ЧИСТОТАСм. катехизис. Дуглас, Мери. Чистота и опасность. Анализ представлений ою осквернении и табу. М.: Канон-пресс, 2000. 289 с. Чистота - против излишней чистоты св. Павла, 4 в.; определение духовной Ч., Сирин; Кротов. Ср. Ио. 11, 55. Очищение кровью - Евр 9, 22. ЧИСТОТА, ЧИСТЫЙ Чистота есть состояние, требуемое для приближения ко всему священному. Эта концепция свойственна всем древним религиям. Хотя понятие Ч. может дополнительно заключать в себе нравственные качества, противоположные сладострастию, оно, тем не менее, обеспечивается не моральными актами, а ритуальными обрядами. Ч. утрачивается при известных материальных прикосновениях, независимо от всякой моральной ответственности. Обычно происходит углубление этой первичной концепции - в разных направлениях - соответственно различным сферам мышления. Согласно библ. вере, все сотворено «добро зело» и понятие Ч. постепенно переходит в область внутренней жизни, в нравственный план, пока наконец Христос не укажет единый ее источник в Его Слове и Его Жертве. В3 I. КУЛЬТОВАЯ ЧИСТОТА 1. В жизни святой общины. - Ч., не будучи непосредственно связана с нравственностью, есть необходимое, определенное законом, условие для участия в культе и даже в повседневной жизни св. общины. Это сложное понятие, развитое в особенности в Лев 11-16, проходит через весь ВЗ. Культовая Ч. включает в себя физическую чистоту: удаление от всего нечистого (испражнения: Втор 23.13 слл), больного (проказа: Лев 13-14; 4 Цар 7.3), или разложившегося (трупы: Числ 19. 11-14; 4 Цар 23.13 сл). Однако разделение животных на Ч. и нечистых (Лев 11), часто заимствованное из примитивных запретов («табу»), не может быть объяснено исключительно соображениями гигиены. Она представляется также как средство защиты от язычества. В Ханаане, оскверненном присутствием язычников, военная добыча обрекается на уничтожение (анафема) (Ис Нов 6.24 слл), и даже на плодах этой земли лежит запрещение: в течение трех лет нельзя собирать урожай (Лев 19.23 слл). Нек-рые животные, как, напр., свиньи, считаются нечистыми (Лев 11.7), возможно потому, что язычники употребляли свиную кровь (см Ис 66.3) в своем культе. Ч. упорядочивает употребление всего, что свято. Все, что относится к культу, должно быть безупречно Ч. и приближаться к нему следует строго определенным образом (Лев 21; 22; 1 Цар 21.5). Однако нужно сказать, что одинаково запрещалось прикасаться как к свящ., так и к нечистому, как будто и в том и в другом заключалась некая грозная и заражающая сила (Исх 29.37; Числ 19). Такой силой является и все, что связано с половой жизнью, к-рая сама по себе рассматривалась как источник благословения, как нечто священное; может быть именно поэтому всякого рода сексуальные отправления, даже совершенно нормальные с нравственной точки зрения, считались оскверняющими (Лев 12 и 15). 2. Очистительные обряды. - По большей части нечистота, если она не исчезает сама по себе (Лев 11.24 сл), удаляется омовением тела или одежды (Исх 19.10; Лев 17.15 слл), искупительными жертвами (Лев 12.6) и в день Умилостивления праздника очищения по преимуществу - изгнанием в пустыню козла, символически несущего на себе нечистоту и даже грехи всего народа (Лев 16). 3. Благоговение к общине. - На основе этого еще весьма материального понимания Ч. возникает идея, что ч-к представляет собою такое единство, при к-ром тело и душа абсолютно неразделимы и следовательно все религиозные действия, сколь духовны они бы ни были, могут осуществляться, только будучи воплощенными. В общине, посвященной Богу и желающей стать выше своего естественного состояния, не едят без разбора, не прикасаются к чему попало и не расходуют как вздумается силы деторождения. Эти многочисленные ограничения, быть может произвольные в начале, имеют двойное действие. Они предохраняют монотеистическую веру от всякого осквернения со стороны окружающей языческой среды. Кроме того, будучи приняты из послушания Богу, они создавали подлинную нравственную дисциплину. Т. обр. постепенно открывались и духовные требования Бога. II. ПОНЯТИЕ О НРАВСТВЕННОЙ ЧИСТОТЕ 1. Пророки постоянно провозглашают, что ни омовения, ни жертвы не имеют ценности сами по себе, если они не способствуют очищению внутреннему (Ис 1.15 слл; 29.13; см Ос 6.6; Ам 4.1-5; Иер 7.21 слл). Культовое понимание Ч. не исчезает (Ис 52.11), но подлинная нечистота, оскверняющая ч-ка, открывается в самом своем источнике - в грехе; осквернения, о к-рых говорится в Законе, являют лишь его внешний образ (Иез 36.17 сл). Осквернение же от нечистоты, свойственной ч-ской сущности вообще, может очистить только один Бог (Ис 6.5 слл). Полное очищение уст, сердца, всего существа входит в мессианские обетования: «Я окроплю вас чистою водою - и вы очиститесь от всех скверн ваших» (Иез 36.25 сл; см Соф 3.9; Ис 35.8; 52.2). 2. У мудрецов условия для того, чтобы быть угодным Богу, определяются чистотой рук, сердца, чела, молитвы (Иов 11.4,14 сл; 16.17; 22.30), т.е. безукоризненным моральным поведением. Мудрецы сознают коренную нечистоту ч-ка перед Богом (Притч 20.9; Иов 9.30 сл), по причине к-рой самонадеянно почитать себя Ч. (Иов 4.17). Однако они стремятся к нравственному углублению понятия Ч. и начинают подчеркивать необходимость Ч. в частности в половом плане. Сарра сохранила свою Ч. (Тов 3.14), тогда как язычники предаются позорному осквернению (Прем 14.24). 