высшая степень прославления, когда кто-нибудь восхваляется (всеми) людьми. И вот, сколько людей, столько и проповедников, говорящих и прославляющих мученицу!

7. Говорят, что она приняла мученичество двенадцати лет. И насколько постыдна (была) эта жестокость, не пощадившая даже детского возраста, настолько же, напротив, велика была сила веры, которая нашла себе доказательство даже в этом возрасте. Были ли уместны раны для такого маленького тела? И вот та, которая не имела (почти тела) для принятия ударов железа, однако имела то, чем победить его. A ведь девицы этого возраста не могут сносить даже гневного вида родителей, и обыкновенно маленький укол булавкой оплакивают как рану. Она же, не питая страха к окровавленным рукам палачей, не чувствуя тяжелых пут гремящих цепей, подставляет все свое тело под меч разъяренного воина, и еще не зная смерти, уже готова к ней. А когда ее влекут против воли к жертвеннику, она в огне воздевает руки ко Христу и даже в самом идольском очаге показывает трофей Господа победителя. Она и плечи, и обе руки вкладывает в железные оковы; но никакие оковы были не в силах заключить столь нежные члены.

8. Не новый ли это род мученичества? Еще не созревшая для наказания, она уже созрела для победы; недоступная для поражения, она способна для получения венца; носившая в себе предрасположение возраста, она исполнила долг добродетели. Не так спешила бы жена в спальню, как, радуясь прибли-

4

жению к месту наказания, поспешным шагом шла вперед дева, украсившая себе голову не сплетенными волосами, а Христом, — украсившая себя не цветами, а благонравием. Все плакали, а она была без слез. Многие удивлялись, что она столь легко расстается с жизнью: в самом деле, она еще не успела испытать ее, но уже отдает, как бы насладившись ею. Все изумлялись, что она, которая по своему возрасту еще не могла быть исповедницей, становится свидетельницей божества. И вот оказалось, что та, которая еще не имела веры у людей, нашла таковую у Бога. И действительно, что превыше природы, — это исходит от творца природы.

9. А к каким ужасам прибегал палач, чтобы устрашить ее, и к каким ласкам, чтобы убедить ее! Сколько обещаний (было), что он получит ее себе в жены! А она: «желать, говорит, удовольствия — это значит оскорблять Жениха. Кто меня Первый избрал, тот и получит. Зачем же, убийца, медлишь? Пусть погибнет тело, и я не хочу, чтобы оно возбуждало в чьих-либо глазах любовь». Она встала, сотворила молитву и нагнула шею. Нужно было видеть, (как) затрепетал палач: он как будто сам был приговорен (к казни), правая рука убийцы тряслась, лицо побледнело от страха пред чужой опасностью, в то время как отроковица не выражала страха пред своей (опасностью). Итак, в одной жертве вы имеете двоякое мученичество - целомудрия (pudoris) и веры (religionis). И девой она осталась, и мученичество восприяла.

Глава третья.

10. Любовь к целомудрию, а также и ты, святая сестра, безмолвная пред животными нравами, — побуждаете меня теперь к тому, чтобы сказать нечто о девстве. Пусть же не покажется оскорбленной как бы некоторым невниманием и эта, в

5

сущности основная, добродетель. В самом деле, девство не потому достойно похвалы, что оно обретается в мучениках, но потому, что оно само соделывает мучеников.

11. Спрашивается, кто же может обнять человеческим умом ту, которую не подчинила своим законам даже природа? Кто (сможет) естественным словом выразить то, что превыше порядка природы? Она с неба призвала то, чему подражала на земле. И не незаслуженно прияла образ небесной жизни та, которая нашла себе жениха на небе. Прошедши облака, небо, ангелов и созвездия, она нашла Слово Божие в самом лоне Отца и всей душой прилепилась (к Нему). И кто же, в самом деле, оставит столь великое благо, коль скоро нашел его? Миро излиянное - имя Твое: сего ради отроковицы возлюбиша тя (и) привлекоша тя (Песнь песн. 1, 2). И, наконец, не мое же (личное мнение) и то, что люди, которые ни женятся, ни выходят замуж, будут как ангелы на небесах (Мф. 22, 30). Итак, пусть никто не дивится тому, что сочетавающиеся с Господом ангелов, приравниваются к ангелам. Кто же, следовательно, будет отрицать, и (ту истину), что эта (девственная) жизнь снизошла с неба, так как мы нелегко обретаем ее на земле, и только с той поры, как Бог снизшел в эти члены земного тела? Тогда-то дева и зачала во чреве, и Слово стало плотью, и плоть стала Богом.¹⁾

12. Кто-нибудь скажет: но ведь (еще) Илия оказался совершенно непричастным к вожделениям плотского соития. Но потому-то он и был взят колесницею на небо, потому-то он и является во славе вместе с Господом, потому-то он и будет предтечей Господнего пришествия. И Мария, взявши тимпан, с девственною стыдливостью была руко-

____________

¹⁾ caro fieret Deus — не совсем точное выражение для обозначения мысли об обожествлении плоти Христа.

6

водительншией хора (Исх. 15, 20). Но посмотрите, чей образ она тогда имела? Ηе образом ли церкви была эта дева, которая непорочной душой объединила религиозный сонм народа, воспевавший божественные песни? Мы читаем также, что и в храме иерусалимском были избранные девы. Но что же говорит Апостол? Все это происходило с ними, как образы, чтобы стать свидетельством будущего (1 Кор. 10, 11); ибо образ заключается в немногих, (а) жизнь — в весьма многих.

13. И только после того, как Господь, пришедши в это тело, сочетал общение божественности и телесности без всякого пятна внешнего смешения, Он, разлившись по всему миру, сообщил человеческим телам образ небесной жизни. Это и есть тот самый будущий род, который возвестили служащие на земле ангелы (Мф. 4, 11) (и) который воздаст Господу служение чрез послушание непорочной плоти. Это и есть то небесное воинство, которое обещал на земле сонм прославляющих ангелов. Итак, мы имеем свидетеля древности еще от века, полноту же исповедания от Христа.

Глава четвертая.

14. Во всяком случае, девство у меня не имеет ничего общего с язычниками, оно не распространено у варваров и не в обычае у прочих живых существ. С этими последними хотя мы и разделяем один и тот же жизненный дух этого воздушного пространства, хотя вместе с ними являемся обладателями обычного состояния земного тела и не разнимся от них также и в пользовании производительными силами; но, по крайней мере, в этом одном отношении мы избегаем погрешностей одинаковой (с ними) природы: хотя к девству стремятся язычники, но посвященная (дева) у них оскверняется;

7

варвары даже преследуют девство, а прочие (народы совсем) не знают его.

15. Кто-нибудь мне укажет на девственниц Весты и жриц Паллады? Но что же это за целомудрие — оно вызывается не нравственною настроенностью, а возрастом: оно предписывается не навсегда, а на время! И особенно легкомысленно такое целомудрие, нарушение которого блюдется до более преклонного возраста. Они сами учат, что их девы не должны и не могут навсегда оставаться девами, и, таким образом, сами полагают предел девству. Но что же это за религия, в которой предписывается, чтобы отроковицы были целомудренны, а старухи нецеломудренны? Нет, не та целомудренна, которая связывается законом; и в той целомудрия нет, которая освобождается от него законом. О, таинства, о нравы там, где необходимость вменяется в без порочность и дается освящение страсти. Итак, не целомудренна та, которая понуждается (к целомудрию) страхом; и не благочестива та, которая руководится (в нем) наградой; и уже не стыдлив тот, который ежедневно подвергается поруганию страстных взоров и (как бы) бичуется постыдными взглядами. Оказываются льготы, предлагаются награды: как будто продавать целомудрие не есть величайший признак наглости. То, что за плату обещается, за плату и нарушается; что за плату присуждается, за плату и отчуждается. Не может снова приобрести целомудрие та, которая имеет обыкновение продавать его.

16. А что сказать о таинствах фригийских, в которых разврат возведен на степень учения (disciplina)? И о если бы (только) для более слабого пола! Что (сказать) об оргиях Либера, где возбуждение страсти является выражением религиозного таинства (mysterium)? И какова, поэтому, может быть жизнь жрецов там, где блудодеяние богов служит предметом почитания. Итак, нет у них святой девы.

17. Посмотрим, не образовали ли какой-нибудь

8

(девы) хотя бы те философские школы, которые обыкновенно присваивают себе путеводительство всеми добродетелями? В одной Пифагорейской басне прославляется одна какая-то дева: когда тиран принуждал ее выдать тайну, — она, чтобы не дать ему возможности хотя бы при помощи пыток вынудить у нее признание, откусила себе язык и им плюнула в лицо тирана, так что тот, не докончивши допроса, уже не мог ее более допрашивать.

18. Но однако та же самая, которую не могли победить пытки, — та, которая была сильна духом, но похотлива чревом, была примером молчаливости и в то же время расточительницей (proluvium) целомудрия, оказалась побежденной похотью. Таким образом, та, которая смогла скрыть тайну мысли, не укрыла срама (своего) тела. Она победила природу, но не сдержала учения (добродетели). И как она желала бы в слове иметь ограждение своей невинности! К тому-то, может быть, и приготовляло ее терпение, чтобы (при помощи слова дать ей возможность) отречься от преступления. Итак, не во всех отношениях она оказалась непобедимой: тиран не мог от нее добиться того, о чем спрашивал, но зато получил то, о чем не спрашивал.

19. Насколько же более велики духом наши девы, которые побеждают даже те силы, которых не видят; они одерживают победу не только над плотью и кровью, но даже над самим верховным правителем мира и века! Несомненно, Агния была меньше возрастом, но больше добродетелью, богаче по количеству побед, мужественнее терпением; она из страха не лишила себя языка, но сохранила его для победы. Ведь у нее не было ничего такого, что она боялась бы выдать; ее исповедание было не преступным, а религиозным. Таким образом, та скрыла только тайну, эта же прославила Господа, и так как Его не мог еще исповедать возраст, то Его исповедала природа.

9

Глава пятая.

20. В похвальных речах обыкновенно прославляются отечество и родители: это затем, чтобы чрез воспоминание о виновнике потомства возвысить достоинство и этого последнего. Правда, я не намерен был заниматься восхвалением девства, а (лишь) только его уяснением, но однако, думаю, будет относиться к делу и то, если я покажу, каково его отечество и кто его виновник. И прежде всего мы определим, где находится его отечество. Если это отечество там, где находится родовое место жительства: то, конечно, отечество целомудрия — на небесах. Итак, (оно) здесь — пришелец, а там — естественный обитатель.

21. Что же такое девственное целомудрие, как не чистота, непричастная греху (contagionis)? И кого по достоинству мы можем назвать виновником целомудрия, как не непорочного Сына Божия, плоть Которого не видела тления, а божество  не причастно греху. Итак, смотрите, каково достоинство девства. Христос — прежде девы, Христос — от девы; от Отца Он рожден прежде веков, а от девы рожден во веки. Первое — сообразно с Его природой, а второе — ради нашей пользы. То было всегда, а этого Он восхотел.

22. Обратите внимание и на другое достоинство девства: Христос жених девы, и если можно так сказать: Христос — (жених) девственной чистоты; ибо девство происходит от Христа, а не Христос происходит от девства. Дева, следовательно, есть та, которая сочеталась (браком), которая носила нас в своем чреве, которая родила (нас), которая выкормила нас своим молоком, о который мы читаем: Сицевая сотвори дева Иерусалимская.¹⁾ Не ос-

______________

¹⁾ Слав. библ. — Израилева. По русской библии это место имеет иной смысл сравнительно с библией славянской.

10

кудеют от камене сосцы и снег от Ливана и не уклонится вода зельно ветром носимая

. (Иерем. 18, 13-14). Какова же эта дева, которая напаяется от источников Троицы, у которой из скалы истекают воды, не оскудевают сосцы и изливается медовая вода? Скала ведь, по Апостолу, есть Христос. Значит, от Христа не оскудеют сосцы, от Бога — непорочность (claritas), от Духа — источник. Это — Троица, орошающая свою Церковь — Отец, Христос и Дух.

23 Но перейдем теперь от матери к дочерям. О девах, говорит св. Апостол, повеления Господня не имам. (1 Кор. 7, 25). Если же учитель языков не имел, то кто же иной мог иметь? И, конечно, он не имел (о девах) заповеди, но имел о них совет (exemplum). Ибо девство не может быть повелеваемо, но (только) желаемо: то, что превыше нас, и выражается более в форме совета (in voto)y а не в форме научения (in magisterio). Хощу же вас, говорит, беспечальных быти; не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви.... и не посягшая (virgo) помышляет о Господних, да будет свята и телом и духом. A посягшая помышляет о мирских, как угодити мужу (1 Кор. 7, 32-34).

Глава шестая.

24. Я не порицаю, конечно, и супружества (matrimonium), но только преимущество отдаю девству. Изнемогаяй, говорит, зелия да яст (Римл. 14, 2). Одно терплю (exigo), другому удивляюсь. Привязался ли eси жене — не ищи разрешения; отрешился ли еси жены — не ищи жены (1 Кор. 7, 27). Такова заповедь тем, кто состоит в супружестве. А что он говорит о девах? И вдаяй браку свою деву, добре творит: и не вдаяй, лучше творит (1 Кор. 7, 38). И та не грешит, если вступит в брак; и эта, если не вступит в брак, делается вечной. Там — вра-

11

чество немощи, здесь — слава непорочности (castitatis). Та не порицается, а эта восхваляется.

