Михаил Новоселов

ПИСЬМА К ДРУЗЬЯМ

ПИСЬМО ШЕСТНАДЦАТОЕ

День Свв. Первоверховных
Апостолов Петра и Павла
29 июня 1925 г

Высказанная в конце моего последнего письма надеж да возобновить "в ближайшем будущем" беседу с вами, друзья мои, не оправдалась. Никогда еще не было такого продолжительного перерыва в моих письмах, как на этот раз: прошло более шести месяцев со времени нашей последней беседы. Так, в течение всего этого времени, слагались обстоятельства, что мне трудно было взяться за перо. Сейчас я нахожусь в условиях внешне довольно благоприятных для письменного общения с Вами, мои дорогие, но зато встречаю внутренние затруднения для продолжения его. За эти месяцы, по не зависящим от меня причинам, я несколько отошел от русла тех мыслей и настроений, которые составляли содержание моих последних писем: душа была занята другим. Правда, я иногда заносил в свою записную книжку или на клочке бумаги то, что представлялось мне естественным продолжением предыдущих бесед, но все это было довольно отрывочно. Поэтому я заранее прошу простить меня, если настоящее письмо будет, может быть, конспективно и не в тон предшествующему.

Итак, продолжаю то, о чем беседовал с вами в конце прошлого (1924) года.

Мы видели силу и значение молитвы для выведения христианина из тьмы недоумений и заблуждений в светлую область Христовой Истины. Но молитва имеет одно значение в Церкви и другое – вне Церкви. Полноценная молитва, истинная – только в Теле Истины, с Которым сочетавается человек существенно таинствами, являющимися одновременно и орудием спасения, и путем к Истине (путем Богопознания).

Искренняя, самоотверженная молитва вне Церкви может и должна приводить молящегося прежде всего к Церкви. Стоит вспомнить о сотнике Корнилии, "благочестивом и боящемся Бога со всем домом своим, творившем много милостыни народу и всегда молившемся Богу". Явившийся Ангел Божий возвестил ему радостную весть, что молитвы его и милостыни "пришли на память пред Богом" и что Господь определил чрез Апостола Петра приобщить его со всем его домом к "части спасаемых" [1], т. е. к Церкви Христовой (Деян. 10, 1–6).

Если молитвы чад Церкви, о которых шла у нас речь в предыдущем письме, избавляли их от облегавших их недоумений и спасали от частных, так сказать, уклонений от Истины, то естественно, что молитвенные обращения богобоязненных душ, тянувшихся к Богу, но обретавшихся вне Ковчега спасения и Тела Истины, прежде всего приводили к "дому Божию, Церкви Бога живаго, столпу и утверждению истины" (1 Тим. 3, 15).

Когда в день Пятидесятницы "люди набожные, из всякого народа под небом" (Деян. 2, 5) "умилились сердцем" (37) под влиянием боговдохновенной проповеди Ап. Петра и вопросили Апостолов, что им делать, то Петр за весь Лик Апостольский дал им такой ответ: "покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа" (37–38).

Сами только что приявши Духа Истины в виде огненных языков [2] и образовав собою непоколебимое основание Церкви, сущу краеугольну камню Христу [3] святые Апостолы тотчас начали церковное строительство, возложив поверх себя около 3000 живых камней (41).

Как же удерживались эти души в доме Божием, в Теле Христовом? "Они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах" (42 и след.). Итак, таинства (покаяние, крещение, евхаристия), молитвы, пребывание в истинном учении и, как видно из следующих стихов той же второй главы Деяний, в братском общении любви и доброделании – вот что созидает и соделывает неодолимым союз верующих, вот что связывает неразрывными узами уверовавшие души с Тем, Кто есть Ипостасная Истина, увенчивающая собою "столп истины".

Я предложу теперь вам несколько Мыслей богомудрых Отцов касательно действенности вышеуказанных орудий спасения и просвещения. Вы без труда усмотрите в них тот духовный путь к обретению и хранению истины, который утверждается не на внешнем авторитете, а на внутреннем приобщении Первоисточнику истины.

Первым да возглаголет нам богоносный Марк Подвижник, принадлежащий к числу знаменитейших Отцов Египетских. "Жизнь его продолжалась более ста лет: он был современником и тех из святых Отцов, которые жили в конце IV-гo столетия, и тех, которые были в начале V-гo века. <...> О великой святости его и совершенстве духовном свидетельствует преп. Макарий Александрийский, бывший пресвитером Церкви Нитрийских келлиотов, в которую приходил из пустыни преп. Марк для приобщения Святых Тайн. – Никогда же подах, – говорит св. Макарий, – Божественныя Тайны Марку Подвижнику аз; но Ангел от алтаря подаваше ему невидимо, аз же точию персты руки подающаго видех" [4]. Уже этого одного свидетельства преп. Макария достаточно, Чтобы с благоговейным вниманием прислушиваться к духовным вещаниям великого пустынножителя. Вот что изрекает сей служитель Божий о святом таинстве крещения, вводящем человека в ограду Церкви Христовой, соделывающем его членом Тела Истины.

