Михаил Новоселов

ПИСЬМА К ДРУЗЬЯМ

ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ

2 января 1924 г.
День пр. Серафима Саровского

"Возлюбленные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете" (1 Пет. 4, 12–13).

Этими словами апостола закончил, если помните, я свое седьмое письмо к вам, друзья мои. Ими же начинаю теперешнее мое письмо. Там слова эти не являлись итогом и заключением к целому письму, а скорее должны были послужить ободрением в противовес печальной теме письма и естественно грустным выводам из него. Сейчас же вышеприведенное слово апостольское должно ввести вас в самую суть предстоящей беседы, внося вместе с тем и сокрытый в нем дух христианского упования.

Апостол увещевает христиан, внушает им, чтобы они не относились к "огненному испытанию" "как к приключению для них странному", чтобы "не чуждались" его, как чего-то для них неожиданного, им – христианам – не свойственного.

"Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы" (2 Тим. 3, 12), –подтверждает мысль ап. Петра другой первоверховный апостол Павел и добавляет: "злые же люди (по-славянски "лукавые") и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь" (2 Тим. 3, 13).

Но раньше, чем апостолы, Сам Господь изрек непререкаемое слово о том, что Его последователи будут ненавидимы и преследуемы и что эта тяжелая участь будет их уделом именно за их верность и последование Ему – Христу Господу. Мысль о неизбежности гонений всякого рода за исповедание имени Христова Господь не раз высказывал в течение Своей земной жизни и выяснял причину этого, на первый взгляд многим кажущегося странным, явления.

Посылая двенадцать Своих учеников на проповедь, Господь предупреждает их, что на них "возложат руки и будут гнать их, предавая в синагоги и в темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Его" (Лк. 21, 12), что они будут "преданы родителями, и братьями, и родственниками, и друзьями, и некоторых из них умертвят", что вообще они "будут ненавидимы за имя Его" (Лк. 21, 16–17).

Вот чего, по слову Божественного Учителя, должны ожидать Его ученики от мира, в который Он посылал их с благою вестью спасения.

В чем же причина этой ненависти, которую суждено было встретить благовестникам Христова мира и любви?

Ответ на этот естественный вопрос дает Господь в Своей прощальной беседе с учениками: "Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня" (Ин. 15, 18–21).

Дальнейшее разъяснение этой мысли мы находим в разговоре Иисуса Христа с Пилатом.

Когда Пилат, призвав Иисуса, спросил Его: Ты Царь Иудейский?" Иисус отвечал ему: "Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда". – Не отсюда, т. е. не от мира сего.

На вторичный вопрос Пилата: Царь ли Он, – Господь отвечает утвердительно и при этом дает характеристику Своего Царства и его граждан: "Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего" (Ин. 18, 33, 36–37).

Итак, причина ненависти мира ко Христу и его верным последователям та, что мир, "весь лежащий во зле" (точнее в диаволе: εν τω πονηροω [1] (1 Ин. 5, 19), не знает Бога (Ин. 15, 21; ср. 17, 25), чужд истины, составляющей существо Царства Христова (18, 38, ср. 1, 17; 14, 6; Еф. 4, 21). "Духа истины... мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его" (Ин. 14, 17).

Беседуя с не веровавшими в Него Своими родственниками (братьями). Господь сказал им: "Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы" (Ин. 7, 7).

Итак, свет истины, обличающий темные дела мира, невыносим для него, и мир естественно проникается злобою к носителям света, начиная с Самого Светодавца Христа, и пытается изъять их из своей среды.

Если вы, мои дорогие, вчитаетесь в те места Нового Завета, где говорится о взаимоотношении Христова Евангелия и мира, то вы без труда усмотрите их коренную противоположность во всех областях жизни. Эту противоположность непрестанно и неустанно подчеркивают ближайшие ученики Господа, первые провозвестники Его Евангелия. Прислушайтесь к их голосам:

"Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле" (1 Ин. 5, 19), – возвещает великий тайнозритель ап. Иоанн. "Не любите мира, ни того, что в мире, – увещевает тот же Апостол любви, – кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего" (1 Ин. 2, 15–16).

"Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу", – пишет "двенадцати коленам, находящимся в рассеянии", праведный Иаков, брат Господень (Иак. 4, 4).

"Мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога, что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго", – так противопоставляет в своем послании к Коринфянам ап. Павел мудрость Христову мудрости века сего (1 Кор. 2, 12–13).

"Никто не обольщай самого себя, – продолжает назидать Коринфян Апостол языков. – Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом" (1 Кор. 3, 18–19).

"Смотрите, братия, – предостерегает Колоссян тот же Апостол, – чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу; ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2, 8–9).

Как движущей и вдохновенной силой для христиан является "полнота истины" – Христос Господь, владычествующий над Царством не от мира сего Духом Истины, так двигателем и вдохновителем жизни мира сего является "лжец и отец лжи" [2] князь этого мира – диавол, окутывающий мраком лжи область своего царства. Ап. Иаков, возвестив, что "дружба с миром есть вражда против Бога", делает отсюда вывод, вскрывающий внутреннюю сторону этого мира: "Итак, – говорит он, – покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас" (Иак. 4, 4, 7).

К постоянной борьбе с этим миродержцем призывают чад Христовых и другие Апостолы. "Облекитесь во всеоружие Божие, – наставляет Ефесян ап. Павел, – чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань... против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных" (Еф. 6, 11–12).

Что же требуется для победы над этим миродержательным злом? Кто и при каких условиях может надеяться на успех в этой борьбе?

На этот вопрос дает ответ возлюбленный ученик Господа, ап. Иоанн: "Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий... пришедший водою и кровию и Духом" (1 Ин. 5, 4–6).

Облекшийся во Христа и сочетавшийся с Ним в водах крещения, приявший Св. Духа в тайне миропомазания, углубляющий свое общение со Христом в достойном приятии животворящих Тайн Тела и Крови Христовых и делающийся чрез то обителью Св. Троицы, вот кто является победителем мира и князя его. Основывается же эта победа на предварительной победе Искупителя-Христа, изрекшего в прощальной беседе с учениками: "Идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего (Ин. 24, 30)... мужайтесь: Я победил мир" (Ин. 16, 33).

Эта победа над миродержательным злом, вполне сказавшаяся после славного Воскресения Христова, сообщилась и тем, кто, отрекшись от отца лжи, сочетался с Победителем Христом и увидел в себе живущим Сына со Отцом и Духом (см. Канон ко св. Причащению, песнь 9, тропарь 2 [3], также 1-ю молитву св. Василия Великого ко св. Причащению [4]). "Дети! вы от Бога, и победили их (Слуг антихристовых - прим. М. Новоселова); ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире", – удостоверяет тайнозритель (1 Ин. 4, 4).

Борьба тьмы со Светом, отца лжи с Духом Истины, князя мира сего с Царем небесным. Владыкой царства премирного, началась на земле со времени наших праотцов. Тогда же изречено было Божие Слово, предопределившее на тысячелетия эту борьбу, равно как и течение ее: "И сказал Господь Бог змею: ...вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту" (Быт. 3, 14–15).