25. Сравним, если угодно, блага замужних женщин с благами дев. Возьмем жену, славную своим многочадием: чем больше она рождает, тем больше она трудится. Она может исчислить нам радости от сыновей, но может она исчислить также и тяготы. Она выходит замуж и проливает слезы. Вот каковы эти вожделения (vota), которые оплакиваются! Она зачинает и делается беременной. И вот беременность прежде всего начинает доставлять ей огорчения, а не плод. Она рождает и болеет. Вот как приятен плод, который страданием начинается и страданиями оканчивается, — вот плод, который наперед должен доставить скорбь, а потом уже и удовольствие. Страданиями этот плод покупается и не по доброй воле (pro arbitrio) становится собственностью.

26. А что сказать о трудах воспитания, обучения и бракосочетания? Счастливцам присуши в то же время вот какие печали. Имеет мать потомство, но (чрез это) увеличивает (и свои) скорби. О несчастных (браках) не следует и говорить, дабы не привести в трепет души святейших родителей. Смотри, сестра моя, как тяжело бывает переносить то, о чем не следует и слушать. И это в настоящем веке. Но придет день, когда скажут блажени неплоды, и утробы, яже не родиша (Лук. 23, 29). Дочери века сего родятся и рождают; дочь же царства воздерживается от похоти мужа и от похоти плоти, чтобы быть непорочной и телом и духом.

27. А что сказать о тяжелом служении и рабском подчинении мужьям, предназначенном для женщин, которым Бог повелел служить еще раньше, чем рабам (Быт. 3, 16)? Я говорю об этом для того, чтобы жены охотнее повиновались; ведь для них в этом (служении), если только они добродетельны, заключается милостивая награда; если

12

же они нечестны, то здесь же (скрывается) наказание за проступок.

28.Здесь же ¹⁾ зарождаются те порочные побуждения, руководясь которыми женщины разрисовывают лица особо изобретенными красками как раз в тот момент, когда они боятся не понравиться мужчинам, и таким образом, подделывая лицо, они помышляют подделать целомудрие. Какое безумие — изменять природный образ, стремиться к украшениям; ведь женщины, боясь супружеского приговора, тем самым обнаруживают и свой приговор! В самом деле, та, которая стремится изменить дар природы, прежде всего свидетельствует о себе. Пока она усиленно старается понравиться другим, она прежде всего не нравится себе самой. Какого же более верного судью о твоем безобразии, жена, мы можем найти, кроме тебя же самой, — тебя, которая боишься показаться (в своем естественном виде)! Если ты красива, то зачем скрываешься? Если же безобразна, то зачем ложно выдаешь себя миловидной, так как ты в данном случае все равно не можешь получить ни одобрения своей совести, ни расположения, хотя бы и ошибочного, — со стороны чужого (человека)? Ведь он любит другую, да и ты хочешь понравиться другому. И можешь ли ты гневаться, если полюбит иную тот, который чрез тебя научается любодействовать? Плохая ты наставница при своей несправедливости. A ведь обольстительной приманки, пожалуй, избегает даже та, которая живет у продавца женщин; и хотя она — презренная женщина, но однако грешит не пред другим, а только пред собой. И, можно сказать, в (этом) втором случае преступление более терпимо: ведь там орудием любодеяния является целомудрие, а здесь—природа.

29. А сколько нужно драгоценностей для того, чтобы удалось понравиться даже красивой (женщине)!

_____________

¹⁾ Т. е. в рабском слѵжении мужчине.

13

У нее здесь с шеи свешиваются драгоценные ожерелья, там по земле стелется золотом шитая одежда. Следовательно, покупной у нее и этот внешний вид, и разве имеется он в наличности? А к чему даже для обоняния употребляются различные приманки! Уши обременяются тяжелыми серьгами, глазам придается другой цвет. Что же, следовательно, остается своего там, где так много допущено перемен? Не теряет ли жена и свои чувства, да верит ли она, наконец, в возможность своей жизни?

30. Вы же, блаженные девы, которые не ведаете подобных мучений, а тем более украшений, — вы, у которых по стыдливым лицам разлито святое целомудрие и благая непорочность служит украшением, — вы, которые предназначены не для человеческих взоров, вместо чуждого (вам) заблуждения, возвышаете свои достоинства. Конечно, и вы имеете оплот своей красоты, у которой воинствует облик (forma), но только не тела, а добродетели: этот облик добродетели не уничтожит никакой возраст, не может истребить никакая смерть, сокрушить никакая болезнь. Пусть для этого облика (добродетели) один только Бог, Судия (красоты), составляет предмет стремлений, — Тот Бог, Который даже в некрасивом теле любит души, обладающие красотой. (Для добродетельной девы) не существует обычного бремени, носимого чревом; для нее нет скорбей рождения; и однако ей присуще более ценное потомство благочестивой мысли, — той мысли, которая всех считает за детей. Она богата последователями, но бедна сиротством, не знает похорон, (но) имеет наследников.

31. Так святая церковь не осквернена соитием, но плодоносна в рождении, она — дева благодаря целомудрию, но матерь благодаря потомству. Итак, нас рождает дева, исполненная не мужа, но духа. Рождает нас дева не с болезнью членов, но с радостью ангелов. Питает нас дева не телесным

14

молоком, но тем молоком апостольским (1 Кор. 3, 2), которым она еще доселе питает неокрепшее тело возрастающего народа. Итак, какая же жена имеет детей больше, нежели святая Церковь, которая есть дева по своим таинственным узам (sacramentis) и мать для народов; о плодородии ее свидетельствует даже Писание, когда говорит: яко многа чада пустыя паче, нежели имущия мужа (Ис. 54, 1)? Наша (дева) мужа не имеет, но имеет жениха; потому что, будет ли она церковью среди народов, или душою для отдельных людей, она без всякого нарушения целомудрия вступает в брачный союз, как бы с вечным женихом, — с Словом Божиим, не имущая (в себе) неправды, богатая разумом.

Глава седьмая.

32. Вы слышали, родители, в каких добродетелях вы должны воспитывать и в каком учении должны наставлять своих дочерей, чтобы иметь возможность снискать в них таких (дочерей), заслуги которых могли бы искупить ваши прегрешения. Дева — это дар Божий, ограждение (munus) родителя, священство целомудрия. Дева — матерняя жертва, ежедневным священнодействием которой умилостивляется божественная сила. Дева — неотъемлемый залог родителей, она не доставляет им забот из-за приданого, она не оставляет их вследствие (своего) переселения, и не причиняет обид.

33. Но вот кто-нибудь пожелает иметь внуков и получить имя деда. Прежде всего, ища чужих (детей), он отдает своих; затем, ожидая неизвестных, он начинает терять и известных; он собирает все свое имущество и все еще от него требуют; если он не заплатит приданого, то его выгоняют; если долго живет, то становится в тягость. Все это значит — не найти, а купить зятя, ко-

15

торый родителям девы может продать только свою внешность. Но разве для того девицу столько месяцев носили во чреве, чтобы она перешла под чуждую власть? Разве для того прилагается старание о воспитании девы, чтобы она скорее была отнята у родителей?

34. Кто-нибудь скажет: итак, ты не одобряешь брака? Нет, я одобряю, и осуждаю тех, которые обыкновенно его не одобряют; и именно такие браки, как — Сарры, Ревекки и Рахили, и прочих древних жен я обыкновенно рассматриваю как образец отдельных добродетелей. В самом деле, кто осуждает брак, тот осуждает и детей, а равно осуждает и проходящее чрез ряд поколений родовое общение. Ведь каким образом жизнь, имеющая продолжаться вечно, могла бы сменяться одна другою, если бы приятность брачных уз (gratia nuptiarum) не возбуждала стремления к воспроизведению рода? Каким образом могло быть предметом прославления то, что непорочный Исаак взошел на алтарь Божий в качестве жертвы отцовской праведности (Быт. 21, 2), что Израиль, облеченный в человеческое тело, узрел Бога (Быт. 32, 27) и даровал народу священное имя, — (как может быть прославляемо все это), когда осуждается (самое) неточное начало (этих событий)? Если и можно согласиться с нечестивыми людьми ¹⁾, то, конечно, только в признании того положения, по которому, осуждая супружества, они открыто заявляют, что им собственно не следовало бы и родиться: эту истину в приложении к ним одобряют даже мудрейшие мужи.

35. Итак, я вовсе не отвергаю брака, но только исчисляю плоды освященного девства. Тем более, что это последнее составляет достояние немногих, а брак достояние всех. Не было бы и девства, если

______________

¹⁾ Имеются в виду манихеи, возводившие отрицание брака на степень догматического положения своей доктрины.

16

бы неоткуда было родиться. Я сравниваю блага с благами же, дабы яснее обнаружилось то, что превосходнее. И я не высказываю в данном случае какой-либо собственной мысли, а повторяю только ту, которую Святой Дух указал чрез пророка: лучше, говорит, безчадство с добродетелию (Прем. Сол. 4, 1).

36. В самом деле уже одно то, что девицы, выходя замуж, вожделеют более всего похвастаться красотою жениха, служит необходимым побуждением к тому, чтобы признать их неравными (impares) святым девам, которым одним только свойственно говорить: красен добротою паче сынов человеческих, излияся благодать во устнах твоих (Пс. 44, 3). Кто же этот жених? Он тот, который не предан низкому угодничеству, не тщеславится тленным богатством: он — тот, престол которого во веки веков. Дочери царей в чести у него. Предста царица одесную тебе, в ризах позлащенных одеяна, преиспещрена добродетелями. Посему, слыши, дщи, и виждь, и приклони ухо твое, и забуди люди твоя и дом отца твоего; ибо возжелал царь доброты твоея, зане той есть Господь твой (Пс. 44, 10-12).

37. И обрати ты внимание, сколько, по свидетельству божественного Писания, даровал тебе Святой Дух: царство, золото, красоту — царство или потому, что ты состоишь невестой вечного царя, или потому, что, имея непреоборимый дѵ

х, ты не уловляешься прелестями удовольствий, но господствуешь (над ними) как царица; золото ввиду того, что, как это вещество, искушенное огнем, становится драгоценнее, так и посвященная божественному Духу красота (species) девственного тела получает преизбыток своей прелести. И кто может представить себе лучшую красоту сравнительно с украшением той, которую любит Царь, восхваляет Судия, которая предается и посвящается Господу Богу: она — всегда невеста, всегда  безмужна; у ней и любовь не имеет конца и целомудрие – утраты.

17

38. Конечно, истинная красота есть та, у которой нет никакого недостатка, которая одна только достойна услышать от Господа: Вся добра eси ближняя моя, и порока несть в тебе. Гряди от Ливана, невесто, гряди от Ливана: прииди и прейди из начала веры, от главы Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов (Песнь песн. IV, 7-8).

Вот с какими качествами показуется совершенная и неприкосновенная девственная красота души, — та красота, которая посвящена на божественное служение, которая при нападениях и приманках со стороны духовных зверей не пленяется (ничем) тленным, но всецело остается преданной Божественным тайнам и за все это удостаивается любви того, сосцы которого исполнены веселия: ибо вино веселит сердце человека (Пс. 103, 15).

39. Воня риз твоих, говорит, паче всех аромат (Песнь песней 4, 10). И далее: и благовоние риз твоих, яко благоухание Ливана (ibid. ст. 11). Смотри, дева, каким преуспеянием ты даришь нас. В самом деле, первое благоухание твое выше всех ароматов, которые принесены были на погребение Спасителя (Иоан. 19, 39); смертным (emortuos) движениям тела и членов око сообщает такое благовоние, при котором страсти замирают. Второе благовоние твое, наподобие благовония Ливана, источает непорочность Господней плоти, красоту девственного целомудрия.

Глава седьмая.

40. Итак, дела твои образуют сотовый мед (Песнь п. 4, 11); в самом деле славно то девство, которое сравнивается с пчелами: так оно трудолюбиво, так целомудренно, так воздержно. Пчела питается росой, не знает сожительства (concubitus), собирает мед. И для девства слово Божие является также росой; ибо словеса Божия нисходят как роса. Целомудрие (pudor) девы состоит в непорочной

18

природе. Рождение девы есть плодоношение уст, непричастное горечи, но обильное сладостью. (У нее) общий труд — общий и плод.

41. Как я желал бы, чтобы ты, дочь, стала подражательницей этой пчелки, для которой пищей служит цветок, которая ртом собирает потомство (и) ртом слагает (его)! Подражай ей, дочь. Слова твои пусть не содержат (в себе) никакого зла, пусть они не прикрывают собой никакого обмана, пусть они будут чистыми и строгими.

42. И по заслугам твоим пусть родится от уст твоих вечное потомство. И пусть собирается у тебя (это потомство) не для себя только, но и для многих, — это затем, чтобы ты (а ты разве знаешь, когда потребуется от тебя душа твоя?), оставив собранныя в одно место вместилища хлебных запасов, которые не могут принести пользы твоей жизни и (увеличить) твои заслуги, — ты не была похищена туда, куда не сможешь понести свое богатство. Итак, будь богата, но (богата) бедными; чтобы причастные твоей природе были причастны и (твоим) средствам.

43. Я укажу тебе и тот цветок, который должен быть сорван; это тот цветок, который сказал: Аз цвет польный и крин удольный. Якоже крин в тернии (Песнь песн. 2, 1-2). Эго выражение служит ясным указанием на то, что добродетели окружены терниями духовных немощей; откуда никто не возьмет плода, если только он не приступит к нему с благоразумною осторожностью.

Глава восьмая.

44 Итак, возьми, дева, крылья, но (крылья) духа, и, если желаешь ты достигнуть Христа, то пари над пороками: на высоте обитает Он и на дольнее призирает Он (Пс. 112, 5); и вид Его как кедр Ливанский, который листву свою (поднимает) к обла-

19

кам, а корень внедряет в землю. Ибо начало его с небеси, а конец его на земле; он производит плоды, родственные небу. Поищи прилежнее столь прекрасный цветок — не найдешь ли ты его где-нибудь в юдоли твоего сердца; ведь (благовоние его) часто вдыхается и на земле.