"Крестившимся во Христа таинственно дарована благодать; действует же она по мере исполнения заповедей и не престает вспомоществовать нам тайно. Но в нашей власти состоит делать или не делать доброе по силе своей.

Во-первых, она (благодать) боголепно возбуждает совесть: отчего и зло делавшие покаялись и благоугодили Богу.

Она также скрывается (иногда) в учении ближнего; иногда же и во время чтения последует (какой-либо) мысли и естественным порядком научает ум своей истине" [5].

"Итак, человек крещенный во Христа, ты только покажи делание, силу которого получил, и уготовь себя к явлению Живущего в тебе; и тогда Господь, по обетованию Своему, явит тебе Себя духовно, как Он Сам знает" [6] .

"...Царственный ум каждого из тайного сердечного храма приемлет добрые и благие советы от внутри живущего Христа" [7].

"Итак, познаем, что нам дарована совершенная благодать Духа к исполнению всех заповедей (Будь уверен, что ко всякому доброму делу, совершаемому в тебе сознательно или бессознательно, "посредниками для тебя <...> были крещение и вера; в них призван ты Господом нашим Иисусом Христом на дела Его благие" [8] - прим. М. Новоселова), не приемлющая от нас приложения, но нам подающая приложение возрастания во Христе, и укрепляющая до смерти своих делателей; "дондеже достигнем вси в соединение веры и познания Сына Божия, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф. 4, 13)" [9].

Из многого поистине великого, что сказано преп. Марком о таинстве Крещения и по поводу его, я извлек, как видите, чрезвычайно мало, но и это малое может научить многому внимательного и благоговейного читателя. Я не буду вдаваться в подробное рассмотрение мудрых речений богоносного созерцателя тайн, скрытых в таинстве Крещения, предоставляя сделать это вам, мои дорогие. Я надеюсь, что вы без особенного труда усмотрите, какой благодатный, яркий и вместе таинственный свет льется из богоглаголивых уст великого отшельника на вопрос о познании Христовой истины. Со своей стороны, я отмечу только одну мысль преп. Марка, которая послужит для нас переходом к наставлению другого славного учителя той же Божественной истины, преп. Макария Египетского.

Из приведенных мною слов преп. Марка явствует, что христианин, молящийся об откровении или уяснении ему истины, просит и вопрошает, в сущности, живущего в нем Христа, Ипостасную Истину. Вопрошает о Нем Самом, и Христос таинственно сказует ему истину о Себе (Иногда ответ получается от Христа через ближнего (см. 3-ю цитату из Преп. Марка) - прим. М. Новоселова). Это даруется таинством Крещения, которое восстанавливает в человеке прежний, первозданный образ, а вместе утраченное в падении преискреннее общение с Богом и внутреннее, существенное, спасительное познание Его. И это все свершается по Крещении, при условии соблюдения заповедей, или, иначе, "духовного закона" [10], "закона свободы" [11]. "Всякая истина обретается, – по словам Марка Подвижника, – соразмерно с деланием заповедей" [12].

В согласии со своим младшим современником преп. Марком, св. Макарий говорит нам о том же внутреннем Учителе и устанавливает те же нравственные условия познания Небесной Истины.

"Пока в Адаме пребывали Слово Божие и заповедь, – читаем мы в 12-й "Беседе" преп. Макария, – имел он все... Само пребывающее в нем Слово было для него всем: и ведением, и ощущением, и наследием, и учением" [13].

Это пренебесное богатство было утрачено первозданными людьми, обольщенными диаволом, и возвращено роду человеческому пришествием на землю Богочеловека Искупителя. Во Христа крещающиеся во Христа облекаются [14]. Но раскрывается очистительная и просветительная благодать Христова, даруемая в Крещении, если облекшиеся во Христа творят Его заповеди (ср. Мф. 28, 19–20), силу на что дарует то же Крещение. "И ныне, – говорит в той же 12-й "Беседе" преп. Макарий, – любящие Господа, оставившие все и постоянно пребывающие в молитве, втайне научаются тому, чего не ведали. Сама Истина по их произволению открывается им и учит их: Аз есмь истина (Ин. 14, 6)" [15].

"Сама Истина являет Себя в душах верных, и Небесный Человек приходит к человеку твоему, и бывает между ними единое общение. Посему, тех, которые пребывают в служении и усердно все делают из ревности по вере, из любви к Богу, со временем сие самое приводит к ведению самой Истины; потому что Господь открывается душам их и учит их сопребыванию Духа Святаго" [16].

Я позволю себе присоединить к словам великих Отцов несколько слов одного глубоко-просвещенного и благоговейного богослова 13-го века, Георгия Пахимера (1242–1310). Весьма ученый и образованный, он состоял в клире Константинопольской Церкви и известен своими литературными трудами. Горячий обличитель латинского суемудрия, он оставил после себя ценные церковно-исторические очерки и толкование на замечательное произведение, приписываемое св. Дионисию Ареопагиту, "О церковной иерархии" (На это произведение имеются также толкования пр. Максима Исповедника - прим. М. Новоселова). Из этого толкования я и заимствую нижеследующие строки.

