Мф. 13, 3 И поучал их много притчами, говоря: вот, вышел сеятель сеять;

Мк. 4, 3 слушайте: вот, вышел сеятель сеять; 4 и, когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то.

Лк. 8, 4 Когда же собралось множество народа, и из всех городов жители сходились к Нему, Он начал говорить притчею: 5 вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его;

Фома, 9: Иисус сказал: Вот, сеятель вышел, он наполнил свою руку, он бросил (семена).

Проповедь Меня;

№63 по согласованию. Cтихи: предыдущий - следующий. См. Дух Святой.

В Евангелии Фомы, 9: "Иисус сказал: Вот, сеятель вышел, он наполнил свою руку, он бросил (семена). Но иные упали на дорогу, прилетели птицы, поклевали их. Иные упали на камень, и не пустили корня в землю, и не послали колоса в небо. И иные упали в терния, они заглушили семя, и червь съел их. И иные упали на добрую землю и дали добрый плод в небо. Это принесло шестьдесят мер на одну и сто двадцать мер на одну."

Христианин как перебежчик

В воскресенье 27 ноября в храмах Русской Православной Церкви читается Христова притча о сеятеле. Она так хорошо всем знакома, что не все замечают идиотизм ситуации: зачем сеятель-то бросает зерна туда, где они не вырастут? Но именно так и сеяли в Палестине: сперва бросали, а потом запахивали. По тамошим обстоятельствам это выходило вполне рационально. Обстоятельства у нас другие, но главное не это. Иисус проговорился, как верующие выглядят в глазах Божиих: "Упавшее - это те...". Не слово слетает на землю, не вера, а верующие, кто поверил - тот метеорит, пришелец, инопланетянин. Для многих людей эта притча повод к обломовщине: мол, уронили меня на диван, вот я и лежу, но виноват не я, а диван. А ведь ясно, что человек похож на зерно тем, что растёт, но есть маленькая разница: мы ходить умеем и, если уж попали в неподходящее место, значит, Бог хочет, чтобы мы размяли ножки и перебежали туда, где сможем развернуться как христиане.

Оп.: Куранты, 26 окт. 1996, № 1396;

Притча о сеятеле отвечает на очень простой вопрос учеников: "Почему люди от Тебя уходят?" Евангелисты помещают эту притчу в описание самого начала проповеди Иисуса, когда, казалось бы, все только приходили, ещё никто не успел уйти. Да успевали! Уйти дело нехитрое, остаться - вот это Не все дослушали и заповеди блаженства до конца - показалось скучно. Иисус не объясняет, Иисус успокаивает самым простым способом: сравнивает людей с растениями. Если это объяснение, то скверное - во-первых, оскорбительное, а во-вторых и в главных, ничего не объясняющее: ну, кого-то от Бога отводит богатство, а почему? Почему богатство сильнее Бога? А главное - почему одних людей богатство портит, а других нет? Почему одни люди легкомысленны, а другие нет? Почему, почему, почему? Объяснение, что люди - недостаточно люди, абсолютно верно, но абсолютно недостаточно. Почему человек так автоматичен, определяется извне, словно он подсолнух? Ответа нет и быть не может, если не считать псевдофилософской пошлятины о "свободе воли". Ответ появляется только, если вопрос ставится не о другом, а о себе: "Почему я автоматичен? Почему я - мелок? Почему я - легкомысленен?" Плох тот апостол, который не задался этим вопросом. Действительно: ведь Иисус не то что смеётся, а прямо издевается над ними: мол, вы умные, в вас всё так проросло здорово, вы не что другие. Но ведь апостолы же знают, что это не так, коли им приходится объяснять смысл притчи. Какое там "вам дано понимать!" Может и дано, да куда-то провалилось, - всё понятно только, когда Иисус объясняет, а как Он замолчит, так и опять всё непонятно.

