Татьяна Манухина

См. персоналии.

Г.С. Гадалова

Тверской государственный университет

Возвращение в Отечество

Оп.: Женщины.История.Общество. Сборник научных трудов. Выпуск 1. Тверь 1999.

(http://www.tvergenderstudies.ru/pbbk002r.htm)

Т.И. Манухина – писательница и журналистка XX столетия

Жизнь и творчество писательницы Русского Зарубежья Т.И.Манухиной тесно связаны с Тверской землей. Однако писать о Татьяне Ивановне сегодня очень сложно, так как биографических сведений о ней почти нет ни в отечественной, ни в зарубежной литературе. То, что удалось найти в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга в адресных книгах и справочной литературе, лишь слегка приоткрывает некоторые страницы ее биографии. О многом приходится говорить предположительно. Основными источниками информации являются произведения и письма самой писательницы, воспоминания ее мужа и их современников.

 Т.И. Манухина родилась в Петербурге 31 декабря 1885 г. (ст. ст.) в семье потомственного купца Ивана Степановича Крундышева (1852-1888). Дед Татьяны – купец I гильдии Степан Иванович Крундышев (1710-1887) – владел суконными лавками в Гостином дворе по линии №12 и по Банковской линии №6. Позднее лавке по линии №12 было присвоено имя отца Татьяны “Крундышев Ив.Ст.”. Владельцами лавки были сначала, вероятно, ее мать, Любовь Николаевна Ефимова, затем брат – Степан Иванович Крундышев. В адресных книгах Петербурга с 1897 по 1917 г. Татьяна Ивановна числилась домовладелицей по Троицкой улице (сегодня ул. Рубинштейна), д.11.

О детских годах писательницы материалов нет. Судя по указателю Н.Зернова[i], Татьяна Крундышева закончила Женский педагогический институт, основанный в 1903 г. на базе Педагогических женских курсов, состоявших при С.-Петербургских женских гимназиях. Директором института с 1905 по 1916 г. был профессор русской истории С.Ф.Платонов (1860-1933). Институт готовил “преподавательниц для всех классов женских учебных заведений, а равно классных и домашних наставниц”[ii] в течение 4 лет на словесно-историческом и физико-математическом отделениях.

Г.Струве сообщает о завершении учебы в институте Татьяной Крундышевой в 1913 г.[iii], однако в предыдущее четырехлетие Татьяна Ивановна жила за границей и вернулась в Россию только в декабре указанного года[iv]. По всей вероятности, она училась на словесно-историческом отделении института и должна была закончить учебу до своего отъезда в Париж в 1909 г. В 1910/11 и 1911/12 учебных годах она числилась действительным членом “Общества вспомоществления учащимся Женского педагогического института”[v].

22 октября 1907 г. на “Казанскую”, как пишет Т.Манухина в одном из писем В.Н.Буниной[vi], она вышла замуж за врача Ивана Ивановича Манухина (1882-1958), уроженца города Кашина Тверской губернии[vii]. И.И.Манухин принадлежал к старинному купеческому роду, известному своей деятельностью еще с XVII в. В 1906 г. Иван Иванович окончил Военно-медицинскую академию в Петербурге, в 1907-1908 гг. сдал экзамены на степень доктора медицины, а после защиты диссертации в 1910 г. стажировался в Париже в Пастеровском институте.

Татьяна Ивановна была во Франции вместе с мужем. Годом раньше она училась в Сорбонне, теперь, вероятно, работала под руководством Э.Дюркгейма (1858-1917) в области социологии и первобытных религий, о чем сообщает Т.Пахмусс[viii].

Зимой 1912-1913 г. у Татьяны Ивановны появились признаки заболевания туберкулезом. По совету врачей Манухины в июне 1913 г. выехали в горы Швейцарии, затем в Северную Италию, но улучшений не было. В это время они получили письмо с Капри от парижского знакомого А.М.Коваленко, сообщавшего о новой вспышке туберкулеза у М.Горького. Итальянские врачи считали положение писателя безнадежным, и Коваленко упросил Манухина приехать на Капри и применить свой метод лечения туберкулеза, до этого испытанный только на животных и, как принято у профессионалов, на самом себе[ix]. Советовал ему применить новый метод лечения М.Горького и И.Н. Мечников, когда узнал, что Манухины едут в Италию.