"Начало и путеводство к соединению с Богом и небесному наследию есть Божественное Крещение. Аще кто, сказано, не родится водою и Духом, не узрит царствия Божия (Ин. 3, 5). Им (крещением) внешний человек преобразуется в лучшее и спасительное состояние и (делается способным) к изучению Божественных слов и дел. Каким же образом Божественное Крещение преобразует наше естественное состояние? Оно вообще вносит преобразующую силу воссоздания, – (силу) стремления, но стремления только к небесным благам, – преуспеяния, но преуспеяния во всяком деле благом, – размышления, но размышления о том, чего око не видело и ухо не слышало, – хотения, но хотения лучшего" [17].

Купель, по словам Богомудрого Николая Кавасилы (14 в.), влагает в крещаемых опытное познание Бога, ощущение Его [18]. "Это всего яснее открылось над многими из святых, которых, когда они ни из слов не могли познать истину, ни из чудес не уразумели силы возвещаемого, вдруг показала ревностными Христианами принятая ими купель [19] (Далее автор приводит несколько примеров из жизни святых - прим. М. Новоселова), которая "делает известным твари Творца, уму истину, желанию – единого Вожделенного" [20].

Многое можно было бы еще сказать в разъяснение данного предмета, но во избежание многословия, хотя и не бесполезного, заключу рассуждения о Крещении напоминанием уже однажды приведенных мною слов преп. Марка: "Человек, крещенный во Христа, ты только покажи делание, силу которого получил (В Крещении - прим. М. Новоселова), и уготовь себя к явлению Живущего в тебе; и тогда Господь, по обетованию Своему, явит тебе Себя духовно, как Он Сам знает" [21].

Но увы, осиявающая небесными лучами душу сила Крещения обычно покрывается у нас густым мраком страстей, благоухание благодати, приносимой внутрь нас Самим Жизнодавцем-Христом, заглушается смрадною вонею грехов и немощей, и это грустное, чтобы не сказать – ужасное, явление стало столь обычным в наше время, что нам трудно даже поверить словам Духоносных Отцов о значении и возможной (и должной) действенности святого Таинства, несущего нам с собою новое бытие, просвещающего нас новым знанием ("Крещение потому есть просвещение (ωτισμα), что, доставляя истинное бытие, соделывает ведомыми Богу и, руководя к оному свету, удаляет от темного зла... оно ... дозволяет свету сообщаться непосредственно, когда всякую нечистоту, которая застеняет от душ наших Божественный луч, уничтожает как бы некое средостение" [22] - прим. М. Новоселова) мира Божественного и вводящего в организм вечной жизни, в Тело Истины, Церковь Христову.

Дарование людям новой, вечной жизни (Ин. 6, 40 и др.) – главная цель пришествия на землю Сына Божия, а жизнь вечная в знании Истинного Бога и посланного Им Иисуса Христа (Ин. 17, 3). Отец же открывается в Сыне (Мф. 11, 27), и потому знание Сына есть основа христианского Богопознания. А так как Сын Божий, Христос, есть Глава Церкви и не отделим от Своего Тела, которое Он наполняет Собою, Своею жизнью и истиной, то верующий приобщается Божественной Христовой Истины и жизни в меру своего вхождения в Церковь. Входит человек в Церковь верою, чрез Крещение, и утверждается в Теле Истины верностью заповедям; когда же не соблюдает оных, ослабляется его союз с Телом Христовым, и утрачивает он общение с Истиной. И погрузились бы мы в непроглядную тьму греха и неведения, если бы не даровано было нам, но милости Божией, другое, так сказать – дополнительное орудие спасения. "Как благодать на благодать людям по Крещении дано покаяние; потому что покаяние есть второе возрождение от Бога... Покаяние есть дверь милости, отверстая усильно ищущим его; сею дверию входим в Божию милость; кроме этого входа не обретаем милости... Покаяние есть вторая благодать" [23]. Покаяние, снискивающее милость Божию, восстановляет силу таинства Крещения, погашенную нашей неверностью "закону духовному" [24], и снова укрепляет в ограде Церкви, связывает с телом церковным. Об этом ясно свидетельствует иерейская молитва, читаемая над кающимся после исповеди. Эту молитву я уже имел случай приводить вам во втором письме моем. Вот эта молитва: "Подгадь ему <кающемуся> образ покаяния, прощение грехов и отпущение... примири и соедини его Святей Твоей Церкви, о Христе Иисусе Господе нашем" [25].

Наконец (забегаю несколько вперед), теснейшим образом соединяет верующего с Телом Церкви таинство Тела и Крови Христовых, которое, совместно с предшествующим таинством покаяния, очищает и освящает души верующих, этим соделывая их способными к приятию, точнее – к раскрытию в них Божественной истины, ибо, с одной стороны, по слову Писания "в злохудожну душу не внидет премудрость" (Прем. 1, 4), с другой – "чистии сердцем Бога узрят" (Мф. 5, 8). Сердце очищается, и душа перестает быть злохудожной именно через истинное покаяние и достойное причащение, почему оба таинства и делают (каждое по своему и в своей мере) человека причастником Ипостасной Премудрости и Божественной Истины – Христа, а вместе всей Пресвятой Троицы.

