ВВЕДЕНИЕВ СВЯТООТЕЧЕСКОЕ БОГОСЛОВИЕ К оглавлению Будучи преемником святого Афанасия Великого, а также и архиепископа Александрийского Феофила (врага Златоуста), святой Кирилл обладал в Египте огромной властью и авторитетом и всю жизнь умело пользовался этой властью во имя успеха своих убеждений. Дата его рождения нам неизвестна, но мы знаем, что он всю свою жизнь посвятил духовной карьере и был рукоположен во епископа александрийского в 412 году. Он был племянником Феофила и епископом стал не случайно - в египетской Церкви в IV-V веках образовалась настоящая династия архиереев, в которой должность передавалась почти регулярно от дяди к племяннику: святому Афанасию наследовал его племянник Петр, Петру - его племянник Феофил, святой Кирилл был племянником Феофила, а сам он в свою очередь был дядей следующего епископа - Диоскора. Все это обеспечивало, монолитность и единодушие александрийской Церкви, основную массу которой составляли говорящие по-египетски коптские крестьяне, хотя в самой Александрии в культурных кругах говорили и писали по-гречески. Между Александрией, старым центром христианского Востока, и новой столицей-"вы-скочкой", Константинополем, существовало давнее чувство ревности и соревнования. Петр Александрийский не признавал епископство Григория Богослова в Константинополе (381 год) и поставил ему соперника -Максима Циника. Святитель Иоанн Златоуст, вероятно, намекая на династические порядки египетской Церкви, называл Феофила "фараоном". С неменьшим основанием то же самое прозвище подходило и святому Кириллу. Когда в 417 году тело Златоуста было привезено в Константинополь, Кирилл негодующе писал: "Если Иоанн епископ, то почему Иуда - не апостол?"
Свою бурную карьеру Кирилл начал диаконом при Феофиле и в этом качестве присутствовал на соборе "под дубом", осудившем, как мы помним, Златоуста. Позднее, уже будучи епископом, он непосредственно участвовал в знаменитой ссоре с представителем императора, префектом Египта Орестом. В общей смуте участвовали также и монахи, толпами пришедшие из пустыни на зов Кирилла. Во время уличных демонстраций один из монахов, Аммоний, был задавлен насмерть, и Кирилл немедленно объявил его мучеником. Историк Сократ по этому поводу замечает, что люди благоразумные отнеслись к энтузиазму Кирилла с неодобрением, правильно полагая, что Аммоний погиб не за веру, а исключительно по своей собственной глупости.
В Египте Кирилл активно боролся с остатками древних ересей, а также с евреями и с представителями языческой культуры. В его понимании инакомыслящие просто не имели права на существование, он всецело стремился - так же как и святой Амвросий на Западе -к установлению монолитного общества, христианского и православного. Его поддерживали народные массы Египта, особенно монашество. Фактически он оказался во главе христианского движения, которое не отличалось ни терпимостью, ни широтой взглядов. Так, александрийская чернь буквально растерзала на кусочки ученую языческую женщину-философа Ипатию, и мы не знаем, произошло ли это зверство без ведома Кирилла.
Но для того чтобы понять и оценить по достоинству личность Кирилла, необходимо обратиться к его писаниям и богословским взглядам. Кирилловское богословие, которое, конечно, не может всецело оправдать ни его личные черты, ни грубые приемы борьбы, которыми он пользовался, выразило именно ту интуицию личности Христа, без которой сама суть христианского благовестия о спасении человека была бы утеряна.
В 428 году он начал писать свои письма Несторию, что привело сначала к созыву Эфесского собора, а затем к заключению соглашения с Иоанном Антиохий-ским в 433 году. Это соглашение (о котором речь шла раньше) показывает, что святой Кирилл был все же способен, когда стихал пыл борьбы, к пониманию чужих точек зрения и к уважению братьев во Христе.
Его многочисленные сочинения занимают девять томов в "Патрологии" Миня. Основными считаются ни-жеследующие:
1. Комментарии на двенадцать малых пророков.
2. Комментарии на книгу пророка Исайи.
3. "О поклонении в Духе и Истине", трактат в семи главах, в котором излагается христианское понимание Ветхого Завета. Основная мысль трактата заключается в том, что христианин не должен ограничиваться буквальным смыслом боговдохновенной книги, но должен через жизнь в Духе прийти к истинному пониманию Священного Писания, написанного также в Духе. Кирилл понимает эту жизнь в Духе как принадлежность к Церкви, а тем самым и само Писание воспринимается им как книга Церкви.
4. Его комментарии к Новому Завету были написаны в бытность его епископом, с 412 по 430 год. Они включают: а) Комментарий на Евангелие от Иоанна в 12 книгах - замечательное сочинение, выражающее особенную близость александрийского богословия Кирилла к духу Евангелия от Иоанна, б) Полный гомилети-ческий комментарий на Евангелие от Луки.
5. "Тезаврос" (или "Сокровищница") - собрание богословских трактатов, в основном о Святой Троице. В своих тринитарных воззрениях Кирилл следует святому Афанасию, не высказывая особенно оригинальных идей.