С особенной яркостью и силой сказалась эта положенная Богом вражда между князем мира сего и семенем жены, когда "тайна беззакония" (2 Фес. 2, 7) столкнулась в мире сем с великой "тайной благочестия": когда "Бог явися во плоти" (1 Тим. 3, 16). Потерпев поражение в этом столкновении с Богочеловеком, князь мира сего обрушился со страшной силой на наследие Сына Божия, на Церковь Святую, "юже стяжа" Христос честною "Кровию Своею" (Деян. 20, 28).

Эта последняя брань, разнообразясь по виду и содержанию, изменяясь в силе и напряжении, стихая в одних местах и разгораясь в других, оставляя одну область и переходя в другую, прошла века и дошла до наших мест и до наших дней, к которым с достаточным основанием приложимы слова Апокалипсиса: "Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени (12, 12). (См. в 8-м письме мысль митрополита Филарета о наших временах).

Привыкши, в течение многих веков, к "мирному и благоденственному житию" [5], под покровом православного государства, мы оказались совершенно не подготовленными к той, для большинства христиан неожиданной, духовной борьбе, к которой привела нас промыслительная десница Вождя и Подвигоположника нашего. Глухие к слову Божию и пророческим голосам, вещавшим о близости и неизбежности этой борьбы, слепые относительно событий, которые не то что говорили, а вопияли о надвигающейся грозе, охотно и легко обольщавшиеся грезами лжепророков "научного мировоззрения", которые убаюкивали нас пошлым и нелепым учением об автоматическом прогрессе, забыв слово апостольское, точнее Духа Святого, о том, что истинные христиане "не имут зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуют" (Евр. 13, 14), мы так уютно и, казалось, прочно засели и устроились в здешнем граде, где со времени падения Адамова утвержден "престол сатаны" [6], что нам и во сне не снилось того, что свалилось на наши в разных смыслах бедные головы. Когда все говорили: "Мир и безопасность" (По-славянски – "утверждение" - прим. М. Новоселова), тогда "внезапно постигла нас пагуба" (1 Фес. 5, 3).

Потрясенные в наших политических и социальных верованиях и чаяниях, мы так растерялись, что подумали, будто и Церковь Христова должна сокрушиться под ударами ее врагов, как рушился под этими ударами тот государственный и общественный строй, при котором так недавно и так самоуверенно-покойно жили мы, среди которого и в союзе с которым жила наша Церковь, уподобляясь кораблю, стоящему на якоре в тихой, надежной пристани.

Глубокое и для христианина преступное заблуждение! Заблуждение это изобличает в нем ложное отношение к Церкви – только как к организации, и организации человеческой, и неверие в Церковь, как живой организм Тела Христова. Не говоря уже о том, что здесь сказывается и просто научное невежество в области церковной истории, или, по крайней мере, забвение тех уроков, которыми полна история Церкви и которые надлежит чадам Церкви постоянно носить в душе своей.

Какие же это уроки? Чему они учат нас?

В одну из особенно значительных минут Своей земной жизни, когда злоба иудеев из-за воскрешения Лазаря дошла до решимости убить не только Иисуса, но и воскрешенного Им Лазаря [7], Господь Иисус Христос изрек ученикам Своим – Андрею и Филиппу, сообщившим Господу о желании пришедших на праздник эллинов видеть Его, следующие знаменательные слова:

"Пришел час прославиться Сыну Человеческому. Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, павши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную. Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой. Душа Моя теперь возмутилась; и что Мне сказать? Отче! избавь Меня от часа сего! Но на сей час Я и пришел. Отче! прославь имя Твое.

Тогда пришел с неба глас: "и прославил и еще прославлю". И сказал Иисус народу: "Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе".

"Сие говорил Он, – разъясняет последние слова Господа евангелист Иоанн, – давая разуметь, какою смертью Он умрет" (Ин. 12, 23–28; 31–33).

Господу ведома была злоба иудеев против Него, разжигаемая диаволом, детьми коего Он и называл их за их человекоубийственное и враждебное Истине настроение (Ин. 8, 41, 44); Он предвидел близость Богоубийства, задуманного Его врагами, озлобленными растущим с каждым днем нравственным влиянием Его на народ, – и вот случай с искавшими видеть Его эллинами, могущий вызвать еще большее негодование иудеев, побуждает Господа раскрыть ученикам и народу тайну приближающегося к Нему страдальческого и вместе славного подвига.

Он говорит о предстоящей Ему славе (23) и тут же об отдании Своей жизни (24). Он обязывает Своих последователей принять путь креста и обещает им почет у Отца Небесного и жизнь вечную (25–26); душа Его возмущается в предвидении смерти и страшного преступления, имеющего над Ним совершиться, и в то же время Он молит Отца о прославлении Его имени (27–28); Он зрит позорную казнь, которой подвергнется по воле Отца – и вместе созерцает победу над князем мира сего и спасительное привлечение к Себе людей именно этой позорной смертию (31–33).

Сколько глубоких, радостных и таинственных для плотского ума истин приоткрывают эти немногие строки Евангелия от Иоанна! Здесь указана Самим Господом безмерная цена нашего спасения в Церкви Христовой, которая созиждется на крови Богочеловека; здесь начертан путь креста, по которому во все века должны идти и пойдут истинные чада Церкви, "взирая на Начальника и Совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия" (Евр. 12, 2); здесь возвещается поражение диавола и слава Иисусова, достигнутые крестом.

Итак, крест – вот основа христианства, основа Церкви, сила, побеждающая мир и мироправителей тьмы века сего. Крест – путь Искупителя, он же – путь для Его учеников: Глава Церкви и члены ее неразрывно связаны между собою единством пути – единством страдания и славы, умирания и воскресения.

Тайна креста, тайна страдания за имя Христово, как условие стяжания Царствия Божия, была прежде всего усвоена ближайшими учениками Искупителя, о чем свидетельствуют их писания и жизнь. Но совершилось усвоение этой коренной тайны Христова благовестия не сразу, ибо ветхий человек, вдохновляемый князем мира сего, естественно противится принятию этой тайны, и только Дух Святый изменил в апостолах ветхое самочувствие самоутверждения на новое – самоотречение.

Тот самый Апостол, который, желая отвести Господа от крестного пути, в период своей ветхости говорил Ему: "Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою", и который заслужил за это суровый упрек от своего Учителя, сказавшего ему: "Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое" (Мф. 16, 22–23), этот Апостол, озаренный Духом, убеждает, как вы, надеюсь, помните, чад Христовой Церкви "не чуждаться огненного искушения ... как приключения для них странного", "радоваться участию в Христовых страданиях" [8].

Писания и жизнь другого первоверховного Апостола Павла преисполнены, можно сказать, раскрытием и выявлением тайны и силы крестной, неведомых и чуждых миру. "...Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость... я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого", – пишет он Коринфянам (1 Кор. 1, 23–24; 2, 2). "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира", – говорит он в послании к Галатам (Гал. 6, 14).