Возвращаясь к таинству покаяния, остановимся вниманием на значении этого таинства в деле Богопознания. Наставником в сем предмете да будет для нас всехвальный Симеон Новый Богослов. Вот чему поучает он нас в своих священнолепных творениях:

"Если и ты, – говорит Преподобный, – от всей души и от всего сердца имеешь себя скуднейшим и ничтожнейшим паче всех людей, – с каковым расположением в неразрывной состоят связи всегдашнее сокрушение и радостотворные слезы, от которых и с которыми ревностному подвижнику прибывают очищение души и познание тайн Божиих, – то берись говорить о божеских и человеческих делах, и я уверен, что все ощутят силу словес твоих... сказанное мною есть дело и плод покаяния; и оно-то разгоняет неведение наше и приводит нас сначала к познанию человеческих вещей, самих себя и своего состояния, а потом к познанию и того, что выше нас, – вещей божеских, тайн веры нашей, недозримых и недоведомых для не кающихся. Этого познания никто не может стяжать, не исправив наперед сказанных мною добродетелей, хотя бы был первым философом в мире. А кто не стяжет такого познания, тот всю жизнь свою проведет в глубочайшей тьме неведения. Ибо хотя о божеских вещах писано в книгах Писания и все о том читают, но не всем то открывается, а только тем, кои покаялись от всей души и добре очистились чистым и бесхитростным покаянием. В силу покаяния и по мере стяжаваемого ими очищения, получают они откровение, и им явны бывают даже глубины Духа. От таковых-то источается слово ведения и премудрости Божией и потопляет мудрования противных врагов, как какая-нибудь многоводная река. Другим же всем это остается неведомым и сокровенным, не бывая открываемо им от Того, Кто разверзает умы верных к постижению Божественных Писаний. Они же между тем, не видя, думают, что видят, и не слыша внятно, думают, что слышат, и не понимая читаемого, воображают, что понимают, неразумные... Почитая себя мудрыми, они воистину сделались безумными, как бы из ума вышедшими, и проводят, бедные, дни жизни своей, не зная, как должно, ни одной из тайн Христовых" (слово 60-е) [26].

В том же 60-м слове Преп. Симеон так изобличает ложность и призрачность знания, отрешенного от очистительного пути покаяния и доброделания: "Как денница или после него и Адам вышли из пределов своих и, возгордившись пред Творцом своим Богом, восхотели и сами стать богами: так – увы! – поступил и он, вышел из пределов естества своего, возжелал того, что выше меры его, не захотел восходить на высоту духовного ведения путем смирения и христоподражательного жития, но с великою гордостию набрал оттуда и отсюда, как кирпичей, словес лжеименного знания, затвердил их частым повторением и стал износить пред другими со славолюбием, человекоугодием и великим самомнением, мечтая, что стяжал столп богословия и духовного ведения, и воображая, что находится на небесах или даже выше еще небес, стоит там и разглагольствует о Творце неба и земли и всего, что в них" [27].

Сурово обличает Преп. Отец тех, кто пытается проникнуть в тайны богословия и учить о них, прежде очищения себя от скверны греха от дел вражиих.

"Иоанн Богослов (читаем мы в 10-м слове св. Симеона) говорит: "сего ради явися Сын Божий, да разрушит дела диаволя" (1. Ин. 3, 8)... Сын Божий и Бог Слово не для того соделался человеком, чтоб только веровали во Святую Троицу, прославляли Ее и богословствовали о Ней, а для того, чтобы разрушить дела диавола. В ком из принявших веру Христову разрушены будут дела диавола, тому можно вверять и тайны богословия и православных догматов. Те же, в коих не разрушены такие дела, и кои оказываются опутанными в них... те по существу дела стоят еще на одной линии с язычниками, которым воспрещено и возбранено даже входить в храм Господень и молиться в нем Богу, а не только читать Божественные Писания и изъяснять их... Таковый забыл Бога и достоин приять большее наказание, чем безбожники, совсем Бога не ведающие. Ибо познавши Бога, как говорит Апостол, он не как Бога славит Его [28], но паче поносит Его, делая дела диавола. Почему есть враг Божий, хотя и кажется вернейшим учителем Божественных догматов и православного богословия. Впрочем, и это, чтоб таковой верно возвещал Божественные догматы и богословствовал, невозможно. Ибо как возможно, чтобы право и чисто умствовал тот ум, который омрачен оскверненною совестию? Только тот, кто разрешился от дел диаволих и всегда содержит в памяти Бога, может верно возвещать тайны Божий, как не вяжемый более делами диавола..." [29].

Лишь очистившись и подлинно возродившись от Бога в трудолюбном покаянии, человек получает свыше силу, просвещающую и научающую его о Боге и вещах Божественных. Без этой силы тщетны и вредны потуги ума человеческого проникнуть в сокровенные области жизни Божественной.

