в десяти томахК общему оглавлению Том VК оглавлению тома В середине XVII в. Речь Посполитая вступила в полосу жесточайшего политического кризиса, связанного с восстанием украинского народа, шведским вторжением в Польшу и затяжной войной с Россией. Политические события углубили черты застоя и упадка, обнаружившиеся в экономике Польши уже с начала этого века. Сельское хозяйство и положение крестьян во второй половине XVII в. Эти черты выступают прежде всего в технике земледелия, вообще консервативной для всего феодального периода. Наблюдаются случаи перехода от трехполья к двухполью, недостаточное удобрение полей, сокращение посевов пшеницы, технических культур и даже ржи. Снизилась урожайность: во второй половине XVII в. она составляла в среднем для ржи и ячменя сам-три, для овса — сам-два. Положение крепостных крестьян в это время значительно ухудшилось. По-прежнему господствовала фольварочно-барщинная система. Основной повинностью оставалась барщина, нормы которой непрерывно возрастали. Но повинности крестьян не ограничивались обработкой господской земли. Они должны были выполнять без всякого вознаграждения и не в счет барщины много других разнообразных работ для пана: подводную повинность и охрану поместья, ремонт дорог, экстренные работы во время летней страды, работы на панском огороде и т. д. Сохранялись и натуральные оброки, и денежный чинш. Сверх повинностей в пользу помещика на крестьянина ложилась главная тяжесть государственных налогов. Связь крестьянского хозяйства с рынком и все крестьянские промыслы находились под контролем пана. Обязанность крепостных молоть хлеб только на панских мельницах и монопольное право пропинации (изготовления и продажи спиртных напитков), являвшиеся для пана дополнительным источником дохода, также были тяжелым бременем для крестьянского хозяйства. Следствием беспощадной эксплуатации крестьянских хозяйств было их разорение и упадок. Крестьянские наделы во второй половине XVII в. сократились на 20%; уменьшилось количество крестьянского скота, и крестьянам приходилось пользоваться панским скотом за дополнительные повинности. Увеличилось число малоземельных и безземельных крестьян, вынужденных наниматься в батраки на крайне тяжелых для них условиях. Еще более ухудшали положение крестьян войны, эпидемии и голодовки, весьма частые во второй половине XVII в. Безграничная власть панов над их «подданными» подтверждалась многими сеймовыми постановлениями. Феодалы продавали или дарили своих крепостных крестьян, распоряжались их наследством, имели над ними неограниченную судебную власть. До XVIII в. паны обладали так называемым правом меча, т. е. правом жизни и смерти по отношению к своим «хлопам». Против панского гнета крестьяне защищались всеми средствами. Они бежали от своих панов, отказывались выполнять повинности, убивали своих угнетателей. Несмотря на то что шляхта располагала сильным аппаратом принуждения, часто вспыхивали крестьянские волнения. Самым крупным, охватившим Великую и Малую Польшу, было восстание 1651 г.; до конца XVII в. не прекращались локальные вооруженные выступления крестьян. Упадок техники, разорение крестьян, обострение классовой борьбы и непрерывные войны этого периода подорвали и панское хозяйство. Города, ремесло и торговля Города, торговля и промышленность во второй половине XVII в. также находились в упадке. Барщинно-фольварочная система уже привела в этот период к обнищанию основной массы крестьянства и к ослаблению связей крестьянского хозяйства с рынком. В то же время польские феодалы, выручая огромные суммы денег от торговли хлебом, расходовали их на покупку заграничных товаров, преимущественно предметов роскоши. Города были отстранены от внешней торговли. Основной формой промышленного производства оставалось цеховое ремесло, но количество цеховых ремесленников значительно сократилось при одновременном росте числа ремесленников, не входивших в цеховые организации и получивших название партачей. При этом развитие внецехового ремесла не облегчало перехода к новому способу производства. Оно было использовано феодалами для увеличения своих доходов и в ущерб экономическим интересам города. Феодалы селили «партачей» и крепостных ремесленников в своих городских владениях — юридиках, на которые не распространялось городское право, и таким образом укрывали их от преследования цеховых и городских властей, запрещавших им заниматься ремеслом. Цеховые ремесленники справедливо видели в «партачах» своих конкурентов. С середины XVII в. обнаруживается заметный упадок внутренней торговли. Отчасти это явилось результатом роста вотчинного ремесла, которое обычно не включалось в общий товарооборот и было связано лишь с соседними деревнями. Сократилась и внешняя торговля. Транзитный путь через Польшу с Востока в результате польско-турецких войн потерял свое значение. Напряженная борьба подмастерьев и городской бедноты против мастеров и городской верхушки усугубляла кризис городской, экономики. Политический упадок Речи Посполитой Экономический упадок Речи Посполитой сопровождался ее политическим упадком. Если значение королевской власти было давно подорвано, то теперь потерял свое значение и другой орган центральной власти — сейм. Установление в XVII в. принципа «либерум вето», т. е. полного единогласия при решении дел, давало право любому участнику сейма выступить против сеймового постановления, и в таком случае оно отменялось. Такой порядок голосования, по мнению магеатов, не давал возможности «глупому большинству приказывать мудрому меньшинству». Выступая против какого-нибудь решения сейма, шляхтич не был обязан обосновывать свой протест какими-либо соображениями. Обычно магнаты, руководившие политической жизнью Речи Посполитой, сами же парализовали деятельность сейма, но, не желая выступать открыто, подкупали послов шляхтичей, которые по их указке срывали работу сейма. Во второй половине XVII в. срыв работы сейма становится обычным явлением. Право «либерум вето» строго охранялось, так как считалось, что покушение на него ограничит «шляхетскую свободу» — одну из важнейших основ польской государственности. Областные собрания шляхты — сеймики действовали совершенно самостоятельно и только в интересах местной шляхты, что усиливало децентрализацию страны. Польская шляхта на сеймике. Рисунок З. Норблина Речь Посполитая была сильно ослаблена и в военном отношении. Польское феодальное войско («посполитое рушение»), в котором преобладала конница, отличавшаяся недисциплинированностью, потеряло свое значение. Большая часть регулярного войска состояла из иностранных наемников. Военное командование не пользовалось авторитетом, его деятельность характеризовалась чудовищными злоупотреблениями. Войскам иногда не выплачивалось жалованье, в таких случаях солдаты расходились по домам или грабили шляхетские поместья и крестьян. Слабость польского государства сказалась на его внешней политике. Вся вторая половина XVII в. заполнена почти непрерывными войнами, проходившими большей частью на территории Речи Посполитой. В 1655 г. шведский король Карл X Густав, стремясь использовать ослабление Речи Посполитой, воевавшей в то время с Россией за Украину, вторгся во главе своих войск в Польшу, что послужило началом так называемой первой Северной войны. Шведы почти беспрепятственно заняли большую часть польской территории с городами Варшава, Краков, Познань. Вилеиский воевода Януш Радзивилл передал шведам Литву. Польский король Ян Казимир бежал в Силезию. В это тяжелое для Речи Посполитой время на защиту страны выступили крестьяне и городское мещанство. Организовав партизанские отряды сперва в Подгорье, а затем и в других областях Польши, они оказывали упорное сопротивление врагу. В 1656 г. вся южная часть Малой Польши до Вислы была освобождена от шведов. Шляхта, которая в начале войны присягнула шведскому королю Карлу X Густаву, под влиянием народного движения также стала выступать против шведов. При этом шляхта, опасаясь дальнейшей активизиции народных масс, стремилась подчинить народное движение своему руководству. Ян Казимир в демагогических воззваниях к народу обещал после заключения мира освободить его от «всякого угнетения и насилия». Понятно, что эти обещания не были осуществлены. Объединение сил всего народа, присоединение Литвы к освободительному движению против оккупантов, изменение внешней политики России, которая, заключив перемирие с Польшей, начала в Прибалтике военные действия против шведов, — все это сорвало завоевательные планы шведского короля. Напрасно Карл X, стремясь укрепить союз с бранденбургским курфюрстом Фридрихом Вильгельмом и трансильванским воеводой Ракоци, предложил им план: раздела Речи Посполитой, по которому бранденбургскому курфюрсту была обещана Великая Польша, а Ракоци должен был получить юго-восточную часть Речи Посполитой. Война затянулась до 1660 г., когда был заключен мирный договор в Оливе (близ Гданьска). Речь Посполитая понесла значительный ущерб на Балтике. Еще во время войны, в 1657 г., она должна была признать независимость герцогства Пруссии, прежде находившегося в вассальной зависимости от Польши. К герцогской Пруссии, слившейся теперь с Бранденбургским курфюршеством, были присоединены как ленные владения Лемборк, Бытув и староство Драгимское. Таким образом, Бранденбургско-Прусское государство усилилось, что позволило ему возглавить германскую экспансию на Восток. Польские магнаты не понимали ни значения потерь на Балтийском море, ни опасности со стороны Бранденбургско-Прусского государства. Магнаты и часть шляхты пошли на мир со Швецией, чтобы возобновить войну с Россией за Украину. Но ослабленная внутренней анархией, экономическим упадком и шведской войной, Речь Посполитая вынуждена была заключить в 1667 г. с Россией Андрусовское перемирие, на основании которого последней возвращались исконные русские земли — Смоленская и Северская, а также Левобережная Украина и Киев. Обе стороны обязывались совместно выступить против Турции. Заключая перемирие, польские правящие круги еще хранили надежду вернуть утраченные на востоке земли. Только в 1686 г. Речь Посполитая, разоряемая татарами и находясь под угрозой нового турецкого вторжения, подписала с Россией договор о «вечном мире» и союзе против Турции и татар. Кроме шведской оккупации, которую польский народ назвал «потопом», Речь Посполитая во второй половине XVII в. подверглась и турецкой агрессии. В 1672 г. турецкие армии двигались к Бучачу и Львову, не встречая серьезного сопротивления. На организацию обороны в казне не было средств. Раздираемые фракционной борьбой, сеймы не могли принять какого-либо решения. Речь Посполитая была вынуждена по Бучачскому договору 1672 г. отдать Турции Подолию и большую часть Правобережной Украины. Сейм 1673 г. не утвердил этого невыгодного договора, и война возобновилась. Гетман Ян Собеский одержал ряд побед над турецкой армией, но в связи со смертью короля Михаила Вишневец-кого и наступлением бескоролевъя военные действия были приостановлены. В мае 1674 г. королем Речи Посполитой был избран Ян Собеский (1674—1696), который ориентировался на Францию, надеясь при ее поддержке вернуть Польше герцогство Пруссию. Эти планы Собеского означали прекращение войны с Турцией, чего главным образом и добивалась Франция. Но они не отвечали интересам влиятельной шляхетско-магнатской группировки, стремившейся вернуть Подолию и Правобережную Украину. Эти стремления шляхты были поддержаны австрийской дипломатией и папской курией. Война с Турцией возобновилась. Собеский пытался создать широкую антитурецкую коалицию, но ему удалось заключить союз только с Австрией, которой также непосредственно угрожала турецкая опасность. Выступление польских и саксонских войск под командованием Яна Собеского сыграло решающую роль в разгроме турок под Веной в 1683 г. После этого война с Турцией продолжалась уже с большим успехом для Речи Посполитой, и по Карловицкому договору 1699 г. Польше удалось отстоять Правобережную Украину, но она вынуждена была отказаться от своих притязаний на Молдавию. В общем внешняя политика Речи Посполитой на протяжении всего рассматриваемого периода была, за редкими исключениями, неудачной. Не раз во второй половине XVII в. Речь Посполитая находилась в критическом положении, а в период шведского нашествия была спасена от гибели только активностью народных масс, но большинство шляхты и магнатов не понимало необходимости коренных реформ. И хотя внутри шляхетско-магнатского лагеря образовалась фракция, выдвинувшая идею усиления королевской власти, тем не менее эта группировка, как и противоположная ей фракция, защищавшая принципы «золотой вольности», выражала не государственные, а групповые или даже личные интересы. В этой борьбе победила партия защитников «золотой вольности». К тому же иностранные государства всемерно поддерживали «золотую вольность», так как связанная с нею анархия ослабляла Польшу. Особенно активно вмешивались некоторые иностранные государства в сопровождавшую в Польше каждый период бескоролевья предвыборную борьбу, стремясь провести на польский престол своего кандидата и, таким образом, обеспечить свое влияние на политику Речи Посполитой. Так, во время выборов в 1697 г. Франция выдвинула кандидатуру принца Конти, Россия же и Австрия поддержали кандидатуру саксонского герцога Фридриха Августа и добились его избрания на польский престол под именем Августа II (1697—1733). Социально-экономическое развитие Польши в первой половине XVIII в. Речь Посполитая вступила в XVIII в. уже ослабленной, а крулные потрясения, которые пришлось испытать стране в первые десятилетия этого века, еще более расшатали Польское государство. Непрерывные войны, разорение страны иностранными армиями и эпидемии повлекли за собой хозяйственную разруху и сокращение численности населения. В таких условиях усиливается тенденция к перестройке фольварка. Помещики старались повысить товарное производство, расширяли посевы пшеницы (на экспорт), ячменя (для пивоварения) и овса. В ряде фольварков занимались разведением тонкорунных овец; на шерсть предъявлялся спрос со стороны местного, преимущественно великопольского суконного производства, частично шерсть вывозилась в Силезию, Поморье (Померанию), Голландию и Францию. В результате наступления шляхты на крестьянство, уменьшения численности крестьянского населения и бегства крестьян происходило дальнейшее сокращение площади крестьянского землепользования. Увеличилось количество малоземельных и безземельных крестьян (халупники, комарники). Этот процесс больше всего характерен для Малой Польши и Червонной Руси, в меньшей степени — для Великой Польши и королевской (Западной) Пруссии. Одновременно возрастала площадь под фольварками; шляхта присоединяла к ним крестьянские наделы. В XVIII в. было упразднено наследственное право крестьян на обрабатываемые ими участки. Расширение площади фольварочных хозяйств при заметном сокращении численности крестьянского населения заставляло помещиков изыскивать способы возмещения потерь рабочей силы. Паны увеличивали нормы барщинного труда (нередко до шести-семи дней в неделю). Крестьяне не в состоянии были вести свое хозяйство и выполнять столь высокие нормы барщины; они были вынуждены переходить на меньшие наделы с соответственно меньшим числом дней барщины. Только в Великой Польше и королевской Пруссии замечалось некоторое сокращение барщины и рост применения наемного труда, особенно во время сельскохозяйственных сезонных работ. В Малой Польше, Волыни и Подолии не было недостатка в даровой рабочей силе крепостных, и поэтому там весьма мало применялся наемный труд. Невозможность вести барское хозяйство на всей площади фольварка побуждала панов переводить часть своих крестьян на чинш. В Малой Польше к середине XVIII в. было уже довольно много чиншевиков. Значительнее число среднепоместных шляхтичей разорялось, а их поместья переходили в руки магнатов. В течение XVII — XVIII вв. крупное землевладении, увеличившись за счет земель средней и мелкой шляхты, обеспечивало как экономическое, так и политическое преобладание магнатов. Часть магнатов, располагая солидными средствами, имела возможность перестроить и усовершенствовать свое хозяйство, сделать его более доходным. Но подавляющее большинство стремилось только к тому, чтобы немедленно извлечь из своих поместий максимум денег. Не заботясь о завтрашнем дне, эти магнаты хищнически эксплуатировали свои поместья. Возрастающая эксплуатация встречала со стороны крестьянства на протяжении всего XVII и XVIII вв. глухое сопротивление, а нередко и открытый отпор. Особенно тяжелым было положение украинского и белорусского крестьянства, которое подвергалось не только феодально-крепостнической эксплуатации, но и национальному угнетению и религиозным гонениям. По существу народные массы Речи Посполитой без различия национальностей имели в лице магнатско-шляхетского класса общего врага. Против него поднимались и польские, и украинские, и белорусские, и литовские крестьяне. Наиболее распространенной формой антифеодальной борьбы крестьян был отказ от выполнения феодальных повинностей и бегство от помещиков. Больше всего известно о сопротивлении крестьян и их выступлениях в королевских имениях в Мазовии, Подляшье. В Западных Бескидах (Подгале, Подгуже) борьба приняла особенно острый характер. Вооруженные отряды, в которые вступали беглые крестьяне, вели борьбу с властями и помещиками. Такие крестьянские предводители, как карпатский атаман Югий Яношик или Олекса Добуш, стали народными героями; о них складывались песни и сказания. На Правобережной Украине крестьянское движение нередко принимало характер массовых вооруженных выступлений. В конце XVII — начале XVIII в. вспыхнуло большое народное восстание под предводительством Семена Палея. Крупные движения происходили на Украине также в 1713—1714,1734—1735 и в 1750 гг. Здесь сложилась своя форма крестьянской борьбы — гайдаматчина. Известны имена руководителей гайдамацких отрядов: Верлана, Гривы, Медведя, Жилы и др. Народно-освободительное движение украинского и белорусского крестьянства было направлено как против политического владычества польской шляхты, так и против феодального гнета со стороны польского и украинского дворянства. Опустошительные военные действия на территории страны в начале XVIII в. разоряли города. Население таких крупных центров, как Варшава, Краков и Познань, значительно сократилось, в небольших городах и местечках это явление было еще заметнее. Разорение населения и падение ремесла нанесли удар внутренней торговле. Ярмарки, имевшие в XVI—XVII вв. большое значение в экономике страны, в первой половине XVIII в. почти совсем прекратились. Упадок городской ремесленно-торговой жизни породил тенденцию к аграриза ции небольших городов и местечек. Их население переходило к земледелию как главному занятию. Жизнь горожан, их хозяйственная деятельность сковыва лись феодальными порядками а находились под придирчивым контролем со стороны магнатов и шляхты. Феодальные сеньоры городов запрещали давать убежище на городской территории беглым крестьянам, лишая тем самым города важного источника прироста населения. Феодалы заставили города мириться с существованием на их территории упоминавшихся выше юридик. Сеньоры городов регулировали цены на городском рынке. Несмотря на восстановление экономической жизни в городах (особенно в крупных), масса населения продолжала оставаться в бедственном положении, и только патрициат, связанный с магнатами и шляхтой узами общих экономических интересов и взаимных услуг, богател и становился более влиятельным. Внешняя торговля Речи Посполитой продолжала играть существенную роль в экономической жизни страны. Заинтересованные в реализации продуктов своего фольварочного хозяйства, землевладельцы старались увеличить их экспорт. Впрочем, хотя вывоз составлял в среднем 35 млн. злотых в год, за ввозимые иностранные товары Польша платила 45 млн. злотых; из них 15 млн. падало на заграничные вина и 18 млн. — на пряности и разные предметы роскоши. Экспорт хлеба оставался монополией шляхты. Вместе с тем внешняя торговля служила также источником обогащения для торговых посредников, особенно для иноземных купцов. Внутриполитическая борьба и международное положение Речи Посполитой В политической жизни страны главенствующее положение по-прежнему занимали магнаты, сосредоточившие в своих руках высшие административные и военные должности. Дворянская анархия и взаимная борьба магнатских группировок привели Речь Посполитую в плачевное состояние. Соперничавшие между собой европейские державы вмешивались во внутренние дела Польши и стремились подчинить ее внешнюю политику своим интересам. Совместная борьба против Турции делала для Польши необходимым союз с Австрией; Франция же стремилась оторвать Польшу от Австрии и примирить ее с Турцией. Россию и Польшу связывал военный союз, направленный против Турции как общего врага; обеим державам угрожала также Швеция, которая стала гегемоном на Балтийском море. Однако русско-польские отношения оставались неурегулированными: Польша уклонялась от ратификации трактата 1686 г. («вечного мира»). На границе Речи Посполитой выросла сильная Пруссия, угрожавшая ее западным областям. В самом конце XVII в. начались переговоры между Россией, Данией и польским королем Августом II о союзе, направленном против Швеции. Август II, поглощенный интересами своего Саксонского герцогства и планами превращения польского престола в наследственный, рассчитывал, что успешная война со Швецией поможет укрепить его положение в самой Польше. В ноябре 1699 г. переговоры увенчались соглашением между Августом как курфюрстом Саксонским и Россией. Августу II была обещана территория Лифляндии и Эстляндии, а также гарантирована полная поддержка союзными державами, Россией и Данией, его династических планов. Военные действия оказались неудачными для Августа II. Саксонские войска дважды, в 1700 и 1701 гг., потерпели поражение, и шведская армия вторглась на территорию Речи Посполитой. В самой Польше различные слои шляхты и магнатско-шляхетские группировки относились к войне со Швецией по-разному, но в общем не одобряли ее. Август должен был считаться с этими настроениями, и когда он заключил в Биржах в 1701 г. новый договор о союзе с Петром I, это был договор между Россией и Саксонией, без участия Польши. Между тем шведские войска, заняв большую часть территории Речи Посполитой, включая Варшаву и Краков, беспощадно обирали население. Конфискации и контрибуции, грабежи и опустошения возбудили в стране всеобщее возмущение. Против шведских войск поднялись горожане, крестьяне, шляхта. Часть литовской шляхты вступила в контакт с Россией, от которой она стала получать материальную и военную помощь. Формально, однако, Речь Посполитая не вступила еще в войну со шведами. Большая часть польских военных сил была брошена на подавление крестьянского восстания на Правобережной Украине под предводительством Семена Палея. Военные действия против шведов вели главным образом расположенные в Польше саксонские войска, которые жили за счет населения. В Польше разгорелась борьба между сторонниками и противниками Августа II. Полковник польского войска. Рисунок З. Норблина. В оккупированной шведскими войсками Великой Польше под покровительством шведов противники Августа II весной 1704 г. образовали Варшавскую конфедерацию. Конфедераты объявили о низложении Августа II и избрали королем шведского кандидата — познанского воеводу Станислава Лещинского. В противовес Варшавской конфедерации антишведский лагерь образовал Сандомирскую конфедерацию. Август II и его сторонники из магнатов и шляхты решили обратиться за помощью к России. В 1704 г. в Нарве был подписан союзный договор между Россией и Речью Посполитой. Последняя теперь уже и официально объявила Швеции войну, за что ей были обещаны помощь в подавлении крестьянского восстания на Украине, а также денежные субсидии и возвращение Северной Лифляндии. Русские войска получили право действовать на территории Речи Посполитой против шведов и их сторонников. В свою очередь Лещинский, чтобы заручиться поддержкой Швеции, в 1705 г. подписал со шведским королем Карлом XII договор, согласно которому Швеция получила право набирать в Польше солдат, держать в ней свои войска и вести военные действия. Польша обязывалась не участвовать в антишведских коалициях и вместе со Швецией выступить против России. Шведские купцы получили в Польше важные торговые привилегии. В результате всех этих договоров территория Речи Посполитой превратилась в театр военных действий. Иноземные войска, а также вооруженные силы обеих конфедераций проходили по польской территории во всех направлениях, разрушая города и селения, опустошая страну и принося огромные бедствия населению. В 1706 г. Карл XII вторгся в Саксонию. Август II был вынужден подписать со шведами унизительный Альтранштадтский мир, согласно которому он отказался от польского престола в пользу Станислава Лещинского. Однако Сандомирская конфедерация не признала Альтранштадтского договора и продолжала борьбу со шведами. После победы русских под Полтавой и бегства Карла XII в Турцию русская армия совместно с польскими войсками очистила страну от шведских оккупантов. Август II вновь утвердился на польском престоле. В 1710 г. был созван сейм («Варшавская рада»), на котором магнатско-шляхетские круги вынуждены были окончательно отказаться от своих претензий на Левобережную Украину и Киев. После 1710 г. Речь Посполитая фактически вышла из Северной войны. Август II продолжал военные действия, но вооруженными силами одной Саксонии. В Польше началась продолжительная борьба между Августом II и шляхтой, недовольной стремлением короля ликвидировать шляхетские вольности и пребыванием в Польше саксонских войск. В 1715 г. образовалась Тарногродская конфедерация, враждебная Августу II. Создавшаяся обстановка все более благоприятствовала иностранному вмешательству во внутренние дела Польши. Обе стороны прибегали к посредничеству России, закрепившей в Польше свое решающее влияние. Поддержка Петром I Сандомирской конфедерации снискала ему много сторонников, а гарантирование Россией «золотой вольности» удовлетворяло чаяния широких кругов шляхты. В споре между королем и оппозиционной шляхтой Петр I играл роль арбитра, не давая ни одной из сторон решительного перевеса над другой. Петр не согласился с требованием оппозиции лишить Августа польского престола, но вместе с тем не одобрил абсолютистских планов короля. Соглашение между Августом и шляхетской конфедерацией, утвержденное в 1717 г. на так называемом немом сейме, предусматривало увод саксонских войск, расположенных в Речи Посполитой, и ограничение численности наемной польской армии. Август II, опираясь на Англию и Австрию, сделал было попытку противодействовать планам Петра I. В 1719 г. он подписал с Австрией и Англией Венский трактат, в котором говорилось о защите независимости Польши. В ответ на это Россия и Пруссия заключили между собой в 1720 г. договор, гарантировавший сохранение существующего государственного строя Польши, а русская дипломатия успешно воспротивилась ратификации сеймом Венского трактата. Пруссия неоднократно пыталась воспользоваться затруднениями Речи Посполитой. Прусский король выдвигал планы раздела части польской территории между соседними державами. Россия стремилась, наоборот, сохранить целостность Польши, как страны, находившейся под ее безраздельным влиянием. Наступившее после смерти Августа II (1733 г.) бескоролевье принесло Польше тяжелые испытания. Снова началась борьба держав, выставлявших своих кандидатов на польский престол. Франция, рассчитывая укрепить свое влияние в Польше, выдвинула кандидатуру Станислава Лещинского, ставшего к этому времени тестем французского короля Людовика XV. Этот проект вызвал энергичное противодействие в Петербурге и Вене. В Польше кандидатура Лещинского получила поддержку значительной части шляхты и магнатов. В сентябре 1733 г. он был избран польским королем. Вскоре после этого Лещинский высадился в Гданьске, где успешно выдержал длительную осаду войск саксонского курфюрста (сына Августа II) и его союзников. Но Россия и Австрия договорились поддерживать саксонского курфюрста, за которого высказались наиболее консервативные элементы шляхты, и он был избран королем под именем Августа III. В 1734 г. в селении Диков (Южная Польша) образовалась конфедерация