Борис Успенский

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ СЛАВЯНСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ

(Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского)

К оглавлению

XIV. ХРИСТОСОВАНИЕ С МЕРТВЫМИ: ПАСХА МЕРТВЕЦОВ (к с. 73)

Обрядовое использование пасхальных яиц на могилах, поскольку мы знаем, неизвестно в греческом церковном быту; по всей видимости, это автохтонный славянский (может быть, даже восточнославянский) обычай, языческое происхождение которого не оставляет сомнения (ср. вместе с тем обычай класть яйца в могилу у древних греков: Нильсон, 1908, с..530 и сл.). В условиях христианской действительности соответствующие действия могут осмысляться как христосование с предками, т. е. с покойниками, и, соответственно, нередко сопровождаются обращенным к усопшим возгласом: “Христос воскресе!” (Снегирев, III, с. 48; Афанасьев, III, с. 290; Афанасьев, 1861, с. 24—26; Максимов, XVII, с. 122, 126—127, 133; Добровольский, II, с. 318; Добровольский, 1914, с. 765; Романов, VIII, с. 177, 548; Макаренко, 1913, с. 164; Г. Виноградов, 1918, с. 41; Семенова, 1898, с. 232; Никифоровский, 1897, с. 305, № 2300; Г. Завойко, 1914, с. 100; В. Смирнов, 1920, с. 42, 45; Мельников, II, с. 428—429, 433; Чубинский, III, с. 28—29; Сырку, 1913, с. 178; Зеленин, 1927, с. 332; Мурко, 1910, с. 97).

Ср. в этой связи случаи молитвенного общения с предками, рассмотренные у Комаровича (1960, с. 87—89), которые автор с полным основанием сопоставляет с языческой “окличкой” умерших предков на жальниках и приготовлением для них трапезы (об “окличке” мертвых см.: Стоглав, 1890, с. 192—193; Мельников, II, с. 427—429; Максимов, XVII, с. 121—122; В. Смирнов, 1920, с. 45). Достаточно характерен также и царский свадебный ритуал, описанный Котошихиным (1906, с. 8), когда царь перед венчанием просит у патриарха благословения, а затем отправляется в “церковь, где погребены прежние цари”, чтобы отправить

158

“по мертвых пение” и учинить “у гробов прощение”, т. е., видимо, испросить благословение у своих умерших предков; обычай просить у покойных родителей или вообще умерших членов рода благословения или прощения перед свадьбой еще до недавнего времени сохранялся в народном быту (Афанасьев, III, с. 237; Магницкий, 1883, с. 17, № 146; Подвысоцкий, 1885, с. 105; Цейтлин, 1910, с. 18—19; Перфецкий, 1912, с. 119; Шейн, I, 2, с. 3; Шереметева, 1928, с. 98; Миненко, 1979, с. 246). Сходным образом Дмитрий Донской, согласно “Повести о Мамаевом побоище”, перед решающей битвой с татарами сначала молится христианcким святым, а затем молитвенно просит помощи у своих прародителей (Шамбинаго, 1906, с. 145). Наконец, и в Прощеное воскресенье, т. е. воскресенье перед Великим постом, могут прощаться (просить прощения) как с живыми, так и с мертвыми. (Зеленин, 1914—1916, с. 871); отметим, кстати, что обычай просить друг у друга прощения в этот день может быть славянского происхождения, поскольку в других христианских странах он, кажется, совсем неизвестен.