"Удивляюсь я, – читаем у того же богомудрого Отца (Слово 61), – тем немалочисленным людям, которые прежде рождения от Бога и прежде вступления в чадство Ему не трепещут богословствовать и беседовать о Боге. Когда слышу, как многие, не понимая божеских вещей, философствуют о них и, будучи исполнены грехов, богословствуют о Боге и о всем Его касающемся, – без благодати Св. Духа; дающего смысл и разум, – трепещет, ужасается и некоторым образом из себя выходит дух мой, помышляя, что тогда как Божество для всех непостижимо, мы, не знающие ни самих себя, ни того, что пред очами нашими, с дерзостию и бесстрашием Божиим приступаем философствовать о том, что непостижимо для нас, особенно будучи пусты от благодати Св. Духа, просвещающего и научающего всему. Грешим мы даже тем самым, что допускаем при таком положении своем желание говорить что-либо о Боге. Ибо если трудно познать самого себя, и в настоящее время, в роде сем, весьма и весьма немногие знают себя и могут потому философствовать, – так как любовь к истинной философии иссякла по причине нерадения, овладевшего нами, и по причине мирских забот, господствующих в нас, предпочитающих небесному и вечному земное, привременное и ничтожное, и даже совсем не сущее, т. е. грехи, – если, говорю, трудно познать себя самого, не тем ли паче трудно познать Бога?" [30]

"Нам надобно, – заключает Преподобный, – прежде прейти от смерти в живот, приять в себя свыше семя Бога Живаго, родиться от Него духовно, стать чадами Ему, восприять в души свои благодать Святаго Духа, – и тогда уже, под действием просвещения от Святаго Духа, приступать беседовать о том, что касается Бога, сколько то доступно для нас и сколько просвещаемы будем от Самого Бога" [31].

"...Ум наш, – пишет в другом месте преп. Симе он, – всеконечно имеет нужду в ином некоем, кто бы возвел его на небеса, показал тамошние виды и открыл тайны Божий. Ибо как птице нельзя летать без крыльев, так и уму нашему невозможно востечь в те области, из коих он ниспал, если не имеет Духа Святаго, Который бы возвел его туда и сшествовал ему" (Слово 60) [32]. И "кто сподобился мало некако узреть Бога тем способом, о коем мы сказали прежде, не имеет нужды в научении от другого, потому что имеет всего Бога, Который обитает, движется и глаголет внутрь его и научает его неизреченным Своим тайнам, по святейшему слову Самого Бога, Который говорит: "тайна Моя Мне и моим" (Слово 61) [33].

"Итак, если ты почтишь <Владыку>, приимешь Его и дашь Ему место и упокоение в себе, то ведай добре, что услышишь из сокровищ Духа Его неизреченные тайны. Не припадая к персям Владыки Христа, как припал некогда возлюбленный ученик Его Иоанн, но имея внутрь персей своих все слово Божие, будешь ты богословствовать богословие новое и ветхое и добре поймешь все богословия, какие изречены и написаны были доселе” и соделаешься органом Духа доброгласным, издающим мелодии, приятнейшие паче всякой музыки" (Слово 82) [34].

Так увенчивается подвиг люботрудного покаяния. "Имеющий ведение истины знает, что он имеет нужду и в покаянии; ибо каждое из них одно в другом совершается" (Преп. Марк Подвижник. Слово 3-е "О покаянии") [35].

Из всего вышесказанного ясно, какое неизмеримо-великое значение имеют в деле познания Божественных истин таинства Крещения (совместно с миропомазанием) и покаяния ("второго крещения" [36]), вводящие приемлющего их человека в мир Божественной жизни или, иначе, сообщающие ему эту жизнь, которая внедряется в человека крещаемого и кающегося.

Естественно теперь поставить вопрос о значении в той же области Богопознания – таинства Тела и Крови Христовых, уже собственным наименованием (Причащение) показывающего, в какое тесное единение с Богом поставляет оно человека и какое, следовательно, существенное познание Истины сообщает оно ему.

"Что Евхаристией дается истинное разумение Христа, это доказывается повествованием об Эммаусских путниках. Они долго не узнавали беседовавшего с ними Незнакомца: "очи же ею держастеся, да Его не познаста" (Лк. 24, 16). Не открылся Он ими в некратком собеседовании. И что замечательно, в них "горело сердце" (ст. 32), то сердце, которым, по Апостолу (Рим. 10, 10), "воруется в правду", – и, однако, требовалось еще одно условие для узнания учениками своего Учителя. "Когда Господь, взяв хлеб, благословил, преломил и подал его им", – тогда "онема отверзостеся очи", замечает св. Лука, "и познаста Его" (ст. 31). Возвратившись в Иерусалим, путники рассказали другим Апостолам о всем, происшедшем с ними на пути, о встрече и собеседовании с Воскресшим, о том, – полагать надо, – как они вначале не узнали Его и как, наконец, Он "познася има в преломлении хлеба" (ст. 35). Если только одно евхаристийное действие – преломление хлеба – "отверзло очи" Апостолам, то как же нам не зреть Господа очами сердца в самом Таинстве Евхаристии?" [37]

Достаточно заглянуть в изумительные по своей силе, глубине, красоте, прямее сказать, – по своей боговдохновенности, предпричастные молитвы, исшедшие из уст богопросвещеннейших мужей, чтобы с несомненностью убедиться в существенно-просветительном значении таинства Св. Причащения.