3. У псалмопевцев в культовом плане все больше утверждается забота о Ч. нравственной. Любовь Божия обращается к чистым сердцам (Пс 72.1). Доступ к святилищу дается только ч-ку с чистыми руками, не знающими греха, и чистым сердцем (Пс 23.4), и Бог вознаграждает Ч. руки того, кто поступает по правде (Пс 17.21,25). Но так как один только Бог может даровать эту Ч., то Ему возносят моления об очищении сердца. Пятидесятый псалом показывает нравственный результат очищения, к-рого псалмопевец ожидает только от Бога: «Многократно омой меня от беззакония моего и от греха моего очисти меня... Окропи меня иссопом, и буду чист...» (Пс 50.4,9). Более того, принимая наследие Иезекииля (Иез 36.25 сл) и увенчивая традицию ВЗ, он восклицает: «Сердце Ч. сотвори во мне, Боже» (Пс 50.12). И эта молитва уже настолько духовна, что верующий НЗ может принять ее всецело. НЗ I. ЧИСТОТА В ЕВАНГЕЛЬСКОМ ПОНИМАНИИ 1. Обрядовая Ч. продолжает соблюдаться в иудаизме эпохи Иисуса; законнический формализм начинает преобладать над духом Закона, усугубляя материальные условия Ч.: частые омовения (Мк 7. 3 сл), тщательное очищение (Мф 23.25), избегание контакта с грешниками, ибо они считаются распространителями нечистоты (Мк 2.15 слл), пометка гробниц, чтобы не оскверниться по недосмотру (Мф 23.27). 2. Иисус предписывает придерживаться нек-рых правил законнической Ч. (Мк 1.43 сл), и Он как будто осуждает сначала только преувеличения, добавленные к Закону (Мк 7.6-13). Однако затем Он провозглашает, что подлинная Ч. есть Ч. внутренняя (Мк 7.14-23 п): «Ничто, входящее в ч-ка извне, не может осквернить его: ибо извнутри, из сердца ч-ка исходят злые помыслы». Именно в таком смысле можно называть бесов «духами нечистыми» (Мк 1.23; Лк 9.42). Это освобождающее учение Иисуса было настолько новым, что ученики далеко не сразу могли его усвоить. 3. Иисус близок тем, кто предается Ему со всей простотой веры и любви, с Ч. сердцем (Мф 5.8). Чтобы узреть Бога, чтобы предстать пред Ним уже не в Иерусалимском храме, но в Его царстве, недостаточно одной только моральной чистоты. Необходимо действенное присутствие Господа в жизни ч-ка, и только тогда он становится совершенно Ч. Иисус говорит Своим Апостолам: «Вы уже очищены через слово, к-рое Я проповедовал вам» (Ин 1S.3). И еще яснее: «Омытому нужно только ноги омыть, потому что чист весь...» (Ин 13.10). II. АПОСТОЛЬСКОЕ УЧЕНИЕ 1. Преодоление разделения между чистым и нечистым. - Иудеохристианские общины про должают соблюдать очистительные обряды. Нужно было сверхприродное откр., чтобы из слов Христа Петр мог сделать следующий тройной вывод: нет больше нечистой пищи (Деян 10.15; 11.9), даже необрезанные не являются больше нечистыми (10.28), отныне верой Бог очищает сердца язычников (15.9). Павел, со своей стороны, укрепленный учением Иисуса (см Мк 7), дерзновенно заявляет, что для хр-на «нет ничего в себе самом нечистого» (Рим 14.14). Так как домостроительство древнего Закона уже отошло в прошлое, то соблюдения обрядовой чистоты становятся «немощными вещественными началами», от к-рых нас освободил Христос (Гал 4.3,9; Кол 2. 16-23). «Никто да не осуждает вас за пищу или питье, или за какой-нибудь праздник, или новомесячие, или субботу: это есть тень будущего, а тело - во Христе» (Кол 2.16 сл), ибо Его воскресшее тело есть начаток нового мира. 2. Своей вседейственной жертвой Христос заменил те обряды, к-рые были бессильны очистить душу ч-ка (Евр 9; 10). Кровь Иисуса очищает от всякого греха (1 Ин 1.7,9), и мы уповаем занять свое место среди тех, кто «убелили одежды свои кровию Агнца» (Откр 7.14). Это полное очищение актуализируется обрядом крещения, к-рое получает свою действенную силу от крестной смерти Иисуса: «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною...» (Еф 5.25 сл). В то время как соблюдение прежних уставов достигало лишь чисто внешнего очищения, вода крещения освобождает нас от всякой скверны, приобщая нас к Иисусу Христу воскресшему (1 Петр 3.21 сл). Мы вполне очищаемся упованием на Бога, К-рый через Христа сделал нас Своими детьми (1 Ин 3.3). 3. Переход из плана обрядового в план духовного спасения выражен особенно в 1 Кор., где Павел призывает хр-ан отречься в жизни от «старой закваски» и заменить ее «опресноками чистоты и истины» (1 Кор 5.8; см Иак 4.8). Итак, хр-нин должен очиститься от всякой скверны телесной и духовной, чтобы завершить т. обр. дело своего освящения (2 Кор 7.1). Нравственный аспект этой Ч. еще больше развивается в пастырских посланиях. «Для чистых все чисто» (Тит 1.15), ибо отныне только расположение глубин обновленных сердец имеет значение перед Богом (см 1 Тим 4.4). Хр-ская любовь бьет ключей из чистого сердца, из чистой совести и из нелицемерной веры (1 Тим 1.5; см 5.22). Сам Павел благодарит Господа, служа Ему с чистой совестью (2 Тим 1.3). И он хочет также, чтобы и у его учеников были чистые сердца, в к-рых рождаются правда, вера, любовь и мир (2 Тим 2.22; см 1 Тим 3.9). Хр-нин может вести себя безупречно с нравственной точки зрения именно потому, что он посвящен Богу новым поклонением в Духе: то, что противостоит нечистоте - это святость (1 Фес 4.7 сл; Рим 6.19). Нравственная чистота, уже восхваляемая в ВЗ, по-прежнему остается в силе (Флп 4.8), но ее ценность лишь в том, что она ведет к встрече со Христом в последний день День Его Пришествия (Флп 1.10). LS Ср. белый 2 -воды -грех III 3 -голубь 1 -девство -жертва ВЗ II 2 НЗ II 2 -животные II 2 -пол II -испытание ВЗ I 2 -крещение -Мария II 2 -огонь -освобождение II 3 -остаток -пища I III -проказа -простой 2 -прощение -святой -священство В32 -сердце II -совершенство В3 2 -совесть 2 б, 3 -соль -умилостивление 1