Весьма характерно, что поминальный день, когда производятся соответствующие обряды, может называться Пасха мертвецов, Пасха усопших или же Мертвецкий Велик-день, Навский Велик-день и т. п.; обыкновенно это пасхальный четверг (Романов, VIII, с. 177; Г. Виноградов, 1918, с. 41; Зеленин, 1914—1916, с. 277; Афанасьев, III, с. 290; Богданович, 1895, с. 56; Чубинский, III, с. 14; Никифоровский, 1897, с. 244, № 1929, Соколова, 1978, с. 120) или Радуница, т. е. понедельник или вторник на Фоминой неделе (Даль, IV, с. 8; В. Смирнов, 1920, с. 41; Мельников, II, с. 428; Гоголь, IX, с. 426; Зеленин, 1927, с. 365; Зеленин, 1914-1916, с. 692). Можно предположить, что в свое время эти обряды производились в Великий четверг (ср. в этой связи Великодёнышек. как название страстного четверга: Подвысоцкий, 1885, с. 16), а затем уже были переосмыслены в связи с пасхальными торжествами — определенную роль при этом могли сыграть именно обряды с яйцами — и, соответственно, перенесены на послепасхальный период (см. вообще о перенесении поминальных обычаев с Великого четверга на Радуницу у русских и финнов: Зеленин, 1913, с. 11, примеч. 1; Зеленин, 1914—1916, с. 1050, примеч. 1); ср. также характерный обряд общения (и христосования) с покойниками на кладбище после пасхальной заутрени, подготовка к которому начинается в Великий четверг (Максимов, XVII, с. 121—122); о Великом четверге как дне поминовения усопших и общения с загробным" миром см. вообще выше (экскурс VIII). Кстати схазать, именно в Великий четверг обычно начинают красить пасхальные яйца (см., например: Добровольский, 1914, с. 986). Иногда говорят также об особой русалочьей Пасхе — Русалчином (или Мавском) Великом дне, который обыкновенно приходится на Семик, т. е. четверг седьмой недели по Пасхе или четверг троицкой (восьмой после Пасхи) недели (Афанасьев, III,

159

с. 141; П. Владимиров, 1896, с. 94; П. Владимиров, 1897, с. 216; Чубинский, I, 1, с. 207; Чубинский, III, с. 186; Дикарев, 1905, с. 186; П. Иванов, 1893, с. 69—70; Минх, 1890, с. 21; Зеленин, 1916, с. 166—167, 226, 228; Зеленин, 1914—1916, с. 1103; Гринченко, 1895—1900, I, с. 45, 81; Белецкий-Носенко, 1966, с. 71; П. Иванов, 1907, с. 142; Забелин, II, с. 318; Ушаков, 1896, с. 163—164; Кагаров, 1918, с. 11; о возможности соотнесения Семика как с четвергом перед Троицей, так и с четвергом после Троицы см. у Зеленина, 1927, с. 368, ср. вообще о разных сроках празднования Семика: Максимов, XVII, с. 171; Макаренко, 1913, с. 168— 169; Зеленин, 1903, с. 142; Зеленин, 1916, с. 224), и связан специально с поминанием “заложных” (нечистых) покойников, ассоциируемых вообще с русалками; эти названия (навский ~ мавский) очень часто смешиваются в народном употреблении (ср. в этой связи: Зеленин, 1916, с. 140, 222; Забелин, II, с. 318). Соответствующий день может называться также Рахманским Великим днем (Афанасьев, III, с. 278; Зеленин, 1914—1916, с. 277; Чубинский, I, 1, с. 220; Чубинский, III, с. 24, 29; Франко, 1898, с. 208—209, 213—214; по данным Чубинского и Франко, “Рахманьский Великдень” приходится на четверг перед Вознесением или же на Преполовение Пятидесятницы, т. е. на среду 4-й недели после Пасхи), что объясняется связью русалок со страной блаженных рахманов, т. е. ирием (ср. экскурс X, а также § III.5.3, примеч. 128). В этот день также может совершаться христосование с мертвыми с помощью яиц (Г. Виноградов, 1918, с. 42; ср.: Афанасьев, III, с. 291); ср. в этой связи празднование в некоторых местах русалочьей Пасхи в четверг на пасхальной неделе (Зеленин, 1916, с. 140, 222), что объясняется, очевидно, отождествлением Пасхи мертвецов и русалочьей Пасхи. Ввиду соотнесенности Николы и св. Касьяна любопытно отметить, что четверги на пасхальной, семицкой и троицкой неделе, а также четверг на масленой неделе могут отмечаться как Касьяновы дни, когда празднуют Касьяну, “чтобы не перекосил” (Мендельсон, 1897, с. 2, 13); ср., между тем, соотнесенность Николы с поминанием “заложных” покойников, о которой мы говорим в § III.3.2 наст. работы; о связи четверга на масленой неделе с культом Волоса см. экскурс V.