В августе 1913 г. Манухины встретились с М.Горьким на Капри. Этим встречам посвящены воспоминания Татьяны Ивановны “Друг человечества”[x], опубликованные в 1938 г. в “Русских записках” под псевдонимом Т.Таманин, являющимся, вероятно, анаграммой имени и фамилии автора. Воспоминания И.И.Манухина о писателе “С. Боткин, И. Мечников, М. Горький” были опубликованы в “Новом журнале” в 1967 г. после его смерти[xi], когда не было уже и Татьяны Ивановны. Почти дословное совпадение текста обоих воспоминаний о Горьком свидетельствует скорее всего о том, что либо Татьяна Ивановна дополнила воспоминания мужа своими, либо кто-то уже после смерти обоих соединил две рукописи вместе, что вероятнее всего.

В течение двух месяцев в Неаполе, а затем в Сорренто Манухин лечил Горького и свою жену путем облучения селезенки рентгеновскими лучами и одолел болезнь, что сделало его имя известным всей России. В декабре 1913 г. Манухины вернулись в Петербург, на Рождество вернулся в Россию и Горький. Дружеские отношения с писателем супруги сохранили вплоть до своего отъезда из страны в 1921 г., а расставшись с ним, переживали его трагедию, не в пример тем, кто полагал, что Горький “продался большевикам”. Т.И.Манухина, считая, что всякая трагедия “человечна и вне суда для тех, кому суждено о ней свидетельствовать”[xii], написала свои воспоминания о писателе с тем, чтобы защитить его от скорого суда потомков.

На смерть М.Горького в письме к В.Н.Буниной от 11 июля 1936 г. она откликнулась такими словами: “Много природно-хорошего было в Горьком... он был добр, великодушен и скромен. Любил умаляться перед людьми: свое творчество критиковал беспощадно. Зависти ни малейшей. Вот уж кто никогда бы не отравил Моцарта, а первый бы стал восхищаться, всем расхваливать, первый бы помог ему в жизни не пропасть. По отношению к врагам был великодушен (точнее мог быть). Ненавидя, мог людей спасать, им помогать. К большевикам он не ринулся, а принял их после сомнений и внутренней борьбы. Он долго цеплялся за что-то высшее, чем идеал большевицкой “казармы”... Его письмо в Совет Народных Комиссаров в самые лютые дни террора: “я не с вами и не с ними (то есть с контрреволюционерами)” ходило в Петербурге по рукам. Защита великих князей была мужественна... и т.д. В его переходе к большевикам таится трагедия неравной борьбы (без Бога разве одолеть!) с могучей силой Зла...”[xiii].

По свидетельству М.Павловой, Татьяна Ивановна начала печататься при поддержке М.Горького в 1913 г.[xiv] Но о её первых литературных опытах и годах жизни в России в период с декабря 1913 по 1917 г., к сожалению, почти ничего неизвестно. По данным О.Р.Демидовой в период с 1918 по 1921 (?) г. Т.Манухина была сотрудницей издательства “Всемирная литература”[xv].

В журнале “Летопись” за 1916 г. мне удалось найти три ее публикации: № 4 – рассказ “В вагоне”, № 11 – фельетон “Разговор”, № 12 – литературно-критические заметки о творчестве писательницы О.Руновой. В центре внимания Т.Манухиной – мир любви, мир идей, мир творчества ее современниц. За строкой публикаций – неординарная личность писательницы. Проблемы, поставленные в “Разговоре”, характерны не только для женского движения начала века и всего российского общества в целом, но актуальны и сегодня. Совет парижского собеседника далекого 1913 г.: “вам надо, как можно, полнее и радостнее пережить ваше увлечение демократией”, поскольку вне работы законов “битва слов и партийных принципов” могут создавать лишь иллюзию реальной борьбы за свободу – это и есть день сегодняшний”. А тогда, накануне революций 1917 г., Т.Манухина устами своих героев пыталась предостеречь российскую интеллигенцию от возможных ошибок: “Стон русского сердца вы сделали лозунгом вашего социального строительства”, “вы поверили, что нет радостнее подвига, как снять с себя последнюю рубашку, и не хотели знать, что нравственнее и человечнее не дать ее снять с ближнего”[xvi].

