«Они пошли, и нашли молодого осла, привязанного у ворот на улице, и отвязали его» (Мк. 11, 4).
Марк даёт одну деталь, которой нет у остальных трёх евангелистов: осёл привязан у ворот.
Вообще, рассказ Марка всё-таки, видимо, первоначален, в нём видна чёткая авторская идея, пронизывающая весь текст: Иисус как Великий Неизвестный. Нагнетание неизвестности. Неизвестный, который хочет остаться неизвестным и постоянно запрещает называть Себя, говорить о Себе — то ли говорящие не угадали, кто Он, то ли одно называние, одно имя само по себе не имеет смысла. К концу вроде бы всё должно разъясниться — вот и вход в Иерусалим какая-никакая, а подсказка.
Поход за ослом — квест внутри квеста. Хозяин осла знает Иисуса, знает настолько хорошо, что готов отдать свою собственность первым встречным, безо всякой доверенности, просто откликаясь на слово «господин». Без имени! Господ-то много, ослов мало, да ещё таких — молодых, сильных, на всё готовых… И у всякого господина есть имя, а у этого — нет. Просто Господин.
Привязать осла у ворот не слишком благоразумно. Может, ещё и табличку повесить: крадите, кому надо. Ворота для того и деланы, чтобы в них осла завести и ворота запереть от греха подальше. Да и то — даже запертые ворота не превращаются в стену, они всего лишь ненадёжно прикрытая дыра в стене. Отсюда суеверие (или надежда?), которая всячески пытается добавить к материи ворот, калитки, двери ещё духу. Мезузы, иконы Спаса Нерукотворного, подковы… Прибавить к дыре Бога — и воры не страшны.
Только Богу самому эта дыра опасна. Бог идёт в дыру, цокая копытами.
А может… Ну какой это Бог? Ну, совпадение или договорился о чём-то заранее с хозяином осла, зачем сразу подозревать всеведение и Всеведущего?
До последнего мгновения и после последнего мгновения загадка останется. Во всяком случае, таков замысел Марка. Замысел, отражающий главное в вере — вере это не знание. Вера есть неуверенность, которую оседлал Бог. Именно такая неуверенность Богу и нужна.
Ну нет, нет ничего, что могло бы доказать, что Иисус — не ещё один, провинциальный Сократ, не пятьдесят третий самозваный Машиах, и бесполезно спрашивать у осла — кто на тебе едет? Осёл был знаком с Иисусом с самой неоригинальной стороны, с которой даже и отпечатков не берут, потому что ничего оригинального в этой точке — в пятой — у человека нет. Приходится спрашивать у Бога. Осла отвязать — значительно легче. Себя бы отвязать от изгороди, которая защищает надёжный, проверяемый мир смерти и холода от мира жизни и любви, от Царства Небесного.