Борис Миронов

Он же о духовенстве 18 в. См. золото.

Его сайт: http://bmironov.spb.ru/, 2008

ВПЕРЕД, К КРЕПОСТНИЧЕСТВУ!

Оп.: Вперед, к крепостничеству! Цены и зарплата в Петербурге за три века // Родина, 38, 2003 г.

Номер страницы после текста.

Животрепещущий в настоящее время вопрос о ценах и зарплате долгое время не волновал ни экономистов, ни историков. В советское время для общественной науки было достаточно априорного постулата марксистской политэкономии, что жизненный уровень трудящихся и при феодализме, и при капитализме, то бишь за тысячелетие — с X века по 1917 год, все время понижался. Социальный заказ обществоведов состоял в том, чтобы собрать некоторое количество фактов, подкрепляющих эту идею. Известный советский экономист С. Г. Струмилин утверждал, что в металлургической промышленности в 1647 году реальная зарплата была в 18,4 раза (!!!), а в 1860-м — в 2,46 раза выше, чем в 1913-м. В то же время, по его мнению, в 1913 году реальная зарплата российских рабочих была выше, чем в западноевропейских странах, и только на 15 процентов уступала американцам1. Каково же тогда жилось пролетариям и, надо полагать, всем россиянам при царе Алексее Михайловиче — ибо не могли рабочие жить хорошо, а все остальное население плохо — в XVII веке, если их реальный заработок в 16 раз превосходил заработки американских рабочих в 1913 году?! Золотой век, да и только! Слепая вера в Маркса подвела академика, и не его одного. Целые институты изучали проблему тенденциозно, используя марксистский «закон» об обнищании трудящихся при капитализме. Западные исследователи проблемой интересовались мало. В результате до сих пор мы не знаем достоверно, как изменялись цены, зарплата и доходы россиян за все время существования Российского государства. В статье предпринимается первая попытка построить общий индекс цен и зарплаты в Петербурге за первые 200 лет его существования. На основе сведений приходорасходных книг, ведомостей справочных цен и прейскурантов я построил динамические ряды цен для товаров и поденной зарплаты вольных плотников-строителей на протяжении 200 лет, с 1713-го по 1913-й. Из большой номенклатуры товаров выбрано 47 наиболее важных для бюджета, причем на протяжении всего изучаемого периода, и наиболее обеспеченных ценовыми данными товаров, из которых 20 относятся к продуктам питания, 19 — к жилищу и 8 — к одежде и обуви. Чтобы устранить влияние на цены мер измерения и ценности денег, была принята единая метрическая система — килограммы, литры, метры, а все цены до 1840 года переводились в серебряный рубль 1764-го, содержавший 18 граммов чистого серебра, а с 1840 года — в золотой рубль 1/10 империала, содержавший 1,1614 грамма чистого золота по курсу на Петербургской бирже. На основе динамических рядов цен для отдельных товаров был построен общий бюджетный индекс петербургских цен за 1713-1913 годы, весами для которого служили значения (доли по стоимости) отдельных товаров в бюджете рабочих. Рабочие бюджеты были просты и на протяжении 200 лет мало изменились: 54 процента доходов у семейных и 45 процентов у одиноких рабочих (одинокие могли иметь семьи, прожи-

вавшие в деревне) шли на питание вместе с расходами на табак и алкоголь, 15-21 процент — на оплату квартиры и связанные с ее содержанием расходы, 15-17 процентов — на одежду, обувь и белье. На удовлетворение разных видов духовных потребностей тратилось всего 5 процентов дохода семейных и 7 процентов одиноких рабочих; родственникам в деревню переводилось 2 процента доходов семейных и 11 процентов одиноких рабочих. На лечение уходило очень мало денег — около процента всех расходов.

Плотники были выбраны потому, что это была массовая и распространенная в течение всего изучаемого периода профессия, представители которой получали типичную для всех лиц наемного труда зарплату. Сделать аналогичные расчеты для советского и постсоветского периодов в принципе возможно, но полученные индексы нельзя объединить в единый динамический ряд с дореволюционными ценами и зарплатой. Поэтому для периода после 1917 года моя задача ограничится оценкой покупательной силы зарплаты в 1985 и 2003 годах.

Результаты расчетов приведены в таблице 1 и на рис. 1.

Петербургские, как и общероссийские, цены за два столетия (1713-1913) выросли почти в 5,3 раза и испытали настоящую революцию, которая повлияла на все стороны жизни. Понижение общего индекса цен наблюдалось только в трех из двадцати десятилетиях — в 1811-1830 и 1891-1900 годах, хотя цены на отдельные группы товаров понижались чаще — Но рост цен проходил неравномерно. На-четыре десятилетия на питание и жилище иболыиее повышение цен — в 3,1 раза — и шесть десятилетий на одежду и обувь, произошло в первое столетие существо-

вания столицы — следующие сто лет в 1703-1810 годах. В цены повысились всего в 1,7 раза.