45. Он любит произрастать в садах; гуляя в них, и обрела его Сусанна, готовая скорее умереть, нежели претерпеть бесчестие (Дан. 13, 7). А что это за сады, он сам указывает в словах: запертый сад, сестра моя — невеста, запертый сад, запечатанный источник (Песнь п. 4, 12); в садах этого рода с отпечатленным (в них) в виде знаков образом Божиим блещет волна чистого источника: это затем, чтобы и те потоки вод, которые рассеяны по тинным логовищам духовных зверей, не могли замутиться грязью. Вот здесь-то и заключено целомудрие, огражденное духовной стеной, дабы не быть доступным похищению. Итак подобно тому, как сад, недоступный для воров, издает запах виноградной лозы, благоухает масличным деревом, блистает розами, — так и (в духовном саду девы) да произрастет вместо лозы благочестие, вместо масличного дерева — мир, вместо розы — целомудрие освященного девства. Это — тот запах, которым благоухал патриарх Иаков, когда удостоился услышать: се воня сына моего, яко воня поля наполнена (Быт. 27, 27). Ибо хотя поле святого патриарха и было полно почти всеми плодами, однако оно произрастало эти плоды благодаря очень большому подвигу в добродетели, а этот (сад) (производит) цветы.

46. Итак, препояшься, дева, и если желаешь, чтобы сад благоухал у тебя таким именно образом, огради его пророческими заповедями. Положи охрану устам твоим и огради двери уст твоих (Пс. 140, 3), чтобы и ты могла сказать: что яблонь между лесными деревьями, то возлюбленный брат мой между юношами. В тени ее я возлюбила сидеть, и

20

плоды ее сладки для гортани моей

(Песнь песн. 2, 3). Я нашла того, которого возлюбила душа моя, ухватилась за него и не отпущу (Песнь п. 3, 4). Пришел возлюбленный мой в сад свой, чтобы поесть от плодов дерев своих (Песнь п. 5, 1). Приди, возлюбленный  мой, выйдем в поле (Песнь п. 7, 11). Положи меня как печать на сердце твое, как перстень на руку твою (Песнь п. 8, 6). Возлюбленный мой бел и румян (ibid. 5, 10). И вот надлежит, чтобы ты, дева, в совершенстве знала Того, Кого любишь, а равно всецело познала в Нем таинство, как свойственного Ему от рождения Божества, так и воспринятого Им воплощения. Бел — по достоинству, ибо Он есть блистание Отца; — красен, ибо Он есть рождение Девы. В Нем блистает и червленеет цвет той и другой природы. При этом памятуй, что украшения (insignia) божественности в Нем более древни, чем таинства (sacram

enta) плоти, потому что Он не начал от Девы (своего бытия), но пришел в Деву, как существовавший (уже ранее).

47. Он, истерзанный воинами (Мф. 27, 29), прободенный копьем, дабы кровию святой раны исцелить нас, конечно, ответит тебе (Он ведь кроток смирен сердцем (Иоан. 19, 34), ласков взором): Восстани, севере, и гряди, юже, и навей в вертограде моем, и да потекут ароматы моя (Песн. песн. 4, 18). И вот со всех сторон света возблагоухала воня священной религии и воспламенились члены возлюбленной девы. Добра еси, ближняя моя, яко благоволение; красна, яко Иерусалим (Песнь песн. 6, 3). Вот почему, украшением дев служит не красота тленного тела, имеющая погибнуть от болезни, или от старости, не та слава добрых подвигов, которая не подвержена никаким случайностям и никогда не может умереть

48. А так как ты достойна сравниваться уже не с земными (существами), а с небесными, жизнь которых проводишь ты на земле, то прими от

21

Господа заповеди и соблюдай их. Положи мя, говорит, яко печать на сердце твоем, яко печать на мышце твоей (Песнь песн. 8, 6), чтобы (таким образом) обнаружились наиболее ясные доказательства и твоего благоразумия, и (твоих) деяний, в которых пусть светит образ Божий — Христос, Который, будучи величию равен отеческой природы, отпечатлел в Себе всю ту полноту Божества, которую воспринял от Отца. Поэтому и ап. Павел говорит, что мы запечатлены в Духе (Ефес. 1, 13); ибо образ Отца имеем в Сыне, а печать Сына имеем в Св. Духе. Запечатленные сей Св. Троицей будем тщательнее остерегаться, чтобы с того залога, который мы приняли в сердца наши, не сняли печати ни нравственное легкомыслие, ни обольщение какого-либо прелюбодеяния.

49. Но да исчезнет здесь страх для святых дев, которым вручила столь великие предохранительные средства прежде всего церковь; озабоченная преуспеянием нежного возраста, она сама возрастает как стена с обильными, наподобие башен, сосцами, и это — до тех пор, пока не прекратятся набеги со стороны вражеской силы, и она таким образом, с помощью материнской добродетели, не приобретет мира для здоровой юности (Песнь песн. 8, 10). Посему и пророк говорит: Буди же мир в силе твоей, и обилие в столпостенах твоих (Пс. 121, 7).

50. Затем, Сам Господь мира, взяв в свои мощные мышцы порученные Ему виноградники и увидев, что Его лозы распускаются, начальственным взором умеряет для произрастающих плодов дуновение (ветра), как Он Сам свидетельствует словами: виноград мой предо мною: тысяща Соломону и двести стрегущим плод Его (Песнь песн. 8, 12).

51. Выше он говорит: «шестьдесят сильных вокруг отрасли¹⁾ его, вооруженных обнажены-

____________

            ¹⁾ Этого слова ни в славянском, ни в русском тексте библии нет.

         22

ми мечами и воспитанных в воинских науках¹⁾» (Песнь песн. 3, 7-8), а здесь «тысяча» и «двести». Возросло число там, где возрос и плод; ведь кто более свят, тот более и огражден. Так, Елисей пророк показал, что в виде стражи находятся около него воинства ангелов (4 Царств 6, 17); так и Иисус Навин узнал вождя небесного воинства (Иис. Нав. 5, 14). Следовательно, те, которые могут даже сражаться за нас, могут также и оберегать в нас плод. Для вас же, святые девы, которые в непорочном целомудрии сохраняете священное ложе Господне, сѵ

ществует особая стража. И не удивительно, что, при вашей ревности к ангельским нравам, за вас воинствуют ангелы. Девственная непорочность заслуживает помощи со стороны тех, жизни которых она удостоилась (подражать).

52. И к чему мне продолжать восхваление девства? Ведь непорочность (девственная) произвела даже ангелов. В самом деле, кто сохранил ее, тот — ангел; кто погубил, тот — диавол. От нее получила свое имя даже религия²⁾. Дева есть та, которая сочетавается с Богом; блудница же — та, которая произвела богов. И что мне сказать о воскресении, награждение которым вы уже имеете? В вocкресение бо, говорит (Писание), ни женятся, ни посягают, но яко ангели на небеси суть (Мф. 22, 30). Что нам еще только обещается, у вас, следовательно, уже имеется; нашими обетованиями вы уже наслаждаетесь. Вы от мира сего и в то же время вы пребываете вне сего мира. Мир удостоился вас иметь, но не смог (вас) удержать.

______________

            ¹⁾ Этот текст, приводимый нами со слов Амвросия, несколько разнится от библейского изложения его.

²⁾ Очевидно, имеется в виду не самое имя религии, а та внутренняя связь, которая, по мнению Амвросия, существует между религией и нравственностью, в частности же между девственной чистотой, как проявлением истинно христианской настроенности.

23

53. А как прекрасно: ангелы за свое невоздержание ниспали с неба в мир, а девы за чистоту перешли из мира на небо. Блаженны девы, которых ни телесная прелесть не соблазняет, ни совокупность страстей не низвергает долу. Умеренная пища, воздержное питие, научая — не знать поводов к порокам, научают не знать (и самых) пороков. Повод ко греху часто улавливал даже святых. Посему, когда народ Божий сел за еду и питье, он отрекся от Бога (Исх. 32, 6). Посему и Лот не узнал дочерей (своих) и совершил с ними соитие (Быт. 19, 33). Посему некогда и дети Ноя, с обращенными назад стопами, покрыли срам отца (своего) (Быт. 19, 23): что увидел бесстыдный, того скромный устыдился, а любящий прикрыл; (ибо) он оскорбил бы (отца), если бы и сам увидел (его наготу). Вот сколь велика сила вина: кого не обнажил потоп, того обнажило вино!

Глава девятая.

54. А каково это? Какое счастье (в том), что вас не воспламеняет никакая страсть к наживе? Бедный просит (у тебя) того, что ты имеешь, и не ищет от тебя того, чего не имеешь. Плод труда твоего есть сокровище для неимущего; и два асса, если только они случатся, составляют богатство для раздающего.

54*. Итак, слушай, сестра, чего у тебя нет. А чего ты должна остерегаться, конечно, не мне тебя учить и не твое дело учиться у меня. Навык в совершенной добродетели не нуждается в наставлении, напротив, он сам создает его. Видишь — как, подобно носилкам в (торжественном) шествии, выступает та, которая убирает себя с целью понравиться и обратить на себя внимание и взоры всех; но через то самое, чем старается понравиться, она делается безобразной; прежде чем ей удается по-

24

нравиться отдельному мужчине, она делается неприятной для (всего) народа. А у вас: отвергнутая забота о красоте более всего и оказывается привлекательной: для вас служит украшением уже то самое, что вы не украшаетесь.

55. Посмотри на уши, истерзанные ранами, и пожалей о бремени сдавленной шеи. Разница металлов в этом случае не вызывает облегчения мук. Здесь шею сдавливает цепь, а там сковывают ногу ножные путы. И ничуть неважно то, обременяется ли тело золотом, или железом. Важно то, что в од ном случае сдавливается шея, а в другом затрудняется движение. Ценность тут ничего не значит: вы, женщины, как будто бы боитесь только того, как бы вам не лишиться наказания.¹⁾ Есть ли какая разница в том, осуждает ли вас чужое мнение, или ваше собственное. Вот почему вы даже более достойны сожаления, чем осуждаемые по общественным законам: те желают освободиться (от оков), а вы налагаете их на себя.

56. А как достойно сожаления то положение, при котором намеревающаяся вступить в брак продается, как красота продажной рабыни: ее покупает тот, кто предложит большую цену. Впрочем, сравнительно сносно даже продаются те рабыни, которые часто (сами) избирают себе господ; дева же, если изберет (себе жениха), то это оказывается преступлением; и если не изберет, то следует бесчестие. Хотя бы она была прекрасна и стройна, она и боится, и в то же время желает быть увиденной: она желает для того, чтобы дороже продать себя; боится, чтобы не вменилось в неприличие то самое, что ее видят. А сколько насмешек над (ее) желаниями, сколько (подозрительного) страха за исход сватовства касательно женихов, страха — как бы бедняк не обманул, как бы богач не побрезговал, как

_____________

¹⁾ т. е. в виде ношения золота на шее.

25

бы красавец не посмеялся, как бы знатный не отнесся с презрением.

Глава десятая.

57. Скажет кто-нибудь: ты ежедневно поешь перед нами похвалы девственницам. И какой мне толк, если ежедневно я буду распевать одно и то же и не буду иметь никакого успеха? Но (это) не по моей вине. Но вот приходят для принятия посвящения девы из Плаценции¹⁾, приходят из Бононии²⁾, приходят из Мавритании³⁾, (приходят для того), чтобы здесь принять покрывало. Вы видите великое дело. Здесь я действую, а в другом месте убеждаю. Если же это так, (то) с целью вас убедить мы постараемся действовать и в другом месте.

58. Что же это значит, что следуют за мной даже те, которые меня не слушают: ужели же не последуют за мной те, которые слушают? Вот я узнал, что очень многие девы желают (последовать моему совету), но матери препятствуют им даже выходить⁴⁾, и — что еще тяжелее, — (это делают) вдовицы, с которыми у меня идет эта беседа, A ведь если бы ваши дочери захотели полюбить человека, то они по законам могли бы выбрать того, кого они хотят. Итак, неужели нельзя избрать Бога тем, которым позволено выбирать человека?

59 Посмотрите, как сладок плод целомудрия, который возрос даже в варварских сердцах. Из самых отдаленных стран, (лежащих) ниже и по ту сторону Мавритании, приведены сюда девы и здесь

_____________

            ¹⁾ Город в Галлии, нынешняя Piacenza.

            ²⁾ Город в Цизальпинской Галлии, нынешняя Bologna.

            ³⁾ Африканская страна на берегу Средиземн. моря, нынешн. Фец и Марокко.

            ⁴⁾ В храм для слушания проповеди.

         26

они желают посвятиться; и вот в то время, как все их семейства в оковах, целомудрие их не знает оков. Та, которая огорчается несправедливостью рабства, исповедует вечное царство.

60. А что мне сказать об этом богатом целомудрием воинстве — бононских девственницах, которые, отрекшись от мирских утех, населяют святилище девства? Без сожительства с мужчинами (contubernali sexu), с помощью присущего им целомудрия они, достигши двадцатеричной чести  (vicena

rium numer

um) и сторичного плода (centenarium fructum), как неутомимые воины непорочности, оставив родительский кров, стремятся в жилища Христа: то воспевают они духовные песни, то добывают (своими) трудами пищу, а равно снискивают своими руками средства для милостыни.

61. А если появится в них чуткость (odor) к отыскиванию девственниц (ведь они прежде всего жаждут того, как бы им представилась возможность поохотиться за целомудрием), — они по всем следам, заботливо оставляемыми преследуют скрывающуюся жертву до самых логовищ. Если же при этом со стороны которой-нибудь мелькнет более приветливое порхание, то ты можешь видеть, как все они поднимаются во всю прыть (своих) крыльев, начинают шуметь перьями, сверкать взмахами (крыльев), — ты можешь видеть, как они окружат летающую (добычу) непорочным ликом целомудрия до тех пор, пока та, восхитившись блистающим сонмом (девственниц), забыв отцовский дом, не войдет в страну целомудрия и в сети непорочности.

