Яков Кротов. Богочеловеческая история. Вспомогательные материалы.

НА КАКОЕ ОБРАЩЕНИЕ Я ОТЗЫВАЮСЬ

Мой адрес: yakovkrotov - потом собачка - gmail.com

Если Вы не мой родственник, друг, знакомый, кредитор и т.п., пишете впервые и, более того, хотите получить от меня ответ, обращайтесь "Уважаемый отец Яков" и подпишитесь своим именем, фамилией, да и отчеством. Это не потому, что я какой-то сильно гордый (хотя по части гордости я на первом месте), - я легко перехожу на облегчённые формы общения, - а потому, что... Ну, в общем, это фильтр, который с ходу отсеивает людей, которые ищут не общения, а чего-то другого.

Это относится и пишущим в моём блоге, но с некоторой прибавкой, которую лучше прочесть.

Можно обратиться ко мне и "уважаемый Яков Гаврилович", но тогда высока вероятность, что я не отвечу... Я снисходительно отношусь к тому, что некоторые атеисты, иудеи, протестанты считают для себя невозможным обращаться ко мне "отец Яков". Однако, я всё же полагаю, что нормальнее, "по-европейски": обращаться к человеку так, как человек этого хочет (или уж вовсе не обращаться). Нормально помнить, что имена - вещь условная, даже игровая.

Если же человек, подчёркивающий свою принадлежность к Православной Церкви, обращается ко мне не как к священнику, я считаю это намеренным оскорблением рукополагавшего меня епископа.

Заранее прошу прощения: я могу не ответить и тогда, когда письмо вежливое: электронные письма, увы, иногда пропадают. Если Вы считаете своё письмо очень важным и не получаете ответа, есть смысл послать письмо обычной почтой. Мой адрес указан в разделе "Расписание богослужений".

А кто не хочет звать меня "отец Яков" – ну и ладно! Зовите меня "дед Яков"! Евангелие и церковная номенклатура ведь этого не запрещают? А две внучки этого даже требуют!

С уважением

священник Яков Кротов

Post Scriptum. Тут можно почитать о правилах вежливости в русской культуре, в частности, о том, как обращаться к священнику). Тут - вообще о вежливости.

Зачем я пишу (на кого я не обижаюсь и кого я не просвещаю).

Хаву – на гилу!

Прошу не беспокоить меня ни публично, ни приватно запросами наподобие «а вот о Вас тут написали…». Если у кого-то возникли сомнения во мне – истолкуйте сомнения не в мою пользу и живите с Богом без меня.

Кто как обращается, тот так и называется: казус с засланцем РПЦ МП, 2013.

Против читатетелей

Нужны ли мне отзывы читателей? Нет, конечно. Всякий нормальный писатель пишет не для читателей, а для себя. И уж подавно не пишет писатель для тех читателей, что его современники. Неужели Пушкин писал не для меня, а для Николая Павловича Романова?! «У лукоморья дуб зелёный» - для меня, конечно!

Важна ли мне обратная связь с читателем? Конечно, нет! Разве что – в виде гонорара. Покупают – значит, ценят. А на халяву и хрен халва. Может, у этого читателя нет денег купить книгу Кураева, вот он и пробавляется моими бесплатными текстами.

Может ли отзыв читателя, реплика в социальной сети мне помочь? О, конечно! Особенно глупая, но и простое непонимание очень способно высечь искру вдохновения. Во всяком случае, когда речь идёт о катехизации. Конечно, тут возможно и настоящее плодотворное общение, но до чего же редко оно бывает!

В мгновение, когда я начну «заниматься христианским просвещением», «окормлять через интернет людей», я кончусь как писатель и как проповедник и буду подлежать геенне огненной как растлитель совершеннолетних и погубитель собственной души. Ведь главное, что я хочу сказать:

Люди! не надейтесь на князей и на сынов человеческих, наипаче же на интернет! Лишь в редчайших случаях интернет может отчасти компенсировать то, что отсутствует в реальной жизни – как смотреть по телевизору литургию допустимо лишь прикованному к одру болезни несчастному. Как информационное пространство интернет – великое дело, как пространство общения – великое безделие, соблазн поменяться местами с собственной тенью. Тень, как указано Андерсеном, может проникнуть туда, куда не может проникнуть её обладатель, но от слияния двух теней не родится не только человек, но хотя бы и третья тень.