Если про семена - это не о другом, а обо мне, то всё понятно и утешительно. Ибо про себя каждый знает, что он - глубок, что в нём достаточно бездонности, чтобы туда сыпалось бесконечно Слово Божие, чтобы пускало корни. Сомнения бывают, но - потерплю, я же не какие-то там другие... Про себя каждый знает, что не легкомысленный, что, может, быстро загораюсь, но не затухаю, а так... это я просто сменил тональность, а вообще я ещё ого-го, если прислонить к тёплой печке в безветренную погоду! Про себя каждый знает, что бескорыстен и, если и набивает бумажник, то лишь чтобы поменьше доставлять хлопот ближним и Богу. Так что вопрос: "Почему унывает другой?" ответа не может иметь в принципе, а вопрос: "Почему унываю я?" ответ имеет: "А я и не унываю, я так... задумался, но сейчас возбну так, что мало не покажется! Небесам станет жарко!" В собственной душе каждый знает бездонность, бескорыстность, бесстрастие. Другому не стыдно быть ненадёжным, а мне было стыдно,но я - надёжен. Это не очень заметно из-за сорняков, которые всегда развесистее культурного растения, но, поверьте, я - надёжен. Осталась самая малость: поверить в то, что и другой - не сорняк...

У Матфея недостает одной притчи, которая есть в аналогичном месте у Марка (4, 26-29): "Царствие Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, 27 и спит, и встает ночью и днем; и как семя всходит и растет, не знает он, 28 ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе. 29 Когда же созреет плод, немедленно посылает серп, потому что настала жатва". "Сама собою" -- в греческом тексте "автомате". С тех пор, как появились автоматы рукотворные, как-то уже забылось, что автоматического в мире очень много и без людей. Вообще-то страшненькая притча, как и все, где духовная жизнь сравнивается с земледелием, именно потому, что о себе человек хорошо знает, что он не автомат, что в нем ничего не совершается "само собой", что вера не растет как дрожжи или как горчичное зернышко. Но ведь Иисус и не говорит о вере, Он говорит о Царстве Божием, а это разные вещи. Как в автомате неизбежность результата складывается из самых разнообразных мелких этапов, как рост зерна обусловлен тысячью совершенно случайных, не автоматических -- во всяком случае, не механически-предопределенных процессов -- так и Царство Божие, при всей предопределенности Его победы, совершенно никого ни к чему не обязывает. Можешь увясть, можешь расцвесть. Только обмануть Бога не можешь -- а вот себя обмануть можешь запросто.

*

Зерна падают на землю. Казалось бы, глупо и вздор - бросать зёрна широким взмахом, не подготовив почву. Но, во-первых, всё-таки зёрна падают, а не бомбы. Хотя заслужили - бомбы. Чем заслужили?

А вот 2009 год, Дрезден - русский мигрант зарезал беременную египтянку за то, что она не поспешила снять своего ребёнка с качелей, чтобы дать место ребёнку русскому. И какая первая реакция? "Да как можно по такому ничтожному поводу!" Нормальная реакция, нормально-человеческая, не надо её стыдиться. Но ведь человек осуществляется там и в той мере, в какой он понимает: нельзя и по менее ничтожному поводу никого убивать. И даже если целая армия египетская придвинется к Дрездену, нельзя брать в руки оружие. Что ж, умирать?

А ведь Иисус пал в землю - мёртвым.

Бог решает самый сложный вопрос: что сперва - благодать или свобода. Потому что Бог не видит в нас никакой такой свободы. Мы несвободны, мы механически реагируем на зло (к тому же, часто, мнимое). Ждать, когда мы освободимся от греха? Или сперва бросить благодать и звать к освобождению? Сперва дать образование, а потом вывести из Египта или вывести из Египта, а потом...

Бог не ждёт, когда земля превратится в чернозём. Он бросает - и плодородные люди удивляются, как же Он рискнул, и молятся Богу, что они недостойны и черствы. А мы, неплодородные и каменистые, недовольны - почему это зёрна такие твёрдые... за что нас вспахивают. Бог пашет - мы жалуемся и чешемся. Бог сперва даёт человеку жизнь, разум, любовь, потом бросает зерно верны и ждёт - а мы всё ворчим.

