АЛЕКСАНДР ДВОРКИН

стенограмма его выступлений на процессе 1997 г.; об исходе процесса, 11.6.1998; 9.9.1998; его критикует Нежный, 1999;

Помещение им фальшивки, изображающей меня "сектантом", 2006. Фальсифицирует отзыв о кришнаитах, приписывая его И.ПГлушковой, 2008 (её опровержение).

Моё письмо ему в 1996 году; Моя рецензия на его брошюру "Десять вопросов навязчивому незнакомцу", 1995. Моё краткое интервью о Дворкине 1994 г. и очень подробно непубликовавшийся текст, тоже 1994 г.

Процесс против него Якунина в 1997 г., три моих заметки и рецензия на книгу Крыловой о процессе.

Александр Дворкин, заявивший в 2011, что его не пустило на заседание Европарламента «антисектантское лобби», оказывается, ошибся. Просто делегация МП подала заявку после дедлайна. Тем не менее, организаторы слушаний по свободе совести указали Дворкину, что можно получить пропуск и другим способом – он получил и пришёл, был на слушаниях, но всё же потом выразил протест тем, что его «не пустили». Конечно, более всего Дворкина возмущает, что не он, Дворкин, руководит европарламентом… Ошибся ли я, сказав, что еврочиновники только теперь что-то поняли про Дворкина? Нет, потому что они поняли – организатор слушаний заявил, что «рад видеть» Дворкина, хотя не считает, что его участие приносит какую-либо пользу. Но какова, однако, наша жизнь, если МВД руководствуется указаниями человека, чья невменяемость не вызывает сомнений даже у его собственного руководства.

Его брошюра "Десять вопросов" - плагиат. Оригинал: Hassan, S. Combatting Cult Mind Control: The #1 Best-selling Guide to Protection, Rescue and Recovery from Destructive Cults. Park Street Press, 1990, Rochester, Vermont

На русский язык вся книга была переведена под таким названием: Хассен С. Противостояние сектам и контролю над сознанием. — М.: АСТ, 2006.

Книга Дворкина основана на части шестой главы "Оценка культа: как защитить себя", параграф "Как задавать вопросы: Ключ к защите себя от деструктивных культов".

Биография:

Александр Дворкин в 1977 г. в возрасте 22 лет, по его словам, "по политическим мотивам эмигрировал в США".

По рассказам учившихся вместе с ним, уехал по личным мотивам, а не по политическим. Гонениям не подвергался.

"Всего за рубежом я прожил 15 лет, большую часть из которых учился" (Америка, Франция, Италия).

19 января 1980 г. крестился в храме Христа Спасителя в Нью-Йорке (Православная Церковь в Америке). В 1983 году, после женитьбы на гражданке США Дворкин получил американское гражданство, в котором он состоит до сих пор.

В 1988 г. поступил на работу автором и диктором на радиостанцию "Голос Америки" в Вашингтоне, а затем стал редактором отдела новостей на радиостанции "Свобода" в Мюнхене.

Тут подружился с Марком Дейчем, что объясняет, видимо, почему сравнительно вменяемый (хотя и журналист "Московского комсомольца") Дейч в вопросе о сектах занял абсолютно дворкинскую позицию.

31 декабря 1991 г. вернулся в Россию, в марте 1992 г. поступил на работу в Отдел религиозного образования и катехизации Московского Патриархата, а с 1993 года возглавил Информационно-консультативный центр священномученика Иринея Лионского. (http://www.vav.ru/vav/vpp/p3-2.html)

*

В центр св. Иринея Лионского Московского Патриархата.

Многоуважаемые господа,

На своём сайте в ноябре 2006 года Вы опубликовали анонимную фальшивку (http://iriney.vinchi.ru/sects/krotov/001.htm), написанную якобы одним из членом общины, в которой я несу священническое служение.

Вы не только опубликовали анонимный текст, но и не обратились к лицам, которых оскорбил анонимный клеветник, чтобы удостовериться в подлинности обвинений.  Тем самым Вы приняли на себя ответственность за распространение клеветы.

Автор фальшивки называет епископа, поставившего меня в священники, «самосвятом». Сообщаю вам, что митр. Виталий, поставивший меня в священники и доныне являющийся моим епископом, не является самосвятом, а поставлен собором епископов, и апостольское преемство его восходит к тому же патр. Алексию (Симанскому), что и апостольское преемстве в Московском Патриархате.