для поддержки кандидатуры Лещинского. Борьба между сторонниками Лещинского и Августа III продолжалась два года, причем последнему помогали саксонские и русские войска. В конечном счете Станислав Лещинский отказался от короны и покинул пределы Польши. В годы правления Августа III (1734—1763) еще больше обострилась борьба группировок внутри господствующего класса Речи Посполитой. Королевский двор поддерживали Чарторыские и их родственники Жевусские и Радзивиллы — группа, известная под названием «фамилия». Противниками «фамилии» выступали Потоцкие и Браницкие. Чарторыские понимали, что без некоторых реформ государственного строя Польша обречена на политическую зависимость от соседних держав. В противовес «фамилии» Потоцкие выступали против всех попыток реформ, защищая «золотую вольность». Ослабленная внутренней борьбой, Речь Посполитая не могла играть сколько-нибудь самостоятельной роли в международных отношениях. Слабость Польши особенно трагически проявилась во время войны за Австрийское наследство и в годы Семилетней войны, когда войска воюющих держав беспрепятственно передвигались по всей Польше и давали сражения на ее территории. Экономический подъем и попытки реформ во второй половине XVIII в. К середине XVIII в. Польша оправилась от военных потрясений и в ее социально-экономической жизни обнаружился заметный прогресс. Землевладельцы не удовлетворялись уже традиционной барщиной. В сельском хозяйстве, главным образом в магнатских имениях, получил большое распространение перевод крестьян с барщины на чинш. Применялся и наем безземельных и малоземельных крестьян, труд которых носил в сущности принудительный характер. Вместе с тем владельцы фольварков стали шире применять усовершенствованные земледельческие орудия и улучшать агротехнику. Продукция сельского хозяйства находила растущий рынок сбыта; наряду с извозом хлеба за границу все в большей степени возрастала емкость внутреннего рынка, особенно в связи с быстрым ростом численности городского населения. Во второй половине XVIII в. наряду с городским и сельским ремеслом получила развитие мануфактура. Основателями мануфактур выступали как помещики, так и зажиточные горожане. Шляхетские мануфактуры, основанные на крепостном труде, не приносили их владельцам большого дохода и обычно не выдерживали конкуренции с более дешевыми иностранными товарами. Они или погибали, или переходили в руки предпринимателей из богатого купечества. Такова была судьба мануфактур, принадлежавших Сапегам, Потоцким и другим магнатам. Некоторые мануфактуры были созданы совместными усилиями магнатов и представителей нарождавшейся буржуазии. К таким предприятиям относится учрежденная в 1766 г. «Компания шерстяных мануфактур». Капитал компании был разделен на 120 акций, владельцами которых были представители дворянства и буржуазии. Но и эта компания, предприятия которой были основаны главным образом на труде крепостных, также оказалась нежизнеспособной и в 1771 г. обанкротилась. Мануфактуры, основанные богатыми купцами, использовали главным образом труд вольнонаемных рабочих, отличавшийся большей производительностью, чем труд крепостных крестьян. Кроме того, капиталистическими предприятиями обычна руководили люди, хорошо знающие технологию производства и обстановку на рынке. Как правило, эти предприятия изготовляли предметы широкого потребления, которым был обеспечен сбыт внутри страны. Мануфактуры, использовавшие наемный труд, приносили большую прибыль, чем шляхетские крепостные мануфактуры. Таким образом, в рамках феодально-крепостнической системы происходили сдвиги, вызванные развитием элементов капиталистического способа производства. Одним из ярких проявлений этих процессов была развернувшаяся острая идеологическая борьба. Наиболее дальновидные представители магнатов и шляхты понимали, что под угрозой находится само существование Речи Посполитой. Они выступали с программой политических и экономических реформ, включавшей создание постоянной армии, упорядочение финансов и налоговой системы, реорганизацию сейма и всего государственного устройства, перестройку системы школьного образования. Однако создание постоянной армии требовало крупных дополнительных ассигнований, т. е. введения новых налогов, а также установления рекрутской повинности, а большинство магнатов и шляхты не желало отдавать своих крепостных в рекруты и платить новые налоги. Противники реформ возражали и против того, чтобы предоставить армию в распоряжение короля. На сеймах они неизменно отклоняли все проекты реформ, в частности проект отмены или хотя бы ограничения «либерум вето» и изменения статута сейма. Не получил движения и проект военной и других политических реформ, подготовленный известным польским прогрессивным публицистом Станиславом Конарским. Последнему принадлежала также большая заслуга в деле разработки и проведения в жизнь школьной реформы. Программу политических и социальных реформ выдвинул Станислав Лещинский, который высказывался в пользу личного освобождения крестьян и перевода их на чинш. Рынок в Новом городе в Варшаве. Рисунок З. Норблина Передовые представители польской публицистики уделили много внимания проектам социальных преобразований. Так, Антоний Поплавский доказывал, что земледелие может процветать только тогда, когда крестьянин будет трудиться с любовью, а это возможно лишь при условии предоставления ему личной свободы. Стефан Гарчинский выступил с резкой критикой крепостничества, утверждая, что-неволя и тяжелое положение крестьянства являются основной причиной медленного роста промышленности и торговли. Большинство сторонников реформ выступало против крайностей фольварочно-барщинной системы, претив феодальной анархии. Первые реформы относятся к 1764 г., когда во время бескоролевья, наступившего после смерти Августа III (1763 г.), Чарторыским удалось взять власть в свои руки. Надеясь на избрание королем представителя «фамилии», они провели на конвокационном сейме ряд постановлений, касавшихся как порядка деятельности сейма — было ограничено применение «либерум вето», — так и финансовых, военных и судебных органов, которые подверглись значительной реорганизации. Вместе с тем сейм восстановил самоуправление в королевских городах и заменил все взимавшиеся магнатами торговые сборы генеральной пошлиной. В 1764 г. польским королем был избран под давлением России второстепенный представитель «фамилии» Станислав Август Понятовский. Совместно с королем Чарторыские хотели продолжать политику реформ. Однако реформы встретили решительные возражения со стороны Пруссии и России, не желавших усиления Польши и поэтому настаивавших на сохранении шляхетских вольностей. Литва в составе Речи Посполитой Со времени Люблинской унии 1569 г. Великое княжество Литовское в состав которого входили Литва, украинские и белорусские земли, было объединено с Польшей. Польские феодалы, выдвинувшие идею унии с Литвой, стремились добиться безоговорочного подчинения Великого княжества Литовского своей власти. Однако осуществить это полностью они не смогли. Несмотря на общий с Польшей сейм и наличие единого короля, княжество Литовское сохраняло свою администрацию. Оно имело особого гетмана, командовавшего войском, канцлера и казначея; население подчинялось своим особым законам и судилось своим судом. Но княжество Литовское являлось составной частью Речи Посполитой, и его судьбы были тесно сплетены с судьбами этого государства. Во второй половине XVII в. Литва подверглась шведскому нашествию, а в начале XVIII в., в период Северной войны, Литву снова разоряли контрибуции и грабежи войск, действовавших на ее территории. Положение Литвы в этот период осложнялось борьбой литовских магнатов против королевской власти, причем каждая магнатская группировка стремилась к полной самостоятельности. В этой борьбе магнаты пользовались как подкупом отдельных шляхтичей, с помощью которых они срывали сеймики, так и террором. Таким путем в конце XVII в. Сапеги добились в Литве господствующего положения, но в начале следующего столетия другие магнаты выступили против их диктатуры. Магнатские усобицы снова возобновились в то самое время, когда страну разоряли шведские войска и когда народ, ободренный успехами русской армии под Полтавой, решительно выступил против захватчиков. Положение Литвы в это время было очень тяжелым. Города и села были разорены. Население в результате военных бедствий и эпидемии чумы сократилось почти наполовину. Ограбленные крестьяне часто уже не могли восстановить свое хозяйство. Многие из них погибали или уходили на чужбину искать лучшей доли. Разорение коснулось и литовских феодалов. Значительное число фольварков было разрушено, села опустошены. Восстанавливая свое хозяйство, паны пытались прибегать к средствам принуждения по отношению к крестьянам, но такие меры вызывали сопротивление. Бегство крестьян из поместий приобрело массовый характер. Об этом свидетельствуют законы против беглых 1712, 1717 и 1718 гг. Крестьяне боролись против феодалов не только путем бегства и повседневного пассивного сопротивления, но и путем восстаний. Известны вооруженные выступления крестьян в 1701 г. в Шауляйской экономии, восстание 1707 г. в Жемайтии, восстание деревни Скуодас в 1711 г. Феодалы жестоко расправлялись с участниками этих разрозненных выступлений. Вместе с тем, заботясь о хозяйственном восстановлении своих фольварков, феодалы нередко заменяли барщину чиншевой системой; такая замена была выгодна феодалам: она повышала производительность труда, не требовала вклада денежных сумм в хозяйство, сокращала расходы на поместную администрацию. Несколько улучшалось и положение крестьян, так как взимаемый с крестьян чинш был, как правило, умеренным; помимо того, крестьяне получали некоторые льготы и освобождались от придирчивого надзора пана или его управляющего. Однако правовое положение крестьян при чиншевой системе не изменилось. Процесс перевода крестьян на чинш шел неравномерно. Более широко он охватил королевские поместья, расположенные главным образом в северо-западной части Литвы, и в меньшей степени коснулся крестьян частновладельческих имений. По мере укрепления крестьянского хозяйства к середине XVIII в. снова начинает расти барщина. Распространение денежной ренты в Литве было временным явлением; оно не подорвало феодально-крепостнической системы. В городах в это время обостряется борьба плебейских масс и ремесленников против злоупотреблений городского патрициата. Особенно острые формы приняла эта борьба в Вильнюсе в 1712 и в 1720 гг. Первый раздел Речи Посполитой (1772 г.) Царская Россия в течение долгого времени выступала против раздела и ликвидации Речи Посполитой, которая находилась под ее влиянием. Однако императрица Екатерина II видела угрозу этому влиянию в начавшемся в Польше движении за реформы. Стремясь оказать давление на правящие круги Речи Посполитой, царское правительство использовало в качестве предлога так называемый диссидентский вопрос, т. е. вопрос об угнетенном положении в Польше украинского и белорусского населения, исповедующего православие. Екатерина II в 60— 70-х годах предъявила Польше требование об уравнении православных и других диссидентов в правах с католиками. Политика царского правительства в отношении Речи Посполитой вызывала раздражение в правящих кругах Пруссии и Австрии, которые стремились уничтожить русское влияние в Речи Посполитой и добиться согласия Екатерины II на раздел Польши. Австрия при молчаливой поддержке прусского двора шантажировала царское правительство угрозой заключения союза с Турцией. Впоследствии к этому приему прибегла также и Пруссия. Австрия и Пруссия воспользовались в свою очередь диссидентским вопросом, стараясь всеми способами усилить антирусские настроения в Речи Посполитой. Австрийский двор открыто выступал в роли защитника католицизма и поддерживал противников уравнения в правах православных с католиками. Прусский король давал своим представителям в Польше тайные инструкции противодействовать русскому влиянию. Надеясь на поддержку со стороны Пруссии и Австрии, правящие круги Речи Посполитой стали на путь открытого сопротивления царскому правительству. Сейм 1766 г. выступил против уравнения в правах католиков и диссидентов. После окончания сейма русское правительство предложило Чарторыским решить вопрос о диссидентах, а также заключить оборонительно-наступательный союз с Россией. Получив отказ, правительство Екатерины II оказало давление на созванный осенью 1767 г. сейм. Оно добилось решения об уравнении в гражданских правах католиков и диссидентов и отмены почти всех проведенных в 1764 г. реформ. Россия брала на себя гарантию сохранения вольной элекции (избрания) королей, «либерум вето» и всех шляхетских привилегий, признавая их «кардинальными правами» Речи Посполитой. Против этих решений выступила организованная в феврале 1768 г. в Баре (Украина) конфедерация. Барская конфедерация была весьма пестрой по своему составу. К ней примкнули, помимо ярых клерикалов и вообще консервативных элементов, еще и патриотические круги шляхты, недовольные вмешательством России во внутренние дела Польши и ставшие ее противниками. Конфедерация провозгласила отмену равноправия диссидентов и католиков и начала борьбу против других постановлений сейма 1767 г. Царское правительство направило в Польшу военные силы, которые совместно с войсками Станислава Августа летом 1768 г. разгромили конфедератов. Первый раздел Речи Посполитой (1772 г.) Войска Барской конфедерации притесняли население, что послужило толчком к ряду крестьянских восстаний. В мае 1768 г. поднялось на борьбу украинское крестьянство, видевшее в организаторах Барской конфедерации своих давнишних угнетателей. Требование крестьян восстановить православную церковь являлось лишь религиозным выражением антифеодального и национально-освободительного движения. Еще в 1767 г. в селе Торчин появился манифест, который распространялся на польском и украинском языках. Манифест призывал польское и украинское крестьянство к совместной борьбе против общего врага — магнатов и шляхты. Крестьянское движение 1768 г. охватило значительную территорию Правобережной Украины. Отряды восставших, возглавляемые Зализняком, Шило, Бондаренко, Гонтой, заняли Звенигородку, Умань и другие укрепленные города. Размах крестьянского движения, получившего название колиивщины (от кольев, которыми вооружались повстанцы), стал настолько значительным, что встревожил и польское и царское правительства. Против восставших двинулись царские войска под командой генерала Кречетникова и отряд польских войск во главе с Браницким. В результате карательных действий уже летом 1768 г. силы восставших были разгромлены и вожди их казнены. Но борьба не прекращалась, и отдельные крестьянские отряды продолжали действовать. Колиивщина показала, что магнаты и шляхта уже не в состоянии собственными силами подавлять антифеодальные движения. Обращаясь к царскому правительству за помощью против восставших народных масс, польские феодалы тем самым признали свою зависимость от царской России. Пруссия и Австрия воспользовались напряженной обстановкой в Польше и приступили к захвату пограничных польских областей. В то же время, осенью 1768 г., Турция объявила войну России, вследствие чего значительные русские военные силы были отвлечены на новый театр военных действий. Правительство Екатерины II опасалось возможного выступления Австрии на стороне Турции. Кроме того, Екатерина II имела основание не доверять нейтралитету Пруссии, а главное не могла надеяться на прочность своего влияния в самой Польше. В этих условиях она дала согласие на раздел Польши. Первый раздел Польши был закреплен особым договором между тремя державами, подписанным в Петербурге 5 августа (25 июля) 1772 г. Пруссия получила Поморское воеводство (Запарную Пруссию без Гданьска), Вармию, Мальборкское и Хелминское воеводства (без Торуня), часть Куявии и Великой Польши. Австрия заняла всю Галицию, часть Краковского и Сандсмирского воеводств и Русское воеводство с городом Львовом (без Холмской земли). К России отошли часть Белоруссии — Верхнее Поднепровье, Подвиьье и часть латвийских земель — Латгалия. Речь Посполитая была бессильна отстоять свои границы, и сейм 1773 г. утвердил акт раздела. Этот раздел означал полнее подчинение Речи Пссполитой соседним государствам и предопределил — в результате двух последующих разделов, 1793 и 1795 гг., — ее окончательную гибель. Культура Речи Посполитой По сравнению с эпохой польского Возрождения — «золотым веком» польской литературы — уровень культуры польского общества во второй половине XVII — первой половине XVIII в. значительно снизился. Это - время торжества контрреформации, господства католицизма, упадка наук, искусства, литературы, просвещения. Школа и просвещение в деревнях стояли на весьма низком уровне; в городах положение было несколько лучше. Для шляхты существовали школы иезуитов и других монашеских орденов. В течение XVII в. количество иезуитских школ возросло втрое; в 1700 г. имелась уже 51 школа с 20 тыс. учащихся. Однако обучение в этих школах давало очень мало. В них прочно держалась схоластика, главное внимание уделялось заучиванию латинского языка. По сохранившимся сведениям, на одной из львовских ярмарок начала XVIII в. среди прибывших мещан было 44% неграмотных, из крупной шляхты — 28, из средней шляхты — 40 и мелкой — 92% неграмотных. Эти цифры отражают более или менее положение в стране в целом. Низкий уровень просвещения, религиозный фанатизм и нетерпимость благоприятствовали распространению суеверий и предрассудков. Умножается число судебных процессов над ведьмами и колдуньями. Выходившие в конце XVII — первой половине XVIII в. книги с пышными названиями «Ученые беседы», «Новые Афины» и т. п. представляли собой сборники фантастических сведений о приметах и чудесах. Шляхетское общество XVII — первой половины XVIII в. сильно отличается от общества времени «польского Возрождения». Сужение политических горизонтов, застой во внутренней жизни имели своим следствием ограничение и оскудение интеллектуальных интересов. Шляхетское общество проявляет равнодушие и пренебрежение к прогрессу науки и культуры в других европейских странах и в то же время рабски копирует французские или саксонские моды в одежде, украшениях, образе жизни. Жизнь магнатов, окруженных многочисленными приживалами из мелкой шляхты, а также следующих их примеру помещиков средней руки проходила в разгуле и пьянстве, постоянных столкновениях и вооруженных нападениях одних шляхетских групп на другие. В это время родились такие выражения, как «Польша держится беспорядком» и «при королях саксонских ешь, пей и распускай пояс». Подобные поговорки характеризовали не только образ жизни, но и идеологию шляхты, нашедшую свое выражение в идейно-литературном направлении, известном под названием «сарматизм» (от латинского наименования Польши — Сарматия). Сарматизм — это возвеличение шляхты, безоговорочная защита шляхетского духа, шляхетских «доблестей», шляхетского господства. Вместе с тем это — превознесение Польши, пренебрежительное отношение к чужим странам, к «чужим» наукам. Со второй половины XVII в., когда явственно обозначается упадок Речи Посполитой, сарматизм становится способом маскировки собственной слабости. Идеями сарматизма проникнута вся литература второй половины XVII в. Она не удержалась на высоте, достигнутой польской литературой предыдущего столетия; в ней зазвучали теперь мотивы ханжеской набожности, религиозной нетерпимости, шляхетского самопрославления. Селькая школа. Гравюра М. Морва 1657 г. В католическом духе прославляет Польшу историк и поэт Веспасиан Коховский (1633—1700) в своей поэме «Польская псалмодия»; ему принадлежит много других поэтических произведений, в том числе поэма о битве под Веной в 1683 г. Более талантливым поэтом был Вацлав Потоцкий (1625—1696). Необычайно плодовитый, он оставил свыше 300 тыс. стихотворных строф. Автор поэмы «Хотинская война» и сборников эпиграмм и афоризмов, Потоцкий выступает в них как замечательный бытописатель. Он показывает читателю свет и тени шляхетского быта, нередко в острой сатирической форме. Произведения Потоцкого важны для понимания жизни современного ему шляхетского общества. Из писателей-прозаиков этого времени наиболее значительными были Андрей Максимилиан Фредро (1620—1697), Станислав Любомирский (1640—1702) и Яв Хризостом Пасек (1630—1701). Фредро выступал в качестве апологета шляхетских вольностей. Любомирский, драматург и публицист, известен главным образом своим произведением «О тщетности советов», проникнутым скептицизмом и сомнениями в возможности реформ в Речи Посполитой. «Воспоминания» Пасека являются ценнейшим источником сведений о жизни шляхетского общества второй половины XVII в. Из писателей первой половины XVIII в. заслуживают внимания поэтесса Эльжбета Дружбацкая и автор сатирических произведений Антоний Понинский. В строительстве и архитектуре тон задавали магнатство и католическая церковь, по заказу которых возводились дворцы и костелы. Наиболее значительными памятниками архитектуры этого времени являются дворец короля Яна Собеского в Вилянове (около Варшавы), дворец Красинских и костел Визиток в Варшаве, а также костел св. Анны и костел Петра и Павла в Кракове. В архитектуре в XVII в первой половине XVIII в. преобладал стиль позднего барокко. Изобразительное искусство представлено рядом портретистов и художников, нанимавшихся декоративной и религиозной живописью. Наиболее известны портретист Людвиг де Сильвестр и церковные живописцы Чехович и Конич. Замечательным художником второй половины XVIII в. был переселившийся в Польшу итальянец Бернардо Бслотто (Каналетто), который оставил серию превосходных видов польской столицы. В 1724 г. в Варшаве открылся постоянный театр. Сценическое искусство начинает поощряться в «благочестивых школах» католического ордена пиаров (основан в 1607 г.), члены которого давали обет воспитания юношей. В этих школах с середины XVIII в. ставятся пьесы Мольера, Корнеля, Вольтера. Это свидетельствовало об усилении в Польше влияния идей французского Просвещения. Вилянов. Конец XVII в. В связи с начавшимся в это время экономическим и политическим подъемом страны деятельность прогрессивных элементов польского общества в области культуры стала более активной и целеустремленной. Такие радикально настроенные публицисты и писатели, как Стефан Гарчинский, Станислав Конарский, Францишек Богомолец, видели необходимость перемен в системе просвещения, понимали важность дальнейшего развития науки, литературы и искусства. Их волновала судьба польского языка, засоренного латинизмами и находившегося под угрозой дальнейшей латинизации. Конарский и Богомолец неоднократно в течение 40—50-х годов выступали против господства латыни в школе и против ее внедрения в польский литературный язык. Они получили поддержку со стороны других выдающихся деятелей польского просвещения, в частности Гуго Коллонтая, и в 1780 г. добились введения преподавания в Краковском университете на польском языке. Выступая против схоластики и догматизма в польских школах, Конарский выдвигал программу расширения круга изучаемых в школе предметов. Он доказывал необходимость строить обучение на понимании предмета, а не на его механическом заучивании. Преодолев противодействие иезуитов, Конарский основал в 1740 г. в Варшаве новую школу — «Collegium Nobilium», сыгравшую важную роль в последующей перестройке всего образования в Польше. В 1766 г. в Варшаве появилось еще одно учебное заведение нового типа — кадетский корпус («Рыцарская школа»). В основанной Конарским школе был создан физический кабинет. Большая роль в истории польской науки принадлежит Ю. А. Залусскому, который открыл для общего пользования свою богатейшую библиотеку, насчитывавшую около 300 тыс. книг и 10 тыс. рукописей. Важным признаком пробуждения научных интересов явился ряд периодических изданий, начавших выходить в 70—80-х годах: «Новые экономические и ученые ведомости» Вавжинца Мицлера, «Монитор» Богомольца и др. В середине XVIII в. наметился определенный подъем польской художественной литературы, клеймившей наиболее уродливые стороны социального и политического строя магнатско-тттляхетской Речи Посполитой, религиозный фанатизм, католическую реакцию. Ведущим литературным направлением был просветительский классицизм. В это время уже начинали творческий путь те прогрессивные писатели, которые несколько позднее, в период польского Просвещении, внесли основной вклад в развитие национальной культуры. Однако и ранние их произведения сыграли важную роль в развитии польской литературы. Таковы комедии Богомольца «Брак по календарю» (1766 г.) и «Добрый пан» (1767 г.), в которых остро высмеиваются различные пороки шляхетского общества; поэмы 70-х годов крупнейшего польского просветителя Игнация Красицкого (1735—1801) «Мышеида» и «Монахомахия» (или «Война монахов»), осуждающие косность и произвол шляхты, невежество и фанатизм католического духовенства; произведения Трембецкого и Нарушевича, разоблачающие отдельные стороны шляхетского быта, порицающие ханжество духовенства и своеволие шляхты. Глава XX. Англия в XVIII в. Начало промышленного переворотаЕщё в конце XVII в. Англия была аграрной страной; четыре пятых ее населения занимались сельским хозяйством. К началу XIX в. она превратилась в крупную промышленную державу, в которой около половины населения было занято в фабричном производстве, транспорте и торговле. Эти перемены протекали на протяжении XVIII в, сначала незаметно, а с 60-х годов стремительно, в виде скачка, получившего название промышленного переворота. Вслед за Англией промышленная революция произошла и в других странах. Однако в Англии она приняла наиболее яркие, классические формы. Важнейшей предпосылкой промышленного переворота явилась Английская буржуазная революция середины XVII в., которая устранила препятствия для роста капиталистических отношений и открыла путь мощному развитию производительных сил страны. Революция завершила формирование английской нации, ликвидировала последние остатки феодальной раздробленности, ускорила образование единого общеанглийского рынка. Сукно, производимое в Лидсе и Нориче, железные изделия, выпускаемые в Бирмингеме и Шеффилде, находили сбыт в самых отдаленных районах страны и вывозились за границу. Таким образом, в Англии складывались предпосылки для общественного разделения труда в национальном масштабе, для дальнейшей экономической специализации отдельных районов. Промышленный переворот был подготовлен также переменами, происшедшими в английском сельском хозяйстве. Англия в конце XVIII в. 1. Экономическое положение Англии накануне промышленного переворота Углубление процесса первоначального накопления На протяжении XVII и XVIII вв. в английской деревне не прекращался процесс вытеснения мелкого и среднего крестьянского хозяйства. Еще в конце XVII в. около половины всей обработанной земли находилось в руках крестьян. Число самостоятельных крестьян-йоменов в l685 г. составляло 160 — 180 тыс. семей, или одну седьмую часть всего населения страны. В течение XVIII в. йоменри исчезает. Крупная земельная собственность вытесняет самостоятельные мелкие крестьянские владения: в конце XVII в. средние размеры земельной собственности составляли 70 акров, а в 1780 г. равнялись в среднем 300 акров. Вытеснение крестьян производилось при помощи различных приемов, среди которых насилие играло далеко не последнюю роль. Всевластие лендлорда давало широкий простор для произвола. Огораживания принимают в XVIII в. новую форму и особенно большой размах. Ранее государственная власть, стремясь сохранить крестьянство как податную и военную силу, ограничивала огораживания. Теперь позиция правительства изменяется: огораживания проводятся в жизнь парламентскими актами. «...