Глава одиннадцатая.

62. Хорошо поэтому, если для девственницы ревность родителей дышит, как веяние целомудрия; но то еще славнее, если огонь нежного возраста да-

27

же без поддержки (со стороны) старых (людей) сам повергает себя в пламень (in fomitem) непорочности. Приданого лишат родители; но ведь ты имеешь богатого жениха, и, довольствуясь его сокровищем, ты не станешь искать прибыли от отцовского наследства. Вот насколько непорочная бедность превосходит выгоды (от) приданого!

63. И, однако, о какой (девственности) слышала ты, чтобы она за стремление к невинности лишена была законного наследства? Правда, родители оспаривают (наследство), но при этом желают, чтобы их оставили побежденными. Сначала они противятся, так как боятся доверить; часто гневаются, чтобы ты научилась побеждать; угрожают отвержением, чтобы испытать, можешь ли ты не бояться мирского суда; прельщают изысканными приманками, чтобы увидеть, на самом ли деле нельзя соблазнить тебя прелестью разнообразных удовольствий. Посредством принуждений (тебя), дева, упражняют. Вот именно эти желания озабоченных родителей и доставляют тебе первые подвиги. Победи, дева, сначала любовь к родителям. Если победишь дом, (то) победишь и мир.

64. Но допустим, что ожидает вас потеря отцовского наследия. Ужели же потерю бренных и тленных средств не заменит будущее небесное царство? Даже если предположить, что никого нет такого, который покинул бы дом, или родителей, или братьев, или супругу, или сыновей ради царствия Божия, и не согласился бы получить в этом веке всемеро больше: но, однако, — если мы верим в небесные слова, — он в будущем веке будет обладателем вечной жизни (Мф. 19, 29). Доверь свою веру Богу; ты, доверяющая (свое) имущество человеку, дай взаймы Христу. Добрый страж отданной в залог надежды возвращает талант твоей веры с многократными процентами. Не обманывает истина, не стесняет предписаниями справедливость,

28

не обольщает добродетель. Если же вы не верите божественным изречениям, то поверьте хоть примерам.

65. На нашей памяти недавно некоторая знатная в мире девица, теперь еще более знатная у Бога, после того как ее стали принуждать к браку родители и родственники, убежала к священному алтарю. Ведь куда же лучше и убежать деве, как не туда, где совершается священнодействие девства¹⁾? И это еще не конец (ее) смелости. Она, жертва целомудрия, приношение непорочности, стояла у алтаря Божия: она, испрашивая молитвы, то возлагала на (свою) голову десницу священника, то, не имея терпения переждать законный срок, она повергалась к самой важнейшей части алтаря. «Неужели лучше, говорит, меня покроет мафортий²⁾, чем алтарь, освящающий самые покрывала. Гораздо более достойно то покрывало (flammeus), на котором ежедневно посвящается глава всех — Христос. Что делаете вы, родственники? Зачем устроением брака вы все еще волнуете душу? Уже давно брак у меня приготовлен. Вы предлагаете жениха? Но я нашла лучшего (жениха). Увеличивайте, насколько будет угодно, богатства, расхваливайте знатность жениха, разглашайте об его могуществе: но я уже имею (в качестве жениха) того, с кем никто не может сравниться: он богат миром, могуществен властью, славен небом. Если и вы имеете такового же (жениха), то я не отклоняю (вашего) выбора; если (же такового) не нашли, то, значит, вы, родители, не заботитесь обо мне, а ненавидите меня».

66. Когда прочие молчали, один совершенно неожиданно (сказал): «А что, если бы твой отец

_____________

¹⁾ Т. е. где дается обет девства.

²⁾ Maforte — монашеская одежда, употреблявшаяся в древности главным образом в египетских киновиях. Ею покрывались шея и плечи, и видом своим она походила на современный капюшон.

29

был жив, то позволил ли бы он тебе остаться незамужней»? Тогда она с сильным религиозным воодушевлением, но со слабой любовью к родителям отвечала: «А, может быть, для того он и помер, чтобы никто не мог поставить (мне) препятствия». Подобный ответ об отце, а о нем предсказание тот подтвердил скорой своей кончиной. Таким образом, и остальные, из которых каждый отыскивал препятствия (к принятию обета девства), все начали бояться для себя той же самой участи, а потому начали относиться к девству доброжелательно. И так девство не только не встретило нарушения (своих) законных дарований, но даже получило выгоду в пользу невинности. Вот, отроковицы, награда за благочестие; вы же, родители, берегитесь (этого) урока за нерасположение (к девству).

О девственницах в трех книгах. Книга вторая

Глава первая.

1. В предыдущей книге мы желали (но не смогли) раскрыть, сколь велико звание девства; это затем, чтобы небесная сладость (этого) состояния сама собою привлекала читателя. Во второй книге надлежит дать наставление девственнице и обучить (ее) как бы под руководством опытных наставников.

2. Впрочем, мы слабы для убеждения и непригодны для научения: ведь кто научает, должен превосходить того, кто научается. И вот, дабы все же не показалось, что мы не исполнили принятой (на себя) обязанности или что слишком много мы взяли на себя, нам и рассудилось лучше поучать деву примерами, а не заповедями: может быть, от примера будет даже больше успеха. В самом деле,

30

считается не трудным то, что уже сделано, — полезными то, что испытано и благочестивым то, что по некоему наследственному пользованию отцовской добродетелью по преемству перешло к нам.

3. А если кто будет обличать нас в высокомерии, то пусть он лучше обличить нас в (излишнем) усердии: девственницы просили нас, и я счел неудобным отказать им в этом (научении). Я пожелал скорее подвергнуться опасности быть пристыженным, нежели не подчиниться желанию тех, к подвигам которых даже Бог наш снисходит с кротким благоволением.

4 Но на высокомерие (с моей стороны) нельзя даже и указывать: девственницы, обладая источником, откуда они могли бы научиться, искали от меня скорее расположения, а не руководства; и это усердие наше можно извинить. Правда, они имеют (в качестве побуждения) к соблюдению (своего) учения авторитет мученика, однако и я с своей стороны счел неизлишним, в видах привлечения к вере, обратиться к ним с ласковой речью. Тот способен учить, кто сдерживает пороки строгим воздействием; а мы, будучи не в состоянии учить, привлекаем (к себе) ласкою.

5 И так как многие наши отсутствующие (здесь девственницы) выражали желание слышать (наше) слово, то я и изготовил этот свиток: дабы они, отправившись (к своему месту жительства) и имея в руках дар моего слова, не считали отсутствующим того, чью книгу они имеют. Но обратимся (к выполнению) предположенного.

Глава вторая.

6. Итак, да будет перед вами, как бы на картине, изображена девственная жизнь Марии, от которой, как от зеркала, блещет образ непорочности и красота добродетели. Отсюда можно брать

31

вам примеры жизни: здесь, как бы на чертеже, изображены наставления (девственной) чистоты, который показывают, что должно вам исправить, что усвоить и чего держаться.

7. Страстное желание учиться прежде всего вызывается славой учителя. Что же славнее Божией Матери? Что блистательнее Той, которую избрало само Сияние? Что непорочнее Той, которая родила плоть без соприкосновения с плотию? А что сказать о прочих ее добродетелях? Девою¹⁾ она была не только телом, но и умом, так как никаким видом зла не осквернила (своего) чистого чувства: она смиренна сердцем, величественна в слове, благоразумна душою, воздержна в беседе, усердна к чтению; она полагаешь надежду не в тленном богатстве, а в молитве бедных; она усердна в труде, скромна в разговоре, она привыкла призывать в качестве судьи (своей) мысли не человека, а Бога; она привыкла никого не оскорблять, всем благо желать, вставать пред старшими возрастом, не завидовать равным, избегать гордости, следовать разуму, любить добродетель. Когда она огорчила родителей хотя бы выражением лица? Когда разногласила с близкими (родственниками)? Когда возгнушалась человеком низкого происхождения? Когда посмеялась над немощным? Когда прошла мимо убогого? Она имела обыкновение посещать только те собрания мужей, которых не стыдится милосердие и не избегаешь целомудрие. Нет у ней ничего гневного в очах, ничего дерзкого в словах, ничего неблагопристойного в действии; нет у ней ни слишком изнеженного движения, ни слишком свободной поступи, ни слишком требовательного возгласа, так что самый телесный вид у ней был отображением мысли, образом честного жития. Добрый дом уже в самом преддверии должен давать о себе знать, и при пер-

____________

¹⁾ Срвн. блаж. Августина lib. IV, De Doctr. Christ, с. 21.

32

вом входе (должен) являть, что внутри (его) не скрывается никакой тьмы: так и наша мысль, не сдерживаемая никакими телесными преградами, должна светить совне, подобно свету светильника, помещенному внутри.

8. Зачем мне говорить об умеренности в пище и об изобилии трудов; последние преизбыточествовали (в ней) сверх естественной возможности, а той почти недоставало для удовлетворения самой природы; в отношении труда не пропущено ни одного момента времени, в отношении пищи двойное число дней было посвящено посту. И если когда приходило желание подкрепить силы, то в большинстве случаев пища появлялась для того, чтобы предотвратить смерть, а не для доставления удовольствия. Спанье было для нее не столько наслаждением, сколько удовлетворением необходимости; но и при этом дух бодрствовал в то время, когда тело отдыхало: ведь дух во время сна часто или повторяет прочитанное, или продолжает прерванное сном, или объединяет разрозненное, или намечает то, что следует сделать.

9. Она знала выходить из дома только тогда, когда шла в храм, и то с родителями, или близкими (родственниками). Она трудолюбива в домашнем уединении, окружена проводниками во время выходов из дома, и при всем том никто не был для нее лучшим стражем, кроме нее же самой; она внушала к себе уважение и за (свою) поступь и приветливое обращение, она не столько поднимала стопы ног, сколько возвышала степень своей добродетели. Имея других стражами своего тела, она в то же время сама была стражем своей нравственности. И слишком много найдется наставниц в том случае, если сама себя будет учить та, которая имеет добродетели в качестве наставниц: ведь у ней всякое действие есть уже учение. Так-то вот и Мария: она внимательно относилась ко всему, как буд-

33

то бы получала наставления от многих (наставниц), она так выполняла все требования добродетели, что при этом не столько сама училась, сколько (других) учила.

10. Таковою именно показал ее евангелист (Лук. 1, 27 след.), таковою нашел и ангел, таковою избрал Св. Дух. И зачем мне останавливаться в отдельности (на том), как ее любили родители, как прославляли чужие (ту), которая удостоилась того, что от нее родился Сын Божий? При (самом) входе ангела она оказалась во внутренней части дома, без подруги, — это затем, чтобы никто не мог прерывать ее сосредоточенного настроения, чтобы никто не нарушал тишины; среди женщин не искала себе подруг та, которая (своими) подругами имела благие размышления. Даже и тогда, когда была одна, она казалась себе слишком мало уединенной. В самом деле, каким образом (могла быть) уединенной та, у которой было столько книг, столько архангелов, столько пророков?

11. Итак, Гавриил нашел ее там, где он обыкновенно (ее) посещал: и Мария, однако, устрашилась ангела, как лица мужеского пола, и смутилась его видом; но услышав (свое) имя, она узнала (его), как небезызвестного ей (Лук. 1, 30). Так была чужда (лица) мужеского пола та, которая не была чужда ангелу, — познай же отсюда, каково благочестие слуха, какова стыдливость очей. И вот, после приветствия (она) умолкла, и только уже на вопрос дала ответ; та, которая сначала смутилась духом, потом дала обет послушания.

12. А насколько она была почтительна к близким людям, — это показывает божественное Писание (ibid. 45). Когда она сознала себя избранницей Божией, она стала еще смиреннее, и тотчас же отправилась «в горняя», к своей родственнице, конечно, не затем, чтобы дать возможность уверовать в действительность факта той, которая еще ранее

34

поверила пророчеству: блаженна, говорит (Писание), веровавшая (Лук. 1, 45). И она оставалась с нею в течение трех месяцев. А в продолжение такого промежутка времени уже не уверенность обретается, а благочестие созидается. И это (уже) после того, как приветствовал ее матерью Господа младенец, взыгравшийся во чреве ее, — тот младенец, который исполнился благочестием раньше, чем естественными силами.

13. Затем, когда одно за другим следовали столь многочисленные знамения, — когда рождала неплодная, зачинала дева, говорил немой, поклонялся волхв, проникался надеждами Симеон, возвещали звезды: Мария все это воспринимала в сердце свое и оставалась как бы равнодушной к самому чуду: она, говорит Писание, соблюдаше вся сия в сердце своем (Лук. 2, 19). Хотя она была матерью Господа, однако усиленно стремилась научиться заповедям Господним; и та, которая родила Бога, страстно, однако, желала познать Бога.

14. А чтó значит то, что каждый год в торжественный день Пасхи она ходила в Иерусалим, и ходила с Иосифом (Лук. 2, 41)? Это значит, что спутником каждой в отдельности добродетели у девственниц всюду служит стыдливость. Последняя должна быть неотделима от девства; без нее не может быть девство. Поэтому, даже и в храм Мария не выходила без охранителя своей стыдливости.

15. Она — образ девства. Действительно, Мария такова, что жизнь ее одной является наукой для всех. Посему, если нам нравится виновница (подобной жизни), то мы должны одобрить и деяние (этой жизни); вот почему и та, которая желает себе награды, (присущей виновнице подобной жизни), пусть подражает и ее примеру. Сколько же, таким образом, видов добродетели сияет в одной деве? — Уединенность скромности, знамение веры, послушание благочестию;

35

дева — в доме, она — спутница в служении, она — мать для храма.