Фальшивка содержит заведомо ложные сведения обо мне, ставящие своей целью опорочить меня.

Перечислю только некоторые заведомо ложные сведения с целью продемонстрировать, что автор письма не знаком со мною лично и даже не потрудился познакомиться с моей автобиографией, доступной на моём сайте.

Вопреки утверждениям анонимки, я не учился в историко-архивном институте, я крестился не вскоре после 1980 года, а в 1974 г. Я не добивался рукоположения в Московской Патриархии и не получал отказов. У меня не было и нет заместителя вообще, заместителя по имени Виктор в частности. Ни один человек по имени Виктор не исполнял и не исполняет «обязанность казначея». Никаких денег ни Виктор, ни кто-либо другой у меня не похищал, не было и ссоры с несуществующим «замом по службе». В нашей общине вообще никогда не было ни одного прихожанина по имени Виктор.

Церковь, в которой я рукоположен, названа «Российской православной свободной», тогда как она называется «Апостольской Православной Церковью», и я остаюсь священником этой Церкви, каковым был с момента рукоположения, никогда её не покидал и ни с кем в ней не ссорился.

Автор говорит обо мне: «От своих сектантов он требует безоговорочного подчинения буквально во всем. «Исповеди» превращаются в длительные допросы с пристрастием. Своей властью гражданин Кротов во всех случаях решает единолично судьбы пасомых. … его целью является полное психологическое подчинение людей своей воле. Все несогласные подлежат немедленному отлучению от единственно благодатного источника божественной истины - «церкви преподобного Иакова»». Я назван «фюрером», «непокорным сектантом».

Между тем, в Апостольской Православной Церкви отлучение отменено вообще, попытка подчинить других людей своей воле считается в нашей Церкви (как и среди нормальных людей в целом) преступлением.

Автор завершает своё письмо утверждением, что ему «до сих пор полностью не удалось избавиться от пагубных последствий пребывания в секте. Врачи говорят о невозможности моего полного выздоровления». Из этого утверждения следует, что автор заболел в результате общения со мною, то есть, что общение со мною как священником ведёт к расстройству здоровью. Это заведомо ложное (автор письма со мною незнаком, в общину ко мне не ходил, у меня не исповедовался, со мною не разговаривал) утверждение, призванное опорочить меня.

Наличие анонимной фальшивки на сайте вашего учреждения не способствует укреплению его репутации. Заведомо ложные утверждения, в ней содержащиеся, противоречат и утверждениям (не менее ложным), которые содержатся в других текстах Вашего сайта.

Да благословит и да простит Вас Господь Иисус Христос, и я, грешный, конечно, прощаю и надеюсь на устранение лжи.

С уважением                                                                   Священник Яков Кротов, 12 ноября 2006 г.

Уведомление о том, что письмо центром получено, имеется. Разумеется, поскольку я - простил, в суд подавать не собираюсь, а для сведения тех, кому это важно - пусть висит.

*

Интервью Я.Кротова "Радио Свобода", 8 июня 1994 года:

Не могли бы Вы подробнее рассказать для наших слушателей, что же произошло

— Я пришел на семинар, посвященный борьбе с тоталитарными сектами, по просьбе редакции газеты "Московские новости". Туда звонил кто-то от устроителей семинара, просил прислать журналиста - я пришел, показал удостоверение, получил пропуск. Выслушал первые пять докладов - самые, естественно, главные. Наступил перерыв. Я вышел в холл и разговаривал там с известным протестантским радиопроповедником Марком Макаровым, как вдруг к нам подошел Дворкин и сказал: "Вон!" Я оторопел, потому что до сих пор только читал о таком в романах. Что дальше говорил Дворкин, трудно воспроизвести и еще труднее объяснить. Он называл меня клеветником - я-де назвал его черносотенцем, а он не черносотенец. Он говорил, что меня не приглашали. Я, прямо скажу, оробел и только робко заметил, что пришел в качестве журналиста, но это не помогло.

Дворкин очень на меня сердится по одной причине. Год назад я уличил его в крайне неблаговидном для журналиста поступке: он опубликовал практически один и тот же текст (призывавший запретить иностранных миссионеров в России) в двух газетах. Я последовательно опровергал все его доводы, направленные на ограничение свободы совести. Один из них он привел на семинаре - вот-де в Соединенных Штатах запрещено сажать черную смородину, потому что на ней какие-то жучки, вредящие местной флоре. А в России, следовательно, можно запретить американских баптистов - они-де вредят русской вере.