Сам закон,— писал К. Маркс,— становится орудием грабежа народной земли». На протяжении XVIII в. парламентом было принято свыше 2500 актов об огораживаниях, которые относились к площади более 5 млн. акров. Кроме того, огораживания осуществлялись помимо парламента. Эта грандиозная экспроприация вызывала повсеместное сопротивление со стороны крестьянства; жалобами на огораживания полны петиции в парламент; кое-где крестьяне пытались силой, хотя и безуспешно, приостановить этот грабеж и отстоять свою землю. Результатом сгона крестьян с земли («эвикции») было создание обширных кадров промышленного пролетариата — необходимого условия для развития капиталистической фабричной промышленности. Массовая экспроприация крестьянства в то же время способствовала развитию капитализма в сельском хозяйстве. Изгнание крестьян и укрупнение поместий давали лендлорду возможность шире применять новую сельскохозяйственную технику, а также сдавать землю за повышенную арендную плату. Такой платы крестьянин вносить не мог. Его все более заменяет крупный фермер, который ведет хозяйство капиталистически, с применением усовершенствованной агротехники, наемной рабочей силы и более сложных земледельческих орудий. Все это требовало значительных вложений капитала. Сельскохозяйственный рабочий. Рисунок С. Гримма. Вторая половина XVIII в. Таким образом, капиталистическая перестройка сельского хозяйства стимулировала прогресс сельскохозяйственной техники и агрономии. К этому времени относится введение систематического севооборота с чередованием зерновых и корнеплодов, разработка системы дренажа и удобрений, улучшение породы скота, применение сельскохозяйственных машин — веялок, усовершенствованных плугов и т. д. В 1731 г. вышел в свет труд Джетро Тулля «Новый способ ведения пахотного хозяйства, или опыт и принципы обработки земли и выращивания растений», эта работа как бы подводила итоги развития сельскохозяйственной техники, обобщала опыт передовых хозяйств. Английская промышленность Промышленный переворот был подготовлен быстрым ростом английской промышленности в первой половине XVIII в. Центром чулочно-вязальной промышленности являлись горола Дерби, Ноттингем, Лестер и местности, прилегающие к ним. Обработкой шерсти и производством сукна занимались многие районы страны: юго-западные графства славились тонкими сукнами; Норич и его район — камвольными тканями более дешевые сорта шерстяных тканей вырабатывал западный район Йоркшира. В Лондоне, Дерби и в других городах производились шелковые изделия. Главной областью хлопчатобумажного производства являлся Ланкашир. В XVII—XVIII вв. мелкое товарное производство все более уступает свое место мануфактуре; наибольших успехов рассеянная мануфактура достигла в изготовлении шерстяных, полотняных и шелковых тканей, но широко были распространены также централизованные железоделательные, писчебумажные, стекольные и другие мануфактуры. Техническая база рассеянной мануфактуры почти ничем не отличается от ремесла. Централизованная мануфактура является важным этапом на пути дальнейшего разделения и специализации ручного труда. Эта специализация, расчленяя производство на ряд более мелких, простых операций, подготовляла изобретение машин и их распространение. Подмастерья. Гравюра В. Хогарта. Около 1747 г. Мануфактура создала и другую необходимую предпосылку фабричной системы — кадры обученных искусных рабочих. «...Изобретения Вокансона, Аркрайта, Уатта и т. д., — пишет Маркс, — могли получить осуществление только благодаря тому, что эти изобретатели нашли значительное количество искусных механических рабочих, уже подготовленных мануфактурным периодом» ( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 388.). Предпролетариат В первой половине XVIII в. складываются значительные кадры наемных рабочих, предшественников будущих фабричных рабочих. Это еще не рабочие в современном смысле слова, так как они тесно связаны со своим собственным хозяйством, имеют участки земли и нередко остаются собственниками средств производства — станка или верстака. Мануфактурный рабочий являлся объектом жесточайшей эксплуатации, был совершенно бесправен перед лицом закона. Рабочий день в централизованной мануфактуре продолжался 14—16 и более часов. В мануфактурной мастерской господствовал неограниченный произвол хозяина. Заработной платы не хватало даже на хлеб для семьи, и последняя была вынуждена или искать работу, или прибегать к нищенству. На мануфактурах широко применялся детский труд. Дети начинали работать с самого раннего возраста, нередко с пяти лет. Не лучшим было положение рабочих, которые брали работу на дом. Чтобы свести концы с концами, рабочий трудился день и ночь, заставляя работать всю свою семью. Если рабочий пользовался станком или инструментом хозяина, то хозяин делал вычеты из заработной платы за пользование станком. Однако эксплуатация рабочего в тот период была облечена в специфическую форму, затемнявшую подлинное положение рабочего и его отношения с хозяином. Работа на дому, в своем собственном жилище, создавала иллюзию некоей самостоятельности. Вчерашний крестьянин — рабочий централизованной мануфактуры еще не расстался с мечтой вернуться на землю. Разорившийся ремесленник мечтал «выбиться в люди» и завести собственное «дело». Разнообразные группы трудящихся в этот мануфактурный период капитализма еще не осознали своего классового положения в обществе. Только капиталистическая фабрика, только концентрированный в гигантском масштабе труд рабочих, их полная зависимость от машины, наконец, их повседневная коллективная борьба могли выработать классовое самосознание, создать из разнообразных групп угнетенного и трудящегося люда сплоченный, сознающий свое положение в обществе класс промышленного пролетариата. 2. Политическое развитие Англии в XVIII в. Союз буржуазии и земельной аристократии. Государственный строй Политический строй, порожденный переворотом 1688 г., явился выражением компромисса между частью буржуазии — ее торговой и финансовой верхушкой — и земельной аристократией. Сохранению политического союза между этими двумя правящими классами способствовало то обстоятельство, что значительная часть феодальных землевладельцев давно стала на путь капиталистической перестройки своих хозяйств. Английский лендлорд все теснее связывался с рынком, производя продукты на продажу, вкладывая капиталы в промышленность, закупая не только предметы роскоши и личного потребления, но и производимые в городе орудия, необходимые для сельского хозяйства. Капиталистическое фермерство также являлось выражением связи лендлорда с капиталистическими элементами страны. Представители английского дворянства активно участвовали в торговых и нередко в промышленных предприятиях, обогащались путем ограбления колоний. Вольтер, посетивший Англию в 20-х годах XVIII в., немало удивлялся тому обстоятельству, что в отличие от Франции занятие торговлей в Англии не наносит ущерба «дворянской чести»; он указывал, что брат лорда Тауншенда, который был виднейшим членом правительства, ведет широкую торговлю, а брат другого знатного дворянина — лорда Орфорда занимает скромный пост торгового агента на Ближнем Востоке; это обстоятельство ничуть не шокировало ни Тауншенда, ни Орфорда. Интерьер шотландского дома. Рисунок 1788 г. В то же время отдельные представители крупной буржуазии вступали в ряды знати, покупали землю, занимали места в парламенте, на гражданской службе, проникали в армию и флот. Даниэль Дефо в начале XVIII в. писал, что в Англии «торговля создает джентльменов». Буржуазия и джентри, возглавившие революцию в середине XVII в., после своей победы еще более сближаются на почве общих экономических интересов. Верхушка обоих классов крепко держала в своих руках все нити управления страной, сходившиеся, как в своем центре, в английском парламенте. Интересы класса землевладельцев были представлены в парламенте более полно, чем интересы буржуазии. Титулованная знать заполняла скамьи верхней палаты — палаты лордов, из ее среды выходили все министры. Нижняя палата, или палата общин, в XVIII в., как и в предшествовавшие столетия, в большей своей части состояла из среднего дворянства. Картину дополняло всевластие землевладельцев в мезтном управлении: лорд-лейтенант, назначенный короной из числа крупнейших лендлордов, представлял верховную власть в графстве; из местных средних землевладельцев назначались шерифы, возглавлявшие административно-судебные органы округа; большую роль в повседневной жизни более мелких административных подразделений (сотен и приходов) играли мировые судьи, назначавшиеся также из числа местных землевладельцев. Тем не менее крупная буржуазия всегда имела возможность защитить свои интересы. Ее представители из богатых купцов, судовладельцев, работорговцев заседали в палате общин рядом с представителями землевладельцев. Правительство и парламент внимательно прислушивались к требованиям буржуазии: ее петиции и заявления неизменно встречали с их стороны поддержку. Крупные города управлялись общинными советами (муниципалитетами), составленными из представителей богатого купечества и мануфактуристов. Нижняя палата парламента считалась представительной и выборной. В действительности большинство депутатов избиралось в захолустных местечках, где неограниченно властвовал местный лендлорд. Депутатские места открыто продавались и покупались, на них была установлена определенная такса. При Георге I (1714—1727) депутатское место оценивалось в полторы тысячи фунтов стерлингов, при Георге III (1760—1820) стоимость места повысилась до 2 тыс. ф. ст. В парламенте открыто жаловались на дороговизну депутатского мандата, обвиняя в этом «новых богачей», особенно «набобов», т. е. лиц, награбивших свои богатства в Индии; последние особенно сорили деньгами во время парламентских выборов. Некоторые богатые землевладельцы распоряжались десятками мест, создавая в парламенте свою клиентелу или продавая голоса правительству. Покупка голосов правительством совершалась чаще всего путем предоставления пенсий, синекур и пр. Виги, укрепившиеся у власти после прихода Ганноверской династии, возвели подкуп в систему. В 1739 г. на жалованьи правительства находилось до половины членов палаты общин, что стоило государственной казне около 200 тыс. фунтов в год. Огромных размеров достигало казнокрадство. Министры получали взятки при заключении государством любых контрактов с частными лицами, а нередко и прямо запускали руку в государственное казначейство. Тори и виги На политической сцене в Англии XVIII в. продолжали действовать две основные партии — виги и тори. Виги, игравшие самую активную роль в изгнании последнего Стюарта, наиболее решительно поддерживали сначала Вильгельма III Оранского, а затем Ганноверскую династию. Однако вскоре и тори отказались от поддержки Стюартов. Обе партии — и тори и виги — были связаны с высшим английским дворянством, к которому принадлежали все их руководители. Но все же тори более опирались на массу среднего дворянства — сквайров, экономическое значение которых в XVIII в. весьма выросло в результате происходившего аграрного переворота. Наоборот, виги, хотя тоже возглавлялись лордами-аристократами, стояли ближе к буржуазии, к лондонскому денежному капиталу — банкирам Сити, торговым кругам, судовладельцам, частью к мануфактуристам. В течение первой половины и в середине XVIII в. вигам удавалось чаще и на более длительный срок по сравнению с тори удерживать власть в своих руках. С деятельностью вигских министров связано окончательное оформление английской парламентарной системы. Социальная и экономическая политика правительства Стремясь обеспечить рабочей силой нарождавшуюся промышленность, английские законодатели на протяжении XVIII в. систематически проводили политику сурового принуждения к труду. Бродяги беспощадно наказывались, неимущие заключались в специальные «работные дома», где господствовал тюремный режим и принудительный труд. Нищенство строго запрещалось; закон 1698 г. обязывал бедняков, получающих пособие, носить специальные нарукавные знаки. Свирепые елизаветинские законы о бродягах и нищих продолжали применяться. С целью принудить бедняков выполнять самую тяжелую и низкооплачиваемую работу, законы под страхом жестоких наказаний воспрещали им самовольный переход из одного прихода в другой; приходские власти сами регулировали поставки рабочей силы, переправляя «излишки» бедняков в распоряжение предпринимателей по первому требованию последних. Особенный спрос промышленники предъявляли на детей бедняков, которых в самом раннем возрасте отрывали от семьи и принуждали к непосильному труду. Законодательным путем государство внедряло дисциплину и беспрекословное послушание на работе. Действовавший с конца XVI в. закон Елизаветы устанавливал, что ремесленники и рабочие должны работать «с середины марта до середины сентября от шести часов утра до половины восьмого вечера, а с середины сентября до середины марта — от рассвета до темноты». Закон не воспрещал хозяину удлинять рабочий день зимой при искусственном освещении до 14,15 и 16 часов. Законы 1721 и 1726 гг. поручали регулирование ставок заработной платы мировым судьям; под угрозой штрафа запрещалось повышать устанавливаемые ими ставки. В то же время ряд законов категорически воспрещал рабочим объединяться для борьбы с целью повышения зарплаты и улучшения условий труда. Драконовскими мерами буржуазия подавляла всякую попытку трудящихся отстоять свои права. Маркс указывает, что капитализм при своем возникновении «свое право всасывать достаточное количество прибавочного труда обеспечивает пока не одной лишь силой экономических отношений, но и содействием государственной власти» ( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 276.). Политик. Гравюра В. Хогарта. Политика господствующих классов строилась на основе взаимных уступок за счет народных масс. В интересах землевладельцев правительство при помощи запретительных пошлин и вывозных премий поддерживало высокие цены на хлеб. В свою очередь буржуазия получала компенсацию в виде запретов на ввоз иностранных товаров, которые могли соперничать с английскими. Полностью был прекращен ввоз шерстяных товаров из Франции и Голландии. В 1700 г. парламент запретил ввоз из Индии, Ирана и Китая хлопчатобумажных тканей, которые своей дешевизной, красотой и прочностью превосходили английские изделия. Так создавались благоприятные условия для быстрого подъема английской промышленности. В интересах английских купцов и судовладельцев правительство подтвердило в 1696 г. навигационные акты, запрещавшие перевозить английские и колониальные грузы на иностранных кораблях и вывозить их непосредственно в другие страны, минуя Англию; английская буржуазия стремилась крепко держать в своих руках монополию колониальной торговли. Парламентские выборы. Гравюра В. Хогарта Важным орудием обогащения верхушки буржуазии за счет государства являлся Английский банк, основанный в 1694 г. Возникший для кредитования растущих военных расходов, банк в обмен на предоставление правительству займа в 1200 тыс. ф. ст. выговорил себе ряд привилегий, в частности исключительное право в течение определенного времени выпускать банкноты и чеканить монету; в 1709 г. после нового займа правительству эти привилегии банка были продлены и затем стали бессрочными. Английский банк ускорил превращение Лондона в важнейший центр финансовых сделок для всей Европы. Борьба вигов за власть Законом 1701 г. о престолонаследии старшая линия Стюартов навсегда лишалась прав на престол; одновременно усиливалось влияние и значение министров: отныне они, а не король отвечали за действия правительства перед парламентом. Кабинет министров стал формироваться из представителей партии, имевшей большинство в парламенте. Партия вигов использовала причастность некоторых тори к заговору против Вильгельма. Ослабив своих политических противников, виги сохранили в своих руках власть и после воцарения королевы Анны (1702—1714), занимавшейся очень мало делами управления. Война за Испанское наследство, в которой английская армия под командованием Мальборо одержала ряд побед над французами, вызвала огромный рост государственного долга; к 1714 г. он достиг неслыханной тогда суммы — в 54 млн. ф. ст. Увеличение налогов для уплаты ростовщических процентов по этому долгу, а также вызванная затяжной войной серьезная заминка в делах порождали недовольство политикой вигов даже среди имущих классов и ускорили падение вигского министерства. К власти на время пришли тори, закончившие войну в 1713 г. Помимо территориальных приобретений (Гибралтар, остров Менорка), Англия получила по Утрехтскому миру асиенто, т. е. право в течение 30 лет поставлять рабов в испанские владения в Америке. Однако другие статьи договора с Испанией, главным образом установление повышенных пошлин на ввоз английских товаров в Испанию, вызвали в торговых кругах негодование, чем не преминули воспользоваться виги. На выборах 1714 г. они одержали победу, пустив в ход все виды подкупа. Вернувшись к власти, виги изгнали ставленников тори со всех постов и должностей, затем начали процесс против самих торийских лидеров, обвинив их в государственной измене. Вступление на трон новой, Ганноверской династии (с 1714 г.), не имевшей никаких связей в Англии и всецело поглощенной интересами своего Ганноверского курфюршества, обеспечило вигам всю полноту власти. Мятеж якобитов (сторонников династии Стюартов) в 1715 г., подавленный без особого труда, помог вигам надолго лишить партию тори политического значения; некоторые вожди этой партии, будучи замешанными в восстании, бежали за границу. Виги теперь прочно стали у кормила правления. В 1716 г. в интересах вигской олигархии срок деятельности парламента был продлен с трех до семи лет. Роберт Уолпол. Гравюра Т. Троттера На длительный период торийская оппозиция исчезла. В рядах разношерстной партии вигов ускорилось развитие внутренних противоречий. Крупнейшими группировками в составе вигов были группа Стэнгопа—Сэндерленда и более близкая к торговым кругам группа Уолпола — Тауншенда. В борьбе за руководящие посты в правительстве верх одержала вторая группа. Ее успеху помог кризис, разразившийся в связи с банкротством компании Южных морей. Эта компания, созданная в спекулятивных целях в 1711 г., путем ажиотажа взвинтила цены на свои акции: в августе 1720 г. за них платили в десять раз больше номинальной стоимости. Начали возникать и другие такие же компании, но затем вся эта спекулятивная горячка окончилась грандиозным крахом, разорившим многих людей. Посвященные в тайны спекуляции вовремя сбыли акции и нажили огромные состояния, в том числе и сам Уоппол. Последний решительными мерами спас компанию Южных морей от полного банкротства, увеличив этим свой авторитет в кругах; буржуазии. С 1721 г. Уолпол становится на два десятилетия главою правительства. Уолпол и его политика Правительство Уолпола широко применяло подкуп депутатов, который носил официально наименование «патроната»; под этим понималась система раздачи пенсий и должностей сторонникам правительства. Однако устойчивость кабинета Уолпола объяснялась не одним лишь подкупом; главной причиной его длительного политического успеха было соответствие его политики интересам правящих классов — буржуазии и землевладельцев. В интересах лендлордов Уолпол снизил поземельный налог и повысил премии за вывоз зерна и других продуктов сельского хозяйства. Не менее внимательно относился Уолпол и к интересам буржуазии. Его финансовая политика была весьма выгодна богатому купечеству и банкирам: правительство платило высокий процент по государственным займам; были отменены или значительно снижены пошлины на ввоз многих видов сырья, необходимых для английских мануфактур: шелка-сырца, красителей и пр.; наоборот, ввоз товаров, конкурировавших с английскими, был почти полностью запрещен. Наконец, поощрение реэкспорта иностранных и колониальных товаров способствовало обогащению английских купцов и судовладельцев и усилению их роли в мировой посреднической торговле. Огромные прибыли английские купцы извлекали из торговли неграми. Став в начале XVIII в. монополистами работорговли, они за одно столетие перевезли через Атлантический океанне менее 2,5 млн. рабов. На этой торговле людьми наживались самые различные группы английских имущих классов — судовладельцы, торговцы, вывозившие товары в обмен на рабов, аристократия, которая участвовала в финансировании работорговли. Город Ливерпуль, ставший одним из ее важнейших центров, вырос и разбогател со сказочной быстротой: в 1700 г. он насчитывал 5 тыс. жителей, в 1773г. — уже 34 тыс. В 1790 г. капитал, вложенный ливерпульскими купцами в работорговлю, исчислялся в 1 млн. ф. ст. Стены домов в этом городе, говорили современники, сцементированы кровью рабов. Торговля рабами и жестокая их эксплуатация явились одним из важнейших источников роста английского капитализма. В 30-х годах усиливается оппозиция против Уолпола. Английская буржуазия, агрессивность которой возрастала по мере ее усиления, требовала войны с Испанией и раздела ее заокеанских владений, а Уолпол противился этому, полагая, что Англия и без войны сумеет добиться проникновения в испанские колонии. Противники Уолпола, именовавшие себя «патриотами», резко нападали на него и развернули бешеную кампанию против Испании, обвиняя последнюю в притеснениях и насилиях по отношению к английским торговцам. С пропагандистской целью вытащено было на свет дело контрабандиста капитана Дженкинса, которому еще в 20-х годах отрезали уши у позорного столба. Теперь он был представлен как жертва испанского произвола, которая должна быть отомщена. В 1739 г. Уолпол под давлением буржуазии объявил войну Испании. Эта война получила у современников ироническое название «войны за ухо Дженкинса». В 1742 г. оппозиции удалось окончательно свалить министерство Уолпола, обвинив его в недостаточно решительном ведении войны, проходившей для англичан весьма неудачно. Усиление борьбы за колонии В середине XVIII в. значение колоний для английского капитализма возрастает. Внутренний рынок Англии вследствие обнищания широких масс трудового населения не мог поглотить быстро растущую продукцию ее промышленности, и поэтому колонии начинали приобретать значение как рынок сбыта для английских товаров. Одновременно возрастало значение колоний как поставщика некоторых важных продуктов — сахара, табака и др. Перепродажа этих товаров на рынках Европы давала английской буржуазии огромные прибыли. Главными соперниками в борьбе за колонии становятся две страны быстро развивающегося капитализма — Англия и Франция. Борьба между ними заполняет большую часть XVIII и начало XIX в. Ярким выразителем агрессивных устремлений английской буржуазии в середине XVIII в. выступил Вильям Питт (Старший). Состояние семьи Питтов было создано ограблением колоний: дед Вильяма Питта — Томас Питт — нажил огромное состояние в Индии, занимая важный пост в Мадрасе; сам Вильям Питт был тесно связан с верхушкой лондонской буржуазии и весьма хорошо разбирался в ее интересах. Правящие аристократические фамилии несколько сторонились Питта из-за его буржуазного происхождения, и, несмотря на огромную популярность в кругах буржуазии, Питт до 1756 г. занимал в правительстве второстепенные посты. Выдвижение Питта было непосредственно связано с усилением англо-французских противоречий. Война между Англией и Францией началась еще в 1741 г. (война за Австрийское наследство 1740—1748). Англичане прибегли к своей излюбленной тактике: они создали против Франции коалицию, выдавая субсидии ее противникам. Сковав таким образом Францию в Европе, англичане бросили свои главные силы на завоевание французских владений в Америке. Им удалось захватить в Канаде важнейший в стратегическом отношении пункт — французскую крепость Луисбург в устье реки св. Лаврентия (1745 г.). Несмотря на заключение в 1748 г. Ахейского мира, борьба между англичанами и французами в Америке не прекращалась. В 1756 г. эта борьба вступила в решающую фазу: начавшаяся в этом году Семилетняя война в Европе позволила англичанам захватить последние французские владения в Северной Америке (Канаду), а также ряд других владений (остров Гренаду в Караибском море, Сенегал в Африке). Что было еще важнее — англичанам удалось нанести Франции решительное поражение в Индии. По мирному договору 1763 г. Франция сохранила в Индии лишь 5 портовых городов, укрепления которых были срыты. Англия начала с этого времени систематическое завоевание и разграбление Индии и стала крупнейшей колониальной державой. Главным вдохновителем войны против Франции был Питт, фактически ставший главою правительства в 1756 г. и руководивший политикой Англии до 1768 г. В своих выступлениях он с большим жаром доказывал, что «сам господь бог требует» усиления Англии, а потому война против Франции является исполнением господней воли. Он поставил целью этой политики отрезать Францию от ее колониальных рынков и захватить их в свои руки, используя преобладание Англии на море. Нанеся поражение французскому военному флоту у Бреста и в Средиземном море, англичане облегчили себе захват французских колоний. Огромная добыча, которой они при этом овладели, позволила им покрыть издержки войны против Франции в Европе и за океаном. Из войны с Францией английская буржуазия вышла еще более богатой, чем была до войны. 