Предлагаю вашему вниманию немногие, краткие извлечения из этих чудных молитвословий.

"Слове Божий и Боже, угль Тела Твоего да будет мне помраченному в просвещение, и очищение оскверненной души моей Кровь Твоя" (Канон ко св. Причащению, песнь 5-я, троп. 2-й) [38].

"Душею и телом да освящуся, Владыко, да просвещуся, да спасуся, да буду дом Твой причащением священных Тайн, живущаго Тя имея в себе со Отцем и Духом, Благодетелю Многомилостиве" (песнь 9-я, тропарь 2) [39].

"Якоже огнь да будет ми, и яко свет, Тело Твое, и Кровь, Спасе Мой, Пречестная, опаляя греховное вещество, сжигая же страстей терние, и всего мя просвещая, покланятися Божеству Твоему (тропарь 3) [40].

"...Яко да чистым сведением совести моея, святынь Твоих часть приемля, соединюся Святому Телу Твоему и Крови, и имею Тебе во мне живуща и пребывающа, со Отцем, и Святым Твоим Духом* (молитва 1-я Св. Василия Великого) [41].

"Снитием Утешителя Твоего Духа сосуды честны священныя Твоя ученики соделавый, приятелище и мене покажи Того пришествия" (молитва 3-я Симеона Метафраста) [42].

"...Да будут ми Святая Сия во ... просвещение ..., в возвращение добродетели и совершенства; во исполнение заповедей, в Духа Святаго общение (мол. 6-я) [43].

"...Милостию сострастия тепле кающияся, и чистиши и светлиши, и света твориши причастники, общники Божества Твоего соделоваяй независтно. И странное и Ангелом, и человеческим мыслем: беседуеши им многажды якоже другом Твоим истинным" (молитва 7-я Св. Симеона Нового Богослова) [44].

"...Внидеши и просвещаеши помраченный мой помысл. Верую, яко сие сотвориши" (молитва 9-я Св. Иоанна Златоуста) [45].

"Божественное тело и обожает мя и питает: обожает дух, ум же питает странно" (стихи после молитв пред Св Причащением) [46].

О том же говорят и благодарственные послепричастные молитвы:

"Даждь быти сим <животворящим Таинствам> и мне... в просвещение очию сердца моего... во исполнение премудрости" (1-я молитва) [47].

"...Пройди во уды моя, во вся составы, во утробу, в сердце..., душу очисти, освяти помышления... чувств просвети простую пятерицу... удобри, вразуми, и просвети мя" (3-я молитва) [48].

Нужно ли говорить, что Св. Отцы и учители, испрашивавшие себе пред священной Трапезой и после нее среди других духовных даров и дар ведения, тесно впрочем связанный и с иными дарованиями Духа, не оставались не услышанными и – получали просимое? Об этом ярко свидетельствует исключительная по своей трогательности и какой-то благоухающей интимности молитва преп. Симеона Нового Богослова, из которой я привел несколько строк. Если вы прочтете ее целиком с благоговейным вниманием, она даст вам почувствовать эту священную интимность между Господом и душой христианина, приобщающегося Трапезе Господней. Она покажет, как нежно-дружественно входит Господь в общение со Своим причастником, "беседуя с ним, как с другом Своим истинным" [49], "соделывая его независтно общником Своего Божества" [50], пронизывая его Своим "трисолнечным светом, просвещающим мир" [51].

"...Не луч какой-либо и свет, но самое солнце принимаем в свои души, – разъясняет тайну Евхаристии проникновенный Николай Кавасила, – так что и обитаем в нем, и служим для него обителью, и становимся единым с ним духом. Ибо и душа, и тело, и все силы тотчас становятся духовными, потому что душа смешивается с душою, тело с телом и кровь с кровью. И что же от сего? Лучшее осиливает слабейшее, и Божественное овладевает человеческим, и, как говорит Павел о воскресении, пожерто бывает мертвенное животом (2 Кор. 5, 4), и еще: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20).

"О величия Таинств! – восклицает Кавасила. – Как возможно ум Христов смешать с нашим умом, волю Его с нашею волею, тело соединить с телом и кровь с кровию нашею!" "Каков же ум наш, –продолжает благоговейно изумляться праведный Кавасила, – когда владеет нами ум Божественный, каково желание наше, когда присутствует хотение блаженное, какова персть, когда препобеждает ее оный огнь?"

"А что сие бывает так, – подтверждает Кавасила, – показывает Павел, говоря, что он не имеет ни своего ума, ни хотения, ни жизни, но все сие в нем Христос, ибо говорит: мы ум Христов имамы (1 Кор. 2, 16) и: искушения ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. 13, 3) и: мнюся бо и аз Духа Божия имети (1 Кор. 7, 40) и: люблю вас утробою Иисус Христовою (Флп. 1, 8), откуда явно, что имеет одно и то же с Ним хотение, и, все совокупляя, говорит: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос" (Гол. 2, 20).

"Так совершенно сие таинство, высшее всякого таинства, и приводит к самой вершине благ; потому, – заключает блаженный тайнозритель, – и всякой человеческой ревности последний предел здесь же. Ибо в нем мы сообщаемся с Самим Богом, и Бог соединяется с нами совершеннейшим единением. Ибо соделаться единым духом с Богом – какое лучшее сего может быть единение? [52].

