Лк. 2, 14 слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!

№11 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. См. миротворчество.

Постмодерн в чистом виде. Берётся простая ясная картина творения: верх и низ, небо и земля, рай и ад. (Рай – лицевая сторона неба, ад – исподняя, очень исподняя, «пре-исподняя» сторона земли; небо мы видим с изнанки, а землю – с парадной стороны, при этом небо нас восхищает, а земля удручает). Берётся, значится, картина мира по Барби и раскрашивается по Барби же: вверху – слава, внизу – мир. Богу – слава, такое сияньице беленькое, земле – мир,  сиянье розовенькое. Человек проектом не предусмотрен. Брак неба и земли – третий лишний. Человек придёт и всё опошлит. На этой белорозовой идиллии человек – как будто пришёл Рембрандт и высморкался на мой рисуночек, и размазывает.

Простая и ясная картина мира – не обязательно религиозная. Религия умерла (что спутали с «Бог умер»), но бесчеловечная картонность – жива. Мир Барби населён не людьми, а человечками. Их вырезают ножницами целыми гирляндами и развешивают на Рождество. Иисус тоже – не Бог и не человек, а человек. Если Барби   набожная, то – Богочеловечек. Не крест, а крестик.

«В человецех благоволение» - оборот, неясный и в греческом оригинале. Звучит красиво, но идёт речь о Божьей воле или о человеческой, непонятно. Ну и пусть – главное, «благо». Все добренькие, все розовенькие – и даже вошки с блошками!

Хуже мира Барби только мир Кена. Мир воли – железной и электронной, Божьей и человеческой, мужской и женской, германской и еврейской. Солдат, прикидывающийся солдатиком. Римский папик и американский президентик, кремлёвский пацанчик и европейский демократик.

Какое же счастье, что в Царстве Божием нет ни Барби, ни Кенов, ни добра, ни воли. Есть добрая воля. «Добрая воля» и само по себе дикое словосочетание, бредовее жареного льда, а уж добрая воля в качестве наполнителя неба и земли… Говоря иначе, «Небесное Царство». Либо небесное, либо царство. Либо добрая, либо воля. Не буря смешала землю с небом, а Рождество. Главное евангельское противоречие именно тут – как смеет Иисус говорит про несовместимость Царства Божия с царством кесаря и неслужение двум господам, когда Он Сам и есть совмещение несовместимого. Троны, соединённые с унитазом, бывали, но чтобы вот так – добро Божие с добром человеческим, волю Божией с волей человеческой – это похлеще, это как трон из мороженого. И не съешь – лопнешь, и не усидишь – растопишь и плюхнешься в сладкую липкую жижу.

«В человецех благоволение» есть не сумма двух предыдущих слагаемых, а замена математики гинекологией. Слава Богу на земле, где и Мария с Иисусом. Мир – на небе (ну не на земле же, на земле продолжается рубка), мир между Богом и человеками.

Умом Рождество не понять – в отличие от России. Вера же даёт какой-то странный покой. Динамичный. Как после родов, когда вроде бы всё самое страшное позади, но ведь роды – не возврат к моменту, когда не было ребёнка, а перескок в момент, когда рядом с вами третий. Это похлеще Тунгусского метеорита, он ведь куда-то в тайгу упал, а не в твою жизнь. Так то – человек, который вырастет и отдалится, и это правильно и хорошо. А то – Иисус, который приближается до бесконечности. Добро – но волевое. Воля – но без кулаков, а с разжатыми добрыми ладонями. Жизнь вдруг из путешествие на телеге в горку и с горки превращается в ураган, который подхватил и тебя, и телегу, и гору, и планету, и вселенную, и несёт куда-то с идеально равномерной скоростью, так что никакими приборами даже не зафиксировать факт урагана – ведь приборы несутся с той же скоростью. И всё же ты – насколько вверуешь, настолько видишь, что обычная жизнь кончилась и началось путешествие в незнаемое, и теперь можно перестать вечно волноваться и начать вечно жить.

*

НА ГРУНТЕ МИР...

"На земле мир" - это повторение очень древней, тысячелетней метафоры, такой древней, что её метафоричность не всегда понимается. Ильф и Петров в "Золотом теленке" упоминают человека, лысого как абажур, и затем ни разу не называют его человеком, а только абажуром - это тот же самый приём речи.

Война - не на земле, не в земли, не под землею и не над нею. Война - в человеке. Обычно говорят "в сердце человеческом" (и Иисус, опять же, употребляет это тысячелетней древности сравнение), но понятно, что речь идёт не о биологическом сердце. Война даже не в отношениях между людьми. Если бы на земле был всего лишь один человек, была бы война - или мир, это уж какой человек.