16. О, скольким девственницам выйдет она навстречу, скольких она обнимет и повлечет к Господу со словами: «эта — ложе Сына Моего, эта — непорочным девством сохранила брачный чертог». Как Сам Господь представит их Отцу, и, разумеется, будет повторять при этом следующие свои слова: «Отче Святый, это — те, которых я сохранил Тебе; между ними почил Сын Человеческий, преклоняя главу Свою; прошу, чтобы, где я пребываю, — и они были там со мною (Иоанн. 17, 24). Конечно, не одним себе должны приносить пользу те, которые жили не ради себя только: пусть же эта (дева) искупит родителей, а та искупит братьев! «Отче Праведный! мир Меня не познал, эти же (девы) познали Меня, но мир познать не захотели» (Срвн. Иоан. 17, 25).

17. Каково торжество, сколь велика радость ангелов, рукоплещущих тому, что удостаивается обитать на небе (та), которая небесной жизнью жила в мире! Тогда и Мария, взяв тимпан, станет воодушевлять лики дев, воспевающих Господу (хвалу за то), что они прошли чрез житейское море без житейских бурь (Исх. 15, 20). Тогда каждая станет ликовать, говоря: И вниду к жертвеннику Божью, к Богу, Веселящему юность мою (Псал. 42, 4). Закалаю Богу хвалебную жертву и воздаю Всевышнему молитвы мои (Ср. Пс. 49, 14).

18. И я не сомневаюсь, что вам, мысли которых я смело могу назвать жертвенником, доступен алтарь Божий, на котором ежедневно, вследствие восприятия Им плоти, приносится в жертву Христос. Ведь если тело девственницы есть храм Божий, (то) что такое дух (ее), который, по удалении бренных останков тела, освобожденный (redopertus) как бы рукою вечного священника, источает пламя Божественного огня? Блаженны вы, девственницы, что

36

дышите бессмертной благодатью так же, как сады цветами, как храмы благочестием, как алтари священством.

Глава третья.

19. Итак, пусть святая Мария преподает нам правила жизни, а Фекла научит даже жертвовать жизнью, — та Фекла, которая, уклоняясь от брачных уз, после того как по злобе жениха была осуждена на смерть, достопочтенностью девства изменила даже природу зверей. Именно она, уже готовая идти на растерзание зверей, все еще уклонялась от взоров мужчин и в то же время предоставила самые жизненные части тела свирепому льву, — и этим произвела то, что даже смотревшие на нее наглыми взорами, со стыдом отвернулись.

20. Нужно было видеть, как зверь лежал на земле и лизал ноги девы, безмолвно свидетельствуя о том, что он не может причинить вреда ее непорочному телу. Даже зверь преклонился пред своей жертвой и, забыв свою природу, облекся в ту природу, которую потеряли люди! Смотри: в то время как люди как бы через некую перемену природы сделались зверями, звери властвуют над своей свирепостью, — и этот зверь, целующий ноги девы, учит нас тому, что должны (делать) люди. Столь обаятельна девственность, что даже львы удивляются ей! При всем чувстве голода, их, однако, не прельстила пища, несмотря на возбуждения — ими не овладела ярость, сама привычка не увлекла их инстинктов, природа даже не возобладала в диких зверях. Преклоняясь пред мученицей, они учили вере, они учили даже целомудрию, так как лобызали у девы не что иное, как только подошвы ног, потупивши при этом глаза в землю, как бы стыдясь, чтобы какой-либо самец, хотя и зверь, не увидел обнаженной девы.

37

21. Кто-нибудь скажет: для чего ты привел в пример Марию, как будто можно найти такую, которая могла бы подражать Матери Господа? Для чего также (ты привел в пример) Феклу, которую наставил Учитель народов? Если ты указываешь ученицу, то должен дать нам и соответствующего учителя. — Я, таким образом, предложу вам новый подобного же рода пример, дабы вы поняли, что апостол — учитель не для одного, но для всех.

Глава четвертая.

22. Была недавно в Антиохии одна девица, проводившая уединенную жизнь. Но чем более она скрывалась от глаз мужчин, тем более воспламеняла их. Ибо красота, о которой знают только понаслышке, но которой еще не видят, сильнее вызывает чувственное вожделение, которое вообще вызывается двумя возбудителями страсти — любовью и познанием; пока в нравящемся предмете еще не встречается ничего такого, что могло бы ослабить чувства, питаемые к нему, тогда и мысль гораздо более сосредоточивается на бытии этого нравящегося предмета, — он не подвержен непосредственному созерцанию судящего глаза, но зато к нему стремится вожделеющий дух. В виду этого непорочная дева, чтобы страсти более не питались надеждою овладеть ею, дала обет ненарушимого девства, (и этим) так заглушила вожделения нечестивцев, что они уже перестали ее любить и даже донесли на нее.

23. Вот (начинается) гонение. Девица, чуждая мысли о бегстве, и, конечно, под влиянием опасения, что она не может остановить замыслы посягающих на ее невинность, приготовила свою душу к подвигу. Она была настолько благочестива, что не боялась смерти; настолько целомудренна, что должна была ожидать (ее). Наступил день (получения) венца. Велико всеобщее ожидание. Выводится девица, давшая

38

обет двойного подвига — и целомудрия, и веры. Но когда увидели твердость ее исповедания, страх за девство, готовность на пытки, стыдливый румянец от (посторонних) взглядов, то начали придумывать, нельзя ли как воспользоваться невинностью ее, чтобы заставить ее отречься от веры, — чтобы, отнявши то, что для нее выше всего, вырвать также и то, что они ей прежде оставили. Они присуждают: или принести деву в жертву богам, или выставить ее на продажу в публичном доме. Каким же образом, спрашивается, почитают своих богов те, которые так наказывают, или — каким образом живут те самые, которые произносят такой приговор?

24. И тут девица не поколебалась в вере, но страшась позора, сама с собою (говорила):

«Что мне делать? Сегодня я — или мученица, или дева, и второй венок служит в нас предметом зависти. Впрочем, имя девы не признается там, где отвергается виновник девства. В самом деле, как тебе можно оставаться девой, если ты будешь почитать развратную женщину; как тебе можно остаться девой, если ты будешь расточать любовь прелюбодеям; как тебе можно остаться девой, если ты будешь домогаться любви? Гораздо лучше, если дева сохранит душу, чем тело. Конечно, хорошо сохранить то и другое, если бы это было возможно; если же нельзя, то, по крайней мере, будем чистыми если не пред людьми, то пред Богом. И Раавь была блудницей, но потом, когда уверовала в Бога, она обрела спасение (Иис. Нав. 2, 9 и след.). И Юдифь украсила себя для того, чтобы понравиться прелюбодею (Юдифь 9, 1 и след.); но так как она сделала это из религиозных побуждений, а не по любви, то никто и не счел ее блудницей. (Этот) пример подвернулся очень кстати. Ведь та, которая пожертвовала собою для веры, сохранила и девство и отечество; может быть, и мы, сохранивши веру, сохра-

39

ним также и невинность. А если Юдифь пожелала предпочесть религии целомудрие, то, погубивши отечество, она погубила бы также и невинность».

25. Итак, подкрепившись подобными примерами и вместе с тем держа в мыслях слова Господа, где говорится: иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Матф.  10, 39), она плакала, (потом) смолкала, чтобы прелюбодей не мог слышать хоть слов ее: она не примирилась с мыслью о позоре, но не хотела отречься и от Христа. Посудите, могла ли прелюбодействовать телом та, которая не прелюбодействовала даже словом.

26. Уже давно речь моя испытывает смущение и как бы страшится приступить к откровенному изложению целого ряда гнусных деяний. Заткните уши, девы! Божья дева ведется в публичный дом. А теперь, девы, откройте уши. Дева Христова может быть публично опозорена, но не может сделаться блудницей. Где бы ни находилась Божья дева, везде она — Божий храм: и дома разврата не отнимают (у нее) невинность, напротив невинность уничтожает даже бесчестие места.

27. При вратах (непотребного дома) происходит огромное стечение развратных людей. Внимайте же чудесам мучеников, непорочные девы, (но) позабудьте названия (непотребных) мест. Запирается голубка внутри (дома), а хищные птицы шумят снаружи: каждый спорит, кому первому напасть на добычу. А она, простерши руки к небу, — как будто бы пришла в молитвенный дом, а не в дом сладострастия, — (молясь), говорила так:

«Христос! укротивший свирепых львов пред девственным Даниилом (Дан. 14, 39), Ты можешь также укротить и свирепые души людей. Огонь попалил халдеев (Дан. 3, 50), а для иудеев расступилась вода — не по (законам) своей природы, но по Твоей милости (Исх. 14, 21). Сусанна преклонила колено для казни, и восторжествовала над прелю-

40

бодеями (Дан. 13, 42). Отсохла десница, которая осквернила дары Твоего храма (III Цар. 13, 4); ныне же посягают на самый Твой храм; не попусти святотатственного блудодеяния Ты, Который не потерпел воровства! Да будет благословенно имя Твое и ныне! Пусть я, пришедшая сюда на прелюбодеяние, выйду девой.»

28. Едва окончила она молитву, как ворвался страшный на вид муж-воин. Можно себе представить, как дева затрепетала перед ним, перед которым со страхом уступал народ? Однако, она не оставила своих молений:

«И Даниил, продолжала она, пришел с намерением посмотреть на казнь Сусанны; и вот он один оправдал ту, которую осудил целый народ (Дан. 13, 45 и след.). Овца может скрыться и в этом обиталище волка. Имеет Своих воинов и Христос, Который имеет их даже легионы (Mатф. 26, 53). Или, может быть, это вошел убийца? Но не страшись, душа: таковой обыкновенно производит мучеников. О, дева, вера твоя спасла тебя!»

29. Ей (отвечает) воин:

«Не бойся, сестра, прошу тебя. Я пришел сюда, как брат, спасти душу, а не погубить (ее). Спасай же меня, чтобы и тебе самой спастись. Как прелюбодей, я вошел сюда, и, если желаешь, то выйду мучеником. Переменимся одеждами; мне подходят твои, а тебе мои, но и те и другие — для Христа. Твое платье сделает меня истинным воином, а мое тебя — девой. Ты хорошенько оденешься, а я побольше разденусь, чтобы гонитель узнал меня. Возьми одежду, которая скроет в тебе женщину, (а мне) передай (свое платье), которое посвятит меня в мученики. Оденься в хламиду, которая скроет девичьи члены и сохранит (твою) невинность. Возьми шляпу, которая покроет твои волосы и скроет (твое) лицо. Обыкновенно краснеют те, которые входят в публичный дом. Когда выйдешь невредимо, то не

41

оглядывайся: помни жену Лота, которая утратила свою природу, так как посмотрела назад на нечестивых, хотя и невинными глазами (Быт. 19, 26). И не бойся, что погибнет что-нибудь для жертвы. Я вместо тебя приношу жертву Богу, а ты вместо меня — воина Христу. Ты имеешь прекрасное воинство чистоты, которое ратует во имя вечных наград: броню правды, которая ограждает тело духовным оплотом; щит веры, которым ты отражаешь раны; шлем спасения, ибо помощь для нашего спасения там, где Христос; в самом деле, глава жены есть муж, а глава девы — Христос».

30. И во время этой речи (воин) снял хламиду. Однако вид его еще заставляет подозревать в нем и гонителя и прелюбодея. И вот дева подставляет свою шею, воин же свою хламиду. Какая величественная картина, какая красота: в доме разврата воин и дева состязаются из-за мученического венца! Сочетаются воин и дева, то есть, лица, различные между собою по природе, но равные друг другу в сострадании Богу, — это затем, чтобы сбылось изречение: тогда волцы и агнцы имут пастися вкупе (Исаии 65, 25). Вот теперь овца и волк не только пасутся вместе, но даже (вместе) приносятся в жертву. Чего же больше? Изменивши свой наружный вид, вылетает дева из силка — уже не на своих крыльях, но подобно той, которая была носима на (крыльях) духовных, и, — чего еще ни один век никогда не видел, — выходит из публичного дома девой, но девой Христовой.

31. A те, которые смотрели глазами, и не видели, рыкали, как хищники на агницу, как волки на добычу. И вот один, более нескромный, вошел. Но когда увидел, в чем дело, то сказал:

«Что же это значит? Вошла дева, а оказывается мужчина. Так, значит, нет вымысла в том, что лань — вместо девицы¹⁾, а теперь вот и еще исти-

______________

            ¹⁾ Здесь разумеется та лань, которая внезапно оказалась

         42

на — воин вместо девы. А я ведь слышал и не верил тому, что Христос претворил воду в вино (Иоан 2, 9); теперь же Он начал изменять и пол. Поспешу отсюда обратно, пока я остаюсь еще таким, каков я есть. Да уж не изменился ли и я сам, так как вижу совсем не то, чему верю? Я пришел в публичный дом, а вижу поручительство (vadimonium); и однако я должен выйти отсюда изменившимся, — я вошел как прелюбодей, а выйду целомудренным».

32. Когда дело выяснилось, то был осужден вместо девы тот, кто был схвачен вместо нее, ибо такое именно воздаяние и нужно было победителю. Таким образом, из дома разврата выходят — не только дева, но и мученики.