После 430 года большинство сочинений святого Кирилла направлены против Нестория. Он пишет главным образом письма и краткие полемические трактаты по христологическим вопросам. Кроме того, он написал большую апологетическую книгу под названием "О святой религии христиан и против Юлиана", в которой тщательным образом опровергал взгляды Юлиана Отступника, изложенные им в книге "Против галилеян". Об этой последней нам известно только благодаря книге святого Кирилла, изобилующей цитатами.
Богословские взгляды святителя Кирилла
Христология
Центральной проблемой всех споров того времени была проблема личности Христа. Как уже говорилось, Несторий и Феодор Мопсуэстийский видели во Христе человека, сына Девы Марии, в которого при самом его рождении вселился Бог. Сущность вопроса упиралась в неизменность Бога: Бог не мог стать никем и ничем. Кирилл же утверждал, что вечное Слово Божие стало человеком. Цитата из пролога к Евангелию от Иоанна: И Слово стало плотью (Ин. 1, 14), - была девизом Эфесского собора. Бог стал тем, чем Он прежде не был, - эта фраза звучала лейтмотивом письма святого Кирилла к Несторию, написанного в 430 году.
Помимо этого Кирилл ввел понятие ипостасного единства двух природ Христа, выражение, которое он употреблял в том же смысле, что и выражение единство природ. Однако он возражал против антиохий-ского термина синафия ("соединение", "связь"), в силу своей этимологии предполагавшего возможность разъединения (буквально оно означает "соприкасание", "сцепленность"). Бог Слово, став Эммануилом, сделал л человеческую природу с ее телом "Своей собственной". Поэтому можно сказать, что Сам Бог родился, возрастал, голодал и жаждал, страдал и умер. Для Кирилла плоть Иисуса воистину была телом Бога, Его рука -рукой Бога и так далее, поэтому он мог утверждать, что Дева Мария была Матерью Божией, Богородицей. Категоричность утверждений Кирилла объясняется тем, что он, как и до него святой Афанасий, остро осознавал, что для спасения человека Бог должен был в действительности стать человеком, - иного пути спасения Кирилл не видел. Сотрудничество человека необходимо, но так же необходимо, чтобы Бог прошел весь путь до конца и полностью, по-настоящему воспринял человеческую природу. Именно в этом смысле второе Лицо Святой Троицы сделалось тем, чем раньше не было, "изменилось". В отличие от антиохийских богословов, всегда озабоченных сохранением конкретного исторического человечества Иисуса, Кириллова мысль была от начала и до конца теоцентрической. Предпринимая спасение рода человеческого, Бог действует. Он облекается человеческим естеством в полном смысле слова и делает это таким образом, что божественная и человеческая природы во Христе образуют единое бытие.
Такой подход немедленно навлек на Кирилла подозрения в аполлинариевой ереси, согласно которой Божественный Логос заменил душу в человеке Иисусе, в результате чего его нельзя считать вполне человеком. Кирилл и вправду всегда предпочитал вслед за евангелистом Иоанном употреблять выражение "Слово стало плотью". Употребляя слово σαρξ (саркс), означающее "тело", "плоть", он не всегда осознавал, что формально это слово не вполне выражает полноту человеческой природы. Говоря "плоть", святой Кирилл, несомненно, в действительности имел в виду всего человека, тело и душу. Он не был аполлинаристом, но, будучи всецело "александрийцем", он не опасался "антропологического минимализма". Бог, а не человек, есть единый Спаситель мира.
Кирилл часто говорит о Христе как о новом Адаме, "совершенном человеке". При таком подходе, сходном с мыслью святителя Григория Нисского, Христос представляется не только как исторический индивидуум, но и как коллективная личность, в которой восстановлена полнота человеческой природы. Будучи вечным Словом, Которым и по образу Которого был сотворен человек, Он в то же время является "образцовым" - образом Божиим, совершенным человеком, и через Него мы можем "открыть себя", "найти себя" такими, какими мы должны были быть по замыслу Творца.
Рассматривая Христа преимущественно как воплощенный Логос и как нового Адама - "всечеловека", христология Кирилла не решала вопроса о конкретной исторической личности Христа. В контексте полемики с Несторием всецело отрицалось существование у Христа человеческой личности, отдельной от Слова. В результате александрийская христология чувствовала себя неуверенно во всех вопросах, связанных с человеческой реальностью и психологией Спасителя, - в вопросах, подобных тем, которыми в наше время увлекается протестантское богословие, отодвигающее божественность Христа на задний план. В то время как Несто-рий в своем добросовестном стремлении сохранить как человечество Христа, так и трансцендентность Бога, никогда бы не отважился сказать, что Бог страдал и умер (тем самым раздваивая Христа и фактически упраздняя Боговоплощение). Кириллу как раз это и было важно: Слово стало плотью по-настоящему и всерьез, а потому можно сказать, что сам Бог в полноте своего человечества страдал и умер на Кресте, чтобы открыть человечеству путь к воскресению, к вечной жизни, то есть к обожению.