Дворкин так рассердился на то, что кто-то смеет с ним спорить (а возразить по существу он не может или не умеет), что совершенно все путает. Например, он уверен, что я называл его черносотенцем. Но все прямо наоборот! В газете "Сегодня" от 9 июля 1993 года, стр. 13, статья "Закон и мистика" я написал, что закон против миссионеров "единодушно поддерживается и людьми без традиционно черносотенной репутации (достаточно упомянуть ученика замечательных богословов о. Александр Шмемана и Иоанна Мейендорфа А.Дворкина, защищавшего закон в "Сегодня" от 2 июля)". То есть, я не только не называл Дворкина черносотенцем, но я подчеркнул, что он - не черносотенец. Хотя теперь, пожалуй, я уже не так в этом уверен...

Впрочем, более всего важны не наши отношения как двух журналистов, как двух православных с разным пониманием свободы совести. Дворкин ведь выгнал не только меня - он потом ходил и выгонял сектантов, пришедших на семинар (сциентологов, мунистов). Об этом писал наш официоз - "Российская газета", и писала одобрительно. На мой взгляд, это тоже странно: надо радоваться, что люди пришли вас послушать, может, какое-то ваше слово их обратит на путь истины. Но видимо Дворкину ничье обращение к истине не нужно. Иначе бы он не стал приглашать на семинар прокурора города Москвы. Когда зовут прокурора, значит, уже не надеются на свой язык, на благодать Божию, а надеются только на силу.

Православие есть смирение и терпение. Эти качества, мне думается, важны не только в личной аскезе, не только по отношению к болезням, властям, притеснениям ближним. Они важны и для проповедника, для миссионера, для катехизатора. Замечу, что о катехизации я рассуждаю не умозрительно, я ведь не столько журналист, сколько именно катехизатор: веду занятия со взрослыми в трех московских храмах, в церкви Троицы в Хорошове веду воскресную школу. Так что если Дворкин теоретик религиозного просвещения, то я и теоретик, и практик. Так вот, я был таким, как он - я пытался бороться с сектантством. Разумеется, прокуроров я все-таки не звал, с номенклатурой союзов не заключал, но все-таки, грешен, боролся: издал за свой счет и под своей книгу против Богородичного центра, когда никто не смел этого сделать. Патриархия тогда распространяла какую-то анонимную брошюрку, написанную непонятно для непосвященных. Все боялись... Так вот, эта брошюрка, как я знаю, по крайней мере одному человеку помогла вовремя оборвать контакты с богородичниками - значит, хорошо, что она появилась. Но все-таки теперь я бы ее не издавал, и не только потому, что не хочу подыгрывать держимордам, которые рады засадить за решетку и богородичников, и католиков, и протестантов, и карловчан. Просто есть два способа устроить встречу людей со Христом, как есть два способа встретиться с лисой. Первый способ - английский: устроить охоту на лису, флажками обозначить места, куда ей нельзя бежать, и гнаться за ней. Горны, музыка, собаки, ливреи! Раз-два, и лиса у меня руке. А второй способ - как у Сент-Экзюпери, в повести "Маленький принц": сидеть, молчать, глядеть на лисенка. Сегодня лисенок подойдет на сто шагов и будет сидеть и смотреть: не охочусь ли я на него. Завтра - на девяносто девять шагов. Через год он будет приручен - или, вернее, мы подружимся. Так вот, охота на людей с прокурором, с обличительными статьями, с законами - это английский способ поймать человека в сети христианства. По-моему, этот способ устарел - да и пользовались ли им самые святые ловцы человеков - апостолов? Нет, они-то как раз терпели, терпели, терпели и никуда не торопились. А сегодня Россия - не правительство, не интеллигенция, а именно Россия как духовная реальность - страшно изнемогла от насилия духовного и материального. Сегодня всем обрыдло промывание мозгов, когда, как сказал поэт, более всего боятся "того, кто знает", кто думает, что знает все лучше, и хочет это свое знание навязать другому. Сегодня поэтому самый верный способ отпугнуть от Христа, отпугнуть от православия - это устраивать вот такие охоты на неверных, с прокурорами, с психиатрами того типа, что сажали диссидентов. Да вообще устраивать такой семинар в академии управления, где готовили кадры еще для ЦК КПСС, и дух там ничуть не изменился - значит, добиваться обратного результата. Будет эффект Ельцина - если кого ругает прокурор и казенный психиатр, значит это - хорошие люди.