К сожалению, первое десятилетие существования Петербурга плохо обеспечено данными, поэтому мы вынуждены вести отсчет от 1713-1720 годов. Если же за начальную точку принять 1703-1710 годы, то рост цен был бы существенно больше, так как с 1701-1710 по 1711-1720 годы в целом по России цены увеличились в 1,5, а на северо-западе — почти в 2 раза, и нет никаких оснований полагать, что в столице было иначе. Революция цен была вызвана вступлением России в мировой рынок и участием в мировом разделении труда в качестве страны, экспортирующей сырье и импортирующей промышленные товары; эту роль Россия продолжает играть до настоящего времени, хотя номенклатура экспорта изменилась. С началом революции цен европейский рынок и западноевропейская культура пришли в Россию и начали ее трансформировать на свой лад, процесс этот продолжается до сих пор.

Интересные результаты дает анализ влияния цен на заработную плату. Как видно из данных таблицы 1, номинальная зарплата плотников за 200 лет повысилась в 9,1 раза, а ее реальное значение с поправкой на рост цен — всего в 1,67 раза. Если говорить о ее динамике, то в самом общем виде можно сказать, что покупательная сила зарплаты понижалась почти весь XVIII век, за исключением 1721-1740 годов; повышалась в первой половине XIX века, вплоть до Крымской

войны и начала Великих реформ; затем три десятилетия, 1861-1890 годы, понижалась, а до начала Первой мировой войны повышалась. Если иметь в виду уровень реальной зарплаты, то в XVIII веке он был ниже, чем на рубеже XVII—XVIII веков — накануне Северной войны; в 1801-1810 годы он возвратился к уровню начала XVIII века и в 1850-е годы превысил его в 1,67 раза; в пореформенное время покупательная сила зарплаты была ниже, чем в первой половине XIX века, и только к 1913 году — накануне мировой войны — достигла высшего уровня середины XIX века — кануна Великих реформ. Результаты, прямо скажем, неожиданные.

Наполним сухие цифры индекса цен и зарплаты конкретным содержанием и ответим на вопрос: что можно было купить на среднюю зарплату рабочего человека в течение последних трех столетий? (См. таблицу 2 и рис. 2.)

В таблице 2 приводятся данные о покупательной силе зарплаты современного петербургского плотника на 1 марта 2003 года в государственном секторе, где он зарабатывает 4-6 тысяч рублей в месяц, и в частном секторе, где его заработок составляет в среднем 10 тысяч, а иногда достигает и 15 тысяч, а также учителей, врачей, научных сотрудников и преподавателей вузов, работающих в государственных учреждениях, которые зарабатывают от 2 до б тысяч рублей в месяц. Средняя зарплата в Петербурге в 2002 году составила 5,2 тысячи рублей и примерно была равна зарплате плотника в государственном секторе. В таблицу включены цены немногих важнейших товаров, которые составляли основу потребления в XVIII — начале XX века. Как видим, в 1913 году на зарплату плотника можно было купить всех товаров, кроме молока, больше, чем в XVIII веке. Но сравнительно с 1853 годом из продуктов можно было купить больше муки, крупы, масла постного, меду, сахара, рыбы, яиц, а продуктов животного происхождения — говядины и масла коровьего, а также рыбы и водки — меньше. Напомню, что сахар в XVIII и первой половине XIX века считался роскошью (вместо него трудовой народ употреблял мед), а сухие снетки были очень популярным продуктом для приготовления супа (сейчас, как известно, они употребляются главным образом в качестве закуски для пива). Таким образом, в 1913 году сравнительно с 1853-м более ценных продуктов, богатых животными белками, можно было купить меньше, а менее ценных хлебных продуктов больше.

Вес всех продуктов, которые можно купить на зарплату, примем за ее покупательную силу в отношении продовольственных товаров. Тогда получается, что в 1913 году реальное значение зарплаты было в 2 раза больше, чем в 1713-1714 годах, на треть больше, чем в 1801-1810 годах, и на б процентов больше, чем в 1853 году.

Накануне падения советской власти, в 1985 году, покупательная сила плотницкой зарплаты была в 1,35 раза выше, чем в 1913-м, и в 2,7 раза больше, чем в 1713-1714 годах. Однако это превосходство обеспечивалось в основном за счет дешевого хлеба и молока.

