Бескультурье не в незнании, а знании неполном, остановившемся, превратившимся в набор штампов. В России только и знают, что мать Мария — православная героиня Майданека, Максимилиан Кольбе — католический герой Освенцима, Дитрих Бонхоффер — протестантский герой заговора против Гитлера.
А ведь были десятки других. Не лучше и не хуже, но других.
На католическое Сретенье 2 февраля 1945 году по приказу Гитлера, оформленному как решение «народного суда», был повешен иезуит священник Альфред Делп. К лику святых не причислен. Сайт русских иезуитов говорит о причине повешения странно: он-де «с одобрения своего провинциала» присоединился к антифашистам, от него «добивались отречения от католической веры»… Ничуть. «Тело закопали в тайном месте»… Сожгли и прах развеяли по ветру. Впрочем, это мелочи.
На Западе стала бестселлером книга «Перед лицом смерти» — сборник заметок и писем, написанных Делпом в тюрьме. Впрочем, сам Делп, скорее всего, скептически бы отнёсся к бестселлерству, это ведь он отчеканил: «Богу нужно большое сердце, а не большие достижения, Он не умеет считать нули».
Делп родился 15 сентября 1907 года, через месяц его отец соизволил жениться на его матери. Отец был лютеранин, мать католичка. Делп выбрал католичество, за что в 1921 году получил оплеуху от лютеранского пастора в Мангейме. В 1026 году он стал послушником у иезуитов, в священники был рукоположен мюнхенским кардиналом Фаульхабером 24 июня 1937 года — день в день через 4 века после рукоположения Лютера. Истинно мюнхенский юмор.
В марте 1942 года юрист Хельмут фон Мольтке, убеждённый антифашист, работавший в абвере, спросил у иезуита Августина Рёша, не знает ли тот хорошего социолога. Фон Мольтке собирал интеллектуалов для обсуждения того, как после поражения нацистов (в котором они не сомневались) построить жизнь Германии на христианских началах. О насильственном свержении правительства речи не шло. Рёш посоветовал Делпа, который изучал и социологию, работал в социологическом журнале.
Делп предложил заложить в основу новой Германии синтез старых ценностей и социализма: развитая система социального обеспечения, создание условий для личного интеллектуального и религиозного развития. В сущности, он предложил не восстанавливать тот прусско-буржуазный уклад, который и привёл к нацизму, а создать нечто, очень близкое к современной Германии. Он написал статью «Третий путь», где прямо говорил о необходимости найти дорогу между капитализмом и коммунизмом.
Жена Мольтке вспоминала, когда ей было 96 лет, и она уже была, собственно, полвека вдовой, что Делп её безумно очаровал своей молодостью и энергичностью, и она мужу сказала, что Делп украшение кружка, а Конрада Аденауэра звать не надо, он слишком старый. Так что Аденауэр уцелел и стал первым канцлером освобождённой Германией, хотя был в самом деле старик. Взгляды же Аденауэра были очень близки позиции Делпа.
Карл Ранер, знаменитый теолог, учил Делпа латыни и восхищался учеником. Правда, Делп обладал задорным, горячим характером, судил обо всем с нетривиальной для учёного или иезуита уверенностью, а многим собратьям по ордену не нравилось, что он постоянно курит сигары и хохочет. Рёш, в частности, дважды откладывал окончательное посвящение Делпа в иезуиты, так что окончательный обет тот принёс в тюрьме, в присутствии представителя Рёша Франца фон Титенбаха. Сам Рёш к этому времени скрывался от нацистов.
Нацисты не требовали от Делпа отречения от веры, но предложили помилование, если он оставит иезуитов.
Делп до последнего надеялся, что сталинская армия опередит нацистов и освободит его. Не получилось. В один день вместе с ним были приговорены к смерти и казнены брат и шурин Дитриха Бонхоффера (Бонхоффер, в отличие от Делпа, был причастен к заговору против Гитлера). Да если бы сталинские солдаты и пришли, это отнюдь не обязательно означало бы спасение, увы. Рауль Валленберг!
Делпа признали виновным в «пораженчестве». Патриот не должен сметь и думать о поражении. Всё для победы, начиная с себя. Это и есть антихристианство. Победителей не судят, победителей и не воскрешают. Его воскресишь, а он опять за старое — воевать, ведь для победы нужна война. Христос — главный пораженец, и поражение Христа очень даже нужно уметь отличать от победы антихриста.
Надо понимать, что большинство католиков Германии были настроены «патриотически». Война казалась им справедливым и необходимым средством для победы над коммунизмом. Что в России не коммунизм, а нечто намного более опасное и вполне близкое к нацизму, они не подозревали. Делп был в меньшинстве, он сознавал, что он чужой среди своих, и писал:
«Самая благочестивая молитва может стать богохульством, если тот, кто её возносит, терпит такое положение дел (или соучаствует в нём), которое несёт человечеству смерть, делает жизнь людей неприемлемой для Бога, ослабляет духовный, моральный или религиозный дух». Немножко рассуждений о несении креста, немножко литаний, и много апатии, неспособности любить. Люди отрекаются от человечности и думают этим угодить Богу. Вот и готов крипто-фашист в упаковке из «барочного гламура» (Делп ведь — это Мюнхен, это барокко во всей силе и мощи). Всё внимание уделяется проблемам религии, а ведь религия лишь средство спасения человечества. «Ни одно современное религиозное движение, — писал Делп, — не ставит своей целью помочь человеку в глубине его нужды, все скользят по поверхности». Для отца Макса жить — означает обладать задором: «Кто не имеет смелости творить историю, становится несчастной жертвой истории».
Христиане пытаются учить мир, а ведь миру есть, чему научить христиан. «Подлинно религиозные люди должны быть готовы соединить усилия для улучшения человечества и его жизни на земле». «Тот, кто выполнил долг послушания по отношению к Церкви, имеет право критическим взглядом посмотреть на реальность Церкви и там. где Церковь потерпела неудачу, молчать не следует». Это писалось в эпоху Церкви триумфалистской, очень похожей на ленинскую или гитлеровскую партию нетерпимостью к критике, призывавшей лишь терпеть страдания. Церковь стоицизма, а не христианства. Христианство же требует готовности не только к страданиям, но и к счастью — открытости Богу, воля которого благая и любящая.
На стене своей камеры Делп выцарапал слова: «Давайте доверять жизни, потому что мы проживаем её не одни, Бог живёт среди нас».
Когда его уводили, он шепнул тюремному священнику: «Через полчаса я буду знать больше вашего!»