Мф 15 32 Иисус же, призвав учеников Своих, сказал им: жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге

Мк 8, 1 В те дни, когда собралось весьма много народа и нечего было им есть, Иисус, призвав учеников Своих, сказал им: 2 жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть. 3 Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют в дороге, ибо некоторые из них пришли издалека.

У Лк и Ио нет.

№81 по согласованию Фразы предыдущая - следующая.

Ср. комм. к Мф. 14, 19.

Ученые подозрительно относятся к тому, что евангелисты рассказывают о двух умножениях хлебов. Успокаиваются, если находят различия (например, в Мф. 14, 13-21 дело происходит на еврейских землях, а тут - на языческих). Валентина Кузнецова (2000, 135) отмечает, что в первом рассказе (по Мк.) корзины названы "кофинос", - римский сатирик Марциал называл так типично еврейские корзинки, а в этом рассказе говорится о "спюрис", обычных рыбных корзинах. В тексте упомянуто двенадцать корзин - ну, тут такой простор для толкований. Двенадцать колен израилевых... А тут семь корзин... семь хлебов... У! А "три дня"... Два "у"!

Однако, прежде всего следует помнить, что именно так все могло быть на самом деле. Разум дан, чтобы на конкретных примерах постигать общие закономерности, а неразумие начинает отрицать конкретность, сводя все к аллегориям. Перелет получается. Перелетные христиане умудряются залететь куда-то выше неба и дальше Христа. И как есть простейшие продукты питания в жизни желудка, так есть простейшие продукты питания в жизни души. Те, кто потчует людей разговорами про обновляющиеся иконы, чудеса, про святость народную, может быть делают это и не со зла. Но в результате люди уходят неевшими и падают. Им про православие все рассказали, а про то, что Бог есть Дух -- забыли.

*

Считаные минуты человек может прожить без воздуха, дни - без воды, недели - без еды, а без Бога - вечно!

Это и называется "вечные муки".

Так устроил Бог человека, чтобы свободны были, подобны Богу. Устроил назло ханжам, говорящим: а вот без Бога плохо жить!... А-тлична без Бога можно прожить!

Во всяком случае, Иисус не беспокоится о том, поняли Его проповедь или нет, собираются слушатели каяться или нет. Он беспокоится, чтобы им не было плохо физически.

Слушающие проповедь Иисуса - это ещё не Церковь, даже не прообраз Церкви. А вот когда те же люди садятся и едят, что даёт Иисус - это Церковь. Потому что слушает каждый своё, а хлеб он и есть хлеб. Он бывает заплесневелый, но всё же он - хлеб. Книжка о хлебе - не хлеб, даже если она отпечатана на роскошной бумаге. Тысяча разговоров о том, что Церковь плохая, попы жадные, прихожане идиоты - не хлеб. Молитва, даже наедине - приобщение небесному хлебу совместно с множеством других людей. Молитвой и развращённость побеждается - молящемуся некогда и незачем развратничать, хоть с противоположным полом, хоть со своей собственной гордыней.

Тысячи людей, которые ели хлеб Христов - вот лучший символ Церкви. Они слушали, а теперь благодарят - не за слова, за хлеб. Иисус за них почувствовал, что пора есть. Они-то были увлечены Его словами, а теперь, когда стали есть, почувствовали, что голодны, и крепко. Благодарность за утоление голода их и сделала единством.

Это единство особое. Это особенно трудно понять в стране, в которой десятилетиями насаждается единство каши-малаши, единство грязи, в которой все отдельные элементы утрачивают свой облик и превращаются в равномерную смесь элементов. В такой стране "единство" - это сливание вместе до неразличения друг друга, варварское и разрушительное. В такой стране человек, увидев в храме коллегу или, тем паче, начальника приходит в ступор: как быть? Как слиться в экстазе с теми, с кем и без того часами варишься в одном котле? Удивительное дело, но иногда пытаются слиться.

Выходит всегда скверно и больно. Потому что нормальное единство - это единство мужа и жены, которые не превращаются в двух гермафродитов, которые сохраняют (должны сохранять) каждый свою личность, даже расцветает личность в брачном единстве. Церковь - не единство артели, не единство профессиональное. Церковь - единство предстояния перед Богом. Всё остальное - личное дело каждого. О, конечно, образуется своего рода семья, но не всегда образуется, и не обязательно, и образуется очень прихотливо (а что образуется по планам руководителей, обычно псевдоцерковно). Однако, в церковной семье, как и в нормальной, не лезут друг другу в душу, напротив.

Единство не в том, чтобы разглядывать души и дела друг друга, а в созерцании Бога. Праведники перед престолом Ангнца на Агнца глядят, а не друг на друга. Кроме вздорных перегородок, разделяющих людей напрасно и не доходящих до неба, есть и Бог как перегородка между людьми. Христос между христианами и защищает нас от нашей гордыни, властолюбия, от нашей жажды человеческого, а не Божьего единства. Смысл человеческой жизни - в предстоянии перед Богом, в прославлении Бога, в общении с Богом, и плоды этого смысла - предстояние другим людям, прославление их и общение с ними.

Проповедь 1392