К сожалению, подробных сведений о пребывании Манухиных на фронтах первой мировой войны нет. Из воспоминаний Ивана Ивановича известно, что он работал врачом в киевском лазарете, а из публикации О.Р.Демидовой – о работе Татьяны Ивановны “фронтовой сестрой милосердия”[xvii], скорее всего, в том же госпитале. О событиях 1917-1920 гг. остались воспоминания И.И.Манухина (“Революция” и “Воспоминания о 1917-1918 гг.”[xviii]) и Зинаиды Гиппиус (1869-1945), посвятившей много теплых слов своему соседу по дому на Сергиевской улице, доброму другу и “гениальному человеку”, как она неоднократно называла Ивана Ивановича в своих дневниках, отмечая также, что “у него маленькая, молодая, спокойная (приятная) жена”[xix].

Слабое здоровье Татьяны Ивановны, ее глубокая религиозность и, вероятно, неприятие большевистской России не позволяли ей принимать активное участие в какой-либо деятельности того периода. Свои впечатления и переживания она, как и положено писателю, отражала на бумаге. О широте ее кругозора, глубине мысли, силе духа и образности слова лучше всего говорят ее труды, ее дружба с великими современниками, ее конкретные поступки и дела. Отношения с Иваном Ивановичем – это редкое проявление большой любви, достойной кисти и пера художников и поэтов. Манухин настолько боготворил жену, что свои воспоминания о знаменитых современниках мог начать с простой фразы: “Моя жена Таня уехала в Париж в первых числах ноября, в Сорбонну, вернулась в половине июня. Эти 8 месяцев ее отсутствия я посвятил дальнейшей разработке моего труда о законах самозащитной борьбы организма против инфекции”[xx]. Оба ревностно относились к критическим замечаниям в адрес своей половины и, обидевшись, могли пойти на конфликт с ближайшими друзьями. Тому свидетельство – литературная ссора Татьяны Ивановны с Зинаидой Гиппиус[xxi].

Трудно представить, что было бы с И.Манухиным, этим беззащитным гигантом, если бы с Татьяной Ивановной произошла беда. Дважды недуги жены подвигали его на научный подвиг: это реабилитация его способа лечения туберкулеза осенью 1913 г. на Капри и открытие в самое холодное и голодное время 1919 г. в Институте экспериментальной медицины Петербурга “микроба” “испанки”[xxii], от которой в сентябре 1918 г. чуть не умерла Татьяна Ивановна.

По ходатайству М.Горького Манухину для устройства своей поликлиники был предложен Павловский дворец. Но рука не поднималась на вандалические переделки дворца. Кроме того, Иван Иванович понимал, что в Советской России ему никогда не будет предоставлена полная творческая свобода, которую он познал у Мечникова в Пастеровском институте. В январе 1921 г. Манухины решились покинуть Россию. Официально Иван Иванович уезжал в заграничную командировку, хотя командировки были отменены декретом Ленина еще в 1919 г. Помог Горький[xxiii]. Писатель высоко ценил талант Манухина. В 1932 г. в письме к К.Федину он писал: “Манухина я потерял из вида. Знаю, что он все еще живет в Париже, но в Институте Пастера не работает... Манухина жаль, человек талантливый, и лечение его давало отличные результаты. Если б не он, я уже 19 лет имел бы чин покойника, а благодаря ему состою в живых”[xxiv]. Иван Иванович, уехав из России, в свою очередь попытался спасти Горького еще раз: в мае 1924 г. он сообщил писателю, что Лига прав человека и граждан получила для М.Горького разрешение на въезд во Францию, и что он был бы счастлив вновь лечить Горького своим методом[xxv].