3. Начало промышленной революции Термин «промышленная революция» введен в науку Ф. Энгельсом. В его работе «Положение рабочего класса в Англии» (1845 г.) и в более поздних трудах основоположников марксизма-ленинизма вскрыто содержание промышленной революции как явления, имевшего место во всех странах при переходе капитализма из мануфактурной стадии в более высокую стадию — промышленного капитализма. Однако эти изменения коснулись не только производительных сил: они повлекли за собой изменения в социальной структуре общества. Замена мануфактуры фабрикой обусловила важнейшие сдвиги в соотношении общественных классов. «Переход от мануфактуры к фабрике, — пишет В. И. Ленин, — знаменует полный технический переворот, ниспровергающий веками нажитое ручное искусство мастера, а за этим техническим переворотом неизбежно идет самая крутая ломка общественных отношений производства, окончательный раскол между различными группами участвующих в производстве лиц, полный разрыв с традицией, обострение и расширение всех мрачных сторон капитализма...» (В. И. Ленин, Развитие капитализма в России, Соч., т. 3, стр. 397.). В. И. Ленин подчеркивает, что промышленная революция представляла собой «крутое и резкое преобразование всех общественных отношений под влиянием машин»; именно это преобразование, говорил он, «принято называть в экономической науке industrial revolution (промышленная революция)» (В. И. Ленин, К характеристике экономического романтизма, Соч., т. 2, стр. 215.). Промышленный район Кольбрукдель. Гравюра середины XVIII в. В середине XVIII в. английский капитализм вступил в новую стадию. Для перехода от мануфактурной ступени развития капитализма к фабричной существовали все необходимые предпосылки: в результате огораживаний произошло обезземеление крестьян; ремесленники, не выдерживая конкуренции с мануфактурой, разорялись и переходили на положение наемных рабочих. Эти процессы привели к созданию значительных кадров рабочих, вынужденных продавать свою рабочую силу. С другой стороны, в руках отдельных лиц были накоплены крупные денежные богатства, а ограбление колоний обеспечивало поступление новых капиталов. «Сокровища, добытые за пределами Европы посредством грабежа, порабощения туземцев, убийств, притекали в метрополию и тут превращались в капитал» ( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 757.), — указывал Маркс. Эти капиталы и явились важным источником индустриализации Англии, именно они позволили Англии ранее других стран совершить промышленную революцию. Технический переворот и победа фабричного производства Изобретения, преобразовавшие весь строй производства, начались с хлопчатобумажного производства. В этой молодой отрасли промышленности меньше всего сказывались средневековые ограничения и правила, которые (как, например, в производстве шерстяных тканей) сковывали техническое развитие. Изобретение в 1733 г. летучего челнока создало усиленный спрос на пряжу и послужило дополнительным стимулом к ряду изобретений в прядении. Перевозка угля на баржах. Гравюра конца XVII в. Так один шаг в технике одного из процессов производства ускорял технический прогресс в других процессах и создавал условия для фабричного производства. Требовался еще один шаг, чтобы возникла фабрика, а именно необходимо было усовершенствовать прядильную машину, а затем соединить ее с механической двигательной силой. В 1738 г. была создана машина, прявшая нить без участия человеческих рук. Приложение к ней механической силы связано с именем Аркрайта. Аркрайт не был изобретателем: ловкий делец, он присвоил чужое изобретение и удачно применил его в своем предприятии. В 1771 г. в Кромфорде близ Дерби начала работать прядильная фабрика Аркрайта; машины приводились в движение водяным колесом. В 1779 г. здесь работало уже 300 человек, а водяное колесо приводило в движение тысячу веретен. К 1780 г. в Англии насчитывалось 20, а еще через 10 лет — 150 прядильных фабрик, созданных по образцу предприятий Аркрайта. На многих из этих предприятий работало по 700—800 человек. Капиталистическая фабрика явилась на свет — это было важнейшим моментом промышленной революции, знаменовавшим победу промышленного капитализма. В дальнейшем технические изобретения и усовершенствования распространились и на другие отрасли промышленности — на производство шерстяных тканей, на обработку льна и т. д. Изобретения и усовершенствования быстро следовали одно за другим: они явились ответом на задачи, которые ставились растущим фабричным производством. На этой основе стало возможным открытие нового источника механической силы — паровой машины Джемса Уатта. В Англии, где созрели условия для фабричного производства, паровая машина вскоре нашла себе применение, особенно после того как в 1781 г. Уатт взял второй патент на свою усовершенствованную машину двойного действия: в этой машине пар оказывал давление по обе стороны поршня, и таким образом сила машины значительно возрастала. В конструкцию машины были внесены и другие улучшения. Появление паровой машины имело громадные последствия для развития фабричного производства, позволяя увеличить его масштабы. Кроме того, паровая машина устранила зависимость фабрики от энергии падающей воды, т. е. от рек, и таким образом обеспечила распространение фабрик по стране, огромный рост фабричных городов. Увеличение числа машин вызвало повышенную потребность в металле; это поставило на очередь усовершенствования в металлургии. Истребление лесов в Англии задерживало рост производства железа, и нехватку металла приходилось восполнять ввозом из-за границы — из Швеции и России. После того как в 1735 г. Дарби стал впервые применять способ выплавки чугуна на каменном угле, богатые залежи последнего стали разрабатываться для нужд металлургии, и производство металла в Англии начало расти. Но подлинный переворот в металлургии датируется 1784 г., когда Генри Корт после долгих поисков способа добычи чистого железа на каменном угле разработал процесс пудлингования. В дальнейшем в процессы добычи и обработки металла вносились новые и новые улучшения, позволявшие удешевлять и расширять круг применения металла. Переворот в строе промышленного производства повлек за собой изменения и в других областях хозяйства. Быстрый подъем промышленности вызвал к жизни новые промышленные города и центры экономической деятельности. Так, город Бирмингем, который насчитывал в 1696 г. всего 4 тыс. жителей, через 100 лет насчитывал уже 70 тыс. Манчестер за период с 1717 до 1773 г. вырос в 5 раз. Новые промышленные города и районы, возникшие на севере страны, поближе к месторождениям каменного угля и железа, привлекали к себе население из южных и юго-западных районов страны. Потребности растущей промышленности и обмена вызвали улучшение дорог и развитие транспорта. Меткаф начал сооружение и улучшение дорог: при помощи осушительных канав он сделал возможным пользование дорогами круглый год. Макадам еще более улучшил дорожное строительство, разработав способ твердого покрытия поверхности дороги. С 1786 г. из Лондона начали регулярно ходить по разным направлениям почтовые кареты (дилижансы). Развернулось сооружение каналов, позволявших дешево перевозить особенно тяжелые грузы — уголь, металлы. Быстрый подъем промышленности и городов вызвал повышение спроса на продукты сельского хозяйства и способствовал быстрому развитию последнего; тем не менее с середины 60-х годов XVIII в. производство продуктов уже не поспевает за ростом потребления, что вызывает значительное увеличение ввоза продовольствия. Социальные последствия промышленного переворота Еще важнее социальные последствия промышленного переворота. Непосредственным результатом перехода к фабричному производству было появление массы промышленных рабочих, составивших класс промышленного пролетариата — основной производящий класс капиталистического общества. Развитие капиталистического способа производства сопровождалось усилением эксплуатации трудящихся. Рабочий превращался в придаток машины, заработная плата определялась лишь издержками на воспроизводство рабочей силы. Благодаря упрощению процессов производства и применению машин падает значение квалифицированного труда, возрастает применение дешевого труда женщин и детей — самой беззащитной части рабочего класса. По данным, относящимся к началу XIX в., среди фабричных рабочих число мужчин старше 18 лет составляло всего 27%, а в камзольной промышленности и того меньше — около 10%. На почве эксплуатации особенно выгодного детского труда развилась торговля детьми: дети рабочих и пауперов насильственно отрывались от семьи и группами продавались на фабрику. Здесь предприниматель принуждал детей к непосильному труду в течение 14, 16 и 18 часов в день. Этот труд калечил и убивал детей. Появление промышленного пролетариата — важнейшее социальное последствие промышленной революции. Именно этому классу суждено было сыграть величайшую роль в истории человечества — стать во главе всех эксплуатируемых и освободить человечество от всякого угнетения. Общественные условия жизни пролетариата делают его самым революционным классом, а фабричная система способствует его организации и сплочению, появлению его классового самосознания и классовой солидарности. «Все до сих пор происходившие движения были, — как указывают Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», — движениями меньшинства или совершались в интересах меньшинства. Пролетарское движение есть самостоятельное движение огромного большинства в интересах огромного большинства» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, Соч., т. 4, стр. 435.). Пролетариат, однако, не сразу возглавил движение огромного большинства; ему пришлось пройти трудную и долгую школу классовой борьбы, чтобы перевоспитать самого себя и затем сплотить вокруг себя все угнетенные классы общества. 4. Обострение классовой борьбы. Политический кризис в Англии 60—80-х годов XVIII в. Промышленная революция произвела серьезные изменения в соотношении общественных сил и вызвала резкое обострение классовой борьбы в стране. В эти годы впервые в качестве важного фактора политической жизни выступил молодой пролетариат. Он не играл еще самостоятельной роли в политической жизни, но уже оказывал на нее влияние. Начало рабочего движения. Борьба разоряемых крестьян и ремесленников Стремительное развитие английской промышленности в 60—80-х годах XVIII в. сопровождалось быстрым вовлечением значительных масс новых рабочих в производство. Пользуясь наплывом массы умирающих с голода, разоренных крестьян и ремесленников, капиталисты снижали заработную плату, оплачивая рабочую силу по цене ниже ее стоимости. Жадность и произвол фабрикантов не знали границ. Длительность рабочего дня зависела целиком от воли предпринимателя. Вычеты и штрафы подстерегали рабочего на каждом шагу. За квартиру в хозяйском бараке взималась непомерная плата, товары в заводской лавке продавались втридорога. Наиболее распространенной формой борьбы рабочих против гнета капиталистической фабрики было в этот период уничтожение машин. «Требуется известное время и опыт для того, чтобы рабочий научился отличать машину от ее капиталистического применения и вместе с тем переносить свои нападения с материальных средств производства на общественную форму их эксплуатации» (К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 434.). Движение рабочих против машин являлось формой стихийного протеста рабочих против капитализма. Размах этого движения был столь значительным, что уже в 1769 г. парламент принял специальный закон, каравший смертной казнью за разрушение машин. Тем не менее движение рабочих против машин продолжалось. Торговка макрелью. Гравюра 1731 г. Понадобилось немало времени, чтобы из разношерстной и пестрой массы новых рабочих, вчерашних крестьян и ремесленников, возникла армия промышленного пролетариата. С появлением промышленного пролетариата рабочее движение усиливается и принимает принципиально новый характер — становится движением за объединение рабочих для совместной борьбы против капиталистов. Прежние союзы подмастерьев, охранявшие цеховые правила с целью предотвращения конкуренции, сменяются новыми союзами, носителями солидарности интересов пролетариата. Под руководством этих союзов рабочие делают попытки организоваться для борьбы против произвола хозяев. Стачки рабочих приобретают все более организованный характер и охватывают обширные районы. В 1758 г. рабочие Ланкашира сделали попытку создать стачечный комитет и начали сбор средств в стачечный фонд. Власти жестоко подавили эту попытку. В 1763 г. началась длительная и упорная борьба ткачей шелка в Спитлфилде (тогдашний пригород Лондона), продолжавшаяся почти десять лет. Борьба рабочих против снижения заработной платы, за улучшение своего положения идет в эти годы по всей стране. Наряду с движением рабочего класса развернулась борьба разоряемого крестьянства. Захват лендлордами земель, принявший с середины XVIII в. массовые размеры, вызвал новую волну протестов со стороны крестьян. Правительство было так напугано этим движением, что ввело смертную казнь за сопротивление силой проведению огораживаний. Мелочный торговец. Гравюра 1731 г. Одновременно промышленная революция явилась катастрофой и для многих отраслей ремесленного производства, оказавшихся не в состоянии бороться с конкуренцией крупной промышленности. В результате гибели ремесла и домашнего капиталистического производства массы ремесленников переселялись в фабричные города, составляя вместе с разоряемым крестьянством огромную резервную армию труда. Города заполнялись трудовым людом, жившим случайным, ничтожным заработком, в крайней нищете. Эта масса обездоленного люда все время находилась в состоянии брожения; частым явлением были голодные бунты. Иногда достаточно было незначительного повода, чтобы вызвать волнения, вселявшие страх в правящие классы; таковы, например, серьезные беспорядки в Лондоне в 1780 г., поводом к которым явились послабления католикам. Кризис политических партий. Дело Уилкса Сдвиги в экономике отражались на политике господствующих классов. Растущая буржуазия требовала непосредственного доступа к власти: ее начинала тяготить политическая монополия нескольких десятков аристократических семей, управлявших страной. Недовольство правящей олигархией выразилось в движении за парламентскую реформу. В среде имущих классов усиливается разброд и внутренняя борьба, которая находит свое выражение в кризисе старых партий: виги и тори раскалываются на более мелкие группы, враждующие между собой. Образуется группа буржуазных радикалов, ставящая реформу парламента в центре своей программы. Ярким примером агитации радикалов было нашумевшее дело Уилкса. Член парламента Уилкс примкнул к радикалам и в своем журнале «Северный британец» в 1763 г. подверг критике тронную речь короля. Власти арестовали его, но этот акт вызвал такие сильные волнения, что правительство было вынуждено его освободить. Уилкс выступил в роли жертвы королевского деспотизма, в роли борца за свободу слова. Правда, Уилкс бежал во Францию, когда движение, начатое им, стало принимать более решительный характер. Но в 1768 г. он вернулся в Англию, выставил свою кандидатуру в парламент и был избран большим числом голосов. Правительство аннулировало эти выборы и посадило Уилкса в тюрьму. Начались массовые народные собрания в защиту Уилкса; войска устраивали побоища, разгоняя эти собрания. Лозунгом борьбы против правительства стало: «Уилкс и свобода». В Лондоне и в других крупных городах страны происходили серьезные волнения: дело Уилкса явилось толчком для народных выступлений. В январе 1769 г. в Лондоне начали печататься памфлеты, составленные в виде писем к видным политическим деятелям. Эти памфлеты обратили на себя всеобщее внимание своим резким обличительным тоном. Их автор Филипп Френсис, подписывавшийся именем «Юниус», в резких выражениях изобличал уродливую систему парламентских выборов, продажность министров и депутатов, бесправие народа. Письма Юниуса пользовались огромной популярностью: они многократно выходили большими тиражами и, пропагандируя лозунги реформы, способствовали дальнейшей дискредитации правительства и существующих порядков. Появление этих писем и их огромная популярность отражали нарастание широкого народного недовольства. Народное движение явно переходило границы, которые радикальная буржуазия ставила ему в свсей борьбе за реформу. В конце концов Уилкс снова был избран в парламент подавляющим большинством голосов. Богатая лондонская буржуазия избрала его и лорд-мэром. В 1774 г. Уилкс занял свое место в парламенте, а вскоре выступил против демократического движения. В качестве лорд-мэра он направил войска на подавление массовых выступлений, происходивших в Лондоне в 1780 г. Репрессии против народного движения Широкий размах движения, острый характер классовой борьбы, развернувшейся в стране, встревожил имущие классы. С разных концов страны в адрес правительства поступали непрестанные просьбы о помощи. На подавление народного движения правительство мобилизовало весь аппарат насилия — полицию, армию, суд. Используя закон о запрещении рабочих коалиций, суды приговаривали наиболее активных участников стачек и волнений к смертной казни. Войска беспощадно расправлялись с народом, пуская в ход оружие. В разгар политической борьбы и подъема народного движения английское правительство начало войну против восставших английских колоний в Северной Америке. Эта война послужила правительству предлогом, чтобы усилить репрессии и, таким образом, на время приостановить массовое, движение. Вербовка в армию и флот позволила уменьшить безработицу, а военные заказы способствовали росту промышленного производства. Таким образом, война с американскими колониями помогла правящим кругам на время отсрочить социальный кризис. Маркс особо подчеркивал это обстоятельство, когда писал, что Уилкс «одно время грозил поколебать трон Георга III. Борьба с северо-американскими колониями спасла тогда ганноверскую династию от взрыва английской революции, симптомы которой проявлялись с одинаковой ясностью как в криках Вилькса (Уилкс, — Ред.), так и в письмах Юниуса» (К. Маркс, Главные актеры драмы «Трента», К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII, ч. II, стр. 279. ). Затянувшаяся война в Америке, осложненная затем войной с Францией, Испанией и Голландией, привела к дальнейшему увеличению тягот для широких масс. Потеря для английских товаров американского рынка, связанные с этим упадок производства и рост безработицы — все это вызвало новый подъем движения. Борьба ирландского народа Одновременно с этим происходит также усиление борьбы ирландского народа против английского гнета. Английское господство в Ирландии носило открыто насильственный характер. Католики, составлявшие подавляющее большинство населения, были лишены политических прав. Национальное угнетение ирландцев проявлялось особенно ярко в систематическом сгоне их с земли, которую захватывали англичане. К концу XVIII в. ирландцы, составлявшие пять шестых населения страны, владели не более чем одной двадцатой всей обрабатываемой земли. Голодовки периодически опустошали страну. В 1741 г. голод унес в могилу одну пятую часть населения Ирландии — около 500 тыс. человек. В условиях тяжелого колониального гнета против поработителей действовали тайные террористические организации — «Белые ребята», «Дубовые ребята», «Стальные сердца» и др., нагонявшие страх на лендлордов и заставлявшие их идти на частичные уступки. Однако эти организации носили локальный характер, боролись не с английским гнетом в целом, а с отдельными колонизаторами, и их борьба не могла привести к серьезному улучшению положения ирландского народа. Английский гнет ущемлял интересы нарождавшейся ирландской буржуазии и землевладельцев и побуждал их примкнуть к национальному движению против англичан. В середине XVIII в. в связи с быстрым ростом промышленности и городов в Англии повысился спрос на продукты питания. Английское правительство взяло курс на окончательное уничтожение ирландской промышленности и на превращение Ирландии в аграрный придаток Англии. С этой целью оно прибегло к строгим запретительным мерам, направленным против развития промышленности в Ирландии, ограничив вывоз товаров из Ирландии в Англию и в колонии. Когда неудачи в войне против североамериканских колоний вынудили английское правительство перебросить за океан часть войск, находившихся в Ирландии, то ирландцы этим воспользовались для создания отрядов волонтеров. К концу 1779 г. численность хорошо вооруженных волонтеров составила 100 тыс. Подражая американцам, ирландцы начали бойкот английских товаров. Английскому правительству пришлось пойти на уступки: большинство ограничений и стеснений ирландской промышленности и торговли было отменено, признана независимость ирландского парламента (1782 г.). Ирландская буржуазия, в руках которой находилось руководство движением, удовлетворилась этими уступками и, опасаясь дальнейшего углубления национально-освободительного движения, поспешила распустить волонтерские отряды. За эту трусость ирландская буржуазия быстро поплатилась: уже в конце XVIII в. английское правительство восстановило прежние ограничения по отношению к Ирландии. Англия в конце XVIII в. Обострение социального кризиса в Англии, военные неудачи, волнения в Ирландии заставили английское правительство пойти в 1783 г. на заключение мира и признание независимости тринадцати колоний в Америке. Но Англия удержала за собой в Северной Америке Канаду, а в Азии — Индию и ряд других владений. С этого времени центр тяжести английской колониальной системы начинает перемещаться на Восток. В частности, Индия стала важнейшим источником доходов английских правящих классов, подлинной жемчужиной их колониальных владений. Развитие промышленности побуждало английскую буржуазию искать повсюду новых рынков сбыта. Английские колонии приобретают все большее значение именно в этом отношении. За счет эксплуатации колоний и экономического подчинения более слабых стран начинается новый, еще более быстрый подъем английского капитализма. Правящим классам Англии удалось сохранить свое господство и подавить массовое народное движение. Напуганная активностью народа, английская радикальная буржуазия отказывается от своих требований реформы политического строя; на почве борьбы против народа в конце XVIII в. происходит дальнейшее сплочение всех имущих классов и усиление реакции в стране. 5. Английское Просвещение Культурное движение Просвещения получило свое начало в Англии. Здесь, на взрыхленной буржуазной революцией почве зародились многие из тех идей, которые наиболее характерны для всего «века Просвещения». Одной из таких идей была идея «естественного человека». Ее выдвинул уже Гоббс, но Гоббс считал естественным для человека лишь безграничное стремление к собственной выгоде; отсюда мысль о необходимости внешнего принуждения, для того чтобы поддерживать общественный порядок. Для просветителей же XVIII в. «естественный человек» превращается в некую абстракцию «человека вообще» — существа, в основе своей разумного, доброго и общественного. Мыслители новой, буржуазной Англии как бы реабилитируют «естественного человека», высказываясь против принуждения и в политической и в религиозной области. Согласно их представлению, чувства, потребности и свойства «естественного человека» являются нормой по отношению к исторически сложившимся условиям общественной жизни, которые подвергаются осуждению как искусственные и ложные. Такими искусственными наслоениями считались в первую очередь феодальные институты. Наоборот, естественными проявлениями человеческой природы признавались интересы буржуазной личности, освобожденной от стеснительных феодальных связей. Заключавшаяся в этих мыслях идеализация буржуазного общественного строя не была выражением сознательного классового расчета. В силу незрелости буржуазных отношений, присущей мануфактурной стадии капитализма, представители английского Просвещения могли сохранять иллюзии насчет подлинного характера буржуазного общественного строя, искренне думая, что его конечной целью является благоденствие всех слоев общества. Впрочем, для самых видных английских просветителей вообще характерна большая умеренность общественно-политических взглядов, что видно в частности из их отношения к религии. Философия Основоположник свободомыслия XVIII в., учитель французских материалистов Джон Локк был столь робок в своих рационалистических суждениях о религии, что не посмел затронуть божественное откровение. Отстаивая принцип веротерпимости, он считал ее неприменимой по отношению к католикам и атеистам. Даже наиболее смелые мыслители (Толанд, Пристли), видевшие во всякой религии одно лишь нагромождение суеверий и предрассудков, утверждали, что религия необходима для простого народа. Суеверия следует искоренить, но их место должна занять вера, основанная на разуме. Англия является родиной деизма, т. е. рационалистической веры в «верховное существо», правящее миром сообразно созданным им «естественным» — физическим и нравственным — законам. Но даже деизм казался английской буржуазии чересчур опасным направлением, граничащим с атеизмом. Объясняется это историей борьбы материализма и идеализма в английской философской и общественной мысли. Начиная с XVII в. материализм и связанный с ним атеизм были в Англии идейным оружием феодальной аристократии, в то время как оппозиционные силы выступали под знаменем пуританства. Под этим знаменем английская буржуазия одержала победу; вся ее революционная фразеология, заимствованная из Ветхого завета, все ее иллюзии и пафос, поддерживавшие и поднимавшие воодушевление народных масс, окрашены в религиозные тона. В течение всего XVIII в. демократические движения (например, методизм, основанный в 30-х годах Джоном Уэсли и привлекший многочисленные плебейские элементы) еще пользовались религиозными лозунгами. Религия нужна была английской буржуазии еще и потому, что она служила как бы оправданием власти хозяев, поставленных во главе общества неисповедимым «промыслом божием». Буржуазия открыла в религии, по словам Энгельса, могучее средство для обработки своих «естественных подданных» в духе послушания. Идея «естественного человека» в просветительском ее понимании лежит уже в основе философии Джона Локка (1632—1704) — первого крупного мыслителя новой буржуазной Англии. «Локк, — писал Энгельс, — был в религии, как и в политике, сыном классового компромисса 1688 года» (Энгельс — К. Шмидту, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 429.). Политические взгляды Локка изложены им в «Двух трактатах о правительстве», написанных под влиянием Гоббса и в то же время в полемике с ним. Подобно Гоббсу, Локк в своей теории государства исходит из того, что современному обществу предшествовало естественное состояние и что объединение людей в общественные союзы возникло в результате их добровольного соглашения — общественного договора. Но, убежденный в отличие от Гоббса в доброй и разумной основе человеческой природы, Локк считает, что целью всякого общества является сохранение и защита личной свободы. Буржуазная основа политической теории Локка ясно проявляется в том, что частная собственность признается им естественным правом человека, наравне со свободой и равенством. Отвергнув феодальную теорию божественного права монархов и теорию абсолютизма Гоббса, Локк в основу своей теории государства кладет принцип политического суверенитета народа, признавая за ним право сменять государственную власть, если она нарушает общественный договор и посягает на естественные права человека — личную свободу и собственность. Политическая теория Локка оказала огромное революционное воздействие на общественную мысль европейского континента. Она получила дальнейшее развитие у Руссо и отразилась в законодательстве Французской буржуазной революции. Главное сочинение Локка— «Опыт о человеческом разуме» (1690 г.) представляет попытку вывести все знания и представления человека из чувственного опыта (сенсуализм). Локк полемизирует с теорией врожденных идей Декарта; декартовскому cogito ergo sum (я мыслю, следовательно, я существую) Локк противопоставил nihil est in intellectu quod non fuerit in sensu (ничего нет в уме, чего не было бы раньше в ощущении). Признание ощущения источником нашей мысли — великая идея, получившая дальнейшее развитие в материализме XVIII в. Однако понимание опыта у Локка заключает в себе внутреннее противоречие. Признавая два равноправных источника познания — внешний мир и рефлексию (состояние нашей души), Локк тем самым открывал дорогу и для идеалистического истолкования самого понятия ощущения. Разделяя предрассудки механического материализма, Локк лишает материю ее качественного своеобразия. Он выдвигает учение о первичных и вторичных качествах: первичные качества — это объективные свойства самой материи; к ним Локк относит только протяженность, плотность, фигуру, движение и покой. Все остальные свойства — вкус, цвет, запах и т. д. являются вторичными качествами, зависящими только от воспринимающего субъекта. Тем самым субъект отрывается от объекта, становится независимым от реальной действительности. Противоречия сенсуалистической теории Локка определили возможность ее двоякого развития — как в сторону материализма, так и в сторону идеализма. Представители английской материалистической школы XVIII в. — Толанд, Коллинз, Гартли, Пристли и др.