ЧИСТОЕ И НЕЧИСТОЕ Различие между ритуальной чистотой и нечистотой установлено в Законе* Пятикнижия. С некоторыми источниками нечистоты запрещен всякий контакт; в отношении других установлены процедуры очищения от скверны. Если для благочестивых евреев периода Второго Храма соблюдение основополагающих правил было каждодневной практикой, то для отдельных религиозных групп было характерно специфическое и расширительное толкование этих правил и скрупулезное их соблюдение. В Евангелиях показано, что безразличие, которое проявляли Иисус и Его ученики к ритуальной чистоте, вызывало вопросы и упреки фарисеев*. Со своей стороны Иисус понимал, что фарисеи демонстрируют чрезмерную заботу о ритуальной чистоте, пренебрегая гораздо более важными требованиями этики* и благочестия. 1.Законы о ритуальной чистоте. 2.Практика ритуальной чистоты. 3.Ритуальная чистота в Евангелиях. 4.Заключение. 1. Законы о ритуальной чистоте Моисеев Закон запрещает израильтянам соприкасаться с определенными видами нечистого. Нарушение законов сделало бы невозможным постоянное присутствие Яхве среди Его народа (см. Лев 15:31), привело бы к осквернению земли (Числ 35:33; Втор 21:23) и к изгнанию из нее народа (Лев 18:24-30; 20:22). Об осквернении с одинаковой настойчивостью говорится применительно к самым разным предметам - от половой морали до правил принятия пищи. Так, аподиктический закон в Лев 18 запрещает половую связь с близкими родственниками, с женщинами во время месячных, с женой другого, с лицами своего пола и с животными. О подобных действиях сказано, что они оскверняют не только преступивших закон, но даже землю, если виновные не будут удалены из среды народа. Согласно Лев 19:31, оскверняет обращение к «вызывающим мертвых» или колдунам, и его следует избегать. Детей нельзя отдавать «Молоху», чтобы не было осквернено святилище Яхве (20:1-3; ср. 18:21). В Лев 11 израильтянам запрещается есть мясо, объявленное «нечистым» (см. также Втор 14): это оскверняет народ, которому предназначено быть святым, как свят Яхве, Бог их (Лев 11:44-45). Нельзя употреблять в пищу кровь (7:27; 17:10-14). Священники (см. Священники, священство) руководствовались особыми правилами чистоты (Лев 21 - 22), преступить которые было совершенно недопустимо, дабы не осквернить святилище (21:12, 23; ср. 22:2, 32). Всякого осквернения такого рода можно и должно избегать. Однако в других фрагментах ВЗ описываются виды нечистоты - случайного или даже неизбежного осквернения - с указанием процедур очищения от него. Так, в Лев 11 запрещено употребление в пищу нечистых животных и прикосновение к их трупам (11:8, 11), но в последнем случае предусмотрены процедуры очищения (11:24-25, 26-28). Прикосновение к трупу разрешенного в пищу животного или употребление в пищу его делает человека нечистым, и он должен очиститься (11:39-40). Женщина во время и после месячных и после рождения ребенка на определенное время становится нечистой: предписаны очищающие действия. Сходные правила есть и для людей, имеющих повреждения на коже (Лев 13:1-14:32) и «истечения из тела» (Лев 15), а также для прикоснувшихся к мертвому телу или находившихся с ним в одном шатре (Числ 19:11-19). К разным видам осквернения применяются законы разной степени строгости. Это выражается не только в разной продолжительности времени, которое должно пройти до того момента, когда очищение возможно, и в различных действиях, предписанных для нечистого, но также в том, что одни виды нечистоты тяготеют над человеком очень долго, тогда как от других он может вскоре избавиться. Прикосновение к трупу животного делает человека нечистым, но нечист он только до вечера (Лев 11:24, 27). Те, кто возьмет труп животного, должны «омыть одежды свои», но вечером они тоже будут чисты (11:25-28). Если женщина родит сына, ей предписано очищаться 40 дней, если дочь - 80 (Лев 12). Более сложный ритуал очищения предписан исцелившимся от кожных болезней (Лев 14:1-32). Нечистота страдающих телесными недугами распространяется на прикоснувшихся к ним и даже к их постели или к вещам, на которых они сидели (Лев 15:4-12, 20-24, 26-27). Было запрещено есть определенного рода пищу (Лев 11; Втор 14). Но даже разрешенное в пищу оскверняется соприкосновением с источником нечистоты. Нечистое оскверняет и домашнюю утварь (Лев 11:32-38; 15:12; Числ 19:15). Эти правила были установлены без объяснений. Были даны правила для определения чистоты или нечистоты животных (Лев 11:3, 9, 20-21 и др.), однако не указывались причины, по которым, например, животных, которые не жуют жвачку или у которых не раздвоенные копыта, следует считать нечистыми. Отсутствие объяснений открыло широкие возможности для разного рода спекуляций, и был выдвинут целый ряд рациональных соображений, среди которых: гигиена, аллегория (запрещенные твари символизируют различные пороки) и культ (животных, почитаемых в чужих культах, нужно избегать). Помимо отсутствия каких-либо оснований для подобных предположений в тексте Библии, нужно отметить, что ни одно из них не объясняет все указанные в ней правила. Более обстоятельное решение проблемы попытался найти М. Дуглас. Законы о чистоте нельзя рассматривать вне связи с повелением быть святыми, которое неразрывно связано с этими законами (см., напр., Лев 11:44). Святость предполагает целостность и завершенность, отсутствие физических недостатков (см.f напр., Лев 21:17-21) и истечений из тела (Лев 15), а также правильный образ жизни (отсюда законы о половой морали и осуждение искажений порядка творения, упомянутые в Лев 18:23; 19:19). Что касается объявления некоторых