Это устремление ко Христу распятому, сораспятие Ему, ношение язв Его на теле своем (Гал; 6, 17), вообще вседушное и всестороннее приятие крестного пути (см. 2 Кор. 11, 23–29) соделало великого Апостола языков причастником силы Христовой в такой мере, в какой едва ли кому сообщалась эта сила. Приобщившись ей, он мог дерзновенно исповедать в послании к Филиппийцам: "Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе". (Флп. 4, 13).

И точно, только укрепляемый безмерной силой Христовой, мог святой Апостол переносить все то, что перенес он на своем изумительном жизненном пути. И посмотрите, с какою бодростью и почти радостью говорит он о испытываемых им неисчислимых скорбях:

"Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем" (2 Кор. 4, 8–9).

"Я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен" (2 Кор. 12, 10).

Как же относятся к своим обидчикам и гонителям св. ап. Павел и его сподвижники по оружию?

"Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне" (1 Кор. 4, 12–13) (С какою верностью выполняют первые ученики Христовы заветы своего Небесного Учителя: "любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" (Мф. 5, 44) - прим. М. Новоселова).

Так говорят, так мыслят, так чувствуют, так живут новые граждане того "неотпадающего Царства", которое основал на "честной крови" [9] Своей Искупитель Христос. Уже здесь, в пределах "мира сего" [10], они таинственно изведены из этого мира и, соделавшись "новою тварью" [11], положили начало царству не от мира сего, живущему совсем иного жизнью, управляемому совсем иными законами, чем жизнь и законы мира. И, естественно, мир возненавидел этих новых граждан, как возненавидел он Основателя нового царства – Христа, и словом, и жизнью обличавших неправду этого мира (Ин. 15, 18–19; 8, 9; 7, 7).

Но не страшит граждан нового царства эта идущая по пятам их ненависть. То, чем они живы, что составляет существо их нового бытия, находится за пределами, переступить которые бессилен мир в своей ненависти.

"Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание (Пс. 43, 23). Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем" (Рим. 8,35–39).

Таков победный клич граждан "непоколебимого" (Евр. 12,28) Царства Христова, возлюбивших своего победоносного Вождя "всем сердцем своим, всею душою своею и всем разумением своим" (Мф. 22, 37). Над входом во врата этого нового царства начертаны слова, определяющие сущность этого царства и условия вступления в него: а) "Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе" (Рим. 14, 17) и б) "Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие" (Деян. 14, 22).

За первыми гражданами, вступившими в это царство, Апостолами и мужами Апостольскими, последовал бесчисленный сонм мучеников, в течение почти трех веков заполнявших область царствия Божия, Церкви Христовой. Вместе со своими предшественниками – Апостолами они легли в основание Церкви, спаявшись своею кровию с краеугольным Камнем Церкви, Христом. И Церковь в своих чинопоследованиях ежедневно прославляет эту красу свою, этих мужественных исповедников Истины, своею кровью заливших отверзшуюся было на Церковь адскую пасть, своею смертью оправдавших и утвердивших во всем мире благую весть о вечной жизни.

"Мученик Божественный лик, – молитвенно взывают чада Церкви, обращаясь к святым мученикам, – Церкви основание, благовестию скончание, вы делом Спасова глаголания исполнисте: вами бо врата адова на Церковь отверзшаяся заключишася, крове вашея литие идольския жертвы изсуши, заклание ваше породи церковное исполнение: безплотных удивисте, Богу венценосцы предстоите: Его же непрестанно молите о душах наших" [12]. (См. также кондак малого повечерия: "Яко начатки естества..." [13] и тропарь (там же) всем святым: "Иже во всем мире мученик..." [14] - прим. М. Новоселова)

Такова сила, таково значение крови, проливаемой за Истину! На крови Сына Божия созиждилась Церковь, кровью сынов Божиих укреплялась и расширялась, превозмогая неисчислимые козни исконного врага Божия, князя мира сего.

Обильно орошаемая мученическою кровью в течение трех веков, Церковь из "зерна горчичного" [15] выросла в огромное, многоветвистое дерево, в ветвях которого находили приют многочисленные стаи словесных птиц. Пришло время – милостиво взглянул Господь на страдалицу Церковь и, оградив ее от любого миродержца, даровал ей покой рукою благочестивого императора Константина. Потухли костры, на которых жарились тела христианских мучеников; уничтожены страшные орудия мучений, созданные диавольской злобой; раскрылись темницы, где во множестве томились исповедники имени Христова; опустели каменоломни, где непосильным трудом и жестокостью приставленников измождались верные рабы Христовы, – мир и благоденствие настали для последователей Распятого.

Милость Божия была вызвана, надо думать, крайним напряжением нравственных и физических сил христианского, церковного общества, очевидно, нуждавшегося, однако, в пережитом им "огненном крещении" [16].

С наступлением, после Миланского эдикта [17], мирного жития для исповедников Христовых, когда сам император всемирного царства вошел в ограду Церкви, как послушный сын ее, можно было подумать, – и многие думали, – что "царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его" (Откр. 11, 15). Но, увы, думы эти и чаяния не оправдались. Борьба князя мира сего с наследием Христовым не прекратилась, а лишь видоизменилась, – и едва ли к торжеству христианства.

Милостью Божией, создавшей новые условия жизни для Святой Церкви, враг воспользовался, чтобы оразнообразить борьбу и перенести ее с периферии в центр, из внешней сделать внутренней, причем вместо одного бранного фронта образовалось два, которые утвердились в христианском обществе на многие века: в существе своем и видимости они дошли и до нашего времени, хотя и изменились в силе и напряженности борьбы.

Когда христианство объявлено было государственной, т. е. господствующей религией в Римской империи, огромные толпы римских граждан ринулись и заполнили ограду Церкви по мотивам вовсе не религиозным. Это равнодушное к вере, теплохладное [18] стадо корыстных душ, "искавших не Иисуса, а хлеба куса" [19], быстро видоизменило состав церковного общества, внеся в него мирские эгоистические начала жизни, наполнив его мирским духом.

Не мир стал царством Божиим, а царство Божие прияло в свое недро мир и вступило на путь обмирщения. Вот тогда-то души, действительно ревновавшие об Истине Христовой, жаждавшие спасения и искренно искавшие его, стали отходить от мира с христианской позолотой или, иначе, от христианства, помазуемого духом мира сего. "Видя беззаконие и пререкание во граде" и "не оскудевающую от стогн его лихву и лесть", эти боголюбивые души "удалились, бегая, и водворились в пустыне, чая Бога, спасающего их от малодушия и от бури" (Пс. 54, 10, 12, 8–9). Чистое христианство устремилось в места безводные и с трудом проходимые, где ранее обитали одни звери дивии, и немного прошло времени, как пустыни процвели, яко крины сельнии [20].

Но глубоко ошибся бы тот, кто подумал бы, что без особых трудов, потов создалось это процветание, что уклонившиеся от соблазнов мира уклонились и от борьбы, что с уходом а места тихие, уединенные и безмолвные, они избегли козней диавольских и брани, воздвигаемой князем мира сего.

