Сергей Дмитриевич Мстиславский Его: "Смерть Гапона" (Библиотечка журнала "Огонек", М.: Огонёк 1928 г. 38с.). Наст. фам. Масловский. Псевдонимы: Бахарь, Белозерский, Бирюк, Северный, С.Дмитриев, С.М., С.Д., С.М-ский, Сергей... Большая Советская энциклопедия: Мстиславский (псевдоним; настоящая фамилия Масловский) Сергей Дмитриевич [23.8(4.9).1876, Москва, - 22.4.1943, Иркутск], русский советский писатель. Родился в дворянской семье (отец - профессор истории военного искусства). Окончил физико-математический факультет Петербургского университета (1901). Автор романов из истории революционного движения в России: «На крови» (1927) - о Революции 1905-07, «Партионцы» (1932) - о народовольцах, «Накануне. 1917 год» (1937) и др. Известность приобрёл его роман о Н.Э.Баумане «Грач, птица весенняя» (1937; под названием «Бауман», 1936). Книги «Крыша мира» (1925) и «Чёрный Магома» (1932) посвящены жизни народов Средней Азии и Кавказа. * СЕРГЕЙ МСТИСЛАВСКИЙ. ПАМЯТИ ОДНОГО КОНКИСТАДОРАОп.: http://cn.com.ua/N221/society/monologues/monologues.htmlСтоличные новости, №25 (221) 09-15 июля 2002Скуратовский же о нём, 2001. В начале XX века в России, взвихренной ее первой революцией, возникает глубоко законспирированный, но весьма активный Всероссийский офицерский союз. На левом его фланге — петербургские террористы в армейских и гвардейских мундирах, на правом — «умеренный» дивизионный командир Деникин... Председателем грозного подпольного союза был образованнейший офицер Академии Генерального штаба Сергей Масловский, заведующий ее библиотекой и музеем. Псевдоним — Мстиславский. Этот человек — одна из самых поразительных и загадочных личностей прошлого века. В пору, когда дотлевали сумеречные, скучные девяностые, юный Масловский, студент-антрополог Петербургского университета, сын генерала — профессора упомянутой Академии Генштаба, полиглот, спортсмен-конник и фехтовальщик, спасаясь от северной скуки, совершает несколько крайне рискованных экспедиций в Туркестан и на Памир. В том числе в районы, охваченные чумой. Поссорившись с тамошними феодалами, Масловский сколотил что-то вроде партизанского отряда из местных удальцов и начал яростную частную войну во имя справедливости. И во имя самых дерзких ницшевских паролей. Словом, «горные вершины» и «цветы бездны» сверхчеловечества в горах и долинах Памира. Он, после невероятных авантюр, возвращается в Петербург, молниеносно экстерном сдает университетские экзамены и поступает на государственную службу. И на военную — в отцовскую академию. Числясь в императорском Генеральном штабе вплоть до его катастрофы в большевистскую эпоху (половина генштабистов метнулась к большевикам, половина — к белым). Масловский-Мстиславский в ту пору не уходил ни к тем, ни к другим. Он всегда был сам по себе. И спускался со своих «горных вершин» в революционные бездны своими тропами и маршрутами. ...Великосветский Петербург принимает молодого блестящего офицера Генштаба «за своего». Но время от времени денди в эполетах сбегает с балов и маскарадов к своим товарищам — питерским эсеровским боевикам из рабочей среды. Масловский — председатель беспощадного боевого рабочего союза, расправляющегося с рабочими монархической ориентации. Именно он и его люди казнили священника Гапона. При крайне загадочных обстоятельствах... Он готовит восстание в Кронштадте и самолично бросает первые бомбы во время свеаборгского восстания. Он не обошел и московские баррикады декабря 1905-го. Эсер Савинков, метя в цареубийцы, взял себе псевдоним Ропшин (Ропша — дворец, где убили Петра III). Масловский становится Мстиславским. Он, вооруженный, дежурит во дворце, по которому мечется, словно затравленный зверь, Николай II. Отчего Мстиславский так его ненавидел? Уже здесь, в Киеве, во время Гражданской, он, усмехаясь, говорил Мандельштаму: «Мы, Мстиславские, куда древнее и родовитее Романовых»... Мандельштам морщился, но молчал. С таким не поспоришь. Николай II постоянно говорил: «Я человек «тер-а-тер» (средний, заурядный). Император-обыватель как предмет ницшевского презрения с высот сверхчеловека — полковника Генштаба того императора. ...