животных чистыми, а других нечистыми, то Дуглас полагает, что оно отражает взгляды, согласно которым одни создания соответствуют порядку творения, а другие не соответствуют (например, угри живут в воде, но вопреки норме, установленной для таких созданий, не плавают; в соответствии с нормой для четвероногих, живущих на земле, такие животные прыгают, скачут, но не летают; а те, которые летают, объявлены нечистыми). Вопрос о том, правильно ли вскрыл Дуглас рациональные основания отдельных положений законов о чистоте, не особенно важен. Евреи той эпохи следовали им потому, что так повелел Яхве, а не потому, что эти законы им нравились или они видели в них рациональное зерно. Но Дуглас несомненно прав, считая требование святости необходимым условием, при котором имеют смысл законы о чистоте. Яхве пожелал жить среди своего народа. Его присутствие приносило народу славу* и ограждало от врагов, но одновременно вселяло страх и трепет: Яхве «есть огнь поядающий» (Втор 4:24), и люди, среди которых Он живет, вызывают Его гнев, когда преступают Его волю. Это очевидно из множества фрагментов Библии: гнев Бога вызывают и нравственные грехи, и ритуальные нарушения (Лев 10:1-3; Числ 11:1-3, 33; 16:31-35, 41-50; 21:4-9; 25:1-9; 2 Цар 6:6-8 и др.). Все нечистое - мерзость в очах Яхве, и Он не потерпит осквернения. На священников возложена обязанность научить народ отличать чистое от нечистого (Лев 10:10-11), а на народ - обязанность блюсти различие и очищаться от всего, что может осквернить. Нечистый не допускался к вратам святилища (Лев 12:4; 2 Пар 32;19; 26:21; ср. Лев 15:31; Числ 19:13, 20). В начальных главах Числ дана подробная схема станов израильских племен («колен») в пустыне - она отражает описанное выше понимание чистоты. В центре находится святилище Яхве. Вблизи скинии, вокруг нее, располагаются священники (3:38) и левиты (1:53), т. е. те, кого Яхве посвятил «отправлять службы при скинии» (3:5-10). За ними в большем отдалении от скинии ставят по окружности свои станы колена Израилевы (Числ 2). Нечистые высылаются прочь, чтобы не допустить осквернения станов (Числ 5:1-3; ср. Втор 23:9-14). 2. Практика ритуальной чистоты Тема соблюдения чистоты доминирует в Пятикнижии, тогда как в других частях ВЗ она затрагивается гораздо реже. Отдельные упоминания, скорее всего, указывают, что соблюсти ряд основных правил может и должен каждый (напр., 1 Цар 20:26; 2 Цар 11:4). Вероятно, все были убеждены в том, что чужие земли нечисты и что смерть за пределами Израиля означает гибель (см. 1 Цар 26:19-20; Ос 9:3; Ам 7:17). С другой стороны, в исторических книгах Библии и в т. н. Второзаконнической истории (Ис Нав - 4 Цар ) нарушение законов о чистоте не фигурирует среди грехов и заблуждений, которыми объясняются бедствия, обрушившиеся на народ Израиля и Иуды; без комментариев оставлено даже разрешение чужакам-наемникам находиться во внутреннем дворе Храма* Яхве (4 Цар 11:4-12; параллельная версия во 2 Пар 23:1-11 отражает отношение к необходимости чистоты после Пленения). Пророки Амос, Осия, Исайя и Иеремия обнаруживают у своих современников множество пороков: идолопоклонство и гордыню, безнравственность и лживость, нарушение правосудия и угнетение нуждающихся... Однако несоблюдение законов о чистоте не упомянуто ни в описании их видения современности, ни в пророчествах о будущем, когда заблуждения будут искоренены. Если слово «нечистота» и связанные с ним все-таки появляются, они обычно относятся к нравственной сфере (напр., Ис 1:15-16, 18; 4:4; 6:5; Иер 3:2; 13:27). Только в Иез священник, защищающий ритуальную чистоту, предстает значительной фигурой, особенно когда речь идет о том, каковы должны быть святилище и община после Плена (Иез 40-48). Допленная распущенность осуждается; в будущем святость Храма следует оберегать как зеницу ока (44:5-9, 23, 25-27; 45:3-5 и др.). Напротив, в послепленной литературе вопросы ритуальной чистоты занимают значительное место. Книги Хроник (Паралипоменон), когда в них пересказываются эпизоды из Книг Царств, выдают отсутствовавшую ранее озабоченность тем, чтобы уберечь святилище и его окружение от чужеземцев и ритуально нечистых израильтян (ср., напр., 2 Пар 8:11 и 3 Цар 9:24; 2 Пар 23:9 и 4 Цар 8:22; 2 Пар 24:8 и 4 Цар 12:9; 2 Пар 26:16-21 и 4 Цар 15:5; см. также 2 Пар 30:17-19). Как на иллюстрацию растущего сознания необходимости соблюдать ритуальную чистоту можно указать на Езд 2:62-63; 6:20-21; Неем 7:64-65; 12:30, 45; 13:4-9, 22, 30; Дан 1:8; Агг 2:10-14 и Зах 14:20-21. Об этом же говорится во фрагментах из неканонических книг, таких как Товит (1:10-12; 2:9), Иудифь (11:12-15; 12:2, 19) и добавления к Есфирь (14:15-17). На рубеже нашей эры соблюдение основных требований ритуальной чистоты было нормой для евреев. Древний мир знал о них, как о людях, отказывающихся есть свинину и другую нечистую пищу (ср. Деян 10:14). Как правило, евреи не ели вместе с язычниками* (см. Деян 10:28; 11:3; Гал 2:12-13). Прокаженные (см. Проказа) были изолированы от общины. Матери новорожденных соблюдали предписанный ритуал очищения (Лк 2:22). Иосиф Флавий* сообщает, что Ирод был весьма озабочен тем, как найти евреев, согласных поселиться на оскверненной земле Тивериады (Древности 18.2.3 §36-38). В Ин говорится, что евреи знали о необходимости очищения, когда шли на праздник* в Иерусалим (11:55; ср. Война 1.11.6 § 229; Деян 21:24-27), и что вода для очистительного ритуала была доступна даже на брачном пире (Ин 2:6). Но наиболее строго и последовательно законы о чистоте соблюдали члены сектантских