Согласно святому Кириллу, спасение для нас осуществляется путем жизни в Церкви и достигает каждого человека через Евхаристию. В полемике с Несторием, доводя мысль своего противника до абсурда, Кирилл утверждает, что без животворящего Слова Божия, находящегося в мистическом и реальном единстве с плотью, Евхаристия становится людоедством, а участие в ней - бессмыслицей. Эта животворность тела ' Христова имелась в виду Юстинианом, когда в целях утверждения Кирилловой христологии он учредил обряд подливания теплой воды, "теплоты", в евхаристическое вино. Теплота Духа Святого трансформирует физическое естество, и даже само название ξέον (зёон), "теплота", было созвучно слову ξωή (зои), "жизнь". В Евхаристии Дух обожествляет человеческую плоть Иисуса, и, приобщаясь к ней, мы спасаемся через участие в жизни Бога. Свои мысли, изложенные в письмах к Несторию, Кирилл развил в вышеупомянутых двенадцати тезисах, "анафематизмах", разъясняющих различные аспекты христологии. В этих знаменитых тезисах, иначе называемых "кирилловы главы", он касается термина "Богородица" (1-я анафема), толкования Священного Писания (4), понимания Преображения (7), вопроса об исхождении Духа Святого (9), роли Христа как Первосвященника (10); 11-я анафема разъясняет смысл Евхаристии, а 12-я, соответствующая первой, раскрывает единство личности Христа, утверждая, что "Слово страдало во плоти" (теопасхизм). Приведем примеры богословского языка этих анафематизмов: "1. Если кто не исповедует, что Эммануил есть воистину Бог, и посему Святая Дева есть Богородица, ибо Она плотски родила ставшего плотью Логоса от Бога Отца, да будет анафема.
2. Если кто не исповедует, что Логос Бога Отца соединен с плотью по ипостаси, что таким образом Он есть Единый Христос с собственной плотью, а именно Он же самый вместе и Бог и человек, да будет анафема.
3. Кто в Едином Христе разделяет ипостаси после соединения, сочетая их единым соприкосновением по достоинству, то есть по самостоятельности и полно-властности и тем более не (сводя их) сведением их к физическому единству - да будет анафема".
В настоятельности утверждения богострадания (тео-пасхизма) Кирилл особенно верен истинному духу Евангелия. Ради спасения человечества Бог во плоти может стать и может умереть: личность Христа едина - эта личность есть предвечная Ипостась Слова, Которая стала субъектом и человеческого рождения Спасителя, и Его человеческой смерти.
Эта теоцентричность и "антропологический минимализм" христологии Кирилла, необходимые ему во имя сотериологического принципа, мешали ему говорить о человеческих качествах Христа. В своей настойчивости он был на правильном пути, но при этом он как бы сам еще не освоился со своей мыслью, не научился до конца ею пользоваться. Из его идей непосредственно вытекает, что, взяв на Себя полноту человеческой природы, Христос взял на Себя и все ее ограничения: неведение, эмоции и так далее - и этого-то Кирилл как раз и не должен был стесняться, но фактически он этих выражений избегал.
Другой слабостью святого Кирилла была нечеткая терминология, а именно, взаимозаменяемое употребление слов "ипостась" и "природа". В одном из своих сочинений он, думая, что цитирует святого Афанасия, на самом деле цитирует выражение еретика Аполлинария: "Единая воплощенная природа Бога Слова". Фразу эту можно считать вполне приемлемой, но все же выражение "единая природа" стало камнем преткновения для монофизитов, которые в сущности были не чем иным, как Кирилловнами-фундаменталистами. В их понимании человеческая природа Иисуса растворялась в божественной природе Слова, поглощалась ею. Сам же Кирилл, с одной стороны, иногда говорит о соединении двух природ и никогда не говорит о двух природах после соединения, а с другой стороны, он соглашается применять одни высказывания в Евангелии к человеческой природе, а другие - к божественной. Вне всякого сомнения, сам он монофизитом не был.
Ошибка Кирилла состояла в том, что он не сумел последовательно применить терминологию отцов-каппа-докийцев, то есть установленное ими различие между "ипостасью" и "природой", к своим христологическим высказываниям. Помимо этого он слишком большой упор делал на божественность Христа в ущерб Его человеческой природе. Несбалансированность христологии Кирилла была выправлена Халкидонским собором (451 год), который, во-первых, умерил законный страх анти-охийских богословов по поводу "антропологического минимализма" Кирилла, а во-вторых, уточнил христо-логическую терминологию, связанную с понятием "становление" (Слово стало плотью): сущность Бога неизменна, но ипостась Слова стала человеком.
Для большинства антиохийцев анафематизмы святого Кирилла звучали как недвусмысленное^ монофизит-ство. В том же 430 году антиохийский богослов Фео-дорит Киррский, который терпеть не мог Кирилла, опубликовал двенадцать контранафематизмов, в которых настоятельно подчеркивалось человечество Христа. Отдавая должное антиохийскому богословию, следует все же еще раз отметить, что его жесткое понимание Бога как абсолютно Другого и неизменного делает невозможным обожение. Доведенное до логического конца, такое понимание есть не что иное, как отрицание Боговоплощения.
|
