Живая вечность
КОГДА ГОЛОДОВКА - АГРЕССИЯ
См. крестная смерть. - Агрессия. - Страдания.
— идеология голодовки у Кардано в 1570 г.; Г. Шеина, 2012.
Голодающему человеку больно. Это придаёт в глазах многих особое значение голодовке как средству протеста. Добровольное страдание становится доказательством искренности (что неоспоримо) и правоты голодающего.
По той же логике Иисус – Спаситель, потому что добровольно страдал.
Это вывернутая наизнанку логика «Божьего поединка», когда правота определяется тем, кто победит на дуэли. Это логика пыточного судопроизводства, когда пытают, изначально не веря сказанному без боли.
Нет, Иисус – Спаситель не потому, что Он страдал. Он страдал, потому что Он Спаситель. Вера в Иисуса не есть вера в добровольность Его страданий. В этом смысле бьют мимо цели построения нео-атеистов, которые доказывают, что Иисус приказал Иуде предавать. Вера в Христа не есть вера в добровольность Его страданий – она есть вера в то, что Иисус есть Сын Божий. Мы замираем перед Крестом, мысленно сопровождаем Иисуса в Страстную неделю, исходя из этой веры, а не в поисках её.
Добровольность любого поступка не гарантирует, что поступок – добр, праведен, законен. Адам и Ева согрешили добровольно, причинив себе огромные страдания. Всё было не так, как в атеистическом кукольном спектакле, где Адам и Ева мучаются от скуки, съедают яблоко и начинают наслаждаться любовью. Они сперва наслаждались, потом съели и в итоге стали мучаться от скуки, и каждому человеку отлично знаком этот цикл.
Иуда покончил с собой, чтобы избавиться от нравственных страданий, но его самоубийство ничуть не означает, что он бы не предал во второй раз. Он мучался тем, что ошибся, предал невинного, оказался негодным воином Христа. Это муки уязвлённого самолюбия, не муки любви и веры, как у предателя Петра.
Вся история человечества в этом смысле есть сплошное самоистязание, самомучительство, причинение себе боли для самоутверждения. В отношениях с Богом этот элемент тоже силён – «пожертвовать» и есть «причинить себе страдание». Люблю колбасу – а вот не буду есть колбасу, помучаюсь. Обез безбрачия принимают те, кто хотел бы брака, в 90 лет смешно его приносить. Пройду через испытания и очищусь, освящусь. С уважением глядим на тех, кто выдержал, прошёл.
На Бога надо глядеть с уважением, а Бог – бесстрастен, что на греческом означает не бессердечие, а то, что Бог выше страданий, потому что Бог – Иной, не материальный, не творение. Христианское богословие вновь и вновь напоминает: страдал на кресте не Бог, Бог мучаться не может. Поклонение страданиям Иисуса этим и спасительно – ведь поклоняющийся учится сострадать не Богу, а человеку. Страдания Иисуса доказывают, что нельзя причинять страдания никому и что нельзя использовать страдания как аргумент в споре, средство победы в поединке.
Иногда, конечно, самокалечение бывает и праведное. Академик Сахаров голодал из сострадания к жене, требуя, чтобы ей дали возможность лечиться за рубежом. Это – святое и разумное поведение. (Кстати, противозаконное, потому что закон предоставлял властям полное право решать, кого выпускать, а кого нет). Если бы он голодал, требуя отмены коммунистической диктатуры, это был бы вздор. Поэтому так сомнительны всевозможные политические голодовки (часто заканчивающиеся трагически), как бы ни были законны их цели. Голодовка сама по себе – средство противозаконное, шантаж: «Либо ты выполнишь мои требования, либо ты обнаружишь, что ты нечеловек». Лучше уж убить человека, чем хотя бы условно отрицать его человечность. Об этом Иисусово «назвавший другого «пустым человеком» заслуживает ада». Убивающий человека ведёт себя как животное, отрицающий, сомневающийся в человечности другого ведёт себя как дьявол. Дьявол от праведного негодования, дьявол от боли, но всё же – ангел мрака, а не света.
Церковный опыт часто вскрикивал: «Не будьте самоубийцами!» Поведут мучать – держитесь, а на мучения не напрашивайтесь. На этом спекулируют палачи – мол, отпустим, если… Это не разговор. Отпускать людей на свободу следует безо всяких «если». Я не самоубийца, если не вступаю в торги с палачами, я жертва. Но если я угрожаю покончить с собой, то я, хотя и не самоубийца, но уже прибегаю к спекуляции, очень похожей на палаческую. Палач говорит – «не я тебя казню, ты сам себя казнил своим поведением». Уморивший себя голодом или сжегший себя «в знак протеста» говорит – «не я себя казню, вы меня казнили своим поведением». Да нет, ты сам себя казнил. Может быть, и не напрасно, но – ты сам, не другие. Поэтому ты – не спасаешь никого, даже самого себя погубил. Сострадать тебе можно и нужно, ты не палач, но именно потому, что ты заслуживаешь сострадания, ты не заслуживаешь одобрения.
Ребёнок, бьющийся в истерике, заслуживает сострадания, и не он виноват обычно в этой истерике, но биться вместе с ним – не спасёт ни ребёнка, ни родителей, никого. Вот Иисус – спасает каждого, и в Его поведении нет ни капли шантажа – мол, если вы так, то Я так. Всю Свою дорогу Он идёт на Крест безо всяких условий, зная неизбежность того, что другим кажется маловероятным. Хотя для неверующего Он – маньяк с суицидальным поведением. Если, конечно, неверующий ещё и ожесточён.
*
"Давайте будем людьми" - слишком аморфно и философично, когда люди гибнут?
Стругацкие:
"Что вы предлагаете делать? Только конкретно, пожалуйста. Конкрет-но!
- Конкретно... - Проговорил я.
Да, моя версия им не подходила. Они, наверное, даже не считали ее версией. Для них это была философия. Они были люди, так сказать, решительного действия, гиганты немедленных решительных мер. Они не давали спуску. Они рубили узлы и срывали дамокловы мечи. Они принимали решение быстро, а приняв, больше уже не сомневались. Они не умели иначе. Это было их мировоззрение... И это только я так считал, что их время прошло... Терпение, подумал я. Мне понадобится очень много терпения... Я понял вдруг, что логика жизни снова отрывает от меня моих лучших товарищей и что теперь мне будет особенно плохо, потому что решения этого спора придется ждать долго, очень долго... Они смотрели на меня.
- Конкретно... - Повторил я. - Конкретно я предлагаю план распространения и развития человеческого мировоззрения в этой стране".
Оскар неприязненно сморщился, а Мария сказал желчно:
- Ха-ха! Я говорю с вами серьезно.
- Я тоже. Нужны не сыщики и не опергруппы с автоматами.
- Нужно решение! - Сказал Мария. - Не разговоры, а решение!
- Я предлагаю именно решение, - сказал я.
Мария побагровел.
- Нужно спасать людей, - сказал он. - Души мы будем спасать потом, когда спасем людей... Не раздражайте меня, Иван!
- Пока вы будете восстанавливать мировоззрение, - сказал Оскар, - люди будут умирать или становиться идиотами.
Я не хотел спорить, но все-таки сказал:
- До тех пор, пока человеческое мировоззрение не будет восстановлено, люди будут умирать и становиться идиотами, и никакие опергруппы здесь не помогут... "
Только не под патронажем спецслужб восстанавливать, пожалуйста. Эта странная примочка из "Гадких лебедей" пусть останется на совести авторов - точнее, думаю, одного из авторов.
А если станут голодать нацисты, требуя истребления всех таджиков - тоже поддержать?