Они встретятся потом, весной 1917-го, в коридорах царскосельского дворца, где бывший царь был интернирован вместе с семьей. Полковник Мстиславский, присягнувший Временному правительству, но уже пребывавший на стороне петроградского Совета, приехал в Царское Село во главе совдеповской делегации, присматривающей за свергнутым царем. Полковник Романов военным шагом идет навстречу полковнику Мстиславскому. И вдруг тот громко и четко — бывшему своему императору: «Кру-гом!!!» И полковник Романов команде подчиняется. В мае 1910-го Мстиславский был заключен в Петропавловскую крепость по обвинению в попытке военно-государственного переворота, вследствие которого он должен был стать «диктатором». В состав обвинения вошло и «умышление на жизнь государя». Через год Мстиславский вышел из крепости и снова отправился в Генеральный штаб. ...Свои виртуозные перемещения вдоль имперской вертикали («наверху» — аристократ-военный, друг великосветской знати и артистической богемы, «внизу» — конспиратор-бомбист) Мстиславский называл «протеизмом». Протей — мифологический герой, постоянно меняющий облик. После крепости Мстиславский стал одним из ведущих деятелей русского масонства, только что расцветшего в Петербурге. В феврале и октябре 1917-го Мстиславский — один из ведущих эсеровских руководителей тех событий. В начале 1918-го он уже левоэсеровский комиссар партизанских войск РСФСР и один из создателей яростно радикального литературно-историософского движения «Скифы». После известной июльской ссоры левых эсеров с большевиками, освободившись от ареста в Кремле, Мстиславский уезжает в Украину. Где невероятно быстро превращается в одного из руководителей украинского «боротьбизма» — горючей смеси украинского «коммунизма» и «сепаратизма». Когда генерал Деникин вошел в Киев, украинский эсер Мстиславский рискнул остаться в подполье, чтобы снова бросать бомбы и организовывать боевые отряды. Представители деникинской охранки как-то ворвались на конспиративную квартиру, где он отсыпался под чужой фамилией: «Вы дворянин?» В ответ — громогласно: «А вы что, милостивый государь, не видите?!» И охранка ретировалась... Что постоянно толкало и жгло этого необыкновенного человека? Страсть к авантюре. К нескончаемому испытанию самого себя. «Живи опасно» (Фридрих Ницше). Об этом Мстиславский рассказал в своей поразительной автобиографической прозе 20-х годов. В ту пору он отсиживался от восторжествовавших большевиков в «Большой Советской Энциклопедии». В качестве ее редактора и автора множества статей, как всегда и во всем — блестящего. Но приключения заканчивались для бывшего анархо-эсера и аристократа угрожающе. Диктатором стал другой. И тогда эсеровский боевик «сдает экзамен на большевика». В 1937 г. издан умело написанный роман об истоках большевизма «Грач — птица весенняя». Без единого упоминания о Сталине! Казалось, автор обречен. Но вот последнее воплощение Протея — Мстиславский становится официальным биографом... Молотова. Это его и спасло. Мстиславский умирает своей смертью во время войны. В сибирской эвакуации. Учитель Набокова Айхенвальд назвал его «снобом революции», ее «спортсменом и эстетом», «в нее совершенно не верящим, забавляющимся игрою в свою и чужие головы». Своей любимице, маленькой, но блестящей поэтессе серебряного века, адмиральской дочери Магде Ливен Мстиславский рассказывал кельтсткую легенду: некий пустынник услышал зловещий звон доспехов и увидел вблизи своей лесной хижины грозно шагающего рыцаря, несшего в руках свою собственную голову. «И чужие головы...» Вот, среди прочего, именно такие удальцы и сочинили наш Двадцатый Век. На крови. |