А что мы имеем сейчас, принимая за точку отсчета цены в Петербурге на 1 марта 2003 года? Плотник в государственном секторе может купить примерно столько же продуктов, как в 1853 году, во времена крепостничества, и на 6 процентов меньше, чем в 1913-м. Зато, работая в частном секторе и зарабатывая 10 тысяч рублей, он приобретет продуктов в 3,78 раза больше, чем в 1713-1714 годах, почти в 2 раза больше, чем в 1853 году, и в 1,78 раза больше, чем в 1913-м. Однако некоторых продуктов — мяса, меда, снетков и водки — он может купить меньше, чем в 1853 или 1913 году, равно как одежды и обуви.

Люди с заработком 2-3 тысячи рублей на свою зарплату могут купить больше только молока, а всех остальных продуктов меньше, чем плотник в 1913 году, и, значит, меньше, чем в 1853 году, — при крепостном праве. Те, кто зарабатывает 4-6 тысяч, могут купить больше лишь молока, масла сливочного, сахара и хлеба пшеничного. Даже люди с заработком 10 тысяч могут купить меньше мяса, меда, крупы гречневой, снетков и водки, чем в 1913 или 1853 году. Напомню, что в 2002 году средняя по России зарплата работников в сфере образования, культуры и здравоохранения составляла 3-3,2 тысячи рублей, а промышленных рабочих — 6-6,5 тысячи рублей в месяц. Следовательно, покупательная сила зарплаты преобладающего числа современных тружеников меньше, чем 100-150 лет назад.

До сих пор все расчеты делались нами без учета выплат из общественных фондов потребления, которые существовали как в досоветское, так и в советское время. Существуют они и в настоящее время. Оценка величины общественных фондов до 1917 года не производилась. В советскую эпоху они были значительны: в 1940 году среднедушевые выплаты из общественных фондов составляли 15 процентов от средней зарплаты, в 1985-м достигли 21 процента. В 1990-е годы их значение понизилось, но с 2000 года вновь стало расти: в 1999 году все социальные трансферты составляли 13 процентов от фонда зарплаты, в 2002-м — 29 процентов. Благодаря общественным фондам доходы трудящихся увеличивались (см. таблицу 3).

С учетом выплат из общественных фондов доход рабочих в 1985 году по своей покупательной силе был в 1,86 раза больше, чем в 1913-м, и почти в 2 раза больше, чем в 1853-м, но в 2003 году в государственном секторе он все рав-

но был меньше, чем в 1913-м, так как на тот период мы не можем учесть социальные трансферты, а они, конечно, были больше, чем 1 процент от зарплаты. Только в частном секторе доход современных рабочих существенно больше, чем в 1913 году. И хотя в 2003-м в частном секторе рабочие получали из общественных фондов намного меньше, чем в государственном, их значение для них не было столь существенным, так как они имели высокую зарплату.

А как соотносилась зарплата плотников и других профессий? За 1853-1910 годы средняя поденная зарплата плотника средней квалификации равнялась 106 копейкам, шести важнейших строительных профессий — плотника, каменщика, маляра, слесаря, столяра и штукатура — 117 копейкам, или на 6 процентов больше, а чернорабочего — 71 копейке, или на 63 процента меньше. Средняя поденная оплата петербургских вольнонаемных фабрично-заводских рабочих была на 18-26 процентов ниже, чем у плотников-строителей, а у чернорабочих, занятых в промышленности, — на 15 процентов меньше, чем у чернорабочих-строителей. Однако по годам и в особенности по десятилетиям оплата труда в строительстве и различных отраслях промышленности изменялась достаточно синхронно, хотя зарплата у фабрично-заводских рабочих как будто росла немного медленнее, чем у строителей: с 1720-1729 по 1911-1913 годы у фабричных она выросла в 5,5 раза, у строителей — в 6,4 раза. Таким образом, в XVIII — начале XX века уровень зарплаты и ее покупательная сила у вольнонаемных плотников-строителей были на 15-26 процентов выше, чем у других категорий вольнонаемных рабочих, но ее динамика была такой же. Значит, выводы, полученные на основе анализа зарплаты петербургских плотников, в принципе могут быть распространены на всех вольнонаемных рабочих.

Что касается казенных рабочих, то их положение было, как правило, существенно лучше сравнительно с теми, кто работал на частных предприятиях. Их зарплата часто отставала от роста цен, но они имели социальные гарантии — пенсии, медицинское обслуживание, паек; они обеспечивались жильем, землей, дровами и продуктами питания на льготных условиях; они содержали подсобное хозяйство, скот, что служило важным подспорьем. В случае ухудшения условий труда и жизни они апеллировали к властям, и их требования обычно находили понимание.