Воспоминания Татьяны Ивановны о трудной дороге из России во Францию через Ригу и Англию “Путешествие из Петербурга в Париж в 1921 г.”, впервые опубликованные О.Р.Демидовой в 1996 г. по материалам Бахметьевского архива, новый интересный источник о судьбах русской эмиграции. По мнению Демидовой, тема бегства, объединяющая большинство воспоминаний, наиболее художественно и психологически достоверно разработана именно в “Путешествии” Т.Манухиной. “Бегство рассматривается как определенный рубеж; им заканчивается жизнь на родине и с него начинается новая эмигрантская жизнь. Трудности и лишения последней не страшат автора; отъезд из страны становится нравственным императивом в силу невозможности оставаться в большевистской России. Бегство воспринимается автором не как предстоящая разлука с родиной, а как необходимый разрыв с государством, построенном на лжи и насилии”[xxvi].

О жизни Манухиных во Франции известно очень мало, что подтверждает и последняя публикация в “Золотой книге эмиграции” Т.И.Ульянкиной, исследовательницы жизни и научной деятельности И.И.Манухина. Иван Иванович некоторое время продолжал заниматься наукой, состоял членом Общества русских врачей в Париже, опубликовал ряд статей во французских научных журналах. По сведениям Н.Берберовой (без уточнения в какой период жизни) И.И.Манухин был масоном[xxvii]. Однако основное время отдавал врачебной деятельности, чтобы иметь, вероятно, возможность ежегодно вывозить в горы Швейцарии Татьяну Ивановну, здоровье которой было весьма слабым, о чем свидетельствуют ее письма к Вере Николаевне Буниной.

Главным источником информации о жизни в эмиграции выступают публикации Т.И.Манухиной.    Вероятно, сразу после приезда в Париж она начала посещать религиозно-философский кружок Н.А.Бердяева (1874-1948). В течение четырех лет сообщает писательница “собирались мы то у Федотовых[xxviii], то у Фондаминских[xxix], то у нас”[xxx]. В кружке Татьяна Ивановна встретилась и близко сдружилась с Елизаветой Юрьевной Скобцовой (1891-1945) (в первом браке Кузьминой-Караваевой[xxxi]), которой посвятила свои воспоминания “Монахиня Мария”. “Монашество не было для Матери самоцелью, – замечает Манухина, – тем классическим исканием спасения души, о котором так много говорится в руководствах к иноческой жизни. Не тихая обитель за высокими стенами, не строгая красота монашеского уставного быта, а “мир сей” привлекал мать Марию: спасать погибающих в этом мире братьев силою любви той “меры безмерной”, когда человек не только отдает все “свое”, но и самого себя, уже не думая, не заботясь о личном спасении – вот идеал, к которому мать Мария, по-видимому, стремилась”[xxxii].

По свидетельству Т.Пахмусс, Т.И.Манухина принимала активное участие в различных эмигрантских благотворительных и церковных организациях, дважды в качестве журналистки участвовала в экуменических конференциях в Лозанне (1927) и Эдинбурге (1937)[xxxiii]. Из писем Татьяны Ивановны к В.Н.Буниной известно о ее “летучей библиотеке” – обмену книгами с близкими ей по духу людьми. Оставаясь истинной православной христианкой, она тем не менее считала необходимым “пробиться через всю клерикальную скорлупу к живому ядру – католической мистике, столь своеобразной, неповторимой, огненной”, поскольку, соприкасаясь с инославной святостью, с живыми душами, мы “воспринимаем их как просвещающее нас и восхищающее новое “знакомство”[xxxiv].