Говорят, что девица прибежала на место казни, и оба они начали спорить друг с другом относительно казни; но тот говорил: «Меня приказано убить; тебя же приговор оправдал, коль скоро меня арестовали». Но она начала кричать:

«Я тебя не избирала поручителем за свою смерть, но я желала только поручителя своей невинности. Если желают воспользоваться (этой) невинностью, то пусть и пол остается; если же требуется кровь, то мне нет нужды в поручителе: я имею возможность выполнить это требование сама. На меня простирается этот приговор, которому ты подвергся из-за меня. Допустим: я тебя сделала поручителем в денежных делах, и судия в мое отсутствие присудил твое имущество заимодавцу; но тогда, в случае твоей жалобы в тот же суд, я посредством отцовского наследства могла бы, конечно, уничтожить твое обязательство. И если бы я отказалась, то кто не счел бы меня достойною постыдной смерти? Насколько же больше (должна быть) расплата за эту

______________

под ножом жреца вместо Ифигении, дочери царя Агамемнона. Cret. lib. I; Eurip. in Iphigenia in Aulide; Ovid. lib. XII Metarn.

         43

человеческую жизнь! Пусть лучше я умру невинною, чем виноватою. В данном случае нет другого исхода: сегодня я буду или виновницей твоей крови или сама (сделаюсь) мученицей. Если я возвратилась благовременно, то кто смеет лишить меня (наказания)? Если я даже замедлила, и тогда кто осмелится оправдать меня? Я вдвойне преступна пред законами, так как повинна не только в своем бегстве, но и в чужой гибели. А члены мои, которые были неспособны подвергнуться растлению, теперь готовы к смерти. Есть у девы место, неспособное к бесчестию, но способное к получению раны. Я отвергла позор, но не мученичество. Я уступила тебе одежду, но не изменила своего исповедничества. Если же ты отнимаешь у меня смерть, то ты тогда не выкупил меня, а обманул. Прошу, не спорь и не смей возражать. Не отнимай благодеяния, которое ты оказал. Отнимая у меня этот приговор, ты восстановляешь прежний¹⁾. В самом деле, (этот) приговор заменяется (тогда) прежним: если я не подвергнусь последнемѵ

(приговору), то подвергнусь — первому. Мы же собственно оба можем удовлетворить (этому последнему) приговору, если только ты позволишь, чтобы я была умерщвлена первою. К тебе они не могут применить другого наказания кроме того, которое (обыкновенно) ими употребляется, а в девице подвергается опасности честь. Да и ты собственно приобретешь большую славу в том случае, когда увидят, что ты из прелюбодейки сделал мученицу, чем в том случае, если будут видеть, что из мученицы ты снова сделал прелюбодейку».

33. Что же думаете? Состязались двое — и оба остались победителями: (мученический) венок не был разделен, но к одному был прибавлен еще

_______________

¹⁾ Т. е. тот, по которому дева опять должна подвергнуться публичному позору в доме разврата.

44

другой. Таким образом, святые мученики оказали друг другу взаимную услугу: одна положила начало мученичеству, а другой довершил его.

Глава пятая.

34. Но и философские школы превозносят до небес пифагорейцев Дамона и Пифия. Из них один, когда его присудили к смерти, попросил отсрочки для устройства своих дел. И тиран, отличавшийся особенною хитростью, потребовал, чтобы осужденный представил поручителя, который был бы умерщвлен вместо него, если он замедлит явиться. Тиран, конечно, и не думал, что может найтись подобный поручитель. Которое из двух (положений) лучше — я не знаю. Но оказалось, что то и другое — хороши. Один нашел поручителя своей смерти, а другой принял на себя (это) поручительство. И вот, когда виновный замедлил явиться на казнь, поручитель его, с спокойным выражением лица, не стал отказываться от смерти. Когда же его вели на казнь, возвращается и его друг: последний подставляет свою шею и преклоняет голову. Тогда тиран, удивленный тем, что для философов дружба дороже жизни, начал просить, чтобы ему самому оказали дружбу те, которых он осудил было. Вот насколько велико влияние добродетели: она преклонила даже тирана.

35. Все это достойно похвалы, но оно все же ниже того, что нами было указано выше. В самом деле, здесь — два мужа, а там — одна дева, которая, во-первых, одержала победу даже над (противоположным) полом; здecь — друзья, а там друг другу незнакомые лица; здесь предали себя одному тирану, а те — многим тиранам, и притом даже более жестоким, потому что этот пощадил, а те умертвили (свои жертвы); на одном из этих тяготела необходимость (умереть), а у тех обоих

45

была к этому свободная воля. Те благоразумнее еще в том отношении, что, тогда как у этих последних все старание сводилось к дружбе, у тех же — к мученическому венцу; эти состязались для людей, а те для Бога.

36. Так как мы уже упомянули об этом обстоятельстве, то благовременно сказать здесь и о том, как же он думал о своих богах; дабы вы еще более убедились в бессилии тех, над которыми смеются даже свои. Этот (человек), придя в храм Юпитера, приказал снять золотое одеяние, которым было закрыто его изображение, и покрыть шерстяным; так как, по его словам, золото зимой — холодно, a летом — тяжело. Так он смеялся над своим богом, полагая что он не в состоянии переносить ни тяжести, ни холода! (Затем), этот же самый, увидя золотую бороду Эскулапа, приказал взять ее, говоря, что неестественно сыну иметь бороду, когда ее не имеет отец. Он отобрал также и золотые чаши, которые статуи держали в руках, присовокупляя, что он должен принимать то, что дают боги, так как — де желания людей состоят в том, чтобы получать блага от богов; а лучше золота ничего нет; если же золото есть зло, то боги не должны его иметь, а если оно благо, то и тогда его должно иметь скорее людям, которые умеют им пользоваться.

37. Итак, боги были осмеяны, и ни Юпитер не смог отстоять своей одежды, ни Эскулап — своей бороды, ни Аполлон не стал обрастать волосами, ни все те, которые носят имя богов, не могли отнять те чаши, которые они держали, — и это не столько потому, что они боялись оказаться виновниками кражи, a скорее потому, что не имели чувства. Итак, кто станет чтить тех, которые, считаясь богами, однако не могут защищать себя; или хотя бы скрыться, как это делают люди.

46

38. Но (вот) когда Иеровоам, нечестивейший царь, взял дары, которые его отец положил в храме нашего Бога, и на святом жертвеннике стал приносить жертву идолам, то не отсохла ли у него правая рука, которую он протянул, а те идолы, которых он призывал, разве помогли ему? Затем, когда, обратившись к Богу, он испросил помилования, то рука его, отсохшая за святотатство, тотчас же по вере (его) сделалась здоровою. (III Цар. 13, 2 и след.). Вот сколь очевидный пример божественной милости и гнева был явлен по отношению к одному и тому же (человеку): когда он святотатствовал, у него неожиданно отнялась правая рука, а когда покаялся, ему было даровано прощение!

Глава шестая.

39. Вот какие подарочки я, не прослуживший еще и трех лет в качестве священнослужителя, приготовил для вас, непорочные девы; и к этому я научен не (личным) опытом, а наставлен вашими нравами. В самом деле, какой же опыт мог быть приобретен в течение столь незначительного времени священного служения вере? Если вы видите здесь какие-либо цветы, то смотрите на них, как на собранные на лоне вашей жизни. Это не наставления девам, но примеры, взятые у дев. Моя речь начертала только образ вашей добродетели; вы увидите, что образ ваших достоинств отражается в этой речи как бы в каком-нибудь зеркале. Если вы находите какую-либо прелесть в нашем изложении, то вам нужно приписать то, что эта книга обладает таким свойством. Конечно, сколько людей, столько и мнений, — и если в нашей речи окажется что-нибудь достойное внимания, то пусть ее все читают, если же окажется, что я несколько слаб в своих суждениях, то пусть более зрелые люди

47

выскажут свои мнения; а в том случае, если в речи есть что-либо благонравное, то пусть оно внедрится в ваши сердца и украсит (ваши) ланиты; если есть в ней что-либо цветистое, то пусть оно не будет отвергнуто (вашим) цветущим возрастом.

40. Мы должны были возбудить любовь невесты; ибо написано: возлюбиши Господа Бога твоего (Втор. 6, 5). Мы должны были к браку украсить, по крайней мере, волосы (своей) речи некоторою искуственностью, ибо написано: восплещи рукою и ударь ногою¹⁾ (Иезек. 21, 14). Мы должны были усыпать розами вечные брачные чертоги. Даже и в настоящих временных супружеских отношениях новобрачную сначала ласкают, а не проявляют над ней власти, чтобы суровые требования не озлобили ее прежде, чем разовьется в ней любовь, согретая ласками.

41. Даже кони, при всей их силе, привыкают к звукам ударов по шее до того, что не противятся упряжи. А в конце концов они привыкают к повиновению, благодаря ласковым словам, а не чрез удары. И лишь только (конь) приучит шею к ярму, — его и вожжи сдерживают, и стрекало понуждает, и пристяжные увлекают, и ямщик погоняет. Так точно и наша дева должна сначала наслаждаться благочестною любовью, удивляться золотым подпорам небесного ложа в самом брачном преддверии, рассматривать дверные косяки, украшенные гирляндами из зелени, и наслаждаться поющим хором внутри, — все это для того, чтобы она покорилась Господнему игу не из страха, а преклонилась пред ним по призванию.

42. Итак: Гряди сюда от Ливана, невесто, гряди сюда от Ливана, прииди и прейди (Песн. песн. 4, 8). Мы должны часто воспевать этот стишок, чтобы невеста последовала хотя бы на призыв Господних слов, если уже она не верит (словам) чело-

______________

¹⁾ Второй половины этого выражения в Библии нет.

48

веческим. Мы не сами изобрели это наставление, а заимствовали его. Вот какое наставление дает нам небесное учение таинственной песни: да лобжет мя от лобзаний уст своих: яко сосца твоя паче вина и воня мира твоего паче всех аромат; миро излиянное имя твое. (Песн. п. I, 1-2) Все это прекрасное место звучит радостью, возбуждает рукоплескание, вызывает любовь. Сего ради, говорит, отроковицы возлюбиша тя (и) привлекоша тя, в след тебе в воню мира твоего течем; введе мя царь в ложницу свою (Ibid. 3). Начав с поцелуя, (песнь) доходит до (упоминания) о ложнице.

43. И вот она, — столь неутомимая в здоровом труде и приобретенной добродетели, — отпирает рукою запор, выходит в поле и водворяется в укреплениях; но сначала она, однако, убегает обратно отсюда вследствие благовония от мира; но лишь только она вышла в ложницу, благовоние, (идущее) от укреплений, исчезает. Наконец, смотри — куда она идет: аще стена есть, говорит, соградим на ней забрала сребряна (Песн. п. 8, 9). Та, которая забавлялась поцелуями, уже воздвигает башни; дабы огражденная драгоценными подвигами святых, как башнями, она (могла) не только сделать тщетными вражеские нападения, но и устроить безопасное место убежища для добрых заслуг.

О девственницах в трех книгах. Книга третья

Глава первая.

1. Так как мы рассмотрели все, что имели, в двух предыдущих книгах, то теперь, святая сестра, привыкшая беседовать со мною, благовременно будет передать славной памяти наставления Либерия; ведь, чем муж святее, тем и речь его бы-

49

вает приятнее. Именно в рождество Спасителя, когда ты пред апостолом Петром ознаменовала веру изменением одежды (в какой же день лучше было сделать это, как не в тот день, когда Дева прияла потомство?), в тот момент когда подле тебя стояли даже многие девы Господни, состязавшиеся между собою из-за общения с тобой, — он сказал следующее: «Дочь! благого брака ты возжелала. Видишь, сколь много народа пришло ко дню рождения Жениха твоего, и никто не возвратится назад алчущим? Здесь — Тот, Кто, будучи позван на брак, превратил воду в вино (Иоан. 2, 9). И вот Он на тебя, подверженную прежде ничтожным стихиям материальной природы, низводит святое (sincerum sacramentum) таинство девства. Здесь — Тот, Кто пятью хлебами и двумя рыбами насытил четыре тысячи людей в пустыне (Лук. 9, 13 и след.). Он мог бы насытить и большее количество (людей), если бы тех, которые тогда насытились, было там больше. Наконец, Он призвал многих и на твой брак; но теперь уже подается не хлеб ячменный, но небесное тело.

2. Сегодня по образу человеческому родился от Девы человек, прежде всех рожденный (generatus) от Отца; плотью Он подобен матери, а духом — Отцу (matrem corpore, virtute referai Patrem); Он единороден на земле, единороден и на небе; Он — Бог от Бога, рожденный от Девы; Он — правда от Отца, сила Всемогущего, свет от света; Он равен (non impar) рождающему, и не отличается (от Него) могуществом; Он не слился по своему протяжению (extensione) и (внешнему) измерению (prolatione) со Словом, и Он не смешался чрез то с Отцом, но Он отличен от Отца по праву рождения: Он самый и есть возлюбленный (fraternus) твой, без которого не (могут) существовать ни не-

_____________

¹⁾ т. е. Ливерий.

50

бесное, ни (живущее) в мире, ни земное. Это — благое Слово Отца, Которое, — говорит (Писание), — было в начале; посему, ты причастна его вечности. И было, говорит, оно у Отца (Иоан. I, 1 и след.); посему и ты обладаешь нераздельной и неотделимой от Отца доблестью (virtutem). И Бог был Слово: посему и ты причастна природе божества его. Из совокупности всего этого должна почерпаться у тебя вера.

3. Люби Его, дочь, потому что Он благ; ибо никто же благ, токмо един Бог (Лук. 18, 19). Если же нет сомнения в том, что Сын есть Бог, а Бог — благ, то нет сомнения, конечно, и в том, что Сын есть благой Бог. Его, говорю я, люби. Это — тот Самый, Которого, как вечного, Отец родил раньше Люцифера; из чрева родил (Псал. 109, 3), как Сына; из сердца отрыгнул (Псал. 44, 2), как Слово. Это — Тот Самый, о Нем же благоволил Отец (Матф. 17. 5); это — мышца Отца, ибо Он есть творец всего; Он есть Мудрость Отца (Колосс. 2, 3), ибо из уст Божиих происходит; Он — благость Отца (Кор. 1, 30), ибо полнота Божества обитает в нем телесно. Его Отец так любит, что в лоне (Своем) носит, полагает Его одесную, чтобы и ты научилась премудрости, познала благость.