групп. Как пишет Иосиф, ессеи всегда заботились о том, чтобы есть в состоянии ритуальной чистоты. Перед вкушением пищи, приготовленной священниками (что свидетельствовало о ее чистоте; Древности 18.1.5 § 22) и предназначенной для полноправных членов общины (Война 2.8.7 §139), они погружались в воду (Война 2.8.5 §129); члены секты давали клятву не принимать пищу от нечленов (Война 2.8.8 §143). О том же свидетельствуют и свитки Мертвого моря*. Члены кумранской секты не могли есть и пить что-либо, принадлежащее человеку вне секты (1QS 5:16). Нечленам было запрещено «погружаться в воду (очищения) с целью прикоснуться к чистоте (т. е. к чистой пище) святых» (1QS 5:13). Принятие чистой пищи (1QS 6:16-17) и чистого питья (1QS 6:20-21) общины не сразу дозволялось тем, кто решил вступить в секту: оно было доступно лишь людям на более продвинутой стадии посвящения. Эти требования выходят за пределы библейского Закона, где ритуальная чистота не предписана для принятия обычной пищи (см. Лев 14:46-47; Втор 12:15, 22; 15:22). Но Писание требует чистоты от священников, которые вкушают «святыни» (Лев 22:3-9), равно как и от простых израильтян, когда они едят «мясо мирной жертвы» (Лев 7:19-20). То, что сектанты ели обычную пищу, очистившись, является результатом расширительного истолкования этих законов (возможно, вследствие того, что весь Израиль был объявлен «царством священников», Исх 19:6). В раввинистических текстах говорится о «приверженцах», которые поступали так же (Т. Демай 2:2). Многие ученые отождествляют «приверженцев» с фарисеями, известными нам по книгам Иосифа Флавия и НЗ, но это еще требует доказательств. Однако важное место, которое ритуальная чистота занимает в раввинистических текстах, составленных до 70 г., большое число евангельских фрагментов и настойчивые утверждения Иосифа, что фарисеи тщательнее представителей всех других партий соблюдали законы предков, свидетельствуют о том, что они были слишком дотошными и мелочными в истолковании и соблюдении правил ритуальной чистоты. Некоторые детали будут рассмотрены при обсуждении евангельских текстов. 3. Ритуальная чистота в Евангелиях 3.1. Евангелие от Марка. Если вникнуть в детали двух эпизодов в Мк, то, согласно ветхозаветным законам, Иисус подвергся осквернению, хотя в евангельских текстах об этом не говорится. В Мк 5:27 сказано, что к Нему прикоснулась женщина, страдавшая кровотечением. В соответствии с правилами Лев 15:25-27 такое прикосновение влекло за собой нечистоту. А согласно правилам Числ 19, еще худшее осквернение произошло, когда Иисус вошел в дом, где лежало мертвое тело (Мк 5:39-40; ср. Числ 19:14), и дотронулся до трупа (Мк 5:41; ср. Числ 19:11). С другой стороны, вероятно, что «Симон прокаженный», в доме которого Иисус вкушал пищу (14:3), был уже исцелен от кожной болезни, по которой он был так назван. Учитывая строгое соблюдение евреями того времени основных требований относительно чистоты, трудно вообразить прокаженного, принимающего в своем доме гостей, когда он нечист. Значение таких эпизодов не следует преувеличивать. Как отмечалось выше, некоторых видов осквернения вряд ли можно было избежать; и если оно происходило, это не нарушало библейский Закон при условии, что были предприняты шаги к очищению в случаях, когда таковое предписано. И в самом деле, согласно Мк 1:44, Иисус однажды сказал исцеленному от проказы, чтобы тот выполнил предписанные обряды, хотя причина их соблюдения («во свидетельство им») выглядит двусмысленной. Возможно, имелось в виду свидетельство о точном соблюдении Иисусом Закона; но более вероятно, что демонстрация Божественной силы, проявившейся в исцелении прокаженного, служила свидетельством против тех, кто отказывался признать статус Иисуса. Согласно Мк 2:15-17, Иисус ел вместе с «мытарями и грешниками» (см. Подати; Грешник), и за это Его осуждали книжники* и фарисеи* (см. Братская трапеза). Возникал ли при этом вопрос о ритуальной чистоте? «Мытари и (отъявленные) грешники» едва ли принадлежали к людям, строго выполняющим правила о чистоте. Значит, те, кто принял обязательство принимать обычную пищу в состоянии ритуальной чистоты, не могли делать это в таком обществе. Отсюда со всей очевидностью следует, что Иисус не принимал такого обязательства, и вполне возможно, что те евреи, для которых строгое соблюдение чистоты было идеалом, укоряли Его за подобную слабость. Но выразительность этого фрагмента подсказывает, что речь здесь идет о чем-то более существенном. В конце концов Иисуса упрекали не за принятие пищи вместе с простыми людьми, не соблюдавшими особых норм чистоты. Смысл обвинения заключался в том, что Он присоединяется к отъявленным грешникам, к тем, кто живет, открыто пренебрегая основными законами иудаизма*, к тем, кого избегает праведник, чтобы не показаться снисходительным к этим людям и не попасть под их влияние (ср. Пс 1:1; Притч 28:7; М. Авот 1:7 и др.). В словах Иисуса имеется в виду такого рода поведение, а не вопросы чистоты. Разумеется, его сотрапезники грешники; но как больные имеют нужду во враче, так и грешники могут стремиться услышать весть о Царстве Божьем* (Мк 2:17). Чистота, безусловно, является темой фрагмента Мк 7:1-23. Как сказано в ст. 1-5, фарисеи и книжники увидели, что некоторые из учеников Иисуса едят неумытыми руками, и (после примечания евангелиста, разъясняющего своим читателям отношение евреев к чистоте) спросили Иисуса, почему ученики Его в данном случае «не поступают по преданию старцев*». Отвечая им, Иисус сперва обличает тех, кто держится «предания человеческого» и при этом оставляет без внимания «заповедь Божью» (7:6-12), а затем, возвращаясь к вопросу о ритуальной чистоте, формулирует главную сентенцию (7:15). Наконец Он объясняет ее смысл своим ученикам (7:17-23). Происхождение еврейского обычая умывать руки во время еды точно неизвестно. Наличие этой пери-копы в Мк (и Мф) можно объяснить, лишь исходя из допущения, что по крайней мере некоторые евреи восприняли этот обычай до 70 г. Создается впечатление, что здесь имеются в виду «приверженцы» (Т. Демай 2:11). Кроме того, в Т. Демай 2:10 отмечается, что в частной жизни практике «приверженцев» следовали и «неприверженцы». Это, как подсказывает Г. Алон (Alon), могло относиться и к такому элементарному действию, как умывание рук. В самом деле, более вероятно, что этот широко распространенный обычай (возможно, появившийся в Палестине в результате эллинистического влияния) был довольно поздно включен в фарисейские правила о чистоте и стал их неотъемлемой частью, а не был установлен мудрецами («старцами»), как полагал простой народ. Следует отметить, что Ин 2:6 заставляет считать, что умывание рук перед едой было привычным для евреев. Из Мк 7:3, 5 можно заключить, что этого требует «предание старцев». Значит, пренебрежение этим обычаем рассматривается как нарушение не Закона, изложенного в Писании, а внебиблейского предания, прагматично воспринятого фарисеями (Древности 13.10.6 § 297). То, что он являлся фарисейской традицией во времена Иисуса, невозможно подтвердить, опираясь на другие источники (если только, как считают многие, правила, которыми руководствовались «приверженцы», не были частью этой традиции). Во всяком случае, это не соответствует известным нам фактам. Поскольку умывание рук как ритуал очищения необходимо перед каждой трапезой, следует считать, что осквернение рук не является осквернением всего тела (в противном случае умывание только рук не имело бы смысла); обычно так и считалось. Этот вывод легко сделать из Лев 15:11. Нечистоту только рук (ибо они «неугомонны», т. е. могут прикоснуться к нечистому) допускает и раввинистическая традиция (см. Раввинистические предания и тексты); объявление их нечистыми восходит к Гиллелю и Шаммаю (В.Т. Шаббат 14b). С другой стороны, согласно тонким скрупулезным различиям, проведенным в раввинистических текстах, степень нечистоты, которой обычно подвергаются руки (вторая степень, М. Иадаим), недостаточна, чтобы осквернить обычную пищу. Подобные различия не были детально разработаны до 70 г. Во всяком случае, стремление сохранить ритуальную чистоту при обычной трапезе толковалось, вероятно, как распространение на нее законов о вкушении освященной пищи: обычная пища дома уподоблялась священной пище в Храме. Из Мк 7 очевидно, что в Палестине и до 70 г. были евреи, которые умывали руки перед всякой едой, что как бы являлось частицей их особенного усердия. Из этой главы очевидно также, что Иисус и Его ученики не принадлежали к таким людям. Согласно Мк 7:3, умывание производилось либо погружением рук в воду, либо обливанием их водой: греческое слово pygme многозначно. В Мк 7:4 сказано о других очистительных обрядах. Омовение после возвращения с торга в раввинистической литературе не упоминается, хотя благочестивый еврей предварительные обоснования такого омовения мог найти в Торе. Очищение, о котором говорится в начале стиха, опять касается рук. Очищение сосудов упоминается в конце стиха. В этом рассказе Марка вопрос, заданный Иисусу, приводит к двойной атаке на фарисейскую традицию в целом. Во-первых, стих Ис 29:13 приведен для осуждения привязанности к «заповедям человеческим». Во-вторых, показан пример того, как в результате такой привязанности нарушается одна из важнейших «заповедей Божьих» (7:9-13). Ответы Иисуса хорошо вписываются в контекст, поскольку вопрос об умывании рук действительно связан с вопросом о ценности вне-библейского предания вообще. Однако они не относятся непосредственно к ритуальной чистоте. А Мк 7:15 относится к ней непосредственно и может быть истолкован по-разному. На первый взгляд, Иисус отрицает, что вкушение пищи может кого-то осквернить. Столь категоричное утверждение лишает омовение рук всякой ценности, поскольку соблюдение ритуальной чистоты вообще объявляется бессмысленным. Не только фарисейская традиция, но и библейские предписания о чистоте отставлены в сторону. Те, кто считает подобную интерпретацию самоочевидной, должны либо отрицать, что эти слова впервые произнес Иисус, либо объяснить, почему ранняя Церковь (с некоторыми исключениями, например, у Павла; см. Рим 14:14) не заметила этой самоочевидности и в ней шли споры об этом предмете. С другой стороны, на самом деле это речение означает только то, что нравственная нечистота - более серьезный предмет и достойна большего внимания, чем ритуальная. (См., напр., Мк 9:37; Мф 10:20; Ин 12:44; Деян 5:4, где на первый взгляд отрицается одно и утверждается другое, тогда как в действительности там говорится, что «не так важно» первое, «как» второе.) Такое понимание этих максим оставляет открытым вопрос, имеют ли какое-либо значение законы о ритуальной чистоте, но оно ставит под сомнение приоритеты, которые отдают им люди, строго соблюдающие внешние правила. Такой акцент соответствует преобладанию нравственных и гуманитарных аспектов над ритуально-религиозными, которое характерно для традиции, идущей от Иисуса. Максима истолковывается в Мк 7:18-23. Безразличие к вопросам ритуальной чистоты объясняется тем, что входящее в тело выходит из него, не затрагивая «сердца». А «сердце» видится как источник подлинной (нравственной) нечистоты. Добавление в конце ст. 19 («очищается всякая пища»), предположительно внесенное самим евангелистом, означает, что можно есть любую пищу. В итоге Евангелие от Марка не вдохновляет на соблюдение ритуальной чистоты. Читателям Мк из язычников забота евреев о чистоте (7:3-4) чужда и неинтересна: она представляет собой одну из людских традиций, которой подменили основные аспекты Божественной воли; заповеди Бога, касающиеся старого порядка вещей, отчасти отменены теперь, когда наступает новая эра. 3.2. Евангелие от Матфея. В этом Евангелии Иисус не отступает от ветхозаветных законов (см. 5:17-19), хотя и перетолковывает их (5:21-48), объявляет, что «весь закон и пророки» утверждаются на заповедях* любви (22:37-40), и настаивает, что для Бога важнее суд (см. Праведность/справедливость), милость* и вера* («важнейшее в законе»), нежели точное соблюдение ритуальных предписаний (23:23; ср. 9:13; 12:7). Поэтому Мф содержит параллель спора о неумытых руках в Мк с максимой о том, что нравственная нечистота страшнее ритуальной (Мф 15:1-20). Но вывода, что чиста всякая пища (Мк 7:19), здесь нет - явно отрицаются только предписания книжников. В ряду речений «горе вам», направленных против книжников и фарисеев, упомянуто очищение сосудов (23:25-26). В некоторых ветхозаветных текстах говорится о возможной нечистоте домашней утвари и предписаны процедуры ее очищения (Лев 11:32-38; 15:12; Числ 19:15, 18). Неудивительно, что фарисеи были весьма озабочены чистотой сосудов. И действительно, в раввинистических текстах еще до 70 г. (напр., Сифра к Лев 11:33) для оценки ритуальной чистоты было введено различие между чистотой внешней и внутренней поверхностей сосуда (возможно, основанное на упоминании о «находящемся в нем» [сосуде] в Лев 11:33). Согласно Иерусалимскому талмуду (И.Т. Берахот 8:2), шаммаиты полагали, что нечистота, осквернившая внешнюю часть сосуда, может осквернить и внутреннюю, тогда как гиллелиты это отрицали. Быть может, позиция шаммаитов, которые требовали обращать внимание на «внешность чаши и блюда», явилась основой обвинения в Мф 23:25-26. Фарисеи очищали «внешность» сосудов, а сами внутри были «полны хищения и неправды». В этом обвинении, возможно, подразумевается, что их сосуды содержат нажитое путем «хищения и неправды». Более вероятно, что «внутренность» сосудов - метафорическое указание на самих книжников и фарисеев, которые полны греха в сердце своем, несмотря на всю заботу о чистоте чаш. При таком понимании метафора продолжена в стихе 26, смысл которого в том, что, если бы фарисеи заботились о чистоте своих сердец, у них не было бы необходимости заботиться о внешней (ритуальной) чистоте. Таким образом, бессмысленность соблюдения законов о ритуальной чистоте является одной из главных тем Мф, хотя речь не идет о том, что установления о чистоте нужно попросту отбросить. 3.3. Евангелие от Луки. Для Луки важно то, что родители Иисуса соблюдали Моисеев закон (2:22-24, 27; ср. 1:6). Он сообщает, что они пришли в Иерусалим, соблюдая правила очищения матери после рождения ребенка (2:22; ср. Лев 12; очиститься должна была только мать, но Лука, согласно наиболее достоверным текстам его Евангелия, прямо говорит об «очищении их»). Жертва, упомянутая в Лк 2:24, приносилась за очищение матерей, которые были бедны (Лев 12:8), хотя в предшествующих стихах очищение связывается с посвящением ребенка Господу (2:22; ср. 1 Цар 1:24-28) и выкупа новорожденного сына (2:23; ср. Исх 13:2; 34:19-20; Числ 18:15-16). У Луки нет прямых параллелей со спором об умывании рук в Мк. С другой стороны, то, что Иисус не совершил омовения перед обедом (предположительно, «не умыл рук», хотя Бут (Booth) полагает, что здесь подразумевается омовение всего тела), вызвало удивление принимавшего Его фарисея. В версии Луки о самих фарисеях (а не о сосудах) сказано, что они исполнены «хищения и лукавства». Стих 40 не имеет параллелей в Мф и может быть истолкован по-разному: «не Тот же ли [Бог], Кто сотворил внешнее (т. е. материальные вещи, или же здесь имеется в виду тело человека), сотворил и внутреннее (т. е. сердце; не следует ли по крайней мере больше беспокоиться о чистоте второго, нежели первого)?»; или так (менее вероятно): «тот, кто озабочен внешним (т. е. очищает его), не беспокоится (по этой причине) о внутреннем (т. е. не очищает его)». В Лк 11:41, как и в Мф 23:26, фарисеям сказано, что, стремясь к чему-то иному, нежели соблюдение ритуальной чистоты, они обнаружат, что все вещи «чисты». В Лк им дан совет подавать милостыню. 3.4. Евангелие от Иоанна. Ритуальная чистота не является отдельной темой в Ин (о ней упоминается лишь в 3:25). Очищение паломников, направляющихся на праздник в Иерусалим, отмечено в 11:55. В превращении Иисусом воды (запасенной для очищения) в вино Иоанн, несомненно, видит переход от старого времени к новому (2:1-11). В замечании, что те люди, которые стремились добиться казни Сына Божьего, старательно избегают ритуального осквернения (18:28), явно чувствуется ирония Иоанна. 