— в отличие от Локка, допускавшего еще существование особой мыслящей субстанции, признавали мышление продуктом материи. Но природу человеческого сознания они пытались объяснить или, как Гартли, — при помощи механического материализма (доказывая материальность души, Гартли ищет основу психической жизни в механических колебаниях, вибрациях нервного вещества), или, как например Пристли, — всемогуществом «верховного существа», способного одарить сознанием даже материю. Другое, идеалистическое направление в развитии локковского сенсуализма представлено именами Беркли и Юма. Джордж Беркли (1685—1753) поставил своей целью опровергнуть материализм и обосновать незыблемость религии. Свое опровержение материализма он строит, опираясь на ту же сенсуалистическую теорию, что и английская материалистическая школа. Взяв за исходный пункт учение Локка об ощущениях, Беркли делает крайний идеалистический вывод, будто реальный мир существует лишь постольку, поскольку он воспринимается нами. Реальные вещи для него представляют собой только соединение различных ощущений. Отрицая объективность материального мира, Беркли зато признает существование духовной субстанции — бога. К философии субъективного идеализма Беркли близок агностицизм Давида Юма (1711—1776). Как и Локк, в основу своей теории познания Юм кладет показания наших чувств. Все наши идеи, в том числе и самые отвлеченные, имеют, по Юму, своим источником чувственные представления. Но с помощью чувств и ощущений мы постигаем только единичные вещи. Поэтому, утверждает Юм, такие понятия, как сущность, субстанция, причина, закон, время и пространство, являются чисто субъективными категориями, не имеющими опоры в самой действительности. Признавая реальность окружающего нас объективного мира, Юм отрицает возможность его познания. «Природа, — писал Юм, — держит нас на почтительном расстоянии от своих тайн и дает нам лишь знание немногих качеств объектов, скрывая от нас их сущность». Таков конечный вывод юмовского скептицизма. Будучи распространен и на духовную субстанцию, он завершается религиозным скептицизмом, заслужившим Юму ненависть английского духовенства и признательность французских просветителей. Однако, отрицая религию, он высоко ценит ее социальные функции как охранительницы существующего строя. Политическая экономия В XVIII в. возникла классическая английская политическая экономия. Крупнейшим ее представителем был Адам Смит (1723—1790). Экономическое учение Смита развивается в общем русле идей Просвещения. Не замечая еще многих противоречий, присущих буржуазному способу производства, Смит совершенно убежден в том, что вместе с развитием буржуазных отношений растет и благосостояние народных масс. В обществе свободной конкуренции Смит видит порядок, как бы установленный самой природой. Он верит в возможность примирения всех частных интересов и выступает против всякого вмешательства государства в экономическую жизнь страны — ибо «свободная деятельность отдельных лиц будет лучшим и кратчайшим путем для достижения общего блага». Большой заслугой Смита является дальнейшее развитие трудовой теории стоимости, начало которой было положено еще Петти. «Адам Смит, — писал Маркс, — провозгласил труд вообще, и притом в его общественно-совокупном виде, в качестве разделения труда, единственным источником вещественного богатства...» ( К. Маркс. К критике политической экономии, Госполитиздат, 1953, стр. 48.). Много нового внес Смит в понимание сущности денег. Полемизируя с меркантилистами, он рассматривал буржуазное богатство как совокупность потребительских стоимостей и видел в деньгах только средство обращения, «великое колесо обмена». У Смита появляются также зачатки теории прибавочной стоимости: он рассматривает прибыль и земельную ренту как вычет из продукта труда рабочего в пользу капиталиста и земельного собственника. Однако трудовую теорию стоимости Смит последовательно применяет только к отношениям простого товарного хозяйства. Политические учения Политические теории английских буржуазных государствоведов и философов XVIII в. в своих главных направлениях исходят из учения Локка о государстве как результате общественного договора, об ограниченной монархии и разделении законодательной и исполнительной властей как наилучшей политической форме, гарантирующей свободу и собственность отдельной личности. Наиболее близок к Локку шотландец Гучисон (1694—1747), который в своей «Системе нравственной философии» рассматривает государство как добровольный союз, связанный с отказом каждого из его членов от части своих «естественных» прав. Цель государства — в защите граждан и в обеспечении их свободы и собственности. Государственная власть призвана служить общему благу, и поэтому злоупотребление ею дает народу право на сопротивление и на изменение конституции. Однако к насильственным переворотам прибегать допустимо лишь в самых крайних случаях. Все эти мысли навеяны опытом Английской революции и классового компромисса 1688 г. Идеализация компромисса пронизывает и рассуждения лидера тори Болингброка о достоинствах английской конституции. Его теория разделения властей оказала прямое влияние на Монтескье. В оценке английского государственного строя как наиболее разумного и целесообразного с Болингброком сходится его партийный противник виг Блекстон. Но в то время как лидер торийской оппозиции обвиняет вигов в извращении «идеальной» конституции системой подкупов и бесчестными выборными махинациями, Блекстон считает ее совершеннейшим созданием разума и истории. Буржуазный оптимизм характеризует и взгляды философа Фергюсона (1723—1816), автора «Опыта истории гражданского общества». Фергюсон одним из первых выступил против учения просветителей о «естественном человеке», считая его фантазией. Появление собственности и как неизбежного ее следствия — неравенства состояний было, по его мнению, причиной возникновения государства. Признавая государство средством защиты имущественного и социального неравенства, Фергюсон в то же время считал, что оно способно обеспечить всем членам общества свободное развитие их личности. Представителями радикально-демократического направления в английском Просвещении были Томас Пэн, Прайс, Пристли и особенно Годвин, являвшийся для своего времени наиболее последовательным противником английского общественного строя. В своем труде «О политической справедливости» Уильям Годвин (1756—1836) рассматривает государственную власть лишь как неизбежное зло, которое должно исчезнуть в результате «умственного и нравственного прогресса». Единственно допустимой формой государства по Годвину является демократия, обеспечивающая полное равенство всех граждан перед законом. На столь же радикальных позициях стоит Годвин в в вопросе о собственности, считая ее таким же злом, как и государство. Однако прямых революционных выводов из своих теорий Годвин не делает; веруя во всемогущество человеческого разума, он рассчитывает на постепенное исчезновение частной собственности и государства. Более практически, хотя и неисторично, подошли к проблеме упразднения частной собственности Спенс и Огильви. Спенс выступил в 1775 г. с проектом переустройства общества путем создания мелких равноправных общин, владеющих собственностью на коммунистических началах. Пять лет спустя Огильви опубликовал «Опыт о праве на земельную собственность», где выдвигал проект «аграрного закона», обеспечивающего каждому гражданину владение землей. Оба эти писателя находились явно под влиянием коммунистических идей Мабли и Морелли. Историография В эпоху Просвещения значительный шаг вперед сделала также английская историография. Имена таких историков, как уже упоминавшийся Юм, Робертсон (1721—1793) и Гиббон (1737—1784), приобрели широкую известность не только на родине, но и далеко за пределами Англии. На английскую историческую науку большое влияние имели труды Вольтера «Век Людовика XIV» и в особенности «Опыт о нравах». Подобно французскому просветителю, английские историки подвергают пересмотру всю предшествующую историю и на основе ее изучения стремятся вывести принципы разумного общественного порядка. Самым выдающимся произведением английской историографии XVIII в. является сочинение Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи», проникнутое характерной для Просвещения критикой христианства, в котором Гиббон усматривал главную причину падения Рима. Литература Ведущим жанром английской художественной литературы в XVIII в. становится роман — «эпопея буржуазного общества», как называли его Гегель и Белинский. Генетически роман XVIII в. восходит к жанру «плутовского романа». Это особенно наглядно выступает в творчестве Даниеля Дефо (1660—1731) — зачинателя литературы английского Просвещения. Такие его романы, как «Капитан Сингльтон», «Молль Флендерс», «Полковник Джек», сохраняют еще все признаки испанского плутовского романа. Но «Робинзон Крузо» (1719 г.) — явление принципиально новое: Дефо значительно раздвигает границы старого жанра, придает ему необычную глубину, создает роман большого социального и философского смысла. В «Робинзоне Крузо» нашла свое отражение иллюзия просветителей о мнимой независимости человека от общества, миф о «естественном человеке». Недаром критикуя буржуазные теории политической экономии XVIII века, Маркс широко пользуется термином «робинзонада». С Робинзоном в английскую литературу входит новый тип героя — средний английский буржуа, изображенный без всякого комического гротеска, как в плутовском романе, или библейского маскарада, как у Мильтона. Дефо завоевывает для литературы прозу жизни и поэтически расцвечивает ее. Но буржуазная жизнь мало пригодна для поэзии, и поэтичность «Робинзона Крузо» достигается ценой большой художественной абстракции. Своего героя Дефо ставит в исключительные условия необитаемого острова, он изображает его как «естественного человека», человека вообще. Робинзон выключен из обычного общественного окружения; он оказывается лицом к лицу с природой, его деятельность лишается специфически буржуазных черт. Отсюда возникает удивительная эпичность «Робинзона Крузо»: самые прозаические подробности трудовой деятельности Робинзона овеяны настоящей поэзией и полны захватывающего интереса. Совершенно иной характер имеет творчество современника Дефо, Джонатана Свифта (1667—1745), выдающегося публициста и великого сатирика. Глубокая народность Свифта с полной силой проявилась в произведениях, написанных им во время пребывания в Ирландии — этой первой колонии английского капитализма. Его памфлеты — «Письма суконщика», «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры», «Скромное предложение о детях бедняков» и др. — проникнуты горячим сочувствием к страданиям ирландского народа и ненавистью к его поработителям — английским лордам и финансовым дельцам. Главные произведения Свифта: это «Сказка о бочке» (остроумная сатира на религию) и «Путешествия Гулливера» (1726 г.) — сатирический роман, рисующий в беспощадно резком свете испорченность современной ему цивилизации. Великое произведение Свифта с его глубоко пессимистической оценкой буржуазного человека стоит особняком в литературе XVIII в., но было бы неправильно исключить Свифта из общего русла европейского Просвещения. Важное место в романе Свифта занимает образ самого Гулливера; он не только связывает воедино отдельные сатирические эпизоды романа, но является своеобразной нормой, масштабом, по отношению к которому лилипуты и великаны, лапутяне и иеху выступают как извращение нормального человека, как его чудовищное поругание. Мизантропия Свифта — только оборотная сторона его гуманизма. Даниель Дефо. Гравюра М. Гухта Дальнейшее развитие английского романа связано с именами Ричардсона (1689—1761), Филдинга (1707—1754) и Смоллетта (1721—1771). Романы Ричардсона «Памела» и «Кларисса Гарлоу» открывают новую страницу в истории английской прозы. Ричардсон до крайности суживает рамки старого романа, тяготевшего к широкой картине мира: ему достаточно событий, происходящих в стенах одного дома, чтобы изобразить нравы целого общества. Он поднимает обыденного буржуазного героя, которому эстетика XVII в. отводила только комические роли, на трагическую высоту. Его героиням доступны высокие страсти и сложные душевные коллизии. Но, будучи пуритански ограниченным, Ричардсон относится с недоверием к чувственным проявлениям человеческой природы. Положительные героини его романов — Памела и Кларисса — никогда не отступают от принципов буржуазной добродетели и пуританской морали. Вершиной английского просветительского романа явилось творчество Филдинга — наиболее демократического из буржуазных романистов XVIII в. Филдинг начал писать романы, будучи уже зрелым человеком, известным драматургом и публицистом. На собственном опыте он хорошо изучил изнанку буржуазной жизни. Моральной возвышенности героинь Ричардсона, их пуританской добродетели (которую Филдинг воспринимает как лицемерие или расчет) он противопоставляет свободное проявление человеческих страстей и естественную доброту человеческого сердца. Филдинг убежден в доброй основе «естественного человека». Его герои — это живые люди; им присущи человеческие слабости, они совершают промахи и ошибки, иногда серьезные. Автор любит их и добродушно смеется над ними: юмор — характерная особенность его реализма. Джонатан Свифт. Гравюра Дж. Вертью. Филдинг разрушает камерность романов Ричардсона: он не ограничивается обитателями одного дома — он хочет показать «нравы многих людей». Своих героев он выводит на большие дороги Англии, на широкие просторы жизни. Это позволяет писателю дать целую панораму английской действительности XVIII века, охватить разные ее стороны — от высшего лондонского света до низов общества. И все же в романах Филдинга сохраняется семейная атмосфера. Герой, покидая отчий дом, остается в пределах домашнего круга, частной жизни. Филдинг рисует отнюдь не идиллию: картины народной нищеты и бесправия занимают существенное место в его романах. Но большие силы истории еще не вторгаются в повествование, не определяют судьбы героев. Романы Филдинга обращены к реальному миру, но отрешены от мира истории. Поэтому в них есть известная абстрактность. Герой его лучшего романа — «История Тома Джонса-найденыша» (1749 г.) — это человек вообще, «естественный человек» эпохи Просвещения. Носители зла в произведениях Филдинга лишены настоящей мощи, ибо за ними еще не стоят силы истории, как например у Бальзака; зло носит моральный, а не социальный характер и поэтому кажется легко устранимым. Такой характер изображения коренится в неразвитости противоречий буржуазного общества. Произведения Смоллетта обладают существенно новыми чертами. В романах «Приключения Родрика Рэндома» (1748 г.), «Приключения Перегрина Пикля» (1751 г.) и др. уже утеряны характерные для Филдинга жизнерадостность, оптимизм, вера в доброту человека. Смоллетт вскрывает социальные контрасты своего времени; его кругозор шире и наблюдательность острее, чем у его предшественников. По словам М. Горького, Смоллетт «первый ввел в рамки романа изображение политических тенденций». Обострение общественных противоречий во второй половине XVIII в. вызвало появление в английском Просвещении нового литературного направления — сентиментализма. Его характерной чертой является обращение к чувству, как высшему началу жизни. В сентиментализме отразились первые сомнения в разумности нового строя жизни. Политически еще не осознанное, смутное ощущение противоречий буржуазной цивилизации находит себе выражение в сентиментальной меланхолии и обращении к природе. Ранним проявлением этих настроений в английской литературе была так называемая кладбищенская поэзия Томсона, Грея, Юнга, Крабба и др. Более значительным является творчество Оливера Голдсмита (1728—1774). В его поэме «Покинутая деревня» и романе «Векфильдский священник» идиллические картины патриархального мира и элегия по поводу его неизбежной гибели сочетаются с трезвой критикой буржуазных порядков. Самым крупным представителем сентиментализма был Лоренс Стерн (1713— 1768). Его роман «Сентиментальное путешествие» дал название всему литературному направлению. В «Тристраме Шенди» Стерн пародирует весь идейно-художественный строй просветительского романа: он издевается над здравым смыслом буржуа — героя литературы XVIII в. и находит крупицы поэзии только в эксцентрических причудах и добром сердце своих милых чудаков из Шенди Холла — этого последнего осколка старой патриархальной Англии. В литературе последней трети XVIII в. возникают новые веяния, предвосхищающие романтизм XIX в. Сюда относятся «Поэмы Оссиана» Макферсона — талантливая стилизация под народные сказания, древних кельтов, поэзия Чаттертона и Блейка — этого ближайшего предшественника Байрона и Шелли, а также «готический» роман Анны Редклиф с его мрачным колоритом, полуфантастическим средневековым сюжетом, интересом ко всему таинственному, загадочному, иррациональному. Особое место в английской литературе последней трети XVIII в. занимает крестьянская поэзия, достигшая своей вершины в творчестве шотландского народного поэта Роберта Бернса (1759—1796). Берне реалистически изображал быт деревни, прославляя труд крестьянина, но наряду с идеализацией патриархальной деревни в его произведениях звучит нота протеста против сословного общества, власти денег, религиозного фанатизма. Драматургия и театр Еще до того как возник семейный роман Ричардсона и Филдинга, Джордж Лилло написал пьесу «Лондонский купец» (1731 г.), первый образец нового литературного жанра - буржуазной трагедии, имевший шумный успех в Англии и на континенте. Но лучшие произведения английской драматургии связаны с комедийным жанром. Сюда относятся остро сатирические комедии молодого Филдинга «Пасквин», «Исторический календарь», «Дон-Кихот в Англии» и др., «Опера нищих» Гея, веселые комедии Голдсмита и, наконец, шедевр английской драматургии — «Школа злословия» Шеридана, полная блеска сатира на лицемерие буржуазно-дворянского общества. Утверждение реалистических принципов в драматургии способствовало реформе театра, в котором господствовали каноны классицизма. Важное значение, притом не только для английского, но и для всего европейского театра, имела деятельность выдающегося английского актера Гаррика (1717—1779), являющегося основоположником сценического реализма. Изобразительные искусства Наряду с литературой и театром высокого развития в Англии XVIII в. достигла живопись, завоевавшая европейскую славу. Родоначальником реализма в английском искусстве был Хогарт (1697—1764), автор многочисленных жанровых картин на темы современного общества («Карьера проститутки», «Карьера мота», «Модный брак» и др.). Распространенные в гравюрах, они приобрели широкую популярность. Хогарт расширил темы английской живописи. Все теневые стороны общественной жизни XVIII в. стали предметом его художественного изображения: политическая коррупция, ярко выступающая при выборах в парламент, распущенность и бессмысленное расточительство аристократии, нищета и невежество народных масс. В этом смысле живопись Хогарта — явление, родственное английскому реалистическому роману. Однако в отличие от своих современников Хогарт менее всего склонен поэтизировать буржуазный быт, мещанскую добродетель. Пафос творчества Хогарта — резко обличительный. Комический гротеск, гипербола и карикатура — отличительные особенности его художественной манеры. И все же Хогарт принадлежит XVIII в.: с просветителями его сближает понимание искусства как средства морального исправления мира. Если добродетель не всегда торжествует в его произведениях, то порок всегда бывает наказан. Живописное дарование Хогарта особенно ярко проявляется в его портретах. Шедевр Хогарта «Девушка с креветками» является одним из лучших образцов английского портрета XVIII в. Большое значение для английского искусства портретной живописи имела деятельность Ван Дейка, жившего долгое время в Англии при дворе Карла I Стюарта. Но своего высшего расцвета это искусство достигло во второй половине века в творчестве Рейнольдса (1723—1792) и Гейнсборо (1727—1788). Рейнольде — общественный деятель, виг, основатель Академии художеств в первый ее президент. Эстетические взгляды Рейнольдса развивались в русле просветительского классицизма. Долгие годы, проведенные им в Италии, он посвятил глубокому изучению классического искусства. Большинство его женских портретов написаны в условной манере: избегая чрезмерной индивидуализации, он как бы создает идеальный тип женской красоты. Гораздо выразительнее мужские портреты Рейнольдса. В них ярче проявляется реализм художника, его умение изобразить значительные человеческие характеры. 'Ростбиф старой Англии, или ворота Кале'. Сатира на феодальную Францию. В. Хогарт. 1749 г. Творчество другого крупного художника — Гейнсборо во многом близко к литературе английского сентиментализма. Гейнсборо стоял в оппозиции к новому строю жизни буржуазной Англии. Он ненавидел большие города, любил сельскую тишину и чуждался великосветского общества. Он отвергал всякую искусственность в следовал в своих работах только непосредственному чувству натуры. Важную роль в творчестве Гейнсборо играет пейзаж, придающий его портретам ощущение дали. Картины Гейнсборо проникнуты тонким лиризмом и отличаются виртуозной техникой живописи. В конце XVIII в. под влиянием Рейнольдса и Гейнсборо возникла целая школа английских портретистов (Ромни, Лауренс, Хопнер и др.). Что касается архитектуры, то в ней и в XVIII столетии продолжали господствовать классицистические каноны Айниго Джонса и Репа — двух крупнейших мастеров XVII в. Однако во второй половине XVIII в. возникли новые сентиментальные веяния, ярче всего сказавшиеся в планировке садов и парков. Правилам разбивки французского парка, преследующим задачу полного подчинения природы жесткой геометрической схеме, противостоит теперь более свободная и живописная планировка, отвечающая новым эстетическим воззрениям эпохи Просвещения, с ее тягой к естественности и свободе. Оппозиция против «регулярного» геометрически строгого парка французов встретила широкую поддержку со стороны писателей и поэтов. Новый стиль английского сада многим обязан китайскому парковому искусству, пропагандой которого занимался архитектор и путешественник Чемберс (1726—1796), посвятивший достижениям китайцев в этой области специальное сочинение. Глава XXI. Война английских колоний в Северной Америки за независимость. Образование Соединённых Штатов Америки1. Английские колонии в Северной Америке в XVIII в. Экономическое и социальное развитие английских колоний в Северной Америке начиналось со стадии, уже достигнутой метрополией. «...Буржуазные производственные отношения, — пишет Маркс, — ввезенные туда (т. е. в Америку. —Ред.) вместе с их носителями, быстро расцвели на почве, на которой недостаток исторической традиции вознаграждался избытком чернозема» ( К. Маркс. К критике политической экономии, стр. 44.). Правда, на протяжении целого столетия английские власти прилагали усилия к насаждению в Америке крупного феодального землевладения. Английские короли раздавали своим приближенным обширные земли, даже целые колонии, жаловали специальные хартии на право учреждения в Америке маноров с зависимыми земельными держаниями и манориальными судами. Но раннее проникновение капитализма в экономику и обилие земель, ставших доступными для колонизации в результате вытеснения и уничтожения коренного индейского населения, не позволяли здесь развиваться феодальным отношениям. Американские города никогда не знали и настоящего цехового строя. Регламентация производства, исходившая от колониальных властей, не получила законченного характера. Сельское хозяйство. Борьба фермеров за землю В сельском хозяйстве успели укорениться лишь некоторые элементы феодализма. В колониях были созданы обширные имения; однако преобладало фермерское хозяйство. Практиковалась полуфеодальная фиксированная рента, взимавшаяся, впрочем, нерегулярно я далеко не во всех колониях. Существовали такие элементы феодального права, как майорат и законы о запрете отчуждения земель, перенесенные из Англии в интересах землевладельческой аристократии. Все тринадцать английских колоний, расположенных вдоль Атлантического побережья, имели отчетливо выраженный аграрный характер; более девяти десятых их быстро растущего населения принадлежало к фермерству. Период становления в них капитализма отличался пестротой укладов хозяйственной жизни и форм эксплуатации. В сельском хозяйстве и в ремесле преобладало мелкое товарное производство. Замкнутый натуральный характер фермерское хозяйство носило лишь в глупы горных районов Юга и у западной границы. В фермерских хозяйствах всех районов страны развивалась домашняя промышленность, частью уже попавшая в зависимость от капиталиста-скупщика. Начало мануфактурному производству в северных колониях было положено еще в период временного разрыва торговых связей с метрополией в годы Английской революции. В связи с возможностью переселения и захвата земель на Западе, в колониях ощущалась постоянная нехватка рабочих рук и наблюдалась большая текучесть в составе трудящегося населения. Во всех колониях, в большей мере — в центральных, применялся принудительный труд белых, так называемых обязанных слуг. Основанное на эксплуатации рабского труда негров, плантационное хозяйство южных колоний с его главной культурой — табаком занималось производством для внешнего рынка. Новый Амстердам (Нью-Йорк). Рисунок начала XVIII в. Экономическое развитие колоний в XVIII в. происходило весьма противоречиво и неодинаково в разных районах страны. В северо-восточных колониях (Новая Англия), где торговля, ремесло и мануфактура имели преобладающее экономическое значение, наибольшее распространение получила мелкая фермерская собственность при сохранении пастбищ в общинном пользовании. Сельское хозяйство этих колоний удовлетворяло потребности только местного рынка. По-иному развивались аграрные отношения в центральных колониях. Фермерские участки там были крупные, и объем продукции далеко превосходил местные потребности. Избыток сельскохозяйственной продукции — зерна, скота, кож, масла и т. п. — вывозился через порты Филадельфии и Нью-Йорка. Но быстро развивавшееся фермерское хозяйство не находило для себя выгодных рынков сбыта. Фермеры страдали не только от алчности купцов, скупавших их продукцию за бесценок и продававших им британские изделия по монопольно высоким ценам, но и от политики метрополии, облагавшей сельскохозяйственные продукты разорительными для американских фермеров пошлинами. В этом заключалась одна из важнейших причин широкого аграрного движения, развившегося с середины XVIII в. в центральных колониях. Наиболее активными участниками движения были многочисленные здесь фермеры-арендаторы. Крупные землевладельцы не вели в этих областях своего хозяйства, как это происходило на плантациях Юга, а сдавали землю фермерам за фиксированную ренту. Методы ее взимания вызывали недовольство, часто перераставшее в настоящие восстания против землевладельческой аристократии. Участники таких восстаний в графстве Вестчестер в колонии Нью-Йорк, называвшие себя левеллерами по примеру радикальной мелкобуржуазной партии времен Английской революции, наряду с экономическими выдвигали и политические требования. В 1768—1771 гг. развернулась борьба фермеров в Северной Каролине. Образовавшаяся там фермерская организация «Регуляторов» требовала снижения ренты, сокращения жалованья чиновникам, участия фермеров в колониальном самоуправлении. Это движение достигло на первых порах немалых успехов, но в 1771 г. было подавлено королевским губернатором Тройоном с помощью военной силы. В Пенсильвании фермеры пограничных районов в 1763 г. отказались платить ренту наследникам основателя колонии Вильяма Пенна и пошли походом на Филадельфию, требуя предоставления им политических прав. Возникавшие в различных колониях волнения не перерастали локальных рамок; противоречия между фермерами и крупными землевладельцами в условиях изобилия земель разрешались тем, что фермеры уходили на Запад и занимали там земли в порядке скваттерства (самовольное занятие свободных земель). Иногда на эти земли предъявляли претензии собственники колоний или компании земельных спекулянтов, которые с помощью шерифов сгоняли бедняков с их участков, разоряли и предавали огню их убогие хижины. Фермеры упорно сопротивлялись, на насилие отвечали насилием, и эта борьба стала в пограничной полосе обычным явлением. Чаще всего земли эти были охотничьими угодьями коренных обитателей страны — индейцев, и с ними колонисты вступали в столь же ожесточенную борьбу. Дом середины XVIII в. в Гилфорде. Штат Коннектикут Скваттерство, являясь революционным разрешением аграрного вопроса, было одной из существенных предпосылок развития капитализма в сельском хозяйстве по фермерскому пути. В то же время оно представляло собой насильственный метод заселения Северной Америки, сопровождавшегося экспроприацией земли у индейцев и бесчеловечным их истреблением. Положение индейцев и негров. Плантационное хозяйство Белые колонизаторы многим были обязаны индейцам, от которых они научились сводить лес, возделывать ранее неизвестные европейцам культуры — табак, индиго, кукурузу, помидоры и т. д. У прославленных охотников дремучих лесов пионеры-пограничники перенимали охотничьи приемы, а также тактику боя в рассыпном строю, оказавшую им впоследствии великую услугу в борьбе за независимость колоний. Немало первых крупных американских капиталов составилось на торговле с индейцами, у которых за бесценок скупались драгоценные меха, а когда индейцы были почти поголовно истреблены, — на спекуляциях отнятыми у них землями. По примеру испанцев в Мексике, Перу и в других странах Латинской Америки английские колонизаторы в том числе и пуритане Новой Англии, делали попытки обращения индейцев в рабство, но потерпели полную неудачу. Важнейшей особенностью процесса развития капитализма на североамериканском континенте было рабство негров и работорговля. Причины широкого применения рабского груда в колониях состояли прежде всего в том, что огромное количество мелких производителей легко приобретало здесь основное средство производства — землю. Вследствие этого предложение рабочей силы в колониях было весьма ограниченным и наемный труд был дорог. Рабство негров, таким образом, было вызвано к жизни потребностями капиталистического развития в исторически сложившихся условиях недостатка рабочих рук. Вслед за португальцами, положившими в конце XV в. основание африканской работорговле, и их ближайшими преемниками — англичанами и голландцами, американские купцы и судовладельцы также обратились к работорговле как источнику огромных прибылей. Они покупали в Вест-Индии патоку и перегоняли ее в ром на многочисленных винокуренных заводах Новой Англии. На западном берегу Африки ром был главным платежным средством при покупке