4. Итак, если Христос есть благость Божия, то неужели Бог был когда-либо без благости? Ужели когда-либо был Отец без Сына? Если всегда, без сомнения, существует Отец, то, всегда, конечно, существует и Сын. Следовательно, у совершенного Отца, совершенный и Сын. Ибо кто умаляет благость, тот умаляет Того, Кому она принадлежит. Совершенное божество не допускает неравенства. Итак, люби Того, Кого любит Отец; прославляй Того, Кого прославляет Отец, ибо кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца. И кто от-

51

рицает Сына, тот не имеет и Отца (Иоанн. 5, 23). Вот что относится к вере.

Глава вторая.

5. Но юность подозревают иногда даже и в том случае, когда верность (обету) пребывает ненарушимой. Посему, будь умеренна в употреблении вина, чтобы не увеличить тебе слабость тела и не возбудить вожделения; две вещи одинаково возжигают человека — это вино и молодость. Пусть выдерживается постом даже нежный возраст, и умеренностью в пище как бы некоторою уздою укрощаются необузданные страсти. Пусть разум (их) отклоняет, надежда утишает и страх подавляет. Ибо кто не умеет сдерживать страстей, тот несется, попирается, растерзывается и сокрушается, как бы подхваченный необузданными конями.

6. Вот что, — рассказывают, — некогда приключилось с юношей из-за любви к Диане. В форме поэтических вымыслов в басне изображается, что Нептун, воспылавший гневом против счастливого соперника, напустил, как рассказывают, бешенство на лошадей, чтобы, таким образом, могло огласиться его великое могущество, — именно, что он победил юношу не доблестью, а обманул хитростью. Вот почему собственно учредили даже ежегодное жертвоприношение в честь Дианы, состоящее в том, что на ее жертвенниках закалали коня. А под именем Дианы известна та девица, которая могла полюбить человека, не питавшего к ней любви (этого же стыдятся обыкновенно даже блудницы). Но по мне, впрочем, пусть (язычники) придают значение (этой) своей басне; ведь хотя и то и другое преступно, но однако менее преступно то, что юноша воспылал любовью к прелюбодейке настолько сильно, что погиб, нежели то, что, — как они сами говорят, — два бога спорили из-за прелюбодеяния, и что Юпитер

52

за горе дочери — прелюбодейки наказал врача  прелюбодея, потому что он лечил раны того, который прелюбодействовал в лесу с Дианой, — этой наилучшей, без сомнения, охотницей, но только не за дикими зверями, а за чувственными удовольствиями, которые все равно звери же — вот почему она и охотилась голой.

7. Итак, пусть наделяют Нептуна властью над бешенством, чтобы объяснить преступление нечистой любви. Пусть приписывают Диане царство в лесах, в которых она обитала, чтобы тем самым можно было свидетельствовать о том любодеянии, которым она занималась. Пусть и Эскулапу приписывают способность восстановлять мертвых, хотя они же признают, что он сам не избег (смерти), когда был поражен молнией. Пусть наделяют Юпитера молниями, которых он не имеет, лишь бы было удостоверено о том бесчестии, которое он имел. Но возвратимся от басен к предмету наших рассуждений.

8. По моему мнению, нужно также умеренно употреблять всю ту пищу, которая производит возбуждение в членах; ибо мясо даже летающих орлов привлекает на землю. И в вас также то внутреннее крыло, о котором мы читаем: обновится яко орля юность твоя (Псал. 102, 5), — то крыло, которое высоко и быстро парит девственным полетом, пусть не знает стремления к излишеству в мясе. Уклоняйтесь торжественных собраний, избегайте и приветственных (посещений).

Глава третья.

9. Я хочу, чтобы самые посещения у молодых девушек были по возможности не часты и допускались только к родителям или сверстницам. Ибо, при существующих условиях городской жизни, притупляется должная стыдливость, проявляется наглость,

53

подкрадывается смех и исчезает скромность. Не отвечать на вопросы — это, конечно, ребячество; а отвечать — пойдет дурная молва. Поэтому, я желал бы лучше, чтобы девственницы лишены были дара слова, а не обладали им в избытке. В самом деле, если от женщин требуется, чтобы они молчали в церкви даже в вопросах религиозных, и только дома спрашивали мужей своих (1 Кор. 14, 34), то не более ли строго мы должны думать о девах, у которых стыдливость украшает возраст, а молчаливость охраняет стыдливость.

10. И вот разве это не подходящий пример скромности: Ревекка, когда явилась на брак и увидела жениха, то закрылась покрывалом (Быт. 24, 65), чтобы ее таким образом могли увидеть не ранее того, как она сочетается браком. И, во всяком случае, красивая девица боялась не за красоту, а за невинность. Что же было с Рахилью, — как она заплакала и застенала, лишь только получила поцелуй в уста, и она не перестала бы плакать, если бы только не узнала родственника (Быт. 29, 11-12)! Таким образом, она исполнила и долг невинности, и выразила чувство любви. И если в отношении к мужу сказано: девы не назирай, да не когда соблазнишися (Иис. Сир. 9, 5), то что нужно сказать относительно посвященной девы, которая, если любит, грешит мыслью, а если любима, то грешит и делом?

11. Велика добродетель молчания, особенно в Церкви. Ни одна мысль божественных чтений не ускользнет от тебя, если ты приклонишь ухо и закроешь уста. Никакого слова, которое ты желала бы сказать, не износи из уст твоих; но да будет сдержаннее смелость твоя в речах (твоих). Ибо великий грех в многоглаголании (Притч. Солом. 10, 19). Человекоубийце, дабы он не согрешил еще более, сказано: «ты согрешил и замолчи», а деве нужно сказать: «молчи и не согрешишь». Мария, как мы читаем, все, что говорилось о Сыне, сохранила в

54

сердце своем (Лук. 2, 19); и ты, когда во время (церковного) чтения или возвещается о будущем пришествии Христа, или раскрывается о Его бывшем пришествии, не производи шума (своими) речами, а будь внимательна. Может ли быть что-нибудь недостойнее, как заглушать шумом божественные изречения так, что их нельзя и слышать, и проникнуться верой в них, и понять их; нехорошо оглашать беспорядочными криками святыню (sacramenta), и тем самым мешать речи, произносимой ради общего спасения.

12. Язычники — и те воздают почтение своим богам в молчании. Рассказывают такой пример: когда Александр, царь Македонский, приносил жертву, варвар — мальчик, зажигавший для него огонь, схватил огонь рукой, и хотя он обжег тело, но однако остался неподвижным: не выдал боли криком, не обнаружил страдания даже сдержанными слезами. Таков был навык к благоговению в мальчике — варваре: он победил в себе даже природу. Впрочем, он боялся не богов, которых не было, а царя. Ибо чего бояться тех, которые сгорели бы, если бы только их коснулся тот же самый огонь?

13. Еще лучше следующий пример: какой-то юноша на пиру отца получает приказание не обнаруживать непристойными знаками (своей) распутной любви. И ты, Божья дева, удерживайся во время таинства (in mysterio) от шума, плевания, кашля и смеха. Что может исполнить на пиру тот (юноша), ты разве не можешь исполнить этого во время таинства? Девственность пусть прежде всего выражается в голосе, пусть стыдливость замыкает уста, благочестие (religio) уничтожит расслабление, а привычка образует природу. Деву мне прежде всего должна обнаруживать ее строгость, выражающаяся в очевидной стыдливости, тихой походке и скромном выражении лица; и пусть (эти) предвестники непорочности являются прямыми признаками добродетели. Не совсем

55

достойна похвалы та дева, при виде которой приходится еще взвешивать (ее добродетельность).

14. Распространено сказание, что когда сильное кваканье лягушек дошло до ушей благочестивого народа, то священник Божий приказал им смолкнуть и оказать уважение священной речи; тогда кругом раздававшийся шум немедленно стих. Итак, болота умолкают, неужели не замолкнут люди? И неразумное животное по чувству благоговения узнает то, чего оно не знает по своей природе; людям же свойственна такая необузданность, что многие не умеют направлять свою мысль к благочестию, потому что устремляют слух свой к сладострастию».

Глава четвертая.

15. Вот что говорил с тобою блаженной памяти Либерий. Все это для других велико сравнительно с действительностью, а для тебя мало сравнительно с делом: ты все наставление не только в точности выполнила (своею) добродетелью, но даже превзошла его (своею) ревностью. В самом деле, хотя нам и заповедан пост, но только на известные отдельные дни; ты же, увеличив дни и ночи, чрезвычайно продолжительное время проводишь без пищи. Если когда-нибудь тебя попросят принять пищи и ты ненадолго отложишь книгу, то ты немедленно отвечаешь: «не хлебом только одним живет человек, но и всяким словом Божиим» (Матф. 4, 4). Обыкновенный обед (твой) состоял из легкой пиши, так что отвращение к еде возбуждало желание поститься: ты утоляла жажду из источника, со слезами совершала молитву, спала на книге.

16. Все это следует (исполнять) в молодые годы, пока ум от времени не сделается зрелым; но лишь только дева восторжествует над укрощенным телом, следует умерить труд, чтобы послу-

56

жить в качестве наставницы младшему возрасту. Скоро сломилась бы (эта) старая виноградная лоза, обремененная плодоносными ветвями, если бы только ее по временам не удерживали (от трудов). И вот он пока в силе, приносит плоды, а когда устареет, то ее подрезывают, чтобы она не превратилась в хворост, или не погибла истощенная чрезмерным плодоношением. Хороший земледелец для своей лучшей виноградной лозы сберегает и земную теплоту, и защищает ее от холода, а также следит за тем, чтобы не сожгло ее южное солнце. И поле также земледелец возделывает по очереди, и если даже не оставляет его на отдых, он засевает его различными семенами, чтобы, таким образом, и поле, благодаря смене плодов, могло пользоваться отдыхом. И ты также, престарелая девственница, засевай холмы сердца твоего разнообразными семенами: то умеренным употреблением пищи; то строгим постом, то чтением, то трудом, то молитвой; это затем, чтобы перемена труда являлась бы (для тебя) отдыхом.

17. Не одну только жатву производит поле. Здесь по холмам поднимается виноградник, там, ты видишь, зреют оливы, а в другом месте благовонные розы. Часто сильный земледелец, даже бросив соху, сам пальцем разрывает землю, чтобы вынуть корни цветов, или осторожно жмет вымя овец теми же грубыми руками, которыми погоняет бодущихся молодых волов среди виноградника. Конечно, поле тем лучше, чем разнообразнее на нем плоды. Поэтому и ты, по примеру доброго земледельца, возделывай свою почву не одними только, подобными тяжелой сохе, беспрестанными постами. В садах твоих пусть цветет роза стыдливости, лилия благоразумия, а те места, где растут фиалки, пусть орошаются источником священной крови. В народе принято говорить: «чего желаешь достигнуть с успехом, — этого никогда не испол-

57

нишь». Конечно, должно быть нечто прибавлено ко дням четыредесятницы; но так, чтобы ничто не делалось напоказ, но по благочестию.

18. Точно так же и частая молитва пусть приводит нас в общение с Богом. Ибо если пророк, занятый государственными нуждами, говорит: седмерицею днем хвалих тя (Ис. 118, 164), то как должно поступать нам, о которых написано: бдите и молитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26, 41)? Конечно, должно приносить обычные молитвы с выражением благодарности, — когда пробуждаемся от сна, когда выходим из дома, когда намереваемся принять пищу, когда беремся (за дело), когда воскуряем фимиам и когда, наконец, ложимся в постель.

19. Я желаю, чтобы и в самой постели ты читала псалмы вместе с употребительной молитвой Господней, — и когда пробуждаешься, и пред тем, как тело твое погружается в сон. (Я желал бы), чтобы ты при самом начале сна была свободна от заботы о мирских делах, чтобы сон застал тебя размышляющей о божественном. Даже тот, кто первый выдумал название самой философии, прежде чем отойти ко сну, ежедневно заставлял флейтиста играть приятные песни, чтобы успокоить сердце, взволнованное мирскими заботами. Но он, подобно бесплодному труженику, тщетно стремился изгнать мирское мирским; ибо еще более осквернял себя тот, кто искал (таким способом) лекарства от страсти. Мы же, очистившись от всех земных пороков, оградим тайники нашей души от всякой скверны плоти.

20. Особенно мы должны также прочитывать символ, как знак нашей веры (cordis), ежедневно пред рассветом; к нему нужно прибегать душою даже тогда, когда мы боимся чего-нибудь. В самом деле, разве бывают когда без служебной присяги воин в палатке или боец в сражении?

58

Глава пятая.

21. Неужели кто думает, что не к нашему наставлению относятся следующие слова святого пророка: измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7,)? Если понимать ложе буквально, то, значит, пророк убеждает здесь, что нужно проливать такое большое количество слез, чтобы ими омылось ложе, чтобы молитвенными слезами оросилась постель; ведь плач — удел настоящей жизни, а награда — будущей: «блаженны вы, плачущие, ибо вы воссмеетесь» (Лук. 6, 21). Но если слова пророка мы отнесем к телу, то тогда, значит, мы должны омыть прегрешения (своей) плоти слезами раскаяния. Соломон сделал себе ложе из древ Ливанских; столбцы его были серебряные, локотники его из золота, спинка украшена драгоценными камнями (Песнь песн. 3, 9-10). Что же это за ложе, как не образ нашего тела? И в самом деле, в драгоценных камнях показуется образ воздушной молнии, в золоте — огонь, в серебре — вода, в дереве — земля. Из этих четырех элементов состоит тело человеческое, в котором покоится наша душа; и если она не находит успокоения ни на вершинах гор, ни на суше, то она на деревянном ложе найдет успокоение — именно в удалении от пороков. Поэтому и Давид говорит: Господь да поможет ему на одре болезни его (Псал. 40, 4). Ибо, разве ложе может иметь боль? Ведь тот (предмет), который не имеет чувства, не в состоянии и страдать. Телу же свойственна боль, так как оно подвержено смерти: Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти. (Римл. 7, 24)?