В ЗАЩИТУ НЕВЕЖЛИВОГО СЕРДИТОГО ЧЕЛОВЕЧИЩА

Я - невежливый сердитый человечек. Человек озлобленный ("ресентимент" - озлобленность, смердяковщина). Озлобленность моя проявляется в общении далеко не со всеми, с меньшинством - а с кем? Объясняю. 

В России элита общества - это фальшивая элита, анти-элита. Как Ленин и Троцкий не были элитой, а были бандой, так оно и осталось. Отличие от нормальной элиты одно: постоянное стремление уничтожить все нормальное и живое. За сто лет изменилось только то, что кремлевская "элита" перестала спешить. Она уже достаточно зачистила страну и теперь может себе позволить терпеть у "быдла" - то есть, у нормальных людей - какую-то активность. В очень четких пределах, но - терпеть. То есть, публикации в интернете пока терпят (хотя в школах, мне говорили, мой сайт - ориентированный прежде всего на обучающихся - уже блокируют). 

И вот член такой "элиты" живет-себе и живет, пишет и/или издает книжки, выступает на конференциях... Он, к примеру, министерский чиновник средней руки (к числу министерств я отношу и "Эхо эха Москвы"). Но вечерком после хорошего ужина он садится за компьютером и заходит в фейсбук. Находит меня. Пробует со мной общаться.

Вот такие читатели мне решительно не нужны. Номенклатурщику остренького захотелось! Захотелось почувствовать себя нормальным человеком!! А он - ненормальный. Он - палач. Палач из "Приглашения на казнь". Меня лично он здесь и сейчас палачить не собирается, ему не приказали, но он - палач. 

Иногда это не состоявшийся палач, а только ученик палача. Еще более гаже.

Иногда он - палач на пенсии. Проработал всю жизнь в брежневско-ельцинско-путинском  МИДе, теперь в Брюсселе предается либеральной неге.

Нет уж! Тратить время на такого человека? Зачем? Если мне кто-то интересен, кто-то нравится, то я, "естественно", буду стараться помочь этому человеку. А тут человек проявляется ко мне интерес, заранее зная, что помогать он мне не будет ни в коем случае - хотя вообще-то может и должен. Ему интересно в общении со мной компенсировать психологический дискомфорт от того предательства правды, которому он посвятил свою жизнь.

Это все равно, что выслушивать похвалы от владельца издательства или редактора газеты, который не собирается меня публиковать. Он ведь владелец или редактор милостию Кремля, он информационный палач. Но и ему хочется нормальной жизни, нормальной литературы - и он тыкается за нею ко мне. Как гестаповец, зашедший в камеру в Бонхофферу поговорить о Боге. Или гепеушник, в перерыве между пытками на пять минут решивший поговорить с подследственным "за жизнь". Не для протокола. 

Кому, кроме палачей, нужно объяснять, почему заключенный не хочет поддерживать такое милое общение? 

Ресентимент всегда - грех. Но если это ресентимент пытаемого против палача - это простительный грех. В отличие от палачества.

Трагедия России - в Раше. Раша - ненормальная страна, и по умолчанию каждый житель России - рашист, существо подлое, трусливое, агрессивное, лживое. Палач или подмастерье палача. Каждый русский должен доказывать, что он - не рашист, а русский. Что, даже если он служит в министерстве правды, министерстве любви, министерстве мира (а все население России - рабы, поделенные между этими тремя министерствами), он готов предать своего рабовладельца и помочь товарищу по несчастью. Что он не просто чешет язык или другой орган тела, стараясь облегчить себе бремя рабства и подлости. 

В России нельзя выжить - как и в любой другой стране. Выживает в России Путин и подобные ему - но разве цель жизни может заключаться в следовании таким примерам? В России надо жить! Полноценно жить - что не означает "не таясь", но непременно "не подличай". Нельзя делать исподтишка зло, а добро - пожалуйста. Но если уж ты даже исподтишка добра не делаешь, потому что боишься, потому что не привык делать добро и т.п. - ты не русский, ты - рашист.

Однажды на свидании с отцом в концлагере мы (мама и я) привезли ему запретные пачки с чаем. В комнатку, где мы втроем жили три дня, зашел офицер - кажется, замполит - рассовал эти пачки себе под одежду и ушел. Потом он их отцу отдал. И мой отец заплакал. Кажется, это единственный раз, что я видел его слезы. Командир взвода автоматчиков! Три ордена славы!! Да что там - учитель в детдоме!!! Заплакал и сказал - больно видеть, как человек вынужден тайно делать добро. 

Вот такой замполит может не бояться, что я буду на него сердиться.