рабов-негров; цена негра равнялась 100 галлонам рома, т. е. 10 ф. ст., перепродавали же их в Вест-Индию и американские колонии по 30—60 ф. ст. «за голову». По отношению к рабам-неграм, пытавшимся сопротивляться чудовищной эксплуатации, плантаторы южных колоний применяли самые зверские наказания: клеймили лицо, отрезали уши и правую руку. Убийство восставшего негра поощрялось особой премией в 455 фунтов табака. И все же в этот период (до конца XVIII в.) произошло свыше 50 восстаний негров. В течение XVIII в. число рабов в южных колониях продолжало непрерывно возрастать. Оно превосходило уже число белых в Южной Каролине и почти равнялось ему в Виргинии. Попытки запретить работорговлю, предпринимавшиеся некоторыми колониями, неизменно наталкивались на сопротивление со стороны метрополии. На работорговле наживались ливерпульские купцы; ее участниками были английские лорды и епископы; наконец, в этой торговле были заинтересованы и сами американские плантаторы, нуждавшиеся в постоянном притоке рабочей силы. Американское плантационное рабство радикальным образом отличалось от рабства античной формации. Маркс подчеркивает, что плантатор соединяет в одном лице капиталиста и землевладельца; в плантационном хозяйстве при наличии рабов дело ведется капиталистами, и производство там с самого начала рассчитано на мировой рынок (См. К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, ч. II, Госполитиздат, 1957, стр. 297 — 29&>). Плантационное хозяйство, основанное на рабском труде, являлось поэтому придатком к капиталистической системе на раннем этапе ее развития. Рост плантаторского хозяйства в Америке в XVIII в. вызывался в первую очередь увеличением спроса ва табак в Европе. Производство табака увеличилось к 1776 г. по сравнению с началом века почти в 4 раза (с 28 млн. фунтов до 102 млн. фунтов). Во второй половине XVIII в. цены на табак стали непрерывно падать вследствие широкого распространения этой культуры в Европе. Наступил тяжелый, кризис плантаторского хозяйства. Плантаторы старались поправить свои дела земельными спекуляциями, либо непосредственным участием в реализации своего табака на европейских рынках. Их жалобы на британских купцов, клавших все прибыли от реэкспорта табака к себе в карман, были вполне обоснованы, но обходиться без этих посредников они оказались не в состоянии; к тому же, покупая у них британские изделия по ценам на 25—40% выше европейских, плантаторы, еще больше запутывались в долгах. К 1776 г. задолженность их достигла внушительной суммы — 2 млн. ф. ст. Белые рабы Наряду с рабами-неграми в колониях имелись и белые рабы — обязанные слуги. Основную массу обязанных слуг составляли тысячи копигольдеров и прочих мелких крестьян-держателей, согнанных с земли в Англии и Ирландии, а также разоренных промышленным переворотом ремесленников, которые продавали себя «на срок» еще в Англии для оплаты проезда в Америку. Во время тяжелого путешествия через океан многие из них погибали от голода, болезней, кораблекрушений. По прибытии на американский материк, если в гавани не находилось покупателей, белых рабов, прикованных друг к другу, водили в поисках покупателя по селам и городам. В число белых рабов попадали и продаваемые за долги колонисты. Существовали и другие, подчас нелегальные способы добывать белых рабов для колоний. Так, например, практиковалась кража детей в Англии для продажа в рабство в Америке. Политические и уголовные преступники, бродяги и нищие из Англии, где бродяжничество преследовалось как уголовное преступление, также пополняли кадры белых рабов в колониях. Положение белых рабов часто было не лучше, чем черных. Хозяин являлся их временным владельцем и поэтому совершенно не был заинтересован в сохранении их жизни и здоровья по истечении срока контракта. За попытку к бегству их подвергали самым свирепым наказаниям, вплоть до смертной казни. По истечении срока контракта, обычно семилетнего, обязанные слуги получали одежду, мушкет, немного денег. В некоторых колониях существовали законы о наделении их землей. Но часть обязанных слуг не выдерживала непосильного рабского труда и цогибала до своего освобождения. Политика ограничения промышленности в колониях Английская буржуазия и аристократия смотрели на колонии, как на источник сырья и рынок сбыта для растущей в метрополии промышленности. Этой политике соответствовал характер развития южных колоний с их плантационным хозяйством. Но северные колонии развивались по тому же пути, что и сама метрополия, и американская буржуазия оказалась преуспевающей соперницей английской буржуазии в судостроении, рыболовстве, торговле с Вест-Индией, а затем и в мануфактурах. Постройка судов в богатых мачтовым лесом колониях обходилась на 20—30% дешевле, чем в Англии. К 1775 г. одна треть всего британского флота была построена в колониях. Здесь, в североамериканских колониях, свободных от стеснений цехового строя, обрабатывающая промышленность развивалась в форме мелкого товарного производства, крупной централизованной и рассеянной мануфактуры. Развитию железоделательной мануфактуры способствовало наличие богатых залежей руды, доступных источников водной энергии, обилие древесного топлива. В 1750 г. английский парламент нашел успехи промышленности колоний настолько угрожающими, что запретил сооружать в них прокатные станы, железорезальные мастерские. Но тем же актом поощрялся вывоз в Англию полуфабрикатов: чугуна в чушках и железа. Таким образом, основа американской промышленности — металлургия все же сохранилась. Особенно ревниво охраняя свою монополию на производство шерстяных изделий, английская буржуазия принимала меры к пресечению развития в американских колониях шерстяной промышленности. Запрещение колонистам изготовлять подковы, гвозди, пуговицы, фетровые шляпы, тонкие сорта сукон и т. д. стало основным предметом нападок со стороны американской оппозиционной публицистики 60—70-х годов. Первыми мануфактурами централизованного типа в колониях были школы прядения и ткачества, сохранявшие для отвода глаз вывеску «благотворительного» учебно-воспитательного заведения. В 1769 г. в такой школе, принадлежавшей бостонскому купцу Молинэ, действовало 400 веретен. Широко развивалась и рассеянная мануфактура. Фермерские семьи изготовляли гвозди и замки, пряли шерсть и ткали полотно, которое затем отделывалось и окрашивалось странствующими ремесленниками, и сдавали все это скупщикам. По официальным данным, в крупных городах жило всего 3,3% населения. Но количество населения в крупных городах в то время, когда процесс отделения промышленности от сельского хозяйства был далек от завершения, не отражало роста рассеянной и даже централизованной мануфактуры, которая развивалась чаще всего вне крупных городских центров. Последние своим благосостоянием были обязаны главным образом торговле. В это же время появляются такие промышленные центры, как Линн, Хаверхилл и др., где основным занятием населения являлись ремесло и работа на мануфактуре. Экономическое развитие 13 колоний происходило значительно быстрее, чем развитие французской Канады. Так, население этих колоний выросло с 275 тыс. в 1700 г. до 2781 тыс. в 1780 г., а в Канаде насчитывалось к этому времени всего 65 тыс. жителей, хотя ее заселение колонистами началось еще в первые десятилетия XVII в. Феодализм продолжал господствовать в Канаде и после ее завоевания англичанами (1763 г.), и это обстоятельство тормозило рост производительных сил. Принадлежавшие светским и духовным сеньорам земли оставались в значительной степени необработанными. Фермеры-арендаторы, уплачивавшие ренту обычно натурой, были обязаны выполнять часто еще и барщину. Взималась десятина в пользу католической церкви. Внутренняя торговля и промышленность были развиты очень слабо. В экономической неразвитости Канады заключалась в конечном счете причина того, почему эта страна, перешедшая в руки англичан незадолго до войны американских колоний за свою независимость, не приняла в ней участия, а стала убежищем торийской контрреволюции. Образование внутреннего рынка Тринадцать колоний создавались в разное время (с 1606 по 1733 г.)( В 1733 г. образовалась последняя из тринадцати колоний — Джорджия.) и на различной основе: как поселения религиозных общин (Плимутская колония в Новой Англии); как поселения, основанные торговыми компаниями (колония Массачусетского залива, Виргиния); как колонии, организованные частными лицами, получившими хартии от короля (Пенсильвания, Мэриленд). Экономически и политически они долгое время оставались более связанными с метрополией, чем между собой. Метрополия использовала их разобщенность для поддержания своего колониального господства. Зависимость от метрополии, поддерживавшей разобщенность колоний, являлась препятствием к образованию в них единого внутреннего рынка. Такое положение соответствовало интересам английской буржуазии, стремившейся к полному господству на американском рынке. Изгнание английских конкурентов с американского рынка и приобретение экономической независимости было главной задачей молодой американской буржуазии, хотя в конце XVIII в. она и не была еще в состоянии полностью ее реализовать. Метрополия не в силах была предотвратить усиление экономической общности между колониями, закономерно возраставшей по мере развития капитализма. Немаловажная роль в этом процессе принадлежала развитию средств сообщения. Первоначально из-за отсутствия дорог торговые связи между колониями осуществлялись главным образом через океанские порты. С конца XVII в. грунтовые дороги начинают заменять опознаваемые по меткам на деревьях тропинки для вьючных лошадей, на реках вместо паромов появляются мосты; с начала XVIII в. организуется регулярное почтовое сообщение. Политический строй колоний Во второй половине XVIII в. большинство колоний управлялось утверждаемыми английской короной губернаторами, которые назначали должностных лиц и обладали правом вето в отношении колониальных законодательных собраний. Но последние вотировали средства на содержание губернаторов и таким образом держали их в известной зависимости от себя. Между губернаторами и законодательными собраниями шла постоянная борьба, в которой верх все чаще одерживали собрания, особенно со времени Семилетней войны. Власть в колониях наряду с губернатором принадлежала фактически местной купеческой и плантаторской олигархии. Политические права являлись монополией ничтожного меньшинства. В то время как в XVII в. избирательным правом пользовалось все мужское белое население, перед революцией уже повсюду существовал высокий имущественный ценз для избрания в законодательные собрания и для замещения должностей. Имущественный ценз дополнялся цензом оседлости. Поэтому в Пенсильвании, например, правом голоса пользовались лишь 8% сельского населения и 2% городского. В колонии фактически господствовала квакерская олигархия города Филадельфии. В Массачусетсе власть находилась в руках двух семей — Гатчинсонов и Оливеров, опиравшихся на пуританскую церковь. В Нью-Йорке царила олигархия земельных магнатов Ливингстонов и Де-Лансей. Опорой губернаторской власти в Виргинии были крупные плантаторы побережья. Бенджамин Франклин. Гравюра 1777 г. Развитие экономической общности как главный фактор, а также борьба Англии и Франции за овладение землями на североамериканском континенте ставили в порядок дня проблему политического и военного объединения колоний. Инициатива созыва с этой целью конгресса в 1754 г. в Олбани принадлежала пионеру национально-освободительного движения, крупному ученому, писателю и политическому деятелю Бенджамену Франклину. Эта первая попытка объединения не увенчалась успехом вследствие противодействия метрополии, а также в силу недостаточно развившихся еще в это время национальных связей. Формирование американской национальной культуры Развитие капитализма, изменение условий материальной жизни вызывали значительные сдвиги в общественном сознании. Передовая буржуазная идеология прокладывала себе путь в борьбе с церковной регламентацией быта, с религиозным фанатизмом и суеверием, которые пышным цветом расцвели в колониях в XVII и начале XVIII в. Традиционная библия постепенно уступала место произведениям буржуазных просветителей. Среди буржуазии, плантаторов и интеллигенции получила распространение философия деизма. Духовенство не играло крупной политической роли в колониях. Наличие многочисленных враждующих сект облегчало борьбу буржуазии с церковной идеологией. Но духовенство продолжало еще цепляться за сохранение своей руководящей роли в области народного образования. Наиболее прочным было влияние духовенства в высшей школе, главным образом благодаря тому, что все существовавшие тогда в колониях восемь высших учебных заведений, за исключением академии в Филадельфии, были созданы для подготовки священников. К середине XVIII в. наука, однако, достигает известных успехов. В Принсетонском, Иэльском и в других колледжах среди профессуры появляются либеральные ученые — Джон Уинтроп, Джон Уотерспун и др. Крупной вехой в развитии науки послужили открытия Франклина в области физики (теория положительного и отрицательного электричества, изобретение громоотвода), а также усовершенствование телескопа Давидом Ритенхаузом и изыскания врача-материалиста Бенджамена Раша в области психиатрии. В 1743 г. группа ученых во главе с Франклином основала Американское философское (т. е. научное) общество. Франклин был не только выдающимся физиком, но и крупным экономистом. Маркс писал, что он дал «первый сознательный, почти тривиально ясный анализ меновой стоимости, приводящий ее к рабочему времени...»( К. Маркс, К критике политической экономии, стр. 44.). Подъем освободительного движения 70-х годов выдвинул многочисленных писателей и публицистов. Кроме Франклина, широкую известность получили Томас Джефферсон, Джемс Отис, Сэмюэль Адаме. Одним из наиболее демократически настроенных публицистов был поэт Филипп Френо, отстаивавший в своих произведениях право на свободу, независимость и демократию не только своей, но и других стран. В одной из своих поэм Френо мечтал о том времени, когда «свобода завоюет и ледяные просторы России». Преклонение перед английской монархией, основанное на вере в божественное происхождение королевской власти, уступает место теории естественного права и договорного происхождения государства. Произведения Бэкона, Ньютона, Локка, Гаррингтона, Мильтона, Вольтера, Монтескье популяризуются в многочисленных альманахах, памфлетах, газетах. Наибольшей популярностью пользовался Локк с его философией сенсуализма, теорией естественного права, учением о разделении властей. Колониальной буржуазии импонировало учение Локка о «праве на революцию против тирана», равно как и его теория классового компромисса. Формулу Локка «жизнь, свобода, собственность» буржуазия сделала своим девизом. Цитаты из произведений Сиднея и Локка встречались даже в проповедях пасторов, которые нередко затрагивали на церковных кафедрах политические вопросы. Будущий руководитель освободительного движения Новой Англии Сэмюэль Адаме при окончании Гарвардского колледжа в 1740 г. посвятил диссертацию обоснованию тезиса «о законности сопротивления высшим магистратам». Становление самостоятельной национальной культуры тормозилось в колониях рядом факторов. Среди них наиболее существенным было влияние более развитой английской культуры, что накладывало печать подражательности на молодую и слабую американскую культуру. Развитие национальной культуры задерживалось также непрерывным пополнением населения многонациональной иммиграцией. В 1775 г. 40% населения колоний составляли не англичане. Одна шестая падала на долю шотландско-ирландской и одна десятая — на долю немецкой иммиграции. Население колоний непрерывно пополнялось, кроме того, французами, шведами, голландцами и т. д. Господствующие слои колониального общества — верхушка буржуазии и особенно плантаторы — до войны за Независимость были тесно связаны с английской культурой, старались во всем подражать английской аристократии. Плантаторы строили свои усадьбы по образцу английских маноров, отправляли сыновей учиться в Кембридж. Виргинские джентльмены вывозили из Англии не только парики, бриджи, кружевные жабо, предметы роскоши и комфорта, но и произведения модных философов и последние новинки литературы. Национальная культура американского народа со времени первых поселений зарождалась в толще народных масс — среди фермеров и ремесленников. Часть их общалась с индейцами и испытывала влияние их древней культуры и мифологии. В народные песни американцев были вкраплены элементы индейского эпоса. Большая роль в создании национальной культуры принадлежала буржуазной интеллигенции и мелкой городской буржуазии. Английский язык, развиваясь в североамериканских условиях, пополнялся новыми словообразованиями. Это были индейские слова и наименования географических пунктов, растений, злаков, животных, птиц и т. д., а также слова, заимствованные из голландского, французского, испанского и других европейских языков. Заметно изменились в американских условиях произношение и грамматические формы английского языка. Гарвардский колледж. Гравюра В. Бэрджеса 1725 г. Североамериканцы в конце XVIII в. уже отличались от англичан некоторыми особенностями национального характера, своеобразием культуры, экономических условий жизни. Подъем движения 60—70-х годов и последующая революционная война за Независимость значительно ускорили развитие национального самосознания. 2. Американская буржуазная революция Основной предпосылкой разрыва тринадцати колоний с Англией послужило развитие в них капитализма. Американская революция была событием исторически закономерным, подготовленным всем предшествующим развитием колоний. Непосредственной причиной, вызвавшей массовое движение против метрополии в 60-х годах, а затем и революционную войну против нее в 1775 г., была та политика усиленного нажима и угнетения, которую Англия стала осуществлять в колониях после Семилетней войны. Обострение отношений между колониями и метрополией Не нуждаясь более в поддержке колоний для ведения войны и сокрушив последнюю из своих соперниц в Северной Америке — Францию, английская буржуазия могла теперь приступить к решению новой задачи: остановить рост экономической независимости колоний, угрожавший ее монопольным прибылям, задушить нового опасного конкурента в лице американской буржуазии. Быстрый подъем производства в самой Англии, связанный с промышленным переворотом, делал английскую буржуазию особенно заинтересованной в сохранении своего господства на американских рынках. Проведение более жесткого курса в отношении колоний нашло выражение прежде всего в ряде решительных мер против процветавшей в колониях контрабандной торговли. В поисках дополнительных источников для покрытия дефицита в бюджете, образовавшегося в результате Семилетней войны, английское правительство ввело прямое и косвенное обложение населения американских колоний. Встретив упорное противодействие, оно решило обеспечить повиновение колоний с помощью вооруженной силы. Ослепленные успехами в борьбе за мировое торговое и колониальное преобладание, правящие классы Англии не понимали, что политика, создававшая искусственные препятствия свободному развитию американских колоний, неизбежно вызовет со стороны последних решимость бороться за полное отделение от метрополии. В 1763 г. король Георг III выпустил прокламацию, запрещавшую колонизацию земель, расположенных к западу от Аллеганских гор. Помимо стремления сохранить монополию короны на эти земли и обеспечить английским торговым компаниям прибыли от торговли мехами с индейцами, правительство метрополии ставило своей целью предотвратить дальнейшее расселение колонистов по североамериканскому материку. На узкой полосе вдоль Атлантического побережья английским властям легче было собирать налоги, осуществлять меры по удушению местной промышленности, пресекать контрабанду, усиливать полицейский нажим, держать колонии под угрозой применения вооруженной силы. В следующем, 1764 г. парламент нанес чувствительный удар прибыльной торговле североамериканских купцов с Вест-Индией введением пошлин на ввоз сахара в английские колонии. По окончании Семилетней войны на все колонии было распространено запрещение выпуска бумажных денег, ранее относившееся только к Новой Англии. Это вызвало застой в торговле и промышленности, еще более усилившийся в результате изданного парламентом в 1765 г. закона об обложении гербовым сбором всей судебной и коммерческой документации, периодических изданий, памфлетов и т. д. Предвидя недовольство колонистов, парламент под предлогом обороны от индейцев заблаговременно принял закон о размещении в колониях войск. Политика метрополии ущемляла интересы не одного какого-нибудь класса в колониях, а всех классов. Запрещение поселений на плодородных землях Запада было направлено не только против фермеров, составлявших подавляющее большинство населения колоний, но и против ремесленников и рабочих, искавших в скваттерстве спасение от капиталистической эксплуатации. Оно затрагивало и интересы плантаторов, видевших в земельных спекуляциях возможность поправить свои дела, пошатнувшиеся в связи с кризисом плантационного хозяйства. Запрещение выпуска бумажных денег еще более ухудшало их положение как должников британских купцов. Массовое движение против гербового сбора Такие действия английских властей, как размещение войск или закон о гербовом сборе, не могли расцениваться иначе, как покушение на права местного населения. В одной из многочисленных прокламаций по поводу гербового сбора высказывалось опасение, как бы «британские власти не ввели налог на голосование, на солнечный свет и воздух, которым мы дышим, на землю, в которую мы ляжем». Политика колониального порабощения укрепляла в американском народе чувство единства и национальное самосознание. Подобно английской буржуазии XVII в., начавшей борьбу с феодально-абсолютистской монархией с отказа платить налоги, колониальная буржуазия, представители которой собрались в 1765 г. на конгресс по поводу гербового сбора, отказалась признать за английским парламентом право на обложение налогами колоний, не имевших своих представителей в парламенте. Она написала на своем знамени: «Никаких налогов без представительства». Конгресс не ограничился внешне лояльной петицией королю об отмене гербового сбора. Желая экономически ущемить своего конкурента, американская буржуазия провела решение о бойкоте английских товаров и о принятии мер к производству в колониях всего необходимого. С трибуны конгресса впервые раздался призыв забыть о принадлежности к той или иной колонии и стать американцами. Широкий отклик нашел и страстный призыв к борьбе, прозвучавший в речи Патрика Генри в Законодательном собрании Виргинии. Оратор патетически закончил свою речь возгласом: «Свобода или смерть!» Решение о бойкоте вызвало возмущение в правящих кругах Англии, и даже Питт, не одобрявший слишком резкого курса в отношении колоний, заявил, что пойдет во главе тех, кто силой оружия будет изгонять американцев из мастерских, в которых они начнут изготовлять для себя все необходимое. Не прошло и нескольких месяцев, как английские купцы убедились, что потеряли в результате бойкота более 700 тыс. ф. ст. Решающая роль в движении против гербового сбора, как и в контроле за осуществлением бойкота, принадлежала массовой организации ремесленников, рабочих, городской мелкой буржуазии, именовавшейся «Сынами свободы», или «Партией дерева свободы». Во главе этой организации стояли передовые деятели колониальной буржуазии — Сэмюэль Адаме в Массачусетсе, Джон Лемб и Исаак Сире в Нью-Йорке, Кристофор Гадсден в Северной Каролине. Бостонская организация развивала агитацию и среди фермеров. «Сыны свободы» устраивали демонстрации и шествия, врывались в дома сборщиков, заставляя их публично отказываться от должности, сжигали склады с гербовой бумагой, закрывали суды. Тех, кто выступал защитником метрополии, обмазывали смолой и вываливали в перьях. В августе 1765 г. бостонцы разгромили дом ненавистного королевского губернатора Гатчинсона. В день вступления в силу закона о гербовом сборе, 1 ноября 1765 г., они устроили церемонию похорон «колониальной свободы», насчитывавшей 145 лет со времени первого поселения; церемония закончилась тем, что «свобода» при общем ликовании присутствующих благополучно встала с катафалка. Весной 1766 г. парламенту пришлось отменить гербовый сбор. Для поддержания престижа короны эта уступка сопровождалась декларацией о верховной власти парламента над колониями и его праве облагать их налогами. Отмена гербового сбора была торжественно отпразднована салютами, звоном колоколов, шествиями, во время которых сжигались портреты ненавистных английских министров Гренвилля и Бьютта. В буржуазной историографии нередко игнорируется роль масс в развертывании движения против Англии. Между тем массовые народные организации «Сынов свободы» занимают в истории борьбы за независимость видное место. Ввиду ожидавшегося столкновения с английскими войсками создавалось ополчение, насчитывавшее в колониях Массачусетсе и Нью-Гемпшире 40 тыс. и в Коннектикуте 10 тыс. человек. Некоторый спад движения в связи с отменой гербового сбора сменился в 1767 г. новым подъемом после введения так называемых пошлин Тауншенда (на ввоз чая, стекла, красок). В колониях продолжали размещаться войска; за оказываемое сопротивление было распущено несколько законодательных собраний. Обеспокоенная активностью масс и революционным характером, который начали принимать выступления против гербового сбора, буржуазия, чтобы сохранить за собой руководство движением, проводит решение о бойкоте английских товаров через законодательные собрания. После того как пошлины Тауншенда, подобно гербовому сбору, были отменены, за исключением пошлины на чай, буржуазия Нью-Йорка и Чарлстона в целях подавления демократических элементов приступила к созданию специальных организаций «по борьбе с насилиями толпы». Ремесленники и рабочие стали в свою очередь создавать свои особые организации. Освободительное движение поднимающейся североамериканской нации не было единым. Городская мелкая буржуазия, рабочие и фермеры связывали с борьбой против колониального гнета надежды на приобретение политических прав, на свободный доступ к земле. Они добивались не только независимости, но и замены господства торговой и землевладельческой аристократии властью демократического большинства народа. Эти трудящиеся слои составляли левое, буржуазно-демократическое крыло партии вигов, или революционистов. Расстрел жителей Бостон английскими войсками. Гравюра П. Ривери 1770 г. Верхушка буржуазии и плантаторы составляли правое крыло этой партии. За исключением отдельных лиц, сразу же связавших свою судьбу с освободительным движением, большинство этого правого крыла долго колебалось, прежде чем решиться на разрыв с метрополией, и искало компромисса. Их беспокоила перспектива потери британских рынков и страшила революционная активность народных масс. Партия открытых сторонников метрополии — тори, или лоялисты, включала в себя прежде всего тех, кто был связан с крупной земельной собственностью, с британской короной, с британским капиталом. К владельцам крупных имений, полученных от короны, примыкала небольшая часть южных плантаторов. Затем следовали купцы, оперировавшие британским капиталом, владельцы акций Английского банка, пайщики Ост-Индской и других монопольных компаний, королевские чиновники, духовенство (преимущественно служители государственной англиканской церкви) и прочие элементы, так или иначе связанные своики интересами и своим благосостоянием с Англией. Во время и после войны за Независимость от 60 тыс. до 90 тыс. тори переселились в Канаду, Вест-Индию, Англию. Корреспондентские комитеты 5 марта 1770 г. на улицах Бостона произошло первое кровавое столкновение с британскими войсками: шестеро рабочих было убито и столько же ранено. В числе первых американцев, отдавших жизнь за национальную независимость, был негр Криспус Аттакс. «Кровь, пролившаяся на мостовой Бостона, — писал Адаме, — взывает о мщении». Со времени «бостонского побоища» вооруженная борьба стала лишь вопросом времени. В 1772 г. было объявлено, что отныне оплата губернаторов, судей и других чиновников будет производиться из королевской казны. Это означало полную независимость королевских чиновников от законодательных собраний, и буржуазия немедленно предприняла шаги к образованию собственных органов власти. На городском митинге в Бостоне был избран особый общественный орган во главе о Самюэлем Адамсом, Джозефом Уорреном, Полем Ривери, названный Корреспондентским комитетом. Комитет захватил в свои руки фактическую власть в Бостоне и обратился к другим колониям с призывом последовать его примеру. Весной 1773 г. подобные комитеты были созданы в Виргинии и других колониях. В 1773 г. английский парламент принял «чайный закон», которым он хотел подтвердить незыблемость своих прав на обложение колоний налогами. Тотчас после этого в колониях развернулось широкое движение за бойкот чая. Ост-Индская компания, монополизировавшая торговлю чаем в североамериканских колониях, не только была злейшим конкурентом американских купцов, но пользовалась всеобщей ненавистью как олицетворение колониального гнета. В декабре 1773 г. по решению городского митинга в Бостоне был выброшен в океан груз чая, принадлежавший Ост-Индской компании. Смелые действия бостонцев с энтузиазмом поддержали все без исключения колонии. В Лондоне «бостонское чаепитие» было расценено как покушение на собственность Британии и на ее господство над колониями. 