Кто сколько-нибудь знаком с историей христианского подвижничества, тот, конечно, не подумает этого. Брань, открывшаяся в пустынях, была продолжением той брани, которую вели мученики на стогнах градов: только мученичество в пустыне стало более внутренним и добровольным, менее острым и более продолжительным. Хотя там не было видимого излияния крови (если не говорить о нередких избиениях пустынножителей варварами), производимого руками мучителей-человеков, зато там происходило пожизненное невидимое излияние ее в борьбе с плотью и миродержателями тьмы века сего, нигде не разнообразившими так своих козней и не обнаружившими так своей ненависти к роду христианскому, как среди насельников пустынь.

Известна классическая формула, определяющая существо подвижнического жития: "дай кровь и приими дух" [21]. В ней сказано самое существенное о подвижничестве: указаны путь и цель. И мириады воинов Христовых, разного пола и возраста, незримо излияли кровь свою для стяжания Духа Божия из любви к возлюбившему их Господу Иисусу. На этом фронте, если и бывали поражения в стаде Христовом, то в общем победа целые века оставалась за гражданами Царства Божия, к великому посрамлению главного "мироправителя" и клевретов его, изгоняемых из "безводных мест" (см. Мф. 12, 43 и Лк. 11, 24) силою креста и имени Христовых (преп. Иоанн Кассиан [22]). Не то происходило на другом фронте – мирском.

Я не буду касаться страшной и великой эпохи ересей, воздвигнутых и поддерживаемых отцом лжи (См. об участии диавола в порождении ересей интересные указания у преп. Иоана Кассиана и у св. Симеона Нового Богослова - прим. М. Новоселова [23]) в течение нескольких столетий. Потрясая иногда весь состав церковного тела богохульными учениями и одерживая нередко крупные частные победы, враг Истины терпел в конечном счете серьезные поражения.

Но одновременно с этой борьбой на почве вероучения шла последовательная брань князя мира сего с носившими имя Христово в области повседневной жизни, личной и общественной. Здесь постепенно, но неуклонно враг захватывал все новые позиции, расширяя и углубляя сферу своего влияния в так называемом христианском обществе, в государственной церкви и христианском государстве.

Сущность борьбы сводилась к подмене подлинного христианства подложным, живого – мертвым, сердечной веры – отвлеченной богословской мыслью, богодейственных богослужебных тайн – внешней культовой помпой, внутреннего подвига – лицемерной внешностью, скромного во имя Христова жития – удобствами жизни, духовного воздействия на тех "иже во власти суть" [24] – угодничеством пред ними и т. д., без конца.

Христианство, которое получалось в результате этой борьбы, можно охарактеризовать словами, которыми ап. Павел определяет сущность христиан последнего времени: "имущий образ благочестия, силы же его отвергшиися" (2 Тим. 3, 5). И главное – это повсюдное отступничество покрывалось ("даже до сего дне" [25]) христианским наименованием, а потому не мозолило глаз и не тревожило "христианской" совести.

Чего враг не мог достигнуть насилием, он с успехом стал достигать путем многообразных подделок, имитаций, фальсификаций и компромиссов.

Церковь не должна забывать, что она все-таки в мире, в мире нечестивом ("Лежащем в диаволе", см. выше об этом - прим. М. Новоселова) и, по существу, ей враждебном, который при всяком случае стремится и может дать ей почувствовать вражду свою. Ей, пока она находится в условиях мира сего, не должно мечтать о покое: она должна непрестанно воинствовать под знаменем креста.

Вступив на путь "мирного" сожительства с государством, стихией мирской, Церковь стала забывать свой сверхмирный характер, и ее дальнейшее существование может быть охарактеризовано словами одного ученого историка и философа, благоговейного почитателя и исследователя библейских пророчеств [26]. Истолковывая одно место из Апокалипсиса, он говорит по поводу его: "Церковь будет существовать под владычеством земных государств, которые станут покровительствовать ей и. вместе порабощать ее... И в самом деле, в течение 18-ти веков (Автор писал свое исследование в начале XIX века - прим. М. Новоселова) положение, принятое государством относительно Церкви, может быть выражено столько же словом: благоволение, сколько и словом: порабощение. Тем не менее Церковь облечена в солнце [27], и пусть она никогда не забывает этого. Она есть светильник для мира, а светильник не должен гореть под спудом [28]. Она призвана просвещать весь мир и приводить к Истине всех, кто есть от Истины. Такова, до времени, единственная задача ее относительно мира" [29].

В другом месте того же исследования читаем: "зная даже, что врата адовы не одолеют Церкви, она не должна опочивать в безопасности. Между семенем жены и змием Сам Бог положил вражду [30], которая должна продолжаться до конца. И не преследования только, но и все другие способы вражеские употребит теперь сатана. Стало быть, в особенности теперь нужно Церкви облечься "во вся оружия Божия" (Еф. 6, 11), быть в состоянии носить их и с решимостью употреблять. Кровью Агнца верующие победили (Откр. 12, 11), но на завоеванном этой победой поле нужно им одерживать новые победы. Торжеством своего Вождя мы обязываемся к постоянным новым торжествам, точно так же, как умерши раз во Христе, должны "постоянно умерщвлять уды, яже на земли" (Кол. 3, 3, 5; Рим. 6, 2–14)...

В настоящее время Церковь больше всего должна стараться не сообразоваться веку сему. Как опасно для нее, когда она не находится в борьбе с князем мира сего, когда благоденствие и комфорт лишают се воинственного огня, и она перестает быть странницею на земле! Насилия и угрозы ничего не могли сделать с нею, но враг попробует употребить хитрость и обольщающее коварство – и Церковь падет!.. Апокалипсис (и не один Апокалипсис) предвещает глубокое падение Церкви, предвещает унижение ее даже в уровень с миром" [31]. (Меня очень соблазняет желание продолжить выписки из писаний серьезного ученого, вдумчивого мыслителя и религиозного исследователя Слова Божия, но я боюсь расширить этим письмо до неподобающих размеров, а потому побеждаю соблазн, утешая себя мыслью посвятить одно из будущих писем всецело автору вышеприведенных цитат [32] - прим. М. Новоселова)

Итак, и голос науки, не отрекшейся от Единого Источника Истины – Христа, и, что несравненно важнее, голос самой Церкви Христовой, идущий из богослужебных недр ее (см. в середине письма стихиру из "Канона всем святым"), согласно утверждают, что мученичество, как следствие гонений, и самоумерщвление (Кол. 3, 5), как добровольный подвиг, – суть два неизменных с существом пути Христова, неразрывно связанных образа жития христианского. Может не быть в известную эпоху первого образа жития, но тогда необходим второй (но не исключаемый, впрочем, и первым) – для сохранения истинного русла Церкви, для соблюдения чистой веры, непостыждающей надежды и нелицемерной любви. Когда же отсутствуют в церковном обществе или слишком бледнеют тот и другой образы жития, то это печальный признак духовного омертвения общества и его богооставленности.

