Лк. 17, 12. И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали

№112 по согласованию. Только у Лк. Фразы предыдущая - следующая. См. маргинальность.

Есть считалка про десять негритят (десять индейцев), есть вариант Олега Куваева про десять енотов, - в любом случае, речь идёт о десяти слабейших существах, о десяти маргиналах, обречённых жить на обочине и помереть у околицы. К нормальным людям им вход воспрещён. Тут, "на краю" они и встречают Иисуса. "На краю" вообще самое рискованное, но и самое выгодное место. От слова "край" и "маргиналия" - пояснение на полях к сложному философскому рассуждению; таким пояснением была, к примеру, "Сумма" Фомы Аквината; "маржа" - прибыль финансиста, решившего рискнуть более обычного, а "маргинал" - человек, который рисковал, да и проиграл и стал ущербным. Прокажённые - люди с разными болезнями, сходство которых в одном: они заметны, они вызывают страх заражения. Они так же разнообразны, как любые маргиналы, по своему происхождению, но так же похожи в своём несчастье. Все несчастные похожи...

Существование любого человека есть зыбкая плазма в ловушке из двух полюсов: коллективизма и уникальности. Человек жизненно необходимо и переживать единство с другими, и переживать одиночество – причём одиночество именно «средь шумного бала», байроническое. Это нормально, ненормально лишь думать, что другие – стадо, что другие лишены такого же опыта. Каждый должен иногда ощутить себя прокажённым, отвергнутым, абсолютным меньшинством. В конце концов, есть последняя проказа - смерть. На вершине жизни мы в толпе кипучей, а потом телега под гору, и вот мы на одре смертной, на краю жизни, и вот на этом краю мы встречаем Христа. На этом краю больные, бедняки, старики, просто отчаявшиеся люди. Бог – здесь, не в толпе, откуда Его выдавливают, если не побивают камнями. Бог даже больше на краю, чем все мы, Он – более одинокий, более оставленный, потому что нам нужно меньше. Мы теряем сколько-то сотен знакомых, сколько-то десятков друзей, сколько-то родственников, а Бог потерял всё человечество.

Мы приходим к Богу за чем-то, чего мы лишились. Мы получаем просимое и можем вернуться к своим, и свои нас примут с радостью. Однако, благодарность требует вернуться к Богу. Бог не просто врач. От врача можно и нужно уходить, как можно и нужно уходить из роддома. Бог не просто фундамент, на котором мы строим дом. Бог и есть дом. Христианство не есть весть о том, что в мире есть Некто, Кто поможет в случае кризиса, нехватки. Христианство есть весть – причём, Бог считает её благой – о том, что этот мир даже в лучшем своём состоянии есть нехватка и кризис, что главное в этом мире – на его краю, что сама любовь и свобода не для того, чтобы лучше устроиться тут, а чтобы соединить «тут» и «выше». В любой другой храм человек приходит получить – в христианский храм человек приходит благодарить за полученное, за Полученного. У нас уже всё есть, у нас есть хлеб и вино – и мы просим лишь преображения того, что есть. Чтобы как хлеб становится Телом, как вино становится Кровью, так наше существо стало сущностью, чтобы мы стали для других людей причастием Бога, мостом между краем и бескрайностью.