Однако рабочие — это далеко не все работники наемного труда и тем более не все жители Петербурга. В1857 году, накануне Великих реформ, число людей, работавших временно или постоянно по найму — слугами, дворниками, истопниками, извозчиками, строителями, рабочими на фабриках и заводах, чернорабочими, — достигало 200 тысяч, что составляло 40 процентов всех жителей столицы (495 тысяч). Из них около 50 тысяч были строители и лишь 19 тысяч — фабрично-заводские рабочие. Доходы всех перечисленных категорий были сопоставимы с зарплатой плотников. Кроме того, дворовые крестьяне (56,5 тысячи), мелкие неклассные чиновники и церковнослужители (псаломщики, звонари, чтецы и пр.), нижние воинские чины, солдаты и унтер-офицеры (41 тысяча) с точки зрения питания, одежды и жилищных условий мало отличались от квалифицированных рабочих. Положение мещан (48,3 тысячи) и цеховых (10,8 тысячи) было лучше, но не принципиально. И только классные чиновники (около 30 тысяч), купцы (9,7 тысячи), иностранцы (11,8 тысячи), священники, неслужащие помещики, офицеры — всего 50-60 тысяч человек, или 10-12 процентов населения — имели более высокие жизненные стандарты.

В пореформенную эпоху социальная структура столичного населения изменилась и классификация по доходам к 1900 году приняла следующий вид. 430 тысяч, или 87 процентов населения Петербурга (1248 тысяч), составляли рабочие и члены их семей, из них 260 тысяч — фабрично-заводские. Все они имели зарплаты, сопоставимые с плотницкими. Буржуазия (7,8 процента) и менеджеры (1,8 процента), лица свободных профессий (5,3 процента), рантье (3,2 процента), чиновники (5,3 процента), офицеры и священники — всего около 24 процентов населения столицы империи — наслаждались более высокими доходами.

В советское время зарплата плотников, рабочих других профессий, служащих и специалистов мало различалась. В постсоветское время доходы плотников примерно соответствовали зарплате квалифицированных рабочих, уступали доходам служащих и особенно специалистов в частном секторе, но превосходили доходы работников наемного труда в государственном секторе. Следовательно, зарплата плотников до 1985 года отражала динамику зарплаты других категорий рабочих, служащих и специалистов, занятых в разных отраслях городской экономики, а после 1990 года — только рабочих.

Итак, в XVIII-XIX веках в России произошла революция цен, которая имела очень серьезные последствия для столицы и всей страны. Прежде всего она сказалась на реальной зарплате трудящихся Петербурга. Анализ ее динамики приводит к сенсационным выводам, если переложить их на социологический язык. В золотом XVIII веке простые люди жили хуже, чем в «железном» XIX столетии и «серебряном» начале XX века. Всю первую половину XIX столетия — во время так называемого кризиса крепостничества — зарплата непрерывно росла и своего максимума достигла накануне отмены крепостного права и других буржуазных реформ. В это время покупательная сила средней зарплаты была на 67 процентов выше, чем в начале XVIII века. С приходом в страну капитализма реальная зарплата пошла вниз и концу XIX века упала на треть. В конце XIX — начале XX века — во время так называемого «кризиса самодержавия и всей социально-экономической и политической системы России», как до сих пор этот период характеризуется в большинстве учебников, — покупательная сила средней зарплаты повышалась и к 1913 году вновь, как в 1850-е, достигла своего максимума за весь период империи — 167 процентов от уровня начала XVIII века.

Словом, накануне Первой мировой войны, после первого этапа строительства капитализма в России, покупательная сила средней зарплаты достигла дореформенного, то бишь крепостнического, уровня. В советское время реальная зарплата рабочих, вероятно, при всех падениях в отдельные годы, пятилетия и целые десятилетия, имела тенденцию к росту, хотя и далеко не в такой степени, как об этом говорили официальные цифры. Согласно советской статистике, с 1913 по 1961 год реальные доходы рабочих (с учетом социальных трансфертов) увеличились в 4 раза, а с 1960 по 1985 год — еще в 2,6 раза, следовательно, всего за годы советской власти — в 10,4 раза2. По нашим расчетам, накануне падения советской власти, в 1985 году, покупательная сила средней зарплаты квалифицированного рабочего была в 1,35 раза выше, чем в 1913 году, и в 2,7 раза больше, чем в 1711-1714 годах.

Если наполнить сухие цифры конкретным содержанием и ответить на вопрос, что можно было купить на среднюю зарплату квалифицированного рабочего в течение последних трех столетий, то получим еще одну сенсацию. В настоящее время на 1 марта 2003 года большинство петербуржцев (и, надо полагать, российских граждан), живущих на зарплату, могут купить на нее продуктов меньше, чем квалифицированный рабочий в 1913-м и даже в 1853 году — во времена крепостного права...

Примечания

1. Струмилин С. Г. Оплата труда в России / Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России и СССР. М. 1967. С. 56,96-97.

2. Народное хозяйство в 1961 году: Статистический ежегодник. М. 1962. С. 600; Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный статистический ежегодник. М. 1987. С. 9.