И я думаю, что пред разразившейся над нашими головами катастрофой, начавшейся с 1914 года и постепенно углубляющейся, наша Церковь (Всюду здесь речь идет о церкви-организации, а не о Церкви-Организме, Теле Христовом - прим. М. Новоселова) находится именно в этом состоянии быстро растущего падения, растления, омертвения. К ней применимо слово Господне, обращенное к ангелу Сардийской церкви: 'Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв" (Откр. 3, 1).

И если вы, мои дорогие, не поленитесь хорошенько припомнить то время и попристальнее всмотреться в тогдашнюю жизнь "святой Руси" сверху донизу (в этом отчасти помогут вам мои предыдущие письма), то едва ли вы, положа руку на сердце, по христианской совести, пожалеете, что "светильник" нашей Церкви был "сдвинут" (Откр. 2, 5) со своего места благодеющею рукою Промысла и отдан (и доселе отдается) на попрание врагам. Нагар на этом светильнике был так велик, копоть поэтому от него была так сильна, что потребовалось Правосудием и милостью Божией бросить его "в великое точило гнева Божия" (Откр. 14, 19; 19, 15), чтобы "истоптанный" в этом точиле отстал нагар, очистился светильник и засветил чистым Светом Христовым.

Истинно так, друзья мои: жалеть "церкви прошлого" нечего, – это сожаление свидетельствовало бы только о том, что мы живем "плотским мудрованием", стелемся помыслами по земле, едим пищу "змия" – и забываем Христа, "Божию Премудрость и силу", забываем, что "наше житие на небесех есть" (Флп. 3, 20) (не будет, а есть, должно быть теперь), что мы должны питаться хлебом небесным.

Печальные события церковной жизни последних лет, всем вам хорошо известные, суть прямо непосредственный результат прежнего, давнишнего недуга церкви, результат и обнаружение его (См. предыдущие письма, особенно первое - прим. М. Новоселова). В происходящей разрухе церковной нечего винить "внешних": виноваты неверные чада Церкви, давно гнездившиеся, однако, внутри церковной ограды. Благодетельной десницей Промысла (а не сатанинской злобой большевиков) произведен разрез злокачественного нарыва, давно созревшего на церковном теле; удивительно ли, что мы видим и обоняем зловонный гной, заливающий "Святую Русь"? За разрезом последовал процесс выдавливания гноя, который продолжается и доселе... Этот мучительный процесс необходим для очищения и оздоровления тела. Неизбежна боль в месте надавливания, но этою болью покупается здоровье всего организма, предохраняемого ею от заражения.

Оставляя в стороне метафору, скажу прямо. При отвержении церковным обществом второго образа христианского жития (см. выше о нем), необходимо, для спасения верующих, появление первого. Вспомните слова еп. Игнатия Брянчанинова в предыдущем моем письме к вам: "подвигов нет, духовных руководителей нет, – скорби заменяют все".

И скорби, выпавшие на нашу долю, на долю современных чад Церкви, имеют особенно глубокое и спасительное значение: они углубляют ров между верой и неверием; переводят колеблющихся в своем религиозном сознании и жизни между Христом и миром на ту или другую сторону, разрешая богопротивную "теплохладность" или в горячность веры, или в холод неверия; выделяют, выявляют и ставят на свое, свойственное их действительному духовному нутру, место незаконно укрывшихся род кровом православия; они всех заставляют отдать себе отчет в подлинном их уповании (1 Пет. 3, 15), размежевывают области Христа и антихриста, приуготовляют настоящих слуг Тому и другому, причем, говоря словами одной церковной молитвы, способствуют "благим во благодати пребывати, средним лучшим быти, согрешающим в исправление приходити" [33].

"Тайна беззакония" (2 Фес. 2,7), раскрывающаяся в наши дни с исключительной силой и в своеобразных формах, не должна смущать истинных чад Церкви, верующих в несокрушимость "дома Божия" (1 Тим. 3, 15; Евр. 10, 21; Мф. 16, 18). Как грядущий антихрист, так и его мелкие, но многочисленные предтечи и слуги, не страшны чадам Церкви, крепко держащимся за этот "столп и утверждение истины" (1 Тим. 3, 15). Ухищрения и козни слуг миродержца гибельны для тех, которые "не приняли любви истины для своего спасения" (2 Фес. 2, 10). За это неприятие "пошлет им (Уже посылает - прим. М. Новоселова) Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи" (2 Фес. 2, 11). "Ходящие же в истине", которых ублажает возлюбленный ученик Господа (2Ин. 1, 4; 3 Ин. 1, 3), застрахованы от этого пути гибели Истиною, живущею в них, ибо, по слову того же ученика Христова, "Тот, Кто в них, больше того, кто в мире" (1 Ин. 4, 4).

Итак, не кручиньтесь, друзья мои, при виде потрясений, которые переживает наша Церковь: они необходимы для уврачевания церковного тела, изъязвленного язвами многими и застарелыми. Истинно, не кручиньтесь, а лучше подивитесь великой мудрости Божией, претворяющей действие "тайны беззакония" в преуспеяние "тайны благочестия", – ибо в то время, как враги Церкви Божией дышат сатанинской ненавистью к ней и употребляют все усилия, чтобы истребить на земле память о Невесте Христовой, последняя, стряхивая с себя многообразную нечистоту, прилипшую к одежде ее, начинает являть все более проясняющийся светлый лик свой. Таинственно руками нечестивых Господь творит святую и благодеющую волю Свою, омывая исповедническою и мученическою кровию Свою невесту. – Ну, а что же они, эти нечестивцы, которые, по вашим словам, являются орудием благой воли Божией? Они – попирающие святую Русь, святую Церковь Божию, святых Божиих, – торжеством своего нечестия подвергающие тяжкому испытанию христианские души, искушаемые успехом лжи и неправды? Что скажете вы о них, об их судьбе? – слышится мне вопрос из вашей среды, друзья мои.

Ответствую на него словами "ветхозаветного евангелия" великого пророка Исаии.

Когда избранный народ Божий закоснел во всякой неправде, Господь постановил наказать его нашествием языческого Ассирийского царя, и вот что устами пророка изрекает Господь об этом орудии гнева Своего:

"О, Ассур, жезл гнева Моего! и бич в руке его – Мое негодование! Я пошлю его против народа нечестивого (Т. е. Израиля, изменившего Господу - прим. М. Новоселова), и против народа гнева Моего, дам ему повеление ограбить грабежом и добыть добычу и попирать его, как грязь на улицах. Но он не так подумает и не так помыслит сердце его; у него будет на сердце – разорить и истребить немало народов. Ибо он скажет: "не все ли цари князья мои? Халне не то же ли, что Кархемис? Емаф не то же ли, что Арпад? Самария не то же ли, что Дамаск? Так как рука моя овладела царствами идольскими, в которых кумиров более, нежели в Иерусалиме и Самарии, – то не сделаю ли того же с Иерусалимом и изваяниями его, что сделал с Самариею и идолами ее?" И будет, когда Господь совершит все Свое дело на горе Сионе и в Иерусалиме, скажет: посмотрю на успех надменного сердца царя Ассирийского и на тщеславие высоко поднятых глаз его. Он говорит: силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их, и низвергаю с престолов, как исполин; и рука моя захватила богатство народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не раскрыл рта, и не пискнул". Величается ли секира (Говорит Господь о царе Ассирийском, орудии Своем - прим. М. Новоселова) пред тем, кто рубит ею? Пила гордится ли пред тем, кто двигает ее? Как будто жезл восстает против того, кто поднимает его; как будто палка поднимается на того, кто не дерево!" За то Господь, Господь Саваоф, пошлет чахлость на тучных его, и между знаменитыми его возжет пламя, как пламя огня. Свет Израиля будет огнем, и Святый его – пламенем, которое сожжет и пожрет терны его и волчцы его в один день; и славный лес его и сад его, от души до тела, истребит; и он будет, как чахлый умирающий. И остаток дерев леса его так будет малочислен, что дитя в состоянии будет сделать опись" (Ис. 10, 5–19).