22. Так как мы привели стих, в котором упомянули о теле Господнем, то, дабы кто-нибудь не пришел в данном случае в смущение при мысли, что Господь принял тело, подверженное страданиям, мы и припомним, что Он (действительно)

59

скорбел и пролил слезы по доводу смерти Лазаря (Иоанн. 11, 35), а при страданиях был прободен, и из раны Его вышла кровь и вода (Иоан. 19, 35), и Он испустил дух. Вода (изошла) для омовения, кровь — для питания, дыхание — для воскресения. Один ведь Христос — наша надежда, вера и любовь: надежда в воскресении, вера в очищении (in lavacro) и любовь в освящении (in s

acramento).

23. Но воспринявши тело, подверженное страданиям, Он в то же время облек (это) ложе (свое) бренностью (Пс. 40. 4) и стал совершенною человеческою плотью. Правда, страданием побеждена бренность, а воскресением — смерть. И, однако, вы должны скорбеть о мире и радоваться в Господе; (вы должны быть) печальны в раскаянии и радостны в любви. И учитель языков в спасительном учении своем повелел радоваться с радующимися и плакать с плачущими (Римл. 12, 15).

24. Но если кто пожелает подробно исследовать по существу весь этот вопрос, тот пусть обратится к тому же самому апостолу: все, говорит он, еже аще что творите словом или делом, вся во имя Господа нашего Иисуса Христа, благодаряще Бога и Отца тем. (Колос. 3, 17). Итак, все наши слова и дела принесем ко Христу, Который из смерти соделал жизнь и из мрака создал свет. Для больного тела, которое страдает то от жара, то от озноба, перемена лекарств бывает целебна только в том случае, если она делается по предписанию врача; и, наоборот, если она производится вопреки предписанию, то только увеличивает страдание. так же точно целительно и то, что заповедано врачом нашим Христом; а что употребляется незаконно, то — вредно.

25. Итак, радость должна твердо согласоваться с разумом, а не навеваться беспорядочными пиршествами и свадебной музыкой; ибо не безопасна скромность и очевиден соблазн там, где чрезмер-

60

ная пляска является спутницей веселья. Я желаю, чтобы девы Божии были вдали от этого. «Если кто и пляшет, — сказал один языческий учитель, — то разве только пьяный, или безумный». Если уже, по учению языческой мудрости, причиною пляски бывает или опьянение, или безумие, то к чему, по нашему мнению, оставлять без внимания примеры, взятые и из Священного Писания: то, что Иоанн, Предтеча Христов, был умерщвлен по желанию танцовщицы, служит ясным доказательством того, что увлечение пляской вредно даже более, чем безумие нечестивого гнева.

Глава шестая.

26. О столь славном муже, конечно, нельзя ограничиться только кратким упоминанием. Мы должны, — в виду важности самого примера, — обратить внимание на то, кто этот муж, кем, по какой причине, каким образом и в какое время был убит? Во-первых, Праведный убивается прелюбодеями, и наказание за великое преступление переносится с подсудимых на судью. Далее, смерть Пророка является наградой танцовщице. Наконец (чего обыкновенно страшатся даже все варвары), в довершение жестокости, приказание отдается во время торжественного пира, и исполнение этого печального и позорного дела переносится с пира в тюрьму, а из тюрьмы на пир. Сколько преступлений в одном проступке!

27. С царской роскошью устраивается погребальный пир, и когда в обычном ожидании собралась громадная толпа, в это время, по глубоко таинственному приказанию, пред взорами мужчин появляется дочь царицы для исполнения танцев (Мр. 6, 21). И чему другому, в самом деле, могла она научиться от прелюбодейки, как не тому, чтобы потерять стыд? И

может ли что-нибудь столь сильно возбуждать похоти, кроме пляски, когда при безпорядоч-

61

ных движениях обнажают те тайные части тела, которые или скрыла сама природа, или прикрыло требование приличия, когда играют глазами, кивают головой и распускают волосы? Естественно, что тут дело доходит до оскорбления Божества. В самом деле, может ли быть сколько-нибудь благоговения там, где пляшут, шумят и гремят?

28. «Тогда царь, говорится в Писании, услажденный сказал девице: проси у меня чего хочешь. Затем, он поклялся ей дать, чего бы она ни попросила, даже половину царства (Мрк 22, 23)». Смотри, как мирские (люди) сулят о своих мирских владениях: за танцы дарят даже государства. Но девица, наученная своей матерью, потребовала принести к ней на блюде голову Иоанна. Когда девица сказала это, царь опечалился: но это не раскаяние царя, а сознание несправедливости; и это (сознание) производится в нас врожденным божественным голосом: совершившие нечестивые поступки сами осуждают себя собственным сознанием. Но ради возлежащих, говорит. Что может быть недостойнее того, как приказать совершить человекоубийство из боязни стать неприятным для возлежащих? И ради клятвы, говорит. О, новое благочестие! Было бы извинительнее, если бы он нарушил клятву. Поэтому, вполне справедливо Господь повелевает в Евангелии не давать клятвы, чтобы не было повода к клятвопреступлению; чтобы не представлялось необходимости греховно нарушать клятву. Итак, чтобы не нарушить клятвы, невинный предается усекновению (Мф. 5, 34). Не знаю, чему прежде ужасаться? Для тиранов более извинительно клятвопреступление, чем верность своему слову.

29. И кто, видя, как перебегали с пира в темницу, мог не подумать, что приказано освободить пророка? Кто, при известии о дне рождения Иродиады, о торжественном пире и о том, что девице дана воля выбрать что только она пожелает, — кто, говорю,

62

мог не подумать, что было послано в тюрьму дать свободу Иоанну? В самом деле, что общего между жестокостью и пиром, между смертью и наслаждением? Пророк же во время пира схватывается для казни, по данному на пире же приказанию, смысл которого заключался вовсе не в том, что его хотели освободить; (напротив), его усекают мечом, и голова его приносится на блюде (Марк. 6, 27). Она должна была сделаться пищею для жестокости, — тою пищею, которою только и могла напитаться ненасыщенная яствами пира ярость.

30. Посмотри, жесточайший царь, на зрелище, достойное твоего пира. Протяни правую руку, чтобы не осталось что-либо от твоей жестокости, чтобы по пальцам твоим стекли ручьи святой крови. И так как голод свой ты не мог удовлетворить яствами, а свою жажду к неслыханной жестокости — залить бокалами, то пей кровь, которая еще и теперь струится из перерезанных вен отрубленной головы. Посмотри на глаза, которые во время самой смерти свидетельствами о твоем преступлении тем, что отвращали свой взор от увеселений. Эти зрачки закрываются не столько вследствие необходимости смерти, сколько вследствие отвращения к роскоши. Те золотые (aureum) безжизненные уста, обличение которых ты не смог снести, умолкли, но ты боишься (их) и доселе. Язык, который обыкновенно даже после смерти исполняет свою службу, как и у живого (человека), хотя и трепетным движением, однако осудил твое кровосмешение. Эту голову относят к Иродиаде; последняя радуется, ликует, как бы избавившись от судебного приговора: ведь она умертвила судью.

31. Что же скажете вы, святые жены? Вы видите, чему учить и от чего отучать должны вы своих дочерей? Пляшет, но — это дочь развратницы. Целомудренная же и непорочная (мать) должна научать своих дочерей благочестию, а не пляске. И вы, по-

63

чтенные и благоразумные мужи, научитесь избегать пиршеств с гнусными людьми. Если таковы пиршества (подобных) вероломных людей, то каковы же их суждения?

Глава седьмая.

32. Ты, святая сестра, хорошо поступаешь, что к концу речи даешь мне повод развернуть паруса красноречия и по вопросу, как же нужно думать о поступках тех (дев), которые, чтобы не попасть в руки преследователей, бросались со скалы, или кидались в воду; между тем как Божественное Писание запрещает христианке причинять себе насилие. Но именно по отношению к девственницам мы находим в постановлениях ясный и утвердительный ответ в приложении к случаям (крайней) необходимости самоохраны. Существует и пример (подобного) мученичества.

33. В Антиохии была некогда святая Пелагия, в возрасте около пятнадцати лет, сестра девственниц и сама девственница. В первый момент гонения она оставалась запертой дома, и, когда увидела, что ее окружили расхитители веры и невинности, и что, благодаря отсутствию матери и сестер, она лишена (всякой) помощи, — она, преисполненная любви к Богу, сказала: «что делать мне, пленнице девства, если только Ты не призришь на меня? Вот, с одной стороны, — обет девства, а с другой — опасность умереть, потому что ведь смерти не избудешь, и она будет принята (мною). Я умру, если будет угодно (гонителям); даже если они не пожелают подвергнуть меня смерти, — все равно я умру. Ведь Бог средством (смерти) не гнушается, а вера ослабляет преступление. Конечно, если понимать самое насилие в буквальном значении, то разве насилие свободный акт? А еще большее насилие желать и не мочь умереть. Преград смерти я не страшусь. В самом деле, что

64

же это за человек, который желает умереть, и не может? К смерти ведут столь легкие пути! В самом деле, бросившись стремглав, я могу разрушить святотатственные жертвенники и погасить кровью курящиеся алтари. Я не боюсь, что правая рука, ослабев, не донесет удара, что грудь пошатнется от боли. Я не оставлю для тела ни одного греха. Я не побоюсь того, что не будет пущен в ход меч (палача). Я могу умереть и от своего оружия, я помимо помощи палача могу умереть в объятиях матери».

34. Говорят, что Пелагия украсила голову, надела брачную одежду: и ты могла бы сказать, что она идет не на смерть, но к жениху. Но вот, когда гнусные гонители увидели, что целомудренная жертва скрылась от них, они начали разыскивать мать и сестер ее. A они духовным полетом (своим) уже стяжали было себе поле целомудрия, как вдруг здесь, благодаря угрозам со стороны преследователей, а там, вследствие препятствий со стороны бушующего потока, были лишены возможности спасаться бегством: они оказались пойманными для мученического венца. «Чего же мы боимся»? говорят тогда они. «Вот вода: кто же нам препятствует креститься (Деян. 8, 36)? И это есть то крещение, чрез которое прощаются грехи и приобретается царство. Это есть то крещение, после которого уже никто не согрешает. Пусть нас возьмет вода, которая обыкновенно возрождает; пусть нас возьмет вода, которая соделывает девственниц. Пусть нас возьмет вода, которая открывает небо, укрепляет слабых, избавляет от смерти и соделывает мучеников. Мы молим Тебя, Боже, Создатель мира, чтобы бездушные тела не разъединяла даже волна, чтобы смерть не разделила трупов тех, которых при жизни соединяла любовь; до пусть будет одна жизнь, одна смерть и даже одно погребение».

35. Так сказали они; и приподняв немного

65

концы платья и опоясавшись, чтобы тем прикрыть невинность и устранить препятствие во время ходьбы, схватившись затем друг другу за руки как бы играя хороводом, они устремляются на средину реки. Они направляются туда, где волны особенно стремительны, где глубина недосягаема. Ни одна (из них) не отступила ни на шаг, ни одна не замедлила движение, ни одна не задумывалась, куда ей направиться; они были печальны, когда встречали твердую почву, негодовали на мелкие места и радовались глубине. И вот могла бы ты видеть, как благочестивая мать, скрестивши руки, радовалась за детей и боялась, как бы течение не вынесло к ней ее дочерей. «Тебе, Христос, говорила она, я приношу в жертву этих жриц целомудрия, путеводителей и последователей страданий»!

36. Но кто же будет удивляться такой твердости их во время жизни, когда даже после смерти они сохранили неизменным положение своих тел? Волна не обнажила трупов и быстрое течение реки не перевернуло их. А что касается святой матери, то хотя она и была лишена чувств, но однако еще сохраняла благочестивые объятия: она даже мертвая не переменила того благоговейного положения рук, какое она придала им. Таким образом, исполнивши долг веры, она умерла наследницей благочестивой любви. Ибо она до самой могилы не изменила тем, которых приготовила к мученическому венцу.

37. Но зачем я привожу тебе, сестра, чуждые примеры, тогда как ты сама воспиталась под влиянием вдохновенного наследственного целомудрия матери-мученицы? И в самом деле, каким образом ты выучилась, не имея возможности где-либо обучаться, живя в деревне, не будучи подругой какой-либо девы и не получив воспитания у какого-либо учителя? Словом ты представляешь из себя не ученицу, каковой ты могла бы быть только при обучении: напротив, ты являешься наследницей добродетели.

66

38. И кто иной мог бы быть виновником (твоего) ума, помимо святой Соферы, от которой ты ведешь свое происхождение? Во время гонения, приведенная с рабски  унизительными оскорблениями к месту пытки, она подставила палачу (своему) даже самое лицо, которое во время пыток всего тела обыкновенно остается свободным от побоев и является собственно свидетелем пыток, и не претерпевает их; (она обратила лицо к палачу) с таким мужеством и терпением, что, когда палач начал истязать (ее) нежные щеки, он прекратил свое истязание даже прежде, чем мученица могла поддаться боли. Она не изменила ни выражения лица, ни выражения взгляда, не издала ни одного стона, не уронила ни одной слезы. Наконец, претерпевши и прочие виды мук, она нашла желанную смерть от меча.

67