Разнообразна земля, но нигде на ней нету войны и не земле несёт мир Создатель всего. Не ради украинского чернозема или африканского песка, не для спасения российских суглинков и финских скал рождается Иисус. Здесь в евангельском тексте яркий пример параллелизма не дублирующего, а нарастающего - вторая половина фразы дополняет первую, уточняет, расширяет. "На земле" - это сравнение, а "в людях" - это то, что сравнивается. Мир - людям, а не миру.

Становится понятнее и выражение "в людях доброй воли". Оно немного двусмысленно - спасение только хорошим людям предназначены, у которых воля добрая, или кому оно предназначено, в тех и будет добрая, Божья воля? Понятно, что если "в людях доброй воли" - то же, что "на земле мир", то добрая воля - не человеческая. Подтверждение - в "да будет воля Твоя". Не "да не будет помех нашей доброй воле", а "Твоя" - какая бы она ни была, она добрая.

В России XVI-XVII веков при обложении налогом земли её "сдабривали". Если у дворянина было 300 гектаров плохой земли, то сдабривание означало, что налог брали с 250, а то и меньше, от региона зависело. Человеческое сердце - великая вещь, но гниловатая. Бог сдабривает человека, просит от него службы (дворянский налог платился не деньгами, а воинской службой) не со всего сердца, а с крошечной его части. Такой крошечной, что, пожалуй, и неприлично подсчитывать. Как выражался Иоанн Златоуст, даже не слеза, а слезинки частица.

— Ну конечно, - поддакивает Бог в ответ на наши жалобы на своё безволие, наше поканяние в своём бессердечии. Я знаю. Сделаю скидку. Служи не со своего сердца, а с Моего - с Сердца Иисусова. А твоё пусть отдохнет. Глоток воды, кусок хлеба голодному тебя не затруднит? Затруднит... Ну что делать, тогда хотя бы прощай, это ж вообще не позитивное усилие, это как лежать и не двигаться. А Я буду вокруг тебя порхать. Лады?

Лады, Господи!

"Я" или "Е"?

"На земле мир, в человецех благоволени..." Вот с переводом некоторая трудность. "В людях - добрая воля Божия", "в человецех благоволениЕ" или "в людях доброй воли", "в человецех благоволениЯ"? Мы добрые или Бог добрый, а в нас Он только гость - случайный или нет, это уж нам решать, мы "ответственные квартиросъемщики".

С первой-то половиной фразы все понятно. На земле мир уж точно неземной. По всем законам восточной поэзии вторая половина фразы должна дублировать первую. Какая там наша благая воля! Наша добрая воля вся - на войну. Ну это ж надо додуматься на словосочетаний "священная война", "добрый воин" - и не краснеть! Добрый воин, либеральный тоталитаризм, откровенная ложь...

Был чудный фильм "Кукушка", где главный герой - русский солдат, контуженный 8 мая 1945 года, которого спасла и выходила саамка. На хуторе у саамки еще и финский солдат. Финн знает, что Германия капитулировала, а солдат еще не знает - Сталин решил поморить народ в неведении на предмет мира. Все европы с америками и немножко азий с африками гуляли с утра 8 мая, а русских проморили шестнадцать часов в неуверенности. Чтобы не возомнили себя европниками. И вот солдат норовит все время финна убить. А финн удивляется и пытается ему как-то объяснить, что война кончилась. "Лео Толстой", - говорит. Мол, пацифист Лев Толстой нынче радуется. "Ну да, - говорит русский, - вы, фашисты, Ясную Поляну сожгли".

Евангелие и есть попытка Бога объяснить человечеству, что нет никакой войны. На земле мир. Весь мир - мир. Объяснить ценою собственной жизни.

Вопрос о том, чья воля добрая, тоже прост: всехняя. И Божья воля благая, и наша воля благая. А откуда войны? Да ниоткуда! Ни у одной войны нет ни одной причины. Реальность - логичной, идейной, экономической. Реальную кровь проливают лишь по воображаемым причинам. Вот воображаемую кровь в Воспоминании о Тайной Вечери проливают по причинам реальным.

Нет никакой войны... Восьмое мая и не жди никакого девятого. Сейчас не воюй. Лео Толстой! Ганди-руси,бхай-бхай! Господь Иисус Христос Сын Божий!!!

Враг насилует твою личную малолетнюю дочь? Вот прямо-таки вот сейчас насилует, да? И Бога при этом нет? И поэтому ты сейчас взорвешь атомную бомбу? Ну, прости! Придется начать с начала: "На земле мир, в человецех...".