"Посему так говорит Господь, Господь Саваоф: народ Мой, живущий на Сионе! не бойся Ассура. Он поразит тебя жезлом и трость свою поднимет на тебя, как Египет. Еще немного, очень немного, и пройдет Мое негодование, и ярость Моя обратится на истребление их. И поднимет Господь Саваоф бич на него <...> И будет в тот день: снимется с рамен твоих бремя его, и ярмо его – с шеи твоей; и распадется ярмо от тука" (Ис. 10, 24–27) (Некоторым дополнением и частичным комментарием к словам пророка Исаии может служить 36-й псалом царственного пророка Давида [34]. Рекомендую прочесть этот псалом со вниманием - прим. М. Новоселова).

Это с одной стороны, с другой – я не хочу затаивать от вас, мои дорогие, и некоей иной сокровенной думы сердца моего касательно грядущей судьбы современного Ассура, поскольку он является потомком колена Иудова [35]. Уже несколько лет при мысли о нем у меня неизменно всплывает из глубины души пророчественный глагол великого израильтянина, св. ап. Павла, который в послании к Римлянам предуказывает последнюю судьбину своего и тогда уже богоборного народа.

"Не хочу оставить вас, братия, – пишет Апостол, – в неведении о тайне сей, – чтобы вы не мечтали о себе, – что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова" (Рим. 11, 25–26). В главе 9-й того же послания точнее определяется словами пророка Исаии, кто спасется в Израиле: "Хотя бы сыны Израилевы были числом, как песок морской, только остаток спасется" (Рим. 9, 27). К этому остатку и прилагает Ап. Павел выражение "весь Израиль".

С большей определенностью касается будущей судьбы избранного народа другой Апостол, возлюбленный ученик Христов, новозаветный тайнозритель Иоанн Богослов. Он совершенно ясно говорит об обращении богоборного народа к Церкви Христовой, когда она, немноголюдная и бессильная внешне, но могучая внутренней силой, верностью Своему Господу (Откр. 3, 8), привлечет к себе "остаток" богоборного племени. "Вот, Я сделаю, – обращается Господь к Ангелу церкви Филадельфийской, – что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут, – вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя" (Откр. 3, 9).

Взирая оком веры на то, что творил Господь перед нашими глазами, прилагая ухо сердца и разума к событиям наших дней, сопоставляя видимое и слышимое с вещаниями Слова Божия, я не могу не чувствовать и не сознавать пододвигающейся к нам великой, чудесной и радостной тайны Божия. домостроительства: иудействующие ненавистники и гонители Церкви Божией, стремящиеся к посрамлению и уничтожению ее, по премудрому изволению Промысла, ведут ее к очищению и укреплению, чтобы "представить ее <Христу> славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. 6, 27).

И в свое время, ведомое лишь Единому Владыке времен, это, по строгому выражению сына громова [36], "сатанинское общество" [37] склонится пред чистою Невестою Христовой, побеждаемое ее святостью и непорочностью и, может быть, устрашаемое выявившимся образом антихриста. И если отвержение единоплеменников Апостола Павла было, по его словам, "примирением мира <с Богом>, то что будет принятие их, как не жизнь из мертвых?" (Рим. 11, 15).

"О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!" – хочется воскликнуть вместе с богодухновенным Апостолом" [38].

Простите, друзья мои, если я дерзко присвоил себе не дарованное – и отважился заглянуть в таинственное будущее: опору для этого дерзновения я нахожу в живом и пребывающем вовек слове Божием (1 Пет. 1, 23), я понуждаюсь к этому "заглядыванию" и внешними событиями, и требованиями верующей совести. "Кто уразумел, что внешние злоключения случаются по правде Божией, тот, ища Господа, нашел ведение с правдою", – сказал преп. Марк Подвижник [39]. И он же изрек; "Если будешь разуметь согласно Писанию, что по всей земле судьбы Господни [40]: то всякий случай будет для тебя учителем Богопознания" [41].

Кольми паче, – добавлю я, грешный, – должны быть блестящими учителями для нас скорбные и вместе радостные события наших дней!.. "Воистину, – писал мне три-четыре года тому назад один из моих давних друзей в ответ на мое письмо к нему, – воистину, давно уже небо не склонялось так низко к земле, как теперь, никогда действие в мире сем сил невидимых из мира оного не проявлялось так осязательно явно, как ныне".

Если в минуты благоденствия истинно христианской душе свойственно памятование о Промысле Божием, то тем более это памятование естественно и необходимо в дни скорбных испытаний, с коими преимущественно связано откровение явно ощутимого Промысла Господня, верить в который – обязанность христианина, опытно удостовериться в котором – великий дар благодати. Недаром "величайший христианский философ" (Выражение И. В. Киреевского [42] - прим. М. Новоселова) и таковой же подвижник, преп. Исаак Сирин, так часто в своих богомудрых писаниях поучает о Промысле Божием. "Часто, и не зная сытости, читай в книгах учителей о Промысле Божием, – увещевает великий наставник, – потому что оне руководствуют ум к усмотрению порядка в тварях и делах Божиих, укрепляют его собою, своею тонкостию приуготовляют его к приобретению светозарных мыслей и делают, что в чистоте идет он к уразумению тварей Божиих. Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию целой вселенной, чтобы приобрести себе напутствие в силе Промысла Его о всяком роде, и чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии" (Слово 56-е) [43]. Если внимательное и благоговейное чтение О Промысле Божием просвещает и располагает ум к уразумению действий Промысла, то опытное, ощутительное познание Промысла дается на пути скорбей. "...Умудриться человеку в духовных бранях, – читаем у того же преп. Исаака, – познать своего Промыслителя, ощутить Бога своего и сокровенно утвердиться в вере в Него, невозможно иначе, как только по силе выдержанного им испытания" (Слово 49-е) [44].