Так у Апостолов, св. Отцов и Учителей. А что у нас? Что мы можем и должны сказать о себе? По нашему неразумию, неведению, нерадению мы так мало даем места таинствам в нашем сердце, что нам непонятны речи о их изумительной, чудесной действенности. Бесценное сокровище благодати, заложенное в нас Таинством крещения, покоится внутри нас годы, десятилетия, а мы и не чувствуем, и не сознаем этого. Оно лежит под пеплом наших грехов, немощей и беззаконий, не вызываемое к жизни, а все более и более погружаемое в подспудную область нашей объятой окамененным нечувствием [53] души.

Наше холодное, соединенное с лукавым саможалением покаяние мало содействует раскрытию и выявлению таящегося в нас духовного богатства: поверхностно каясь, мы не можем затронуть тех глубин, где хранится сокровище, и оно продолжает пребывать в нас, не принося плода, а лишь уготовляя для нас в будущем горящие уголья.

Что сказать о святейшем, воистину страшном Таинстве Тела и Крови Господних? Разве то, что изрек Великий Апостол Коринфянам: "кто яст и пиет недостойно, суд себе яст и пиет, не разсуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и не мало усыпающих" (1 Кор. 11, 29–30. По переводу К. П. Победоносцева) [54].

Не будем же своей неправдой подавлять правду Божию: не имея того духовного опыта, которым богаты и которым "независтно" делятся с нами таинники Божии, не будем отрицать тех плодов Духа, которые должны произрастать и произрастают в верных Богу душах, достойно принявших, трезвенно хранящих и ревностным исполнением заповедей непрестанно возгревающих таинственные дары Крещения, Покаяния и Божественной Трапезы. Тем более, не будем сомневаться в этих плодах, что ведь и мы, по неизреченной милости Божией, хотя изредка, хотя глухо, слышим сокровенные глаголы сих Таинств в своей душе. Эти "начатки" Духа [55], в нас временами являемые, да укрепят нас в непоколебимом доверии к тому, что возвещают миру христианские угодники Божии от преизобилующей благодати, в них светоносно раскрывающейся. Неисчислимым сонмом своим они заверяют нас, удостоверяя согласным многовековым повсюдным опытом своим, что по непреложному слову Господню (Ин. 16, 13), Дух Святый, Дух Истины, действительно наставляет Своих причастников на всякую истину.

"Потому-то Св. Церковь, не слишком надеясь на земных учителей, – кто бы ни были они, – постоянно указует нам на Учителя Небесного... Как часто возводит она... умиленный взор свой горе и оттуда ждет света ведения, необходимого для жизни и просвещения детей ее! Есть ли хотя одно утро, полдень и вечер, в которые бы не вопияла она к Духу Святому, Господу Животворящему и Просвещающему, да приидет и вселится Он Всемогущий и в сердца и в домы Христиан? И не о том ли большая часть молений и крепких воплей ее ко Престолу Божию, чтобы Дух Святый постоянно озарял умы Христиан светом Богоразумия, прогонял тьму невежествий людских, обращал заблуждающих, освящал нечистых? И каких великих успехов не обещает она от животворящего учительства Небесного Учителя, Бога Духа Святаго? – Какой род знаний нужен вам или приятен для вас? Хотите быть великими художниками? Церковь уверяет вас истинным словом Господним, что великими художниками творит людей Дух Божий, Веселеила и Элиава [56], о коих сказано: и наполни их Духа Божия, премудрости разума и умений всех (Исх. 31, 1–6; 35, 30–35; 36, 1–2). Ищите разуметь тайны природы? Она указует на Соломона, который так умудрен был Духом Божиим, что знал все от кедра до иссопа. Желаете быть священными песнотворцами? Она приводит вам Давида, которого Дух Святый сделал величайшим из всех певцов. Желаете ли постигнуть науку Боговедения? Здесь и по простому соображению вы никогда ничего не постигнете, если Сам Дух Святый не даст вам разумения. "Вся подает Дух Святый, – говорит св. Церковь, – точит пророчествия, священники совершает, некнижныя мудрости научи, рыбари Богословцы показа..." [57]. – Ибо Он есть "свет и живот, и живый источник умный: Дух премудрости, Дух разума, благий, правый, умный: обладаяй, очищаяй прегрешения: Бог и Боготворяй, огнь от огня происходяй: глаголяй, деяй, разделяяй дарования..." [58] (Служба на Пятидесятницу, стихира)" [59].

"Сей благий Дух нисходит в душу посредством таинств, коих хранительница – Церковь" [60].

Этими немногими словами славного архипастыря Херсонского, Иннокентия, я и закончу свое, без меры растянувшееся письмо. Начатое – при сравнительно благоприятных условиях жизни – летом, оно затем писалось при иной, худшей обстановке, писалось урывками и закончилось осенью, при совершенно новых обстоятельствах моего жития, которые и содействовали тому, что я могу наконец удовлетворить вашему и своему желанию видеть это письмо написанным. Хотелось бы возобновить беседу с вами, мои дорогие, возможно скорее, так как предмет требует дальнейшего рассмотрения, но имея перед глазами печальный опыт недавнего прошлого, я боюсь надеяться и, тем более, обещать. Воля Божия да будет! А я, как и всегда, очень прощу Ваших молитв, мои дорогие.

