Мф, 14, 8. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя.

Мк. 6, 24 Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя. 25 И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя.

№73 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Марк лаконичен, но это краткость стремительная. Когда надо, он подробнее Матфея (как и в данном случае), но подробнее именно для того, чтобы передать ощущение спешки. Сперва замедляет повествование, описывая, как именно произошло "наущение" матери, а потом вставляет "тотчас с поспешностью" - что и на греческом тавтология: немедленно в спешке. В чём был смысл спешки и в чём смысл описания этой спешки? Вполне возможно, что описание не так просто: создаётся атмосфера одновременно и танцевально-лёгкая, когда девушка никак не может остановиться и перейти на нормальный шаг, и нервозно-истерическая, когда никто не уверен даже в собственном слове, каждый - ведомый, каждый оглядывается на другого. В этой спешке не сразу заметно, что Иродиада не повторила слова матери, а приукрасила их, добавив "на блюде". Девушка, видимо, представила себе, как ей принесут кровавую голову, сунут в руки... А на блюде - даже красиво. Руки мыть не надо. Да почти вся "мировая культура" - это такое блюдо, чтобы и ближнего съесть, и чистеньким остаться. Культурный человек может есть и руками, людоеду же обязательно вилку подавай. Это блюдо - отличный образчик гламура, умение "подать" то, что брать в руки противно, да деньги уж больно хорошие.

*

Зачем Иродиаде понадобилась голова Предтечи? Вполне вероятно, что справеливо самое скверное предположение - не голова ей была нужна, а череп. Отношение к голове как к кубку, из которого можно и нужно пить, чтобы впитать энергию поверженного врага, встречается в самых разных культурах. Скорее всего, тут не заимствование от одного народа к другому, тут возникающее просто в силу общности анатомии и физиологии суеверие. Человек, впрочем, свободен сделать из своей физиологии с психологией и противоположный вывод: что не следует относиться к другому по-вампирски. Отсюда представление о смерти как о чаше, которую следует испить. Череп Адама, пожалуй, и есть та самая "смертная чаша", из которой пьют все люди, а особенно те, кто погибает в бою, пытаясь отрезать голову другому. Этой чаше - черепу Адама, обделанному в металл - противостоит другая чаша, напоминающая о древнеиндийском образе чаше бессмертия: Сам Христос. Тогда уже чаша для причастия, потир, символизирует Христа - голову, разумеется, тоже, поскольку голова есть символ человека в целом.