Христосование с мертвыми обусловливает возможность и христосования с домовым, который понимается вообще как олицетворение рода (предков), — см.: Афанасьев, II, с. 108—109, примеч. 1; ср. также заклинания, приводимые у Майкова (1869, с. 576, № 367), Ефименко (II, с. 158, № 12) и Даля (1904, IV, с. 198). Характерно в этом смысле, что домовых могут называть родителями (Добровольский, 1898, с. 377; ср.: Афанасьев, II, с. 76); это название очевидным образом перекликается с общераспространенными названиями родительская неделя, родительский день и т. п., где родительский выступает в значении “поминальный”. Не менее показательны костромские выражения Дедова

160

неделя, Дедова суббота и т. п., обозначающие “родительскую”, т. е. поминальную неделю или субботу (СРНГ, VII, с. 330; Гоголь, IX, с. 426; В. Смирнов, 1920, с. 41, ср. также польск. dziady), ср., между тем, дед, дедка, дедушка как распространенное наименование домового (СРНГ, VII, с. 328 и сл.; Белецкий-Носенко, 1966, с. 117; Зеленин, II, с. 107; Потебня, 1914, с. 210), лешего (СРНГ, VII, с. 331—332; Зеленин, 1903, с. 46), водяного (Максимов, XVIII, с. 105, 255), а также медведя (СРНГ, VII, с. 332; Богораз-Тан, 1926, с. 69, примеч.). Соответственно в некоторых местах называть людей дед и бабушка “считают за великий грех: они де чертовские” (Зеленин, 1914—1916, с. 763); в словаре Памвы Берынды сообщается, что уменьшительное от дедъ “старец” — “дядко, старчикъ, а не дедко: сице бо нещи обыкоша дiавола именовати” (Берында, 1627, стб. 59; Берында, 1653, с. 39); в Вятской губернии “если ... назвать старика дедушко, то он обидится, так как дедушко — лешой”, тогда как форма дедко признается допустимой (Зеленин, 1903, с. 46); ср. также: Зеленин, II, с. 97'— 98; Афанасьев, II, с. 488. Ср. приглашение предка на ритуальную трапезу: “Деду, иди до обеду!” (Зеленин, 1927, с. 333) или же последующее обращение к предкам: “Дзяды святыя, ели и пили, идзиця ж цяпер да себе!” (Зеленин, 1914—1916, с. 682); при этом приготовление пищи для усопших в принципе неотличимо, видимо, от жертвоприношения домовому (характерно, что и то и другое может совершаться в Великий четверг; см. о жертвоприношении домовому в этот день: Афанасьев, II, с. 69, примеч. 2). Ср. вместе с тем обращение к водяному: “водяные деды и прадеды” (Максимов, XVIII, с. 255).

В свою очередь, как ассоциация домового с другими представителями нечистой силы, так и отождествление этих последних с “заложными” покойниками обусловливает принципиальную возможность христосования не только с домовым, но и с другими мифологическими персонажами (откуда, видимо, и Русалчин Beлик-день, ср. выше). Особенно любопытен описанный Зерновой (1932, с. 23) обряд христосования священника с “овинником” на Пасху в Дмитровском крае: “когда иконы приносят на гумно, хозяин прячется в подлаз овина и на троекратный возглас священника: Христос воскресе! отвечает: воистину воскрес! Спрятавшийся крестьянин изображает овинника (дух, якобы живущий в овине). После этого считается, что овинник не будет хозяину вредить”. Аналогичные представления были зафиксированы у белорусов: “на вутрени, у Вяликодня, идзи зь яйцом у лес, к бурелому, ды скажи три разы: „Христос воскрес, хозяин полявый, лесовый, домовый, водзяный! с хозяюшкой, зь дзетками! Дык и выйдзець христосуватца"” (Романов, IV, с. 6). Ср. § III.5.3 наст. работы о магическом заклинании лешего с помощью красного яйца, сходном с упомянутыми выше заклинаниями, обращенными к домовому.

 161