Всякая земля когда-то была скалой. Надо дать себе возможность замерзать и трескаться от жары, замерзать и трескаться, превращаясь постепенно из скалы в землю, чтобы из земли, куда мы все когда-нибудь отправимся, подняться к небу.

проповедь 1383

*

Притча о сеятеле у Луки кажется излишне подробной - целых четыре класса верующих. На самом деле, даже пять - и вспоминается "big five", деление психологических характеристик на пять классов (воля, ум, сердце, аналитические способности и творческие).

Пятый герой притчи - точнее, первый - это сеятель. Дух Святой действует в мире прежде всего через людей. Хорошо рассуждать о грехах Церкви, плохо не понимать, что если все будут веровать "в глубине души", то на этом история и закончится. Как если бы все стали монахами и монахинями, то благочестивое общество вымерло бы в одном поколении. Верует тот, кто делится верой - делится не в социальных сетях, а в жизни. Социальные сети не отменяют, а увеличивают роль реальности. Они возможны только там, где земледелие достигло такой высокой степени развития, что большинство людей - горожане.

Церковность и есть земледелие - ежедневное возделывание земли Неба в себе и выставление плодов этой земли на рынке человеческих контактов. Церковь справедливо не любят за скверное качество её картошки, но переходить на чипсы - не выход. Чипсы, между прочим, и есть всего лишь остроумно приготовленная, но всё же гнилая картошка.

Поэтика Библии избегала именовать Бога по имени. Поэтому в заповедях блаженства говорится безлично "утешатся" - что утешатся Богом, это подразумевается. Напротив, Библия именует зло сатаной даже там, где "сатана" лишь символ человека. Так что когда говорится о том, что сатана уносит зерна, упавшие рядом с дорогой - не о сатане это говорится, а о нас, грешных. Интеллектуальные способности реализуются именно там, где проходит граница с другими людьми. Мир - дорога около нашего дома. Не надо навсегда убегать в пустыню (там вообще ничего не растёт), а надо поставить заборчик - невысокий, символический, но всё же фильтр, чтобы через наш ум не протоптали тысячу тропинок в разных направлениях. Это - горизонтальное измерение Неба.

"Корень" - измерение вертикальное, как и "терние". Только корень - вертикаль вниз, а сорняк - вертикаль вверх. Растению нужна вода снизу, свет и тепло солнца сверху. Человеку нужны испытания и скудостью, и изобилием. Корень - это способность во время испытания бедностью, одиночеством, болезнью уходить внутрь себя, не рассчитывая даже на Бога, тем более, на людей, и благодаря этому сохранять надежду на Бога и любовь к людям. Крона - это способность во время испытания богатством, изобилием друзей, физическим и душевным здоровьем сохранять любовь к Богу и надежду на людей - таких отставших от меня, таких глуповатых, а всё же людей.

Последняя ипостась человека - творческие способности. На первый взгляд, самое возвышенное, полётное, эфемерное. На самом деле главное в творчестве - терпение. Перефразируя горькую шутку о России, "в творчестве надо жить долго". Речь не о протяжённости, а об однородности. Гений и злодейство несовместимы. Да что там - гений и грех несовместимы. Поэтому грешники так любят устраивать культ гениев. А на самом-то деле каждый - гений и каждый - грешник. Вопрос лишь в том, чтобы терпеть гениальность и не терпеть греховности. Греховность, конечно, приятственнее, но грех - точка, и точки греха не складываются в линию, даже если грехи идут один за другим впритык, а гениальность - линия, состоящая не их точек, а из цельного духа.

"Плод в терпении" - вот то в притче, что чуть ниже Иисус называет "словом Божиим" (ст. 21). Терпение - и наше "что", и наше "как". Нетерпеливый человек - тот, который затыкает себе уши, думая, что он уже всё слышал (ст. 18). Терпеливый человек - тот, который, хоть и не растворяется в толпе, но гостеприимно ставит свечу на подоконник в своей комнате и беседует с приходящими (ст. 16). Жизнь - не спешит, жизнь - жительствует. Спешит смерть, потому что у нее всегда нехватка времени, а Бог - это вечность, у которой времени в избытке.