Если многие из нас имели возможность в эти годы испытаний неоднократно убеждаться в ясно ощутимых действиях Промысла Божия в их личной жизни, то эти же испытания призывали и призывают нас увериться в особом Промышлении Божием о святой Божией Церкви. Хотя внимательные к прошлым судьбам Церкви Христовой имеют всегда в этом прошлом достаточно оснований для веры в неодолимость ее вратами ада [45], тем не менее и для них не бесполезно воочию удостовериться в истине обетования Господня о сей неодолимости. Разумеется, чтобы зреть свершение этого обетования в наши тяжкие и лукавые дни, нужно трезвением и молитвою изощрять око веры, которое одно способно созерцать тайны чудного домостроительства Божия. Этому изощрению ока веры способствует свет очистительного огня скорбей. Вера, побеждающая мир (1 Ин. 5, 4), необходима и для созерцания победы, которая не сразу становится явной для внешнего ока, ибо действующее в христианстве таинство креста производит благодатию Божиею то, что видимое чувственным глазом поражение есть для духовного зрения победа (Ин. 12, 32–33) (см. также 2 Кор. 1, 5; Рим. 8, 17; Кол. 1, 24; 2 Тим. 2, 12) [46]. Сию победу веры, дорогие друзья мой, и да поможет нам зреть и этим зрением укрепляться к новым победам благодать нашего победоносного Вождя Господа Иисуса Христа!

Не будем дивиться всеобщему оскудению веры и любви: "Сын человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?" [47] – вопрошал Господь 2000 лет тому назад, и Он же тогда предсказал, что "по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь" (Мф. 24, 12).

Не будем удивляться, видя забвение и пренебрежение "образом здравого учения", ибо в первые дни христианства Дух Святый изрек устами великого Апостола языков, что "будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух" (2 Тим. 4, 3–4).

Не будем тревожиться тем, что Церковь Христова из "господствующей" стала гонимой: по Апостолу, огнем испытывается золото, огненными искушениями – наследие Христово (1 Петр. 1, 6–7); или "Делатель и Зиждитель... чистительную же лопату рукою прием, всемирное гумно всемудре разлучает, неплодие паля, благоплодным вечный живот дарует" [48]; испытаниями очищается и сохраняется "остаток", предуставленный к вечной жизни (Деян. 13, 48). И потому не будем искать поддержки со стороны мирской власти, ибо не покровительством государства тверда была Церковь: это покровительство часто обессиливало ее, лишало внутренней мощи, в ней живущей, и искажало подлинный лик ее. Не будем падать духом от умаления числа чад Истинной Церкви, ибо не во множестве их, "имевших вид благочестия, силы же его отрекшихся" (2 Тим. 3, 5), обретала Церковь силу свою, – обилие таковых не умножало крепости ее: сила и краса Невесты Христовой – в возлюбленном Женихе ее и "избранных" Им "друзьях Его".

Вложим в сердца наши слово Господа: "Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство" (Лк. 12, 32), и другое слово Его, обращенное к Ангелу церкви Филадельфийской: "Ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего... И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле" (Откр. 3, 8, 10),

Не будем смущаться и неверностью множества пастырей и архипастырей, как явлением неожиданным: это не новость для Церкви Божией, нравственные потрясения которой, исходившие всегда от иерархии, а не от верующего народа, бывали так часты и сильны, что дали повод к поучительной остроте: "если епископы не одолели Церкви, то врата адовы не одолеют ее".

Не будем недоумевать и пред тем, что часто простецы иноки и рядовые миряне больше архипастырей обнаруживают не только ревности о деле Божием, но и разума духовного: и раньше "уши народа оказывались, – по словам св. Илария Пиктавийского [49], – святее сердец иерархов". Не одними иерархами утверждалась и утверждается крепость Церкви Божией, не ими и не учеными богословами хранится святое достояние ее – Дух Истины, почивший на славных первенцах ее: перенося из века в век свое небесное сокровище. Церковь Христова блюдет его при посредстве тех, имена коих написаны в книге жизни, а не в ставленнических грамотах и ученых дипломах, ибо подлинное самосознание церковное движется не по пути иерархичности и учености, а по руслу святости.

Итак, не будем дивиться всему вышесказанному и многому другому, совершающемуся на наших глазах, ибо все сие предуказано, и не раз, Духом Святым; и не будем унывать, взирая на потопляющую будто "дом Божий" "тайну беззакония", ибо "деется" она "пред взорами Бога", пекущегося о Церкви Своей и людях Своих несравненно больше, чем печется мать об единственном чаде своем.

Вот в это попечение, милые друзья мои, мы должны верить всем сердцем и всем разумением нашим. А вера в Промышление Божие о Церкви связана неразрывно с правой верой в самое Церковь, Господом Иисусом Христом возглавляемую и руководимую, Духом Истины исполняемую и животворимую, Богом Отцем очищаемую и возращаемую [50] и всей Святой Троицей к последней цели бытия направляемую.

Об этой правой вере в Церковь мы побеседуем, если Господь благословит, в следующий раз, а теперь прошу не сетовать на меня за крайнее многословие, обнаруженное в настоящем письме: простите, – короче не сумел сказать.

В молитвах не забывайте любящего вас брата о Господе...

[1] Ср.: одно и то же слово греческого оригинала переведено как "зло" (в данном месте) и как "лукавый", т. е. диавол (в молитве Господней).

[2] Ин. 8, 44.

[3] "Душею и телом да освящуся, Владыко, да просвещуся, да спасуся, да буду дом Твой причащением священных Тайн, живущаго Тя имея в себе со Отцем и Духом, Благодетелю Многомилостиве" (Православный Молитвослов и Псалтирь. М., Издание Московской Патриархии, 1988. С. 76).

[4] "...Святынь Твоих часть приемля, соединюся святому Телу Твоему и Крови, и имею Тебе во мне живуща и пребывающа, со Отцем, и Святым Твоим Духом. Ей, Господи <...> даждь ми, даже до конечнаго моего издыхания, неосужденно восприимати часть святынь Твоих, в Духа Святаго общение, в напутие живота вечнаго и во благоприятен ответ на страшнем суд ищи Твоем..." (Там же. С. 78).

[5] Парафраз прошения из многолетия, например: "Священнослужителям, церковно-приходскому совету, прихожанам святаго храма сего и всем православным христианам подаждь, Господи, благоденственное и мирное житие, здравие же и спасение, и во всем благое поспешение, и сохрани их на многая лета" (Из службы на Новый Год // Последование молебных пений. М., 1913. Л. 12).

[6] Откр. 2, 13.

[7] Ин. 12, 10.

[8] 1 Пет. 4, 12-14.

[9] Выражение из литургийных ("Сия есть Самая Честная Кровь Твоя") и других церковных молитв.

[10] Ср.: "Мое царство не от мира сего есть" (Ин. 18, 36).

[11] 2 Кор. 5, 17.

[12] Триодь цветная. М., 1975. Л.

[13] "Яко начатки естества насадителю твари, вселенная приносит ти Господи, Богоносныя мученики: тех молитвами, в мире глубоце, церковь твою, жительство твое, Богородицею соблюди многомилостиве" (Иерейский молитвослов. М., 1913. Л. 100).

[14] "Иже во всем мире мученик твоих, яко багряницею и виссом, кровьми церковь твоя украсившися, теми вопиет ти, Христе Боже: людем Твоим щедроты Твоя низпосли: мир жительству Твоему даруй, и душам нашым велию милость" (Там же. Л. 99 об.).

[15] Мф. 13, 31.

