ЛУКАВОМОРЬЕ И ЛУКОБОЖЬЕ
«Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему. Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле» (1 Ио 5, 18, 19).
См. следующую фразу.
Тут синодальный перевод даёт промашку, потому что «лукавый» и «зло» в оригинале — одного корня, то же, что в «Отче наш» переведено как «лукавый», «понерос». «Лукавство» – изумительное слово, оно точнее отражает психологическую реальность зла, которое редко бывает лобовым. Когда человек убивает ради убийства, его правильно признают невменяемым и отправляют лечиться, приходит в разум. Разумный, здоровый человек убивает ради справедливости — вот оно, лукавство. Разумный человек вообще не убивает, он — казнит, он – «полагает душу свою за ближних своих», спасает мир от терроризма.
«Лукавство» есть извилина. Апостол Павел сравнивал лукавство с кривой бороздой, которая получается, если пахарь не вглядывается вперёд. Уйти от любимого человека — не лукавство. Вот уйти тайком, на часок сблудить, а потом вернуться, как ни в чём не бывало — это да, это лукавство. «Мир ластится к лукавому» – не потому, что сатана, изволите видеть, такой сильный, схватил мироздание и не отпускает, а потому что люди, словно блудливый кот (или кошка, уважим феминисток) сам трётся о зло, при первом удобном случае творит зло (и при втором удобном, и при третьем), но чуть что — и мир несётся к Богу, чтобы и Его молочка попить. Так что «рождённый от Бога» – это не просто «родился и вырос», это вечный кутёнок, который ещё даже не может отползти от материнского сосочка, «хранит себя и лукавый не прикасается к нему».