Господь да будет посреди нас!

Любящий вас о Господе брат

[1] Правило 7-е II Вселенского Собора; Правило 95-е VI Вселенского Собора: "присоединяющихся к православию и к части спасаемых из еретиков приемлем по следующему чиноположению... " (Книга правил. С. 50, 120).

[2] Деян. 2, 3.

[3] 1 Пет. 2, 6.

[4] Преподобного и богоносного отца нашего Марка Подвижника нравственно-подвижнические слова, 2-е изд. Сергиев Посад, 1911. С. 3.

[5] Слово 2-е. О думающих оправдаться делами. §§ 61-63 // Там же. С. 33-34.

[6] Слово 4-е. О крещении // Там же. С. 92.

[7] Там же. С. 94.

[8] Слова подвижнические. Слово 1-е // Творения иже во святых отца нашего аввы Исаака Сириянина, подвижника и отшельника, бывшего епископом христолюбивого града Ниневии. 2-е изд. Сергиев Посад, 1893. C.16.

[9] Марк Подвижник. Цит. соч. С. 94.

[10] Рим. 7, 14.

[11] Иак. 1, 25; 2, 12.

[12] Там же. С. 74.

[13] Беседа 12 // Преподобного отца нашего Макария Египетского духовные беседы, послания и слова. Свято-Троицкая Сергеева Лавра, 1904. С. 96.

[14] Гал. 3, 27.

[15] Макарий Египетский. Цит. соч. С. 102.

[16] Там же. С. 102.

[17] Писания свв. отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православнаго богослужения. Т. 1. СПб., 1855. С. 56.

[18] Николая Кавасилы, архиепископа Фессалоникского семь слов о жизни во Христе. М., 1874. С. 48.

[19] Там же. С. 51

[20] Там же. С. 55.

[21] Марк Подвижник. О крещении. Цит. соч. С. 92.

[22] Николай Кавасила. Цит. соч. С. 27.

[23] Слово 83. О покаянии // Исаак Сирин. Цит. соч. С. 390.

[24] Рим. 7, 14.

[25] Требник в двух частях. Ч. 1. М., Издание Московской Патриархии, 1979. С. 83.

[26] Слово 60-е // Слова преподобного Симеона Новаго Богослова. Вып. 2. 2-е изд. М., 1890. С. 86-87.

[27] Там же. С. 88.

[28] Рим. 1, 21.

[29] Слово 10-е // Симеон Новый Богослов. Цит. соч. Вып. 1. 1-е изд. М., 1879. С. 79-82.

[30] Слово 61-е // Симеон Новый Богослов. Цит. соч. Вып. 2. 2-е изд. М., 1890. С. 92-93.

[31] Слово 61-е // Там же. С. 93.

[32] Слово 60-е // Там же. С. 89-90.

[33] Слово 61-е // Там же. С. 101.

[34] Слово 82-е // Там же. С. 366-367

[35] Слово 3-е. О покаянии // Марк Подвижник. Цит. соч. С. 71.

[36] См. прим. III, 11.

[37] Аквилонов Е. Новозаветное учение о Церкви, 2-е изд. 1904. С. 80.

[38] Служебник. М., 1977. С. 562.

[39] Там же. С. 566.

[40] Там же. С. 566.

[41] Там же. С. 572.

[42] Там же. С. 576.

[43] Там же. С. 581.

[44] Там же. С. 584.

[45] Там же. С. 585.

[46] Православный молитвослов и Псалтирь. М., Издание Московской Патриархии, 1988. С. 84 (стихи Симеона Метафраста).

[47] Там же. С. 86.

[48] Там же. С. 87.

[49] Служебник. М.. 1977. С. 584.

[50] Там же. С. 584.

[51] Там же. С. 583.

[52] Николай Кавасила. Цит. соч. С. 76-77.

[53] Ср.: "Господи, избави мя <...> окамененнаго нечувствия" (молитва 7-я св. Иоанна Златоустого на сон грядущим // Православный Молитвослов и Псалтирь. М., Издание Московской Патриархии, 1988. С. 18).

[54] Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа в новом русском переводе К. П. Победоносцева. Опыт к усовершенствованию перевода на русский язык священных книг Новаго Завета. СПб., 1906. С. 467.

[55] Рим. 8, 23.

[56] Так в славянском переводе; в русской Библии имя помощника Веселеила переведено как Аголиав.

[57] Стихира на Господи воззвах // Триодь цветная. М., 1975. Л. 237.

[58] Стихира на Хвалитех // Там же. Л. 246 об. - 247.

[59] Амфитеатров Я. К. Беседы об отношении Церкви к христианам. СПб., 1885. С. 57-59.

[60] Архиепископ Иннокентий Херсонский. Жизнь св. Священномученика Киприана // Сочинения. Т. 9. СПб.-М., 1872. С. 490.