'Бостонское чаепитие' Гравюра XVIII в. Репрессии против Бостона По отношению к мятежному городу были применены суровые репрессии. Бостонский порт был закрыт, его население обречено на голод. Королевский губернатор получил чрезвычайные полномочия, колония Массачусетс лишилась хартии самоуправления; взамен суда присяжных предусматривалась отправка обвиняемых на суд в Англию. Запрещены были городские митинги, которыми народ дорожил как давнишней демократической традицией. Репрессии вызвали широкое возмущение. Все колонии стали оказывать помощь голодающему населению Бостона. 1 июня 1774 г.— день вступления в действие билля о закрытии бостонского порта — был объявлен в Виргинии днем «скорби, поста и молитвы». Немало способствовал росту возмущения одновременно принятый парламентом так называемый Квебекский акт, имевший целью изолировать Канаду от революционного движения тринадцати американских колоний. Квебекский акт подтверждал национальный французский характер Канады и сохранял ее феодальные порядки и католические учреждения. Наибольшее возмущение в колониях вызвало то, что Квебекским актом к Канаде была присоединена огромная северо-западная территория за Аллеганами, недавно отвоеванная у Франции с помощью американских колонистов. Выдающийся деятель буржуазно-демократического крыла освободительного движения Томас Джефферсон, обращаясь к Георгу III, писал, что земли Америки не принадлежат короне по феодальному праву, а принадлежат они по закону природы тем, кто поливал их своей кровью и возделывал своими руками. «Квебекский акт» поднял фермерство на борьбу, обеспечив, таким образом, участие основной массы населения колоний в революционном движении против Англии. I Континентальный конгресс В сентябре 1774 г. в Филадельфии собрался I Континентальный конгресс представителей всех колоний, за исключением Джорджии, делегация которой была задержана губернатором. Большинство членов конгресса принадлежало к числу сторонников мирного разрешения конфликта, предлагавших возмещение убытков Ост-Индской компании и сохранение американских колоний в составе Британской империи на условиях передачи колониям права налогообложения. Но на конгрессе было и влиятельное левое меньшинство во главе с С. Адамсом, П. Генри, К. Гадсденом. Это были сторонники немедленных наступательных действий против британских войск до того, как они получат подкрепления. Левому крылу удалось провести предложенную Дж. Уорреном резолюцию о неподчинении британским приказам, о бойкоте английских товаров и начале военных приготовлений. Конгресс учредил Континентальную ассоциацию, которой было поручено принять меры к прекращению английского экспорта и импорта и приостановлению работорговли. Успехом левого крыла явилась передача контроля за исполнением решений ассоциации от законодательных собраний избираемым в каждом округе народным комитетам, именовавшимся чаще всего «Комитетами безопасности». Под их эффективным контролем торговля с Англией за один 1775 г. сократилась с 2500 тыс. ф. ст. до 200 тыс, ф. ст. Конгресс обратился к королю с жалобой на притеснение колоний; одновременно он принял обращение к народу 13 колоний, к народам Англии и Канады. Начало войны за Независимость Зимой 1774/75 г. в колониях стали стихийно возникать вооруженные отряды, участники которых называли себя «людьми минуты» или «парнями свободы». Они сами избирали из своей среды командиров, доставали оружие, вели неустанное наблюдение за действиями британских войск. Возглавляемая гравером Полем Ри-вери разведка успела предупредить С. Адамса и Дж. Хэнкока о грозящем им аресте. Прискакав ночью в Лексинг- тон, Ривери успел также предупредить «людей минуты» о предстоящем захвате британцами складов оружия. Прибывший туда утром отряд английских солдат был встречен партизанами в полной боевой готовности. Собрание горожан накануне войны за Независимость. Гравюра 1795 г. В первых сражениях у Лексингтона и Конкорда 19 апреля 1775 г. английские войска столкнулись с тактикой рассыпного строя. Партизаны метко стреляли из-за деревьев и строений и оставались сами неуязвимыми; англичане потеряли треть своих солдат. Эти события послужили сигналом к повсеместному захвату оружия народом. Восстание против Британии началось. II Континентальный конгресс 10 мая 1775 г. собрался II Континентальный конгресс. Он констатировал состояние войны с Англией и 15 июня принял решение об организации армии. Во главе ее был поставлен Джордж Вашингтон, богатый виргинский плантатор. Талантливый полководец и выдающийся политический деятель, он завоевал популярность среди широких масс народа своей последовательной борьбой за независимость колоний. Его избрание должно было символизировать единство северных и южных колоний в борьбе против общего врага. Конгресс не поспевал за быстро развертывающимися событиями. В это время 20-тысячная армия «людей минуты» и колониальной милиции, назвавшая себя «лагерем свободы», уже окружила Бостон с находившейся в нем британской армией. Битва при Лексингтоне. Гравюра А. Дулитла 1775 г. Захватив одну из господствовавших над городом высот — Бэнкерсхилл, американцы в течение дня 17 июня отразили три ожесточенных атаки противника. Потеряв 450 убитыми и ранеными, они оставили Бэнкерсхилл лишь после того, как у них иссякли запасы пороха. Потери британцев составили тысячу солдат и офицеров. Победители не обольщались по поводу одержанного успеха. «Еще одна такая победа, — писала лондонская газета, — и не останется никого, чтобы принести известие домой». В июле 1775 г., уже после Лексингтона и Бэнкерсхилла, правые элементы конгресса, возглавляемые Джоном Диккинсоном, предприняли новую попытку примирения, направив королю так называемую петицию оливковой ветви. Правительство Георга III ответило призывом к вооруженному подавлению «мятежников». Британским флотом был сожжен город Фольмаус (ныне Портленд) и в январе 1776 г. опустошены берега Виргинии у селения Крик Бридж. Репрессии и жестокости, применяемые в колониях по приказам властей метрополии, способствовали росту среди масс не только антибританских, но и антимонархических настроений, поколебав сильную ранее веру в «доброго» короля Англии. Прояснению революционного сознания масс немало способствовал появившийся в январе 1776 г. памфлет «Здравый смысл», принадлежавший перу Томаса Пэна, демократического деятеля, прибывшего в 1774 г. из Англии. Пэн звал народ колоний к оружию, к восстанию против правящих классов Британии и против монархии, «проклятой провидением и разумом». Ссылаясь на «естественные права» человека, памфлет Пэна призывал установить независимость колоний и создать в них демократический порядок, который сделал бы Северную Америку убежищем для страждущего под феодально-монархическим игом человечества. Идеи независимости и демократии отвечали надеждам и чаяниям широких масс. Памфлет получил невиданное в Америке XVIII в. распространение. Он читался и перечитывался фермерами, ремесленниками, торговцами, партизанами и солдатами армии Вашингтона. Битва при Бэнкерсхилле. Гравюра 1783 г. Весной 1776 г. революционное крыло буржуазии одержало в конгрессе решительную победу. Был осуществлен ряд радикальных мероприятий, аннулированы ненавистные навигационные акты и открыты американские порты для кораблей всех стран. В целях борьбы против установленной британским флотом блокады колоний было принято решение о снаряжении каперских кораблей. Конгресс образовал секретный комитет внешних сношений, начавший поиски союзников в Европе среди врагов Англии и принявший меры к приобретению оружия и кораблей. 10 мая 1776 г. конгресс предложил всем колониям создать новые правительства взамен королевских чиновников. В ряде колоний это было уже сделано ранее. Всюду провозглашались независимые республики — штаты, происходила выработка конституций, уничтожавших привилегии земельной аристократии и отменявших избирательный земельный ценз. В конституции включались специальные пункты об отмене полуфеодальной фиксированной ренты и о ликвидации других элементов феодализма. Важнейшим мероприятием буржуазной революции явилось решение конгресса о разоружении лоялистов и конфискации их собственности. Экспроприации подверглись земли короны, государственной англиканской церкви, крупные поместья бывших собственников колоний — Вильяма Пенна в Пенсильвании, лорда Балтимора в Мэриленде. В Мэне конфискации подверглось имение баронета Вильяма Пеппереля, раскинувшееся вдоль побережья на 30 миль, в Виргинии - имение лорда Ферфакса, достигавшее 6 млн. акров. В Нью-Йорке, помимо земель короны, было конфисковано 59 частных поместий на сумму в 3 млн. долларов; в Массачусетсе конфискации подверглась собственность 300 семей аристократии. Титульный лист памфлета Томаса Пэна 'Здравый смысл' На новом этапе развития революции расширилась деятельность комитетов «корреспонденции, безопасности, наблюдения». Эти комитеты поддерживали связь между колониями, вели антибританскую пропаганду, ведали призывом в милицию, снабжением оружием, разведкой. В их функции входило также осуществление революционного террора против лоялистов. Комитеты обычно осуществляли и конфискацию собственности последних. Для этого составлялись «черные списки» подозреваемых в государственной измене. В Массачусетсе на городских митингах каждый имел право назвать подозреваемого в пособничестве врагу. Если большинство поддерживало обвинение, такое лицо предавалось суду и высылалось, чаще всего в Англию, за собственный счет. Высланным запрещалось возвращение на родину под угрозой смерти. Смертная казнь ожидала также тех, чья измена была на суде неопровержимо доказана. Провозглашение независимости 4 июля 1776 г. конгресс принял составленную Джефферсоном Декларацию независимости. Новое государство — Соединенные Штаты Америки — начало свое самостоятельное существование. Текст Декларации читался народу под пушечные салюты и звон колоколов, по приказу Вашингтона с ней знакомили идущих в бой солдат. В эти дни свинцовая статуя короля Георга в Нью-Йорке была переплавлена в пули. Декларация независимости вызвала сочувственные отклики во всей Европе, пробуждая силы для борьбы против абсолютизма и феодализма. При постоянных колебаниях правых элементов буржуазии решительный разрыв с метрополией оказался возможным только благодаря революционному движению масс, достигшему в это время наивысшего подъема. Принятие Декларации было не только победой сторонников независимости, но и победой революционного крыла над умеренным внутри партии вигов. Декларация независимости, являвшаяся первой декларацией прав человека, носила отпечаток породившего ее революционного подъема и существенно отличалась от позднейших, более умеренных документов американской революции. Она была антифеодальным и антимонархическим манифестом, провозглашавшим республиканские и буржуазно-демократические свободы: равенство перед законом, суверенитет народа, его право изменять форму власти. При перечислении естественных прав человека декларация не упоминала о собственности. Джефферсон, как и Руссо, Мабли, Томас Пэн и другие представители левого течения в буржуазной теории естественного права, связывал понятие «собственность» с понятием «труд» и относил его к разряду прав гражданских, а не естественных, т. е. считал институтом, исторически преходящим, тогда как Локк и его последователи объявляли собственность правом естественным, вечным и незыблемым. Поэтому в общепринятой буржуазной формуле «жизнь, свобода, собственность» Джефферсон заменил слово «собственность» словами «стремление к счастью». В первоначальном проекте, составленном Джефферсоном, Декларация содержала решительное осуждение рабства и работорговли «как жестокой войны против самой человеческой природы», причем обвиняла «тирана» Георга III, угнетавшего и американцев и негров, в поощрении рабства в колониях. Декларация предъявляла ему еще 26 других обвинений. Но параграф об осуждении рабства был вычеркнут из Декларации по требованию рабовладельцев Южной Каролины и Джорджии, поставивших это условием своего участия в войне против Англии. Их требование было поддержано северными купцами и судовладельцами, извлекавшими прибыли из торговли неграми. Обнародование Декларации независимости. Гравюра 1783 г. После окончания войны за Независимость работорговля была возобновлена, и в погоне за прибылями американские рабовладельцы намного превзошли английских. Военные действия 1775—1778 гг. Главным театром военных действий первые три года оставались северные и центральные штаты. Британский стратегический план предусматривал изоляцию Новой Англии от остальных богатых ресурсами штатов путем захвата Нью-Иорка и долины реки Гудзон. На остальных театрах британцы, не рискуя вторгаться в глубь огромной враждебной страны и используя свое превосходство на море, ограничивались наступательными действиями на побережье вблизи своих баз. Американская армия вынуждена была придерживаться оборонительной тактики. Она предприняла всего одну наступательную операцию на границах британской Канады, имея своей целью воспрепятствовать захвату противником долины Гудзона, а также добиться присоединения Канады к антибританскому восстанию. Руководители восставших колоний не сомневались, что канадцы тоже стремятся к отделению от Англии, которая только недавно подчинила их силой. I и II конгрессы назывались континентальными именно потому, что предполагалось объединение против Англии всех ее колоний на североамериканском континенте; в текст «Статей конфедерации» был включен специальный параграф о присоединении Канады к США, в случае если она того пожелает. Весной 1775 г. без ведома конгресса к канадской границе отправился отряд повстанцев, называвших себя «парнями зеленой горы», во главе с Этаном Алленом, впоследствии автором воинствующего антиклерикального произведения «Разум — единственный оракул человека». Он захватил крепость Тикондерогу с большим количеством столь нужных восставшим пушек и снаряжения. Получив подкрепления, американская армия взяла в ноябре Монреаль, но потерпела поражение под Квебеком и в дальнейшем уже не могла добиться успеха. Но угроза Канаде отвлекала на этот театр военных действий на протяжении всей войны значительные британские силы. Осажденная с весны 1775 г. в Бостоне британская армия сдала его в марте 1776 г., оставив здесь значительные военные запасы. Вместе с англичанами ушли 1100 лоялистов. В конце августа 1776 г. американская армия под командованием Вашингтона, обороняя Нью-Йорк, едва не была окружена у Лонг-Айленда. Армию удалось сохранить ценой потери Нью-Йорка, остававшегося в руках англичан до конца войны. В декабре англичане нанесли противнику, отступавшему от Нью-Йорка к Пенсильвании, новое серьезное поражение под Трентоном. В этот критический момент генерал Чарльз Ли сдался англичанам со своей армией. Он был впоследствии отпущен из плена и сумел стать вторым после Вашингтона лицом в командовании; современники не знали о его измене, она была установлена лишь спустя 80 лет. Зимой 1776/77 г. армия конгресса, еще мало походившая на регулярную армию, испытывала большие трудности в снабжении и вооружении. Под влиянием следовавших одно за другим поражений армия теряла боевой дух. Она сократилась с 34 тыс. до 4 тыс. человек. Находившийся при армии Томас Пэн начал в это время выпускать свой журнал «Американский кризис». В первом выпуске, взывая к мужеству американцев, Пэн писал, что, чем тяжелее испытания, тем радостнее будет победа, и призывал соотечественников быть мужественными и «улыбаться в несчастии». Рождественской ночью 1776 г. Вашингтон, получив свежие подкрепления, внезапно перешел Делавар, обрушился на британский лагерь у Трентона и захватил в плен тысячу английских наемников. В январе 1777 г. он нанес новое поражение англичанам у Принстона. Британское командование, придавая решающее значение захвату долины Гудзона, осенью 1777 г. предприняло наступление силами трех армий: армии Бургойна, двигавшейся от канадской границы, армии Сен-Лежера, в которой было много американских тори и индейцев, наступавшей от озера Онтарио, и армии Клинтона, оперировавшей в районе устья Гудзона. Военные действия развивались для англичан неудачно. Против них поднялось все население штатов Новой Англии. Чтобы преградить путь английским кораблям вверх по Гудзону, в течение шести недель днем и ночью ковалась гигантская железная цепь длиной в 152 м и весом в 180 т, которая была протянута потом поперек реки. 19 октября 1777 г. армия Бургойна, окруженная у Саратоги, принуждена была сдаться американским войскам под командованием Гейтса. При известии об этом поражении тори из армии Сен-Лежера разбежались, индейцы же обратили оружие против англичан. Победители великодушно разрешили военнопленным возвратиться в Англию при условии, что они больше не будут сражаться против американцев. Победа при Саратоге означала крушение основного стратегического плана британского командования. Она имела громадное значение для достижения национальной независимости американского народа, отныне твердо уверовавшего в конечную победу. Международное положение республики Капитуляция Бургойна повлекла за собой далеко идущие последствия международного характера. После начала военных действий колоний против Англии Франция провозгласила нейтралитет. Но, мечтая о реванше за понесенное в Семилетней войне поражение, она тайно оказывала колониям помощь оружием и снаряжением. На французских верфях строились суда для американцев. Правительство Людовика XVI находилось в то время на грани финансового банкротства; между тем помощь восставшим английским колониям требовала больших расходов. К тому же правящие круги феодально-абсолютистской Франции не могли не понимать, что союз с республикой, провозглашенной в Америке, опасен своим революционизирующим влиянием на французский народ. Однако над всеми соображениями господствовали чувства ненависти к конкуренту и надежда на возвращение утраченных в Америке колониальных владений. Победа у Саратоги окончательно склонила французское правительство к заключению с американцами союзного и торгового договора, который и был подписан в Париже в феврале 1778 г. После этого английское правительство обратилось к восставшим с мирным предложением, обещая повстанцам амнистию и отмену законов, принятых парламентом с 1763 г. и ущемлявших интересы колоний. Оно призывало американцев отказаться от «неискреннего и противоестественного иностранного союза» и восстановить союз с «матерью-родиной». Конгресс отказался рассмотреть предложения Георга III, требуя признания полной независимости колоний и отозвания британской армии и флота. Между тем Франция вступила в войну против Англии. Она использовала также свое дипломатическое влияние, чтобы вовлечь в войну и Испанию. Последняя страшилась распространения освободительной войны на ее собственные колонии в Америке, но все же не могла устоять перед обещаниями возвращения ей Гибралтара в Европе и новых территориальных приобретений в Северной Америке за Аллеганами. Победе колоний в войне против Англии косвенно способствовала и Россия. В ответ на враждебные действия английского флота против торговли нейтральных держав русское правительство возглавило в 1780 г. Лигу нейтральных стран, провозгласив политику вооруженного нейтралитета, к которой присоединилось большинство европейских государств. Вооруженные эскадры нейтральных держав стали охранять свои торговые пути. Испания осадила Гибралтар. Французы предприняли военные операции в Индии. Военные действия происходили также в Вест-Индии, близ берегов Ирландии, у Атлантического побережья Англии, близ Плимута, в Ла-Манше. В дальнейшем коалиция против Англии была расширена вступлением в войну Голландии. Имея против себя соединенный флот Франции, Испании и Голландии, Англия утратила превосходство на море, и дальнейшее ведение войны в Америке стало для нее весьма затруднительным. Англо-американская война вызвала крайнее обострение противоречий в лагере колониальных хищников. В. И. Ленин указывал, что в интересах своего освобождения американский народ использовал противоречия между колониальными державами, заключив соглашения с Францией и Испанией против Англии. Это способствовало победе национально-освободительного движения в Северной Америке ( См. В. И. Ленин, I Всероссийский съезд по внешкольному образованию, Соч., т. 29, стр, 321.). Армии воюющих сторон В начале войны представлялось весьма вероятным, что могущественная Великобритания, последовательно сокрушившая мощь Голландии, Испании, Франции, господствующая на морях, легко справится с восставшими колониями. При своем рождении американской республике приходилось собирать по крупицам армию, в процессе самой войны создавать командные кадры, с великими трудностями изыскивать денежные средства, налаживать отечественное производство оружия, обмундирования и т. п. На протяжении всей войны повстанческая армия страдала от недостатка оружия. Контрреволюционная деятельность скрытых и явных тори, злоупотребления и стяжательство поставщиков из числа местной буржуазии приводили к тому, что, несмотря на обилие в стране продовольствия и одежды, солдаты голодали, нерегулярно получали жалованье, были одеты самым причудливым образом. Один мушкет и одно одеяло, как правило, приходились на трех солдат. Во время жестокой зимовки 1777/78 г. в Валлей-Фордж армия, недавно одержавшая у Саратоги блестящую победу, голодала и мерзла под открытым небом. У Тикондероги на 12 тыс. бойцов имелось 900 пар сапог. По свидетельству Вашингтона, пути всех походов его армии отмечены следами окровавленных босых ног. Но на стороне освободительной армии были и крупные преимущества. Ее бойцы сражались за свое собственное кровное дело. Это сознание поднимало боевой дух армии, а передовая тактика рассыпного строя позволяла ей одерживать победы даже над превосходящими силами противника. Англичане располагали обученной, дисциплинированной армией, возглавляемой опытными командирами. Британское правительство легко получало займы, и его армия не испытывала недостатка ни в чем необходимом. Но было одно обстоятельство, делавшее эту армию весьма уязвимой. Англия не в состоянии была обеспечить ее непрерывное пополнение людьми. Как и в других войнах, она широко пользовалась наемными войсками. Екатерина II отказалась предоставить ей русских солдат, но Англия получила солдат у курфюрста ганноверского, герцога брауншвейгского и ландграфа гессенского, продавших ей в общей сложности 29 тыс. солдат. Англичане увеличивали численность своего войска за счет американских тори, на их стороне участвовало в войне большинство индейцев, видевших в колонистах своих более опасных и непосредственных врагов. Англичане делали попытки увеличить свои людские ресурсы также и за счет негров. Они широко применяли методы шпионажа, диверсии и подкупа. По некоторым данным, число платных британских агентов в восставших колониях составляло 25 тыс. Эти агенты снабжали шпионскими сведениями британское командование, организовывали с помощью вооруженных отрядов диверсии, проводили карательные экспедиции, занимались подкупами, устраивали заговоры на жизнь Вашингтона. Англичане пытались также подкупить его. За переход на сторону короны ему было предложено ирландское пэрство. Высокие титулы и пожизненные пенсии предлагались также Франклину, Хэнкоку, Джозефу Риду и многим другим патриотам. Лишь в конце 1780 г. было разоблачено предательство генерала Бенедикта Арнольда, систематически передававшего шпионские сведения из штаба Вашингтона и изобличенного случайно при попытке продать план фортов крепости Вест-Пойнт. Первая конституция США Немалую роль в затяжке войны играла слабость государственной власти молодой республики. Отрицательные стороны ее конфедеративного устройства особенно остро давали себя знать в военное время. Война английских колоний за независимость в Северной Америке и образование США Первая конституция США — «Статьи конфедерации и вечного союза» — была принята конгрессом в 1777 г. и в течение последующих двух-трех лет ратифицирована всеми штатами. Она сохраняла суверенитет за штатами как самостоятельными государственными единицами, объединившимися лишь для защиты от общего врага. Конгресс состоял из одной палаты, избираемой на один год по принципу равного количества представителей от каждого штата, независимо от численности населения. Пост президента (как главы исполнительной власти) отсутствовал, конгресс не имел права сбора налогов, штаты сохраняли свою валюту и тарифные законы. В распоряжении конгресса не было средств для уплаты процентов по внешним займам. Агенты Англии со злорадством раздували в Европе этот факт, как свидетельство финансового банкротства республики. Попытки провести в 1781 и 1783 гг. поправки к конституции с целью предоставить конгрессу право на взимание таможенных пошлин не увенчались успехом. Конгресс неизменно прибегал лишь к одному средству покрытия расходов — выпуску не обеспеченных золотом и серебром бумажных денег. Выпускали их в свою очередь и штаты, результатом чего было падение их стоимости до одной сороковой в 1779 г. и одной сотой в 1781 г. В штатах делались попытки бороться с обесценением денег путем установления максимума цен. Но все усилия разбивались о своекорыстие купцов, взвинчивавших цены и требовавших за товары твердую валюту. Пополнение армии и ее снабжение целиком зависели от штатов, которые часто выставляли свои контингенты в неполном составе. «Статьи конфедерации» создавались в противовес господствовавшей в XVIII в. политической централизации в ее абсолютистско-монархической форме, неизбежно сопутствуемой гнетом деспотизма, постоянной армией, полицией и бюрократией, тяжелым налоговым гнетом. Эта конституция носила на себе печать теории «естественного права», почитавшей злом всякую централизацию. Требование самостоятельности штатов продолжало быть лозунгом американской буржуазной демократии и в XIX в. и выражалась формулой: «The government is best, which governs least» (наилучшим является правительство, которое наименее управляет). Широкие массы фермеров, ремесленников и рабочих поддерживали «Статьи конфедерации», не желая создания сильной центральной власти, которую буржуазия могла бы использовать для подавления народа. Народные массы надеялись, что суверенитет штатов сделает возможным расширение избирательных прав и другие демократические преобразования. Участие негров в войне за Независимость После поражения у Саратоги и перенесения англичанами центра военных операций на Юг война продолжалась еще пять лет. Развертывая кровавую войну на Юге, англичане рассчитывали получить поддержку рабовладельцев, но в то же время пытались привлечь на свою сторону негров. Неспособность американской буржуазии к революционному разрешению проблемы рабства затянула войну и умножила количество жертв. Англичане отнюдь не были сторонниками освобождения рабов. В английской Вест-Индии 10 рабов приходилось на одного свободного. Для подавления восстаний рабов там содержалась армия. Высшие классы Англии не видели ничего предосудительного в рабовладении и считали собственность в виде раба столь же священной, как и любой другой вид собственности. Все это не помешало