Как катехизатор, я был так сформулировал положительный способ борьбы с неверными. Надо бороться с неверными идеями, а не с неверными людьми или сектами. Как сказал апостол: наша борьба не против плоти и крови, а против духов злобы поднебесной. Что плохо у мунистов? Дуализм, пантеизм и так далее? Вот и обличайте эти позиции, а про мунистов не говорите, пока вас не спрашивают. Более того: если вас спрашивают про мунистов - присмотритесь: человек просто не знает или человек уже ненавидит этих мунистов и только хочет, чтобы вы дали ему факты, которыми эту ненависть подкормить. Если последняя - лучше промолчите, лучше вступитесь за свободу совести, за любовь ко всякому, даже к инаковерующему. Не надо подливать масла в огонь ненависти, надо подливать масло в лампаду любви.

Очень подробно о Дворкине в связи с этим инцидентом.

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЛЕОНИДУ ДВОРКИНУ

Уважаемый Леонид,

пользуюсь случаем выразить Вам свои соболезнования в связи с тем, что Вам предъявлен иск по обвинению в клевете на иноверцев. Когда Вы многократно выступали в печати, заявляя, что Ваша правота подкреплена тем, что иноверцы не смеют подавать на Вас в суд, я немного опасался, что Вы их спровоцируете на иск и проиграете его. Рад, что Вы печатно выражаете уверенность в том, что все Ваши обвинения подкреплены документально так, что процесс Вы выиграете.

Слыхал, что Вы письменно обещались подать в суд на газету “Московские новости” за клевету. Не являюсь сотрудником этой газеты, поэтому не имею дальнейшей информации по этому вопросу. Надеюсь, Вы выиграете и этот процесс.

Я рад напомнить, что никогда не называл Вас “черносотенцем”, хотя Вам так показалось. Напротив, в газете "Сегодня" от 9 июля 1993 года я написал, что закон против миссионеров "единодушно поддерживается и людьми без традиционно черносотенной репутации (достаточно упомянуть ученика замечательных богословов о. Александр Шмемана и Иоанна Мейендорфа А.Дворкина, защищавшего закон в "Сегодня" от 2 июля)". Таким образом, я даже подчеркнул, что Вы — не черносотенец.

В последнее время я слышал от разных людей, что будто бы назвал Вас в газетной публикации выкрестом. Разумеется, это ошибка. Однако, в июне 1994 года в открытом письме (не предназначенном для публикации, как и это, и нигде не публиковавшемся) я писал о том, что Вы пытаетесь “быть более русским, чем многие наши русские православные - такое бывает с некоторыми выкрестами. Вот я выкрест (то есть, мать у меня еврейка, а вырос я, как, видимо, и Дворкин, в атеизме) - но Бог миловал, я не суечусь и не вылезаю с архиортодоксальными речами, которые бы могли засвидетельствать мое православие”. Таким образом, я назвал выкрестом и себя, и Вас; думаю, тем самым я исключил возможность истолковать это выражение в оскорбительном смысле.

Вы обвиняете меня в том, что я защищаю иноверцев из корыстных побуждений. Уверяю Вас, иноверцы не платили мне ни копейки, я не посещаю их конференций (тем более, молитвенных собраний), презентаций, не выезжаю за границу по их делам и за их счет (я вообще всего дважды в жизни покидал пределы СССР). Насколько я понимаю, Вы сражаетесь с иноверцами совершенно бескорыстно. Думаю, что вопрос о деньгах тут вторичен, получение денег не исключает объективности, и Вы вполне могли бы принять некоторую сумму на прожитие от Московской Патриархии или от зарубежных борцов с иноверием. Я Вас за это, обещаю, никогда не назову “продавшимся”. Засвидетельствуйте мое почтение Вашим сторонникам — известным публицистам М.Дейчу, В.Вигилянскому, А.Кураеву, М.Козлову, О.Николаевой, М.Обухову; надеюсь, что дружественные Вам психиатры Ф.Кондратьев и Ю.Полещук наблюдают за Вашим и Ваших друзей здоровьем.

Москва, 12 марта 1996 г.