4. Заключение Идея народа, который покорился владычеству Бога и достоин Его присутствия, занимала очень важное место в мировоззрении благочестивых евреев эпохи Второго Храма. Приверженность законам о ритуальной чистоте необходимо рассматривать именно в этом плане. Не следует думать, будто она относилась лишь к внешнему соблюдению установлений или подменяла собой заботу о соблюдении нравственных норм. В кумранских текстах есть красноречивое и актуальное для своего времени свидетельство о том, что стремление к ритуальной чистоте и стремление к чистоте нравственной не противоречат друг другу (напр., 1QS 3:4-12); очевидное намерение различных групп распространить законы о ритуальной чистоте, предназначенные для Храма, на домашние очаги говорит о горячем желании ощутить присутствие Бога в повседневной жизни, на что способен только чистый. Такое видение жизни вдохновлено законами Пятикнижия, и обрести его можно только путем тщательного их исполнения. Однако в том видении призвания и ответственности Израиля, которое было у Иисуса, нет места строгому соблюдению ритуальной чистоты. Его трапезы с людьми, пользующимися дурной славой, - одна из самых характерных черт Его образа жизни. Обоснование такого поведения подкреплено немалым числом речений и притчей* (Мк 2:14-17; Мф 11:19; 21:28-32; Лк 15:1-32; 19:1-10), а речение в Мф 11:19 едва ли изобретено в ранней Церкви. Как отмечалось выше, нападки на Иисуса за общение с грешниками не основывались на соображениях ритуальной чистоты. Очевидно однако, что человек, принимающий пишу в подобном обществе, не может иметь то же мировоззрение, которое имеют люди, посвятившие себя соблюдению ритуальной чистоты во время еды. Четкие утверждения о чистоте, приписываемые Иисусу, выражают Его позицию по существу: они не только не противоречат друг другу, но и соответствуют речениям о соблюдении Субботы (Мк 2:25-28; 3:4; Мф 12:11-12 и др.), о правильной уплате десятины (Мф 23:23) и о приношении даров в Храм (Мф 5:23-24). Снова и снова евангельский Иисус обвиняет современников в том, что они проявляют свою религиозность, пренебрегая «важнейшими» нравственными и гуманитарными задачами, которые «одни только нужны» [Лк 10:42]. В связи с этими «положительными» свидетельствам необходимо сказать об отсутствии в традиции Иисуса намерения побудить своих последователей (обычно это были люди, не особенно ревностные в Законе) принять то или иное толкование библейских законов о ритуальной чистоте. В противоположность фарисеям и другим Иисус видел задачу Израиля не в точном истолковании и тщательном исполнении всех аспектов Закона. Многое здесь представляет собой реминисценцию речений пророков до Вавилонского пленения. Они тоже обвиняли своих современников в том, что религиозность служит для них прикрытием социального зла. И действительно, в обличениях пророками жертвоприношений и даров, празднеств и славословий скрыта такая же неоднозначность, как и в обличениях Иисусом десятины и очистительных обрядов. Его слова порой наводят на мысль, что культовым и ритуальным аспектам религии нет места в мире идеального благочестия, но они скорее направлены против заблуждений, нежели на защиту религии без культа (ср. Ам 5:21-26; Ис 1:10-17; Иер 7:21-24 и др.). Амос и Осия, Исаия и Иеремия так же, как Иисус, сознавали необходимость нового толкования или более тщательного соблюдения ритуальных предписаний. Эти вопросы отпадут, когда отыщутся адекватные формы выражения праведности и милосердия. Негативная роль, которую, согласно Евангелиям, сыграли законы о чистоте, отчасти является следствием нападок (подобных нападкам пророков допленного периода) на религиозность, сопряженную со злоупотреблениями. Но к этому следует добавить убеждение Иисуса, что наступило новое время, что Бог по-новому вмешался в жизнь мира ради спасения* своего народа и утверждения своего владычества. В определенном смысле пришествие Царства Божьего знаменует собой наивысшую точку предшествующей священной истории («закона и пророков»), исполнение надежд и обетовании. К тому же «молодое вино» нельзя хранить в «старых мехах» (Мк 2:22), старое благочестие теперь неуместно (см., напр., Мк 2:19) и провозглашение Царства, которое должно наступить, невзирая на разделение на «грешников» и «праведников», требует от тех и других ответа делами и верой. Демонстративное неприятие Иисусом установлений о чистоте отчасти объясняется враждебным отношением к Его провозвестию и отчасти объясняет, почему оно почти не нашло отклика у людей с иными воззрениями. См. также Братская трапеза; Грешник; Закон; Иудаизм; Раввинистические предания и тексты; Фарисеи. Библиография. G. Alon, Jews, Judaism and the Classical World (Jerusalem: Magnes, 1977); R. P. Booth, Jesus and the Laws of Purity (Sheffield: JSOT, 1986); M. Borg, Conflict, Holiness and Politics in the Teachings of Jesus (New York/Toronto: Mellen, 1984); G. W. Buchanan, «The Role of Purity in the Structure of the Essene Sect», RevQ 4 (1963-64) 397-406; A. Buchler, «The Law of Purification in Mark vii. 1-23», ExpT 21 (1909-10) 34-40; С Carlston, «The Things that Defile (Mark VII. 14) and the Law in Matthew and Mark», NTS 15 (1968-69) 75-96; M. Douglas, Purity and Danger (London: Routledge and Kegan Paul, 1966); idem, «Deciphering a Meal», in Implicit Meanings (London: Routledge and Kegan Paul, 1975) 249-75; H. Maccoby, «The Washing of Cups», JSNT 14 (1982) 3-15; N. J. McEleney, «Authenticating Criteria and Mark 7.1-23», CBQ 34 (1972) 431-60; J. Neusner, «The Fellowship (havurah) in the Second Jewish Commonwealth», НТR 53 (1960) 125-42; idem, «'First Cleanse the Inside'. The 'Halakhic' Background of a Controversy-Saying», NTS 22 (1975-76) 486-95; idem, The Idea of Purity in Ancient Israel (Leiden: Brill, 1973); H.Raisanen, «Jesus and the Food Laws. Reflections on Mark 7.15», JSNT 16 (1982) 79-100; E. P. Sanders, Jesus and Judaism (London: SCM, 1985); S. Westerholm, Jesus and Scribal Authority (Lund: CWK Gleerup, 1978). S. Westerholm |