в 1775 г. губернатору Виргинии лорду Данмору обещать свободу взрослым мужчинам-неграм, которые перейдут на сторону англичан. Десятки тысяч рабов, поверивших этому призыву, были жестоко обмануты: частью они были проданы в Вест-Индию, частью леребиты англичанами при отступлении, многие погибли от голода и болезней. Американские рабовладельцы применяли к неграм-перебежчикам самые жестокие меры, вплоть до смертной казни. В проведении репрессий участвовали даже некоторые корреспондентские комитеты на Юге. Но негров это не удерживало. Всего за время войны бежала к англичанам пятая часть негритянского населения колоний — около 100 тыс. человек. В то же время многие негры стойко сражались за независимость колоний, хотя рабовладельцы стремились всеми средствами воспрепятствовать участию рабов в войне на стороне американцев. В 1775 г. представители Южной Каролины провели в конгрессе запрещение набора негров в армию. Однако Вашингтон под влиянием все усиливающегося бегства рабов к англичанам был вынужден отказаться от проведения в жизнь постановления конгресса, а в январе 1777 г. конгресс разрешил набор негров, но только свободных. Когда в 1779 г. выяснилось, что Южная Каролина использует ополчение своего штата для борьбы с восстаниями и побегами рабов и бессильна в борьбе против англичан, конгресс пытался заставить власти южных штатов мобилизовать 3 тыс. негров, взяв на себя выкуп их у владельцев. Но рабовладельцы Южной Каролины и Джорджии отказались дать в руки негров оружие, опасаясь, что оно будет обращено против них самих. В результате оба эти штата были оккупированы англичанами, и выбить их оттуда стоило немалых жертв. Большинство негров с энтузиазмом встретило американскую революцию, ожидая, что она освободит их от оков рабства. Несмотря на чинимые рабовладельцами препятствия, не было ни одной крупной битвы, где бы не участвовали негры. Негры были неоценимы в качестве разведчиков, они служили во флоте, сражались в партизанских отрядах. В составе одного из полков американской армии даже сражалась переодетая мужчиной негритянская девушка — Дебора Ганнет. В борьбе с англичанами отличился негритянский легион с острова Гаити, сформированный французами. Герои негритянского народа Остин Дабни и Джон Иди были признаны и награждены дажо в рабовладельческих штатах. История сохранила немало других имен отважных бойцов-негров, сражавшихся за свободу Америки. Последний этап войны Важное значение в 1778—1779 гг. имели операции на Западе, где англичане с помощью индейских племен захватили большую территорию. Но в феврале 1779 г. они были разбиты и отброшены отрядами поселенцев-пионеров, возглавляемых Роджерсом Кларком. Эта победа обеспечила за восставшими колониями обширную территорию на Северо-Западе. В конце 1778 г., высадившись в Джорджии, британская армия захватила Саванну, а через год осадила и весной 1780 г. взяла столицу Южной Каролины Чарлстон. В августе 1780 г. американцы потерпели большое поражение у Кэмдена. Перелом в ходе операций на Юге в пользу американцев связан с передачей командования Южной армией одному из наиболее выдающихся полководцев войны за Независимость — бывшему кузнецу Натаниэлю Грину. До прибытия Грина армия на Юге была весьма слабой. Ее главную силу составляли партизанские отряды, состоявшие из мелких фермеров. Небольшими отрядами партизаны внезапно нападали на британские посты и, оставаясь неуловимыми, возвращались на свои базы в лесах, горах и болотах. Приученные к неподвижной тактике линейного строя, британские войска оказались непригодными к борьбе с партизанами и несли большие потери. Нередко одно имя партизанского вождя Френсиса Мариона, прозванного «болотной лисой», наводило на них ужас и обращало в бегство. После того как генералу Грину, представителю демократической части командования, удалось установить связь с партизанскими отрядами и наладить снабжение и пополнение Южной армии, он перешел к тактике систематических, обдуманных ударов, координируя действия регулярной армии и партизанских частей. В начале 1781 г. Грин нанес британской армии генерала Корнуоллиса ряд поражений. Вскоре обе Каролины и Джорджия были освобождены от врага, решающие операции развернулись в Виргинии, где действовали две американские армии, одна под командованием молодого француза маркиза Лафайета, другая — генерала Уэйна. Капитуляция Корнуоллиса и заключение мира Осенью 1781 г. английская армия под командованием Корнуоллиса расположилась под Йорктауном (Виргиния). Готовившийся в это время к взятию Нью-Йорка Вашингтон спешно двинулся с частью своих сил в Виргинию. К этом уже времени было приурочено прибытие в Чезапикскую бухту сильной французской эскадры адмирала де Грассе. 1 октября армия Корнуоллиса оказалась отрезанной от снабжения и окруженной у Иорктауна с суши и с моря американо-французскими частями, в три раза превосходившими численность британских войск. 19 октября Корнуоллису пришлось капитулировать. Победой при Йорктауне по существу закончились активные военные операции. Капитуляция Корнуоллиса вызвала смену то-рийского правительства в Англии. К власти в 1783 г. пришли «новые тори» во главе с Питтом Младшим, который, опасаясь дальнейшего ослабления Британской империи в результате поражений в Америке, вынужден был предложить мир на основе признания независимости США. Джордж Вашингтон. Гравюра Дж. Хитса Во время мирных переговоров со всей отчетливостью выявились захватнические устремления участников антибританской коалиции, объединяемых лишь общей враждой к Англии. Испания вступила в переговоры отдельно, требуя обещанных ей территорий на Западе и исключительного права навигации по Миссисипи, но ей пришлось удовлетвориться Флоридой и Меноркой. Разочарована была и Франция, которая рассчитывала на возвращение ей Канады. Опасаясь раздела земель, расположенных к западу от Аллеганских гор, между Англией и Францией, американская делегация в Париже предложила англичанам вести сепаратные переговоры, на что те выразили согласие. При подписании в Версале в 1783 г. мирного договора Англия, признав независимость США, передала им земли на Западе, между Аллеганскими горами и рекой Миссисипи, взамен чего конгресс со своей стороны обязался рекомендовать штатам уплатить английским купцам довоенные долги и компенсацию за конфискованную собственность тори. 3. Обострение классовой борьбы в США после завоевания независимости Монархический заговор После достижения основных целей американской буржуазной революции — завоевания независимости и устранения элементов феодализма в землевладении, препятствовавших развитию производительных сил,— в США обострились классовые противоречия. Серьезные волнения вспыхнули в армии в связи с невыплатой конгрессом жалованья солдатам и офицерам. Республика, писал поэт Френо, предоставила ветеранам освободительной войны лишь «славу и голод». В июне 1783 г. восставшие в Ланкастере воинские части двинулись в поход на Филадельфию, чтобы заставить конгресс выполнить их требования. Вашингтону удалось успокоить солдат обещанием добиться уплаты им жалованья. Но конгресс, опасаясь расширения этого движения и включения в него малоимущих слоев гражданского населения, решил распустить армию. Волнениями в армии пытались воспользоваться монархически настроенные офицеры. Они обратились к прусскому принцу Генриху с предложением американской короны, от которой тот, однако, отказался. Другая группа офицеров предложила королевскую власть Вашингтону, обещая ему поддержку армии для проведения государственного переворота. Вашингтон отверг это предложение, заявив, что предпочитает свою ферму всем империям мира. В условиях раннего развития в Америке буржуазных отношений монархическая традиция, связанная с феодализмом, не имела глубоких корней. Рост экономической мощи крупной буржуазии Война за Независимость значительно упрочила экономическую мощь крупной буржуазии. Промышленники, производившие вооружение и изделия, ранее ввозившиеся из Англии, получали субсидии от государства. На поставках армии составилось немало крупных состояний. Среди поставщиков встречались и такие, которые ухитрялись сбывать товары обеим воюющим сторонам. Источником обогащения буржуазии служило также каперство, наносившее большой ущерб британской морской торговле. Наконец, купцы и промышленники имели возможность выгодно помещать капиталы в приобретаемые по дешевым ценам конфискованные земли тори. Спекулянты, скупая за бесценок солдатские сертификаты на право получения земли, сосредоточивали в своих руках огромные земельные владения, которые они затем перепродавали с лихвой мелкими участками. Нажитые таким путем капиталы также положили основание ряду крупных состояний. Создание в 1781 г. Североамериканского банка способствовало капиталистическому развитию страны. Американские купцы начинают теперь проникать на отдаленные рынки Средиземного моря, Скандинавии, России. В 1784 г. первый американский корабль появился в Кантоне. Восстание Шейса Экономические и финансовые затруднения послевоенного периода пали всей тяжестью на плечи фермерской бедноты. Потерпев военное поражение, Англия не без успеха пыталась увековечить экономическую зависимость своих бывших колоний. Она направила на рынок США потоки товаров по демпинговым ценам на условиях долгосрочного кредита, чтобы помешать развитию местных мануфактур; создала препятствия торговле США с Вест-Индией рыбой и продуктами фермерского хозяйства, что привело с 1783 г. к быстрому падению цен на эти товары. Народ страдал под тяжестью долгов, земельного и подушного налогов. В 1786 г. беднота ряда штатов, особенно Новой Англии, настойчиво требовала приостановки взимания долгов, отмены тюремного заключения за долги, выпуска «дешевых» (т. е. обесцененных) бумажных денег для погашения задолженности, снижения налогов, ненавистных еще со времен британского господства. Перед весьма реальной угрозой народного восстания буржуазия ряда штатов проявила готовность пойти на некоторые уступки. На выборах 1786 г. в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Род-Айленде, Пенсильвании, Южной и Северной Каролинах, Джорджии победу одержали сторонники дальнейшей эмиссии бумажных денег и других уступок народу. В Массачусетсе и Нью-Гэмпшире, напротив, верх одержали представители крупной буржуазии, которые выступали против всяких уступок, и в этих штатах были проведены законы о взыскании долгов в твердой валюте. Доведенная до отчаяния фермерская беднота решила взяться за оружие. Осенью 1786 г. восставшие стали захватывать здания судов, чтобы приостановить взыскание долгов и налогов и уничтожить судебные решения о продаже за долги фермерских участков. Они открывали двери долговых тюрем и освобождали томившихся там бедняков. Они жаловались, что неравенство стало большим, чем до революции, и изгоняли богачей из их роскошных домов. Они требовали «аграрного закона», т. е. передела земли. В порядок дня был поставлен вопрос о крупной собственности. «Собственность Соединенных Штатов, — говорили руководители восстания, — была защищена от Британии объединенными усилиями всех, она должна стать поэтому общим достоянием; те, кто противится этому, являются врагами равенства и должны быть стерты с лица земли». Повстанцы созывали конвенты и принимали в этом духе решения, настаивая на их законной силе, как принятых от имени народа. Милиция сочувствовала восстанию и не выполняла приказа властей убивать на месте каждого, схваченного с оружием в руках. Восставшие захватили ряд мелких городов Массачусетса и Нью-Гэмпшира. Во главе их стал герой освободительной войны капитан Даниель Шейс, которого Лафайет наградил за храбрость золотым оружием. Шейс призывал всех, кто сражался за свободу, отстоять ее теперь с оружием в руках. Следуя традиции революционной войны, сторонники Шейса назначили город Конкорд, где в 1775 г. произошла первая схватка с англичанами, местом сбора для похода на Бостон. Восставших было около 15 тыс. Встреченные большой армией генерала Линкольна, они были разбиты и отступили за пределы Массачусетса. Их неоднократные попытки захватить арсенал в Спрингфилде также не увенчались успехом. Восставшие фермеры не получили широкой поддержки в городах и за пределами Новой Англии. Только Джефферсон приветствовал восстание как очистительную бурю. Принятие Второй конституции и образование национального правительства Угроза крупной собственности сплотила буржуазию и плантаторов. В тревоге за свои классовые привилегии они прибегли к государственному перевороту с целью изменения конституции. После подавления восстания Шейса, весной 1787 г., был созван конституционный конвент в Филадельфии. Пересмотр «Статей конфедерации» запрещался без согласия законодательных собраний всех 13 штатов. Ни в постановлении конгресса о созыве конвента, ни в инструкциях представителям штатов не предусматривалось ничего другого, кроме внесения в действующую конституцию отдельных поправок, которые способствовали бы развитию внешних сношений и торговли между штатами, расширению внутреннего рынка. Между тем конвент принял, не имея на то полномочий, новую конституцию. Работа конвента протекала в обстановке реакции, наступившей после подавления восстания. Заседания происходили при закрытых дверях, без официальных протоколов, в глубокой тайне от народа, чтобы не вызвать нового его возмущения. В отличие от I и II Континентальных конгрессов на конвенте не было представив телей левого, радикального крыла, за исключением одного лишь 82-летнего Франклина. Составлявшие конгресс адвокаты, банкиры, ростовщики, купцы, мануфактуристы, плантаторы были настроены реакционно. Они хотели покончить с притязаниями народа на долю плодов победы, обуздать, как они выражались, «неистовства демократии», «спасти людей, обладающих собственностью и принципами», от власти толпы. Небольшая группа участников конвента во главе с Александром Гамильтоном высказалась за введение конституционной монархии по образцу Англии, но это предложение, не встретив поддержки, не было даже поставлено на обсуждение. С другой стороны, выступление Франклина против введения в конституцию имущественного ценза в против уступок рабовладельцам не произвело на конвент никакого впечатления. Вследствие невозможности найти единое мерило имущественного ценза для всех штатов, установление ценза было передано компетенции штатов, в результате чего из 3 млн. населения США право голоса получили не более 120 тыс. человек. Впрочем, предусматриваемый большинством конституций земельный ценз ввиду дешевизны и легкости покупки земли не являлся непреодолимым препятствием к приобретению политических прав сколько-нибудь зажиточными людьми. В отличие от «Статей конфздерации» новая конституция предоставляла федеральному правительству обширные полномочия. Законодательный орган — конгрес (сенат и палата представителей) получал право налогообложения, право распоряжения национализированным на Северо-Западе земельным фондом, право содержания армии и флота, регулирования торговли, чеканки монеты, внешних займов. Филадельфия. Рисунок середины XVIII в. Президенту, избираемому не прямыми выборами, а коллегией выборщиков, предоставлены были полномочия, которые намного превышали полномочия английского короля. Он обладал правом вето по отношению к законодательным постановлениям, но вето теряло силу, если закон принимался двумя третями членов обеих палат. Президент являлся главнокомандующим армией и флотом, назначал пожизненно, с последующим утверждением сената, членов Верховного суда, а также министров и послов. Консервативный характер конституции позднее еще усилился, когда Верховный суд присвоил себе право толкования конституции, т. е. право признавать неконституционным любой закон. Творцов конституции вдохновляла идея Монтескье о «разделении и равновесии властей». Тем не менее они обеспечили президенту вместе с сенатом и Верховным судом преобладание над палатой представителей, долженствующей олицетворять нацию. Конституция делала невозможной полную смену одновременно всех органов власти: президент избирался на четыре года с правом переизбрания на второй срок, сенат обновлялся на одну треть каждые два года, весь состав палаты представителей подлежал перевыборам через два года. Уступки рабовладельцам выразились в том, что в южных штатах число их представителей в конгрессе определялось численностью не только свободного населения, но и рабов. Помимо того, в конституцию были включены также параграфы о поимке беглых рабов и о разрешении ввоза рабов в США в течение 20 лет. Таким образом, одобренная конвентом 17 сентября 1787 г. так называемая Вторая конституция фактически урезывала суверенитет народа. Она не включала и билля о правах, гарантирующего буржуазно-демократические свободы, хотя подобные гарантии имелись во всех конституциях штатов. Но для введения в действие она еще нуждалась в ратификации штатов. Борьба американского народа за демократизацию конституции Новая конституция подлежала ратификации конвентами, избранными в штатах специально для этой цели. Против ратификации конституции повсюду развернулось широкое движение. Оно находило наибольшее число сторонников среди фермерства, продолжавшего поддерживать «Статьи конфедерации», хотя уже были ясны слабые стороны конфедеративного устройства. Значительной была оппозиция и со стороны части плантаторов и буржуазии. Лишь в пяти штатах ратификация нрошла без значительной оппозиции, в остальных восьми многочисленные ее противники признали незаконным отказ от «Статей конфедерации» и требовали созыва нового конституционного конвента. В наиболее крупных штатах конституция была ратифицирована весьма незначительным большинством: в Виргинии — 89 против 79, в Массачусетсе — 187 против 168, в Нью-Йорке — 30 против 27. В Мэриленде народ с оружием в руках требовал права для всех участвовать в выборах конвента. В Пенсильвании после утверждения конституции демонстранты публично сожгли ее текст и собрали несколько тысяч подписей под петицией об отказе от конституции. Род-Айленд отверг конституцию путем референдума и не принимал участия в выборах первого конгресса, вступив снова в союз лишь в 1790 г. В Нью-Йорке в день провозглашения независимости, 4 июля, текст новой конституции был торжественно сожжен при стечении многочисленной толпы. В процессе ратификации вносились десятки поправок. В большинстве штатов конституция была ратифицирована лишь при условии присоединения к ней билля о правах. Первые десять поправок к Конституции (билль о правах) были утверждены конгрессом и ратифицированы в 1789—1791 гг. Они утверждали следующие буржуазно-демократические свободы: свобода слова, печати, собраний, личности, петиций, ношения оружия, суд присяжных, отказ от постоянной армии, отделение перкви от государства, гарантии суверенитета штатов. Билль о правах был ценным аавоеванием народа. Окончательное утверждение Второй конституции со всеми поправками к ней, при всем ее несоответствии воле народа, все же означало упрочение буржуазно-демократической республики и было фактом исторически прогрессивным для эпохи, когда в большинстве стран Европы господствовали феодально-абсолютистские порядки. Федеральная власть облекалась теперь полномочиями, присущими национальному правительству, и располагала необходимой для выполнения своих функций материальной основой. Конституция устанавливала демократический принцип присоединения новых штатов к первоначальным тринадцати с предоставлением им равных прав по достижении численности населения не менее 60 тыс. человек, чем способствовала превращению США в крупное национальное государство. Вступление в действие в 1789 г. Второй конституции было также важным этапом в процессе развития североамериканской нации. Конституцией были упразднены сохранявшиеся при конфедерации особые для каждого штата таможенные границы и валюта. Это в огромной степени стимулировало развитие национального внутреннего рынка. Аграрный вопрос в американской буржуазной революции Американская революция 1775—1783 гг. явилась важнейшей предпосылкой торжества фермерского, «американского пути» развития капитализма в земледелии. Революция уничтожила элементы феодализма в аграрном строе, ликвидировала рабство обязанных слуг, отменила такие феодальные пережитки, как майорат, неотчуждаемость наделов, взимание полуфеодальной фиксированной ренты. Конфискацией коронных земель и частновладельческих крупных имений, принадлежавших тори, революция в огромной степени способствовала складыванию фермерского типа капиталистического хозяйства, при котором, как писал В. И. Ленин, «помещичьего хозяйства нет или оно разбивается революцией, которая конфискует и раздробляет феодальные поместья» (В. И. Ленин, Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции, 1905—1907 годов, Соч., т. 13, стр. 216.). Решающее влияние на успешное развитие «по американскому пути» оказала национализация правительством Конфедерации в 1787 г. северо-западных земель. Ленин считал национализацию земли экономической основой американского пути развития капитализма (См. В. И. Ленин, Письмо И. И. Скворцову-Степанову, Соч., т. 16, стр. 104.). Отсутствие частной собственности на землю в части США составило в дальнейшем особенность, обеспечившую очень широкое и быстрое развитие капитализма. Этим были созданы условия для появления частной собственности на землю уже на новой, капиталистической основе. Эти мероприятия способствовали ликвидации политического влияния землевладельческой аристократии, за исключением рабовладельческого Юга. Земля в слабо заселенной стране имелась в изобилии, ею наделялись «белые слуги», наемные солдаты английских войск, переходившие на сторону американцев; землей расплачивался конгресс с ветеранами войны — солдатами и офицерами. Но все же крупная буржуазия, придя к власти, не передала земли народу, потому что не была заинтересована в быстром заселении Запада, что повело бы к вздорожанию рабочих рук в старых штатах. Разрешение аграрного вопроса на капиталистический лад ограничилось превращением земли в предмет купли-продажи, выгоды от которой достались главным образом компаниям крупных земельных спекулянтов, имевших могущественных покровителей в конгрессе. В интересах земельных спекулянтов закон 1785 г. разрешал покупку земель из национализированного фонда на Западе по низким ценам лишь крупными участками — не менее 640 акров. Мелкие фермерские участки могли приобретаться из конфискованных земель в штатах, а на Западе — из «свободных» земель. Селиться на Западе фермеры могли либо в порядке скваттерства, либо при посредстве земельных спекулянтов. Более широкий доступ к землям Запада фермеры получили лишь после 1800 г., когда для ускорения темпов его заселения были уменьшены размеры продаваемых участков. Итоги революционной войны за Независимость Прогрессивное значение революционной войны 1775—1783 гг. заключалось в освобождении американского народа от колониального угнетения, в образовании независимого национального государства, в устранении оков для свободного развития производительных сил и культуры североамериканской нации. Маркс отмечал огромное прогрессивное значение установления республиканской формы правления в США, «где возникла впервые... идея единой великой демократической республики, где была провозглашена первая декларация прав человека и был дан первый толчок европейской революции XVIII века...» (К. Маркс, Президенту Соединенных Штатов Америки Аврааму Линкольну, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIII, ч. I, стр. 21.). Отделение церкви от государства также являлось важным буржуазно-демократическим завоеванием. Рабство негров, однако, не только не было уничтожено, но с конца XVIII в. под влиянием созданного промышленным переворотом в Англии спроса на хлопок стало быстро распространяться на новые территории. Маркс, впервые отметивший связь этих двух явлений, подчеркивает также значение изобретения Эли Уитни (1793 г.) хлопкоочистительной машины. Под влиянием все возраставшего спроса со стороны хлопчатобумажной промышленности Англии рабство, до того времени более или менее патриархальное, превратилось в коммерческую систему эксплуатации (См. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 763.), выросшую впоследствии в угрозу для системы свободного наемного труда. Во время революции и вскоре после нее рабство было запрещено во всех северных штатах, где оно не пустило глубоких корней. Важнейшим мероприятием правительства Конфедерации был ордонанс о запрещении рабства на землях северозападной территории. Но на землях Юго-Запада, пригодных для субтропических культур, рабство разрешалось. Предложение Джефферсона в 1784 г. запретить рабство на всех присоединяемых к США территориях было отвергнуто в конгрессе большинством всего в один голос, решившего, как гневно писал Джефферсон, судьбы миллионов еще не родившихся людей. Среди представителей буржуазно-демократического крыла, пользовавшегося значительным влиянием в конгрессе и находившегося у власти в большинстве штатов во время войны, насчитывалось немало противников рабства. Однако в представлении многих буржуазных демократов политическая демократия не находилась в непримиримом противоречии с рабовладением. Оставаясь на почве частной собственности, они и рабов рассматривали как один из видов священной для буржуазии частной собственности. К тому же они не желали терять в лице рабовладельцев союзников в общей борьбе против Англии. Международное значение американской войны за Независимость проявилось в изменении соотношения сил на мировой арене. В частности, несколько ослабело морское и колониальное преобладание Англии; неудачи Англии в войне благоприятствовали временному усилению буржуазного патриотического движения в Ирландии. Пример победоносного восстания североамериканцев пробудил начавшееся с этого времени национально-освободительное движение против испано-португальского владычества в странах Латинской Америки. Наибольшее влияние американская буржуазная революция оказала на Францию, стоявшую в преддверии своей революции. Возвратившиеся из Америки радикально настроенные офицеры — Лафайет, Сен-Симон, братья Ламет и др., — сравнивая буржуазно-демократические и феодально-абсолютистские порядки, еще более убеждались в обреченности последних. Не случайно из их среды вышло немало представителей дворянской оппозиции правительству Людовика XVI. Когда во Франции разразилась революция, народ воспользовался организационным опытом американцев и, совершенствуя его, создал свои конвенты и комитеты безопасности. При составлении французской Декларации прав человека была взята за образец американская Декларация независимости. Революционная французская армия перенимала и усовершенствовала передовую военную тактику рассыпного строя. «Дело, начатое американской революцией, — писал Энгельс, — завершила французская, — также и в военной области» ( Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 157.). Передовые умы во Франции: Мабли, Кондорсе, Бриссо, Сиейес изучали опыт американской революции, конституцию США, конституции штатов (особенно наиболее демократическую из них — Пенсильванскую) и испытали глубокое влияние буржуазно-демократических республиканских идей. Неоднократно подчеркивая антифеодальный характер революционной войны за Независимость, Маркс писал, что она прозвучала «набатным колоколом для европейской буржуазии» (К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 7.). В. И. Ленин отмечал антиколониальный, национально-освободительный характер борьбы угнетенной тогда североамериканской нации, справедливый характер войны за независимость и связанную с ней революционную традицию. «Это была, — писал он, — война американского народа против разбойников англичан, угнетавших и державших в колониальном рабстве Америку...» (В. И. Ленин, Письмо к американским рабочим, Соч., т. 28, стр. 44.) Революционная война в американских колониях была буржуазной революцией, в которой, как и во Франции, гегемоном являлась буржуазия, в то время как движущей силой, которая довела борьбу до решительного разрыва с метрополией и обеспечила победу в войне, был народ: широкие массы фермерства, мелкая буржуазия городов, рабочие, «обязанные слуги», негры-рабы. Американская революция, имевшая для своего времени огромное прогрессивное значение, как революция антифеодальная и национально-освободительная, способствовала свободному и быстрому развитию капиталистического общества в Северной Америке. |