В 1933 г. под псевдонимом Т.Таманин вышел из печати в издательстве YMCA-PRESS ее роман “Отечество”, повествующий о судьбах русской интеллигенции в сложный послереволюционный период. По словам Г.Струве, “этот длинный аллегорический роман... обнаруживавший сильную зависимость от Достоевского (тема революции дана в нем в духовном плане) и страдавший большими художественными недостатками, был интересен, как отмечала критика, как результат подлинного духовного опыта”[xxxv]. З.Гиппиус, близкий друг и наставник Татьяны Манухиной в религиозно-философских вопросах[xxxvi], отозвалась хвалебной статьей о романе[xxxvii], за что была наказана в разгромной рецензии В.Ходасевича (1886-1939)[xxxviii].

В феврале 1935 г. Татьяне Ивановне было предложено записать и отредактировать воспоминания митрополита Евлогия – главы Русской церкви в Западной Европе. В течение 3 лет, за исключением летних каникул и поездок митрополита по епархии, каждый понедельник приходила писательница в дом митрополита и записывала его воспоминания. Так продолжалось до весны 1935 г. Еще два года потребовалось, чтобы пополнить книгу “данными из области церковно-приходского строительства и Экуменического Движения”. По просьбе митрополита книга воспоминаний “Путь моей жизни” вышла после его смерти в 1947 г. Отредактировать ее Т.И. Манухина попросила П.Е.Ковалевского[xxxix], автора “Жития Сергия Радонежского”.

Т.И.Манухина, член Союза русских писателей и журналистов во Франции, публиковалась в газетах “Последние новости” и “Русская мысль”, журналах “Вестник русского студенческого христианского движения”, “Возрождение”, “Новый журнал”. В ее письмах и очерках даны яркие портреты современников – представителей русской эмиграции, интересно и образно высказаны мысли о святых подвижниках православной и католической церквей, о вере и любви к Богу и людям. Среди работ Манухиной 1920-1940-х гг. известны: рецензия на книгу З.Гиппиус “Живые лица”[xl], перевод с французского “Из автобиографии Святой Терезы”[xli], литературно-критическая статья о Е.И. Замятине[xlii], воспоминания “Светлой памяти митрополита Евлогия”[xliii].

В 1954 г. YMCA -PRESS издала ее книгу “Святая благоверная княгиня Анна Кашинская” – главный труд писательницы, получивший признание современников. “Нельзя не приветствовать и не рекомендовать всем русским читателям, равно молодым и старым, прекрасную книгу давно известной в эмиграции писательницы Т. И. Манухиной. Умно и тонко задуманная и во всех планах выполненная, а также не менее хорошо изданная, книга эта является ценным вкладом в сокровищницу нашей родной святости”[xliv]. Необходимо отметить, что работа Т.Манухиной о св. благоверной княгине Анне Кашинской[xlv], являясь, по сути, единственным исследованием биографии тверской княгини и ее необычной агиографической судьбы, не утратила своего значения и сегодня.

Умерла Татьяна Ивановна 13 июня 1962 г. в Париже. Похоронена вместе с мужем и его братом на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа[xlvi].

Удивительно, как в такой физически слабой женщине, пережившей три революции и две мировые войны, познавшей горечь разлуки с родиной, так ярко пылал огонь любви к ближнему, запечатленный в ее творчестве и проявлявшийся в ее поступках. “Письма Манухиной проливают свет на яркую личность писательницы, – пишет Т. Пахмусс, – ее участливость к близким по духу людям, желание всем помочь, беспокойство по поводу трудной жизни русских в эмиграции; и ее беззаветную любовь к России – “без большевиков”. Они свидетельствуют и о ее широкой религиозной культуре”[xlvii].

По словам В.Н.Буниной, Т.Манухину отличали “культурность и умственно-духовное напряжение, воспитанное десятилетним чтением католических книг, серьезное отношение к себе, к своей работе... Писание для нее – служение в меру сил...”[xlviii]. К сожалению, не все творения писательницы доступны сегодня российскому читателю. Однако появление книг Т.Манухиной на прилавках магазинов и книжных полках в России – это уже знамение времени: ее возвращение в Отечество.

ПРИМЕЧАНИЯ