[16] 1 Пет. 4, 12.

[17] Указ о веротерпимости, изданный в 313 г. в Милане имп. Константином Великим.

[18] Выражение, имеющее источником Откр. 3, 15 - обращение к Ангелу Лаодикийской церкви ("ты ни холоден, ни горяч"; "горяч" по-славянски - "тепл").

[19] Выражение св. Димитрия Ростовского, обличавшего нерадивость современного ему духовенства такими словами: "что тя приведе в чин священный? то ли, дабы спасти себе и инех? Никакоже, но чтоб прекормить жену и дети и домашния <...> Разсмотри себе всяк, о освященный человече! <...> Поискал Иисуса не для Иисуса, но для хлеба куса" (Проповедь в неделю св. жен-мироносиц // Сочинения святаго Димитрия, митрополита Ростовскаго. Т. 2. 4-е изд. М., 1827. С. 193).

[20] Как цветы полевые (церк.-слав.); ср.: "Процвела есть пустыня, яко крин" (ирмос воскресного канона 2-го гласа, песнь 3-я // Октоих. Ч. 1. М., Издание Московской Патриархии, 1981. С. 214).

[21] Происхождение этой формулы не установлено: возможно, в ее основе - мотив подражания Иисусу Христу, молившемуся в Гефсимании до кровавого пота (Лк. 22, 44); ср. также: "многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие" (Деян. 14, 22), "без пролития крови не бывает прощения" (Евр. 9, 22) и др. Отцы-аскеты рассматривали монашеское делание и особенно подвиг послушания как "мысленное исповедничество" (Иоанн Лествичник. Слово 4, гл. 5). "Мы <...> подъемлем мученичество иным образом: вместо отсечения членов отсекаем волю свою; вместо излияния крови извергаем греховные помыслы и пожелания; вместо тиранических мук терпим нападения бесов и неприязни со стороны мира" (Феодор Студит. Подвижнические монахам наставления, гл. 145). Формула "даждь кровь и приими дух", т. е. "потрудись до пролития крови и получишь духовное дарование", является своего рода девизом старчества; см. книгу прот. Александра Соловьева "Старчество по учению св. отцов и аскетов" (Семипалатинск, 1900), где она помещена на титульном листе в качестве эпиграфа.

[22] "Силою креста, проникающею даже пустыни и везде блистающею благодатию его обуздана злость демонов" (Собеседования Египетских подвижников. Собесед. 7-е, гл. 23 (Об ограничении власти демонов) // Писания преп. отца Иоанна Кассиана Римлянина, 2-е изд. М„ 1892. С. 296).

[23] "Иные <бесы> стараются внушить людям не только ложь, но и богохульство. Мы были свидетелями этого дела, слышали, что демон явно сознавался, что он чрез Ария и Евномия произвел нечестие святотатственного учения. Также и в 3 кн. Царств читаем, что один из этих духов говорил: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его (Израиля) (3 Цар. 22, 22. 2 Пар. 18, 21). Апостол, обличая обольщающихся ими, так говорит о них: внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников (1 Тим. 4, 1-2)" (Собеседования Египетских подвижников. Собесед. 7-е, гл. 32 (О разности занятий и воли нечистых духов) // Там же. С. 303-304).

"... дьявол <стараясь отдалить людей от Бога> воюет с ними пятью кознями: еллинством, иудейством, ересями, противо-православным образом жизни и (неразумными) подвигами добрых деланий. Еллинством прельщает людей, любящих так называемую внешнюю мудрость; иудейством прельщает евреев <...>; ересями прельщает суемудрых богочтецов, удаляя их от православия" (Слово 44-е // Симеон Новый Богослов. Слова подвижнические. Вып. 1. М., 1892. С. 356-357).

[24] 1 Тим. 2, 2 (церк.-слав.).

[25] Мф. 28, 15.

[26] Имея в виду содержание приводимых ниже цитат, а также примечание Новоселова на с. 118, речь может идти о проф. Киевской Духовной Академии Н. И. Щеголеве, статья которого "Судьбы Церкви Божией на земле" подробно рассматривается в Письме XX. Однако сами эти цитаты в указанной статье не обнаружены (к тому же Щеголев писал эту статью во второй половине, а не в начале XIX в., как указывает Новоселов в прим. на с. 117), поэтому вопрос об их авторе должен считаться открытым.

[27] Откр. 12, 1.

[28] Парафраз Мф. 5, 15.

[29] Источник цитаты не установлен, см. прим. X, 26.

[30] Быт. 3, 15.

[31] Источник цитаты не установлен, см. прим. X, 26.

[32] См. прим. X, 26.

[33] Источник цитаты не установлен.

[34] В этом псалме Давид призывает праведного не гневаться при виде благоденствия нечестивых и особенно подчеркивает непрочность их положения и неизбежность их падения: "будущность нечестивых погибнет", праведные же "наследуют землю".

[35] Речь идет о еврействе, сыгравшем большую роль в революции и гонениях на Церковь.

[36] В данном случае - Иоанна Богослова; именами Воанергес, то есть "сыны громовы", нарек братьев апостолов Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, сам Иисус Христос (Мк. 3, 17). "Значение имени, данного Иоанну, полнее всего раскрывается из Апокалипсиса, где он является слышателем и вестником небесных громов" (Прот. Сергий Булгаков. Святые Петр и Иоанн. Два Первоапостола. Paris, YMCA-PRESS, 1926. С. 47).

[37] "Сонмище сатанино" - Откр. 2, 9; 3, 9.

[38] Рим. 11, 33.

[39] Слово 2-е (О думающих оправдаться делами), § 65 // Преподобного и богоносного отца нашего Марка Подвижника нравственно-подвижнические слова, 2-е изд. Сергиев Посад, 1911. С. 34.

[40] Пс. 104, 7.

[41] Там же, § 66. С. 34.

[42] "Исаак Сирин, глубокомысленнейшее из всех философских писаний" (Киреевский И. В. В ответ А. С. Хомякову // Полн. собр. соч. Т. 1. М., 1911. С. 119).

[43] Слова подвижнические, 56 // Творения иже во святых отца нашего аввы Исаака Сириянина, подвижника и отшельника, бывшаго епископом христолюбивого града Ниневии. 2-е изд. Сергиев Посад, 1893. С. 282.

[44] Там же. С. 222.

[45] Мф. 16, 18.

[46] И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе. Сие говорил Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет" (Ин. 12, 32-33).

"Ибо по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше" (2 Кор. 1,5).

"...Мы - дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться" (Рим. 8, 16-17).

"Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь" (Кол. 1,24).

"...Если терпим, то с Ним и царствовать будем; если отречемся, и Он отречется от нас" (2 Тим. 2, 12).

[47] Лк. 18, 8.

[48] Канон утрени, песнь 5, тропарь 2 // Минея. Январь. Ч. 1. М., Издание Московской Патриархии, 1983. С. 241.

[49] Имени Илария Пиктавийского нет в православных церковных календарях, однако его святость засвидетельствована не только западной церковью, но и отзывом V Вселенского собора.

[50] 1 Кор. 3, 7.